Обо (овоо) в переводе с монгольского означает “кучу”. Но в чем смысл этого сооружения, и зачем монголы их возводят?
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
В постоянной экспозиции Третьяковской галереи хранится полотно В.В. Верещагина – «Молитвенная машина буддистов». В центре картины изображен молитвенный барабан с яркими, контрастными надписями на санскрите и тибетском, а несколько поодаль от него расположена молящаяся фигура монаха, сидящий перед каноническим изображением буддийских божеств – тханками.
Молитвенные барабаны (тиб. འཁོར་ལོ (akhor lo), монг. хүрд) – это цилиндры, внутрь которых вложены священные для буддистов тексты, например, мантры. Кроме того, как это представлено на картине, они могут быть выгравированы на самих барабанах. Верующие буддисты прежде чем войти в храм или монастырь обязательно вращают барабаны, читая молитвы или думая о сокровенном желании. Буддисты верят, что тем самым их желания и просьбы сбудутся.
Источник изображения здесь.
#буддизм
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Молитвенные барабаны (тиб. འཁོར་ལོ (akhor lo), монг. хүрд) – это цилиндры, внутрь которых вложены священные для буддистов тексты, например, мантры. Кроме того, как это представлено на картине, они могут быть выгравированы на самих барабанах. Верующие буддисты прежде чем войти в храм или монастырь обязательно вращают барабаны, читая молитвы или думая о сокровенном желании. Буддисты верят, что тем самым их желания и просьбы сбудутся.
Источник изображения здесь.
#буддизм
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Ксилографии чжима 纸马 (или цзяма 甲马)
Это относительно малоизвестная за пределами Китая форма народного искусства, когда-то распространенная по всей стране, а сегодня сохранившаяся в первую очередь в провинции Юньнань. Традиционно печатавшиеся с вырезанных вручную досок, гравюры используются в самых разных ритуальных и магических контекстах: для защиты от злых духов и враждебного колдовства, лечения и защиты от болезней и, в том числе, на похоронах, для обеспечения благополучия умершего в загробной жизни. Особенно показательны в этом смысле современные гравюры, с помощью которых "наверх" сообщают о вполне современных потребностях умершего - телевизорах, холодильниках, машинах, современной одежде. Нам посчастливилось познакомиться с, возможно, крупнейшей коллекцией таких гравюр в России, собранием коллекционера и этнографа-любителя Владимира Быкова, в котором, помимо антикварных образцов, есть и совсем новые, последних лет - прекрасная иллюстрация изменчивости и адаптивности такого рода традиций.
#впечатления
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Это относительно малоизвестная за пределами Китая форма народного искусства, когда-то распространенная по всей стране, а сегодня сохранившаяся в первую очередь в провинции Юньнань. Традиционно печатавшиеся с вырезанных вручную досок, гравюры используются в самых разных ритуальных и магических контекстах: для защиты от злых духов и враждебного колдовства, лечения и защиты от болезней и, в том числе, на похоронах, для обеспечения благополучия умершего в загробной жизни. Особенно показательны в этом смысле современные гравюры, с помощью которых "наверх" сообщают о вполне современных потребностях умершего - телевизорах, холодильниках, машинах, современной одежде. Нам посчастливилось познакомиться с, возможно, крупнейшей коллекцией таких гравюр в России, собранием коллекционера и этнографа-любителя Владимира Быкова, в котором, помимо антикварных образцов, есть и совсем новые, последних лет - прекрасная иллюстрация изменчивости и адаптивности такого рода традиций.
#впечатления
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
В августе мы рассказывали о ксилографиях чжима из коллекции Владимира Быкова.
Сегодня делимся апотропическими зверями (屋脊兽, уцзишоу) из того же собрания, которых ставили и ставят на коньки крыш в Китае.
В принципе распространены они по всей стране, но в некоторых отдаленных районах, например, Юньнани, встречаются особенно интересные экземпляры – котики, как на первой фотографии (они как раз популярны в Юньнани), а то и совсем непонятные, какие-то почти лавкрафтовские существа.
