История Нигерии — это история конфликтов: сначала народов йоруба, игбо и хауса, затем жестокой колонизации под эгидой борьбы с рабством, а во второй половине XX века — кровопролитной гражданской войны. Но именно противоречивое прошлое и не менее сложное настоящее превратили эту африканскую страну в центр культуры. Уже много лет мы читаем нигерийских писателей, они получают Нобелевские премии по литературе, их работы переводят на десятки мировых языков, в том числе русский. Мария Багаева рассказывает для Perito, как переплетаются судьба страны и произведения, написанные нигерийцами.

Британское правление, негритюд, гражданская война — как Нигерия стала независимой и превратилась в центр африканской культуры

🇿🇦 Главной интригой очередных всеобщих выборов в ЮАР стал расклад политических сил накануне голосования: впервые в истории опросы прогнозируют правящему с 1994 «Африканскому национальному конгрессу» потерю парламентского большинства и вступление в новую и непредсказуемую эпоху коалиционных правительств. Предвосхищая такой исход, многие партии использовали в своей предвыборной риторике слоган «2024 – это наш 1994!», ожидая радикальных перемен в общественно-политическом ландшафте.

🇿🇦 Прокомментировал для РБК ожидаемую, но всё равно историческую потерю «Африканским национальным конгрессом» абсолютного большинства в парламенте ЮАР. В очередной раз подтвердился прогноз, сделанный накануне Советом по научным и промышленным исследованиям (CSIR), согласно которому «партия власти» наберет 42%. На данный момент, после обработки более 60% бюллетеней, АНК набирает 41,23%. Решающий удар АНК нанесла «Умконто ве сизве» (МК), партия, созданная скандальным экс-президентом Джейкобом Зумой и вырвавшаяся на третье место с 13,06%, опередив «Борцов за экономическую свободу» (БЭС). И доля АНК может упасть до 40% с учетом того, что сейчас идет обработка голосов из мегаполисов.

Политический расклад будет определяться в течение двух недель после публикации финальных результатов. Это будет время тяжелых и интенсивных переговоров. Все указывает на то, что АНК больше не может рассчитывать на «лёгкий» сценарий: если бы её результаты вдруг оказались в диапазоне 47-49%, то можно было бы на комфортных для себя условиях договориться о коалиции с мелкими партиями (вроде «Хорошей партии» Патрисии де Лилль, «Партии свободы Инката», «Патриотическим альянсом» и т.д.).

Остаются «плохие» сценарии:

▪️коалиция с праволиберальным «Демократическим альянсом» не выглядит жизнеспособной из-за идейно-политической несовместимости этих сил, по сути, работа коалиционного правительства будет парализована необходимостью постоянно поддерживать внутренний порядок в обеих партиях, недовольных таким сотрудничеством. С другой стороны, выход на третье место партии Зумы, силы, токсичной и для АНК, и для ДА, может подтолкнуть их к сближению ради нейтрализации «общего врага».

▪️коалиция с БЭС вероятна (партии уже имеют опыт сотрудничества на муниципальном уровне в Гаутенге), да и БЭС, чью английскую аббревиатуру (EFF) часто расшифровывают как Extreme Flip Floppers, предприняла определенные шаги по смягчению острых углов своей политической программы; но «малемовцы» потребовали для себя портфель минфина: такая уступка партии, открыто призывающей к перераспределению земли и национализации шахт и банков, станет катастрофой для финансово-экономической стабильности и доверия иностранных инвесторов.

▪️коалиция с МК, вероятно, гораздо более приемлема для Зумы, чем для Рамапосы. Для Зумы собственная фракция в парламенте – не более чем гарантия своего нахождения на свободе, в то время как для Рамапосы зависимость своей власти от человека, с наследием которого он пытался покончить все годы пребывания у власти, равносильна личной катастрофе и серьезному падению доверия.

▪️ последний вариант, к которому недавно призывал экс-президент Табо Мбеки – это «правительство национального единства» с представительством всех прошедших в парламент партий, прецедент которого был заложен в 1994 году и с которым, вероятно, мог бы справиться Рамапоса как самый популярный по опросам политик. Перспективы его пока не ясны.

🇿🇦 "Причиной утраты доверия избирателей многие эксперты называют накопившиеся проблемы в экономике и социальной сфере. Это высокий — 33% — уровень безработицы, имущественного неравенства, преступности и коррупции, деградация энергосистемы, социальных и коммунально-бытовых служб. Многие связывают это с расцветом коррупции в АНК в годы правления Джейкоба Зумы (2009–2018).

Вместе с тем общеизвестно, что у АНК довольно стабильный электорат, который скорее предпочтет вообще не явиться к урнам, нежели проголосовать за другую партию, если, конечно, это не партия, отколовшаяся от самой АНК. Явка в 2024 году действительно снизилась до 59% против 66% в 2019 году, но одной неявкой избирателей такой электоральный провал объяснить нельзя. Главные угрозы для АНК по-прежнему исходят от нее самой: именно внутрипартийные расколы провоцируют самый массовый отток избирателей"

В новом материале для «Коммерсанта» подвел итоги голосованию 29 мая в ЮАР с возможными сценариями коалиционного будущего страны.

​​🇿🇦 Две крупнейшие парламентские партии ЮАР «Африканский национальный конгресс» (АНК) и «Демократический альянс» (ДА) согласовали создание правительства национального единства (ПНЕ). По итогам выборов 29 мая АНК получила в парламенте 7-го созыва 159 мест, ДА – 87. К ним присоединилась «Партия свободы Инката» – консервативная партия, представляющая интересы зулусской аристократии (17 мест).

На первой инаугурационной сессии парламента президент Сирил Рамапоса был переизбран 283 голосами, его основной соперник – скандальный лидер «Борцов за экономическую свободу» Джулиус Малема – получил 44 голоса. Спикером Национальной ассамблеи избрана представительница АНК Токо Дидиза, вице-спикером – депутатка от ДА Аннели Лотриет.

Разница между классической коалицией и ПНЕ – в том, что ПНЕ открыто к сотрудничеству со всеми 17 прошедшими в парламент партиями. В частности, к нему готовы присоединиться такие разные политические силы, как социал-демократическая партия «Вставай, Южная Африка!» (Rise Mzansi), набравшая всего 0,42% и два места в парламенте, и «Патриотический альянс» скандального своими ксенофобскими заявлениями политика Гейтона Маккензи, который получил 2,06% и девять мест.

Однако против ПНЕ в парламенте уже сформировался «прогрессистский кокус» из БЭС, «Объединенного демократического движения», «Движения африканской трансформации» и исламистской «аль-Джамаа». Если для последней союз с ДА неприемлем из-за произраильской позиции «демальянсовцев», то первые подчеркивают сходство ПНЕ с аналогичным правительством 1994 г. во главе с Нельсоном Манделой, куда также входила примирившаяся с АНК «Инката» и правящая в период апартеида «Национальная партия» белого меньшинства. С точки зрения сторонников «черного пакта» это выглядит очередным предательством идеалов «национально-демократической революции».

Тем не менее коалиция АНК с ДА – наиболее благоприятный исход для избирателей и для самой АНК: проведенные накануне опросы Sabi Strategy Group выявили, что 40,2% избирателей и 37% избирателей АНК предпочли бы коалицию именно с этой партией. Следом с большим отрывом в предпочтениях избирателей шла коалиция с МК (19,5%) и с БЭС (11,5%). Еще меньше южноафриканцы желали видеть во власти «коалицию Судного дня» из трех этих партий – 9,6%. Среди избирателей АНК симпатии к коалиции с БЭС – на уровне 20,2%, с МК – 15,2%, с обеими силами – 8,8%. Любопытно, что только 14,5% сторонников партии предпочли бы правительство меньшинства АНК.

Другой причиной сближения АНК, ДА и «Инкаты» стало желание не допустить до власти в провинции Квазулу-Наталь правопопулистской и открыто ксенофобской партии «Умконто ве Сизве» (MK) экс-президента Джейкоба Зумы. В Квазулу-Натале, на родине Зумы, MK набрала 45,93% голосов и получила 37 из 80 мест в провинциальном законодательном собрании. Но поскольку АНК, ДА, «Инкате» и «Партии национальной свободы» в сумме удалось набрать 41 мест из 80, а МК так и не смогла сформировать коалицию, то с перевесом в два голоса премьерский пост Квазулу-Наталя достался представителю «Инкаты» Тами Нтули.

