Пробило полночь, самое время для прекрасных фото из Африки, не всегда халяльных или кошерных (как вам больше нравится).

У нас новорожденный канал, где будет много фото и зарисовок человека, влюбленного в Африку (караул - мы теряем арабистов).

Знакомьтесь - ТГ-канал "Мама, я в буше"

​​🇳🇬 На диком северо-западе. О политэкономии нигерийского бандитизма

В ходе кадровых перестановок в руководстве сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил президент Нигерии Мухаммаду Бухари впервые открыто признал, что страна находится в состоянии «чрезвычайного положения». Еще раньше парламент принял резолюцию с призывом к ныне «вышедшим на пенсию» начальникам штабов ВС уйти в отставку из-за крупных просчетов в борьбе с терроризмом, в первую очередь — за провальную стратегию «суперлагерей» в борьбе с «Боко харам».

В «журналистике страха» Нигерия, «пороховая бочка» Африки и мировой лидер по абсолютной бедности, занимает одно из первых мест. Окно возможностей для реформирования перспективной, но загубленной «нефтяным проклятием» экономики действительно сокращается, а питаемые деиндустриализацией, рецессией, классовым неравенством и коррупцией растущий сепаратизм Биафры, профессионализирующиеся джихадистские движения, конфликты скотоводов и земледельцев в Среднем поясе на какое-то время оттенили главную угрозу национальной безопасности.

Уже несколько лет штаты Кано, Кацина (родина президента), Замфара, Кадуна, Кебби и Джигава, составляющие Северо-Западную геополитическую зону, — охвачены разрушительной стихией сельского бандитизма с похищениями, воор. ограблениями и налетами с целью кражи скота c эпицентром в лесу Субубу шт. Замфара, служащим главной оперативной базой бандитов. Сочетание окаймляющего удаленные деревни и неуправляемые пустоши пояса лесов, нек-е из которых, вроде Камуку, в народе уже прозваны «Самбисами», и потока оружия из Сахеля после падения Каддафи превратило некогда «тихую гавань» в арену сражений бандгрупп и противостоящих им вигилантов-янсакаи, полиции и военных, с переменным успехом наносящих авиаудары по лесам, между которыми бандиты рутинно циркулируют по маршрутам перегона скота.

Пожалуй, главное — это борьба за скот, точнее — коров, а похищения, даже высокопрофильные, гарантируют разве что безопасность и логистику. Кровавое соревнование с высокими ставками и маржой, особенной жестокостью и разорением целых деревень, символом которого стала фигура Бухарина Цохо, известного как Бухарин Даджи («лесной Бухарин») и погибшего в 2018 г. от рук соратника, — явление сравнительно недавнее. Если раньше кражи скота регулировались использованием традиц. оружия и нормативами воинского этоса, то сейчас это — высокодоходная индустрия с участием хорошо организованных и вооруженных криминальных групп численностью 100-300 чел., состоящих преимущественно из молодежи фульбе (а также шува, канури, канембу, туарегов, арабов и др.), не облагаемая налогами и через городских посредников связанная с джихадистами «Боко харам» и «Ансару»; для некоторых же нечистых на руку дельцов вооружение «лесных» — своего рода инвестиция, гарантирующая отдачу с каждой операции.

Причины ползучего бедствия ясны, и они прорываются из уст самих сельских жителей даже сквозь пелену популярных в Нигерии теорий заговора — это бедность и малоземелье, «жадность» (т.е. высокие ожидания от жизни в сочетании с отсутствием жизненных перспектив), коррупция. У преступников есть и ясные цели — накопление богатства и социальная мобильность с перспективой через несколько раундов вялых переговоров с регион. властями пересесть с мотоциклов в кресла поудобнее, отложить мачете и «датские ружья» и капитализировать накопленные связи в руководстве штатов, полиции и традиц. эмиратах, след которых настолько явен, что резиденция одного из них, эмира Шинкафи, в январе была атакована протестующими.

Однако паразитирующая на сельской экономике стихия «первоначального накопления» в то же время истощает саму эту экономику (фульбе, производящие 90% скота, приносят Нигерии 3,2% ВВП), где закрываются бизнесы, люди беднеют, занимают на еду, распродают наделы и фермы ради выплаты неподъемных для обычных селян выкупов (ок. ₦1 млн, или $2,5 тыс. за торговца средней руки при «хорошем» заработке в ₦100 тыс. и 6-10 детьми на семью), и которые мигрируют на юг, где им не рады.

Эфиопия - 110-миллионная страна все глубже погружается в дестабилизацию. События там угрожают дестабилизацией Африке и Ближнему Востоку. https://telegra.ph/Obostrenie-krizisa-v-EHfiopii-ugrozhaet-regionalnoj-i-blizhnevostochnoj-bezopasnosti-01-31

​​🇬🇶 История о потерянном двадцатилетии. О коррупции в Экваториальной Гвинее

Организация Transparency International заслуженно признала Экваториальную Гвинею одной из самых коррумпированных стран мира. Расположившись на почетном 174 (из 180) месте, на континенте она уступила лишь Сомали и обоим Суданам.

Аналогов Экваториальной Гвинеи в мире, к счастью, нет. Итоги 25 лет нефтяного бума впечатляют: пока рейтинги охвата и качества образования и здравоохранения стабильно деградировали, страна переживала бум престижной инфраструктуры с низкой социальной ценностью — на фоне неблагополучных трущоб как грибы росла элитная недвижимость, в которую очень легко «прятать» деньги, строя на $10 млн и выставляя счет на $50 — 80% бюджета стабильно уходило на сомнительные и нерентабельные инфраструктурные проекты (при средних 30% по Африке).

Итог плачевен — скоростные шоссе в никуда, пустые 5-звездочные отели, по три резиденции на министра (в Бате, Ояле, Малабо), лоск пустой футуристической столицы Сьюдад-де-ла-Пас (Ояла), $112-млн аэропорт на о. Аннобон, где 5 тыс. жителей пробавляется без единой школы. А школы, кстати, настолько плохи, что половина гвинейцев, экономя на еде и свете, отдает детей учиться в частные. Подробнее — в этом замечательном комиксе.

Но вопрос. Как Эсанги, возглавляемый 78-летним президентом Теодоро Обиангом Нгемой клан из округа Монгомо в Рио-Муни, еще в 1968 г. составлявший не более 1,5% населения, по-прежнему контролирует власть и все доходные статьи экономики от нефти и лесопромыслов до банков, недвижимости и немногих производств?

Во-первых, это отличные (благодаря нефти и Exxon Mobil) отношения с иностранными партнерами — от США до Ватикана с подстраховкой в РФ и Китае, с которыми отношения стабильно растут. Во-вторых, это «электоральный авторитаризм» — совесть инвесторов успокаивает фасад многопартийной демократии и альтернативных выборов, с правящей PDGE и слабыми «союзными» (CSDP, UDS) и «независимыми» (CPDS и CI) партиями с шансом на проведение 1-2 кандидатов.

С полным контролем над избирательным процессом со стороны МВД, избиркома и PDGE электоральные сюрпризы исключены, зато выборы помогают замерять настроения в избир. округах, поощрять членов семьи (лояльность вознаграждается) и фангов из Веле-Нзас, а также кооптировать сговорчивых членов оппозиции и нетитульные этносы (так, по неписаной норме премьер-министр — всегда буби). А для несговорчивых всегда есть тюрьма «Черный пляж» на о. Биоко, которая никогда не пустует.

Но дело и в том, что в стране, где президентский сын подбирает себе Ferrari под цвет своих носков и где население, 75% которого живет меньше чем на $2 в день, ежедневно выстраивается с ведерками в очередь за чистой водой, которая в дефиците даже в экономической столице Бате, огромное неравенство носит, скорее, проектный характер и является продуктом неотрефлексированной верхами социальной инженерии — всячески подавлять «человеческий капитал», заставлять людей играть по навязанным им непрозрачным правилам игры и чувствовать свою причастность к коллективному преступлению (взятки дают и берут все), заставлять переплачивать на каждом шагу (за все — от учебников, оценок и воды до ПЦР-тестов и карантинных пропусков) и т. о. вынуждать заниматься сиюминутными вопросами выживания, чтобы, не дай бог, не вырастить себе на погибель образованную, платежеспособную, политически эмансипированную и независимую от клана Эсанги прослойку, которая неизбежно бросит ему вызов.

