Forwarded from Африканистика
Бывший президент Чада Хиссен Хабре, прозванный «Африканским Пиночетом», умер в тюрьме в возрасте 79 лет
Хабре, отбывавший в Сенегале пожизненный срок за военные преступления и преступления против человечества, умер сегодня, сообщил министр юстиции Сенегала.
Восьмилетнее правление Хабре в Чаде с 1982 по 1990 год было отмечено массовыми репрессиями и убийствами, в ходе которых, по данным следствия, погибло более 40 тыс. человек.
После своего свержения в Чаде Хабре бежал в Сенегал и более 20 лет спокойно жил в элитном пригороде Дакара со своей женой и детьми. В 2013 году он был арестован и предстал перед судом специального трибунала, созданного Африканским союзом в рамках соглашения с Сенегалом. В 2016 году в Дакаре он был осужден за военные преступления и преступления против человечности.
Недавно сообщалось, что спустя 5 лет после вынесения приговора Хиссену Хабре, Африканский союз до сих пор не может начать выплаты компенсаций пострадавшим лицам.
Хабре, отбывавший в Сенегале пожизненный срок за военные преступления и преступления против человечества, умер сегодня, сообщил министр юстиции Сенегала.
Восьмилетнее правление Хабре в Чаде с 1982 по 1990 год было отмечено массовыми репрессиями и убийствами, в ходе которых, по данным следствия, погибло более 40 тыс. человек.
После своего свержения в Чаде Хабре бежал в Сенегал и более 20 лет спокойно жил в элитном пригороде Дакара со своей женой и детьми. В 2013 году он был арестован и предстал перед судом специального трибунала, созданного Африканским союзом в рамках соглашения с Сенегалом. В 2016 году в Дакаре он был осужден за военные преступления и преступления против человечности.
Недавно сообщалось, что спустя 5 лет после вынесения приговора Хиссену Хабре, Африканский союз до сих пор не может начать выплаты компенсаций пострадавшим лицам.
🇹🇩 Военно-политический преступник. К кончине Хиссена Хабре
24 августа в заключении в Дакаре скончался Хиссен Хабре, возглавлявший Чад с июня 1982 по декабрь 1990 и заработавший всемирную славу военного преступника. Уроженец Борку-Эннеди-Тибести, сын пастуха, получивший престижное французское образование, читатель Фанона, Че Гевары и Хо Ши Мина, ставший во Франции убежденным националистом, Хабре был лишь одним из многих представителей «военно-политического» поколения (politico-militaires; термин, кажется, популяризованный самим Хабре в 1982 г.) — революционеров из «тенденций» движения ФРОЛИНА, поддержавших крестьянские восстания мусульманской периферии, но быстро растерявших народную поддержку «профессиональных повстанцев», погрязших в борьбе за власть и внимание Судана, Ливии и Франции.
Сменив множество сторон, предав каждого, кому он успел послужить и дорвавшись до власти в 1982 г., Хабре, один из многих, в итоге и стал архитектором системы, которую — с изменениями — унаследовал Идрис Деби Итно и которую продолжает удерживать его сын.
Преступлений Хабре его жертвы не простят никогда — его режим, непрерывно воевавший на всех фронтах, уничтожал целые семьи, деревни и племена. Сначала, в 1982-86 гг. — кодо восставшего Юга, где его эскадроны смерти и оперативники Бригад быстрого реагирования развязали настоящую бойню («Черный сентябрь»); затем — восставших хаджерай, после — поднявших мятеж загава и арабов, подозревавшихся в симпатиях к Ливии.
Из семи тайных тюрем созданного им в 1983 г. Управления документации и безопасности (DDS) выходили редко, а подготовленные ЦРУ агенты политического сыска оставили столько компромата в архивах, доставшихся по эстафете новому хозяину Нджамены, что всего созданная впоследствии комиссия насчитала 40 тыс. жертв.
Но кровавый проект создания «единой нации» просто по эстафете достался Идрису Деби, чей режим, остановивший чудовищные репрессии, со временем предпринял более мягкую авторитарную реставрацию, но точно так же не знал прочного мира и непрерывно сталкивался с вооруженной оппозицией.
Большинство кадров DDR, переименованной в конечном итоге в «Агентство национальной безопасности», продолжили работу в полиции и спецслужбах, основа режима Хабре — президентская гвардия — была взята на вооружение преемником; продолжилась практика назначения «южанина» премьер-министром (т.н. «геополитический баланс»), и даже «обычай» утверждения члена семьи во главе таможенного управления; да и погибший в боях с повстанцами в апреле 2021 г. Идрис Деби Итно на протяжении семи лет был самым близким соратником Хабре, занимая в т. ч. пост главкома в мрачные недели «Черного Сентября» — хотя в застенках Хабре сгинули семь членов семей Деби и Итно, включая одного его брата.
Новая власть Деби охотно восприняла и развивала важнейшее начинание Хабре — широкую кооптацию в администрацию бывших повстанцев. Хабре умел и прощать. Он столь же много пытал, сколько и приближал к себе тех, кто был его злейшим врагом: сначала кодо, которые по итогам тайных и сепаратных соглашений один за другим переходили на его сторону, пока к 1986 г. их просто не осталось, затем — именитого арабского лидера Ашейха Ибн Умара, некогда союзника Каддафи.
Да и за спиной Хабре стоял целый сонм фигур — от Франсуа Миттерана до Саддама Хуссейна, от Мобуту Сесе Секо до Рональда Рейгана и Ариэля Шарона, считавших Хабре ключевым звеном стратегии сдерживания Каддафи. 13-14 июля 1987 г. Хабре — победитель ливийских «бумажных тигров» и автор этого важнейшего столпа национальной гордости Чада — был с почестями принят во Франции. Поэтому свергнутый в 1990 г. Идрисом Деби и в конце-концов представший перед правосудием Хабре, выполнивший всю грязную работу строительства нации, считал себя не столько виновным (ведь кто из politico-militaires не пытал? сколько несчастных прошли арбаташар, пока этот термин не стал ассоциироваться с Хабре?), сколько... преданным. Сторонники запомнили его отнюдь не психопатом, а расчетливым и умным политиком, а сидевшие с ним в тюрьме рассказывали мне о его щедрости и безупречных манерах. Но — горе побежденным.
24 августа в заключении в Дакаре скончался Хиссен Хабре, возглавлявший Чад с июня 1982 по декабрь 1990 и заработавший всемирную славу военного преступника. Уроженец Борку-Эннеди-Тибести, сын пастуха, получивший престижное французское образование, читатель Фанона, Че Гевары и Хо Ши Мина, ставший во Франции убежденным националистом, Хабре был лишь одним из многих представителей «военно-политического» поколения (politico-militaires; термин, кажется, популяризованный самим Хабре в 1982 г.) — революционеров из «тенденций» движения ФРОЛИНА, поддержавших крестьянские восстания мусульманской периферии, но быстро растерявших народную поддержку «профессиональных повстанцев», погрязших в борьбе за власть и внимание Судана, Ливии и Франции.
Сменив множество сторон, предав каждого, кому он успел послужить и дорвавшись до власти в 1982 г., Хабре, один из многих, в итоге и стал архитектором системы, которую — с изменениями — унаследовал Идрис Деби Итно и которую продолжает удерживать его сын.
Преступлений Хабре его жертвы не простят никогда — его режим, непрерывно воевавший на всех фронтах, уничтожал целые семьи, деревни и племена. Сначала, в 1982-86 гг. — кодо восставшего Юга, где его эскадроны смерти и оперативники Бригад быстрого реагирования развязали настоящую бойню («Черный сентябрь»); затем — восставших хаджерай, после — поднявших мятеж загава и арабов, подозревавшихся в симпатиях к Ливии.
Из семи тайных тюрем созданного им в 1983 г. Управления документации и безопасности (DDS) выходили редко, а подготовленные ЦРУ агенты политического сыска оставили столько компромата в архивах, доставшихся по эстафете новому хозяину Нджамены, что всего созданная впоследствии комиссия насчитала 40 тыс. жертв.
Но кровавый проект создания «единой нации» просто по эстафете достался Идрису Деби, чей режим, остановивший чудовищные репрессии, со временем предпринял более мягкую авторитарную реставрацию, но точно так же не знал прочного мира и непрерывно сталкивался с вооруженной оппозицией.
Большинство кадров DDR, переименованной в конечном итоге в «Агентство национальной безопасности», продолжили работу в полиции и спецслужбах, основа режима Хабре — президентская гвардия — была взята на вооружение преемником; продолжилась практика назначения «южанина» премьер-министром (т.н. «геополитический баланс»), и даже «обычай» утверждения члена семьи во главе таможенного управления; да и погибший в боях с повстанцами в апреле 2021 г. Идрис Деби Итно на протяжении семи лет был самым близким соратником Хабре, занимая в т. ч. пост главкома в мрачные недели «Черного Сентября» — хотя в застенках Хабре сгинули семь членов семей Деби и Итно, включая одного его брата.
Новая власть Деби охотно восприняла и развивала важнейшее начинание Хабре — широкую кооптацию в администрацию бывших повстанцев. Хабре умел и прощать. Он столь же много пытал, сколько и приближал к себе тех, кто был его злейшим врагом: сначала кодо, которые по итогам тайных и сепаратных соглашений один за другим переходили на его сторону, пока к 1986 г. их просто не осталось, затем — именитого арабского лидера Ашейха Ибн Умара, некогда союзника Каддафи.
Да и за спиной Хабре стоял целый сонм фигур — от Франсуа Миттерана до Саддама Хуссейна, от Мобуту Сесе Секо до Рональда Рейгана и Ариэля Шарона, считавших Хабре ключевым звеном стратегии сдерживания Каддафи. 13-14 июля 1987 г. Хабре — победитель ливийских «бумажных тигров» и автор этого важнейшего столпа национальной гордости Чада — был с почестями принят во Франции. Поэтому свергнутый в 1990 г. Идрисом Деби и в конце-концов представший перед правосудием Хабре, выполнивший всю грязную работу строительства нации, считал себя не столько виновным (ведь кто из politico-militaires не пытал? сколько несчастных прошли арбаташар, пока этот термин не стал ассоциироваться с Хабре?), сколько... преданным. Сторонники запомнили его отнюдь не психопатом, а расчетливым и умным политиком, а сидевшие с ним в тюрьме рассказывали мне о его щедрости и безупречных манерах. Но — горе побежденным.
🇨🇫 Zarginaland Inc.
Организация The Sentry выкатила компромат на французский промышленный конгломерат «Кастель». Третий в мире производитель вин и пива (и второй в Африке) и главный партнер «Кока-Колы» на континенте обвинен в финансировании действующих на территории ЦАР и ответственных за тяжелые преступления НВФ.
Речь идет о «семейной империи» с 240 филиалами в 50 странах, в т.ч. в ЦАР. После спровоцированных гражданской войной в ЦАР трагических инцидентов в преф. Уака филиал Castel в ЦАР SUCAF RCA и его дочка — парижская SOMDIAA — достигли в 2014 г. соглашения с новосозданной группировкой «Союз за мир в ЦАР» (UPC), возглавляемой «генералом» Али Дарассой. Договор соблюдался до марта 2021 г., ныне его состояние неизвестно в связи с переходом территорий префектуры под контроль правительства, российских операторов ЧВК, руандийских военных и бизнесменов.
SUCAF установил сложную систему финансирования НВФ (в т.ч. в виде взяток на блокпостах UPC, через которые должны были проезжать фуры компании), а также обеспечивал UPC ремонт и техобслуживание бронеавтомобилей, заправку и поставки топлива. Боевики же UPC должны были гарантировать безопасность фабрики и полей сахарного тростника, логистику, и, более того, монополию SUCAF на реализацию сахара в др. префектурах, в ч. контролируя и сдерживая контрабандный импорт из Судана, чей сахар реализовывался на 22-58% дешевле продукта SUCAF и угрожал рыночным позициям компании. Посредником стал Адеф Джибрин — логист и торговец из Бамбари с доступом к разным регионам и со связями в UPC, который в обмен на поставки топлива из Судана в 2015 г. вызвался стать поставщиком сахара в гг. Бамбари, Бриа, Уадда, Алиндао, Мобае, Димби, Бангассу.
Без проблем не обошлось. НВФ стояли перед сложным выбором — SOMDIAA и SUCAF через UPC и Джибрина убеждали др. группировки экс-«Селеки» сделать что-то с суданским импортом, но и из Судана поступали угрозы перекрыть поставки оружия и боеприпасов. В конце концов Джибрин стал покупать суд. сахар за 20-25 тыс. франков, перепродавать его (от SUCAF) за 38 тыс. и отчислять 50% разницы НВФ экс-«Селеки» (в 2015-17 гг.). С 2018 г., с падением прибылей SUCAF из-за налогового давления властей и роста цен, суд. сахар перепродавался по еще менее выгодным ценам, а в 2020 г., когда из-за боев в Уака импорт из Судана был парализован, Дарасса получал месячные бонусы в качестве компенсации (его «зарплата» достигла $5,4 тыс.).
Все бы ничего, но в ноябре 2018 г. боевики Дарассы напали на лагерь перемещенных лиц в г. Алиндао, убив 112 чел., в основном женщин и детей и скорее всего — по прямому приказу Али Дарасса и его правой руки Хассана Бубы. И дочка Castel SOMDIAA, и ее советник по безопасности отставной генерал Брюно Дари были информированы о преступлениях UPC и некоторых других связанных с Castel НВФ, о чем говорят внутренние служебные записки компании.
Цинизм порождаемых конфликтом схем (вспомним «Кока-Колу» и убийства профсоюзных активистов в Колумбии) — поразителен, но и логика здесь есть. Первое — компании, ориентированные на прибыль и минимизацию издержек, всегда пытаются защитить рынок любой ценой. 94-летний Пьер Кастель — один из трех (наряду с Мартеном Буигом и Венсаном Боллоре) столпов французской постколониальной системы, по одной из версий, в 2003 г. помог прийти к власти Франсуа Бозизе, и он же попытался защитить свой бизнес и после его свержения в 2013 г.
Второе — квазикоммерческий характер самих НВФ, в ч. UPC, которая, обладая монополией на насилие, но не имея национальных амбиций и не пользуясь большой поддержкой населения в силу того, что выросла из феномена заргина, социального бандитизма фульбе-мбороро, лишь встроилась в уже сложившиеся хозяйственные цепочки; главным способом накопления становится не фискально-администр. контроль, а рэкет на дорожных блокпостах, а собираемые суммы реинвестируются в недвижимость и др. легальные отрасли, в т.ч. за рубежом, в ОАЭ, Судане; modus operandi НВФ вписывается поэтому в логику силового предпринимательства, они также ориентированы на прибыль и вполне способны находить общий язык с легальными рыночными агентами.
Организация The Sentry выкатила компромат на французский промышленный конгломерат «Кастель». Третий в мире производитель вин и пива (и второй в Африке) и главный партнер «Кока-Колы» на континенте обвинен в финансировании действующих на территории ЦАР и ответственных за тяжелые преступления НВФ.
Речь идет о «семейной империи» с 240 филиалами в 50 странах, в т.ч. в ЦАР. После спровоцированных гражданской войной в ЦАР трагических инцидентов в преф. Уака филиал Castel в ЦАР SUCAF RCA и его дочка — парижская SOMDIAA — достигли в 2014 г. соглашения с новосозданной группировкой «Союз за мир в ЦАР» (UPC), возглавляемой «генералом» Али Дарассой. Договор соблюдался до марта 2021 г., ныне его состояние неизвестно в связи с переходом территорий префектуры под контроль правительства, российских операторов ЧВК, руандийских военных и бизнесменов.
SUCAF установил сложную систему финансирования НВФ (в т.ч. в виде взяток на блокпостах UPC, через которые должны были проезжать фуры компании), а также обеспечивал UPC ремонт и техобслуживание бронеавтомобилей, заправку и поставки топлива. Боевики же UPC должны были гарантировать безопасность фабрики и полей сахарного тростника, логистику, и, более того, монополию SUCAF на реализацию сахара в др. префектурах, в ч. контролируя и сдерживая контрабандный импорт из Судана, чей сахар реализовывался на 22-58% дешевле продукта SUCAF и угрожал рыночным позициям компании. Посредником стал Адеф Джибрин — логист и торговец из Бамбари с доступом к разным регионам и со связями в UPC, который в обмен на поставки топлива из Судана в 2015 г. вызвался стать поставщиком сахара в гг. Бамбари, Бриа, Уадда, Алиндао, Мобае, Димби, Бангассу.
