«Подросток Савенко, или Автопортрет бандита в отрочестве», Эдуард Лимонов, Альпина проза
Вторая книга условного автобиографического цикла, названного "харьковской трилогией" (о первой уже писал ранее: «У нас была Великая Эпоха») повествует о подростково-пубертатном периоде будущего бунтаря-нацбола и поэта-революционера. Лимонов написал книгу уже после нашумевшей "нью-йоркской трилогии" про Эдичку-эмигранта, которую я с удовольствием прочитал ранее. (Ждём премьеру фильма Кирилла Серебренникова «Лимонов, баллада об Эдичке» с Беном Уишоу в главной роли).
15-летний Эдик Савенко живет на заводской окраине Харькова под названием Салтовка. Середина 1950-х, нелюбовь военных к простоватому украинцу Хрущёву, который вдвое сократил пособия и выплаты, будни и праздники обычных рабочих людей... И мир, разделённый на две категории в глазах Эди-бэби (как его прозвал местный стиляга по кличке Кадик), — шпана и "козье племя". (Ещё род человеческий разделяется на две категории – на людей, которых можно бить, и на тех, кого нельзя).
Композиционно роман представляет собой описание двух дней празднования Великой октябрьской соц. революции, то есть 7 и 8 ноября. Герой ищет деньги, чтобы отвести девочку Свету на вечеринку, она должна вернуться из Днепропетровска и пойти с ним как его девушка (ей 14 лет). Он пытается ограбить продуктовый магазин, пьёт с корешами и бандитами (часто это одни лица), выступает со стихами на конкурсе молодых поэтов, вспоминает не очень удачные эпизоды с первыми попытками поцеловаться или заняться сексом... И тяготится тем, что никак ещё не сделал "этого", чем, по его мнению, все пацаны уже во всю занимаются.
Книга матерная, местами шокирующая натуралистическими сценами изнасилований, драк и убийств... Сегодня смотрится вызывающе "нетолерантной". Да, тут есть и про "черножопых", и про украинский язык (говорить на котором признак деревенщины), и про местные банды и правила улицы. Времена были такие, поэтому роман Лимонова смотрится весьма живо и аутентично по сравнению с официальными советскими фильмами и песнями. Кстати, в тексте много словечек и тех песен, что пели люди. Очень живой текст и сама история — взросления, отделения от родителей и конфликта с ними, становления личности будущего поэта и писателя.
Среди всего этого окружения Эди-бэби сумел оcтаться во многом особенным. Про эту его "особость" говорят ему многие — и местный следователь, к которому тот попал в руки (еврей-милиционер, что уже для Эди звучит как анекдот), и его кореш-стиляга, и какой-то интеллигентный мужик, который подслушал выступление Эди-поэта когда-то на городском пляже. Да и Светка появилась в его жизни не просто так. Её мать, которую все в округе прозвали проституткой за отдельную квартиру, увидела в нём романтика, полюбила этого тонкого юношу, пишущего стихи.
Хотя описанные в книге события тех двух дней говорят нам о бунтарско-бандитской сути героя, постепенно вырисовывается экзистенциальный конфликт — как внутренний, так и внешний, — приведший Эди-бэби совсем к другой жизни. Да и удачливым он был, этот пацан с опасной бритвой в кармане, с мечтами о путешествиях и о настоящей любви.
Продолжу читать Лимонова. Он — прекрасное олицетворение и отражение эпохи, которая, как мы видим, продолжается и поныне.
#книжныйотзыв
#ЭдуардЛимонов
#мемуары
#харьковскаятрилогия
Вторая книга условного автобиографического цикла, названного "харьковской трилогией" (о первой уже писал ранее: «У нас была Великая Эпоха») повествует о подростково-пубертатном периоде будущего бунтаря-нацбола и поэта-революционера. Лимонов написал книгу уже после нашумевшей "нью-йоркской трилогии" про Эдичку-эмигранта, которую я с удовольствием прочитал ранее. (Ждём премьеру фильма Кирилла Серебренникова «Лимонов, баллада об Эдичке» с Беном Уишоу в главной роли).
