Метаморфозы казахстанской нелинейности
По сути, относительно стабильный Казахстан превратился в нестабильную Киргизию. Для Киргизии перевороты, акции протеста и революции – дело привычное и регулярное, а для Казахстана пока еще не совсем. Большая политика вернулась в Казахстан и сейчас, так или иначе, мы будем наблюдать процесс раскручивания гаек, снятия цензуры в СМИ, реабилитацию выборов и т.д.
Масштаб протестов таков, что коллективный козел отпущения в виде отставки правительства, – это слишком мало для казахстанского общества, которое продолжает стремительно беднеть.
Идеологемы о внешнем влиянии и руке коллективного Запада сейчас совершенно контрпродуктивны и вызывают дополнительное раздражение в казахстанском обществе. Вне всякой геополитики люди понимают свое бедственное положение и поэтому выходят на улицу. Это доминирующий фактор, а геополитические игры и реконфигурации для общественных настроений в Казахстане вторичны, хотя и имеют фундаментальное значение для отношений России с коллективным Западом.
Чем больше пророссийские ресурсы будут транслировать идеологемы о вмешательстве Запада в дела Казахстана и множить соответствующую пропаганду – тем выше будет уровень антироссийских настроений в самом Казахстане.
Силовики – последняя сдерживающая опора казахского режима власти, однако они, в отличие от Белоруссии, не готовы жестко подавлять протесты, а вчерашняя «профилактика» не возымела эффекта.
Силовики ведут себя по-разному: монолита власти в Казахстане, фактически, нет, а есть незавершенный транзит, который уже превратился в разбалансированный механизм.
Казахстан вступает в длительный период турбулентности, в которой события будут разворачиваться нелинейно. Ожидаемый обществом вариант событий – это досрочные выборы (президентские, парламентские, возвращение выборов акимов). Масштаб уступок казахстанской Системы будет возрастать, белорусское бетонирование – абсолютно контрпродуктивно.
По сути, относительно стабильный Казахстан превратился в нестабильную Киргизию. Для Киргизии перевороты, акции протеста и революции – дело привычное и регулярное, а для Казахстана пока еще не совсем. Большая политика вернулась в Казахстан и сейчас, так или иначе, мы будем наблюдать процесс раскручивания гаек, снятия цензуры в СМИ, реабилитацию выборов и т.д.
Масштаб протестов таков, что коллективный козел отпущения в виде отставки правительства, – это слишком мало для казахстанского общества, которое продолжает стремительно беднеть.
Идеологемы о внешнем влиянии и руке коллективного Запада сейчас совершенно контрпродуктивны и вызывают дополнительное раздражение в казахстанском обществе. Вне всякой геополитики люди понимают свое бедственное положение и поэтому выходят на улицу. Это доминирующий фактор, а геополитические игры и реконфигурации для общественных настроений в Казахстане вторичны, хотя и имеют фундаментальное значение для отношений России с коллективным Западом.
Чем больше пророссийские ресурсы будут транслировать идеологемы о вмешательстве Запада в дела Казахстана и множить соответствующую пропаганду – тем выше будет уровень антироссийских настроений в самом Казахстане.
Силовики – последняя сдерживающая опора казахского режима власти, однако они, в отличие от Белоруссии, не готовы жестко подавлять протесты, а вчерашняя «профилактика» не возымела эффекта.
Силовики ведут себя по-разному: монолита власти в Казахстане, фактически, нет, а есть незавершенный транзит, который уже превратился в разбалансированный механизм.
Казахстан вступает в длительный период турбулентности, в которой события будут разворачиваться нелинейно. Ожидаемый обществом вариант событий – это досрочные выборы (президентские, парламентские, возвращение выборов акимов). Масштаб уступок казахстанской Системы будет возрастать, белорусское бетонирование – абсолютно контрпродуктивно.
Ерлан Карин: «протестный» госсекретарь
Недавнее назначение Госсекретарем Казахстана Ерлана Карина не устраивает российскую Систему, но именно его называют одним из главных бенефициаров протестов. Карин относится к роду из младшего жуза, который исторически чувствует себя ущемлённым.
Глава государства К.-Ж. Токаев пытается этим назначением нащупать внутриэлитный баланс и снизить социальное напряжение.
Далее последуют попытки избавиться от наследия Н. Назарбаева, который логичнее всего подходит на роль «козла отпущения» и причины всех бед.
Элиты Казахстана затеяли переформатирование сфер влияния, геополитическим итогом которого будет не только рост казахского национализма, но и усиление прокитайского и прозападного векторов. Среди элит такие настроения давно уже считается как более перспективные.
Требование выхода из Евразийского экономического союза и давление на этнических русских в Казахстане очень скоро могут стать базовыми факторами общественных настроений.
Против реализации всех этих планов - один фундаментальный фактор - российская Система.
Недавнее назначение Госсекретарем Казахстана Ерлана Карина не устраивает российскую Систему, но именно его называют одним из главных бенефициаров протестов. Карин относится к роду из младшего жуза, который исторически чувствует себя ущемлённым.
Глава государства К.-Ж. Токаев пытается этим назначением нащупать внутриэлитный баланс и снизить социальное напряжение.
Далее последуют попытки избавиться от наследия Н. Назарбаева, который логичнее всего подходит на роль «козла отпущения» и причины всех бед.
Элиты Казахстана затеяли переформатирование сфер влияния, геополитическим итогом которого будет не только рост казахского национализма, но и усиление прокитайского и прозападного векторов. Среди элит такие настроения давно уже считается как более перспективные.
Требование выхода из Евразийского экономического союза и давление на этнических русских в Казахстане очень скоро могут стать базовыми факторами общественных настроений.
Против реализации всех этих планов - один фундаментальный фактор - российская Система.
Полноценный президент & Ландшафт турбулентности
Вступление президента Казахстана К.-Ж. Токаева в должность главы Совета безопасности, которую ранее занимал Н. Назарбаев, – это завершение «двоевластия» в режиме Акорда – Библиотека и формальное окончание транзита. Казахстанская Система может быть переформатирована, но монолитной она не будет, в том числе и из-за интересов внешних акторов.
Ставка К.-Ж. Токаева сейчас делается на быстрое умиротворение и нейтрализацию протеста. Глава государства (теперь уже в полном смысле этого слова) посылает сигнал обществу: мы избавили вас от надоевшего всем Назарбаева, поменяли правительство, обещаем социально-экономические уступки и декоративные политические реформы, но дальнейшее «бузотерство» и протест – нужно прекратить. Сам же Назарбаев вполне может уехать «на лечение» за рубеж, ведь оставаться в стране для него и его семьи - небезопасно.
Для российской Системы – это не самый оптимальный вариант развития событий, но и не самый плохой. Токаев – более прокитайский и не такой советский человек как Назарбаев. В то же время, Токаев формально согласован как преемник Назарбаева в Москве. Это, все-таки, не С. Жапаров (глава Киргизии), которого к власти привела революционная толпа, а его позднее Система признала (также как и Н. Пашиняна в Армении). Токаев – конвенциональная фигура, который, тем не менее, ориентируется на плавный дрейф Казахстана в сторону Китая и безусловно выступает за многовекторность.
Хватит ли у правящих элит Казахстана сил остановить массив недовольства – ключевой вопрос, от ответа на который будет зависеть фон диалога США и России по стратегической безопасности.
Вступление президента Казахстана К.-Ж. Токаева в должность главы Совета безопасности, которую ранее занимал Н. Назарбаев, – это завершение «двоевластия» в режиме Акорда – Библиотека и формальное окончание транзита. Казахстанская Система может быть переформатирована, но монолитной она не будет, в том числе и из-за интересов внешних акторов.
Ставка К.-Ж. Токаева сейчас делается на быстрое умиротворение и нейтрализацию протеста. Глава государства (теперь уже в полном смысле этого слова) посылает сигнал обществу: мы избавили вас от надоевшего всем Назарбаева, поменяли правительство, обещаем социально-экономические уступки и декоративные политические реформы, но дальнейшее «бузотерство» и протест – нужно прекратить. Сам же Назарбаев вполне может уехать «на лечение» за рубеж, ведь оставаться в стране для него и его семьи - небезопасно.
Для российской Системы – это не самый оптимальный вариант развития событий, но и не самый плохой. Токаев – более прокитайский и не такой советский человек как Назарбаев. В то же время, Токаев формально согласован как преемник Назарбаева в Москве. Это, все-таки, не С. Жапаров (глава Киргизии), которого к власти привела революционная толпа, а его позднее Система признала (также как и Н. Пашиняна в Армении). Токаев – конвенциональная фигура, который, тем не менее, ориентируется на плавный дрейф Казахстана в сторону Китая и безусловно выступает за многовекторность.
Хватит ли у правящих элит Казахстана сил остановить массив недовольства – ключевой вопрос, от ответа на который будет зависеть фон диалога США и России по стратегической безопасности.
Без Интернета, но с ОДКБ
Отключение интернета по всему Казахстану превращает страну в средневековое поле битвы и усиливает жестокость и озлобленность как со стороны протестующих, так и со стороны силовиков. Эта новаторская (по масштабам) «политтехнология» отключения может быть использована в других странах и в других обстоятельствах. Сейчас в столице Казахстана интернет появился и в центральных районах относительно спокойно, но регионы пылают.
Президент К.-Ж. Токаев обратился к странам ОДКБ с просьбой о военной помощи и она уже оказывается (прежде всего в Алматы). Видимо, действующий глава государства не уверен в способности казахстанских силовиков стабилизировать ситуацию.
Сценарий с вмешательством ОДКБ очень скоро может быть маркирован как аналог пражской весны 1968 г. Этот сценарий чреват серьезными проблемами для самого Токаева и для легитимности его режима, а также усилением русофобии.