Без проблем не обошлось. НВФ стояли перед сложным выбором — SOMDIAA и SUCAF через UPC и Джибрина убеждали др. группировки экс-«Селеки» сделать что-то с суданским импортом, но и из Судана поступали угрозы перекрыть поставки оружия и боеприпасов. В конце концов Джибрин стал покупать суд. сахар за 20-25 тыс. франков, перепродавать его (от SUCAF) за 38 тыс. и отчислять 50% разницы НВФ экс-«Селеки» (в 2015-17 гг.). С 2018 г., с падением прибылей SUCAF из-за налогового давления властей и роста цен, суд. сахар перепродавался по еще менее выгодным ценам, а в 2020 г., когда из-за боев в Уака импорт из Судана был парализован, Дарасса получал месячные бонусы в качестве компенсации (его «зарплата» достигла $5,4 тыс.).
Все бы ничего, но в ноябре 2018 г. боевики Дарассы напали на лагерь перемещенных лиц в г. Алиндао, убив 112 чел., в основном женщин и детей и скорее всего — по прямому приказу Али Дарасса и его правой руки Хассана Бубы. И дочка Castel SOMDIAA, и ее советник по безопасности отставной генерал Брюно Дари были информированы о преступлениях UPC и некоторых других связанных с Castel НВФ, о чем говорят внутренние служебные записки компании.
Цинизм порождаемых конфликтом схем (вспомним «Кока-Колу» и убийства профсоюзных активистов в Колумбии) — поразителен, но и логика здесь есть. Первое — компании, ориентированные на прибыль и минимизацию издержек, всегда пытаются защитить рынок любой ценой. 94-летний Пьер Кастель — один из трех (наряду с Мартеном Буигом и Венсаном Боллоре) столпов французской постколониальной системы, по одной из версий, в 2003 г. помог прийти к власти Франсуа Бозизе, и он же попытался защитить свой бизнес и после его свержения в 2013 г.
Второе — квазикоммерческий характер самих НВФ, в ч. UPC, которая, обладая монополией на насилие, но не имея национальных амбиций и не пользуясь большой поддержкой населения в силу того, что выросла из феномена заргина, социального бандитизма фульбе-мбороро, лишь встроилась в уже сложившиеся хозяйственные цепочки; главным способом накопления становится не фискально-администр. контроль, а рэкет на дорожных блокпостах, а собираемые суммы реинвестируются в недвижимость и др. легальные отрасли, в т.ч. за рубежом, в ОАЭ, Судане; modus operandi НВФ вписывается поэтому в логику силового предпринимательства, они также ориентированы на прибыль и вполне способны находить общий язык с легальными рыночными агентами.
🇳🇬 После гибели 19 мая Абубакара Шекау его группировка «Джамаат ахлис-сунна лид-давати валь джихад» (JAS), более известная как «Боко харам» (БХ), распадается. Некоторая часть террористов в течение мая-июня принесла присягу новому вали ИГ и примкнула к фракции его сторонников (известна под англоязычной аббревиатурой ISWAP). Но значительная часть боевиков БХ просто... сдается. В Камеруне сдались властям уже 1005 чел. (264 мужчин, 281 женщин, 460 детей), в Нигерии — св. 1000 чел., включая главного специалиста по СВУ Мусу Адаму (Мала Муса Абуджа) и его заместителя Усмана Адаму (Абу Дарда).
Всего после гибели Абубакара Шекау ряды JAS покинули 2122 чел., до 2020 — еще 4227 чел. Правда, основном, это — авам, проживавшие в лагерях и на территории БХ некомбатанты, женщины, дети, но также и некоторые боевики-риджаль, которым новые хозяева региона, ISWAP, дозволили уйти, оставив свое оружие. Не нужно думать, что члены «Боко харам» искренне раскаиваются: ISWAP запретила им совершать грабежи и рейды, отстранила или «понизила» ряд командиров JAS за кражи скота, разбой и похищения, многие члены БХ не понимают и не принимают софистицированной идеологии претендующей на квазигосударственную власть ИГ, его порядков и протоколов.
Параллельно стало известно о секретной правительственной программе «Сульху» («соглашение» на хауса), курируемой спецслужбой DSS и направленной на склонение командиров БХ к мирной сдаче властям, прохождение реабилитации и получение дальнейшей, в т.ч. финансовой, поддержки в обмен на содействие властям и помощь в переговорах — ее существование стало достоянием общественности по итогам расследования сдачи 1200 боевиков в первой половине августа.
Программа, выросшая из переговоров по вызволению похищенных в 2014 г. школьниц из Чибок, многие из которых впоследствии стали женами боевиков, отличается от пущенной в 2016 г. программы «Безопасный коридор» в Маллам-Сиди, напоминавшей программы демобилизации боевиков Дельты Нигера; через «Коридор» проходили, в основном, рядовые, симпатизанты, женщины и дети, жившие в их лагерях (на деле же до 75% оказались попавшие под горячую руку крестьяне), по итогам курсов дерадикализации получавшие специальность и денежное вспомоществование.
С 2016 г. через программу «Коридора», прошло, по оценкам журналистов HumAngle, не более 35% всех сложивших оружие боевиков. С 2016 г., по неподтвержденным данным, в Кано, а также в Абудже, Йола, Кадуна, Джосе и др. осело до 3 тыс. бывших боевиков, живущих под чужими именами, создавших новые семьи, работающих таксистами, плотниками, носильщиками, охранниками, торговцами и т.д. Они поддерживают контакты, но, в целом, не жалеют о своем выборе новой жизни.
«Сульху» же проходят кайды, командиры целых округов, командовавшие до 1000 чел., мунзиры, командиры средней руки (500 чел.), нагибы («сержанты», 10-15 чел.) и «тюрбанированные» риджаль — мотивированные и опытные боевики. И если «Коридор» критиковалась деревенскими и традиционными лидерами и политиками, то «Сульху» вызвала скандал, ведь среди её «клиентов» оказался один из участников резни в Бама 2014 г. С 2009 г. БХ уничтожила 35 тыс. чел. в шт. Борно, Адамава и Йобе, еще 314-350 тыс. погибли от косвенных причин войны, а 2,9 млн стали беженцами и перемещенными лицами. Не все готовы такое принять.
С другой стороны, ясно, что чисто военная стратегия сдерживания БХ «суперлагерями» провалилась, и «Сульху» может стать эффективным неортодоксальным дополнением. Ведь с 2009 г. удалось задержать всего 400 подозреваемых в финансировании БХ, а в армии и полиции, среди чиновников и политиков (в т.ч. сенаторов, губернаторов), по мнению некоторых отставных силовиков, остается достаточно тех, кто саботирует и срывает военные операции и тайно сотрудничает с боевиками в разных целях, и доступ к информации от высокопоставленных боевиков окажется не лишним.
Развал «Боко харам» — хорошая новость, хотя и остались «непримиримые» фракции Бакура Доро и Бакура Саалаба на о-вах Чада. Поглощение его территорий и инфраструктуры ISWAP — новость плохая. Окончание во 2-й пол. сентября сезона дождей неминуемо это покажет.
Всего после гибели Абубакара Шекау ряды JAS покинули 2122 чел., до 2020 — еще 4227 чел. Правда, основном, это — авам, проживавшие в лагерях и на территории БХ некомбатанты, женщины, дети, но также и некоторые боевики-риджаль, которым новые хозяева региона, ISWAP, дозволили уйти, оставив свое оружие. Не нужно думать, что члены «Боко харам» искренне раскаиваются: ISWAP запретила им совершать грабежи и рейды, отстранила или «понизила» ряд командиров JAS за кражи скота, разбой и похищения, многие члены БХ не понимают и не принимают софистицированной идеологии претендующей на квазигосударственную власть ИГ, его порядков и протоколов.
Параллельно стало известно о секретной правительственной программе «Сульху» («соглашение» на хауса), курируемой спецслужбой DSS и направленной на склонение командиров БХ к мирной сдаче властям, прохождение реабилитации и получение дальнейшей, в т.ч. финансовой, поддержки в обмен на содействие властям и помощь в переговорах — ее существование стало достоянием общественности по итогам расследования сдачи 1200 боевиков в первой половине августа.
Программа, выросшая из переговоров по вызволению похищенных в 2014 г. школьниц из Чибок, многие из которых впоследствии стали женами боевиков, отличается от пущенной в 2016 г. программы «Безопасный коридор» в Маллам-Сиди, напоминавшей программы демобилизации боевиков Дельты Нигера; через «Коридор» проходили, в основном, рядовые, симпатизанты, женщины и дети, жившие в их лагерях (на деле же до 75% оказались попавшие под горячую руку крестьяне), по итогам курсов дерадикализации получавшие специальность и денежное вспомоществование.
С 2016 г. через программу «Коридора», прошло, по оценкам журналистов HumAngle, не более 35% всех сложивших оружие боевиков. С 2016 г., по неподтвержденным данным, в Кано, а также в Абудже, Йола, Кадуна, Джосе и др. осело до 3 тыс. бывших боевиков, живущих под чужими именами, создавших новые семьи, работающих таксистами, плотниками, носильщиками, охранниками, торговцами и т.д. Они поддерживают контакты, но, в целом, не жалеют о своем выборе новой жизни.
«Сульху» же проходят кайды, командиры целых округов, командовавшие до 1000 чел., мунзиры, командиры средней руки (500 чел.), нагибы («сержанты», 10-15 чел.) и «тюрбанированные» риджаль — мотивированные и опытные боевики. И если «Коридор» критиковалась деревенскими и традиционными лидерами и политиками, то «Сульху» вызвала скандал, ведь среди её «клиентов» оказался один из участников резни в Бама 2014 г. С 2009 г. БХ уничтожила 35 тыс. чел. в шт. Борно, Адамава и Йобе, еще 314-350 тыс. погибли от косвенных причин войны, а 2,9 млн стали беженцами и перемещенными лицами. Не все готовы такое принять.
С другой стороны, ясно, что чисто военная стратегия сдерживания БХ «суперлагерями» провалилась, и «Сульху» может стать эффективным неортодоксальным дополнением. Ведь с 2009 г. удалось задержать всего 400 подозреваемых в финансировании БХ, а в армии и полиции, среди чиновников и политиков (в т.ч. сенаторов, губернаторов), по мнению некоторых отставных силовиков, остается достаточно тех, кто саботирует и срывает военные операции и тайно сотрудничает с боевиками в разных целях, и доступ к информации от высокопоставленных боевиков окажется не лишним.
Развал «Боко харам» — хорошая новость, хотя и остались «непримиримые» фракции Бакура Доро и Бакура Саалаба на о-вах Чада. Поглощение его территорий и инфраструктуры ISWAP — новость плохая. Окончание во 2-й пол. сентября сезона дождей неминуемо это покажет.
Forwarded from Pax Iranica
Канал, который создавался без особых надежд на успех, преодолел, хоть и не без труда, рубеж в 1000 подписчиков. Спасибо всем, кто читает, смотрит и репостит, без вас этого поста никогда бы не было, а канал давно ушел бы в небытие. Оставайтесь на связи, дальше будет только интереснее!
Традиционно для таких постов – небольшая подборка тематических каналов, которые читаю постоянно и с интересом. Прощу простить, если кто-то не был упомянут!
Иранcкий мир и соседи
@irandezhurniy «Дежурный по Ирану» – о современном Иране оперативно и взвешенно
@middleastguide «Иранизатор» – Иран и окрестности с особым пиететом к Ливану
@wildfield османизм, пост-османские миры и нео-османизм в одном флаконе
@pithhelmet безбрежное море индийского колониализма и современности
@semenovkirill Кирилл Семенов, который разбирается во всех хитросплетениях современных исламистов и не только
@birturkistan Поволжье и Средняя Азия до, во время и после империи
@ressentiment_channel свобода, братство, постколониализм
@minarety много взвешенных и фундированных суждений о ближневосточных перипетиях
@easteastworld научно-популярно о Востоке (и не только Ближнем)
@vinishko_v_stambule новости об одном из лучших городов мира
Мир есть и за пределами Ближнего Востока
@chuzhbina русское зарубежье без белых акаций и хруста французской булки
@africanists новости об Африке всегда читаю с огромным любопытством
@zangaro много африканских новостей и аналитики
@stahlhelm фантастический канал о до-, меж- и послевоенной Германии
@nihonshidaily историческая хроника Японии
@one_big_union Берни Сандерс, профсоюзы, меньшинства и рабочий класс США
@sacredviolence рассказы о религиозном насилии с неизменным научным фундаментом
Традиционно для таких постов – небольшая подборка тематических каналов, которые читаю постоянно и с интересом. Прощу простить, если кто-то не был упомянут!
Иранcкий мир и соседи
@irandezhurniy «Дежурный по Ирану» – о современном Иране оперативно и взвешенно
@middleastguide «Иранизатор» – Иран и окрестности с особым пиететом к Ливану
@wildfield османизм, пост-османские миры и нео-османизм в одном флаконе
@pithhelmet безбрежное море индийского колониализма и современности
@semenovkirill Кирилл Семенов, который разбирается во всех хитросплетениях современных исламистов и не только
@birturkistan Поволжье и Средняя Азия до, во время и после империи
@ressentiment_channel свобода, братство, постколониализм
@minarety много взвешенных и фундированных суждений о ближневосточных перипетиях
@easteastworld научно-популярно о Востоке (и не только Ближнем)
@vinishko_v_stambule новости об одном из лучших городов мира
Мир есть и за пределами Ближнего Востока
@chuzhbina русское зарубежье без белых акаций и хруста французской булки
@africanists новости об Африке всегда читаю с огромным любопытством
@zangaro много африканских новостей и аналитики
@stahlhelm фантастический канал о до-, меж- и послевоенной Германии
@nihonshidaily историческая хроника Японии
@one_big_union Берни Сандерс, профсоюзы, меньшинства и рабочий класс США
@sacredviolence рассказы о религиозном насилии с неизменным научным фундаментом
🇹🇩 Соглашусь с ув. коллегой — идея, что Чад неминуемо распадется без персоналистской автократии Идриса Деби Итно — высокомерная и даже расистская. И, как показали события минувших месяцев, неверная: режим Деби был столь же репрессивным, сколь и консенсусным, ориентированным на ротацию патронажных сетей распределения налоговой выручки, гумпомощи и займов на разных уровнях власти, и политические силы выбрали путь его сохранения. Интересно, что планов объявления преемника у ИДИ не было — тот пресекал эти разговоры (хотя Махамат Кака и назывался одним из претендентов). Зато смерть или гибель ИДИ действительно обсуждались. И к ней были готовы — без серьезной смены архитектуры власти.
На самом деле вся цепь событий, приведшая к гибели ИДИ, была чередой коммуникативных сбоев — по одной из версий, ИДИ был убит в ходе перестрелки между его телохранителем и одним из генералов, скорее всего, по вопросу переговоров с FACT. Неясно, на что рассчитывал в своем самоубийственном вторжении и FACT, изолированная и умеренная группировка с открытым к диалогу лидером Махаматом Махди Али. В 2019 г., при вторжении в Чад колонны UFR, группировки загава, их соплеменники из президентских сил сражаться отказались, и Нджамену спасли лишь удары французских ВВС. FACT мог надеяться, что не встретит сопротивления; но группировка, состоящая преимущ. из тубу-горан, столкнулась с сопротивлением и, не сформировав альянса с др. диссидентскими группами, ошибочно понадеялась, что те примкнут к наступлению.
Как бы то ни было, сейчас Чад пребывает в ожидании — Деби-мл. должен доказать свою «инклюзивность» на фоне брожений и конфликтов в армии, часть которой исключена из переходных органов власти. Фасадных мер и обещаний, озвученных Махаматом Кака 20 июля, спустя три месяца у власти, оказалось много — это и освобождение части политзаключенных, и легализация партии Transformateurs Сюксе Масры, и переговоры с кузеном ИДИ Яйя Джилло, на арест которого в феврале 2021 г. были посланы войска, но который сбежал благодаря помощи военных; пост премьера достался оппозиционеру № 2 Пахими Падаке; ввод в правительство системной оппозиции (вроде Махамата Альхабо) и удаление из правящей партии ее слабого звена — генсека Махамата Зен Бада — также сообразуются с обещаниями Кака.
Но впереди — организация «инклюзивного национального диалога» (кон. 2021 — нач. 2022) по образцу «национальной конференции» 1993 г., и завершение начатого 19-21 апреля транзита в окт. 2022 всеобщими выборами. Уже в кон. июля был сформирован подготовительный комитет из 70 чел. — правда, в стране, вернее, в Нджамене, ок. 220 партий, и договориться они пока не могут, однако вице-президентом комитета стал именитый оппозиционер Салех Кебзабо, двое членов партии которого, UNDR, вошли в правительство. С ориентиром на опыт Мали и Судана готовится и Национальный переходный совет из 93 чл. с законодательными полномочиями, который заменит нынешний парламент — из парламентских и внепарламентских партий, профсоюзов, женских организаций, вождеств, военных, правозащитников, с квотой на минимум 30% женщин.