15-летний Эдик Савенко живет на заводской окраине Харькова под названием Салтовка. Середина 1950-х, нелюбовь военных к простоватому украинцу Хрущёву, который вдвое сократил пособия и выплаты, будни и праздники обычных рабочих людей... И мир, разделённый на две категории в глазах Эди-бэби (как его прозвал местный стиляга по кличке Кадик), — шпана и "козье племя". (Ещё род человеческий разделяется на две категории – на людей, которых можно бить, и на тех, кого нельзя).
«Взрослые серьёзно играют в игру, в которую половина, а может быть, и никто из них не верит — Эди-бэби в этом убеждён»
Композиционно роман представляет собой описание двух дней празднования Великой октябрьской соц. революции, то есть 7 и 8 ноября. Герой ищет деньги, чтобы отвести девочку Свету на вечеринку, она должна вернуться из Днепропетровска и пойти с ним как его девушка (ей 14 лет). Он пытается ограбить продуктовый магазин, пьёт с корешами и бандитами (часто это одни лица), выступает со стихами на конкурсе молодых поэтов, вспоминает не очень удачные эпизоды с первыми попытками поцеловаться или заняться сексом... И тяготится тем, что никак ещё не сделал "этого", чем, по его мнению, все пацаны уже во всю занимаются.
«...он опять будет думать только о ней, опять заболит располосованное сердце или что там у него болит внутри. Душа? Медицина утверждает, что души у человека не существует, что же тогда у него болит?»
Книга матерная, местами шокирующая натуралистическими сценами изнасилований, драк и убийств... Сегодня смотрится вызывающе "нетолерантной". Да, тут есть и про "черножопых", и про украинский язык (говорить на котором признак деревенщины), и про местные банды и правила улицы. Времена были такие, поэтому роман Лимонова смотрится весьма живо и аутентично по сравнению с официальными советскими фильмами и песнями. Кстати, в тексте много словечек и тех песен, что пели люди. Очень живой текст и сама история — взросления, отделения от родителей и конфликта с ними, становления личности будущего поэта и писателя.
«Люди заслуживают того, чтобы их убивали. Когда я вырасту совсем, я обязательно буду убивать людей, думает Эди»
Среди всего этого окружения Эди-бэби сумел оcтаться во многом особенным. Про эту его "особость" говорят ему многие — и местный следователь, к которому тот попал в руки (еврей-милиционер, что уже для Эди звучит как анекдот), и его кореш-стиляга, и какой-то интеллигентный мужик, который подслушал выступление Эди-поэта когда-то на городском пляже. Да и Светка появилась в его жизни не просто так. Её мать, которую все в округе прозвали проституткой за отдельную квартиру, увидела в нём романтика, полюбила этого тонкого юношу, пишущего стихи.
Хотя описанные в книге события тех двух дней говорят нам о бунтарско-бандитской сути героя, постепенно вырисовывается экзистенциальный конфликт — как внутренний, так и внешний, — приведший Эди-бэби совсем к другой жизни. Да и удачливым он был, этот пацан с опасной бритвой в кармане, с мечтами о путешествиях и о настоящей любви.
Продолжу читать Лимонова. Он — прекрасное олицетворение и отражение эпохи, которая, как мы видим, продолжается и поныне.
#книжныйотзыв
#ЭдуардЛимонов
#мемуары
#харьковскаятрилогия
👍25🔥8👏7❤3💔1
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Вспоминаю стихотворение, которое было написано на фоне трагической гибели отца Владимира Набокова. Скептически относившийся к религии (судя по поздним высказываниям), юный Набоков пишет такие проникновенные слова... И называет стихотворение:
П А С Х А
Я вижу облако сияющее, крышу
блестящую вдали, как зеркало… Я слышу,
как дышит тень и каплет свет…
Так как же нет тебя? Ты умер, а сегодня
сияет влажный мир, грядет весна Господня,
растёт, зовёт… Тебя же нет.
Но если все ручьи о чуде вновь запели,
но если перезвон и золото капели —
не ослепительная ложь,
а трепетный призыв, сладчайшее «воскресни»,
великое «цвети», — тогда ты в этой песне,
ты в этом блеске, ты живёшь!..
1922 г.
Стихотворение В. Набокова было напечатано в день Пасхи — 16 апреля 1922 года в берлинской газете русских эмигрантов «Руль» и посвящено памяти отца — Владимира Дмитриевича Набокова. Как и тысячи других бывших граждан Российской империи, семья Набоковых жила тогда в Берлине.
