Судя по тому, как Кремль готовится к президентским выборам, во власти сформирована глубокая убежденность в том, что победа уже в кармане. Для этого есть основания: политическая ситуация стабильна, реальная оппозиция угрозы не представляет, рейтинг Владимира Путина высок, оставляя позади любых конкурентов. Такая предвыборная уверенность открывает пространство для более рискованной игры, запущенной сверху. Эти игры в определённой степени авантюристичны, но безопасны: допущение Ксении Собчак (что, видимо, все же было изначально ее инициативой), появление ложных кандидатов (тех, кто изначально нацелен не на реализацию собственной президентской кампании, а на решение других задач), новая реформа института наблюдателей, отмена открепительных удостоверений. Наблюдается расслоение президентской кампании на собственно избрание Путина, что будет производиться по схеме блицкрига, быстрой спецоперации с гарантированным и предсказуемым результатом, и развлекательное сопровождение кампании, особенно ярко подчеркивающее серьезность главного кандидата, его оторванность от этого политического цирка, и несерьезность, даже опасность всего альтернативного ему.

На самом деле все это ведет к деградации политических институтов и на будущее закладывает риск значительного падения доверия к институтам власти, а также к политическим институтам, таким как выборы, партии, оппозиция и прочее. Получается, что в погоде за образцовой кампанией, реальное избрание Путина превратится в механическое переутверждение, а сама кампания – в реалити-шоу. В политической сфере именно так формируется вакуум, который, в случае малейшей политической нестабильности, приведет к неконтролируемым и непредсказуемым последствиям.

Татьяна Становая

На фоне заполнившей информпространство вереницы все новых выдвиженцев в президенты России, уже превратившейся в скверный анекдот, Алексей Навальный решил публично напомнить о своей избирательной кампании. В связи с тотальным запретом местных властей на согласование его встреч со сторонниками в различных городах страны, Навальный объявил о переходе к новому формату: встречи теперь будут проходить не в общественных местах, а на частной территории или в частных помещениях, что вообще не требует согласования. Уже созданная широкая региональная структура и высокая мотивированность ее активистов позволяют главному несистемному оппозиционеру рассчитывать, что найдутся собственники, готовые рисковать. Во всяком случае, одна такая встреча – в Тамбове – уже прошла 29 октября.

Естественно, возникает вопрос: почему Навальный не пошел на обострение и не стал призывать приверженцев приходить на несогласованные митинги? Думается, ответ прост. Поскольку до начала официальной предвыборной кампании остается все меньше времени, Навальный не хочет вновь подвергаться административным арестам и надолго выпадать из публичного пространства. Интересно, чем власть ответит на его новую тактику.

Ну а чтобы в противовес Ксении Собчак четко обозначить в информационном поле антипутинскую направленность своей кампании, Навальный заявил о подаче иска в суд на президента и его администрацию, где будут представлены "исчерпывающие доказательства того, как городские администрации по всей стране действуют организованно, синхронно и по явным указаниям из Москвы". Едва ли новые тактические шаги позволят лидеру оппозиции добиться регистрации на выборах, но во всяком случае они создают возможности для сохранения внимания целевой аудитории.

Александр Ивахник

Не успела завершиться история с принятием новой версии Конституции Грузии, как ожидается создание новой конституционной комиссии и принятие поправок к Основному закону. При этом спикер грузинского национального парламента Ираклий Кобахидзе заявляет о том, что принципиальные дискуссии вокруг Конституции завершены. Зачем «Грузинской мечте», которая фактически в одиночку изменила Основной закон страны, инициировать новые поправки? Не создает ли тем самым правящая партия потенциальные риски для своего доминирующего положения?

Для ответа на эти вопросы крайне важно понимание мотивов инициаторов новой волны конституционного реформирования. Сегодня дополнительные поправки объясняются необходимостью отреагировать на замечания Венецианской комиссии Совета Европы. Непраздный вопрос, почему эту работу не сделали раньше? «Грузинской мечте» крайне важно было показать, что именно она обладает эксклюзивным правом определять, в какой момент она может учитывать те или иные замечания, а в какой – уклониться от реагирования на неудобные замечания.

