Американские горки Yahoo!

Осенью 1994 года админы Стэнфорда подали жалобу на двух парней, засорявших мощности университета своими глупостями. Мощностей этим студентам, Джерри Янгу и Дэвиду Фило, и в самом деле требовалось много: число посетителей их каталога сайтов крохотного тогда еще интернета удваивалось каждый месяц.

Впрочем, к тому моменту Янг и Фило и сами поняли, что им нужны более мощные сервера. К тому же, хобби уже начало приносить им деньги: $20 за 1000 кликов на баннер рекламодателя. Так что университет они, по традиции технопредпринимателей, бросили и создали компанию, которой придумали звучное имя Yahoo!.

В январе 1995 года, когда они зарегистрировали домен, каталогом уже пользовалось 100 тысяч человек в день. Для того времени это было уже очень много, и в компанию потянулись инвесторы. Первый миллион занес Sequoia Capital, остальные выстроились в очередь.

Идею, как обычно, быстро подхватили, начали появляться и другие поисковики. И Yahoo! разработали стратегию:1️⃣не брать денег с пользователя (платформа должна окупаться за счет рекламы) и2️⃣собрать у себя все лучшие сервисы, чтобы пользователю не нужно было уходить с их страничек. Первая часть оказалась провидческой: поисковики, бравшие деньги с пользователя, быстро прогорели. А вот вторая, наоборот, стала причиной, по которой позже сам Yahoo!, облепленный бесполезными покупками, как корабль - ракушками, пойдет на дно.

Но пока компании сопутствует успех: в апреле 1996 года Yahoo! поднимает на IPO баснословные для интернет-проекта $33 млн. Появляются деньги для скупки сервисов. Среди возможных покупок: занимающаяся поиском компания BackRub, за которую Yahoo! предлагает целый миллион! Но ее владельцы, некто Ларри Пейдж и Сергей Брин, отказываются от сделки.

Yahoo! пыталась создать поиск и сама, но к 2000 году оставляет эту пустую затею и просто заключает 4-х летнее соглашение с бывшим BackRub, переименованным в Google. Для еще непопулярного Google это ступенька к лидерству, а для Yahoo! – начало четырех лет процветания и одновременно начало конца.

В 2001 году Yahoo! – ведущий интернет-ресурс в мире и оценивается в $100 млрд. Правда, «крах доткомов» снижает цену ее акций со $118 до $8, но компания быстро отыгрывает этот провал. Она растет за счет телерекламы, в которую вкладывает десятки миллионов, но получает миллиарды за счет притока новых пользователей.

Компания еще дважды попытается купить Google, но сначала сделка срывается по вине Yahoo! (ее директора надеялись сбить цену), а когда соглашение о поиске заканчивается, уже Пейдж и Брин отказываются от $3 млрд. В итоге компания покупает других разработчиков, надеясь «скопировать» Google, но время упущено. В 2005 году рекламная выручка Google уже $1 млрд, и они становятся лидерами рынка.

Впрочем, хаотические инвестиции Yahoo! принесут пользу: позже доли в Amazon и AliBaba помогут компании выжить. А в 2006 компания почти договорилась о покупке Facebook за $1 млрд, но в последний момент Yahoo! снижает предложение в 5 раз и сделка, которая в будущем вполне могла спасти компанию, срывается.

К мировому кризису 2008 года Yahoo! представляет из себя набор слабо связанных друг с другом сервисов, частью заброшенных, частью отсталых, компания тратит больше, чем зарабатывает, и все сильнее проигрывает Google. Казалось бы, неожиданное предложение от Microsoft о покупке за $44,6 млрд – подарок судьбы. Но Янг и Фило отказываются от журавля в руках, видимо, посчитав его синицей. Их просчет оказывается очевиден уже через несколько месяцев, когда стоимость Yahoo! падает до $14 млрд.

