⚡️ #Афровью
Эксклюзивное интервью генерального директора Росатом Центральная и Южная Африка Райана Колльера для телеграм-канала Африканистика
— Расскажите о проекте Rhisotope: в чем основная идея и как Росатом может помочь африканским носорогам?
13 мая стартовал инновационный Rhisotop Project (от англ. Rhino — носорог и Isotope — изотоп). Проект, основанный на атомных технологиях, поможет значительно сократить браконьерство на носорогов. Он был инициирован Университетом WITS (ЮАР) и реализуется в рамках глобального сотрудничества с Австралийской организацией по ядерной науке и технологиям (ANSTO), Государственным университетом Колорадо (США), Госкорпорацией Росатом и Корпорацией ядерной энергии ЮАР (Necsa), в проекте также принимают участие мировые ученые, исследователи, владельцы южноафриканских носорогов и ветеринарный хирург доктор William Fowlds.
Росатом один из первых поддержал проект. В первую очередь, это большая честь принять участие в разработке новых возможностей использования атомных технологий и развития неэнергетических решений. Мы являемся одним из ключевых партнеров, представляем научную экспертизу на базе Томского Политехнического университета и АО «Ядерно-физические исследования». Кроме того, мы планируем быть поставщиками изотопов на более поздних стадиях реализации проекта.
— Применялись ли такие технологии ранее или это уникальный проект?
В последние 10 лет было разработано множество различных технологий, но, к сожалению, ни одна не ослабила рост браконьерского движения. Проект Rhisotope уникален не только в части международной коллаборации, но и в части технологий, используемых в проекте. Ранее никто не занимался введением изотопа в рог животного. Ученые полагают, что это не только снизит спрос на рог на международном рынке, но и в случае нелегальной транспортировки рога это будет зафиксировано на международных таможнях в портах и аэропортах при помощи детекторов радиации.
Проект состоит из нескольких стадий. Сейчас реализуется первая. В рог двух носорогов Игоря и Денвера введены стабильные изотопы С-13 и N-15. На протяжении трех месяцев ученые будут следить за результатами их анализов, чтобы убедиться в полной безопасности носорогов. Далее компьютерное моделирование поможет определить какой радиоактивный изотоп будет использоваться и в каких дозах, чтобы не навредить животным.
— Можно ли распространить проект Rhisotope на других животных в Африке, например слонов? Есть ли подобные планы у Росатома?
Как только все партнеры проекта будут уверены, что Rhisotope Project полностью безопасен, планируется масштабирование проекта не только в Африканском регионе, но и на международном уровне.
— Согласны ли Вы с мнением, что российским государственным компаниям и России в целом пока не хватает проектов так называемой «мягкой силы» при работе в Африке?
Росатом уделяет большое внимание гуманитарным и социальным проектам в Африканском регионе. Ежегодно с 2015 года мы делаем проекты в день Манделы, среди самых крупных: сооружение теплиц в системе аквапоника, обустройство научной лаборатории и поставка компьютеров для школ в ЮАР. На протяжении 6 лет мы организуем конкурс видео на странице Rosatom Africa. Победители конкурса получают возможность поехать в Россию на атомные объекты.
Кроме того, мы занимаемся образовательными программами и предоставляем возможность бесплатно обучаться в Российских вузах студентам со всего африканского континента. В настоящее время в России обучается более 250 человек из стран южнее Сахары.
Что касается наших проектов по защите окружающей среды, то мы помогаем работе национального парка в Танзании, что включает в себя обучение, покупку экипировки и снабжение группы рейнджеров, которые защищают парк и его обитателей от браконьеров. Мы помогаем населению близлежащих деревень. Проложили новую дорогу, оснащаем местную школу и больницу.
@africanists
Эксклюзивное интервью генерального директора Росатом Центральная и Южная Африка Райана Колльера для телеграм-канала Африканистика
— Расскажите о проекте Rhisotope: в чем основная идея и как Росатом может помочь африканским носорогам?
