​​🇨🇲 Одна из деликатных «побочных» тем визита Эмманюэля Макрона в Камерун к Полю Бийя, важному стратегическому союзнику Франции в Центральной Африке — это разговор о неурегулированном формате передачи власти. 13 февраля президенту Бийя исполнилось 89 лет.

Об этом никто не говорит вслух, опасаясь навлечь на себя неприятности, но проблема преемника существует. «Сфинкс из Этуди» не вечен. По конституции в случае смерти или недееспособности Бийя пост и.о. главы государства на 4 мес. до новых выборов отойдет спикеру сената — 87-летнему Марселю Ньят Нджифанджи, находящемуся уже не в том возрасте, чтобы вынашивать земные амбиции, и проводящему значительное время на лечении во Франции. Спикер нижней палаты не сильно моложе — ему 82 года. Правящая с 1985 г. партия «Демократическое объединение камерунского народа» (ДОКН) не собиралась на конгресс с 2011 г., хотя и готовится сделать это примерно до 2023 г.

Визит Макрона не обошелся без скандалов — накануне в Яунде кто-то разместил плакаты и постеры с портретами 50-летнего сына президента, Франка, которого отец представил французской делегации и лично Макрону. Несмотря на признаки провокации (транспаранты содержали прозрачные обращения к Макрону), для местных комментаторов это — знак «посвящения» Франка в «наследники». Ведь у далеко не медийного и скрытного Франка давно существуют «Друзья Франка Бийя» и др. мутные фан-клубы «франкистов», занимающиеся его пиаром в Камеруне и среди диаспоры. Франк, бизнесмен и с некоторых пор советник отца, много прожил в США и ЮАР, но он влиятелен и на родине, где окружил себя друзьями детства, сделавшими карьеру в бизнесе и финансах. Так, он близок управляющему лесопромышленных предприятий Кристиану Матага, знаменитому футболисту и главе Федерации футбола Самюэлю Это'о, министру экономики Аламину Усману Мей; близок он и Самюэлю Мвондо Айоло — директору кабинета отца по гражд. делам (с 2018 г.). Его могут поддержать кланы южан-булу (этнос отца).

Династическая преемственность в Центральной Африке — совсем не редкость. Но Франк не один такой красивый, и не всем «чистые» южане кажутся оптимальным выбором. Генеральный секретарь по президентским делам Фердинан Нго-Нго тоже очень влиятелен в Совете национальной безопасности, в бизнесе, в правительстве. Он близок первой леди Шанталь Бийя и кругу ее конфидентов — выходцев из восточного клана Нанга-Эбоко. Нго-Нго недолюбливают премьер Жозеф Дион Нгуте и шеф разведки Максим Леопольд Эко-Эко. Нго-Нго и его сторонники хуже укоренены в правящей партии, чем южане, да и подозрений в коррупции достаточно.

Еще называют имя Луи-Поля Мотазе. Глава минфина, племянник Жанны-Ирен, покойной супруги Бийя (ум. 1992), он тоже булу из Джа-и-Лобо, но женатый на северянке — уроженке Логон-и-Шари. Извечный соперник Мвондо Айоло на выборах в Сангмелима (Джа-и-Лобо), он довольно упорно добивается лидерства в правящей партии. Есть и Аламин Усман Мей, котоко, сын близкого Бийя бессменного губернатора Севера. Для Бийя, назначившего его руководить финансами страны в 45 лет, он почти как приемный сын, и, кстати, Усман Мей дружен с настоящим сыном Франком. Есть ли у него амбиции, доподлинно неизвестно, но он тоже ценен в качестве связного между севером и югом.

С военными не всё так однозначно — даром что армия воюет на два фронта, с «Боко харам» и сепаратистами «Амбазонии», несёт потери и морально вымотана затяжной иррегулярной войной и долгими ожиданиями ротаций, в ВС нет ярких и харизматичных фигур, которые традиционно не в почете, в особенности — интеллектуально развитые офицеры. Есть контр-адмирал Жозеф Фуда, тоже советник Бийя и член его ближнего круга, но в армии он не очень популярен. И армия разделена на президентскую гвардию (набранную из жандармерии, ВС, ВВС, ВМФ), которую тренируют израильтяне, и всех остальных. Нетрудно понять, что смерть Бийя в такой слабо институционализированной среде вполне способна породить хаос — правда, с некоторым окном возможностей для оппозиции в случае раскола правящей партии на разные фракции.

​​🇸🇳 Парламентские выборы 31 июля в Сенегале — это очередной и финальный «смотр сил» для президента Маки Саля. Январские муниципальные выборы были для него неудачны: Yewwi Askan Wi (YAW, «освободи народ»), коалиция Усмана Сонко и Халифы Саля, получила Дакар, Тиес, Зигиншор (родина Сонко), Диурбель, Рюфиск, Гедиавай — в общей сложности 60% электората. Дополнительно неприятно, что Гедиаваем до 2022 г. руководил брат президента — Алью Саль. Коалиция Wallu Sénégal, центрированная вокруг PDS, партии «патриарха» сенегальской политики и экс-президента Абдулая Вада (2000—2012), заключила союз с YAW, а на эти выборы во многом для ободрения сторонников специально прилетел из Версаля и сам ее лидер 96-летний Абдулай Вад, который тоже баллотируется в парламент.

Маки Саль сохраняет многозначительное молчание относительно своих планов на 2024 г. Но команда Усмана Сонко — через акции неповиновения, протесты и умелую пропаганду — сумела убедить общественное мнение, что голос за него — это голос против «третьего срока», на который, по его мнению, собирается в нарушение конституции баллотироваться Маки Саль, и выборы за 19 месяцев за судьбоносного голосования определят возможности Саля.

Президентская коалиция Benno Bokk Yakaar (во главе с партией APR) усвоила уроки муниципального голосования — были выдвинуты молодые кандидаты. Саль занимается этими выборами больше и вовлекается в них глубже, инициировав политику gnibisi — «возвращения домой» заблудших овец ради сплочения рядов сторонников. В частности, в партийном списке оказался и Абдулай Диуф Сарр, старый «аперист», не оправдавший себя на муниципальных выборах даже в своей коммуне Йофф и запятнанный скандалами в подведомственном ему Минздраве. Но и YAW, более искусно ведущая пропаганду в соцсетях и более умелая в донесении месседжей до молодых избирателей, занялась слабым звеном своей стратегии — сельскими коммунами, набирает популярность в Сен-Луи, Мбуре, Фута, где традиционно сильны позиции лоялистов Саля. Особенно сложно будет в священном городе Тубе, где BBY с трудом победила в январе — в городе со слишком молодым населением, высоким недовольством политикой Саля со стороны лидеров мюридов, которые, в лице семейства Мбаке, расколоты на сторонников Саля и Сонко.

После мартовских протестов 2021 г. эрозия популярности правящей коалиции несомненна. Во многом поэтому 3 июня Конституционный суд аннулировал избирательный список оппозиции, не допустив до участия в выборах Сонко, Бартелеми Диаса и других ведущих оппозиционных кандидатов. В результате 17 июня вспыхнули самые резонансные несанкционированные протесты, которые унесли жизни трёх человек и привели к аресту 200 чел., включая нескольких оппозиционных депутатов и мэров.

По мнению обозревателей, победить на этих выборах — а именно получить 125 из 165 мест ради абсолютного большинства — Салю, имеющему 75% в парламенте, будет довольно сложно. Из 7 млн избирателей 2 млн — это молодёжь 18-30 лет. Безработица только по официальным данным составляет 25%, рост стоимости жизни ощутимо бьёт по карманам. Понимая это, Сонко сознательно нападает на статус-кво, популяризируя «панафриканский» популизм, построенный на обвинениях властей в сотрудничестве с бывшей метрополией как в причине всех бед страны. Именно с ним связаны обещания пересмотра нефтегазовых контрактов и ужесточения наказания за гомосексуализм (который и так наказуем 5-10 летним тюремным сроком).

В марте 2021 г. и в июне 2022 г. вмешательство религиозных авторитетов помогли успокоило радикализм Сонко. Но поляризация ломает два столпа «сенегальской исключительности». Во-первых, активисты активнее используют доселе табуированную этническую риторику. Во-вторых, активнее критикуются и религиозные лидеры, которых все чаще считают частью истеблишмента; более того, религиозные лидеры из двух крупнейших братств тоже охотно атакуют друг друга по телевидению, не прибавляя себе авторитета и создавая почву для роста салафитов, контролирующих университетские мечети Дакара и Сен-Луи.