Поэтому с высокой долей вероятности гвинейцы так никогда и не увидят нефтяных денег, которые, по прогнозам, кончатся уже в 2035 г. И поэтому, несмотря на непрерывно сокращающуюся с 2015 г. экономику и перспективы рецессии до 2025 г., от всех социальных угроз, в отличие от дворцовых переворотов, режим хорошо защищен — единственной интригой до выборов 2023 г. является место преемника, за которое борются сыновья Обианга — его старший сын и вице-президент Теодорин «Эль Патрон» Обианг Нгема Манге, поддерживаемый своей матерью и первой леди Констанцией Манге, и министр шахт Габриэль Мбега Обианг Лима.

​​🇨🇩 «Священный Союз» 2.0. О переменах в ДР Конго

В ДР Конго назревают исторические перемены. Противостояние, начатое избранным в 2018 г. президентом-оппозиционером Феликсом Чисекеди против сил экс-президента Жозефа Кабилы (2001-19), чья коалиция ОФК удерживала большинство в парламенте, правительстве, губернаторском корпусе и в провинциальных ассамблеях, увенчалось победой Чисекеди.

Назначенный им информатором некогда обиженный Кабилой перебежчик-кабилист Модест Бахати Луквебо сумел сформировать новое парламентское большинство, и кабилистский премьер Сильвестр Илунга Илукамба подал прошение об отставке после того, как 27 января нижняя палата 382 из 367 голосов проголосовала за отставку его правительства.

Еще раньше, 6 декабря, Чисекеди окончательно разорвал «Священный союз» — правящую коалицию с Жозефом Кабилой, с большим трудом сформированную летом 2019 г. Вслед за спикером нижней палаты Жанин Мабундой, отправленной в отставку 10 декабря, большинство сенаторов высказалось за отставку председателя верхней палаты Алексиса Твамбве Мвамбы, который в перспективе может лишиться и свободы — в его доме нашли чеки на $3 млн, выписанные сенату Коммерч. банком Конго. А уже 28-29 декабря на церемонии в столице губернаторы 25 из 26 провинций — за исключением Зоэ Кабилы, губернатора Танганьики и брата Жозефа Кабилы — принесли «оммаж» Чисекеди.

Так что Чисекеди удалось совершить немыслимое — сформировать новое парламентское большинство, избавиться от тех, кто, по его мнению, тормозит реформы, и открыть путь к новому правительству. За всем этим еще предстоит разглядеть контуры настоящей политики. Но многие воспринимают «кабилию» как средоточие ventriotes, «политиков живота», мощную инерцию «антиценностей», тормозящую развитие страны и на два года связавшую Чисекеди руки для назревших социальных реформ, а также утопившую начатое в окт. 2019 г. наступление на востоке страны. Растерянный и теряющий влияние Кабила удалился на свою ферму в Кашамата, в Верхнюю Катангу, на историческую базу своей партии, где занялся реорганизацией сил, надеясь однажды вернуть себе парламентское большинство.

В новом «Священном союзе» Чисекеди сблизился с тяжеловесами Моизом Катумби и Жан-Пьером Бемба, хотя они и не договорились о руководстве Нацассамблеи. По идее президента, ее должен возглавить диссидент из ОФК, поэтому пост достался старому мобутистскому функционеру Кристофу Мбосо Нкодиа Пуанга, которого за преклонный возраст — а ему исполнилось 78 — прозвали «Байденом», но на которого Чисекеди возлагает большие надежды и который сыграл решающую роль в свержении Мабунды и Илунга Илукамбы. 1-м вице-председателем стал вернувший себе пост Жан-Марк Кабунд-а-Кабунд, врем. глава президентского СДСП, вторым вице-президентом — Мукунза Мухини, член AFDC-A, партии информатора Бахати Луквебо. Партии же Катумби и Бемба получили утешительные призы — квестуру и пост парламентского докладчика.

Что стоит за этим «политическим кочевничеством» — еще предстоит выяснить конголезским журналистам и политологам. Ведь в новом «Священном союзе» оказались такие ветераны-кабилисты, как Ламбер Менде или Нгойи Касанджи. Не исключено, что все они, ввиду ослабления кабилистского ОФК, захотели оказаться на «правильной стороне истории». Ввиду того что кабилисты потеряли Конст. суд и избирком, где Чисекеди заблокировал назначение кабилиста Ронсара Малонды, и ввиду того что многие в 2018 г. стали депутатами благодаря кабилистскому админресурсу, в случае новых выборов некоторые рискуют и не пройти в парламент. Наконец, многие партии ОФК недовольны засилием кабилисткого PPRD, а в самой партии назрел поколенческий конфликт с ее молодежной лигой.

Один конголезец заметил, что местная политика — это когда днем политики поливают друг друга грязью, а вечером пьют в ресторане. Безусловно, Кабила и Чисекеди сохранили каналы кризисной коммуникации, и, без сомнения, новый «Священный Союз» объединил людей с разнонаправленными и подчас сиюминутными и корыстными целями. И у Чисекеди уже не будет козла отпущения в случае провала реформ.

​​🇦🇴 Кровь на алмазах. О сепаратистском «мятеже» в Анголе

30 января не менее семи человек погибли и 28 были ранены на северо-востоке Анголы во время беспорядков с участием автономистов из «Движения протектората Лунда — Чокве» (MPLT) в городе Кафунфу муниципалитета Куангу в пров. Северная Лунда, что в 656 км от ангольской столицы Луанды. По сообщениям властей, ок. 300 активистов попытались захватить полицейский участок и водрузить над ним свой флаг.

Это далеко не первый инцидент с участием активистов. Созданное в 2006/07 гг. «Движение протектората Лунда-Чокве», добивающееся автономии территорий, составлявших королевство Лунда, покоренное и ассимилированное к кон. XIX в. чокве, многие сравнивают с сепаратистами FLEC, действующими в эксклаве Кабинды. Несопоставимое по влиянию с FLEC, MPLT также добивается административной и финансовой автономии удаленных провинций Северная и Южная Лунда на северо-востоке страны.

Реакция ангольского начальства, окрестившего акцию «попыткой вооруженного восстания» и проделками «внешних сил», предсказуема — руководство МПЛА жестоко подавляет любое диссидентство и региональный сепаратизм. Забывая при этом, что МПЛА никогда не представляла интересы всей нации, но выстояла и победила в напряженном военном соревновании трех политических традиций — ориентирующегося на Запад, США и Киншасу ФНЛА, возглавленного вдохновлявшимися древним Королевством Конго элитами баконго, марксистской МПЛА, опиравшейся на населявших хинтерланд Луанды мбунду и городских ассимиладуш, и УНИТА, объединившей торговую элиту овимбунду с южных плоскогорий. Каждая из сторон претендовала на безраздельную гегемонию — воспевавшая «аутентичность» УНИТА видела в МПЛА далекую от народа городскую элиту, а МПЛА в УНИТА — «реакционеров» и «агентов империализма».

В этих коллизиях места для политической субъектности чокве просто не нашлось — победившая МПЛА, хотя и аппроприировала их знаменитые ритуальные маски в пропагандистских целях, в сталинистском духе окрестила их «предателями» за оккупацию их земель боевиками УНИТА; но с победой МПЛА, «Нулевым годом» и сопровождавшейся диким сырьевым капитализмом «политикой забвения» чокве оказалось нечего предложить, кроме политически невлиятельной и теряющей электоральную поддержку «Партии социального обновления».

Но чокве хорошо знают свою историю, генеалогию и традиции, не доверяют границам и политическому порядку, часто называя МПЛА и УНИТА «бандитами». Населяя ангольские провинции Сев. и Юж. Лунда, Мошико и «край света» Квандо-Кубанго, постоянно пересекая границу Замбии и Конго, они, несмотря на долларизацию, бум алмазодобычи, включение в глобальный рынок и постоянные миграции, выработали стойкие формы трансграничной идентичности — с друзьями, братьями, детьми, супругами и контрагентами по обе стороны границы.

