​​🇪🇹 Неожиданные альянсы. Вновь к конфликту в Эфиопии 

11 августа стало известно, что две крупнейшие антиправительственные силы Эфиопии, признанные в мае террорист. организациями — НФОТ и «Армия освобождения Оромо» (АОО) — заключили военный союз. Об их контактах проправительственные СМИ и первые лица говорят уже два года, и вряд ли они ошибались.

Эксперт Рене Лефор уверен, что стратегические цели НФОТ/СОТ начинают проясняться: «разорвать» штат Амхара надвое, по линии Уольдыя — оз. Тана, создать «буферную зону» на Юге, в Амхара (за счет альянса с этнонационалистич. группами агау), «задушить» блокадой транспортных артерий Бахр-Дар и Гондэр. 
Какая роль здесь отведена АОО, ранее — военному крылу действовавшего с 1973 г. и легализовавшегося в 2018 г. «Фронта освобождения Оромо», а ныне — более-менее самостоятельной структуре (часто именуемой «АОО-шеннай») численностью неск. тыс. боевиков с основными базами в Западной Оромии (зоны Гуджи и Зап. Уоллега), — неясно.

Активизировав в посл. месяцы партизанско-террористическую деятельность в ряде соседних зон и в отд. зонах шт. Амхара и продвинувшись к Аддис-Абебе, АОО может попытаться взять под контроль трансп. коридор, пролегающий через Сев. Шоа и Аддис-Абебу в шт. Амхара. Однако роль АОО конфликте все равно окажется, скорее, вспомогательной, из-за высокой фрагментарности и криминализированности этой герильи. АОО испытывает подъем не столько благодаря своим возможностям, сколько благодаря зачистке политического поля от политиков типа Джавара Мухаммеда, Дауды Ибсы, активного в 2019-2020 г. и пострадавшего от кооптаций и репрессий молод. движения Qeerroo, часть активистов которого примкнули к АОО.

Обе стороны — Аддис-Абеба и НФОТ/СОТ — как будто бы уверены в победе: СОТ продолжают наступ. операции (так, 5 авг. была взята Лалибэла), Аддис-Абеба же полагается на несравненно большие мобилизационные возможности, этнич. ополчения (10 августа Абий Ахмед призвал всех совершеннолетних вступать в ряды вооруженных сил, специальных сил и ополчений), антитыграйский ресентимент (а СОТ вышли за границы своего штата) и удушение Тыграя экономической блокадой; справедливо и то, что мобилизация десятков тысяч молодых мужчин и женщин в СОТ/НФОТ лишает поля рабочих рук в самый разгар сельскохозяйственного сезона.

СОТ, в свою очередь, попытается не дать регулярным ВС Эфиопии реорганизоваться для контрнаступательных операций, и, не будучи способными взять Аддис-Абебу, попробуют перерезать дорогу на Джибути. Тем не менее, действуя на «чужой» территории, в штатах Амхара и Афар, СОТ несут потери, целые подразделения гибнут в засадах и попадают в плен, а противостоящие им ополчения постепенно накапливают боевой опыт, как это уже происходит в шт. Афар. Обе стратегии — блокада Тыграя и попытки блокировки со стороны СОТ линий снабжения Аддис-Абебы, Гондэра и Бахр-Дара, естественно, реализуемы лишь ценой благополучия, здоровья и жизни мирного населения по обе линии фронта, и обе стороны используют тяжелую гуманитарную ситуацию в своих военно-стратегических целях.

Насколько прочен союз НФОТ и АОО — тоже неясно; ясно, что НФОТ будет добиваться координации и с другими антиправит. силами; некоторые попытались сравнить альянс НФОТ с АОО с коалицией РДФЭН, партии которой НФОТ формировал в 1989 г. буквально из военнопленных; сейчас же АОО — самостоятельная сила, его лидер — Кумса Дириба (Джаал Марро), будучи настроенным на свержение правительства военными мерами, намекнул, в частности, на то, что часть АОО колебалась по поводу альянса с некогда закоренелым врагом.

Сообщалось и о проработке возможности альянсов НФОТ с др. группами — предположительно с антиамхарскими этнонационалистическими силами народов агау, в ч. кемант, отд. группы которого в шт. Амхара с 2018 г. агрессивно добиваются самоопределения и автономии, а также гумуз (в шт. Бенишангуль-Гумуз), ануаков и др. Вовлечение Судана, предпол. поддерживающего «Народно-освободительное движение гумуз», чьи отряды нередко действовали с территории Судана и получали тренировку и финансирование в Судане, отнюдь не придаст этому альянсу внутренней легитимности.

​​🇸🇴 Быстрый коллапс афганской администрации в ходе начавшегося в мае наступления движения «Талибан», совпавшего с выводом войск США и их союзников, породил оживленные дискуссии и в сомалийской блогосфере и экспертной среде. Действительно, ни одна страна в мире так не близка к похожей развязке, как Сомали.

Внешних сходств много. Оба проекта — shell states, продукты либерально-демократического state building, дорого обходящиеся налогоплательщикам ЕС и США, не справляющиеся с задачами развития и переживающие 20 лет исламистской партизанско-террористической активности, в чем-то даже перекликающейся с Афганистаном (имея в виду «афганский» опыт Ибрахима аль-Афгани и Мухтара Робоу); здесь и недееспособный федеральный центр с клановыми элитами, защищенный «зеленой зоной» и 20-тысячной иностранной группировкой (АМИСОМ), политизированные и клановые вооруженные силы, инфильтрованная исламистами разведка NISA, конфликтный конгломерат профедеральных (дарвиш), клановых (Macawiisleey) и т.д. ополчений и ЧВОП, на которые стейкхолдеры ставят все больше по мере разочарования в федеральной армии, но на которые приходится до 40% воор. столкновений вокруг земли, кровной вражды и т.д.

Речь, конечно, в большей мере идет о Центральном и Южном Сомали и Большом Могадишо, чем о де-факто независимом Сомалиленде, консолидированном Пунтленде, даже части Джубаленда, — те более дееспособны и могут защищать себя самостоятельно. Тем более, что США вывели свой контингент — 700 военных — ещё в январе, хрупкое равновесие держится с 2015 г., «Аш-Шабаб», контролирующий ряд транспортных узлов и артерий, неспособен к территориальным захватам, но и силы безопасности — к прочному территориальному контролю. Так, лишь в течение 11 дней — до 17 июля — «Аш-Шабаб» удерживала г. Бадвейн на гр. с Эфиопией, который впервые был захвачен группировкой 15 апреля, но отбит и оставлен 6 июля после того, как боевики перерезали пути снабжения. Но все это — часть сложной кампании по срыву/обеспечению выборов в верхнюю палату федерального парламента, старт которых 25 июля был вновь отложен на неопределенный срок.

И, конечно, салафи-джихадистский статус группировки, с 2012 г. аффилированной с «Аль-Каидой», более токсичен, чем статус «Талибана», более локализованного религиозно-политического движения более традиционалистского толка. Однако до 60% медресе и училищ Пунтленда и 50% Могадишо склоняются к салафитским течениям ханбалитского мазхаба, и его популярность растет пропорционально спаду интереса к шафиитскому мазхабу и суфийским традициям и особенно — в сельской местности; статус же «Аш-Шабаб» как надклановой силы (несмотря на 50% хавие в его руководстве, особенно в «амнияте», в ней представлены более-менее все кланы и субкланы), защищающей миноритарные и слабые кланы с низким переговорным весом (т.н. jareer), морально разоружает их оппонентов.

Кроме того, группировка общей численностью ок. 5-7 тыс. с ядром на юге Сомали, в ниж. Шабелле и ниж. Джубе, развернула рудиментарную социальную инфраструктуру, в т.ч. антиковидный центр, управляемый специальным комитетом в Джилибе (в 380 км к югу от Могадишо), систему вспомоществования, раздачи закята, налогообложения, кроме того, «Аш-Шабаб» установил и схожие с «Талибаном» рамки взаимодействия с НПО. Более того, «Аш-Шабаб» — крупный инвестор в экономику (недвижимость, бизнес в Могадишо, в т.ч. на рынке Бакара), негласно управляет телеком-компанией Hormuud group, проводит операции через локальные банки (Salaam), проник во все уровни госаппарата, внедряя туда агентов с «правильной» клановой генеалогией.

Но главное, они — тоже поставщики дееспособного и эффективного правосудия, сети локальных, мобильных, региональных, апелляционных судов. Обычные суды, монополизированные кланом дир — медленные и дорогие, 80-90% дел слушается в обычноправовых судах, где у бедных кланов мало шансов выстоять против богатых; судебная же система «Аш-Шабаб» не требует больших расходов (кроме транспорта) и справедливее разрешает споры по земельным и бизнес-делам — и судится там значительная часть бизнесменов.

Короче, есть, над чем серьезно поразмышлять.

​​🇰🇪 Очень интересное и поучительное исследование — «Стоимость политики в Кении», выполненное проф. Карути Каньингой и Томом Мбойя при поддержке «Нидерландского института многопартийной демократии» в 2021 г. на материале опросов 300 политиков — участников выборов 2017 г. Все это, к слову, прекрасно описано в романе Джумы Намлолы «Кула ква мхешимива» (2013), но цифры — это же сексуально.