​​🇸🇴 2 августа премьер-министр Сомали Хамза Абди Барре назначил министром по религиозным делам сооснователя и бывшего высокопоставленного члена террористической группировки «Аш-Шабаб» — Мухтара Робоу Али («Абу Мансур»).

Уроженец деревни Абаль (1969 г. р.), что под г. Худдур, Робоу получил религиозное образование в Судане, с 1991 г. состоял в боевом крыле сомалийской радикальной группировки «Аль-Иттихад аль-Исламия» (AIAI), отличившись в боях в Гедо, работал на саудовский фонд «Аль-Харамейн», подозревавшийся ООН в финансировании терроризма, а после разгрома движения в 1996 г. преподавал в исламском училище в Афгойе. Вскоре c другими членами AIAI он прошел подготовку в Афганистане, в лагере «Аль-Фарук», по возвращении на родину стоял у основания «Союза исламских судов» и «Аш-Шабаб» в 2006 г. и был заместителем эмира Ахмеда Абди Годане и пресс-секретарем группировки, за его голову США была назначена награда в $5 млн.

Впоследствии Робоу отдалился от «Аш-Шабаб» в теч. 2012 — 2013 гг. и с несколькими сторонниками удалился на родину, под Худдур, где жил под защитой верных ему клановых ополчений, отказался явиться на совет «Аш-Шабаб» в 2014 г., созванный после гибели Годане, пережил несколько покушений и в конце концов перешел на сторону правительства 13 августа 2017 г. после долгих переговоров, после чего на пресс-конференции в Могадишо публично осудил джихадистскую идеологию и методы «Аш-Шабаб».

В руководстве группировки он не разделял универсалистских нарративов, представляя более «умеренное» крыло, в чем резко расходился с эмиром Ахмедом Годане, как и по ряду других идеологических, организационных, стратегических, военных и финансовых вопросов, в частности, обвинялся в «трибализме» и излишней погруженности в национальную клановую политику, за что в 2009 г. лишился поста и в течение 2010 г. утратил влияние в «Аш-Шабаб» в руководстве военными операциями.

В конце 2017 г. правительство на короткое время заинтересовалось в нем в качестве популярного регионального противовеса Шарифу Хасану Шейху Адену, президенту Юго-Западного штата, отдалявшемуся от федерального центра и рассматривавшему возможность баллотироваться на второй срок — именно благодаря фактору Робоу Вилла Сомали добилась от Адена снятия своей кандидатуры. Однако когда в октябре 2018 г. Робоу опрометчиво анонсировал свою кандидатуру на выборах в Юго-Западном штате и даже получил соответствующий разрешительный документ, он не знал, что у Могадишо были на него другие планы — федеральные власти «обнаружили», что Робоу не прошел программу реабилитации бывших террористов, затем трижды откладывали голосование, пока в конце концов в декабре 2018 г. его не заманили в засаду и арестовали в Байдоа эфиопские военные, что спровоцировало протесты, в ходе которых погибли 15 чел.

Поскольку Робоу уже обрел популярность как самостоятельный региональный политик, считается, что были устранены две проблемы — расчищена дорога для провластного кандидата Абдиазиза Хассана Мохамеда (Лафтагарен) и решены потенциальные проблемы с ООН, США и др. донорами в случае победы Робоу. Но освобождение из-под двухлетнего домашнего ареста и министерский пост Робоу — признак серьёзных перемен в стратегии властей в борьбе с «Аш-Шабаб», анонсированных новым президентом Хасаном Шейхом Мохамудом.

Ныне Робоу — «просто» консервативный религиозный лидер и достаточно прагматичный и самостоятельный политик, влиятельный в родном регионе Бай. Он происходит из субклана лейсан, крупнейшего в семействе раханвейн, экономически и политически влиятельного в Юго-Западном штате, особенно в регионах Бай и Баколь. Салафитский бэкграунд удивлять не должен — в текущих реалиях Сомали это, скорее мейнстрим, нежели исключение, присущие ему убеждения и связи имели многие члены федерального правительства — тенденция, лишь укрепившаяся в годы президентства Фармаджо. По оценке политического аналитика Рашида Абди, Робоу, скорее, даже более умеренный политик, чем другие салафитские деятели, особенно в сравнении с AIAI.

​​🇨🇩 Почему в ДР Конго жители выступают против «голубых касок»

С 25 июля восток ДР Конго, в особенности города провинций Северное и Южное Киву, сотрясает волна демонстраций против Миссии ООН по стабилизации в ДРК (МОНУСКО). Они начались в столице Северного Киву Гоме и распространились на Бутембо, Бени и др. города региона, сопровождались погромами и нападениями на базы миротворцев. Всего к настоящему моменту в беспорядках погибли 36 человек, из них четверо миротворцев. 31 августа военнослужащие миссии открыли огонь в Касинди, на погранпереходе с Угандой, убив трех жителей и ранив еще 14 после того, как демонстранты пытались задержать проезд угандийского подразделения ООН.

Ожидаемо испортились и отношения миссии с правительством. Власти потребовали отъезда официального представителя миссии Матиаса Гиллманна, чье присутствие, по заявлению главы МИД, «не способствует взаимному доверию». Президент Феликс Чисекеди на встрече с кабмином и спикерами обеих палат 1-2 августа обсуждал судьбу миссии, вывод которой приблизительно запланирован на 2024 г., безусловно, тема присутствия ООН будут обсуждаться и в ходе визита государственного секретаря США Энтони Блинкена 9-10 августа.

Что, безусловно, не новость. Действующая с 2000 г. 23-тыс. миссия постоянно подвергалась критике начиная с эпохи Жозефа Кабилы. Отношения портились с 2006 г., на волне растущего запроса на вывод из страны всех иностранных сил, включая ООН, вследствие чего МОНУК, как тогда называлась миссия, была реорганизована в стабилизационную — МОНУСКО. Впоследствии миссия активно критиковалась за бездействие после захвата Гомы повстанцами "Движения 23 марта" (M23) в ноябре 2012 г. Тогда в ответ была сформирована бригада оперативного вмешательства (FIB), сыгравшая ключевую роль в разгроме M23.

Однако с появлением FIB общая эффективность и согласованность действий подразделений миссии снизилась. Миссия оказалась бессильной перед последовавшей мультипликацией вооруженных группировок и ополчений, резонансными массовыми убийствами в Бени. По подсчетам, операции миротворцев на 235% увеличивают риск террора НВФ в отношении мирных жителей, а мандат и протоколы реагирования миссии не всегда позволяет ей проводить эффективные операции по удержанию и зачистке территорий. Поэтому отношение к миротворцам мирных жителей ухудшалось и радикализировалось в течение всего 2021 г., деятельность ООН обрастала теориями заговора.

Если в 2016 г., по опросам организаций BERCI, GEC и Ebuteli, деятельность МОНУСКО одобряли 63%, то ныне — всего 23,6% конголезцев. Если в 2016 г. 55,1% считали, что время вывода миротворцев еще не пришло, то ныне 44,7% респондентов считает, что ООН следует немедленно покинуть страну (в 2016 г. таких было 29,4%), при этом в пораженных повстанческой активностью провинциях эти цифры выше: в Северном Киву — 67%, в Итури — 73%.

Безусловно, поводом для нынешних трагических событий стало возвращение и наступление "Движения 23 марта" и последовавший взрыв недовольства из-за неспособности МОНУСКО защитить местных жителей, св. 200 тыс. из которых вынуждены были оставить свои дома из-за боевых действий. Наблюдатели не исключают подстрекательства ряда политиков и лидеров НВФ, желание отдельных военных и политических сил капитализироваться на недовольстве миротворцами, однако кризис легитимности МОНУСКО в глазах населения вполне очевиден.

Вместе с тем, согласно тем же опросам, доверия другим структурам безопасности у населения тоже нет: 48% респондентов полиция оценивается как «очень коррумпированный» институт (49% в С. Киву и 69% в Итури), сразу после нее идет армия (37%), особенно в Северном Киву и в Итури. Большинство (52% против 34% в сент. 2021) оценивает введенный властями режим «осадного положения» негативно. 48% в среднем по стране и 50% в Северном Киву и 67% в Итури не одобряют интервенцию угандийских войск, 68% и 60% негативно оценивают роль Уганды и Бурунди соответственно, а 81% опрошенный настроен против Руанды.

