​​🇳🇬 Нигерийцам дали МРОТ. Минимальная оплата труда в Нигерии выросла с 20 до 43 долларов США. Разбираемся, что на нее можно купить и чем это угрожает экономике.

18 июля завершился самый крупный трудовой конфликт между администрацией президента Болы Тинубу и крупнейшими профсоюзными объединениями Нигерии. Он начался в июне 2023 г. сразу после отмены топливных субсидий и девальвации найры.

Дело в том, что мероприятия нового президента привели к лавинообразному росту стоимости жизни. Поэтому профсоюзы потребовали увеличить МРОТ сразу на 1500% – с N30 тыс. до N494 тыс., в противном случае угрожая, несмотря на формальный судебный запрет, бессрочной забастовкой. В июне им даже удалось вывести из строя центральную электросеть и нарушить работу внутренних авиаперевозок.

Тем не менее переговоры для профсоюзов проходили не очень успешно: несмотря на то что им пришлось снизить требования до N250 тыс., администрация Болы Тинубу, начавшая торги со смехотворных N48 тыс., не шла на существенные компромиссы и на поздних этапах предлагала существенно меньше – в диапазоне N62-65 тыс. Наконец, 18 июля трехсторонний комитет с участием двух главных профсоюзных конфедераций, бизнеса и государства достиг соглашения о новом МРОТ в размере N70 тыс. ($43). Таким образом он повышается всего на 133%. Правда, нынешняя договоренность может быть пересмотрена уже через три года (вместо положенных по закону пяти). Но, так или иначе, это – самый низкий уровень МРОТ среди десяти крупнейших экономик Африки.

Последний раз МРОТ установили в 2019 г. в размере N30 тыс. – тогда это было эквивалентно $83, ныне же эта сумма составляет всего $19,9. Таким образом, несмотря на двукратный рост, госслужащие продолжат получать значительно меньше международного уровня крайней бедности в $2,15. В то же время зарплата президента составляет N8 млн 625 тыс. (или $5750) – в 123 раза выше МРОТ.

По словам сенатора от штата Борно Али Ндуме, минимальной зарплаты в текущих реалиях хватит только на то, чтобы купить 50 кг риса. Впрочем, газета Premium Times выяснила, что даже меньше: по состоянию на субботу 20 июля 50 кг мешок риса продавался за N78-79 тыс., белого гарри (мука из маниока) – N57-58 тыс., красных бобов – за N130 тыс.; ямс стоил N8 тыс. за 5 штук, а корзина помидоров – N10 тыс. Все эти товары составляют базовую продуктовую корзину, которая берется за основу расчета продовольственной инфляции Национальным бюро статистики. За год – с июня 2023 по июнь 2024 – они подорожали более чем на 250%, а общий уровень инфляции составляет 34% (в том числе 41% – на продукты питания).

Надо сказать, что первый установленный в 1981 г. МРОТ – 125 найр в месяц – по тогдашнему курсу соответствовал $204 и минимум в восемь раз превосходил установленный в 2024 г. По сравнению с базовым годом (2009), когда МРОТ составлял N5500, наибольшей покупательной силы МРОТ достиг в 2011 г., когда он был повышен до 18 тыс. – тогда в реальном выражении он составлял N14,3 тыс. К 2019 г., когда номинальный МРОТ достиг 30 тыс., в реальном выражении он упал до N9,9 тыс., а в 2023 г. составлял всего N5 тыс. Повышение МРОТ до 70 тыс. в реальном выражении составляет всего 8750 найр.

Но кого он по-настоящему затронет? 92,3% нигерийцев работает в неформальном секторе; это актуально для 5,3 млн, включая 1,2 млн федеральных и 1,3 млн региональных гос. работников, и остальных, кто работает на малых и средних частных предприятиях, которые составляют 96% всех компаний и действительно получают по минимальной ставке. Однако поможет ли он обуздать постоянный рост стоимости жизни?

Вряд ли. Производители могут переложить издержки на покупателей, а эмиссия нескольких триллионов найр в год может только разогнать инфляцию. Впрочем, если ряд богатых штатов в одностороннем порядке уже установили минимальные МРОТы (Эдо) или обязательные надбавки к зарплате (Лагос), то в бедных штатах реализация пойдет сложнее: за пять лет действия прежнего закона с 2019 г. ставку в N30 тыс. удалось достичь только 23 из 36 штатов.

​​📉 Африканцы разочаровываются в демократии, особенно жители Юга Африки 

Это показал девятый раунд опросов организации Afrobarometer, который проходил в 2021-23 гг. В нем участвовали 53 тыс. 444 респондентов из 39 стран. Напомним, что с 2020 г. в шести странах Африки пали гражданские правительства и пришли к власти военные, а три главы государства (в Кот-д’Ивуаре, Того и Габоне) изменили конституции, чтобы оставаться у власти.

Две трети африканцев (66%) все еще поддерживают демократию, 66% отвергают военное правление, 80% и 78% – соответственно единоличные и однопартийные режимы. Но по сравнению с пятым раундом опросов в 2011-13 гг. в 30 странах континента поддержка демократии снизилась в среднем на 7 п.п., особенно сильно – в Мали (на 23 п.п.) и в ЮАР (на 29 п.п.), а также в Малави и Тунисе (по 18 п.п.), Буркина-Фасо (-17 п.п.). Выросла она лишь в Эсватини (бывш. Свазиленд) – на 9 п.п. до 55%, а также в Сьерра-Леоне (+8 п.п.).

На 2023 г. уровень поддержки выше всего в Замбии (87%), Сенегале и в Кабо-Верде (по 84%), Уганде (81%) и Бенине (79%), а ниже всего – в Мали (39%), ЮАР (43%), Анголе (47%), Мозамбике и Лесото (по 49%).

Неприятие военных режимов снизилось особенно резко и сразу на 11 п.п. – особенно это заметно по Мали (на 40 п.п.) и Буркина-Фасо (на 37 п.п.), где показатель упал до 18 и 25% соответственно. В Нигере не желающих видеть у власти военных тоже оказалось меньше половины – 44%. При этом основной спад пришелся на последние годы – 10 из 11 п.п. «потеряно» между 8-м (в 2019-21 гг.) и последним 9-м раундом опросов. Гораздо более толерантными к такой заманчивой альтернативе стали Кот-д’Ивуар (сразу на 27 п.п.), Камерун (-19 п.п.) и даже Гана (-18 п.п.).

Чуть больше половины – 53% опрошенных из 39 государств – согласны на вмешательство военных в случае «злоупотребления выборных лидеров своими полномочиями», и лишь 42% не желают этого ни при каких условиях. При этом молодежь, не успевшая пожить в эпоху предыдущих военных режимов, более толерантна к узурпации власти военными (56% среди респондентов 18-35 лет против 47% среди опрошенных старше 55).

Поддержка выборов упала на 8 п.п. в 30 странах, хотя большинство (75%) все еще уверены, что выборы – это лучший способ избрания руководства своих стран; единственное исключение – Лесото (44%), его граждане в этой процедуре разочаровались.

Только 37% удовлетворены работой демократических институтов, и меньше половины (45%) уверены, что проживают в полной демократии. Эти показатели тоже упали – на 11 и 8 п.п. Важный «звоночек» – снижение поддержки демократии даже в таких стабильных странах, как Ботсвана и Маврикий. Удовлетворенность демократией снизилась на 40 п.п. в каждой (с 70 и 72% соответственно), в ЮАР – на 35 п.п. (до 25%), в Гане – на 23 п.п., в Намибии – на 12 п.п. Единственные исключения, где подавляющее большинство удовлетворены работой демократических институтов – это Танзания (80%) и Замбия (75%), а на противоположном крае расположились Габон (7%), Эсватини (11%) и Конго-Браззавиль (15%). Стоит отметить, что в Замбии в 2019-21 гг. этот показатель составлял всего 37%, однако неожиданное поражение Эдгара Лунгу на выборах в 2021 г. резко переломило тренд.

Одна из причин заключается в том, что выросли ожидания и запросы от демократических институтов: от глав государств ожидают подчинения решениям судебных властей (рост с 67 до 73%), от правительства – подотчетности (с 52 до 61%). Стабильно высока поддержка ограничения сроков пребывания у власти (72%). Особенно разрыв между «спросом» и «предложением» заметен по Кении.

Важная особенность заключается в том, что в отношении к демократии соблюдение политических прав влияет сильнее социо-экономического положения: улучшение положения в экономике положительно коррелирует с удовлетворенностью демократией (и наоборот), однако статистически сильнее оказываются именно политические факторы, такие как честность выборов, уровень коррупции в муниципалитетах, безнаказанность госслужащих, совершающих должностные преступления.

