По информации МВД, в рождественских богослужениях в этом году приняли участие более 1,3 млн человек. В прошлом году – 1,4 млн, а в 2020-м, до пандемии – около 2,3 млн.

Таким образом фактическое окончание пандемии (а к ней в России мало кто теперь относится всерьез) не привело к увеличению количества прихожан, присутствовавших в храмах во время одного из главных православных праздников. Некоторое уменьшение числа посетивших рождественскую службу в нынешнем году может быть связано с необычно холодной погодой на европейской территории страны.

Что касается сокращения числа посещающих храмы после пандемии, то оно может быть связано с двумя обстоятельствами. Первое – часть пожилых людей, бывших постоянными прихожанами, скончались во время пандемии. Замены им не нашлось. Старшее поколение в основном пришло в церковь в период перестройки и в первые постперестроечные годы, когда посещение церкви уже не могло помешать карьере или даже вызвать нарекания со стороны начальства. Кризис советской идеологии достиг максимума – и разочарованным людям, привыкшим к идейной опоре, требовалась альтернатива. Православие было укоренено как в российской истории, так и нередко в семейных историях, что способствовало религиозному возрождению. Для новых поколений поиск идейной опоры значительно менее актуален.

Второе обстоятельство: во время пандемии доступ в храмы был ограничен – Пасха 2020 года прошла практически без прихожан. Для немалого числа людей посещение рождественских служб носило инерционный характер – когда-то сильное религиозное чувство у них было, но потом отношение к церкви стало более сложным, скорее, отстраненным. Однако человек инерционен – и он продолжал посещать храм. Пандемия сломала инерцию – и часть прихожан превратилась в «захожан», приходящих в церковь куда реже. Тем более, что в публичном пространстве в 2020 году звучали высказывания о факультативности «очного» участия в богослужениях, которое можно заменить просмотром трансляций и домашней молитвой. Патриарх Кирилл ссылался в связи с этим на опыт Марии Египетской, молившейся в одиночестве в пустыне. Это могло стать оправданием для того, чтобы в рождественскую ночь, разумеется, не идти в пустыню, а остаться в теплом доме – и в прошлом году, и в нынешнем.

Алексей Макаркин

Два очень разных, на первый взгляд, события начала года – многотуровые выборы спикера Палаты представителей Конгресса США и недолговременный захват госучреждений в Бразилии сторонниками Жаира Болсонару.

На самом деле, события одного ряда, часть глобального противостояния, где одна из сторон внутреннее ощущает свою слабость. Знаменитое понятие молчаливого большинства, придуманное политтехнологами Ричарда Никсона в победной для него кампании 1968 года, в 1970-е годы трансформировалось в моральное большинство проповедника Джерри Фолуэлла. Еще до этого, в 1964-м, бразильский средний класс в большинстве своем приветствовал переворот генерала Умберту Кастелу Бранку – в страхе перед тем, что конституционный президент Жуан Гуларт приведет страну к коммунизму. Военный режим в Бразилии существовал два десятилетия, с ним были связаны успехи в индустриализации страны. В первой половине 80-х он фактически распался из-за внутренних противоречий и исчерпанности авторитарного ресурса. Но ностальгия по «порядку и развитию» осталась.

Теперь же «большинство» перестает ощущать себя большинством. Во-первых, из-за процессов глобализации в сочетании с трансформацией в морально-нравственной сфере – они пытаются воспрепятствовать им, но в реальности могут лишь затормозить отдельные составляющие этих процессов. Во-вторых, из-за того, что все чаще проигрывают выборы сложным коалициям с участием части среднего класса (в немалой степени уже детей и внуков участников молодежных протестов 1968 года, против которых и поднялось «молчаливое большинство») и разнообразных меньшинств. В-третьих, потому что силовые структуры, к которым они – как сторонники порядка – привыкли относиться с почтением, их не поддерживают и сохраняют лояльность конституционным властям.

Отсюда и радикализация, которая выражается в разных формах. Один вариант – отчаянные попытки переиграть проигранные выборы. Так в прошлом январе поступили трамписты, а в нынешнем – болсонаристы. Но их собственные формальные лидеры (экс-президенты) не готовы к консервативной революции – они для этого слишком буржуазны, несмотря на офицерское прошлое Болсонару и эпатажный образ Дональда Трампа. В США существует настолько сильное государство, что оно блокирует любые подобные попытки (оно выдержало и трамповское четырехлетие), в Бразилии же в военной элите существует рациональное понимание того, что повторение 1964 года приведет к изоляции режима. Ни одна страна Америки (от США до Венесуэлы) по разным причинам его не поддержит.

Второй вариант, как следствие первого – сильнейшее недоверие. Не только к мейнстриму, но уже и к собственным статусным лидерам, которые подозревают в слишком большой уступчивости и в сговоре с «глобалистами», «либералами», «коммунистами» и др. Трамписты в Палате представителей навязали Кевину Маккарти целый ряд условий, ограничивающих его возможности и облегчающих его смещение. Несмотря на то, что Маккарти неоднократно демонстрировал свою верность Трампу, они ему не доверяют – как не хотят полностью подчиняться и самому Трампу, когда тот призвал проголосовать за Маккарти, припоминая, что сам президент год назад отступился от радикалов. Теперь Болсонару осудил из США своих ненадолго захвативших государственные здания сторонников – что также вряд ли приведет к росту его популярности в их среде.

Такое недоверие, как и радикальные уличные акции, способствует «окукливанию» радикальных консерваторов и дальнейшему расслоению «морального большинства», которое уже не большинство. И, возможно, выделению более умеренных консервативных лидеров, встроенных в истеблишмент, но при этом умеющих говорить и с рассерженными радикалами. И тогда уже перед радикалами окажется дилемма – или превращаться в секту, или выбирать так называемое «стратегическое» (или «полезное») голосование – то есть поддерживать тех политиков, кто им наименее неприятен.

Алексей Макаркин

Ружье, долго висевшее на стене в бразильской политической драме, все-таки выстрелило. Праворадикальный президент-популист Жаир Болсонару не только отказался признать победу своего левого соперника Лулы да Силва во втором туре выборов 30 октября, но в течение прошедшего года многократно заявлял о ненадежности бразильской системы голосования и о возможности подтасовки результатов. Это породило у сторонников Болсонару уверенность в том, что Лула просто «украл» выборы. А наиболее радикальные поклонники уходящего президента решили не допустить прихода к власти Лулы, который, по их убеждению, не только замазан в коррупции, но и несет стране коммунистические порядки и гонения на церковь. Они устроили палаточные лагеря у армейских казарм в столице и других крупных городах и призывали военных вмешаться в ситуацию и «отстоять свободу». Серьезные беспорядки ожидались 1 января, в день инаугурации Лулы. Но этот день прошел на удивление спокойно – видимо, фанатов Болсонару, который за два дня до этого улетел во Флориду, удержали повышенные меры безопасности.

Однако 8 января тысячи ультраправых активистов решили действовать. Часть из них прошли маршем от армейских казарм на окраине столицы в центр Бразилиа, часть были свезены автобусами. Бунтовщики легко смели слабые полицейские оцепления на центральной Площади трех властей и захватили здания Конгресса, Верховного суда и президентский дворец. Выражая накопившееся негодование в отношении основных демократических институтов власти, не соответствующих их представлениям о должном, они разбивали окна, ломали мебель, портили произведения искусства, бросали на пол компьютеры. Какие цели ставили болсонаристы – до конца не ясно. Ведь Лула уже неделю находился у власти, а армия не проявляла признаков нелояльности. Скорее всего, хотели просто вызвать хаос и все-таки спровоцировать вмешательство военного руководства в политическую ситуацию, а там как получится.