​​🇰🇪 9 августа в Кении проходят всеобщие выборы. Более 22 млн граждан выйдут к урнам, чтобы выбрать президента, 47 губернаторов округов и столько же сенаторов, 337 парламентариев и 1450 депутатов окружных законодательных ассамблей. Всего зарегистрировались 16100 кандидатов.

▪️ На высший государственный пост претендуют четыре кандидата. Это 77-летний Раила Одинга (коалиция Azimio la Umoja, 29 партий), 55-летний вице-президент Уильям Руто (коалиция Kenya Kwanza, 12 партий), 63-летний Джордж Ваджакоя (Roots) и Дэвид Ваихига Мвауре (от партии Agano). Но основных кандидатов два — это Раила и Руто.

▪️ Что говорят опросы. Согласно последним опросам агентства TIFA от 3 августа, Раила лидирует с 49%, следом идут Руто (41%), Ваджакоя (2%) и Ваихига Мвауре (0,2%) при 8% неопределившихся. Согласно последним опросам другого агентства Infotrak (3 августа), у Раила — 49%, у Руто — 42% при 6% неопределившихся с ожидаемой явкой в 79-80% (Ваджакоя и Вахига получили 2 и 0,3% соответственно). Последний раз, по данным Infotrak, Руто с отрывом лидировал в ноябре (34% против 25% при 36% неопределившихся). Затем их рейтинги выровнялись, после чего, согласно данным агентства, начал лидировать Раила (42% против 38% в июне, 43% против 37% в июле). При этом молодые опрошенные (18-34) разделились практически поровну, зато избиратели в возрастной категории от 35 лет в большей степени склонны голосовать за Раилу.

▪️ Насколько надежны опросы? Раила Одинга, вопреки своему прозвищу Agwambo, или «непредсказуемый», баллотируется уже в пятый раз. Если верить TIFA, у него неплохие шансы: Раила лидирует с 2,3% отрывом (при погрешности в 2,1%). Согласно Infotrak (4 авг.), если бы Раила получил половину голосов неопределившихся избирателей, то он победил бы с 52% результатом (11,4 млн голосов). Однако на последних выборах 2013 и 2017 гг. Раила тоже лидировал в опросах, но проигрывал после подсчета бюллетеней. Ныне Раилу поддерживает инкумбент — президент Ухуру Кениата, однако его оппонент — Руто — строит программу на обещании покончить с политическими династиями Одинги и Кениаты (при этом Руто — сам крупный бизнесмен и землевладелец с активами в финансах, недвижимости и с 30-летним политическом опытом). Переменных попросту слишком много — это настроения женщин, пожилых, молодежи (особенно в крупных городах), отдельных регионов и этнических групп.

▪️ Региональное измерение. Кандидаты традиционно сильны в своих родных регионах: Руто — в Северном Рифте, Раила — в Ньянзе. Для победы в первом туре кандидату нужно получить не менее половины голосов, в т.ч. 25% в не менее чем 24 из 47 округов. По оценкам аналитиков, победителя определят явка в «ядерных» регионах и способность «откусить» потенциальный электорат соперника в чужих и колеблющихся округах. По последним данным TIFA, Раила опережал Руто в 7 из 9 регионов: в Западном, Ньянзе, Прибрежном, а также в Найроби, Южном Рифте, Укамбани и в Северной Кении. Руто лидировал в двух — в Маунт-Кении и в Северном Рифте. Согласно Infotrak, число колеблющихся округов сократилось сначала до 10 в июле, затем, с «уходом» Момбасы и Вихига к Раила, до восьми. Это Тана-Ривер, Марсабит, Исиоло, Самбуру, Накуру, Нарок, Бунгома, Транс-Нзоя. Именно они определят исход голосования. Основная битва развернется за Маунт-Кению, густонаселенный регион — родину президента Кениаты с более 5 млн избирателей (преимущественно гикуйю), где Раиле нужно будет набрать не менее 33%, а Руто — не менее 2/3 голосов. Именно ради этого Раила и Руто взяли себе оттуда в пары кандидатов в вице-президенты — Марту Каруа и Ригати Гачагуа соответственно.

▪️ Economy over ethnicity — лейтмотив голосования. Большинство как наблюдателей, так и граждан (66%) не ожидает столкновений и тем более повторения событий 2007 г. Однако Комиссия по национальному сплочению и интеграции (NCIC) мониторит ситуацию в 23 округах, где могут случиться межобщинные постэлекторальные столкновения. Среди них — Уасин-Гишу (родина Руто), Найроби, Накуру, Керичо, Кисуму и Момбаса.

​​🇬🇳 Почему в Гвинее стали выступать против хунты?

Национальный фронт защиты конституции (FNDC), коалиция оппозиционных политических партий, родилась 3 апреля 2019 г. в мобилизации против попытки Альфы Конде изменить конституцию ради выдвижения своей кандидатуры на третий срок. Вскоре после его свержения и недолгого «медового месяца» «Фронт» выступил уже против новых властей — во главе с полковником Мамади Думбуя.

13 мая демонстрации в стране были запрещены, но крупные столкновения вспыхнули в столице страны Конакри уже 5 июля, после ареста прямо на пресс-конференции трех лидеров FNDC, среди которых оказался и национальный координатор «Фронта» — Умар Силла (Фонике Менге). 28-29 июля беспорядки с перекрытием дорог вспыхнули вновь, унеся жизни 5 чел. До недавних пор Думбуя сталкивался лишь с экономическими выступлениями против роста цен на топливо. Но FNDC все активнее выступает за возвращение к конституционному порядку. Наконец, 9 августа, правительство национального единства Гвинеи запретило FNDC, прибегнув к хорошо знакомым из эпохи Конде легалистским приемам. Но «Фронт» твёрдо намерен вновь вывести сторонников на улицы 17 августа.

Распад консенсуса наметился еще зимой из-за недоверия военных властей к политикам как таковым, которых они считают источником всех бед страны, и разочарования политических сил в отчуждении от принятия решений. В руководстве страной Думбуя следует своим критериям отбора в органы власти, дипломатический корпус, госкомпании с определенным предпочтением военных на постах губернаторов и префектов. Неизвестен даже состав правящей военной хунты, или «Национального комитета сплочения и развития» — из ок. 30 чел. публика знает лишь несколько персоналий, среди которых Амара Камара, Балла Самура и близкий Думбуя генерал Абубакар «Иди Амин» Сидики Камара (минобороны). На улицах говорят о «ночном правительстве», которое нередко подозревают в «малинкократии», засилии выходцев из Канкана, в фаворитизме в пользу друзей детства Думбуя.

Меньше всего Мамади Думбуя хотелось быть похожим на другого своего предшественника — Мусу Дадиса Камара (2008-09), чье импульсивное правление оставило разрушительный след на экономике и социальном благополучии Гвинеи. Уже в сентябре хунта оперативно провела большие национальные консультации с участием оппозиционных свергнутому Конде сил. Но политические партии, коих в стране 200, остались неудовлетворенными 15 из 81 мест в Национальном переходном совете — временном законодательном органе, где две ведущие силы, набравшие 33% на последних выборах, получили столько же, сколько и набравшие 1%, а то и вовсе не участвовавшие в голосовании, что создало почву для невозможного — сближения партии свергнутого Альфы Конде, RPG-«радуга», с UFDG Селу Далейна Джалло.

В технократическом импульсе консультациям с политиками Думбуя предпочитает реальные, с его точки зрения, дела — завершение инфраструктурных проектов, долгожданное открытие терминала столичного аэропорта, давление на добывающие компании Rio Tinto и WCS, рискуя нарастанием раздражения политического класса. Под следствием оказались не только 138 коррупционеров эпохи Конде, но и лидеры оппозиции Селу Далейн Джалло и Сидия Туре, вынужденно удалившиеся в эмиграцию, чего не случалось даже в худшие годы Конде. Но не только. Всё это омрачается сменой 3 министров юстиции за 8 мес., разладом с ключевым технократом с девственным, а потому идеальным для Думбуя бэкграундом — премьер-министром Мохамедом Бевоги — из-за демонстративного переименования аэропорта Конакри в честь Ахмеда Секу Туре, жертвой режима которого был его дядя, дипломат Джалло Тели.