Не будем забывать, что для любой грузинской власти не выгоден конфликт с европейскими институтами. Он чреват для продвижения Тбилиси на пути сближения с ЕС и с США. Как следствие - демонстрация внимания к замечаниям Венецианской комиссии. При этом далеко не факт, что все ее предложения будут учтены, как и неочевидно участие оппозиционных сил в работе будущей конституционной комиссии Грузии. Замечание Кобахидзе про «исчерпанность» дискуссии - лучшее тому свидетельство.

Таким образом, общий тренд на укрепление доминирующего статуса «Грузинской мечты» продолжается. И пока что не видно силы, которая смогла бы встать у нее на пути.

Сергей Маркедонов

Скандалы с артистами, обвиненными в неподобающем сексуальном поведении, перекинулись на политиков. В Великобритании был вынужден подать в отставку министр обороны Майкл Фэллон – из-за истории 15-летней давности, когда он позволил себе перейти грань приличий во флирте с журналисткой. И хотя та его уже давно простила, но на волне разоблачений не удержалась и рассказала эту историю, не упоминая имени «обидчика».

Конечно, журналисты тут же раскопали его фамилию, и Фэллон оказался перед печальным выбором – или держаться за свой пост и быть уволенным с позором через несколько дней. Или уйти самому, и заслужить благодарность Терезы Мэй и возможность в скором времени перейти в Палату лордов. Тем более, что ничего особо страшного он не совершил. Фэллон как опытный политик выбрал второй вариант.

Всего в разрастающийся скандал могут быть вовлечены десятки парламентариев, позволявших себе вольности в отношении помощниц и журналисток – людей по определению зависимых от них. Помощница является непосредственным подчиненным, а для журналиста депутат – важный ньюсмейкер, с которым не стоит ссориться. В этой истории главной является именно зависимость – политик мог позволить себе больше, чем принято в приличном обществе, понимая, что никаких серьезных рисков для него нет. Сейчас эти риски появились – и они зашкаливают.

Пространство для привычных вольностей политиков в Европе быстро сокращается. Крах в 2011 году блестящей карьеры другого министра обороны – немецкого – Карла-Теодора цу Гуттенберга начала серию скандалов, связанных со «списанными» диссертациями (она похоронила карьеры еще ряда политиков, в том числе президента Венгрии Пала Шмитта). Причем Гуттенберг вместо того, чтобы сразу уйти, пытался удержаться на своем посту - это нанесло сильный удар по его репутации. Видимо, Фэллон учел этот опыт.

Алексей Макаркин

История с пожизненной дисквалификацией и лишением олимпийских медалей двух российских лыжников – Александра Легкова и Евгения Белова – вызвала в России две разные реакции.

С одной стороны, вице-премьер Виталий Мутко и министр спорта Павел Колобков отнеслись к этому решению предсказуемо негативно, взяв спортсменов под защиту. В частности, Мутко заявил о том, что «спортсмен становится никем и ничем» и «оказывается бессилен против каких-то косвенных улик».

А с другой стороны, почетный член МОК, глава созданной в прошлом году в России Независимой общественной антидопинговой комиссии (НОАК) Виталий Смирнов вступился за швейцарца Дениса Освальда, руководителя комиссии МОК, которая приняла решение о дисквалификации. Комиссия Освальда занимается исследованием допинг-проб с Олимпиады-2014. Смирнов заявил, что доверяет МОК, знает Освальда около 40 лет и уверен в его объективности.

Различие позиций связано с приоритетами. Для чиновников важно отбиться от обвинений, которые выдвигаются в отношении не только спортсменов, но и функционеров. У Смирнова задача другая. У него огромные связи в МОК, и поэтому ему надо добиться, чтобы Россию допустили к зимней Олимпиаде 2018 года. Решение о допуске или недопуске будет принято в декабре – и оно в немалой степени зависит от позиции комиссии Освальда. Смирнов понимает, что Легкова и Белова уже не реабилитировать, а ссора с Освальдом может стать фатальной для команды в целом.