🇰🇪 Написал для «Коммерсанта» про ситуацию в Кении, где во вторник с новой силой вспыхнули протесты против принятого парламентом 25 июня во втором чтении законопроекта о бюджете на 2024/2025 годы.

Планы по повышению налогов, которые спровоцировали массовые беспорядки по всей стране и привели к многочисленным жертвам и разрушениям, вписываются в курс по снижению дефицита и внешнего долга, который достиг 68% ВВП, но бурная реакция общественности не оставляет правительству Уильяма Руто «хороших» сценариев выхода из ситуации.

▪️Принятие законопроекта действительно больно ударит по карманам налогоплательщиков, которые уже несколько лет страдают от непрерывного роста стоимости жизни. Даже после того, как парламентский комитет по финансам и планированию пообещал удалить из текста наиболее одиозные меры – 2,5% автотранспортный налог, повышение НДС на хлеб (сразу с 0 до 16%), ряд акцизов на цифровые услуги, сервисы, мобильные деньги и операции с банковскими картами, а также экосбор, затрагивавший большинство промышленных изделий, включая гигиенические прокладки и подгузники, его принятие в той или иной форме противоречит требованиям толпы, разрушит доверие избирателей к депутатам, которые вынуждены отключать телефоны и буквально прятаться от разгневанных граждан, и приведет к кризису легитимности правящей коалиции и самого Уильяма Руто;

▪️В случае полного отказа от законопроекта о бюджете страна столкнется с острым бюджетным дефицитом, который минфин рассчитывает закрыть урезанием ассигнований на ряд важных отраслей экономики и социальной сферы, коих в общей сложности 45: в частности, в два раза уменьшатся субсидии на закупку удобрений, будут заморожены ирригационные проекты, приостановлен найм 46 тысяч педагогов для средних школ. Альтернативный путь – повышать налоги на топливо, импорт, железнодорожные перевозки – возможен, но лишь подтолкнет дальнейший рост стоимости жизни. Наконец, последний путь – это покрыть дефицит на сумму 597 млрд шиллингов за счет внешних займов и таким образом испортить отношения с МВФ, которому страна пообещала сократить бюджетный дефицит с 5,7 до 3,3% от ВВП, чтобы разблокировать финансовую помощь.

​​🇨🇩 По свежим данным экспертов ООН, наступление группировки «Движение 23 марта» (M23) на востоке ДР Конго поддерживают Руанда и Уганда, а 3-4 тыс. руандийских военнослужащих участвуют в операциях M23 против конголезских войск и миротворцев ООН. По мнению ООН, Руанда «де-факто взяла на себя контроль и руководство операциями М23».

На это косвенно указывает наличие у неё тяжелых вооружений и ПВО, высокая координация и дисциплина: если во время первого восстания в 2012-13 гг. доля мирных жителей доходила до трети всех жертв M23, то в 2021-23 гг. они составляли лишь 10% убитых.

После того как в ноябре 2021 г. M23 возобновила боевые действия, группировка методично расширяет зону контроля. К февралю 2023 г. она вышла к г. Саке, откуда открывается прямой путь к региональной столице Гоме. С марта 2024 г. M23 беспрецедентно расширила территорию в Северном Киву, в частности установила контроль над шахтерским г. Рубайя, где добывается большая часть мирового колтана, и начала вторжение в Южное Киву в районе Миневы, где установила контакты с ополчениями тутси-баньямуленге – «Твирванехо» (буквально «давайте защитим себя» с киньямуленге).
 
К началу 5 июля двухнедельного гуманитарного перемирия M23 контролирует высоты над Саке, который простреливается ее минометчиками и снайперами, и продвинулась на другом участке фронта в районе Бутембо. Возглавляемый M23 военно-политический «Альянс реки Конго» ужесточил риторику и объявил целью свержение президента Чисекеди.

После падения в июне 2022 г. первого крупного города Бунагана правительству Феликса Чисекеди стало ясно, что собственных сил для отражения «гибридной» агрессии у ДР Конго недостаточно, и вместе с советниками и генералитетом он начал искать неконвенциональные решения. На кого полагается ДРК?

▪️Во-первых, это ополчения, действующие с весны-лета 2022 г. под эгидой движения «вазалендо» («патриоты» на суахили). Под этим названием стали действовать и ряд «старых» НВФ, в частности – NDC-R Гвидона Шамирая и APCLS Жанвье Караири (оба военачальника под санкциями ООН). 3 сентября 2023 г. был создан армейский резерв, который интегрировал, по сути – легализовал часть «вазалендо». Наступление «вазалендо» в октябре 2023 г. стало первой пробой новой стратегии, но оно было остановлено M23. Каждая из групп действует на своем участке, их отношения с генштабом и друг с другом нельзя назвать безоблачными, но все они получают финансовую, логистическую и материально-техническую помощь от ВС ДРК и задействованы на передовых позициях линии фронта.

▪️Во-вторых – это иностранные наемники. С конца 2022 г. ГШ ДРК и ставку командования в Гоме консультирует зарегистрированная в Болгарии ЧВК Agemira, принадлежащая французскому бизнесмену Оливье Базену и укомплектованная отставными французскими военнослужащими. Наряду с Agemira к участию в планировании операций привлечена малоизвестная ЧВК Congo Protection экс-военнослужащего Иностранного легиона Хорациу Потры, под прикрытием которой в регионе с декабря 2022 г. развернуто не менее 1 тыс. румынских «инструкторов», которые обслуживали авиапарк и участвовали в отражении первого штурма Саке в марте 2023 г.
Наконец, ДРК привлекла к подготовке спецназа израильских специалистов.

▪️В-третьих, это иностранные контингенты. После того, как ДРК потребовала от ООН вывода миротворцев, в начале 2023 г. на востоке был развернут контингент Восточноафриканского сообщества (ВАС). Однако ВАС предпочел установить буферную зону к северу от Гомы вместо того, чтобы проводить активные наступательные операции, поэтому Чисекеди обвинил их в сговоре с M23 и спустя 11 месяцев добился их вывода. Эстафета перешла к контингенту САДК, который начал прибывать в ДРК с декабря и приступил к операциям с февраля 2024 г. Кроме того, с сентября 2023 г. развернут бурундийский контингент, действующий автономно в Южном Киву. Как отмечает «Жен Африк», вся эта разнообразная публика – наемники, конголезские и иностранные военные, «патриоты», полевые командиры – встречаются в люксовом отеле Kivu Lodge.

​​🇷🇼 Сегодня 9,7 млн руандийцев предстоит поучаствовать в основном этапе выборов президента страны Поля Кагаме, а также 53 из 80 членов Палаты депутатов – нижней палаты парламента. Ранее в воскресенье в зарубежных консульствах и посольствах начала голосовать диаспора, а во вторник 16 июля провинциальным советам предстоит выдвинуть оставшихся 27 депутатов по квотам от женщин, молодежи и лиц с ограниченными возможностями.

Выборы почти совпали с круглой датой – 30-летней годовщиной прихода к власти правящего «Руандийского патриотического фронта» (РПФ), который остановил геноцид тутси и провел относительно успешную реконструкцию и модернизацию страны. 
За это время сменилось целое поколение, но одно осталось неизменным – абсолютная монополия РПФ на всех уровнях власти и принятия решений.

Относительным новшеством кампании стало разве что решение провести парламентские и президентские выборы в один день, которое было одобрено парламентом в июне 2023 г., но это нисколько не изменило фактическую расстановку политических сил.

66-летнему Полю Кагаме, который находится у власти с 2000 года и баллотируется уже в четвертый раз, предстоит состязаться с теми же политиками, что и на голосовании в 2017 г., на котором Кагаме получил 98,63%: это 54-летний беспартийный правозащитник и профессор Филипп Мпайимана, набравший 0,73% на предыдущих выборах, и представитель «Демократической зеленой партии» 47-летний Франк Хабинеза, набравший 0,48%. Пятеро остальных, более заметных претендентов не были допущены до голосования под теми или иными предлогами.