С высокой безработицей и плавающими заработками в 2-5 тыс. кванза в день женщины выживают здесь обжигом древесины и продажей сельских продуктов, мужчины — работой мототаксистами, мелкой торговлей и добычей алмазов в гаримпуш, аллювиальных россыпях в речных поймах. Для легального же трудоустройства нужно членство в «закрытом клубе» (сиречь МПЛА).

Поэтому для многих прямой путь — в нелегальные старатели гаримпейруш, низшее звено пищевой цепочки экстрактивного капитализма, где в едва окупающейся охоте за алмазами, каманга, они вынуждены не только конкурировать с братьями по несчастью, регулярно депортируемыми конголезцами из Касаи и Кванго, подчас — тоже чокве и лунда с ангольскими ID (влекомые обещавшей богатства популярной песенкой «Бана Лунда», еще в 1990е гг. они целенаправленно привлекались сюда боевиками УНИТА), но и рисковать жизнью и здоровьем и периодически становиться жертвами произвола военных, полиции, ЧОП добывающих компаний и многочисленных посредников по обе стороны границы, съедающих всю выручку. Гаримпейруш если и не составили основу, то придали «Движению» импульс для развития, потому что с запасами в 180 млн карат Сев. и Юж. Лунда так и не увидели никакого процветания.

​​🇱🇷 Без иллюзий. О поражениях легенды мирового футбола

Для всемирно известного либерийского футболиста Джорджа Веа, десятилетиями вдохновлявшего соотечественников и в 2017 г. ставшего президентом этой западноафриканской страны, минувший год оказался самым тяжелым. Состоявшийся 8 декабря конституционный референдум, в числе прочего предлагавший сократить сроки полномочий президента и парламентариев, а также изменить закон о двойном гражданстве, — провалился. Несмотря на то что в большинстве графств голосов «за» оказалось больше, еще больше оказалось испорченных бюллетеней, так что голоса в поддержку поправок рискуют не преодолеть необходимый 66% порог.

Все это случилось не только из-за слабой разъяснительной работы среди населения, ибо некоторые предложения, например о переносе всеобщих выборов на второй вторник ноября, к окончанию сезона дождей, ясны даже неграмотным и аполитичным избирателям. 8 поправок к 7 статьям конституции, скорее всего, не будут приняты из-за всеобщего разочарования в мандате бывшей звезды мирового футбола и опасений по поводу «обнуления» его мандатов. Состоявшиеся в тот же день промежуточные выборы в Сенат обернулись чувствительным поражением для его «Конгресса за демократические перемены» и принесли победу оппозиции в большинстве округов, в т.ч. в графстве Монтсеррадо — самом важном и густонаселенном регионе страны, где расположена столица Монровия и где победил резкий критик Веа Дариус Диллон.

Президент Веа оказался хуже футболиста Веа. На футбольном поле Веа в одиночку совершал невозможное. Но в политике, как выяснилось, одиночки не побеждают. Несмотря на то что за первые три года своего срока Веа записал четыре песни, поддерживал спорт и даже призывал молиться за экономику, — экономику, все еще контролируемую иностранными концессионерами, международными организациями и торговыми воротилами, в которой иностранцы производят то, что не потребляют либерийцы, а либерийцы потребляют то, что не производят сами, — покидают инвесторы, и с 23% инфляцией, дефицитом наличности, хищениями в ЦБ и таинственными смертями аудиторов поле возможностей для ее оживления быстро сужается.

По некоторым оценкам, Веа выполнил лишь 9 из 113 предвыборных обещаний, и даже такие позитивные вещи, как введение бесплатного университетского образования или программа дорожного строительства, вызывают вопросы. Качество образования, несмотря ни на что, падает, темпы дорожного строительства за пределами агломерации Монровии ничтожны, покуда в удаленное от столицы Гранд-Кру перестали ездить даже мотоциклисты. Pro-poor agenda Веа, по оценкам критиков, заметнее всего в родном для Веа квартале Гибралтар, где дома покрылись железной кровлей, а на улицах стало светлее. Между тем Гранд-Кру медленно деградирует, его жители оставляют сельские занятия ради нелегального старательства, в наводненном китайскими золотодобытчиками графстве появляются признаки неблагополучия — наркоторговцы и проститутки. В стране, развившей многие воспринятые от метрополии США антисоциальные практики — от отсутствия в УК статьи за неоказание медицинской помощи до всеобщей платы за лечение и обучение, — все менее толерантны к застою в реформировании социальной сферы.

Джордж Веа не только потерял расположение своих харизматичных и по-прежнему популярных в стране союзников — вице-президента Джуэл Говард-Тейлор (бывшей супруги Чарльза Тейлора), экс-повстанца и советника по экономике Чарльза Брайта, а также Принса Джонсона. Не сумел он сформировать и новой дееспособной команды. Под огнем критики оказались замешанные в коррупционных эпизодах министр финансов и планирования Сэмюэль Твеа, самый непопулярный в стране конфидент Веа, а также министр по президентским делам Натаниэль МакГилл, которого обвиняют во вмешательстве в выборы в графстве Гбарполу. Фаворитизм, непрозрачные инфраструктурные контракты и, главное, токсичное, с точки зрения многих граждан, окружение, которое Веа приходится постоянно защищать от нападок критиков, оставляют Веа мало шансов на переизбрание.

🎉🥳 🎂 Каналу «Ты ли это, Африка?» год

Год новостей, удивительных фактов и веселья по-африкански! Чего только не было за это время, но самое главное – это читатели-ценители Африки. Спасибо, что пишете свои отзывы, делитесь информацией, фото/видео-контентом, своим мнением.

И, конечно, в такой день нельзя не рассказать про моих коллег по Telegram, без которых ничего бы не вышло.

Потому что это Африка – редкий сегодня гость на нашем африканском Telegram-пиру, но очень меткий

Китайская угроза – не секрет, что Китай в Африке, как соевый соус в рисе, об этом и канал

Zangaro Today – эффектная аналитика, базара ноль

Улыбаемся & Машем – не всегда согласна с постами, но дружим с самого начала

Древний Египет – про тайны Древнего Египта, но не как на РЕН TV

Пробковый шлем – здесь колониальная история и Африки, и Азии, и про Индию почитать можно

ХУНТА – за отдельные постеры и картинки респект

Египет и Туризм – название говорит само за себя, читайте и езжайте

Великий трек – об Африке и африканерах в Южной Африке

Африканский бегемот – интересные факты жизни людей разных стран континента, уникальные фото

Африканские заметки – все, что вы хотели знать про Бурунди, но стеснялись спросить

Tezeta – Эфиопия в историях, картинках и фотографиях

Алжир сегодня 🇩🇿 – пишут не только про Алжир, но про другие страны Магриба

Мадагаскар, Африка – взгляд на Мадагаскар изнутри

Jalal Abadi – заметки из пустыни или повседневная жизнь в Мавритании

Hello Africa – бизнес и Африка, отвечают на современные запросы

Дневник Африканиста – дайджесты африканских новостей

АЭССА – Ассоциация экономического сотрудничества со странами Африки, сотрудничаем, репостим

Сомали сегодня 🇸🇴🇸🇴🇸🇴 – новости Сомали, политика и культура

Африканский футбол⚽️ – ребята не сдавайтесь, пишите про футболистов, я вас читаю!

Занзибар 🌴🌊🐳🌍 – очень дружественный канал, делится новостями и событиями на острове

Энергия Африки – публикуют важную информацию об энергетике и энергоносителях континента

Журнал «Африканский шатёр» – уникальный в своем роде и очень интересный

Африканистика – великая и прекрасная, частичка моего ❤️ навсегда с тобой

🇨🇳 Как скажется на китайских интересах в Африке континентальная зона свободной торговли?

С 1 января 2021 года начала действовать Африканская континентальная зона свободной торговли (AfCFTA), ставшая крупнейшим в мире подобным объединением. AfCFTA объединяет 54 государства-члена Африканского союза (за исключением Эритреи) с совокупным ВВП в $3,4 трлн и населением порядка 1,3 млрд человек.

Ожидается, что соглашение будет способствовать:
▪️Созданию континентального таможенного союза;
▪️Отмене пошлин на 90% африканских товаров;
▪️Перемещению капитала и людей между странами континента;
▪️Привлечению иностранных инвестиций;
▪️Упрощению процедурных вопросов, связанных, например, с прохождением таможенных мероприятий и др.

