Вот сведения о религии бвити, отсылка к которой содержится в прокламации новой габонской хунты:
https://t.iss.one/bovdunov/2468

Да, это культ людоедов и наркоманов. Но на нём основана традиция фанг. Людоедом и наркоманом был первый президент Габона, верный союзник де Голля Леон Мба (1960-1967).

Я сказал "традиция", но так ли это? Не совсем. Раньше мужчины народа фанг исповедовали религию бьери, употребляя слабый растительный наркотик алан, а женщины - религию нджембе. Французский колониализм привёл к тому, что фанг мобилизовались против него на основе заимствованного у пигмеев культа бвити с его сильным наркотиком из корня ибоги, после которого люди видят мёртвых как живых и слушают их советы, и ритуальным людоедством.

Эта пигмейская традиция за 20 и 21 век распространилась сначала на фанг и ещё два соседних народа группы банту, а в наши дни перекинулась и на соседние страны. Но изначально это была пигмейская традиция, чуждая неграм.

В самом Габоне в культ бвити, немного смешанный с католицизмом, модернизированный и адаптированный (приобщение женщин к культу, замена поедания людей на цыплят), то есть в новодел, перешла элита армии и полиции, офицеры и генералы, по ночам уходящие жевать корень ибоги и спрашивать советов предков в зеркале. Эта идеология и объявлена военными в новой декларации после свержения Бонго. Так формируются контуры обновлённой африканской цивилизации.

Здесь очень важно геополитическое измерение. Пигмеи центральноафриканских лесов - олицетворение африканского континентализма, их геополитика аналогична геополитике лесной полосы Евразии или внутренним районам Южной Америки. Перенимая традиции пигмеев, прибрежные банту сами "континентализируются" и отходят от атлантизма.

При этом банту и иные бантоидные народы все равно боятся экваториального леса и без пигмеев-проводников в него не суются. Но, увы, при этом есть и потери: абсолютно все пигмейские этносы давно уже перешли на языки своих соседей-банту. От исконно пигмейских языков остался обширный субстрат: около трети всех слов в речи современных пигмеев и прежде всего названия местных растений и других реалий (ср. с саамами, которые перешли на язык финской группы, но сохранили треть исконной дофинской лексики).

Эта исконно пигмейская лексика, насколько можно судить, вообще не входит в конго-сахарскую макросемью, куда относятся все прочие коренные языки Чёрной Африки, и является реликтом какой-то совершенно забытой и утерянной макросемьи времён палеолита и мезолита (опять-таки, это аналог с судьбой арктических лапоноидных культур Севера и лесного Поволжья, от которых остались только саамы).

Любому историку важно усвоить: не существует никаких народов, которые бы вечно были отсталыми и дикими. Абсолютно все "примитивные народы" - потомки некогда, многие тысячи лет назад, могущественных и технологически развитых народов, находившихся на пике своего этногенеза, народов, на крутых лодках ударными походами заселивших обе Америки, Африку, Австралию и Океанию. Потом эти народы завершали свой жизненный цикл, проигрывали войны соседям, оттеснялись с благодатных земель в совсем уж плохие глухие углы, утрачивали технологии, орудия (иногда это четко прослеживается археологически, как в Амазонии, Тасмании, отчасти Австралии), теряли социальную иерархию и вырождались в "дикарей", едва ли помнящих своё великое прошлое. Эта простая истина, известная ещё двести лет назад и потом бессовестно отрицавшаяся эволюционистской антропологией и в СССР, и в США, сейчас снова возрождается в науке.

То же самое может ждать в финале и современные народы (В.Ф. Одоевский в "Городе без имени" великолепно описал такой будущий сценарий для англоамериканских либералов, описал убедительно и со всеми этапами).

Далёкое прошлое Чёрной Африки сейчас можно очертить в следующем виде. Во времена палеолита вся Восточная и Южная Африка от Кении до ЮАР была населена койсанами, Центральная Африка - пигмеями. Их расцвет был 10-20 тысяч лет назад, с тех пор они только деградировали и достигли гомеостаза в совсем уж неблагоприятных лесах и пустынях.