Алексей Макаркин

Владимир Путин всё-таки принял принял в Ново-Огарево губернаторов-отставников. Общий смысл встречи понятен – успокоить и заверить, что никого из них не ждет судьба Леонида Маркелова, которого сначала вроде бы мирно уволили, а потом арестовали. Успокоить в преддверии президентской избирательной кампании региональные элиты – репрессий в ближайшее время не намечается. Экс-губернаторов не только не тронут, им всем Путин обещал подобрать новое место работы. Президент уверил их в том, что они остаются «членами команды». Вполне в духе советских традиций Путин призвал отставников делиться опытом с новыми региональными руководителями и даже поручил Вайно организовать совместную встречу ветеранов и новичков со своим участием.

Бывший губернатор Омской области Виктор Назаров очень рельефно развил эту тему: «Сегодня зарождается, наверное, такой хороший, новый политический процесс передачи власти. Он очень нужен… Зарождается новый процесс легитимной передачи и поддержки друг друга в процессе работы в одной команде». Замечательно. Вот только не совсем понятно, как это вяжется с пока не отмененным федеративным устройством Российского государства и с принципом выборности губернаторов прямым голосованием жителей региона. Пожалуй, на встрече в Ново-Огарево уже давно идущая тенденция потери главами регионов остатков своей автономности и самостоятельности, превращения их в обычных назначаемых Кремлем чиновников нашла наиболее откровенное вербальное признание.

Александр Ивахник

Назначение Андрея Турчака вице-спикером СФ – оригинальное решение, которое скорее является исключением, чем правилом российской политической жизни. Место в руководстве СФ – скорее является резервным, призванным закрепить федеральный статус: в будущем Турчак может получить другое назначение (например, вице-премьера или заместителя главы АП). Кандидатура Турчака была предложена не Кириенко, и, судя по неофициальной информации, ключевую роль тут сыграли Чемезов вместе с Антоном Вайно. Глава АП прекрасно понимал, что тем самым ведет партию сразу на двух досках: предоставляет Кириенко возможность приподнять неформальный статус Грызлова, расширив внутри ЕР поле для своей игры, укрепить связь «ЕР» с СФ и региональной проблематикой. Путину же фигура Турчака была представлена в роли молодого и внекланового, но при этом генетически близкого персонально к главе государства политика, так сказать «родного», проверенного человека.

Одновременно Путина убеждают, что с «ЕР» «нужно что-то делать»: партия застоялась, новых лиц нет. К тому же именно она должна будет сыграть ключевую роль в будущем при выстраивании новой конфигурации власти, если Путин уйдет до 2024 года (а пока такой вариант считается одним из рабочих). Поэтому выстраивание партии власти по-новому начали с привода туда Турчака, которому предстоит запустить внутри «ЕР» процесс репутационного обновления, поработать над новой повесткой. Получится что-то вроде ОНФ внутри «ЕР»: возьмут лучшие практики Суркова, Володина, Кириенко. Турчак же станет таким интегратором. А его замешанность в деле Кашина – неплохое напоминание ему самому о важности не заигрываться.

Татьяна Становая

История с многочисленными девушками, которые вдруг по примеру Ксении Собчак собрались в президенты, неудивительна. Видимо, когда выдвижение только планировалось, имелась в виду кампания-лайт, направленная на мобилизацию совсем уж аполитичной молодежи в мегаполисах. Той, которая эмоционально против всех. А на практике получается совсем иное – в публичное пространство выходят темы и имена, которые власть хотела бы маргинализировать. Крым, Сенцов, политзаключенные… Соответственно, идет реакция – надо «размыть» кампанию Собчак в демонстративном гламуре. Чтобы о Собчак говорили через запятую с другими персонами из светской хроники.