В связи с воскресной попыткой мятежа в Бразилии задаются двумя главными вопросами. Во-первых, почему бунтовщики почти не встретили сопротивления сил правопорядка? Ведь признаков надвигавшейся опасности было достаточно. Экстремисты в течение нескольких дней обсуждали в соцсетях свои планы, они стали собираться в воскресенье на газонах в центре столицы уже с утра, было замечено прибытие в город около 100 автобусов. Наиболее очевидное объяснение состоит в том, что руководители федерального округа Бразилиа, известные своими тесными связями с Болсонару, и не хотели предпринимать решительных действий. Это быстро поняли и Лула, и наиболее решительный противник Болсонару в Верховном суде Алесандр ди Морайс. Находившийся в Сан-Паулу Лула заявил, что правоохранители показали «некомпетентность, недобросовестность или злой умысел» и своим указом временно перевел окружную полицию под контроль центральных властей. Ди Морайс на 90 дней отстранил от должности губернатора столичного округа Ибанейса Роша. Этого оказалось достаточно, чтобы уже через три часа после начала оккупации полиция очистила все три занятые здания. Около 300 человек было арестовано. В понедельник военные и полиция ликвидировали палаточные лагеря болсонаристов в Бразилиа и других городах. В этот день в столице было задержано еще 1200 человек, подозреваемых в погромах.

Второй вопрос в связи с воскресными событиями: каковы будут дальнейшие действия властей и общие политические последствия? Судя по всему, Лула настроен решительно. Он назвал мятежников «фашистскими фанатиками» и обещал, что они, а также те, кто их финансировал, будут выявлены и сурово наказаны. 9 января он обсудил произошедшее с министром обороны и руководителями армии. В этот день в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро прошли демонстрации защитников демократии под лозунгом «Никакой амнистии!». Вместе с тем, некоторые бразильские эксперты считают, что действия погромщиков могут расширить политическую поддержку нового президента, который заявлял о стремлении к национальному примирению. Многие бразильцы правых взглядов были неприятно поражены воскресными сценами и желают дистанцироваться от экстремистов.

Александр Ивахник

Текст Юрия Сапрыкина «Ревизия зла», опубликованный в прошлом месяце в «Коммерсанте» - попытка ответить на вопрос о том, откуда в современной России произошла «наклонность ко злу», почему свет и тьма, эльфы и орки поменялись местами. Фрустрация 90-х годов, вызвавшая бурный рост антизападных настроений (в первую очередь, среди немалой части интеллектуального класса, который транслировал их дальше), конечно, сыграла существенную роль в этом процессе, когда некоторая часть читающей публики стала идентифицировать себя с презираемыми «цивилизованным миром» орками. И отрицать ценности самого этого мира, который стал выглядеть агрессивным и враждебным.

Но можно посмотреть на проблему несколько глубже. И поискать истоки такого подхода в конце 80-х, когда в стране происходила переоценка ценностей, затронувшая именно интеллектуальный класс. Советская пропагандистская машина была настолько дискредитирована именно в этой среде, что все связываемое с ней прямо или косвенно вызывало сильное отторжение – и, как следствие, желание сменить плюс на минус, и наоборот. Вполне справедливое восприятие прихода к власти большевиков как трагедии также способствовало тому, что революционеры (и вообще прогрессисты) и охранители для части интеллектуального класса поменялись местами. Любая революционность (или даже примирительное отношение к ней) стала считаться путем либо к хаосу, либо к деспотизму, либо и к тому, и к другому последовательно.

Аракчеев и Бенкендорф стали положительными героями - не только за реформу артиллерии и освобождение Голландии, но и в целом за верность престол-отечеству и неприятие крамолы. А декабристы – бунтовщиками, посягнувшими на государственную власть, поставившими страну на грань развала и еще необдуманно разбудившими Герцена. Который, в свою очередь, тоже стал сугубо негативным персонажем – также бунтовщик, а еще и агент Ротшильдов и пособник польских сепаратистов. И дальше – до февраля 17-го, когда масоны (генералы с либералами и бизнесменами) ударили ножом в спину победоносной империи - аргументы заимствованы у крайне правой части эмиграции. А там и до октября недалеко.

В мировой истории примерно то же самое. Раз в советских учебниках северяне в гражданской войне в США были героями положительными, то да здравствует Юг из «Унесенных ветром» (без скепсиса Ретта Батлера, а с пафосом Конфедерации)! А северяне воспринимаются не как сторонники прогресса, а как презренные деляги и саквояжники. И Джордано Бруно – еретик, смущавший простых бесхитростных верующих. А инквизитор, передавший его в руки светской власти для отправки на костер – наоборот, человек богобоязненный, искренне стремившийся оградить паству от ереси, которая могла помешать ей попасть в рай (тем более, что как раз в конце 80-х началось религиозное возрождение – и такие аргументы стали восприниматься серьезно). И так далее.

А потом – уже когда многие ожидания не оправдались и наступила фрустрация - восстановители державы становятся героями. Вначале генералиссимус с маршальскими погонами, а затем и маршал в пенсне - куратор атомного проекта (тем более, что они приказывали расстрелять куда больше революционеров, чем царский режим – в советское время это считалось преступлением, но в новой реальности – заслугой). А отсюда уже один шаг до идентификации с орками.

Алексей Макаркин

Скончавшийся в возрасте 83 лет последний греческий король Константин II был последним же европейским монархом, свергнутым с престола. Его недолгое правление демонстрирует все возможные ошибки, которые мог совершить конституционный монарх, так и не ставший символом нации, несмотря на имевшийся потенциал. Молодой, хорошо образованный (слушал лекции по военным наукам, политологии и конституционному праву), фотогеничный король еще в качестве наследного принца стал олимпийским чемпионом 1960 года в парусном спорте.

Вступив на престол в 1964 году, 23-летний Константин возглавил страну в условиях политической нестабильности. Особенностью греческой ситуации была активная роль монарха, более напоминавшего европейского правителя XIX века, чем современного европейского конституционного монарха. В 1963 году, после острого политического кризиса, осложненного конфликтом его отца, короля Павла, и премьера Константиноса Караманлиса, были проведены досрочные парламентские выборы, приведшие к власти лидера оппозиции Георгиоса Папандреу. Павел признал победу Папандреу. Константин же пошел с Папандреу на конфликт, причем когда премьер в 1965 году подал в отставку, отказался назначать досрочные выборы. Король опасался роста влияния харизматичного сына премьера Андреаса Папандреу, подозревавшегося в связях с крайне левыми силами, что для короля-антикоммуниста и военной элиты было полностью неприемлемо.

В результате под эгидой короля партия Папандреу была расколота и последовательно сформированы несколько кабинетов, лишь один из которых смог получить незначительное большинство в парламенте и ни один не обладал авторитетом в обществе. Тем самым король превысил функцию арбитра в политическом процессе, приняв на себя непосредственную ответственность за правительственную политику. К 1967 году возможности «королевских правительств» исчерпались – пришлось назначать выборы, которые должна была выиграть партия Папандреу.

За месяц с небольшим до выборов реакционно настроенные офицеры («черные полковники») совершили переворот, который король признал, вступив в сговор с полковниками при условии назначения премьера-роялиста. Константин сфотографировался с лидерами диктатуры – потом король объяснял, что своим грустным видом на фото намекал на свое недовольство переворотом. Он помог оформить смещение афинского архиепископа, замененного на лояльного хунте церковного деятеля. Однако полковники не считались с амбициями короля, и тот подготовил контрпереворот при поддержке ряда генералов, но настолько неудачно организованный, что полковники без особого труда его подавили. После этого в декабре 1967 года король был вынужден эмигрировать.

Полковники до 1973 года формально сохраняли монархию, а затем их лидер Георгиос Пападопулос провел в управляемом режиме референдум об упразднении монархии и провозгласил себя президентом. В следующем году военный режим был свернут, но греческие политики не захотели возвращать в страну своевольного и непредсказуемого монарха. В декабре 1974 года был проведен новый референдум – на этот раз к населению могли обратиться и король (из эмиграции), и республиканцы. Почти 70% участников референдума (при 75%-ной явке) высказались за республику. Ключевыми ее лидерами в последующие годы были Караманлис и Андреас Папандреу (его отец умер в 1968 году), за это время Греция вступила в Европейский союз.