Видимо, других вариантов у Токаева просто не остается: общество не воспринимает уступки казахстанских властей, а протесты и беспорядки продолжаются. Риски дальнейшей дестабилизации, вплоть до резкого усиления русофобии и вероятности гражданской войны возрастают. Казахстан стремительно превращается в failed state.
Отключение интернета по всему Казахстану превращает страну в средневековое поле битвы и усиливает жестокость и озлобленность как со стороны протестующих, так и со стороны силовиков. Эта новаторская (по масштабам) «политтехнология» отключения может быть использована в других странах и в других обстоятельствах. Сейчас в столице Казахстана интернет появился и в центральных районах относительно спокойно, но регионы пылают.
Президент К.-Ж. Токаев обратился к странам ОДКБ с просьбой о военной помощи и она уже оказывается (прежде всего в Алматы). Видимо, действующий глава государства не уверен в способности казахстанских силовиков стабилизировать ситуацию.
Сценарий с вмешательством ОДКБ очень скоро может быть маркирован как аналог пражской весны 1968 г. Этот сценарий чреват серьезными проблемами для самого Токаева и для легитимности его режима, а также усилением русофобии.
Видимо, других вариантов у Токаева просто не остается: общество не воспринимает уступки казахстанских властей, а протесты и беспорядки продолжаются. Риски дальнейшей дестабилизации, вплоть до резкого усиления русофобии и вероятности гражданской войны возрастают. Казахстан стремительно превращается в failed state.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Казахстанские бунты и ввод войск ОДКБ в эту страну воспринимаются различно в российском обществе, но сегмент сочувствующих протесту достаточно велик.
Недавние события в Шиесе, Екатеринбурге, на Куштау, протесты в Хабаровске и Белоруссии 2020 г., а теперь - и в Казахстане, имеют одну общую черту: все они вызывают не только сочувствие, но и симпатии широких слоев российского общества к несогласным и протестующим. Все эти события привлекают повышенное внимание социума, в отличие, например, от выборов в Госдуму.
Базовым принципом восприятия процессов в России и, шире, на постсоветском пространстве, давно уже является не законность, а представления (порой весьма специфические) о справедливости. Протест, несогласие, а в случае Казахстана и бунты, – это реакция общества на высочайший уровень социально-экономического неравенства и постоянно множащиеся непопулярные решения властей. Если бы у простых людей в Казахстане была бы надежда на то, что курс власти изменится – они бы не стали так отчаянно бунтовать, но такой надежды нет, какие бы послабления не обещали К.Ж.-Токаев и его администрация. Общество понимает: для удержания власти Токаев готов пойти на временные послабления и дать реформенную жвачку и симулякры изменений казахстанскому социуму, но общество уверено, что курс власти не поменяется.
По сути, казахстанские власти этому могут противопоставить только одну ценность – безопасность, но и она не является гарантированной. Люди, которые живут в условиях постоянного повышения цен, не чувствуют себя безопасными экзистенциально. Плюс неэффективная антиковидная политика дает о себе знать. Стремительно беднеющее население не воспринимает никакой стабильности – идеологемы казахстанских политиков бесконечно устарели. Высокий уровень социально-экономического расслоения не дает гарантии безопасности никому: обеспеченные владельцы бутиков в Алма-Ате это уже ощутили на себе, да и Нурсултан Назарбаев и его семья - тоже.
В России типологически схожие общественные настроения. Конечно, их можно подменить парадигмой имперскости и придать ей советское обрамление. Это актуально с точки зрения стратегии руководства страны, но уже не имеет мобилизующего эффекта в обществе. По тем же «справедливым» причинам: бенефициарами успешной имперской политики является абсолютное меньшинство российского общества, а нагрузка за ее просчеты ложится на широкие слои общества. Имперское ядро в социуме, как некий пассионарный класс, поддерживающий расширение сферы влияния России на постсоветском пространстве, сокращается. Это ядро отчетливо показало признаки кристаллизации после Крымской весны, но сейчас также подвержено коррозии и растворению в массе социально-экономических проблем.
Казахстанские бунты, даже если их получится подавить быстро, будут иметь серьезные последствия, причем, не только для геополитики, но и для российской социальности. Очаги симпатий казахстанским протестующим и бунтарям (это разные понятия, обозначающие разные категорий людей) четко фиксируются в Якутии, Татарстане, Башкирии, Чувашии и на Северном Кавказе. Национальные меньшинства сохраняют свою сплоченность даже в условиях атомизированного общества, где каждый сам за себя. И этот фактор Система учитывает как приоритетный.
После Пражской весны 1968 г. коммунистический режим в этой стране просуществовал еще более двадцати лет, однако рейтинг власти всегда оставался низким, а антирусские настроения росли.
Введение войск ОДКБ в Казахстан, вполне возможно, ограничит планы элит этой страны развивать многовекторность, но тогда мы увидим провоцирование межнациональных проблем и стигматизацию русских. Элиты Казахстана не отпустят свой главный инструмент – национализм, с помощью которого они будут пытаться всеми возможными способами развивать многовекторность даже в условиях жесткого протектората России.
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Казахстанские бунты и ввод войск ОДКБ в эту страну воспринимаются различно в российском обществе, но сегмент сочувствующих протесту достаточно велик.
Недавние события в Шиесе, Екатеринбурге, на Куштау, протесты в Хабаровске и Белоруссии 2020 г., а теперь - и в Казахстане, имеют одну общую черту: все они вызывают не только сочувствие, но и симпатии широких слоев российского общества к несогласным и протестующим. Все эти события привлекают повышенное внимание социума, в отличие, например, от выборов в Госдуму.
Базовым принципом восприятия процессов в России и, шире, на постсоветском пространстве, давно уже является не законность, а представления (порой весьма специфические) о справедливости. Протест, несогласие, а в случае Казахстана и бунты, – это реакция общества на высочайший уровень социально-экономического неравенства и постоянно множащиеся непопулярные решения властей. Если бы у простых людей в Казахстане была бы надежда на то, что курс власти изменится – они бы не стали так отчаянно бунтовать, но такой надежды нет, какие бы послабления не обещали К.Ж.-Токаев и его администрация. Общество понимает: для удержания власти Токаев готов пойти на временные послабления и дать реформенную жвачку и симулякры изменений казахстанскому социуму, но общество уверено, что курс власти не поменяется.
По сути, казахстанские власти этому могут противопоставить только одну ценность – безопасность, но и она не является гарантированной. Люди, которые живут в условиях постоянного повышения цен, не чувствуют себя безопасными экзистенциально. Плюс неэффективная антиковидная политика дает о себе знать. Стремительно беднеющее население не воспринимает никакой стабильности – идеологемы казахстанских политиков бесконечно устарели. Высокий уровень социально-экономического расслоения не дает гарантии безопасности никому: обеспеченные владельцы бутиков в Алма-Ате это уже ощутили на себе, да и Нурсултан Назарбаев и его семья - тоже.
В России типологически схожие общественные настроения. Конечно, их можно подменить парадигмой имперскости и придать ей советское обрамление. Это актуально с точки зрения стратегии руководства страны, но уже не имеет мобилизующего эффекта в обществе. По тем же «справедливым» причинам: бенефициарами успешной имперской политики является абсолютное меньшинство российского общества, а нагрузка за ее просчеты ложится на широкие слои общества. Имперское ядро в социуме, как некий пассионарный класс, поддерживающий расширение сферы влияния России на постсоветском пространстве, сокращается. Это ядро отчетливо показало признаки кристаллизации после Крымской весны, но сейчас также подвержено коррозии и растворению в массе социально-экономических проблем.
Казахстанские бунты, даже если их получится подавить быстро, будут иметь серьезные последствия, причем, не только для геополитики, но и для российской социальности. Очаги симпатий казахстанским протестующим и бунтарям (это разные понятия, обозначающие разные категорий людей) четко фиксируются в Якутии, Татарстане, Башкирии, Чувашии и на Северном Кавказе. Национальные меньшинства сохраняют свою сплоченность даже в условиях атомизированного общества, где каждый сам за себя. И этот фактор Система учитывает как приоритетный.
После Пражской весны 1968 г. коммунистический режим в этой стране просуществовал еще более двадцати лет, однако рейтинг власти всегда оставался низким, а антирусские настроения росли.
Введение войск ОДКБ в Казахстан, вполне возможно, ограничит планы элит этой страны развивать многовекторность, но тогда мы увидим провоцирование межнациональных проблем и стигматизацию русских. Элиты Казахстана не отпустят свой главный инструмент – национализм, с помощью которого они будут пытаться всеми возможными способами развивать многовекторность даже в условиях жесткого протектората России.
Средневековая война всех против всех & Националистическая мобилизация
Казахстан в течении недели трансформировался в средневековый failed state, а на его территории началась война всех против всех, суть которой и состав действующих лиц в России мало кто понимает.
Манипуляции с интернетом уже, фактически, превратили страну в средневековый оазис междоусобной борьбы кланов, которые слишком слабы для того, чтобы обуздать народный гнев. Через 10-15 лет такой вариант выключения «интернет-рубильника» вряд ли будет возможным, так как сеть станет более глобальной и неподконтрольной автократам стран второго и третьего мира, хотя Китай может этому помешать.
Чем более жесткой сейчас предстает бункерная риторика президента К.-Ж. Токаева, который грозит уничтожать всех тех, кто не сложит оружие, – тем меньше шансов у власти сохранить легитимность и обеспечить стабильность.