Но Елена Беркова даже в этой истории - особый случай. Во-первых, она по возрасту не имеет права участвовать в президентских выборах. Так что здесь нет даже имитации участия в кампании – просто локальный пиар-ход. Во-вторых, она уже участвовала в аналогичной кампании против Бориса Немцова, когда тот в 2009 году баллотировался в мэры Сочи. Тогда она тоже не дошла до регистрации – но в Интернете эту тему раскручивали довольно активно.

История с кампанией Собчак демонстрирует, что речь идет об импровизации, которая неясно куда вырулит. Ситуация меняется очень быстро – проект, еще совсем недавно казавшийся безопасным для спонсоров, сейчас переходит в категорию рискованных. А сама потенциальный кандидат оказывается между двух огней. Для немалой части оппозиционеров она слишком прокремлевская, а для Кремля – слишком оппозиционная.

Алексей Макаркин

Саммит президентов России, Ирана и Азербайджана становится регулярным форматом. Это, пожалуй, главный итог тегеранских переговоров Владимира Путина, Хасана Роухани и Ильхама Алиева.

Все три страны в большей или меньшей степени вовлечены в различные региональные «концерты». От совместных усилий Ирана, РФ и Азербайджана зависит окончательное определение статуса Каспия. Все три государства участвуют в распутывании ближневосточных геополитических узлов. Россия и Иран уделяют особое внимание нагорно-карабахскому урегулированию. Все три страны заинтересованы в развитии закавказско-каспийских инфраструктурных проектов.

В то же самое время на пути сближения позиций Москвы, Тегерана и Баку есть определенные препятствия. Азербайджан тесно связан с западными энергетическими компаниями, а Турция - его приоритетный стратегический союзник, имеющий свои амбиции в Евразии. Иран и Россия находятся в острой конфронтации с Западом. Определенным «раздражителем» в ирано-азербайджанских отношениях является кооперация Баку и Тель-Авива. При этом Тегеран не готов принимать участие в конфронтации между Западом и РФ на стороне Москвы, его собственные противоречия не приводят его в число однозначного сторонника российской политики (будь то Абхазия или Крым).

В связи с этим говорить о формировании некоего стратегического «альянса трех» не представляется возможным. Но сам факт гармонизации отношений евразийских государств и их готовность сотрудничать (как минимум, сверять часы) по широкому спектру вопросов крайне важно. Посредством таких трехсторонних консультаций возможно вовлечение в содержательный диалог той же Турции и других государств, принимающих участие в распутывании «сирийского узла».

Сергей Маркедонов

Республиканская партия обнародовала проект налоговой реформы. Отзывы диаметрально противоположны: от восторгов, что реформа позволит создать миллионы новых рабочих мест до мрачных пророчеств полного провала и упреков в том, что новая система слишком благоволит богатым.

Истина, как всегда, посередине. Если в чем и сходятся все наблюдатели, так это в том, что дизайн новых налогов полностью соответствует менталитету Республиканской партии и действительно благоволит бизнесу: его главная новация – снижение налога на корпорации с 35% до 20%. Шкала подоходного налога становится гораздо более плоской, что выгодно не только богатым, повышается необлагаемый минимальный доход, что выгодно бедным. Однако набор дополнительных правил скорее сокращает маневр для среднего класса, а богатым дает больше «лазеек». Но главная проблема новой системы в том, что она лишает федеральный бюджет полутора триллионов доходов на ближайшее десятилетие и ведёт к росту госдолга.

Для Трампа ставки предельно высоки: если закон не будет принят до Рождества, законодательная повестка его администрации и Республиканской партии в целом окажется полностью провальной, и вступать с таким вердиктом в год промежуточных выборов Республиканцам очень не хочется.

Борис Макаренко

Обсуждение темы влияния России на выборы в США ставит концептуальный вопрос: а как вообще регулировать проникновение иностранного влияния на суверенное государство через социальные сети? Ведь те же методы могут быть обращены и против любого другого политического режима, в том числе и российского. Почему в России этого не боятся так, как в США? Ответ очевиден: никому пока не приходило в голову влиять на массовое сознание через троллей или банальную рекламу в самой России, а российское руководство убеждено, что даже если такие попытки и будут предприниматься, они тут же будут пресечены. Организовать легализацию таких блокировок на законодательном уровне в России куда проще, чем в США, где все приходится делать через публичное поле и многомесячные обсуждения. Иными словами, российские власти не чувствуют себя уязвимыми, а американский истеблишмент – более чем.

