Кстати, любят ещё западные интеллектуалы к Солженицыну апеллировать. Но ведь он успел активно благословить "укрепление государства". Вы скажете, так разве это плохо? Ну, смотря, что укреплять и как... Да, и что такое государство, и зачем?

Вот перечитал интервью Исаича Третьякову 2006 года. И оно называется : "Сбережение народа – высшая изо всех наших государственных задач". Здорово ведь, да? И потом это "сбережение" многократно и в хвост и в гриву поминали. И что?

А то, что русское государство НИКОГДА не имело ввиду "сбережение народа". И это даже нелепо было бы. Потому что оно искони существует, как аппарат по производству величия. По вырабатывания величия. По синтезирования величия и т.д. И народ в этой парадигме может быть только материалом, сырьём для этого производства. Причем тут "сбережение"?

Сейчас многие начинают бредить на тему, мол, как же можно бить по патриотам, неужели повернут опять к либералам? А что скажет НОРОТ, который, якобы патриот? Власть, же рубит сук... Причём, не тех совершенно...

Это именно чистый бред. В России стабильность обеспечивает высшая бюрократия и спецслужбы, то есть тот слой, который "часть корабля, часть команды" Самодержца. Ни патриоты, ни либералы, ни уж тем более инертный НОРОТ-батюшка не играют никакой значимой роли.

Любые, даже самые активные манипуляции власти с этими слоями - это не более, чем создание дополнительных страховочных элементов конструкции. А некоторые вдруг начинают воображать себя несущими. Вот и случаются эксцессы..

То есть, только саботаж бюрократии и раскол в спецслужбах может быть для нашего типа власти угрозой. А для того, чтобы это произошло, власть должна уж вовсе "расписаться в полном неумении". До тех пор пока оно неполное, "часть корабля, часть команды" никогда не станут рисковать своим положением на корабле и самим кораблём...

По поводу сказанного сегодня на встрече двух одиночеств: это недвусмысленный и срежессированный запрос на переговоры. Зачем это делать в виде клоунады в исполнении батьки - вопрос риторический. Просто, наверное, так по кайфу, а чо?

Просто, напомню свой пост от 8 июля. Уже тогда всё было понятно. Но некоторым почему-то непонятно до сих пор
https://t.iss.one/DmitTar/768

На самом деле, главная мировая проблема - конфликт между объективностью процесса экономической и культурной глобализации и невозможностью создать глобальную этическую систему. Для Запада в основе этики лежит абсолют свободы. И фактически, единственным морально неприемлемым поведением является насилие.

Но этику ненасилия, которая лежит в основе, например, либертарианской идеи, разумеется не разделяют не только другие цивилизационные группы, но и внутри самого Запада есть немало тех, для кого есть нечто более неприемлемое, нежели насилие. Ну, а в России, например, "толстовство" - это вообще ругательство.

И дело не в том, что Запад не совершает актов насилия. Разумеется, совершает. Но в этике свободы считает, что оно должно быть исключено по отношению к просто инако-мыслящим и инако-живущим. Вопрос стоит именно об этом - возможно ли это на глобальном уровне? И что такое насилие?

И главный именно последний. Ведь даже либеральный дискурс отнюдь не сводит его к чисто физическим посягательствам. Харрасмент и буллинг бывают, разумеется и чисто психологическими. И гораздо чаще, чем физическими. И тут мы буквально втыкаемся в проблему: естественные проявления одних сами по себе могут восприниматься другими как насилие, как психологическое надругательство над ними.

У Данте в седьмом круге ада, собственно, убийцы занимают внешний, чуть менее мучительный круг, а вот богохульники (насилие над божественным) и содомиты (насилие над естеством) ближе к центру....

То есть, разгон гей-парада - это насилие. Но проведение его на улице, где живёт религиозный человек - это насилие по отношению к нему. Ровно так же воспримет шествие сталинистов человек и либеральных взглядов, и белый консерватор. Да, просто необходимость проживать или даже ходить по улице Ленина может восприниматься, как откровенное насилие.