Количество монархистов в современной Греции невелико. Сам бывший король долго судился с греческими властями о возвращении имущества, но получил лишь компенсацию в 13,7 млн евро, которую правительство Греции демонстративно заплатило из фонда ликвидации стихийных бедствий. В последние годы Константин тихо жил в Греции, где купил виллу. Свой шанс стать греческим аналогом испанского короля Хуана Карлоса, возглавившего процесс демократизации страны, он упустил.

Алексей Макаркин

Президент Макрон приступил к практическому продвижению ключевой реформы своего второго срока. Это реформа пенсионной системы. Глава его правительства Элизабет Борн во вторник вечером презентовала журналистам ее основные черты. Судьба этой реформы наложит существенный отпечаток на дальнейшее пребывание Макрона у власти. Он позиционировал пенсионную реформу как имеющую принципиальное долговременное значение для Франции и как показатель своей реформаторской решимости. В то же время реформа довольно болезненна, вызывает серьезное неприятие в обществе, и неудача в этом деле поставит под вопрос способность президента эффективно управлять страной после утраты парламентского большинства.

Реформа носит комплексный характер, она призвана упорядочить крайне сложную французскую пенсионную систему с отдельными режимами для десятков категорий работников госсектора. Но ее центральное звено – повышение возраста выхода на полную государственную пенсию с 62 до 64 лет. Главный аргумент правительства состоит в том, что поскольку французы в среднем стали жить дольше, то они должны и оставлять работу позже, чтобы обеспечить финансовую устойчивость пенсионной системы. «Бездействие неизбежно привело бы к масштабному увеличению налогов и сокращению пенсий», – заявила премьер-министр. Власти обращают внимание на то, что нынешний возраст выхода на пенсию во Франции существенно отстает от европейских соседей: в Италии и Дании он уже составляет 67 лет, в Испании достигнет этой черты к 2027 г., в Германии – к 2030 г. Без изменений к 2030 г. ежегодный дефицит пенсионной системы Франции достигнет 14 млрд евро.

При этом в последние месяцы правительство при подготовке реформы смягчило некоторые планы. Пенсионный возраст будет повышен на два, а не на три года, как изначально хотел Макрон. Само повышение будет проходить постепенно до 2030 г. – на три месяца в год. Работники опасных профессий, например, пожарные и полицейские, а также лица, начавшие работать до 20-летнего возраста, смогут получить полную пенсию раньше 64 лет. В целом, по оценке Борн, таковых наберется до 40% выходящих на пенсию. Минимальный размер госпенсии будет увеличен до 1200 евро в месяц – это поможет низкооплачиваемым работникам, чьи пенсионные взносы были невелики. Казалось бы, особых причин для недовольства у ныне работающих граждан быть не должно. Однако французы известны тем, что крайне неохотно расстаются с прежде достигнутыми социальными завоеваниями, которые становятся привычной чертой жизни. К тому же сейчас общество во Франции, как и в других европейских странах, находится в неспокойном, тревожном состоянии в связи с энергетическим кризисом и необычным ростом стоимости жизни. Различные опросы показывают, что от 60 до 80% французов настроены против повышения пенсионного возраста.

Многие эксперты ожидают, что эти настроения рискуют перерасти в серьезные уличные выступления – протест против пенсионной реформы может кристаллизовать растущее общее недовольство своим положением. Традиционно боевитые французские профсоюзы уже преодолели депрессивное воздействие пандемии и готовы возглавить протест. Прошедшие переговоры правительства с профсоюзами по параметрам пенсионной реформы ни к чему не привели. Во вторник восемь крупнейших профсоюзных федераций решительно высказались против реформы и призвали к проведению дня стачек и демонстраций 19 января, что должно стать началом массового сопротивления. Тяжелые бои ждут правительство и в парламенте, где реформа начнет обсуждаться с февраля. Левый блок Жан-Люка Мелашона NUPES, включая социалистов, и правопопулистское «Национальное объединение» Марин Ле Пен однозначно выступают против реформы. Решающей будет позиция консервативной партии «Республиканцы», руководство которой позитивно оценило смягчение условий реформы. Однако фракция «Республиканцев» не едина, и многое будет зависеть от масштаба протестов в стране. Так или иначе, в предстоящие месяцы события вокруг пенсионной реформы станут главным нервом внутриполитической жизни Франции.

Александр Ивахник

Вопрос о том, кто больше симпатизирует России в современной Европе – крайне левые или крайне правые – выглядит неоднозначным. Немалая часть бывших симпатизантов сейчас дистанцировалась от России (одни громко, другие – их большинство – тихо), но часть осталась – и среди них есть представители диаметрально противоположных взглядов.

Можно предложить другой критерий – отношение к событиям 1989-1991 годов – от победы Солидарности на польских выборах и падения Берлинской стены до распада СССР. Для многих левых эти события стали драмой – причем не только для номенклатурных деятелей, попавших под формальные или неформальные люстрации. И в странах Западной Европы были симпатизанты советского лагеря, видевшие в нем образец справедливого общественного устройства, управляемый антифашистами времен Второй мировой войны (такими как Эрих Хонеккер или Янош Кадар). К числу таких симпатизантов относится и испанский журналист и историк Хосе Мигель Вильярройя, которого сейчас активно цитируют в Рунете. Он работал в ГДР в конце ее существования и сохранил о ней самые лучшие воспоминания. Строительство Берлинской стены он считает мудрой мерой, а вот доверие руководителей ГДР Михаилу Горбачеву – большой ошибкой. Демонтаж ГДР он воспринял с чувствами печали, гнева и бессилия.

А вот в Польше после падения коммунистического режима парадоксальным образом проиграли не только коммунисты из ПОРП, но и часть правых. А именно националисты и русофилы, продолжатели традиции «эндеции» (национальных демократов Романа Дмовского). В коммунистической Польше у них была официальная депутатская квота в сейме по списку тесно сотрудничавшего с властями движения ПАКС. «Эндеция» видела главных исторических врагов Польши в немцах, непримиримо относилась к украинскому национализму, была весьма недружелюбна по отношению к евреям. Представители движения поддерживали Войцеха Ярузельского и агитировали против Солидарности. В России они видели исторического союзника, а СССР считали в определенной степени ее продолжателем, благодаря которому Польша получила свои западные земли и избавилась от нелояльного востока. В современной Польше сторонники «эндеции» в сейме не представлены, их органом является издание Myśl Polska.

Можно сказать, что если крайне левые видят в современной России наследницу СССР, то для крайне правых важна историческая Россия. И те, и другие враждебны мейнстриму в своих странах – и не обладают реальным политическим влиянием.

Алексей Макаркин

Турция получила новый серьезный повод для того, чтобы и дальше тормозить одобрение вступления Швеции в НАТО. Как известно, Турция добивается от Швеции и Финляндии запрета на деятельность в этих странах «террористических организаций», к которым Анкара относит не только боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК), но и членов курдских группировок в Сирии. В конце июня три страны подписали меморандум о взаимопонимании, в соответствии с которым Хельсинки и Стокгольм обязуются поддерживать Турцию в противодействии угрозам ее национальной безопасности, будут пресекать деятельность РПК и не будут оказывать поддержку сирийским курдским формированиям. И вот в среду шведский комитет солидарности с Рожавой (курдской Автономной администрацией северной и восточной Сирии) разместил в твиттере видео, которое вызвало неподдельный гнев в Анкаре. На видео был показан манекен Эрдогана, свисающий вниз головой с фонарного столба, расположенного напротив мэрии Стокгольма. Эта картинка сопровождалась фотографией Бенито Муссолини, после расстрела так же подвешенного на площади в Милане, и текстом, в котором говорилось: «История показала, как заканчивают диктаторы. Эрдогану пора уйти. Используй свой шанс и уйди, чтобы не закончить, свисая вниз головой на площади Таксим [в Стамбуле]».

