В последние недели в ЕС зримо обострилась ситуация с его постоянной больной проблемой – притоком нелегальных мигрантов. Как это не раз бывало прежде, на переднем плане вновь оказалась Италия. Когда год назад Джорджа Мелони вела успешную предвыборную кампанию, одним из ее главных обещаний был решительный отпор незаконной иммиграции. Однако к середине сентября в Италию через Средиземное море прибыло более 130 тыс. мигрантов – почти в два раза больше, чем за тот же период прошлого года. Только за прошлую неделю более 10 тыс. человек на небольших моторных катерах, ведомых контрабандистами, причалили к острову Лампедуза, расположенному между Тунисом и Мальтой. При этом все население острова составляет 6 тыс., а местный центр по приему мигрантов рассчитан на 400 человек. 17 сентября Лампедузу посетили Мелони и глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Выступая на острове, Мелони настаивала, что борьба с незаконной миграцией должна рассматриваться как задача не только Италии, но как ответственность всей Европы. Главная идея Мелони состоит в том, что для остановки нелегальной миграции необходимо «остановить незаконные отплытия мигрантов», а для этого нужно организовать масштабную морскую миссию ЕС у берегов Северной Африки.

Со своей стороны глава ЕК изложила план экстренной помощи Италии. Среди ее предложений отправка в Италию сотрудников Агентства ЕС по вопросам убежища для обработки заявлений мигрантов и сил внешней пограничной службы ЕС Frontex для организации морского и воздушного патрулирования, а также активизация сотрудничества с Тунисом, который уже получил первые деньги в соответствии с заключенным в июле соглашением. Однако подобные меры уже объявлялись ранее, но не приводили к ощутимым результатам. Что касается предложения Мелони об организации морской миссии, то фон дер Ляйен отметила, что его следует рассмотреть в институтах ЕС. Вернувшись с Лампедузы, Мелони провела решение правительства об увеличении с трех до 18 месяцев продолжительности возможного задержания нелегальных мигрантов и о строительстве новых центров для задержанных. Цель – получить больше времени для репатриации тех, кому отказано в получении убежища. Но проблема в том, что со многими странами, откуда прибывают мигранты, у Италии нет соглашений о репатриации.

На просторах ЕС миграционная проблема выдвинулась сейчас на первый план не только в Италии. В Германии Рикарда Ланг, сопредседатель партии «Зеленых», которая прежде отличалась либеральной миграционной позицией, выступила с критикой главы МВД Нэнси Фезер в связи с тем, что министр прикладывает недостаточно усилий для заключения соглашений о репатриации со странами вне ЕС. Президент ФРГ Штайнмайер заявил 20 сентября, что из-за растущего числа мигрантов Германия «находится на пределе». В августе в стране было зафиксировано более 15 тыс. незаконных пересечений границы – на 40% больше, чем в июле. На этом фоне резко подскочила популярность ультраправой «Альтернативы для Германии».

Кипр 22 сентября обратился в ЕС с призывом провести переоценку регионов Сирии, которые могут быть объявлены безопасными для репатриации сирийских мигрантов. Близкий к Сирии Кипр стал одним из главных мест притяжения для бежавших из страны людей. В той части Кипра, что входит в ЕС, мигранты сейчас составляют 6% населения. В конце августа на западе Кипра прошли столкновения между местными жителями и мигрантами, полиции пришлось применять слезоточивый газ. А в Словакии, где 30 сентября состоятся всеобщие выборы, в последние недели наблюдается рост числа нелегальных мигрантов, переходящих туда из Венгрии. На днях они добрались до Братиславы, где расположились у главного вокзала. Некоторые словацкие политики утверждают, что внезапный приток мигрантов организован Виктором Орбаном, который таким образом пытается повлиять на исход выборов и обеспечить победу своего единомышленника Роберта Фицо. Партия Фицо «Курс – СД» недавно устроила протест перед зданием правительства против неэффективной миграционной политики. Фицо, который уже трижды был премьером, имеет неплохие шансы вернуться во власть.

Александр Ивахник

О проекте бюджета на 2024-2026 годы.

Бюджет – как и другие документы правительства Михаила Мишустина – является реалистичным. В нем нет несбыточных обещаний и завышенного оптимизма.

Один из традиционных приоритетов бюджета – социальная политика. Выполнение обязательств государства перед гражданами гарантировано – как и в предыдущие годы. Удалось найти деньги на строительство новых школ и детских садов (111 млрд рублей), на капитальный ремонт школ (60,2 млрд рублей), на создание университетских кампусов мирового уровня (100 млрд рублей). Разумеется, в числе приоритетных статей остаются национальные проекты.

Важно, что новый трехлетний бюджет не стал «бюджетом выживания», а остается «бюджетом развития». Проект бюджета основан на хороших макроэкономических показателях, в том числе прогнозе стабильного роста ВВП: в 2024 на 2,3%, далее, в 2025-2026-м, более 2% в год. Источники роста - инвестиционная (рост инвестиций прогнозируется в этот же период в среднем до 3% в год) и потребительская активность, а также расширение обрабатывающих производств.

Вполне предсказуем существенный рост оборонных расходов. Но одновременно и на поддержку промышленности гражданского назначения заложено более 2,7 трлн руб. Из этих средств большая часть достанется автопрому (включая поддержку спроса «стоимостью» в 1,4 трлн руб.). Также предусмотрено выделение средств на поддержку авиа- и станкостроения, чем правительство Мишустина всерьез занялось еще до 2022 года.
Продолжается реализация запущенного в 2020 году дорожного мегапроекта – транспортного коридора «Восток». В нынешнем году, как и запланировано, будет открыто движение по трассе Москва-Казань. Уже в 2024-м дорога будет продлена до Екатеринбурга, дальше на очереди – Тюмень.

Восстановлено действие бюджетного правила, приостановленного по понятным причинам в крайне турбулентном для экономики 2022 году - в проекте бюджета базовая цена на нефть устанавливается на уровне $60 за баррель. Это значит, что в бюджетной сфере произошло возвращение к проверенной временем практике – нет никакой чрезвычайщины.

Бюджет сводится с дефицитом, но в нынешней ситуации другого варианта нет. Однако правительство сделало все возможное, чтобы его уменьшить - в течение всех трех лет он будет составлять менее 1% ВВП.

Одна из значимых бюджетных мер - ограничение экспорта нефтепродуктов, которое позволит стабилизировать цены на внутреннем рынке. Временный запрет на экспорт ограничит «серый» экспорт и позволит насытить рынок топливом и горюче-смазочными материалами, что, в свою очередь должно существенно снизить оптовые цены на бензин и дизельное топливо. Это «почувствует» не только экономика, но и граждане. Речь идет не только о нуждах автомобилистов, но и об опосредованном влиянии на другие социальные процессы. Дешевое топливо нужно сельскому хозяйству при уборке урожая – а это влияет на такой социально значимый вопрос, как цена на хлеб. И это тоже важно для граждан – так что бюджетная политика тесно связана и с общественными настроениями.

Алексей Макаркин

В последний понедельник сентября президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган посетил Нахичевань. Этот регион Азербайджана имеет особое значение в отношениях между Баку и Анкарой, а также в общекавказских региональных раскладах.

Итак, почему этот визит Эрдогана столь важен? Во-первых, это первый визит турецкого лидера после завершения т.н. «локальной антитеррористической операции» Баку в Нагорном Карабахе, результатом которой стал фактически демонтаж всей инфраструктуры непризнанной республики и отказ официального Еревана в определении карабахских перспектив. Азербайджан добился всего, о чем мечтал в последние 35 лет. Территориальная целостность страны восстановлена, Армения не в состоянии этому противостоять, а мировое сообщество готово к принятию новой реальности. Турция в отличие от России, США, ЕС, не возражавших против «собирания» Азербайджана, никогда не нюансировала своей позиции. Москва, Вашингтон, Париж Брюссель всегда делали оговорки по поводу гуманитарной «цены вопроса». Анкара же последовательно поддерживала Баку. И сегодня Эрдогану крайне важно продемонстрировать «городу и миру»: союзничество двух стран эффективно, оно работает на все сто процентов.

По словам Эрдогана, «окно возможностей для урегулирования ситуации в [Кавказском] регионе открыто. И эту возможность нельзя упустить». Конечно же, турецкий лидер не выступает в качестве миротворца-альтруиста. Он имеет в виду растущий потенциал его страны и альянса между Анкарой и Баку. В нахичеванском туре Эрдогана сопровождает глава турецкой оборонной корпорации «Aselsan» Халук Горгун (была создана в 1975 году Фондом вооруженных сил Турции для удовлетворения потребностей турецких вооруженных сил в военной связи). Очевидно, что президент Турции намерен вывести отношения с Азербайджаном на еще более высокий уровень.