Yahoo! лихорадит, директора меняются один за другим. В какой-то момент кажется, что бывшему вице-президенту Google Мариссе Майер удается спасти компанию: ее капитализация выросла до $31,4 млрд. Но то, что приняли за исцеление оказывается лишь ремиссией. В 2016 году история Yahoo! заканчивается: мобильный оператор Verizon выкупает ее за скромные $4,8 млрд.

#техноистории от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P
-------
поддержи канал
-------

Звериный оскал ножной прялки

Где-то около 1530 года некий каменотес Юргенс из Брауншвейга изобрел ножную прялку, которая освободила пряхе обе руки для работы, и началось! Конечно, по началу мир менялся не слишком быстро (учитывая временной отрезок от неолита до Юргенса), но перемены имеют свойство ускорятся. Камушек, брошенный каменотесом, в итоге кардинальным образом изменил прядильное и ткацкое дело: в 1779 году англичанин Кромптон добился совершенства - его мюль-машина заменяла труд 40 человек!

Нельзя сказать, что это изобретение понравилось всем: король, например, одобрил его, наградив Кромптона огромной суммой в 10 тысяч фунтов, владельцы фабрик тоже быстро оценили новинку, а вот рабочие были просто в панике - их труд заменяла машина, их заработки могли исчезнуть. И они перешли к превентивным мерам - решили уничтожить конкурентов. То есть - разломать машины.

История помнит это как «восстание луддитов» - по имени легендарного (скорее всего, реально не существовавшего) вожака - Неда Лудда, который, якобы, первым сломал пару чулочных станков. «Новость» об этом мифическом деянии всколыхнула массы, пример Лудда оказался заразительным, и в 1811 году погромы прошли по всем заводам Англии. Королю пришлось в разгар войны с Наполеоном отзывать с фронта войска, чтобы самыми жестокими способами (казнями и каторгой) утихомирить восставших, на что ушло аж два года.

Луддиты были правы, машины повлияли на ситуацию с рабочими местами: их… оказалось так много, что их некем было заполнить. Спрос на промышленную продукцию вырос невероятно, фабрик в Англии появилось столько, что рабочих рекрутировали по всей Европе, делая ставку на бедных ирландцев, которым можно было платить меньше, но дефицит рабочих рук был таков, что платить в итоге пришлось больше всем (и ирландцам тоже). Всего одна цифра: за полвека, прошедших с изобретения Кромптона, потребление хлопка для переработки в Англии выросло в 1800 раз.

Историю луддитов все более или менее помнят из школьного учебника, но она вовсе не была единственной. Любое новшество, которое можно было воспринять как «покушение на рабочие места», вызвало смуту, хотя и не всегда заканчивалось разбиванием машин и черепов.

В конце XIX века, например, мир в ужасе ожидал, что электричество оставит без работы миллионы - потому что куда деваться фонарщикам? Или вот, например, автомобили - а что будет с извозчиками? Да что там говорить, вот появилось кино: и что теперь делать актерам театров?

Но каждый раз вдруг оказывалось, что новшество не уничтожает рабочие места, а, наоборот, создает новые. Вместо сотен тысяч фонарщиков появились миллионы электриков; исчезли извозчики и биндюжники, но появились шоферы, многократно превосходящие числом королей гужевой тяги; появилось кино и заняло уникальную нишу, создав сотни тысяч рабочих мест и так далее. Так всегда было и так всегда будет.

Современные нам страхи тоже вполне оправданы. Страх перед роботизацией: ведь заводы теперь станут безлюдными и куда деваться рабочим? Страх перед AI: длиннющий перечень «профессий под списание» пополняется чуть ли не каждый день. Страх перед беспилотными средствами передвижения: поезда уже используются, на очереди автомобили, а потом и самолеты – машинисты, водители и пилоты останутся не у дел!
Или кто-то думает, что роботизация, беспилотники и искусственный интеллект никак не повлияют на нашу жизнь? Нет, все прогнозы оправданы!