Конечно, шведские власти осудили это видео. Глава МИД Тобиас Биллстрём написал в четверг в твиттере: «Стокгольм дистанцирует себя от угроз и ненависти в адрес политических представителей. Изображение избранного народом президента казненным у здания мэрии вызывает отвращение». Но Анкару не удовлетворила такая сдержанная реакция. Пресс-секретарь правительства Фахреттин Алтун расценил инцидент как «террористическую пропаганду» со стороны РПК и других групп курдских боевиков. Он подчеркнул, что этот инцидент противоречит подписанному трехстороннему меморандуму. «Мы настаиваем, чтобы шведские власти безотлагательно предприняли необходимые шаги против террористических групп», – заявил Алтун. Посол Швеции был вызван в МИД Турции, где ему было высказано решительное осуждение «отвратительного акта». Анкара подчеркнула, что авторы видео должны быть найдены и в отношении них должны быть приняты соответствующие меры. Спикер парламента Турции отозвал приглашение своему шведскому коллеге посетить Анкару на следующей неделе.

В пятницу в дело вмешался министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. Он отметил, что Швеция не сможет уйти от ответственности путем простого осуждения случившегося. По его словам, РПК и связанные с ней группы в Сирии «подкладывают мины на пути Швеции к членству в НАТО». Чавушоглу заявил: «Швеция должна решить, хочет ли она расчистить эти мины или сознательно наступать на них». Стало известно, что главный прокурор Анкары начинает уголовное расследование в отношении виновников инцидента.

Разгорание скандала вынудило Стокгольм реагировать активнее. В пятницу премьер-министр Ульф Кристерссон назвал инцидент «крайне серьезным» и расценил его как «акт саботажа» против натовской заявки Швеции. По его признанию, есть риск того, что случившееся может повлиять на процесс вступления страны в альянс. После прихода к власти в октябре правое правительство Швеции пошло на некоторые уступки Анкаре. Оно ужесточило законодательство против терроризма, а в декабре депортировало в Турцию члена РПК. Вместе с тем, для новых уступок существуют очевидные пределы, связанные с противодействием демократических институтов Швеции. В частности, решения об экстрадиции по турецким запросам принимает не правительство, а судебные органы. 19 декабря Верховный суд Швеции заблокировал экстрадицию известного журналиста Бюлента Кенеша, на которой настаивал лично Эрдоган. На днях стало известно, что по той же причине не будут выданы Турции еще четыре человека, якобы связанные со структурами Фетхуллаха Гюлена. Впрочем, это не значит, что жесткие требования Турции станут для Швеции непреодолимой преградой на пути в НАТО. Думается, после предстоящих в июне президентских выборов, причем при любом их исходе, позиция Анкары смягчится.

Александр Ивахник

Смерть Вахтанга Кикабидзе стала очередным поводом для того, чтобы обратиться к коллективному бессознательному. Конкретно к двум взаимосвязанным формулировкам: «Родина ему всё дала, а он…» и «На Родину не обижаются». Если их расшифровать, то получается, что человек обязан своим успехом и популярностью не своему таланту, а стране, которая обратила на него внимание (а могла бы за многими заботами и не обращать). И все хорошее атрибутируется именно стране, а плохое – конкретным чиновникам, с которыми страна (раньше еще добавляли – и партия) разберется в свой срок. Какой – это уже не человеческого ума дела.

Причем такая логика действовала в СССР вполне успешно именно в российских регионах, где люди нередко сознательно вытесняли из памяти плохое и опасное. Дети раскулаченных старались не говорить о коллективизации, особенно при своих детях, которые могли рассказать об этом в школе на уроке истории, где надо было отвечать политкорректно. Родственники расстрелянных редко вспоминали об их судьбах, тем более, что такие воспоминания в брежневские годы могли повредить увековечиванию памяти, несмотря на юридическую реабилитацию. Да и на карьере самих родственников подобные воспоминания могли сказаться не лучшим образом – можно было нарваться на твердокаменного сталиниста. Да и вообще нервы портить не хотелось. И так далее.

А вот в «национальных республиках» всё было существенно иначе. Там тоже было своего рода вытеснение, но иное – большая Родина с далекой столицей в Москве в той или иной степени не столько дополнялась, сколько вытеснялась малой, воспринимавшейся с детства как своя страна. И трагедии советского времени накладывались еще на обиды царских времен. И общение строилось на иных основаниях, чем в России с ее огромными миграционными потоками ХХ века, которые способствовали отчуждению людей друг от друга.

Кикабидзе как-то вспоминал, что у его товарища, композитора Владимира Михайлова, в Москве скончалась супруга, и он прилетел на похороны: «Жил Володя на втором этаже в доме без лифта, а у православных, когда панихида идет, крышка гроба должна снаружи стоять. Слышу, на лестнице кто-то ругается, да так... Вышел из комнаты и увидел, что это сосед сверху спустился и устроил большой скандал. «Уберите эту крышку, - потребовал, - ко мне гости должны прийти», а у нас в Грузии, когда горе, даже поссорившиеся соседи выключают телевизоры и открывают квартиры».

В Грузии люди знали, как закончили свою жизнь Тициан Табидзе и Паоло Яшвили. И если для российской аудитории «Чито-гврито» - это просто забавная песня, то для грузинской – песня на стихи Петра Грузинского, представителя династии Багратиони, который при Сталине был арестован и помещен в психиатрическую больницу. Мать Кикабидзе тоже была из семьи Багратиони, дальних родственников царей. Тетю Кикабидзе сослали в Сибирь, а ее мужа, поэта Нико Мицишвили (из той же группы «Голубые роги», что и расстрелянный Табидзе, и застрелившийся в ожидании ареста Яшвили), расстреляли. Сам Вахтанг вспоминал, что его детство прошло в бывшей кухне, на цементном полу, из-за этого всю жизнь у него болели ноги. И это не забывается и не компенсируется званиями и наградами.

Алексей Макаркин

Почти две трети россиян (63%), по данным Фонда «Общественное мнение», испытывают чувство сожаления из-за распада Советского Союза. Результаты исследования показывают, что чем старше возраст, тем больше сожаления о распаде СССР: среди сограждан старше 60 лет такие чувства у подавляющего большинства респондентов (85%), среди сограждан 46-60 лет таких три четверти (76%). Среди россиян в возрасте от 31 года до 45 лет жалеют о распаде Советского Союза немногим более половины (53%), среди молодежи 18-30 лет — менее трети (30%). Лишь каждый пятый россиянин (22%) не испытывает никакой грусти в связи с тем, что СССР не существует уже более 30 лет.

Интересно, что люди старшего возраста считают, что они всё реже рассказывают младшим поколениям про СССР. В 2014 году 25% утверждали, что рассказывают часто, сейчас — 16%. А вот молодые, наоборот, утверждают, что слышат такие рассказы чаще — динамика прямо противоположная (с 18% в 2014-м до 27% сейчас). 38% респондентов до 50 лет сообщают, что получают информацию об СССР прежде всего из рассказов старших (на втором месте — 25% — советские книги и фильмы). Похоже, что рассказов действительно становится больше, но старшие всё чаще считают, что их недостаточно — и стремятся максимально передать младшим свой опыт и ценности, которые считают нормативными.

Когда респондентов спрашивают, что первым приходит на ум, когда речь идет об СССР, то обычно возникают личностные переживания: «Я жил(-а) в СССР, это время моего детства, молодости» (16%), «Хорошие воспоминания, хорошие чувства» (14%), «Спокойная, стабильная жизнь, уверенность в завтрашнем дне» (11%). Но интересна и корреляция ностальгии по СССР со степенью поддержки СВО. За первыми идиллическими спонтанными ассоциациями, как представляется, следуют и другие, связанные уже с военной мощью и геополитикой.

В результате СССР предстает не только как государство с более высоким, чем сейчас, уровнем социальной справедливости и предсказуемости жизни, но и как единая могущественная держава, и как государство с сильной промышленностью, сохраняющей при этом и уходящий деревенский уклад (по которому многие тоскуют, при этом не желая отказываться от городских удобств).