Как и в прошлый раз, в стране, где оппозиционеры регулярно исчезают или погибают, оба малоизвестных широкой публике кандидата не рисковали открыто критиковать Кагаме и перенесли акценты своей кампании на вопросы окружающей среды, водоснабжения и сельского хозяйства, в остальных вопросах выступая лишь за расширение пространства для маневра в области свободы слова и прав человека. Понимая безнадежность своих шансов (в 2003, 2010 и 2017 гг. Кагаме набирал соответственно 95,05%, 93,08% и 98,63% голосов), Хабинеза использовал кампанию для поддержки нескольких баллотирующихся от «зеленых» кандидатов в депутаты (его партия имеет два места в парламенте уходящего созыва).

Бросить вызов партии, которая стала не только главным политическим оператором, но и крупнейшим налогоплательщиком и работодателем Руанды, выглядит самоубийственным ходом. Дело в том, что РПФ управляет экономикой страны через собственный холдинг Crystal Ventures (CVL), созданный в 1995 г. как фонд помощи и восстановления разрушенной страны. С годами он вырос в разветвленный инвестиционный конгломерат с активами в производстве еды и напитков, телекоммуникациях, логистике, банкинге и на рынке охранных услуг. Таким образом он прямо или косвенно контролирует значительную часть наиболее прибыльных активов в экономике, включая крупнейшую инженерно-строительную фирму NDP, служит точкой входа на рынок для иностранного бизнеса, которому навязывает партнерства со своими дочерними компаниями, а также финансирует партийную работу и мероприятия (включая предвыборную кампанию) и выступает своего рода «инкубатором» для будущих политических и бизнес-менеджеров (пантуфляж между CVL, госслужбой или работой в центральном банке – обычное дело). В 2021 году у Crystal Ventures появилось зарубежное подразделение – Macefield Ventures, имеющее подразделения или доли в компаниях минимум шести стран Африки (Замбия, Зимбабве, Мозамбик, Республика Конго и ЦАР). CVL часто обвиняют в нечестной конкуренции, получении большинства государственных контрактов и монополизме, поскольку ее основной конкурент – Horizon – подконтрольна минобороны и тоже действует в тандеме с CVL.

Для такого наследия непросто подыскать достойного преемника, и Поль Кагаме не торопится с решением. Президент, который может в перспективе оставаться у власти до 2034 г., оптимистичен в этом вопросе и уверен, что его партия без его подсказки и в свое время сможет найти подходящего кандидата ему на смену.

​​🇬🇭🇨🇮 Кризис на рынке какао-бобов усугубляется. Совет по какао Ганы (Cocobod) заявил, что в текущем сельскохозяйственном году урожай какао-бобов составит 429,3 тыс. тонн – это чуть менее чем на 55% меньше, чем в предыдущем году. С учетом того, что второй – малый – урожай (с июня по сентябрь) обычно приносит не более 10% и реализуется, как правило, на внутреннем рынке, эти цифры близки к окончательным. В Кот-д’Ивуаре, мировом лидере, который производит 45% какао-бобов мира, снижение составит 30% – тоже существенная цифра, особенно с учетом того, что вместе эти страны производят 60% какао-бобов мира (а если с Нигерией и Камеруном – то все 75%).

Последние пять сезонов средний урожай в Гане составлял 800 тыс. тонн, а в 2021 г. достиг рекордных 1 млн 47 тыс. т. Однако три последних сезона оказались неурожайными (683 тыс. 269 т в 2021/22 и 656 тыс. 140 т в 2022/23), а нынешний – и вовсе катастрофическим. Мировой рынок может недополучить из Ганы 350 тыс. т сырья, а держатели биржевых фьючерсных контрактов на поставки какао-бобов рискуют потерять до $1 млрд. 

Причиной стали несколько взаимосвязанных обстоятельств, которые все вместе отражают общий кризис индустрии:

◾️ изменение климата, а также самая тяжелая с 2003 г. засуха и другие погодные явления, вызванные эффектом «Эль-Ниньо»: он нарушил баланс температуры и осадков, к которому особенно чувствительны эти деревья; 

◾️ как следствие – вирусные и грибковые болезни деревьев, в особенности – болезнь вздутия побегов, вирус которой переносится несколькими видами мучнистых червецов, и черная стручковая гниль, которая вспыхивает обычно в августе. В главном какаопроизводящем центре Ганы – Северо-Западном регионе – вирусом вздутия побегов поражены 330 тыс. 456 из 410 тыс. 229 га, то есть около 81% сельскохозяйственного района, всего же – около 590 тыс. га из 1,38 млн га плантаций. В среднем в первый год болезни урожайность падает на 25%, во второй – на 50%, и в течение нескольких лет дерево погибает;

◾️ нелегальная добыча ископаемых (особенно в Гане) не только приводит к разрушению плантаций (например, в регионе Ашанти под угрозой находятся 4300 га плантаций), но и «высасывает» молодую рабочую силу; при этом средний возраст фермеров приближается к 60 годам (это характерно и для Нигерии).

◾️ несовершенство закупочных механизмов, неэффективность регуляторных институтов: Cocobod несет убытки с 2016 г.; несмотря на двукратный рост цен, закупочные цены остаются прежними, а выплаты фермерам производятся с задержкой, что стимулирует контрабанду, из-за которой доля Ганы в глобальном производстве снизилась с 20 до 13% (в этом году потери оцениваются в 250 тыс. т); 

◾️ несправедливое распределение стоимости: по оценкам Afrexim банка, глобальная индустрия оценивается в $200 млрд, из которых Западная Африка получает лишь $10 млрд; по оценкам, с каждого евро продаж производители получают только семь центов;

◾️ как следствие всего этого – крайне низкая привлекательность работы в индустрии: фермеры находятся в ловушке бедности и не в состоянии – даже при желании – реинвестировать вырученные средства в восстановление плантаций; земля распродается или перепрофилируется под более перспективные культуры (например, гевею, кешью, рис), поэтому многие деревья – старые (более 60% деревьев Ганы старше 30 лет), больные и дают все меньше урожая.

Между тем цены растут с июня 2023 г. на Нью-Йоркской и Лондонской биржах. В начале 2024 г. цена за тонну выросла до $11 тыс. – в три раза выше, чем она в среднем росла с 1980-х, и это не предел: цена вполне может вырасти до $20 тыс. На этом трудности не ограничиваются: с января 2025 г. в ЕС вступают требования к происхождению продукции: она не должна быть связана с вырубкой лесов. Поскольку какао-деревья высаживаются только на расчищенных от тропического леса подсечно-огневым способом участках, это синонимично запрету на импорт, в то время как ЕС – главный потребитель какао-бобов в мире (2,5 млн т против 1,1 млн в США и 700 тыс. в Азии).

​​🇳🇬 Нигерийцам дали МРОТ. Минимальная оплата труда в Нигерии выросла с 20 до 43 долларов США. Разбираемся, что на нее можно купить и чем это угрожает экономике.

18 июля завершился самый крупный трудовой конфликт между администрацией президента Болы Тинубу и крупнейшими профсоюзными объединениями Нигерии. Он начался в июне 2023 г. сразу после отмены топливных субсидий и девальвации найры.

Дело в том, что мероприятия нового президента привели к лавинообразному росту стоимости жизни. Поэтому профсоюзы потребовали увеличить МРОТ сразу на 1500% – с N30 тыс. до N494 тыс., в противном случае угрожая, несмотря на формальный судебный запрет, бессрочной забастовкой. В июне им даже удалось вывести из строя центральную электросеть и нарушить работу внутренних авиаперевозок.

Тем не менее переговоры для профсоюзов проходили не очень успешно: несмотря на то что им пришлось снизить требования до N250 тыс., администрация Болы Тинубу, начавшая торги со смехотворных N48 тыс., не шла на существенные компромиссы и на поздних этапах предлагала существенно меньше – в диапазоне N62-65 тыс. Наконец, 18 июля трехсторонний комитет с участием двух главных профсоюзных конфедераций, бизнеса и государства достиг соглашения о новом МРОТ в размере N70 тыс. ($43). Таким образом он повышается всего на 133%. Правда, нынешняя договоренность может быть пересмотрена уже через три года (вместо положенных по закону пяти). Но, так или иначе, это – самый низкий уровень МРОТ среди десяти крупнейших экономик Африки.