Таким образом, глобализация ставит перед миром совершенно новую проблему: как жить в режиме ненасилия в рамках одного государственного образования людям с радикально различными этическими системами? Чем активней будет идти глобализация, тем актуальней будут становиться новые формы сепарации.

Джордан Питерсон, конечно говорит от имени вполне определенных кругов, предельно серьёзно относящихся к ситуации. И очень важно понимать, почему он рассматривает Украину и Россию исключительно в контексте Всемирной гражданской войны. Войны между силами деградации (лево-либеральная клика) и либерал-консерваторами, к которым относится и сам.

И в этом контексте законы против ЛГБТ-повестки - это очень сильный жест, который только утверждает западных правых в том, что Россия глобально на их стороне. Уже потому, кстати, что Байден и демы в целом, для них однозначно на стороне деградации.

Просто для понимания, один, скажем так, отнюдь не рядовой католик, в отличие от Питерсона, прекрасно понимающий подлинную ситуацию в России, сказал мне однажды: "Ну, ты же понимаешь, что Байден сатанист".

И вот, Питерсон откровенно говорит, что судьба Украины в этой глобальной гражданской фактор сугубо второстепенный. Речь идёт об исконных западных ценностях, которым угрожают леваки-разрушители. И вот это и есть подлинный конфликт, который решит судьбу планеты.

Проблема в том, что все сколько-нибудь влиятельные фигуры Российской эмиграции либо вообще не понимают этого, либо понимают, но осознанно солидарны с сатанистами.

И это исконная беда русской интеллигенции - она всегда за "прогресс", то есть за содомию. Совершенно, не понимая многранности Запада, она всегда выбирает самое дегенеративное, в убеждении, что поскольку оно самое "передовое ", то просто обречено на победу.

Поэтому просто элементарно некому объяснить тому же Питерсону и его лагерю глобальной Гражданской, насколько они по поводу России заблуждаются...

Казус Чингисхана
"Справедливость – первая добродетель общественных институтов»: заявляет один из ведущих теоретиков современного социального либерализма Джон Ролз и строит свою доктрину, исходя из допущения возможности найти некую консенсусную для всех справедливость. И его деятельность, настолько впечатлила коллег, что либертарианец Роберт Нозик заявил: «Отныне политические философы должны либо работать с теорией Ролза, либо объяснять, почему они этого не делают».

На самом деле объяснить, почему с ней не стоит работать, совсем не сложно. Причём, и с метафизической, и с экзистенциальной точки зрения. С первой сама постановка вопроса о справедливости нелепа, если мы отрицаем возможность вечной жизни. Просто потому, что неизбежность исчезновения твоего Я - это дико несправедливо. Вселенная равнодушна и несправедлива. Точка. Попытки устроиться комфортно и безопасно на краю небытия - метафизическая нелепость.

А второе опровержение - это и есть казус Чингисхана. Однажды он спросил своих приближенных: в чем подлинные наслаждение и радость? И все они начали говорить о прелестях степной охоты. А хан ответил: "Вы все не то говорите! Настоящее наслаждение и блаженство мужа в том, чтобы подавить и победить возмутившегося врага, отобрать у него все, чем он владеет, заставить истошно вопить его слуг и обливаться горючими слезами его жен, оседлать его быстроногих меринов, возлежать, словно на постели, на телах его прекрасных жен, личезреть красоту их и целовать в сладкие, алые губы". (Билик из "Сборника летописей" Рашид ад-Дина)

Каким образом, Ролз и кто угодно ещё может убедить Чингисхана, что справедливость - это не право сильного, а забота о слабых? Это нонсенс для Чингисхана. Это писк хомячка, которого давит копыто его коня. Вообще, сама по себе идея поиска некой общепризнанной справедливости родилась из стремления хомячка оборудовать безопасную норку.

Но всё это так, а не иначе, только в безбожной вселенной. А во вселенной, так ярко изображённой Данте, и Чингисхан, и даже, куда более симпатичный Александр Македонский - в Седьмом круге ада, как великие насильники. Почему? Потому что они нарушили придуманную хомячками "справедливость"? Нет, потому что сказано: "не убий". Именно картина Страшного суда, как известно, обратила князя Владимира к совсем иной системе ценностей. А так-то, он тоже тот ещё чингисхан был...