Наконец, под кураторством Ашейха ибн Умара, нового министра примирения с богатым пошлым, сформирован технический комитет для переговоров с повстанч. группировками из 29 региональных брокеров во гл. с Гукуни Уэддеем, который занимается «убеждением» воор. групп присоединиться к диалогу и который сам является важным переговорщиком Нджамены в Тибести; промедление опасно: рано или поздно воор. оппозиции придется покинуть Ливию.
Проблема — отыскать средства на дорогостоящий транзит. Представляется, что вывод половины контингента из зоны «трех границ» может быть шантажом для ускорения финансирования ЕС и США всех «транзитных» мероприятий. Но вряд ли расширение бенефициаров патронажа гарантирует trickledown для растущего населения Чада — симптоматична угрожающая концентрация межобщинных конфликтов на Юге и Востоке между стекающимися на юг пастухами-арабами и земледельцами, только за 2020 г. унесших жизни 309 чел., что означает, что с долгосрочными задачами развития и сдерживанием «сахелизации» страна не справляется.
На самом деле вся цепь событий, приведшая к гибели ИДИ, была чередой коммуникативных сбоев — по одной из версий, ИДИ был убит в ходе перестрелки между его телохранителем и одним из генералов, скорее всего, по вопросу переговоров с FACT. Неясно, на что рассчитывал в своем самоубийственном вторжении и FACT, изолированная и умеренная группировка с открытым к диалогу лидером Махаматом Махди Али. В 2019 г., при вторжении в Чад колонны UFR, группировки загава, их соплеменники из президентских сил сражаться отказались, и Нджамену спасли лишь удары французских ВВС. FACT мог надеяться, что не встретит сопротивления; но группировка, состоящая преимущ. из тубу-горан, столкнулась с сопротивлением и, не сформировав альянса с др. диссидентскими группами, ошибочно понадеялась, что те примкнут к наступлению.
Как бы то ни было, сейчас Чад пребывает в ожидании — Деби-мл. должен доказать свою «инклюзивность» на фоне брожений и конфликтов в армии, часть которой исключена из переходных органов власти. Фасадных мер и обещаний, озвученных Махаматом Кака 20 июля, спустя три месяца у власти, оказалось много — это и освобождение части политзаключенных, и легализация партии Transformateurs Сюксе Масры, и переговоры с кузеном ИДИ Яйя Джилло, на арест которого в феврале 2021 г. были посланы войска, но который сбежал благодаря помощи военных; пост премьера достался оппозиционеру № 2 Пахими Падаке; ввод в правительство системной оппозиции (вроде Махамата Альхабо) и удаление из правящей партии ее слабого звена — генсека Махамата Зен Бада — также сообразуются с обещаниями Кака.
Но впереди — организация «инклюзивного национального диалога» (кон. 2021 — нач. 2022) по образцу «национальной конференции» 1993 г., и завершение начатого 19-21 апреля транзита в окт. 2022 всеобщими выборами. Уже в кон. июля был сформирован подготовительный комитет из 70 чел. — правда, в стране, вернее, в Нджамене, ок. 220 партий, и договориться они пока не могут, однако вице-президентом комитета стал именитый оппозиционер Салех Кебзабо, двое членов партии которого, UNDR, вошли в правительство. С ориентиром на опыт Мали и Судана готовится и Национальный переходный совет из 93 чл. с законодательными полномочиями, который заменит нынешний парламент — из парламентских и внепарламентских партий, профсоюзов, женских организаций, вождеств, военных, правозащитников, с квотой на минимум 30% женщин.
Наконец, под кураторством Ашейха ибн Умара, нового министра примирения с богатым пошлым, сформирован технический комитет для переговоров с повстанч. группировками из 29 региональных брокеров во гл. с Гукуни Уэддеем, который занимается «убеждением» воор. групп присоединиться к диалогу и который сам является важным переговорщиком Нджамены в Тибести; промедление опасно: рано или поздно воор. оппозиции придется покинуть Ливию.
Проблема — отыскать средства на дорогостоящий транзит. Представляется, что вывод половины контингента из зоны «трех границ» может быть шантажом для ускорения финансирования ЕС и США всех «транзитных» мероприятий. Но вряд ли расширение бенефициаров патронажа гарантирует trickledown для растущего населения Чада — симптоматична угрожающая концентрация межобщинных конфликтов на Юге и Востоке между стекающимися на юг пастухами-арабами и земледельцами, только за 2020 г. унесших жизни 309 чел., что означает, что с долгосрочными задачами развития и сдерживанием «сахелизации» страна не справляется.
🇲🇱 Несмотря на то что Ияд Аг Гали, главарь аффилированной с «Аль-Каидой» террористической коалиции «Джамаат нусрат аль-ислам валь-муслимин» (JNIM), доказанно контактировавший с Хайбатуллой Акунзадой, приветствовал приход к власти «Талибана» в Афганистане, а Франция анонсировала окончание операции «Бархан», отличий в положении Афганистана и стран Сахеля — масса.
Степень взаимопонимания местных элит с Елисейским дворцом — выше, поводов для беспокойства относительно быстрого прихода к власти в странах региона исламистов — меньше ввиду в первую очередь сильного локального сопротивления. JNIM, будучи конгломератом автономных групп, не хочет и не может контролировать всю Мали, претендуя лишь на центр и север; сказывается и элитаристская социальная природа сахельской «Аль-Каиды», семей состоятельных и благородных кланов туарегов и племен арабов (Аг Гали — уроженец Кидаля из влиятельного клана ифога), представители которых по разным причинам решили связать карьеру с вооруженным джихадом; насаждаемые джихадистами меры (дресс-код, вкл. покрытие лица, запрет свадебных церемоний, музыки, курения) — обременительны и непопулярны. С 2019-20 гг. «Аль-Каида» воюет с ИГ, которое, будучи здесь во многом личным проектом альянса Аднана Абу Валида ас-Сахрауи с фульбскими общинами пограничья и Тиллабери, остается «фульбской» группировкой и глубоко вовлечена в конфликты с туарегами, дауссак и арабами Нигера.
Филиалы МТО здесь — локальны и самодостаточны, в связи с чем, не контролируя территории и не добиваясь взятия власти в столицах, они встроились в криминальную экономику слаборазвитого пограничья и выигрывают от посредничества в натуральном/бартерном обмене в ущерб хоз. связей этих территорий со столицами. Выручка от выкупов заложников давно уступает налогам с золотодобычи, а также выпаса скота, трафика ценных пород древесины, доступа к выпасным зонам и полям, обложения контрабанды (сигареты, еда, скот), средств с перепродажи собственной контрабанды на местных рынках через посредников.
Установлена корреляция джихадистской активности с нелегальной кустарной золотодобычей, в которую вовлечены 2 млн чел. в Буркина-Фасо (1 млн), Мали (700 тыс.) и Нигере (300 тыс.), и которая оценивается в 107 млн евро только в одной Буркина-Фасо. Джихадистские НВФ — звенья трансграничных каналов транзита драгметалла через Мали и Гану в Того (из Буркина-Фасо — 20-30 т в год). Даже теракты, в т.ч. массовые убийства и показательные казни информаторов властей — часть кампаний запугивания для недопущения утечек чувствительной информации о контрагентах.
Но афганский опыт показал, что поддержание в городах либеральной плюралистичной политики, независимых СМИ и системы НПО, не может компенсировать фрустрации деревни, особенно беднеющих (полу)кочевых общин, которые, за неимением механизмов конфликтного урегулирования и ввиду отсутствия гос. власти и беспомощности НПО в решении системных проблем ирригации, водоснабжения, землепользования, все равно склонны к сотрудничеству с радикалами, чей козырь — более доступное «мобильное» шариатское правосудие, выплата компенсаций за кражи скота, раздача закята и др. рудименты соц. и юридической защиты.
Конечно, социально-революционный потенциал филиалов МТО — низкий, но есть исключение в виде «Катибы Масина» (КМ) проповедника Амаду Куфа. Другие аффилиаты «Аль-Каиды» — суть диссиденты из кланов туарегской аристократии. А КМ — низовое движение, не связанное с благородными кастами, вербующее среди представителей низших каст-римайбе, молодых и обездоленных пастухов, ориентированное на эгалитарные и уравнительные идеи, декларативно носящее черты «национально-освободительного движения» (распространенное в СМИ название НВФ — «Фронт освобождения Масины») и более связанное с этнонационализмом фульбе, памятью о существовавшей в XIV-XIX в. одноименной теократической империи в Западном Судане, а также с феноменом «социального бандитизма» (др. назв. на фульфульде — йимбе ладде, «люди буша»). Но готовность Куфа вести переговоры с властями рискует обернуться спадом популярности, расколами, оттоками боевиков к ИГ в Большой Сахаре.
Степень взаимопонимания местных элит с Елисейским дворцом — выше, поводов для беспокойства относительно быстрого прихода к власти в странах региона исламистов — меньше ввиду в первую очередь сильного локального сопротивления. JNIM, будучи конгломератом автономных групп, не хочет и не может контролировать всю Мали, претендуя лишь на центр и север; сказывается и элитаристская социальная природа сахельской «Аль-Каиды», семей состоятельных и благородных кланов туарегов и племен арабов (Аг Гали — уроженец Кидаля из влиятельного клана ифога), представители которых по разным причинам решили связать карьеру с вооруженным джихадом; насаждаемые джихадистами меры (дресс-код, вкл. покрытие лица, запрет свадебных церемоний, музыки, курения) — обременительны и непопулярны. С 2019-20 гг. «Аль-Каида» воюет с ИГ, которое, будучи здесь во многом личным проектом альянса Аднана Абу Валида ас-Сахрауи с фульбскими общинами пограничья и Тиллабери, остается «фульбской» группировкой и глубоко вовлечена в конфликты с туарегами, дауссак и арабами Нигера.
Филиалы МТО здесь — локальны и самодостаточны, в связи с чем, не контролируя территории и не добиваясь взятия власти в столицах, они встроились в криминальную экономику слаборазвитого пограничья и выигрывают от посредничества в натуральном/бартерном обмене в ущерб хоз. связей этих территорий со столицами. Выручка от выкупов заложников давно уступает налогам с золотодобычи, а также выпаса скота, трафика ценных пород древесины, доступа к выпасным зонам и полям, обложения контрабанды (сигареты, еда, скот), средств с перепродажи собственной контрабанды на местных рынках через посредников.
Установлена корреляция джихадистской активности с нелегальной кустарной золотодобычей, в которую вовлечены 2 млн чел. в Буркина-Фасо (1 млн), Мали (700 тыс.) и Нигере (300 тыс.), и которая оценивается в 107 млн евро только в одной Буркина-Фасо. Джихадистские НВФ — звенья трансграничных каналов транзита драгметалла через Мали и Гану в Того (из Буркина-Фасо — 20-30 т в год). Даже теракты, в т.ч. массовые убийства и показательные казни информаторов властей — часть кампаний запугивания для недопущения утечек чувствительной информации о контрагентах.
Но афганский опыт показал, что поддержание в городах либеральной плюралистичной политики, независимых СМИ и системы НПО, не может компенсировать фрустрации деревни, особенно беднеющих (полу)кочевых общин, которые, за неимением механизмов конфликтного урегулирования и ввиду отсутствия гос. власти и беспомощности НПО в решении системных проблем ирригации, водоснабжения, землепользования, все равно склонны к сотрудничеству с радикалами, чей козырь — более доступное «мобильное» шариатское правосудие, выплата компенсаций за кражи скота, раздача закята и др. рудименты соц. и юридической защиты.
Конечно, социально-революционный потенциал филиалов МТО — низкий, но есть исключение в виде «Катибы Масина» (КМ) проповедника Амаду Куфа. Другие аффилиаты «Аль-Каиды» — суть диссиденты из кланов туарегской аристократии. А КМ — низовое движение, не связанное с благородными кастами, вербующее среди представителей низших каст-римайбе, молодых и обездоленных пастухов, ориентированное на эгалитарные и уравнительные идеи, декларативно носящее черты «национально-освободительного движения» (распространенное в СМИ название НВФ — «Фронт освобождения Масины») и более связанное с этнонационализмом фульбе, памятью о существовавшей в XIV-XIX в. одноименной теократической империи в Западном Судане, а также с феноменом «социального бандитизма» (др. назв. на фульфульде — йимбе ладде, «люди буша»). Но готовность Куфа вести переговоры с властями рискует обернуться спадом популярности, расколами, оттоками боевиков к ИГ в Большой Сахаре.
🇬🇳 ⚡️ Президент Гвинеи Альфа Конде был арестован путчистами после ожесточенных cтолкновений мятежников с президентской гвардией возле президентского дворца Секутурея в центре столицы Конакри; на улицах фиксируется большая концентрация военных и техники. Путчисты объявили о приостановке действия конституции, закрытии границ, роспуске правительства и создании «Национального комитета сплочения и развития».
Мятеж возглавил командующий элитным подразделением «Группа специальных сил» (GPS) подполковник Мамади Думбуя, по происхождению малинке из Канкана и бывший военнослужащий французского Иностранного легиона, возглавивший GPS в 2018 г. Попытка передачи ему бóльших полномочий вплоть до выведения из подчинения Министерства обороны вызывало сопротивление офиса президента, с мая ходили слухи о готовящемся аресте Думбуя.
• Как известно, 83-летний Альфа Конде был переизбран на третий срок в октябре 2020 г. после успешного для него конституционного референдума, открывшего ему путь к выдвижению на третий срок, но спровоцировавшего затяжное противостояние с человеческими жертвами. После голосования и приведения Конде к присяге страна пребывала в патовой ситуации: «этническая арифметика» четырех этно-географических и электоральных блоков гарантировала Конде успешное переизбрание, а раздробленность оппозиции, с июля переживающей новый виток перестройки, консолидации и формирования новых альянсов, а также конфликтов за власть, гарантировала Конде относительную безопасность.
• Альфа Конде, в прошлом активист и застрельщик многопартийной демократии, неоднократно сравнивавший себя с Манделой и Обамой и действительно в 2010-15 гг. добившийся определенных успехов в стабилизации разоренной чередой политических кризисов страны, был уверен, что он — единственный, кто способен управлять Гвинеей, а злоупотребление мандатами объяснял долгосрочностью своих планов. Однако объективно падающая легитимность главы государства за пределами «ядерных» электоральных регионов, ярко проступившая в ходе годичных протестов (в 2019-20 гг.) «Национального фронта защиты конституции» против изменения основного закона и выдвижения Конде на третий срок, усугублялись развалом и потерей управляемости управления страной, и, как следствие, накоплением раздражения застойными и кризисными явлениями в социальной сфере: министры не являлись на совещания, чиновники рутинно отсутствовали на своих рабочих местах, процветала коррупция, парализовавшая хозяйственную жизнь и принятие административных решений. Начатая Конде в марте кампания по обновлению облика высших органов власти — «маленькая революция», сопровождавшаяся проверками и увольнениями, проводилась в то же время старой командой близких и доверенных Конде министров и преследовала, скорее, пропагандистскую цель, при этом сам объективно престарелый лидер по-прежнему отказывался делегировать часть полномочий министерствам и даже стягивал на себя новые, например, по модернизации налогообложения и рынков, создавая ad hoc соответствующие агентства.
• Радость жителей Конакри, особенно оппозиционных кварталов, встретивших путчистов рукоплесканиями («Да здравствует армия, да здравствует переворот!»), понятна и имеет параллели с Мали. Социально-экономический фон минувших месяцев был довольно неблагоприятным, что подчеркнул и сам Думбуя в своём видеообращении. Вслед за закрытием границ с Сенегалом в дек. 2020 г., больно ударившим по коммерции, последней каплей стало повышение цен на бензин в начале августа с 9 до 11 тыс. франков, спровоцировавшее недовольство улицы и сложные компромиссы с профсоюзами. Гвинейцы давно фрустрированы «ростом без развития», сменившим оптимизм быстрого восстановления экономики с приходом Конде к власти в 2010 г. и наведения им определенного порядка и макроэкономической стабильности: жители страны раздражены плачевным состоянием инфраструктуры и городской среды, социальной сферы, занятости, трудовых отношений и рынка труда, постоянным ростом цен и падающим уровнем жизни. Путчистам довольно легко оправдывать и легитимировать свои действия в глазах значительной части населения.