По оценкам, внутрирегиональная торговля в Африке может увеличиться более, чем на 50%. Чтобы понимать, в 2019 году всего лишь 15,5% африканского экспорта приходилось на торговых партнеров внутри Африки (на зарубежных партнеров — 84,5%). Для сравнения, аналогичный показатель в Азии составил 59,5% (40,5%), в Европе — 68% (32%), в Латинской Америке и странах Карибского бассейна — 14,5% (85,5%).

Понятно, что африканские страны намерены наращивать объемы торговли друг с другом в рамках AfCFTA, но не пострадают ли от этого крупные торговые партнеры Африки, такие как Китай?

🇨🇫 «Дорога жизни». О динамике вооруженного конфликта в ЦАР

С середины декабря выступившие против центрального правительства повстанцы из «Коалиции патриотов за перемены» (CPC) серьезно изменили свою стратегию — уже больше 50 дней они блокируют и пытаются саботировать логистику по жизненно важной транспортной артерии MSR1, соединяющей столицу Банги с Камеруном и служащей, к слову, основным источником фискальных доходов страны. В камерунском пограничном городе Гаруа-Булай уже шестую неделю заблокированы свыше 1600 грузовых фургонов со скоропортящимися товарами, из них 500 — с гуманитарной помощью. На рынках столицы стоимость мешка муки взлетела более чем в два раза (с 20 тыс. FCFA до 50 тыс.), в целом, цены на продукты питания и товары первой необходимости выросли в диапазоне 75—220%. По оценкам ООН, в этом году 57% граждан, или без малого 2,8 млн человек, будут нуждаться в гуманитарной помощи.

За последние четыре недели первоначально достигшая определенных успехов CPC потеряла Гримари, Бангассу, Бода, Мбаики, Боссембеле, Боссемптеле, Ялоке, Баоро и, наконец, Буар. Разблокировка коридора — это задача номер один для сил ООН, хотя контроль над населенными пунктами еще не означает полной разблокировки артерий снабжения, тем более что логистика группировок из Чада, ДРК, Южного Судана и Дарфура пока остается нетронутой.

У Туадера, поддержанного войсками ООН, руандийскими военными и российскими инструкторами, несмотря на дезертирства солдат FACA, несравненно больше сил, чем в свое время было у потерявших столицу Патассе или у Бозизе, войска FACA оттачивают навыки контрпартизанских операций. Поэтому правительство Туадера не настроено на переговоры даже с позиции силы — во всяком случае до нового этапа парламентских выборов. Однако их легитимность, от участия в которых полностью отказалась объединенная в коалицию COD-2020 политическая оппозиция, оказалась под большим вопросом, равно как и легитимность самого Туадера — из-за вспышки боевых действий декабрьское голосование было сорвано более чем в половине избирательных участков, и до урн не сумели дойти две трети потенциальных избирателей.

Военного решения здесь явно нет. Но центральноафриканский «кейс», как горящий уголек, переходит из рук в руки — и новым посредником рвется стать президент Анголы Жуан Лоуренсу, перехвативший инициативу в разрешении кризиса между ключевыми политическими силами ЦАР. Отчасти — потому, что Туадера не доверяет франкофонам Сассу-Нгессо и Идрису Деби Итно, хотя Сассу-Нгессо и исключил инспирировавшего вооруженный мятеж Франсуа Бозизе из масонской «Великой ложи Конго», что в местных реалиях означает если не экскоммуникацию от клуба бигменов, то существенное понижение международного статуса вплоть до «токсичного»; кроме того, оба лидера больше озабочены своими переизбраниями. Своими внутренними делами куда больше озабочен и глава ДРК Феликс Чисекеди. Между тем Луанда в хороших отношениях с Москвой, Пекином, Парижем и Лиссабоном, кроме того, ангольцы настроены говорить и с Бозизе, и с Нуреддином Адамом и Али Дарассой — важными фигурами в орбите повстанческой CPC.

6 февраля состоялось и еще одно знаковое событие — выступление Туадера по случаю двухлетней годовщины Хартумских соглашений. Прокомментировать его я попросил консультанта Zangaro Today, неоднократно работавшего в ЦАР специалиста Сергея Елединова.

​​🇦🇴 Имитационное развитие. О кризисных тенденциях в Анголе

После Замбии к дефолту ближе всех Ангола — ее долг, по оценкам, составляет уже 120,3% ВВП, вдвое превысив рекомендованный показатель МВФ. Долгое время ангольское поствоенное развитие сравнивали с «китайским экономическим чудом». Но ничего общего, кроме того, что три четверти ангольского долга приходятся на КНР, они не имеют. В «Атласах экономической сложности» Ангола стабильно занимает одно из последних мест с плохими прогнозами. Просто до шоков на рынках энергоносителей ей удавалось очень успешно имитировать развитие.

Схема эта называется oil-for-infrastructure и справедлива для других стран, например Экваториальной Гвинеи. А идея была благородная и всеми поддержанная — на нефтедоллары, китайские кредитные линии и др. источники иностранной валюты воссоздавать разрушенные войной энергосистемы, водоснабжение, жилой фонд, коммуникации, школы и дороги. И в жирные 2003-2014 гг. никакого financial gap не было — нефтедоллары текли рекой ($27млрд ежегодно), а на инфраструктуру, в общей сложности, ушло тогда $87,5 млрд, или ок. трети нефтяных поступлений.

Но давно обращали внимание на перекосы в сторону малорентабельных и непрозрачных транспортных проектов. Экс-премьер Лопу ду Нашименту честно признавался, что все это были «выброшенные в окно деньги», а в «розовую» социальную инфраструктуру — школы, клиники — вкладывали ровно столько, чтобы они не развалились в первые недели, и ни кванзой больше.

Просто у ангольской модели роста была другая цель — распределять фин. потоки внутри военно-политической элиты МПЛА через девелоперские фонды и компании-застройщики, входившие в долю с китайскими, бразильскими, португальскими компаниями и прикрытые разветвленной банковско-финансовой системой. Развитие здесь возможно лишь имитационное, потому что создание конкурентных национальных производств подорвало бы монопольный контроль МПЛА над примитивной экспортно-сырьевой экономикой, а инвестиции в человеческий капитал — его политическую гегемонию.

У такой модели было несколько преимуществ:

1) В строительстве не легко, а крайне легко воровать и отмывать деньги. Строить, по замечанию ду Нашименту, на 10, просить 20, класть 10 в карман, а оттуда — выводить в офшоры, положив детородный орган на отвратительное качество сданных кварталов, дорог, вокзалов, по которым уже через полгода Амазонками расползаются трещины. Но это неважно — цели другие.

2) Иллюзия, что страна развивается. Инвесторам это нравится, набегает позитивная макроэкономическая статистика во Всемирный банк, под которую можно и дальше привлекать кредиты. Как это ни удивительно, по остаточному принципу это все же толкало вперед ржавые составы сырьевой экономики — какие-никакие рабочие места, подряды, экосистема сервисных компаний с чьими-то зятьями во главе, все вместе составляющие среднее звено элиты МПЛА.

3) Можно до бесконечности ремонтировать, перекладывать плитку и красить траву с той же самой целью — осваивать бюджеты, класть разницу в карман и давать заработать своим миньонам, набирающим бригады низкоквалифицированных рабочих, а лучше экспатов, ибо организованный и квалифицированный рабочий класс опасен.

Жуана «Терминатора» Лоуренсу, решившего покончить с этой системой и навести порядок, называют «Новым Дэн Сяопином». Но Дэн Сяопин проводил реформы в условиях экзистенциальной угрозы социального взрыва — мобилизации крестьянства и рабочих против КПК в 1970-е гг. В Анголе этой явной угрозы нет — потому что нет организованной и квалифицированной рабочей силы и влиятельного среднего класса.

Поэтому в такой системе (в Анголе она так и называется — o sistema) борьба с коррупцией не может восприниматься иначе как обострение внутриэлитной конкуренции за сужающийся пирог с политически-избирательными репрессиями («раскулачивание» душ Сантушей под жидкие рукоплескания среднего класса) и окном возможностей для конкурентов. Но именно поэтому sistema принципиально не реформируема, хотя очень многое указывает на распад консенсуса и «ползучую революцию», а положение Лоуренсу сравнивают с последними годами Марселу Каэтану...