Ещё не прошло и 40 дней с того страшного события, когда вечером 28 марта 1922 года в лекционном зале Берлинской филармонии прозвучали выстрелы. Стреляли не во Владимира Дмитриевича Набокова, одного из лидеров партии кадетов, а в его соратника по партии — Павла Николаевича Милюкова (с которым, кстати сказать, В. Д. Набоков был в «идейных» расхождениях).
Владимир Дмитриевич, не раздумывая, быстро закрыл собой Милюкова и тем самым спас ему жизнь. Две выпущенные пули достались ему самому. Сын Владимир с матерью Еленой Ивановной приехали на место трагедии, когда всё уже совершилось, но выстрелы эти — рикошетом — попали и в них, в их души, в их сердца, соединённые неразрывно с сердцем горячо любимого ими человека — мужа и отца. И надо было стойко (таким был отец всегда) принять случившееся, осмыслить, пережить невыносимую боль и жить дальше… Сжать зубы, сдержать слёзы и молиться, молиться, только так можно понять, что ничего не прекратилось, всё осталось, отец с ними, он жив — в их любви, в их молитве…
На #видео читает актёр Андрей Панин
#стихи #Набоков
П А С Х А
Я вижу облако сияющее, крышу
блестящую вдали, как зеркало… Я слышу,
как дышит тень и каплет свет…
Так как же нет тебя? Ты умер, а сегодня
сияет влажный мир, грядет весна Господня,
растёт, зовёт… Тебя же нет.
Но если все ручьи о чуде вновь запели,
но если перезвон и золото капели —
не ослепительная ложь,
а трепетный призыв, сладчайшее «воскресни»,
великое «цвети», — тогда ты в этой песне,
ты в этом блеске, ты живёшь!..
1922 г.
Стихотворение В. Набокова было напечатано в день Пасхи — 16 апреля 1922 года в берлинской газете русских эмигрантов «Руль» и посвящено памяти отца — Владимира Дмитриевича Набокова. Как и тысячи других бывших граждан Российской империи, семья Набоковых жила тогда в Берлине.
Ещё не прошло и 40 дней с того страшного события, когда вечером 28 марта 1922 года в лекционном зале Берлинской филармонии прозвучали выстрелы. Стреляли не во Владимира Дмитриевича Набокова, одного из лидеров партии кадетов, а в его соратника по партии — Павла Николаевича Милюкова (с которым, кстати сказать, В. Д. Набоков был в «идейных» расхождениях).
Владимир Дмитриевич, не раздумывая, быстро закрыл собой Милюкова и тем самым спас ему жизнь. Две выпущенные пули достались ему самому. Сын Владимир с матерью Еленой Ивановной приехали на место трагедии, когда всё уже совершилось, но выстрелы эти — рикошетом — попали и в них, в их души, в их сердца, соединённые неразрывно с сердцем горячо любимого ими человека — мужа и отца. И надо было стойко (таким был отец всегда) принять случившееся, осмыслить, пережить невыносимую боль и жить дальше… Сжать зубы, сдержать слёзы и молиться, молиться, только так можно понять, что ничего не прекратилось, всё осталось, отец с ними, он жив — в их любви, в их молитве…
На #видео читает актёр Андрей Панин
#стихи #Набоков
❤31🔥8🕊6👍5💔1
«Схолии. Простые и сложные истории о людях», священник Александр Дьяченко
Захотелось прочитать чего-то такого светлого и доброго в эти дни. А книга давно стояла на полке, досталась в подарок от одного интернет-магазина. Получилось неспешное чтение историй из жизни разных людей, которых судьба тем или иным способом соединила — через болезнь, потери, поиск ответов...
Уже немолодой пятидесятилетний батюшка из небольшого районного прихода рассказывает истории. Вначале кажется, что они ничем не связаны, но потом появляется некий внутренний стержень, на который, словно жемчужины на ожерелье, нанизываются рассказы — из советского прошлого, из 90-х, из сегодняшнего дня.
Прихожанин Глеб однажды поведал историю про свою семью, про переезд с севера в Подмосковье и про дочь, которая перестала общаться с родителями, а потом попала в жуткую аварию. Она могла стать обездвиженной на всю жизнь. Это были как раз времена 90-х, было сложно с работой, родители отчаялись. А в недавно купленной квартирке нашлись исписанные тетради предыдущей хозяйки — верующей бабушки. И сколько же всего поведали эти "тетрадки с антресолей".