Мятеж возглавил командующий элитным подразделением «Группа специальных сил» (GPS) подполковник Мамади Думбуя, по происхождению малинке из Канкана и бывший военнослужащий французского Иностранного легиона, возглавивший GPS в 2018 г. Попытка передачи ему бóльших полномочий вплоть до выведения из подчинения Министерства обороны вызывало сопротивление офиса президента, с мая ходили слухи о готовящемся аресте Думбуя.
• Как известно, 83-летний Альфа Конде был переизбран на третий срок в октябре 2020 г. после успешного для него конституционного референдума, открывшего ему путь к выдвижению на третий срок, но спровоцировавшего затяжное противостояние с человеческими жертвами. После голосования и приведения Конде к присяге страна пребывала в патовой ситуации: «этническая арифметика» четырех этно-географических и электоральных блоков гарантировала Конде успешное переизбрание, а раздробленность оппозиции, с июля переживающей новый виток перестройки, консолидации и формирования новых альянсов, а также конфликтов за власть, гарантировала Конде относительную безопасность.
• Альфа Конде, в прошлом активист и застрельщик многопартийной демократии, неоднократно сравнивавший себя с Манделой и Обамой и действительно в 2010-15 гг. добившийся определенных успехов в стабилизации разоренной чередой политических кризисов страны, был уверен, что он — единственный, кто способен управлять Гвинеей, а злоупотребление мандатами объяснял долгосрочностью своих планов. Однако объективно падающая легитимность главы государства за пределами «ядерных» электоральных регионов, ярко проступившая в ходе годичных протестов (в 2019-20 гг.) «Национального фронта защиты конституции» против изменения основного закона и выдвижения Конде на третий срок, усугублялись развалом и потерей управляемости управления страной, и, как следствие, накоплением раздражения застойными и кризисными явлениями в социальной сфере: министры не являлись на совещания, чиновники рутинно отсутствовали на своих рабочих местах, процветала коррупция, парализовавшая хозяйственную жизнь и принятие административных решений. Начатая Конде в марте кампания по обновлению облика высших органов власти — «маленькая революция», сопровождавшаяся проверками и увольнениями, проводилась в то же время старой командой близких и доверенных Конде министров и преследовала, скорее, пропагандистскую цель, при этом сам объективно престарелый лидер по-прежнему отказывался делегировать часть полномочий министерствам и даже стягивал на себя новые, например, по модернизации налогообложения и рынков, создавая ad hoc соответствующие агентства.
• Радость жителей Конакри, особенно оппозиционных кварталов, встретивших путчистов рукоплесканиями («Да здравствует армия, да здравствует переворот!»), понятна и имеет параллели с Мали. Социально-экономический фон минувших месяцев был довольно неблагоприятным, что подчеркнул и сам Думбуя в своём видеообращении. Вслед за закрытием границ с Сенегалом в дек. 2020 г., больно ударившим по коммерции, последней каплей стало повышение цен на бензин в начале августа с 9 до 11 тыс. франков, спровоцировавшее недовольство улицы и сложные компромиссы с профсоюзами. Гвинейцы давно фрустрированы «ростом без развития», сменившим оптимизм быстрого восстановления экономики с приходом Конде к власти в 2010 г. и наведения им определенного порядка и макроэкономической стабильности: жители страны раздражены плачевным состоянием инфраструктуры и городской среды, социальной сферы, занятости, трудовых отношений и рынка труда, постоянным ростом цен и падающим уровнем жизни. Путчистам довольно легко оправдывать и легитимировать свои действия в глазах значительной части населения.
🇬🇳 Написали с @mideastr о событиях в Гвинее. Большинство, конечно, волнует судьба российских активов в этой стране. В прошлом власти Гвинеи уже выдвигали требования к «Русалу», в частности в 2009 г., когда военная администрация Мусы Дадиса Камара угрожала пересмотром лицензионных соглашений с иностранными ТНК и даже национализацией некоторых из них, в т.ч. Rio Tinto, AngloGold Ashanti.
Под удар попал и «Русал», в отношении которого в мае 2009 г. был подан иск с требованием аннулирования приватизации боксито-глиноземного завода в г. Фриа и выплаты $1 млрд компенсации. Ситуация не была урегулирована, и многие увидели в ней скорее популистские меры для привлечения симпатий населения – несмотря на большие инвестиции в образовательную, медицинскую и социальную инфраструктуру, российские (и не только российские) компании сталкивались с критикой оппозиции, профсоюзов и гражданских активистов.
На этом сыграл и сам Альфа Конде в своей предвыборной кампании 2010 г., обещавший национализировать Фриа и поставивший под сомнение валидность российских концессий в Диан-Диан – «Русал» была включена в список 41 предприятий – налоговых должников. Дедлайны ставились «Русалу» и позднее, улаживать их приходилось российскому МИД, а также визитом Олега Дерипаски в апреле 2011 г.
Против «Русала» борьбу параллельно вели и профсоюзы (за повышение зарплат и условий труда): крупная забастовка привела к остановке завода в 2012 г, и после шестилетнего перерыва Фриа возобновил работу лишь в 2018 г. Резонанс получил и эпизод сожжения в октябре 2019 г. вагона бокситов российской Rusal и эмиратской GAC протестующими мирными жителями, добивавшимися улучшения доступа к электроэнергии и водоснабжению. Но верно и то, что «Русал» не может делать то, что под силу лишь государству, которое вопросами развития не занималось. Некоторые наблюдатели разглядывали в этих разнонаправленных и конфликтных процессах и конкуренцию со стороны китайских инвесторов, заинтересованных в активах «Русала».
Тем не менее Гвинея крайне зависит от экспорта минерального сырья (бокситов, глинозема, в меньшей степени алмазов, золота), занимая по добыче бокситов первое место в Африке и второе — в мире. Другие отрасли — сельское хозяйство, пищевкусовые, коптильные, сахарные, деревообрабатывающие производства, — маргинальны на фоне горнорудной, и в ближней перспективе Гвинея не сможет уйти от экспортной зависимости. Показательно, что лидер путчистов Мамади Думбуя отменил комендантский час в горнодобывающих районах и подчеркнул «приверженность обеспечению благоприятного режима для иностранных инвестиций», а также то, что Гвинея будет выполнять все свои обязательства по добыче полезных ископаемых.
В г. Фриа (св. 60 тыс. чел., 120 тыс. с префектурой) большинство жителей прямо или косвенно зависело от «Русала» — у каждого из рабочих по 2-3 жены, до 10 детей и сколько-то любовниц, которых надо содержать; остановка производств в апр. 2012 г. привела к обнищанию города, оттоку населения в деревни, опустению школ, перебоям с электроэнергией, доступом к медицинским и социальным услугам. Передел собственности и сопряженные с этим процессы приведут к последствиям, которые вряд ли пойдут на пользу хунте, захватившей власть как раз на волне социально-экономических неурядиц.
Предсказать поведение новых властей трудно. Но многие в стране помнят высказывания посла РФ Александра Брегадзе в эфире национального телевидения в январе 2019 г., который предложил Альфе Конде изменить конституцию и баллотироваться на новый срок. К сожалению, оно нанесло определенный ущерб имиджу РФ в стране (высказывание спровоцировало скандал и митинги возле посольства РФ, а оппозиция уличила РФ в попытке вмешательства во внутренние дела), многие жители которой считали, что Альфа Конде исчерпал свой потенциал как политик. Рост давления на российские активы возможен, не исключено, что российскому бизнесу и новым властям придется договариваться заново, особенно в случае участия в новых органах власти и принятия решений влиятельных представителей гвинейской оппозиции, часть которых приветствовала свержение Конде.
Под удар попал и «Русал», в отношении которого в мае 2009 г. был подан иск с требованием аннулирования приватизации боксито-глиноземного завода в г. Фриа и выплаты $1 млрд компенсации. Ситуация не была урегулирована, и многие увидели в ней скорее популистские меры для привлечения симпатий населения – несмотря на большие инвестиции в образовательную, медицинскую и социальную инфраструктуру, российские (и не только российские) компании сталкивались с критикой оппозиции, профсоюзов и гражданских активистов.
На этом сыграл и сам Альфа Конде в своей предвыборной кампании 2010 г., обещавший национализировать Фриа и поставивший под сомнение валидность российских концессий в Диан-Диан – «Русал» была включена в список 41 предприятий – налоговых должников. Дедлайны ставились «Русалу» и позднее, улаживать их приходилось российскому МИД, а также визитом Олега Дерипаски в апреле 2011 г.
Против «Русала» борьбу параллельно вели и профсоюзы (за повышение зарплат и условий труда): крупная забастовка привела к остановке завода в 2012 г, и после шестилетнего перерыва Фриа возобновил работу лишь в 2018 г. Резонанс получил и эпизод сожжения в октябре 2019 г. вагона бокситов российской Rusal и эмиратской GAC протестующими мирными жителями, добивавшимися улучшения доступа к электроэнергии и водоснабжению. Но верно и то, что «Русал» не может делать то, что под силу лишь государству, которое вопросами развития не занималось. Некоторые наблюдатели разглядывали в этих разнонаправленных и конфликтных процессах и конкуренцию со стороны китайских инвесторов, заинтересованных в активах «Русала».
Тем не менее Гвинея крайне зависит от экспорта минерального сырья (бокситов, глинозема, в меньшей степени алмазов, золота), занимая по добыче бокситов первое место в Африке и второе — в мире. Другие отрасли — сельское хозяйство, пищевкусовые, коптильные, сахарные, деревообрабатывающие производства, — маргинальны на фоне горнорудной, и в ближней перспективе Гвинея не сможет уйти от экспортной зависимости. Показательно, что лидер путчистов Мамади Думбуя отменил комендантский час в горнодобывающих районах и подчеркнул «приверженность обеспечению благоприятного режима для иностранных инвестиций», а также то, что Гвинея будет выполнять все свои обязательства по добыче полезных ископаемых.
В г. Фриа (св. 60 тыс. чел., 120 тыс. с префектурой) большинство жителей прямо или косвенно зависело от «Русала» — у каждого из рабочих по 2-3 жены, до 10 детей и сколько-то любовниц, которых надо содержать; остановка производств в апр. 2012 г. привела к обнищанию города, оттоку населения в деревни, опустению школ, перебоям с электроэнергией, доступом к медицинским и социальным услугам. Передел собственности и сопряженные с этим процессы приведут к последствиям, которые вряд ли пойдут на пользу хунте, захватившей власть как раз на волне социально-экономических неурядиц.
Предсказать поведение новых властей трудно. Но многие в стране помнят высказывания посла РФ Александра Брегадзе в эфире национального телевидения в январе 2019 г., который предложил Альфе Конде изменить конституцию и баллотироваться на новый срок. К сожалению, оно нанесло определенный ущерб имиджу РФ в стране (высказывание спровоцировало скандал и митинги возле посольства РФ, а оппозиция уличила РФ в попытке вмешательства во внутренние дела), многие жители которой считали, что Альфа Конде исчерпал свой потенциал как политик. Рост давления на российские активы возможен, не исключено, что российскому бизнесу и новым властям придется договариваться заново, особенно в случае участия в новых органах власти и принятия решений влиятельных представителей гвинейской оппозиции, часть которых приветствовала свержение Конде.
Коммерсантъ
Был бы ум бы у Думбуя
Международное сообщество не согласилось со свержением президента Гвинеи Альфы Конде
🇬🇳 Поговорили с радио «Говорит Москва» и его ведущей Анастасией Оношко (@kopeek29) о контекстах переворота. Хотелось бы развить тему. Применительно к таким событиям ставить вопрос о бенефициарах неуместно хотя бы потому, что переменных много, у акторов политического процесса есть субъектность, и даже управляемые внешними силами деятели всегда выходят из-под контроля.
Нужно понимать, что такое гвинейская армия, одно из элитных подразделений которой совершило переворот. ВС Гвинеи — сложная совокупность группировок регионального и этнорегионального характера, неформальных объединений офицеров, проходивших обучение в КНР, РФ, Марокко, странах ЕС, США, образовывавших там «землячества», которые впоследствии тесно общаются на родине. ВС плохо структурированы, подчиняются авторитетным командирам вне зависимости от званий и субординации (авторитетный полковник может быть де-факто влиятельнее генерала).
Военные вовлечены в сложные группы влияния, обусловленные непрямым и довольно непрозрачным финансированием и снабжением частей через бизнесменов-подрядчиков ГШ и Минобороны, конфликтным распределением между собой сфер неформального контроля над секторами экономики, с довольно низкими жалованиями, компенсирующимися резкими повышениями (с присвоением званий на 1-2 ступень выше занимаемой должности), перепроизводством младших офицеров, низовой коррупцией.
Многое осложняет и существование организаций бывшей «народной милиции», ставших автономными территориальными подразделениями, и де-факто автономия жандармерии от Минобороны. Показателен прошлогодний эпизод, когда накануне выборов в третьем по величине городе Киндиа мятежные военные убили начальника военной базы, напали на другую воинскую часть и освободили заключенных. И это — на фоне роста организованного бандитизма в городе, где целых две воинских части.
Начатые в 2010 г. с приходом к власти свергнутого президента Альфы Конде реформы лишь частично усилили политический контроль над армией, однако профессионализация ВС все еще далека от завершения. И они едва не стоили ему жизни в 2011 г., когда на его дом напали недовольные военные. Но все это — только фон событий.
Представляется, что личные конфликты стали определяющим поводом в организации путча. Мамади Думбуя, отец троих детей и гражданин Франции, женатый на офицере французской жандармерии и проходивший службу во французском Иностранном легионе (в т.ч. в Афганистане, Кот-д'Ивуаре, Джибути), учился в Париже, Сенегале, Габоне. Возглавленная им в 2018 г. «Группа сил специального назначения» (GFS) — хорошо вооруженное и подготовленное подразделение — росла в численности и влиянии, подбиралась к столице и вызывала беспокойство минобороны Мохамеда Джане: близкий к Конде Думбуя добивался выведения GFS из подчинения военного ведомства. С мая Думбуя столкнулся с угрозой от создававшейся при участии Турции другой элитной структуры, «Группы быстрого реагирования», а также со слухами о готовящемся аресте.
Конечно, сказался и «заразительный» пример из соседней Мали, где меньше чем за один год случилось два переворота, и в Чаде. Кстати, с лидером малийских путчистов, Ассими Гойта, Думбуя, встречался на учениях в Буркина-Фасо в 2019 г., и его опыт, безусловно, вдохновил Думбуя. Кстати, Гойта командовал аналогичным подразделением (BAFS).
Но надо сказать, что Думбуя считывал и настроения населения — будучи малинке родом из Канкана, он — образованный представитель офицеров среднего звена, несущих основные тяготы службы, не входящих в высшие патронажно-коррупционные структуры и более восприимчивых к проблемам страны, озвученных самим Думбуя в телеобращении — а это социально-политическая и экономическая ситуация, распад республиканских институтов, инструментализация правосудия, нарушения прав граждан, хаос в финансах, спорный конституционный референдум 2020 г., спровоцировавший рост гражданского активизма и межэтнической поляризации. Для многих гвинейцев переворот не стал неожиданностью, а некоторые даже удивились, почему он случился так поздно.
Нужно понимать, что такое гвинейская армия, одно из элитных подразделений которой совершило переворот. ВС Гвинеи — сложная совокупность группировок регионального и этнорегионального характера, неформальных объединений офицеров, проходивших обучение в КНР, РФ, Марокко, странах ЕС, США, образовывавших там «землячества», которые впоследствии тесно общаются на родине. ВС плохо структурированы, подчиняются авторитетным командирам вне зависимости от званий и субординации (авторитетный полковник может быть де-факто влиятельнее генерала).
Военные вовлечены в сложные группы влияния, обусловленные непрямым и довольно непрозрачным финансированием и снабжением частей через бизнесменов-подрядчиков ГШ и Минобороны, конфликтным распределением между собой сфер неформального контроля над секторами экономики, с довольно низкими жалованиями, компенсирующимися резкими повышениями (с присвоением званий на 1-2 ступень выше занимаемой должности), перепроизводством младших офицеров, низовой коррупцией.
Многое осложняет и существование организаций бывшей «народной милиции», ставших автономными территориальными подразделениями, и де-факто автономия жандармерии от Минобороны. Показателен прошлогодний эпизод, когда накануне выборов в третьем по величине городе Киндиа мятежные военные убили начальника военной базы, напали на другую воинскую часть и освободили заключенных. И это — на фоне роста организованного бандитизма в городе, где целых две воинских части.
Начатые в 2010 г. с приходом к власти свергнутого президента Альфы Конде реформы лишь частично усилили политический контроль над армией, однако профессионализация ВС все еще далека от завершения. И они едва не стоили ему жизни в 2011 г., когда на его дом напали недовольные военные. Но все это — только фон событий.
