Вслед за Белоруссией и Грузией в предвыборную страду вступает Молдавия. Выборы в этой стране намечены на 1 ноября 2020 года. Однако уже в первый осенний день Центризбирком республики начал принимать документы для регистрации инициативных групп в поддержку потенциальных кандидатов на президентский пост. Для того, чтобы выдвижение состоялось должно быть собрано от 15 до 25 тысяч подписей, представляющих избирателей не менее половины административно-территориальных единиц.
Молдавия – парламентская республика. Но реальное значение президентского института в этой стране зачастую определяется не формальными конституционными порядками, а ролью той или иной личности. Действующий президент Игорь Додон, которого в первые годы его легислатуры демонстративно лишали полномочий и указывали на то, что молдавский президент не аналог российского или белорусского, доказал, что способен консолидировать власть и превращаться в мощного игрока, с которым вынуждены считаться и оппоненты.
В ноябре 2020 года, как и четыре года назад, выборы будут всенародными. И на этот раз главными фаворитами считаются те, кто в 2016 году сошлись во втором туре- действующий глава государства Игорь Додон и лидер правооппозиционной партии «Действие и солидарность» (ПДС) Майя Санду. Впрочем, и другие кандидаты, среди которых уже обозначились Ренато Усатый, лидер «Нашей партии», Андрей Нэстасе, рувоводитель партии «Платформа «Достоинство и правда» (DA) не готовы играть роль статистов. Конечно, любые выборы- это, прежде всего, внутриполитическое событие. Но в контексте Молдовы мы увидим борьбу за выбор стратегических приоритетов страны на международной арене. И Додон ассоциируется здесь с поддержкой Москвы, а его главный оппонент Майя Санду- Брюсселя. Впрочем, было бы неверно рассматривать молдавский выбор исключительно в двухцветных тонах.
Выступая за сближение с Москвой и критикуя «унионистов» («румынистов»), Додон в то же время стоит на позициях восстановления территориальной целостности страны и установления юрисдикции Кишинева над Приднестровьем. Да и на выборах внешнеполитические вопросы будут просеиваться через сито завышенных ожиданий и разочарований относительно социально-экономической ситуации, которая не улучшалась, как при проевропейских политиках, так и при пророссийском Додоне. Дополнительную сложность принесла и коронавирусная пандемия. Казалось бы, сугубо внутренний сюжет, а он мало того, что обострил внутреннюю борьбу, так еще и актуализировал спор о внешнеполитическом выборе страны. Оппозиция воспользовалась шансом и выступила против получения российского займа в размере 200 млн евро. Как следствие, нарастание противоречий между президентом и Конституционным судом и формирование фактически нового двоевластия (только уже не по линии парламент-правительство-президент, а между главой государства и высшей судебной инстанцией).
Впереди напряженная избирательная кампания с трудно предсказуемым результатом.
Сергей Маркедонов
Молдавия – парламентская республика. Но реальное значение президентского института в этой стране зачастую определяется не формальными конституционными порядками, а ролью той или иной личности. Действующий президент Игорь Додон, которого в первые годы его легислатуры демонстративно лишали полномочий и указывали на то, что молдавский президент не аналог российского или белорусского, доказал, что способен консолидировать власть и превращаться в мощного игрока, с которым вынуждены считаться и оппоненты.
В ноябре 2020 года, как и четыре года назад, выборы будут всенародными. И на этот раз главными фаворитами считаются те, кто в 2016 году сошлись во втором туре- действующий глава государства Игорь Додон и лидер правооппозиционной партии «Действие и солидарность» (ПДС) Майя Санду. Впрочем, и другие кандидаты, среди которых уже обозначились Ренато Усатый, лидер «Нашей партии», Андрей Нэстасе, рувоводитель партии «Платформа «Достоинство и правда» (DA) не готовы играть роль статистов. Конечно, любые выборы- это, прежде всего, внутриполитическое событие. Но в контексте Молдовы мы увидим борьбу за выбор стратегических приоритетов страны на международной арене. И Додон ассоциируется здесь с поддержкой Москвы, а его главный оппонент Майя Санду- Брюсселя. Впрочем, было бы неверно рассматривать молдавский выбор исключительно в двухцветных тонах.
Выступая за сближение с Москвой и критикуя «унионистов» («румынистов»), Додон в то же время стоит на позициях восстановления территориальной целостности страны и установления юрисдикции Кишинева над Приднестровьем. Да и на выборах внешнеполитические вопросы будут просеиваться через сито завышенных ожиданий и разочарований относительно социально-экономической ситуации, которая не улучшалась, как при проевропейских политиках, так и при пророссийском Додоне. Дополнительную сложность принесла и коронавирусная пандемия. Казалось бы, сугубо внутренний сюжет, а он мало того, что обострил внутреннюю борьбу, так еще и актуализировал спор о внешнеполитическом выборе страны. Оппозиция воспользовалась шансом и выступила против получения российского займа в размере 200 млн евро. Как следствие, нарастание противоречий между президентом и Конституционным судом и формирование фактически нового двоевластия (только уже не по линии парламент-правительство-президент, а между главой государства и высшей судебной инстанцией).
Впереди напряженная избирательная кампания с трудно предсказуемым результатом.
Сергей Маркедонов
Вчера в издании Politico появилось интервью со Светланой Тихановской. В интервью Тихановская предстает человеком эмоциональным, сильно переживающим за людей, пострадавших от насилия карательного аппарата, но выглядит скорее сторонним наблюдателем, чем активным участником нынешних событий. Она трезво признает: «Люди голосовали за меня не как за президента, а как за человека, который приведет страну к новым выборам. Моя миссия завершится, когда мы организуем эти выборы». На самом деле она уже завершилась. Тихановская стала символом антилукашенковского голосования, но, почти сразу оказавшись вне страны, по сути исчезла с политической сцены.
Не так с Марией Колесниковой, интервью с которой путинского летописца в тот же день опубликовано в «Коммерсанте». Эта женщина, которая изначально была одним из трех женских лиц мобилизации протестного голосования, сейчас плотно вовлечена в гущу событий, в том числе на улице, и у нее быстро формируются лидерские качества. Собственно, в интервью она говорит о своей трансформации, о понимании того, что становится лидером, о чувстве ответственности за принятие решений. Она, конечно, не идеолог, скорее, организатор. Но сейчас об идеологии, о программах речь вообще не идет. Речь идет о сломе опостылевшего преобладающему большинству белорусов автократического режима. Колесникова осознает, что этот слом может занять много времени, а значит помимо рыхлого Координационного совета оппозиции нужна более мобильная и организованная структура, способная выполнять роль политического субъекта. Отсюда намерение Колесниковой создать новую партию «Вместе» на базе штаба Виктора Бабарико.
Любопытно, что и второй ведущий деятель оппозиции, бывший министр культуры и дипломат Павел Латушко почувствовал неадекватность структуры Координационного совета и заговорил о необходимости его преобразования в оформленное и зарегистрированное общественное движение, «чтобы показать власти, что есть субъект переговоров». При этом оба потенциальных лидера понимают, что при нынешнем раскладе Лукашенко не допустит легализации новых структур. То есть речь идет об игре в долгую.
И Колесникова, и Латушко признают важность позиции России и фактически призывают Москву побудить белорусские власти к диалогу с общественным движением, но констатируют отсутствие позитивной реакции. Впрочем, при господствующей в Кремле идее о недопустимости любых революций иного ожидать не приходится. Пока складывается впечатление, что Москва делает ставку на сохранение у власти ослабшего и податливого Лукашенко. Однако продвижение интеграции двух стран таким путем чревато большими рисками. Во-первых, полностью потерявший легитимность Лукашенко – слабый гарант интеграции. Во-вторых, подобная линия Москвы неизбежно будет вести к быстрому разрастанию в Беларуси антироссийских настроений.
Александр Ивахник
Не так с Марией Колесниковой, интервью с которой путинского летописца в тот же день опубликовано в «Коммерсанте». Эта женщина, которая изначально была одним из трех женских лиц мобилизации протестного голосования, сейчас плотно вовлечена в гущу событий, в том числе на улице, и у нее быстро формируются лидерские качества. Собственно, в интервью она говорит о своей трансформации, о понимании того, что становится лидером, о чувстве ответственности за принятие решений. Она, конечно, не идеолог, скорее, организатор. Но сейчас об идеологии, о программах речь вообще не идет. Речь идет о сломе опостылевшего преобладающему большинству белорусов автократического режима. Колесникова осознает, что этот слом может занять много времени, а значит помимо рыхлого Координационного совета оппозиции нужна более мобильная и организованная структура, способная выполнять роль политического субъекта. Отсюда намерение Колесниковой создать новую партию «Вместе» на базе штаба Виктора Бабарико.
Любопытно, что и второй ведущий деятель оппозиции, бывший министр культуры и дипломат Павел Латушко почувствовал неадекватность структуры Координационного совета и заговорил о необходимости его преобразования в оформленное и зарегистрированное общественное движение, «чтобы показать власти, что есть субъект переговоров». При этом оба потенциальных лидера понимают, что при нынешнем раскладе Лукашенко не допустит легализации новых структур. То есть речь идет об игре в долгую.
И Колесникова, и Латушко признают важность позиции России и фактически призывают Москву побудить белорусские власти к диалогу с общественным движением, но констатируют отсутствие позитивной реакции. Впрочем, при господствующей в Кремле идее о недопустимости любых революций иного ожидать не приходится. Пока складывается впечатление, что Москва делает ставку на сохранение у власти ослабшего и податливого Лукашенко. Однако продвижение интеграции двух стран таким путем чревато большими рисками. Во-первых, полностью потерявший легитимность Лукашенко – слабый гарант интеграции. Во-вторых, подобная линия Москвы неизбежно будет вести к быстрому разрастанию в Беларуси антироссийских настроений.
Александр Ивахник
Российское общество по отношению к сообщению немецких экспертов об отравлении Алексея Навального расколется на три группы – как это было и в случае с российским присутствием на Донбассе.
Первая группа – «твердые лоялисты». Преданная аудитория центральных телеканалов, полностью доверяющая государству. Изменение картины мира для нее было бы катастрофой. Эта группа искренне примет любую официальную версию. Сейчас она исходит из того, что вся история с Навальным – это очередная провокация против России. Омским врачам они доверяют, немецким – нет.
Вторая группа – «мягкие лоялисты». Они считают, что всю правду мы не узнаем, да и особого желания докопаться до правды у них нет (стандартные рассуждения – «в нашем мире безгрешных нет», «мы люди маленькие, в большую политику не лезем», «все врут – и наши, и чужие»). А раз так, то надо исходить из наиболее «патриотической» версии, которая соответствует государственным интересам. Таким образом они, по сути, приходят к той же позиции, что и первая группа, но без ее твердой уверенности в правильности выбранной версии. Ни омским, ни немецким врачам они не слишком доверяют, но омские для них «наши», а немецкие – «чужие».