Нахичевань представляет особой интерес для двух стран. Этот регион- эксклав, сообщение с которым Баку осуществляет либо воздушным путем, либо через Иран. При этом расстояние от Нахичевани до Ереван- 132 км по прямой. Сегодня лидеры Турции и Азербайджана думают о том, как решить вопрос об эффективной коммуникации между эксклавом и «ядровыми» азербайджанскими регионами. Если эта идея (коридор, как называют его в Баку) будет реализована, то тюркский тандем получит новую коммуникационную артерию, важную не только для Кавказа, но и в целом для Евразии. Понятное дело, такие перспективы, мягко говоря, не радуют Ереван, который видит в такой цели продолжение наступления на Армению и армянский мир. Не восторге и Тегеран, опасающийся усиления Анкары в регионе и на Большом Ближнем Востоке.

Россия имеет более нюансированную позицию. После второй карабахской войны она и сама ратовала за разблокировку транспортных коммуникаций. Но одно дело, когда сама Москва режиссировала бы «логистическую революцию» в Закавказье, и совсем другое, когда то же самое будет делать Турция. Сегодня российская сторона предпочитает не акцентировать опасения по поводу усиления позиций своего «партнера-конкурента». Но очевидно, что такие мысли не могут не посещать представителей высшей власти РФ.

Сергей Маркедонов

«Мы призываем Азербайджан соблюдать режим прекращения огня и предпринять конкретные шаги для защиты прав мирного населения в Нагорном Карабахе. Президент Ильхам Алиев обещал гарантировать права этнических армян, Азербайджан должен выполнить это обещание», - с таким заявлением 25 сентября выступила в посольстве США в Ереване Саманта Паэур.

Этот известный американский дипломат с 29 апреля 2021 года возглавляет USAID (Агентство США по международному развитию). В 2013-2017 гг. она была постпредом своей страны в ООН. Пауэр имеет в определенных кругах репутацию проармянского политика и общественного деятеля. В 2002 году она опубликовала книгу «Проблема из ада: Америка в век геноцида», которая была отмечена Пулитцеровской премией. В этом труде подробно описывалась трагедия армян в Османской империи в первой четверти прошлого века и реакция на нее американского государства и общества. После прочтения книги Пауэр Барак Обама пригласил ее в свою дипломатическую команду.

И вот в сентябре 2023 года после третьей карабахской войны известный американский дипломат возглавила делегацию по изучению последствий армяно-азербайджанского противостояния в Карабахе. Вместе с ней на Кавказ прибыла и исполняющая обязанности помощника госсекретаря по делам Европы и Евразии Йюри Ким. Таким образом, они стали первыми представителями американской власти, который совершили свой визит в Армению после военной эскалации 19-20 сентября.

Дипломаты провели встречи с высшими представителями армянского правительства, а также побывали в южном регионе Армении Сюник, который сейчас принимает жителей из Нагорного Карабаха. После Армении делегация отправилась в Баку. Через день после пресс-конференции в американском посольстве в Ереване президент Азербайджана Алиев получил звонок от госсекретаря США Энтони Блинкена.

Очевидно, что Штаты пытаются не просто наблюдать за складыванием нового статус-кво, но и стать его активными конструкторами. Американские дипломаты активно продвигают идею международного присутствия в Нагорном Карабахе. Вашингтон признает юрисдикцию Баку над этим регионом, но акцент делается на гуманитарных правах и гарантиях безопасности карабахских армян. Статусные вопросы закрыты, де-факто государственность демонтирована. И в таком контексте остаются гуманитарные стандарты. Скорее всего, тот, кто сможет продвинуть эту проблему, будет претендовать на особую роль в пост-карабахском мире на Кавказе. Вашингтон, говоря бейсбольным языком, стремится to touch the base.

Сергей Маркедонов

В последние дни разразившийся в Польше громкий коррупционный скандал с выдачей консульствами в Азии и Африке временных рабочих виз за деньги, платившиеся иностранным посредникам, приобрел международное измерение. В обстановке ожесточенной предвыборной борьбы либеральная «Гражданская платформа» утверждала, что по сомнительным схемам за последние три года было выдано около 350 тыс. таких виз, и упрекала правящих национал-консерваторов с их антимигрантской риторикой в вопиющем лицемерии. Оппозиция громко требовала от правительства раскрыть всю правду об этой истории. Теперь к этим требованиям присоединились Германия и Еврокомиссия.

В Германии заметно усилилась критика правительства Олафа Шольца относительно неэффективности миграционной политики. И оно решило публично отреагировать на польский скандал. 19 сентября глава МВД Германии Нэнси Фезер провела телефонный разговор с польским коллегой для обсуждения темы выдачи рабочих виз. Представитель МВД затем заявил, что в этом разговоре «было ясно сказано, что правительство ФРГ ожидает от правительства Польши быстрого и полного разъяснения утверждений о возможном мошенничестве с визами». По данным Reuters, Германия добивается информации о числе выданных виз и о гражданстве их получателей. 20 сентября стало известно, что еврокомиссар по внутренним делам Ильва Йоханссон в письме главе МИД Польши Збигневу Рау также потребовала полного прояснения скандала с покупкой виз. В письме, оглашенном газетой BILD, еврокомиссар отметила, что поведение польских властей «может означать нарушение права ЕС и в частности Визового кодекса ЕС». В ответном письме правительства Польши от 22 сентября заявлялось, что скандал с рабочими визами является раздутым «медийным фактом», нацеленным на дискредитацию правящей партии «Право и справедливость» перед выборами. В письме отрицались утверждения польских СМИ и оппозиции о сотнях тысяч полученных виз. Прокуроры выявили лишь 268 нарушений при выдаче виз, говорилось в письме. В тот же день представитель Еврокомиссии на брифинге отметила, что полученное письмо «не дает достаточных ответов на все заданные вопросы».

Германия пошла дальше. 23 сентября Нэнси Фезер сообщила, что рассматривается вопрос о введении проверок на границах ФРГ с Польшей и Чехией, чтобы предотвратить проникновение в страну тысяч незаконных мигрантов. В тот же день в конфликт вмешался канцлер Олаф Шольц. На митинге социал-демократов он заявил: «Визовый скандал, происходящий в Польше, нуждается в прояснении. Я не хочу, чтобы людей из Польши просто пропускали, а затем мы сталкивались с дискуссией о нашей политике предоставления убежища». Вслед за Фезер канцлер сказал о возможном введении проверок на границе. Таким образом, Шольц напрямую связал польский визовый скандал с растущим миграционным кризисом в своей стране, хотя эксперты считают, что этот кризис связан с активизацией организованных перевозчиков нелегалов.

На слова канцлера весьма резко отреагировали польские власти. Министр иностранных дел Збигнев Рау заявил, что замечания Шольца «указывают на попытку вмешательства во внутренние дела Польши и в идущую избирательную кампанию». Рау добавил: «Я призываю германского канцлера уважать суверенитет Польши и воздерживаться от заявлений, наносящих ущерб нашим взаимным отношениям». Сейм принял резолюцию, осуждающую «иностранное вмешательство в польский электоральный процесс». Этот конфликт развивается на фоне того, что правящая партия Ярослава Качиньского в ходе предвыборной кампании активно использовала антигерманскую риторику (в частности, выдвигая требование выплаты репараций за Вторую мировую войну) и обвиняла лидера оппозиции Дональда Туска в том, что он обслуживает интересы Берлина. Германская сторона пока не останавливается. В среду глава МВД Германии должна объявить о временном введении выборочных проверок на границе с Польшей и Чехией. Трудно сказать, насколько справедливы слова Рау о сознательной попытке вмешательства Германии в польскую избирательную кампанию, но не вызывает сомнений, что в Берлине очень хотели бы смены власти в соседней стране.

Александр Ивахник

В истории нагорно-карабахского конфликта день 28 сентября 2023 года будет иметь особое значение. В нем сошлось много символов. Руководство самопровозглашенной республики приняло решение о ее роспуске. Демонтаж военно-государственной инфраструктуры НКР должен быть завершен к началу 2024 года. Населению же рекомендовано изучить «возможности интеграции» в состав Азербайджана. И пока многие представители армянской карабахской общины покидают этот регион, официальный Баку призывает своих «новых граждан» остаться и стать часть азербайджанского общества. Нельзя сказать, что такая перспектива сегодня пользуется среди них популярностью. Хотя не исключено, что какая-то часть армян останется на своих землях, но уже под новым суверенитетом.