Кстати, в РФ, например, тоже обвиняют США в том, что те пытаются оказывать влияние на российскую внутреннюю политику. Но вся философия «экспорта» демократии, политика «мягкой силы» - она в той или иной степени прозрачна. Эти «агенты» влияния легко просвечиваются спецслужбами. Россия же действовала, прикрываясь никами несуществующих американских граждан, а ее стратегическая задача заключалась не столько в поддержке Трампа (в его победу на самом деле верило меньшинство), сколько в подрыве доверия американцев к системе выборов и демократическим институтам в целом. В логике «чем хуже, тем лучше».

Руководство Twitter, Facebook и Google на слушаниях в конгрессе признали, что не могут каждый раз знать, кто скрывается за спиной рекламодателя. Россия при этом, которая действительно размещала политическую рекламу, и не скрывает этого, теперь уже ни от кого не прячется. В этом контексте претензии к России – это не проблема самой России, а проблема сырого законодательства, слишком крупных законодательных лакун в работе социальных сетей.

Сейчас и Россия, и США должны быть заинтересованы в том, чтобы договориться, как регулировать эти сферы, как провести линию между свободами и безопасностью – главный институциональный вызов высокотехнологичного мира. Однако учитывая, что доверия к России нет (как, впрочем, и к Трампу), требуется авторитетный посредник, который сыграл бы ключевую роль в выстраивании новых, прозрачных мер регулирования рекламных кампаний (и не только) в социальных сетях так, чтобы это не ограничивало свободы граждан и их право на получение достоверной информации о мире политики, но при этом сделало бы скрытое иностранное влияние затруднительным.

Татьяна Становая

Дональд Трамп в интервью Fox News заявил, что у него во время саммита АТЭС «может состояться встреча с Путиным». И хотя Герберт Макмастер и Дмитрий Песков говорят, что окончательной договоренности о встрече пока нет, можно не сомневаться, что два лидера найдут время пообщаться. В ближайшие дни в российском информпространстве будет много спекуляций на тему того, о чем будут говорить Путин с Трампом и о чем смогут договориться.

Однако на самом деле совершенно понятно, что почва для договоренностей по основным вопросам двусторонней повестки отсутствует. По Северной Корее Москва даже при всем желании мало на что может повлиять: зависимость страны чучхе от России крайне мала, а ключ к реальной экономической изоляции северокорейского режима находится в Пекине. В Сирии по мере приближения полного разгрома вооруженных формирований ИГИЛ на первый план выходят проблемы будущего устройства страны, и здесь между Москвой и Вашингтоном имеются серьезнейшие противоречия. По Украине главный вопрос сейчас – состав и мандат гипотетических миротворцев ООН в Донбассе. Этот вопрос требует спокойного и тщательного обсуждения, а встреча двух лидеров на полях АТЭС – явно не тот формат.

Да и общий контекст будущей встречи совсем не стимулирует ее результативность. В США началась горячая фаза расследования предполагаемого вмешательства Москвы в президентские выборы 2016 года, и приближается время, когда новые антироссийские санкции должны будут обрести плоть и кровь. Поэтому Трамп просто не в состоянии что-то предложить России в виде уступок. В свою очередь, Владимир Путин в выступлении на Валдайском форуме четко обозначил неприемлемость для Кремля уступок Западу по принципиальным вопросам. Так что вторая встреча с Трампом для Путина в большей степени будет носить характер пиар-мероприятия.

Александр Ивахник

Позднее выдвижение Владимира Путина в президенты связано со стремлением создать оптимальную конструкцию, связанную с самовыдвижением кандидата. Последний раз механизм самовыдвижения был задействован в далеком 2004 году – после этого на двух выборах кандидаты от власти выдвигались от «Единой России».