С точки зрения ностальгирующих россиян возвращение величия будет стимулировать и развитие привычных отраслей индустриально-аграрной экономики. А не сервисной сферы, как в последние десятилетия — к ней они относятся в основном скептически (парадоксальным образом пользуясь ее благами вроде МФЦ или цифровыми сервисами, но при этом считая, что государству нужны прежде всего заводы и колхозы, как было в их молодости). А там быть может дело дойдет и до справедливости, хотя и в модифицированном по сравнению с СССР виде — национализации магазинчиков и парикмахерских люди не хотят.

Молодежь же по понятным причинам и ностальгирует куда меньше, и считает сервисную экономику нормальной и закономерной (так как сама в ней работает), но ее и численно немного. В 2020 году доля россиян от 15 до 29 лет составляла 14,3% населения страны. К тому же молодежи немало среди новейших релокантов, что также вполне объяснимо.

Алексей Макаркин

В правительстве Германии произошла первая серьезная перестановка. 16 января министр обороны страны Кристине Ламбрехт подала прошение об отставке, канцлер Олаф Шольц его немедленно принял. Это событие не стало неожиданностью. Немецкие СМИ, да и политики прочили ей отставку еще с конца прошлого года. Ламбрехт объяснила свое решение необычно: она сослалась на пристрастное внимание СМИ к ее персоне. Однако едва ли критику германских СМИ в ее адрес можно назвать произвольной.

Отношения Ламбрехт с бундесвером не заладились с самого начала. Она сама откровенно признавала, что не разбирается в армейских делах и даже в воинских званиях. Когда год назад вокруг Украины стал быстро нарастать невиданный геополитический кризис, Ламбрехт назвала одной из главных проблем бундесвера малое число женщин-генералов. Затем давала невнятные ответы на критику в отношении недостаточных поставок военной техники Киеву. В мае министр взяла своего взрослого сына на борт вертолета бундесвера, чтобы посетить войска в северной Германии по дороге в отпуск на курортный остров Зюльт. Но главные претензии к Ламбрехт заключались в том, что, увязнув в бюрократических проволочках, она не сумела заметно продвинуться в реализации поставленной Шольцем 27 февраля цели – в новых условиях начать коренную модернизацию бундесвера, многие годы находившегося в состоянии недофинансирования и устаревания имеющихся вооружений. Созданный для этих нужд специальный фонд в 100 млрд евро почти не был задействован, госзакупки постоянно запаздывали. Всё это привело к глубокому падению авторитета министра среди военных. Долгое время Шольц поддерживал Ламбрехт, которая являлась одним из ближайших к нему политиков внутри СДПГ. Но ее крайне неудачное новогоднее обращение, распространенное в инстаграме, переполнило чашу терпения. На видео, записанном в центре Берлина на фоне фейерверков, Ламбрехт говорит, что с происходящим в Европе военным конфликтом у нее «связаны особенные впечатления, было много встреч с интересными и замечательными людьми».

Было ясно, что назначение нового министра обороны состоится уже во вторник, поскольку 19 января в Берлин должен приехать глава Пентагона Ллойд Остин, а 20 января состоится конференция министров обороны стран Запада на базе ВВС США в Рамштайне для обсуждения вопросов усиления военной помощи Украине. Но любопытно, что предположения относительно фигуры сменщика Ламбрехт не оправдались. Назначение оказалось неожиданным. Шольц остановил свой выбор на 62-летнем Борисе Писториусе, который почти 10 лет занимает пост главы МВД земли Нижняя Саксония. За рубежом он мало известен, но в Германии его хорошо знают. Он является одним из ведущих деятелей СДПГ, в 2019 г. выдвигался на пост лидера партии, активно участвовал в переговорах о формировании нынешней правящей коалиции. Писториус служил в армии по призыву в начале 80-х годов, затем изучал право, работал юристом, в 2006-2013 гг. был мэром Оснабрюка. Писториус считается опытным, эффективным и настойчивым политиком, который умеет добиваться поставленных целей. В Нижней Саксонии он провел успешную реформу полиции, обновив ее руководящий состав. Канцлер Шольц назвал Писториуса своим другом и незаурядным политиком, выразив уверенность в том, что он «найдет общий язык с войсками».

На плечи Писториуса ляжет сложная задача модернизации бундесвера, замены старой военной техники, ускорения процедуры закупок вооружений. Но с весьма чувствительными вопросами ему придется столкнуться уже на этой неделе. Германия находится под сильным давлением со стороны европейских союзников в плане поставок Украине тяжелых немецких танков Leopard 2. Речь идет не только о танках бундесвера, но и о тех, что находятся на вооружении Польши, Финляндии и Дании. Эти страны заявили о своей готовности передать Киеву часть «леопардов», но для этого нужно согласие ФРГ как страны-производителя. Шольц затягивал с выдачей разрешения. На конференции в Рамштайне в пятницу Писториусу придется занять по этому вопросу определенную позицию. После этого можно будет судить о степени его самостоятельности.

Александр Ивахник

Губернатор Ивановской области Станислав Воскресенский призывает привлечь внимание к малым городам и начать обсуждение образа будущего малых городов России

Отношение многих «советских россиян» (то есть людей, успевших поучиться в советской школе и, как минимум, быть принятыми в пионеры) к эмиграции является двухуровневым. Как, впрочем, и ко многому другому.

Первый уровень политкорректен в духе российской Конституции. Каждый имеет право жить там, где хочет. У нас свободы и государство не может указывать человеку, как поступать. Это вопрос личной жизни, в которую вмешиваться нельзя. И так далее — все же с момента ликвидации железного занавеса прошло больше тридцати лет. А из истории можно вспомнить Шаляпина с Рахманиновым, к которым даже в советское время относились позитивно.

Второй уровень можно назвать двойным дном — и здесь обитает масса советских стереотипов. «Где родился, там и пригодился». «Блудные дети». «К буржуям уехали» (притом, что в самой России уже больше тридцати лет рыночная экономика). А еще «Полынь в чужих полях». Такая позднесоветская книга была про эмиграцию — кстати для своего времени не столь плохая (тогда в СССР стали активнее бороться за симпатии потомков эмигрантов — и появились книги и фильмы про эмиграцию, но с обязательной тоской по Родине всех положительных — а иногда и не очень — персонажей).

И эмигрант, в этой логике, должен быть бедным и несчастным, никому не нужным на чужбине. Как герой молодого Тихонова в старом фильме «Две жизни», который вынужден прислуживать за столом доблестному советскому генералу, оказавшемся по делам за границей. Успешный эмигрант создает когнитивный диссонанс и вызывает ощущение несправедливости — «нам тут трудно, а ему хорошо». Если богат и успешен, то живет не правде — как Парамон Корзухин в «Беге».

С чем это связано? Наверное, корни такого отношения уходят еще в огромную крестьянскую страну, где абсолютное большинство населения и помыслить не могло, чтобы оказаться на «чужой сторонушке», в неправославном мире. Выезжали дворяне («Безмятежней аркадской идиллии / Закатятся преклонные дни: / Под пленительным небом Сицилии, / В благовонной древесной тени») и образованные разночинцы — небольшой процент населения (многие из них как раз и стали эмигрантами после прихода к власти большевиков). Бежали некоторые старообрядцы, для которых было важнее, что австрийский кесарь соблюдает их религиозные свободы — но абсолютное большинство старообрядцев оставались в России. Так что эмиграция была аномалией, что, кстати, облегчило строительство «железного занавеса». А менталитет меняется куда медленнее, чем экономика.

И, конечно, Великая Отечественная война — главное событие не только российской, но и мировой истории для абсолютного большинства россиян. А эмигранты были «там», а не «с народом». Когда в конце 80-х цензурные запреты были сняты и произошло «открытие эмиграции» (вкупе с ощущением, что коммунисты обманывали народ и надо искать альтернативы), то эта тема на какое-то время отошла на второй план. А потом вернулась — вместе с ностальгией по стране детства и молодости.

