​​«ШАХТА» (The Shaft), Дэвид Дж. Шоу

"Это замечательный был аттракцион...", — звучало у меня в голове, пока я дочитывал последние страницы этого фееричного буйства рвущихся из ран потоков крови, описанных разнообразных мерзостей, сексуальных соитий, кокаиновых и иных приходов, мафиозных разборок, любовных страданий и размышлений о природе человеческих пороков на фоне невероятно снежной и морозной штормовой зимы, что накрыла огромный Чикаго...

События разворачиваются вокруг и внутри жилого комплекса Кенилворт Армс, эдакого "плохого дома", в котором очень разношёрстная публика снимает студии, а зачастую и половину квартиры. Панк, который любит шляться по ночному городу, бить бомжей и писать всякие непристойности на стенах. Ветеран Второй мировой, который выжил из ума и кругом видит всемирный еврейский заговор и славится антисемитскими выкриками. Чёрный кот, который гуляет сам по себе и находит ходы/выходы в неожиданных местах (а ещё телепатически внушает свои мысли тому, кому захочет)... Старое здание словно дышит на ладан, но его постоянно подлатывает управляющий, и эти следы герои кругом замечают...

Круз славится тем, что сможет отличить любую примесь к коксу и сказать процент его чистоты, он хороший наркодилер. После одной вечеринки и прыгнувшей чуть мимо бассейна девицы ему приходится бежать из Майами в Чикаго и найти работёнку у другого босса, ведь это он подговорил ту "снежную принцессу" (девушка, употребляющая кокс) прыгнуть, а босс всегда требует оплаты за испорченные дорогие игрушки. Джонатан начитан и образован, он встретил любовь своей жизни Аманду, но когда отношения трещат по швам, уезжает в Чикаго к своему давнему другу Башу, тот устроит его в отличную компанию, где сам занял не последнее место. Оба героя занимают квартиры, расположенные друг над другом на 2 и 3 этажах, в то время как под ними живёт тот самый вредный старик-ветеран.

«— Как ты тут живёшь? — спросил Джонатан.
— Главное — не выходить на улицу. И много бухать»

Дэвид Дж. Шоу постепенно, шаг за шагом натягивает наши нервы. Вначале что-то тёмное в ванной комнате засасывает панка в слив ванны... Потом маленький сынок эмигрантки, следящей за готовкой еды и ещё младшей малышкой, вдруг исчезает за поворотом коридора... А вот как это нечто, живущее в вентиляционной шахте странного дома для желающих "перекантоваться" или "пересидеть" тяжёлые времена, выходит из стены и практически съедает ветерана войны. Тут уже и начинаются жуткие вещи...

«Кенилворт Армс напоминал поздний дом Ашеров, его вентиляционные шахты и коридоры казались порождением мозга безумца»

Хотя вот я бы не сказал, что было слишком жутко. Здесь превышены лимиты описаний всяких неприятных грязных мест, всевозможных выделений, сцен насилия и секса, так что и герои, и их обстановка, неожиданные повороты сюжета и столкновения антагонистов всё глубже и ярче раскрывают бездну человеческих страстей и пороков на фоне оживающего дома с его местным прикормленным существом. Вспоминаются тут и Эдгар Аллан По с его «Падением дома Ашеров», и Мэри Шелли с «Франкенштейном», и старина Стивенсон с его Джекилом и Хайдом:

«Просыпавшегося порошка хватило бы на пару дорожек. Ему было плевать. Он насыпал щепотку на ребро ладони, чувствуя себя доктором Джекилом, который вот-вот примет испорченное зелье. Стивенсон написал "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда" в 1880-х, когда принимал кокаин от туберкулёза»

Было весело и увлекательно читать сие чтиво, где умелый наркодилер, высокопрофессиональная проститутка и рефлексирующий интеллектуал пытаются отбиться от полицейских, справиться с нападками мафиози и достать из шахты сброшенный мешок с наркотой (в то время как жуткое нечто орудует в межквартирном пространстве дома). Здесь как раз тот случай, когда не стоит ждать глубокого продуманного сюжета и художественно выписанных персонажей. Не тот жанр. Думаю, что Гаспар Ноэ с Квентином Тарантино на пару прекрасно бы смогли снять эдакий кровавый кислотно-мэйнстримовый боевик-триллер по сюжету этой книги. Если заинтересовал и не отпугнул описанием, то почитайте.

📚#книжныйотзыв #ДэвидШоу
#Шахта

📖 «Ни одна великая книга не спасла ни одну великую страну»

На днях я писал про хорошую повесть для взрослых подростков о молодых людях на Великой Отечественной войне — «Облачный полк» Эдуарда Веркина.