Подкупает искренний и без поучительных интонаций стиль этой книги, где батюшка то передаёт чужие истории, то расскажет, как изменился его взгляд на людей и мир после рождения двух внучек, то вспомнит своё прошлое в белорусском Гомеле, учёбу в сельскохозяйственном институте, армию, как осел в России и нашёл невесту благодаря их общей любви к творчеству Владимира Высоцкого.
Истории из дневников старушки Надежды Ивановны раскроют жизнь большой семьи в тяжёлые годы голода, войны, гонений на верующих. И как её дедушка Андрей Кузьмич своими молитвами и примером доброй искренней веры поддержит и направит своих внуков. А эти дневники помогут пережить собственную трагедию семье Глеба.
Читал и думал о том, что зачастую к Богу приходят только люди отчаявшиеся, потерявшие другие опоры, надежды, пути... И хорошо, что книга вышла такой совсем не зацикленной на православии или религиозных правилах и устоях. Она больше о поиске света и о людях, которые этот свет приносят другим.
Позже книга вышла с названием «Схолии, или Заметки между строк»
#книжныйотзыв #Схолии
#АлександрДьяченко
Захотелось прочитать чего-то такого светлого и доброго в эти дни. А книга давно стояла на полке, досталась в подарок от одного интернет-магазина. Получилось неспешное чтение историй из жизни разных людей, которых судьба тем или иным способом соединила — через болезнь, потери, поиск ответов...
Уже немолодой пятидесятилетний батюшка из небольшого районного прихода рассказывает истории. Вначале кажется, что они ничем не связаны, но потом появляется некий внутренний стержень, на который, словно жемчужины на ожерелье, нанизываются рассказы — из советского прошлого, из 90-х, из сегодняшнего дня.
«Тогда я специально для тебя расскажу одну историю. Мои истории обычно начинаются со слов «после службы ко мне подошла одна женщина», но в тот воскресный день ко мне подошёл мужчина...»
Прихожанин Глеб однажды поведал историю про свою семью, про переезд с севера в Подмосковье и про дочь, которая перестала общаться с родителями, а потом попала в жуткую аварию. Она могла стать обездвиженной на всю жизнь. Это были как раз времена 90-х, было сложно с работой, родители отчаялись. А в недавно купленной квартирке нашлись исписанные тетради предыдущей хозяйки — верующей бабушки. И сколько же всего поведали эти "тетрадки с антресолей".
Подкупает искренний и без поучительных интонаций стиль этой книги, где батюшка то передаёт чужие истории, то расскажет, как изменился его взгляд на людей и мир после рождения двух внучек, то вспомнит своё прошлое в белорусском Гомеле, учёбу в сельскохозяйственном институте, армию, как осел в России и нашёл невесту благодаря их общей любви к творчеству Владимира Высоцкого.
«Сравниваешь то время с нашим: вроде и жили мы всё теми же интересами, мечтали об одном и том же, и даже грешили одинаково, но тогда было дело друг до друга, а сейчас как будто и нет»
Истории из дневников старушки Надежды Ивановны раскроют жизнь большой семьи в тяжёлые годы голода, войны, гонений на верующих. И как её дедушка Андрей Кузьмич своими молитвами и примером доброй искренней веры поддержит и направит своих внуков. А эти дневники помогут пережить собственную трагедию семье Глеба.
Читал и думал о том, что зачастую к Богу приходят только люди отчаявшиеся, потерявшие другие опоры, надежды, пути... И хорошо, что книга вышла такой совсем не зацикленной на православии или религиозных правилах и устоях. Она больше о поиске света и о людях, которые этот свет приносят другим.
«Такое предназначение священника — жалеть людей»
Позже книга вышла с названием «Схолии, или Заметки между строк»
#книжныйотзыв #Схолии
#АлександрДьяченко
💔20❤13👍6🕊2
Хочется поделиться своей прогулкой... А ещё — одной цитатой из прекрасной ранее прочитанной книги.
📖 Это слова дедушки главного героя из романа Александра Чудакова «Ложится мгла на старые ступени». Слова глубоко религиозного человека из старинного священнического рода. А его жена — из знатного рода, она старается сохранять этикет и прежние устои даже в далёком сибирском поселении.