В мае Думбуя определил длительность переходного периода — 39 месяцев, и депутатам оставалось лишь скорректировать срок до более приемлемых 36. 28 июля президент Гвинеи-Бисау Умару Сисоку Эмбало объявил, что убедил новых руководителей Гвинеи сократить время возврата к гражданскому правлению с трех лет до 24 мес. максимум. Но Думбуя воспринял эти заявления как давление, и его отношения с региональным и международным сообществом поэтому тоже неуклонно портятся.

🇺🇸 Прокомментировал для @mideastr («Коммерсант») африканское турне госсекретаря США Энтони Блинкена.

«Безусловно, в поездке Блинкена есть элемент конкуренции, вышедший на новый уровень после принятия Палатой представителей антироссийского законопроекта. Идейно-политически и особенно экономически ЮАР и США близки, но появилась потребность «починить» репутацию США в Африке после ущерба, нанесенного ей бездействием и отдельными высказываниями предыдущего президента Дональда Трампа»

«Вашингтон чувствует необходимость сверить позиции с учетом подчеркнутого нейтралитета ЮАР в связи с ситуацией на Украине. Он также указал, что позиции Претории и Вашингтона расходятся и в других международных вопросах, в том числе по проблемам Палестины и Западной Сахары. Что касается визита Блинкена в ДРК и Руанду, то здесь в центре его внимания был конфликт между двумя странами. От США ждут посредничества в этом вопросе. Еще один важный момент — это конкуренция с Китаем в отрасли добычи полезных ископаемых».

О темах визита в ДР Конго (9-10 августа) и Руанду (11-12 августа) постарался подробнее рассказать в комментариях «Независимой Газете». Здесь главная цель миссии Энтони Блинкена — это посредничество в урегулировании межгосударственного конфликта между этими двумя близкими США странами, нежелание допустить дипломатический вакуум, который может образоваться из-за выборов в Кении и Анголе, ключевых странах — посредниках конфликта, и быстро заполниться минометным огнем и ревом бронетехники.

Их отношения последовательно ухудшаются после восстания «Движения 23 марта» на востоке Конго, в котором конголезская сторона (небезосновательно) усматривает поддержку Руанды. У Кигали, в свою очередь, тоже накопилась масса претензий к Киншасе, потому что на востоке ДР Конго действуют группировки, в т.ч. террористические (FDLR), которые Руанда считает угрозой для своей безопасности и в сотрудничестве с которыми обвиняет конголезских военных. И без того натянутые отношения резко ухудшились после обнародования ООН данных о присутствии войск Руанды в ДРК с ноября 2021 г. по июнь 2022 г., которые отрицает Кигали.

Общим же фоном стало последовательное сближение ДР Конго с США после избрания Феликса Чисекеди, визит поэтому некоторые эксперты квалифицировали как достаточно успешный лоббизм конголезской дипломатии. Но не только. Сказывается и фактор конкуренции США с КНР в области добычи полезных ископаемых в ДР Конго (кобальт, колтан, медь), в которой США китайской стороне пока проигрывают. Отсюда — ввиду растущей заинтересованности в ресурсном потенциале ДРК — желание североамериканской стороны предложить более выгодные и прозрачные, с ее точки зрения, условия эксплуатации природных ресурсов и шахт.

Что же касается Руанды, то на совместной пресс-конференции с главой МИД Венсаном Бирутой Энтони Блинкен заверил, что позиции стран близки по целому ряду вопросов, в том числе в поддержке суверенитета Украины. Однако ни для кого не секрет, что последние годы отношения Руанды с США заметно портятся. Серьезным триггером стал арест всемирно известного героя «Отеля Руанда» и активиста Поля Русесабагины, а также другие эпизоды нарушения прав человека внутри страны и за рубежом, на которые США — важный донор и инвестор Руанды — не отреагировать не может.

​​🇸🇱 Что известно о «Кровавой среде» в Сьерра-Леоне

По Сьерра-Леоне прокатилась волна самых масштабных на сегодняшний день беспорядков, спровоцированных обнищанием населения и ростом стоимости жизни (на 40% за последние 8 месяцев) на фоне последствий пандемии нового коронавируса и конфликта в Европе (в июне годовая инфляция в этой западноафриканской стране достигла 28%).

Начались они 4-5 июля с «Чёрного понедельника» — мирного протеста уличных торговок, сопровождавшегося закрытием магазинов и торговых точек и парализацией коммерческой активности. 8-9 августа столица Фритаун и ряд других городов парализовала новая stay-home забастовка, в ходе которой закрылись магазины, уличные торговые точки, предприятия и школы, а уличные торговцы и водители остались дома в знак солидарности с протестующими, превратив оживленные улицы и кварталы в «города-призраки».

К среде во Фритауне и других муниципалитетах к бастующим присоединились сотни молодых политических демонстрантов, irate youths из полицейских отчетов, с требованиями отставки президента Джулиуса Маада-Био («Bio must go»), который находился в это время в отпуске в Лондоне с семьёй, из-за бездействия его администрации по поводу роста цен на топливо, рис и услуги, в частности электроэнергию, а также неудовлетворительной работы судебной системы.

Этот виток протеста сопровождался попыткой перекрытия главной улицы Фритауна, погромами рыночных прилавков, полицейских участков и техники и столкновениями с полицией, на усиление которой прибыли воинские части. После затишья в четверг из-за ночных проливных дождей протесты возобновились в пятницу во Фритауне и сопровождались применением слезоточивого газа и стрельбой боевыми патронами. Из-за погромов и боев с полицией власти на неопределенный срок ввели комендантский час в ночное время, на два часа, по данным NetBlocks, отключали интернет (ныне восстановленный в ряде регионов), всего же, по источникам агентства «Рейтер», погибли минимум 6 полицейских и 21 участник демонстраций.

На эти события, случившиеся за 10 месяцев до выборов, на которых Джулиус Маада Био будет добиваться переизбрания, наложилась политическая поляризация — на оппозиционных севере и северо-востоке, в частности в городах Камакави, Макени и Бинколо, а также в оппозиционных кварталах столицы зафиксировано гораздо больше эпизодов насилия. Президент Маада Био, срочно вернувшийся в страну в среду ночью, принес соболезнования семьям погибших и пообещал тщательно расследовать эпизоды избыточного применения силы полицией, но усомнился в экономической подоплеке недовольства, возложив ответственность на оппозицию, в то время как его однопартийцы оказались и вовсе не столь сдержанны в высказываниях.

Председатель правящей «Народной партии Сьерра-Леоне» (SLPP) – Принс Хардинг — обвинил в организации и подстрекательстве беспорядков оппозиционный «Всенародный конгресс» (APC) и его «аппаратчиков», глава МИД Дэвид Фрэнсис и министр по делам молодежи Мохамед Бангура повторили эти обвинения, назвав APC и протестующих «террористами». Лидеры APC, в частности мэр Фритауна Ивонн Аки-Сойер, в свою очередь, поспешили решительно осудить насилие.

Следует добавить, что репутация мирной страны у Сьерра-Леоне, которую подчеркивают репортеры мировых СМИ, достаточно обманчива. Драйвером постоянного роста уровня насилия, согласно важному докладу организации ACLED (2020), выступала серьезная политическая конкуренция, а обстановка в стране была наэлектризована задолго до появления кризисных тенденций в экономике. Опасно еще и то, что две ведущие партии — SLPP и APC — как минимум с 2007 г. создавали параллельные полувоенные структуры (с экс-комбатантами — участниками гражданской войны), т.н. «маршаллы», формально запрещённые, но достаточно активные и тесно связанные в т. ч. с уличными бандами («кликами»). Их вовлечение в экономические протесты с обеих сторон лишь усугубит ситуацию.

🇰🇪 Написал для «Коммерсанта» (@mideastr) про судьбоносные выборы в Кении.