Последний раз МРОТ установили в 2019 г. в размере N30 тыс. – тогда это было эквивалентно $83, ныне же эта сумма составляет всего $19,9. Таким образом, несмотря на двукратный рост, госслужащие продолжат получать значительно меньше международного уровня крайней бедности в $2,15. В то же время зарплата президента составляет N8 млн 625 тыс. (или $5750) – в 123 раза выше МРОТ.

По словам сенатора от штата Борно Али Ндуме, минимальной зарплаты в текущих реалиях хватит только на то, чтобы купить 50 кг риса. Впрочем, газета Premium Times выяснила, что даже меньше: по состоянию на субботу 20 июля 50 кг мешок риса продавался за N78-79 тыс., белого гарри (мука из маниока) – N57-58 тыс., красных бобов – за N130 тыс.; ямс стоил N8 тыс. за 5 штук, а корзина помидоров – N10 тыс. Все эти товары составляют базовую продуктовую корзину, которая берется за основу расчета продовольственной инфляции Национальным бюро статистики. За год – с июня 2023 по июнь 2024 – они подорожали более чем на 250%, а общий уровень инфляции составляет 34% (в том числе 41% – на продукты питания).

Надо сказать, что первый установленный в 1981 г. МРОТ – 125 найр в месяц – по тогдашнему курсу соответствовал $204 и минимум в восемь раз превосходил установленный в 2024 г. По сравнению с базовым годом (2009), когда МРОТ составлял N5500, наибольшей покупательной силы МРОТ достиг в 2011 г., когда он был повышен до 18 тыс. – тогда в реальном выражении он составлял N14,3 тыс. К 2019 г., когда номинальный МРОТ достиг 30 тыс., в реальном выражении он упал до N9,9 тыс., а в 2023 г. составлял всего N5 тыс. Повышение МРОТ до 70 тыс. в реальном выражении составляет всего 8750 найр.

Но кого он по-настоящему затронет? 92,3% нигерийцев работает в неформальном секторе; это актуально для 5,3 млн, включая 1,2 млн федеральных и 1,3 млн региональных гос. работников, и остальных, кто работает на малых и средних частных предприятиях, которые составляют 96% всех компаний и действительно получают по минимальной ставке. Однако поможет ли он обуздать постоянный рост стоимости жизни?

Вряд ли. Производители могут переложить издержки на покупателей, а эмиссия нескольких триллионов найр в год может только разогнать инфляцию. Впрочем, если ряд богатых штатов в одностороннем порядке уже установили минимальные МРОТы (Эдо) или обязательные надбавки к зарплате (Лагос), то в бедных штатах реализация пойдет сложнее: за пять лет действия прежнего закона с 2019 г. ставку в N30 тыс. удалось достичь только 23 из 36 штатов.

​​📉 Африканцы разочаровываются в демократии, особенно жители Юга Африки 

Это показал девятый раунд опросов организации Afrobarometer, который проходил в 2021-23 гг. В нем участвовали 53 тыс. 444 респондентов из 39 стран. Напомним, что с 2020 г. в шести странах Африки пали гражданские правительства и пришли к власти военные, а три главы государства (в Кот-д’Ивуаре, Того и Габоне) изменили конституции, чтобы оставаться у власти.

Две трети африканцев (66%) все еще поддерживают демократию, 66% отвергают военное правление, 80% и 78% – соответственно единоличные и однопартийные режимы. Но по сравнению с пятым раундом опросов в 2011-13 гг. в 30 странах континента поддержка демократии снизилась в среднем на 7 п.п., особенно сильно – в Мали (на 23 п.п.) и в ЮАР (на 29 п.п.), а также в Малави и Тунисе (по 18 п.п.), Буркина-Фасо (-17 п.п.). Выросла она лишь в Эсватини (бывш. Свазиленд) – на 9 п.п. до 55%, а также в Сьерра-Леоне (+8 п.п.).

На 2023 г. уровень поддержки выше всего в Замбии (87%), Сенегале и в Кабо-Верде (по 84%), Уганде (81%) и Бенине (79%), а ниже всего – в Мали (39%), ЮАР (43%), Анголе (47%), Мозамбике и Лесото (по 49%).

Неприятие военных режимов снизилось особенно резко и сразу на 11 п.п. – особенно это заметно по Мали (на 40 п.п.) и Буркина-Фасо (на 37 п.п.), где показатель упал до 18 и 25% соответственно. В Нигере не желающих видеть у власти военных тоже оказалось меньше половины – 44%. При этом основной спад пришелся на последние годы – 10 из 11 п.п. «потеряно» между 8-м (в 2019-21 гг.) и последним 9-м раундом опросов. Гораздо более толерантными к такой заманчивой альтернативе стали Кот-д’Ивуар (сразу на 27 п.п.), Камерун (-19 п.п.) и даже Гана (-18 п.п.).

Чуть больше половины – 53% опрошенных из 39 государств – согласны на вмешательство военных в случае «злоупотребления выборных лидеров своими полномочиями», и лишь 42% не желают этого ни при каких условиях. При этом молодежь, не успевшая пожить в эпоху предыдущих военных режимов, более толерантна к узурпации власти военными (56% среди респондентов 18-35 лет против 47% среди опрошенных старше 55).

Поддержка выборов упала на 8 п.п. в 30 странах, хотя большинство (75%) все еще уверены, что выборы – это лучший способ избрания руководства своих стран; единственное исключение – Лесото (44%), его граждане в этой процедуре разочаровались.

Только 37% удовлетворены работой демократических институтов, и меньше половины (45%) уверены, что проживают в полной демократии. Эти показатели тоже упали – на 11 и 8 п.п. Важный «звоночек» – снижение поддержки демократии даже в таких стабильных странах, как Ботсвана и Маврикий. Удовлетворенность демократией снизилась на 40 п.п. в каждой (с 70 и 72% соответственно), в ЮАР – на 35 п.п. (до 25%), в Гане – на 23 п.п., в Намибии – на 12 п.п. Единственные исключения, где подавляющее большинство удовлетворены работой демократических институтов – это Танзания (80%) и Замбия (75%), а на противоположном крае расположились Габон (7%), Эсватини (11%) и Конго-Браззавиль (15%). Стоит отметить, что в Замбии в 2019-21 гг. этот показатель составлял всего 37%, однако неожиданное поражение Эдгара Лунгу на выборах в 2021 г. резко переломило тренд.

Одна из причин заключается в том, что выросли ожидания и запросы от демократических институтов: от глав государств ожидают подчинения решениям судебных властей (рост с 67 до 73%), от правительства – подотчетности (с 52 до 61%). Стабильно высока поддержка ограничения сроков пребывания у власти (72%). Особенно разрыв между «спросом» и «предложением» заметен по Кении.

Важная особенность заключается в том, что в отношении к демократии соблюдение политических прав влияет сильнее социо-экономического положения: улучшение положения в экономике положительно коррелирует с удовлетворенностью демократией (и наоборот), однако статистически сильнее оказываются именно политические факторы, такие как честность выборов, уровень коррупции в муниципалитетах, безнаказанность госслужащих, совершающих должностные преступления.

​​🇪🇹 🇸🇴 В июле и октябре 2023 г. премьер Эфиопии Абий Ахмед заявлял, что стране нужен выход к Красному морю, которого она готова добиваться дипломатическим или – при необходимости – военным путем. Все затем, чтобы вырваться из «географической тюрьмы», в которой, по его оценкам, к 2030 г. будут жить 150 млн человек. В качестве подтверждения он сослался на военачальника Раса Алулу (1827-1897), который считал Красное море «естественной границей» страны.

В экспертных кругах сразу же заговорили о возможной войне с Эритреей. До 1993 г. Эфиопия имела выход к морю через порты Асэб и Масава, которые она утратила после отделения Эритреи. После начала эфиопо-эритрейской войны 1998 г. 90–95% внешней торговли обеспечивает портовый комплекс Джибути, которая получает $1,5 млрд пошлин ежегодно и которая в 2022 г. отказалась снижать стоимость услуг. Надежды на беспошлинный доступ к эритрейским портам оживились после заключения исторического мира с Эритреей в 2018 г., с которой Абий позже сотрудничал в войне с общим врагом – партией НФОТ в Тыграе.