 Выжимка:

— Кресло сенатора — это самое «дорогое» место. В общей сложности прохождение в Сенат обходится политику в Ksh35,5 млн ($350 тыс.), в т.ч. сенаторам по женской квоте (County Woman Rep) — Ksh22,8 млн ($228 тыс.);

— Для парламентария (члена Национальной ассамблеи) «средняя» сумма затрат на выборы меньше — Ksh18,2 млн ($182 тыс.);

— Для члена окружной ассамблеи — еще меньше, всего Ksh3,1 млн ($31 тыс.);

— Источник финансирования — в основном личные накопления, в т.ч. «помощь» друзей и семьи. Лишь 20-25% получали помощь от своих политических партий;

— Чем больше кандидат тратит, тем больше его шансы на успех (в гонке за депутатские мандаты успешные женщины тратят в 3 раза больше, мужчины — на 50%). Сенатор-победитель в среднем тратит Ksh49 млн ($490 тыс.), лузер — Ksh20,3 млн ($203 тыс.);

— С прохождением в легислатуру траты не заканчиваются: в среднем избранный парламентарий тратит Ksh780 тыс. ($7,8 тыс.) в мес. на проекты развития своих округов и донаты заинтересованным группам. Это — выше, чем их зарплаты (Ksh621250, или $6212 для члена сената и парламента, с надбавками — $9029—13,75 тыс.; $1443 — для члена окружной ассамблеи, с надбавками — $1715—2969), но все это компенсируется нетворкингом, доступом в лоббистские и патронажные круги. Помимо зарплаты, он получает вознаграждения, надбавки и др. привилегии (общей суммой $10 тыс.) + престиж (титул мхешимива);

— Партия имеет значение — участие в кампании от правящей или ведущей партии повышает шансы на успех;

— Женщины тратят больше, проигрывают — чаще. Все как обычно; 

— Большое региональное неравенство: дешевле всего депутатом быть в Центрально-Восточной Кении, в Ньянзе ($74 тыс. и $132 тыс.), дороже всего — в Юго-Восточной, Западной Кении, в Южном Рифте ($210 тыс.);

— Запросы избирателей тоже разнятся: где-то они требуют в «подарок» не меньше $5 (Ksh500) за участие в митинге (в Найроби — $10), где-то довольны и $0,5 (Ksh50);

— Как следствие, бедный человек депутатом стать не может. 40% депутатов приходят в политику из частного бизнеса (в т.ч. мужчины — 43%). Но и цена проигрыша (долги, банкротства) очень высока, потому конкуренция — большая, во многом поэтому нередки и электоральные столкновения (в 1992, 1997, 2002, 2007, 2017 гг.).

— Наконец, 71% респондентов сообщили, что в 2022 г. на праймериз и избирательную кампанию они потратят еще больше, чем в 2017 г.

— Траты — не пустая прихоть. Кандидатам нужно доказывать избирателям свою платежеспособность, арендуя с этой целью кортежи, вертолеты и др.; 

— 80% расходов кандидатов приходится на транспорт, (само)рекламу, пожертвования, в т.ч. на свадьбы (в ходе праймериз), затем — на организацию митингов;

— Свыше 60% респондентов считает, что функция парламентария — окружного и национального — оказывать электорату финансовую поддержку: финансировать локальные проекты, оплачивать свадьбы, медицинские счета, помогать нуждающимся. То, чем, в общем-то, депутаты заниматься и не должны, и что не решает многих структурных проблем.

Конечно, проблема дороговизны политики, к тому же часто отбраковывающей достойных кандидатов, касается не только Кении. В Гане (с восстановлением многопартийной системы в 1992 г.) за 2012—2016 гг. стоимость участия в политике выросла на 59% (до $85 тыс.), в соседней Уганде в 2016 г. расходы политиков оценивались между $43 и 143 тыс. Но все же Кения — это один из самых «дорогих» кейсов: один голос избирателя обходится политику в $25, и выборы в Кении — одни из самых дорогостоящих в регионе.

Выводы — не только и не столько о Кении, сколько о природе представительных демократий в таких странах — предлагается сделать самостоятельно.

🌍 Время летит, инфоповоды сменяют один другой, а у канала «Ты ли это, Африка?» стабильно 3000 подписчиков. Чем не повод отметить это дело?

Напишу здесь👇🏿 о самых африканских и не очень коллегах, чтобы знали, кто их читает:

Африка во всей красе:

Африканистика – великая и прекрасная. Потому что это Африка – редкий сегодня гость на нашем африканском Telegram-пиру, но очень меткий. Zangaro Today – все та же эффектная аналитика по событиям на континенте. Улыбаемся & Машем – дружим с самого начала, репостим друг друга. Журнал «Африканский шатёр» – уникальный в своем роде и очень интересный. Африканский бегемот – интересные факты жизни людей разных стран континента, уникальные фото. Африканские заметки – все, что вы хотели знать про Бурунди, но стеснялись спросить. Энергия Африки – публикуют важную информацию об энергетике и энергоносителях континента. Hello Africa – бизнес и Африка, отвечают на современные запросы

Африканские регионы:

Великий трек – об Африке и африканерах в Южной Африке. Tezeta – Эфиопия в историях, картинках и фотографиях. Алжир сегодня 🇩🇿 – пишут не только про Алжир, но про другие страны Магриба. Мадагаскар, Африка – взгляд на Мадагаскар изнутри. Jalal Abadi – заметки из пустыни или повседневная жизнь в Мавритании. Сомали сегодня 🇸🇴🇸🇴🇸🇴 – новости Сомали, политика и культура. Абиссинская сова – актуалочка по Эфиопии. Занзибар 🌴🌊🐳🌍 – очень дружественный канал, делится новостями и событиями на острове.

Африканские организации в РФ:

АЭССА – Ассоциация экономического сотрудничества со странами Африки, сотрудничаем. AFROCOM – координационный комитет по экономическому сотрудничеству со странами Африки, сотрудничаем.

Пишут о континенте:

Рыбарь – африканского не так много, но появляется в нужные моменты. Пятая республика – если бы не Африка, вела бы такой же канал про Францию, респектую. Экологическая вахта – всегда поддерживаю посты про Африку, но там есть много другого интересного.

​​🇨🇲 Прошла мало замеченной новость о масштабном конфликте в области Логон-Шари на Крайнем севере Камеруна, где из-за столкновений рыбаков-музгу и арабских пастухов по, казалось бы, пустяковому вопросу — скот проваливался в ямы, вырытые рыбаками — в Чад бежали 11 тыс. чел. Ранее в июне здесь вспыхивали серьезные поземельные конфликты между двумя другими группами — арабами-шоа и котоко. Все это — лишь вершина айсберга глубоких социо-экономических и экологических проблем бассейна Чада, которые хорошо изучены антропологом Саибу Иссой, но которыми никто не занимается на государственном уровне и где за лейблом «этничности» скрывается историческая память, статусное неравенство и эмансипация, политическая конкуренция, экономическая борьба за ресурсы деградирующей экосистемы озера Чад, борьба за традиционное, а также религиозное лидерство.

Арабы-шоа и котоко — два ключевых народа региона — находятся в открыто конфронтационном состоянии с кон. 70-х гг. Котоко — исламизированные анимисты, рыболовы и в меньшей мере земледельцы, наследники империи Сао, — занимают привилегированное («автохтонное») положение по отношению к арабам («аллохтонам») и др. группам, как правило, занимавшим свои экологические ниши: канури — торговцы, музгу и маса — рыбаки и в меньшей степени — земледельцы.

Арабы-шоа — по одной из легенд, выходцы с нильского о. Шоа, прошедшие через Дарфур и Кордофан в VIII—XVI в. и смешивавшиеся с эфиопами, фульбе, нилотскими народами Судана, дойдя до Юга бассейна Чада, пришли в Логон-Шари завоевателями главе с Рабахом (1893-1900) и подчинили вождей-котоко, но, в отличие от фульбе, которые успели установить и утвердить региональную гегемонию раньше и добиться особых отношений с колонизаторами, арабы были быстро сброшены франц. администрацией, опасавшейся «панарабистской угрозы» и вернувшей власть 6 тыс. котоко над 28 тыс. арабами; со временем шоа оседали на землю и переходили к полукочевому быту, будучи мусульманами, воспринимали от котоко тотемизм, магию, оказавшись культурно деструктурированными, эксплуатируемыми и политически подчиненными семи котокоязычным султанам.

Поскольку с независимостью администрация А. Ахиджо что-то менять опасалась (доведя аж до резни арабов в Долле в 1979), то лишь с демократизацией в 1992 г. у арабов открылось преимущество раздавить соперника новым оружием — демографией и бюллетенями. Что спровоцировало столкновения общин, вызванные страхом котоко перед маргинализацией — арабы стали голосовать за правящую партию и действительно серьезно улучшили свои позиции, котоко же ушли в глухую оборону — за оппозиц. UNDP.