И… что будет?

Дальше каждый имеет право пофантазировать самостоятельно, автор не рвется навязывать читателю свое видение будущего. Но одно можно сказать совершенно точно - человечество обязательно решит, чем занять освобождающиеся рабочие руки и головы. Потому что дай человеку волю, и он точно найдет, чем себя занять и как заработать. Если его, человека, конечно, не отвлекать всякого рода нацпроектами по «обучению» или «переквалификации», или всевозможными «дорожными картами».

#техноистории от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P
Узнай судьбу картами Таро:
✨Anna Taro bot

Следуйте Дао Санта-Клауса

Заканчивался 1955 год, время было крайне неспокойное: холодная война в любую секунду могла превратиться во вполне себе горячую. Понимал это и полковник Гарри Шоуп, заступивший 24 декабря на боевое дежурство в North American Aerospace Defense Command (NORAD) - командовании американской аэрокосмической обороны. Поэтому, когда в его кабинете зазвонил красный телефон, номер которого знали только президент, министр обороны и командующий ПВО, то этот звонок не мог означать ничего хорошего.

Можно представить, какие чувства испытал полковник и о чем он успел подумать за те секунды, что схватил трубку и прижал её к уху, и что именно он ожидал там услышать. Но из трубки донесся детский голос:

- А Вы правда Санта-Клаус?!

Думаю, полковнику все же пришлось взять паузу, чтобы прийти в себя. Хотя позднейшая легенда рассказывает, что он сразу начал изображать из себя Санта-Клауса, и довольно бодро (видимо сказался адреналин, явно подскочивший от звонка телефона). И он славно играл эту роль до конца дежурства, ведь дети звонили и звонили…

Естественно, уже после первого звонка было начато расследование, как этот страшно засекреченный номер стал общеизвестным и причем здесь, черт возьми, Санта-Клаус?

А ларчик открывался просто: Sears, крупнейшая торговая компания США (она будет оставаться лидером продаж в Америке до конца 70-х), выпустила свой традиционный каталог с рождественскими подарками, одной из «фишек» которого было предложение детям звонить на горячую линию, чтобы отслеживать путь Санты. Вот только в девятимиллионном тираже (по меркам Sears, «маленьком») каталога в номер телефона вкралась мелкая неточность: ошибка на одну цифру. В результате любопытные детки попадали не в колл-центр Sears, а на засекреченную линию командования ПВО.

Шоуп и его сослуживцы честно доиграли роль до конца, сообщая детям, где именно сейчас Санта-Клаус, загадывая им загадки, распевая с ними песенки и обещая подарки тем, кто вел себя хорошо.

Скандал вскоре улегся, и красному телефону был присвоен другой секретный номер. Но идея, что силы ПВО отслеживают путь Санта-Клауса, чтобы защищать его, показалась командованию NORAD очень даже милой и вполне соответствующей смыслу их службы. Так что в следующем, 1956 году, игра была повторена, только теперь уже официально: офицеры рассказывали детям, где сейчас Санта, когда его стоит ждать им («если непогода и много работы не задержат его в пути»), говорили все те теплые слова и пожелания, какие и положено говорить на Рождество.

А в 2005 году внучка полковника Шоупа, работавшая тогда в Google, сделала сайт для проекта NORAD Tracks Santa, и детям стало еще удобнее общаться с Санта-Клаусом. Можно, впрочем, зайти и на сайт самого NORAD, где, среди всякой важной военной чепухи есть трекер для отслеживания пути Санты. Имеет проект свои представительства и во всех соцсетях.

Путем Санта-Клауса (его начинают «отслеживать» с 24 сентября, когда хорошо отоспавшийся Санта начинает свой путь из Лапландии) ежегодно интересуются не менее 9 млн человек.

Словом, если вы по каким-то причинам не получили подарок на Рождество, то виноваты сами - прозевали Санта-Клауса. А могли бы отслеживать его дорогу и оказаться в нужный момент у нужного камина, через трубу которого добрый Санта доставил бы вам подарок.