Насилие – это самый последний и самый неэффективный инструмент политики, который применяется в самом крайнем случае, когда все остальное уже не действует. У Токаева сейчас даже этот инструмент в ограниченном количестве, так как значительный сегмент силовиков лоялен не ему, а Назарбаеву. Поэтому он пытается достать ещё один - поддержку Китая.
Парадигма осмысления событий в контексте противостояния Назарбаева и Токаева не является полной. В дело вступила третья сила – народный гнев и ни одна из сторон пока не может обуздать энергию социального ресентимента и использовать его в свою пользу. Это чревато кристаллизацией новых лидеров и центров принятия решения, а ОДКБ вмешиваться в эту средневековую анархию – контпродуктивно.
В марте 2019 г. Токаев был назначен президентом Казахстана (избрание в июне этого же года – сугубо формально) и с тех пор внутриэлитные разборки в руководстве республики продолжались перманентно, а слабеющему Назарбаеву с каждым разом становилось все сложнее их регулировать.
Прижизненного и мирного транзита в постсоветской Центральной Азии не было ни одного. Относительно успешными являются транзиты в Туркменистане и Узбекистане, но в обоих случаях они связаны с физическими смертями предыдущих руководителей (при этом вокруг туркменистанского транзита было много слухов про дворцовый переворот). В Узбекистане Ш. Мирзиееву за несколько лет после смерти И. Каримова удалось мягко устранить своих конкурентов и обеспечить относительную преемственность.
Ничего подобного в Казахстане нет и не будет. Слухи (именно слухи) о смерти Н. Назарбаева уже запоздали. Назарбаев жив и именно поэтому Токаев молчит про него. Это молчание подчеркивает, что как бы хозяин страны (Назарбаев) и как бы президент (Токаев) оба нелегитимны и токсичны.
Страна погрузилась в пучину средневековых разборок, с неизбежной феодальной децентрализацией, в которой власть возьмут на себя либо акиматы, либо националисты и криминал на местах: сборка страны после такой войнушки будет долгой, а власть в стране никогда не будет прежней.
Собрать страну может помочь национальная мобилизация и поиск внешнего врага. Здесь вариантов всего два: антирусский и антикитайский, либо и тот, и другой вместе. Уровень синафобии в казахском обществе высок и этот фактор еще проявит себя.
Поэтому ОДКБ вмешиваться в эти средневековые войнушки не стоит. Принцип древнекитайской философии увей (недеяние) самый перспективный.
Желание показать твердую руку евразийской/постсоветской интеграции чревато экспортом казахстанской нестабильности далеко за пределы территории этой страны.
Казахстан в течении недели трансформировался в средневековый failed state, а на его территории началась война всех против всех, суть которой и состав действующих лиц в России мало кто понимает.
Манипуляции с интернетом уже, фактически, превратили страну в средневековый оазис междоусобной борьбы кланов, которые слишком слабы для того, чтобы обуздать народный гнев. Через 10-15 лет такой вариант выключения «интернет-рубильника» вряд ли будет возможным, так как сеть станет более глобальной и неподконтрольной автократам стран второго и третьего мира, хотя Китай может этому помешать.
Чем более жесткой сейчас предстает бункерная риторика президента К.-Ж. Токаева, который грозит уничтожать всех тех, кто не сложит оружие, – тем меньше шансов у власти сохранить легитимность и обеспечить стабильность.
Насилие – это самый последний и самый неэффективный инструмент политики, который применяется в самом крайнем случае, когда все остальное уже не действует. У Токаева сейчас даже этот инструмент в ограниченном количестве, так как значительный сегмент силовиков лоялен не ему, а Назарбаеву. Поэтому он пытается достать ещё один - поддержку Китая.
Парадигма осмысления событий в контексте противостояния Назарбаева и Токаева не является полной. В дело вступила третья сила – народный гнев и ни одна из сторон пока не может обуздать энергию социального ресентимента и использовать его в свою пользу. Это чревато кристаллизацией новых лидеров и центров принятия решения, а ОДКБ вмешиваться в эту средневековую анархию – контпродуктивно.
В марте 2019 г. Токаев был назначен президентом Казахстана (избрание в июне этого же года – сугубо формально) и с тех пор внутриэлитные разборки в руководстве республики продолжались перманентно, а слабеющему Назарбаеву с каждым разом становилось все сложнее их регулировать.
Прижизненного и мирного транзита в постсоветской Центральной Азии не было ни одного. Относительно успешными являются транзиты в Туркменистане и Узбекистане, но в обоих случаях они связаны с физическими смертями предыдущих руководителей (при этом вокруг туркменистанского транзита было много слухов про дворцовый переворот). В Узбекистане Ш. Мирзиееву за несколько лет после смерти И. Каримова удалось мягко устранить своих конкурентов и обеспечить относительную преемственность.
Ничего подобного в Казахстане нет и не будет. Слухи (именно слухи) о смерти Н. Назарбаева уже запоздали. Назарбаев жив и именно поэтому Токаев молчит про него. Это молчание подчеркивает, что как бы хозяин страны (Назарбаев) и как бы президент (Токаев) оба нелегитимны и токсичны.
Страна погрузилась в пучину средневековых разборок, с неизбежной феодальной децентрализацией, в которой власть возьмут на себя либо акиматы, либо националисты и криминал на местах: сборка страны после такой войнушки будет долгой, а власть в стране никогда не будет прежней.
Собрать страну может помочь национальная мобилизация и поиск внешнего врага. Здесь вариантов всего два: антирусский и антикитайский, либо и тот, и другой вместе. Уровень синафобии в казахском обществе высок и этот фактор еще проявит себя.
Поэтому ОДКБ вмешиваться в эти средневековые войнушки не стоит. Принцип древнекитайской философии увей (недеяние) самый перспективный.
Желание показать твердую руку евразийской/постсоветской интеграции чревато экспортом казахстанской нестабильности далеко за пределы территории этой страны.
Полезные ископаемые & Лакомый кусок
В Казахстане, действительно, очень много урана, нефти и других ресурсов, но самый лакомый кусок – это активы Семьи Назарбаева, которая за тридцать лет елбасинского правления сконцентрировала в своих руках огромные богатства. Какой процент от ВВП страны составляют эти сверхбогатства определить сложно, но он явно немаленький.
Собственно, поэтому евразийские коллеги и активно работают с семьей Назарбаева. За свою безопасность Назарбаев и его окружение заплатят очень дорого и тут нет никаких сомнений. Тем более, что далеко не всем эта безопасность гарантирована.
Собственно, ввод войск ОДКБ на территорию Казахстана стоит рассматривать в том числе и в этом аспекте.
При этом в назначенную цену не входит сохранение символического наследия Назарбаева: Нур-Султаном столица называться не будет и все связанное с тотемным для клана Назарбаева Барысом, в том числе и хоккейный клуб, будет зачищено.
При этом Система уже дала понять, что и К.-Ж. Токаев ее не устраивает, так как его осцилляция между Москвой и Пекином, рано или поздно, приведет к усилению влияния Китая и ослаблению влияния России. Экономические потенциалы слишком неравны и фактор времени играет не в пользу России. Зато в пользу Москвы играет фактор синафобии и нежелания Казахстана стать чем-то подобным Синьзцянь-Уйгурской колонии Пекина.
Вариант с полной заменой элит, досрочными и честными выборами президента республики – в Системе явно не рассматривают, так как он приведет к власти в стране не пророссийское, а прозападное или протурецкое руководство.
В Казахстане, действительно, очень много урана, нефти и других ресурсов, но самый лакомый кусок – это активы Семьи Назарбаева, которая за тридцать лет елбасинского правления сконцентрировала в своих руках огромные богатства. Какой процент от ВВП страны составляют эти сверхбогатства определить сложно, но он явно немаленький.
Собственно, поэтому евразийские коллеги и активно работают с семьей Назарбаева. За свою безопасность Назарбаев и его окружение заплатят очень дорого и тут нет никаких сомнений. Тем более, что далеко не всем эта безопасность гарантирована.
Собственно, ввод войск ОДКБ на территорию Казахстана стоит рассматривать в том числе и в этом аспекте.
При этом в назначенную цену не входит сохранение символического наследия Назарбаева: Нур-Султаном столица называться не будет и все связанное с тотемным для клана Назарбаева Барысом, в том числе и хоккейный клуб, будет зачищено.
При этом Система уже дала понять, что и К.-Ж. Токаев ее не устраивает, так как его осцилляция между Москвой и Пекином, рано или поздно, приведет к усилению влияния Китая и ослаблению влияния России. Экономические потенциалы слишком неравны и фактор времени играет не в пользу России. Зато в пользу Москвы играет фактор синафобии и нежелания Казахстана стать чем-то подобным Синьзцянь-Уйгурской колонии Пекина.
Вариант с полной заменой элит, досрочными и честными выборами президента республики – в Системе явно не рассматривают, так как он приведет к власти в стране не пророссийское, а прозападное или протурецкое руководство.
Stasis & Вертикальный «порядок»
Показательно, что Система и ее основные публичные акторы (в том числе и масс-медиа) не отрицают, а наоборот, подчеркивают угрозу экстраполяции казахстанских событий на Россию и другие постсоветские страны, входящие в сферу влияния Москвы.
При этом в российском обществе нет такого молодежного бугра как в Казахстане, да и атомизация россиян не позволяет говорить о кланово-жузовых принципах интеграции, которые сыграли значимую роль в масштабных протестах и вооруженном противостоянии. Протестный потенциал российского общества если не подорван, то атомизирован и локализован.
Тем не менее, энергию казахстанской войны всех против всех, или стасиса, Система будет использовать для наведения порядка в России и за ее пределами понятными и давно известными средствами.