Все остальные негры жили в Сахеле и Сахаре, их языки объединяются в две макросемьи (даже, пожалуй, гиперсемьи) - очень сплоченную нигеро-конголезскую (конго-кордофанскую) и крайне рыхлую и мутную нило-сахарскую - иногда их возводят к единой конго-сахарской, хотя это вилами на воде писано.

Вся дальнейшая история Чёрной Африки - это история всплесков этногенеза (если угодно, пассионарных вспышек) среди конго-сахарских негров. Каждая такая вспышка рождала новую языковую семью или группу, которая уходила на завоевание новой родины. Последней такой волной 2 тысячи лет назад были бантоиды и особенно банту, огромной лавиной заполонившие половину Африки от Камеруна и Кении до ЮАР.

Искажение в эту картину внесло мощное вторжение афразийцев из Азии, видимо, в 6-5 тысячелетиях до н.э. Они в итоге заняли всю северную и восточную треть Африки, вынудив многочисленных негров от Чада до Сомали перейти на их языки (чадской, кушитской, омоутской, а позже и семитской групп). В случае народа хадза мы имеем даже уникальный случай перехода бушменского (койсанского) этноса на омоутский язык с сохранением очень сильного прошлого субстрата, включая кликсы.

В мире нет "неисторических" народов, но есть постисторические, предки которых тысячи лет назад или даже десятки тысяч лет назад были героями и флагманами мирового развития. Расцвет пигмеев и койсанов был 10-20 тысяч лет назад, а сейчас пигмеи - утратившие свой язык прислужники народов банту, живущие за счёт их продуктов и железных орудий, а в городах опустившиеся до люмпенства и паразитизма.

Так называемые палеоиндейцы, маршем прошедшие через обе Америки, сметая всë на своём пути, были на пике 13 тысяч лет назад, а что с ними стало потом - ярко видно хотя бы на крайнем примере яганов Огненной Земли (в прошлом году умерла последняя носительница их языка как родного) или каких-нибудь амазонских уитото.

Наконец, около 40 тысяч лет назад в мире абсолютно доминировали австралоиды, говорившие на индо-тихоокеанских языках и имевшие неслыханные по меркам палеолита океанские лодки, пересекавшие морские проливы и заполнившие Индостан от Гималаев до Шри-Ланки, всю Юго-Восточную Азию, Новую Гвинею, Австралию и Тасманию. Это была первая в истории человечества суперраса, точнее, совокупность родственных этносов на взлёте. От той первой волны австралоидов осталась дюжина невероятно деградировавших реликтов, не умеющих даже плавать и ловить рыбу. Правда, часть (!) этих австралоидов позже, каких-то 3-4 тысячи лет назад, пережила новый расцвет и бум (это так называемые неопапуасы, прежде всего трансновогвинейские, и часть австралийцев, особенно пама-нюнга). Но и их расцвет уже позади, хотя технологически они несравненно выше остатков первой, палеоавстралоидной волны.

Мы живем среди остатков множества угасших цивилизаций и народов, пиковые достижения которых обычно не можем повторить ни мы с нашими современными технологиями, ни их собственные потомки. Таких локальных цивилизаций не два-три десятка, как думали сто лет назад, а несколько сотен, а то и тысяч. И наша судьба по существу не отличается от судеб тех, кто прожил свой цикл раньше: грустно жить среди руин, оставленных великими предками (нашими или не нашими, это уже не столь важно).

Опять же, к основному тезису геополитики: только государства, построенные на континтентальной логике интеграции, заинтересованы в долгосрочном развитии территорий и их инфраструктуры, в увеличении своего населения и его процветании. Логика атлантизма всегда компрадорская: разграбить, опустошить, обезлюдить, вывезти людей и ресурсы с целью моментальной прибыли, а там хоть трава не расти. В этой логике западный капитализм уничтожил процветающие цивилизации и Западной, транссахарской, и Центральной, конго-ангольской, Африки. Но ту же самую логику он применял всегда и на всех континентах. Западный, атлантистский капитализм несовместим с развитием и интеграцией.

https://t.iss.one/uchebnik_holmi/758

Продолжая трехдневку Хьюи Лонга в нашем канале, отметим, что геополитическим смыслом деятельности Лонга был именно континентализм. Лонг строил транспортную континентальную инфраструктуру Луизианы, что было костью в горле финансовой олигархии двух океанских побережий США.