13 мая стартовал инновационный Rhisotop Project (от англ. Rhino — носорог и Isotope — изотоп). Проект, основанный на атомных технологиях, поможет значительно сократить браконьерство на носорогов. Он был инициирован Университетом WITS (ЮАР) и реализуется в рамках глобального сотрудничества с Австралийской организацией по ядерной науке и технологиям (ANSTO), Государственным университетом Колорадо (США), Госкорпорацией Росатом и Корпорацией ядерной энергии ЮАР (Necsa), в проекте также принимают участие мировые ученые, исследователи, владельцы южноафриканских носорогов и ветеринарный хирург доктор William Fowlds.
Росатом один из первых поддержал проект. В первую очередь, это большая честь принять участие в разработке новых возможностей использования атомных технологий и развития неэнергетических решений. Мы являемся одним из ключевых партнеров, представляем научную экспертизу на базе Томского Политехнического университета и АО «Ядерно-физические исследования». Кроме того, мы планируем быть поставщиками изотопов на более поздних стадиях реализации проекта.
— Применялись ли такие технологии ранее или это уникальный проект?
В последние 10 лет было разработано множество различных технологий, но, к сожалению, ни одна не ослабила рост браконьерского движения. Проект Rhisotope уникален не только в части международной коллаборации, но и в части технологий, используемых в проекте. Ранее никто не занимался введением изотопа в рог животного. Ученые полагают, что это не только снизит спрос на рог на международном рынке, но и в случае нелегальной транспортировки рога это будет зафиксировано на международных таможнях в портах и аэропортах при помощи детекторов радиации.
Проект состоит из нескольких стадий. Сейчас реализуется первая. В рог двух носорогов Игоря и Денвера введены стабильные изотопы С-13 и N-15. На протяжении трех месяцев ученые будут следить за результатами их анализов, чтобы убедиться в полной безопасности носорогов. Далее компьютерное моделирование поможет определить какой радиоактивный изотоп будет использоваться и в каких дозах, чтобы не навредить животным.
— Можно ли распространить проект Rhisotope на других животных в Африке, например слонов? Есть ли подобные планы у Росатома?
Как только все партнеры проекта будут уверены, что Rhisotope Project полностью безопасен, планируется масштабирование проекта не только в Африканском регионе, но и на международном уровне.
— Согласны ли Вы с мнением, что российским государственным компаниям и России в целом пока не хватает проектов так называемой «мягкой силы» при работе в Африке?
Росатом уделяет большое внимание гуманитарным и социальным проектам в Африканском регионе. Ежегодно с 2015 года мы делаем проекты в день Манделы, среди самых крупных: сооружение теплиц в системе аквапоника, обустройство научной лаборатории и поставка компьютеров для школ в ЮАР. На протяжении 6 лет мы организуем конкурс видео на странице Rosatom Africa. Победители конкурса получают возможность поехать в Россию на атомные объекты.
Кроме того, мы занимаемся образовательными программами и предоставляем возможность бесплатно обучаться в Российских вузах студентам со всего африканского континента. В настоящее время в России обучается более 250 человек из стран южнее Сахары.
Что касается наших проектов по защите окружающей среды, то мы помогаем работе национального парка в Танзании, что включает в себя обучение, покупку экипировки и снабжение группы рейнджеров, которые защищают парк и его обитателей от браконьеров. Мы помогаем населению близлежащих деревень. Проложили новую дорогу, оснащаем местную школу и больницу.
@africanists
⚡️ #Афровью
Интервью для канала «Африканистика» Анастасии Морозовой (она же Настя Фрост) — популярного инстаблогера и просто хорошего человека, живущего в ЮАР
Инстаграм Насти — instagram.com/anastasiafrost
Телеграм-канал Насти — t.iss.one/frostinsouthafrica
— Как ты оказалась в ЮАР? Где конкретно живешь сейчас?
В 2012 году прилетела в путешествие и влюбилась в природу. Несколько раз возвращалась, а потом и вовсе переехала. Сейчас живу в пригороде Кейптауна.
— Какими был первые впечатления от страны и как они изменились со временем? Какие отличия в бытовой жизни от России?
Я была поражена масштабами природы. Тут все какое-то совершенно другое, грандиозное и по-своему красивое. Столовая гора меня покорила так, что даже есть татуировка с ней. Бытовая жизнь вообще мало чем отличается, я бы не сказала, что вообще есть какие-то кардинальные различия в менталитете. Как с белыми, так и с чернокожими ребятами. Общего найти можно и с теми и с теми именно в укладе жизни.