​​🇪🇹 🇸🇴 В июле и октябре 2023 г. премьер Эфиопии Абий Ахмед заявлял, что стране нужен выход к Красному морю, которого она готова добиваться дипломатическим или – при необходимости – военным путем. Все затем, чтобы вырваться из «географической тюрьмы», в которой, по его оценкам, к 2030 г. будут жить 150 млн человек. В качестве подтверждения он сослался на военачальника Раса Алулу (1827-1897), который считал Красное море «естественной границей» страны.

В экспертных кругах сразу же заговорили о возможной войне с Эритреей. До 1993 г. Эфиопия имела выход к морю через порты Асэб и Масава, которые она утратила после отделения Эритреи. После начала эфиопо-эритрейской войны 1998 г. 90–95% внешней торговли обеспечивает портовый комплекс Джибути, которая получает $1,5 млрд пошлин ежегодно и которая в 2022 г. отказалась снижать стоимость услуг. Надежды на беспошлинный доступ к эритрейским портам оживились после заключения исторического мира с Эритреей в 2018 г., с которой Абий позже сотрудничал в войне с общим врагом – партией НФОТ в Тыграе.

Вместо Эритреи, в отношениях с которой после мирного соглашения с НФОТ в кон. 2022 г. действительно наметилось похолодание, в фокусе эфиопских властей оказался бывший порт Зейла в непризнанном Сомалиленде, который она добивалась еще в 1946 году. 1 января 2024 г. Эфиопия заключила c Харгейсой меморандум об аренде 20 км прибрежной зоны с доступом к порту Бербера для строительства там базы ВМС.

Взамен Эфиопия предположительно пообещала международное признание самопровозглашенной республики, а также долю в национальном авиаперевозчике Ethiopia Airlines. Сомали сочла это грубым нарушением суверенитета и выразила протест, который был поддержан Афросоюзом, ЛАГ, ОИС, ООН, США и ЕС. После того как в июне Сомали заподозрила эфиопских военных в незаконном пересечении границы, а в следующем месяце местное ополчение якобы обнаружило в грузах из Эфиопии оружие и амуницию, Могадишо пригрозила выдворить из страны эфиопских военных, чей мандат заканчивается в декабре, и заменить их контингентом из Египта, с которым в августе Сомали заключила оборонное соглашение.

Напряженность обострилась после того, как Каир пообещал направить в стартующую в январе 2025 г. новую миссию АС в Сомали – AUSSOM – до 5 тыс. военных, и еще 5 тыс. – по двусторонней линии, которых могут разместить в том числе на границе с Эфиопией.

Еще в мае в ходе визита в Анкару Абий Ахмед попросил о посредничестве Турцию, состоящую в хороших отношениях с Могадишо. Переговоры, проходившие в несколько раундов в Анкаре под эгидой МИД Турции, пока не принесли прорыва: 3-й раунд консультаций начнется 17 сентября.

По всей видимости, Эфиопия рассчитывает на вялую реакцию Египта. В 2011 г. старт строительства дамбы «Хыдасе» шокировал Каир, но после ее пуска Египет оставил вопрос без реакции, ограничившись рядом резких заявлений. Для главы Сомалиленда Мусы Бихи Абди, которому в ноябре предстоят выборы, это – возможность укрепить позиции, пошатнувшиеся после восстания дульбаханте в феврале 2023 г. в Лас-Аноде – столице региона Сол, в результате чего сомалилендские войска отступили на 100 км западнее Лас-Анода.

Джибути негативно отреагировала на меморандум: республика привлекла китайские инвестиционные средства в модернизацию коридора в Эфиопию и рискует в будущем упустить часть прибыли в случае успеха с реализацией сделки, что почти наверняка означает политическую нестабильность. Дополнительное раздражение президента Исмаила Омара Гелле вызвало то, что о меморандуме стало известно вскоре после переговоров Сомали и Сомалиленда при посредничестве Джибути. В качестве ответа страна предложила Эфиопии порт Таджура.

«Аш-Шабаб», появившийся в ответ на эфиопскую интервенцию в 2006 г., давно позиционирует себя единственной дееспособной силой, способной противостоять эфиопской «оккупации». Группировка поспешила незамедлительно осудить договоренность. Известно, что в июле 2022 г. порядка 500 боевиков сумели прорваться в Эфиопию и создать опорную базу в горах Бале.

​​🇲🇿 9 октября в Мозамбике проходят всеобщие выборы.

Об исходе голосования можно составить впечатление по «генеральной репетиции» — муниципальным выборам, состоявшимся 11 октября 2023 г. По их итогам правящая с 1975 г. партия ФРЕЛИМО была объявлена победительницей в 64 из 65 муниципалитетов, включая в тех, которые традиционно голосовали за ее историческую соперницу РЕНАМО и где по промежуточным подсчетам лидировала оппозиция – в Виланкулу, Келимане, Мапуту, Матоле, Нампуле и Шиуре. Неофициальные подсчеты присудили победу РЕНАМО в ряде муниципалитетов, включая столицу Мапуту, а сама партия заявила о победе в 15 городских советах.

Вспыхнувшие в середине октября беспорядки были подавлены силовиками, но продуктивнее оказались попытки РЕНАМО оспорить результаты в судебном порядке. Принятые в ее пользу решения окружных судов (в т. ч. о пересчете голосов в Матоле) заблокировал контролируемый ФРЕЛИМО Конституционный совет, сославшись на отсутствие у них таких полномочий. Однако 24 октября КС все же пошел на компромисс и утвердил победу ФРЕЛИМО только в 56 округах. Четыре города – Алту-Молокве, Виланкулу, Келимане и Шиуре – были «отданы» РЕНАМО, в Бейре подтвердили победу другой оппозиционной силы – МДМ, а еще в четырех назначены новые выборы. Однако КС не изменил решений по Мапуту и Матоле – соответственно столице и крупнейшему городу, и по сравнению с 2019 г. РЕНАМО потерял 4 муниципалитита.

Насколько можно судить, губительная традиция побеждать с завышенными процентами и массовыми фальсификациями началась в 2019 г., когда кампанию ФРЕЛИМО возглавил правая рука президента Селсу Коррея, министр сельского хозяйства, которого Ньюси поддерживал в качестве преемника во главе ФРЕЛИМО и, вероятно, кандидата в президенты в будущем. Под его руководством в 2019 г. ФРЕЛИМО существенно нарастила представительство в парламенте (со 144 до 184) и победила в губернаторских выборах во всех 10 провинциях.

Однако скандальная муниципальная кампания нанесла большой удар по репутации ФРЕЛИМО и лишь усугубила кризис легитимности на фоне тяжелой ситуации с безопасностью, коррупции и финансовых неурядиц. По итогам сложных трехдневных выборов на чрезвычайном пленуме ЦК ФРЕЛИМО в мае победителем неожиданно стал губернатор провинции Иньямбане Даниэл Шапу, в финале почти единогласно поддержанный делегатами после снятия в последний момент кандидатуры непопулярного генсека Роке Силвы.

В недалеком прошлом относительно малоизвестный теле- и радиоведущий и преподаватель права, вступивший в политику 2009 г., 47-летний Шапу представляет поколение, родившееся после независимости. Он положил конец спекуляциям о планах президента Ньюси изменить конституцию и выдвинуться на новый срок, но не исключено, что на выбор повлияли как стремление фракций ФРЕЛИМО оказывать давление на Шапу в распределении государственных постов, так и расчеты Ньюси, что тот оградит его от судебного преследования в будущем.

Кампанию Шапу осложнило появление еще одного свежего лица – 50-летнего Венансью Мондлане. Он баллотировался от РЕНАМО в мэры Мапуту, но в июне 2024 г. покинул партию после поражения в борьбе за лидерство. После отказа в регистрации его коалиции «Демократический альянс» он вынужден баллотироваться как независимый, но его поддерживает другая внепарламентская сила – PODEMOS. И главное – будучи способным оратором, он очень популярен у молодежи.

А вот РЕНАМО будет представлять далеко не столь популярный и харизматичный Осуфу Момади, который в 2018 г. сменил исторического лидера Афонсу Длакаму и на выборах в следующем году набрал 21,5%. Ему не удалось ни погасить вспыхнувшую после смерти Длакамы борьбу за власть, ни убедить скептиков в серьезности своих амбиций.

Наконец, Лутеру Симангу будет представлять третью по величине партию – МДМ, основанную его братом Давишем в 2009 г. в результате раскола РЕНАМО. До своей смерти в 2021 г. Давиш трижды безуспешно баллотировался в президенты, но его партия никогда не набирала больше 10%, а её популярность в основном ограничена г. Бейра.