Решение о самоликвидации НКР принято 28 сентября, через день после третьей годовщины второй карабахской войны. Эти два события теснейшим образом связаны друг с другом. Во многом неоднозначные результаты «осенней войны» - 2020 предопределили итог нынешней инициативы. Впрочем, инициативой ее нельзя назвать. Понятное дело, что самороспуск НКР стал результатом целой совокупности обстоятельства. Это и неготовность официального Еревана и армянского общества к продолжению военной борьбы. Причин тому множество, они требуют отдельного качественного исследования. Надо просто зафиксировать этот факт.

Конечно, сработал и максимализм Баку. Возник он не сам по себе. В период с 2021 по 2022 гг. азербайджанские власти избрали тактику «салями», отрезая буквально кусочек за кусочком остатки самопровозглашенной государственности. В статус-кво-2020 армянская сторона видел «мирную передышку», а азербайджанская- попытку новой «заморозки». Отсюда и попытки ускорить время. В пользу Баку в 2022 году сработали вовлеченность России в украинские события. СВО просто не позволяла возможностей для новых военных конфронтаций в Евразии. Запад, сделавший ставку на снижение энергозависимости от России, не заинтересован в разжигании страстей в отношениях с Азербайджаном, а Турция всегда поддерживала и продолжает поддерживать своего стратегического партнера. Все потенциалы сложились в пользу Баку.

Можно ли говорить сегодня о завершении конфликта вокруг Карабаха? Многие авторы называют его старейшим постсоветским противостоянием. Но это не совсем так. Армяно-азербайджанский конфликт внес свою лепту и в распад Российской империи, и СССР, и в трансформацию регионального порядка в Закавказье. Он старше, чем Советский Союз и новые независимые государства Евразии. Его большая длительность определяется непримиримостью позиций двух национальных проектов соседних стран. Не факт, что после 28 сентября 2023 года какая-то особая толерантность возникнет. И поэтому риск продолжения противостояния сохраняется. Тем паче, что другие конфликтные узлы развязаны не до конца.

Сергей Маркедонов

Об аресте Рубена Варданяна азербайджанскими властями.

1. Для властей Азербайджана руководители НКР являются сепаратистами, нарушившими законодательство страны. Никакой их статус (нынешний или бывший) они не признают. Задача Ильхама Алиева – не только полный демонтаж государственности НКР, включая и ликвидацию институтов, о чем только что объявлено, но и арест тех лидеров, которых удастся задержать. Помимо психологического момента (реванш за поражения начала 90-х), здесь есть и желание не допустить существования карабахской государственности даже в виртуальном виде, в изгнании, как потенциальной угрозы. Более того, в таких случаях чем выше статус, тем больше риск оказаться в списке.

2. Почему очень богатый человек был вынужден ехать через КПП на автомобиле? Потому что альтернативой являлось бы использование санитарной авиации – а это в нынешних условиях, когда люди уезжают в лучшем случае на автомобилях, с этической точки зрения то же самое, что прорываться в шлюпку на «Титанике». Это конец репутации в среде соотечественников, гражданская смерть. Джон Джекоб Астор мог легко купить «Титаник», но места в шлюпке ему не хватило (и он сам туда не рвался).

3. Россия формально имеет полное право не защищать Варданяна, так как он больше не ее гражданин. Тем более, что отказ от гражданства мог вызвать эмоциональную реакцию отторжения, которого не было в случае с Бидзиной Иванишвили, который вышел из гражданства совсем в другой ситуации: в России благожелательно относились к любой альтернативе Михаилу Саакашвили и не было системного противостояния с Западом с феноменом осажденной крепости, любой покидающий которую обвиняется в дезертирстве. Зато есть отношения с Азербайджаном, которые не хочется обострять.

4. Но есть несколько нюансов. Во-первых, даже с формально юридической стороны Россия нередко хотя бы на вербальном уровне публично вступается за людей, которые никогда не были ее гражданами (один пример из доклада МИД РФ «О ситуации с правами человека в отдельных странах»: «Резонансным сюжетом в контексте нарушения права человека на свободу мнений и их выражения остается судьба основателя «Викиликс» Дж.Ассанжа. Очевидной является политическая подоплека ведущегося в его отношении уголовного производства»). Во-вторых, Варданян был и остается участником именно российского делового сообщества вне зависимости от того, есть ли у него паспорт России. И основанная им Московская школа управления «Сколково» — это российское учебное заведение.

И, в-третьих, Россия в соответствии с никем не отмененными соглашениями 2020 года до сих пор официально занимается миротворческой миссией в Нагорном Карабахе – и, значит, несет свою часть ответственности и за ситуацию в регионе, и за судьбу населения вне зависимости от того, сколько времени человек проживал на его территории. И это важный репутационный момент.

Алексей Макаркин

В среду лидер консервативной Народной партии (НП) Альберто Нуньес Фейхоо проиграл первое голосование в испанском Конгрессе депутатов по утверждению на пост премьера. Его кандидатуру поддержали 172 депутата из 350 (137 парламентариев от НП, 33 – от ультраправой партии Vox и два – от маленьких региональных партий – наваррской и канарской). Против проголосовали 178 депутатов, воздержавшихся не было. Такой результат был ожидаем. За месяц после того, как король Филипп VI поручил Фейхоо как лидеру крупнейшей парламентской партии формирование правительства, тот так и не смог заручиться поддержкой других региональных партий. Собственно, вариант был только один – привлечь голоса правоцентристской баскской партии PNV. Но альянсы НП с Vox в целом ряде правительств автономных областей создавали непреодолимый барьер для поддержки со стороны даже умеренных региональных партий, поскольку праворадикалы из Vox выступают за жесткую централизацию государственного устройства Испании. Во втором голосовании в пятницу Фейхоо достаточно набрать относительное большинство голосов, но нет никаких сомнений, что он снова потерпит поражение.

Затем король поручит формирование правительства действующему премьеру, лидеру социалистов Педро Санчесу. Он может твердо рассчитывать на голоса Соцпартии, левого блока Sumar, двух баскских партий (левой EH Bildu и правоцентристской PNV) и галисийской партии BNG. Но для получения даже простого большинства Санчесу необходимо, чтобы за него проголосовали 14 депутатов двух каталонских сепаратистских партий – «Республиканские левые Каталонии» (РЛК) и «Вместе за Каталонию». А здесь всё сложнее. Их первоначальное требование – принятие закона о всеобщей амнистии для деятелей сепаратистского движения, которые участвовали в проведении незаконного референдума о независимости осенью 2017 г. Известно, что Санчес и вице-премьер, лидер левого блока Sumar Иоланда Диас ведут переговоры на эту тему с руководством РЛК и «Вместе за Каталонию». Сам Санчес не высказывается по поводу хода этих переговоров, но лидеры сепаратистов утверждают, что соглашение об амнистии практически достигнуто. Любопытно, что во время дебатов по инвеституре Фейхоо вопрос о переговорах по амнистии стал едва ли не главным. Лидер консерваторов заявил: «Никто не знает, что случится в этой стране, если моя попытка стать премьер-министром не удастся. Транспарентность и нынешнее правительство несовместимы».

В 2021 г. Санчес добился помилования для девяти осужденных лидеров каталонских сепаратистов. Но всеобщая амнистия для участников попытки сецессии региона, которая должна охватить многие сотни людей, продолжающих настаивать на правоте своего дела, в Испании непопулярна. В воскресенье Народная партия организовала в Мадриде митинг против амнистии, на который съехалось 40 тыс. человек. Да и среди видных деятелей Соцпартии есть такие, кто считает амнистию неприемлемой уступкой. Однако острота ситуации для Санчеса не ограничивается лишь проблемой амнистии. Если раньше с более радикальных сепаратистских позиций выступала партия «Вместе за Каталонию», а РЛК готова была договариваться о расширении полномочий региона, то сейчас они поменялись местами. В начале сентября живущий в Бельгии лидер первой партии Карлес Пучдемон в качестве условия поддержки Санчеса выставил закон об амнистии и лишь в общих чертах говорил о «легитимности движения за независимость». А один из лидеров РЛК, глава правительства Каталонии Пере Арагонес 26 сентября прямо заявил, что условием поддержки Санчеса должно стать обязательство последнего согласиться на проведение легального референдума о независимости. Июльский опрос показал, что сейчас меньшинство жителей Каталонии – 42% – выступают за независимость. Но лидер Соцпартии не может согласиться на санкционирование референдума – хотя бы потому, что это однозначно противоречит конституции Испании. Как будут развиваться события, пока совершенно не ясно. Если за два месяца Санчес не договорится о компромиссе, позволяющем сформировать правительство, то парламент будет распущен и 14 января в стране пройдут новые выборы.