— Учишь ли ты какой-нибудь из местных языков? Если да, то насколько это сложно? Как он может пригодиться в быту?
Дело в том, что в ЮАР 11 официальных государственных языков. Английского не знает разве что деревенский фермерский парниша и то, больше притворяется, чем не знает. Я понимаю поверхностно африкаанс, но сказать могу немного, несколько бесполезных фраз на коса, в силу того, что я учила сёрфить коса-язычных парней, а греби/согни колени/отожмись в обычной жизни особо не пригодится) Если учить какой язык, то один из африканских. Африкаанс к ним мало имеет отношения. Это, так скажем, сын голландского. На нем, в целом, говорят все, учат в школе, но необходимости в нем чуть меньше, чем нифига. Меня залётные соотечественники любят потыкать палочкой, что это тупой совок не учить местного языка, но их а) одиннадцать, б) один из них я знаю на отличном уровне, в) совок закончился до моего появления на свет.
— Избитый вопрос, но все же: считается, что в ЮАР сложная ситуация с безопасностью, часто ли ты сталкиваешься с этим?
Это так. Есть районы, куда соваться нельзя. Но за 4 с лишним года постоянной жизни и за 9 лет путешествий в эту страну, у меня ни разу не случалось опасной ситуации. Один раз в баре мне подмешали что-то дурманящее в напиток. К моему счастью это случилось на моменте вызова такси и я водителю написала сообщение, чтобы он меня подобрал с лавочки, я нехорошо себя чувствую. В отель доставил в целости и сохранности.
— Много ли русскоязычных в ЮАР? Есть какая-то организованная община?
Возможно и есть, но я сторонюсь «общинности». У меня есть близкие подруги, которых встретила будучи в стране, но и горький опыт странных знакомств тоже. Поэтому об организованной общине я могу только о церкви сказать, что знаю. Она есть, туда организованно ходят, но не я, не моя остановочка.
— Что можешь посоветовать из неочевидных мест в ЮАР для путешественника?
Драконовы горы! Drakensberg — потрясающей красоты места. Но не очень популярные среди иностранных путешественников.
— ЮАР теперь навсегда?
Ближайшие 3 года мы тут. Потом есть в планах пожить в ещё нескольких местах. Оседлого образа жизни у меня в генах нет: семья военных:) А супруг тоже мечтает пожить в разных странах, как получится. Война план покажет.
@africanists
Интервью для канала «Африканистика» Анастасии Морозовой (она же Настя Фрост) — популярного инстаблогера и просто хорошего человека, живущего в ЮАР
Инстаграм Насти — instagram.com/anastasiafrost
Телеграм-канал Насти — t.iss.one/frostinsouthafrica
— Как ты оказалась в ЮАР? Где конкретно живешь сейчас?
В 2012 году прилетела в путешествие и влюбилась в природу. Несколько раз возвращалась, а потом и вовсе переехала. Сейчас живу в пригороде Кейптауна.
— Какими был первые впечатления от страны и как они изменились со временем? Какие отличия в бытовой жизни от России?
Я была поражена масштабами природы. Тут все какое-то совершенно другое, грандиозное и по-своему красивое. Столовая гора меня покорила так, что даже есть татуировка с ней. Бытовая жизнь вообще мало чем отличается, я бы не сказала, что вообще есть какие-то кардинальные различия в менталитете. Как с белыми, так и с чернокожими ребятами. Общего найти можно и с теми и с теми именно в укладе жизни.
— Учишь ли ты какой-нибудь из местных языков? Если да, то насколько это сложно? Как он может пригодиться в быту?
Дело в том, что в ЮАР 11 официальных государственных языков. Английского не знает разве что деревенский фермерский парниша и то, больше притворяется, чем не знает. Я понимаю поверхностно африкаанс, но сказать могу немного, несколько бесполезных фраз на коса, в силу того, что я учила сёрфить коса-язычных парней, а греби/согни колени/отожмись в обычной жизни особо не пригодится) Если учить какой язык, то один из африканских. Африкаанс к ним мало имеет отношения. Это, так скажем, сын голландского. На нем, в целом, говорят все, учат в школе, но необходимости в нем чуть меньше, чем нифига. Меня залётные соотечественники любят потыкать палочкой, что это тупой совок не учить местного языка, но их а) одиннадцать, б) один из них я знаю на отличном уровне, в) совок закончился до моего появления на свет.