Ни апологеты, ни обличители не понимают подлинного значения Сталина.
Царь и разбойник – это издревле два лика русской биполярности. Тиран, подавляющий и укрощающий разбойную стихию. Разбойник, бросающий вызов тирану, но остающийся с ним на одной плоскости – лютости и беззакония. Иван Грозный и Кудяер-атаман. Нет свободы-ответственности. Есть воля-произвол.

«Россия — это ледяная пустыня, по которой бродит лихой человек», - сказал Победоносцев. После революции лихой человек сел в Кремле, и сам из разбойника стал тираном. Так Сталин реализовал синтез двух архетипов. То есть, чтобы окончательно убить Сталина нужно решать вопросы с самими архетипами....

Ага, русская мечта о справедливости. Именно мечта, а не поиск её, не её созидание. Мечта..., потому она и остаётся веками мечтой, а русские живут в режиме дикой несправедливости и произвола.

Почему? Потому что, например, сейчас на Западе именно вопрос о том, что есть справедливость - в центре дискуссии ведущих либеральных мыслителей. Но Прохановский русский, не дискутирует, он вообще, не мыслит, он просто словоблудит (как сам Андреич) и мечтает о том, что справедливость наступит сама собой, просто если репрессировать всех несправедливых...
https://t.iss.one/aleksandrprohanov/181

Прошло чуть больше месяца с того, что не имеет названия. Не потому, что сейчас вообще, не понятно, что как назвать, чтоб не попасть. А потому, что устроенное Пригожиным, чем дальше тем, меньше укладывается в любые схемы. Подобное не могло так закончиться. Это вопреки всем историческим прецедентам, вопреки здравому смыслу.

И это - ключевой момент. Невозможно оценивать происходящее с нами в целом с рациональной позиции. Понятно, что всё равно будут. Но это уже не аналитика, а психотерапия. Принять, что ты живёшь в режиме полной непрогнозируемости, большинство (а аналитики особенно) не в состоянии. Но то, в чем мы живём - это, действительно уникальный опыт. Не пытайтесь прятаться за поиски аналогий. Не спрячетесь...

"Современная либеральная идеология рассматривает любую принадлежность к коллективной идентичности, включая расу, пол и даже принадлежность к человеческому виду (трансгуманизм), следствием свободного выбора индивидуума", - пишет Дугин. И призывает либералов за это репрессировать и цензурировать.

Но давайте разберёмся. Вот, возьмём меня бывшего соратника этого персонажа. Я христианин, со всеми вытекающими из Веры воззрениями на пол, например. Но, почему и меня, по раскладу, который даёт Дугин, конечно, можно отнести к либералам? Потому что, я не считаю ни возможным, ни допустимым навязывать свои христианские взгляды не христианам.

Дугин и ему подобные, фактически, утверждают, что всеобщий возврат к традиционным ценностям и возможен, и необходим. Но мы живём в мире необратимо десекрализованном. В нём, вплоть до Страшного суда уже не будет доминировать духовное над телесным. Или есть версия, что прямо накануне случится..., впрочем это не в нашей власти...

Что из этого следует? Следует ровно та же стратегия, как у первохристиан - проповедь в окружающем неоязыческом мире нашей Веры. Борьба с пропагандой и утверждением нормальности ЛГБТ. Но никак не навязывание прилагающихся к Вере нормативов, как чего-то обязательного для тех, кто ее не разделяет. Вне Веры нет аргументов против того, что человек, действительно имеет право выбрать быть кем угодно. Другой (совершенно другой) вопрос наша, христианская оценка этого выбора.

Больше того, сам Бог - либерал, если следовать логике Дугина. Господь не оградил Древо познания добра и зла колючей проволокой. Он даровал человеку свободу выбора. Да, один выбор ведёт в Жизнь, а другой в смерть. Но Он не заставляет человека выбрать Жизнь. Потому что свобода - это сама сущность человека. А Дугин и иже с ним именно её хочет упразднить...