При этом демократия очень осложнила и положение традиц. властей — общины стали требовать себе выборных вождей, быстро распался и институционально-оформленный иерархический дизайн, построенный на специализации и соподчинении, поскольку разные общины стали диверсифицировать микроэкономику, переходить к земледелию, к выпасу скота, обострив тем самым конкуренцию за воду, пастбища; зато прекратились смешанные браки и стала политизироваться этничность.

Котоко выстраивают идентичность на страхе поглощения аллохтонами и в то же время, будучи меньшинством с «осадной ментальностью», что исторически отразилось даже в архитектуре, контролируют землю и доступ к пастбищам и не желают расставаться с привилегиями; музгу, возводящие свои генеалогич. мифы к маса и котоко, в силу возросшего демографич. веса уже отказываются подчиняться котоко и требуют автономии для своих вождей. Котоко стали серьезно конфликтовать по земел. и политич. вопросам с близкими им музгу (в 2006, 2007, 2015), маса — с близкими им музгу, музгу — с арабами. Центростремительной силой не стали ни «Боко харам», который в Камеруне, в отличие от кануриязычного ядра в Нигерии, вербовал среди всех (шоа, мандара, котоко, хауса), включая анимистов (мафа, мада, капсики), и лишь в конечном счете усложнил хозяйствование в этой зоне и привел к милитаризации общин, ни местные власти, заинтересованные в постоянном арбитраже и краткосрочных бенефитах от него.

Иными словами, все этнические конфликты — политические по природе.

​​Бывший президент Чада Хиссен Хабре, прозванный «Африканским Пиночетом», умер в тюрьме в возрасте 79 лет

Хабре, отбывавший в Сенегале пожизненный срок за военные преступления и преступления против человечества, умер сегодня, сообщил министр юстиции Сенегала.

Восьмилетнее правление Хабре в Чаде с 1982 по 1990 год было отмечено массовыми репрессиями и убийствами, в ходе которых, по данным следствия, погибло более 40 тыс. человек.

После своего свержения в Чаде Хабре бежал в Сенегал и более 20 лет спокойно жил в элитном пригороде Дакара со своей женой и детьми. В 2013 году он был арестован и предстал перед судом специального трибунала, созданного Африканским союзом в рамках соглашения с Сенегалом. В 2016 году в Дакаре он был осужден за военные преступления и преступления против человечности.

Недавно сообщалось, что спустя 5 лет после вынесения приговора Хиссену Хабре, Африканский союз до сих пор не может начать выплаты компенсаций пострадавшим лицам.

​​🇹🇩 Военно-политический преступник. К кончине Хиссена Хабре

24 августа в заключении в Дакаре скончался Хиссен Хабре, возглавлявший Чад с июня 1982 по декабрь 1990 и заработавший всемирную славу военного преступника. Уроженец Борку-Эннеди-Тибести, сын пастуха, получивший престижное французское образование, читатель Фанона, Че Гевары и Хо Ши Мина, ставший во Франции убежденным националистом, Хабре был лишь одним из многих представителей «военно-политического» поколения (politico-militaires; термин, кажется, популяризованный самим Хабре в 1982 г.) — революционеров из «тенденций» движения ФРОЛИНА, поддержавших крестьянские восстания мусульманской периферии, но быстро растерявших народную поддержку «профессиональных повстанцев», погрязших в борьбе за власть и внимание Судана, Ливии и Франции.

Сменив множество сторон, предав каждого, кому он успел послужить и дорвавшись до власти в 1982 г., Хабре, один из многих, в итоге и стал архитектором системы, которую — с изменениями — унаследовал Идрис Деби Итно и которую продолжает удерживать его сын.

Преступлений Хабре его жертвы не простят никогда — его режим, непрерывно воевавший на всех фронтах, уничтожал целые семьи, деревни и племена. Сначала, в 1982-86 гг. — кодо восставшего Юга, где его эскадроны смерти и оперативники Бригад быстрого реагирования развязали настоящую бойню («Черный сентябрь»); затем — восставших хаджерай, после — поднявших мятеж загава и арабов, подозревавшихся в симпатиях к Ливии.

Из семи тайных тюрем созданного им в 1983 г. Управления документации и безопасности (DDS) выходили редко, а подготовленные ЦРУ агенты политического сыска оставили столько компромата в архивах, доставшихся по эстафете новому хозяину Нджамены, что всего созданная впоследствии комиссия насчитала 40 тыс. жертв.

Но кровавый проект создания «единой нации» просто по эстафете достался Идрису Деби, чей режим, остановивший чудовищные репрессии, со временем предпринял более мягкую авторитарную реставрацию, но точно так же не знал прочного мира и непрерывно сталкивался с вооруженной оппозицией.

Большинство кадров DDR, переименованной в конечном итоге в «Агентство национальной безопасности», продолжили работу в полиции и спецслужбах, основа режима Хабре — президентская гвардия — была взята на вооружение преемником; продолжилась практика назначения «южанина» премьер-министром (т.н. «геополитический баланс»), и даже «обычай» утверждения члена семьи во главе таможенного управления; да и погибший в боях с повстанцами в апреле 2021 г. Идрис Деби Итно на протяжении семи лет был самым близким соратником Хабре, занимая в т. ч. пост главкома в мрачные недели «Черного Сентября» — хотя в застенках Хабре сгинули семь членов семей Деби и Итно, включая одного его брата.

Новая власть Деби охотно восприняла и развивала важнейшее начинание Хабре — широкую кооптацию в администрацию бывших повстанцев. Хабре умел и прощать. Он столь же много пытал, сколько и приближал к себе тех, кто был его злейшим врагом: сначала кодо, которые по итогам тайных и сепаратных соглашений один за другим переходили на его сторону, пока к 1986 г. их просто не осталось, затем — именитого арабского лидера Ашейха Ибн Умара, некогда союзника Каддафи.

Да и за спиной Хабре стоял целый сонм фигур — от Франсуа Миттерана до Саддама Хуссейна, от Мобуту Сесе Секо до Рональда Рейгана и Ариэля Шарона, считавших Хабре ключевым звеном стратегии сдерживания Каддафи. 13-14 июля 1987 г. Хабре — победитель ливийских «бумажных тигров» и автор этого важнейшего столпа национальной гордости Чада — был с почестями принят во Франции. Поэтому свергнутый в 1990 г. Идрисом Деби и в конце-концов представший перед правосудием Хабре, выполнивший всю грязную работу строительства нации, считал себя не столько виновным (ведь кто из politico-militaires не пытал? сколько несчастных прошли арбаташар, пока этот термин не стал ассоциироваться с Хабре?), сколько... преданным. Сторонники запомнили его отнюдь не психопатом, а расчетливым и умным политиком, а сидевшие с ним в тюрьме рассказывали мне о его щедрости и безупречных манерах. Но — горе побежденным.

​​🇨🇫 Zarginaland Inc.

Организация The Sentry выкатила компромат на французский промышленный конгломерат «Кастель». Третий в мире производитель вин и пива (и второй в Африке) и главный партнер «Кока-Колы» на континенте обвинен в финансировании действующих на территории ЦАР и ответственных за тяжелые преступления НВФ.

Речь идет о «семейной империи» с 240 филиалами в 50 странах, в т.ч. в ЦАР. После спровоцированных гражданской войной в ЦАР трагических инцидентов в преф. Уака филиал Castel в ЦАР SUCAF RCA и его дочка — парижская SOMDIAA — достигли в 2014 г. соглашения с новосозданной группировкой «Союз за мир в ЦАР» (UPC), возглавляемой «генералом» Али Дарассой. Договор соблюдался до марта 2021 г., ныне его состояние неизвестно в связи с переходом территорий префектуры под контроль правительства, российских операторов ЧВК, руандийских военных и бизнесменов.

SUCAF установил сложную систему финансирования НВФ (в т.ч. в виде взяток на блокпостах UPC, через которые должны были проезжать фуры компании), а также обеспечивал UPC ремонт и техобслуживание бронеавтомобилей, заправку и поставки топлива. Боевики же UPC должны были гарантировать безопасность фабрики и полей сахарного тростника, логистику, и, более того, монополию SUCAF на реализацию сахара в др. префектурах, в ч. контролируя и сдерживая контрабандный импорт из Судана, чей сахар реализовывался на 22-58% дешевле продукта SUCAF и угрожал рыночным позициям компании. Посредником стал Адеф Джибрин — логист и торговец из Бамбари с доступом к разным регионам и со связями в UPC, который в обмен на поставки топлива из Судана в 2015 г. вызвался стать поставщиком сахара в гг. Бамбари, Бриа, Уадда, Алиндао, Мобае, Димби, Бангассу.

Без проблем не обошлось. НВФ стояли перед сложным выбором — SOMDIAA и SUCAF через UPC и Джибрина убеждали др. группировки экс-«Селеки» сделать что-то с суданским импортом, но и из Судана поступали угрозы перекрыть поставки оружия и боеприпасов. В конце концов Джибрин стал покупать суд. сахар за 20-25 тыс. франков, перепродавать его (от SUCAF) за 38 тыс. и отчислять 50% разницы НВФ экс-«Селеки» (в 2015-17 гг.). С 2018 г., с падением прибылей SUCAF из-за налогового давления властей и роста цен, суд. сахар перепродавался по еще менее выгодным ценам, а в 2020 г., когда из-за боев в Уака импорт из Судана был парализован, Дарасса получал месячные бонусы в качестве компенсации (его «зарплата» достигла $5,4 тыс.).