Стасис (στάσις)– это широкое понятие древнегреческой философии, которое Аристотель и другие мыслители использовали для обозначения внутриполисных смут, не имеющих нормальных вариантов разрешения. Стасис — это слово, одновременно обозначающее гражданскую войну и неизменность (отсюда — «статический»). Стасис — это нечто динамичное и удивительно стабильное одновременно. В случае стасиса конфликт — это не способ решения противостояния, но то, что позволяет его поддерживать. Это постоянное противостояние, которое консервирует текущее положение вещей.
Собственно, логикой консервации текущего положения вещей и характеризуются действия Системы на внешнем контуре (онлайн-саммит ОДКБ) и, по-видимому, будут характеризоваться на внутреннем. Попытки включить в состав ОДКБ Узбекистан вряд ли увенчаются успехом, хотя А. Лукашенко (скорее всего, по согласованию с Москвой) публично обозначил соответствующие сигналы.
Система с ее умеренно-консервативным вектором будет усиленно работать на консервацию противоречий между обществом и государством, хотя правильно проведенная рефлексия по поводу казахского нового года говорит о необходимость эффективной борьбы с коррупцией и усиление общественного контроля за чиновниками. Но таким путем Система точно не пойдет.
В Казахстане нет выборов глав регионов (акимов). В России после 2018 г., когда в трех регионах (Хабаровский край, Владимирская область и Хакасия) на волне протестного голосования победили технические кандидаты, региональные выборы превращаются в номинальную и малоинтересную процедуру. А после реализации законов Клишаса и Крашенинникова и, фактически, отмены муниципальных выборов автократичность губернаторов еще более усилится и они, как казахские коллеги, будут активнее игнорировать общественное мнение.
Закупорка сосудов, осуществляющих взаимодействие российской власти с обществом, продолжится. В этом и во многих других аспектах консервативно-сдерживающий курс и наведение вертикального «порядка» выглядит, действительно, как неминуемый, но структурные противоречия он не уничтожает, а лишь подавляет и консервирует. Такой вертикальный порядок устойчивым быть не может.
Показательно, что Система и ее основные публичные акторы (в том числе и масс-медиа) не отрицают, а наоборот, подчеркивают угрозу экстраполяции казахстанских событий на Россию и другие постсоветские страны, входящие в сферу влияния Москвы.
При этом в российском обществе нет такого молодежного бугра как в Казахстане, да и атомизация россиян не позволяет говорить о кланово-жузовых принципах интеграции, которые сыграли значимую роль в масштабных протестах и вооруженном противостоянии. Протестный потенциал российского общества если не подорван, то атомизирован и локализован.
Тем не менее, энергию казахстанской войны всех против всех, или стасиса, Система будет использовать для наведения порядка в России и за ее пределами понятными и давно известными средствами.
Стасис (στάσις)– это широкое понятие древнегреческой философии, которое Аристотель и другие мыслители использовали для обозначения внутриполисных смут, не имеющих нормальных вариантов разрешения. Стасис — это слово, одновременно обозначающее гражданскую войну и неизменность (отсюда — «статический»). Стасис — это нечто динамичное и удивительно стабильное одновременно. В случае стасиса конфликт — это не способ решения противостояния, но то, что позволяет его поддерживать. Это постоянное противостояние, которое консервирует текущее положение вещей.
Собственно, логикой консервации текущего положения вещей и характеризуются действия Системы на внешнем контуре (онлайн-саммит ОДКБ) и, по-видимому, будут характеризоваться на внутреннем. Попытки включить в состав ОДКБ Узбекистан вряд ли увенчаются успехом, хотя А. Лукашенко (скорее всего, по согласованию с Москвой) публично обозначил соответствующие сигналы.
Система с ее умеренно-консервативным вектором будет усиленно работать на консервацию противоречий между обществом и государством, хотя правильно проведенная рефлексия по поводу казахского нового года говорит о необходимость эффективной борьбы с коррупцией и усиление общественного контроля за чиновниками. Но таким путем Система точно не пойдет.
В Казахстане нет выборов глав регионов (акимов). В России после 2018 г., когда в трех регионах (Хабаровский край, Владимирская область и Хакасия) на волне протестного голосования победили технические кандидаты, региональные выборы превращаются в номинальную и малоинтересную процедуру. А после реализации законов Клишаса и Крашенинникова и, фактически, отмены муниципальных выборов автократичность губернаторов еще более усилится и они, как казахские коллеги, будут активнее игнорировать общественное мнение.
Закупорка сосудов, осуществляющих взаимодействие российской власти с обществом, продолжится. В этом и во многих других аспектах консервативно-сдерживающий курс и наведение вертикального «порядка» выглядит, действительно, как неминуемый, но структурные противоречия он не уничтожает, а лишь подавляет и консервирует. Такой вертикальный порядок устойчивым быть не может.
Конечно, ув. Толкователь, безусловно прав, говоря, что Система извлекла уроки из опыта распада СССР и сейчас имеет значительный запас прочности, в том числе и ресурсный.
Но вертикальный порядок и автократическая закупорка сосудов на уровне губернаторов и на уровне федерального центра – это устойчивое движение в сторону дисфункциональности, а контуры гармоничной федерализации не просматриваются. Не могут проблемы благоустройства периферии, например, Рязанской области или Хакасии эффективно решатся в высоких кабинетах Москвы. Это структурная проблема: люди мигрируют вслед за ресурсами в Московию и несколько других точек притяжения (Краснодарский край, нефтяной север, Санкт-Петербург), но проблемы это не решает.
Для устойчивости Системе нужно гармонизировать свои отношения с обществом, но с этим сложности.
Геронтократическое часть Системы уже плохо понимает энергию живого социума и склонна интерпретировать его запросы как аномальные.
Фактор В. Путина, безусловно, ключевой, но можно сказать и иначе. Устойчивость Системы будет зависеть от ее способности функционировать в открытом, а не закрытом режиме. Ведь любые закрытые системы гораздо более уязвимее открытых.
https://t.iss.one/tolk_tolk/11135
Но вертикальный порядок и автократическая закупорка сосудов на уровне губернаторов и на уровне федерального центра – это устойчивое движение в сторону дисфункциональности, а контуры гармоничной федерализации не просматриваются. Не могут проблемы благоустройства периферии, например, Рязанской области или Хакасии эффективно решатся в высоких кабинетах Москвы. Это структурная проблема: люди мигрируют вслед за ресурсами в Московию и несколько других точек притяжения (Краснодарский край, нефтяной север, Санкт-Петербург), но проблемы это не решает.
Для устойчивости Системе нужно гармонизировать свои отношения с обществом, но с этим сложности.
Геронтократическое часть Системы уже плохо понимает энергию живого социума и склонна интерпретировать его запросы как аномальные.
Фактор В. Путина, безусловно, ключевой, но можно сказать и иначе. Устойчивость Системы будет зависеть от ее способности функционировать в открытом, а не закрытом режиме. Ведь любые закрытые системы гораздо более уязвимее открытых.
https://t.iss.one/tolk_tolk/11135
Telegram
Толкователь
Согласен с уважаемым Дмитрием Михайличенко по констатации положения в России (и в целом в постСССР). Но не согласен с выводом, что такая система не может быть устойчивой.
https://t.iss.one/Scriptirum/1223
Она выдержала страшные 90-е (заодно и с рейтингом власти…
https://t.iss.one/Scriptirum/1223
Она выдержала страшные 90-е (заодно и с рейтингом власти…
Непреодолимая воля к замкам & Золотым туалетам
Новым председателем правительства Казахстана стал человек из окружения Назарбаева. Это означает, что Назарбаеву и его Семье будут даны гарантии безопасности, но всю вину за многочисленные провалы будут валить на Елбасы (как на Б. Ельцина), а курс власти (в том числе и коррупция) продолжится.
Конечно же, назарбаевским придется немного поделиться нажитым, но худшего для них в виде экспроприации, похоже, удалось избежать. Российская Система выполнила роль стабилизатора и теперь прокитайский вектор К.-Ж. Токаева будет откорректирован.
Желание золотых туалетов и страстная воля к покупке замков в Швейцарии за счет продажи ресурсов страны и обнищания населения, а также стремление к китайским инвестициям (и щедрым откатам) среди элит Казахстана непреодолимо.
К.-Ж. Токаев твердо заявляет гарантии западным инвесторам, однако, строго говоря, без назарбаевского клана он их дать не может. Собственно, поэтому во главе правительства будет человек от Назарбаева.
Таким образом, казахстанский стасис прошел статично-динамично. Ни одного сущностного фактора разрешить не удалось, но пар выпустили. С многочисленными жертвами и слегка обновленной властью.
Новым председателем правительства Казахстана стал человек из окружения Назарбаева. Это означает, что Назарбаеву и его Семье будут даны гарантии безопасности, но всю вину за многочисленные провалы будут валить на Елбасы (как на Б. Ельцина), а курс власти (в том числе и коррупция) продолжится.
Конечно же, назарбаевским придется немного поделиться нажитым, но худшего для них в виде экспроприации, похоже, удалось избежать. Российская Система выполнила роль стабилизатора и теперь прокитайский вектор К.-Ж. Токаева будет откорректирован.
Желание золотых туалетов и страстная воля к покупке замков в Швейцарии за счет продажи ресурсов страны и обнищания населения, а также стремление к китайским инвестициям (и щедрым откатам) среди элит Казахстана непреодолимо.
К.-Ж. Токаев твердо заявляет гарантии западным инвесторам, однако, строго говоря, без назарбаевского клана он их дать не может. Собственно, поэтому во главе правительства будет человек от Назарбаева.
Таким образом, казахстанский стасис прошел статично-динамично. Ни одного сущностного фактора разрешить не удалось, но пар выпустили. С многочисленными жертвами и слегка обновленной властью.