Но опыт 2004 года может помочь лишь отчасти. Тогда выборы проходили в условиях антиолигархической кампании (арест Михаила Ходорковского и – непосредственно перед голосованием – отставка Михаила Касьянова). Кроме того, тогда с помощью новосозданного проекта «Родина» удалось расколоть электорат КПРФ – и задачей президентских выборов было привлечение «родинских» избирателей на сторону власти (задача была решена частично – Сергей Глазьев получил более чем в два раза меньше голосов, чем «Родина» на думских выборах). Наконец, для максимизации результата Путина КПРФ и ЛДПР попросили не выдвигать своих лидеров.

Сейчас ситуация совершенно иная. «Родины» давно нет, Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский являются желательными для власти кандидатами, способными если не повысить, то хотя бы не снизить явку. Вместо врага внутреннего главным является враг внешний. Есть и новые задачи. Например, как выстроить баланс между ставкой на традиционных консервативных избирателей власти и образом «президента будущего», посещающего «Яндекс» и беседующего с талантливыми школьниками. Или каков должен быть общественный «шлейф» в рамках президентской кампании. Желающих встроиться в кампанию все больше – вот и хоккеист Александр Овечкин объявил о создании движения в поддержку Путина. Надо отобрать тех, кто может дать Путину дополнительный ресурс, а не вызвать раздражение избирателей. В общем, к декабрю решения примут – тогда и можно будет заняться официальным выдвижением.

История Мальцева – это пример того, как мелкий политик-провокатор может:

- подпортить репутацию идеологической либеральной партии, лидер которой в надежде на чудо, делает его одним из лиц думской избирательной кампании. Впрочем, выяснилось, что избиратели не покупаются на провинциального «мужичка-правдоруба».

- сломать жизнь нескольким раздраженным на власть людям, побудив их к нелегальной радикальной деятельности. При этом самому находиться вне досягаемости российских правоохранителей.

- показать, что можно легко вызвать массовые задержания в центре Москвы как националистов, так и не имеющих к ним никакого отношения людей. Типа либертарианцев – поклонников Адама Смита, приехавших в Москву на конференцию. Правоохранители становятся все более нервными – это не признак силы и уверенности.

- невольно запутать интернет-сообщество, ненадолго решившее, что на свете есть только одна Ольга Романова (хотя задержанная никакого отношения к "Руси сидящей" не имеет).

Алексей Макаркин

Арест саудовских принцев и чиновников был неизбежен. Вопрос в составе фигурантов. Если бы принц Салман умер бы раньше своего брата, короля Абдаллы, то сейчас в числе арестованных вполне мог бы оказаться его сын Мохаммед бен Салман, нынешний наследный принц и будущий король. А королем в этой «альтернативной истории» стал бы младший брат Абдаллы и Салмана, принц Мукрин бен Абдель Азиз, а реальным правителем и преемником – сын Абдаллы, принц Митаб бен Абдалла. Но этого не произошло. Абдалла умер, королем стал Салман, а Мохаммед – наследным принцем.
В любом случае, архаичная модель передачи власти в рамках геронтократии от одного сына, умершего еще в 1953 году первого короля Саудовской Аравии Абдель Азиза, к другому должна была закончиться. Вопрос лишь в том, кто бы это сделал и когда. Даже пиаровские кампании принцев Митаба и Мохаммеда очень сходны – обоих в разное время позиционировали как прогрессивных реформаторов, способных модернизировать королевство и получить народную поддержку.

Сейчас под флагом борьбы с коррупцией принц Мохаммед разгромил группу принца Митаба, который смещен с поста министра национальной гвардии. Примечательно, что сразу после арестов в авиакатастрофе погиб принц Мансур бен Мукрин – один из сыновей несостоявшегося короля, за спиной которого должен был править Митаб. Самое интересное – что Мохаммед зачищает широкий круг, в который входят не только потенциальные конкуренты, но богатейшие бизнесмены страны вроде принца Аль-Валида бен Таляля или владельца телеканала Al-Arabiya Валида аль-Ибрагима. В условиях падения нефтяных цен Мохаммеду нужен мощный финансовый ресурс, сконцентрированный не у многочисленной семьи с различными политическими и бизнес-интересами, а в его руках.