​​🇿🇦 🇵🇸 The Africa Report обращает внимание на интересный парадокс: ЮАР, выстраивая международную репутацию вокруг поддержки Палестины, является вторым после РФ крупнейшим поставщиком угля в Израиль, обеспечивая более 15% израильских потребностей в этом ископаемом топливе после того, как Колумбия по идейным соображениям прекратила поставки угля в Израиль.

При этом, в отличие от Колумбии, именно ЮАР 29 декабря 2023 г. подала на Израиль в Международный суд ООН по обвинению в геноциде населения Газы, после чего в январе и мае 2024 г. орган поддержал запрашиваемые ЮАР от Тель-Авива меры. С позицией Претории частично солидаризировался и МУС, призвавший прекратить истребление мирного населения и впервые согласившийся с оценкой действий Израиля как апартеида.

Любопытно, что за неделю до иска президент Рамапоса принимал у себя суданского полевого командира Мухаммада Дагло (Хеметти), также обвиняемого в геноциде в Дарфуре. Такая непоследовательность вызывает вопрос об искренности действий властей ЮАР, и однозначного ответа здесь, как это часто бывает, нет.

▪️ Как известно, правящий АНК выстраивал свою моральную и политическую репутацию на борьбе с апартеидом, режим которого обоснованно сравнивается международными организациями и ООН с политикой израильских властей в отношении жителей Западного берега, Восточного Иерусалима и Газы. С 1994 г. политические и общественные круги ЮАР добивались популяризации международной антиизраильской кампании, аналогичной бойкоту ЮАР, и сойти с этого пути, ставшего визитной карточкой южноафриканской дипломатии, даже при всем желании для АНК было бы непросто.

▪️ Несмотря на склонности и способности к тому, что называется прагматизмом, АНК не забыла и о тесном сотрудничестве Израиля и расистской ЮАР в экономической и военно-технической сферах (в нарушение эмбарго ООН), которое было скреплено секретным пактом в том числе в области атомных технологий — ему не мешал даже скрытый и явный антисемитизм ряда лидеров «Национальной партии». В пику этому АНК к 1980-м гг. наладил тесные связи с ООП и Ясиром Арафатом, а в 1997 г. Нельсон Мандела напрямую связал избавление от апартеида с освобождением Палестины. После ослабления в Палестине ООП и ФАТХ власти ЮАР переориентировались на сближение с ХАМАС, делегация которого участвовала в мероприятиях по случаю 10-летней годовщины со дня смерти Манделы.

▪️ Иск в МУС тоже не стал сиюминутным шагом. Ему предшествовало понижение дипотношений с Тель-Авивом в 2019 г. после убийства израильтянами более 220 протестующих в Газе; в ноябре 2023 г. ЮАР отозвала посла из Тель-Авива, а парламент принял резолюцию о закрытии посольства и заморозке отношений вплоть до достижения «справедливого и прочного мира» с палестинцами.

▪️ Для АНК накануне сложных выборов резкое повышение антиизраильской риторики была частью электоральной стратегии с учетом достаточно высокого уровня пропалестинских настроений если не в обществе в целом, то среди профсоюзов (в том числе КОСАТУ) и политизированных общественных движений. В региональном разрезе это была надежда улучшить позиции в потерянном с 2009 г. Западном Кейпе, где АНК, вероятно, рассчитывал склонить симпатии мусульман, голосующих за оппозиционный (и произральский) Демальянс. Но даже если в прошлом пропалестинская позиция АНК, по опросам, и играла какую-то роль в отношении южноафриканских мусульман к правящей партии, то в этот раз эта ставка точно не сработала.

▪️ Для президента Сирила Рамапосы лично иск оказался не просто возможностью выгодно подчеркнуть преемственность с Манделой, но и получить временную передышку от критики внутри страны и за рубежом – точно так же действия его правительства оценили и израильские аналитики.

▪️ Важно, что в практическом измерении антиизраильская риторика ЮАР имела гораздо меньше последствий: с 2004 г. торговля ЮАР и Израиля росла в среднем на 7% в год и достигла пика в 2012-м, а с января по май 2024 г., когда суд ООН изучал иск и экстренные запросы ЮАР, экспорт в Израиль достиг $100 млн при сопоставимых цифрах импорта.

🇰🇪 В Кении вынесен импичмент вице-президенту Ригати Гачагуа. Политику предъявили 11 обвинений, в том числе в злоупотреблении полномочиями и нарушении конституции. 8 октября обращение поддержали 282 из 349 депутатов нижней палаты – гораздо больше минимально положенных по закону 233-х, после чего вечером 17 октября в пользу его отстранения высказался и сенат 54 из 67 голосов, признав его виновным по пяти пунктам обвинения.

Гачагуа отверг обвинения и счел их политически мотивированными, а оппозиция назвала процесс попыткой отвлечь внимание общества от накопившихся проблем в экономике. Тем не менее политику не удалось в судебном порядке остановить процедуру, 6 октября он публично попросил прощения у президента (ответа не последовало), а накануне просто не явился на слушания по причине госпитализации. Впрочем, и сами проголосовавшие за его снятие депутаты понимают политизированность вопроса хотя бы потому, что усилили охрану и отказались от поездок в родные регионы, а юристы обратили внимание на процедурные нарушения, допущенные в результате очевидного желания форсировать процесс.

С инициативой отправить его в отставку выступил 4 октября малоизвестный депутат от Кибвези Мвенги Мутусе, член правящей коалиции Kenya Kwanza, но мало кто сомневается, что настоящей причиной стал кризис в отношениях с президентом Уильямом Руто, который молчит по поводу выдвинутых против своего помощника обвинений. Спустя два года после выборов вице-президент начал обвинять своего начальника в попытке отстранить его от принятия решений. Сторонники президента, в свою очередь, заподозрили его в поддержке недавних протестов против законопроекта о бюджете, в саботаже и подрыве работы правительства, в фаворитизме своей этнической группы – кикуйю, составляющей большинство кенийцев. У такого обвинения есть основания, поскольку сам Гачагуа сравнивал страну с «холдингом», доли в котором должны быть распределены сообразно вкладу в победу каждого электорального блока, и оно было поддержано сенатом: сняв с него обвинения в коррупции, сенаторы признали его виновным в разжигании этнической розни и в давлении на правосудие.

Впрочем, немалую роль сыграло высказанное им в мае желание примириться с экс-президентом Ухуру Кениатой, многолетним соперником и критиком Руто – это могло бы объединить электорат кикуйю и расстроить будущие электоральные расклады. С другой стороны, Гачагуа оказался обеспокоен политическим сближением Руто с Раила Одингой – в июле 2024 г. президент в ходе реорганизации кабинета включил в правительство его сторонников, а в будущем альянс помог бы устранить Гачагуа из любых комбинаций накануне кампании 2027 года.

Несмотря на то, что в политической истории страны такое случается впервые (ранее импичмент выносился только губернаторам Найроби Майку Сонко и Киамбу Фердинанду Ваититу), ситуацию все же нельзя назвать беспрецедентной, потому что она во многом повторяет «развод» президента Ухуру с тогдашним вице-президентом Руто в 2018 году – и тоже по причине примирения с Раила Одингой.

Оценить последствия импичмента достаточно сложно и даже преждевременно, поскольку у Гачагуа – состоятельного бизнесмена – есть все возможности оспаривать импичмент в судах, которые в Кении независимы, и таким образом оттягивать нахождение на посту вплоть до конца своих вице-президентских полномочий. Однако, будучи представителем региона Маунт-Кения, именно Гачагуа принес Руто почти половину (3,5 из 7,1 млн) голосов избирателей. Неудивительно, что среди всех кандидатур на вакантную должность был номинирован глава МВД Китуре Киндики – наиболее предпочтительная для электората фигура, изначально считавшийся вероятной парой Руто на выборах 2022 г. и тоже выходец из Маунт-Кении, обладающий авторитетом в регионе. Но, в отличие от Гачагуа, он имеет академический бэкграунд, не склонен к активизму и популизму и, будучи уроженцем восточной части региона из небольшой субгруппы тарака народа меру, может рассчитывать – самое большее – на 1,2 млн голосов. Впрочем, как изменится политический ландшафт после ослабления позиций Руто в Центральной Кении, предсказать пока трудно.

🇰🇪 Насколько вообще актуальна проблема этнического фаворитизма, поднятая в ходе обсуждения выдвинутых против Гачагуа обвинений? Об этом можно составить впечатление из второго доклада Комиссии по национальному единству и равенству (2023), где представлены результаты исследования репрезентации этнических групп на госслужбе.