​​🇸🇴 Каждый за себя, а Фармаджо против всех. О политическом кризисе в Сомали

На прошлой неделе в Сомали предсказуемо не состоялись запланированные на 8 февраля выборы. О том, что февральское голосование будет отложено, было ясно еще в октябре, а из последних переговоров в Дусамаребе стороны вышли без сделки, не договорившись о составе избиркомов и урегулировании вопроса с р-ном Гедо в Джубаленде. Запланированный на 15 февраля очередной раунд переговоров в Гароуэ отложен, и многого от него не ждут.

Тогда же, 8 февраля, истек четырехлетний мандат президента Мохамеда Абдуллахи Мохамеда (Фармаджо), который воспринимается объединившимися оппонентами как экзистенциальная угроза — за авторитарный крен и саботаж электорального процесса ради продления полномочий. Но за пределами Большого Могадишо Фармаджо влияет только на наименее влиятельные политии второго и третьего поколения — штаты Юго-Запад, Хиршабель и Гальмудуг, в то время как главы Джубаленда и Пунтленда воспринимают Фармаджо как угрозу всей федеральной системе.
 
На кону и иностранные интересы — с учетом большого веса в политич. процессе Эфиопии, Кении, ЕС, ООН, США, Турции, стран Залива, а также влиятельной диаспоры. Фармаджо обвиняет оппозицию в «непатриотичности» и лоббировании «иностранных интересов», сиречь Кении — что звучит достаточно лицемерно с учетом его альянса с Турцией, главным инвестором в экономику Большого Могадишо, которая вооружает и тренирует федеральную армию и полицию. Хотя Анкара не отказывается от поддержки Фармаджо, турецким протеже считается и экс-премьер Хассан Али Хайре, один из самых популярных политиков, негласно поддерживаемый Катаром. Риски потерять Могадишо очень высоки — в выборах участвует просаудовский консервативный экс-депутат Дахир Мохамуд Гелле, эмиратские интересы лоббирует Абдирахман Абдишакур Варсаме (партия «Вададжир»), а также «отец современной Сомали» экс-президент Шариф Шейх Ахмед.

Но куда досаднее срыв главного обещания — вернуть не проводившиеся с 1969 г. прямые выборы по системе «один человек — один голос». Голосование вновь состоится по системе, по которой старейшины кланов выбирают 27775 делегатов, которые затем избирают 275 членов Народной палаты по формуле 4.5, предусматривающей равное представительство четырех крупнейших кланов (дарод, дир, хавийе, раханвейн) и меньшинств из т.н. беша шанад («пятого клана»), что затруднительно в таких пестрых регионах, как Большой Могадишо. В свою очередь, 54 сенатора избирают регион. парламенты, а президента — всем составом парламента.

Я и Сомали против всего мира. Я и мой клан против Сомали. Я и моя семья против моего клана. Я и мой брат против моей семьи. Я против брата — грустно гласит известная пословица. Политический хаос — лишь производная от функционирования экономики. Клановая система, контролирующая олигополии во всех секторах экономики (импорт, ритейл, телеком, фин. услуги, строительство, охрана) и в распределении фин. потоков, в т.ч. донорской и гуманитарной помощи — одновременно и купирует конфликты, и генерирует нестабильность. Связанный с кланами, диаспорой, Найроби и Дубаем бизнес разрывается между конкурирующими императивами — с одной стороны, избегать уплаты налогов, с другой — не нести издержек за безопасность.

Альтернатива — платить налоги Могадишо и ожидать отдачу от государства — привлекательна, но заблокирована недееспособностью федерального правительства, выступающего таким же лоббистом частных интересов: в рейтингах Transparency Сомали занимает последнее место, а коррупция, будучи вторжением частного интереса в институциональную сферу, служит и основой политич. патронажа, и топливом нерегулируемой легальной и нелегальной рыночной экономики, и в то же время препятствием для ее роста. Что, в свою очередь, генерирует выручку структурам «Аш-Шабаб», чей финансовый оборот сопоставим с федеральной казной, но которая куда больше заинтересована в капитализации своего конкурентного преимущества — быстрого шариатского судопроизводства и надежных фискальных гарантий для бизнесменов. Получается замкнутый круг, институционально офомленный как раз непрямыми выборами.

​​🇨🇲 QAnon по-камерунски, или несколько штрихов к теории теорий заговора

У вызвавшей большой резонанс в США и в мире теории заговора QAnon есть дальние родственники минимум в двух странах Экваториальной Африки — в Камеруне и в Габоне. Налицо сходство многих элементов конспирологического мифа, где сочетаются гомосексуализм, педофилия и сатанизм истеблишмента, а также похищение, поедание или сексуальная эксплуатация детей в высших эшелонах власти.

В Яунде, в административной столице страны, подпитываемые «тротуарным радио» вспышки моральной паники фиксируются с 2000-х гг. Мощный импульс они получили в 2005 г. от архиепископа Тонье Бако, который на рождественской проповеди в присутствии президента Бийя ex cathedra обвинил элиты в «содомизации молодежи», а затем в 2006 г. благодаря скандальным газетным публикациям списков «гомосексуалистов во власти». К слову, на этом сделали немалые состояния такие издания, как «Анекдот», чья редакция вскоре переехала в респектабельный офис.

В основе этого конспирологического комплекса лежит представление, что политический класс, объединенный в якобы практикующие оккультизм клубы франкмасонов, розенкрейцеров и иллюминатов, принимает в свои ряды новых членов буквально через анальный секс, в связи с чем недемократический политический строй в коллективном воображаемом рисуется «анусократией».

Представления о том, высасывает ли активный гомосексуальный акт жизненные силы или же, напротив, мобилизует их, — амбивалентны, как амбивалентны и отношения к гомосексуальности как таковой — поскольку гомосексуализм якобы практикуется на встречах (действительно влиятельных в стране) тайных элитарных (в т.ч. масонских) братств, имеющих заморскую природу, то и воспринимается он «неафриканским» явлением. Другие же, напротив, указывают на толерантность к гомосексуальности в традиционной культуре составляющих камерунскую элиту бети и булу.

Одно остается неизменным — связь нерепродуктивной сексуальности с неправедно нажитым богатством и общественным статусом. Миф об «анусократии» породил в Камеруне довольно высокую по африканским меркам «народную гомофобию», так что высшей бюрократии даже приходилось «отмываться», демонстративно преследуя гомосексуалистов с помощью соотв. статьи УК. В Габоне же конспирологический комплекс сильно смещен в сторону поверий о питании элиты кровью и человеческими органами, в том числе похищенных детей.

Казалось бы, между персоналистской автократией Поля Бийя, «Габонской династической республикой» и развитой североамериканской демократией с конкурентной публичной политикой — пропасть. Но налицо общая основа QAnon и камерунских les pédés de la République — представление о связи сексуальной трансгрессии (в случае QAnon — преступной перверсии) с политическим и экономическим господством.

Если что и объединяет американских «белых мужчин без высшего образования» и камерунских уличных конгоссеров, так это субъективное ощущение исключенности из политического процесса, утрата всякой веры в способность влиять на принятие решений, контролировать важные события. Дональд Трамп, мобилизовавший протестную массу сравнительно неблагополучных сельских избирателей, лишь придал этим параноидальным настроениям, верно схватывающим отдельные черты социально-политической реальности, известную легитимность. А негибкая политическая система камерунского «бийизма» сама толкает людей в объятия конспирологии как рационализации травмирующей действительности.

В Камеруне запредельное отчуждение от сплотившегося вокруг Поля Бийя политического класса зашло настолько далеко, что многие считают погрязшую в мусоре, дорожном хаосе и подростковой уличной преступности Дуалу местом, куда более приятным, чем Яунде — просто потому, что этот прибрежный мегаполис расположен «подальше от власти», в нем «дышится свободнее», а местные анусократы — чуть ближе к народу. Отдельный вопрос — как это все работает в социумах вроде российского, где теории заговора стали политическим мейнстримом; явно иначе, но это тема особого разговора.