Вообще часто вспоминаю эти истории, они берут за душу. Как же эти все политические или по другим причинам переселëнные со своих земель люди выживали. И сохраняли на многие годы традиции и саму душу той, уже ушедшей, России...
Доброго вам вечера.
#прогулка #цветы
#память #цитата
«Они отобрали сад, дом, отца, братьев. Бога они отнять не смогли, ибо царство Божие внутри нас. Но они отняли Россию. И в мои последние дни нет у меня к ним христианского чувства. Неизбывный грех. Не могу в душе моей найти им прощения. Грех мой великий»
Вообще часто вспоминаю эти истории, они берут за душу. Как же эти все политические или по другим причинам переселëнные со своих земель люди выживали. И сохраняли на многие годы традиции и саму душу той, уже ушедшей, России...
Доброго вам вечера.
#прогулка #цветы
#память #цитата
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤44🔥11👍6💔3🕊1
Сегодня дочитаю одну занимательную книгу, которая вся состоит из писем, воспоминаний, дневниковых заметок, архивов. Мне она помогает погрузиться в эпоху на фоне чтения Гюнтера Грасса. Приведу пару цитат. Тут упоминаются впечатления английского писателя Кристофера Ишервуда.
И ещё:
Хорошего вам дня
#цитата #чточитаешь
#ЗапискиизТретьегоРейха
«После выборов наступила неожиданно тёплая погода. “Гитлеровская погода“, — отметила жена швейцара дома, в котором жил Ишервуд. Все улицы Берлина были украшены флагами со свастиками. Ишервуд писал, что стало опасно не вывешивать на дома такие флаги. Было опасно также не уступать дорогу нацистам в форме или отказываться сделать пожертвование, за которым нацисты приходили в кинозалы и рестораны, гремя своими банками для сбора денег. Невозможно было спрятаться от речей Гитлера и Геббельса, которые передавали по установленным в городе громкоговорителям — Deutschland erwacht [Проснись, Германия].
Вскоре начали исчезать гей-бары. Молодые люди поумнее ушли в подполье, а “наиболее глупые бегали по городу, восторгаясь тем, как выглядят штурмовики в своих униформах“. Всем было известно о нетрадиционной сексуальной ориентации главы СА Эрнста Рема, поэтому наиболее оптимистично настроенные гомосексуалисты решили, что их время пришло. Но в течение нескольких недель сотни геев были убиты или арестованы (“для их собственной безопасности“). Гомосексуалистов стали отправлять в концентрационный лагерь в Дахау»
И ещё:
«В мае, незадолго до того, как Ишервуд навсегда покинул Берлин, он писал о хозяйке своей квартиры: “Она приспосабливается, она будет приспосабливаться к любому режиму. Сегодня утром я слышал, как она с уважением отзывалась о фюрера в разговоре с женой швейцара. Если бы ей кто-нибудь напомнил, что во время выборов в ноябре она голосовала за коммунистов, она бы стала горячо отрицать. Она просто акклиматизируется в соответствии с законами природы, как зверь меняет свой мех к зиме“»
Хорошего вам дня
#цитата #чточитаешь
#ЗапискиизТретьегоРейха
👍34💔14🔥7
Был насыщенный на впечатления день. Были и книги, были и картины.
Посетил Краснодарский краевой художественный музей имени Ф. А. Коваленко, которому на днях исполнилось 120 лет.
От портрета Екатерины II кисти выдающегося портретиста В. Л. Боровиковского до портрета Е. А. Красильщиковой Валентина Серова. От древних икон до супрематизма Малевича и абстракционизма Кандинского.
Не сама большая постоянная экспозиция, но было очень интересно.
(остальные фото в комментариях)
#antonio_art #прогулка
Посетил Краснодарский краевой художественный музей имени Ф. А. Коваленко, которому на днях исполнилось 120 лет.
От портрета Екатерины II кисти выдающегося портретиста В. Л. Боровиковского до портрета Е. А. Красильщиковой Валентина Серова. От древних икон до супрематизма Малевича и абстракционизма Кандинского.
Не сама большая постоянная экспозиция, но было очень интересно.