В развитие предыдущего. Но на другом языке (для чего второй канал и создан) - для тех, кого интересует не текущее, но вечное. А соответственно, тех, для кого оно есть...
https://t.iss.one/ViaD0lorosa/182

Почему русским так трудно понять, что такое на самом деле либерализм и толерантность? Потому что на Руси не было религиозных войн. И это свидетельство глубокого равнодушия русской элиты к духовным вопросам.

Готовность принять другого и взаимодействовать с ним - следствие Вестфальского мира 1648 года, завершившего, наверное самую значимую для судьбы Европы войну - Тридцатилетнюю. У нас её в школе практически не проходят, в отличие от Столетней, которая как раз никакого серьёзного влияния на общую судьбу Европы не оказала.

Тридцатилетняя лютая резня между католиками и протестантами научила европейцев, что, если ты не желаешь поступаться своей свободой совести, то тебе придётся уважать её и у других. И хотя принцип, который был закреплён по итогам другой войны, за сто лет до этого "чья власть, того и вера" сохранялся, но теперь религиозные меньшинства получали право невозбранно отправлять свои обряды, проживая среди конфессионально чуждого большинства.

На Руси же как раз после этого грянул Раскол. Но, практически никто из представителей элиты не встал за Старую веру. А простонародных её ревнителей поэтому легко репрессировали и маргинализировали. Почему? Потому что для русской знати Царь, лояльность ему и выгоды с ней сопряжённые были неизмеримо важнее Веры. Наши "князья церкви" тоже, впрочем способствовали как могли нерушимости связки между православием и самодержавием.

И разумеется, речь не о том, что старообрядцы были правы. Речь о вековечной духовной глухоте нашей элиты, неспособности осознать, что во имя Христа-царя можно выступить против царя земного.

Реально будущее России зависит от долгосрочности нынешнего тренда. Она, кстати, не связана напрямую с успехами/неуспехами того, за чем все следят. Она связана с чисто внутриэлитными процессами. И да, процесс становления "новой нормальности" развивается стремительно. Если она будет успешно внедрена в систему образования, то нынешние зумеры могут оказаться не началом новой эры (как могло бы быть), а островком тщетных ожиданий, между поколениями, интегрированными в безнадёжность.

Оптина успешно мобилизована. Вот говорят, Толстой из гордыни так и не вошёл перед смертью в её стены. Походил вокруг да около и поехал помирать на станцию Астапово. Он, конечно много фантазировал граф-то. Но думаю, вот главным образом, вместить не мог того, что вот к подобному финалу и вело.
https://youtu.be/ef4MioBTVaU

В развитие предыдущего:
https://t.iss.one/ViaD0lorosa/184

В серии нижеследующих постов я попытаюсь прояснить, уже высказывавшуюся здесь мысль о неизбежности и неотменимости либерализма. Почему я считаю, что он не есть одна из конкурирующих идеологий, но предопределённый исторический этап. При том, что мои собственные представления об идеальном обществе высказывает средневековый монах, со слов которого я и начну.

В начале XI века епископ Ланский писал:
«Таким образом, дом Бога тройствен, выглядя при этом единым: одни здесь молятся (orant), другие сражаются (pugnant), а третьи трудятся (laborant); все трое объединены и не разделены; поэтому дело каждых двух зиждется на службе третьего, и каждый в свою очередь приносит облегчение всем».
 
Традиционное христианское общество было иерархично и солидарно одновременно. В теории, разумеется, но этот идеал определял представления о норме, о должном для любого и каждого.
 
«Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся», - учил апостол Павел. И действительно, каждый, как оставаясь на своем, определенном фактом рождения месте, или совершая рывок (в университетах в «темное Средневековье» учились и дети простых горожан, и свободных поселян) имели целью (по крайней мере, опять же нормативно) не какие-то достижения в мире сем, но Царство Божие.
 
Христианская республика (так называли Европу задолго до ее формального объединения в Евросоюз) и соответственно, ценности и представления, на которых она была основана, начали рушиться с началом Реформации. Прежде всего потому, что Библию начали переводить на национальные языки. И потому, что грамотность становится не такой уж редкостью даже среди крестьян.
 
