Джон Кейнс
"Рынок может оставаться иррациональным дольше, чем вы сможете оставаться платежеспособным".
#кейнс #либертарианство #экономика
Либералы не любят Джона Кейнса. В чём причина нелюбви? Во первых Кейс один из немногих экономистов, который обращается к философии экономики, разоблачая корни той великой лжи под названием laissez-faire.
Общие, принципы, на которых в разное время основывался принцип laissez-faire. Утверждение о том, что индивиды обладают исконной, «естественной свободой» хозяйственной деятельности, не соответствует действительности. Не существует «договорных» неотъемлемых вечных прав Владения и Приобретения. Властью, данной свыше, совпадение частных и общественных интересов не предусматривается. Управление «снизу» не обеспечивает их совпадения на практике. Было бы неверным считать, что просвещенный эгоизм обычно действует в общественных интересах; это ложный вывод из принципов экономики. Неверно также, что личная корысть обычно оказывается просвещенной; гораздо чаще индивиды, действующие самостоятельно во имя достижения своих собственных целей, слишком невежественны или слишком слабы, чтобы достичь даже их. Опыт не доказывает и того, что, объединяясь, эти индивиды всегда оказываются менее дальновидными, чем действуя по отдельности.
Поэтому мы не можем судить об этом абстрактно, а должны подойти к делу более детально, сосредоточив внимание на том, что Берк считал «одной из наиболее тонких проблем законодательства», - на проведении различия между теми функциями, которые Государство должно взять на себя, защищая общественные интересы, и теми, которые ему следует оставить на усмотрение отдельных людей, сведя к минимуму свое вмешательство. Нужно выделить вопросы, которые, пользуясь забытой, но удачной терминологией Бентама, можно назвать вопросами, относящимися и не относящимися к «Повестке дня», и сделать это необходимо, освободившись от предубеждений Бентама относительно «вообще бесполезной» и «вообще вредной» роли государственного вмешательства. Вероятно, главная задача экономистов сегодня - выявить те вопросы, которые входят в «Повестку дня» правительства и которые не должны туда входить; а общая задача политики - в рамках демократической организации общества найти те фор - мы правления, которые позволят обеспечить реализацию этой «Повестки дня». Я проиллюстрирую свою мысль на двух примерах.
1) Мне думается, что во многих случаях идеальная мера контроля и организации находится где - то между индивидуумом и современным государством. Я утверждаю поэтому, что прогресс покоится на экономическом росте и на выделении внутри государства полуавтономных органов, каждый из которых, действуя в своей области, руководствовался бы исключительно своим пониманием общественного блага, а не мотивами частной выгоды, хотя до тех пор, пока границы человеческого альтруизма не расширятся, придется оставить некоторый простор и для интересов отдельных групп, классов, профессий. Как правило, в установленных для них рамках эти органы должны пользоваться автономией, но в конечном счете подчиняться демократии в лице парламента.
Можно сказать, что я предлагаю возврат к средневековой концепции автономий. Но, по крайней мере, в Англии корпоративность никогда не теряла своего значения и поддержки общественных институтов. Легко привести примеры уже существующих автономий, которые действуют на подобных началах или близки к такому положению: университеты, власти Лондонского порта, возможно, даже железнодорожные компании. Подобное, несомненно, существует в Германии.
Но еще больший интерес представляют акционерные общества, когда они достигают такого возраста и размеров, что их статус ближе к статусу общественных корпораций, чем частных предприятий. Один из наиболее интересных сдвигов последних лет, оставшийся, однако, незамеченным, состоит в том, что крупные предприятия сами стремятся к обобществлению. Это происходит по мере роста крупных институтов: железных дорог, предприятий городского хозяйства, а также крупных банков или страховых компаний, где акционеры почти совершенно отстранены от управления, в результате чего их непо
"Рынок может оставаться иррациональным дольше, чем вы сможете оставаться платежеспособным".
#кейнс #либертарианство #экономика
Либералы не любят Джона Кейнса. В чём причина нелюбви? Во первых Кейс один из немногих экономистов, который обращается к философии экономики, разоблачая корни той великой лжи под названием laissez-faire.
Общие, принципы, на которых в разное время основывался принцип laissez-faire. Утверждение о том, что индивиды обладают исконной, «естественной свободой» хозяйственной деятельности, не соответствует действительности. Не существует «договорных» неотъемлемых вечных прав Владения и Приобретения. Властью, данной свыше, совпадение частных и общественных интересов не предусматривается. Управление «снизу» не обеспечивает их совпадения на практике. Было бы неверным считать, что просвещенный эгоизм обычно действует в общественных интересах; это ложный вывод из принципов экономики. Неверно также, что личная корысть обычно оказывается просвещенной; гораздо чаще индивиды, действующие самостоятельно во имя достижения своих собственных целей, слишком невежественны или слишком слабы, чтобы достичь даже их. Опыт не доказывает и того, что, объединяясь, эти индивиды всегда оказываются менее дальновидными, чем действуя по отдельности.
Поэтому мы не можем судить об этом абстрактно, а должны подойти к делу более детально, сосредоточив внимание на том, что Берк считал «одной из наиболее тонких проблем законодательства», - на проведении различия между теми функциями, которые Государство должно взять на себя, защищая общественные интересы, и теми, которые ему следует оставить на усмотрение отдельных людей, сведя к минимуму свое вмешательство. Нужно выделить вопросы, которые, пользуясь забытой, но удачной терминологией Бентама, можно назвать вопросами, относящимися и не относящимися к «Повестке дня», и сделать это необходимо, освободившись от предубеждений Бентама относительно «вообще бесполезной» и «вообще вредной» роли государственного вмешательства. Вероятно, главная задача экономистов сегодня - выявить те вопросы, которые входят в «Повестку дня» правительства и которые не должны туда входить; а общая задача политики - в рамках демократической организации общества найти те фор - мы правления, которые позволят обеспечить реализацию этой «Повестки дня». Я проиллюстрирую свою мысль на двух примерах.
1) Мне думается, что во многих случаях идеальная мера контроля и организации находится где - то между индивидуумом и современным государством. Я утверждаю поэтому, что прогресс покоится на экономическом росте и на выделении внутри государства полуавтономных органов, каждый из которых, действуя в своей области, руководствовался бы исключительно своим пониманием общественного блага, а не мотивами частной выгоды, хотя до тех пор, пока границы человеческого альтруизма не расширятся, придется оставить некоторый простор и для интересов отдельных групп, классов, профессий. Как правило, в установленных для них рамках эти органы должны пользоваться автономией, но в конечном счете подчиняться демократии в лице парламента.
Можно сказать, что я предлагаю возврат к средневековой концепции автономий. Но, по крайней мере, в Англии корпоративность никогда не теряла своего значения и поддержки общественных институтов. Легко привести примеры уже существующих автономий, которые действуют на подобных началах или близки к такому положению: университеты, власти Лондонского порта, возможно, даже железнодорожные компании. Подобное, несомненно, существует в Германии.
Но еще больший интерес представляют акционерные общества, когда они достигают такого возраста и размеров, что их статус ближе к статусу общественных корпораций, чем частных предприятий. Один из наиболее интересных сдвигов последних лет, оставшийся, однако, незамеченным, состоит в том, что крупные предприятия сами стремятся к обобществлению. Это происходит по мере роста крупных институтов: железных дорог, предприятий городского хозяйства, а также крупных банков или страховых компаний, где акционеры почти совершенно отстранены от управления, в результате чего их непо