Представляется, что личные конфликты стали определяющим поводом в организации путча. Мамади Думбуя, отец троих детей и гражданин Франции, женатый на офицере французской жандармерии и проходивший службу во французском Иностранном легионе (в т.ч. в Афганистане, Кот-д'Ивуаре, Джибути), учился в Париже, Сенегале, Габоне. Возглавленная им в 2018 г. «Группа сил специального назначения» (GFS) — хорошо вооруженное и подготовленное подразделение — росла в численности и влиянии, подбиралась к столице и вызывала беспокойство минобороны Мохамеда Джане: близкий к Конде Думбуя добивался выведения GFS из подчинения военного ведомства. С мая Думбуя столкнулся с угрозой от создававшейся при участии Турции другой элитной структуры, «Группы быстрого реагирования», а также со слухами о готовящемся аресте.
Конечно, сказался и «заразительный» пример из соседней Мали, где меньше чем за один год случилось два переворота, и в Чаде. Кстати, с лидером малийских путчистов, Ассими Гойта, Думбуя, встречался на учениях в Буркина-Фасо в 2019 г., и его опыт, безусловно, вдохновил Думбуя. Кстати, Гойта командовал аналогичным подразделением (BAFS).
Но надо сказать, что Думбуя считывал и настроения населения — будучи малинке родом из Канкана, он — образованный представитель офицеров среднего звена, несущих основные тяготы службы, не входящих в высшие патронажно-коррупционные структуры и более восприимчивых к проблемам страны, озвученных самим Думбуя в телеобращении — а это социально-политическая и экономическая ситуация, распад республиканских институтов, инструментализация правосудия, нарушения прав граждан, хаос в финансах, спорный конституционный референдум 2020 г., спровоцировавший рост гражданского активизма и межэтнической поляризации. Для многих гвинейцев переворот не стал неожиданностью, а некоторые даже удивились, почему он случился так поздно.
🇬🇳 Еще несколько комментариев для «Независимой газеты» о контексте переворота. Взявшая власть военная хунта обвиняет Конде приблизительно все те же вещах, покончить с которыми обещал в 2010 г. сам Альфа Конде, пострадавший от репрессий активист и политэмигрант, профессор Сорбонны, социалист и панафриканист, который пришел к власти на волне порожденной чередой военных переворотов нестабильности, распада государственных органов и утраты ими легитимности, высокой инфляции и межэтнической поляризации и открыл новую эпоху в истории страны.
В годы нахождения у власти Конде, принявший, как он выражался, «страну без государства», действительно добился наведения определенного институционального порядка и достаточно высоких показателей макроэкономической и социальной стабильности. Но злоупотребление идеологией стабильности неизбежно приводило к нарастанию авторитарных, а то и репрессивных тенденций в его руководстве (вплоть до преследований и арестов оппозиции) застойных – в экономике и государственном управлении, кризисных — в социальной, санитарной, образовательной сферах, по которым Гвинея отстает от соседей, катастрофических — в межэтнических отношениях: позиционируя себя надэтническим и общенациональным политиком, Альфа Конде так и не смог наладить отношения с крупнейшей в стране общиной фульбе, настроив против себя их оппозицию и влиятельную диаспору — одну из крупнейших в мире, контролирующую региональную торговлю и вкладывающую в развитие своей страны немалые средства.
Все это превосходно описал знаменитый гвинейский писатель Тьерно Моненембо в своей колонке в сатирическом гвинейском издании Le Lynx: государство — больно, его фон — перестрелки охотников-донсо с жандармами в Сигири, муфтии в Тимби-Туни, диктующие брачные обычаи в обход мэра, префекта или губернатора и переименовывающие селения на арабский манер, нормализация в обиходном дискурсе теорий заговора.
Третий раз вступив в должность в 2020 г., Конде вновь пообещал совершить «маленькую революцию», покончить с хронической коррупцией на всех уровнях власти, бездельем, а то и отсутствием чиновников и министров на рабочих местах. Но назначение почти полностью прежнего состава кабмина во главе с прежним премьером Ибрагимом Кассори Фофана заставило поднять брови даже многих членов правящей партии.
И чем дальше тем больше в стране фиксировали «рост без развития», как ситуацию в экономике емко охарактеризовал в 2019 г. МВФ. А именно — опережающее развитие добывающего сектора в ущерб другим отраслям экономики и без выраженного роста занятости, доходов и качества жизни населения.
Экономика по-прежнему сосредоточена вокруг добычи и транспортировки минерального сырья, которая ведётся компаниями со всего мира и часто критикуется гражданским обществом и оппозицией за пренебрежение ТНК санитарными и экологическими стандартами, загрязнение рек и водоемов токсичными отходами вплоть до локальных рукотворных экологических катастроф, а также за коррупционные эпизоды в получении лицензий и слабую дисциплину ТНК в уплате налогов.
Все это вызывало раздражение в информационно открытой стране с традиционно сильной оппозицией и профсоюзами. При этом даже высокие показатели добычи и благоприятная конъюнктура цен не генерировали роста занятости и все меньше ощущались работающим населением, чьи доходы почти не росли, и которые лицезрели стагнацию, если не деградацию критической инфраструктуры (лишь 3% сельского населения имеют доступ к электричеству) и невысокое качество сдаваемых в строй новых объектов. Фотографии под хештегом #Montronsnosroutes («покажем наши дороги») стали одним из любимых развлечений интернет-пользователей Гвинеи: например, чтобы попасть из столицы на север страны дешевле лететь самолетом до столицы соседней Мали — Бамако. А на дорогах всегда есть риск нарваться на вымогательства на блокпостах жандармерии: показательно, что обещание их сокращения, возложенное на Минобороны, было единственной мерой, призванной в августе компенсировать повышение цен на топливо.
В годы нахождения у власти Конде, принявший, как он выражался, «страну без государства», действительно добился наведения определенного институционального порядка и достаточно высоких показателей макроэкономической и социальной стабильности. Но злоупотребление идеологией стабильности неизбежно приводило к нарастанию авторитарных, а то и репрессивных тенденций в его руководстве (вплоть до преследований и арестов оппозиции) застойных – в экономике и государственном управлении, кризисных — в социальной, санитарной, образовательной сферах, по которым Гвинея отстает от соседей, катастрофических — в межэтнических отношениях: позиционируя себя надэтническим и общенациональным политиком, Альфа Конде так и не смог наладить отношения с крупнейшей в стране общиной фульбе, настроив против себя их оппозицию и влиятельную диаспору — одну из крупнейших в мире, контролирующую региональную торговлю и вкладывающую в развитие своей страны немалые средства.
Все это превосходно описал знаменитый гвинейский писатель Тьерно Моненембо в своей колонке в сатирическом гвинейском издании Le Lynx: государство — больно, его фон — перестрелки охотников-донсо с жандармами в Сигири, муфтии в Тимби-Туни, диктующие брачные обычаи в обход мэра, префекта или губернатора и переименовывающие селения на арабский манер, нормализация в обиходном дискурсе теорий заговора.
Третий раз вступив в должность в 2020 г., Конде вновь пообещал совершить «маленькую революцию», покончить с хронической коррупцией на всех уровнях власти, бездельем, а то и отсутствием чиновников и министров на рабочих местах. Но назначение почти полностью прежнего состава кабмина во главе с прежним премьером Ибрагимом Кассори Фофана заставило поднять брови даже многих членов правящей партии.
И чем дальше тем больше в стране фиксировали «рост без развития», как ситуацию в экономике емко охарактеризовал в 2019 г. МВФ. А именно — опережающее развитие добывающего сектора в ущерб другим отраслям экономики и без выраженного роста занятости, доходов и качества жизни населения.
Экономика по-прежнему сосредоточена вокруг добычи и транспортировки минерального сырья, которая ведётся компаниями со всего мира и часто критикуется гражданским обществом и оппозицией за пренебрежение ТНК санитарными и экологическими стандартами, загрязнение рек и водоемов токсичными отходами вплоть до локальных рукотворных экологических катастроф, а также за коррупционные эпизоды в получении лицензий и слабую дисциплину ТНК в уплате налогов.
Все это вызывало раздражение в информационно открытой стране с традиционно сильной оппозицией и профсоюзами. При этом даже высокие показатели добычи и благоприятная конъюнктура цен не генерировали роста занятости и все меньше ощущались работающим населением, чьи доходы почти не росли, и которые лицезрели стагнацию, если не деградацию критической инфраструктуры (лишь 3% сельского населения имеют доступ к электричеству) и невысокое качество сдаваемых в строй новых объектов. Фотографии под хештегом #Montronsnosroutes («покажем наши дороги») стали одним из любимых развлечений интернет-пользователей Гвинеи: например, чтобы попасть из столицы на север страны дешевле лететь самолетом до столицы соседней Мали — Бамако. А на дорогах всегда есть риск нарваться на вымогательства на блокпостах жандармерии: показательно, что обещание их сокращения, возложенное на Минобороны, было единственной мерой, призванной в августе компенсировать повышение цен на топливо.
🇬🇳 Антиконституционное поведение или «необходимое зло»? По следам переворота в Гвинее
• Несмотря на важность Гвинеи для рынков сырья, ТНК меньше зависят от гвинейских бокситов и железной руды, чем Гвинея — от ТНК, и хунта, скорее всего, займет прагматическую линию. Вопрос цен на продовольствие, особенно рис, импорт которого невозможен без экспортной выручки — ключевой для любой власти в Гвинее. Путчисты оставили порты открытыми для экспорта и гарантировали безопасность работы добывающих ТНК, включая крупнейшие — Rio Tinto, «Русал», Alcoa, Chinalco, ради бесперебойного получения иностранной валюты и налоговых поступлений, а в случае «Русала» — еще и работы его социальной, медицинской и проч. «градообразующей» инфраструктуры. Наиболее тревожная для ТНК мера — назначение военных администраторов вместо гражданских губернаторов, поведение которых непредсказуемо с учетом известного нам о состоянии ВС. Но многие сходятся в том, что экспроприации маловероятны, максимум — изменение налогового режима.
• Переворот спровоцировал резкую реакцию мирового и регионального сообществ, призвавших к «возвращению конституционного порядка» и «немедленному освобождению Альфы Конде». Членство Гвинеи в ЭКОВАС приостановлено. В протоколах ЭКОВАС есть набор санкционных механизмов, от самых радикальных (военной интервенции) до индивидуальных и коллективных санкций, закрытия воздушных и наземных границ, приостановки торговых и финансовых операций (кроме товаров первой необходимости, энергии и лекарств).
Колебания в введении санкций обусловлены сходствами с аналогичными событиями в Нигере в 2011 г. по итогам конституционного кризиса, и неясностью, что делать в ситуации, когда военные беспрепятственно захватывают власть при одобрении населения и организованных политических сил и молчании сторонников Конде, приостанавливают деятельность именно той конституции, которая стала причиной ожесточенных акций гражданского неповиновения 2019-2020 г., и в конечном итоге стоила должности инициатору ее принятия, когда структуры ВС одна за другой переподчиняются новой хунте, и не в первую очередь благодаря этнической солидарности (Думбуя — малинке из Канкана).
Неясно, к какой легитимной власти апеллировать, если концентрация принятия решений в офисе президента и режим «ручного управления» уже парализовали принятие решений, вызвали трения с премьером и брожения в правящей партии, патронажные каналы популистской электоральной мобилизации Джене Каба Конде оказались бессильны перед спадом популярности ее супруга даже в электоральных бастионах, а вмешательство исполнительной власти в выборы и преследования оппозиции никогда не были секретом для полисимейкеров. Поэтому резче всех высказались соратник Конде по Социнтерну Антониу Гутерриш, а также лидеры Кот-д'Ивуара, Того и Конго-Браззавиля, тоже пережившие и «обнуления», и кризисы легитимности, зато показательно молчание лидера Гвинеи-Бисау, резко настроенного против Конде.
• Динамика событий, скорее, побуждает изучать ситуацию, чем вмешиваться в нее. Прежние перевороты — Лансаны Конте и Дадиса Камары — привели страну к катастрофе, но нынешний может и разблокировать те немалые ресурсы (кулуарные, патронажные), которые уходили у Конде на предотвращение путча. Думбуя, сравнивающий себя с Джерри Ролингсом — офицер с безупречной репутацией, очень популярный внутри страны, а из «дипломатической ссылки» на Кубе он возвращает не менее популярного в рядах ВС генерала Абубакара Сидики Камара по прозвищу «Иди Амин». Одной из первых мер стало освобождение политзаключенных (что, впрочем, делали все путчисты), упразднение смешанных блокпостов военных, жандармов и полиции на ключевых развязках Конакри и других городов, вызывавших большое раздражение населения. Диалог с «Национальным фронтом защиты конституции», позиция лидера оппозиции Селу Далейна Диалло, выразившего готовность работать с новыми властями, а также лидера влиятельной оппозиционной UFR Сидия Туре и др. фигур, указывают на быструю смену политического ландшафта, с которым придется считаться.
• Несмотря на важность Гвинеи для рынков сырья, ТНК меньше зависят от гвинейских бокситов и железной руды, чем Гвинея — от ТНК, и хунта, скорее всего, займет прагматическую линию. Вопрос цен на продовольствие, особенно рис, импорт которого невозможен без экспортной выручки — ключевой для любой власти в Гвинее. Путчисты оставили порты открытыми для экспорта и гарантировали безопасность работы добывающих ТНК, включая крупнейшие — Rio Tinto, «Русал», Alcoa, Chinalco, ради бесперебойного получения иностранной валюты и налоговых поступлений, а в случае «Русала» — еще и работы его социальной, медицинской и проч. «градообразующей» инфраструктуры. Наиболее тревожная для ТНК мера — назначение военных администраторов вместо гражданских губернаторов, поведение которых непредсказуемо с учетом известного нам о состоянии ВС. Но многие сходятся в том, что экспроприации маловероятны, максимум — изменение налогового режима.
• Переворот спровоцировал резкую реакцию мирового и регионального сообществ, призвавших к «возвращению конституционного порядка» и «немедленному освобождению Альфы Конде». Членство Гвинеи в ЭКОВАС приостановлено. В протоколах ЭКОВАС есть набор санкционных механизмов, от самых радикальных (военной интервенции) до индивидуальных и коллективных санкций, закрытия воздушных и наземных границ, приостановки торговых и финансовых операций (кроме товаров первой необходимости, энергии и лекарств).
Колебания в введении санкций обусловлены сходствами с аналогичными событиями в Нигере в 2011 г. по итогам конституционного кризиса, и неясностью, что делать в ситуации, когда военные беспрепятственно захватывают власть при одобрении населения и организованных политических сил и молчании сторонников Конде, приостанавливают деятельность именно той конституции, которая стала причиной ожесточенных акций гражданского неповиновения 2019-2020 г., и в конечном итоге стоила должности инициатору ее принятия, когда структуры ВС одна за другой переподчиняются новой хунте, и не в первую очередь благодаря этнической солидарности (Думбуя — малинке из Канкана).
Неясно, к какой легитимной власти апеллировать, если концентрация принятия решений в офисе президента и режим «ручного управления» уже парализовали принятие решений, вызвали трения с премьером и брожения в правящей партии, патронажные каналы популистской электоральной мобилизации Джене Каба Конде оказались бессильны перед спадом популярности ее супруга даже в электоральных бастионах, а вмешательство исполнительной власти в выборы и преследования оппозиции никогда не были секретом для полисимейкеров. Поэтому резче всех высказались соратник Конде по Социнтерну Антониу Гутерриш, а также лидеры Кот-д'Ивуара, Того и Конго-Браззавиля, тоже пережившие и «обнуления», и кризисы легитимности, зато показательно молчание лидера Гвинеи-Бисау, резко настроенного против Конде.
• Динамика событий, скорее, побуждает изучать ситуацию, чем вмешиваться в нее. Прежние перевороты — Лансаны Конте и Дадиса Камары — привели страну к катастрофе, но нынешний может и разблокировать те немалые ресурсы (кулуарные, патронажные), которые уходили у Конде на предотвращение путча. Думбуя, сравнивающий себя с Джерри Ролингсом — офицер с безупречной репутацией, очень популярный внутри страны, а из «дипломатической ссылки» на Кубе он возвращает не менее популярного в рядах ВС генерала Абубакара Сидики Камара по прозвищу «Иди Амин». Одной из первых мер стало освобождение политзаключенных (что, впрочем, делали все путчисты), упразднение смешанных блокпостов военных, жандармов и полиции на ключевых развязках Конакри и других городов, вызывавших большое раздражение населения. Диалог с «Национальным фронтом защиты конституции», позиция лидера оппозиции Селу Далейна Диалло, выразившего готовность работать с новыми властями, а также лидера влиятельной оппозиционной UFR Сидия Туре и др. фигур, указывают на быструю смену политического ландшафта, с которым придется считаться.