(остальные фото в комментариях)
#antonio_art #прогулка
❤39👍13🔥10
«Записки из Третьего рейха. Жизнь накануне войны глазами обычных туристов», Джулия Бойд
Книгу я одновременно читал и слушал (чтец Максим Доронин). С одной стороны, она помогает прекрасно погрузиться в действительность: быт, работу и отдых, культурную жизнь — как элит, так и бюргеров, повседневную рутину и праздники простых немцев. Всё это — глазами путешественников, туристов или людей, приехавших работать либо учиться в Германию, навещающих своих родственников или друзей, иногда — нашедших свою вторую половинку, часто — по долгу службы/работы/призвания оказавшихся свидетелями всего произошедшего.
С другой стороны, это невероятный срез судеб людей (разнообразных по взглядам, происхождению и социальному положению), которые изнутри узнали и поведали в дневниках, письмах и мемуарах о Германии времён Третьего рейха. О восходе и падении режима. При этом всё так буднично и живо, словно ты видишь и слышишь голоса. Эти голоса так разнообразны, лица и свидетельства так часто сменяются по ходу изложения, что можно запутаться в этом потоке свидетельств.
Мнения и впечатления различных людей в книге — словно калейдоскоп мыслей и реакций на различные события и ситуации. Поэтому есть спорные суждения и достаточно того, с чем мы можем совсем не согласиться. Ведь многие из упомянутых так или иначе сочувствовали либо откровенно поддерживали нацистский режим. Особенно это чувствуется в период прихода Гитлера к власти и до начала 1940-х, когда он начал без единого выстрела присоединять к рейху одну за другой земли и страны. С началом войны и ухудшением положения Германии эти голоса стали меняться.
Следует заметить, что в книге британки Джулии Бойн много места уделено британским (в большей степени) и американским (в меньшей) гражданам. Перечислять всех, кого она цитирует и вспоминает в своём документальном труде, невозможно. Их слишком много. Военные атташе и дипломаты, министры и члены королевских семей, политики и предприниматели, писатели и музыканты... Одна глава посвящена литераторам и писателям, приезжавшим в Германию тех лет — «Литературные "туристы"». Было занимательно почитать про поездку Вирджинию Вулф с мужем, у которого еврейские корни, про откровенно поддержавшего нацистов Кнута Гамсуна и как он потом отослал свою нобелевскую медаль Геббельсу, про американского писателя Томаса Вулфа, которого нацисты не смогли сделать "своим", и про многих других.
Меня привлекла ещё фигура китайского учёного и студента Цзи Сяньлиня, который в 1941 году защитил диссертацию по санскриту в Гейдельбергском университете, а на родину вернулся лишь в 1946 году. Его живые дневниковые реплики в этом исследовании отличаются особой откровенностью и эмоциональностью:
Почти весь период существования Третьего рейха осуществлялась программа по обмену студентов: американские студенты проводили год в Германии. А британские аристократы считали полезным для своих отпрысков пожить в стране Гёте и Шиллера, Баха и Генделя, поучить другой язык и научиться немецкой практичности, набраться природных и культурных соков в живописных местах на фоне средневековых замков. Поэтому в книге много таких воспоминаний, касающихся поездок по красивейшим городам, культурным и историческим местам, музыкальным фестивалям... И лишь изредка путешественники обращали внимание на что-то выходящее из рамок "нормальности".
⬇️ пара слов в комментарии⬇️
#книжныйотзыв #нонфикшн
#ДжулияБойд #ЗапискиизТретьегоРейха
Книгу я одновременно читал и слушал (чтец Максим Доронин). С одной стороны, она помогает прекрасно погрузиться в действительность: быт, работу и отдых, культурную жизнь — как элит, так и бюргеров, повседневную рутину и праздники простых немцев. Всё это — глазами путешественников, туристов или людей, приехавших работать либо учиться в Германию, навещающих своих родственников или друзей, иногда — нашедших свою вторую половинку, часто — по долгу службы/работы/призвания оказавшихся свидетелями всего произошедшего.
С другой стороны, это невероятный срез судеб людей (разнообразных по взглядам, происхождению и социальному положению), которые изнутри узнали и поведали в дневниках, письмах и мемуарах о Германии времён Третьего рейха. О восходе и падении режима. При этом всё так буднично и живо, словно ты видишь и слышишь голоса. Эти голоса так разнообразны, лица и свидетельства так часто сменяются по ходу изложения, что можно запутаться в этом потоке свидетельств.