Концентратор ресурсов & Логика Систем
Казахстанская парадигма интересна, прежде всего, тем, что наглядно показывает, как работают властно-управленческие механизмы концентрации ресурсов в подобных государствах.
Президент Казахстана К.-Ж. Токаев недавно заявил: появившиеся при Н. Назарбаеве богатые люди должны на системной основе помогать народу. Тут слово «системной» явно лишнее, а слово «народ» вполне можно заменить словом «номенклатура» или «правящий класс». Так будет точнее.
Для системной помощи существует принципы налогообложения и прозрачные, регулярно действующие, законодательные механизмы, системная борьба с коррупцией, но все это плохо работает в Казахстане, Узбекистане и других, более крупных, государствах, которые стремительно движутся в сторону центральноазиатских подходов.
Фактически, Токаев говорит: назарбаевский коцентратор ресурсов барахлит, пора создавать новый концентратор. По сути, он ничем не будет отличаться от назарбаевского, но учитывая недавно завершившийся кровавый статис людям нужно дать некоторые послабления. Поэтому концентратор будет, чуть-чуть, работать как распределитель, чего при позднем Назарбаеве практически не наблюдалось.
Казахстан как глубокая периферия мир-системы и, по сути, колония из которой вывозят ресурсы не может быть ни демократичной, ни правовой. В этом не заинтересованы не только руководство Китая и России, но и, как многие уже поняли, и Запада.
Ту узкую прослойку образованных граждан Казахстана, которые осмысляют реальность не в жузово-традиционной призме, ждут серьезные разочарования и эмигрантские настроения.
В России распределитель ресурсов и углеводородной благодати работает примерно схожим образом. Только российская конфигурация власти основывается не на жузовых и клано-родственных связях, а на более устойчивых и гибких финансово-прагматичных механизмах.
По итогам текущего момента можно говорить о том, что Россия победила в Казахстане и продемонстрировала способность сохранять свою сферу влияния, прежде всего, за счет силового ресурса.
В то же время назначения К.-Ж. Токаева в правительство, в том числе и присутствие в нем в качестве министра информации русофоба А. Умарова показывает, что Казахстан при новом как бы Елбасы не откажется от многовекторности.
А эта многовекторность нужна для того, чтобы пополнять токаевский концентратор. Поэтому, рано или поздно, К.-Ж. Токаев станет больше прокитайским, чем пророссийским. Хотя бы потому, что Китай готов больше вкладывать в эту страну.
Пропорции будут меняться в сторону Поднебесной, а не Третьего Рима. Ну а Турция будет играть в Казахстане роль своеобразного спойлера, который будет цепляться за Центральную Азию и наводить там пантюркистский шум.
Казахстанская парадигма интересна, прежде всего, тем, что наглядно показывает, как работают властно-управленческие механизмы концентрации ресурсов в подобных государствах.
Президент Казахстана К.-Ж. Токаев недавно заявил: появившиеся при Н. Назарбаеве богатые люди должны на системной основе помогать народу. Тут слово «системной» явно лишнее, а слово «народ» вполне можно заменить словом «номенклатура» или «правящий класс». Так будет точнее.
Для системной помощи существует принципы налогообложения и прозрачные, регулярно действующие, законодательные механизмы, системная борьба с коррупцией, но все это плохо работает в Казахстане, Узбекистане и других, более крупных, государствах, которые стремительно движутся в сторону центральноазиатских подходов.
Фактически, Токаев говорит: назарбаевский коцентратор ресурсов барахлит, пора создавать новый концентратор. По сути, он ничем не будет отличаться от назарбаевского, но учитывая недавно завершившийся кровавый статис людям нужно дать некоторые послабления. Поэтому концентратор будет, чуть-чуть, работать как распределитель, чего при позднем Назарбаеве практически не наблюдалось.
Казахстан как глубокая периферия мир-системы и, по сути, колония из которой вывозят ресурсы не может быть ни демократичной, ни правовой. В этом не заинтересованы не только руководство Китая и России, но и, как многие уже поняли, и Запада.
Ту узкую прослойку образованных граждан Казахстана, которые осмысляют реальность не в жузово-традиционной призме, ждут серьезные разочарования и эмигрантские настроения.
В России распределитель ресурсов и углеводородной благодати работает примерно схожим образом. Только российская конфигурация власти основывается не на жузовых и клано-родственных связях, а на более устойчивых и гибких финансово-прагматичных механизмах.
По итогам текущего момента можно говорить о том, что Россия победила в Казахстане и продемонстрировала способность сохранять свою сферу влияния, прежде всего, за счет силового ресурса.
В то же время назначения К.-Ж. Токаева в правительство, в том числе и присутствие в нем в качестве министра информации русофоба А. Умарова показывает, что Казахстан при новом как бы Елбасы не откажется от многовекторности.
А эта многовекторность нужна для того, чтобы пополнять токаевский концентратор. Поэтому, рано или поздно, К.-Ж. Токаев станет больше прокитайским, чем пророссийским. Хотя бы потому, что Китай готов больше вкладывать в эту страну.
Пропорции будут меняться в сторону Поднебесной, а не Третьего Рима. Ну а Турция будет играть в Казахстане роль своеобразного спойлера, который будет цепляться за Центральную Азию и наводить там пантюркистский шум.
Снегоуборочные дискурс & Тающие рейтинги доверия
Плохое качество уборки снега в большинстве мегаполисов и крупных городах страны быстро превращается из управленческой в общественно-политическую проблему и, несомненно, влияет на рейтинги эффективности власти. Для того, чтобы это понять никаких центров управления регионами и АНО «Диалог» не нужно.
Снегоуборочные дискурс и жалобы на плохую работу администраций муниципалитета есть в соцсетях всех (без исключения) мегаполисов и крупных городах Урало-Поволжья, Сибири и Дальнего Востока. Снег не тает, а вот рейтинги доверия региональным и муниципальным властям уменьшаются.
В малых и средних городах жители уже привыкли к пониженному уровню комфорта и свыклись с тем, что снег там убирают только по праздникам и перед приездом губернатора, а вот в мегаполисах и крупных городах – еще не совсем привыкли и возмущаются.
На уровне обыденного сознания люди понимают невозможность муниципалитетов эффективно выполнять даже свои элементарные функции. Неубранные от снега городские улицы – это отчетливый признак деградации городских пространств, управление которым характеризуется, прежде всего, недофинансированием из центра, а также высоким уровнем коррупции на уровне муниципалитетов.
Для губернаторов все проще: есть кому выдавать нагоняй и публично пороть мэров, чем руководители регионов охотно и занимаются, но вот для руководителя Санкт-Петербурга все сложнее. В Северной столице администрация традиционно делает ставку на переменчивую погоду и на «само растает», но в этом году губернатор ( он же как бы и мэр) получил мощный котрэлитный удар в виде «рикошета от лопаты Беглова» и жалоб знаменитых петербуржцев, которые уже дошли до главы государства.
Снегоуборчная тематика будет набирать обороты вплоть до конца марта, когда сугробы снега вырастут до гигантских размеров. Собственно, это и есть реальный результат «эффективности» деятельности мэров-хозяйственников.
В правовом государстве ситуация вызвала бы массу исков пострадавших от неубранных улиц и сосулек граждан, но у нас иные «ментальные представления» и особая политическая культура.
Плохое качество уборки снега в большинстве мегаполисов и крупных городах страны быстро превращается из управленческой в общественно-политическую проблему и, несомненно, влияет на рейтинги эффективности власти. Для того, чтобы это понять никаких центров управления регионами и АНО «Диалог» не нужно.
Снегоуборочные дискурс и жалобы на плохую работу администраций муниципалитета есть в соцсетях всех (без исключения) мегаполисов и крупных городах Урало-Поволжья, Сибири и Дальнего Востока. Снег не тает, а вот рейтинги доверия региональным и муниципальным властям уменьшаются.
В малых и средних городах жители уже привыкли к пониженному уровню комфорта и свыклись с тем, что снег там убирают только по праздникам и перед приездом губернатора, а вот в мегаполисах и крупных городах – еще не совсем привыкли и возмущаются.
На уровне обыденного сознания люди понимают невозможность муниципалитетов эффективно выполнять даже свои элементарные функции. Неубранные от снега городские улицы – это отчетливый признак деградации городских пространств, управление которым характеризуется, прежде всего, недофинансированием из центра, а также высоким уровнем коррупции на уровне муниципалитетов.
Для губернаторов все проще: есть кому выдавать нагоняй и публично пороть мэров, чем руководители регионов охотно и занимаются, но вот для руководителя Санкт-Петербурга все сложнее. В Северной столице администрация традиционно делает ставку на переменчивую погоду и на «само растает», но в этом году губернатор ( он же как бы и мэр) получил мощный котрэлитный удар в виде «рикошета от лопаты Беглова» и жалоб знаменитых петербуржцев, которые уже дошли до главы государства.
Снегоуборчная тематика будет набирать обороты вплоть до конца марта, когда сугробы снега вырастут до гигантских размеров. Собственно, это и есть реальный результат «эффективности» деятельности мэров-хозяйственников.
В правовом государстве ситуация вызвала бы массу исков пострадавших от неубранных улиц и сосулек граждан, но у нас иные «ментальные представления» и особая политическая культура.
QR-кодизация & Нерв противостояния
Заявление «Единой России» о необходимости отложить рассмотрение законопроекта о QR-кодах во втором чтении в Госдуме имеет целый ряд причин:
1.Система осознала, что линейное и грубое давление фармакратии на изнеможденный социум негативно влияет на рейтинг доверия властям, что, на фоне геополитической конфронтации с США, чревато мультипликацией антирейтингов.