Третья группа – «критично настроенные». Для них государство изначально было главным подозреваемым, а сейчас они получили мощный аргумент в обосновании своей позиции. Немецким врачам они доверяют, омским – нет. Расхождения внутри этой группы могут быть только в определении конкретных виновников.
Как результат – возможные протестные акции. Весной-летом оппозиция фактически свернула уличную активность, не только не желая сталкиваться с властью (уличные протесты запрещены из-за пандемии), но и мотивируя свою позицию реальными рисками заражения. В том числе и поэтому она не выработала единой позиции по поводу голосования по конституционным поправкам – участвовать (и подвергаться угрозе заражения) или бойкотировать. Протесты в Хабаровске и Беларуси не только имеют сильный демонстрационный эффект, но и маргинализировали для оппозиции «медицинский» аргумент.
Алексей Макаркин
Первая группа – «твердые лоялисты». Преданная аудитория центральных телеканалов, полностью доверяющая государству. Изменение картины мира для нее было бы катастрофой. Эта группа искренне примет любую официальную версию. Сейчас она исходит из того, что вся история с Навальным – это очередная провокация против России. Омским врачам они доверяют, немецким – нет.
Вторая группа – «мягкие лоялисты». Они считают, что всю правду мы не узнаем, да и особого желания докопаться до правды у них нет (стандартные рассуждения – «в нашем мире безгрешных нет», «мы люди маленькие, в большую политику не лезем», «все врут – и наши, и чужие»). А раз так, то надо исходить из наиболее «патриотической» версии, которая соответствует государственным интересам. Таким образом они, по сути, приходят к той же позиции, что и первая группа, но без ее твердой уверенности в правильности выбранной версии. Ни омским, ни немецким врачам они не слишком доверяют, но омские для них «наши», а немецкие – «чужие».
Третья группа – «критично настроенные». Для них государство изначально было главным подозреваемым, а сейчас они получили мощный аргумент в обосновании своей позиции. Немецким врачам они доверяют, омским – нет. Расхождения внутри этой группы могут быть только в определении конкретных виновников.
Как результат – возможные протестные акции. Весной-летом оппозиция фактически свернула уличную активность, не только не желая сталкиваться с властью (уличные протесты запрещены из-за пандемии), но и мотивируя свою позицию реальными рисками заражения. В том числе и поэтому она не выработала единой позиции по поводу голосования по конституционным поправкам – участвовать (и подвергаться угрозе заражения) или бойкотировать. Протесты в Хабаровске и Беларуси не только имеют сильный демонстрационный эффект, но и маргинализировали для оппозиции «медицинский» аргумент.
Алексей Макаркин
Вслед за министром иностранных дел Азербайджана Джейхуном Байрамовым в Москву едет глава оборонного ведомства прикаспийской республики генерал Закир Гасанов. 3 сентября начинается его рабочий визит. И хотя формально поводом для него является участие Гасанова в министериале стран-участниц СНГ и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), нельзя не заметить, что посещение Москвы будет своеобразным продолжением диалога с Сергеем Шойгу, который незадолго до приезда азербайджанского коллеги в российскую столицу побывал в Баку.
К слову сказать, визит коллеги Гасанова по правительству Азербайджана был весьма насыщенным. Джейхун Байрамов провел переговоры с Сергеем Лавровым, а также вице-премьером правительства РФ Алексеем Оверчуком и вице-спикером Совета федерации Ильясом Умахановым. В канун посещения Москвы он дал довольно подробное интервью информационному агентству ТАСС. Оно стало, по сути, своеобразной презентацией вновь назначенного министра. И в этой презентации российский фактор получил позитивную оценку. В то же самое время от наблюдателей не укрылся наступательный стиль Байрамова, не свойственный его предшественнику, по крайней мере, в последние годы перед отставкой. Как бы то ни было, а вопрос о возвращении к переговорному формату остается приоритетным в диалоге Москвы и Баку. Впрочем, как и в случае с Ереваном. Россия пытается сохранить за собой эксклюзивную роль успешного медиатора. Этот ее вклад, остается, пожалуй, тем немногим, что поддерживает и ценит Запад. И на армяно-азербайджанском направлении очевидно, только дипломатических каналов недостаточно. Важно активное подключение военачальников, представляющих две конфликтующие стороны. Пауза после июльской эскалации слишком затянулась. Москве крайне важно ее прервать. Но не просто прервать, а перевести хотя бы в один раунд переговоров, показать, что возвратное движение конфликтного маятника возможно, хотя разговор об урегулировании нагорно-карабахского противостояния по существу, пока что выглядит маловероятной перспективой.
Сергей Маркедонов
К слову сказать, визит коллеги Гасанова по правительству Азербайджана был весьма насыщенным. Джейхун Байрамов провел переговоры с Сергеем Лавровым, а также вице-премьером правительства РФ Алексеем Оверчуком и вице-спикером Совета федерации Ильясом Умахановым. В канун посещения Москвы он дал довольно подробное интервью информационному агентству ТАСС. Оно стало, по сути, своеобразной презентацией вновь назначенного министра. И в этой презентации российский фактор получил позитивную оценку. В то же самое время от наблюдателей не укрылся наступательный стиль Байрамова, не свойственный его предшественнику, по крайней мере, в последние годы перед отставкой. Как бы то ни было, а вопрос о возвращении к переговорному формату остается приоритетным в диалоге Москвы и Баку. Впрочем, как и в случае с Ереваном. Россия пытается сохранить за собой эксклюзивную роль успешного медиатора. Этот ее вклад, остается, пожалуй, тем немногим, что поддерживает и ценит Запад. И на армяно-азербайджанском направлении очевидно, только дипломатических каналов недостаточно. Важно активное подключение военачальников, представляющих две конфликтующие стороны. Пауза после июльской эскалации слишком затянулась. Москве крайне важно ее прервать. Но не просто прервать, а перевести хотя бы в один раунд переговоров, показать, что возвратное движение конфликтного маятника возможно, хотя разговор об урегулировании нагорно-карабахского противостояния по существу, пока что выглядит маловероятной перспективой.
Сергей Маркедонов
За два месяца до выборов повысились ставки на победу Трампа. Что ж, «лобовое противостояние» начинается
https://telegra.ph/Vybory-v-SSHA-stavki-na-pobedu-oboih-kandidatov-sravnyalis-09-03
https://telegra.ph/Vybory-v-SSHA-stavki-na-pobedu-oboih-kandidatov-sravnyalis-09-03
Telegraph
Выборы в США: ставки на победу обоих кандидатов сравнялись
Избирательная кампания в США вступает в решающую фазу, которую принято отсчитывать с Дня труда (в этом году он приходится на 8 сентября). За последний летний месяц президент Дональд Трамп существенно сократил свое отставание от Джо Байдена. С почти 10 пунктов…
Будет ли Германия замораживать строительство «Северного потока-2» из-за дела Алексея Навального? Думается, что нет – слишком много интересов завязано на этом проекте. В том числе «самость» Германии в отношениях с США, приоритеты германской газовой отрасли (хотя отсутствие этой трубы для нее не будет фатальным). В рабочих местах заинтересована и земля Мекленбург-Передняя Померания. Поэтому если Ангела Меркель заявит, что в связи с делом Навального она приостанавливает проект, то она столкнется с очень серьезной критикой – причем не только «троллей» с российскими корнями, но и вполне реальных немецких избирателей. Хотя часть немецкой элиты и готова рискнуть – например, глава комитета бундестага по внешней политике Норберт Рёттген (а, например, Клаус Эрнст, возглавляющий комитет по энергетике, рисковать не готов и продолжает публично поддерживать проект).
Но есть другой вариант – не прекращать реализацию проекта, но без увязки с делом Навального снизить степень сопротивления давлению со стороны США. Сейчас оно довольно высоко – настолько, насколько это возможно в отношениях между союзниками. Но оно может и уменьшиться с тем, чтобы публично сохранить приверженность проекту, а в реальности спустить его на тормозах. В этом случае ответственность за срыв будет возложена на США (они не против), а Меркель продемонстрирует, что сделала все, что смогла. Но не получилось.
Алексей Макаркин
Но есть другой вариант – не прекращать реализацию проекта, но без увязки с делом Навального снизить степень сопротивления давлению со стороны США. Сейчас оно довольно высоко – настолько, насколько это возможно в отношениях между союзниками. Но оно может и уменьшиться с тем, чтобы публично сохранить приверженность проекту, а в реальности спустить его на тормозах. В этом случае ответственность за срыв будет возложена на США (они не против), а Меркель продемонстрирует, что сделала все, что смогла. Но не получилось.
Алексей Макаркин
Политический кризис в Болгарии, вызванный непрекращающимися антиправительственными протестами, которые поддерживаются президентом, продолжает углубляться. 2 сентября был 56-й день массовых выступлений против коррупционного разложения государственной верхушки и за отставку премьер-министра Бойко Борисова и генпрокурора Ивана Гешева, которых обвиняют в разрушении верховенства закона, в теневых связях с олигархами и мафиозном поведении. В среду, в первый день работы парламента после летних каникул, организаторы протестов решили назвать уличную акцию в Софии «великим народным восстанием» по созвучию с Великим Народным собранием, которое предлагает созвать Борисов для пересмотра конституции.
Вчерашняя демонстрация не была самой многочисленной, зато отличалась ожесточенными столкновениями с полицией. Более десятка тысяч протестующих стянулись к зданию парламента, оцепленному полицейским спецназом. В полицейских полетели яйца, помидоры, бутылки с водой, те применили слезоточивый газ. Затем стычки стихли, но вечером возобновились с новой силой. Некоторые из протестующих швыряли камни и петарды, пытаясь преодолеть охранные кордоны. Полицейские помимо перечного газа использовали водяную пушку. Всего за день было задержано более 120 демонстрантов. 60 протестантам и 30 полицейским потребовалась медицинская помощь.
Накал столкновений связан с тем, что объявленное Борисовым намерение «перезагрузить политическую систему» путем обновления конституции рассматривается его противниками как попытка продлить существование нынешнего правительства, чтобы сохранить рычаги влияния на организацию очередных парламентских выборов в марте 2021 года. При открытии сессии Народного собрания президент страны Румен Радев в очередной раз призвал к отставке кабинета Борисова, который он называет «мафиозным правительством», и к досрочным выборам. Обращаясь к депутатам, он заявил, что настоящий парламент сейчас находится на улицах. «Не отсутствие новой конституции или Великого Народного собрания выводит людей на улицы, а отсутствие морали в правительстве и коррупция», – подчеркнул президент.