Мохаммед хочет сделать Саудовскую Аравию более приемлемым партнером для республиканской администрации США. С более умеренным исламом (хотя неясно, до какой степени), с непримиримым отношением к Ирану, с маневрированием в отношении России, которую саудиты стремятся «отделить» от Ирана, в том числе в сирийском вопросе. Теперь шансов на это у него будет еще больше.

Алексей Макаркин

Вокруг Игоря Сечина традиционно существует напряженность – последние недели не являются исключением. Аналитики Sberbank CIB критикуют экономическую модель «Роснефти», основанную на постоянной экспансии. Главы ЛУКОЙЛа, «Сургутнефтегаза» и «Газпром нефти» обратились с письмом к Дмитрию Медведеву, в котором негативно отозвались о предоставлении льгот Самотлорскому месторождению «Роснефти». Бывший депутат, а ныне эмигрант Илья Пономарев заявил, что информацию для фильма «Он вам не Димон» Алексею Навальному передал генерал ФСБ, на тот момент руководитель службы безопасности «Роснефти» Олег Феоктистов, остающийся и сейчас в команде Сечина. Он работает в банке «Пересвет», который санируется подконтрольный «Роснефти» ВБРР.

Сечину традиционно свойственна склонность к экспансии, которая вызывает раздражение у немалой части истеблишмента. Представляется, что напряжение вокруг фигуры Сечина будет продолжаться и дальше, в том числе в связи с процессом над Алексеем Улюкаевым, который уже принес главе «Роснефти» имиджевый ущерб из-за обнародования обстоятельств ареста министра.

«Большая игра» между Ираном и Саудовской Аравией продолжается. Проиранские шииты (хуситы) из Йемена запустили баллистическую ракету в направлении Эр-Рияда. Саудовские ПВО ракету сбили, но эта история свидетельствует об ограниченности военного ресурса королевства. Вмешательство просаудовской коалиции в гражданскую войну в Йемене, длящееся уже несколько лет, не привело к разгрому шиитов. Максимум, чего удалось добиться – фактического раздела страны. Проиранские силы контролируют столицу страны Сану, просаудовские – «южную столицу» Аден.

Зато саудиты стремятся взять реванш в Ливане. В прошлом году иранцы добились в этой стране большого успеха. Президентом страны был избран христианский генерал Мишель Аун, уже в течение многих лет являющийся политическим союзником шиитской «Хезболлы». Это стало возможным благодаря поддержке его кандидатуры суннитской партией Саада Харири, который взамен получил пост премьера. Семья Харири исторически сотрудничает с саудитами, но к 2016 году отношения между ними разладились. Аун в качестве президента выступил против разоружения «Хезболлы», которая воюет за Башара Асада в Сирии. И является главной антиизраильской силой в Ливане.

Однако выгодная Ирану расстановка сил в Ливане продержалась недолго. Харири отправился в Саудовскую Аравию, откуда заявил о своей отставке, подверг критике и «Хезболлу», и Иран, и заявил, что «руки Ирана в регионе будут отрезаны». Теперь ожидается обострение суннитско-шиитских противоречий в Ливане, что может частично отвлечь «Хезболлу» от сирийских дел. Как раз в то время, когда завершается разгром запрещенного в России ИГИЛа и на повестке оказывается вопрос о политическом урегулировании с массой заинтересованных игроков. Включая, разумеется, и иранцев, и саудитов.

Алексей Макаркин

Парламент Грузии ратифицировал Соглашение о свободной торговле с КНР. В Закавказье это первый случай подписания документа такого рода с Пекином.