— Избитый вопрос, но все же: считается, что в ЮАР сложная ситуация с безопасностью, часто ли ты сталкиваешься с этим?
Это так. Есть районы, куда соваться нельзя. Но за 4 с лишним года постоянной жизни и за 9 лет путешествий в эту страну, у меня ни разу не случалось опасной ситуации. Один раз в баре мне подмешали что-то дурманящее в напиток. К моему счастью это случилось на моменте вызова такси и я водителю написала сообщение, чтобы он меня подобрал с лавочки, я нехорошо себя чувствую. В отель доставил в целости и сохранности.
— Много ли русскоязычных в ЮАР? Есть какая-то организованная община?
Возможно и есть, но я сторонюсь «общинности». У меня есть близкие подруги, которых встретила будучи в стране, но и горький опыт странных знакомств тоже. Поэтому об организованной общине я могу только о церкви сказать, что знаю. Она есть, туда организованно ходят, но не я, не моя остановочка.
— Что можешь посоветовать из неочевидных мест в ЮАР для путешественника?
Драконовы горы! Drakensberg — потрясающей красоты места. Но не очень популярные среди иностранных путешественников.
— ЮАР теперь навсегда?
Ближайшие 3 года мы тут. Потом есть в планах пожить в ещё нескольких местах. Оседлого образа жизни у меня в генах нет: семья военных:) А супруг тоже мечтает пожить в разных странах, как получится. Война план покажет.
@africanists
#АфроВью
Интервью для канала Африканистика Милы Ануфриевой — автора благотворительной инициативы MILA 4 AFRICA
MILA 4 AFRICA с 2015 года помогает детям, альбиносам и многим другим социально-незащищенным жителям в Гвинее-Бисау, Сенегале и Гвинейской Республике.
Важно напомнить, что во многих странах Африки дети-альбиносы до сих пор являются жертвами языческих обрядов и верований.
— Мила, что стало самым сложным при работе фонда в Африке?
Не знаю как ответить на этот вопрос, потому что всё сложно, основная сложность — сбор средств, так как мы еще молодой фонд.
— Была ли практика усыновления ваших подопечных жителями других стран? Насколько сложен юридически этот процесс в различных странах Африки?
Практики не было и процесс очень сложный. В некоторых странах, в которых работаем мы, процесс закрыт, во всяком случае на сегодняшний момент. Поэтому и усыновление подопечных людьми из других стран — это очень большая ответственность за детей, которых увозят. Поэтому стараемся по максимуму делать всё на местах. Улучшать их жизнь тут.
— Контактируете ли вы с местными властями? На ваш взгляд, какие реальные меры они могут предпринимать для защиты сирот и альбиносов?
Власти вообще не помогают ни в одной стране Африки, кроме редких исключений. Помогают в основном фонды, частные лица, но не власти. Закон они могут принять для защиты сирот и альбиносов. Один закон уже есть в Танзании, в других странах пытаются принять меры, чтобы их не убивали. В Танзании даже смертная казнь, но из-за этого участились случаи, когда отрубают конечности детям. Поэтому власти и альбиносы — это пока тоже какой-то очень мистический вопрос. Они практически не работает над этим вопросом.
— Вы работаете с местными волонтерами?
Нет, мы не работаем с местными волонтерами
— За время вашей работы в Африке, заметили ли вы положительные сдвиги в вопросе отношения местного населения к альбиносам?
Да, заметили. Мы не можем повлиять на всё население, но на какое-то количество людей — да. Заметили улучшения, но всё равно у них внутри там где-то далеко и глубоко сидят старые убеждения. Я думаю в этом поколении будет очень сложно что-то сломать в их мировоззрении.
— Как этот опыт повлиял на вас?