​​🇷🇼 «Руандийский Шиндлер». О процессе над Полем Русесабагиной

17 февраля перед руандийским правосудием предстал всемирно известный герой голливудского блокбастера «Отель «Руанда» Поль Русесабагина. Операция по его задержанию 27 августа агентами Руандийского бюро расследований готовилась долгие месяцы и напоминает остросюжетный триллер. В тот день Challenger 605 греческой GainJet, на борту которого Русесабагину сопровождал бурундийский проповедник Константин Ньомвунгере, вылетел из Дубая, но вместо Бужумбуры приземлился в Кигали, что дало повод семье оппозиционера заявить о похищении, с чем вскоре солидаризировался Европарламент. Для ЕС и США Русесабагина — герой и живая легенда, для многих спасенных им жертв — корыстный оппортунист со связями в руководстве геноцидников, вымогавший с беженцев плату за проживание в отеле, для президента Поля Кагаме — террорист и преступник.

Что здесь нужно понимать. Конечно, Руанда — не демократия. Поль Кагаме и правящий РПФ сознательно строят «Африканский Сингапур» на основе «азиатского» социального договора, который Бранко Миланович назвал «политическим капитализмом». С нас — прозрачная и эффективная бюрократия, всемерное поощрение частного предпринимательства, беспощадная борьба с коррупцией (за последние два года осуждено 4155 человек, и все это — не полковники Захарченко, а мелкие взяточники), огромные инвестиции в образование, здравоохранение, социальную инфраструктуру.

С вас — не лезть в политику и не оспаривать легитимность РПФ. В книжных Руанды можно найти немало диссидентской литературы даже по чувствительным темам эпохи Хабьяриманы и геноцида 1994 г., но выносить неудобные вопросы за пределы кухни — гарантированно навлечь на себя неприятности. Многие оппоненты и критики Кагаме — Виктуар Ингабире, Диана Рвигара — получали тюремные сроки и выходили на свободу по милости Кагаме. Легитимность таких режимов основана на опережающем экономическом росте, и в Африке, да и в мире за пределами Юго-Восточной Азии, таких немного (lite-версия — режим Патриса Талона в Бенине).

Второе — это недемократичность оппозиции, поддерживаемой ближними соседями Руанды — Бурунди, Угандой, — и склонной к силовым методам. Русесабагина дрейфовал из критика Кагаме если не в отрицателя геноцида, то в сторонника «двойного геноцида» и «двойной ответственности». С 2010 г. он все чаще мелькал в орбите воор. оппозиции — сначала геноцидников ДСОР, затем — диссидентов РПФ из «Руандийского национального конгресса» (RNC). Вскоре он создал собственную партию PDR-Ihumure, а с 2014 г. вел переговоры с «Коалицией полит. партий за перемены» (CDC), включавшей союзную ДСОР Rwanda Dream экс-премьера Фостена Твагирамунгу.

В 2017 г. Русесабагина содействовал созданию на базе PDR-Ihumure «Руандийского движения за демократические перемены» (MRCD) с вооруженным крылом «Фронт национального освобождения» (FLN) с базой на востоке Конго. FLN, возглавленное лидером «Революционного движения Руанды» Каликстом «Санкара» Нсабиманой и вобравшее выделившуюся из ДСОР группировку экстремистов-хуту «Национальный совет за демократическое обновление» (CNRD), летом 2018 г. совершили кровавые нападения в лесу Ньюнгве (на юге Руанды). Близкая MRCD диссидентская группа ДСОР — RUD-Urunana, вооруженная крыло союзной RNC партии FDU-Inkingi, в октябре 2019 г. убила 14 и ранила 18 чел. на востоке Конго. Глава FLN Нсабимана был арестован в апреле 2019 г. и уже признался в 16 эпизодах терроризма и убийства, а дело Русесабагины объединили с досье др. главарей FLN, в т.ч. Нсабиманы и пресс-секретаря FLN Эрмана Нсенгиманы.

Тайная война Кагаме с оппозицией идет по всему миру. В августе 2019 г. в Мозамбике предположительно диссидентами был убит Луи Базига, лидер диаспоры и сторонник Кагаме, ранее уже переживший покушение в 2016 г. В свою очередь, бывший соратник Кагаме из РПФ и сооснователь RNC Патрик Карагейе был убит в ЮАР в 2014 г. при публичном одобрении Кагаме, а другой лидер RNC, Каюмба Ньямваса, пережил уже две попытки покушения, и, судя по тональности Кагаме, президент смирился с ним, потому что отношения с ЮАР ему важнее.

Уже многие высказались в поддержку востоковеда Кирилла Семенова (@semenovkirill), на которого накатал донос в Следком скандально известный депутат ГД Виталий Милонов, выскажусь и я. Кириллу — терпения и благополучного разрешения этой неприятности.

Я давно слежу за его публикациями, спорить с ними или нет — это личное дело каждого, но, как кто-то уже заметил, мнения мнениями, а прибавочная стоимость его фундированных фактурой материалов — огромная. Чего нельзя сказать о большинстве наших «экспертов».

Совершенно нелепы и инвективы в духе «Семенов — не настоящий востоковед». Есть ли у него «корочка» или ученая степень или нет — не имеет никакого значения. Кирилл уверенно пробил себе дорогу в экспертное сообщество и заслуженно считается компетентным и информированным специалистом. Абы кого совершенно точно не станут печатать в РСМД, Carnegie и в авторитетном международном издании Al-Moninor, которое очень дорожит своей репутацией.

Без таких, как Кирилл Семенов, у нас останутся лишь компиляторы, конспирологи и горе-террорологи со своими бесценными мнениями о «руке Госдепа». Борьба с инакомыслием — это удар по качеству экспертизы, а удар по экспертизе — это накопление ошибок в принятии решений и сползание в конспирологический делирий, который, к сожалению, давно стал мейнстримом российского политического дискурса. Dixi.

Прецедент с доносом в СК на Кирилла Семенова объединил часть экспертного сообщества по самым разным — личным и профессиональным — причинам и мотивам. Я не буду здесь касаться достаточно острого и отнюдь не надуманного противостояния про- и антитурецких мнений в публичном пространстве, поскольку, не будучи ни поклонником турецкой экспансии, ни сторонником милитаристски настроенных «патриотов», я сознательно дистанцируюсь от этой ангажированной темы.

А вот прецедент с обвинением в «оправдании экстремизма и терроризма» рискует уничтожить экспертизу по сложным и проблемным регионам мира, где джихадистские и прочие радикальные движения, к сожалению, являются неотъемлемой частью социальной и политической жизни, и чью деятельность в африканских странах я добросовестно и подробно освещаю с момента основания этого канала. С комментарием по поводу этого неприятного инцидента пожелал выступить и мой друг, консультант Zangaro Today Сергей Елединов.

Не скажу ничего нового, но наиболее знаковым событием для экспертного сообщества стало обращение к главе СКР Александру Бастрыкину депутата Госдумы Виталия Милонова, который достаточно безапелляционно обвинил востоковеда Кирилла Семенова в оправдании (читай — пособничестве) деятельности «исламистских экстремистских группировок, включая террористические».

Не хочу углубляться в профиль обоих героев, особенно в характер их деятельности и продвигаемых ими идей. Более того, я не являюсь апологетом ни одного, ни другого. Возмущает здесь другое. Такое событие вообще не может иметь место в нормальной жизни. Виталий Милонов и Кирилл Семенов – люди, которые по определению живут в параллельных и не пересекающихся друг с другом пространствах, в разных ареалах обитания.

Милонов — эксцентричный депутат, Семенов — профессионал, общепризнанный эксперт по Ближнему Востоку и исламу. И, в отличие от депутата, оценку деятельности которого может дать любой гражданин, оценить высказывания востоковеда может лишь компетентный специалист. Ведь заключение о вкусе шоколада того, кто не ел ничего слаще морковки, равно как и мнение учащегося средней школы о теории относительности, мягко говоря, до экспертной оценки не дотягивают.

Но основная проблема, к сожалению, в другом. Этим депутатским запросом закладывается опасный прецедент, который рискует обернуться устойчивым и нездоровым трендом на вымарывание любых мнений, которые не укладываются в прокрустово ложе «общепринятого». А за отсутствием официальной государственной идеологии таковыми могут оказаться любые мнения, которые встречают непонимание или неприятие. А принятие важных решений невозможно без выслушивания всех сторон и свободной конкуренции самых разных точек зрения.