Все бы ничего, но в ноябре 2018 г. боевики Дарассы напали на лагерь перемещенных лиц в г. Алиндао, убив 112 чел., в основном женщин и детей и скорее всего — по прямому приказу Али Дарасса и его правой руки Хассана Бубы. И дочка Castel SOMDIAA, и ее советник по безопасности отставной генерал Брюно Дари были информированы о преступлениях UPC и некоторых других связанных с Castel НВФ, о чем говорят внутренние служебные записки компании.

Цинизм порождаемых конфликтом схем (вспомним «Кока-Колу» и убийства профсоюзных активистов в Колумбии) — поразителен, но и логика здесь есть. Первое — компании, ориентированные на прибыль и минимизацию издержек, всегда пытаются защитить рынок любой ценой. 94-летний Пьер Кастель — один из трех (наряду с Мартеном Буигом и Венсаном Боллоре) столпов французской постколониальной системы, по одной из версий, в 2003 г. помог прийти к власти Франсуа Бозизе, и он же попытался защитить свой бизнес и после его свержения в 2013 г.

Второе — квазикоммерческий характер самих НВФ, в ч. UPC, которая, обладая монополией на насилие, но не имея национальных амбиций и не пользуясь большой поддержкой населения в силу того, что выросла из феномена заргина, социального бандитизма фульбе-мбороро, лишь встроилась в уже сложившиеся хозяйственные цепочки; главным способом накопления становится не фискально-администр. контроль, а рэкет на дорожных блокпостах, а собираемые суммы реинвестируются в недвижимость и др. легальные отрасли, в т.ч. за рубежом, в ОАЭ, Судане; modus operandi НВФ вписывается поэтому в логику силового предпринимательства, они также ориентированы на прибыль и вполне способны находить общий язык с легальными рыночными агентами.

​​🇳🇬 После гибели 19 мая Абубакара Шекау его группировка «Джамаат ахлис-сунна лид-давати валь джихад» (JAS), более известная как «Боко харам» (БХ), распадается. Некоторая часть террористов в течение мая-июня принесла присягу новому вали ИГ и примкнула к фракции его сторонников (известна под англоязычной аббревиатурой ISWAP). Но значительная часть боевиков БХ просто... сдается. В Камеруне сдались властям уже 1005 чел. (264 мужчин, 281 женщин, 460 детей), в Нигерии — св. 1000 чел., включая главного специалиста по СВУ Мусу Адаму (Мала Муса Абуджа) и его заместителя Усмана Адаму (Абу Дарда).

Всего после гибели Абубакара Шекау ряды JAS покинули 2122 чел., до 2020 — еще 4227 чел. Правда, основном, это — авам, проживавшие в лагерях и на территории БХ некомбатанты, женщины, дети, но также и некоторые боевики-риджаль, которым новые хозяева региона, ISWAP, дозволили уйти, оставив свое оружие. Не нужно думать, что члены «Боко харам» искренне раскаиваются: ISWAP запретила им совершать грабежи и рейды, отстранила или «понизила» ряд командиров JAS за кражи скота, разбой и похищения, многие члены БХ не понимают и не принимают софистицированной идеологии претендующей на квазигосударственную власть ИГ, его порядков и протоколов.

Параллельно стало известно о секретной правительственной программе «Сульху» («соглашение» на хауса), курируемой спецслужбой DSS и направленной на склонение командиров БХ к мирной сдаче властям, прохождение реабилитации и получение дальнейшей, в т.ч. финансовой, поддержки в обмен на содействие властям и помощь в переговорах — ее существование стало достоянием общественности по итогам расследования сдачи 1200 боевиков в первой половине августа.

Программа, выросшая из переговоров по вызволению похищенных в 2014 г. школьниц из Чибок, многие из которых впоследствии стали женами боевиков, отличается от пущенной в 2016 г. программы «Безопасный коридор» в Маллам-Сиди, напоминавшей программы демобилизации боевиков Дельты Нигера; через «Коридор» проходили, в основном, рядовые, симпатизанты, женщины и дети, жившие в их лагерях (на деле же до 75% оказались попавшие под горячую руку крестьяне), по итогам курсов дерадикализации получавшие специальность и денежное вспомоществование.

С 2016 г. через программу «Коридора», прошло, по оценкам журналистов HumAngle, не более 35% всех сложивших оружие боевиков. С 2016 г., по неподтвержденным данным, в Кано, а также в Абудже, Йола, Кадуна, Джосе и др. осело до 3 тыс. бывших боевиков, живущих под чужими именами, создавших новые семьи, работающих таксистами, плотниками, носильщиками, охранниками, торговцами и т.д. Они поддерживают контакты, но, в целом, не жалеют о своем выборе новой жизни.

«Сульху» же проходят кайды, командиры целых округов, командовавшие до 1000 чел., мунзиры, командиры средней руки (500 чел.), нагибы («сержанты», 10-15 чел.) и «тюрбанированные» риджаль — мотивированные и опытные боевики. И если «Коридор» критиковалась деревенскими и традиционными лидерами и политиками, то «Сульху» вызвала скандал, ведь среди её «клиентов» оказался один из участников резни в Бама 2014 г. С 2009 г. БХ уничтожила 35 тыс. чел. в шт. Борно, Адамава и Йобе, еще 314-350 тыс. погибли от косвенных причин войны, а 2,9 млн стали беженцами и перемещенными лицами. Не все готовы такое принять.

С другой стороны, ясно, что чисто военная стратегия сдерживания БХ «суперлагерями» провалилась, и «Сульху» может стать эффективным неортодоксальным дополнением. Ведь с 2009 г. удалось задержать всего 400 подозреваемых в финансировании БХ, а в армии и полиции, среди чиновников и политиков (в т.ч. сенаторов, губернаторов), по мнению некоторых отставных силовиков, остается достаточно тех, кто саботирует и срывает военные операции и тайно сотрудничает с боевиками в разных целях, и доступ к информации от высокопоставленных боевиков окажется не лишним.

Развал «Боко харам» — хорошая новость, хотя и остались «непримиримые» фракции Бакура Доро и Бакура Саалаба на о-вах Чада. Поглощение его территорий и инфраструктуры ISWAP — новость плохая. Окончание во 2-й пол. сентября сезона дождей неминуемо это покажет.

Канал, который создавался без особых надежд на успех, преодолел, хоть и не без труда, рубеж в 1000 подписчиков. Спасибо всем, кто читает, смотрит и репостит, без вас этого поста никогда бы не было, а канал давно ушел бы в небытие. Оставайтесь на связи, дальше будет только интереснее!

Традиционно для таких постов – небольшая подборка тематических каналов, которые читаю постоянно и с интересом. Прощу простить, если кто-то не был упомянут!

Иранcкий мир и соседи

@irandezhurniy «Дежурный по Ирану» – о современном Иране оперативно и взвешенно
@middleastguide «Иранизатор» – Иран и окрестности с особым пиететом к Ливану
@wildfield османизм, пост-османские миры и нео-османизм в одном флаконе
@pithhelmet безбрежное море индийского колониализма и современности
@semenovkirill Кирилл Семенов, который разбирается во всех хитросплетениях современных исламистов и не только
@birturkistan Поволжье и Средняя Азия до, во время и после империи
@ressentiment_channel свобода, братство, постколониализм
@minarety много взвешенных и фундированных суждений о ближневосточных перипетиях
@easteastworld научно-популярно о Востоке (и не только Ближнем)
@vinishko_v_stambule новости об одном из лучших городов мира

Мир есть и за пределами Ближнего Востока

@chuzhbina русское зарубежье без белых акаций и хруста французской булки
@africanists новости об Африке всегда читаю с огромным любопытством
@zangaro много африканских новостей и аналитики
@stahlhelm фантастический канал о до-, меж- и послевоенной Германии
@nihonshidaily историческая хроника Японии
@one_big_union Берни Сандерс, профсоюзы, меньшинства и рабочий класс США
@sacredviolence рассказы о религиозном насилии с неизменным научным фундаментом

​​🇹🇩 Соглашусь с ув. коллегой — идея, что Чад неминуемо распадется без персоналистской автократии Идриса Деби Итно — высокомерная и даже расистская. И, как показали события минувших месяцев, неверная: режим Деби был столь же репрессивным, сколь и консенсусным, ориентированным на ротацию патронажных сетей распределения налоговой выручки, гумпомощи и займов на разных уровнях власти, и политические силы выбрали путь его сохранения. Интересно, что планов объявления преемника у ИДИ не было — тот пресекал эти разговоры (хотя Махамат Кака и назывался одним из претендентов). Зато смерть или гибель ИДИ действительно обсуждались. И к ней были готовы — без серьезной смены архитектуры власти.