Очень повлиял на меня, всё полностью изменил, моё внутреннее содержание, меня полностью. Потому что каждый день живя тут и находясь в эмоциях с детьми, переживать, создавать и думать как им помочь, естественно меняется всё в мышлении и даже в организме. Наоборот у меня появилось больше ответственности, я полностью изменилась и меняю вокруг себя людей, стараюсь объяснить им, что вообще все ваши проблемы — это такая ерунда на фоне того, что происходит тут с детьми. Лучше думать как помочь другим. Этот опыт очень сильно повлиял, очень сильно и поэтому я влияю также на всех остальных.
— Чем африканские дети отличаются от российских?
Африканские дети отличаются от российских, все дети отличаются друг от друга. Африканские дети... их тоже нельзя обобщать. Когда видишь богатые семьи, то там дети уже чем-то похожи на российских. Мне кажется, что та их общая бедность держит естественность того, каким ты родился. Чем становится богаче человек, тем больше он покрывается разными так называемыми «корками» и так же воспитывает детей. И я была в их числе, я не отличаюсь от других родителей, которые хотят отдать всё последнее детям. А здесь дети, они всё ещё общаются с природой, они более естественные, трогательные, чистые, милые и любознательные. И да, они отличаются, отличаются от всех детей мира и это нормально, тут совершенно другие климатические, жизненные и другие условия.
Подробнее о деятельности фонда читайте в телегам-канале, инстаграм-странице и на сайте фонда MILA 4 AFRICA. Там же вы сможете ознакомиться со способами помочь фонду.
Даже небольшое пожертвование — отличный способ поздравить подопечных фонда с праздниками!
@africanists
Интервью для канала Африканистика Милы Ануфриевой — автора благотворительной инициативы MILA 4 AFRICA
MILA 4 AFRICA с 2015 года помогает детям, альбиносам и многим другим социально-незащищенным жителям в Гвинее-Бисау, Сенегале и Гвинейской Республике.
Важно напомнить, что во многих странах Африки дети-альбиносы до сих пор являются жертвами языческих обрядов и верований.
— Мила, что стало самым сложным при работе фонда в Африке?
Не знаю как ответить на этот вопрос, потому что всё сложно, основная сложность — сбор средств, так как мы еще молодой фонд.
— Была ли практика усыновления ваших подопечных жителями других стран? Насколько сложен юридически этот процесс в различных странах Африки?
Практики не было и процесс очень сложный. В некоторых странах, в которых работаем мы, процесс закрыт, во всяком случае на сегодняшний момент. Поэтому и усыновление подопечных людьми из других стран — это очень большая ответственность за детей, которых увозят. Поэтому стараемся по максимуму делать всё на местах. Улучшать их жизнь тут.
— Контактируете ли вы с местными властями? На ваш взгляд, какие реальные меры они могут предпринимать для защиты сирот и альбиносов?
Власти вообще не помогают ни в одной стране Африки, кроме редких исключений. Помогают в основном фонды, частные лица, но не власти. Закон они могут принять для защиты сирот и альбиносов. Один закон уже есть в Танзании, в других странах пытаются принять меры, чтобы их не убивали. В Танзании даже смертная казнь, но из-за этого участились случаи, когда отрубают конечности детям. Поэтому власти и альбиносы — это пока тоже какой-то очень мистический вопрос. Они практически не работает над этим вопросом.
— Вы работаете с местными волонтерами?
Нет, мы не работаем с местными волонтерами
— За время вашей работы в Африке, заметили ли вы положительные сдвиги в вопросе отношения местного населения к альбиносам?
Да, заметили. Мы не можем повлиять на всё население, но на какое-то количество людей — да. Заметили улучшения, но всё равно у них внутри там где-то далеко и глубоко сидят старые убеждения. Я думаю в этом поколении будет очень сложно что-то сломать в их мировоззрении.
— Как этот опыт повлиял на вас?
Очень повлиял на меня, всё полностью изменил, моё внутреннее содержание, меня полностью. Потому что каждый день живя тут и находясь в эмоциях с детьми, переживать, создавать и думать как им помочь, естественно меняется всё в мышлении и даже в организме. Наоборот у меня появилось больше ответственности, я полностью изменилась и меняю вокруг себя людей, стараюсь объяснить им, что вообще все ваши проблемы — это такая ерунда на фоне того, что происходит тут с детьми. Лучше думать как помочь другим. Этот опыт очень сильно повлиял, очень сильно и поэтому я влияю также на всех остальных.