Сама же Реформация стала, помимо богословских причин, реакцией на нарушение традиционного баланса между правами сословий, папской и королевской властью. Две последние инстанции, соперничая друг с другом все больше посягали на вольности знати, а те, в свою очередь, перестают воспринимать «трудящися», как людей, находящихся под их защитой, но видят исключительно, как объект закабаления. И тогда в ходе крестьянской войны в Германии в 1525 году появляются знаменитые «12 статей», в одной из которых заявлялось:
 
«До сих пор было в обычае считать нас 'собственными' людьми, что жалости подобно, принимая во внимание, что Христос пролитием Своей драгоценной крови освободил и искупил всех нас, — как пастуха, так и самого высокого, не исключая никого. Поэтому соответствует писанию, чтобы мы были и хотим быть свободными».
 
Если такой эффект имела проповедь Лютера и сделанный им перевод Библии, то в Англии учение Кальвина и опять же, Писание на родном языке породили не просто бунт, но революцию.
 
Кристофер Хилл пишет: «Милтон и другие радикальные протестанты верили, что, когда Библия стала доступной на родном языке всем англичанам, это стало основой для серьезного критического обсуждения общества и его институтов, его обычаев и требований. Учение о священстве всех верующих, подразумевающее, что все верующие могут толковать Библию сами для себя, могло привести к относительно демократическим идеям, противоречащим традиционной точке зрения, что политика является делом элиты, аристократии и духовенства, и только их. Тиндел думал, что пахарь мог бы понять Писание так же хорошо (или лучше), как многие ученые клирики. Не следовал ли из этого вывод, что пахари могут лучше, чем некоторые из прелатов, управлять государством?».

Продолжение следует

Продолжение
В кальвинизме человек не способен ни на что, кроме греха. Но парадокс в том, что Бог, будучи абсолютным сувереном, от века одних избрал для спасения, а других обрек на гибель. Это не постичь человеческой логикой. Это нужно просто принять. И осознать именно себя спасенным. Но для этого нужны доказательства, явные и осязаемые подтверждения.
 
Избранные, наделенные верой, и благодаря этому уверенные в спасении, творят дела, не накапливая аргументы праведности, но преображая мир в соответствии с Волей Божьей. Пуритане сознавали себя солдатами Господа, уже искупленными от вины за многие и тяжкие грехи, присущие каждому.
 
И в Англии была предпринята попытка учредить правление «святых». Хилл пишет: «Чтение Библии, особенно Ветхого Завета, привело многих к тому, чтобы считать английский народ или некоторую его часть избранным народом. Это могло спровоцировать сопротивление режиму, который, как верили, был антихристовым, чтобы, установив правление святых, приготовиться к Тысячелетнему царству».
 
Именно крушение этого проекта и восстановление монархии Стюартов и привело к возникновению либерализма. Ведь, результатом всех этих потрясений стало рождение нового человека, отвергающего любой авторитет, кроме своей собственной совести. Милтон писал: «все превосходящий и верховный авторитет... это авторитет Духа, который является внутренним и индивидуальным владением каждого человека».
 
Говоря о роли Кальвинизма, Макс Вебер писал: «Это учение в своей патетической бесчеловечности должно было иметь для поколений, покорившихся его грандиозной последовательности, прежде всего один результат: ощущение неслыханного дотоле внутреннего одиночества отдельного индивида. В решающей для человека эпохи Реформации жизненной проблеме — вечном блаженстве — он был обречен одиноко брести своим путем навстречу от века предначертанной ему судьбе».
 
Так и явился на свет тот самый «атомизированный индивидуум», который так ненавистен, как правым, так и левым утопистами. Которые с тех пор пытаются упорно втиснуть его в некий коллективный проект, навязать ему взамен традиционной, утраченной навсегда, новую псевдоцелостность.
 
Ведь утрачена она была и на континенте. Во Франции и в землях Священной Римской империи тоже по итогам религиозных войн, апогеем которых стала Тридцатилетняя. Один из её участников Рене Декарт и сформулирует "символ веры" человека, лишившегося причастности к сакральной цельности: "я мыслю следовательно существую". Теперь остаётся единственный критерий и ориентир - факт самоосознания.