Если, конечно, вы вели себя весь год хорошо.

#техноистории от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P
Генерируй картинки с ⛵️MIDJOURNEY в Telegram

Собачка с дискетой на страже анархии

В конце 1970-х до интернета было еще очень далеко, но компьютеры уже стали проникать в каждый дом и даже существовали дорогие модемы, так что идея наладить общение с помощью этого гаджета витала в воздухе. В 1978 году чикагцы Кристенсен и Сьюз придумали делать это с помощью электронных досок объявлений (BBC, bulletin board system). На них можно было зайти, используя телефонную линию, и читать написанное - также, как на доске объявлений у своего подъезда. Жизнь шла, компьютеры и модемы дешевели, и вот 1981-м году Том Дженнингс пишет программу для общения в режиме «точка – точка», чтобы общаться из Лос-Анжелеса со своим другом из Балтимора, на другом побережье США.

Идея, что называется, «зашла» и стала популярной: сначала к ней присоединились друзья, потом еще сотни , тысячи и десятки тысяч незнакомцев. Сеть разрасталась сама собой. Пришлось даже менять её структуру: первая цифра доступа означала континент, далее - регион (как правило, крупный город), затем - номер распределительной станции и, наконец, номер абонента.

Основатель назвал ее Fido (популярная в Америке кличка собаки) и придумал логотип: собачку с дискетой в зубах. Вопреки легенде, у самого Дженнингса собаки не было, зато были принципы и идеалы: он был анархистом и панком. А потому его вполне устраивало, что его детище разрасталось и поддерживалось исключительно за счет активности и энтузиазма пользователей: он отстаивал идею некоммерческого общения и поэтому любая реклама внутри сети была запрещена.

Анархия – анархией, а общение в Fido было регламентировано, ведь модемы между городами странами связывались тогда по телефонной линии, и звонки соответственно тарифицировалась. Поэтому обмен сообщениями происходил глубокой ночью, ведь связь ночью стоила дешевле, для этого обмена появился даже «национальный почтовый час».

Пик расцвета FidoNet пришелся на 1996 год, когда количество узлов составило 39767, а количество пользователей и вовсе не поддавалось учету: по разным оценкам – от нескольких сотен тысяч до полутора миллионов.

Сеть породила собственную субкультуру: многие «фидошники» до сих пор по ней ностальгируют. А в России она, фактически, собрала и сплотила тот самый отряд людей, которые стали авангардом компьютерной революции.

Отец-основатель, между тем, отошел от дел еще до пика FidoNet, в 1993-м, решив, что больше не хочет иметь дело с постоянными склоками и ограничениями. Анархист Дженнингс видел, как созданная им территория свободы превратилась в жестко регламентируемое пространство. И что было особенно печально: все ограничения придумывали сами люди, пришедшие в сеть ради свободы общения. Дженнингс вспоминал потом:

«Моя наивность привела к тому, что я создал систему, где отдельные личности получили широкие права и возможность самостоятельно определять политику и навязывать ее другим … Все до единого правила, что я видел, были ужасны, включая даже те, в разработке которых участвовал я сам. Все начиналось с безобидного и короткого набора правил, а в результате пришло к сложным и витиеватым талмудам из бесчисленных пунктов, подпунктов и даже глав, которые весьма ограниченные умом люди засовывают нам в глотки всю жизнь под видом бесконечных догм и поучений»

FidoNet, никто не закрывал и не запрещал – он просто тихо умер, когда появился интернет – более удобная и совершенная система. «Кто не был в FidoNet, у того нет сердца, кто не перешел в интернет, у того нет ума». Тем не менее, в мире и сейчас существует около тысячи станций FidoNet. Но что там происходит уже никому не интересно.

Возможно, будь на месте анархиста Дженнингса кто-то вроде Марка Цукерберга, история FidoNet сложилась бы совсем по-другому. Но, с другой стороны, какое счастье, что этого не случилось!