Александр Ивахник

До президентских выборов в США остается немногим более года, а в Республиканской партии усиливается размежевание между умеренными и радикалами.

Умеренных в партийном истеблишменте большинство, но они оказываются уязвимыми перед критикой со стороны разгневанных активистов. У умеренных нет популярного лидера, тогда как радикалы считают себя надежной опорой Дональда Трампа, которого поддерживает больше половины сторонников партии.

Только что ситуативное большинство в Палате представителей, состоящее из демократов и умеренных республиканцев, провалило три поправки радикалов, направленные на прекращение или ограничение поддержки Украины. Первую — о полной отмене военной помощи — предложил конгрессмен от Флориды Мэтт Гетц. Его инициативу поддержали 93 члена палаты представителей, 339 проголосовали против. Вторую — об исключении из проекта пункта о выделении Киеву $300 млн по программе содействия безопасности Украины (USAI) — выдвинул конгрессмен от Аризоны Энди Биггс. Инициативу поддержали 104 члена палаты, 330 проголосовали против. Третью – об исключении помощи Украине из бюджета Госдепа на 2024 финансовый год – инициировала конгрессвумен от Джорджии Марджори Тейлор Грин. 90 членов палаты поддержали инициативу, 342 выступили против.

Нетрудно заметить, что за поправки проголосовали значительная часть (за поправку Биггса – почти половина) из 221 члена Палаты представителей от Республиканской партии. Не все они относятся к радикальному меньшинству (в реальности насчитывающему несколько десятков членов Конгресса), но многие не хотят конфликтовать со своими избирателями из американской глубинки, озабоченными внутренними проблемами и считающими, что США должны тратить деньги на собственные нужды – например, на борьбу с незаконной миграцией или на поддержку работодателей, создающих рабочие места (затратные социальные проекты у республиканцев популярностью не пользуются).

Для умеренного большинства партии поддержка Украины является частью двухпартийной политики, для радикального меньшинства – ненужным расходованием средств. И радикалы прямо обвиняют спикера Палаты представителей Кевина Маккарти в том, что он – при всей своей критике в адрес демократов – находится на стороне умеренных. Дело, конечно, далеко не только в Украине, но и в противостоянии по многим другим вопросам и в целом в возможности каких-либо компромиссов с демократами. Для умеренных возможность шатдауна – это риск для стабильности, тогда как радикалы видят в стабильности препятствие для реализации подлинно консервативной повестки, которая, по их мнению, включает в себя и внешнеполитический изоляционизм. А если федеральные служащие не будут получать зарплату, то это, с их точки зрения, не страшно — вообще нужно, чтобы чиновников было меньше.

Фактически речь идет об экзистенциальных вопросах. Как относиться к глобализации – «трамписты» считают, что настоящая Америка из глубинных штатов проигрывает от нее. Как воспринимать деятельность элит – радикалы настроены антиэлитарно, считая, что элиты далеки от нужд «простого человека», зато готовы договориться между собой вне зависимости от партийной принадлежности и лишь имитируют конкуренцию. Династия Бушей из собственной партии для них лишь немногим лучше, чем Обама или Байден. Для «трампистов» поражение на выборах означает не неприятное, но обычное явление («побудем в оппозиции, возьмем реванш через четыре года»), а проигрыш сил добра силам зла. Цена электоральных результатов резко увеличивается.

Такая ситуация выгодна Трампу, который сохраняет мощную поддержку партийного актива. Но так можно отпугнуть колеблющихся избирателей, которые не любят радикализма, а также выходящих на поверхность и чреватых скандалами внутрипартийных конфликтов.

Алексей Макаркин

Особенностью российских поклонников Сталина является сочетание неприятия Запада и охотной апелляции к западным же авторитетам, если они подтверждают их точку зрения. Или кажется, что подтверждают.

Яркий пример – одним из самых популярных историков-сталинистов является профессор средневековой английской литературы из Нью-Джерси Гровер Ферр, который выпустил множество книг по истории России ХХ века. Главным героем для него является Сталин, антигероями – Троцкий и Хрущев. Такие тексты во множестве присутствуют в интернете, но российский книжный рынок уже устал от отечественных авторов, которые в очередной раз пишут о величии Сталина и разоблачают его врагов. А профессор из США востребован, так как своим примером демонстрирует, что Сталиным восхищаются даже американцы. Хотя никаких новых аргументов, способных переубедить научное сообщество, у него нет.

Но есть и примеры несколько иного рода – когда на самом деле зарубежный автор вовсе не подтверждает версию сталинистов. В конце ХХ века научный журналист Джон Симмонс написал книгу «The Scientific 100: A Ranking of the Most Influential Scientists, Past and Present», в которой действительно дал краткие популярные биографии ученых, чьи исследования оказали влияние на общество. Но дело в том, что таких книг много, привлечь внимание читателей все сложнее.

И автор пошел на провокативный ход – наряду с хрестоматийными Ньютоном и Галилеем, Менделеевым и Дарвином, включил в число персонажей книги Трофима Лысенко, имея в виду, что его краткосрочное, но масштабное влияние заслуживает пристального внимания – нельзя отрицать, что он был «инфлюэнсером», хотя и специфическим. Разумеется, Симмонса интересовали прежде всего не опровергнутые концепции Лысенко, а их связь с идеологией, обеспечившая временный успех «советской генетики» (то есть «мичуринской генетики», продвигавшейся Лысенко).

Но я уже сбился со счета, сколько раз в Рунете на сайтах и форумах повторяется формулировка о том, что «в 1996 году Дж. Симмонс опубликовал книгу о ста отобранных им ученых, где они были расположены в порядке значимости их открытий для человечества. Лысенко получил номер 93». Книгу Симмонса пользователи Рунета не читали – зато знают, что даже на Западе Лысенко уважают. Как же, сам Симмонс пишет…

Алексей Макаркин

Британский премьер Риши Сунак стоит перед трудной дилеммой. 14 сентября газета The Independent опубликовала эксклюзивную информацию о том, что премьер и министр финансов Джереми Хант согласовали план серьезно урезать крупнейший в истории Британии инфраструктурный проект, поскольку затраты на него непосильны для бюджета. Речь идет о проекте строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали HS2 от центра Лондона через Бирмингем до Манчестера и Лидса на севере Англии. Проекту, который начинался при правительстве Дэвида Кэмерона в 2011 г., придавалось большое значение. Постройка ВСМ должна была не только заметно сократить время в пути и разгрузить существующую железную дорогу, но и привлечь инвестиции и создать новые рабочие места в северной Англии, которая в последние десятилетия сильно обеднела. Значение проекта приобрело дополнительное звучание после того, как в 2019 г. Борис Джонсон сделал идею выравнивания благосостояния регионов страны одной из главных в предвыборном манифесте партии тори.

Однако почти с самого начала дела с проектом HS2 не заладились. На старте его стоимость оценивалась в 33 млрд ф.ст., но уже через пару лет оценки возросли до 50 млрд, а сейчас они близки к отметке в 100 млрд. Фаза 1 ВСМ от Лондона до Бирмингема оценивается в 44,6 млрд ф.ст., на февраль этого года на нее уже было затрачено 24,7 млрд. Сдвигались и сроки реализации проекта. Изначально планировалось, что ВСМ HS2 откроется в 2026 г., по нынешним проектировкам фаза 1 ВСМ будет завершена между 2029 и 2033 годами. В ноябре 2021 г. Джонсон для сокращения общих затрат на проект отменил строительство восточной ветки ВСМ от Бирмингема до Лидса.

И вот теперь Риши Сунак и Джереми Хант якобы согласовали отмену прокладки западной ветки ВСМ от Бирмингема до Манчестера. Таким образом, проект HS2 ограничится фазой 1, да и то скоростные поезда пойдут не до вокзала Юстон в центре Лондона, а до станции Оулд Оук Коммон в западном пригороде столицы. По емким словам директора Института бюджетных исследований Пола Джонсона, конечным результатом всего проекта может стать «новая железная дорога стоимостью в десятки миллиардов, которая доставит вас из Бирмингема до центра Лондона менее быстро, чем вы можете добраться сейчас». До такой степени усеченная версия проекта HS2 перечеркивает надежды на ускоренное развитие северной Англии и станет сильным ударом для железнодорожной и инженерной отраслей Британии. Показательно, что появившаяся в The Independent информация породила мощную негативную реакцию.