Среди всех 184 876 окружных служащих доминировали представители 10-ти из 45-ти официально признанных тогда этнических групп: это календжин (15,45%), кикуйю (15,40%), лухья (13%), луо (9,15%), камба (8,73%), киси (7,5%), миджикенда (5,08%), меру (4,78%), сомалийцы (4,31%) и масаи (4%). В то же время 29 «малых» народов замещали только 1% позиций. Нечто подобное наблюдалось и в динамическом срезе: с 2016 по 2023 г. было нанято 98 299 новых сотрудников, из них кикуйю — 16,29%, календжин — 14,42%, лухья — 12,02%, камба — 8,64%, луо — 8,54%, киси — 6,54%.

Если же сравнить эти доли с процентным распределением этнических групп по последней переписи населения 2019 г., то диспропорционально много получат календжин (15,45% против 13,40% по переписи), киси (7,50%/5,70%), меру (4,78%/ 4,2%) и масаи (4,0%/ 2,5%). А вот кикуйю недопредставлены: составляя 17,10% населения, они занимают 15,40% рабочих мест в окружных администрациях.

Если в ходе первого аудита 2016 г. 15 из 47 округов выполнили требование закона обеспечить не менее 30% младших должностей представителям меньшинств, то в 2023-м с этим справились лишь 13, впрочем, среди них такие важные округа, как Найроби (где доминирующие кикуйю занимают только 39,92%), а также Момбаса и Накуру. Хуже всего дела с этим обстоят в Бомет, где календжин заняли 97,35% рабочих мест. При этом в 18 округах с 2016-го положение только ухудшилось.

Выявлено, что этнос губернатора сильно коррелирует с замещением его соплеменниками – выходцами из доминирующей этнической группы – руководящих позиций в окружной администрации (в т.ч. постов вице-губернатора и членов исполнительного комитета) – такая корреляция обнаружена в 85,1% округов, причем в 72,34% наблюдается этническая гомогенность.

Но нельзя сказать, что дело целиком заключается в этнофаворитизме: такие округа как Западный Покот, Мандера, Туркана, Ваджир и Баринго считаются неблагополучными и просто непривлекательными для трудоустройства «иностранцев», а Вихига, Сиайя, Бомет, Нанди и Кисуму просто не располагают альтернативой госслужбе как источнику дохода из-за дефицита другой занятости. А в Мандере – небезопасном и неблагополучном округе с плохими жилищными условиями, где сомалийцы составляют 93,49% чиновников, такая занятость рассматривается скорее как трамплин для последующего трудоустройства в других округах, и задерживаться на рабочем месте долго не принято.

Другое исследование 14 госучреждений тоже выявило диспропорции: если календжин доминировали в двух – в Комиссии по делам преподавателей (17,17%) и в Совете по вопросам социального обеспечения (18,27%), то кикуйю – в семи: в Управлении по борьбе с контрафакцией (18,1%), Бюро стандартизации (18,47%), Агентстве по делам торговых сетей (42%), Институте медицинских исследований (25.83%), Кенийской электрогенерирующей компании (27,79%) Дорожном ведомстве (24,16); Управление по связи поровну разделили календжин и кикуйю (по 19,43%).

Среди остальных луо доминируют в Национальной судоходной линии (31,58% впрочем, там работает всего 19 человек) и в Морском управлении (15,97%), миджикенда оказались большинством в Университете Пвани (33,49%) и в Управлении развития побережья (42,86%), а киси – в Исследовательском институте морских ресурсов и рыболовства (39,70%).

🇪🇹 В эфиопском регионе Амхара – историческом и культурном ядре государства, в котором проживает 23 млн человек, уже больше года идет война, конца которой пока не видно. Противостояние началось в апреле 2023 г., когда правительство инициировало волну арестов руководителей и членов амхарских военизированных националистических формирований «фано». Оправившись от потерь, боевики реорганизовали силы и в июле-августе 2023 г. на короткое время захватили ряд городов и деревень, включая региональную столицу Бахр-Дар, спровоцировав демонстрации и протестные акции в свою поддержку. Вскоре правительственные силы перегруппировались, и после ожесточенных столкновений боевики отступили в горную местность и перешли к партизанской войне. С тех пор на вылазки и эпизодические захваты населенных пунктов федеральные войска отвечают карательными операциями и ударами беспилотников, в которых нередко гибнут мирные жители. В сентябре 2024 г. с окончанием сезона дождей власти начали новое наступление на «фано», задействовав в нем до 40 тыс. военных.

Кто такие «фано»? Слово ፋኖ очень условно и со всеми смысловыми потерями можно перевести как «ополченец», «наемник», «доброволец» или «партизан», исторически оно означало вооруженных людей, составлявших основу иррегулярных войск, и близко по духу английскому minuteman, но вместе с тем окрашено и оттенками социального бандитизма. Так называли себя участники борьбы с итальянской оккупацией 1935-41 г., а в 2016-18 г. под этим названием действовало молодежное массовое антиправительственное движение. После начала межобщинных столкновений вооруженные ополченцы-«фано» появились в штатах Оромия и Бенишагуль-Гумуз для защиты амхараких поселений. После ввода федеральных войск в Тыграй в 2020 г. они выступили в поддержку федеральных сил, получая от них оружие и подготовку, и сыграли решающую роль в занятии спорных регионов на западе и юге штата – плодородных территорий Хумэра, Уолкейт, Цэгэде и Рая.

Как испортились их отношения с властями? В мае 2022 г., еще до окончания боевых действий на севере, власти попытались разоружить отряды «фано», и их отношения с властями стали ухудшаться. Точкой невозврата стал апрель 2023 г., когда власти попытались распустить другое крупное региональное военное формирование – т.н. специальные силы штата Амхара. Тогда «фано» наряду с рядом политиков, активистов и военных деятелей восприняли это как удар по безопасности штата, и до 50% военнослужащих спецсил Амхара присоединились к «фано», значительно повысив их боеспособность.

Что они хотят? «Фано» действуют на уровне отдельных деревень и сельских районов, у них нет ясной политической программы и стратегии, а также общего видения будущего. В целом, «фано» позиционируют себя защитниками интересов амхара и считают себя преданными властями, потому что были исключены из переговорного процесса в 2022 г. и не получили гарантий на захваченные территории в штате Тыграй, которые считают своими историческими землями. Кроме того, они выступают в защиту прав амхарского населения в других регионах, в первую очередь в Оромии и Бенишагуль-Гумузе, где амхарское население систематически дискриминируется и подвергается нападениям других этнических вооруженных групп. Поскольку правительство в Аддис-Абебе они считают «этноцентричной» и враждебной амхара силой, то они добиваются смены власти, но каждый видит это по-разному.

Где они действуют? Их оплотом стали зоны региона Годжам (на северо-западе штата) и исторического центра амхарского национализма – Гондэра, чьи формирования «фано» были наиболее тесно вовлечены в боевые действия в Уолкейте. «Фано» орудуют и в других зонах, в основном в Южном Волло и Северной Шоа. Они не выступают единым фронтом и представляют собой совокупность группировок, некоторые из которых координируют операции, но в целом действуют автономно. Их попытка объединиться в июле в ходе «выборов» под эгидой Эскиндера Нега – лидера влиятельного «Народного фронта амхара» – успеха не имела.

Выборы в Ботсване: закат алмазного века, тупики диверсификации

🇧🇼30 октября шесть политических партий Ботсваны будут состязаться за 61 место в парламенте и 609 в местных советах. По их итогам будет выбран президент: фаворитом считается Мокхвитси Масиси, глава правящей Демократической партии Ботсваны (ДПБ), который баллотируется на второй и последний срок.

Ботсвана являет собой парадокс. В одной из самых стабильных демократических стран Африки у власти вот уже 58 лет находится одна и та же партия. И хотя от цикла к циклу ее поддержка сокращается (с 80,4% в 1965 до 52,7% в 2019-м), а оппозиции периодически удается получать высокие результаты (1969) и дважды – в 1994 и 2014 – даже приблизиться к победе, поколебать доминирование ДПБ все еще не получается. Тем удивительнее, что в Ботсване действует мажоритарная система, при которой, как это уже случилось в Великобритании, Гане, Нигерии и в США, обычно складывается двухпартийная модель. Причины такой электоральной инерции до конца не ясны, хотя высказывались обоснованные сомнения как в справедливости избирательной системы, так и в дееспособности оппозиции (особенно ярко показавшей себя накануне выборов 1999 г.).