К сожалению, избирком так и остается «хромой уткой» в системе органов государственной власти этой восточноафриканской страны. На этих выборах не обошлось без всех привычных эксцессов, каждый раз сопровождающих всеобщее голосование — беспорядков сторонников проигравшего кандидата (они спонтанно вспыхнули в третьем по величине г. Кисуму, но были быстро подавлены); нарушений (несмотря на то что глава избиркома Вафула Чебукати официально объявила итоги выборов, четыре из семи членов избиркома отказались подписать итоговые документы из-за «непрозрачности процедур»); наконец, поведения побежденного. Раила Одинга, для которого это уже пятые проигранные выборы, отказался признавать их результаты на пресс-конференции в Найроби и пообещал бороться за их пересмотр «всеми законными средствами».

На подачу заявки в суд у Раилы всего семь дней. А с учетом того, что Конституционный суд в Кении — действительно независимая инстанция (в 2017 г. он уже аннулировал итоги голосования), то можно ожидать всякого. Четверо из семи членов избиркома во главе с вице-председателем Джулианой Черерой уже выступили с новым заявлением, обвинив Чебукати в продавливании желания озвучить результаты несмотря на их возражения, и отметили несостыковки в подсчетах бюллетеней.

Для Руто победа над династиями Олинги и Кениаты имеет символическое значение. Хотя за ней и кроется долгая политическая сага, выдержанная в лучших традициях политической культуры страны, где в порядке вещей ситуативные альянсы и предательства. Ведь на выборах 2002 г. Руто выступал в альянсе со своим нынешним конкурентом Ухуру Кениатой, а в 2007 г. — с Раилой Одингой. В 2013 г. «цифровой» альянс тогда 51-летнего Ухуру Кениаты и 47-летнего Уильяма Руто, которые активно задействовали вирусную пропаганду в социальных медиа, взял верх над «аналоговым» Раилой Одингой.

Тогда альянс победителей казался столь тесным, что публика нарекала дуэт не иначе как «Ухуруто». Причем союз был скреплен негласным обещанием: отслужив два срока, Ухуру Кениата поддержит Уильяма Руто в качестве своего преемника. В 2017 г. пара успешно повторила комбинацию, в очередной раз расстроив планы Раилы Одинги. Но уже в 2018 г. отношения президента Кениаты и вице-президента Руто испортились и, несмотря на некоторые попытки помириться, президент сделал тогда ставку на Раилу Одингу, нарушив свое обещание. А Раила, судя по всему, запомнится политиком, который вечно делает ставку не на ту лошадь.

Как бы то ни было, рецепт победы Уильяма Руто оказался прост — популистская мобилизация молодых малоимущих («хастлеров») против «династий» и упорная работа с избирателями в густонаселенных регионах, в частности в электоральной крепости президента Ухуру Кениаты — Маунт-Кении: связка 10 округов Маунт-Кении и семерых округов его родного Рифт-Валли принесла ему 4,5 млн голосов — или 63% всех отданных за него бюллетеней.

В начале недели французские военные полностью покинули Мали, где с 2013 года находились по просьбе правительства этой страны. Отношения Парижа с африканской республикой испортились после прихода к власти военной хунты и ее переориентации на военное сотрудничество с Россией. Уход французов совпал с ухудшением ситуации в сфере безопасности: в ходе последнего теракта в начале августа в Мали погибло 40 военных. На этом фоне Москва пообещала продолжить оказание стране всесторонней помощи в борьбе с терроризмом.


Спасибо за комментарий @strana_tuaregov. И, кажется, я впервые в статье в аффилиации автора пишу название тг-канала.

https://www.kommersant.ru/doc/5514175

​​🇱🇷 Во вторник президент Либерии Джордж Веа отстранил от работы трех высших чиновников своей администрации, попавших под санкции США (исполнительный указ №13818 в соответствии с «Глобальным законом Магнитского об ответственности за нарушения прав человека»). Это:

▪️ Натаниэль МакГилл — государственный министр по президентским делам и глава администрации Джорджа Веа. Обвиняется в «подрыве целостности и независимости демократических институтов ради собственной выгоды», в получении взяток от потенциальных инвесторов за предоставление государственных контрактов и в предоставлении подрядов компаниям, в которых у него была доля.

▪️Сейма Сирениус Сефус — генеральный прокурор страны. Получал взятки от связанных с криминалом лиц за прекращение судебных разбирательств, а также занимался отмыванием денег.

▪️Билл Твевей — управляющий директор национального портового управления. Обвиняется в присвоении сборов за хранение судов на сумму $1,5 млн.

Что касается Натаниэля МакГилла, то лучше всего предоставить слово ему самому. Либерийская пресса широко цитировала его слова, сказанные им в ходе визита в графство Бонг в августе этого года: "Даже если я воровал деньги и давал их либерийскому народу, ну это же хорошо, потому что по крайней мере я не еду с ними в Европу. С тем немногим, что мы добываем, мы приходим с этим к народу, строим там дом". И далее: "То есть, если я добуду деньги, мне что, их лучше отвезти в Гану? Но ведь если в графстве Бонг появится дом, я что, потом отниму и увезу его? В день, когда меня приберет Господь, я что, заберу этот дом с собой? Нет же, придут внуки и скажут, что графство Бонг, напротив, похорошело". Однако по крайней мере часть общественности, в частности Совет церквей, этими объяснениями явно не удовлетворена (как и качеством подобных инфраструктурных проектов и объектов). Во всяком случае недовольные, которых в стране все больше, призывают к немедленному увольнению чиновников, и особенно МакГилла, после введения против них санкций.

Тональность выступления посла США Майкла МакКарти на пресс-конференции 15 августа, сравнившего Либерию с «остановившимся в развитии ребенком», была подчеркнуто патерналистской, однако действия США органично вписываются в новые приоритеты североамериканской политики на континенте; их можно расценить и как меру по защите многочисленных американских проектов и инвестиций в этой стране, о чем прямо заявил МакКарти.

Известно, что через Натаниэля МакГилла, «привратника» администрации Веа, проходили все или большинство иностранных инвестиций, поэтому в феврале с ним демонстративно отказалась встречаться правительственная делегация из США — и тогда же начали ходить слухи о готовящихся санкциях. Ранее качество управления госкомпаниями Либерии регулярно подвергалось критике со стороны администраций Дональда Трампа и Джозефа Байдена. Можно трактовать санкции и как успех лоббистских усилий противников Веа в Сенате и Госдепартаменте США, в первую очередь сил, связанных с лидером оппозиционного «Альтернативного национального конгресса» Александра Каммингса.

The Africa Report оценивает санкции в отношении трех самых влиятельных чиновников в окружении Веа как последнее предупреждение, «красную карточку» для Веа, чье правительство конгрессмен Крис Смит еще недавно открыто квалифицировал как «клептократическое». Показательно, что санкции ввели накануне созванного Джо Байденом «Саммита демократий» в Вашингтоне в декабре 2022 г., где приглашенный на него Джордж Веа будет докладывать о своих успехах с момента первой виртуальной встречи в декабре 2021 г.

Введение санкций против должностных лиц из страны — ближайшей союзницы США в Западной Африке — не первый случай такого рода. В декабре под них попал сенатор Гарри Гбото-Намби Шерман (глава юридического комитета верхней палаты), затем — сенатор Принс Джонсон (в представлении не нуждается). Но если ранее ограничительные меры вводились в отношении избранных политиков, то ныне целью стали назначенные президентом Веа представители исполнительной власти, пользующиеся его доверием.

​​🇹🇩 20 августа в Чаде открылся большой 21-дневный «инклюзивный национальный диалог», на котором ожидается более 1400 делегатов от всех политических сил страны, а также представители Афросоюза и трое африканских лидеров. Эти неоднократно откладывавшиеся консультации — ключевой этап на пути к передаче власти гражданскому правительству в ходе выборов, которые ориентировочно запланированы на апрель 2023 г.

Старту диалога предшествовали пять месяцев трудных переговоров в Дохе (Катар), где 8 августа был подписан мирный договор с большинством группировок военно-политической оппозиции: 43 из 52 пошли на примирение с властями в Нджамене. Среди них — UFDD, возглавляемая Махаматом Нури, и UFR, руководимая опальным кузеном президента Тиманом Эрдими. FACT Махамата Махди Али, группировка, в битве с которой в апреле 2021 г. погиб президент Идрис Деби Итно, участвовать в мирном процессе отказалась, а Нджамена, добивающаяся её изоляции, на этом и не настаивала, но окно для переговоров с ней тоже осталось.