Три бывших консервативных премьера – Дэвид Кэмерон, Тереза Мэй и Борис Джонсон – выступили против отказа от доведения ВСМ до Манчестера. Бывший министр финансов Джордж Осборн и бывший зампремьера лорд Хезелтайн в статье в The Times охарактеризовали это предложение как «грубый акт вандализма», который в конечном итоге стал бы случаем «экономического членовредительства». Протестуют мэры городов северной Англии, причем не только лейбористы, но и тори. Десятки ведущих деятелей бизнеса подписали письмо правительству, настаивая на продолжении HS2 до Манчестера. Лидеры крупных профсоюзов выступили с заявлением, потребовав от правительства созыва «чрезвычайного саммита», чтобы найти решение по финансированию ветки Бирмингем – Манчестер. По данным СМИ, есть трения и внутри кабинета: министр регионального развития Майкл Гоув и министр транспорта Марк Харпер якобы очень недовольны планами премьера.

Сунак пока упорно уходит от вопросов о своей позиции. По некоторым данным, он был удивлен столь мощным потоком критики. По стечению обстоятельств, начавшийся в воскресенье ежегодный съезд Консервативной партии проходит как раз в Манчестере, и вряд ли там Сунак сообщит о своем решении. Скорее, этого можно ожидать к концу осени, когда будет вноситься проект бюджета. Предполагается, что премьер во избежание дальнейшего раскола в рядах тори может объявить об откладывании строительства ветки Бирмингем – Манчестер на 5-7 лет. Впрочем, через год всеобщие выборы, и, вероятно, дальнейшие решения о судьбе магистрали принимать будут уже лейбористы.

Александр Ивахник

На выборах в Словакии партия «Курс» («Смер») Роберта Фицо взяла реванш за поражение 2020 года, когда она потеряла власть. Теперь Фицо займется политическим торгом в ходе формирования правительства.

В 2020 году «Курс» обвиняли в коррупции и в связях с мафией. После громкого убийства журналиста Яна Куцяка и его подруги в 2018 году Фицо был вынужден уйти в отставку – так что «Курс» проиграл выборы, когда правительство возглавлял его преемник и тогдашний однопартиец Петер Пеллегрини. После этого Пеллегрини вышел из «Курса», основав свою партию «Голос».

Но пришедшая к власти коалиция во главе с популистской политической силой «Обычные люди и друзья» оказалось неустойчивой. Коалиция постоянно находилось под угрозой распада и только с помощью многочисленных компромиссов (в том числе кадровых – в 2021 году с поста премьера был вынужден уйти основатель и лидер «Обычных людей» Игорь Матович) продержалось до конца 2022 года. Новую коалицию сформировать не удалось, и после отставки правительства был сформирован технический кабинет, занявшийся подготовкой досрочных выборов. К этому моменту скандалы вокруг Фицо утихли (тем более, что не удалось доказать его личную причастность к коррупции), а он, будучи в оппозиции, набирал очки за счет критики политики правительства, в том числе в вопросе борьбы с ковидом.

Выборы 2023 года показали, что Словакия по электоральному поведению становится похожа на ряд центральноевропейских стран (например, на Чехию и Венгрию). В 2020-м главными конкурентами были два ярко выраженных популистских проекта: антикоррупционный популизм Матовича вытеснил по всей стране популизм партии Фицо, замешанной в скандалах. Сейчас же крупнейшие города – Братислава и Кошице – проголосовали за либеральную партию «Прогрессивная Словакия», получившую 17% голосов (второе место). А провинция поддержала партии Фицо (23%) и в существенно меньшей степени Пеллегрини (14% - третье место).

Еще один интересный момент – «Обычные люди и друзья» пришли к финишу четвертыми, но резко уменьшили свой результат (с 25 до 9%). Избиратели возложили на эту партию ответственность за неудачи правительственной коалиции. А вот партия «Свобода и солидарность», бывшая миноритарным участником коалиции, осталась при своих 6% (шестое место). Обычная проблема миноритариев – неспособность реализовать собственную программу и, как следствие, разочарование избирателей. Но в данном случае партия вовремя вышла из коалиции, по сути, обвалив правительство – поэтому ее избиратели сочли, что она осталась верна своим принципам, и снова за нее проголосовали.
Теперь наиболее вероятный сценарий новой коалиции: «Курс» Фицо, «Голос» Пеллегрини и старые партнеры Фицо – националисты из Словацкой национальной партии (5%, седьмое место). В этом случае формирование правительства превратится в прагматичный торг между двумя бывшими премьерами. Если торг не удастся, то Пеллегрини может рассмотреть другие предложения – у него, по сути, «золотая акция» в нынешнем парламенте.

Какую политику будет проводить возможная коалиция Фицо-Пеллегрини? Перед выборами Фицо обещал отказать Украине в поддержке, сосредоточившись на решении внутренних задач. Победу Фицо уже приветствовал Виктор Орбан. Но, во-первых, и Венгрия при Орбане маневрирует – например, голосуя за все принятые пакеты санкций Евросоюза в отношении России. А, во-вторых, позиции Фицо слабее – у него, в отличие от Орбана, нет абсолютного большинства в парламенте. И как потенциальный премьер он должен будет учитывать мнение партнеров по коалиции – а Пеллегрини позиционирует себя как более проевропейский политик, чем Фицо.

И, наконец, Фицо – опытный политический слаломист. Одно время он позиционировал себя как социал-демократ, потом стал противником миграции, все время оставаясь популистом. И критикуя бюрократию Евросоюза, он никогда не забывал о финансовой зависимости своей страны от объединенной Европы.

Алексей Макаркин

История с принятием Арменией Римского статута Международного уголовного суда (МУС) вышла на новый уровень. Парламент республики проголосовал за ратификацию этого документа. Сразу оговоримся. Поддержка этого решения была обеспечена фракцией парламентского большинства, проправительственным объединением «Гражданский договор». Две оппозиционные фракции «Армения» и «Честь имею» бойкотировали заседание. Но расклад в Национальном собрании таков, что оппоненты премьера Никола Пашиняна не в состоянии эффективно повлиять на принимаемые решения.

МИД России еще до заседания парламента заявил, что это решение Еревана будет иметь негативное воздействие на двусторонние отношения. Впрочем, и сегодня их не назовешь беспроблемными. Руководство Армении не раз заявляло о своем разочаровании в союзнике и в системе национальной безопасности, сконструированной на основе эксклюзивной зависимости от Москвы. Россия же полагает, что власти Армении всю ответственность за поражение в третьей карабахской войне и утрату НКР перекладывает на ее плечи. В доводах двух сторон есть свои резоны. Однако воронка спора с каждым днем затягивает и Москву, и Ереван все сильнее. Вопрос о выходе Армении из ОДКБ уже не кажется маргинальной инициативой. Очевидно, этот шаг никак не улучшит отношения союзников.

Конечно же, вопрос о ратификации Римского статута выходит далеко за рамки российско-армянской повестки. Сегодня, когда со всех сторон происходит заметное упрощение восприятия политических процессов, данное событие многие рассматривают почти что исключительно в контексте проблемы выдвижения обвинений МУС в адрес президента РФ Владимира Путина.

Между тем, армянские государственные органы рассматривают вопрос о ратификации Римского статута не в первый раз. И вне всякой привязки к «путинскому кейсу». В 2004 году Конституционный суд республики уже высказывался по поводу этого документа. Он не был признан соответствующим Основному закону страны. Сам статут Ереван подписал в 1999 году, однако до сегодняшнего дня не ратифицировал. Интерес Еревана к МУС диктуется тем, что армянские власти (да и политикум в целом) стремится привлечь к ответственности представителей Азербайджана. По балканским лекалам. И обращение в КС о признании Статуса соответствующим Основному закону страны было инициировано правительством республики еще в 2022 году, то есть до выдвижения обвинений в адрес президента РФ со стороны МУС.

Выглядят ли попытки армянских властей воздействовать на Баку посредством международно-правовых институций наивными? Скорее да, чем нет. В армянском экспертном сообществе и обществе в целом вообще слишком силен «правовой фетишизм». Будто бы политика кроется по «стандартам», а не по интересам. Многие действия Еревана по дистанцированию от России также выглядят, как минимум, недостаточно рациональными. Но, с другой стороны, было бы неверным трактовать все это только как сознательный переход армянских властей под «патронат» Запада. В отношениях Москвы и Еревана накопилось немало проблем, особенно в информационно-коммуникативной сфере. Но никто за Россию и за Армению не выполнит работу по разблокированию сложившейся ситуации.

Сергей Маркедонов

Тридцать лет назад, 3-4 октября 1993 года, один из главных расколов был по вопросу о том, как Россия должна действовать на постсоветском пространстве.

Без этого непонятно, почему люди, которые спокойно относятся к сталинским репрессиям (а только в период большого террора расстреляли 681 692 человека), испытывают сильнейшую боль по поводу неизмеримо меньшего числа жертв 4 октября 1993 года. И это нельзя объяснить только тем, что драма 1993-го была частью современности, а сталинские репрессии в 1993-м стали уже историей. Проблема в другом – после 1937-го был победный 1945-й, в результате которого сфера влияния СССР распространилась на Восточную Европу. Тогда как 1993-й означал крах планов восстановления Союза.