Позиции ДПБ далеко не так прочны, как кажутся – в 2022 г. она уступила оппозиции на нескольких допвыборах. Ранее партия пережила два раскола – в 2010 и в 2019-м, и с последствиями последнего ей приходится иметь дело до сих пор. Инициатором выступил экс-президент (2008-2018) Ян Кхама, который в 2018-м сложил полномочия в пользу преемника – Мокхвитси Масиси. Их отношения вскоре испортились после того, как Масиси отказался назначать брата Кхамы – Тшекеди – вице-президентом, и «откатил» ряд реформ предшественника. Кхама обвинил преемника в подрыве демократических принципов и вышел из ДПБ, основав Патриотический фронт (ПФ), а в конце 2021 г. покинул страну, опасаясь за свою жизнь. Однако накануне выборов Кхама, находящийся под следствием по подозрению в отмывании денег и незаконном владении оружия, вернулся в Ботсвану и интенсивно включился в предвыборную кампанию.

Как бы то ни было, за свою долгую историю ДПБ научилась преодолевать кризисы: в 2019-м только что пережившая раскол ДПБ победила в 38 из 57 избирательных округов, набрав 52,7% голосов и завоевав одно дополнительное место в парламенте. Впрочем, в этом году число округов выросло, и теперь партии нужно победить минимум в 31-м.

ДПБ противостоят пять политических сил, но они так и не смогли выступить единым фронтом. По-прежнему самой влиятельной считается «Альянс за демократические перемены» (UDC) – крупнейшая оппозиционная коалиция, объединяющая три партии, от которой баллотируется политик Дума Боко. Но она не смогла заключить альянс ни с ПФ, который вышел из UDC в апреле, ни с Партией конгресса. Обе выставили на выборы собственных кандидатов – соответственно Мепато Реатиле и Думеланга Салешандо; не удалось UDC договориться и с новой политической силой – выделившейся из ПФ в 2023 г. христианско-консервативной Республиканской партией (зарегистрировать кандидата ей не удалось).

БДП есть, что предъявить избирателям. Правительство Масиси договорилось с алмазодобывающей компанией De Beers о новых условиях раздела продукции. Однако экономика столкнулась с падением спроса на алмазы на мировых рынках, и, как следствие – с замедлением роста (до 1% в 2024). Хозяйство все еще слабо диверсифицировано, не решены проблемы высокой бедности (38%) и неравенства (индекс Джини составляет 53,3 – один из самых высоких в мире). Безработица в 1-м квартале 2024 составила 27,6%, в том числе молодежная – 38,2%, а доля NEET среди молодежи достигла 41,3%. Именно безработица, согласно опросам, с большим отрывом лидирует среди озабоченностей ботсванцев (59%).

Впрочем, несмотря на то что лишь 15% молодых батсвана оценивают свое материальное положение как «хорошее», они меньше заинтересованы в политике, что, без сомнений, пойдет на пользу ДПБ на этих выборах.

🇧🇼 Результаты голосования в Ботсване во многом оказались сенсационными – правящая с 1966 года партия впервые в истории уступила парламентское большинство оппозиции, и президент Мокхвитси Масиси признал поражение и лично поздравил оппонента Думу Боко еще до окончания подсчета голосов.

Эра 58-летнего правления Демократической партии Ботсваны в стране закончилась, а квалифицированное большинство в высшем законодательном органе получил левоцентристский «Альянс за демократические перемены» (UDC). Коалиция завоевала минимальное 31 место и тем самым улучшила свой результат более чем вдвое по сравнению с выборами 2019 г. и даже несмотря на то, что с того момента её покинули две политические силы – «Патриотический фронт» экс-президента Яна Кхамы и Партия конгресса Ботсваны.

Распределение сил по итогам обработки данных всех 61 округов по сравнению с 2019-м выглядит теперь следующим образом:

1. Коалиция «Альянс за демократические перемены» – 36 (🔺+ 21)
2. Партия конгресса Ботсваны* – 15
3. «Патриотический фронт» – 5 (🔺+ 2)
Демократическая партия Ботсваны – 4 (🔻-34)
4. Независимые – 1 (🔺+1).

* В 2019 году – в составе коалиции «Альянс за демократические перемены»

Президентом страны станет 54-летний юрист и кандидат от UDC Дума Боко – инициатор создания коалиции, до этого дважды баллотировавшийся от нее на выборы и в 2014-м, когда его блок провел в парламент 17 депутатов, возглавивший там парламентскую оппозицию.

🇲🇿Выборы в Мозамбике еще долго будут отзываться эхом по стране и региону. Страна переживает уже третью фазу кровопролитных протестов против результатов голосования 9 октября, которые многие считают сфальсифицированными. По официальным данным, представитель правящей ФРЕЛИМО Даниэл Шапу набрал 70,67%, а независимый кандидат Венансью Мондлане — 20,32%. Следом за ним оказались лидер РЕНАМО Осуфу Момади с 5,81% и глава MДM Лутеру Симангу с 3,21%. В легислатуре, по официальным данным, правящая партия завоевала 195 из 250 мест (79% – наивысший с 1994 результат), а поддержавший Мондлане блок «Подемуш» — 31.

Мондлане, ссылаясь на результаты параллельного подсчета голосов, заявил о победе с 53,30%, в то время как «Подемуш», по его словам, получила 138 мест в парламенте и опередила ФРЕЛИМО с 91 мандатами. Непростая обстановка накалилась до предела после того, как ночью 18 октября в центре Мапуту были застрелены два высокопоставленных члена «Подемуш» – юрист Элвину Диаш и кандидат в парламент Паулу Гуамбе. После оглашения итогов 24 октября Мондлане объявил неделю протестов, а блок из 40 оппозиционных партий подал иск в Конституционный совет с требованием отменить результаты.

В ответ на протестную активность, сопровождавшуюся перекрытием улиц, возведением баррикад и поджогами госучреждений, власти заблокировали доступ в Facebook, WhatsApp и Instagram, против Мондлане и его соратников были заведены уголовные дела о хранении оружия и подстрекательстве к насилию, в результате подавления протестов погибло минимум 11 человек, а задержано почти 400. Мондлане это не остановило: имея большое влияние на оппозиционную городскую молодежь, он заявил о недельной всеобщей забастовке начиная с 31 октября, которая должна завершиться 7 ноября маршем по столице.

Фальсификация результатов выборов – не только традиционное обвинение в адрес ФРЕЛИМО со стороны оппозиции и наблюдателей, не признавших честной ни одну электоральную кампанию начиная с 1994 г., но и устойчивый общественный консенсус, который периодически подкрепляют сами суды и избиркомы. Не лишне отметить, что в этом году 56,52% потенциальных избирателей просто не явились к урнам, что уже служит показателем уровня доверия к электоральной системе. Политические убийства тоже не чужды и практикуются с 2000 года, а их пиком стала охота на активистов и политиков РЕНАМО в 2013-2019 г., когда партия (во многом символически) вернулась к вооруженной борьбе с ФРЕЛИМО.

Но определенный предел терпения был преодолен в ходе муниципальной кампании 2023-го, когда стремление ФРЕЛИМО победить любой ценой с почти 100% результатом привело к крупным протестам, растерянности в рядах ФРЕЛИМО и уступкам оппозиции. Многие ожидают, что для стабилизации обстановки и восстановления пострадавшей экономики и доверия инвесторов ФРЕЛИМО вновь придется пойти на уступки и под эгидой католических иерархов начать переговоры с оппозицией.

Но для национально-освободительной организации, 50 лет назад завоевавшей независимость от Португалии, все эти события сулят не только утрату легитимности, но и потерю остатков символического капитала и монополии на историческую память, знаком чего стало, например, неприятие столичной публикой нового памятника Эдуарду Мондлане. События плохо влияют и на настроения внутри партии, методы которой одобряют далеко не все партийцы.

Вместе с тем очевидна утрата доверия к двум исторически влиятельным оппозиционным силам – РЕНАМО, лишившейся статуса лидера оппозиции, и МДМ, сместившейся с 3-го на 4-е место и едва преодолевшей процентный барьер. По итогам провала РЕНАМО Момади решил отказаться от председательства в партии после того, как ветераны движения призвали его вернуться в джунгли, и его отставка неизбежно спровоцирует борьбу за лидерство с возможной фрагментацией партии.

🇲🇺 Запланированные на 10 ноября двенадцатые выборы на Маврикии выглядели, скорее, техническим мероприятием. Премьер-министр страны Правинд Джагнот, свободный в выборе даты нового голосования, в полной мере воспользовался этим преимуществом и объявил о роспуске парламента 4 октября – спустя ровно сутки после того, как Великобритания после двух лет переговоров и десятилетий затяжного дипломатического конфликта с бывшей колонией признала суверенитет Маврикия над архипелагом Чагос.

На фоне этих новостей, представленных общественности как долгожданное окончание деколонизации, его коалиция «Народный альянс» во главе с «Боевым социалистическим движением» должна была почти гарантированно завоевать большинство в парламенте и обеспечить Джагноту – представителю ведущей политической династии острова – комфортное переизбрание на следующие пять лет.