Решил вспомнить другую его книгу — с аллюзией на чеховский «Остров Сахалин», но здесь уже после ядерной войны.

#ЭдуардВеркин

// отзыв ниже ⤵️//

​​«Остров Сахалин», Эдуард Веркин

Страны всё же обменялись ядерными ударами, после которых мир перестал быть прежним. Ядерная зима и за нею страшное существование человека в жутких условиях описано Эдуардом Веркиным настолько досконально и ярко, что ты ощущаешь запахи, вкусы и звуки, которые возникают во время чтения. Этот постапокалипсис глазами девушки-футуролога из Императорского Токийского университета точно не оставит вас равнодушным и не даст покоя, пока не дочитаете последнюю страницу!

📖«Конец света — это не механизм, где движение одной шестерёнки порождает обязательное движение другой, конец света — это сложный, преимущественно нелинейный процесс. В нём гораздо больше диалектики, чем кажется на первый взгляд. Собственно, это лишь доведённый до своей крайности принцип качественного перехода, конец одного света означает начало другого, за апокалипсисом следует постапокалипсис»

Апокалипсис произошёл, но не вчера и не везде. Япония сохранилась в качестве единственного анклава цивилизации, а остров Сахалин оказался своеобразным барьером между Японией и остальным — потонувшем в хаосе, плохой экологии и мобильном бешенстве миром. И тут как раз вступает черед Чехова с его педантичными и несколько сатирическими характеристиками местных исправительных учреждений. Наша героиня путешествует по Сахалину, ведя путевые заметки о посещаемых местах, встречаясь с местными властями, передавая все тяготы каторжан, подробно описывая быт и жизнь беженцев, различных сект, вольноотпущенных, людей на краю сохранённой цивилизации.

Япония более-менее восстановилась, оградилась от погибшего мира, а о. Сахалин стал тюрьмой для не вписавшихся в новый мир и фильтрационным лагерем для тех, кто стремится к жизни в Империи — со своей структурой, иерархией, системой выживания. Именно сюда профессор Ода послал свою подающую надежды ученицу, чтобы понять, что ещё готовит нам будущее. Её сопровождает в качестве "телохранителя" русский парень (приставленный-к-багру) Артём. Но и здесь мир рушится, они оказываются в водовороте непредсказуемых событий, из которых им нужно выбраться.

Этнографические заметки превращаются в лихо закрученное приключение, несущее свои непоправимые последствия для будущего. Здесь будет и технология добычи энергии из человеческих трупов, и зомбоапокалипсис из-за МОБ ("мобильное бешенство"), и система общества с мужчиной-японцем на его вершине и женщиной-кореянкой в самом низу (а "неграми" называют всякого выжившего американца, над которым по особым дням устраивают истязания в угоду толпе)... Это невероятный коктейль из философских, антропологических, технических, социальных и бытовых заметок, приправленных зачастую недостававшими в первой части экшн-событиями.

Роман написан хорошим русским языком, с любовью к своим героям, с надеждой на будущее, с иронией к человеку и ко всему живому и окружающему миру, не без поэтики и лирических отступлений...

Так что, кто искал в современной русской литературе чего-то захватывающего и при этом серьезного и фантастического (и НЕ-шаблонного!) — тот нашёл. Не скрою, иногда было тяжело всё это читать (особенно морально-психологически), но заядлым любителям данного жанра это чтение точно придётся по душе.

#Цитата

📖«Когда технологическое развитие человечества начинает значительно опережать развитие нравственное, возникает некая волна — синергия, резонанс между негативными эффектами в экономике, общественными ожиданиями и обострением социальных конфликтов, этнический тупик, явление, неизбежно заканчивающееся планетарной катастрофой»

📚#книжныйотзыв #ЭдуардВеркин

⤴️ ⤴️ Хаха... Это точно. Кадры из двух фильмов:

🎦 Pearl (2022) и
🎦 Infinity Pool (2023)

В первом триллере Миа Гот играет девушку из американский деревни — Пëрл... Во втором она жа играет актрису рекламы Габи.

На днях я посмотрел «Бескрайний бассейн» (Infinity Poll), фильм Кроненберга-младшего, самый обсуждаемый на последнем «Сандэнсе» (январь, 2023).

Изумительно соединены красота выдуманной восточно-европейской туристической страны Ла-Толк (снимали в Хорватии), затягивающая драма накаляющихся отношений между двумя парами отдыхающих, трагедия, превращённая в фарс, когда вместо преступника казнят сделанный по его лекалам клон... БДСМ и экзистенциальный ужас двойничества...

Пара Александра Скарсгарда и Мии Гот отлично справилась. Вышел довольно умный хоррор...
В общем, в традиционном выпуске о просмотренном кино
🎥 #киносмотры расскажу.
Но меня впечатлила эта картина “не для всех“.