И среди идейных защитников Белого дома были сторонники разных взглядов на социально-экономические и политические вопросы. Были марксисты-антитоварники и рыночники-дирижисты. Выступавшие за представительную демократию и считавшие, что в России – по крайней мере, до решения первоочередных задач - должна быть военная диктатура. Но абсолютное большинство считали, что распад СССР – это трагедия, и надо как можно скорее восстанавливать единую страну. Даже шок от либерализации цен был для них относительно вторичен – эти люди были готовы согласиться с еще большими невзгодами, жила бы страна родная в советских границах.

Не менее важно и то, что с противоположной, «ельцинской», стороны приверженцы неукоснительного соблюдения принципа статус-кво на постсоветском пространстве составляли явное меньшинство. Делалось исключение для балтийских стран с учетом необходимости выстраивания отношений с Западом. Но преобладало представление о том, что три славянских страны должны идти по пути интеграции (конечно, на новой основе, принципиально отличающейся от СССР и походящей на только что созданный Евросоюз). Равно как именно Ельцин санкционировал поддержку Приднестровья, Абхазии и Южной Осетии, а правовой статус российских войск в Армении был оформлен в 1992 и 1995 годах.

Понятно, что об этом задумывались два активных меньшинства. Большинство населения элементарно выживало, не думало о геополитике, а через пару месяцев на думских выборах по партийным спискам победила ЛДПР – ее избиратели голосовали по принципу «чума на оба ваших дома». Но большинство не может сформулировать, продвигать и защищать идеи – это задача активных меньшинств.

Принципиальная разница была в том, что ельцинская сторона исходила из того, что интеграция неизбежна в силу многочисленных причин - технологические цепочки, газовый фактор, общая история, культурные связи, а с рядом стран – и религиозная идентичность. А ее излишнее подталкивание, отказ от добровольности выглядит неразумным и опасным.

Противники же Ельцина исходили из того, что каждый год вне общей страны делает реальную интеграцию все менее реальной, так как новые государства укрепляются, а их элиты будут все более отталкиваться от России. О поколенческой проблеме и притягательной для новых поколений «мягкой силе» Запада речи всерьез еще не шло – тогда жители постсоветского пространства еще смотрели по телевизору одни и те же фильмы, а на Западе решали, как поступить с Восточной Европой.

И моральный реванш противников Ельцина связан с идейной эволюцией тех, кто в 1993 году был на другой стороне. Она проходила в основном в нулевые годы, особенно после первого Майдана, когда стало ясно, что и газ-батюшка, и каноническое православие проигрывают той самой «мягкой силе». С этого времени многие недавние «русские европейцы» стали с разной скоростью дрейфовать в сторону державной идеи, что вызывало у их оппонентов образца 1993 года весьма смешанные чувства. С одной стороны, удовлетворение, что их взгляды побеждают, хотя и через много лет. А с другой, обида, что тогдашние победители и тут оказались впереди.

Алексей Макаркин

Спикер Палаты представителей Конгресса США Кевин Маккарти потерял свой пост: за резолюцию об отстранении его от должности, внесенную членом Палаты Мэттом Гетцем (входит в крайне правый Freedom Causus), проголосовало 8 республиканцев, что вместе с 208 голосами демократов дало требуемое большинство: 216 (против – 210).

Случай беспрецедентный: такой шаг всегда считался нарушением неписаных правил. Трижды в истории такие инициативы выдвигались, но лишь первая из них, 113 лет назад дошла до голосования (провального), остальные две были отклонены еще легче. Почему сейчас?

Дело в продолжающейся поляризации американского политического класса. Во фракции республиканцев образовалось радикальное крыло – тот самый Freedom Caucus – небольшой, но в условиях минимального большинства «партии слонов» превратившийся в «делателей королей»: одна из уступок, на которые Маккарти пришлось пойти в начале работы Конгресса в 2022 г. – нововведенное правило, позволявшее даже одному члену Палаты ставить вопрос об отстранении спикера. Только эти компромиссы и позволили ему стать спикером – в 15ом раунде голосования.

И когда Гетц воспользовался этим правом, мало кто верил, что Маккарти проиграет. Во-первых, потому что поддержка его инициативы – в очевидных целях саморекламы – не пользовалась популярностью в собственной партии: она не хотела терять время и репутацию на избрание нового спикера (в американской традиции – фактического лидера партии в нижней палате). Гетц говорил то о дюжине, то двух десятках готовых его поддержать однопартийцев, в итоге таковых оказалось лишь 8. Но и этого хватило по второй причине: демократы не сразу определились, как будут голосовать (а если бы они уклонились от участия или проголосовали бы против – отставки бы не случилось).
Но события развивались стремительно. Маккарти быстро выдвинул инициативу на обсуждение, надеясь на легкую победу. Но сначала палата провалила попытку отложить рассмотрение (tabling the resolution), а затем демократы – решив не мешать оппонентам «выстрелить себе в ногу» - поддержали резолюцию.

Что теперь будет? Разброд в Республиканской партии уже очевиден. Инициативу Гетца уже осудили видные республиканцы – от умеренного бывшего вице-президента Майкла Пенса до весьма радикальных экс-спикера Ньюта Гингрича и самой «отвязанной» конгресс-вуман Марджори Тейлор-Грин (уже, кстати, исключенной из Freedom Caucus за отказ голосовать за отставку). Партии предстоят выборы нового спикера – первая попытка может состояться уже сегодня. Но главное – для американского общества произошедшее – сигнал слабости и беспорядка в партии.

Именно поэтому, как представляется, демократы и проголосовали за отставку Маккарти. Казалось, это не в их интересах. Маккарти сыграл ключевую роль в проведении законопроекта о временном (на 45 дней) финансировании правительства, разные версии существуют о том, была ли с ним договоренность об отдельном законе о финансировании помощи Украины (сам Маккарти это отрицает). А ведь демократам нужен – пусть и через полтора месяца – полноценный бюджет. Очевидно, они рассчитали, что моральный урон для республиканцев будет значительным, и что они в этих условиях побоятся дальше торпедировать бюджетный процесс – предстать в глазах общества неконструктивной силой – шаг проигрышный. Но в любом случае – следим за развитием событий.

Борис Макаренко

ЕС, кажется, готов пойти на компромиссы с вечным диссидентом Виктором Орбаном ради решения вопросов, связанных с Украиной. К концу года Евросоюзу предстоит принять два важных решения по Украине. Первое касается начала переговоров о вступлении в союз. Формально оно должно быть принято после рассмотрения ожидаемого в ноябре отчета Еврокомиссии о выполнении Киевом необходимых условий. Речь идет о прогрессе в обеспечении независимости судов, борьбе с коррупцией и влиянием олигархов, расширении прав национальных меньшинств. Но, по данным СМИ, даже если в отчете ЕК будут констатированы недоработки, в Брюсселе и ведущих столицах ЕС уже готовы дать добро на начало переговоров, которые продлятся не один год. Второе решение, которое Еврокомиссия планирует провести в декабре, касается увеличения общего бюджета ЕС (и соответственно взносов всех членов союза), что необходимо для продолжения выделения помощи Украине. Это решение становится тем более актуальным после того, как Конгресс США отказался одобрить выделение средств Киеву во временном бюджете на 45 дней и нет ясности, что будет после этого. Оба предстоящих решения ЕС требуют единогласного одобрения всех 27 стран-членов.

Однако серьезным препятствием на пути реализации этих планов может стать Будапешт. Орбан не раз заявлял, что Венгрия будет блокировать предоставление новой финансовой и военной помощи Киеву, ссылаясь на ущемление языковых прав венгерского меньшинства в Западной Украине. Другим предлогом для такой позиции стало майское решение украинского Национального агентства по предотвращению коррупции о включении крупнейшего в Венгрии банка OTP в список «международных спонсоров войны». Кроме того, венгерский лидер выражал крайний скептицизм по поводу начала переговоров о вступлении Украины в ЕС. Так, 29 сентября он заявил, что до этого необходимо ответить на «очень трудные вопросы». «Невозможно избежать вопроса, можем ли мы серьезно рассматривать членство для страны и даже начать переговоры о приеме со страной, которая находится в состоянии войны», – сказал Орбан.

