Forwarded from Платформа | Социальное проектирование
#НамРассказывают. Отрывки из экспертных и глубинных интервью, фокус-групп.
Общественная консолидация
Степан Львов, директор по стратегическому развитию, ВЦИОМ, о вызовах для гражданской нации в России
Динамика гражданской идентичности
Мы наблюдаем некоторые изменения в социокультурных установках населения. На первый план выходят более универсальные ценности, появляется желание примкнуть к какой-то надежной группе. До недавнего времени люди мыслили, скорее, частностями: я собираюсь приобрести автомобиль, например, и идентифицирую себя с теми, у кого есть подобный интерес и кто обладает такими возможностями. Сейчас происходит переход к размышлениям о более общих категориях, таких как место России в мире, судьба моего народа. Прежде для этого не хватало или условий, или мотивации.
Конструируется идея общности. Чем мы отличаемся от остального мира? В чем наша роль, почему мы выбрали быть в оппозиции странам Запада? Большинство, конечно, задается этими вопросами. Ответы на них достаточно шаблонные: мы – носители определенных ценностей, и наша миссия состоит в том, чтобы эти ценности транслировать, предъявлять миру, не отступать от них. Многие удовлетворяются тем, что мы вместе. А в чем вместе? Что составляет основу этой конструкции? Пока нет каких-то явно осязаемых целей. Но движение в сторону консолидации, единства, оно ощущается.
Факторы укрепления гражданской нации
Выскажу гипотезу, что наличие неких центростремительных сил удовлетворяет и, скажем так, мотивирует значительную часть населения. В недавнем прошлом это были мега-события типа Олимпиады, Чемпионата мира, когда люди чувствовали сопричастность, общность. Это вызывает чувство удовлетворения, людям хочется быть в таком состоянии. Не просто мы объединились и мы вместе, а некая ощутимая динамика – важное условие существования гражданской нации. То есть это не цель, не состояние, к которому нужно идти, – это движение, и если его не будет, то все остановится, и велик риск, что рассыплется.
На данный момент, основной фактор, конечно, внешние вызовы – это актуально с 2014 года. Второе – возврат к истории. Поиск исторических оснований для консолидации легче, чем нацеленность на будущее. Главный пример, конечно, Великая Отечественная война. Отбрасывается оценочная составляющая, насколько это все было удачным, успешным и так далее, – остается только конструкция: людям удалось объединиться и решить поставленную задачу, ответить на глобальные вызовы. Сейчас примерно то же самое происходит. Наконец, патриотизм – на данный момент фактически не найдешь людей, которых нельзя было бы назвать патриотами, хотя каждый придает этому собственный смысл. И патриотизм становится более деятельностным.
Факторы риска для гражданской нации
Все-таки есть риск в том, что гражданская нация укрепляется под влиянием внешних угроз. Это негативная мотивация. Позитивную пытались придумать, но пока безрезультатно – это на порядок сложнее. Сложно предсказать, к чему приведет текущая ситуация. Сможет ли негативная мотивация перерасти в позитивную? Смогут ли вызовы, лежащие в основе консолидации, смениться на цели? Не могу подобрать исторических примеров. Теоретически такая возможность существует, но организовать этот переход, сделать из минуса плюс должна некая группа с сильной мотивацией. То есть убедить сразу всех, что сейчас мы переходим с реакции на вызовы к целям, наверное, нельзя. Нужна определенная заинтересованная в этом группа, которая как паровоз сможет подтянуть всех остальных. Сколько времени на это есть? Неизвестно. Что это за группа? Тоже очень сложно сказать. Однако рано или поздно актуальная реакция начнет затухать, для объединения понадобятся новые основания.
Общественная консолидация
Степан Львов, директор по стратегическому развитию, ВЦИОМ, о вызовах для гражданской нации в России
Динамика гражданской идентичности
Мы наблюдаем некоторые изменения в социокультурных установках населения. На первый план выходят более универсальные ценности, появляется желание примкнуть к какой-то надежной группе. До недавнего времени люди мыслили, скорее, частностями: я собираюсь приобрести автомобиль, например, и идентифицирую себя с теми, у кого есть подобный интерес и кто обладает такими возможностями. Сейчас происходит переход к размышлениям о более общих категориях, таких как место России в мире, судьба моего народа. Прежде для этого не хватало или условий, или мотивации.
Конструируется идея общности. Чем мы отличаемся от остального мира? В чем наша роль, почему мы выбрали быть в оппозиции странам Запада? Большинство, конечно, задается этими вопросами. Ответы на них достаточно шаблонные: мы – носители определенных ценностей, и наша миссия состоит в том, чтобы эти ценности транслировать, предъявлять миру, не отступать от них. Многие удовлетворяются тем, что мы вместе. А в чем вместе? Что составляет основу этой конструкции? Пока нет каких-то явно осязаемых целей. Но движение в сторону консолидации, единства, оно ощущается.
Факторы укрепления гражданской нации
Выскажу гипотезу, что наличие неких центростремительных сил удовлетворяет и, скажем так, мотивирует значительную часть населения. В недавнем прошлом это были мега-события типа Олимпиады, Чемпионата мира, когда люди чувствовали сопричастность, общность. Это вызывает чувство удовлетворения, людям хочется быть в таком состоянии. Не просто мы объединились и мы вместе, а некая ощутимая динамика – важное условие существования гражданской нации. То есть это не цель, не состояние, к которому нужно идти, – это движение, и если его не будет, то все остановится, и велик риск, что рассыплется.
На данный момент, основной фактор, конечно, внешние вызовы – это актуально с 2014 года. Второе – возврат к истории. Поиск исторических оснований для консолидации легче, чем нацеленность на будущее. Главный пример, конечно, Великая Отечественная война. Отбрасывается оценочная составляющая, насколько это все было удачным, успешным и так далее, – остается только конструкция: людям удалось объединиться и решить поставленную задачу, ответить на глобальные вызовы. Сейчас примерно то же самое происходит. Наконец, патриотизм – на данный момент фактически не найдешь людей, которых нельзя было бы назвать патриотами, хотя каждый придает этому собственный смысл. И патриотизм становится более деятельностным.
Факторы риска для гражданской нации
Все-таки есть риск в том, что гражданская нация укрепляется под влиянием внешних угроз. Это негативная мотивация. Позитивную пытались придумать, но пока безрезультатно – это на порядок сложнее. Сложно предсказать, к чему приведет текущая ситуация. Сможет ли негативная мотивация перерасти в позитивную? Смогут ли вызовы, лежащие в основе консолидации, смениться на цели? Не могу подобрать исторических примеров. Теоретически такая возможность существует, но организовать этот переход, сделать из минуса плюс должна некая группа с сильной мотивацией. То есть убедить сразу всех, что сейчас мы переходим с реакции на вызовы к целям, наверное, нельзя. Нужна определенная заинтересованная в этом группа, которая как паровоз сможет подтянуть всех остальных. Сколько времени на это есть? Неизвестно. Что это за группа? Тоже очень сложно сказать. Однако рано или поздно актуальная реакция начнет затухать, для объединения понадобятся новые основания.