Вместо Эритреи, в отношениях с которой после мирного соглашения с НФОТ в кон. 2022 г. действительно наметилось похолодание, в фокусе эфиопских властей оказался бывший порт Зейла в непризнанном Сомалиленде, который она добивалась еще в 1946 году. 1 января 2024 г. Эфиопия заключила c Харгейсой меморандум об аренде 20 км прибрежной зоны с доступом к порту Бербера для строительства там базы ВМС.

Взамен Эфиопия предположительно пообещала международное признание самопровозглашенной республики, а также долю в национальном авиаперевозчике Ethiopia Airlines. Сомали сочла это грубым нарушением суверенитета и выразила протест, который был поддержан Афросоюзом, ЛАГ, ОИС, ООН, США и ЕС. После того как в июне Сомали заподозрила эфиопских военных в незаконном пересечении границы, а в следующем месяце местное ополчение якобы обнаружило в грузах из Эфиопии оружие и амуницию, Могадишо пригрозила выдворить из страны эфиопских военных, чей мандат заканчивается в декабре, и заменить их контингентом из Египта, с которым в августе Сомали заключила оборонное соглашение.

Напряженность обострилась после того, как Каир пообещал направить в стартующую в январе 2025 г. новую миссию АС в Сомали – AUSSOM – до 5 тыс. военных, и еще 5 тыс. – по двусторонней линии, которых могут разместить в том числе на границе с Эфиопией.

Еще в мае в ходе визита в Анкару Абий Ахмед попросил о посредничестве Турцию, состоящую в хороших отношениях с Могадишо. Переговоры, проходившие в несколько раундов в Анкаре под эгидой МИД Турции, пока не принесли прорыва: 3-й раунд консультаций начнется 17 сентября.

По всей видимости, Эфиопия рассчитывает на вялую реакцию Египта. В 2011 г. старт строительства дамбы «Хыдасе» шокировал Каир, но после ее пуска Египет оставил вопрос без реакции, ограничившись рядом резких заявлений. Для главы Сомалиленда Мусы Бихи Абди, которому в ноябре предстоят выборы, это – возможность укрепить позиции, пошатнувшиеся после восстания дульбаханте в феврале 2023 г. в Лас-Аноде – столице региона Сол, в результате чего сомалилендские войска отступили на 100 км западнее Лас-Анода.

Джибути негативно отреагировала на меморандум: республика привлекла китайские инвестиционные средства в модернизацию коридора в Эфиопию и рискует в будущем упустить часть прибыли в случае успеха с реализацией сделки, что почти наверняка означает политическую нестабильность. Дополнительное раздражение президента Исмаила Омара Гелле вызвало то, что о меморандуме стало известно вскоре после переговоров Сомали и Сомалиленда при посредничестве Джибути. В качестве ответа страна предложила Эфиопии порт Таджура.

«Аш-Шабаб», появившийся в ответ на эфиопскую интервенцию в 2006 г., давно позиционирует себя единственной дееспособной силой, способной противостоять эфиопской «оккупации». Группировка поспешила незамедлительно осудить договоренность. Известно, что в июле 2022 г. порядка 500 боевиков сумели прорваться в Эфиопию и создать опорную базу в горах Бале.

​​🇲🇿 9 октября в Мозамбике проходят всеобщие выборы.

Об исходе голосования можно составить впечатление по «генеральной репетиции» — муниципальным выборам, состоявшимся 11 октября 2023 г. По их итогам правящая с 1975 г. партия ФРЕЛИМО была объявлена победительницей в 64 из 65 муниципалитетов, включая в тех, которые традиционно голосовали за ее историческую соперницу РЕНАМО и где по промежуточным подсчетам лидировала оппозиция – в Виланкулу, Келимане, Мапуту, Матоле, Нампуле и Шиуре. Неофициальные подсчеты присудили победу РЕНАМО в ряде муниципалитетов, включая столицу Мапуту, а сама партия заявила о победе в 15 городских советах.

Вспыхнувшие в середине октября беспорядки были подавлены силовиками, но продуктивнее оказались попытки РЕНАМО оспорить результаты в судебном порядке. Принятые в ее пользу решения окружных судов (в т. ч. о пересчете голосов в Матоле) заблокировал контролируемый ФРЕЛИМО Конституционный совет, сославшись на отсутствие у них таких полномочий. Однако 24 октября КС все же пошел на компромисс и утвердил победу ФРЕЛИМО только в 56 округах. Четыре города – Алту-Молокве, Виланкулу, Келимане и Шиуре – были «отданы» РЕНАМО, в Бейре подтвердили победу другой оппозиционной силы – МДМ, а еще в четырех назначены новые выборы. Однако КС не изменил решений по Мапуту и Матоле – соответственно столице и крупнейшему городу, и по сравнению с 2019 г. РЕНАМО потерял 4 муниципалитита.

Насколько можно судить, губительная традиция побеждать с завышенными процентами и массовыми фальсификациями началась в 2019 г., когда кампанию ФРЕЛИМО возглавил правая рука президента Селсу Коррея, министр сельского хозяйства, которого Ньюси поддерживал в качестве преемника во главе ФРЕЛИМО и, вероятно, кандидата в президенты в будущем. Под его руководством в 2019 г. ФРЕЛИМО существенно нарастила представительство в парламенте (со 144 до 184) и победила в губернаторских выборах во всех 10 провинциях.

Однако скандальная муниципальная кампания нанесла большой удар по репутации ФРЕЛИМО и лишь усугубила кризис легитимности на фоне тяжелой ситуации с безопасностью, коррупции и финансовых неурядиц. По итогам сложных трехдневных выборов на чрезвычайном пленуме ЦК ФРЕЛИМО в мае победителем неожиданно стал губернатор провинции Иньямбане Даниэл Шапу, в финале почти единогласно поддержанный делегатами после снятия в последний момент кандидатуры непопулярного генсека Роке Силвы.

В недалеком прошлом относительно малоизвестный теле- и радиоведущий и преподаватель права, вступивший в политику 2009 г., 47-летний Шапу представляет поколение, родившееся после независимости. Он положил конец спекуляциям о планах президента Ньюси изменить конституцию и выдвинуться на новый срок, но не исключено, что на выбор повлияли как стремление фракций ФРЕЛИМО оказывать давление на Шапу в распределении государственных постов, так и расчеты Ньюси, что тот оградит его от судебного преследования в будущем.

Кампанию Шапу осложнило появление еще одного свежего лица – 50-летнего Венансью Мондлане. Он баллотировался от РЕНАМО в мэры Мапуту, но в июне 2024 г. покинул партию после поражения в борьбе за лидерство. После отказа в регистрации его коалиции «Демократический альянс» он вынужден баллотироваться как независимый, но его поддерживает другая внепарламентская сила – PODEMOS. И главное – будучи способным оратором, он очень популярен у молодежи.

А вот РЕНАМО будет представлять далеко не столь популярный и харизматичный Осуфу Момади, который в 2018 г. сменил исторического лидера Афонсу Длакаму и на выборах в следующем году набрал 21,5%. Ему не удалось ни погасить вспыхнувшую после смерти Длакамы борьбу за власть, ни убедить скептиков в серьезности своих амбиций.

Наконец, Лутеру Симангу будет представлять третью по величине партию – МДМ, основанную его братом Давишем в 2009 г. в результате раскола РЕНАМО. До своей смерти в 2021 г. Давиш трижды безуспешно баллотировался в президенты, но его партия никогда не набирала больше 10%, а её популярность в основном ограничена г. Бейра.

​​🇿🇦 🇵🇸 The Africa Report обращает внимание на интересный парадокс: ЮАР, выстраивая международную репутацию вокруг поддержки Палестины, является вторым после РФ крупнейшим поставщиком угля в Израиль, обеспечивая более 15% израильских потребностей в этом ископаемом топливе после того, как Колумбия по идейным соображениям прекратила поставки угля в Израиль.

При этом, в отличие от Колумбии, именно ЮАР 29 декабря 2023 г. подала на Израиль в Международный суд ООН по обвинению в геноциде населения Газы, после чего в январе и мае 2024 г. орган поддержал запрашиваемые ЮАР от Тель-Авива меры. С позицией Претории частично солидаризировался и МУС, призвавший прекратить истребление мирного населения и впервые согласившийся с оценкой действий Израиля как апартеида.