​​🇨🇩 У трех антенн. К гибели итальянского посла на востоке Конго

22 февраля итальянский посол в ДРК Лука Аттанасио был смертельно ранен в засаде возле г. Гома на востоке Конго, в зоне Ньирагонго, называемой «Три антенны». Ему суждено стать одной из самых известных жертв затяжной гражданской войны в этом неспокойном регионе, которая с 2017 г. унесла жизни св. 4,2 тыс. человек. Автомобиль дипломата в составе колонны Всемирной продовольственной программы ООН двигался через заповедник Вирунга в Рутшуру для участия в презентации проекта школьной столовой. Несмотря на то что дорога RN2, по которой следовал транспорт, классифицируется как «желтая», т.е. вполне «безопасная» для прохождения двух машин без конвоя (хотя в 2018 г. здесь уже похитили двух британских туристов и их местного шофера), а путь Аттанасио был, по словам властей, заблаговременно «расчищен», группа попала в засаду, была обстреляна и вынуждена была укрыться в буше: вместе с Аттанасио погиб охранник посольства Витторио Лаковаччи и водитель Мустафа Миламбо, но еще четверо сопровождавших, к счастью, уцелели.

В нападении власти ДРК немедленно обвинили «Демократические силы освобождения Руанды» (ДСОР, действуют совместно с их воор. крылом FOCA, или «Сражающиеся силы Абакунгузи»). Будучи прямыми наследниками печально известных хуту-интерахамве, они являются особенно токсичным НВФ, а потому наиболее легитимной мишенью для обвинения, ибо другие группы, вроде выделившейся из них и выбитой в Южное Киву группировки CNRD, в разное время более плодотворно сотрудничали с властями.

ДСОР, впрочем, поспешили опровергнуть заявление и обвинили в трагедии правительственные войска и руандийских военных; однако справедливы и слова губернатора Сев. Киву, согласно которому зона нападения однозначно находится в сфере влияния ДСОР, и если раньше группировка занималась контрабандой ценных пород древесины и древесного угля, то ныне, когда лес в их сферах влияния в национальном парке Вирунга уже поредел, боевики перешли к похищениям с целью получения выкупа. Пока понятны лишь две вещи — нападавшие были в курсе прохождения конвоя, а убийство дипломата было не целью, а, скорее, следствием попытки захвата заложников, поскольку завязалась перестрелка с прибывшими на подмогу рейнджерами и военными.

Как бы то ни было, это — огромный репутационный ущерб для правительства Феликса Чисекеди, который, несмотря на начатое в окт. 2019 г. крупное армейское наступление, так и не смог вернуть под контроль значительные территории восточных провинций. Есть, конечно, и позитивные сдвиги — если, по данным Kivu Security Tracker, в обоих Киву в 2019 г. орудовало 130 группировок, то сейчас на всем востоке (включая оба Киву, а также Итури и Танганьику) действует «всего» 122, большинство из которых — мелкие деревенские ополчения. Но это скорее итог перегруппировок, расколов и альянсов, во многом связанных с консолидацией и последующим развалом условно-проправительственной зонтичной коалиции NDC-R, чем результат успехов ВС Конго. Появились и новые группировки — «Май-Май Барселона» (к сев. от Бени), FCBC («Силы против балканизации Конго»), выделившиеся из материнской группировки CODECO, и ряд других.

Наряду с исламистами ADF, NDC-R и союзным ДСОР «Альянсом патриотов за свободное и суверенное Конго» (APCLS), ДСОР по-прежнему доминируют в повстанческом бестиарии Восточного Конго и, наряду с армией, полицией и др. группировками являются неотъемлемой частью его криминальной экономики. ДСОР, находившиеся на пике успехов и влияния в 2000-е гг., впоследствии понесли большие потери, потеряли многие зоны нелегальной добычи золота и др. ископаемых и ныне насчитывают не более 1 тыс. боевиков. После ударов NDC-R и гибели Сильвестра Мудакумуры, когда казалось, что дни группировки сочтены, ДСОР все же смогли восстановиться, но лишь после того как раскололась NDC-R, а на помощь им не пришла союзная им коалиция CMC («Коллектив движений за перемены»), крупнейший альянс в экосистеме CMC-Ньятура, насчитывающий св. 10 действующих в Масиси и Рутшуру ополчений конголезских хуту.

​​🇹🇿 По ту сторону принципа отрицания. О переменах в антикоронавирусной политике Танзании

Президент Танзании Джон Магуфули публично признал COVID-19 «проблемой» и распорядился ввести ограничительные меры по сдерживанию пандемии. С выявления 16 марта 2020 г. первого инфицированного и до прекращения публикации статистики 29 апреля, когда инфекцию, по оценкам ВОЗ, стали распространять уже не только иностранцы и туристы, в стране только официально насчитали 509 заболевших.

Однако в июне 2020 г., после трех дней молитв, Танзания была объявлена «свободной» от нового коронавируса. Дискуссии о пандемии в СМИ и в соцсетях были криминализированы (в частности, за скептицизм был снят с должности замглавы минздрава Фаустин Ндугулиле, который, впрочем, позже был переведен на руководство мининформации). Публичным дискурсом стало отрицание в сочетании с рекламой «народных средств» — помимо Магуфули, травами, в частности, призывала лечиться глава минздрава Дороти Гваджима, а депутат Джозеф Мсукума увещевал прибегать к ингаляциям.

Безотносительно экзотических взглядов Магуфули на природу вируса, причины такого поведения лежали в знакомом по риторике Трампа и Болсонару императиве «спасения экономики», едва выбившейся в разряд стран со средним уровнем дохода и показавшей в 2019 г. впечатляющий 6,9% рост. Согласно опубликованному в апреле 2020 г. отчету ООН, социально-экономический ущерб от введенных тогда мер был немалым, и особенно чувствительным он стал для занятых в несельскохозяйственном секторе, 75% работников которого трудятся неформально; многие компании тоже вынуждены были сокращать штаты, педагоги частных школ теряли работу. О приоритете экономики и мегапроектов говорили немало — и даже после смягчения риторики и явной уступки врачам Магуфули поспешил подчеркнуть, что corona ни в коей мере не может стать оправданием для задержек строительных работ, а закупать вакцину он даже не собирается.

В Танзании туризм обеспечивает 17,2% ВВП и 25,8% иностранной валюты, а для автономии Занзибара это добрая треть ВВП и 80% налогов, поэтому привлечение туристов из Восточной Европы и РФ стало вполне логичной мерой. К тому же отсутствие ограничений — это возможность не платить гражданам компенсаций за потерянные источники дохода (стимулы ограничились мерами центробанка по облегчению получения ликвидных средств, доступа к кредиту и списанию безнадежных долгов), хотя косвенный ущерб по экономике и занятости уже нанесен, т. к. Танзания встроена в мировые производственные цепочки.

Тем не менее о том, что в Танзании бушует эпидемия, догадывались давно. Еще летом-осенью руандийские чиновники жаловались на почти 100% «позитивность» въезжавших в страну танзанийских дальнобойщиков, испортились отношения и с Кенией, тоже уставшей от инфицированных водителей на границе. Зависимая от танзанийских транспортных коридоров Уганда, подобно Руанде тоже превентивно утвердившая научные протоколы сдерживания, тоже выражала беспокойство, а чашу терпения переполнило выявление среди выезжающих за рубеж танзанийцев южноафриканского штамма 501.V2 — а это уже неминуемая угроза travel ban с большим ущербом для экономики. Внутри же страны, где диссидентство криминализовано, давление, тем не менее, оказывала влиятельная Епископальная конференция.

Возможно, скептик-Магуфули «прогнулся» под давлением мирового сообщества, ВОЗ и критики религиозных лидеров. Но, по-видимому, решающим аргументом стал резкий всплеск «пневмонии»: за последние три недели скончалось не менее десяти высокопоставленных публичных персон, среди которых — экс-глава центробанка Бенно Ндулу, главный секретарь правительства Джон Киджази, первый вице-президент Занзибара и глава влиятельной партии ACT-Wazalendo 77-летний Сейф Шариф Хамад, а также несколько видных государственных деятелей, экономистов и профессоров. Оппозиция и активисты также фиксировали всплеск похоронных церемоний, проводившихся едва ли не ежедневно. Наконец, тяжелую «болезнь полишинеля» перенес минфин Филип Мпанго, поэтому министерства и агентства начинают выпускать собственные циркуляры с требованием соблюдения профилактических мер.