Он мыслил США как автаркичное в рамках Северной Америки континентальное государство, из чего вытекал изоляционизм Лонга на мировой арене, видение США как лишь одного из многих полюсов силы в мире, отказ вмешиваться в дела Старого Света. Требование уничтожения плутократии и финансовой гегемонии внутри страны органично породило континентализм Лонга во внешней политике и, например, привело его к поддержке Парагвая в Чакской войне, что также отвечало консервативной, третьепутистской континентальной программе и шло вразрез с интересами глобальной финансовой жабы.

Вокруг Лонга и после его гибели формировался круг американских континенталистов. Тут, правда, надо учесть, что со времён несравненного Фицхью американские традиционалисты мыслили себя частью европейской культуры и в рамках европейской философии, что предполагало и платонизм, и романтизм (часто католический либо англиканский), и авторитарно-иерархический идеал. Этот идеал мог реализовываться в разных версиях, от крайне иерархичной и сословной (линия учеников Карлейля: Фицхью, Лавкрафт, Томас Элиот - и школа социального кредита: Эзра Паунд, Стивенсен) до эгалитарно-дистрибутистской (романтизм Ирвинга и По, позже Торо и Эмерсона, затем линия учеников Морриса и Честертона, к которой нужно отнести Хьюи Лонга и отца Кофлина). Разница между первыми и вторыми была примерно как у нас между Константином Леонтьевым и Львом Тихомировым.

Но те и другие солидарно работали против капиталистической системы, против финансового капитала и банковского ростовщичества, против безбожного марксизма как слуги этого капитала и так далее. Вот почему вслед за фигурой Лонга выросла колоссальная фигура Йоки, главная заслуга которого в том, что он мыслил уже категориями мировой политики, а не только и не столько американской.

Йоки, выучив Шпенглера назубок, твердо усвоил, что США - часть западноевропейской культуры, и чтобы спастись от падения в "цивилизацию", американцам нужно быть европейцами. Собственно, этого же хотели Элиот и Паунд. (В этом отличие их оптики от оптики немцев Кайзерлинга и Шуона, которые хотели спасти США перевоспитанием их жителей в духе коренных индейцев.)

Но Йоки также усвоил уроки геополитики по Карлу Шмитту, согласно которому Англия до Реформации была неотъемлемой частью континентальной геополитики и лишь при Елизавете I совершила акт отрыва от континента и вступления на путь атлантистского пиратства и удушения Европы. Побочным выкидышем этого пиратства стали США.

Континентализм в самой Англии не случайно всегда исходил из понимания своей страны как части континента, из требования сделать Англию частью империи Рима (случай англо-католических традиционалистов) или даже прямо православной Византии (случай Уильямса).

Йоки хотел континентализма и для Америки, и для Англии. Отсюда его проект построить через Па-де-Кале такой широкий мост, чтобы Англия уже никогда не отрывалась от континентальной Европы. Думается, этот проект Йоки был навеян масштабными стройками мостов и дорог в Луизиане при Лонге.

Теперь про образование в приложении к делам насущным.

У России есть сосед, который превратил школу в институт пропаганды. Мощный, тоталитарный и людоедский. Я знаю, о чем говорю, в своё время прочувствовал остроту его зубов на своей собственной шкуре.

У этого соседа образование заменено индоктринацией самыми разнообразными, дикими мифологемами, дискурсом превосходства, ненавистью к соседним народам. Научность брошена на растерзание, ради национальной истерии воображаемого сообщества. И это не следствие войны, а её причина. Началось это раньше, много раньше и стало приговором этой стране. Культура ненависти, культура некрофилии, культура забвения своей истории обречена, это антикультура.