#впечатления
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Сегодня делимся апотропическими зверями (屋脊兽, уцзишоу) из того же собрания, которых ставили и ставят на коньки крыш в Китае.
В принципе распространены они по всей стране, но в некоторых отдаленных районах, например, Юньнани, встречаются особенно интересные экземпляры – котики, как на первой фотографии (они как раз популярны в Юньнани), а то и совсем непонятные, какие-то почти лавкрафтовские существа.
#впечатления
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Сегодня (18.09) полнолуние, причем необычное
В англоязычных странах полнолуние, ближайшее к осеннему равноденствию (22/23 сентября), традиционно называется "урожайной луной" (harvest moon), потому что, как считается, света полной луны в начале осени хватает, чтобы при нем собирать урожай.
Казалось бы, причем здесь антропология?
Самое интересное в этой истории – это происхождение, которое довольно быстро приписали традиционному наименованию, появившемуся в Англии (где уже в начале XVIII века его включили в словари). В Америке же довольно быстро решили, что такое "экзотическое" название явно не может быть плодом европейской фантазии. А значит, его наверняка придумали индейцы! Которым и приписывалось изобретение термина "урожайная луна", а заодно и "охотничья луна", и целого ряда прочих так называемых "индейских лун", названия которых на поверку оказываются в лучшем случае неудачным переводом названий лунных месяцев в языках отдельных групп коренных американцев, а в худшем - изобретением склонных к романтизму американских авторов XIX века. ("Охотничья луна", кстати, тоже английское обозначение; это следующее за равноденствием полнолуние – в начале октября).
Вот так чисто английская традиция странным образом была приписана экзотизированному Другому, причем как раз в тот период, когда этого Другого активно вытесняли с традиционных территорий и постепенно приводили во все более бесправное состояние. Впрочем, название в любом случае красивое.
Источник изображения здесь.
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
В англоязычных странах полнолуние, ближайшее к осеннему равноденствию (22/23 сентября), традиционно называется "урожайной луной" (harvest moon), потому что, как считается, света полной луны в начале осени хватает, чтобы при нем собирать урожай.
Казалось бы, причем здесь антропология?
Самое интересное в этой истории – это происхождение, которое довольно быстро приписали традиционному наименованию, появившемуся в Англии (где уже в начале XVIII века его включили в словари). В Америке же довольно быстро решили, что такое "экзотическое" название явно не может быть плодом европейской фантазии. А значит, его наверняка придумали индейцы! Которым и приписывалось изобретение термина "урожайная луна", а заодно и "охотничья луна", и целого ряда прочих так называемых "индейских лун", названия которых на поверку оказываются в лучшем случае неудачным переводом названий лунных месяцев в языках отдельных групп коренных американцев, а в худшем - изобретением склонных к романтизму американских авторов XIX века. ("Охотничья луна", кстати, тоже английское обозначение; это следующее за равноденствием полнолуние – в начале октября).
Вот так чисто английская традиция странным образом была приписана экзотизированному Другому, причем как раз в тот период, когда этого Другого активно вытесняли с традиционных территорий и постепенно приводили во все более бесправное состояние. Впрочем, название в любом случае красивое.
Источник изображения здесь.
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Несколько дней назад уважаемые коллеги из замечательного канала AnthropoLOGS писали про потенциал антропологического изучения всевозможных современных сообществ, профессиональных и не только.
Изучение это, конечно, ведется довольно активно, но всевозможных объединений и сообществ (от спортсменов или работников определенных профессий до молодежных субкультур) много и становится все больше, так что материал практически неисчерпаемый, также у таких сообществ есть своя материальная культура, заслуживающая внимания.
Вот, например, книга «Китайская биоэнергетика» в том виде, в котором она распространялась среди любителей того, что в книжных магазинах попадает в шкафы с расплывчатым обозначением «эзотерика» в восьмидесятые и в начале девяностых – «эзотерический жанр» самиздата. Содержание книги не слишком интересно (а предлагаемая ей трактовка китайской истории мягко говоря далека от общепринятой), но как источник информации о взглядах, интересах и даже быте позднесоветских (и пост-советских) «эзотериков» весьма интересно, а сколько еще таких артефактов пылится где-то в шкафах в ожидании своего исследователя!