2.До В. Путина дошли, мягко говоря, перегибы антиковидной политики и его охлаждение к практике QR-кодов фиксировалось еще в конце прошлого года. Польза сомнительна, а риски очевидны: в этих условиях лучше перенести и отменить, чем продавливать.
3.Сертифицирует ли Система отложенную в долгий ящик QR-кодизацию как победу гражданского общества? Единства трактовок здесь не будет, но выступающие против QR-кодов силовики не будут препятствовать распространению именно этой версии.
4.А вот фармакраты предложат свою версию и будут говорить о том, что в условиях распространение штамма омикрон QR-коды и практика ее внедрения трудно реализуемая технологически. К тому же эта мера готовилась против штамма дельта, а не штамма омикрон. Но тут встает другой вопрос, характеризующий горизонты планирования руководителей российской системы здравоохранения. По сути, они не способны не только прогнозировать процессы в перспективе 3-6 месяцев. Ни о каком стратегическом видении речь не идет. Еще буквально несколько дней назад министр здравоохранения М. Мурашко заявлял о необходимости всех привыкать к QR-кодам.
5.Технократический блок Системы попал в трудную ситуацию: имея все рычаги власти он не смог реализовать QR-блицкриг, и, фактически, вынужден признать свое поражение. Аппаратно такие вещи не забываются.
6.Система, учитывая ее рейтинги доверия, в любом случае будет усиливать контроль государства над обществом. Сейчас этот процесс идет, скорее, по логике полицейского государства, а не по логике цифрового контроля. Технологически – это не взаимоисключающие процессы, но вопрос в том, кто будет рулить процессом. После утраты влияния системных либералов, нерв внутрисистемных противостояний смещается в сторону «полемики» технократов и силовиков.
Заявление «Единой России» о необходимости отложить рассмотрение законопроекта о QR-кодах во втором чтении в Госдуме имеет целый ряд причин:
1.Система осознала, что линейное и грубое давление фармакратии на изнеможденный социум негативно влияет на рейтинг доверия властям, что, на фоне геополитической конфронтации с США, чревато мультипликацией антирейтингов.
2.До В. Путина дошли, мягко говоря, перегибы антиковидной политики и его охлаждение к практике QR-кодов фиксировалось еще в конце прошлого года. Польза сомнительна, а риски очевидны: в этих условиях лучше перенести и отменить, чем продавливать.
3.Сертифицирует ли Система отложенную в долгий ящик QR-кодизацию как победу гражданского общества? Единства трактовок здесь не будет, но выступающие против QR-кодов силовики не будут препятствовать распространению именно этой версии.
4.А вот фармакраты предложат свою версию и будут говорить о том, что в условиях распространение штамма омикрон QR-коды и практика ее внедрения трудно реализуемая технологически. К тому же эта мера готовилась против штамма дельта, а не штамма омикрон. Но тут встает другой вопрос, характеризующий горизонты планирования руководителей российской системы здравоохранения. По сути, они не способны не только прогнозировать процессы в перспективе 3-6 месяцев. Ни о каком стратегическом видении речь не идет. Еще буквально несколько дней назад министр здравоохранения М. Мурашко заявлял о необходимости всех привыкать к QR-кодам.
5.Технократический блок Системы попал в трудную ситуацию: имея все рычаги власти он не смог реализовать QR-блицкриг, и, фактически, вынужден признать свое поражение. Аппаратно такие вещи не забываются.
6.Система, учитывая ее рейтинги доверия, в любом случае будет усиливать контроль государства над обществом. Сейчас этот процесс идет, скорее, по логике полицейского государства, а не по логике цифрового контроля. Технологически – это не взаимоисключающие процессы, но вопрос в том, кто будет рулить процессом. После утраты влияния системных либералов, нерв внутрисистемных противостояний смещается в сторону «полемики» технократов и силовиков.
Нарастающая индифферентность & Имперская пропаганда
Российский социум в состоянии нарастающей индифферентности ко всему и это не позволяет Системе мобилизовывать общество ни на антиковидную, ни, тем более, на антизападной проблематику.
Очевидно, что стилистика конфронтации с Западом в ближайшее время продолжится и для ее хоть какой-то легитимизации внутри российского общества транслируется вычурная имперская пропаганда. Однако общество к ней совершенно не восприимчиво, вот и приходится пропагандистам типа вице-спикера Госдумы Толстого говорить все более броские несуразности про финнов, которые «приползут» и попросятся вновь в состав Российской Империи.
Имперский фон и соответствующие настроения нужны Системе для того чтобы хоть как-то легитимизировать непопулярную в обществе тему конфронтации с Западом и Украиной, которая, очевидно, будет продолжена.
Общество понимает, что не является даже потенциальным бенефициаром имперской политики России, а возможные просчеты обязательно скажутся на социально-экономическом положении всего общества.
В этом плане смягчение антиковидной политики в виде отложения в долгий ящик законопроекта о QR-кодах, действительно, вполне может быть интерпретировано как нежелание создавать избыточное напряжение в социуме на фоне противостояния с США. Как такая политика сочетается с распространением в стране омикрон штамма – совершенно не объяснено, а имеющиеся в масс-медиа смыслы неудовлетворительны.
Политизированное восприятие ковида никуда не ушло, а все антиковидные меры Система вынуждена принимать на основе командно-административных мер и фармакратической жесткости.
Никакой синергии общества и власти нет, однако на фоне обострения отношений с США Системе в какой-то (очень ограниченной мере) понадобилась поддержка граждан. Вполне возможно, на послании президента в феврале бедные и пенсионеры получат небольшую долю «социальной благодати» в виде разовых выплат, или каких-то других мер поддержки. Это хоть как-то позволяет амортизировать имеющийся глубинный негатив и в ближайшие годы власти будут пользоваться этим чаще.
Российский социум в состоянии нарастающей индифферентности ко всему и это не позволяет Системе мобилизовывать общество ни на антиковидную, ни, тем более, на антизападной проблематику.
Очевидно, что стилистика конфронтации с Западом в ближайшее время продолжится и для ее хоть какой-то легитимизации внутри российского общества транслируется вычурная имперская пропаганда. Однако общество к ней совершенно не восприимчиво, вот и приходится пропагандистам типа вице-спикера Госдумы Толстого говорить все более броские несуразности про финнов, которые «приползут» и попросятся вновь в состав Российской Империи.
Имперский фон и соответствующие настроения нужны Системе для того чтобы хоть как-то легитимизировать непопулярную в обществе тему конфронтации с Западом и Украиной, которая, очевидно, будет продолжена.
Общество понимает, что не является даже потенциальным бенефициаром имперской политики России, а возможные просчеты обязательно скажутся на социально-экономическом положении всего общества.
В этом плане смягчение антиковидной политики в виде отложения в долгий ящик законопроекта о QR-кодах, действительно, вполне может быть интерпретировано как нежелание создавать избыточное напряжение в социуме на фоне противостояния с США. Как такая политика сочетается с распространением в стране омикрон штамма – совершенно не объяснено, а имеющиеся в масс-медиа смыслы неудовлетворительны.
Политизированное восприятие ковида никуда не ушло, а все антиковидные меры Система вынуждена принимать на основе командно-административных мер и фармакратической жесткости.
Никакой синергии общества и власти нет, однако на фоне обострения отношений с США Системе в какой-то (очень ограниченной мере) понадобилась поддержка граждан. Вполне возможно, на послании президента в феврале бедные и пенсионеры получат небольшую долю «социальной благодати» в виде разовых выплат, или каких-то других мер поддержки. Это хоть как-то позволяет амортизировать имеющийся глубинный негатив и в ближайшие годы власти будут пользоваться этим чаще.
Видеобращение казахстанского пенсионера
Что означает видеообращение Н. Назарбаева к подданным казахстанского султаната? Это означает, что султан в стране новый, а старый с раскладом сил как бы (ключевое слово) согласен. Назарбаев ритуально заявляет, что никаких конфликтов у него с действующим главой государства К.-Ж. Токаевым нет, при этом двухнедельное молчание Елбасы никак не объяснено.
Ну а про сотни погибших людей и беспорядки все сказали официальные власти – это происки террористов. Характерно, что Назарбаев публично не стал жестко осуждать этих «террористов».
Все эти две недели, когда молчал Назарбаев, шел торг и стороны достигли какого-то баланса при посредничестве Москвы. Назарбаев остается в Казахстане, дает ритуальные месседжи о преемственности власти, а административные и прочие элиты прекращают фронду.
К.-Ж. Токаеву важно показать преемственность с Н. Назарбаевым, а токсичность фигуры и его антирейтинг рассматриваются как второстепенный фактор. Это в демократических странах можно было бы говорить о приоритетности рейтинга доверия и отношении общества к политику, а в Казахстане ключевым является – готовность местных баев и кланов присягнуть новому руководству. Своим заявлением Назарбаев вынужденно легитимизирует этот сценарий.
Назарбаев в своем обращении подчеркивает, что он является «пенсионером», который находится на заслуженном отдыхе. Так вот этот пенсионер, тем не менее, остается фигурой казахстанской политики, а Семья оскорблена и ее ресентимент проявит себя еще не раз. Но пока казахстанский стасис завершен.
Последим насколько охотно будет Н.Назарбаев одобрять курс К.-Ж. Токаева и его инициативы. Это будет хорошим индикатором внутриэлитных раскладов в Казахстане.
Что означает видеообращение Н. Назарбаева к подданным казахстанского султаната? Это означает, что султан в стране новый, а старый с раскладом сил как бы (ключевое слово) согласен. Назарбаев ритуально заявляет, что никаких конфликтов у него с действующим главой государства К.-Ж. Токаевым нет, при этом двухнедельное молчание Елбасы никак не объяснено.