Forwarded from Африканистика
Эксклюзивное интервью-детектив «Медузы» со Сью Добсон — белой активисткой из ЮАР, которая состояла в АНК, училась подпольной работе в СССР и боролась с апартеидом. Позже ее раскрыли, но от ареста Сью спас советский дипломат
https://meduza.io/feature/2021/09/03/svoey-svobodoy-ya-obyazana-sotrudniku-sovetskogo-posolstva
https://meduza.io/feature/2021/09/03/svoey-svobodoy-ya-obyazana-sotrudniku-sovetskogo-posolstva
Meduza
Активистка из ЮАР училась подпольной работе в СССР и боролась с апартеидом. Сью Добсон раскрыли, но от ареста ее спас советский…
Сьюзан, или Сью Добсон, сейчас 59 лет, и она живет тихой жизнью пенсионерки в британской глубинке. Но первую половину жизни она провела в родной Южной Африке, где она, представительница белого меньшинства, вступила в Африканский национальный конгресс (АНК)…
🇸🇴 «Политический СПИД». О новом кризисе в Сомали
Новый и самый серьезный с апреля 2021 г. конституционный кризис разразился в Сомали после того, как 6 сентября премьер Мохамед Хусейн Робле отправил в отставку главу Национального агентства разведки и безопасности (NISA) Фахада Ясина и назначил на его место Башира Мохамеда.
Поводом стал отказ предоставить ему доклад об обстоятельствах гибели пропавшей сотрудницы NISA, специалистки по кибербезопасности 24-летней Икран Тахлиль, якобы убитой террористами «Аш-Шабаб» (спикер группировки поспешил опровергнуть обвинения, а семья погибшей, связавшаяся с «Аш-Шабаб» по клановым каналам, тоже отвергла офиц. версию и обвинила NISA, да и сама «Аш-Шабаб» ранее всегда брала ответственность за убийства оперативников разведки).
Президент Фармаджо, чей мандат технически закончился 8 февраля, счел действия премьера неконституционными, но Робле заручился поддержкой военачальников и руководителей силовых структур, верные ему войска (среди близких NISA полувоенных структур президенту верна «Дуфан», премьеру — «Варан» и «Гашан») заняли штаб-квартиру NISA. Фармаджо уступил лишь частично, назначив Ясина советником по безопасности, но утвердив во гл. NISA свою креатуру — Ясина Абдуллахи Фарея.
Фигура Ясина, в прошлом — журналиста «Аль-Джазиры» и сотрудника катарских фондов, давно вызывала вопросы, как и modus operandi самой NISA, по разл. оценкам, неэффективной, инфильтрованной «Аш-Шабаб» и политизированной структуры. Но в течение 2017-2020 Фахад был главным звеном в т.н. «системе FFK» (Фармаджо, Фахад и экс-премьер Хайре) и ключевым «связным» Могадишо с Катаром и Турцией.
Любопытно, что многие тоже не верят официальной версии трагедии — ходят слухи, что сотрудница располагала сведениями об отправке сомалийских военных в Эритрею для операций против мятежников НФОТ в Тыграе — информация, циркулировавшая с янв. 2021, но отрицавшаяся властями. Вопрос чувствительный и для внешних сил: огромные инвестиции в строительство ВС со стороны ЕС, АМИСОМ и Турции могут быть скомпрометированы участием СНА в боевых действиях на стороне этого rogue state, с которым Фармаджо налаживал тесные контакты.
Новый виток обострения ждать себя не заставил: 9 сент., после того как Робле отправил в отставку главу МВД Хасана Хундубея Джимале и назначил на его пост парламентария Абдуллахи Мохамеда Нура, Фармаджо, в свою очередь, обвинил Робле в «плохом руководстве» и заявил, что министр продолжит исполнять обязанности. В ответ Робле запретил министерствам и др. госструктурам снимать без разрешения деньги со счетов ЦБ, включая средства МВФ. Фармаджо и в этот раз уступил лишь частично, назначив комиссию по расследованию убийства Икран (правда, практика последних лет показывает, что эти комиссии не очень эффективны).
10-часовые переговоры между премьером и президентом провалились, не в последнюю очередь потому, что оба апеллируют к разным статьям временной и далекой от совершенства конституции; в апреле конфронтация премьера с президентом, желавшим продлить полномочия на 2 года, закончилась лишь после того как президент передал Робле полномочия по безопасности и организации выборов — а ныне последний обвиняет Фармаджо в желании забрать их вновь.
Внешние силы, включая Турцию, Катар, ОАЭ, давно устали от этого, по выражению президента Уганды, «политического СПИДа», и ожидают лишь гарантий проведения в октябре-ноябре выборов и избрания нового президента, на которых Фармаджо, заявившему о желании баллотироваться вновь, победить будет непросто с учетом аллергии страны на инкумбентов. Будучи первым за долгое время представителем клана марехан на высшем гос. посту, он давно настроил против себя глав клана хавие в Могадишо, и у него, пользующегося безусловной поддержкой лишь спецназа Харамъад, нет достаточных ресурсов для авторитарной централизации. Но и Робле — хотя и хавие, до недавних пор относительный новичок в политике и вынужден считаться с оппозицией, возглавляемой двумя экс-президентами, Шейхом Шерифом Ахмедом и Хуссейном Шейхом Мохамудом, верными им частями ВС и ополчениями, которые отвергают порядок проведения выборов.
Новый и самый серьезный с апреля 2021 г. конституционный кризис разразился в Сомали после того, как 6 сентября премьер Мохамед Хусейн Робле отправил в отставку главу Национального агентства разведки и безопасности (NISA) Фахада Ясина и назначил на его место Башира Мохамеда.
Поводом стал отказ предоставить ему доклад об обстоятельствах гибели пропавшей сотрудницы NISA, специалистки по кибербезопасности 24-летней Икран Тахлиль, якобы убитой террористами «Аш-Шабаб» (спикер группировки поспешил опровергнуть обвинения, а семья погибшей, связавшаяся с «Аш-Шабаб» по клановым каналам, тоже отвергла офиц. версию и обвинила NISA, да и сама «Аш-Шабаб» ранее всегда брала ответственность за убийства оперативников разведки).
Президент Фармаджо, чей мандат технически закончился 8 февраля, счел действия премьера неконституционными, но Робле заручился поддержкой военачальников и руководителей силовых структур, верные ему войска (среди близких NISA полувоенных структур президенту верна «Дуфан», премьеру — «Варан» и «Гашан») заняли штаб-квартиру NISA. Фармаджо уступил лишь частично, назначив Ясина советником по безопасности, но утвердив во гл. NISA свою креатуру — Ясина Абдуллахи Фарея.
Фигура Ясина, в прошлом — журналиста «Аль-Джазиры» и сотрудника катарских фондов, давно вызывала вопросы, как и modus operandi самой NISA, по разл. оценкам, неэффективной, инфильтрованной «Аш-Шабаб» и политизированной структуры. Но в течение 2017-2020 Фахад был главным звеном в т.н. «системе FFK» (Фармаджо, Фахад и экс-премьер Хайре) и ключевым «связным» Могадишо с Катаром и Турцией.
Любопытно, что многие тоже не верят официальной версии трагедии — ходят слухи, что сотрудница располагала сведениями об отправке сомалийских военных в Эритрею для операций против мятежников НФОТ в Тыграе — информация, циркулировавшая с янв. 2021, но отрицавшаяся властями. Вопрос чувствительный и для внешних сил: огромные инвестиции в строительство ВС со стороны ЕС, АМИСОМ и Турции могут быть скомпрометированы участием СНА в боевых действиях на стороне этого rogue state, с которым Фармаджо налаживал тесные контакты.
Новый виток обострения ждать себя не заставил: 9 сент., после того как Робле отправил в отставку главу МВД Хасана Хундубея Джимале и назначил на его пост парламентария Абдуллахи Мохамеда Нура, Фармаджо, в свою очередь, обвинил Робле в «плохом руководстве» и заявил, что министр продолжит исполнять обязанности. В ответ Робле запретил министерствам и др. госструктурам снимать без разрешения деньги со счетов ЦБ, включая средства МВФ. Фармаджо и в этот раз уступил лишь частично, назначив комиссию по расследованию убийства Икран (правда, практика последних лет показывает, что эти комиссии не очень эффективны).
10-часовые переговоры между премьером и президентом провалились, не в последнюю очередь потому, что оба апеллируют к разным статьям временной и далекой от совершенства конституции; в апреле конфронтация премьера с президентом, желавшим продлить полномочия на 2 года, закончилась лишь после того как президент передал Робле полномочия по безопасности и организации выборов — а ныне последний обвиняет Фармаджо в желании забрать их вновь.
Внешние силы, включая Турцию, Катар, ОАЭ, давно устали от этого, по выражению президента Уганды, «политического СПИДа», и ожидают лишь гарантий проведения в октябре-ноябре выборов и избрания нового президента, на которых Фармаджо, заявившему о желании баллотироваться вновь, победить будет непросто с учетом аллергии страны на инкумбентов. Будучи первым за долгое время представителем клана марехан на высшем гос. посту, он давно настроил против себя глав клана хавие в Могадишо, и у него, пользующегося безусловной поддержкой лишь спецназа Харамъад, нет достаточных ресурсов для авторитарной централизации. Но и Робле — хотя и хавие, до недавних пор относительный новичок в политике и вынужден считаться с оппозицией, возглавляемой двумя экс-президентами, Шейхом Шерифом Ахмедом и Хуссейном Шейхом Мохамудом, верными им частями ВС и ополчениями, которые отвергают порядок проведения выборов.
🇲🇱 Интернет облетела публикация агентства «Рейтер» о скором заключении властями Мали контракта с неофициальной российской ЧВК «Вагнер» об отправке в страну 1 тыс. операторов для тренировки местных военнослужащих и охраны высших должностных лиц (по модели ЦАР) с оплатой $10,8 млн в мес. и предоставлением концессий на добычу в стране золота.
В случае, если информация окажется правдой, — а влиятельное издание «Жен Африк» подтверждает интенсификацию усилий российской стороны в лоббировании инициативы, равно как и интенсивную дипломатическую работу Парижа по недопущению появления «Вагнера» — вероятно, были «активированы» российские связи одного из лидеров путчистов и нынешнего министра обороны Садио Камара, учившегося в т.ч. в РФ. Это одна из самых влиятельных фигур в военном правительстве, который приходится другом и родственником другой фигуре предполагаемого соглашения — министру шахт Ламину Сейду Траоре. Кроме того, благоприятный пророссийский консенсус уже сформирован среди части жителей как минимум столичного региона.
Заинтересованность в ЧВК «Вагнер» — лишь часть напряженного поиска решений в виде более автономной военной структуры, не скованной ни провальной парадигмой точечного устранения лидеров джихадистского подполья ввиду высокой автономности и фрагментарности джихадистской экосистемы, ни привычной для всех ВС бюрократией (с FAMA взаимодействуют силы операций «Бархан», G5, EUTM, «Такуба», МИНУСМА) и имеющей более широкую свободу действий, нежели «легальные» ЧВК (напр., из ЮАР), занятые охранно-логистическими мероприятиями и разминированием.
Представляется, что информация о планах развертывания российских ЧВК идет и на пользу хунте, работающей на собственную социальную базу, особенно жителей Бамако, южных и центральных областей, резко настроенных против Франции и ее военного присутствия; на фоне ухудшения ситуации с безопасностью даже в относительно «благополучных» золотоносных регионах и отсутствия прогресса в остальном — в дорожной карте выборов, реформе избиркома и местного самоуправления, Ассими Гойта пытается продемонстрировать хоть какие-то значимые успехи за пределами точечных антикоррупционных следствий, в особенности — самостоятельность во внешних сношениях; поскольку региональных лидеров встревожили слова премьера Шогеля Майга, что «выборы — не в приоритете», а именно на них особенно настаивают партнеры, Гойта в лице «Вагнера» получит рычаги сдерживания давления ЭКОВАС.
Представляется, что хунте даже выгодно провоцировать Францию, после мая 2021 г. все более критичной к будущему операции «Бархан» (число публикаций в СМИ давно не поддается учету) и уже анонсировавшей сокращение военного присутствия в Сахеле, в ч., спровоцировать французскую сторону вновь продемонстрировать приверженность военным властям Мали (здесь важно отметить достаточно «своевременное» заявление о ликвидации лидера «ИГ в Большой Сахаре» Аднана Абу Валида ас-Сахрауи, сведения о гибели которого циркулировали с 22 августа), и, возможно, прощупать почву для продления переходного периода.
С др. стороны, в случае серьезности намерений хунте предстоит взвесить свои решения: Франция ясно дает понять, что «Вагнер» — новая красная линия, а присутствие российской ЧВК «несовместимо» с ее стратегией, и с Парижем поспешил солидаризироваться и глава минобороны ФРГ (в Мали в рамках тренировочной миссии ЕС и МИНУСМА задействовано 1500 нем. военных). Прежняя красная черта — недопустимость переговоров Бамако с джихадистами — была проведена Парижем ранее, хотя она критикуется экспертами, частично расходится с мнением ООН и АС и полностью — с Алжиром, не говоря о Мавритании, чьи элиты к 2011 г. достигли неформального пакта с «Аль-Каидой», минимизировавшего ее вербовочный потенциал. Еще аспект — отношения Мали с Нигером, ключевым партнером по безопасности, тесно связанным с ЕС и США и ввиду трений с Бамако по поводу урегулирования в Кидале желающим перехватить региональное первенство в качестве центра притяжения финансов и вооружений.
В случае, если информация окажется правдой, — а влиятельное издание «Жен Африк» подтверждает интенсификацию усилий российской стороны в лоббировании инициативы, равно как и интенсивную дипломатическую работу Парижа по недопущению появления «Вагнера» — вероятно, были «активированы» российские связи одного из лидеров путчистов и нынешнего министра обороны Садио Камара, учившегося в т.ч. в РФ. Это одна из самых влиятельных фигур в военном правительстве, который приходится другом и родственником другой фигуре предполагаемого соглашения — министру шахт Ламину Сейду Траоре. Кроме того, благоприятный пророссийский консенсус уже сформирован среди части жителей как минимум столичного региона.
Заинтересованность в ЧВК «Вагнер» — лишь часть напряженного поиска решений в виде более автономной военной структуры, не скованной ни провальной парадигмой точечного устранения лидеров джихадистского подполья ввиду высокой автономности и фрагментарности джихадистской экосистемы, ни привычной для всех ВС бюрократией (с FAMA взаимодействуют силы операций «Бархан», G5, EUTM, «Такуба», МИНУСМА) и имеющей более широкую свободу действий, нежели «легальные» ЧВК (напр., из ЮАР), занятые охранно-логистическими мероприятиями и разминированием.
Представляется, что информация о планах развертывания российских ЧВК идет и на пользу хунте, работающей на собственную социальную базу, особенно жителей Бамако, южных и центральных областей, резко настроенных против Франции и ее военного присутствия; на фоне ухудшения ситуации с безопасностью даже в относительно «благополучных» золотоносных регионах и отсутствия прогресса в остальном — в дорожной карте выборов, реформе избиркома и местного самоуправления, Ассими Гойта пытается продемонстрировать хоть какие-то значимые успехи за пределами точечных антикоррупционных следствий, в особенности — самостоятельность во внешних сношениях; поскольку региональных лидеров встревожили слова премьера Шогеля Майга, что «выборы — не в приоритете», а именно на них особенно настаивают партнеры, Гойта в лице «Вагнера» получит рычаги сдерживания давления ЭКОВАС.
Представляется, что хунте даже выгодно провоцировать Францию, после мая 2021 г. все более критичной к будущему операции «Бархан» (число публикаций в СМИ давно не поддается учету) и уже анонсировавшей сокращение военного присутствия в Сахеле, в ч., спровоцировать французскую сторону вновь продемонстрировать приверженность военным властям Мали (здесь важно отметить достаточно «своевременное» заявление о ликвидации лидера «ИГ в Большой Сахаре» Аднана Абу Валида ас-Сахрауи, сведения о гибели которого циркулировали с 22 августа), и, возможно, прощупать почву для продления переходного периода.