Тбилиси стремится к диверсификации своих контактов, укрепляя связи, не только со странами Запада, но и с теми государствами, которые имеют сложные, противоречивые и подчас конфликтные отношения с США и ЕС. В этом ряду, например, прошлогоднее решение грузинского правительства о возобновлении соглашения об отмене виз для иранцев и открытие посольства Белоруссии к Грузии. Переговоры с китайской стороной представители Грузии вели в течение полутора лет (само Соглашение было подписано в мае 2017 года). С помощью КНР Тбилиси рассчитывает на приток инвестиций в национальную экономику и расширение торговых связей (что особенно важно на фоне некоторого спада в торговле с ЕС). Грузия также рассматривает Китай, как важного партнера, последовательного защищающего принцип территориальной целостности и противостоящего сепаратизму.

Грузино-китайские отношения также важны в контексте «освоения» Кавказа Пекином. КНР уже стал вторым по величине внешним торговым партнером Армении. Китайская сторона проявляет значительный интерес к железнодорожному проекту «Баку-Ахалкалаки-Тбилиси-Карс». Он рассматривается, как часть амбициозного проекта «Один пояс - один путь».

Сергей Маркедонов

7 ноября – совершенно неожиданно для себя самого – я почувствовал праздничное настроение. Не по поводу Октябрьской революции, а по поводу того, как ее празднуют. Да, празднуют: как минимум, два уважаемых интернет-ресурса ведут он-лайн трансляцию, в поминутном режиме воспроизводя события столетней давности. Ведущие музеи страны откликнулись на юбилей специальными экспозициями – от предсказуемых артефактов типа телефонного аппарата, звонившего в штабе революции, в Музее современной истории (бывшем – Революции), картин, написанных в 1917 году – в Третьяковке и авангардного «агитационного фарфора» в Русском музее, до «навеянных памятью о революции» инсталляций китайского художника Цай Гоцяна – в Пушкинском.

Интеллектуальное, культурное, художественное наследие революции интересно гражданскому обществу, устроившему все эти мероприятия. И это – здОрово. Не менее здОрово, что российское государство сегодня молчит. Да, прошел парад на Красной площади, но он чтит память не революции, а защитников Москвы в грозном 1941 г. Да, спикер верхней палаты выступила с комментарием в духе «хватит с нас революций».

Но в целом российский официоз (столь часто апеллирующий к славному прошлому) на сей раз не имеет, что сказать. Слишком уж раскалывающим, сбивающим все пропагандистские установки оказывается этот опыт. А гражданское общество, как я надеюсь, освежив в памяти события столетней давности, придет к одному выводу: революции нужны и полезны – в искусстве, в душах и головах людей – они помогают избежать революций на баррикадах и взятий Зимнего. С праздником, товарищи!

Борис Макаренко

Эрдоган едет встречаться с Путиным для того, чтобы обсудить вопрос о параметрах внутрисирийского диалога. Россия заинтересована в том, чтобы заменить женевский процесс астанинским, еще более снизив влияние Запада на сирийскую проблематику. Турция не возражает – у нее сейчас сильно испорчены отношения и с США, и с Европой. К тому же Россия не против закрепления протурецких сил в Идлибе, что важно для Эрдогана.

При этом есть две проблемы. Первая – статус Асада. Эрдоган на практике смягчил свою позицию по отношению к его режиму, но не готов признавать легитимность. Это будет не только потерей лица, но и поставит под вопрос долгосрочные цели Турции на севере Сирии, откуда она уходить не собирается. Решить проблему путем косметической реорганизации сирийских правительства и парламента вряд ли удастся. От того, что в кабинет министров вернется, например, пророссийский оппозиционер Кадри Джамиль, Асад для Эрдогана легитимнее не станет.

И вторая проблема – курды, которые занимают немалую часть севера и востока страны. Проводить против них военные операции – значит, столкнуться с США, которые их патронируют. Значит, надо искать пути для компромиссов между Асадом и курдами – тем более, что последние готовы к торгу, а первый зависит от России. Однако такой вариант не устраивает Эрдогана, резко выступающего против любой автономии курдов в Сирии. Причем если вопрос о Асаде можно в очередной раз отложить, то курдская тема напрямую связана с составом участников Конгресса национального диалога Сирии, который хочет как можно быстрее организовать Россия.

Алексей Макаркин