Вообще, «инклюзивные диалоги» в Западной Африке достаточно дискредитированы. Однако с учётом стратегической важности Чада как важнейшего звена в борьбе с терроризмом в Сахеле и на озере Чад этому событию придается большое значение. По словам самого руководителя государства — главы переходного военного совета Махамата Идриса Деби Итно (Кака), сына покойного президента Идриса Деби, на диалоге будут обсуждаться все, включая ранее табуированные, темы.

Участникам, похоже, действительно придется обсудить фундаментальные вопросы — о возможностях федерализации и децентрализации страны, о взаимоотношениях севера и юга и балансе интересов этнорегиональных сил, о возможном пересмотре положений основного закона или даже откате к Конституции 1996 г., изменённой в 2018 г.

Тем не менее политическое поле перенаселено теми, кого принято называть politico- militaires, «военно-политическими предпринимателями» с разными целями, интересами и иностранными спонсорами, которые заглушают голоса других политических, общественно-политических и профессиональных обьединений; при этом неясны и политические амбиции самого главы временного переходного совета Махамата Кака, с учётом уже заложенной тенденции к династической преемственности клана Деби и аффилированных с ним фигур в управлении страной.

Диалог можно воспринимать и как смотр сил, и как возможность пообщаться в расширенном формате, что само по себе ценно ввиду ослабления позиций правящей партии MPS и общей слабости и неустойчивости государственных институтов, основанных на патронаже, личных и неформальных связях, склонности и возможности всех акторов процесса использовать вооруженное насилие для достижения политических целей; наконец, ввиду вспышек межобщинных столкновений и борьбы за власть в разных регионах, общей опасности разбалансировки этой сложной и конфликтной военизированной системы.

Диалог — это еще и шанс показать себя оппозиции, как радикальной (Transformateurs Сюксе Масри, Wakit Tammo),  воспользовавшейся возможностью заявить о своём несогласии форматом встречи, где, по их мнению, преобладают выходцы из системы Деби и представители вооружённой оппозиции, так и умеренной (Альбер-Пахими Падаке, Салех Кебзабо), участвующей в переговорах. Показательно, что «радикалам» не только позволили провести митинги, но и обеспечили им охрану. Наконец, это определённое желание политического класса показать себя с лучшей стороны на фоне зашедшего в тупик де-факто военного правления в соседнем Судане, сотрясаемом непрерывными протестами.

​​🇹🇩 Интересная история, многое рассказывающая как о ситуации в Чаде, так и об отношениях властей разных уровней, разворачивалась в конце января и начале февраля на востоке этой страны.

Причиной стали протесты в Абеше против намеченной на 29 января интронизации кантонального вождя Башара Юнуса Ахмата, главы новообразованного «арабского» кантона одноименного «племени» бани хальба на востоке Чада, в департаменте Уара провинции Уаддай, предполагавшая проведение церемонии на Площади независимости этого важнейшего города востока страны (хотя кантональный вождь бани хальба был назначен декретом № 1782, его интронизация долгое время откладывалась в связи с пандемией Covid-19).

В ходе подавления вспыхнувших 24-25 января беспорядков, по данным местной социокультурной и образовательной ассоциации ASCEDO, погибли 21 человек (по данным властей — 14), были ранены 84, арестованы — еще 300. Проблемы закончились «десантом» в Абеше министерской делегации из четырех человек, которая завершила работу 3 февраля, через 8 день после «высадки», достигнув «пакта о ненападении» между сотней традиционных лидеров — он включил 10 пунктов, включая запрет на ношение оружия и провокаций.

С точки зрения выходцев из Дар-Уаддай, преимущественно маба, населяющих Абеше и ее округу, и сам титул, и сам кантон, созданный декретом № 1764 от 31 окт. 2019 — незаконны и нелегитимны. Однако использование боевых патронов подразделениями сил безопасности усугубило положение и привело к тяжелому кризису, причем, скорее всего, предотвратимому. Как бы то ни было, полномочия как султана Дар Уаддая Шерифа Абдельхади Махади, так и главы кантона Бени Хальба, были приостановлены.

Провинцию сотрясают конфликты давно — и хотя маба (или уаддайцы, что часто взаимозаменяемо — титульные касты маба правили в султанате Уаддай с 1625) и бани хальба, как и другие племена арабов (улад рашид, ризейгат, улад малик, хемат, шитие, ирегат), давно сосуществуют, арабы издавна живут в фериках (временных поселениях) вокруг Абеше, до половины маба говорит на чадском арабском, а династия султанов Уаддая возводит себя к Аббасидам; но с 2010-х гг. их отношения ухудшаются из-за миграций с севера. Традиционно скотоводы уходят на север, с декабря или января, в кон. сухого сезона, а возвращаются ближе к кон. июня, но из-за climate change они стали приходить раньше, уходить позже, а также оседать на землю, приобретая её или захватывая. в 2019 г. президент Идрис Деби Итно при визите в Абеше признал проблему «тяжелой», хотя конфликт частично погасили — в частности, чтением Корана 1505 раз местными хафизами, но в 2021 г. в Уаддае напояженность разразилась снова.

Другая сторона проблемы — сама система власти. Всего в Чаде 777 традиционных лидеров (глав кантонов, султанов, мбангов) против 378 в 1948 г. Органический закон о традиционных властях не признает за традиционными территориями статуса административных единиц, однако они — как и вожди нижнего, деревенского и фарикского уровня — критически значимы для коммуникаций с губернаторами, префектами и субпрефектами; в то же время центральная власть — следуя колониальной логике — регулярно создает эти должности, назначает их держателей и платит им заработные платы, зачастую — в рамках политики divide et impera и с явно электоральными целями. А также смещает — например, за «плохое руководство», сиречь посредничество.

Кстати, сам султан, Шериф Абдельхади Махди, родственник, но все же не член «королевского» уаддайского линиджа Урада, был назначен султаном в августе 2019 г. и сменил Ибрахима Махамата Урада II — его опала по обвинению в неспособности справляться в т.ч. с межобщинными конфликтами, в свою очередь, породила протесты, и передачу власти даже пришлось охранять военным, а в следующем 2020 году арабские вожди коллективно потребовали восстановления своих прав, получили отказ и бойкотировали интронизацию султана, объявив ему «блокаду».

Складывается впечатление, что власти Чада в надвигающейся «сахелизации» видит сугубо техническую проблему, решаемую кадровыми назначениями.

Марианна, поздравляю!

https://t.iss.one/mideastr/3936

🇦🇴 Дж. Шуберт в своей политической этнографии современной Анголы пересказывал популярную городскую легенду Луанды — о метаморфозах молодого отчаянного уличного активиста, критически настроенного к властям. Начинается всё с того, что героя останавливает дорогой джип. Сидящий за рулём водитель, вдумчиво выслушав злоключения парня, сначала «угощает» героя «девочками», затем дарит ему ключи от одной из своих машин, а напоследок награждает и личным кабинетом, в котором, как предполагается, молодой человек, ставший теперь партийным «боссом», будет куда плодотворнее заниматься проблемами своего района, чем в плохой компании на уличных акциях.

Судя по всему, прежние «мягкие» методы кооптации несогласных в сочетании с «мягкими» же репрессиями в отношении организованных форм недовольства правлением МПЛА срабатывают всё хуже. На тяжёлые последствия едва преодоленной пятилетней рецессии накладываются последствия пандемии, конфликта в Европе и продовольственной инфляции, засухи и вызванные ими постоянный рост стоимости жизни, бедности и безработицы. Демонстрации и протесты случаются все чаще. Поэтому выборы 24 августа ожидаются самыми конкурентными с 1992 г. (которые, впрочем, сорвались и завершились кровопролитием).

Кроме того, половине электората не исполнилось и тридцати лет — они не помнят ужасов гражданской войны, мобилизаций и облав, всеобщего дефицита, и поэтому совсем не благосклонны к правлению МПЛА, которая, аккумулируя огромные прибыли от продажи нефти и алмазов, по общему мнению, не занимается задачами развития страны, её экономики и населения, страдающего от плохого водо- и энергоснабжения, неадекватного жилого фонда, низкого качества медицины и государственных услуг.