Опросы показывают, что большинство болгар не видят необходимости в изменении конституции. У Борисова нет шансов получить поддержку 2/3 депутатов, необходимую для созыва Великого Народного собрания. Тем не менее в среду он сумел заручиться 127 голосами из 240, что дает возможность начать многомесячные дебаты по конституционным изменениям. А это значит, что уличные выступления будут продолжаться.
При этом протестующие все активнее призывают ЕС раскрыть глаза на ситуацию в Болгарии и требуют от союза принятия мер против правительства. Многие болгары считают, что деньги из фондов ЕС расхищаются властной верхушкой. В последнее время эти призывы стали находить отклик на разных этажах ЕС, что еще больше осложняет положение Борисова.
Александр Ивахник
Вчерашняя демонстрация не была самой многочисленной, зато отличалась ожесточенными столкновениями с полицией. Более десятка тысяч протестующих стянулись к зданию парламента, оцепленному полицейским спецназом. В полицейских полетели яйца, помидоры, бутылки с водой, те применили слезоточивый газ. Затем стычки стихли, но вечером возобновились с новой силой. Некоторые из протестующих швыряли камни и петарды, пытаясь преодолеть охранные кордоны. Полицейские помимо перечного газа использовали водяную пушку. Всего за день было задержано более 120 демонстрантов. 60 протестантам и 30 полицейским потребовалась медицинская помощь.
Накал столкновений связан с тем, что объявленное Борисовым намерение «перезагрузить политическую систему» путем обновления конституции рассматривается его противниками как попытка продлить существование нынешнего правительства, чтобы сохранить рычаги влияния на организацию очередных парламентских выборов в марте 2021 года. При открытии сессии Народного собрания президент страны Румен Радев в очередной раз призвал к отставке кабинета Борисова, который он называет «мафиозным правительством», и к досрочным выборам. Обращаясь к депутатам, он заявил, что настоящий парламент сейчас находится на улицах. «Не отсутствие новой конституции или Великого Народного собрания выводит людей на улицы, а отсутствие морали в правительстве и коррупция», – подчеркнул президент.
Опросы показывают, что большинство болгар не видят необходимости в изменении конституции. У Борисова нет шансов получить поддержку 2/3 депутатов, необходимую для созыва Великого Народного собрания. Тем не менее в среду он сумел заручиться 127 голосами из 240, что дает возможность начать многомесячные дебаты по конституционным изменениям. А это значит, что уличные выступления будут продолжаться.
При этом протестующие все активнее призывают ЕС раскрыть глаза на ситуацию в Болгарии и требуют от союза принятия мер против правительства. Многие болгары считают, что деньги из фондов ЕС расхищаются властной верхушкой. В последнее время эти призывы стали находить отклик на разных этажах ЕС, что еще больше осложняет положение Борисова.
Александр Ивахник
Немного о легитимности. В советское время легитимным считалось все, что признавалось соответствующим интересам рабочего класса. До сих пор в России нередко воспроизводится аргумент о том, что в Афганистан советские войска вошли по просьбе законного правительства страны. Но даже если оставить в стороне сюжет о том, что первым делом был убит глава этого правительства (Хафизулла Амин), то важнее другое – сама «народно-демократическая» власть утвердилась в Афганистане в результате военного переворота, без всякого подобия выборов и любого представительства. Только в 1985 году Бабрак Кармаль созвал Лоя джиргу – традиционное племенное собрание (разумеется, составленное из полностью лояльных власти деятелей). И в 1988-м Наджибулла провел парламентские выборы – конечно же, полностью управляемые, но все же выборы.
В конце существования СССР, когда КПСС стала терпеть поражение за поражением, источником легитимности власти стал признаваться «исторический выбор», сделанный в 1917 году. Подразумевалось, что текущие голосования нынешнего поколения (89% за Ельцина в Москве, избрание Ельцина председателем Верховного совета) не могут изменить решения, принятого «великими предками». Большой популярностью эта идея не пользовалась, а с падением СССР тема «исторического выбора» стала достоянием коммунистической субкультуры.
В постсоветской России первоначально, по крайней мере, формально возобладал подход, согласно которому легитимность определяется результатами голосования, причем включая чистоту выборов (смошенничал, подбросил бюллетени – легитимность падает). Но чем дальше Россия втягивалась в новую холодную войну, тем больше усиливалась другая логика, в рамках которой нехватка легитимности может быть компенсирована антизападничеством. В этой логике Лукашенко сейчас – вполне легитимный президент, несмотря на массовые фальсификации на выборах. Бакиев в Киргизии утратил легитимность, когда сговорился с американцами о сохранении их военного присутствия, а свергнувшие его политики легитимны, так как сдержали обещание убрать американских военных из страны. В этой логике безусловна легитимность свергнутых Каддафи и Саддама, а вот с Зеленским, победившим на прозрачных выборах, дело обстоит сложнее, так как он продолжает тесное сотрудничество с Западом.
Алексей Макаркин
В конце существования СССР, когда КПСС стала терпеть поражение за поражением, источником легитимности власти стал признаваться «исторический выбор», сделанный в 1917 году. Подразумевалось, что текущие голосования нынешнего поколения (89% за Ельцина в Москве, избрание Ельцина председателем Верховного совета) не могут изменить решения, принятого «великими предками». Большой популярностью эта идея не пользовалась, а с падением СССР тема «исторического выбора» стала достоянием коммунистической субкультуры.
В постсоветской России первоначально, по крайней мере, формально возобладал подход, согласно которому легитимность определяется результатами голосования, причем включая чистоту выборов (смошенничал, подбросил бюллетени – легитимность падает). Но чем дальше Россия втягивалась в новую холодную войну, тем больше усиливалась другая логика, в рамках которой нехватка легитимности может быть компенсирована антизападничеством. В этой логике Лукашенко сейчас – вполне легитимный президент, несмотря на массовые фальсификации на выборах. Бакиев в Киргизии утратил легитимность, когда сговорился с американцами о сохранении их военного присутствия, а свергнувшие его политики легитимны, так как сдержали обещание убрать американских военных из страны. В этой логике безусловна легитимность свергнутых Каддафи и Саддама, а вот с Зеленским, победившим на прозрачных выборах, дело обстоит сложнее, так как он продолжает тесное сотрудничество с Западом.
Алексей Макаркин
На фоне новостей о белорусском диктаторе все как-то забыли о другом известном диктаторе – венесуэльском. Между тем Николас Мадуро преподнес сюрприз. В начале недели он помиловал 110 политических противников чавистского режима, часть из которых находятся в тюрьмах, часть укрываются в зарубежных посольствах, а часть – бежала из страны. При этом Мадуро заговорил о стремлении к «национальному примирению». Этот шаг явно связан с предстоящими 6 декабря выборами в Национальную ассамблею. На предыдущих выборах в 2015 году победила оппозиция, но верный Мадуро Верховный суд отменяет все ее решения. Однако править страной без законодательного органа как-то не комильфо. 27 оппозиционных партий, объединившихся вокруг спикера Национальной ассамблеи Хуана Гуайдо, который в начале 2019 года провозгласил себя и.о. президента, заявили о бойкоте декабрьских выборов. И теперь Мадуро пытается повысить их легитимность, внеся в них долю конкуренции, и надеется после победы прорвать международную изоляцию режима, а в идеале и добиться смягчения санкций.
В среду выяснилось, что некоторые видные деятели оппозиции готовы сыграть с Мадуро в эту игру, а посредником между ними и правительством выступила Турция. Соответствующие переговоры проводил глава МИД Турции Чавушоглу, который недавно был в Каракасе. Сам Чавушоглу заявил, что по его инициативе в Венесуэле начался позитивный диалог между правительством и оппозицией. Со стороны оппозиции в переговорах участвовали экс-губернатор штата Миранда Энрике Каприлес, который был главным кандидатом оппозиции на президентских выборах против Уго Чавеса в 2012 году и против Мадуро в 2013 году, и член Национальной ассамблеи Сталин Гонсалес. По словам Чавушоглу, они настаивали, чтобы на выборах присутствовали международные наблюдатели, и Мадуро согласился. Действительно, Мадуро обратился в ООН и в ЕС с приглашением прислать наблюдателей.
Каприлес судебным решением лишен возможности занимать государственные посты, но стало известно, что, используя свое влияние, он пытается договориться с другими оппозиционерами о выставлении кандидатур на декабрьских выборах. В среду он заявил, что полон решимости бороться за справедливые выборы, несмотря на препятствия, которые создает режим. «Мы не собираемся отдавать Национальную ассамблею Мадуро в качестве подарка – никогда», – отметил Каприлес. При этом он критически высказался о позиции Хуана Гуайдо: «Каков план? Играть роль президента по интернету? Нам нужно спасать Венесуэлу». Надо думать, Каприлес не единственный в рядах оппозиции, кто считает, что односторонняя ставка Гуайдо на международную изоляцию режима и санкции ни к чему не привела и является тупиковой, а бойкот выборов лишь укрепит господство Мадуро. Впрочем, пока трудно сказать, каковы будут предвыборные расклады и изменится ли что-либо в Венесуэле после выборов.
Александр Ивахник
В среду выяснилось, что некоторые видные деятели оппозиции готовы сыграть с Мадуро в эту игру, а посредником между ними и правительством выступила Турция. Соответствующие переговоры проводил глава МИД Турции Чавушоглу, который недавно был в Каракасе. Сам Чавушоглу заявил, что по его инициативе в Венесуэле начался позитивный диалог между правительством и оппозицией. Со стороны оппозиции в переговорах участвовали экс-губернатор штата Миранда Энрике Каприлес, который был главным кандидатом оппозиции на президентских выборах против Уго Чавеса в 2012 году и против Мадуро в 2013 году, и член Национальной ассамблеи Сталин Гонсалес. По словам Чавушоглу, они настаивали, чтобы на выборах присутствовали международные наблюдатели, и Мадуро согласился. Действительно, Мадуро обратился в ООН и в ЕС с приглашением прислать наблюдателей.
Каприлес судебным решением лишен возможности занимать государственные посты, но стало известно, что, используя свое влияние, он пытается договориться с другими оппозиционерами о выставлении кандидатур на декабрьских выборах. В среду он заявил, что полон решимости бороться за справедливые выборы, несмотря на препятствия, которые создает режим. «Мы не собираемся отдавать Национальную ассамблею Мадуро в качестве подарка – никогда», – отметил Каприлес. При этом он критически высказался о позиции Хуана Гуайдо: «Каков план? Играть роль президента по интернету? Нам нужно спасать Венесуэлу». Надо думать, Каприлес не единственный в рядах оппозиции, кто считает, что односторонняя ставка Гуайдо на международную изоляцию режима и санкции ни к чему не привела и является тупиковой, а бойкот выборов лишь укрепит господство Мадуро. Впрочем, пока трудно сказать, каковы будут предвыборные расклады и изменится ли что-либо в Венесуэле после выборов.