#техноистории от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P
Генерируй картинки с ⛵️MIDJOURNEY в Telegram

Перцептрон против шахматисток

В конце 50-х компьютером уже никого нельзя было удивить - машины активно разрабатывались, строились, наращивали мощности - словом, было ясно, что в самом ближайшем будущем их использование станет рутинным процессом. Их быстродействие и точность в расчетах позволяли уже тогда заменить десятки, а то и сотни тысяч человек, занимавшихся вычислениями. Это позволяло говорить о том, что мир меняется, наступает новая эра – эпоха компьютеров.

Хотя компьютер тогда еще не пришел «в каждый дом» (или точнее, в каждый карман, о чем мало кто даже мечтал тогда), людей, знакомых с этими устройствами и принципами их работы, хватало. Если до этого компьютерами занимались только инженеры и математики, то именно 50-е годы выдвинули на передовую людей с другим типом мышления, в частности - психологов.

В Корнельском университете в ту пору работал психолог Фрэнк Розенблатт, и этот молодой человек, опираясь на представления о том, как устроен человеческий мозг и как именно он решает задачи (происходило всё задолго до появления томографии) видел в устройстве компьютеров некоторую проблему. Дело в том, что компьютер был хорош тогда, когда обладал полнотой знаний: он решал задачи, все условия которой соблюдены. Мозг же работает иначе: он решает задачи при неполных данных. Словом, Розенблатту пришла в голову мысль создать устройство, которое могло бы стать обучаемым.

Психологи в те годы как раз бурно обсуждали не подтвердившуюся позже идею о том, почему мужчины играют в шахматы лучше женщин: гипотеза гласила, что женщины просчитывают все ходы вперед, а, так как возможности просчета ограничены и ошибки в расчетах случаются, то они проигрывают шахматистам, у которых в голове есть образ идеальной позиции, которую он стремится достичь, исходя из ситуации на доске, а его прежний опыт идеальных позиций позволяет ему комбинировать в сложных ситуациях.

Розенблатту пришла в голову идея создать компьютер-«шахматиста», пока все заняты были компьютером-«шахматисткой».

В 1958 вышла монография Розенблатта о прецептроне - компьютерной модели восприятия информации мозгом, а 23 июня 1960 года (в воскресенье с этого дня исполнится 64 года) он продемонстрировал миру первый нейрокомпьютер, созданный на базе разработок IBM. Розенблатт неосторожно или намеренно назвал его «Марк-1» (так же называлась серия первых обычных компьютеров, созданных в 40-х). Его компьютер «учился» решать задачи при отсутствии полноты параметров.

Так началась эра нейрокомпьютеров, которая, благодаря гению и обаянию Розенблатта, захватила научный мир. Розенблатт и в самом деле был центром внимания и притяжения - молодой, красивый, яркий, талантище, спортсмен - собственно, последнее и стало причиной его ранней смерти - он трагически погиб во время катания на яхте, в 1970-м.

Правда, приостановила разработки нейрокомпьютеров не столько сама его смерть, сколько то, что он не успел ответить на критику своего оппонента и соученика, Марвина Минского, который незадолго до смерти Розенблатта выпустил монографию, где он математически пробовал доказать, что обучение компьютера невозможно.

Гипотеза Минского, не получив должного отпора, стала доминирующей, и с ней пришлось разбираться уже следующему поколению психологов и математиков. Но сама идея нейрокомпьютера и нейронных сетей, к счастью, не умерла, и сейчас она, что называется, «на гребне волны». А начиналось-то все со вполне сексистской идеи, что женщинам не дано так же прекрасно играть в шахматы, как это делают мужчины.

