Казаки, на Измаил!

1790 год… Зима. Холода. Измаил был грозен и неприступен.

Турки ликовали, отбив дважды штурм русских полков и видя проигрыш войск Григория Потемкина при осаде крепости.

Бесстрашные казаки и солдаты решили лечь костьми, но наконец-то взять твердыню. А это было совсем не просто.

Огромная крепость, отменно укрепленная заграничными инженерами, с громадными валами и страшно-глубокими рвами снисходительно посматривала на копошившуюся у её подножья русскою армию. Всего-то тридцать тысяч человек, из которых тысяч десять каких-то казаков с деревянными пиками!

И это перед непробиваемыми стенами крепости высотой в 25 метров, крепчайшими бастионами, да свирепым и сытым гарнизоном, считай в 42 тысячи прокаленных воинов, янычар и конницей, подкрепленных 265 рявкающими пушками. Куда до неё этим нечистым христианам, полуголодным, почти околевшим от холода, не имевшим даже осадных орудий.

Сам начальник крепости, паша Айдос–Мехмет неудержимо хохотал, получив от неудачника главнокомандующего русской армией Григория Потемкина предложение - сдать его любимый и мощный Измаил!
А неверный гяур Суворов тот просто, ну, измывался над его непобедимым войском в своей записке, угрожая:

"Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление - воля; первый мой выстрел - уже неволя; штурм – смерть. Что оставляю на ваше рассмотрение".

Екатерина Вторая пристально наблюдала за этими операциями из северной столицы и видела во взятии Измаила явное средство к победоносному завершению войны с Турцией. Эта Османская империя все время угрожала и точила ятаганы на российские рубежи и сопредельные с Россией южные страны. Мусульманская Турция обладала такой военной мощью, что запросто могла потягаться с любой христианской европейской державой и бесцеремонно, и безжалостно, учиняя резню, утверждалась на славянских Балканах.

Светлейший князь Григорий #Потемкин, от которого императрица требовала скорейшего и успешного окончания войны, приказал полководцу Суворову поспешить под стены цитадели мусульман, и писал ему: "Измаил остаётся гнездом неприятеля… Моя надежда на Бога и Вашу храбрость". Ибо сробевшие генералы Потемкина отступились-таки штурмовать сию неприступную крепость.
Суворов четко понимал, что сей час на карту поставлена судьба всей русско-турецкой кровавой войны, его слава непобедимого полководца и жизнь тысяч и тысяч людей. Да, надменный Измаил должен быть взят и разрушен, и он сделает все невозможное для этого.
"Генералитет и войска к службе ревностию пылают", - сообщал он Потемкину. Но…добавлял, "Обещать нельзя, Божий гнев и милость зависят от Его провидения.

По приказу Суворова заносчивый ответ турок из Измаила: "Скорее Дунай потечет вспять и небо упадет на землю, чем Измаил спустит знамена", зачитали всем, чтобы сильнее воодушевить воинов.

11 декабря в 3 часа ночи взвились сигнальные ракеты, и в половине шестого утра в густом тумане колонны, в тишине двинулись на небывалый штурм. И он был ужасен! Наступали шесть колонн с суши и три десанта с реки.
Вначале следовало под огнем неприятеля преодолеть крутой ров шириной в 12 метров и 8 в глубину, взять с ходу оборонительный вал длиной в 6 верст с 7 бастионами, и высотой до 8 метров. Итак, вперед, на приступ!

Особенно тяжело пришлось четвертой и пятой колонне, составленных из спешенных казаков с укороченными пиками и малоопытных донцов. Пятая колонна была под командою Матвея Платова, четвертая - бригадира Василия Орлова. В последней сражался со своим полком Андриан Карпович #Денисов, будущий атаман войска Донского. #ВВД

До нас дошло не так много письменных воспоминаний участников того штурма, воспроизводящих без прикрас и дающих подробности этой баталии, ибо зачастую мемуары известных лиц кочуют беззастенчиво частями из одного сочинения в другое, мало чего добавляя нашему уму и сердцу.