— Чем африканские дети отличаются от российских?
Африканские дети отличаются от российских, все дети отличаются друг от друга. Африканские дети... их тоже нельзя обобщать. Когда видишь богатые семьи, то там дети уже чем-то похожи на российских. Мне кажется, что та их общая бедность держит естественность того, каким ты родился. Чем становится богаче человек, тем больше он покрывается разными так называемыми «корками» и так же воспитывает детей. И я была в их числе, я не отличаюсь от других родителей, которые хотят отдать всё последнее детям. А здесь дети, они всё ещё общаются с природой, они более естественные, трогательные, чистые, милые и любознательные. И да, они отличаются, отличаются от всех детей мира и это нормально, тут совершенно другие климатические, жизненные и другие условия.
Подробнее о деятельности фонда читайте в телегам-канале, инстаграм-странице и на сайте фонда MILA 4 AFRICA. Там же вы сможете ознакомиться со способами помочь фонду.
Даже небольшое пожертвование — отличный способ поздравить подопечных фонда с праздниками!
@africanists
⚡️ Патриарший экзарх Африки митрополит Леонид:
«Русская Православная Церковь зашла в Африку навсегда и свою миссию она больше никому, как это было ранее, перепоручать не будет»
Интервью главы Патриаршего экзархата Африки РПЦ митрополита Леонида специально для телеграм-канала «Африканистика»
(Часть 1)
Как лично Вы пришли к тому, чтобы заниматься Африкой?
— В Церкви лично приходят только к Богу, а чем заниматься решает священноначалие. Африка для меня, как я уже неоднократно повторял, не является новым континентом, я там провёл в должности Представителя Патриарха Московского и всея Руси при Патриархе Александрийском и всей Африки 9 лет. Это было одно из моих послушаний.
Почему так важна официальная регистрация РПЦ в африканских странах? Планируется ли полное юридическое покрытие Африки или только ключевые страны?
— Прежде всего, официальная регистрация РПЦ нужна для совершения Экзархатом полноценного окормления паствы. Мы понимаем, что и в техническом, и в духовном исполнении необходимо получить разрешение на осуществление своей деятельности, потому что во всех 54 странах африканского континента разные Конституции и разные допуски к осуществлению религиозной деятельности, где-то более упрощенные, где-то более сложные. Регистрация нам необходима, чтобы действовать легально, потому что мы не являемся какой-то подпольной сектой, мы являемся крупнейшей Православной Церковью в мире и поэтому присутствуем везде официально, законно.
Планируется полное юридическое покрытие Африки. Это будут не только ключевые страны, это будет всецелое присутствие Русской Православной Церкви в лице Патриаршего Экзархата Африки на всем континенте. За год нам удалось получить регистрацию в 5 странах из 19, где мы присутствуем, в остальных ведётся активная работа в этом направлении.
Есть ли планы по использованию в Африке российского опыта по налаживанию контактов между различными конфессиями? Может ли РПЦ со временем стать площадкой, помогающей решать религиозные конфликты в Африке?
— Безусловно, планы по использованию в Африке российского опыта для налаживания контактов между конфессиями есть. Это всё работает. Я приведу живые примеры за год деятельности Патриаршего Экзархата Африки, где к нам присоединились уже несколько общин частично православного толка, частично христианского наполнения, с которыми мы проводим катехизаторскую (наставническую) работу, чтобы люди правильно понимали Православие и затем присоединяем их ко всей полноте РПЦ.
РПЦ всегда была, есть и будет той площадкой, которая помогает решать любые проблемы, всё, что связано с миротворчеством, особенно. Поэтому мы постоянно обсуждаем на широких платформах, на европейских диалоговых площадках, на площадках ООН, на площадках Всемирного Совета Церквей проблему религиозных конфликтов и возвышаем свой голос, прежде всего, в защиту христиан. Привлекаем внимание общественности, правозащитных организаций и мировых лидеров к проблемам гонений на христиан в Африке, преследований их по религиозному признаку.