С др. стороны, в случае серьезности намерений хунте предстоит взвесить свои решения: Франция ясно дает понять, что «Вагнер» — новая красная линия, а присутствие российской ЧВК «несовместимо» с ее стратегией, и с Парижем поспешил солидаризироваться и глава минобороны ФРГ (в Мали в рамках тренировочной миссии ЕС и МИНУСМА задействовано 1500 нем. военных). Прежняя красная черта — недопустимость переговоров Бамако с джихадистами — была проведена Парижем ранее, хотя она критикуется экспертами, частично расходится с мнением ООН и АС и полностью — с Алжиром, не говоря о Мавритании, чьи элиты к 2011 г. достигли неформального пакта с «Аль-Каидой», минимизировавшего ее вербовочный потенциал. Еще аспект — отношения Мали с Нигером, ключевым партнером по безопасности, тесно связанным с ЕС и США и ввиду трений с Бамако по поводу урегулирования в Кидале желающим перехватить региональное первенство в качестве центра притяжения финансов и вооружений.
🇲🇱🇳🇪 The Conversation своевременно опубликовало резюме неплохого исследования о различиях в методах правления джихадистских МТО в Сахеле, важное в свете ликвидации Аднана Абу Валида ас-Сахрави в т.ч. для понимания, почему лидер сахельского филиала ИГ с 2020 г. считался главной целью коалиции в Сахеле. Ничего нового для читателей канала в нем нет, но оно хорошо обзором свежей литературы в том числе по двум кейсам — «Катибы Масина» (Внутренняя Дельта Центрального Мали, номинально в составе коалиции JNIM) и «Исламского государства в Большой Сахаре» (ИГБС; Тиллабери, Нигер).
🔺У всех есть нечто общее — они не претендуют на территориальный контроль, постоянно мигрируют в зоны, менее доступные для постоянного мониторинга и авиаразведки. Они слабо централизованы. КМ — сеть «катиб», находящихся номинально под контролем Амаду Куфа, делегирующего дела главам «лагерей» с полномочиями в сборе закята, судопроизводстве, финансовых делах и военно-террористических операциях, и создает сети влияния горизонтально, через «пастушеский популизм». ИГБС создает более вертикально-интегрированные структуры и коалиции с соподчинением общин и уничтожением конкурентов.
🔺 Все связанные с «Аль-Каидой» в Сахеле силы, в первую очередь коалиция JNIM, обычно уничтожают или преследуют в первую очередь тех, кто отказывается с ними сотрудничать, информаторов, неугодных чиновников и иностранных военных (но есть и другие оценки). Как правило, все МТО с выгодой для себя занимают стороны в межобщинных конфликтах (особенно на стороне фульбе). Но при этом ИГБС, будучи сложной, годами создававшейся ас-Сахрауи коалицией арабов, фульбе и части дауссак, склонно к неизбирательному террору в отношении мирных общин туарегов, дауссак, джерма, арабов, более агрессивно в отношении военных, иностранцев, христиан (в отл. от КМ), менее настроено на компромиссы с местными ополчениями и привлекает в свои ряды разочарованных и наиболее такфиристски настроенных боевиков.
🔺Нормы реформистского ислама — запрет музыки, футбола, алкоголя, праздников, ограничения, накладываемые на женщин, — сталкиваются с неприятием значительной части населения (особенно с учетом огромной роли женщин во всех сферах жизни). МТО не могут от них отказаться (это часть их коллективной идентичности против суфийских авторитетов), но они могут выборочно не навязывать их там, где это мешает заключению альянсов. В целом, очень на многое влияют вожди, главы общин и религиозные лидеры. Но если КМ избегает жесткого внедрения шариата и суровых наказаний, то ИГБС не останавливается перед казнями и суровыми телесными наказаниями.
🔺Главное поле легитимации МТО — земельный вопрос. И КМ, и ИГБС оказывают защиту от краж скота в виде посреднических услуг и выплат компенсаций. При этом если КМ адаптировала традиц. механизмы землепользования, снизив сборы в пользу джовро, вождей — хозяев пастбищных угодий, то ИГБС — более амбициозно и перехватило у КМ идею «коллективизации» угодий для привлечения низших каст фульбе, что лишь углубляет масштабы этнической мобилизации.
🔺Все сахельские МТО не бюрократичны и практикуют гибкий неформальный теневой контроль. И КМ, и ИГБС практикуют мобильные шариатские суды, собирают закят, но при этом если КМ подходит к финансовым делам централизованно, то ИГБС оставляет больше трофеев сторонникам, соответственно больше мотивируя их к совершению рейдов.
🔺Везде обратная связь в виде социальных услуг населению — рудиментарна и служит скорее краткосрочным популистским и вербовочным целям (раздачи риса, лекарств, и т.д.), даже сборы закята неизменно сопровождаются трениями и сопротивлением, потому что предполагают элемент вымогательства и перераспределения в пользу «низших» каст и общин.
Поэтому резон в охоте на ас-Сахрави все же был. Если структуры ИГ в Нигерии иммунны к сменам лидеров, то это вряд ли относится к сахельскому филиалу МТО, чей институциональный каркас зачаточен и которому вслед за ликвидацией ключевых фигур предстоит либо найти сопоставимого лидера-стратега, способного к заключению альянсов с местными общинными лидерами и проведению «жесткой линии», либо просто раствориться.
🔺У всех есть нечто общее — они не претендуют на территориальный контроль, постоянно мигрируют в зоны, менее доступные для постоянного мониторинга и авиаразведки. Они слабо централизованы. КМ — сеть «катиб», находящихся номинально под контролем Амаду Куфа, делегирующего дела главам «лагерей» с полномочиями в сборе закята, судопроизводстве, финансовых делах и военно-террористических операциях, и создает сети влияния горизонтально, через «пастушеский популизм». ИГБС создает более вертикально-интегрированные структуры и коалиции с соподчинением общин и уничтожением конкурентов.
🔺 Все связанные с «Аль-Каидой» в Сахеле силы, в первую очередь коалиция JNIM, обычно уничтожают или преследуют в первую очередь тех, кто отказывается с ними сотрудничать, информаторов, неугодных чиновников и иностранных военных (но есть и другие оценки). Как правило, все МТО с выгодой для себя занимают стороны в межобщинных конфликтах (особенно на стороне фульбе). Но при этом ИГБС, будучи сложной, годами создававшейся ас-Сахрауи коалицией арабов, фульбе и части дауссак, склонно к неизбирательному террору в отношении мирных общин туарегов, дауссак, джерма, арабов, более агрессивно в отношении военных, иностранцев, христиан (в отл. от КМ), менее настроено на компромиссы с местными ополчениями и привлекает в свои ряды разочарованных и наиболее такфиристски настроенных боевиков.
🔺Нормы реформистского ислама — запрет музыки, футбола, алкоголя, праздников, ограничения, накладываемые на женщин, — сталкиваются с неприятием значительной части населения (особенно с учетом огромной роли женщин во всех сферах жизни). МТО не могут от них отказаться (это часть их коллективной идентичности против суфийских авторитетов), но они могут выборочно не навязывать их там, где это мешает заключению альянсов. В целом, очень на многое влияют вожди, главы общин и религиозные лидеры. Но если КМ избегает жесткого внедрения шариата и суровых наказаний, то ИГБС не останавливается перед казнями и суровыми телесными наказаниями.
🔺Главное поле легитимации МТО — земельный вопрос. И КМ, и ИГБС оказывают защиту от краж скота в виде посреднических услуг и выплат компенсаций. При этом если КМ адаптировала традиц. механизмы землепользования, снизив сборы в пользу джовро, вождей — хозяев пастбищных угодий, то ИГБС — более амбициозно и перехватило у КМ идею «коллективизации» угодий для привлечения низших каст фульбе, что лишь углубляет масштабы этнической мобилизации.
🔺Все сахельские МТО не бюрократичны и практикуют гибкий неформальный теневой контроль. И КМ, и ИГБС практикуют мобильные шариатские суды, собирают закят, но при этом если КМ подходит к финансовым делам централизованно, то ИГБС оставляет больше трофеев сторонникам, соответственно больше мотивируя их к совершению рейдов.
🔺Везде обратная связь в виде социальных услуг населению — рудиментарна и служит скорее краткосрочным популистским и вербовочным целям (раздачи риса, лекарств, и т.д.), даже сборы закята неизменно сопровождаются трениями и сопротивлением, потому что предполагают элемент вымогательства и перераспределения в пользу «низших» каст и общин.
Поэтому резон в охоте на ас-Сахрави все же был. Если структуры ИГ в Нигерии иммунны к сменам лидеров, то это вряд ли относится к сахельскому филиалу МТО, чей институциональный каркас зачаточен и которому вслед за ликвидацией ключевых фигур предстоит либо найти сопоставимого лидера-стратега, способного к заключению альянсов с местными общинными лидерами и проведению «жесткой линии», либо просто раствориться.
🇹🇿 Между ястребами. О траекториях Самии Сулуху Хассан
Международная пресса по большей части разочаровалась в новом президенте Танзании Самии Хассан. Избранная 30 апреля на съезде в Додоме главой правящей Революционной партии (ЧЧМ), она несколько смягчила доставшийся в наследство от Джона Магуфули национализм, особенно в ресурсной сфере, возобновила переговоры с ТНК и присоединилась к международной кампании COVAX, дав старт вакцинации, после чего подконтрольные государству СМИ перестали транслировать «ковид-диссидентские» новости.
Однако многое перечеркнул арест 21 июля лидера оппозиционной «Чадемы» Фримана Мбове и еще 15 активистов его партии по подозрению в терроризме. По словам Зитто Кабве, лидера партии ACT Wazalendo, сделано это было под давлением хардлайнеров ЧЧМ, и с тех пор акцент сместился на преемственность администрации Самии Хассан, в частности, на сохранение репрессивного законодательного каркаса и продолжающееся давление на СМИ: сначала проблемы настигли партийную газету ЧЧМ «Ухуру» за публикацию, что Самия якобы не будет баллотироваться в 2025 г., затем — газету «Райя Мвема» за публикацию о недавнем теракте.
Стало ясно, что Самия Хассан с ее узким полем для маневра и небольшой внутрипартийной поддержкой, ограниченной кругом экс-президента Джакайи Киквете, вынуждена лавировать между группировками собственной партии в условиях, когда сохранившие влияние ультралоялисты почившего Магуфули открыто сопротивляются кампании вакцинации (особенно отличился Бишоп Джозефат Гваджима, отстраненный за это от парламентских сессий), опасаются «либерализма» Самии и указывают на давление симпатизирующих ей «старейшин» из круга Киквете на принятие кадровых решений — историческое назначение первой женщины, Стергомены Такс, на пост минобороны наряду с несколькими новыми технократами и отстраненными при Магуфули лицами в кабинет министров спровоцировали оживленную полемику, как и ряд других кадровых решений окружного уровня, вызвавших подозрения в возвращении людей Киквете и ставящих под угрозу интересы вошедших во власть и бизнес при Магуфули военных и секьюрикратов.
Надо сказать, что оппозиция тоже склонна подчеркивать «преемственность» линии нового президента и активно настаивает на конституционной реформе и новой избирательной комиссии: по ее мнению, нынешняя конституция, принятая еще в 1977 г., нуждается в серьезной ревизии полномочий, в первую очередь, президентской власти. Самии приходится мягко прощупывать почву и лавировать между интересами партийных консерваторов, обещаниями, данными оппозиции («сначала поправим экономику, а затем — конституцию») и прежним опытом работы над отложенным проектом новой конституции (2014), обязывающим ее рано или поздно вернуться к этому вопросу; в связи с этим арест Мбове выглядит одновременно и контрпродуктивным, и понятным шагом усиления позиций власти в будущих консультациях.
Продолжение репрессий и жесткой линии завязано не только на интересы «хардлайнеров» ЧЧМ —курс на координацию военно-политических целей с Руандой в Мозамбике отвечает и внутренним проблемам с безопасностью, высвеченным терактом возле французского посольства: долгое время мало для кого было секретом, что руководящий состав партизанско-террористического подполья в Кабу-Делгаду составляли выходцы из Танзании; первые ячейки были выявлены еще в 2017 г., после чего многие радикалы покинули страну и перебрались в Мозамбик и ДР Конго, а с начала восстания молодежь из пограничного региона Мтвара вступает в ряды «машабаби» в Кабу-Делгаду в первую очередь из-за отсутствия социально-экономических перспектив. Для сдерживания экстремизма нужно и укрепление рыночных механизмов, особенно в беднеющей и в куда меньшей степени, чем в Кении, открытой рынку деревне, и в то же время сохранение сильной социальной системы, которая может оказаться под угрозой в случае укрепления в государстве крупных патронажно-коррупционных кругов и их лоббистов, в первую очередь ассоциирующейся с Киквете наследников мтандао, лояльной ему партийной и бизнес-элиты.
Международная пресса по большей части разочаровалась в новом президенте Танзании Самии Хассан. Избранная 30 апреля на съезде в Додоме главой правящей Революционной партии (ЧЧМ), она несколько смягчила доставшийся в наследство от Джона Магуфули национализм, особенно в ресурсной сфере, возобновила переговоры с ТНК и присоединилась к международной кампании COVAX, дав старт вакцинации, после чего подконтрольные государству СМИ перестали транслировать «ковид-диссидентские» новости.
Однако многое перечеркнул арест 21 июля лидера оппозиционной «Чадемы» Фримана Мбове и еще 15 активистов его партии по подозрению в терроризме. По словам Зитто Кабве, лидера партии ACT Wazalendo, сделано это было под давлением хардлайнеров ЧЧМ, и с тех пор акцент сместился на преемственность администрации Самии Хассан, в частности, на сохранение репрессивного законодательного каркаса и продолжающееся давление на СМИ: сначала проблемы настигли партийную газету ЧЧМ «Ухуру» за публикацию, что Самия якобы не будет баллотироваться в 2025 г., затем — газету «Райя Мвема» за публикацию о недавнем теракте.
Стало ясно, что Самия Хассан с ее узким полем для маневра и небольшой внутрипартийной поддержкой, ограниченной кругом экс-президента Джакайи Киквете, вынуждена лавировать между группировками собственной партии в условиях, когда сохранившие влияние ультралоялисты почившего Магуфули открыто сопротивляются кампании вакцинации (особенно отличился Бишоп Джозефат Гваджима, отстраненный за это от парламентских сессий), опасаются «либерализма» Самии и указывают на давление симпатизирующих ей «старейшин» из круга Киквете на принятие кадровых решений — историческое назначение первой женщины, Стергомены Такс, на пост минобороны наряду с несколькими новыми технократами и отстраненными при Магуфули лицами в кабинет министров спровоцировали оживленную полемику, как и ряд других кадровых решений окружного уровня, вызвавших подозрения в возвращении людей Киквете и ставящих под угрозу интересы вошедших во власть и бизнес при Магуфули военных и секьюрикратов.
Надо сказать, что оппозиция тоже склонна подчеркивать «преемственность» линии нового президента и активно настаивает на конституционной реформе и новой избирательной комиссии: по ее мнению, нынешняя конституция, принятая еще в 1977 г., нуждается в серьезной ревизии полномочий, в первую очередь, президентской власти. Самии приходится мягко прощупывать почву и лавировать между интересами партийных консерваторов, обещаниями, данными оппозиции («сначала поправим экономику, а затем — конституцию») и прежним опытом работы над отложенным проектом новой конституции (2014), обязывающим ее рано или поздно вернуться к этому вопросу; в связи с этим арест Мбове выглядит одновременно и контрпродуктивным, и понятным шагом усиления позиций власти в будущих консультациях.
Продолжение репрессий и жесткой линии завязано не только на интересы «хардлайнеров» ЧЧМ —курс на координацию военно-политических целей с Руандой в Мозамбике отвечает и внутренним проблемам с безопасностью, высвеченным терактом возле французского посольства: долгое время мало для кого было секретом, что руководящий состав партизанско-террористического подполья в Кабу-Делгаду составляли выходцы из Танзании; первые ячейки были выявлены еще в 2017 г., после чего многие радикалы покинули страну и перебрались в Мозамбик и ДР Конго, а с начала восстания молодежь из пограничного региона Мтвара вступает в ряды «машабаби» в Кабу-Делгаду в первую очередь из-за отсутствия социально-экономических перспектив. Для сдерживания экстремизма нужно и укрепление рыночных механизмов, особенно в беднеющей и в куда меньшей степени, чем в Кении, открытой рынку деревне, и в то же время сохранение сильной социальной системы, которая может оказаться под угрозой в случае укрепления в государстве крупных патронажно-коррупционных кругов и их лоббистов, в первую очередь ассоциирующейся с Киквете наследников мтандао, лояльной ему партийной и бизнес-элиты.
Forwarded from РСМД
🇪🇹 В Эфиопии формируется сложное, конфликтное и, главное, длительное сосуществование центров власти, создающее условия для квалификации страны в качестве failed state.