На самом деле вся цепь событий, приведшая к гибели ИДИ, была чередой коммуникативных сбоев — по одной из версий, ИДИ был убит в ходе перестрелки между его телохранителем и одним из генералов, скорее всего, по вопросу переговоров с FACT. Неясно, на что рассчитывал в своем самоубийственном вторжении и FACT, изолированная и умеренная группировка с открытым к диалогу лидером Махаматом Махди Али. В 2019 г., при вторжении в Чад колонны UFR, группировки загава, их соплеменники из президентских сил сражаться отказались, и Нджамену спасли лишь удары французских ВВС. FACT мог надеяться, что не встретит сопротивления; но группировка, состоящая преимущ. из тубу-горан, столкнулась с сопротивлением и, не сформировав альянса с др. диссидентскими группами, ошибочно понадеялась, что те примкнут к наступлению.

Как бы то ни было, сейчас Чад пребывает в ожидании — Деби-мл. должен доказать свою «инклюзивность» на фоне брожений и конфликтов в армии, часть которой исключена из переходных органов власти. Фасадных мер и обещаний, озвученных Махаматом Кака 20 июля, спустя три месяца у власти, оказалось много — это и освобождение части политзаключенных, и легализация партии Transformateurs Сюксе Масры, и переговоры с кузеном ИДИ Яйя Джилло, на арест которого в феврале 2021 г. были посланы войска, но который сбежал благодаря помощи военных; пост премьера достался оппозиционеру № 2 Пахими Падаке; ввод в правительство системной оппозиции (вроде Махамата Альхабо) и удаление из правящей партии ее слабого звена — генсека Махамата Зен Бада — также сообразуются с обещаниями Кака.

Но впереди — организация «инклюзивного национального диалога» (кон. 2021 — нач. 2022) по образцу «национальной конференции» 1993 г., и завершение начатого 19-21 апреля транзита в окт. 2022 всеобщими выборами. Уже в кон. июля был сформирован подготовительный комитет из 70 чел. — правда, в стране, вернее, в Нджамене, ок. 220 партий, и договориться они пока не могут, однако вице-президентом комитета стал именитый оппозиционер Салех Кебзабо, двое членов партии которого, UNDR, вошли в правительство. С ориентиром на опыт Мали и Судана готовится и Национальный переходный совет из 93 чл. с законодательными полномочиями, который заменит нынешний парламент — из парламентских и внепарламентских партий, профсоюзов, женских организаций, вождеств, военных, правозащитников, с квотой на минимум 30% женщин.

Наконец, под кураторством Ашейха ибн Умара, нового министра примирения с богатым пошлым, сформирован технический комитет для переговоров с повстанч. группировками из 29 региональных брокеров во гл. с Гукуни Уэддеем, который занимается «убеждением» воор. групп присоединиться к диалогу и который сам является важным переговорщиком Нджамены в Тибести; промедление опасно: рано или поздно воор. оппозиции придется покинуть Ливию.

Проблема — отыскать средства на дорогостоящий транзит. Представляется, что вывод половины контингента из зоны «трех границ» может быть шантажом для ускорения финансирования ЕС и США всех «транзитных» мероприятий. Но вряд ли расширение бенефициаров патронажа гарантирует trickledown для растущего населения Чада — симптоматична угрожающая концентрация межобщинных конфликтов на Юге и Востоке между стекающимися на юг пастухами-арабами и земледельцами, только за 2020 г. унесших жизни 309 чел., что означает, что с долгосрочными задачами развития и сдерживанием «сахелизации» страна не справляется.

​​🇲🇱 Несмотря на то что Ияд Аг Гали, главарь аффилированной с «Аль-Каидой» террористической коалиции «Джамаат нусрат аль-ислам валь-муслимин» (JNIM), доказанно контактировавший с Хайбатуллой Акунзадой, приветствовал приход к власти «Талибана» в Афганистане, а Франция анонсировала окончание операции «Бархан», отличий в положении Афганистана и стран Сахеля — масса.

Степень взаимопонимания местных элит с Елисейским дворцом — выше, поводов для беспокойства относительно быстрого прихода к власти в странах региона исламистов — меньше ввиду в первую очередь сильного локального сопротивления. JNIM, будучи конгломератом автономных групп, не хочет и не может контролировать всю Мали, претендуя лишь на центр и север; сказывается и элитаристская социальная природа сахельской «Аль-Каиды», семей состоятельных и благородных кланов туарегов и племен арабов (Аг Гали — уроженец Кидаля из влиятельного клана ифога), представители которых по разным причинам решили связать карьеру с вооруженным джихадом; насаждаемые джихадистами меры (дресс-код, вкл. покрытие лица, запрет свадебных церемоний, музыки, курения) — обременительны и непопулярны. С 2019-20 гг. «Аль-Каида» воюет с ИГ, которое, будучи здесь во многом личным проектом альянса Аднана Абу Валида ас-Сахрауи с фульбскими общинами пограничья и Тиллабери, остается «фульбской» группировкой и глубоко вовлечена в конфликты с туарегами, дауссак и арабами Нигера.

Филиалы МТО здесь — локальны и самодостаточны, в связи с чем, не контролируя территории и не добиваясь взятия власти в столицах, они встроились в криминальную экономику слаборазвитого пограничья и выигрывают от посредничества в натуральном/бартерном обмене в ущерб хоз. связей этих территорий со столицами. Выручка от выкупов заложников давно уступает налогам с золотодобычи, а также выпаса скота, трафика ценных пород древесины, доступа к выпасным зонам и полям, обложения контрабанды (сигареты, еда, скот), средств с перепродажи собственной контрабанды на местных рынках через посредников.

Установлена корреляция джихадистской активности с нелегальной кустарной золотодобычей, в которую вовлечены 2 млн чел. в Буркина-Фасо (1 млн), Мали (700 тыс.) и Нигере (300 тыс.), и которая оценивается в 107 млн евро только в одной Буркина-Фасо. Джихадистские НВФ — звенья трансграничных каналов транзита драгметалла через Мали и Гану в Того (из Буркина-Фасо — 20-30 т в год). Даже теракты, в т.ч. массовые убийства и показательные казни информаторов властей — часть кампаний запугивания для недопущения утечек чувствительной информации о контрагентах.

Но афганский опыт показал, что поддержание в городах либеральной плюралистичной политики, независимых СМИ и системы НПО, не может компенсировать фрустрации деревни, особенно беднеющих (полу)кочевых общин, которые, за неимением механизмов конфликтного урегулирования и ввиду отсутствия гос. власти и беспомощности НПО в решении системных проблем ирригации, водоснабжения, землепользования, все равно склонны к сотрудничеству с радикалами, чей козырь — более доступное «мобильное» шариатское правосудие, выплата компенсаций за кражи скота, раздача закята и др. рудименты соц. и юридической защиты.

Конечно, социально-революционный потенциал филиалов МТО — низкий, но есть исключение в виде «Катибы Масина» (КМ) проповедника Амаду Куфа. Другие аффилиаты «Аль-Каиды» — суть диссиденты из кланов туарегской аристократии. А КМ — низовое движение, не связанное с благородными кастами, вербующее среди представителей низших каст-римайбе, молодых и обездоленных пастухов, ориентированное на эгалитарные и уравнительные идеи, декларативно носящее черты «национально-освободительного движения» (распространенное в СМИ название НВФ — «Фронт освобождения Масины») и более связанное с этнонационализмом фульбе, памятью о существовавшей в XIV-XIX в. одноименной теократической империи в Западном Судане, а также с феноменом «социального бандитизма» (др. назв. на фульфульде — йимбе ладде, «люди буша»). Но готовность Куфа вести переговоры с властями рискует обернуться спадом популярности, расколами, оттоками боевиков к ИГ в Большой Сахаре.

​​🇬🇳 ⚡️ Президент Гвинеи Альфа Конде был арестован путчистами после ожесточенных cтолкновений мятежников с президентской гвардией возле президентского дворца Секутурея в центре столицы Конакри; на улицах фиксируется большая концентрация военных и техники. Путчисты объявили о приостановке действия конституции, закрытии границ, роспуске правительства и создании «Национального комитета сплочения и развития».

Мятеж возглавил командующий элитным подразделением «Группа специальных сил» (GPS) подполковник Мамади Думбуя, по происхождению малинке из Канкана и бывший военнослужащий французского Иностранного легиона, возглавивший GPS в 2018 г. Попытка передачи ему бóльших полномочий вплоть до выведения из подчинения Министерства обороны вызывало сопротивление офиса президента, с мая ходили слухи о готовящемся аресте Думбуя.

• Как известно, 83-летний Альфа Конде был переизбран на третий срок в октябре 2020 г. после успешного для него конституционного референдума, открывшего ему путь к выдвижению на третий срок, но спровоцировавшего затяжное противостояние с человеческими жертвами. После голосования и приведения Конде к присяге страна пребывала в патовой ситуации: «этническая арифметика» четырех этно-географических и электоральных блоков гарантировала Конде успешное переизбрание, а раздробленность оппозиции, с июля переживающей новый виток перестройки, консолидации и формирования новых альянсов, а также конфликтов за власть, гарантировала Конде относительную безопасность.