Хорошо ли наша школа справляется с задачей патриотического воспитания, с задачами пропаганды? Нет, она с ней не справляется. Стоил ли перед ней такая задача?
По совести - да.
По бумагам - да.
По сути требований государства - нет.
Государство само до конца не осознает, что же оно хочет от школы в этом аспекте.
Для русской школы этот аспект, важный и необходимый, но все же аспект. И никогда русская школа, даже в порыве самой казенной глупости, не опустится и не уронит планку.

Великая русская культура, традиция настоящего, а не розового гуманизма, не позволит этого, даже на уровне идеи. Мы не будем скакать на линейках, под песни о том, как здорово "мочить хохлов", не будем искажать историю, так, чтобы почесать больное самолюбие. Наша история сама по себе, данная без либерального морока, лучшая форма пропаганды. А культура всегда победит антикультуру.

Мы наверняка ещё вернемся к теме лонгизма и Йоки. Но сегодня крайне важный для традиционализма и очень круглый юбилей, а потому мы начинаем новый тематический цикл. Ровно 50 лет назад круги этого мира покинул сами знаете кто.

Помню, как мы отмечали эту дату 20 лет назад, и сейчас не верится, как сильно изменился мир и как много новых книг и трудов Профессора стало доступно, на какие новые горизонты изучения его творчества мы вышли. И каждый новый год подтверждает ценность неиссякаемых источников Профессора в области философии языка, философии истории, философии техники, философии искусства, тринитарного богословия, сравнительного религиоведения, фундаментальной антропологии, христианской психологии...

Снова и снова приходится встречаться с Толкиеном "у камня и кроны", даже если это происходит реже, чем хотелось бы. We meten so selden by stok other ston, говоря словами из "Сэра Гавейна и Зелёного Рыцаря" - фундаментальной для Традиции поэмы, которую ввёл в оборот современной культуры именно он...

Хотелось бы осветить для наших читателей несколько совсем малоизвестных сюжетов о Толкиене. И начнем мы с его происхождения.

Общеизвестно, что он случайно родился в Южной Африке и до четырёх лет жил на руках у воспитателя-негра, что мать была из коренных англичан, а отец - из немецкого рода. Но каких именно немцев?

Сам Толкиен верил семейной легенде о том, что якобы один из Гогенцоллернов за храбрость в битве с турками при Вене в 1529 г. получил от императора добавку Tollkühn "безрассудно отважный" в качестве фамилии. Происхождение от саксонских Гогенцоллернов - это очень почетно, но, увы, неправда. Когда за полгода до смерти Толкиену сказали правду о происхождении его рода, он отказался в это поверить. Отказывались долгое время и историки. Лишь исследования последних лет обнаружили десятки документов и свидетельств рода Толкиенов с 14 по 18 века, и теперь уже неоспоримо: они были пруссами из нынешней Калининградской области.

Древние пруссы включали десяток субэтносов, которые обычно называют "племенами". Одним из них были натанги. В их области после немецкого завоевания распространилось ремесло переводчика, по-прусски толк (это заимствование из славянского в прусский язык). Неудивительно, что Тевтонский орден назначал таких людей сельскими старостами - шульцами/солтысами. За 14-16 века возникло четыре деревни таких людей с названием Толккайм (кайм - это по-прусски "деревня", слово, однокоренное русскому "семья"). Позже две из этих деревень в 17-18 веках онемечили свои названия как Толксдорф, а поляки - переселенцы из Мазовии называли их "ТолкИны". Сейчас три из четырёх этих деревень находятся в районе калининградских городов Мамоново, Корнево и Славское, четвёртая же под названием Толкины с 1945 г. отошла к Польше и находится в 15-20 км к югу от нашей границы.

Род старост-переводчиков уже к 16 веку имел постоянную фамилию Tolkien, которую распространили и на других крестьян деревень Толккайм. К 18 веку, после вымирания прусского языка, фамилию в документах начали иногда онемечивать как Tollkühn - безрассудно храбрый. Часть из них в 18 веке поселилась в Гданьске. В 1772 г. по первому разделу Польши Гданьск отошёл к Пруссии, после чего часть этой семьи эмигрировала в поисках заработков в Англию. Там они использовали оба написания фамилии, Tollkühn и Tolkien, пока в 1780-е годы прадед писателя не выбрал только второе.