Александр Ивахник
Раздраженный и недипломатичный пост Марии Захаровой о приеме сербского президента Александра Вучича в Белом доме – это реакция на согласие Вучича почти со всеми предложениями Дональда Трампа по косовскому вопросу. Сербия пока оказалась лишь не готова признать косовскую независимость – зато всего остального в косовском вопросе Трамп добился. Сербия согласилась на вхождение косоваров в «мини-Шенген», в котором, кроме нее, уже участвуют Албания и Северная Македония. Отказалась от борьбы против дипломатического признания Косово (официально на год, но возобновить его будет непросто). При участии США будет построена автотрасса Белград-Приштина. Также США подготовят технико-экономическое обоснование, по которому сербы и косовары будут использовать энергоресурсы озера Газиводе. Правда, Вучич заявил, что Сербия отказалась покупать более дорогой американский СПГ в ущерб отношениям с «Газпромом» – но в документе есть пункт о диверсификации энергопоставок, так что последнее слово еще не сказано.
Россия традиционно поддерживает сербов в косовском вопросе. Но, похоже, что в этой поддержке очень немного от исторической сентиментальности по отношению к «братушкам». Россия жестко конкурирует с США на Балканах, и косовский вопрос – только один из элементов этой конкуренции. Так, России не удалось предотвратить вступление в НАТО Черногории и Северной Македонии – и победившая на черногорских парламентских выборах оппозиция уже не может развернуть ситуацию вспять (кстати, миноритарные члены будущей черногорской правительственной коалиции вообще не принадлежат к числу критиков НАТО). Так что Россия, воспринимая Косово как американский проект, настроена по отношению к нему даже более негативно, чем Сербия.
Что касается балканских стран, то им нередко свойственна сентиментальность на общественном уровне в сочетании с прагматизмом в принятии государственных решений. Сербия в этом отношении не исключение. Вучич делает жесты в сторону Москвы – и сущностные (по газу), и символические (посетив военный парад). Но ему нужны американские инвестиции и, главное, интеграция в Евросоюз – а для этого надо идти навстречу Западу в косовском вопросе, понимая, что перед вступлением в ЕС придется признать Косово, несмотря на ожидаемый негативный общественный резонанс. Так что этот вопрос будет обговариваться прежде всего с европейцами и только в том случае, когда и если появятся стопроцентные гарантии вступления в ЕС. И Вучич маневрирует здесь не только между Западом и Россией, но и между США и ЕС.
Поэтому блицкриг Трампа, намеревавшегося закрепить это признание уже сейчас, оказался неудачным – если, конечно, он не было изначально завышенной ставкой, целью которой стало побудить Вучича перевести сербское посольство в Израиле в Иерусалим. Отказав Трампу в признании Косово, Вучичу было сложнее противоречить ему в другом – более политически важном для Трампа перед выборами – вопросе.
И еще важный момент. Россия постоянно «расчесывает раны» 1990-х, возвращаясь к теме утраченных территорий и нереализованных возможностей. Та же Мария Захарова только что вступилась за права генерала Ратко Младича, находящегося в гаагской тюрьме. В Сербии большинство общества хотело бы забыть кровопролитие, связанное с именами Младича и Радована Караджича – а для молодого поколения это фигуры из далекого прошлого. Поэтому Россия и Сербия чем дальше, тем все меньше понимать друг друга – и захаровское раздражение является только одним из признаков этого процесса.
Алексей Макаркин
Россия традиционно поддерживает сербов в косовском вопросе. Но, похоже, что в этой поддержке очень немного от исторической сентиментальности по отношению к «братушкам». Россия жестко конкурирует с США на Балканах, и косовский вопрос – только один из элементов этой конкуренции. Так, России не удалось предотвратить вступление в НАТО Черногории и Северной Македонии – и победившая на черногорских парламентских выборах оппозиция уже не может развернуть ситуацию вспять (кстати, миноритарные члены будущей черногорской правительственной коалиции вообще не принадлежат к числу критиков НАТО). Так что Россия, воспринимая Косово как американский проект, настроена по отношению к нему даже более негативно, чем Сербия.
Что касается балканских стран, то им нередко свойственна сентиментальность на общественном уровне в сочетании с прагматизмом в принятии государственных решений. Сербия в этом отношении не исключение. Вучич делает жесты в сторону Москвы – и сущностные (по газу), и символические (посетив военный парад). Но ему нужны американские инвестиции и, главное, интеграция в Евросоюз – а для этого надо идти навстречу Западу в косовском вопросе, понимая, что перед вступлением в ЕС придется признать Косово, несмотря на ожидаемый негативный общественный резонанс. Так что этот вопрос будет обговариваться прежде всего с европейцами и только в том случае, когда и если появятся стопроцентные гарантии вступления в ЕС. И Вучич маневрирует здесь не только между Западом и Россией, но и между США и ЕС.
Поэтому блицкриг Трампа, намеревавшегося закрепить это признание уже сейчас, оказался неудачным – если, конечно, он не было изначально завышенной ставкой, целью которой стало побудить Вучича перевести сербское посольство в Израиле в Иерусалим. Отказав Трампу в признании Косово, Вучичу было сложнее противоречить ему в другом – более политически важном для Трампа перед выборами – вопросе.
И еще важный момент. Россия постоянно «расчесывает раны» 1990-х, возвращаясь к теме утраченных территорий и нереализованных возможностей. Та же Мария Захарова только что вступилась за права генерала Ратко Младича, находящегося в гаагской тюрьме. В Сербии большинство общества хотело бы забыть кровопролитие, связанное с именами Младича и Радована Караджича – а для молодого поколения это фигуры из далекого прошлого. Поэтому Россия и Сербия чем дальше, тем все меньше понимать друг друга – и захаровское раздражение является только одним из признаков этого процесса.
Алексей Макаркин
После того, как Михаил Саакашвили под давлением грузинских властей и правоохранителей покинул свою родину, он не раз изъявлял публично желание вернуться. Экс-президент демонстративно обещал «покончить с коррупционным режимом Иванишвили», «вернуть свободу своему народу» и взяться за продолжение реформ. Но делал это он столь часто, что каждое его новое заявление воспринималось, как в известной истории про деревенского пастушка, звавшего своих односельчан «на помощь» в отражении волчьей атаки на вверенное ему стадо. В этой связи его заявление о возвращении на историческую родину от 27 августа особого информационного эффекта не произвело.
Однако на 31 октября в Грузии намечены парламентские выборы, главное политическое событие четырехлетнего избирательного цикла. И в этой кампании главным конкурентом правящей «Грузинской мечты» выступает альянс «Сида в единстве», мотором которого является «Единое национальное движение». И это объединение 7 сентября выдвинуло экс-президента кандидатом в премьеры от оппозиции. Об этом на специальном брифинге заявил председатель партии, бывший глава МИД и претендент на президентское кресло на выборах 2018 года Григол Вашадзе. Такое решение уже не выглядит ритуальными призывами Саакашвили. Это- попытка мобилизовать протестный электорат именно вокруг фигуры бывшего главы государства, а не какого-то другого политика. Чем же руководствуются «националы»?
Наверное, все слабые стороны Саакашвили им известны. Это и полярность оценок данной фигуры в грузинском обществе, и данные соцопросов, которые пока что не дают ему перевеса. Но главное- заочные приговоры по обвинению в различных преступлениях. Еще в августе 2020 года министр юстиции Грузии Тея Цулукиани заявила, что Саакашвили задержат на границе, как только он попытается ее пересечь. И, скорее всего, власти не шутят. Экс-президент давно воспринимается ими, как enfant terrible. В то же самое время для выдвижения Саакашвили у оппозиционеров имеются свои резоны. Во-первых, никого более узнаваемого, чем экс-президент на оппозиционном фланге просто нет. За месяц трудно «раскрутить» с нуля кого-то совершенно неизвестного. Среди имеющихся же кандидатов нет таких мастеров публичных выступлений и способности приковывать к себе всеобщее внимание. Во-вторых, делается расчет на резкое повышение ставок. Задержание и арест Саакашвили вряд ли будет однозначно принят и поддержан на Западе. Если бы власти успели все это сделать в 2014 году, то, наверное, скрепя сердце, это бы приняли. Но сегодня, когда самого Иванишвили уже успели заподозрить в монополизации власти, такой вариант для официального Тбилиси проблематичен. На это, скорее всего, и делается расчет. Украинские схемы попытаются обкатать и на Грузии, хотя это будет и посложнее. Конечно, оппозиция учитывает и усталость населения от постоянных обещаний власти, и от Иванишвили в частности. Отсюда, уверенность, что репрессии против Саакашвили могут вызывать протестный вал. Необязательно среди твердокаменных «националов».
Сергей Маркедонов
Однако на 31 октября в Грузии намечены парламентские выборы, главное политическое событие четырехлетнего избирательного цикла. И в этой кампании главным конкурентом правящей «Грузинской мечты» выступает альянс «Сида в единстве», мотором которого является «Единое национальное движение». И это объединение 7 сентября выдвинуло экс-президента кандидатом в премьеры от оппозиции. Об этом на специальном брифинге заявил председатель партии, бывший глава МИД и претендент на президентское кресло на выборах 2018 года Григол Вашадзе. Такое решение уже не выглядит ритуальными призывами Саакашвили. Это- попытка мобилизовать протестный электорат именно вокруг фигуры бывшего главы государства, а не какого-то другого политика. Чем же руководствуются «националы»?
Наверное, все слабые стороны Саакашвили им известны. Это и полярность оценок данной фигуры в грузинском обществе, и данные соцопросов, которые пока что не дают ему перевеса. Но главное- заочные приговоры по обвинению в различных преступлениях. Еще в августе 2020 года министр юстиции Грузии Тея Цулукиани заявила, что Саакашвили задержат на границе, как только он попытается ее пересечь. И, скорее всего, власти не шутят. Экс-президент давно воспринимается ими, как enfant terrible. В то же самое время для выдвижения Саакашвили у оппозиционеров имеются свои резоны. Во-первых, никого более узнаваемого, чем экс-президент на оппозиционном фланге просто нет. За месяц трудно «раскрутить» с нуля кого-то совершенно неизвестного. Среди имеющихся же кандидатов нет таких мастеров публичных выступлений и способности приковывать к себе всеобщее внимание. Во-вторых, делается расчет на резкое повышение ставок. Задержание и арест Саакашвили вряд ли будет однозначно принят и поддержан на Западе. Если бы власти успели все это сделать в 2014 году, то, наверное, скрепя сердце, это бы приняли. Но сегодня, когда самого Иванишвили уже успели заподозрить в монополизации власти, такой вариант для официального Тбилиси проблематичен. На это, скорее всего, и делается расчет. Украинские схемы попытаются обкатать и на Грузии, хотя это будет и посложнее. Конечно, оппозиция учитывает и усталость населения от постоянных обещаний власти, и от Иванишвили в частности. Отсюда, уверенность, что репрессии против Саакашвили могут вызывать протестный вал. Необязательно среди твердокаменных «националов».