Если бы не Missie Moustass – «мистер усы». Под этим псевдонимом скрывался таинственный пользователь Facebook с говорящим аватаром, который начиная с 18 октября – за две недели до голосования – начал выкладывать копии аудиозаписей телефонных разговоров слабо связанных друг с другом лиц: полицейских, дипломатов, чиновников, политиков, адвокатов, журналистов и бизнесменов. Практически ежедневно роботизированным голосом с креольским акцентом анонсируя новую серию разоблачений, он опубликовал в общей сложности 107 записей переговоров, состоявшихся в разное время начиная с 2019-го. Они были «расшерены» пользователями десятки тысяч раз и вскоре стали главной темой обсуждения всех островитян, плотно заслонив собой электоральную повестку.

Поначалу премьер Джагнот назвал их фальсификациями с участием ИИ, который, впрочем, так и не научился изъясняться на креольском языке. Не убедив этим аргументом возмущенную общественность, власти 19 октября добились от администрации соцсети блокировки страницы злосчастного пользователя, но после того, как выложенные им записи стали распространяться на видеохостинге YouTube и в TikTok, совет министров 25 октября создал расследовательскую комиссию для поисков анонима, а вскоре из соображений «национальной безопасности» в стране заблокировали все соцсети сроком до 11 ноября.

2 ноября по подозрению в причастности к деятельности аккаунта был арестован экс-глава национальной телекоммуникационной компании Шерри Сингх и три его возможных сообщника, которые причастность к скандалу отрицают. Но волну общественного возмущения и интенсивных дискуссий об этических и правовых аспектах и последствиях утечек остановить будет сложнее. Слитые аудиозаписи затронули множество чувствительных тем – например, фальсификацию результатов вскрытия тела для сокрытия участия полицейского в убийстве или подоплеку отмены концертов ряда исполнителей и музыкальных коллективов.

Но наибольший ажиотаж вызвали переговоры супруги премьера – Тобиты Джагнот – с высокопоставленными лицами, показавшие ее избыточное вмешательство в политический процесс и большое влияние на государственные дела, в том числе на кадровые решения в руководстве ряда государственных структур. Достоянием общественности стал и звонок Джагнота судье, ответственному за расследование дела об убийстве с участием бывшего министра его правительства, в чем нетрудно заподозрить вмешательство в правосудие. Неясно, как Moustass Leaks отразится на результате голосования и сможет ли оппозиция капитализироваться на общественном недовольстве и обратить это в свой электоральный успех, но последствия скандала будут отзываться еще долго.

🇲🇺 Жители Маврикия высказали свое «фи» некрасивой истории с прослушиванием телефонных переговоров – по итогам голосования победа досталась лидеру оппозиционного «Альянсу за перемены» Навину Рамгуламу, чьи сторонники получат 60 из 62 мест в парламенте, а премьер-министр Правинд Джагнот признал поражение на выборах.

Но здесь стоит сделать отступление.

77-летний Навин Прамгулам — представитель одной из двух ведущих островных политических династий, сын «отца нации» и первого премьера (1968-82) Сивусагура Рамгулама, и он не перестает подчеркивать это практически в каждом публичном выступлении, ссылаясь на авторитет mo papa для обоснования многих своих решений. Ранее Прамгулам-младший занимал этот пост в 1995-2000 и 2005-2014 гг., и нынешний срок станет для него уже четвертым по счету — и, вероятно, решающим временем, чтобы попытаться разобраться с выдвинутыми против него юстицией обвинениями в коррупции.

Индусские политические династии Джагнотов и Прамгуламов доминируют в политической жизни острова с обретения независимости в 1968 году и попеременно занимают должности премьер-министров или лидеров оппозиции. Сторонники первых сгруппированы в «Боевое социалистическое движение» (создано в 1983), вторых – вокруг старейшей в стране Лейбористской партии, существующей с 1936-го. Политические программы и платформы, под которыми некогда выступали эти партии и которые отразились в их звучных названиях, давно стушевались, и политическая интрига в основном сводится к Realpolitik, составу и комбинациям альянсов и коалиций. В 2023-м году против династического засилия попытались выступить небольшие непарламентские силы под лозунгом Ni Navin ni Pravind, но, как видим, никакого результата они не достигли.

Потерпевший поражение Правинд Джагнот сам получил власть сходным образом: в 2017 году тогдашний премьер Анеруд Джагнот просто передал свой премьерский пост и руководство партией сыну Правинду. Сделка в формате papa-piti вызвала определенное негодование среди оппозиции и части общественности, но поданный им пример оказался, разумеется, далеко не первым (ранее на такой шаг пошел не только Рамгулам-старший, но и, например, глава «социал-демократов» Ксавье-Люк Дюваль), а потому заразным для последней оставшейся в стороне от этой традиции значительной силы – созданного еще в 1970-м «Боевого маврикийского движения». Его бессменный лидер и один из победителей вчерашнего голосования 79-летний Поль Беренжер, не имея за плечами «политического отца», предположительно раздумывает о передаче партии своей дочери Жоанне, в 2019-м впервые избранной в парламент.

В отличие от ряда интеллектуалов и активистов, сами политики в третьем поколении несколько другого мнения о такой системе. Например, депутат-лейборист и лидер оппозиции в парламенте уходящего созыва Шакиль Мохамед, внук исторического лидера мусульманской общины Абдул-Разака Мохамеда и сын парламентария и дипломата Юсуфа Мохамеда, считает такие разговоры банальной «завистью», а факт передачи должности детям – не привилегией, а «большой ответственностью». Сходного мнения придерживается экс-лидер оппозиции (2019-21) Арвин Булель, сын высокопоставленного политика Саткама Булеля, который считает, что отвечать высоким ожиданиям семьи далеко не так просто, как кажется, а сам вход в политику даже с таким преимуществом «не гарантирует результата на блюдечке».

🇸🇴 Сезон выборов продолжается — сегодня, 13 ноября, голосует непризнанный Сомалиленд. Эта страна заслужила высокую оценку международного сообщества за «приверженность демократическому процессу», но — с негласной поправкой на происходящее в остальных регионах Сомали.

В общей сложности с 2002 г. муниципальные, парламентские и президентские выборы откладывались в Сомалиленде 29 раз, а у избранных президентов начиная с первого — Дахира Райале — сложился негласный обычай получать у верхней палаты — совета старейшин (или Гурти) — разрешение находиться в должности еще несколько лет вперед, разумеется, в обмен на аналогичные уступки в пользу старейшин. Не стал исключением и действующий глава республики Мусе Бихи Абди, 1 октября 2022 г. получивший у сената «зеленый свет» на двухлетнее продление полномочий.

Поскольку конституция ограничивает легальное политическое пространство только тремя официальными партиями, которые должны проходить перерегистрацию каждые 10 лет, а регистрации парламентских партий истекли еще в декабре 2022 года, то нынешние выборы для политических сил республики становятся еще и экзистенциальным вопросом — победитель (в общей сложности за победу состязаются семь организаций) проходит в парламент, а проигравший лишается лицензии.

Правящая с 2010 года партия Kulmiye («Солидарность») во главе с президентом Мусе Бихи Абди будет состязаться с «Национальной партией» (Xisbiga Waddani) Абдирахмана Мохамеда Абдилахи, которая вступила в неофициальный альянс с гражданской ассоциацией KAAH в надежде вытеснить на обочину третью, менее значительную силу – «Партию справедливости и благополучия» (UCID), и улучшить свои электоральные и переговорные позиции. Благодаря этому союзу «вадданисты» рассчитывают добиться большей поддержки кланов восточной части страны, пережившей кровопролитные столкновения, и отнюдь не лояльно настроенных в отношении Харгейсы.

И правящая, и оппозиционная партия представляют интересы двух главных субкланов семейства Исак — Хабар Авал и Гархаджи, поэтому политический процесс в основном вращается вокруг длительных переговоров и непростых компромиссов глав составляющих их родов и никогда не заканчивается в день оглашения выборов — ведь впереди им предстоят непростые переговоры о распределении министерских должностей. До недавнего времени конфликты удавалось разрешать относительно бескровно: именно так разрешился в начале 2020 г. вспыхнувший в августе 2018 г. вооруженный мятеж в восточном регионе Санаг, поднятый офицерами, недовольными результатами выборов 2017 г. Однако последние годы наблюдатели фиксируют деградацию этой культуры консенсуса и нарастание конфронтационности, а также усталость международных партнеров Сомалиленда от бесконечной внутренней напряженности — таким образом исчерпываются и внутренние, и внешние источники легитимности непризнанной республики. Показательно, что голосование пройдет в 17, а не 27 округах, как в 2017-м — остальные 10 контролируют «сепаратистски» настроенные кланы Лас-Анода и части региона Сол.