• Альфа Конде, в прошлом активист и застрельщик многопартийной демократии, неоднократно сравнивавший себя с Манделой и Обамой и действительно в 2010-15 гг. добившийся определенных успехов в стабилизации разоренной чередой политических кризисов страны, был уверен, что он — единственный, кто способен управлять Гвинеей, а злоупотребление мандатами объяснял долгосрочностью своих планов. Однако объективно падающая легитимность главы государства за пределами «ядерных» электоральных регионов, ярко проступившая в ходе годичных протестов (в 2019-20 гг.) «Национального фронта защиты конституции» против изменения основного закона и выдвижения Конде на третий срок, усугублялись развалом и потерей управляемости управления страной, и, как следствие, накоплением раздражения застойными и кризисными явлениями в социальной сфере: министры не являлись на совещания, чиновники рутинно отсутствовали на своих рабочих местах, процветала коррупция, парализовавшая хозяйственную жизнь и принятие административных решений. Начатая Конде в марте кампания по обновлению облика высших органов власти — «маленькая революция», сопровождавшаяся проверками и увольнениями, проводилась в то же время старой командой близких и доверенных Конде министров и преследовала, скорее, пропагандистскую цель, при этом сам объективно престарелый лидер по-прежнему отказывался делегировать часть полномочий министерствам и даже стягивал на себя новые, например, по модернизации налогообложения и рынков, создавая ad hoc соответствующие агентства.

• Радость жителей Конакри, особенно оппозиционных кварталов, встретивших путчистов рукоплесканиями («Да здравствует армия, да здравствует переворот!»), понятна и имеет параллели с Мали. Социально-экономический фон минувших месяцев был довольно неблагоприятным, что подчеркнул и сам Думбуя в своём видеообращении. Вслед за закрытием границ с Сенегалом в дек. 2020 г., больно ударившим по коммерции, последней каплей стало повышение цен на бензин в начале августа с 9 до 11 тыс. франков, спровоцировавшее недовольство улицы и сложные компромиссы с профсоюзами. Гвинейцы давно фрустрированы «ростом без развития», сменившим оптимизм быстрого восстановления экономики с приходом Конде к власти в 2010 г. и наведения им определенного порядка и макроэкономической стабильности: жители страны раздражены плачевным состоянием инфраструктуры и городской среды, социальной сферы, занятости, трудовых отношений и рынка труда, постоянным ростом цен и падающим уровнем жизни. Путчистам довольно легко оправдывать и легитимировать свои действия в глазах значительной части населения.

🇬🇳 Написали с @mideastr о событиях в Гвинее. Большинство, конечно, волнует судьба российских активов в этой стране. В прошлом власти Гвинеи уже выдвигали требования к «Русалу», в частности в 2009 г., когда военная администрация Мусы Дадиса Камара угрожала пересмотром лицензионных соглашений с иностранными ТНК и даже национализацией некоторых из них, в т.ч. Rio Tinto, AngloGold Ashanti.

Под удар попал и «Русал», в отношении которого в мае 2009 г. был подан иск с требованием аннулирования приватизации боксито-глиноземного завода в г. Фриа и выплаты $1 млрд компенсации. Ситуация не была урегулирована, и многие увидели в ней скорее популистские меры для привлечения симпатий населения – несмотря на большие инвестиции в образовательную, медицинскую и социальную инфраструктуру, российские (и не только российские) компании сталкивались с критикой оппозиции, профсоюзов и гражданских активистов.

На этом сыграл и сам Альфа Конде в своей предвыборной кампании 2010 г., обещавший национализировать Фриа и поставивший под сомнение валидность российских концессий в Диан-Диан – «Русал» была включена в список 41 предприятий – налоговых должников. Дедлайны ставились «Русалу» и позднее, улаживать их приходилось российскому МИД, а также визитом Олега Дерипаски в апреле 2011 г.

Против «Русала» борьбу параллельно вели и профсоюзы (за повышение зарплат и условий труда): крупная забастовка привела к остановке завода в 2012 г, и после шестилетнего перерыва Фриа возобновил работу лишь в 2018 г. Резонанс получил и эпизод сожжения в октябре 2019 г. вагона бокситов российской Rusal и эмиратской GAC протестующими мирными жителями, добивавшимися улучшения доступа к электроэнергии и водоснабжению. Но верно и то, что «Русал» не может делать то, что под силу лишь государству, которое вопросами развития не занималось. Некоторые наблюдатели разглядывали в этих разнонаправленных и конфликтных процессах и конкуренцию со стороны китайских инвесторов, заинтересованных в активах «Русала».

Тем не менее Гвинея крайне зависит от экспорта минерального сырья (бокситов, глинозема, в меньшей степени алмазов, золота), занимая по добыче бокситов первое место в Африке и второе — в мире. Другие отрасли — сельское хозяйство, пищевкусовые, коптильные, сахарные, деревообрабатывающие производства, — маргинальны на фоне горнорудной, и в ближней перспективе Гвинея не сможет уйти от экспортной зависимости. Показательно, что лидер путчистов Мамади Думбуя отменил комендантский час в горнодобывающих районах и подчеркнул «приверженность обеспечению благоприятного режима для иностранных инвестиций», а также то, что Гвинея будет выполнять все свои обязательства по добыче полезных ископаемых.

В г. Фриа (св. 60 тыс. чел., 120 тыс. с префектурой) большинство жителей прямо или косвенно зависело от «Русала» — у каждого из рабочих по 2-3 жены, до 10 детей и сколько-то любовниц, которых надо содержать; остановка производств в апр. 2012 г. привела к обнищанию города, оттоку населения в деревни, опустению школ, перебоям с электроэнергией, доступом к медицинским и социальным услугам. Передел собственности и сопряженные с этим процессы приведут к последствиям, которые вряд ли пойдут на пользу хунте, захватившей власть как раз на волне социально-экономических неурядиц.

Предсказать поведение новых властей трудно. Но многие в стране помнят высказывания посла РФ Александра Брегадзе в эфире национального телевидения в январе 2019 г., который предложил Альфе Конде изменить конституцию и баллотироваться на новый срок. К сожалению, оно нанесло определенный ущерб имиджу РФ в стране (высказывание спровоцировало скандал и митинги возле посольства РФ, а оппозиция уличила РФ в попытке вмешательства во внутренние дела), многие жители которой считали, что Альфа Конде исчерпал свой потенциал как политик. Рост давления на российские активы возможен, не исключено, что российскому бизнесу и новым властям придется договариваться заново, особенно в случае участия в новых органах власти и принятия решений влиятельных представителей гвинейской оппозиции, часть которых приветствовала свержение Конде.

​​🇬🇳 Поговорили с радио «Говорит Москва» и его ведущей Анастасией Оношко (@kopeek29) о контекстах переворота. Хотелось бы развить тему. Применительно к таким событиям ставить вопрос о бенефициарах неуместно хотя бы потому, что переменных много, у акторов политического процесса есть субъектность, и даже управляемые внешними силами деятели всегда выходят из-под контроля.

Нужно понимать, что такое гвинейская армия, одно из элитных подразделений которой совершило переворот. ВС Гвинеи — сложная совокупность группировок регионального и этнорегионального характера, неформальных объединений офицеров, проходивших обучение в КНР, РФ, Марокко, странах ЕС, США, образовывавших там «землячества», которые впоследствии тесно общаются на родине. ВС плохо структурированы, подчиняются авторитетным командирам вне зависимости от званий и субординации (авторитетный полковник может быть де-факто влиятельнее генерала).

Военные вовлечены в сложные группы влияния, обусловленные непрямым и довольно непрозрачным финансированием и снабжением частей через бизнесменов-подрядчиков ГШ и Минобороны, конфликтным распределением между собой сфер неформального контроля над секторами экономики, с довольно низкими жалованиями, компенсирующимися резкими повышениями (с присвоением званий на 1-2 ступень выше занимаемой должности), перепроизводством младших офицеров, низовой коррупцией.

Многое осложняет и существование организаций бывшей «народной милиции», ставших автономными территориальными подразделениями, и де-факто автономия жандармерии от Минобороны. Показателен прошлогодний эпизод, когда накануне выборов в третьем по величине городе Киндиа мятежные военные убили начальника военной базы, напали на другую воинскую часть и освободили заключенных. И это — на фоне роста организованного бандитизма в городе, где целых две воинских части.

Начатые в 2010 г. с приходом к власти свергнутого президента Альфы Конде реформы лишь частично усилили политический контроль над армией, однако профессионализация ВС все еще далека от завершения. И они едва не стоили ему жизни в 2011 г., когда на его дом напали недовольные военные. Но все это — только фон событий.