Сергей Маркедонов
Даже если большинство граждан США отдадут предпочтение конкретному кандидату, последнее слово останется за выборщиками. Рассказываем о текущем раскладе в
наиболее конкурентных штатах
https://telegra.ph/Vybory-v-SSHA-kak-raspredelyatsya-golosa-vyborshchikov-v-9-koleblyushchihsya-shtatah-09-09
наиболее конкурентных штатах
https://telegra.ph/Vybory-v-SSHA-kak-raspredelyatsya-golosa-vyborshchikov-v-9-koleblyushchihsya-shtatah-09-09
Telegraph
Выборы в США: как распределятся голоса выборщиков в 9 колеблющихся штатах
Активная фаза избирательной кампании в США началась. Об общенациональных рейтингах президента Дональда Трампа и его оппонента Джо Байдена мы писали ранее. Но – как показали выборы 2000 и 2016 года, победа по числу голосов избирателей оборачивается поражением…
Пикировка между представителями Москвы и Белграда по поводу недавнего визита президента Алексанлра Вучича в Вашингтон и его переговоров с Дональдом Трампом затмила содержательную сторону самого этого события. Насколько важны были эти переговоры? Продвинулось ли хотя бы на йоту урегулирование косовского вопроса? И можно ли сербскую сторону рассматривать исключительно, как проигравшую от вашингтонской встречи?
Проблема диалога Приштины и Белграда актуализировалась летом 2020 года. После двадцатимесячной стагнации переговорного процесса, он возобновился вновь. Говорить о неких прорывах, если понимать под таковыми достижение всеобъемлющего соглашения между Сербией и ее бывшим автономным краем Косово не приходится. Но в то же время, ряд важных сдвигов имел место. После того, как в 2010 году переговоры между Белградом и Приштиной перешли из формата посредничества ООН под крыло Европейского союза, именно Брюссель оказался главным медиатором в урегулировании старого этнополитического конфликта. На этом пути многого удалось добиться. Можно вспомнить принятие резолюции Генассамблеи ООН 2010 года, а также Брюссельские соглашения о нормализации 2013 года, положившие начало интеграции северной сербноаселенной части Косова в управленческие и социальные структуры частично признанного образования. Белград отошел от многих «красных линий», сохраняя фактически неготовность признать окончательно косовскую независимость. Наверное, «прогресс» (в его ЕС-овском понимании) и был бы достигнут, не решись косовары на введение запредельно высоких пошлин на товары из Сербии и Республики Сербской (Босния) и не прими они радикальную «переговорную платформу» в парламенте. Во многом это стало следствием внутриполитической борьбы в Косово. Как бы то ни было, а переговоры были заморожены без малого на два года, а сербская сторона в ответ повела борьбу за отзыв признаний Приштины со стороны стран Африки и Океании.
В этой ситуации в дело активно включились американцы. И дело не только в Косово, как в таковом. Их сильно беспокоили Балканы в целом. Греко-македонский спор, всеобщие выборы в Боснии, кризис на переговорах Белграда и Приштины. Все это в целом и каждый кейс в частности, способствовал наращиванию американских усилий в южной части Европы. Для США- это доказательство того, что без них ЕС не справится с кризисами, а европейские дела слишком сложны, чтобы доверять их исключительно европейцам. И как ни относись к «заокеанским партнерам», они доказали свою эффективность. Преспанские соглашении между Афинами и Скопье подписаны, единство Боснии сохраняется, а переговоры Сербии и Косова именно благодаря Вашингтону возобновились в январе 2020 года. К слову сказать, именно благодаря американским усилиям были отменены косовские пошлины, а также отправлены в отставку ряд наиболее радикальных противников уступок сербской стороне. Летом Брюссель лишь продолжил этот тренд по своей линии. Но у США уже есть в активе соглашения о возобновлении транспортного сообщения. И готовность помочь Белграду сохранить лицо (по итогам сентябрьской встречи введен мораторий на год на обсуждение признание Косова).
Таким образом, встреча в Белом доме не открыла чего-то принципиально нового. Но она закрепила тренд, обозначившийся еще два года назад, на усиление американского влияния на Балканах и в сербско-косовских переговорах в особенности.
Сергей Маркедонов
Проблема диалога Приштины и Белграда актуализировалась летом 2020 года. После двадцатимесячной стагнации переговорного процесса, он возобновился вновь. Говорить о неких прорывах, если понимать под таковыми достижение всеобъемлющего соглашения между Сербией и ее бывшим автономным краем Косово не приходится. Но в то же время, ряд важных сдвигов имел место. После того, как в 2010 году переговоры между Белградом и Приштиной перешли из формата посредничества ООН под крыло Европейского союза, именно Брюссель оказался главным медиатором в урегулировании старого этнополитического конфликта. На этом пути многого удалось добиться. Можно вспомнить принятие резолюции Генассамблеи ООН 2010 года, а также Брюссельские соглашения о нормализации 2013 года, положившие начало интеграции северной сербноаселенной части Косова в управленческие и социальные структуры частично признанного образования. Белград отошел от многих «красных линий», сохраняя фактически неготовность признать окончательно косовскую независимость. Наверное, «прогресс» (в его ЕС-овском понимании) и был бы достигнут, не решись косовары на введение запредельно высоких пошлин на товары из Сербии и Республики Сербской (Босния) и не прими они радикальную «переговорную платформу» в парламенте. Во многом это стало следствием внутриполитической борьбы в Косово. Как бы то ни было, а переговоры были заморожены без малого на два года, а сербская сторона в ответ повела борьбу за отзыв признаний Приштины со стороны стран Африки и Океании.
В этой ситуации в дело активно включились американцы. И дело не только в Косово, как в таковом. Их сильно беспокоили Балканы в целом. Греко-македонский спор, всеобщие выборы в Боснии, кризис на переговорах Белграда и Приштины. Все это в целом и каждый кейс в частности, способствовал наращиванию американских усилий в южной части Европы. Для США- это доказательство того, что без них ЕС не справится с кризисами, а европейские дела слишком сложны, чтобы доверять их исключительно европейцам. И как ни относись к «заокеанским партнерам», они доказали свою эффективность. Преспанские соглашении между Афинами и Скопье подписаны, единство Боснии сохраняется, а переговоры Сербии и Косова именно благодаря Вашингтону возобновились в январе 2020 года. К слову сказать, именно благодаря американским усилиям были отменены косовские пошлины, а также отправлены в отставку ряд наиболее радикальных противников уступок сербской стороне. Летом Брюссель лишь продолжил этот тренд по своей линии. Но у США уже есть в активе соглашения о возобновлении транспортного сообщения. И готовность помочь Белграду сохранить лицо (по итогам сентябрьской встречи введен мораторий на год на обсуждение признание Косова).
Таким образом, встреча в Белом доме не открыла чего-то принципиально нового. Но она закрепила тренд, обозначившийся еще два года назад, на усиление американского влияния на Балканах и в сербско-косовских переговорах в особенности.
Сергей Маркедонов
Александр Лукашенко вроде согласен на досрочные президентские выборы. Но с некоторыми условиями. Вначале принять новую Конституцию – которая еще не разработана. И попутно вести диалог с трудовыми коллективами – методика, отработанная еще императором Николаем II, который после 9 января 1905 года соблаговолил принять тщательно отобранных представителей питерских рабочих и объявить им о том, что прощает им их вину (что пошли с хоругвями к царскому дворцу). Как было сказано в официальном сообщении, осчастливил депутацию милостивыми словами.
Впрочем, в белорусском сценарии отобранные рабочие могут и потребовать от Лукашенко быть пожестче с всякими бунтовщиками. Такой сценарий был в Польше в начале 1980-х годов, когда в качестве «голоса» рабочего класса, выступавшего против «Солидарности» и заодно с критикой коррумпированных чиновников, фигурировал бетонщик Альбин Сивак по прозвищу «Человек из бетона». Он даже стал членом Политбюро и закончил свою карьеру советником польского посольства в Ливии при Каддафи.
Сколько времени будут разрабатывать и принимать новую Конституцию, неясно – министр иностранных дел Владимир Макей говорит, что «год-два-полтора». Также Лукашенко собирается провести местные выборы, намеченные на 2022 год. И только затем подумать о президентских. По словам Лукашенко, они могут пройти до парламентских – а те должны состояться в ноябре 2023 года. Понятно, что вышедших на улицу людей такой тайминг не устроит – тем более, что пока Лукашенко выгоняет из страны членов координационного совета оппозиции, стремясь лишить своих противников только что появившихся лидеров. И арестовал Марию Колесникову, которая отказалась уезжать из своей страны и стала символом оппозиции. Понятно, что Лукашенко сделает все, чтобы не допустить оппозиционеров к следующим выборам – но памятуя неудачный опыт со Светланой Тихановской (он не верил, что домохозяйка сможет получить много голосов), он хотел бы отложить голосование на как можно более длительный срок.
Алексей Макаркин
Впрочем, в белорусском сценарии отобранные рабочие могут и потребовать от Лукашенко быть пожестче с всякими бунтовщиками. Такой сценарий был в Польше в начале 1980-х годов, когда в качестве «голоса» рабочего класса, выступавшего против «Солидарности» и заодно с критикой коррумпированных чиновников, фигурировал бетонщик Альбин Сивак по прозвищу «Человек из бетона». Он даже стал членом Политбюро и закончил свою карьеру советником польского посольства в Ливии при Каддафи.
Сколько времени будут разрабатывать и принимать новую Конституцию, неясно – министр иностранных дел Владимир Макей говорит, что «год-два-полтора». Также Лукашенко собирается провести местные выборы, намеченные на 2022 год. И только затем подумать о президентских. По словам Лукашенко, они могут пройти до парламентских – а те должны состояться в ноябре 2023 года. Понятно, что вышедших на улицу людей такой тайминг не устроит – тем более, что пока Лукашенко выгоняет из страны членов координационного совета оппозиции, стремясь лишить своих противников только что появившихся лидеров. И арестовал Марию Колесникову, которая отказалась уезжать из своей страны и стала символом оппозиции. Понятно, что Лукашенко сделает все, чтобы не допустить оппозиционеров к следующим выборам – но памятуя неудачный опыт со Светланой Тихановской (он не верил, что домохозяйка сможет получить много голосов), он хотел бы отложить голосование на как можно более длительный срок.