Но главным остается вопрос дипломатического признания, в отношении которого все политические и общественные силы в основном совпадают во взглядах. С 2020 г. Харгейса установила отношения с частично признанным Тайванем, открыла неофициальные дипломатические представительства в Лондоне, Вашингтоне и Дубае и достигла исторического соглашения с Эфиопией в январе 2024 г. Руководство Сомалиленда возлагает большие надежды на победу в США Дональда Трампа — Харгейса первой среди африканских стран официально поздравила избранного президента США, рассчитывая на корректировку официального курса Вашингтона, которой не удалось добиться в годы администрации Байдена несмотря на широко растиражированный визит в эту страну Мусы Бихи Абди в марте 2022 г.

Если вы хотите поддержать канал, то сделать это можно несколькими способами:

https://boosty.to/zangaro

TON: UQB2Y2Y36Tmqa02IJau2s-GxkUGj8lkGtzZ6KaQStqa7KUda

https://t.iss.one/tribute/app?startapp=dey7

🇬🇭 В сентябре Greenpeace выпустила доклад о том, как индустрия fast fashion разрушает экологию и здоровье жителей столицы Ганы, где расположен крупнейший в регионе рынок поношенной одежды – Кантаманто. Согласно ему, порядка 40% ввозимого в страну секонд-хенда из-за низкого качества, состояния и синтетического состава не находит своего покупателя и отправляется на стихийные свалки, откуда попадает в водоемы и море, а часть используется в качестве топлива для кипячения воды в котлах общественных прачечных и бань трущобного района Старая Фадама.

Это далеко не первый материал по теме (1, 2, 3), и озвученная в нем шокирующая цифра встречается не впервые и часто вызывает вопросы. В частности, если 6 из 15 млн еженедельно ввозимых предметов одежды выбрасывается, как бизнес вообще оказывается рентабельным? В ассоциации дилеров поношенной одежды (GUCDA) неоднократно опровергали данные, последний раз – в мае 2024 г., когда представители отрасли заявили, что лишь 5% импортируемого текстиля оказывается мусором.

Как бы то ни было, Кантаманто (или просто Канта) – это крупнейший рынок секонд-хенда в Западной Африке, расположенный в центральном деловом районе столицы. Он существует с 1960-х гг. и пережил немало катастрофических пожаров. Само название – тоже, своего рода, пример того, как идеи обретают второе дыхание: в переводе оно означает «тот кто не нарушает клятвы» – это традиционная формула из ритуальных панегириков вождям Абури, которая «пристала» к Кваме Круме после того, как тот нанял спичрайтером традиционного поэта-очеаме Боафу Акуфу. Затем оно «прилипло» и к самому рынку, который приводился им в пример выполненных обещаний новых властей.

В Кантаманто — ок. 5 тыс. торговых точек и 30 тыс. торговцев, а вся индустрия создает 2,5 млн рабочих мест и приносит $29,5 млн налогов. Вопреки предрассудкам, что на местные рынки свозят одежду мертвых людей (или obroni w'awu, буквально «белый человек умер»), там закупается 95% населения из всех социально-имущественных групп, за исключением сверхбогатых и, пожалуй, самих оптовиков и дилеров, которые могут себе позволить шопинг в Европе и США. Кроме лабиринтов узких улиц с лавками одежды, которые называются bend down (ведь нужно буквально нагибаться, чтобы в горах сваленной в кучу одежды найти себе нужное), там также продают обувь, предметы интерьера и декора, бижутерию, ремесленные изделия, запчасти, электронику и разные бытовые принадлежности.

Еженедельно, обычно по средам, в порт Темы прибывают контейнеры со спрессованной в 55-кг баулы одеждой – и это становится одним из главных событий в жизни не только розничных торговцев, но и их покупателей. Здесь есть те, кто по оптовым ценам закупают целые партии одежды и затем перепродают онлайн, есть популярные влогеры на YouTube и в Instagram, которые охотятся за лучшими партиями, создают из находок дизайнерские наряды или с наценкой продают лучшие образцы; для более обеспеченных горожан доступны «личные» покупатели, выбирающие одежду под вкус и запросы клиента; те, кто не любит торговаться или проводить время в толпе, могут прийти за нужной вещью в более «камерный» магазин в другом районе города, чей ассортимент, конечно, происходит из Кантаманто. Для менее состоятельных и занятых есть «мобильные» торговцы, развозящие тюки с одеждой по кварталам и пригородам; наконец, вездесущие носильщицы – kayayei, как правило, девочки из сельских регионов севера, которые, рискуя спинами и шеями, за копеечное вознаграждение таскают на голове грузы, зачастую превышающие их собственный вес.

В таком интенсивном водовороте людей и ценностей трудно заметить, что не вся одежда идет нарасхват – как правило, от 50 до 90% дохода продавцы получают в первые часы завоза с самой качественной и неношеной одежды, составляющей ок. 18% отсортированного содержимого баула, после чего в следующие дни пытаются с разным успехом распродавать все остальное. С учетом того, что они несут расходы на оплату работников, носильщиков и грузчиков, аренду, уборку, и др., а каждый баул – это «лотерея», то способность выйти в прибыль очень зависит от навыков и изобретательности продавцов.

🇸🇳 В марте 2024 г. громкая победа на президентских выборах в Сенегале открыла путь к власти антисистемным силам – политику-популисту Усману Сонко, ставшему премьер-министром, и его соратнику и протеже Бассиру Джомаю Фаю, который получил президентский пост. Оба позиционируют себя «патриотами» и «левыми панафриканистами» и обещают разочарованному истеблишментом молодому электорату радикальный «разрыв» с прошлым.

Их сторонникам, объединившимся вокруг партии Pastef, нужно преодолеть последнюю преграду – законодательную власть, которую контролируют силы, лояльные прежней администрации Маки Саля. От этого будет зависеть, сможет ли дуэт Джомая и Сонко проводить самостоятельную политику и реализовать амбициозную программу «Видение 2050», предусматривающую изменение конституции и пересмотр нефтегазовых концессий, или вынужден будет постоянно идти на компромиссы с парламентом.

Для этого им нужно три пятых состава Национальной ассамблеи – 99 из 165 мест, поэтому, не теряя времени, президент 12 сентября распорядился распустить законодательный орган и провести выборы в ближайший разрешенный по закону срок – спустя восемь месяцев после своей инаугурации.

Как правило, такие выборы всегда служили своеобразным референдумом доверия избранному президенту, и еще никогда на них не побеждали оппозиционные силы. Не ожидают этого и сейчас. В активе Усмана Сонко, идущего первым номером в списке Pastef – молодежь крупных городов, а также Казаманс, где он особенно популярен и где в марте его коллега Джомай набрал более 75%.

✹ Однако экс-президент Маки Саль, вопреки сложившейся негласной традиции, отказался уходить на покой и возглавил кампанию из Марокко — его коалиция Takku Wallu Senegal, в списке которой он идет первым номером, собрала вокруг себя остатки «большой либеральной семьи» из возглавляемого им «Альянса за республику» (APR), Демократической партии 98-летнего Абдулая Вада, которой руководит его сын Карим, и партии Rewmi («Нация») Идриссы Сека.

✹ Не остался в стороне экс-премьер Амаду Ба, потерпевший поражение во многом из-за поддержки непопулярного Маки Саля. Он отмежевался от бывшего начальника и собрал вокруг себя собственную коалицию — Jàmm ak Njariñ («Мир и процветание»), куда вошли недавно созданная им партия «Новая ответственность», Социалистическая партия, «Альянс прогрессивных сил», «Демократическая лига» и другие мелкие левые силы. Они ориентируются на избирателей, успевших разочароваться в Pastef, и не рассчитывают на победу – но попытаются набрать достаточное количество голосов, чтобы с ними можно было считаться.

✹ Поскольку «аперисты» потеряли много членов в пользу Pastef и Ба, то «врагом номер один» для правящего дуэта стал отнюдь не объективно непопулярный Саль, которому сложно координировать по WhatsApp кампанию из-за рубежа, а бывший союзник Сонко и мэр Дакара Бартелеми Диас. Вместе с экс-мэром Халифой Салем он объединился в коалицию Sàmm Sa Kàddu («Я держу свое слово»). Они позиционируют себя третьей силой – «поколенческим блоком» молодых политиков из деловой среды в возрасте 40-50 лет, составляющих «конструктивную» альтернативу Сонко. Сонко и Диас уже успели вступить в публичную перепалку, которая вылилась в уличные столкновения.