Представляется, что личные конфликты стали определяющим поводом в организации путча. Мамади Думбуя, отец троих детей и гражданин Франции, женатый на офицере французской жандармерии и проходивший службу во французском Иностранном легионе (в т.ч. в Афганистане, Кот-д'Ивуаре, Джибути), учился в Париже, Сенегале, Габоне. Возглавленная им в 2018 г. «Группа сил специального назначения» (GFS) — хорошо вооруженное и подготовленное подразделение — росла в численности и влиянии, подбиралась к столице и вызывала беспокойство минобороны Мохамеда Джане: близкий к Конде Думбуя добивался выведения GFS из подчинения военного ведомства. С мая Думбуя столкнулся с угрозой от создававшейся при участии Турции другой элитной структуры, «Группы быстрого реагирования», а также со слухами о готовящемся аресте.

Конечно, сказался и «заразительный» пример из соседней Мали, где меньше чем за один год случилось два переворота, и в Чаде. Кстати, с лидером малийских путчистов, Ассими Гойта, Думбуя, встречался на учениях в Буркина-Фасо в 2019 г., и его опыт, безусловно, вдохновил Думбуя. Кстати, Гойта командовал аналогичным подразделением (BAFS).

Но надо сказать, что Думбуя считывал и настроения населения — будучи малинке родом из Канкана, он — образованный представитель офицеров среднего звена, несущих основные тяготы службы, не входящих в высшие патронажно-коррупционные структуры и более восприимчивых к проблемам страны, озвученных самим Думбуя в телеобращении — а это социально-политическая и экономическая ситуация, распад республиканских институтов, инструментализация правосудия, нарушения прав граждан, хаос в финансах, спорный конституционный референдум 2020 г., спровоцировавший рост гражданского активизма и межэтнической поляризации. Для многих гвинейцев переворот не стал неожиданностью, а некоторые даже удивились, почему он случился так поздно.

​​🇬🇳 Еще несколько комментариев для «Независимой газеты» о контексте переворота. Взявшая власть военная хунта обвиняет Конде приблизительно все те же вещах, покончить с которыми обещал в 2010 г. сам Альфа Конде, пострадавший от репрессий активист и политэмигрант, профессор Сорбонны, социалист и панафриканист, который пришел к власти на волне порожденной чередой военных переворотов нестабильности, распада государственных органов и утраты ими легитимности, высокой инфляции и межэтнической поляризации и открыл новую эпоху в истории страны.

В годы нахождения у власти Конде, принявший, как он выражался, «страну без государства», действительно добился наведения определенного институционального порядка и достаточно высоких показателей макроэкономической и социальной стабильности. Но злоупотребление идеологией стабильности неизбежно приводило к нарастанию авторитарных, а то и репрессивных тенденций в его руководстве (вплоть до преследований и арестов оппозиции) застойных – в экономике и государственном управлении, кризисных — в социальной, санитарной, образовательной сферах, по которым Гвинея отстает от соседей, катастрофических — в межэтнических отношениях: позиционируя себя надэтническим и общенациональным политиком, Альфа Конде так и не смог наладить отношения с крупнейшей в стране общиной фульбе, настроив против себя их оппозицию и влиятельную диаспору — одну из крупнейших в мире, контролирующую региональную торговлю и вкладывающую в развитие своей страны немалые средства.

Все это превосходно описал знаменитый гвинейский писатель Тьерно Моненембо в своей колонке в сатирическом гвинейском издании Le Lynx: государство — больно, его фон — перестрелки охотников-донсо с жандармами в Сигири, муфтии в Тимби-Туни, диктующие брачные обычаи в обход мэра, префекта или губернатора и переименовывающие селения на арабский манер, нормализация в обиходном дискурсе теорий заговора.

Третий раз вступив в должность в 2020 г., Конде вновь пообещал совершить «маленькую революцию», покончить с хронической коррупцией на всех уровнях власти, бездельем, а то и отсутствием чиновников и министров на рабочих местах. Но назначение почти полностью прежнего состава кабмина во главе с прежним премьером Ибрагимом Кассори Фофана заставило поднять брови даже многих членов правящей партии.

И чем дальше тем больше в стране фиксировали «рост без развития», как ситуацию в экономике емко охарактеризовал в 2019 г. МВФ. А именно — опережающее развитие добывающего сектора в ущерб другим отраслям экономики и без выраженного роста занятости, доходов и качества жизни населения. 

Экономика по-прежнему сосредоточена вокруг добычи и транспортировки минерального сырья, которая ведётся компаниями со всего мира и часто критикуется гражданским обществом и оппозицией за пренебрежение ТНК санитарными и экологическими стандартами, загрязнение рек и водоемов токсичными отходами вплоть до локальных рукотворных экологических катастроф, а также за коррупционные эпизоды в получении лицензий и слабую дисциплину ТНК в уплате налогов.

Все это вызывало раздражение в информационно открытой стране с традиционно сильной оппозицией и профсоюзами. При этом даже высокие показатели добычи и благоприятная конъюнктура цен не генерировали роста занятости и все меньше ощущались работающим населением, чьи доходы почти не росли, и которые лицезрели стагнацию, если не деградацию критической инфраструктуры (лишь 3% сельского населения имеют доступ к электричеству) и невысокое качество сдаваемых в строй новых объектов. Фотографии под хештегом #Montronsnosroutes («покажем наши дороги») стали одним из любимых развлечений интернет-пользователей Гвинеи: например, чтобы попасть из столицы на север страны дешевле лететь самолетом до столицы соседней Мали — Бамако. А на дорогах всегда есть риск нарваться на вымогательства на блокпостах жандармерии: показательно, что обещание их сокращения, возложенное на Минобороны, было единственной мерой, призванной в августе компенсировать повышение цен на топливо.

​​🇬🇳 Антиконституционное поведение или «необходимое зло»? По следам переворота в Гвинее

• Несмотря на важность Гвинеи для рынков сырья, ТНК меньше зависят от гвинейских бокситов и железной руды, чем Гвинея — от ТНК, и хунта, скорее всего, займет прагматическую линию. Вопрос цен на продовольствие, особенно рис, импорт которого невозможен без экспортной выручки — ключевой для любой власти в Гвинее. Путчисты оставили порты открытыми для экспорта и гарантировали безопасность работы добывающих ТНК, включая крупнейшие — Rio Tinto, «Русал», Alcoa, Chinalco, ради бесперебойного получения иностранной валюты и налоговых поступлений, а в случае «Русала» — еще и работы его социальной, медицинской и проч. «градообразующей» инфраструктуры. Наиболее тревожная для ТНК мера — назначение военных администраторов вместо гражданских губернаторов, поведение которых непредсказуемо с учетом известного нам о состоянии ВС. Но многие сходятся в том, что экспроприации маловероятны, максимум — изменение налогового режима.

• Переворот спровоцировал резкую реакцию мирового и регионального сообществ, призвавших к «возвращению конституционного порядка» и «немедленному освобождению Альфы Конде». Членство Гвинеи в ЭКОВАС приостановлено. В протоколах ЭКОВАС есть набор санкционных механизмов, от самых радикальных (военной интервенции) до индивидуальных и коллективных санкций, закрытия воздушных и наземных границ, приостановки торговых и финансовых операций (кроме товаров первой необходимости, энергии и лекарств).

Колебания в введении санкций обусловлены сходствами с аналогичными событиями в Нигере в 2011 г. по итогам конституционного кризиса, и неясностью, что делать в ситуации, когда военные беспрепятственно захватывают власть при одобрении населения и организованных политических сил и молчании сторонников Конде, приостанавливают деятельность именно той конституции, которая стала причиной ожесточенных акций гражданского неповиновения 2019-2020 г., и в конечном итоге стоила должности инициатору ее принятия, когда структуры ВС одна за другой переподчиняются новой хунте, и не в первую очередь благодаря этнической солидарности (Думбуя — малинке из Канкана).

Неясно, к какой легитимной власти апеллировать, если концентрация принятия решений в офисе президента и режим «ручного управления» уже парализовали принятие решений, вызвали трения с премьером и брожения в правящей партии, патронажные каналы популистской электоральной мобилизации Джене Каба Конде оказались бессильны перед спадом популярности ее супруга даже в электоральных бастионах, а вмешательство исполнительной власти в выборы и преследования оппозиции никогда не были секретом для полисимейкеров. Поэтому резче всех высказались соратник Конде по Социнтерну Антониу Гутерриш, а также лидеры Кот-д'Ивуара, Того и Конго-Браззавиля, тоже пережившие и «обнуления», и кризисы легитимности, зато показательно молчание лидера Гвинеи-Бисау, резко настроенного против Конде.

• Динамика событий, скорее, побуждает изучать ситуацию, чем вмешиваться в нее. Прежние перевороты — Лансаны Конте и Дадиса Камары — привели страну к катастрофе, но нынешний может и разблокировать те немалые ресурсы (кулуарные, патронажные), которые уходили у Конде на предотвращение путча. Думбуя, сравнивающий себя с Джерри Ролингсом — офицер с безупречной репутацией, очень популярный внутри страны, а из «дипломатической ссылки» на Кубе он возвращает не менее популярного в рядах ВС генерала Абубакара Сидики Камара по прозвищу «Иди Амин». Одной из первых мер стало освобождение политзаключенных (что, впрочем, делали все путчисты), упразднение смешанных блокпостов военных, жандармов и полиции на ключевых развязках Конакри и других городов, вызывавших большое раздражение населения. Диалог с «Национальным фронтом защиты конституции», позиция лидера оппозиции Селу Далейна Диалло, выразившего готовность работать с новыми властями, а также лидера влиятельной оппозиционной UFR Сидия Туре и др. фигур, указывают на быструю смену политического ландшафта, с которым придется считаться.