Алексей Макаркин
В церковной жизни произошло необычное событие. Патриарх Кирилл в связи с 25-летием архиерейской хиротонии митрополита Вятского и Слободского Марка решил наградить его орденом Преподобного Сергия Радонежского III степени. На сайте патриархии информацию о награде уже успели включить в биографическую справку о владыке Марке. Но на сайте Вятской митрополии информация прямо противоположная – митрополит «поблагодарил Патриарха за слова поздравления и внимание, но категорически отказался принимать награду». И больше никаких объяснений.
Митрополит Марк – один из консервативных питомцев Московской духовной академии. В его биографии были разные страницы. Было долгое служение в Хабаровске, где при Марке был воздвигнут монументальный Спасо-Преображенский собор – по некоторым данным, третий по высоте храм России после храма Христа Спасителя в Москве и Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Однако уже через несколько лет храм начал разваливаться, и пришлось начать ремонтно-восстановительные работы. На сайте собора содержится невеселый отчет: «отремонтирована внутренняя часть верхнего храма и восстановлен барабан верхнего купола. Сейчас собираем средства для ремонта нижней его части. Внешний фасад также обветшал и нуждается в ремонте и реставрации».
Также было временное управление Чукотской епархией после смещения с нее епископа-бунтаря Диомида, вскоре лишенного сана – Марк тогда обеспечивал сохранение епархии под контролем патриархии и добился своего. И перевод в Киров, где Марк быстро отправил в отставку настоятеля кафедрального собора, который после этого повесился – беспрецедентный случай в современной церковной истории. И судебный процесс против местных журналистов о защите чести и достоинства, который митрополит проиграл, несмотря на высокий статус церкви в обществе.
И вот теперь отказ от награды. Вряд ли из скромности – иначе благодарность патриарху за поздравление не была бы столь сухой. У митрополита уже есть орден Сергия Радонежского более высокой, второй, степени – а к юбилею он получил самую младшую, третью, которой за долгое служение награждают провинциальных протоиереев. Возможно, с этим связано возмущение владыки.
Можно привести светскую аналогию – в 2011 году бывший министр геологии СССР Евгений Козловский отказался от почетной грамоты, которой его наградил тогдашний президент Дмитрий Медведев. Козловский написал тогда Медведеву открытое письмо, в котором объяснил свой поступок вручением ордена Андрея Первозванного «разрушителю и изменнику» Михаилу Горбачеву. А вторым пунктом шел рассказ о том, как ученый совет Российского государственного геологоразведочного университета представлял Козловского к ордену «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Две младшие степени ордена Козловский уже имел, причем четвертой степенью его наградил Борис Ельцин – и тогда он от награды не отказывался. Однако Медведев ходатайство не удовлетворил, а через некоторое время наградил Козловского грамотой, которую экс-министр не принял.
Алексей Макаркин
Митрополит Марк – один из консервативных питомцев Московской духовной академии. В его биографии были разные страницы. Было долгое служение в Хабаровске, где при Марке был воздвигнут монументальный Спасо-Преображенский собор – по некоторым данным, третий по высоте храм России после храма Христа Спасителя в Москве и Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге. Однако уже через несколько лет храм начал разваливаться, и пришлось начать ремонтно-восстановительные работы. На сайте собора содержится невеселый отчет: «отремонтирована внутренняя часть верхнего храма и восстановлен барабан верхнего купола. Сейчас собираем средства для ремонта нижней его части. Внешний фасад также обветшал и нуждается в ремонте и реставрации».
Также было временное управление Чукотской епархией после смещения с нее епископа-бунтаря Диомида, вскоре лишенного сана – Марк тогда обеспечивал сохранение епархии под контролем патриархии и добился своего. И перевод в Киров, где Марк быстро отправил в отставку настоятеля кафедрального собора, который после этого повесился – беспрецедентный случай в современной церковной истории. И судебный процесс против местных журналистов о защите чести и достоинства, который митрополит проиграл, несмотря на высокий статус церкви в обществе.
И вот теперь отказ от награды. Вряд ли из скромности – иначе благодарность патриарху за поздравление не была бы столь сухой. У митрополита уже есть орден Сергия Радонежского более высокой, второй, степени – а к юбилею он получил самую младшую, третью, которой за долгое служение награждают провинциальных протоиереев. Возможно, с этим связано возмущение владыки.
Можно привести светскую аналогию – в 2011 году бывший министр геологии СССР Евгений Козловский отказался от почетной грамоты, которой его наградил тогдашний президент Дмитрий Медведев. Козловский написал тогда Медведеву открытое письмо, в котором объяснил свой поступок вручением ордена Андрея Первозванного «разрушителю и изменнику» Михаилу Горбачеву. А вторым пунктом шел рассказ о том, как ученый совет Российского государственного геологоразведочного университета представлял Козловского к ордену «За заслуги перед Отечеством» второй степени. Две младшие степени ордена Козловский уже имел, причем четвертой степенью его наградил Борис Ельцин – и тогда он от награды не отказывался. Однако Медведев ходатайство не удовлетворил, а через некоторое время наградил Козловского грамотой, которую экс-министр не принял.
Алексей Макаркин
Михаил Саакашвили, выдвинутый в качестве кандидата в премьер-министры объединением «Сила в единстве», разворачивает активное информационное наступление. 9 сентября на своей странице в социальной сети фейсбук он опубликовал проект с говорящим заглавием «Девять шагов к справедливости». Стоит отметить интересный риторический поворот. Ранее Саакашвили и его соратники делали акцент на экономической свободе, полагая, что справедливость- понятие из лексикона левых политиков, а в кругах, близких экс-президенту даже социал-демократические идеи подвергались изрядной критике.
«Девять шагов», конечно же, трудно назвать развернутой программой. Но ряд приоритетов там четко прописан. Саакашвили говорит о «деполитизации полиции», пенитенциарной службы, судебной системы. То есть за все то, что в борьбе против него когда-то использовали его оппоненты. Как видим, руководители в стране меняются, западные наблюдатели признают «прогресс демократических институтов», а проблема политизации силового блока и судебных органов остается. И, скорее всего, останется, окажись Саакашвили у власти. Слишком сильна логика противостояния двух ключевых фигур грузинской политики.
Но это- внутриполитический контур. Между тем, фигура Саакашвили уже не первый год является неким символом геополитического противостояния между Россией и Западом на постсоветском пространстве. Кандидат в премьеры уже поспешил заверить, что не собирается наращивать конфронтацию с Москвой. Впрочем, особого доверия его слова не вызывают. Такие заявление делались Саакашвили и в прошлом. И неоднократно. Но, как правило, эти слова сменялись действиями, им никоим образом не соответствующими. 10 сентября пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в беседе с журналистами усомнился в том, что появление Саакашвили в Грузии будет иметь для этой страны позитивные последствия. Стоит, между тем оговориться. У российской власти экс-президент Грузии вызывает повышенное эмоциональное восприятие. Между тем, и после ухода этого политика от власти его преемники, во многом сохранили и даже углубили интеграцию с евро-атлантическими структурами. В этом плане «Грузинская мечта» мало отличается от Саакашвили. Стратегический выбор Грузии после 2013 года не менялся. И нет оснований, что это случится в 2020 году при любом исходе парламентских выборов. Разница между «националами» и «мечтателями» носит тактический характер. Последние не склонны к наращиванию конфронтации с Москвой по любому поводу и активным военным действиям по «собиранию земель». Но ведь и у Саакашвили за спиной уже есть опыт 2008 года.
Однако до премьерства ему пока далеко. Даже если ЕНД вдруг улыбнется электоральная удача, при существующей системе формирования парламента, где малым партиям дана полная свобода, формирование коалиции станет важнейшим тестом для победителя. И пока отрытым остается вопрос, захочет ли Саакашвили в качестве премьера с кем-то «мирно сосуществовать». Прошлая практика показывает, что скорее нет, чем да.
Сергей Маркедонов
«Девять шагов», конечно же, трудно назвать развернутой программой. Но ряд приоритетов там четко прописан. Саакашвили говорит о «деполитизации полиции», пенитенциарной службы, судебной системы. То есть за все то, что в борьбе против него когда-то использовали его оппоненты. Как видим, руководители в стране меняются, западные наблюдатели признают «прогресс демократических институтов», а проблема политизации силового блока и судебных органов остается. И, скорее всего, останется, окажись Саакашвили у власти. Слишком сильна логика противостояния двух ключевых фигур грузинской политики.
Но это- внутриполитический контур. Между тем, фигура Саакашвили уже не первый год является неким символом геополитического противостояния между Россией и Западом на постсоветском пространстве. Кандидат в премьеры уже поспешил заверить, что не собирается наращивать конфронтацию с Москвой. Впрочем, особого доверия его слова не вызывают. Такие заявление делались Саакашвили и в прошлом. И неоднократно. Но, как правило, эти слова сменялись действиями, им никоим образом не соответствующими. 10 сентября пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в беседе с журналистами усомнился в том, что появление Саакашвили в Грузии будет иметь для этой страны позитивные последствия. Стоит, между тем оговориться. У российской власти экс-президент Грузии вызывает повышенное эмоциональное восприятие. Между тем, и после ухода этого политика от власти его преемники, во многом сохранили и даже углубили интеграцию с евро-атлантическими структурами. В этом плане «Грузинская мечта» мало отличается от Саакашвили. Стратегический выбор Грузии после 2013 года не менялся. И нет оснований, что это случится в 2020 году при любом исходе парламентских выборов. Разница между «националами» и «мечтателями» носит тактический характер. Последние не склонны к наращиванию конфронтации с Москвой по любому поводу и активным военным действиям по «собиранию земель». Но ведь и у Саакашвили за спиной уже есть опыт 2008 года.
Однако до премьерства ему пока далеко. Даже если ЕНД вдруг улыбнется электоральная удача, при существующей системе формирования парламента, где малым партиям дана полная свобода, формирование коалиции станет важнейшим тестом для победителя. И пока отрытым остается вопрос, захочет ли Саакашвили в качестве премьера с кем-то «мирно сосуществовать». Прошлая практика показывает, что скорее нет, чем да.