#техноистории от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P

Генерируй картинки с ⛵️MIDJOURNEY в Telegram

Акустика против электричества

Вообще, в истории и без шотландца Александра Белла хватало идей для передачи звука на расстояние. Так, Фрэнсис Бэкон еще в начале XVII века придумал переговорные трубы, которуе и по сей день используется на кораблях. А Роберт Гук еще в 1667 году изобрел струнный акустический телефон, копией которого многие из нас баловались в детстве: нитка, натянутая между двумя спичечными коробками. Подобным устройством пользовались в VI-VII веках в Перу индейцы племени чиму, а в XIX веке в Европе нитка с банками стала популярна как «телефон влюбленных» (на расстоянии в несколько метров можно было расслышать даже шепот). А в 1821 году совсем юный тогда Чарльз Уитстон, один из будущих отцов телеграфии, придумал «музыкальную лиру» - приборчик, соединенный очень длинной струной с музыкальным инструментом: находясь в другой комнате, можно было слушать музыку.

И изобретение Беллом электрического телефона идею акустической передачи звука вовсе не убило. Во многом по вине его самого. Телефонные сети, развиваемые силами одного только Белла, росли крайне медленно: у него просто не хватало сил продвигать и рекламировать свое изобретение. В результате «медвежьи углы» земного шара, вроде Новой Зеландии, телефонизировались в несколько раз быстрее, чем Штаты, а лидером по покрытию телефонной сетью была Швеция, где абонентов, в пересчете на количество населения, было почти в сто раз больше, чем в США.

Соратников же у Белла не было: тормозил дело его патент. Хотя изобретателей, создававших аналоги устройства Белла и развивавших его идеи, хватало, реализовать свои разработки у них не было возможности. Если развитие телефонной сети Беллу давалось с трудом, то с отслеживанием нарушений патента его юристы справлялись совершенно блестяще (более двух сотен выигранных дел за полтора десятка лет).

И пока электрический телефон тормозил, получил распространение так называемый акустический телефон. С ним много экспериментировал сам Эдисон, пытаясь составить конкуренцию шотландцу, но массы покорила не его идея, а разработка Лемюэля Меллетта из Массачусетса, создавшего Pulsion Telephone Supply Company. Его устройство было крайне простым: любой джентльмен мог у любого телеграфного столба присоединиться к проводу и, используя свою шляпу в качестве резонатора, говорить по этому «телефону».

Очевидцы утверждают, что слышимость была прекрасной, само устройство выглядело настолько просто и стоило так недорого, что было весьма популярным: Меллетт довольно успешно продавал его железнодорожным компаниям и почте, и даже известны случаи локальной телефонизации, причем, в таком крупном городе, как Бостон.

Кстати, устройство Меллетта вовсе не было просто веревкой на палке: если в электрических устройствах передача сигнала поддерживается током, то здесь поддерживать ее было нечем, и приходилось ухищряться, чтобы передавать звук на максимальное расстояние. Миллетту в этой области принадлежало около 300 патентов, которые позволили добиться передачи звука на расстояние в 800 метров, а позже установить рекорд, соединив две железнодорожные станции на расстоянии в 4,8 км.

У Миллетта были большие планы: он выпустил акции свой компании и Нью-Йоркская биржа даже отметила бум их продаж. Вот только расцвет популярности Pulsion Telephone Supply Company совпал с окончанием срока действия патента Белла. На рынок вышло больше сотни небольших телефонных компаний, которые, бешено конкурируя друг с другом, кажется, даже не заметили «пульсионный телефон» Миллетта.

Биржевые воротилы, ставившие на крупных акул (к числу которых, безусловно, принадлежала и компания Миллетта) ошиблись: неудобное для частных разговоров и имеющее существенные ограничения устройство Миллетта, увы, не прижилось. Множество мелких и шустрых пираний разорвали акулу в клочки, даже и не заметив.