Так приятно получать подарки. Настя, спасибо тебе большое за книжки. Вот и с Горовицем познакомлюсь, и тот самый-самый умный и известный роман Фаулза почитаю, теперь-то, надеюсь, у меня ума прибавилось 🙈🤣... (Я его читал молодым и не очень понял, оставил его в одной украинской библиотеке, когда гостил в Полтаве)...

🥂Спасибо большое🙌

#книжныеподарки

​​«У нас была Великая Эпоха», Эдуард Лимонов, Альпина проза, 2021

Трилогия сложилась сама позже, книги были написаны не в хронологическом порядке описанных там событий. Поэтому я начал с первой, где рождение посреди войны и голода, воспоминания из детства писателя в послевоенном Харькове (написана третьей — после «Подросток Савенко», 1983 и «Молодой негодяй», 1986).

Лимонов в Пириже, где наконец-то начали издавать его нью-йоркские похождения русского эмигранта, эпатажного горе-поэта и покорителя женских сердец. Наконец-то пришло признание. Тут он и напишет свои автобиографические книги о детстве, отрочестве и юности — такие живые и искренние, написанные так легко и самоиронично.

«Сын рано понял на примере отца, что бороться — не обязательно поносить и бить друг друга при встрече или не здороваться. Можно и улыбаться, взяв соперника под локоток»

Рождённый почти сразу после победы в ключевой для той страшной войны — Сталинградской — битве, он и сорокалетний вписывает свой день рождения в эпоху, которую называл Великой. Пусть он и не возвеличивает Грузина (Сталина), он отдаёт должное тому времени, которое считает самым значительным для русской истории, тем людям, которых выковала война. С первых строк ты чувствуешь контекст, в котором родился и рос маленький мальчик, потомок волжских и воронежских крестьян. И выискивал он в генеалогическом древе родителей странности, которые бы оправдывали его мятежный и бунтарский нрав.

«Внук, может быть, образовался из отдельных деталей, унаследованных от нескольких личностей: из хулиганской татуировки мамы, из мечты бабки стать барыней (подняться по социальной лестнице), из дядьюриных гирь и его этого совершенно нарциссически-наивного "Ах, какой я красивенький!" плюс одинокий полубрат Борис с ружьём и пчёлами»

Всегда справедливая мама с угловатыми тонкими татарскими чертами лица. Красавец-папа, лейтенант НКВД с любовью к электротехнике и песням под гитару. Мама Рая сумела остепенить этого не обделённого женским вниманием "начальника клуба" Вениамина, франта и бабника, который до конца 50-х не переставал покрывать ногти бесцветным лаком. Он называл её "моё татаро-монгольское иго", а она рассматривала фото, где он среди солдаток с баянами и с балалайками, и спрашивала, что у него и с какой "было".

Эта небольшая повесть состоит из восемнадцати зарисовок из детства, из жизни родителей в разбомблëнном послевоенном Харькове на улице Красноармейской, где на третьем этаже дома для офицерских семей и их "иждивенцев" проживали Савенко, смотря в окна на руины вокзала... Первые запомнившиеся запахи, первые впечатления о матери и об отце, первые друзья, девчонки и мальчишки и их родители... И даже первые сексуальные (если так можно назвать) впечатления, когда девочки выбрали двух мальчиков и показывали им свои половые органы (даже карандашик заставляли вставлять). В первом русском издании повести в 1989 году в советском журнале "Знамя" № 11 этот отрывок был вырезан.

«Любовей всегда бывает по меньшей мере две одновременно. Одна к недостижимому идеалу, другая — к доступному объекту»

Истории Лимонова о том времени неразрывно связаны с мифологией окружающей действительности. Тут и про песни Клавдии Шульженко, и про переиначенные песенки, пословицы и частушки, про быт и непростые условия, к которым приноравливалась молодая семья, про походы в цирк, в театр и на сельскохозяйственную выставку... Человек всегда окружён теми привычками, представлениями и взглядами, которые давлеют и во многом его формируют. Вот и Эдичка пронёс через всю жизнь запахи гуталина, асидола и портянок, которые ассоциировались с мужественностью. Сохранил он любовь к крепким волевым красноармейцам, которые окружали его в детстве, словно защищая от всех проблем мира (и в окружении которых он мечтает умереть). И сохранит уважение к отцу, который научил сына обращаться с паяльником и проводами, так что и в Нью-Йорке это отметят:

/окончание в комментарии⤵️ /

📚#книжныйотзыв #мемуары
#ЭдуардЛимонов
#харьковскаятрилогия

«На войне человек лишается всего, чем он жил до этого – родителей, жены, детей, имущества, книг, друзей, привычного общества и привычного окружения. Ему дана обезличивающая, уравнивающая его с другими форма и оружие, чтобы творить зло. Он беззащитен перед начальством, почти всегда несправедливым и пьяным, которое принуждает его не размышляя творить бесчинства, насилия и убийства. Иными словами, люди теряют на войне человеческий облик и превращаются в диких животных: жрут, спят, работают и убивают. А между тем, Богом данная душа человеческая всячески сопротивляется этому превращению. Однако мало кому удаётся устоять в этом страшном поединке маленького человека с огромной и безжалостной войной!»