​​🇨🇫 За городом твердых камней. О динамике конфликта в ЦАР

За три недели стратегической наступательной операции ВС ЦАР при поддержке российских инструкторов, операторов ЧВК и руандийских военных заняли ключевые города к западу, северу и востоку от Банги — Бабуа, Баоро, Белоко, Бода, Боссембеле, Буар, Иппи, Мбаики, Ялоке. Пала и Босангоа, «электоральная цитадель» мятежного экс-президента Франсуа Бозизе, в пер. с гбайя означающая «город твердых камней»; в ходе наступления на г. Бозум неизвестными был сожжен и дом Бозизе.

Сделано и главное — разблокирована жизненно важная транспортная артерия RN3, связывающая столицу Банги с Камеруном. Правительству Туадера и его союзникам предстоит еще многое, в т. ч. зачистка северо-востока и блокировка коридора Ам-Дафок—Бирао—Бриа в преф. Вакага, по которой идет снабжение НВФ. Но позиции региональных и иностранных держав уже серьезно расходятся. РФ однозначно против диалога с коалицией CPC и Бозизе — как минимум до полного освобождения страны. Позиция Туадера комплементарна линии РФ — 21 фев. лишились постов 12 представителей воор. оппозиции, введенные в органы власти по итогам Хартумских соглашений и оказавшиеся впоследствии в лагере CPC (ранее, 31 дек., своих постов лишились Али Дарасса, Махамат Аль-Катим и Максим Моком).

Другого мнения придерживаются лидеры Анголы (Жуан Лоуренсу) и Конго-Браззавиля (Дени Сассу-Нгессо), желающие перехватить посредническую повестку. Особенно активна на этот поприще Ангола — глава МИД Антониу Тете и глава комиссии Экономического сообщества центральноафриканских государств Жилберту Да Пьедаде Вериссиму лоббируют переговоры с участием представителей CPC и Бозизе: Вериссиму еще в январе начал диалог с CPC в Хартуме, где встречался с Нуреддином Адамом, затем Тете 23 января был принят президентом Идрисом Деби Итно в Чаде, куда 21 фев. прибыл и Бозизе; Вериссиму активно согласовывает условия участия Бозизе в переговорах.

В восстановлении status quo заинтересован и Чад, который, скорее всего, преследует чисто коммерческий интерес в сохранении «открытой границы» с маршрутами перегона скота под контролем НВФ. С своей стороны Дени Сассу-Нгессо пытается подключить к инициативе Международную конференцию по району Великих Озер, хотя фигура Бозизе в Браззавиле вызывает больше вопросов, чем в Луанде. Наконец, повстанческие лидеры Нуреддин Адам, Али Дарасса и пресс-секретарь CPC Абакар Сабоне дали согласие на участие в консультациях.

На волне успехов ВС ЦАР эти действия выглядят, мягко говоря, контрпродуктивными. Правда, и жесткая силовая линия РФ, скорее всего, может быть скорректирована в ходе последующей зачистки северо-востока, исторического очага всех антиправительственных восстаний: достаточно сказать что г. Сам-Уанджа в преф. Верхнее Котто с 2006 г. непрерывно контролируется группировками, ныне — «генералом» Закарией Дамане (RPRC) из этноса гула и его помощником Томом «Бен Ладеном» Адамом. Здесь, в отличие от др. частей страны, у группировок есть минимальная поддержка, в связи с чем некоторые (напр. «генерал» Джума Аланта в Сам-Уанджа) не считали за риск даже вооружение населения.

Тем не менее они глубоко расколоты по этнич. линиям (хорошо известна напряженность между рунга Нуреддина Адама (FPRC), с одной стороны, и поддержанной властями коалицией кара и гула, с другой, между гула и суд. арабами из плем. миссерия, и т.д.), а также по отношению к присутствию воор. групп из Чада и обоих Суданов (особенно диссидентской фракции дарфурской JEM «Торо Боро»), которые развернули здесь базы, разбили плантации марихуаны и наладили торговлю оружием (чем также занимаются суд. фульбе из Тулуса).

До некоторого времени сохранявший нейтралитет UPC Али Дарасса остается самой крупной и влиятельной группировкой ЦАР, присутствующей в 7 префектурах и благодаря связям с Суданом и Мусой Хилялем разжившейся оружием и амуницией; на юго-востоке она контролирует всю эконом. активность, гл. обр. торговлю скотом и добычу золота. До отбития пограничья, где мешки оружия ввозятся с табунами скота, а винтовка стоит до $550, говорить о победе рано.

Поговорил с изданием «Медуза» о состоянии демократии в Африке и напрашивающихся параллелях с российскими реалиями.

Несмотря на некоторые внешние сходства, которые нередко становятся основой для поверхностных и уничижительных аналогий («Russia is Nigeria with snow»), Россию, конечно, куда уместнее сравнивать со странами ее калибра — с Аргентиной, Мексикой, Бразилией, Турцией, Индией. Но есть и безусловно важные практические наблюдения. Из того, что удалось и не удалось сказать, резюмирую следующее.

Да, многие африканские страны, в среднем, выглядят живее и динамичнее по части конкурентной публичной политики, содержательности парламентских дискуссий, зрелости гражданского общества, независимости СМИ и судебной системы. А если взглянуть на высокую социально-экономическую динамику Кении, Ганы, Сенегала, то может сложиться впечатление, что демократические страны, в среднем, лучше справляются и с задачами развития.

Не потому, что они усвоили какую-то особую «демократическую культуру» — уровень гражданского самосознания интеллигенции, молодежи и среднего класса в большинстве случаев давно перерос архаичный менталитет бессменных элит, — а просто потому, что ротация политиков и отсутствие гарантий от поражений на выборах, в целом, лучше работают на перераспределение ресурсов среди населения. И работает это даже при всех неизжитых язвах в виде низкой культуры публичных дискуссий, мобилизации «титушек», предвыборных столкновений, нереалистичных популистских обещаний, хит-парада раздутых эго и политического «кочевничества» партийных лидеров. А кое-где (вроде Ботсваны и Маврикия) — и безо всех этих художеств.

И, конечно, за фасадом демократических институтов часто кроются отнюдь не демократические силы (а где бывает иначе?). Хороший пример — Сенегал, где под корсетом представительных органов власти — олигополия традиционной знати тукулер, коммерсантов-волоф, землевладельческих элит лебу, суфийских тарикатов и земледельческих ассоциаций Казаманса. Каждая из этих сил лоббирует интересы своих социопрофессиональных и региональных групп, а также своих бизнес-партнеров, спонсоров и клиентов. Правда, надо сказать, что такие страны как Италия, Южная Корея — это, в сущности, тоже олигархии, что не мешает им тем не менее быть квалифицированными как развитые демократические системы.

С другой стороны, с бессменным политическими силами или фигурами, такие страны как Мозамбик, Ангола, Зимбабве, Камерун, Экваториальная Гвинея, даже вполне благополучный Габон, — в ближайшем будущем не ждет ничего хорошего. В таких режимах чудовищно высокая коррупция, будучи (в «нормальных» условиях) вторжением частного интереса в институциональную сферу, превращается из средства ускорения процедур в основу функционирования экономики на всех уровнях власти от офиса президента до деревенских старост и вождей, и в конечном итоге блокирует все долгосрочные задачи развития, ускоренными темпами толкая общество в пропасть социальной аномии и гуманитарной катастрофы.

Наконец, с задачами развития хорошо справляются и совсем не демократические девеломпенталистские режимы — вроде Руанды. Зато такие страны, как Малави, Лесото, Нигерия, несмотря на фасад зрелых демократических институтов и конкурентную публичную политику, с задачами развития явно не справляются. Это так называемые «демократии без развития», где, как, например, в Малави, вестминстерские институты стали базой для персонифицированного, связанного с крупным бизнесом популизма, ориентированного на бедного избирателя, голосующего за кандидата из своего этноса, региона, раздающего перед выборами «плюшки», играющего на этнических симпатиях или религиозной аффилиации, — после прихода к власти о народе, как правило, можно забыть на следующие пять лет и успешно пилить бюджет, донорскую помощь и кредиты. Long story short — мир сложная штука, простых решений в нем нет и не было.