Алексей Макаркин

Отставка президента Вьетнама

Обычно политически стабильный однопартийный Вьетнам на днях преподнес большой сюрприз. Начатая генсеком Компартии Вьетнама Нгуен Фу Чонгом в 2016 г. кампания против коррупции, получившая наименование «пылающая печь», привела к тому, что 17 января был вынужден уйти в отставку президент почти стомиллионной страны Нгуен Суан Фук. ЦК КПВ в своем заявлении отметил, что Нгуен Суан Фук «взял на себя политическую ответственность руководителя, когда многие должностные лица, в том числе два вице-премьера и три министра, допустили нарушения и проступки, вызвавшие серьезные последствия» в работе по борьбе с эпидемией COVID-19. Одновременно Фук покинул посты члена Политбюро, члена ЦК и председателя Совета национальной обороны и безопасности. 18 января Национальное собрание формально утвердило отставку Фука. Ожидается, что новый президент будет назначен на следующем заседании парламента в мае.

Фук занимал в основном представительский пост президента с апреля 2021 г., а до этого он в течение пяти лет возглавлял правительство, в котором и курировал работу двух уволенных в начале января вице-премьеров. Один из них — Фам Бинь Минь — был вице-премьером с 2013 г., а в 2011-2021 гг. занимал еще и должность министра иностранных дел. Второй — Ву Дык Дам — отвечал за борьбу с пандемией. В принципе Вьетнам прошел пандемию сравнительно успешно, вовремя введя национальный локдаун, но при этом не допустив спада экономики. Но случались и злоупотребления. Предполагается, что увольнения вице-премьеров вызваны двумя коррупционными скандалами. Первый связан с возвращением в страну оказавшихся за рубежом вьетнамцев 800 чартерными рейсами по запредельным тарифам, второй — с продажей больницам тестов на COVID-19 по явно завышенным ценам. По этим делам ранее более 100 чиновников, включая бывшего главу Минздрава и бывшего министра науки и технологий, были подвергнуты судебным преследованиям. В целом же за прошлый год 539 членов КПВ, включая высших чиновников и дипломатов, подверглись уголовным или дисциплинарным наказаниям за коррупцию или «преднамеренные правонарушения». Полиция расследовала 453 коррупционных дела — на 50% больше, чем в 2021 г. Был арестован ряд крупных бизнесменов.

В связи с отставкой Нгуен Суан Фука до конца не ясно, является ли он просто самой высокопоставленной жертвой бескомпромиссной борьбы с коррупцией или здесь имеет место борьба за влияние в высшем эшелоне власти. В последние десять лет Фук был весьма значительной фигурой в правящей группе Вьетнама. Еще в 2011 г. он попал в состав самого могущественного политического органа страны — Политбюро ЦК, в котором 16 членов. Возглавляя в течение пяти лет правительство, Фук активно проводил в социалистическом Вьетнаме рыночные реформы, способствовал модернизации инфраструктуры и правовой системы, энергично привлекал в страну зарубежные инвестиции. Были заключены масштабные торговые соглашения с ЕС и странами АТР, улучшены отношения с США. Темпы роста ВВП в те годы составляли 6-7% — самый высокий показатель в АСЕАН. Перейдя на пост президента, Фук оставался лицом Вьетнама для внешнего мира.

По своим взглядам и установкам Фук заметно отличается от лидера страны — 78-летнего генсека КПВ Нгуен Фу Чонга, который является сторонником более жесткого внутреннего и менее прозападного внешнего курса. На съезде КПВ в 2021 г. Чонг вопреки традиции сумел добиться переизбрания на третий пятилетний срок. Но ожидается, что в 2026 г. Чонг должен уйти, и есть версия, что Фук претендовал на роль его преемника. Согласно данной версии, Чонг этого не хотел и, используя свое нынешнее могущество, поспешил сместить слишком либерального деятеля. Некоторые эксперты прогнозируют, что новым президентом страны станет министр общественной безопасности То Лам, который завоевал доверие Чонга в ходе борьбы с коррупцией. Это чревато ужесточением внутренних порядков и недопущением дальнейшей либерализации. Но серьезных изменений внешней политики Вьетнама ожидать не стоит. Для страны, глубоко зависимой от объемов экспорта, слишком важно сохранять хорошие связи с партнерами.

Александр Ивахник

В четверг во Франции состоялась первая проба сил в конфронтации между профсоюзами и правительством по поводу пенсионной реформы президента Макрона. Реформа предусматривает постепенное повышение возраста выхода на государственную пенсию с 62 до 64 лет к 2030 г. и увеличение срока уплаты работающими пенсионных взносов до 43 лет к 2027 г. для получения пенсии в полном объеме. Восемь крупнейших профсоюзных объединений впервые за 12 лет смогли преодолеть свои нередко острые противоречия и объединились в жесткой оппозиции реформе. Они требуют, чтобы правительство немедленно отказалось от своих планов, заявляя, что они социально несправедливы. В то время как власти обосновывают необходимость реформы неизбежным скорым дефицитом пенсионной системы, профсоюзы подчеркивают, что сейчас пенсионные финансы сбалансированы. Что касается перспективы, то профсоюзы настаивают, что финансовая устойчивость пенсионной системы должна быть обеспечена повышением налогов на сверхбогатых или взносов в пенсионный фонд со стороны работодателей.

В начале января все профсоюзные объединения призвали к проведению 19 января дня стачек и демонстраций. Этот призыв встретил достаточно масштабный отклик среди французских наемных работников. По данным МВД, значительно больше миллиона человек приняли участие в однодневной забастовке и уличных протестах по всей стране. Прекратили работу 40% учителей в начальных школах и 30% – в средних, многие начальные школы были закрыты. Бастовали десятки тысяч больничных работников. Самая большая дезорганизация произошла на общественном транспорте. Были отменены рейсы большинства междугородних поездов. В крупных городах, включая Париж, нерегулярно ходили автобусы, метро и электрички. Были отменены некоторые рейсы экспрессов Eurostar и самолетов в парижском аэропорту Орли. Стачка остановила работу паромной переправы между Кале и Дувром. Были закрыты некоторые театры и музеи, а общественные радиостанции транслировали только музыку. Забастовка частично затронула работников нефтеперерабатывающих заводов компании TotalEnergies и энергетического гиганта EDF.

80 тысяч протестующих собрались на демонстрацию в Париже. В целом шествие носило мирный характер, но, как обычно, к нему примкнули анархисты из группировки «Черный блок», которые швыряли в полицию бутылки, дымовые шашки и петарды. В ответ полиция применила слезоточивый газ. Около 30 человек было арестовано. Всего же акции протеста прошли в 200 городах по всей Франции, наиболее массовыми они были в Лионе, Марселе, Нанте, Ницце и Монпелье.

Судя по всему, профсоюзные руководители остались довольны масштабами событий 19 января. Вечером они объявили о втором дне общенациональных стачек и протестов 31 января. Но не проявили признаков колебаний и власти. Находившийся с визитом в Испании Макрон заявил на пресс-конференции, что правительство полно решимости добиваться принятия реформы, которая является «справедливой и ответственной». Способны ли профсоюзы оказать правительству долгое и упорное сопротивление, более того, добиться если не полной отмены пенсионной реформы, то существенной ее корректировки? Пока на этот вопрос ответить сложно. По объективным показателям современные французские профсоюзы не так сильны, как прежде. Наемные работники во Франции, как и в других странах, по многим причинам сейчас менее юнионизированы. Снизилась доля крупных производственных коллективов, многие, отчасти вследствие пандемии, вообще работают удаленно, из дома. Очень многое будет зависеть от того, насколько профсоюзные действия сольются с более широкими общественными протестами, которые стимулируются нестабильностью своего положения, резким ростом стоимости жизни. Опросы показывают, что от 60 до 80% французов настроены против повышения пенсионного возраста. Но насколько они будут готовы мириться с бытовыми неудобствами в случае затяжных и масштабных стачечных действий – это другой вопрос. Состояние улицы, степень протестной активности будут оказывать прямое влияние и на прохождение пенсионной реформы через парламент, куда соответствующий законопроект будет внесен в феврале.