Сергей Маркедонов
Одним из результатов дела Навального может стать пересмотр особых российско-германских отношений, сложившихся в начале 1970-х годов. Тогда Леонид Брежнев и Вилли Брандт договорились о создании «тайного канала», который позволил бы урегулировать сложные вопросы, связанные с продолжавшейся холодной войной. С советской стороны каналом занимался генерал КГБ Вячеслав Кеворков, отчитывавшийся перед Юрием Андроповым, с германской – ближайший сотрудник Брандта Эгон Бар. С помощью канала достигались негласные договоренности – например, о том, что Германия примет высылаемого из СССР Александра Солженицына. Но основой двусторонних отношений было газовое сотрудничество – Германия заинтересована в стабильных поставках газа и противилась введению американских санкций, которые угрожали этой стабильности.
В начале 1980-х в результате афганской войны, последовавшего за этим краха политики разрядки и принятия решения о размещении в Европе американских ракет советско-германские отношения оказались в состоянии глубокого кризиса. Однако последовавшая за этим перестройка привела к тому, что этот кризис оказался лишь локальными, хотя и сильными, «заморозками» перед новым быстрым сближением. Роль СССР и Михаила Горбачева в объединении Германии способствовала тому, что Германия стала ближайшим партнером СССР, а затем России в Европе, обойдя в этой роли даже Францию, отношения с которой исторически были куда лучше. Герхард Шредер довел эти отношения до уровня идиллии, после чего оказался на посту главы совета директоров «Роснефти». При Ангеле Меркель они стали куда более прохладными, но мощная инерция, основанная на экономическом интересе, продолжала их поддерживать.
И вот теперь произошел перелом. В Германии не просто уверены, что Навальный отравлен – клиника «Шарите» легитимировала эту версию, а германское правительство ее поддержало. Причем, судя по всему, без всяких предварительных уведомлений по тайным каналам — видимо, на степень резкости повлияло и прошлогоднее убийство в Берлине Зелимхана Хангошвили. В России исходят из того, что лучшая оборона – это наступление, и обвиняют немцев во вмешательстве в российские внутренние дела. Газа в Германию Россия поставляет такое количество и причем по диверсифицированным маршрутам (с учетом «Северного потока-1»), что «Северный поток-2» немецкой экономике просто не нужен – тем более, что между Россией и Украиной заключена новая сделка о сохранении транзита (и украинские подземные хранилища сейчас заполнены газом на 84%).
В этих условиях Германия может позволить себе непривычную для российской стороны жесткость. Сколько времени продлятся заморозки, пока неясно – с учетом того, что для современной российской властной элиты слово «перестройка» является ругательным.
Алексей Макаркин
В начале 1980-х в результате афганской войны, последовавшего за этим краха политики разрядки и принятия решения о размещении в Европе американских ракет советско-германские отношения оказались в состоянии глубокого кризиса. Однако последовавшая за этим перестройка привела к тому, что этот кризис оказался лишь локальными, хотя и сильными, «заморозками» перед новым быстрым сближением. Роль СССР и Михаила Горбачева в объединении Германии способствовала тому, что Германия стала ближайшим партнером СССР, а затем России в Европе, обойдя в этой роли даже Францию, отношения с которой исторически были куда лучше. Герхард Шредер довел эти отношения до уровня идиллии, после чего оказался на посту главы совета директоров «Роснефти». При Ангеле Меркель они стали куда более прохладными, но мощная инерция, основанная на экономическом интересе, продолжала их поддерживать.
И вот теперь произошел перелом. В Германии не просто уверены, что Навальный отравлен – клиника «Шарите» легитимировала эту версию, а германское правительство ее поддержало. Причем, судя по всему, без всяких предварительных уведомлений по тайным каналам — видимо, на степень резкости повлияло и прошлогоднее убийство в Берлине Зелимхана Хангошвили. В России исходят из того, что лучшая оборона – это наступление, и обвиняют немцев во вмешательстве в российские внутренние дела. Газа в Германию Россия поставляет такое количество и причем по диверсифицированным маршрутам (с учетом «Северного потока-1»), что «Северный поток-2» немецкой экономике просто не нужен – тем более, что между Россией и Украиной заключена новая сделка о сохранении транзита (и украинские подземные хранилища сейчас заполнены газом на 84%).
В этих условиях Германия может позволить себе непривычную для российской стороны жесткость. Сколько времени продлятся заморозки, пока неясно – с учетом того, что для современной российской властной элиты слово «перестройка» является ругательным.
Алексей Макаркин
Избирательная кампания по выборам в парламент Грузии обретает более четкие контуры. Говоря футбольным языком, правящая партия определилась с составом на предстоящий матч. «Грузинская мечта» представила первую двадцатку кандидатов своего пропорционального списка. В нынешних условиях определение этой номенклатуры претендентов намного более важно, чем раньше, ведь в октябре 2020 года из 150 парламентариев 120 будут выбираться по партспискам.
Кого же выдвинула в первые номера «Грузинская мечта»? Сразу оговоримся. Особых сюрпризов не случилось. Лидер партии и фактический руководитель страны Бидзина Иванишвили, а также генсек» мечтателей» и мэр Тбилиси Каха Каладзе в список не вошли. Тройку кандидатов возглавляет действующий премьер-министр Георгий Гахария, который в случае электорального успеха и формирования провластной коалиции становится главным претендентом на пост главы кабмина. На втором месте идет спикер парламента Арчил Талаквадзе, а его предшественник Ираклий Кобахидзе – на третьем.
О чем говорит такая расстановка? Очевидно, что Иванишвили предпочитает формально оставаться над схваткой. Свой собственный ресурс он хочет подключить в случае какого-то особого форс-мажора, как, впрочем, и Каха Каладзе, у которого помимо определенной политической популярности есть и спортивный бэкграунд. Гахария, как первый в списке, - это сигнал к оппозиции. Напомню, что год назад он возглавил кабмин с позиции министра внутренних дел, ответственного за применение силы против участников антиправительственных протестных акций. Талаквадзе встал во главе парламента тоже год назад, тогда как Кобахидзе как раз его покинул под давлением улицы. Однако Кобахидзе многими рассматривается, как человек, имеющий высокое доверие Иванишвили. В пятерке «Грузинской мечты» также министр юстиции Тея Цулукиани, обещавшая арест экс-президенту Саакашвили в случае его появления на территории страны.
Таким образом, попытка построить кампанию, как продолжение борьбы двух сил, двух лидеров Саакашвили и Иванишвили в очередной раз предельно четко обозначена. Власть выдвигает те лица, которые у оппозиции вызывают вполне определенные негативные ассоциации, но то же самое делает и крупнейший оппозиционный альянс, призывая в кандидаты в премьеры Саакашвили. Риторический вопрос, захотят ли все остальные политсилы Грузии играть роль статистов в этой борьбе.
Сергей Маркедонов
Кого же выдвинула в первые номера «Грузинская мечта»? Сразу оговоримся. Особых сюрпризов не случилось. Лидер партии и фактический руководитель страны Бидзина Иванишвили, а также генсек» мечтателей» и мэр Тбилиси Каха Каладзе в список не вошли. Тройку кандидатов возглавляет действующий премьер-министр Георгий Гахария, который в случае электорального успеха и формирования провластной коалиции становится главным претендентом на пост главы кабмина. На втором месте идет спикер парламента Арчил Талаквадзе, а его предшественник Ираклий Кобахидзе – на третьем.
О чем говорит такая расстановка? Очевидно, что Иванишвили предпочитает формально оставаться над схваткой. Свой собственный ресурс он хочет подключить в случае какого-то особого форс-мажора, как, впрочем, и Каха Каладзе, у которого помимо определенной политической популярности есть и спортивный бэкграунд. Гахария, как первый в списке, - это сигнал к оппозиции. Напомню, что год назад он возглавил кабмин с позиции министра внутренних дел, ответственного за применение силы против участников антиправительственных протестных акций. Талаквадзе встал во главе парламента тоже год назад, тогда как Кобахидзе как раз его покинул под давлением улицы. Однако Кобахидзе многими рассматривается, как человек, имеющий высокое доверие Иванишвили. В пятерке «Грузинской мечты» также министр юстиции Тея Цулукиани, обещавшая арест экс-президенту Саакашвили в случае его появления на территории страны.
Таким образом, попытка построить кампанию, как продолжение борьбы двух сил, двух лидеров Саакашвили и Иванишвили в очередной раз предельно четко обозначена. Власть выдвигает те лица, которые у оппозиции вызывают вполне определенные негативные ассоциации, но то же самое делает и крупнейший оппозиционный альянс, призывая в кандидаты в премьеры Саакашвили. Риторический вопрос, захотят ли все остальные политсилы Грузии играть роль статистов в этой борьбе.
Сергей Маркедонов
Прошедшие региональные выборы подтвердили уже известный тренд – россияне не одобряют конфронтационный тренд во внешней политике, зато есть немалая часть общества, которая хотела бы нового сближения с Западом. С этим в том числе связан электоральный успех «Новых людей» - партии, которая в публичном пространстве позиционировала себя как модернистская альтернатива представленным в Госдуме традиционалистским политическим силам. В кратком наборе месседжей «Новых людей» есть и такой: «Перестать видеть врагов и предателей в тех, кто имеет иную точку зрения; создать атмосферу безопасности и защищенности для всех, кто не нарушает закон». «Враги и предатели» - это, разумеется, стигматизируемые «российские западники». А в программных материалах предлагается «не платить за госпропаганду из наших с вами налогов». А именно госпропаганда активно раскручивает не только антилиберальную, но и антизападную тематику.
На этом фоне примечательна неудача партийного проекта Захара Прилепина «За правду» - единственного из новых партийных проектов, носящего ярко выраженный идеологический характер. Это своего рода «партия реванша», недовольная тем, что Россия в 2014 году не взяла Мариуполь, Киев, Одессу. Партия сторонников жесткой конфронтации с Западом. Она выдвинула свои списки в 8 региональных законодательных собраний, но 5%-ный барьер преодолела только в Рязанской области. Это регион с военно-патриотическими традициями (училище ВДВ, губернатором в свое время избирали генерала-десантника Шпака) – не менее важно и то, что Прилепина там воспринимают как земляка (родился в Скопинском районе), который намеревается открыть в Рязани «Есенин центр», призванный стать штаб-квартирой для местных культурных деятелей. Во всех остальных регионах риторика партии интереса избирателей не вызвала. Сторонников ужесточения внешнеполитического курса не так много, как может показаться, если часто посещать патриотические форумы в Интернете или сайты с фантастическими книжками про очередных «попаданцев», громящих врагов России в любую историческую эпоху. А те, которые есть, привыкли голосовать за КПРФ и ЛДПР – или принципиально не ходят на избирательные участки, разочаровавшись в любых политиках.