Сращивание партии, правительства и экономики в единое целое превращает потерю МПЛА большинства в экзистенциальную угрозу, которую партии следует избежать любой ценой. Но невероятное совершила и оппозиция — впервые в истории она идёт на выборы неформальной (формальную зарегистрировать не дали) коалицией трёх партий во главе с УНИТА. Во многом благодаря харизматичному и талантливому лидеру Адалберту Кошта Жуниору эта партия — исторический противник МПЛА — прорвала относительную замкнутость на сельском электорате южной и центральной Анголы, пресловутого povo sulano, и завоевала симпатии немалой части городской молодёжи, сократив разрыв с МПЛА до исторического минимума. У МПЛА благодаря «административному ресурсу», лояльному Конституционному суду и пр. рычагов есть все шансы победить и в этом раз — но, по общему мнению, без серьёзных структурных реформ её правление ведёт страну в тупик, который в любой момент завершится социальным взрывом.

О сложных выборах в Анголе — в новом материале для «Коммерсанта».

https://www.kommersant.ru/amp/5525100

​​🇿🇦 Потеряет ли «Африканский национальный конгресс» власть в ЮАР? Это по-прежнему кажется невероятным, но в конце лета южноафриканские СМИ всколыхнули общественность публикацией результатов опросов общественного мнения — согласно опросам IPSOS (май-июль), на следующих выборах в 2024 г. правящий АНК получил бы 42% голосов. Внутренние опросы партии, согласно газете Rapport, показали даже меньший результат — 38%.

Серьезное исключение — это июльский опрос и соответствующий прогноз организации Social Research Foundation, согласно которой АНК удержит 52% при 56% явке и 50% — при 66%, во многом благодаря голосам из сельской местности и черным избирателям (все шесть мегаполисов контролирует оппозиция, которая, в порядке убывания, при явке 66% имеет следующие перспективы: «Демократический альянс» — 25%, «Борцы за экономическую свободу» (EFF) — 12%, ActionSA — 6%).

Глава SRF Франс Кронье раскритиковал трактовку других опросов в южноафриканских СМИ: по его мнению, если опрашивать исключительно зарегистрированных избирателей, то получаются другие цифры, близкие SRF. Эксперт Дэви Шольц, известный своими точными электоральными прогнозами, все же оценивает шансы АНК на уровне 50%, во многом, по его мнению, благодаря социальным выплатам в размере R350 для 11 млн беднейших южноафриканцев.

Как бы то ни было, на минувших муниципальных выборах АНК получил меньше 50%. Обычно АНК получает меньше поддержки на муниципальном уровне, но в этот раз, в 2024 г., партия рискует потерять большинство и на парламентских выборах. Но не лучше и перспективы у главного соперника АНК, оппозиционного «Демократического альянса», правящего Западным Кейпом — партию уже покинули многообещающие политики Ммуси Маймане, Линдиве Мазибуко, Мбали Нтули. ДА растерял поддержку, завоеванную в период между 2007 и 2019 гг., и вернулся в нишу белого меньшинства с 15-20% поддержкой избирателей. Скорее ожидается, что ДА не станет бенефициаром заката АНК и уступит мелким партиям — в первую очередь либертарианской антимигрантской ActionSA (получила 16% в Джобурге; по оценкам SRF, 30% ее сторонников — черные, 60% — белые южноафриканцы), в меньшей степени — левопопулистской EFF.

Всё это открывает перед АНК пугающие перспективы работы в коалиции с другими политическими силами — обычно насчитывают до четырех сценариев в разных комбинациях (АНК + мелкие партии, АНК + ДА, АНК + EFF) в зависимости от показателей АНК на выборах. В коалиционных сценариях оптимисты рассчитывают на выработку и запуск столь необходимых стране реформ, критики же ожидают паралича в принятии решений, с учетом негативного опыта коалиционных правительств на провинциальном уровне.

Совсем уж экзотический сценарий озвучил 21 июля экс-президент Табо Мбеки. Он предупредил о вероятности в стране протестов и свержения правительства по модели «Арабской весны» — по словам источников The Africa Report, такое же мнение разделяют многие влиятельные бизнесмены и политики, в т.ч. среди бывших и нынешних членов Исполкома правящего АНК.

Судя по всему, именно события в Шри-Ланке побудили местное разведсообщество внимательнее изучать риски повторения подобных событий; правда, большинство экспертов не считают армию, традиционно сторонящуюся политики, готовой к взятию власти. Но большинство при этом согласно, что бедность, безработица и неравенство, а также сопутствующие им социальные болезни — надёжный предиктор социального взрыва, который, скорее всего, может вылиться в повторение событий июля 2021 г. и масштабные антимигрантские погромы.

​​🇰🇪 Президентство нового главы Кении Уильяма Руто уже через день после его вступления в должность 13 сентября оказалось омрачено резким скачком цен на топливо. Дело в том, что Управление по регулированию энергетики и нефти (EPRA) в соответствии с ранее намеченным планом почти сразу же отменило субсидии на бензин и существенно снизило их на дизель (68,5%) и керосин (64,5%). Именно субсидии удерживали цены с июля. В результате цены на бензин выросли на Sh20,5 до Sh179,30 ($1,5) за литр (13%), на дизель и керосин — на Sh20,82 (18%) и Sh26,25 (16%) соответственно. Новые правила останутся в силе минимум до 14 октября.

Отмена субсидий — одно из ключевых обещаний Уильяма Руто, анонсированных им на инаугурации. По его мнению, разделяемому большинством экспертов-экономистов, включая противников таких резких мер, субсидии — бремя для экономики, которые часто приводят к искусственным дефицитам топлива и других товаров. В самом деле, за этот год страна потратила на субсидии Sh144 млрд ($1,2 млрд) — или 86% от доходов с туристической отрасли, в т.ч. Sh60 млрд только за последние 4 месяца. Кроме того, отмена субсидий — это условие для получения срочного 38-мес. займа по линии МВФ.

На этом злоключения не заканчиваются. Налоговая служба страны (KRA) предложила 6,3% корректировку акцизов на топливо, мотоциклы, алкоголь, косметику, сим-карты и др. товары начиная с 1 октября (в настоящий момент налоговые сборы составляют 45% стоимости литра топлива). Параллельно EPRA отменила субсидии на электроэнергию, которое подорожало на 15%. Под угрозой — субсидия на кукурузную муку, из которой готовится популярное блюдо угали — оценочно на нее тратится Sh7 млрд в месяц.

Администрация Руто, баллотировавшегося как «кандидата от бедноты», столкнулась со сложной дилеммой. Уверенный, что война в Украине — это tall tale, на которую нельзя списывать все болезни экономики, Руто пообещал за 100 дней добиться существенного снижения стоимости жизни. Поскольку, по его мнению, высокая стоимость жизни — это проблема производства, то нужно субсидировать именно эти отрасли экономики, в особенности сельское хозяйство, а не потребление. В то же время Руто придется изыскать дополнительные средства на государственные расходы (в .т. анонсированные перед выборами), а для этого — частично расстаться и с субсидиями, выручив Sh 9,49 млрд, но лишь ценой потери симпатий электората.

Правда, кенийская ассоциация промышленников (KAM) встретила новые меры со скепсисом — удорожание топлива, по ее мнению, каскадно ударит по всем цепочкам производства, дистрибуции и ритейла, и мера может быть оправдана лишь при параллельной отмене ряда налогов. Не в восторге и агроиндустрия — дожди в сентябре-декабре, по прогнозам, будут плохие, дизель широко используется в сельском хозяйстве, в первую очередь механизированном, а планируемые субсидии на удобрения (1,4 млн мешков DAP-удобрений будут продаваться фермерам со скидкой в Sh3,2 тыс., или почти в два раза дешевле) в качестве контрмеры могут и не решить долгосрочных проблем.

В целом же, резкая отмена субсидий и акцизные корректировки, по оценкам экспертов, могут лишь ускорить рост инфляции: в результате роста акцизов простая бутыль воды вырастет в цене с Sh6,6 до Sh7,02 за литр. С инфляцией на уровне 8,5% кенийцам, уже пережившим в августе самый тяжелый месяц за последние 10 лет, будет сложно объяснить обоснованность новых мер. К августу цены на кукурузную муку год к году выросли на 38%, на кукурузу — на 36%, на мыло — на 36%, керосин — 30%, сахар — 23% и рис — 16.5%. А вырученные средства, предположительно, недостаточны для реализации всех пунктов предвыборной программы Руто ввиду большого накопленного внешнего долга, достигшего $74,8 млрд (с 1,9 трлн Sh в 2013), а также роста заимствований на внутреннем рынке. Остается лишь с интересом следить за развитием событий дальше.