Ставки в борьбе очень высоки. Если сторонники Сонко и Джомая обвиняют «аперистов» в коррупции, непотизме и «продаже» суверенитета Франции, то их оппоненты отвечают им встречными обвинениями в радикализме, некомпетентности и неразборчивости: в частности, в стремлении завоевать большинство Pastef занялась тем, что раньше решительно осуждала – привлечением перебежчиков из лагеря Маки Саля и других сил. Для репутации, карьеры и свободы Саля очень серьезны подозрения в государственной измене за управление государственными финансами – проведенный аудит вскрыл заниженные показатели бюджетного дефицита, в связи с чем МВФ заморозил программу помощи, и сторонники Сонко попытаются связать эти махинации с прошлой администрацией, чтобы отвести от себя критику за ухудшение финансовой ситуации.

🇳🇬 7 ноября вооруженные силы Нигерии заявили о появлении новой террористической группы, именуемой «Лакурава» – это вооруженная секта, орудующая в штатах Сокото и Кебби на пограничье с Нигером и предположительно связанная с сахельскими джихадистскими движениями, поскольку состоит из выходцев из Мали, Нигера и Чада. С точки зрения официальных властей, она появилась там после переворота в Нигере, когда координация силовых структур двух государств прекратилась. Заявление прозвучало вскоре после того, как 4 ноября в штате Кебби группировка убила не менее 15 человек в ходе рейда на городок Мера.

Однако местным исследователям и журналистам она известна уже больше 20 лет – во всяком случае, глава о ней, построенная на интервью профессора Мурталы Ахмеда Руфаи из Университета Дан Фодио с местными информантами в 2021 г., появилась в коллективной монографии 2022 г. Эксперт Загазола Макама возводит ее к фульбскому ополчению, организовавшемуся в Нигере еще в 1997 г.

Доподлинно известно, что в нынешнем виде она оформилась в 2016-17 гг., когда услуги группы, предположительно насчитывавшей тогда около 200 человек, наняли окружные власти Балле и Гонгоно в районах местного управления Гуду и Тангаза для защиты от рейдов бандитов из штата Замфара. Малийская по происхождению группа, состоящая из «светлокожих людей, говорящих на арабском и фульфульде», охотно согласилась на предложение, поддержанное главой ассоциации скотоводов «Миетти Аллах», потому что рассчитывала в том числе на новые перспективные пастбища в местах, которые хорошо знала и куда ее члены ежегодно перегоняли стада коров, ослов и верблюдов. Они перешли границу с Нигером с семьями и с большим стадом из 3 тыс. голов и обосновались в лесу Гонгоно в Сокото, получая разнообразную логистическую и финансовую помощь от местных властей. Предположительно своему названию группа обязана обстоятельствам своего появления: Lakurawa – это искаженное в хаусанском произношении французское les recrues («новички, новобранцы, рекруты»).

В течение 2016-18 гг. сотрудничество развивалось успешно, а полиция не нашла в ее деятельности ничего подозрительного. Однако «Лакурава» быстро заявили о своих амбициях по созданию халифата, создали сеть лагерей с говорящим названием «Дар-уль-ислам», начали агрессивно вербовать местную молодежь из пастушеских общин фульбе, преследовать тиджанов и представителей других тарикатов и движений, а также практиковать телесные наказания за музыку, танцы, и, главное, — собирать закят.

Поворотный момент наступил после того, как группа обвинила недавно погибшего в пожаре Мухтара, сына окружного главы Балле и казначея группировки, в присвоении им N63 млн; его отец это отрицал и не уступил боевикам даже половины суммы, после чего был застрелен у себя в резиденции. На стороне властей вмешались нигерийские и нигерские военные, которые в конце 2018 г. в ходе силовых операций добились прекращения «Лакурава» всякой вооруженной и прозелитической активности; впрочем, группировка не исчезла совсем и оживилась уже в сентябре 2021 г. – но теперь уже в тактическом союзе с бандитами и фульбскими экстремистами и против местного ополчения «ян сакаи».

Сами они отрицают связи с ИГ или группировками «Боко харам» и называют себя просто «моджахедами», или «ансару» (связь с омонимичной группировкой из штата Кадуна возможна, но не доказана). Впрочем, опасения о «джихадизации» бандитизма пока что не подтверждаются: джихадистам, склонным к социально-революционному утопизму, modus operandi бандитов – грабеж единоверцев – не очень близок, а тем, в свою очередь, не интересны и обременительны идейно-доктринальные самоограничения. Джихадист может стать бандитом, но в обратную сторону это не работает. Сосуществовать они могут, но смешиваться – пока вряд ли. На этом хорошие новости заканчиваются: уже 44% территории Нигерии охвачено боевыми действиями разной интенсивности, и усиление новой идейно-мотивированной силы не сулит ничего хорошего.

🇬🇶 С начала ноября малозаметная Экваториальная Гвинея вырвалась в топ поисковых запросов из-за скандала вокруг высокопоставленного 54-летнего чиновника Бальтасара «Белло» Эбанга Энгонга, главы Национального агентства расследований финансовых преступлений и по совместительству — внучатого племянника президента Теодоро Обианга Нгемы Мбасого.

В сеть попали сотни видеозаписей, где он занимается сексом с женщинами, среди которых узнали жен и родственниц высокопоставленных чиновников и членов правящего семейства, в том числе супругу президентского советника по безопасности Хесуса Эду Мото Манге. На многих из них фоном выступает интерьер офиса чиновника с национальным флагом в здании минфина страны. Вскоре после этого чиновник был снят с должности декретом президента, которому пришлось созывать экстренное совещание с пострадавшими сторонами.

Мотивы, которые побудили женатого функционера на протяжении многих лет вести видеохронику своей половой жизни, неизвестны. Однако в той социокультурной среде, в которой существует Казанова из Малабо, сексуальный аппетит, частая смена партнера и возможность адюльтера сразу с несколькими женщинами однозначно не относятся к числу грехов, которые способны погубить репутацию и карьеру. Безнаказанность и вседозволенность правящей элиты Экваториальной Гвинеи – притча во языцех, поэтому, понимая уязвимость морально-этической критики такого поведения, следствию пришлось подыскивать более весомые аргументы – во всяком случае, по государственному телевидению был специально показан видеокомментарий одной из женщин, представившейся одной из его многочисленных партнерок, которая заявила, что видеозапись полового акта была сделана без её согласия; вскоре же генеральная прокуратура инкриминировала ему эпизоды заражения ВИЧ нескольких гражданок Экваториальной Гвинеи и Камеруна.

Известно, что с 25 октября чиновник находится за решеткой в печально известной тюрьме «Черный пляж» – официально ему вместе с сообщниками вменяются хищение и вывод государственных средств на офшорные счета в юрисдикции Каймановых островов. По версии следствия, он занимался этим на протяжении 12 лет через Главное управление по банкам и страховым компаниям. Расследование велось с марта, но именно после его ареста и заключения, санкционированных вице-президентом и сопровождавшихся изъятием телефонов и компьютеров, в сети и оказались сотни – от 150 до 400 – видеозаписей его сексуальных приключений.

Бальтасар Эбанг Энгонга по прозвищу «Белло» («красавчик») — сын Бальтасара Энгонга Эджо, достаточно влиятельного в стране функционера, возглавляющего комиссию Экономического сообщества стран Центральной Африки (CEMAC). Его сестра — Мариса Нланг Энгонга Эсоно — работает в Париже в постоянной миссии страны при ЮНЕСКО. Семейство Эджо, включающее Элиаса Ондо Эджо и Мельхиора Эсоно Эджо, породнилось с президентом через брак Бальтасара Энгонга Эджо с его старшей сестрой Иммакуладой Авомо Нгема Мбасого, а сам клан Эджо происходит из г. Эбебийин — одного из самых лояльных диктатору регионов. Эджо и его любвеобильный сын рассматривались в качестве потенциальных преемников на президентский пост.

Все обстоятельства появления видеозаписей в сети неясны, но даже если они и являются местью самого «Белло», то «сливом» попытался воспользоваться старший сын главы государства, вице-президент и вероятный преемник Теодоро Нгема Обианг Манге по прозвищу «Теодорин» – для публичной дискредитации семейства «Белло», к главе которого тот испытывает давнюю неприязнь и который 1 ноября был вызван «на разговор» в Малабо. Несмотря на то что вице-президент сам отдал телекоммуникационным компаниям распоряжение остановить распространение записей в сети и установить CCTV-камеры в офисах госучреждений, сделано это было слишком поздно. А аналитики и проживающие за рубежом диссиденты наперебой делятся прогнозами, как изменится расстановка сил в борьбе за пост преемника 82-летнего президента.