Любопытно, что за неделю до иска президент Рамапоса принимал у себя суданского полевого командира Мухаммада Дагло (Хеметти), также обвиняемого в геноциде в Дарфуре. Такая непоследовательность вызывает вопрос об искренности действий властей ЮАР, и однозначного ответа здесь, как это часто бывает, нет.

▪️ Как известно, правящий АНК выстраивал свою моральную и политическую репутацию на борьбе с апартеидом, режим которого обоснованно сравнивается международными организациями и ООН с политикой израильских властей в отношении жителей Западного берега, Восточного Иерусалима и Газы. С 1994 г. политические и общественные круги ЮАР добивались популяризации международной антиизраильской кампании, аналогичной бойкоту ЮАР, и сойти с этого пути, ставшего визитной карточкой южноафриканской дипломатии, даже при всем желании для АНК было бы непросто.

▪️ Несмотря на склонности и способности к тому, что называется прагматизмом, АНК не забыла и о тесном сотрудничестве Израиля и расистской ЮАР в экономической и военно-технической сферах (в нарушение эмбарго ООН), которое было скреплено секретным пактом в том числе в области атомных технологий — ему не мешал даже скрытый и явный антисемитизм ряда лидеров «Национальной партии». В пику этому АНК к 1980-м гг. наладил тесные связи с ООП и Ясиром Арафатом, а в 1997 г. Нельсон Мандела напрямую связал избавление от апартеида с освобождением Палестины. После ослабления в Палестине ООП и ФАТХ власти ЮАР переориентировались на сближение с ХАМАС, делегация которого участвовала в мероприятиях по случаю 10-летней годовщины со дня смерти Манделы.

▪️ Иск в МУС тоже не стал сиюминутным шагом. Ему предшествовало понижение дипотношений с Тель-Авивом в 2019 г. после убийства израильтянами более 220 протестующих в Газе; в ноябре 2023 г. ЮАР отозвала посла из Тель-Авива, а парламент принял резолюцию о закрытии посольства и заморозке отношений вплоть до достижения «справедливого и прочного мира» с палестинцами.

▪️ Для АНК накануне сложных выборов резкое повышение антиизраильской риторики была частью электоральной стратегии с учетом достаточно высокого уровня пропалестинских настроений если не в обществе в целом, то среди профсоюзов (в том числе КОСАТУ) и политизированных общественных движений. В региональном разрезе это была надежда улучшить позиции в потерянном с 2009 г. Западном Кейпе, где АНК, вероятно, рассчитывал склонить симпатии мусульман, голосующих за оппозиционный (и произральский) Демальянс. Но даже если в прошлом пропалестинская позиция АНК, по опросам, и играла какую-то роль в отношении южноафриканских мусульман к правящей партии, то в этот раз эта ставка точно не сработала.

▪️ Для президента Сирила Рамапосы лично иск оказался не просто возможностью выгодно подчеркнуть преемственность с Манделой, но и получить временную передышку от критики внутри страны и за рубежом – точно так же действия его правительства оценили и израильские аналитики.

▪️ Важно, что в практическом измерении антиизраильская риторика ЮАР имела гораздо меньше последствий: с 2004 г. торговля ЮАР и Израиля росла в среднем на 7% в год и достигла пика в 2012-м, а с января по май 2024 г., когда суд ООН изучал иск и экстренные запросы ЮАР, экспорт в Израиль достиг $100 млн при сопоставимых цифрах импорта.

🇰🇪 В Кении вынесен импичмент вице-президенту Ригати Гачагуа. Политику предъявили 11 обвинений, в том числе в злоупотреблении полномочиями и нарушении конституции. 8 октября обращение поддержали 282 из 349 депутатов нижней палаты – гораздо больше минимально положенных по закону 233-х, после чего вечером 17 октября в пользу его отстранения высказался и сенат 54 из 67 голосов, признав его виновным по пяти пунктам обвинения.

Гачагуа отверг обвинения и счел их политически мотивированными, а оппозиция назвала процесс попыткой отвлечь внимание общества от накопившихся проблем в экономике. Тем не менее политику не удалось в судебном порядке остановить процедуру, 6 октября он публично попросил прощения у президента (ответа не последовало), а накануне просто не явился на слушания по причине госпитализации. Впрочем, и сами проголосовавшие за его снятие депутаты понимают политизированность вопроса хотя бы потому, что усилили охрану и отказались от поездок в родные регионы, а юристы обратили внимание на процедурные нарушения, допущенные в результате очевидного желания форсировать процесс.

С инициативой отправить его в отставку выступил 4 октября малоизвестный депутат от Кибвези Мвенги Мутусе, член правящей коалиции Kenya Kwanza, но мало кто сомневается, что настоящей причиной стал кризис в отношениях с президентом Уильямом Руто, который молчит по поводу выдвинутых против своего помощника обвинений. Спустя два года после выборов вице-президент начал обвинять своего начальника в попытке отстранить его от принятия решений. Сторонники президента, в свою очередь, заподозрили его в поддержке недавних протестов против законопроекта о бюджете, в саботаже и подрыве работы правительства, в фаворитизме своей этнической группы – кикуйю, составляющей большинство кенийцев. У такого обвинения есть основания, поскольку сам Гачагуа сравнивал страну с «холдингом», доли в котором должны быть распределены сообразно вкладу в победу каждого электорального блока, и оно было поддержано сенатом: сняв с него обвинения в коррупции, сенаторы признали его виновным в разжигании этнической розни и в давлении на правосудие.

Впрочем, немалую роль сыграло высказанное им в мае желание примириться с экс-президентом Ухуру Кениатой, многолетним соперником и критиком Руто – это могло бы объединить электорат кикуйю и расстроить будущие электоральные расклады. С другой стороны, Гачагуа оказался обеспокоен политическим сближением Руто с Раила Одингой – в июле 2024 г. президент в ходе реорганизации кабинета включил в правительство его сторонников, а в будущем альянс помог бы устранить Гачагуа из любых комбинаций накануне кампании 2027 года.

Несмотря на то, что в политической истории страны такое случается впервые (ранее импичмент выносился только губернаторам Найроби Майку Сонко и Киамбу Фердинанду Ваититу), ситуацию все же нельзя назвать беспрецедентной, потому что она во многом повторяет «развод» президента Ухуру с тогдашним вице-президентом Руто в 2018 году – и тоже по причине примирения с Раила Одингой.

Оценить последствия импичмента достаточно сложно и даже преждевременно, поскольку у Гачагуа – состоятельного бизнесмена – есть все возможности оспаривать импичмент в судах, которые в Кении независимы, и таким образом оттягивать нахождение на посту вплоть до конца своих вице-президентских полномочий. Однако, будучи представителем региона Маунт-Кения, именно Гачагуа принес Руто почти половину (3,5 из 7,1 млн) голосов избирателей. Неудивительно, что среди всех кандидатур на вакантную должность был номинирован глава МВД Китуре Киндики – наиболее предпочтительная для электората фигура, изначально считавшийся вероятной парой Руто на выборах 2022 г. и тоже выходец из Маунт-Кении, обладающий авторитетом в регионе. Но, в отличие от Гачагуа, он имеет академический бэкграунд, не склонен к активизму и популизму и, будучи уроженцем восточной части региона из небольшой субгруппы тарака народа меру, может рассчитывать – самое большее – на 1,2 млн голосов. Впрочем, как изменится политический ландшафт после ослабления позиций Руто в Центральной Кении, предсказать пока трудно.

🇰🇪 Насколько вообще актуальна проблема этнического фаворитизма, поднятая в ходе обсуждения выдвинутых против Гачагуа обвинений? Об этом можно составить впечатление из второго доклада Комиссии по национальному единству и равенству (2023), где представлены результаты исследования репрезентации этнических групп на госслужбе.