Pulsion Telephone Supply Company разорилась, продержавшись чуть более года
#техноистории от Саши Иванова

@F_S_C_P

Самый первый комп

Академические карьеры в старину делались не так, как нынче. Вот, например, Муса ибн Шакир, известный в Хорасане разбойник, однажды обнаружил в себе талант астролога. И талант этот настолько бил через край, что ибн Шакир, будучи не в состоянии держать это всё в себе, сам явился к правителю Хорасана, который, испытав знания разбойника, признал в нем алима, то есть ученого, и, простив ему прошлые преступления, приблизил его к себе, назначив придворным астрономом и астрологом.

Правителем был Аль-Мамун, сын благословенного халифа Харуна ар Рашида. Он мечтал стать халифом вместо своего брата, и мечты свои воплотил, захватив Багдад и отрубив тому голову. Заодно порубив на куски еще чуть ли не половину багдадцев. Но времена были такие, что головы с плеч слетали часто, и никого это не удивляло и ничего не меняло, в отличие от снов правителей. А Аль-Мамуну однажды во сне явился Аристотель, который объяснил халифу всю пользу наук и даже рассказал, как организовать обучение и изучение.

Так в Багдаде появился Дом Мудрости - уникальное заведение, с которым, собственно, и связано понятие “Золотой век ислама”, ибо золотой век - это успехи в науках и изучении природы, и отсчет его ведут с 813 года, когда Аристотель наставил халифа-братоубийцу на верный путь, а завершают 1258-м, когда армия монгольского хана Хулагу уничтожила Дом Мудрости вместе с его книгохранилищем.

Аль-Мамун, конечно, ввел в Дом Мудрости и своего любимого астролога. Впрочем, бывший разбойник вскоре умер, оставив троих сыновей, и халиф взял на себя заботу об их образовании. Все трое стали блестящими учеными и оставили свой след в истории. Поскольку все свои работы они подписывали тремя именами, то и остались в памяти как коллективный автор. Их называют Бану Муса - дети Мусы.

Среди множества их достижений в математике, астрономии, инженерном деле, особой известностью пользовалась их «Книга хитроумных устройств», которая представляла из себя описание ста удивительных механизмов с подробным объяснением того, как они работают. Сразу скажем, что большинство из их придумок востребованы будут только спустя тысячелетие. Практического применения в свою эпоху они не нашли - тогда хитроумные устройства ценились вовсе не для повышения производительности, а для того, чтобы удивить, поразить.

Братьям ошибочно приписывают создание водяных часов из латуни, подаренных Харун ар-Рашидом Карлу Великому (правители активно обменивались посольствами, заключая союзы против единоверцев - Аль-Андалус и Византии). Часы отбивали бой и были украшены двенадцатью подвижными фигурками, каждая из которых соответствовала какому-то часу. Рассказывают, что Карл Великий никак не мог поверить, что такое чудо могло быть придумано и сделано человеком. Представляете, с каким удовольствием узнал об этом халиф?

Собственно, в такого рода эффектах, прославляющих державу правителя, и видели предназначение ученых. Что же касается упомянутой книги Бану Муса, то больше всего потомков поражал созданный им Флейтист. Эта фигурка могла играть несколько мелодий, а механизм устройства Флейтиста, но мнению современных инженеров, был, фактически, первым программируемым устройством и самым старым из известных предтечей компьютера. Приводился в действие он с помощью потока воды.

Неизвестно, построили ли Бану Муса Флейтиста в реальности или нет, но их современник описывал чудо: на пруду во дворце халифа на лодке сидел целый механический оркестр из четырех фигурок, который играл мелодию за мелодией.

Судьба ученых в те времена была такой же, как и судьба любого придворного - могли казнить, побить, выгнать на любое неудовольствие. Однако Бану Муса всегда были в фаворе у всех правителей, хотя пережили, как минимум, десять халифов. Их книга уцелела, <...>
#техноистории и от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P

Стань спонсором!