Александр Ивахник

В Туркмении парламент из двухпалатного стал однопалатным, причем двухпалатный парламент просуществовал всего два года. Все это прямо относится к проблеме преемничества.

История туркменского парламентаризма носит извилистый характер. Так как страна не является федерацией, то вполне естественно, что парламент с самого начала туркменской независимости был однопалатным. Но при первом президенте Сапармурате Ниязове существовал еще и Народный совет (Халк маслахаты), который собирался редко и был призван представлять интересы всего народа. Но его особенностью было комплектование — представителями народа оказывались назначенные президентом чиновники (которых он мог в любое время сместить), а также «знатные люди», подобранные как по корпоративистскому (от различных профессиональных групп), так и по традиционному (старейшины) принципам — всего более 2500 членов.

Ниязов, разумеется, полностью контролировал парламент, но не был целиком уверен во внутренней лояльности депутатов, которые помнили времена, когда он являлся де-факто назначенным Москвой партийным чиновником, а не великим Туркменбаши. Поэтому на всякий случай и существовал альтернативный орган, которому делегировалось право то провозгласить Ниязова пожизненным президентом, то потребовать смерти для деятелей, обвиненных в покушении на него. Ниязов решил их не казнить, а отправить на долгие годы в тюрьму, после чего о судьбе «заговорщиков» доходили только отрывочные слухи (кстати, среди них оказался и бывший председатель парламента).

Вскоре после того, как Ниязова сменил Гурбангулы Бердымухамедов, Халк маслахаты был упразднен (был сформирован сугубо совещательный Яшули Маслахаты — Совет старейшин). Новый президент создавал образ Туркмении на международной арене как более современной страны, и подобный институт ему был не нужен. К тому же он пришел к выводу, что можно было спокойно управлять страной с помощью управляемого парламента. Но время шло, Бердымухамедов, в отличие от Ниязова, стал задумываться о будущем своего режима. И в рамках транзита, занявшего несколько лет, не только готовил своего сына Сердара к президентству, но и воссоздал под своим руководством в 2017 году Халк маслахаты, но в другом, более компактном, составе (в него входит 56 человек — 48 избранных на непрямых выборах представителями местных органов власти, 8 назначенных непосредственно президентом), работающем на постоянной основе. Бердымухамедов, оставаясь президентом, баллотировался в него как обычный кандидат и, разумеется, получил 100% голосов.

С 1 января 2021 года туркменский парламент официально стал двухпалатным, а Халк маслахаты — его верхней палатой, причем его продолжал возглавлять президент. В 2022 году Гурбангулы Бердымухамедов ушел в отставку с поста президента, но при этом сохранил не только официальный титул Аркадаг («Покровитель»), но и должность главы Халк маслахаты. Таким образом роль Аркадага-отца при президенте-сыне была институционализирована.

Но, видимо, Аркадагу не пристало долго быть всего лишь спикером одной из палат парламента. Поэтому с этого месяца Халк маслахаты выведен из состава парламента и фактически поставлен выше него. Теперь он будет рассматривать и одобрять предложения по вопросам принятия конституции и конституционных законов, внесения в них изменений и дополнений, а также основные направления внутренней и внешней политики, программы развития страны в самых разных сферах — от экономики до культуры. А Бердымухамедов-старший теперь не только Аркадаг и председатель Халк маслахаты, но и официальный национальный лидер страны, причем обладающий официальной неприкосновенностью. Так что даже при сыне-президенте его формально ушедший с высшего поста отец нуждается в юридическом и политическом закреплении своего реального лидерства.

Алексей Макаркин

Борис Акунин написал новую книгу «Собачья смерть» — шестой (и, как пишет сам автор, «очевидно, последний») роман в серии «Семейный альбом». Серия эта важна для осмысления российской истории ХХ века, которая не дает о себе забывать и в нашем столетии. Когда его стилистика стремительно возвращается (а на самом деле далеко и не уходила), а некоторые люди, три десятилетия назад искренне возмущавшиеся своими неразумными — как тогда казалось — предками, сейчас учатся говорить на их политическом языке и раскаиваются в том, что не начали делать это раньше.

«Собачья смерть» — книга невеселая, как и другие акунинские тексты последних лет. Он о старости, о разумной и достойной подготовке к неизбежному исходу и о том, как эта подготовка, тщательно продуманная людьми, может в любой момент трагически оборваться. Ибо homo proponit, sed Deus disponit, или, как говорил обвинявшийся соотечественниками в национал-предательстве пророк Иеремия, «не в воле человека путь его». Можно ведь еще молодым и не задумывающимся о старости случайно попасть под обычный паровоз. А можно уже на склоне лет и под каток государственной машины. Причем в момент, когда она уже сбавила обороты, но в очередной раз сдвигает красные линии (и как всегда в одностороннем порядке — то, что вчера было допустимым, сегодня становится идеологической диверсией).

А еще роман о крахе оттепели после подавления Пражской весны. О том, как чувствовавшие себя хотя бы полусвободными люди вдруг снова почувствовали свою несвободу и, более того, полную неспособность не только как-то повлиять на развитие событий, но даже предусмотреть их — и от оптимизма стремительно переходят к алармизму. И про очередное — и не последнее в истории — ощущение узости круга, за пределами которого народ осуждает чехов («зажрались» и «забыли, кто их освободил в 45-м») и готов правильно проголосовать на обличительных собраниях.

И два варианта реакции на все это, связанная с именами реальных людей — Юрия Трифонова и Анатолия Марченко — угадывающихся в образах героев романа. Вынужденная адаптация, основанная на многолетней самоцензуре, когда автор может публично высказать лишь немногое из того, что ему хотелось бы. Или же протест, способный трагически закончиться при равнодушии большинства, до которого человек пытался достучаться.

А еще роман — как и предыдущие книги из этой акунинской серии — о роли спецслужб, которые на самом деле не столь могущественны, как нередко кажется. Что их функционеры такие же люди, которые умеют добиваться успеха — и личного, и корпоративного — но способны и промахнуться, так как слова Иеремии относятся и к ним. Любители истории увидят в книге знакомые имена (Рейли, Петерс, Берзин, Орлов, Мура Закревская-Бенкендорф-Будберг), при этом обладая знанием, чем же все закончится. Но авторские трактовки судеб и событий могут быть небезынтересны и им — при понимании того, что речь идет о художественной литературе, а не об исторической монографии.

Книга пессимистична, но вопрос в том, кто больший пессимист. Тот, кто обращен в прошлое, отчаянно пытаясь найти там спасение от века сего. Или же тот, кто в прошлом стремится найти хоть какие-то основания для того, чтобы вырваться из замкнутого круга. Хотя бы этих оснований и не находит.

Алексей Макаркин

В воскресенье в Новой Зеландии определился преемник яркой и харизматичной Джасинды Ардерн на посту премьер-министра. 19 января неожиданное заявление Ардерн об отставке со ссылкой на психологическое выгорание и желание уделять больше времени и внимания своей пятилетней дочери вызвало громкие сожаления в мире. Однако в Новой Зеландии эта новость была встречена не так однозначно. В течение последнего года популярность главы правительства, которая в своей риторике и политике подчеркнуто отказывалась от прагматизма и придерживалась неформального стиля лидерства, заметно снижалась. У части жителей страны постоянное повышенное внимание к фигуре Ардерн в местных СМИ и за рубежом постепенно стало вызывать раздражение. При Ардерн Новая Зеландия исключительно успешно прошла через испытание пандемией, добившись предельно низкого уровня заболеваний и смертей. Однако явное запаздывание со смягчением и отменой строгих ковидных ограничений, в т.ч. закрытия границ, питало растущее недовольство. Другим его источником стал значительный рост стоимости жизни. Рейтинг правящей Лейбористской партии в последнее время заметно уступает рейтингу основного конкурента – правоцентристской Национальной партии. А в октябре предстоят очередные парламентские выборы.