Среди всех 184 876 окружных служащих доминировали представители 10-ти из 45-ти официально признанных тогда этнических групп: это календжин (15,45%), кикуйю (15,40%), лухья (13%), луо (9,15%), камба (8,73%), киси (7,5%), миджикенда (5,08%), меру (4,78%), сомалийцы (4,31%) и масаи (4%). В то же время 29 «малых» народов замещали только 1% позиций. Нечто подобное наблюдалось и в динамическом срезе: с 2016 по 2023 г. было нанято 98 299 новых сотрудников, из них кикуйю — 16,29%, календжин — 14,42%, лухья — 12,02%, камба — 8,64%, луо — 8,54%, киси — 6,54%.

Если же сравнить эти доли с процентным распределением этнических групп по последней переписи населения 2019 г., то диспропорционально много получат календжин (15,45% против 13,40% по переписи), киси (7,50%/5,70%), меру (4,78%/ 4,2%) и масаи (4,0%/ 2,5%). А вот кикуйю недопредставлены: составляя 17,10% населения, они занимают 15,40% рабочих мест в окружных администрациях.

Если в ходе первого аудита 2016 г. 15 из 47 округов выполнили требование закона обеспечить не менее 30% младших должностей представителям меньшинств, то в 2023-м с этим справились лишь 13, впрочем, среди них такие важные округа, как Найроби (где доминирующие кикуйю занимают только 39,92%), а также Момбаса и Накуру. Хуже всего дела с этим обстоят в Бомет, где календжин заняли 97,35% рабочих мест. При этом в 18 округах с 2016-го положение только ухудшилось.

Выявлено, что этнос губернатора сильно коррелирует с замещением его соплеменниками – выходцами из доминирующей этнической группы – руководящих позиций в окружной администрации (в т.ч. постов вице-губернатора и членов исполнительного комитета) – такая корреляция обнаружена в 85,1% округов, причем в 72,34% наблюдается этническая гомогенность.

Но нельзя сказать, что дело целиком заключается в этнофаворитизме: такие округа как Западный Покот, Мандера, Туркана, Ваджир и Баринго считаются неблагополучными и просто непривлекательными для трудоустройства «иностранцев», а Вихига, Сиайя, Бомет, Нанди и Кисуму просто не располагают альтернативой госслужбе как источнику дохода из-за дефицита другой занятости. А в Мандере – небезопасном и неблагополучном округе с плохими жилищными условиями, где сомалийцы составляют 93,49% чиновников, такая занятость рассматривается скорее как трамплин для последующего трудоустройства в других округах, и задерживаться на рабочем месте долго не принято.

Другое исследование 14 госучреждений тоже выявило диспропорции: если календжин доминировали в двух – в Комиссии по делам преподавателей (17,17%) и в Совете по вопросам социального обеспечения (18,27%), то кикуйю – в семи: в Управлении по борьбе с контрафакцией (18,1%), Бюро стандартизации (18,47%), Агентстве по делам торговых сетей (42%), Институте медицинских исследований (25.83%), Кенийской электрогенерирующей компании (27,79%) Дорожном ведомстве (24,16); Управление по связи поровну разделили календжин и кикуйю (по 19,43%).

Среди остальных луо доминируют в Национальной судоходной линии (31,58% впрочем, там работает всего 19 человек) и в Морском управлении (15,97%), миджикенда оказались большинством в Университете Пвани (33,49%) и в Управлении развития побережья (42,86%), а киси – в Исследовательском институте морских ресурсов и рыболовства (39,70%).

🇪🇹 В эфиопском регионе Амхара – историческом и культурном ядре государства, в котором проживает 23 млн человек, уже больше года идет война, конца которой пока не видно. Противостояние началось в апреле 2023 г., когда правительство инициировало волну арестов руководителей и членов амхарских военизированных националистических формирований «фано». Оправившись от потерь, боевики реорганизовали силы и в июле-августе 2023 г. на короткое время захватили ряд городов и деревень, включая региональную столицу Бахр-Дар, спровоцировав демонстрации и протестные акции в свою поддержку. Вскоре правительственные силы перегруппировались, и после ожесточенных столкновений боевики отступили в горную местность и перешли к партизанской войне. С тех пор на вылазки и эпизодические захваты населенных пунктов федеральные войска отвечают карательными операциями и ударами беспилотников, в которых нередко гибнут мирные жители. В сентябре 2024 г. с окончанием сезона дождей власти начали новое наступление на «фано», задействовав в нем до 40 тыс. военных.

Кто такие «фано»? Слово ፋኖ очень условно и со всеми смысловыми потерями можно перевести как «ополченец», «наемник», «доброволец» или «партизан», исторически оно означало вооруженных людей, составлявших основу иррегулярных войск, и близко по духу английскому minuteman, но вместе с тем окрашено и оттенками социального бандитизма. Так называли себя участники борьбы с итальянской оккупацией 1935-41 г., а в 2016-18 г. под этим названием действовало молодежное массовое антиправительственное движение. После начала межобщинных столкновений вооруженные ополченцы-«фано» появились в штатах Оромия и Бенишагуль-Гумуз для защиты амхараких поселений. После ввода федеральных войск в Тыграй в 2020 г. они выступили в поддержку федеральных сил, получая от них оружие и подготовку, и сыграли решающую роль в занятии спорных регионов на западе и юге штата – плодородных территорий Хумэра, Уолкейт, Цэгэде и Рая.

Как испортились их отношения с властями? В мае 2022 г., еще до окончания боевых действий на севере, власти попытались разоружить отряды «фано», и их отношения с властями стали ухудшаться. Точкой невозврата стал апрель 2023 г., когда власти попытались распустить другое крупное региональное военное формирование – т.н. специальные силы штата Амхара. Тогда «фано» наряду с рядом политиков, активистов и военных деятелей восприняли это как удар по безопасности штата, и до 50% военнослужащих спецсил Амхара присоединились к «фано», значительно повысив их боеспособность.

Что они хотят? «Фано» действуют на уровне отдельных деревень и сельских районов, у них нет ясной политической программы и стратегии, а также общего видения будущего. В целом, «фано» позиционируют себя защитниками интересов амхара и считают себя преданными властями, потому что были исключены из переговорного процесса в 2022 г. и не получили гарантий на захваченные территории в штате Тыграй, которые считают своими историческими землями. Кроме того, они выступают в защиту прав амхарского населения в других регионах, в первую очередь в Оромии и Бенишагуль-Гумузе, где амхарское население систематически дискриминируется и подвергается нападениям других этнических вооруженных групп. Поскольку правительство в Аддис-Абебе они считают «этноцентричной» и враждебной амхара силой, то они добиваются смены власти, но каждый видит это по-разному.

Где они действуют? Их оплотом стали зоны региона Годжам (на северо-западе штата) и исторического центра амхарского национализма – Гондэра, чьи формирования «фано» были наиболее тесно вовлечены в боевые действия в Уолкейте. «Фано» орудуют и в других зонах, в основном в Южном Волло и Северной Шоа. Они не выступают единым фронтом и представляют собой совокупность группировок, некоторые из которых координируют операции, но в целом действуют автономно. Их попытка объединиться в июле в ходе «выборов» под эгидой Эскиндера Нега – лидера влиятельного «Народного фронта амхара» – успеха не имела.

Выборы в Ботсване: закат алмазного века, тупики диверсификации

🇧🇼30 октября шесть политических партий Ботсваны будут состязаться за 61 место в парламенте и 609 в местных советах. По их итогам будет выбран президент: фаворитом считается Мокхвитси Масиси, глава правящей Демократической партии Ботсваны (ДПБ), который баллотируется на второй и последний срок.

Ботсвана являет собой парадокс. В одной из самых стабильных демократических стран Африки у власти вот уже 58 лет находится одна и та же партия. И хотя от цикла к циклу ее поддержка сокращается (с 80,4% в 1965 до 52,7% в 2019-м), а оппозиции периодически удается получать высокие результаты (1969) и дважды – в 1994 и 2014 – даже приблизиться к победе, поколебать доминирование ДПБ все еще не получается. Тем удивительнее, что в Ботсване действует мажоритарная система, при которой, как это уже случилось в Великобритании, Гане, Нигерии и в США, обычно складывается двухпартийная модель. Причины такой электоральной инерции до конца не ясны, хотя высказывались обоснованные сомнения как в справедливости избирательной системы, так и в дееспособности оппозиции (особенно ярко показавшей себя накануне выборов 1999 г.).