Кстати, если у вас такие завалялись, а исследовать их вы не планируете, и есть возможность принести их в ВШЭ – мы с радостью пополним коллекцию нашего небольшого музея.
#все_обо_всем
@icahse
@anthropad
Изучение это, конечно, ведется довольно активно, но всевозможных объединений и сообществ (от спортсменов или работников определенных профессий до молодежных субкультур) много и становится все больше, так что материал практически неисчерпаемый, также у таких сообществ есть своя материальная культура, заслуживающая внимания.
Вот, например, книга «Китайская биоэнергетика» в том виде, в котором она распространялась среди любителей того, что в книжных магазинах попадает в шкафы с расплывчатым обозначением «эзотерика» в восьмидесятые и в начале девяностых – «эзотерический жанр» самиздата. Содержание книги не слишком интересно (а предлагаемая ей трактовка китайской истории мягко говоря далека от общепринятой), но как источник информации о взглядах, интересах и даже быте позднесоветских (и пост-советских) «эзотериков» весьма интересно, а сколько еще таких артефактов пылится где-то в шкафах в ожидании своего исследователя!
Кстати, если у вас такие завалялись, а исследовать их вы не планируете, и есть возможность принести их в ВШЭ – мы с радостью пополним коллекцию нашего небольшого музея.
#все_обо_всем
@icahse
@anthropad
В августе 2024 года Мария Литвинова, стажер-исследователь МЦА, приняла участие в совместной экспедиции ИЭА РАН, Тюбингенского университета и Кызылординского университета.
Мария поделилась своим впечатлениями об участии:
Мы раскапывали древнее городище Джанкент (Жанкент или Янкигент).
Хотя памятник этот известен достаточно давно, первые его описания появились еще в XVIII в., регулярные раскопки начались только в 2005 году. Джанкент определяется исследователями как «болотное городище».
Впервые этот термин ввел С.П. Толстов, когда исследовал территорию Янгикентской группы памятников. Джанкент находится недалеко от г. Казалинск в Кызылординской области. Памятник датируется началом VI-нач. XI в. В XI веке городище было покинуто жителями, но возродилось во второй половине того же столетия, окончательно же было оставлено уже в XIII в.
В этом году мы работали на 6 раскопе, который относится к цитадели городища. Самое интересное, с чем я встретилась во время раскопок – расчистка горелых деревянных балок. В пределах квадрата, где я работала, были обнаружены остатки углей и части обгорелых балок.
Также мне посчастливилось расчищать комнату с очагом посередине. Из интересных находок стоит отметить остатки ножей, наконечники стрел, необычную керамику. В один из дней я стала свидетелем находки монеты – правда из-за плохой сохранности ее не удалось сразу атрибутировать.
Несмотря на сильную жару и много пыли, опыт работе в Джанкенте оказался очень запоминающимся. Я постоянно думала о том, каким мог быть этот город, погребенный в песках. И уже второй год подряд убеждаюсь, как много еще можно обнаружить здесь.
Джанкент – археологический памятник, который, мне кажется, можно копать десятилетиями и столетиями. Интересующимся восточной археологией Средневековья очень рекомендую познакомиться с ним хотя бы через литературу, кое-что из нее приведено в списке ниже:
Литература:
• Аржанцева И.А., Рузанова С.А. Городище Джанкент и проблема «болотных городищ» // Древние цивилизации на Среднем Востоке. Археология, история, культура: матер. междунар. науч. конф., посвящ. 80-летию Г.В. Шишкиной. М.: Государственый музей Востока, 2010. С. 11–13
• Аржанцева И.А., Харке Г., Тажекеев А.А. Итоги и перспективы изучения городища Джанкент. Проблемы интерпретации полученных материалов // Комплексные исследования городища Джанкент (работы 2011–2014 гг.). Алматы: «Арыс», 2014. С. 293-295
• Султанжанов Ж.К. Комплексные исследования на городище Джанкент // Актуальная археология 4. Комплексные исследования в археологии: матер. Междунар. науч. конф. молодых ученых (г. Санкт-Петербург, 2–5 апреля 2018 г.). СПб.: ИИМК РАН, 2018. С. 272-274
• Толстов С.П. Города гузов // СЭ. 1947. № 3. С. 55–102
• Толстов С.П. По древним дельтам Окса и Яксарта. М.: Восточная литература, 1962. 323 с.