Ну а про сотни погибших людей и беспорядки все сказали официальные власти – это происки террористов. Характерно, что Назарбаев публично не стал жестко осуждать этих «террористов».
Все эти две недели, когда молчал Назарбаев, шел торг и стороны достигли какого-то баланса при посредничестве Москвы. Назарбаев остается в Казахстане, дает ритуальные месседжи о преемственности власти, а административные и прочие элиты прекращают фронду.
К.-Ж. Токаеву важно показать преемственность с Н. Назарбаевым, а токсичность фигуры и его антирейтинг рассматриваются как второстепенный фактор. Это в демократических странах можно было бы говорить о приоритетности рейтинга доверия и отношении общества к политику, а в Казахстане ключевым является – готовность местных баев и кланов присягнуть новому руководству. Своим заявлением Назарбаев вынужденно легитимизирует этот сценарий.
Назарбаев в своем обращении подчеркивает, что он является «пенсионером», который находится на заслуженном отдыхе. Так вот этот пенсионер, тем не менее, остается фигурой казахстанской политики, а Семья оскорблена и ее ресентимент проявит себя еще не раз. Но пока казахстанский стасис завершен.
Последим насколько охотно будет Н.Назарбаев одобрять курс К.-Ж. Токаева и его инициативы. Это будет хорошим индикатором внутриэлитных раскладов в Казахстане.
Диалектика конфронтации & Ощущение порядка
Режим геополитической конфронтации с США и соответствующая воинственная риторика интенсивно будет поддерживаться до послания главы государства в феврале. После этого вероятна коррекция, которая позволит перейти к более спокойной риторике.
Сама диалектическая конструкция, согласно которой руководство России и США рассматривают ( точнее - позиционируют) друг друга как врагов, одинаково выгодна руководству обеих стран и будет поддерживаться дальше. При этом потенциал мобилизации российского общества на основе внешнего врага невысок: с этой ролью врага не справляется даже надоевший всем коронавирус.
Многочисленные социально-экономические сложности атомизированного российского общества приводят к тому, что все проблемы и беды воспринимаются как нечто банальное, рутинное. Ковид уже воспринимается как рутина, то же самое произойдет и с опасениями войны и рисками военной конфронтации по принципу: «война войной, а обед по расписанию».
Характерно, что большинство граждан банально бережет свою нервную систему и предпочитает не следить за политическими событиями. Это веками выработанный алгоритм подданнического типа политической культуры, который характеризуется фатализмом и невозможностью повлиять на центры силы.
Следующая проблема, которую власти будут использовать в качестве фокусировки внимания общества, – это межнациональные проблемы и поведение в российских городах выходцев с Кавказа и мигрантов из Центральной Азии. Властям нужна иллюзия порядка и эффективности, поэтому вероятны новые информационные кампании, которые дадут обществу это ощущение.
Режим геополитической конфронтации с США и соответствующая воинственная риторика интенсивно будет поддерживаться до послания главы государства в феврале. После этого вероятна коррекция, которая позволит перейти к более спокойной риторике.
Сама диалектическая конструкция, согласно которой руководство России и США рассматривают ( точнее - позиционируют) друг друга как врагов, одинаково выгодна руководству обеих стран и будет поддерживаться дальше. При этом потенциал мобилизации российского общества на основе внешнего врага невысок: с этой ролью врага не справляется даже надоевший всем коронавирус.
Многочисленные социально-экономические сложности атомизированного российского общества приводят к тому, что все проблемы и беды воспринимаются как нечто банальное, рутинное. Ковид уже воспринимается как рутина, то же самое произойдет и с опасениями войны и рисками военной конфронтации по принципу: «война войной, а обед по расписанию».
Характерно, что большинство граждан банально бережет свою нервную систему и предпочитает не следить за политическими событиями. Это веками выработанный алгоритм подданнического типа политической культуры, который характеризуется фатализмом и невозможностью повлиять на центры силы.
Следующая проблема, которую власти будут использовать в качестве фокусировки внимания общества, – это межнациональные проблемы и поведение в российских городах выходцев с Кавказа и мигрантов из Центральной Азии. Властям нужна иллюзия порядка и эффективности, поэтому вероятны новые информационные кампании, которые дадут обществу это ощущение.
«Осознал», ваше благородие
Хороший пример как массовое общественное недовольство в политизированном виде преломляется в шоу-бизнесе. Не состоявшийся политик, но известный музыкант Шнур знатно потроллил губернатора Санкт-Петербурга А. Беглова, выпустив дуплетом два трека разного содержания.
Сначала Шнур (вернее, заказчики его творчества) обратили внимание всей страны на проблемы ЖКХ и плохое качество уборки снега в Санкт-Петербурге, а затем группировка «Ленинград» выпустила «покаянную» песню, в которой гротескно признается в любви к губернатору.
Шнур не скрывает, что песня про проблемы ЖКХ заказная, ну а что ему? Он же не иноагент, в самом деле. Поскольку Смольный отреагировал и показал недовольство – Шнур «исправляется». В новом клипе музыкант иронично называет Беглова «губернатором-кумиром».
Классическая ситуация Короля и Шута. Очень частая в авторитарных политических системах. Сколько гаек не закручивай, а свобода будет сквозь них просачиваться. И пусть Шнур – чистый коммерс, этот прием троллинга будут использовать вновь и вновь. С известной всем Аквадискотекой также было, кстати.
В этой ситуации у губернатора Беглова просто нет приемлемого выхода: наведет порядок на улицах – скажут: подействовало творчество Шнура. Ответит на критику бурчанием – засмеют. Ведь проблема уборки снега и вывоза мусора – не надуманная, а реальная. Красивейший город Европы превращается в бедлам при Беглове. Конечно, при контрэлитах и других губернаторах было бы не лучше, но это уже сослагательное наклонение, а люди ходят по неубранным тротуарам здесь и сейчас. И винят в этом Беглова.
Такое творчество (пусть даже и заказное) – это своеобразная прививка от превращения Россию в механический Туркменистан, где все даже чихают по соизволению Аркадага. Россия не хочет и не будет жить таким образом, а командно-административные подходы губернаторов, к которым они все чаще прибегают, так или иначе, посадят их в лужу.
Все взять и запретить – не получится. Времена Павла I прошли, хотя некоторым очень бы хотелось их вернуть. А для нормального диалога с обществом у того же Беглова, как и многих других губернаторов, просто нет достаточного морального авторитета.
Алиса», ДДТ, Моргенштерн, Face и др. давно уже осознали себя субьектами критики и выражения мнений масс. Тем более, что политики не имеют достаточного авторитета и уважения в обществе. Поэтому музыканты и другие ЛОМы будут этим пользоваться: большинство ради своих шкурных интересов и личного заработка, но найдутся и те, кто будет говорить открыто и выражать позицию ценностей, а не цены.
Хороший пример как массовое общественное недовольство в политизированном виде преломляется в шоу-бизнесе. Не состоявшийся политик, но известный музыкант Шнур знатно потроллил губернатора Санкт-Петербурга А. Беглова, выпустив дуплетом два трека разного содержания.
Сначала Шнур (вернее, заказчики его творчества) обратили внимание всей страны на проблемы ЖКХ и плохое качество уборки снега в Санкт-Петербурге, а затем группировка «Ленинград» выпустила «покаянную» песню, в которой гротескно признается в любви к губернатору.
Шнур не скрывает, что песня про проблемы ЖКХ заказная, ну а что ему? Он же не иноагент, в самом деле. Поскольку Смольный отреагировал и показал недовольство – Шнур «исправляется». В новом клипе музыкант иронично называет Беглова «губернатором-кумиром».
Классическая ситуация Короля и Шута. Очень частая в авторитарных политических системах. Сколько гаек не закручивай, а свобода будет сквозь них просачиваться. И пусть Шнур – чистый коммерс, этот прием троллинга будут использовать вновь и вновь. С известной всем Аквадискотекой также было, кстати.
В этой ситуации у губернатора Беглова просто нет приемлемого выхода: наведет порядок на улицах – скажут: подействовало творчество Шнура. Ответит на критику бурчанием – засмеют. Ведь проблема уборки снега и вывоза мусора – не надуманная, а реальная. Красивейший город Европы превращается в бедлам при Беглове. Конечно, при контрэлитах и других губернаторах было бы не лучше, но это уже сослагательное наклонение, а люди ходят по неубранным тротуарам здесь и сейчас. И винят в этом Беглова.
Такое творчество (пусть даже и заказное) – это своеобразная прививка от превращения Россию в механический Туркменистан, где все даже чихают по соизволению Аркадага. Россия не хочет и не будет жить таким образом, а командно-административные подходы губернаторов, к которым они все чаще прибегают, так или иначе, посадят их в лужу.
Все взять и запретить – не получится. Времена Павла I прошли, хотя некоторым очень бы хотелось их вернуть. А для нормального диалога с обществом у того же Беглова, как и многих других губернаторов, просто нет достаточного морального авторитета.
Алиса», ДДТ, Моргенштерн, Face и др. давно уже осознали себя субьектами критики и выражения мнений масс. Тем более, что политики не имеют достаточного авторитета и уважения в обществе. Поэтому музыканты и другие ЛОМы будут этим пользоваться: большинство ради своих шкурных интересов и личного заработка, но найдутся и те, кто будет говорить открыто и выражать позицию ценностей, а не цены.