На Руси прежняя целостность становится невозможна после того, что очень точно было названо Расколом. То есть, процесс утраты сакральности шёл вполне параллельно. Однако, поскольку своей школы мысли у нас не было, начинается активно заимствование и продумывание европейских смыслов.

Продолжение следует.

Продолжение
 
Исайя Берлин пишет: «История политической мысли, можно сказать, являет собой историю борьбы двух основных концепций бытования общества. По одну сторону баррикад находятся защитники плюрализма, множественности идей, то есть такого порядка вещей, который требует постоянных сознательных усилий, направленных на поддержание баланса, установление компромиссов. По другую сторону — те, кто считает, что, пока общество раздирает борьба, оно болеет, ибо здоровье проявляется в единстве, мире, в невозможности какого бы то ни было раздора, в осознании общей, единой цели или же нескольких не противоречащих одна другой целей; получается, таким образом, что разногласия допустимы только в споpax о средствах».
 
Изначально, опять же ненавидимый многими, плюрализм родился из борьбы за свободу совести. Когда был отринут авторитет Папы Римского, для протестантов не стало никакой высшей инстанции, которая могла бы безоговорочно утверждать, какая трактовка тех или иных текстов Библии истинная, а какая ложная. Так, и возникли во множестве секты, которые и потребовали права на свободное исповедание собственной эксклюзивной веры.
 
Так, появилось либеральное понимание свободы, как невмешательства. Джон Стюарт Милль писал: «Единственная свобода, заслуживающая этого имени, — это свобода следовать своей собственной пользе своим собственным путем».
 
Но что есть польза? И это либеральная мысль полностью отдает на откуп личному выбору каждого индивидуума. Она может пониматься, как все то, что ведет к Царству Божьему (крайне редко в нынешнем мире), а может – как то, что удовлетворяет самые низменные инстинкты. И оба выбора в либеральной модели равноправны. Потому что отсутствует критерий истины. Которым может быть только вечный, вневременной арбитр, то есть Бог. Но поскольку Он более не является общепризнанной реальностью, как в Средневековье, поскольку Ницше констатировал этот факт формулой о «смерти Бога», то нет никакой высшей инстанции, от имени которой могут устанавливаться непререкаемые для каждого нормы.
 
При этом, несомненно, что «одинокий голос человека», рожден изначально самой Библией. Христос никогда не обращается к коллективу, к роду, традиционной общине, но всегда, даже когда говорит с толпой - к каждому лично. Для Него - это собрание индивидуальностей. И каждый из них обретет (или не обретет) личное спасение. У каждого должна быть личная вера, и только тогда он исцелится. И спасение обретается не вследствие отношения к коллективу, но к ближнему. То есть, опять же к конкретному человеку, вне зависимости от его пола, возраста и национальной принадлежности.
 
Одинокие голоса мытарей и грешников, слепых и прокаженных в отчаянии взывают к Нему, часто вопреки всем традициям и правилам. И Христос из этих уже «не эллинов, не иудеев» творит «народ Божий» - Церковь.
 
В XVII веке этот «народ» раскалывается снова на одиноких людей. Но после невиданных ужасов Тридцатилетней войны творимых во имя утверждения единственно верного исповедания Веры, одиночество становится тотальным.
Ведь, все эти кровопролития совершенно обесценивают конкретную физическую жизнь одиноких людей. И тогда они и начинают ценить ее превыше всего, превыше вечной, которая и вовсе ставится под вопрос, как и само существование Бога. Ведь параллельно совершает свои открытия Галилей и другие «апостолы» научного мировоззрения. И сама вселенная начинает казаться просто сложным механизмом, тайны которого можно разгадать и тогда не придется вновь воевать за сомнительные уже Небесные ценности. И вот, уже Томас Гоббс создает политическую теорию, в которой впервые высшая ценность - просто физическая безопасность отдельного индивида.
А Джон Локк заявляет, что каждый признаётся «владельцем собственной личности». Это и становится фундаментальным принципом либерализма, основой нового понимания свободы.
 
Продолжение следует