В такой ситуации лейбористы решили по возможности быстро и безболезненно произвести замену лидера. На этот пост была номинирована единственная кандидатура – министра образования, государственной службы и полиции Криса Хипкинса. 22 января за него единодушно проголосовали лейбористские парламентарии. 44-летний Хипкинс считается одним из ближайших соратников Ардерн. Они одновременно были избраны в парламент в 2008 г., когда Лейбористская партия была в оппозиции. В годы премьерства Ардерн Хипкинс занимал ключевые посты. В июле 2020 г. он был назначен министром здравоохранения, а в ноябре того же года – министром по противодействию пандемии, заслужив репутацию компетентного руководителя, находившегося в постоянной коммуникации с населением. В парламенте, в отличие от мягкой Ардерн, Хипкинс любит вступать в жесткую политическую полемику. Среди депутатов он также известен большим чувством юмора и быстрыми остротами. Все эти качества понадобятся ему при ведении предвыборной борьбы в качестве премьера.

При всей близости Хипкинса с Ардерн он понимает, что политику правительства нужно сделать более приземленной, повернуть ее ближе к текущим чаяниям избирателей, отказавшись от некоторых прежних установок на глубокую трансформацию общества. Излагая свои приоритеты после избрания лидером, он подчеркнул, что в центре работы кабинета будут находиться проблемы экономики. «Мир сталкивается с новым вызовом – пандемией инфляции», – отметил Хипкинс, имея в виду резкий рост стоимости жизни в стране. Действительно, цены на продукты питания в Новой Зеландии в декабре выросли на 11,3% в годовом выражении – самое большое увеличение за 30 лет. По его словам, правительство будет фокусироваться на самых насущных для жителей вопросах, на положении низкодоходных групп населения и малого бизнеса. Хипкинс намекнул на возможность изменения налоговой системы, чтобы сделать ее более справедливой. Он также сообщил, что в ближайшие недели кабинет примет решение об ограничении ряда программ и проектов, которые не являются главными сейчас. Речь идет о непопулярном проекте слияния государственных радио- и телестанций в одну компанию и о реформе управления водной инфраструктурой. Ближайшие месяцы покажут, насколько эти коррективы позволят улучшить электоральные перспективы Лейбористской партии. Но в любом случае яркие пять с половиной лет правления Джасинды Ардерн надолго останутся в политической истории Новой Зеландии.

Александр Ивахник

«Незаметная» годовщина правительства Мишустина

Неужели уже прошло три года, как в России появился новый кабинет министров во главе с Михаилом Мишустиным? На первый взгляд, годовщина кажется малозаметной или даже рутинной, хотя это совсем не так. Я внимательно слежу за обсуждением работы правительственных ведомств в прессе и социальных сетях – и оно очень активно и насыщенно. Да и в обществе, как свидетельствуют социологи, мнение о правительстве сложилось вполне четкое, а значит, к его работе – немалый интерес. Откуда же тогда это ощущение «будничности»?

Смею предположить: дело в том, что правительство М. Мишустина умеет управлять трудными, даже кризисными ситуациями. Конечно, и осведомленные эксперты, и общество правительство критикуют и порой ворчат – а как иначе – но не помню за три года, чтобы его обвиняли в бездействии или откровенном неумении справиться с ситуацией, почти никогда – в закрытости и непрозрачности (разве что требовали более подробных разъяснений).

По только что проведенному опросу ВЦИОМа, правительственные меры поддержки населения в условиях пандемии коронавируса признали эффективными 68% населения (столько же, сколько положительно оценили работу кабинета за три года в целом), а в условиях западных санкций – 65%.

Оговоримся, что эти меры не были бы столь эффективными, если бы правительство не действовало бы столь же уверенно и на других направлениях – иначе где взять средства для этой поддержки и как их реализовать. Хорошо, что мы не можем себе даже представить худшие сценарии последствий пандемии (а Россия вышла из нее с меньшими потерями для экономики и занятости, чем большинство ведущих экономик мира) или падения производства в 2022 г., когда санкции разорвали бесчисленное количество цепочек, связывающих Россию с западным миром.

В чем же секрет правительственной команды? В самых общих словах – в системном, комплексном подходе к решению проблем, учете их сложности и многогранности.

Во-первых, решая актуальные – в том числе антикризисные задачи, Правительство никогда не упускало из вида стратегические национальные цели и проекты, хотя, разумеется обстоятельства заставляли их корректировать. И при этом четко выдерживался приоритет соблюдения жизненных интересов людей – будь то социальная помощь нуждающимся или меры поддержки занятости и деятельности бизнеса – от национальных лидеров до малых предпринимателей.

Не случайно те 68% респондентов в опросе ВЦИОМ, которые положительно оценивают деятельность правительства, в числе его главных заслуг отмечают именно эту социальную функцию: меры поддержки (28%), внимание пенсионерам (18%), своевременность выплат (8%), в сумме более половины ответов.

Конечно, при том, что негативно отзывающиеся о правительстве респонденты укоряют его за рост цен (36%) и снижение уровня жизни (20%) – та же сумма. Своя правда есть и у тех, и у других, но негативные явления порождались хорошо известными кризисными факторами, и правительство сделало все возможное, чтобы ослабить их воздействие на благосостояние людей.

Во-вторых, правительство стало больше, чем просто институтом управления – каковым у нас его привыкли считать. Принятие, а тем более оперативное исполнение решений было бы невозможно без филигранной согласованности действий всех властных институтов, как по «вертикали» - от Москвы до самых до окраин, так и по горизонтали - между ветвями власти.

Действуя в «президентской повестке», кабинет министров добивался оперативного принятия необходимых законодательных решений в Федеральном собрании (работая со всеми фракциями), контролировал их исполнение на местах. Вспомним и то, как центр помогал реализовывать региональные стратегии борьбы с пандемией, как выявил и оказал поддержку десяти самым проблемным (с точки зрения финансового положения) регионам, как вице-премьеры правительства стали кураторами федеральных округов. С 2020 г. в России существует понятие «единой системы публичной власти» - взаимоувязанности всех ее уровней, от федерального до местного. Можно сказать, что именно вертикаль правительственных ведомств стала ее «несущей конструкцией».

В-третьих, правительство постепенно внедряет свой управленческий стиль. Премьер-министр вступал в свою нынешнюю должность, имея репутацию успешного внедрения цифровых технологий в деятельность налоговой системы. С тех пор «цифровизация» стала и важнейшим инструментом эффективных управленческих решений, и одним из главных направлений социально-экономического развития страны (таковым ее признали 66% респондентов в опросе ВЦИОМ – рекордный показатель).

Цифровые решения востребованы во многих отраслях экономики, но не менее важны они и для государственного управления и – в конечном счете – для граждан. Без них невозможно было бы перевести значительную часть занятых на удаленную работу в период эпидемиологических ограничений, без них не получилось бы «социальное казначейство» - радикальное усовершенствование системы оказания социальной помощи.

Другое направление технократических решений, имеющих далеко идущие социальные последствия – последовательные попытки снизить административно-бюрократическое давление на бизнес, свести к разумному минимуму многочисленные проверки.

Наконец, еще одна черта этого стиля – готовность правительства к диалогу – причем по всем направлениям: с бизнесом – без этого не родились бы решения и многие меры поддержки, с экспертным сообществом, которое требовательно и критично, но в целом вполне конструктивно, а также - с общественным мнением.

Свидетельство в пользу того, что общество «видит и слышит», что делает правительство - упомянутые высокие оценки в опросе, приуроченном к его третьей годовщине. И, пожалуй, главное, что и после трех лет общество не отказывает ему в доверии: на вопрос, как правительство будет работать в будущем, 44% ответили, что «лучше», еще 42% - «как сейчас», и лишь 6% прогнозируют ухудшение его работы.

А такой кредит доверия кабинету Мишустина очень нужен: непростые времена для нашей страны не кончились, впереди много трудных задач. И судить о его работе общество будет не по прошлым заслугам, а по тому, насколько оно справляется с задачами сегодняшнего дня.

Борис Макаренко