«Между коммунистами и нацистами нет никакой разницы. Коммунисты замучают до смерти, если ты не рабочий, а нацисты — за то, что ты не немец. Аристократы предпочитают нацистов, а евреи — большевиков»
Мнения и впечатления различных людей в книге — словно калейдоскоп мыслей и реакций на различные события и ситуации. Поэтому есть спорные суждения и достаточно того, с чем мы можем совсем не согласиться. Ведь многие из упомянутых так или иначе сочувствовали либо откровенно поддерживали нацистский режим. Особенно это чувствуется в период прихода Гитлера к власти и до начала 1940-х, когда он начал без единого выстрела присоединять к рейху одну за другой земли и страны. С началом войны и ухудшением положения Германии эти голоса стали меняться.
«Там, где жгут книги, будут сжигать людей»
Следует заметить, что в книге британки Джулии Бойн много места уделено британским (в большей степени) и американским (в меньшей) гражданам. Перечислять всех, кого она цитирует и вспоминает в своём документальном труде, невозможно. Их слишком много. Военные атташе и дипломаты, министры и члены королевских семей, политики и предприниматели, писатели и музыканты... Одна глава посвящена литераторам и писателям, приезжавшим в Германию тех лет — «Литературные "туристы"». Было занимательно почитать про поездку Вирджинию Вулф с мужем, у которого еврейские корни, про откровенно поддержавшего нацистов Кнута Гамсуна и как он потом отослал свою нобелевскую медаль Геббельсу, про американского писателя Томаса Вулфа, которого нацисты не смогли сделать "своим", и про многих других.
Меня привлекла ещё фигура китайского учёного и студента Цзи Сяньлиня, который в 1941 году защитил диссертацию по санскриту в Гейдельбергском университете, а на родину вернулся лишь в 1946 году. Его живые дневниковые реплики в этом исследовании отличаются особой откровенностью и эмоциональностью:
«Я был ужасно зол, не знал, плакать или смеяться... обычные немцы всему этому верят. Я умру несчастным, если не увижу, как всё это немецкое здание рухнет и все они превратятся в рабов»
Почти весь период существования Третьего рейха осуществлялась программа по обмену студентов: американские студенты проводили год в Германии. А британские аристократы считали полезным для своих отпрысков пожить в стране Гёте и Шиллера, Баха и Генделя, поучить другой язык и научиться немецкой практичности, набраться природных и культурных соков в живописных местах на фоне средневековых замков. Поэтому в книге много таких воспоминаний, касающихся поездок по красивейшим городам, культурным и историческим местам, музыкальным фестивалям... И лишь изредка путешественники обращали внимание на что-то выходящее из рамок "нормальности".
#книжныйотзыв #нонфикшн
#ДжулияБойд #ЗапискиизТретьегоРейха
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
👍28🕊10💔7❤5🔥2
Даже не знаю, почему я не читал Гертруду. Уже и книг толком нигде не достать. А тут третья в условной биографической трилогии:
• Автобиография Алисы Б. Токлас (1933)
• Автобиография каждого (1937)
и эта...
• Войны, которые я видела (1945)
Больше заметки и наблюдения из французской деревни, где американская писательница со своей подругой следят за приближением немецких войск... (Люблю зачастую начинать читать что-то с конца).
Уже и издательство Колонна (Kolonna Publications) прекратило свою деятельность. Что не удивительно в наших реалиях...
👉 Можно скачать выложенные в свободном доступе книги здесь.
Ладно, скрашиваю вечер просмотром Евровидения из Мальмё (прямо сейчас заканчивается полуфинал).
Но всё равно чувствую себя в чём-то Гертрудой...
#чточитаешь #ГертрудаСтайн
#ВойныКоторыеЯвидела
• Автобиография Алисы Б. Токлас (1933)
• Автобиография каждого (1937)
и эта...
• Войны, которые я видела (1945)
Больше заметки и наблюдения из французской деревни, где американская писательница со своей подругой следят за приближением немецких войск... (Люблю зачастую начинать читать что-то с конца).
Уже и издательство Колонна (Kolonna Publications) прекратило свою деятельность. Что не удивительно в наших реалиях...
Ладно, скрашиваю вечер просмотром Евровидения из Мальмё (прямо сейчас заканчивается полуфинал).
Но всё равно чувствую себя в чём-то Гертрудой...
#чточитаешь #ГертрудаСтайн
#ВойныКоторыеЯвидела
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤28👍8🔥6