Если Русским предложат покаяться перед неграми, историческая справка. 👇
В Российской Империи торговля неграми была законодательно запрещена с 1842 г. (хотя и до этого она вряд ли вообще имела место), а русскими торговали до 1861 года.
> Статья 587-я [изданного в 1833 году «Свода законов о состоянии людей в государстве»] примечательна для характеристики отношения христианского императора к жизни своих единоверных крепостных подданных: она предписывает в случае неумышленного убийства крепостного посторонним дворянином взыскать только в пользу его владельца цену за убитого, как за рекрута. Иными словами, гибель христианина, наконец, просто человека, пусть и крепостного, закон рассматривает не как преступление, а как нанесение имущественного ущерба владельцу, требующее компенсации.
Замечательно, что такое положение собственного народа, находящегося в жестоком рабстве и безрезультатно взывающего к монаршей милости, не мешало императору Николаю I деятельно заботиться о положении чернокожих невольников в Северной Америке. В 1842 году выходит указ, грозивший наказанием тем из российских подданных, которые осмелятся участвовать в торговле неграми… Кроме того, император великодушно даровал свободу всякому чернокожему рабу, которому доведётся ступить на российскую землю.
Такое решительное выступление в защиту невольников на другом континенте, в то время как в собственной стране процветает рабство, казалось двусмысленным и труднообъяснимым. Этот странный указ, естественно, вызвал сильное недоумение в российском обществе… Общую растерянность того времени замечательно передал М.А. Фонвизин: «Недавно правительство, увлекшись тем же духом подражания и европеизмом, решилось приступить к союзу с Англией и Францией для прекращения ненавистного торга неграми. Это, конечно, случилось в минуту забвения, что в России производится в большом размере столько же ненавистная и ещё более преступная торговля нашими соотечественниками, христианами, которых под названием ревизских душ, покупают и продают явно, и присутственные места совершают акты продажи».
А. Герцен был более резок в своей оценке этого николаевского указа: «Отчего же надобно непременно быть чёрным, чтоб быть человеком в глазах белого царя? Или отчего он не произведёт всех крепостных в негры?»
Б.Ю. Тарасов. «Россия крепостная. История народного рабства»
#ри #RussianLivesMatter
В Российской Империи торговля неграми была законодательно запрещена с 1842 г. (хотя и до этого она вряд ли вообще имела место), а русскими торговали до 1861 года.
> Статья 587-я [изданного в 1833 году «Свода законов о состоянии людей в государстве»] примечательна для характеристики отношения христианского императора к жизни своих единоверных крепостных подданных: она предписывает в случае неумышленного убийства крепостного посторонним дворянином взыскать только в пользу его владельца цену за убитого, как за рекрута. Иными словами, гибель христианина, наконец, просто человека, пусть и крепостного, закон рассматривает не как преступление, а как нанесение имущественного ущерба владельцу, требующее компенсации.
Замечательно, что такое положение собственного народа, находящегося в жестоком рабстве и безрезультатно взывающего к монаршей милости, не мешало императору Николаю I деятельно заботиться о положении чернокожих невольников в Северной Америке. В 1842 году выходит указ, грозивший наказанием тем из российских подданных, которые осмелятся участвовать в торговле неграми… Кроме того, император великодушно даровал свободу всякому чернокожему рабу, которому доведётся ступить на российскую землю.
Такое решительное выступление в защиту невольников на другом континенте, в то время как в собственной стране процветает рабство, казалось двусмысленным и труднообъяснимым. Этот странный указ, естественно, вызвал сильное недоумение в российском обществе… Общую растерянность того времени замечательно передал М.А. Фонвизин: «Недавно правительство, увлекшись тем же духом подражания и европеизмом, решилось приступить к союзу с Англией и Францией для прекращения ненавистного торга неграми. Это, конечно, случилось в минуту забвения, что в России производится в большом размере столько же ненавистная и ещё более преступная торговля нашими соотечественниками, христианами, которых под названием ревизских душ, покупают и продают явно, и присутственные места совершают акты продажи».
А. Герцен был более резок в своей оценке этого николаевского указа: «Отчего же надобно непременно быть чёрным, чтоб быть человеком в глазах белого царя? Или отчего он не произведёт всех крепостных в негры?»
Б.Ю. Тарасов. «Россия крепостная. История народного рабства»
#ри #RussianLivesMatter
Николай I Романов на страже интересов армянских помещиков.