Позиции ДПБ далеко не так прочны, как кажутся – в 2022 г. она уступила оппозиции на нескольких допвыборах. Ранее партия пережила два раскола – в 2010 и в 2019-м, и с последствиями последнего ей приходится иметь дело до сих пор. Инициатором выступил экс-президент (2008-2018) Ян Кхама, который в 2018-м сложил полномочия в пользу преемника – Мокхвитси Масиси. Их отношения вскоре испортились после того, как Масиси отказался назначать брата Кхамы – Тшекеди – вице-президентом, и «откатил» ряд реформ предшественника. Кхама обвинил преемника в подрыве демократических принципов и вышел из ДПБ, основав Патриотический фронт (ПФ), а в конце 2021 г. покинул страну, опасаясь за свою жизнь. Однако накануне выборов Кхама, находящийся под следствием по подозрению в отмывании денег и незаконном владении оружия, вернулся в Ботсвану и интенсивно включился в предвыборную кампанию.

Как бы то ни было, за свою долгую историю ДПБ научилась преодолевать кризисы: в 2019-м только что пережившая раскол ДПБ победила в 38 из 57 избирательных округов, набрав 52,7% голосов и завоевав одно дополнительное место в парламенте. Впрочем, в этом году число округов выросло, и теперь партии нужно победить минимум в 31-м.

ДПБ противостоят пять политических сил, но они так и не смогли выступить единым фронтом. По-прежнему самой влиятельной считается «Альянс за демократические перемены» (UDC) – крупнейшая оппозиционная коалиция, объединяющая три партии, от которой баллотируется политик Дума Боко. Но она не смогла заключить альянс ни с ПФ, который вышел из UDC в апреле, ни с Партией конгресса. Обе выставили на выборы собственных кандидатов – соответственно Мепато Реатиле и Думеланга Салешандо; не удалось UDC договориться и с новой политической силой – выделившейся из ПФ в 2023 г. христианско-консервативной Республиканской партией (зарегистрировать кандидата ей не удалось).

БДП есть, что предъявить избирателям. Правительство Масиси договорилось с алмазодобывающей компанией De Beers о новых условиях раздела продукции. Однако экономика столкнулась с падением спроса на алмазы на мировых рынках, и, как следствие – с замедлением роста (до 1% в 2024). Хозяйство все еще слабо диверсифицировано, не решены проблемы высокой бедности (38%) и неравенства (индекс Джини составляет 53,3 – один из самых высоких в мире). Безработица в 1-м квартале 2024 составила 27,6%, в том числе молодежная – 38,2%, а доля NEET среди молодежи достигла 41,3%. Именно безработица, согласно опросам, с большим отрывом лидирует среди озабоченностей ботсванцев (59%).

Впрочем, несмотря на то что лишь 15% молодых батсвана оценивают свое материальное положение как «хорошее», они меньше заинтересованы в политике, что, без сомнений, пойдет на пользу ДПБ на этих выборах.

🇧🇼 Результаты голосования в Ботсване во многом оказались сенсационными – правящая с 1966 года партия впервые в истории уступила парламентское большинство оппозиции, и президент Мокхвитси Масиси признал поражение и лично поздравил оппонента Думу Боко еще до окончания подсчета голосов.

Эра 58-летнего правления Демократической партии Ботсваны в стране закончилась, а квалифицированное большинство в высшем законодательном органе получил левоцентристский «Альянс за демократические перемены» (UDC). Коалиция завоевала минимальное 31 место и тем самым улучшила свой результат более чем вдвое по сравнению с выборами 2019 г. и даже несмотря на то, что с того момента её покинули две политические силы – «Патриотический фронт» экс-президента Яна Кхамы и Партия конгресса Ботсваны.

Распределение сил по итогам обработки данных всех 61 округов по сравнению с 2019-м выглядит теперь следующим образом:

1. Коалиция «Альянс за демократические перемены» – 36 (🔺+ 21)
2. Партия конгресса Ботсваны* – 15
3. «Патриотический фронт» – 5 (🔺+ 2)
Демократическая партия Ботсваны – 4 (🔻-34)
4. Независимые – 1 (🔺+1).

* В 2019 году – в составе коалиции «Альянс за демократические перемены»

Президентом страны станет 54-летний юрист и кандидат от UDC Дума Боко – инициатор создания коалиции, до этого дважды баллотировавшийся от нее на выборы и в 2014-м, когда его блок провел в парламент 17 депутатов, возглавивший там парламентскую оппозицию.

🇲🇿Выборы в Мозамбике еще долго будут отзываться эхом по стране и региону. Страна переживает уже третью фазу кровопролитных протестов против результатов голосования 9 октября, которые многие считают сфальсифицированными. По официальным данным, представитель правящей ФРЕЛИМО Даниэл Шапу набрал 70,67%, а независимый кандидат Венансью Мондлане — 20,32%. Следом за ним оказались лидер РЕНАМО Осуфу Момади с 5,81% и глава MДM Лутеру Симангу с 3,21%. В легислатуре, по официальным данным, правящая партия завоевала 195 из 250 мест (79% – наивысший с 1994 результат), а поддержавший Мондлане блок «Подемуш» — 31.

Мондлане, ссылаясь на результаты параллельного подсчета голосов, заявил о победе с 53,30%, в то время как «Подемуш», по его словам, получила 138 мест в парламенте и опередила ФРЕЛИМО с 91 мандатами. Непростая обстановка накалилась до предела после того, как ночью 18 октября в центре Мапуту были застрелены два высокопоставленных члена «Подемуш» – юрист Элвину Диаш и кандидат в парламент Паулу Гуамбе. После оглашения итогов 24 октября Мондлане объявил неделю протестов, а блок из 40 оппозиционных партий подал иск в Конституционный совет с требованием отменить результаты.

В ответ на протестную активность, сопровождавшуюся перекрытием улиц, возведением баррикад и поджогами госучреждений, власти заблокировали доступ в Facebook, WhatsApp и Instagram, против Мондлане и его соратников были заведены уголовные дела о хранении оружия и подстрекательстве к насилию, в результате подавления протестов погибло минимум 11 человек, а задержано почти 400. Мондлане это не остановило: имея большое влияние на оппозиционную городскую молодежь, он заявил о недельной всеобщей забастовке начиная с 31 октября, которая должна завершиться 7 ноября маршем по столице.

Фальсификация результатов выборов – не только традиционное обвинение в адрес ФРЕЛИМО со стороны оппозиции и наблюдателей, не признавших честной ни одну электоральную кампанию начиная с 1994 г., но и устойчивый общественный консенсус, который периодически подкрепляют сами суды и избиркомы. Не лишне отметить, что в этом году 56,52% потенциальных избирателей просто не явились к урнам, что уже служит показателем уровня доверия к электоральной системе. Политические убийства тоже не чужды и практикуются с 2000 года, а их пиком стала охота на активистов и политиков РЕНАМО в 2013-2019 г., когда партия (во многом символически) вернулась к вооруженной борьбе с ФРЕЛИМО.

Но определенный предел терпения был преодолен в ходе муниципальной кампании 2023-го, когда стремление ФРЕЛИМО победить любой ценой с почти 100% результатом привело к крупным протестам, растерянности в рядах ФРЕЛИМО и уступкам оппозиции. Многие ожидают, что для стабилизации обстановки и восстановления пострадавшей экономики и доверия инвесторов ФРЕЛИМО вновь придется пойти на уступки и под эгидой католических иерархов начать переговоры с оппозицией.

Но для национально-освободительной организации, 50 лет назад завоевавшей независимость от Португалии, все эти события сулят не только утрату легитимности, но и потерю остатков символического капитала и монополии на историческую память, знаком чего стало, например, неприятие столичной публикой нового памятника Эдуарду Мондлане. События плохо влияют и на настроения внутри партии, методы которой одобряют далеко не все партийцы.

Вместе с тем очевидна утрата доверия к двум исторически влиятельным оппозиционным силам – РЕНАМО, лишившейся статуса лидера оппозиции, и МДМ, сместившейся с 3-го на 4-е место и едва преодолевшей процентный барьер. По итогам провала РЕНАМО Момади решил отказаться от председательства в партии после того, как ветераны движения призвали его вернуться в джунгли, и его отставка неизбежно спровоцирует борьбу за лидерство с возможной фрагментацией партии.