#все_обо_всем
#впечатления
#литература
@icahse
@anthropad
Мария поделилась своим впечатлениями об участии:
Мы раскапывали древнее городище Джанкент (Жанкент или Янкигент).
Хотя памятник этот известен достаточно давно, первые его описания появились еще в XVIII в., регулярные раскопки начались только в 2005 году. Джанкент определяется исследователями как «болотное городище».
Впервые этот термин ввел С.П. Толстов, когда исследовал территорию Янгикентской группы памятников. Джанкент находится недалеко от г. Казалинск в Кызылординской области. Памятник датируется началом VI-нач. XI в. В XI веке городище было покинуто жителями, но возродилось во второй половине того же столетия, окончательно же было оставлено уже в XIII в.
В этом году мы работали на 6 раскопе, который относится к цитадели городища. Самое интересное, с чем я встретилась во время раскопок – расчистка горелых деревянных балок. В пределах квадрата, где я работала, были обнаружены остатки углей и части обгорелых балок.
Также мне посчастливилось расчищать комнату с очагом посередине. Из интересных находок стоит отметить остатки ножей, наконечники стрел, необычную керамику. В один из дней я стала свидетелем находки монеты – правда из-за плохой сохранности ее не удалось сразу атрибутировать.
Несмотря на сильную жару и много пыли, опыт работе в Джанкенте оказался очень запоминающимся. Я постоянно думала о том, каким мог быть этот город, погребенный в песках. И уже второй год подряд убеждаюсь, как много еще можно обнаружить здесь.
Джанкент – археологический памятник, который, мне кажется, можно копать десятилетиями и столетиями. Интересующимся восточной археологией Средневековья очень рекомендую познакомиться с ним хотя бы через литературу, кое-что из нее приведено в списке ниже:
Литература:
• Аржанцева И.А., Рузанова С.А. Городище Джанкент и проблема «болотных городищ» // Древние цивилизации на Среднем Востоке. Археология, история, культура: матер. междунар. науч. конф., посвящ. 80-летию Г.В. Шишкиной. М.: Государственый музей Востока, 2010. С. 11–13
• Аржанцева И.А., Харке Г., Тажекеев А.А. Итоги и перспективы изучения городища Джанкент. Проблемы интерпретации полученных материалов // Комплексные исследования городища Джанкент (работы 2011–2014 гг.). Алматы: «Арыс», 2014. С. 293-295
• Султанжанов Ж.К. Комплексные исследования на городище Джанкент // Актуальная археология 4. Комплексные исследования в археологии: матер. Междунар. науч. конф. молодых ученых (г. Санкт-Петербург, 2–5 апреля 2018 г.). СПб.: ИИМК РАН, 2018. С. 272-274
• Толстов С.П. Города гузов // СЭ. 1947. № 3. С. 55–102
• Толстов С.П. По древним дельтам Окса и Яксарта. М.: Восточная литература, 1962. 323 с.
#все_обо_всем
#впечатления
#литература
@icahse
@anthropad
Пособия по смерти для самых маленьких: назидательная литература в Новой Англии XVII - нач. XVIII вв.