Но у Брюсселя в политической торговле с Будапештом есть весомый козырь. В прошлом декабре Еврокомиссия в очередной раз заморозила 22 млрд евро, причитающихся Венгрии из фонда ЕС по развитию менее развитых стран, придя к выводу, что режим Орбана не соблюдает принципы верховенства права. Венгерское правительство, сталкивающееся с экономической стагнацией и растущим бюджетным дефицитом, крайне в этих деньгах заинтересовано. Вчера три авторитетных западных СМИ – Reuters, Financial Times и Politico – сообщили о том, что ЕК собирается разблокировать 13 млрд евро из общей замороженной суммы, чтобы добиться солидарного голосования Венгрии со всеми странами ЕС по украинским решениям. 2 октября Киев исключил банк OTP из списка «международных спонсоров войны», и вряд ли эти новости случайно совпали по времени. Правда, ЕК нуждается в обосновании разблокировки части денег, иначе это будет выглядеть слишком циничным нарушением собственных правил. Летом в Венгрии был принят ряд законов, направленных на усиление независимости судебной системы. На прошлой неделе ЕК направила Будапешту письмо с запросом об информации по имплементации этих законов. Ожидается, что к началу ноября ЕК рассмотрит полученную информацию. Если она будет сочтена удовлетворительной, то еврочиновники смогут оформить решение о выделении денег должным образом. А Орбан сможет подать эту историю как свою победу, когда нужно, он ведет себя вполне прагматично.

Александр Ивахник

Иран готов направить своих наблюдателей на границу между Армений и Азербайджаном. Данный тезис был озвучен в ходе встречи между секретарем армянского Совбеза Арменом Григоряном и начальником штаба иранских вооруженных сил Мохаммадом Багери. По словам высокопоставленного военачальника Исламской республики, «сохранение направленности на Южном Кавказе не в интересах не только Армении и Азербайджана, но и других стран региона». Конечно, под другими Багери имел в виду, прежде всего Иран.

Эта история весьма поучительна для понимания нового регионального порядка, формирующегося на Кавказе сегодня. Многие комментаторы склонны рассматривать его через очки «холодной войны». Есть Россия, есть Запад, их противостояние и формирует условия и правила игры. Но на Кавказе все намного сложнее. Слом карабахской сецессии не был выполнен под диктовку Запада или России. Более того, вновь открывшиеся обстоятельства по поводу контактов представителей стран, ранее составлявших трио сопредседателей Минской группы ОБСЕ, говорит о том, что для них игра, которая бы определялась в Анкаре или в Баку, представляет, как минимум, новый непростой набор проблем. Нельзя недооценивать и самостоятельность, и субъектность «средних держав». Они хотят вести собственную партию, примыкая к Москве или к Вашингтону с Брюсселем там и тогда, когда это выгодно ИМ, а не американским, российским или европейским политикам. Из этой же серии и интерес Ирана, и контакты с ним Армении.

Сколько раз в последние недели мы слышали тезисы про поворот Еревана на Запад. Но Иран- не член НАТО или ЕС, в нем армянские дипломаты видят альтернативу турецко-азербайджанскому тандему. Правильно или нет, обоснованно или не оченнь, другой вопрос. Но в нем, равно как и в Индии многие в Ереване пытаются обрести дополнительных союзников. Тот же Иран не приемлет вмешательство Запада или Израиля в кавказские дела. И возможности усиления альянса между Анкарой, Баку и Тель-Авивом Тегеран отпугивают. Но Иран в то же время не готов к поддержке де-факто государств, сепаратистских проектов. Даже тогда, когда таковые поддерживают в Москве (кейсы Абхазии и Южной Осетии).

Кавказский региональный порядок после 2023 - это не двухцветная картина, а буйство разных красок. Это и «истернизация»» наряду с «вестернизацией», то есть смычка кавказской и ближневосточной геополитики. Это и проблемы в парах Турция-США и Турция-Россия, и «соревновательное сотрудничество» Анкары и Тегерана.

Сергей Маркедонов

Подписание мирного договора между Азербайджаном и Арменией откладывается на неопределенный период. Между тем, этого события ждали уже в начале октября (обоснованно или нет- другой вопрос).

В испанской Гранаде 5 октября должна была состоятся встреча Ильхама Алиева и Никола Пашиняна на полях саммита Европейского политического сообщества. Ранее эта площадка уже была платформой для их переговоров. Формат гранадской встречи планировался как «2+3», то есть конфликтующие стороны, а также представители ЕС, ФРГ и Франции. Однако в последний момент официальный Баку отправил сигнал: в Гранаду Ильхам Алиев не поедет. В качестве причин были названы проармянские позиции Франции и ЕС в целом.

Баку и Париже не впервые входят в клинч по карабахскому вопросу. Можно вспомнить, как в декабре прошлого года Ильхам Алиев не приехал в Брюссель на переговоры при условии участия в них Эммануэля Макрона. Французский президент последователен в своей линии по отстаиванию прав Армении и карабахских армян. Никогда ранее это не конвертировалось в конкретные решения Парижа по обеспечению армянской национальной безопасности. Но в канун форума в Испании глава МИД Франции Катрин Колонна в ходе своего визита в Ереван заявила о готовности ее страны помочь Армении с поставками военной техники. Конечно, на карабахскую историю это никак не повлияет. Но армянские политики (и провластные, и оппозиционные) считают, что Алиев не остановится на самоликвидации НКР, и продолжит продвигаться уже вглубь территории уже собственно Армении. Отсюда и повышенное внимание к сотрудничеству с любыми внешними игроками.

Но дело не только в позиции Франции. Азербайджанская сторона была заинтересована в участии в переговорах Турции, но европейские страны оказались не готовы принять этот пас Баку. Азербайджан чувствует себя победителем, а его руководство искренне считает, что посредничество - это вчерашний день. Там убеждены, что пришло время диктовать правила, а не выслушивать озабоченность. Впрочем, этот демонстративный жест в адрес ЕС не должен вводить в заблуждение. Как только Москва выразит какую-либо озабоченность по теме конфликта, которая не согласуется с представлениями Баку об идеальном мире, последует негодование в адрес России. В свое время азербайджанская сторона критиковала даже Турцию за излишнее рвение в деле нормализации отношений с Ереваном. Политика на Кавказе делается не только и не столько в Вашингтоне и в Брюсселе. Это крайне важно понять в условиях формирования новых реалий в турбулентном регионе.

Сергей Маркедонов

В Британии широкие отклики получила неординарная речь премьера Риши Сунака, которая завершила вчера ежегодный съезд Консервативной партии. До этого Сунак воспринимался в стране как осторожный прагматик-технократ, озабоченный прежде всего финансово-бюджетными проблемами. После прошлогодних потрясений, связанных с Борисом Джонсоном и Лиз Трасс, новый премьер сумел пригасить противоречия в партии и успокоить рынки, но не смог увлечь избирателей, которые сильно устали от 13-летнего правления тори и при опросах в большинстве отдавали предпочтение лейбористам. На первом для себя съезде тори в качестве главы правительства Сунак предпринял попытку резко сменить образ, выступив в роли радикального лидера, решительного поборника перемен. Он заявил, что сложившийся в Британии после правления Тэтчер политический и экономический консенсус приводил к неудачам. «У нас уже 30 лет существует политическая система, которая стимулирует принятие легких решений, а не правильных. 30 лет групповых интересов, стоящих на пути перемен», – сказал Сунак делегатам. При этом премьер проигнорировал тот факт, что больше половины из этих 30 лет Британией управляли тори. «Наша миссия состоит в том, чтобы фундаментально изменить страну. Там, где консенсус является ложным, мы бросим ему вызов. Не сомневайтесь: пришло время перемен. И мы их представляем», – провозгласил Сунак. Он добавил, что не боится крупных решений, которые принесут долгосрочный успех.

Британский премьер озвучил на съезде тори три таких крупных решения. Сунак объявил об отмене строительства северной ветки высокоскоростной железнодорожной магистрали HS2 от Бирмингема до Манчестера. Он сделал это вопреки широкой критике предполагаемого усечения самого масштабного инфраструктурного проекта в партии и в обществе и несмотря на то, что съезд проходил как раз в Манчестере. Сунак заявил, что решение по ВСМ является доказательством его твердого намерения отказаться от старых консенсусных проектов, выявивших свою несостоятельность. Он обещал, что сэкономленные в результате 36 млрд ф.ст. будут направлены на другие железнодорожные и шоссейные проекты, связывающие города Северной Англии. Тем не менее, официальный отказ от достройки ВСМ вновь сразу вызвал осуждение экс-премьеров Кэмерона и Джонсона. Глава Конфедерации британской промышленности Ньютон-Смит заявил, что этот отказ «посылает разрушительный сигнал о статусе Великобритании как направления для глобальных инвестиций».