> Из воспоминаний председателя тифлисской казенной палаты А.А. Харитонова:
«...В конце января [1853 г.], приезжал в Тифлис ставропольский губернатор Волоцкой оправдываться в калантаровской истории, которая произвела удручающее впечатление не только у нас на Кавказе, но и в целой России. Большое село Маслов-Кут Пятигорского уезда, пожалованное императрицею Екатериною II гр. Зубову, перешло по покупке к армянину Калантарову, которого крестьяне не признавали своим помещиком и несколько раз обращались с просьбами в Сенат об освобождении их от крепостной зависимости, но получали в том отказ. Надлежало вразумить их и убедить в неосновательности их домогательства, но они упорно стояли на своем и тогда, чтобы привести их в повиновение помещику, прибегли к военной силе. Приведены были в село сотня или две казаков и батарея пешей артиллерии. Губернатор, приехав в село, вызвал в занятый им дом волостного старшину и нескольких стариков, но за ними собрались перед церковной оградой все жители, кто только был здоров, мужчины и женщины с детьми, всего до 3 тыс. народу. На обращенные к ним увещания покориться подтвердительному сенатскому указу, стоявшие впереди отозвались, что они, по старинному указу матушки-царицы (Екатерины II), должны быть вольные и требований незаконно поставленного над ними помещика исполнять не могут. Тогда Волоцкой, не долго думая, дал батарейному командиру (Головину) условленный знак, по которому тот открыл в толпу огонь картечью. Народ в смущении сначала только крестился и стоял твердо, но когда последовало, один за другим, 14 выстрелов от которых падали направо и налево мертвые и тяжело раненые и на них бросались женщины с криками и воплями, все разбежались. По поверке оказалось 75 убитых на месте и 160 [172] раненых. Так кончилась эта неслыханная экзекуция, не вызванная никаким сопротивлением или возмутительным действием против войск и местного начальства. На донесении об этом ужасном происшествии государь Николай Павлович положил строгую против губернатора резолюцию, но, вместо немедленного ее исполнения, послан был из Тифлиса на следствие генерал Реад, и затем дело это кончилось ничем. Волоцкой остался на своем губернаторском месте и через два года, уже в новое царствование и при новом наместнике, пожалован был даже сенатором».
По другим сведениям (цитируется донесение губернатора Волоцкого): «14 картечными выстрелами было убито 86 мужчин, 35 женщин, ранено 149 человек». В мемуарах Н. Берви-Флеровского говорится о 416 убитых.
Крестьяне Шелест и Богданов, как главные виновники бунта, были приговорены к наказанию шпицрутенами через 500 человек 8 раз и ссылке на каторжные работы в рудниках на 14 лет, третий зачинщик Петр Зайцев, дважды бежавший из-под стражи, – к такому же телесному наказанию и ссылке на 18 лет. К телесным наказаниям и отправке в арестные роты и Восточную Сибирь на поселение были приговорены еще 53 маслокутца.
Маслов Кут: "Новочеркасск" образца 1853 года. (Сергей Сергеев)
#ри #RussianLivesMatter
> Из воспоминаний председателя тифлисской казенной палаты А.А. Харитонова:
«...В конце января [1853 г.], приезжал в Тифлис ставропольский губернатор Волоцкой оправдываться в калантаровской истории, которая произвела удручающее впечатление не только у нас на Кавказе, но и в целой России. Большое село Маслов-Кут Пятигорского уезда, пожалованное императрицею Екатериною II гр. Зубову, перешло по покупке к армянину Калантарову, которого крестьяне не признавали своим помещиком и несколько раз обращались с просьбами в Сенат об освобождении их от крепостной зависимости, но получали в том отказ. Надлежало вразумить их и убедить в неосновательности их домогательства, но они упорно стояли на своем и тогда, чтобы привести их в повиновение помещику, прибегли к военной силе. Приведены были в село сотня или две казаков и батарея пешей артиллерии. Губернатор, приехав в село, вызвал в занятый им дом волостного старшину и нескольких стариков, но за ними собрались перед церковной оградой все жители, кто только был здоров, мужчины и женщины с детьми, всего до 3 тыс. народу. На обращенные к ним увещания покориться подтвердительному сенатскому указу, стоявшие впереди отозвались, что они, по старинному указу матушки-царицы (Екатерины II), должны быть вольные и требований незаконно поставленного над ними помещика исполнять не могут. Тогда Волоцкой, не долго думая, дал батарейному командиру (Головину) условленный знак, по которому тот открыл в толпу огонь картечью. Народ в смущении сначала только крестился и стоял твердо, но когда последовало, один за другим, 14 выстрелов от которых падали направо и налево мертвые и тяжело раненые и на них бросались женщины с криками и воплями, все разбежались. По поверке оказалось 75 убитых на месте и 160 [172] раненых. Так кончилась эта неслыханная экзекуция, не вызванная никаким сопротивлением или возмутительным действием против войск и местного начальства. На донесении об этом ужасном происшествии государь Николай Павлович положил строгую против губернатора резолюцию, но, вместо немедленного ее исполнения, послан был из Тифлиса на следствие генерал Реад, и затем дело это кончилось ничем. Волоцкой остался на своем губернаторском месте и через два года, уже в новое царствование и при новом наместнике, пожалован был даже сенатором».
По другим сведениям (цитируется донесение губернатора Волоцкого): «14 картечными выстрелами было убито 86 мужчин, 35 женщин, ранено 149 человек». В мемуарах Н. Берви-Флеровского говорится о 416 убитых.
Крестьяне Шелест и Богданов, как главные виновники бунта, были приговорены к наказанию шпицрутенами через 500 человек 8 раз и ссылке на каторжные работы в рудниках на 14 лет, третий зачинщик Петр Зайцев, дважды бежавший из-под стражи, – к такому же телесному наказанию и ссылке на 18 лет. К телесным наказаниям и отправке в арестные роты и Восточную Сибирь на поселение были приговорены еще 53 маслокутца.
Маслов Кут: "Новочеркасск" образца 1853 года. (Сергей Сергеев)
#ри #RussianLivesMatter