Детская смертность в английских колониях в Новом Свете, особенно в Новой Англии, была ниже, чем в Европе, но все же оставалась относительно высокой: в среднем из девяти детей до десяти лет не доживал каждый третий. Это, однако, не значит, что к детской смертности относились легко, как к чему-то само собой разумеющемуся. Помимо вполне естественного горя, связанного с такой трагедией, новоанглийские пуритане были весьма обеспокоены спасением душ своих отпрысков. С точки зрения ортодоксального пуританизма ребенок был куда более уязвим для козней Дьявола, чем взрослый. По замечаю пастора первых поселенцев Плимута, Джона Робинсона, в именно в детстве сильнее всего проявлялась свойственная человеку природная гордыня, «которую полагается сломить… этот плод природного разложения и корень восстания против Бога».
Одним из инструментов воздействия на детей был страх перед смертью. В Новой Англии дети учились читать достаточно рано и, помимо Библии, существовал целый спектр литературы, нацеленной непосредственно на детей. Например, “A Token for Children” Джеймса Джейнвея — сборник историй про благочестивых детей, которые умирали в раннем возрасте. Все эти истории объединяют достаточно подробные описания процесса умирания. Во многом эти описания копировали позднесредневековую традицию ars moriendi.
Однако наиболее примечательным примером такой формы воспитания является «Новоанглийский букварь», изданный в начале XVIII в. Он был снабжен множеством иллюстраций к поучительным стихам, благодаря которым маленькие жители Новой Англии должны были запоминать буквы английского алфавита.
На прикрепленной картинке вы можете увидеть иллюстрации для букв X и Y:
Ксеркс умер / Умру и я;
Пока молодые веселятся / Смерть блуждает рядом.
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Детская смертность в английских колониях в Новом Свете, особенно в Новой Англии, была ниже, чем в Европе, но все же оставалась относительно высокой: в среднем из девяти детей до десяти лет не доживал каждый третий. Это, однако, не значит, что к детской смертности относились легко, как к чему-то само собой разумеющемуся. Помимо вполне естественного горя, связанного с такой трагедией, новоанглийские пуритане были весьма обеспокоены спасением душ своих отпрысков. С точки зрения ортодоксального пуританизма ребенок был куда более уязвим для козней Дьявола, чем взрослый. По замечаю пастора первых поселенцев Плимута, Джона Робинсона, в именно в детстве сильнее всего проявлялась свойственная человеку природная гордыня, «которую полагается сломить… этот плод природного разложения и корень восстания против Бога».
Одним из инструментов воздействия на детей был страх перед смертью. В Новой Англии дети учились читать достаточно рано и, помимо Библии, существовал целый спектр литературы, нацеленной непосредственно на детей. Например, “A Token for Children” Джеймса Джейнвея — сборник историй про благочестивых детей, которые умирали в раннем возрасте. Все эти истории объединяют достаточно подробные описания процесса умирания. Во многом эти описания копировали позднесредневековую традицию ars moriendi.
Однако наиболее примечательным примером такой формы воспитания является «Новоанглийский букварь», изданный в начале XVIII в. Он был снабжен множеством иллюстраций к поучительным стихам, благодаря которым маленькие жители Новой Англии должны были запоминать буквы английского алфавита.
На прикрепленной картинке вы можете увидеть иллюстрации для букв X и Y:
Ксеркс умер / Умру и я;
Пока молодые веселятся / Смерть блуждает рядом.
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
К концу XVIII века жители Новой Англии прекрасно знали, что на территории их родных колоний, недавно ставших штатами, давно нет никаких индейцев – когда-то противостоявшие колонистам «дикари» были сметены неостановимым маршем прогресса. Вселявших в сердца первых поселенцев суеверный страх индейцев теперь можно было жалеть, ими можно было даже в какой-то степени восхищаться (чуть позже, в XIX веке, колоссальную популярность приобретет, например, пьеса «Метамора, или Последний из Вампаноаг», главным героем которой стал Метаком\Филипп, возглавлявший противостоящий англичанам альянс во время Войны короля Филиппа). Сценический Метаком оказался классическим благородным дикарем, ключевое свойство которого, впрочем, в том, что он все равно дикарь и неизбежно должен исчезнуть, в современном обществе ему не место.