Немного о злободневном.

​​🇧🇫 На прошлой неделе, 30 сентября, в Буркина-Фасо состоялся второй за восемь месяцев военный переворот. Смещен пришедший к власти 24 января подполковник Поль-Анри Сандаога Дамиба. После принятия путчистами выдвинутых им условий, включавших иммунитет от судебных преследований и гарантии безопасности для себя и своих помощников, а также соблюдение договоренностей с ЭКОВАС о восстановлении конституционного порядка к 1 июля 2024 г., по итогам переговоров при посредничестве глав государств-соседей и традиционных лидеров в ночь с 1 на 2 октября Дамиба согласился на добровольную отставку и улетел в Того.

Военный орган управления страной — «Патриотическое движение за сохранение и восстановление» — возглавил капитан Ибрагим Траоре, в прямом эфире государственного телевидения заявивший, что Дамиба «оказался неспособным справиться с ухудшением ситуации в области безопасности». Было распущено правительство и приостановлено действие конституции.

Судя по всему, в течение 48 часов переговоров решающую роль сыграл, помимо всего прочего, искусно пущенный сторонниками Траоре слух, что Дамиба укрылся на французской военной базе в Камбуансе и готовится к ответной атаке. Почвой для него послужило отсутствие Дамиба во дворце спорта в комплексе Уага 2000, где проходили переговоры между группами военных, однако на самом деле тот находился в это время на авиабазе в столице Уагадугу, а французский МИД быстро выступил с опровержением этих слухов.

Однако на фоне растущих антифранцузских настроений в Буркина-Фасо эти известия вывели массы протестующих на улицы Уагадугу и Бобо-Диуласо, которые напали на здания французских учреждений, а на сторону Траоре привлекло, помимо подчиненных ему солдат и офицеров, ряда «добровольцев» и частей спецназа «Кобры», требовавших выплат премий и освобождения популярного в армейских кругах и за их пределами подполковника Эмманюэля Зунграна, также ВВС и элитные подразделения ВС. В результате этого к 3 окт. Траоре добился поддержки всех звеньев армейских структур, чинов минобороны и командующих военных округов.

Стоит добавить, что не последнюю роль сыграли и вызывающие заявления самого Дамиба, в мае на встрече с общественностью в в Бобо-Диуласо смело заявившего, что «если вы столь сильны, то совершайте свой переворот и управляйте страной, как хотите». Так и случилось.

Малоизвестный 34-летний Ибрагим Траоре — моси и геолог по образованию, выбравший военную карьеру после окончания университета и произведенный в капитаны в 2020 г., был участником январского мятежа, а с марта 2022 г. командовал 10-м полком быстрого реагирования в г. Кая. Во главе хунты он заявил о готовности «сделать за три месяца то, что планировалось сделать в течение двенадцати», обозначив при этом приоритеты в «обороне, здравоохранении, социальной сфере и инфраструктуре».

Несмотря на предпринимаемые Дамиба усилия и личную вовлеченность в координацию обороны страны, 40% которой охвачено активностью джихадистов, недовольство руководством Дамиба зрело давно. Он регулярно подвергался критике со стороны военных кругов и гражданских сил, и причины ясны — это сложная оперативная обстановка (в частности, в тяжелой осаде джихадистов уже два месяца находится г. Джибо; недавно в районе Гаскинде был уничтожен крупный конвой снабжения, погибли 15 бойцов-«кобр»), задержки с выплатами жалований, премий и с ротациями, большие потери, плохая логистика и экипировка. В ответ же на критику все чаще следовали репрессии.

В связи с чем в конце сентября Ибрагим Траоре лично отправился в Уагадугу, чтобы донести озабоченности младших офицеров до Дамиба, однако принят им не был. Впрочем, неясно, имеет ли сам Траоре, уже успешно проведший переговоры с прибывшей делегацией ЭКОВАС и приступивший к выполнению текущих административных обязанностей, политические амбиции (многие в этом сомневаются) — по его же словам, президента переходного периода выберут в ближайшие недели и во всяком случае до окончания года «на собрании представителей наиболее активной части населения».

​​🇱🇸 «Избыток демократии»

Пятничные выборы в королевстве Лесото прошли на фоне затяжного политического кризиса. Правящая с 2017 г. партия «Конгресс всех басуто» (ABC) глубоко расколота, за пять лет сменились уже два премьера. Предпоследний из них — Томас Табане — в 2020 г. подал в отставку после обвинения в причастности к убийству бывшей супруги. Его преемник Моэкетси Маджоро вынужден будет оставить должность после выборов из-за утраты доверия своей партии, проиграв в январе борьбу за лидерство бывшему главе минздрава Нкабу Каби. И у ABC сильные соперники. Это — «Демократический конгресс» вимце-премьера Матибели Мокхоту и «Революция ради процветания» (RFP) бизнесмена и филантропа Сэма Матекане, предположительно богатейшего человека Лесото; RFP сложилась совсем недавно, 22 марта, но всерьез нацелилась на молодой и недовольный городской электорат, фрустрированный безработицей, преступностью, полицейским насилием и общим состоянием экономики.

В августе премьер-министр объявил режим чрезвычайного положения
после очередного провала конституционной реформы. Эта реформа была запланирована давно (ее контуры были обозначены ещё в 2019 г., а работа финансировалась ООН и ЕС) с целью положить конец институциональной нестабильности: в первую очередь речь идёт о системе смешанного пропорционального представительства, которую считают виновной в неустойчивости коалиционных правительств. На этих выборах 1,5 миллионам избирателей предстояло проголосовать за представителей 65 (!) зарегистрированных партий, на выборы 2017 г. тоже зарегистрировалось непропорционально много для маленькой горной страны политических сил — 27.

Барьер для регистрации новой партии очень низок (достаточно всего 500 подписей), нет минимального порога для прохода в парламент (в 2015 г. это удалось кандидату, набравшему 1900 голосов), в парламенте же нет никаких правил, регулирующих «миграцию» депутатов из партии в партию или создание новой политической силы прямо в стенах законодательного органа. Многочисленные же переходы из партии в партию и внутрипартийная борьба заслонили интересы избирателей и нормальную законотворческую деятельность.

Ещё в мае все крупнейшие парламентские партии подписали обещание принять к июню сводный законопроект о конституционной реформе (Omnibus Constitutional bill), затрагивающий, помимо парламентской и партийной реформы, роль премьер-министра, порядок назначения высших должностных лиц, регулирование перехода из партии в партию и т.д. Предусматривалось, помимо прочего, передать назначения в ВС и полиции королю, а у парламента отобрать право назначения ряда должностных лиц в пользу независимых комиссий — ради деполитизации силовых структур и гражданской бюрократии. 
Предполагалось, что законопроект вступит в силу за 90 дней до выборов, но ключевая 11-я поправка не была принята вовремя к 14 июля из-за разногласий сената и нижней палаты. Под давлением САДК и ЮАР, которые уже вмешивались в кризис в 1998, 2014 и 2017 гг., Госсовет посоветовал парламенту вновь собраться на экстренную сессию для принятия билля до выборов, для чего порекомендовал королю Летсие III ввести ЧП — что и было сделано 16 августа. Однако 12 сентября Высокий суд счел режим ЧП и внеочередной созыв парламента антиконституционными, а принятые ими законы — недействительными.

В целом, все политические силы согласны с необходимостью реформ в случае своей победы, хотя и не выдвигают никаких ясных таймлайнов. Согласны и граждане — по опросам Afrobarometer, 86% басуто уверены, что страна движется в неверном направлении, 55% предпочли бы однопартийное правление или настоящую монархию (69%), нежели нынешнее положение дел (49%), доверие парламенту и премьер-министру 18 и 20% соответственно. Однако политические партии — единственная бурно развивающаяся индустрия страны — привлекательны во многом потому, что иных карьерных альтернатив для амбициозных басуто нет, а госрасходы, обеспечивающие 50% ВВП, создают условия для быстрого обогащения.