Ссылка на вторую часть
#афровью
@africanists
«Русская Православная Церковь зашла в Африку навсегда и свою миссию она больше никому, как это было ранее, перепоручать не будет»
Интервью главы Патриаршего экзархата Африки РПЦ митрополита Леонида специально для телеграм-канала «Африканистика»
(Часть 1)
Как лично Вы пришли к тому, чтобы заниматься Африкой?
— В Церкви лично приходят только к Богу, а чем заниматься решает священноначалие. Африка для меня, как я уже неоднократно повторял, не является новым континентом, я там провёл в должности Представителя Патриарха Московского и всея Руси при Патриархе Александрийском и всей Африки 9 лет. Это было одно из моих послушаний.
Почему так важна официальная регистрация РПЦ в африканских странах? Планируется ли полное юридическое покрытие Африки или только ключевые страны?
— Прежде всего, официальная регистрация РПЦ нужна для совершения Экзархатом полноценного окормления паствы. Мы понимаем, что и в техническом, и в духовном исполнении необходимо получить разрешение на осуществление своей деятельности, потому что во всех 54 странах африканского континента разные Конституции и разные допуски к осуществлению религиозной деятельности, где-то более упрощенные, где-то более сложные. Регистрация нам необходима, чтобы действовать легально, потому что мы не являемся какой-то подпольной сектой, мы являемся крупнейшей Православной Церковью в мире и поэтому присутствуем везде официально, законно.
Планируется полное юридическое покрытие Африки. Это будут не только ключевые страны, это будет всецелое присутствие Русской Православной Церкви в лице Патриаршего Экзархата Африки на всем континенте. За год нам удалось получить регистрацию в 5 странах из 19, где мы присутствуем, в остальных ведётся активная работа в этом направлении.
Есть ли планы по использованию в Африке российского опыта по налаживанию контактов между различными конфессиями? Может ли РПЦ со временем стать площадкой, помогающей решать религиозные конфликты в Африке?
— Безусловно, планы по использованию в Африке российского опыта для налаживания контактов между конфессиями есть. Это всё работает. Я приведу живые примеры за год деятельности Патриаршего Экзархата Африки, где к нам присоединились уже несколько общин частично православного толка, частично христианского наполнения, с которыми мы проводим катехизаторскую (наставническую) работу, чтобы люди правильно понимали Православие и затем присоединяем их ко всей полноте РПЦ.
РПЦ всегда была, есть и будет той площадкой, которая помогает решать любые проблемы, всё, что связано с миротворчеством, особенно. Поэтому мы постоянно обсуждаем на широких платформах, на европейских диалоговых площадках, на площадках ООН, на площадках Всемирного Совета Церквей проблему религиозных конфликтов и возвышаем свой голос, прежде всего, в защиту христиан. Привлекаем внимание общественности, правозащитных организаций и мировых лидеров к проблемам гонений на христиан в Африке, преследований их по религиозному признаку.
Ссылка на вторую часть
#афровью
@africanists
Африканистика
⚡️ Патриарший экзарх Африки митрополит Леонид: «Русская Православная Церковь зашла в Африку навсегда и свою миссию она больше никому, как это было ранее, перепоручать не будет» Интервью главы Патриаршего экзархата Африки РПЦ митрополита Леонида специально…
Интервью главы Патриаршего экзархата Африки РПЦ митрополита Леонида специально для телеграм-канала «Африканистика»
(Часть 2)
Ссылка на первую часть
Что ожидаете от Второго саммита Россия – Африка?
— Ожидаем, в первую очередь, дальнейшего продолжения взаимодействия, потому что Русская Православная Церковь и Россия в целом несут мир и развитие африканскому континенту. У нас очень хорошие давние, дружеские связи, и эта практика идёт ещё со времен СССР. Россия является правопреемницей на данном треке и, конечно, всё, что мы можем привнести на африканский континент мы приносим. Это социальная и гуманитарная составляющие, образовательные проекты, в которых РПЦ принимает деятельное участие.
Планируются ли крупные мероприятия экзархата в Африке, которые собрали бы членов РПЦ в одном месте? Может быть конференция или саммит для утверждения связей между членами РПЦ?