Бухгалтерская логика объединения регионов
Тема объединения регионов не объяснена и не понятна социуму: грубо говоря, Система не знает, как ее «продать» обществу. Ее упаковывают в цифровизацию, вертикальное управление и агломерационное развитие, однако, как показывает социология, люди плохо воспринимают все эти инородные концепты и настороженно относятся к планам властей.
Причины желания Системы укрупнить регионы не политические: риски сепаратизма преувеличивать не стоит. Наоборот, например, республики Северного Кавказа никуда «отсоединяться» не хотят и их устраивает дотационный статус. Объединение регионов вряд ли коснется Северного Кавказа, а вот в остальной части России – вполне вероятна.
Причины возможного объединения именно экономические, точнее, бухгалтерские. Речь идет не о экономическом развитии, а о оптимизации издержек и сокращении расходов на администрации, чиновников и, главное, на социальную сферу и т.д. Эту бухгалтерскую логику Система уже применила в 2018 г. на примере пенсионной реформы, которую обьясняли «ростом средней продолжительности жизни россиян» (привет, ковид). Сейчас в вопросах укрупнения регионов примерно такие же подходы.
Допустим, потеряет статус областного центра Ульяновск, а территория этой области присоединится к Самарской области. Или Биробиджан и вся Еврейская автономная область войдет в состав Хабаровского края. Денег на этих территориях будет меньше, равно как и учреждений социальной сферы.
Это прекрасно понятно всем жителям регионов, которые отчетливо ощущают разницу между областным центром и региональной периферией. Так вот у Системы задача: сократить количество региональных центров и преумножить региональную периферию, в которой расходы на социальную сферу оптимизированы, больницы и школы не строятся (считается, что достаточно ФАПа и школьного автобуса), а социальная жизнь медленно, но верно, – вымирает.
Тема объединения регионов не объяснена и не понятна социуму: грубо говоря, Система не знает, как ее «продать» обществу. Ее упаковывают в цифровизацию, вертикальное управление и агломерационное развитие, однако, как показывает социология, люди плохо воспринимают все эти инородные концепты и настороженно относятся к планам властей.
Причины желания Системы укрупнить регионы не политические: риски сепаратизма преувеличивать не стоит. Наоборот, например, республики Северного Кавказа никуда «отсоединяться» не хотят и их устраивает дотационный статус. Объединение регионов вряд ли коснется Северного Кавказа, а вот в остальной части России – вполне вероятна.
Причины возможного объединения именно экономические, точнее, бухгалтерские. Речь идет не о экономическом развитии, а о оптимизации издержек и сокращении расходов на администрации, чиновников и, главное, на социальную сферу и т.д. Эту бухгалтерскую логику Система уже применила в 2018 г. на примере пенсионной реформы, которую обьясняли «ростом средней продолжительности жизни россиян» (привет, ковид). Сейчас в вопросах укрупнения регионов примерно такие же подходы.
Допустим, потеряет статус областного центра Ульяновск, а территория этой области присоединится к Самарской области. Или Биробиджан и вся Еврейская автономная область войдет в состав Хабаровского края. Денег на этих территориях будет меньше, равно как и учреждений социальной сферы.
Это прекрасно понятно всем жителям регионов, которые отчетливо ощущают разницу между областным центром и региональной периферией. Так вот у Системы задача: сократить количество региональных центров и преумножить региональную периферию, в которой расходы на социальную сферу оптимизированы, больницы и школы не строятся (считается, что достаточно ФАПа и школьного автобуса), а социальная жизнь медленно, но верно, – вымирает.
Нелинейные риски конфронтации
Вопрос о том, кому выгодна конфронтация России и США, безусловно, актуален, но логика конфронтационных процессов порой приводит к тому, что эти процессы разворачиваются по собственной, уже неконтролируемой, логике. Сейчас мы наблюдаем предпосылки перехода от режима контролируемой геополитической конфронтации к состоянию нелинейной мультипликации рисков и угроз.
Если в ближайшие недели (вплоть до послания президента России в феврале) траектория деэскалации не будет обозначена и не начнет реализовываться одновременно и Москвой, и Вашингтоном, – резко возрастет риск провокаций, в том числе и военных. По сути, этот фактор уже стал «окном возможностей» для прочих акторов, которые могут таким образом мультиплицировать конфликт до очень серьезного уровня.
Система, также как и А. Лукашенко во время кризиса на белорусско-польской границе, ждет немедленных уступок от коллективного Запада, а он, судя по актуальному состоянию конфронтации, проявляет большую сплоченность и поддерживает заданный конфликтно-ультимативный фон. Похоже, это стало достаточно неожиданным и неприятным сюрпризом для руководства России.
Все это похоже на геополитический тупик, движение к которому еще можно остановить, поставить на паузу, но изменить ситуацию принципиально нельзя. Впрочем, и попытки поставить на паузу ситуацию и включить стоп-кран с каждым днем все более труднодостижимы.
Вопрос сейчас не в вероятности военного конфликта, она по-прежнему невысока, а в том, что с каждым днем вариантов для приемлемого выхода из ситуации у российского руководства все меньше.
Вопрос о том, кому выгодна конфронтация России и США, безусловно, актуален, но логика конфронтационных процессов порой приводит к тому, что эти процессы разворачиваются по собственной, уже неконтролируемой, логике. Сейчас мы наблюдаем предпосылки перехода от режима контролируемой геополитической конфронтации к состоянию нелинейной мультипликации рисков и угроз.
Если в ближайшие недели (вплоть до послания президента России в феврале) траектория деэскалации не будет обозначена и не начнет реализовываться одновременно и Москвой, и Вашингтоном, – резко возрастет риск провокаций, в том числе и военных. По сути, этот фактор уже стал «окном возможностей» для прочих акторов, которые могут таким образом мультиплицировать конфликт до очень серьезного уровня.
Система, также как и А. Лукашенко во время кризиса на белорусско-польской границе, ждет немедленных уступок от коллективного Запада, а он, судя по актуальному состоянию конфронтации, проявляет большую сплоченность и поддерживает заданный конфликтно-ультимативный фон. Похоже, это стало достаточно неожиданным и неприятным сюрпризом для руководства России.
Все это похоже на геополитический тупик, движение к которому еще можно остановить, поставить на паузу, но изменить ситуацию принципиально нельзя. Впрочем, и попытки поставить на паузу ситуацию и включить стоп-кран с каждым днем все более труднодостижимы.
Вопрос сейчас не в вероятности военного конфликта, она по-прежнему невысока, а в том, что с каждым днем вариантов для приемлемого выхода из ситуации у российского руководства все меньше.
Forwarded from Толкователь
(к предыдущему репосту)
«Процессы разворачиваются по собственной, уже неконтролируемой, логике». Это означает, что управленческая система пошла вразнос (даже при пока ещё мирном времени, а что будет при настоящих санкциях и тем более войне?).
«С каждым днем вариантов для приемлемого выхода из ситуации у российского руководства все меньше». Если так пойдёт дальше, то у высших семей останется только один выход: убирать часть высших акционеров Уклада и поскорее переходить, как после 1953-го, к Оттепели, - чтобы сохранить свои привилегии, ренты и капиталы (в совсем плохой ситуации – и к Перестройке).
«Процессы разворачиваются по собственной, уже неконтролируемой, логике». Это означает, что управленческая система пошла вразнос (даже при пока ещё мирном времени, а что будет при настоящих санкциях и тем более войне?).
«С каждым днем вариантов для приемлемого выхода из ситуации у российского руководства все меньше». Если так пойдёт дальше, то у высших семей останется только один выход: убирать часть высших акционеров Уклада и поскорее переходить, как после 1953-го, к Оттепели, - чтобы сохранить свои привилегии, ренты и капиталы (в совсем плохой ситуации – и к Перестройке).
Forwarded from Чисто для фиксации
Из «идеального шторма-2022» для России нет позитивного выхода, поскольку происходит он в рамках бескомпромиссной борьбы ведущих мировых держав за право оставаться в числе таковых. Риторика «деэскалации» из уст Кремля в такой рамке — это капитуляция перед более сильным «агрессором» и выход из этой борьбы.
При этом не нужно думать, что с транзитом власти в России участие России в этой необъявленной мировой войне агрессий закончится. Опыт раннего Ельцина (1992-1996 гг) и свежайший опыт казахского Токаева показывают, что без внутренней и внешней агрессии (как минимум в риторике) неофиты не удерживают власть, ее у них начинают отбирать более агрессивные оппоненты.
Поэтому транзит власти в России будет проходить под мощным давлением фактора «людей, недоразваливших СССР» в американском и европейском истеблишменте. Сегодняшняя конфронтация России с Западом формирует крайне деструктивные внешние условия, в которых будет проходить этот транзит. Нужно иметь это ввиду и не надеяться на чудо «деэскалации».
https://t.iss.one/kremlebezBashennik/26396
При этом не нужно думать, что с транзитом власти в России участие России в этой необъявленной мировой войне агрессий закончится. Опыт раннего Ельцина (1992-1996 гг) и свежайший опыт казахского Токаева показывают, что без внутренней и внешней агрессии (как минимум в риторике) неофиты не удерживают власть, ее у них начинают отбирать более агрессивные оппоненты.
Поэтому транзит власти в России будет проходить под мощным давлением фактора «людей, недоразваливших СССР» в американском и европейском истеблишменте. Сегодняшняя конфронтация России с Западом формирует крайне деструктивные внешние условия, в которых будет проходить этот транзит. Нужно иметь это ввиду и не надеяться на чудо «деэскалации».
https://t.iss.one/kremlebezBashennik/26396
Telegram
Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Без всякой паники, sine ira et studio, можно сказать, что российское государство и общество приближаются к состоянию идеального…
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Без всякой паники, sine ira et studio, можно сказать, что российское государство и общество приближаются к состоянию идеального…