Эксклюзивное интервью-детектив «Медузы» со Сью Добсон — белой активисткой из ЮАР, которая состояла в АНК, училась подпольной работе в СССР и боролась с апартеидом. Позже ее раскрыли, но от ареста Сью спас советский дипломат

https://meduza.io/feature/2021/09/03/svoey-svobodoy-ya-obyazana-sotrudniku-sovetskogo-posolstva

​​🇸🇴 «Политический СПИД». О новом кризисе в Сомали

Новый и самый серьезный с апреля 2021 г. конституционный кризис разразился в Сомали после того, как 6 сентября премьер Мохамед Хусейн Робле отправил в отставку главу Национального агентства разведки и безопасности (NISA) Фахада Ясина и назначил на его место Башира Мохамеда.

Поводом стал отказ предоставить ему доклад об обстоятельствах гибели пропавшей сотрудницы NISA, специалистки по кибербезопасности 24-летней Икран Тахлиль, якобы убитой террористами «Аш-Шабаб» (спикер группировки поспешил опровергнуть обвинения, а семья погибшей, связавшаяся с «Аш-Шабаб» по клановым каналам, тоже отвергла офиц. версию и обвинила NISA, да и сама «Аш-Шабаб» ранее всегда брала ответственность за убийства оперативников разведки).

Президент Фармаджо, чей мандат технически закончился 8 февраля, счел действия премьера неконституционными, но Робле заручился поддержкой военачальников и руководителей силовых структур, верные ему войска (среди близких NISA полувоенных структур президенту верна «Дуфан», премьеру — «Варан» и «Гашан») заняли штаб-квартиру NISA. Фармаджо уступил лишь частично, назначив Ясина советником по безопасности, но утвердив во гл. NISA свою креатуру — Ясина Абдуллахи Фарея.

Фигура Ясина, в прошлом — журналиста «Аль-Джазиры» и сотрудника катарских фондов, давно вызывала вопросы, как и modus operandi самой NISA, по разл. оценкам, неэффективной, инфильтрованной «Аш-Шабаб» и политизированной структуры. Но в течение 2017-2020 Фахад был главным звеном в т.н. «системе FFK» (Фармаджо, Фахад и экс-премьер Хайре) и ключевым «связным» Могадишо с Катаром и Турцией.

Любопытно, что многие тоже не верят официальной версии трагедии — ходят слухи, что сотрудница располагала сведениями об отправке сомалийских военных в Эритрею для операций против мятежников НФОТ в Тыграе — информация, циркулировавшая с янв. 2021, но отрицавшаяся властями. Вопрос чувствительный и для внешних сил: огромные инвестиции в строительство ВС со стороны ЕС, АМИСОМ и Турции могут быть скомпрометированы участием СНА в боевых действиях на стороне этого rogue state, с которым Фармаджо налаживал тесные контакты.

Новый виток обострения ждать себя не заставил: 9 сент., после того как Робле отправил в отставку главу МВД Хасана Хундубея Джимале и назначил на его пост парламентария Абдуллахи Мохамеда Нура, Фармаджо, в свою очередь, обвинил Робле в «плохом руководстве» и заявил, что министр продолжит исполнять обязанности. В ответ Робле запретил министерствам и др. госструктурам снимать без разрешения деньги со счетов ЦБ, включая средства МВФ. Фармаджо и в этот раз уступил лишь частично, назначив комиссию по расследованию убийства Икран (правда, практика последних лет показывает, что эти комиссии не очень эффективны).

10-часовые переговоры между премьером и президентом провалились, не в последнюю очередь потому, что оба апеллируют к разным статьям временной и далекой от совершенства конституции; в апреле конфронтация премьера с президентом, желавшим продлить полномочия на 2 года, закончилась лишь после того как президент передал Робле полномочия по безопасности и организации выборов — а ныне последний обвиняет Фармаджо в желании забрать их вновь.

Внешние силы, включая Турцию, Катар, ОАЭ, давно устали от этого, по выражению президента Уганды, «политического СПИДа», и ожидают лишь гарантий проведения в октябре-ноябре выборов и избрания нового президента, на которых Фармаджо, заявившему о желании баллотироваться вновь, победить будет непросто с учетом аллергии страны на инкумбентов. Будучи первым за долгое время представителем клана марехан на высшем гос. посту, он давно настроил против себя глав клана хавие в Могадишо, и у него, пользующегося безусловной поддержкой лишь спецназа Харамъад, нет достаточных ресурсов для авторитарной централизации. Но и Робле — хотя и хавие, до недавних пор относительный новичок в политике и вынужден считаться с оппозицией, возглавляемой двумя экс-президентами, Шейхом Шерифом Ахмедом и Хуссейном Шейхом Мохамудом, верными им частями ВС и ополчениями, которые отвергают порядок проведения выборов.

​​🇲🇱 Интернет облетела публикация агентства «Рейтер» о скором заключении властями Мали контракта с неофициальной российской ЧВК «Вагнер» об отправке в страну 1 тыс. операторов для тренировки местных военнослужащих и охраны высших должностных лиц (по модели ЦАР) с оплатой $10,8 млн в мес. и предоставлением концессий на добычу в стране золота.

В случае, если информация окажется правдой, — а влиятельное издание «Жен Африк» подтверждает интенсификацию усилий российской стороны в лоббировании инициативы, равно как и интенсивную дипломатическую работу Парижа по недопущению появления «Вагнера» — вероятно, были «активированы» российские связи одного из лидеров путчистов и нынешнего министра обороны Садио Камара, учившегося в т.ч. в РФ. Это одна из самых влиятельных фигур в военном правительстве, который приходится другом и родственником другой фигуре предполагаемого соглашения — министру шахт Ламину Сейду Траоре. Кроме того, благоприятный пророссийский консенсус уже сформирован среди части жителей как минимум столичного региона.

Заинтересованность в ЧВК «Вагнер» — лишь часть напряженного поиска решений в виде более автономной военной структуры, не скованной ни провальной парадигмой точечного устранения лидеров джихадистского подполья ввиду высокой автономности и фрагментарности джихадистской экосистемы, ни привычной для всех ВС бюрократией (с FAMA взаимодействуют силы операций «Бархан», G5, EUTM, «Такуба», МИНУСМА) и имеющей более широкую свободу действий, нежели «легальные» ЧВК (напр., из ЮАР), занятые охранно-логистическими мероприятиями и разминированием.

Представляется, что информация о планах развертывания российских ЧВК идет и на пользу хунте, работающей на собственную социальную базу, особенно жителей Бамако, южных и центральных областей, резко настроенных против Франции и ее военного присутствия; на фоне ухудшения ситуации с безопасностью даже в относительно «благополучных» золотоносных регионах и отсутствия прогресса в остальном — в дорожной карте выборов, реформе избиркома и местного самоуправления, Ассими Гойта пытается продемонстрировать хоть какие-то значимые успехи за пределами точечных антикоррупционных следствий, в особенности — самостоятельность во внешних сношениях; поскольку региональных лидеров встревожили слова премьера Шогеля Майга, что «выборы — не в приоритете», а именно на них особенно настаивают партнеры, Гойта в лице «Вагнера» получит рычаги сдерживания давления ЭКОВАС.

Представляется, что хунте даже выгодно провоцировать Францию, после мая 2021 г. все более критичной к будущему операции «Бархан» (число публикаций в СМИ давно не поддается учету) и уже анонсировавшей сокращение военного присутствия в Сахеле, в ч., спровоцировать французскую сторону вновь продемонстрировать приверженность военным властям Мали (здесь важно отметить достаточно «своевременное» заявление о ликвидации лидера «ИГ в Большой Сахаре» Аднана Абу Валида ас-Сахрауи, сведения о гибели которого циркулировали с 22 августа), и, возможно, прощупать почву для продления переходного периода.

С др. стороны, в случае серьезности намерений хунте предстоит взвесить свои решения: Франция ясно дает понять, что «Вагнер» — новая красная линия, а присутствие российской ЧВК «несовместимо» с ее стратегией, и с Парижем поспешил солидаризироваться и глава минобороны ФРГ (в Мали в рамках тренировочной миссии ЕС и МИНУСМА задействовано 1500 нем. военных). Прежняя красная черта — недопустимость переговоров Бамако с джихадистами — была проведена Парижем ранее, хотя она критикуется экспертами, частично расходится с мнением ООН и АС и полностью — с Алжиром, не говоря о Мавритании, чьи элиты к 2011 г. достигли неформального пакта с «Аль-Каидой», минимизировавшего ее вербовочный потенциал. Еще аспект — отношения Мали с Нигером, ключевым партнером по безопасности, тесно связанным с ЕС и США и ввиду трений с Бамако по поводу урегулирования в Кидале желающим перехватить региональное первенство в качестве центра притяжения финансов и вооружений.