На самом деле, конечно, индейцы никуда не исчезали, потомки тех же вампаноаг продолжали жить в Новой Англии – в переписях населения их помещали в недавно оформленную категорию «цветных». Они, собственно, и сегодня никуда не делись. Отдельного интереса заслуживает сам процесс, то, как индейцев «исчезали» и как, несмотря на это, им удалось сохранить самостоятельную идентичность, пусть и неизбежно трансформировавшуюся по сравнению с доконтактным и даже колониальным периодом. По этому поводу написано немало интересных исследовательских работ (интересующимся можно порекомендовать, например, сборник After King Philip’s War под редакцией Колина Кэллоуэя и книгу Джил Лепор The Name of War: King Philip’s War and the Origins of American Identity). А иногда проиллюстрировать этот процесс может и история отдельных достопримечательностей.
На фотографиях выше – здание, в котором сегодня размещается Natick Historical Society, краеведческое общество\библиотека\музей городка Натик (минут двадцать от центра Бостона на электричке). Чудесное здание, еще и очень уютное внутри, но есть у него одна интересная особенность. Дело в том, что Натик изначально был основан как поселение «молящихся», т.е. принявших христианство, индейцев. Которые даже после потрясений Войны короля Филиппа никуда не исчезли и жили бок о бок с белыми поселенцами, которых в Натик с конца XVII в. становилось все больше. Первая городская церковь Натик довольно долго была одной из очень немногих «смешанных» церквей, среди прихожан, дьяконов и даже пасторов которой были индейцы. Но где-то веку к XIX в. вспоминать об этом стало как-то неловко, индейцев-то уже вроде как быть особо не должно. Так что церковь постепенно «побелела», и чуть ли не единственным напоминанием о том, что когда-то она была смешанной, осталось старое кладбище, преимущественно индейское. Вот участок земли, где оно располагалось, и отдали под новое здание библиотеки (историческое общество туда въехало чуть позже), кладбище же снесли, а часть могильных плит без особого пиетета «закатали» в фундамент новой постройки – каменная, а не кирпичная, стена, которую видно на одной из фотографий, частично из них и состоит. А что такого, индейцев-то уже нет, обижаться некому, тем более могильные плиты у них даже без надписей… Так что «дом, стоящий на старом индейском кладбище» – это не только клише из фильмов ужасов, но иногда и вполне повседневная реальность. Справедливости ради, нынешние сотрудники Исторчиеского общества прекрасно понимают, насколько непростая, мягко говоря, ситуация, особенно с точки зрения индейцев-потомков, захороненных на том самом кладбище, которые по-прежнему живут в Натик, но что с этим делать, как и нужно ли вообще – решить окончательно пока не могут.
#впечатления
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
На самом деле, конечно, индейцы никуда не исчезали, потомки тех же вампаноаг продолжали жить в Новой Англии – в переписях населения их помещали в недавно оформленную категорию «цветных». Они, собственно, и сегодня никуда не делись. Отдельного интереса заслуживает сам процесс, то, как индейцев «исчезали» и как, несмотря на это, им удалось сохранить самостоятельную идентичность, пусть и неизбежно трансформировавшуюся по сравнению с доконтактным и даже колониальным периодом. По этому поводу написано немало интересных исследовательских работ (интересующимся можно порекомендовать, например, сборник After King Philip’s War под редакцией Колина Кэллоуэя и книгу Джил Лепор The Name of War: King Philip’s War and the Origins of American Identity). А иногда проиллюстрировать этот процесс может и история отдельных достопримечательностей.