Машина Бэббиджа, шведский вариант

Типография, доставшаяся от отца, неплохо кормила шведа Георга Шутца, вот только контента постоянно не хватало: все время нужно было находить для печати что-то новое. Поэтому Шутц увлекся переводами с английского, которым он овладел очень хорошо — например, перевел Шекспира и Вальтера Скотта на шведский.

Но вскоре, он обнаружил помимо художественной литературы и другую «золотую жилу» — переводы научных статей. Тиражи их были небольшими, а платили за подписку на них очень даже неплохо.

В один (по-настоящему!) прекрасный день в 1837 году Георгу в руки попала статья доктора Дионисия Ланднера из Эдинбурга «Вычислительная машина Бэббиджа», в которой был описан механизм устройства, позволявшего выполнять очень сложные математические расчеты.

В те годы сложные и рутинные вычисления производили с помощью напечатанных в форме справочников математических таблиц. Но чтобы создать эти таблицы, тысячи людей рассчитывали их вручную. Таблицы отлично раскупались моряками, строителями и военными, и Шутца, как издателя, захватила возможность создания такой машины: таблицы стоили дорого, цифры не требовали перевода и такие справочники имели не стесненный государственными и языковыми границами сбыт.

Правда, Шутц ничего не понимал в механике и математике. Отсутствие базовых специальных знаний возможно остановило бы современного человека, но — не человека первой половины XIX века. Не знаю - узнаю, выучу, не беда - наверное, решил Шутц (вполне в духе своего времени).

И таки выучил, несмотря на очень солидный, по меркам его века, возраст — 42 года. Его родная Швеция, кстати, была лидером в Европе по средней продолжительности жизни — 47 лет. Так что в далекое будущее он вглядывался с оптимизмом.

К созданию машины он подключил своего сына Эдварда, которого идея отца увлекла настолько, что ради работы над ней он даже бросает учебу в Королевском технологическом институте.

Шутц посчитал делом чести сообщить о своей работе Бэббиджу, и получил в лице изобретателя горячего сторонника своего дела — Бэббидж с азартом вникал в детали, давал отличные советы, рекламировал работу Шутцев как только мог и где это только было возможно.

Дело оказалось очень затратным — уже через восемь лет Шутцы потратили все сбережения и лишились кормилицы-типографии. По совету Бэббиджа, который попал в такую же ситуацию и для которого такие попытки окончились ничем — безденежье заставило прекратить работу, они обратились в шведский парламент. В отличии от прогрессивного парламента Англии, тот счел дело важным и перспективным и выделил 280 фунтов (Бэббидж просил у парламента Англии 17 тысяч), а через год выделил еще столько же уже без запроса от Шутцев (шведские парламентарии говорили о «необыкновенном энтузиазме и самоотверженности изобретателей, заслуживающих всяческой поддержки и поощрения»).

Работа заняла у Шутцев 17 лет. Машина оказалась сильно проще, чем задумывал Бэббидж. Англичанин хотел, чтобы машина работала с числами длиной в 31 знак и многочленами 7 порядка, шведы ограничились 15 знаками и 4 порядками. Но всё равно она произвела фурор — сначала в Королевской Академии Стокгольма, а через год, в 1855-м, на Всемирной выставке в Париже, где получила золотую медаль.

Бэббидж лично, за свои деньги, выпустил к выставке плакаты с разъяснениями о том, как работает машина и для чего она может применяться.

Компактное устройство (размером чуть меньше рояля) Шутцы воспроизводили несколько раз — у них появились заказчики. Выставочный образец из Парижа сразу же уехал за океан — его выкупила обсерватория в Олбани. А самую мощную машину заказало… правительство Англии, у которой своей собственной, английской машины, так и не появилось.

В Швеции идеи Бэббиджа и работа Шутцев имели продолжение — доктор Мартин Виберг в 1860-м на бумаге, а в 1875-м в металле, создает устройство размером со швейную машинку, которое весь {...продолжить в источнике}

#техноистории от Саши Иванова
_______
Источник | #antidigital
@F_S_C_P

Стань спонсором!