— На сегодня мы собираем наших людей — благочинных, священнослужителей, по отдельным странам. О том, чтобы собрать всех членов Русской Православной Церкви в одном месте пока речи не идёт. Потому что Экзархат находится еще в стадии формирования. Нам всего год и один месяц, поэтому говорить о саммитах и конференциях рановато, тем более для утверждения связей между членами Русской Православной Церкви. Связь у нас и так есть. Она динамичная, она обратная. Центр Экзархата находится в Москве, а миссионерские группы и группы, которые занимаются образовательными проектами, постоянно присутствуют на континенте. В то же время из Африки приезжают в Россию священники для прохождения практики, студенты для обучения в семинариях, поэтому связь более чем живая и двусторонняя. В дальнейшем, когда это всё укрепится, естественно, будут проводиться и широкие конференции и саммиты, но до этого пока нужно много чего сделать.
Какие основные вызовы стоят перед Африканским экзархатом РПЦ на континенте?
— Прежде всего, конечно, ограничение пагубного влияния, вреда Александрийской греческой церкви нашим клирикам и прихожанам, подвергающимся со стороны местного епископата АПЦ судебным преследованиям, изгнанием из церковных домов, не говорю уже из храмов, лишению возможности получения образования детям в единичных греческих школах на континенте. Экзархат с этим будет бороться. Для нас борьба, прежде всего, это реализация тех задач, которые благословило нам священноначалие Русской Православной Церкви. В этом направлении мы трудимся и какие бы вызовы перед нам не стояли, в любом случае, с Божией помощью мы их преодолеем.
Русская Православная Церковь зашла в Африку навсегда и свою миссию она больше никому, как это было ранее, перепоручать не будет.
#афровью
@africanists
(Часть 2)
Ссылка на первую часть
Что ожидаете от Второго саммита Россия – Африка?
— Ожидаем, в первую очередь, дальнейшего продолжения взаимодействия, потому что Русская Православная Церковь и Россия в целом несут мир и развитие африканскому континенту. У нас очень хорошие давние, дружеские связи, и эта практика идёт ещё со времен СССР. Россия является правопреемницей на данном треке и, конечно, всё, что мы можем привнести на африканский континент мы приносим. Это социальная и гуманитарная составляющие, образовательные проекты, в которых РПЦ принимает деятельное участие.
Планируются ли крупные мероприятия экзархата в Африке, которые собрали бы членов РПЦ в одном месте? Может быть конференция или саммит для утверждения связей между членами РПЦ?
— На сегодня мы собираем наших людей — благочинных, священнослужителей, по отдельным странам. О том, чтобы собрать всех членов Русской Православной Церкви в одном месте пока речи не идёт. Потому что Экзархат находится еще в стадии формирования. Нам всего год и один месяц, поэтому говорить о саммитах и конференциях рановато, тем более для утверждения связей между членами Русской Православной Церкви. Связь у нас и так есть. Она динамичная, она обратная. Центр Экзархата находится в Москве, а миссионерские группы и группы, которые занимаются образовательными проектами, постоянно присутствуют на континенте. В то же время из Африки приезжают в Россию священники для прохождения практики, студенты для обучения в семинариях, поэтому связь более чем живая и двусторонняя. В дальнейшем, когда это всё укрепится, естественно, будут проводиться и широкие конференции и саммиты, но до этого пока нужно много чего сделать.
Какие основные вызовы стоят перед Африканским экзархатом РПЦ на континенте?
— Прежде всего, конечно, ограничение пагубного влияния, вреда Александрийской греческой церкви нашим клирикам и прихожанам, подвергающимся со стороны местного епископата АПЦ судебным преследованиям, изгнанием из церковных домов, не говорю уже из храмов, лишению возможности получения образования детям в единичных греческих школах на континенте. Экзархат с этим будет бороться. Для нас борьба, прежде всего, это реализация тех задач, которые благословило нам священноначалие Русской Православной Церкви. В этом направлении мы трудимся и какие бы вызовы перед нам не стояли, в любом случае, с Божией помощью мы их преодолеем.
Русская Православная Церковь зашла в Африку навсегда и свою миссию она больше никому, как это было ранее, перепоручать не будет.
#афровью
@africanists