Восточная Пруссия была родиной многих немцев или онемеченных балтов, сыгравших огромную роль в истории: Эйлер, Кант, Гаман, Гердер... Теперь мы знаем, что и рода Толкиенов тоже, причем искусство перевода и владения языками было присуще им изначально и действительно в конечном счёте происходит от славянского глагола "толковать".

Прародина писателя у современной российско-польской границы.

Теперь поговорим о малоизвестных фактах, связывающих Толкиена с русской культурой. Нужно учитывать контекст эпохи: с 1890-х годов русофильские настроения в английском обществе постоянно нарастали, хотя и не могли никак влиять на политику британской атлантистской элиты, которая оставалась фундаментально антироссийской даже в период Антанты. Но вот общество изменилось очень сильно, и произведения русской культуры в Британии начала ХХ века воспринимались на ура, Первая мировая война усилила бум хвалебных книг о России. Исключительную роль долгое время играл такой русофил и лоббист Православия и традиционных ценностей, как Биркбек, а после его старения и смерти на первый план вышли книги его духовного продолжателя Стивена Грэма. Продолжала свою лоббистскую и агентурную деятельность на Россию в Лондоне Ольга Новикова, а также тамошний русский священник о. Смирнов. Знамением эпохи и её концом стала встреча трёх великих рыцарей Традиции: Николая Гумилёва, Честертона и Йейтса - в 1917 году.

Теперь посмотрим, как реагировал двадцатилетний Толкиен, попав в эту атмосферу растущего культурного русофильства (глухой стеной отдалённого от британского атлантистского истеблишмента). Именно между 1913 и 1917 годами он регулярно учил русский язык (наряду с сербским и польским), читал Достоевского, занимался славянскими этимологиями английских слов.

Первым сохранившимся свидетельством такого рода является рисунок Толкиена 1913 г., на котором изображена лодка с веслами и русская надпись "Эй, ухнем!" Именно эта песня была тогда популярна у оксфордских студентов-гребцов. Поразительно, но этот рисунок, описанный архивистами, до сих пор лежит неопубликованным по политическим соображениям...

Русофильство в Европе начала ХХ века делилось на либеральное (эти возились с кадетами и эсерами и ненавидели традиционную Россию) и консервативное (эти восхваляли Россию как оплот традиционных ценностей, патриархального уклада и православной святости). Ко второму типу относилась, например, норвежская книга Кнута Гамсуна о его путешествии из Петербурга на Кавказ, а также многочисленные очерки паломничеств Стивена Грэма (1884-1975), который сам уверовал в святость Руси и распространял русское православие везде, где только мог, и труд его коллеги Артура Рэнсома (1884-1967), который в 1914 году адаптировал русские сказки для английских детей. Это издание оказалось очень высококачественным и востребованным, за сто лет переиздавалось пять раз. На русских сказках в обработке Рэнсома выросли и дети Толкиена, а в 1937 году два писателя наконец-то познакомились лично. Возможно, это одна из причин, почему в "Космической трилогии" Льюиса главный герой, наделённый некоторыми чертами Толкиена, носит имя Рэнсом.

Ну чтобы два раза не вставать, вспомним, что тот же Честертон хвалил героизм русских солдат в Первой мировой войне. В той войне, где Толкиен и Льюис проливали кровь на Сомме, а наши орлы именно 3 сентября освободили Львов.

Львов - извечно и навечно русский. Львов - одна из моих заветных мечт с детства, кстати.

https://t.iss.one/tyurenkov/3540

Пик изучения Толкиеном русского языка пришёлся на лечение в военном госпитале летом 1918 года. Далее уже началась постоянная работа в университетах, стало не до того, но даже в 1953 г. Профессор вспоминал, что славянские языки произвели на него незабываемое впечатление своей структурой. Вместе с тем на вопрос, что конкретно он взял в свои языковые построения из русского и славянских, ответ таков: пять элементов. Рассмотрим по порядку.