На фотографиях выше – здание, в котором сегодня размещается Natick Historical Society, краеведческое общество\библиотека\музей городка Натик (минут двадцать от центра Бостона на электричке). Чудесное здание, еще и очень уютное внутри, но есть у него одна интересная особенность. Дело в том, что Натик изначально был основан как поселение «молящихся», т.е. принявших христианство, индейцев. Которые даже после потрясений Войны короля Филиппа никуда не исчезли и жили бок о бок с белыми поселенцами, которых в Натик с конца XVII в. становилось все больше. Первая городская церковь Натик довольно долго была одной из очень немногих «смешанных» церквей, среди прихожан, дьяконов и даже пасторов которой были индейцы. Но где-то веку к XIX в. вспоминать об этом стало как-то неловко, индейцев-то уже вроде как быть особо не должно. Так что церковь постепенно «побелела», и чуть ли не единственным напоминанием о том, что когда-то она была смешанной, осталось старое кладбище, преимущественно индейское. Вот участок земли, где оно располагалось, и отдали под новое здание библиотеки (историческое общество туда въехало чуть позже), кладбище же снесли, а часть могильных плит без особого пиетета «закатали» в фундамент новой постройки – каменная, а не кирпичная, стена, которую видно на одной из фотографий, частично из них и состоит. А что такого, индейцев-то уже нет, обижаться некому, тем более могильные плиты у них даже без надписей… Так что «дом, стоящий на старом индейском кладбище» – это не только клише из фильмов ужасов, но иногда и вполне повседневная реальность. Справедливости ради, нынешние сотрудники Исторчиеского общества прекрасно понимают, насколько непростая, мягко говоря, ситуация, особенно с точки зрения индейцев-потомков, захороненных на том самом кладбище, которые по-прежнему живут в Натик, но что с этим делать, как и нужно ли вообще – решить окончательно пока не могут.
#впечатления
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Искусство часто становится инструментом пропаганды. Кино, музыка, живопись, в том числе плакатная, в умелых руках все эти виды искусства могут стать прекрасным инструментом трансляции тех или иных идеологем. «Традиционные» формы искусства в этом отношении ничем не уступают менее традиционным, хотя у неподготовленного зрителя сочетание традиционной формы и сиюминутно актуального содержания может вызывать легкий когнитивный диссонанс. Впрочем, логика тут вполне понятна – чтобы эффективно донести некую мысль до аудитории стоит использовать формы этой аудитории хорошо знакомые и понятные.
Вот, например, иранские плакаты времен Второй Мировой (конкретно эти, судя по всему, 1943г.), выполненные в стиле традиционной книжной миниатюры. Здесь можно бы задуматься о том, что вообще такое «традиционность», и насколько традиции, в том числе традиции художественного творчества, на самом деле гибки, как легко они адаптируются к новым контекстам и инкорпорируют новые элементы (в качестве иллюстрации можно вспомнить наш пост про китайские «похоронные» гравюры, призванные обеспечить усопших телевизорами, машинами, телефонами и прочими вполне современными благами).
Можно обратить внимание на характерные черты образов, которые акцентировал художник. Помимо флагов, Сталин изображен с трубкой, Черчилль – с сигарой, Рузвельт, соответственно, с сигаретой. А можно просто посмотреть на троицу Сталин-Черчилль-Рузвельт в образе пехлеванов, хотя бы и просто ради расширения кругозора, как лишнее напоминание, что пропаганда может принимать самые разные, не всегда привычные нам формы.
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse
Вот, например, иранские плакаты времен Второй Мировой (конкретно эти, судя по всему, 1943г.), выполненные в стиле традиционной книжной миниатюры. Здесь можно бы задуматься о том, что вообще такое «традиционность», и насколько традиции, в том числе традиции художественного творчества, на самом деле гибки, как легко они адаптируются к новым контекстам и инкорпорируют новые элементы (в качестве иллюстрации можно вспомнить наш пост про китайские «похоронные» гравюры, призванные обеспечить усопших телевизорами, машинами, телефонами и прочими вполне современными благами).
Можно обратить внимание на характерные черты образов, которые акцентировал художник. Помимо флагов, Сталин изображен с трубкой, Черчилль – с сигарой, Рузвельт, соответственно, с сигаретой. А можно просто посмотреть на троицу Сталин-Черчилль-Рузвельт в образе пехлеванов, хотя бы и просто ради расширения кругозора, как лишнее напоминание, что пропаганда может принимать самые разные, не всегда привычные нам формы.
#все_обо_всем
@anthropad
@icahse