Алексей Макаркин
На этом фоне примечательна неудача партийного проекта Захара Прилепина «За правду» - единственного из новых партийных проектов, носящего ярко выраженный идеологический характер. Это своего рода «партия реванша», недовольная тем, что Россия в 2014 году не взяла Мариуполь, Киев, Одессу. Партия сторонников жесткой конфронтации с Западом. Она выдвинула свои списки в 8 региональных законодательных собраний, но 5%-ный барьер преодолела только в Рязанской области. Это регион с военно-патриотическими традициями (училище ВДВ, губернатором в свое время избирали генерала-десантника Шпака) – не менее важно и то, что Прилепина там воспринимают как земляка (родился в Скопинском районе), который намеревается открыть в Рязани «Есенин центр», призванный стать штаб-квартирой для местных культурных деятелей. Во всех остальных регионах риторика партии интереса избирателей не вызвала. Сторонников ужесточения внешнеполитического курса не так много, как может показаться, если часто посещать патриотические форумы в Интернете или сайты с фантастическими книжками про очередных «попаданцев», громящих врагов России в любую историческую эпоху. А те, которые есть, привыкли голосовать за КПРФ и ЛДПР – или принципиально не ходят на избирательные участки, разочаровавшись в любых политиках.
Алексей Макаркин
После того, как в Молдавии началась подготовка к президентским выборам, многие комментаторы и действующие политики поспешили квалифицировать их, как некий ремейк кампании-2016. Напомню, что четыре года назад Игорь Додон и Майя Санду встретились во втором туре выборов, победу одержал ныне действующий глава государства. Сегодня он снова идет на выборы, но уже не как лидер социалистов, а как президент и непартийный кандидат. Майя Санду за 4 года успела побывать и во власти, и в оппозиции, и в настоящее время возглавляет оппозиционное объединение «Действие и солидарность». Лидер одной из ведущих парламентских партий (демократы) экс-премьер-министр Павел Филип заявил недавно, что «есть только два кандидата с шансами на победу, а кого поддержит партия, будет решено после консультаций с гражданами на местах».
Однако далеко не все готовы согласится с такой «манихейской» картинкой избирательной кампании. Одним из главных возмутителей спокойствия на этот момент стал Ренато Усатый. Это- известный политик-популист, лидер «Нашей партии», мэр (примар) Бельц, второго по величие города страны. Его имя уже много лет сопровождается различными скандальными историями. О его проблемах с законом писали в молдавском, и в российском контексте. Он вынужденно покидал Молдавию и триумфально в нее возвращался. Во многом из-за него менялось избирательное законодательство относительно возрастного ценза, чтобы закрыть ему путь к участию в кампании 2016 года. Но самое главное – то, что Усатый во многом разрушает монополию на левый фланг молдавской политики. Это же во многом касается и того спектра общества, для которого характерны в целом пророссийские настроения. Лидер «Нашей партии» традиционно имеет высокую медийную активность, а резкая критика им президента Додона по факту играет на руку правой оппозиции, которую не отнесешь к союзникам мэра Бельц.
Усатый уже заявил, что в предстоящей кампании реальную конкуренцию действующему президенту могут составить только Майя Санду и он. При этом 11 сентября в своем обращении к сторонникам мэр Бельц заявил, что именно Додон готовит против него «очень грязную кампанию». Действительно внутривидовая конкуренция- самая жесткая. Но сложная социально-экономическая ситуация и неоправдавшиеся завышенные ожидания последних четырех лет играют не в пользу Додона. Однако велик риск, что в соревновании за право быть лучшим «защитником народа» появляется возможность уступить кресло главы государство представителю правой оппозиции.
Сергей Маркедонов
Однако далеко не все готовы согласится с такой «манихейской» картинкой избирательной кампании. Одним из главных возмутителей спокойствия на этот момент стал Ренато Усатый. Это- известный политик-популист, лидер «Нашей партии», мэр (примар) Бельц, второго по величие города страны. Его имя уже много лет сопровождается различными скандальными историями. О его проблемах с законом писали в молдавском, и в российском контексте. Он вынужденно покидал Молдавию и триумфально в нее возвращался. Во многом из-за него менялось избирательное законодательство относительно возрастного ценза, чтобы закрыть ему путь к участию в кампании 2016 года. Но самое главное – то, что Усатый во многом разрушает монополию на левый фланг молдавской политики. Это же во многом касается и того спектра общества, для которого характерны в целом пророссийские настроения. Лидер «Нашей партии» традиционно имеет высокую медийную активность, а резкая критика им президента Додона по факту играет на руку правой оппозиции, которую не отнесешь к союзникам мэра Бельц.
Усатый уже заявил, что в предстоящей кампании реальную конкуренцию действующему президенту могут составить только Майя Санду и он. При этом 11 сентября в своем обращении к сторонникам мэр Бельц заявил, что именно Додон готовит против него «очень грязную кампанию». Действительно внутривидовая конкуренция- самая жесткая. Но сложная социально-экономическая ситуация и неоправдавшиеся завышенные ожидания последних четырех лет играют не в пользу Додона. Однако велик риск, что в соревновании за право быть лучшим «защитником народа» появляется возможность уступить кресло главы государство представителю правой оппозиции.
Сергей Маркедонов
Когда Россия спасает режим Александра Лукашенко, то нередко в публичном пространстве возникает вопрос – а как же с реформами. Пока что Лукашенко обещает в будущем новую Конституцию, но без диалога с оппозицией. И властью он делиться не собирается. Причем Россия вряд ли будет всерьез подталкивать его к принятию мер по хотя бы частичной реальной трансформации режима, так как:
1. Россия рассматривает события в Беларуси, в первую очередь, в геополитическом контексте – как не потерять последнюю страну на европейской границе, находящуюся в ее сфере влияния. Лукашенко для Запада политически неприемлем из-за диктаторской репутации, которая за последние недели только усилилась. С ним могут общаться (кстати, поэтому против него не вводят сейчас санкции), но никогда не примут в качестве «своего». Любой следующий белорусский президент получит больше возможностей для диалога с Западом – не «игрового», с элементами шантажа России, который практиковал батька, а вполне предметного.
2. Из геополитики следует конспирология – и нынешние протесты в Беларуси в России связываются с очередными «происками западных разведок». Лукашенко, разумеется, эту теорию охотно поддерживает. Представление о том, что люди могут выйти на улицы сами во имя свободы и честных выборов, отвергается как несерьезное. Поэтому вопрос о борьбе за симпатии протестующих всерьез не стоит.
3. Россия хотела бы снять или хотя бы снизить зависимость от фигуры Лукашенко в своей политике в отношении Беларуси. И гарантировать, что Беларусь останется в сфере ее влияния и после ухода батьки. Но, во-первых, эта задача расходится с тем, что следующий президент может быть более приемлем для Запада (см. выше). А, во-вторых, сам Лукашенко вариант «после ухода» не рассматривает, а возможностей надавить на него с целью изменения политики мало. Сейчас Россия дает Лукашенко деньги и проводит военные учения – но неясно, как обусловить эти меры необходимостью хоть каких-то перемен. Не давать денег и не демонстрировать силовой ресурс – так режим вообще может быстро рухнуть.
4. У российской политической культуры есть особенность – ставка на лидера, который наделяется ресурсами и отвечает за результаты своей деятельности. Как Рамзан Кадыров в Чечне. Уступки и маневры вызывают в памяти перестройку, рассматриваемую крайне негативно. Сложные конструкции с учетом интересов различных игроков и разделом ресурсов рассматриваются только в контексте руководящей роли такого лидера, выступающего в качестве начальника и арбитра для тех, кто находится на следующих «этажах» властной вертикали. Исключение – Молдова, где Россия вместе с Западом участвовала в создании компромиссной конструкции власти после изгнания Влада Плахотнюка. Но конструкция оказалась неустойчивой, Молдова дальше от России (так что интересов там существенно меньше), да и такого лидера в молдавской политической системе с сильной ролью парламента отыскать сложно.
В результате Лукашенко, вернувшись из Москвы, предложил провести перерегистрацию партий, так как большинство из них посмели требовать новых выборов. Понятно, что это продолжение жесткой линии, прямо противоположной диалогу.
Алексей Макаркин
1. Россия рассматривает события в Беларуси, в первую очередь, в геополитическом контексте – как не потерять последнюю страну на европейской границе, находящуюся в ее сфере влияния. Лукашенко для Запада политически неприемлем из-за диктаторской репутации, которая за последние недели только усилилась. С ним могут общаться (кстати, поэтому против него не вводят сейчас санкции), но никогда не примут в качестве «своего». Любой следующий белорусский президент получит больше возможностей для диалога с Западом – не «игрового», с элементами шантажа России, который практиковал батька, а вполне предметного.
2. Из геополитики следует конспирология – и нынешние протесты в Беларуси в России связываются с очередными «происками западных разведок». Лукашенко, разумеется, эту теорию охотно поддерживает. Представление о том, что люди могут выйти на улицы сами во имя свободы и честных выборов, отвергается как несерьезное. Поэтому вопрос о борьбе за симпатии протестующих всерьез не стоит.
3. Россия хотела бы снять или хотя бы снизить зависимость от фигуры Лукашенко в своей политике в отношении Беларуси. И гарантировать, что Беларусь останется в сфере ее влияния и после ухода батьки. Но, во-первых, эта задача расходится с тем, что следующий президент может быть более приемлем для Запада (см. выше). А, во-вторых, сам Лукашенко вариант «после ухода» не рассматривает, а возможностей надавить на него с целью изменения политики мало. Сейчас Россия дает Лукашенко деньги и проводит военные учения – но неясно, как обусловить эти меры необходимостью хоть каких-то перемен. Не давать денег и не демонстрировать силовой ресурс – так режим вообще может быстро рухнуть.
4. У российской политической культуры есть особенность – ставка на лидера, который наделяется ресурсами и отвечает за результаты своей деятельности. Как Рамзан Кадыров в Чечне. Уступки и маневры вызывают в памяти перестройку, рассматриваемую крайне негативно. Сложные конструкции с учетом интересов различных игроков и разделом ресурсов рассматриваются только в контексте руководящей роли такого лидера, выступающего в качестве начальника и арбитра для тех, кто находится на следующих «этажах» властной вертикали. Исключение – Молдова, где Россия вместе с Западом участвовала в создании компромиссной конструкции власти после изгнания Влада Плахотнюка. Но конструкция оказалась неустойчивой, Молдова дальше от России (так что интересов там существенно меньше), да и такого лидера в молдавской политической системе с сильной ролью парламента отыскать сложно.
В результате Лукашенко, вернувшись из Москвы, предложил провести перерегистрацию партий, так как большинство из них посмели требовать новых выборов. Понятно, что это продолжение жесткой линии, прямо противоположной диалогу.
Алексей Макаркин