Второе громкое заявление Сунака касается его намерения принять закон об ежегодном повышении на один год возраста, с которого можно легально покупать сигареты (сейчас он составляет 18 лет). Таким образом, нынешний подросток никогда не сможет покупать сигареты. Голосование в парламенте по будущему законопроекту будет свободным. Либертарианская часть депутатов-тори, выступающая против «государства-няньки», возможно, будет голосовать против, но законопроект поддержат лейбористы, и он пройдет. Наконец, Сунак объявил о предстоящей реформе среднего образования. Сейчас в старших классах английских школ существуют два уровня: уровень А, нацеленный на академические предметы, и уровень Т, ориентированный на техническую подготовку. Реформа предусматривает слияние этих уровней в один «продвинутый британский стандарт». Однако новый стандарт будет введен только через 10 лет, которые уйдут на то, чтобы разработать соответствующие программы и нанять достаточное число учителей, которых и сейчас не хватает.

Попытка Риши Сунака позиционировать себя как решительного двигателя перемен, объявленные им на съезде необычные решения привлекли внимание и в правящей партии, и в обществе в целом. Они могут на время придать бодрости приунывшим партийным активистам. Однако их способность повлиять на волю избирателей на предстоящих через год всеобщих выборах вызывает большие сомнения. Три озвученных меры не тянут на последовательную и убедительную программу. Решение по усечению ВСМ скорее вызывает раскол в общественном мнении, чем энтузиазм. Но если Сунак закрепится в радикальном облике, это, несомненно, обострит предвыборную борьбу.

Александр Ивахник

Нобелевская премия мира присуждены иранской правозащитнице Наргиз Мохаммади.

1. Норвежский Нобелевский комитет демонстрирует, что кроме России и Украины есть и другие страны, находящиеся в сфере внимания правозащитного сообщества. Иран принадлежит к числу таких стран. Плюс фактор географического и гендерного разнообразия – по аналогии с другими премиями женщинам из исламских государств, таким как Тавакуль Карман и Малала Юсуфзай (а если посмотреть чуть дальше, то и Ширин Эбади).

2. Комитет продолжает свой курс последних лет, стараясь вручать премии не политикам, а правозащитникам и общественным деятелям. Премии политикам могут вызвать больше критики как сразу после присуждения (присуждение премии Обаме), так и в дальнейшем (казус Аун Сан Су Чжи). У правозащитников куда меньше возможностей, чем у политиков, прийти к власти и принимать популярные для своих сторонников, но неприемлемые для правозащитного сообщества решения.

3. Действующий политик может теперь получить премию лишь за конкретные экстраординарные миротворческие шаги и при этом имея репутацию демократа – так, в 2019-м премии был удостоен премьер Эфиопии Абий Ахмед Али, но не авторитарный президент Эритреи Исайяс Афеверки, хотя пограничный конфликт урегулировали они оба (как в 2000 году Нобелевскую премию за корейское миротворчество получил Ким Дэ Чжун, а кандидатура Ким Чен Ира всерьез не рассматривалась).

4. Премия Наргиз Мохаммади более конфликтна, чем предыдущая иранская «женская» премия, присужденная в 2003 году Ширин Эбади. Тогда Эбади была на свободе, а президентом являлся реформатор Мохаммад Хатами – премия Эбади на этом фоне выглядела поддержкой реформаторского течения против консерваторов. Сейчас ситуация принципиально иная – у власти консерваторы, а Мохаммади находится в печально известной тегеранской тюрьме Эвин.

5. Премия Наргиз Мохаммади – это прямая поддержка иранской оппозиции и ее повестки. Комитет прямо заявил, что решил посвятить премию 2023 года сотням тысяч иранцев, которые на протяжении прошедшего года протестовали в Иране против дискриминации женщин под лозунгом «Женщина - Жизнь - Свобода». Разумеется, иранские власти расценивают присуждение премии Наргиз Мохаммади как враждебный шаг - тем более что они ужесточают свою политику в отношении оппозиции и непокорных женщин. В прошлом месяце парламент принял закон об ужесточении наказания за «нарушение культуры целомудрия», то есть за отказ носить хиджаб. Но Нобелевский комитет позиция иранских властей совершенно не интересует.

6. Нобелевская премия мира остается одновременно «западной» и «глобальной». «Западной» - потому что учреждена и присуждается людьми западной культуры – и нового лауреата не будут приветствовать власти не только в Тегеране, но и в Москве, и в Пекине (тем более, что принято решение о вступлении Ирана в БРИКС). Но, во-первых, нет влиятельной незападной альтернативы этой премии – СССР пытался создать ее в виде Международной Сталинской (затем Ленинской) премии «За укрепление мира между народами», но эффект оказался ограниченным. А, во-вторых, тема защиты прав женщин или свободы слова значительно шире, чем территория «географического» Запада, чему способствует инфраструктура глобальных медиа и Интернет. То же иранское общество расколото – и если одни считают Наргиз Мохаммади предательницей, то для других она героиня.

Алексей Макаркин

Об атаке ХАМАС на Израиль.

1. Беспрецедентная атака ХАМАС на израильские города с ее демонстративной жестокостью является продуманной акцией, готовившейся в течение длительного времени. Понятно, что ХАМАС изначально не был ориентирован на удержание территорий – для этого у него нет достаточных ресурсов. Противостоять израильской армии в открытом бою ХАМАС не в состоянии. У него другие задачи.

2. Первая задача ХАМАС - посеять панику в израильском обществе в целом и среди поселенцев в первую очередь. Поселенцы являются одной из опор нынешнего правительства Беньямина Нетаньяху, самого правого кабинета в истории Израиля. Они привыкли жить на переднем краю, но населенные пункты Израиля никогда не подвергались непосредственным массированным атакам вооруженных боевиков, способных хотя бы ненадолго захватить часть территории страны. Теперь ХАМАС рассчитывает на бегство многих из них с обжитых земель.

3. Вторая задача - взять заложников и использовать их в своих интересах для шантажа правительства Израиля. В ХАМАС помнят историю с капралом Гиладом Шалитом, который был обменян на 1027 палестинских заключенных. Теперь в их руках намного больше израильтян – и военных (до генерал-майора, который был в числе поселенцев), и гражданских.

4. Третья задача – делегитимировать израильскую власть, представив ее слабой, неэффективной и неспособной справиться с ХАМАС. Война XXI века имеет мощную информационную составляющую, что в полной мере использует ХАМАС.

5. Четвертая задача – получить поддержку арабской улицы, которая ликует, видя кадры хамасовского террора. Арабские лидеры настроены осторожно, но они не могут не учитывать настроений масс, для которых хамасовцы – герои. Неизбежный жесткий ответ со стороны Израиля также предусмотрен планом – он может подорвать нормализацию отношений Израиля с арабскими странами (при Трампе были установлены дипломатические отношения с некоторыми из них, при Байдене продолжаются непростые переговоры с Саудовской Аравией). Дипломатические комбинации рушатся во время военных действий.

6. Пятая задача – укрепить и без того тесные связи с Ираном, который является бенефициаром атаки ХАМАС. Ливанская «Хезболла» уже угрожает вмешаться, если Израиль будет громить ХАМАС (а у него нет другого выбора). Одновременно Иран консолидирует общество внутри страны – теперь оппозиционеры, требующие смены режима, будут считаться «сионистскими агентами».

7. В израильском обществе работает эффект «консолидации вокруг флага», как и всегда в подобных случаях. Оппозиция поддерживает действия правительства вне зависимости от того, что она думает о его эффективности – общественный раскол в связи с судебной реформой Нетаньяху временно утратил актуальность. Но возникает вопрос о том, что делать дальше. Любые мощные удары по военной инфраструктуре ХАМАС в ходе уже объявленной наземной операции не разгромят организацию, использующую Газу как свой плацдарм. Если попытаться установить контроль над Газой, то можно столкнуться с многочисленными рисками – возобновления длительной интифады (причем и на Западном берегу), новыми потерями среди военных, полной деградацией отношений с арабскими странами. И все это без учета фактора заложников.

8. После окончания чрезвычайной ситуации (когда это произойдет, сейчас не знает никто), будет «разбор полетов» - как после войны Судного дня 1973 года, которая, несмотря на победу, выявила неготовность к ней израильских силовиков. Следствием стала отставка правительства Голды Меир. Нетаньяху и его министрам тоже придется отвечать на трудные вопросы относительно работы силовых структур, включая спецслужбы. А также почему министр национальной безопасности, лидер крайне правых Итамар Бен-Гвир демонстративно поднимался на Храмовую гору, несмотря на угрозы ХАМАС и понимая, что это неприемлемо не только для радикальных, но и для умеренных арабов – и при этом безопасность населения страны обеспечена не была.

Алексей Макаркин