📖 «Воспоминания о войне», Николай Никулин

#цитата

Решил вот заполнить такое книжное "бинго" (форму выложу в комментарии, может, вам тоже интересно заполнить)...

Много чего было в книжной жизни🙈 (говоришь, словно прошёл огонь, воду и медные трубы, а потом ещё степи, горы, пустыни и леса...).

Не помню точно, плакал ли после чтения, но были такие моменты, когда книга выдавливала скупую слезу во время чтения... Шипперить я не шипперил, даже слова такого у меня в лексиконе нет 🙈...

#чтение #книги

«Сонечка», Людмила Улицкая

​​Когда-то мы все были в наших родителях, в их поступках, генах, истории, в наших дедушках и бабушках, в наших прабабушках... И они что-то читали, о чём-то мечтали и жили своим бытом и проблемами. Перечитал эту небольшую повесть Людмилы Евгеньевны, опять окунулся в эти словесные узоры истории — так просто и одновременно изысканно — сплетённой нашей замечательной писательницей, ощутил эту связь времён, дореволюционных, потом буйных тридцатых, военных, послевоенных, "оттепелых" пятидесятых-шестидесятых...

«От бесконечного чтения у Сонечки зад принял форму стула, а нос — форму груши»

Эти ироничные, интеллигентские и бытово-задушевные тексты Улицкой кому-то не нравятся, ведь здесь есть и жестковатый троллинг советского режима с его обезображенной и искусственной гуманностью, и много похожих героев, зачастую евреев (в том числе польских, украинских, белорусских) — писателей и художников, актёров и врачей, людей интеллигентных, но зачастую потерянных для времени, для эпохи, ищущих ответы-решения на моральные вызовы и непростые жизненные обстоятельства. Но эта книга меня трогает своей героиней, Сонечкой, которая с детства уходила в чтение как в омут, которая в книгах находила параллельную действительности реальность и ею жила. Я с каждым поворотом сюжета понимаю такую героиню и нахожу в ней свои черты.
⠀
В таком крохотном по сравнению с большими романами тексте Улицкая сумела уместить несколько судеб и целую эпоху, рассказать о сломанных судьбах и о нашедших свою отдушину людях. Этим она всегда меня притягивает, такой простой жизненной правдой, которая может быть и нелицериятна, и трагична, и иногда светла и вдохновляюща...

Меня совсем не смущает как и что о жестокостях военного времени и о столкновении режимов Улицкая может написать:

«А что касается победы...Мы с тобой всегда останемся в проигрыше, какой бы из людоедов не победил. <...> В любом случае гибнет человек, его частная жизнь».
(Это о 1941 годе, о сталинском режиме, вступившем в войну с гитлеровским).

Но, в первую очередь, это книга о людях своего времени, о Сонечке, о её муже Роберте Викторовиче, который был известный художник, а вернувшись в послереволюционную Россию попал в итоге в лагеря в 30-е годы, об их дочери Тане, которая ищет себя и свой путь в жизни, и о девушке из детдома Ясе, которая прошла через многое, приспосабливаясь к жестокому миру взрослых, лелея свою золотую мечту попасть в театральный институт. Можно заключить, что Сонечка — это наш русский Стоунер. И если вы читали замечательную книгу Джона Уильямся, то вы, я думаю, заметите эти параллели.
⠀
«Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги»
⠀
Перечитал с удовольствием. Резюмируя, можно сказать, что эта книга о любви к русской литературе и к литературе вообще, о женщине, которую жизнь отвлекала от чтения книг... И о жизни — такой жёсткой и беспощадной к человеку, к маленькой женщине Сонечке, которая и в старости — “Сонечка“. Это не про время книга, а про вневременное. Это, как где-то читал, "невосклицательное повествование о любви к книгам, о любви к жизни, о любви к искусству и о любви, как об искусстве — о редчайшем даре уметь любить. О Сонечке, о человеке, которого воспитали книги, о том, как книги могут воспитать".

Я советую всем книголюбам прочитать эту книжку.

📚#книжныйотзыв
#ЛюдмилаУлицкая