1. В ранней поэме о Куллерво (1915 г.) действие происходит отчасти в Карелии и на Руси, которая там называется Кеменумэ. В самой поэме это переводится как Великая Земля, но вообще происходит от названия Кеми, то есть буквально Кемская волость.

Если уж копать этимологию сильно вглубь, то названия с корнем Кем/Хем относятся к древнейшим слоям гидронимии Евразии, предполагают даже, что к мезолитическим, связывая здесь беломорскую Кемь и верховья Енисея (Хем). Получается, что Россия-Евразия действительно с полным на то основанием может зваться Великой землёй Кеменумэ. (Я бы обыграл тут и слова Розанова про Древний Египет, самоназванием которого было Кем: "Египет после Руси первый по вере".)

2. Конечно, это имя Радагаста - западнославянского божества, которое в легендариуме было присвоено одному из Майар, то есть низших ангелов. Но почему именно так? Потому что, по замыслу Толкиена, общее наречие (основной язык людей Средиземья) условно передаётся английским, более северные диалекты - древнеанглийским, а ещё более северные - славянским (что означало бы оценку степени отдалённости их от общего наречия - такой же, как славянских от германских).

3. Поэтому для символизации северных наречий были выбраны такие слова, как Радагаст и Медвед. Первоначально медведь-оборотень, известный как Беорн, назывался у Толкиена Медведом. Потом он экспериментировал с этим корнем в разных языках: Мад-Ит, Мегл-Ит и т.д. Эти слова, впрочем, остались на стадии черновиков.

Зато дошли до окончательной редакции "варяги" из Кханда. Но Кханд символизирует Индию, а варяги из Кханда - это, по описанию, скорее индийцы.

И здесь необходимо сделать отступление об этимологии медведя и волка.

Индоевропейские слова для волка и медведя изначально образованы по одной модели. wlkwos - раздирающий, опасный (это слово означает волка во всех ИЕ языках, кроме анатолийских, где оно обозначало льва). H2rtkos - разрушающий (отсюда греческое арктос, оско-умбрское ursus, заимствованное в латынь, и многое другое).

Толкиен берёт для первоначального квенья ulku - волк (некоторые считают это славянизмом, но нет, это просто индоевропеизм), медведь (ИЕ арктос) же заменен в раннем квенья на Медвед / Мегл-Ит, в позднем на Морко (ассоциация с чёрным цветом, mor + индоевропейский же суффикс для животных -к), в общем наречии на германское Беорн.

Вообще из всех животных имя медведя, пусть даже изначально всего лишь прилагательное с прозрачным смыслом "арктос", чаще остальных табуировалось и заменялось новообразованиями. В славянском сначала на "бер" (прямо как в германском, отсюда осталось слово берлога), потом уже на "медведь"; в балтском - на *tlokis "топчущий, толкающий, раздирающий" (тот же корень в русском "толкать"), отсюда литовское Локис и латышские Лацис (= рус. Медведев), что вызывает уже определённые ассоциации из истории ХХ века.

Кстати, хотя медведь "арктос" в литовском и был заменён на "локис", но древний индоевропейский корень остался в слове "ирштва" - берлога.

Он же остался в албанском названии медведя - ar (в современном языке искажено в ari из-за гиперкоррекции). Медведица же, соответственно, аруша.

Вообще прелесть балканизмов в том, что в них образуются гибриды корней с суффиксами из разных языков. Население Македонии в особенности говорило на дикой смеси славянского, албанского, греческого, арумынского и турецкого. Отсюда такие дивные склейки с славянскими суффиксами -уша и -ица, как психица (растение души), бороница (черника), гомарица (ослица, от семитского и турецкого гомар - осëл), аруша (медведица, от ар) и совершенно убойное зонюша (госпожа, при Зоти - господин, Бог).

Без всяких шуток, я в Албании заходил в магазин и говорил, с трудом сдерживая смех: "Зонюша, ме еп чай ме бороница..." (Госпожа, дай мне чаю с черникой - они реально продают такой чай...)