Африканист Алексей Целунов @zangaro подробно анализирует кризис в Эфиопии: гражданская война на всех фронтах; мятежный Тыграq; конфликт центральной власти с ведущими западными СМИ; проблемный кейс «Плотины великого возрождения Эфиопии», в котором причудливо переплелись сюжеты внешнего вмешательства и внутреннего конфликта; территориальный спор с Суданом и диалектические взаимоотношения с президентом Эритреи.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/krizis-v-efiopii-grazhdanskaya-voyna-na-vsekh-frontakh-i-perspektivy-mira/
Африканист Алексей Целунов @zangaro подробно анализирует кризис в Эфиопии: гражданская война на всех фронтах; мятежный Тыграq; конфликт центральной власти с ведущими западными СМИ; проблемный кейс «Плотины великого возрождения Эфиопии», в котором причудливо переплелись сюжеты внешнего вмешательства и внутреннего конфликта; территориальный спор с Суданом и диалектические взаимоотношения с президентом Эритреи.
https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/krizis-v-efiopii-grazhdanskaya-voyna-na-vsekh-frontakh-i-perspektivy-mira/
РСМД
Кризис в Эфиопии: гражданская война на всех фронтах и перспективы мира
Начатая 4 ноября 2020 г. вооруженными силами Эфиопии операция против мятежного «Народного фронта освобождения Тыграя» (НФОТ) развилась в многоплановый и многосторонний конфликт с вовлечением внешних сил. В конце июня мятежники из НФОТ и его военного крыла…
🇷🇼 К приговору Полю Русесабагине
К сожалению, взгляды на режим Поля Кагаме еще долго будет определять прогремевшая на весь мир сенсационистская книга журналистки Микелы Ронг Do Not Disturb: The Story of Political Murder and an African Regime Gone Bad (2021). Написанная ярким и живым языком, она позиционируется как хроника «темных пятен» в новейшей истории страны и погружает читателя в параноидальную атмосферу шпиономании, политических убийств, теорий заговора, покушений и агентурных сетей режима Поля Кагаме в Уганде, Кении, ЮАР, Великобритании и ЕС, часть которых стали достоянием прессы и действительно вызывают вопросы, оттеняющие нарратив сверхуспешной авторитарной модернизации.
Из песни слов не выкинешь. Так, в сентябре в Мапуту (Мозамбик) был убит оппозиционер, бизнесмен и экс-офицер Ревокат Каремангинго; в мае люди в униформе мозамбикских полицейских похитили бывшего журналиста Касьена Нтамухангу, о судьбе которого до сих пор неизвестно. Абдаллах Сеиф Бампорики, член оппозиционного «Руандийского национального конгресса» (РНК), был убит в ЮАР в феврале; популярный певец Кизито Михиго, привлекший внимание полиции спорной песней 2014 г., погиб в полицейском заключении в 2020 г. Самим громким эпизодом стало убийство в 2014 г. связанного с РНК Патрика Карегейя, в прошлом друга и соратника Кагаме и главы службы внешней безопасности (1994-2004), арестованного в 2006 г. и по освобождении эмигрировавшего в ЮАР; его друг Каюмба Ньямваса, бывший глава военной разведки и один из основателей правящего РПФ, пережил целых два покушения. Но и эти мрачные истории оттеняют другое — острую борьбу за власть и вовлеченность части диссидентов в военно-политическую оппозицию на востоке ДРК, с одной стороны, и интерес Руанды в постоянных ударах по оппозиции во избежание ее концентрации на западной границе, с другой.
Приговор узнаваемому благодаря Голливуду Полю Русесабагине, получившему 25 лет тюрьмы за терроризм, стоит рассматривать именно в этом русле. У руандийского правосудия есть доводы в пользу его виновности, а спровоцированная приговором дипломатическая напряженность с Бельгией, второй родиной Русесабагины, понятна в смысле важности руандийской диаспоры как электоральной силы, хотя нужно и подчеркнуть, что весь процесс транслировался на YouTube, а обвинения основываются на информации, собранной бельгийскими властями по запросу прокуратуры Руанды.
Известны как усиливавшиеся ревизионистские взгляды Русесабагины в отношении геноцида 1994 г., так и его доказанная вовлеченность в деятельность вооруженной оппозиции на востоке Конго. 4 июля 2017 г. основанная им в 2006 г. Демократическая партия Руанды — Ихумуре провозгласила курс на вооруженную борьбу и объединение с CNRD-Убвиюнге Вильсона Иратегеки в «Руандийское движение за демократические перемены» (MRCD); в марте 2018 г. MRCD «прицепило» «Руандийское революционное движение» Каликста «Санкара» Нсабиманы (бывший член РНК и 2-й вице-председатель MRCD, он был спикером «Сил национального освобождения» (FLN), воор. крыла партии Русесабагины).
Основу MRCD составили CNRD, диссиденты из фракций «Демократических сил освобождения Руанды» (ДСОР), признанной США, ЕС и ООН террористической организации, в финансировании которой Русесабагина обвинялся еще в 2009-11 гг. и с которой он сблизился через Фостена Твагирамунгу, заключившего союз с ДСОР; эта группировка, основанная и возглавляемая преим. бывшими génocidaires, сотрудничает с РНК, группой диссидентов-перебежчиков режима Кагаме, которая, в свою очередь, действуя в Южном Киву, взаимодействует с конголезскими тутси-баньямуленге. После того как FLN прославилась несколькими пограничными нападениями между июнем и декабрем 2018 г. в парке Ньюнгве, унесшими жизнь 9 чел., «Санкара» был задержан на Коморах в апреле 2019 г. и доставлен в Кигали, где признал вину и связи с Угандой и Бурунди (частично подтвержденные ООН) — его показания, указавшие на вовлеченность Русесабагины в финансовые и политические дела группировки, и были использованы Кигали.
К сожалению, взгляды на режим Поля Кагаме еще долго будет определять прогремевшая на весь мир сенсационистская книга журналистки Микелы Ронг Do Not Disturb: The Story of Political Murder and an African Regime Gone Bad (2021). Написанная ярким и живым языком, она позиционируется как хроника «темных пятен» в новейшей истории страны и погружает читателя в параноидальную атмосферу шпиономании, политических убийств, теорий заговора, покушений и агентурных сетей режима Поля Кагаме в Уганде, Кении, ЮАР, Великобритании и ЕС, часть которых стали достоянием прессы и действительно вызывают вопросы, оттеняющие нарратив сверхуспешной авторитарной модернизации.
Из песни слов не выкинешь. Так, в сентябре в Мапуту (Мозамбик) был убит оппозиционер, бизнесмен и экс-офицер Ревокат Каремангинго; в мае люди в униформе мозамбикских полицейских похитили бывшего журналиста Касьена Нтамухангу, о судьбе которого до сих пор неизвестно. Абдаллах Сеиф Бампорики, член оппозиционного «Руандийского национального конгресса» (РНК), был убит в ЮАР в феврале; популярный певец Кизито Михиго, привлекший внимание полиции спорной песней 2014 г., погиб в полицейском заключении в 2020 г. Самим громким эпизодом стало убийство в 2014 г. связанного с РНК Патрика Карегейя, в прошлом друга и соратника Кагаме и главы службы внешней безопасности (1994-2004), арестованного в 2006 г. и по освобождении эмигрировавшего в ЮАР; его друг Каюмба Ньямваса, бывший глава военной разведки и один из основателей правящего РПФ, пережил целых два покушения. Но и эти мрачные истории оттеняют другое — острую борьбу за власть и вовлеченность части диссидентов в военно-политическую оппозицию на востоке ДРК, с одной стороны, и интерес Руанды в постоянных ударах по оппозиции во избежание ее концентрации на западной границе, с другой.
Приговор узнаваемому благодаря Голливуду Полю Русесабагине, получившему 25 лет тюрьмы за терроризм, стоит рассматривать именно в этом русле. У руандийского правосудия есть доводы в пользу его виновности, а спровоцированная приговором дипломатическая напряженность с Бельгией, второй родиной Русесабагины, понятна в смысле важности руандийской диаспоры как электоральной силы, хотя нужно и подчеркнуть, что весь процесс транслировался на YouTube, а обвинения основываются на информации, собранной бельгийскими властями по запросу прокуратуры Руанды.
Известны как усиливавшиеся ревизионистские взгляды Русесабагины в отношении геноцида 1994 г., так и его доказанная вовлеченность в деятельность вооруженной оппозиции на востоке Конго. 4 июля 2017 г. основанная им в 2006 г. Демократическая партия Руанды — Ихумуре провозгласила курс на вооруженную борьбу и объединение с CNRD-Убвиюнге Вильсона Иратегеки в «Руандийское движение за демократические перемены» (MRCD); в марте 2018 г. MRCD «прицепило» «Руандийское революционное движение» Каликста «Санкара» Нсабиманы (бывший член РНК и 2-й вице-председатель MRCD, он был спикером «Сил национального освобождения» (FLN), воор. крыла партии Русесабагины).
Основу MRCD составили CNRD, диссиденты из фракций «Демократических сил освобождения Руанды» (ДСОР), признанной США, ЕС и ООН террористической организации, в финансировании которой Русесабагина обвинялся еще в 2009-11 гг. и с которой он сблизился через Фостена Твагирамунгу, заключившего союз с ДСОР; эта группировка, основанная и возглавляемая преим. бывшими génocidaires, сотрудничает с РНК, группой диссидентов-перебежчиков режима Кагаме, которая, в свою очередь, действуя в Южном Киву, взаимодействует с конголезскими тутси-баньямуленге. После того как FLN прославилась несколькими пограничными нападениями между июнем и декабрем 2018 г. в парке Ньюнгве, унесшими жизнь 9 чел., «Санкара» был задержан на Коморах в апреле 2019 г. и доставлен в Кигали, где признал вину и связи с Угандой и Бурунди (частично подтвержденные ООН) — его показания, указавшие на вовлеченность Русесабагины в финансовые и политические дела группировки, и были использованы Кигали.
🇲🇱 Разобрали с @mideastr шум вокруг возможного появления неофициальной российской ЧВК «Вагнер» в Мали. В этот раз откровенность поражает. С одной стороны — заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова, признавшего, что малийская сторона обратилась к частной военной компании из России. С другой стороны — реплика Жозепа Борреля, прямо попросившего Москву «вообще не работать в Африке, потому что "это их место"».
Уже приходилось писать, что пророссийский консенсус в Мали сформирован; ее власти заинтересовались услугами российских военных специалистов после достаточно успешных операций в Сирии и ЦАР, а в стране нарастает раздражение французским военным присутствием. Но не следует забывать, что причины конфликта — сугубо внутренние: остро стоящий земельный вопрос, исход скотоводов из экологических ниш, конкуренция за землю и пастбища, внутриобщинное противостояние между знатью, старейшинами и религиозными лидерами, с одной стороны, и пауперизированной молодежью, с другой, назревшая реформа местного самоуправления, дефицит государственных услуг в удаленных сельских территориях, избыточные жертвы при действиях малийских ВС, от рук которых по итогам 2020 г. погибло больше мирных жителей, чем от рук джихадистов, неурегулированный статус ряда догонских ополчений, ставших параллельной властью и точно также вовлеченных в этнические чистки и военные преступления. Всеми этими вопросами на системном уровне должны заниматься власти Мали и никто больше. Практика же работы НКО, чьи финансовые средства оседают в карманах бюрократии разных уровней и локальных властей и чьи точечные проекты, например по строительству новых колодцев, лишь усиливают конкуренцию за землю и воду, только показывает, что никакими внешними усилиями давно назревшие системные проблемы не решатся.
Заинтересованность в ЧВК — любых — выглядит даже инфантилизмом малийских властей, причем малооправданным: стоит добавить, что соседний Нигер, также столкнувшийся с джихадистской угрозой в Тиллабери и допустивший на этом треке немало ошибок, все же лучше справляется с задачами развития благодаря сбалансированной политике, учету мнений и интересов регионов, в т.ч. в туарегском вопросе.
Впрочем, столкнувшись с критикой и давлением со стороны регионального сообщества ЭКОВАС, требующего скорейшей организации выборов, запланированных на февраль 2022 г., Ассими Гойта может и разыгрывать карту «Вагнера», чтобы обеспечить себе рычаги давления на соседей и, возможно, попытаться остаться у власти за пределами отведенной военным властям крайней даты и заодно пересмотреть формат отношений с Францией и ЕС, показав субъектность и независимость во внешних связях. Такие мнения вызваны, в первую очередь, промедлением в ключевых реформах, главным образом — избиркома страны, который должен стать единым органом проведения выборов.
Что касается cui bono, не следует списывать со счетов фактор Нигера. И у Мухаммаду Иссуфу, и у его преемника, действующего президента Мохамеда Базума, накопилось много претензий к руководству Мали по части урегулирования конфликта, затронувшего также Нигер, у Ниамея много вопросов к статусу Кидаля, и на фоне гибели президента Чада, ключевого «жандарма» Сахеля, Базум однозначно попытается воспользоваться новой конфигурацией, чтобы зарекомендовать Ниамей более договороспособным и лояльным Франции и США партнером, привлечь финансирование, специалистов, вооружения, дипломатическую поддержку и зарекомендовать себя лидирующей силой в Сахеле.
Не отстает и Чад, анонсировавший удвоение численности ВС и заодно оперативно сформировавший состав нового переходного законодательного органа.
https://www.kommersant.ru/doc/5006336
Уже приходилось писать, что пророссийский консенсус в Мали сформирован; ее власти заинтересовались услугами российских военных специалистов после достаточно успешных операций в Сирии и ЦАР, а в стране нарастает раздражение французским военным присутствием. Но не следует забывать, что причины конфликта — сугубо внутренние: остро стоящий земельный вопрос, исход скотоводов из экологических ниш, конкуренция за землю и пастбища, внутриобщинное противостояние между знатью, старейшинами и религиозными лидерами, с одной стороны, и пауперизированной молодежью, с другой, назревшая реформа местного самоуправления, дефицит государственных услуг в удаленных сельских территориях, избыточные жертвы при действиях малийских ВС, от рук которых по итогам 2020 г. погибло больше мирных жителей, чем от рук джихадистов, неурегулированный статус ряда догонских ополчений, ставших параллельной властью и точно также вовлеченных в этнические чистки и военные преступления. Всеми этими вопросами на системном уровне должны заниматься власти Мали и никто больше. Практика же работы НКО, чьи финансовые средства оседают в карманах бюрократии разных уровней и локальных властей и чьи точечные проекты, например по строительству новых колодцев, лишь усиливают конкуренцию за землю и воду, только показывает, что никакими внешними усилиями давно назревшие системные проблемы не решатся.
Заинтересованность в ЧВК — любых — выглядит даже инфантилизмом малийских властей, причем малооправданным: стоит добавить, что соседний Нигер, также столкнувшийся с джихадистской угрозой в Тиллабери и допустивший на этом треке немало ошибок, все же лучше справляется с задачами развития благодаря сбалансированной политике, учету мнений и интересов регионов, в т.ч. в туарегском вопросе.
Впрочем, столкнувшись с критикой и давлением со стороны регионального сообщества ЭКОВАС, требующего скорейшей организации выборов, запланированных на февраль 2022 г., Ассими Гойта может и разыгрывать карту «Вагнера», чтобы обеспечить себе рычаги давления на соседей и, возможно, попытаться остаться у власти за пределами отведенной военным властям крайней даты и заодно пересмотреть формат отношений с Францией и ЕС, показав субъектность и независимость во внешних связях. Такие мнения вызваны, в первую очередь, промедлением в ключевых реформах, главным образом — избиркома страны, который должен стать единым органом проведения выборов.
Что касается cui bono, не следует списывать со счетов фактор Нигера. И у Мухаммаду Иссуфу, и у его преемника, действующего президента Мохамеда Базума, накопилось много претензий к руководству Мали по части урегулирования конфликта, затронувшего также Нигер, у Ниамея много вопросов к статусу Кидаля, и на фоне гибели президента Чада, ключевого «жандарма» Сахеля, Базум однозначно попытается воспользоваться новой конфигурацией, чтобы зарекомендовать Ниамей более договороспособным и лояльным Франции и США партнером, привлечь финансирование, специалистов, вооружения, дипломатическую поддержку и зарекомендовать себя лидирующей силой в Сахеле.
Не отстает и Чад, анонсировавший удвоение численности ВС и заодно оперативно сформировавший состав нового переходного законодательного органа.
https://www.kommersant.ru/doc/5006336
Коммерсантъ
ЧВК подняли на уровень ООН
Отправка российских наемников в Мали активно обсуждалась в Нью-Йорке