🇨🇲 Цена стабильности. О региональном голосовании в Камеруне
6 декабря в Камеруне проходят первые в истории страны региональные выборы: непрямым способом будут избраны 90 членов региональных советов, 70 от департаментов и 20 — от традиционных властных структур. К этой стране следует присмотреться, потому что Камерун с запредельной степенью отчуждения граждан от политической власти и принятия решений и неурегулированной проблемой передачи этой власти новому поколению — пример того, во что может превратиться любое государство и общество в результате непрерывного 38-летнего руководства одного человека. Государство, чья брутальность и коррумпированность контрастирует с бурным литературным процессом, все еще сильными научными школами и конкурентными университетами.
В режимах вроде камерунского, где президент Поль Бийя руководит страной с 1982 г. и уходить даже не собирается, муниципальные и региональные выборы — казалось бы, реальное окно возможностей для проведения в провинциальные советы недовольных курсом правящего с 1985 г. «Демократического объединения камерунского народа» (ДОКН), которых в стране немало. Но единственный соперник переизбранного в 2018 г. на седьмой семилетний срок 87-летнего Поля Бийя — это его неуклонно ухудшающееся здоровье. Вспыхивавшие звезды оппозиционной политики со временем либо кооптировались в сложный мультиэтничный патронажный режим, либо — вроде яркого оппозиционера Мориса Камто — систематически преследовались, так что состояние оппозиции таково, что манипуляции и карусели на выборах, обеспечившие Бийя победу в 1992 г., стали просто излишними.
Показательна в этом смысле карьера Жана Де Дью Момо — некогда оппозиционера, а ныне министра-делегата при министре юстиции. Известный своими ксенофобскими высказываниями и даже в мелочах непорядочный политик возглавляет «Демократических патриотов за развитие Камеруна» — спойлер партии Мориса Камто, тоже адвоката, тоже бамилеке и тоже уроженца той же области, что и Камто. С этой же целью в сенате страны, кстати, оказался и Фон Покам II — король Бахам, родины оппозиционера. Вообще, роль традиционных вождей, считающихся посредниками между гражданами и властью, упала до статуса чиновников на зарплате, и некоторые из них вроде Фон Ангвафора III — чистые креатуры Бийя, который утвердил его 1-м вице-президентом своей партии. Высокий протокольный статус имеет и ламидо Абубакари Абдулайе, вице-президент сената, а членом политбюро правящей партии является и Мбомбо Нджойя — султан знаменитого королевства Бамум с центром в Фумбане.
Поэтому Поль Бийя уже заявил о победе, и, скорее всего, он прав — в большинстве провинций конкуренция идет внутри правящей партии (особенно в Центральной и Южной, на родине Бийя) или с ее решающим участием (в Восточной, где дирижирует первая леди Шанталь Бийя) — между экс-министрами, функционерами и директорами госагентств и департаментов, стремящихся провести в советы своих людей, а также стоящих за ними лоббистов бизнесменов и глав финансово-промышленных групп, кое-где действующих открыто. Так, за Прибрежную (важнейший экономический регион страны с центром в Дуале) и Восточную провинции борются агропромышленники Луи Йинда и Андре Сиака, оба — члены ДОКН (Йинда даже стоял у его истоков в 1985 г.).
Однако мультиэтничный альянс, где лояльный Бийя «северянин» Кавайе Джибриль с 1992 г. возглавляет Национальную ассамблею, а пост премьер-министра традиционно занимают выходцы из англофонного Южного Камеруна, не смог купировать распад страны. На активность «Боко харам» на севере и вооруженный сепаратистский мятеж в англофонном Камеруне — центре важной индустрии пальмового масла, наслаивается трагедия разделенного народа бамилеке, активного в бизнесе этноса Мориса Камто, мобилизующегося против южан — близкого Полю Бийя истеблишмента булу и бети. Набирает силу пока еще республиканское и сетевое регионалистское движение «Мы — десять миллионов!», представляющее интересы жителей Крайнего севера, появляются и вооруженные движения фульбе.
6 декабря в Камеруне проходят первые в истории страны региональные выборы: непрямым способом будут избраны 90 членов региональных советов, 70 от департаментов и 20 — от традиционных властных структур. К этой стране следует присмотреться, потому что Камерун с запредельной степенью отчуждения граждан от политической власти и принятия решений и неурегулированной проблемой передачи этой власти новому поколению — пример того, во что может превратиться любое государство и общество в результате непрерывного 38-летнего руководства одного человека. Государство, чья брутальность и коррумпированность контрастирует с бурным литературным процессом, все еще сильными научными школами и конкурентными университетами.
В режимах вроде камерунского, где президент Поль Бийя руководит страной с 1982 г. и уходить даже не собирается, муниципальные и региональные выборы — казалось бы, реальное окно возможностей для проведения в провинциальные советы недовольных курсом правящего с 1985 г. «Демократического объединения камерунского народа» (ДОКН), которых в стране немало. Но единственный соперник переизбранного в 2018 г. на седьмой семилетний срок 87-летнего Поля Бийя — это его неуклонно ухудшающееся здоровье. Вспыхивавшие звезды оппозиционной политики со временем либо кооптировались в сложный мультиэтничный патронажный режим, либо — вроде яркого оппозиционера Мориса Камто — систематически преследовались, так что состояние оппозиции таково, что манипуляции и карусели на выборах, обеспечившие Бийя победу в 1992 г., стали просто излишними.
Показательна в этом смысле карьера Жана Де Дью Момо — некогда оппозиционера, а ныне министра-делегата при министре юстиции. Известный своими ксенофобскими высказываниями и даже в мелочах непорядочный политик возглавляет «Демократических патриотов за развитие Камеруна» — спойлер партии Мориса Камто, тоже адвоката, тоже бамилеке и тоже уроженца той же области, что и Камто. С этой же целью в сенате страны, кстати, оказался и Фон Покам II — король Бахам, родины оппозиционера. Вообще, роль традиционных вождей, считающихся посредниками между гражданами и властью, упала до статуса чиновников на зарплате, и некоторые из них вроде Фон Ангвафора III — чистые креатуры Бийя, который утвердил его 1-м вице-президентом своей партии. Высокий протокольный статус имеет и ламидо Абубакари Абдулайе, вице-президент сената, а членом политбюро правящей партии является и Мбомбо Нджойя — султан знаменитого королевства Бамум с центром в Фумбане.
Поэтому Поль Бийя уже заявил о победе, и, скорее всего, он прав — в большинстве провинций конкуренция идет внутри правящей партии (особенно в Центральной и Южной, на родине Бийя) или с ее решающим участием (в Восточной, где дирижирует первая леди Шанталь Бийя) — между экс-министрами, функционерами и директорами госагентств и департаментов, стремящихся провести в советы своих людей, а также стоящих за ними лоббистов бизнесменов и глав финансово-промышленных групп, кое-где действующих открыто. Так, за Прибрежную (важнейший экономический регион страны с центром в Дуале) и Восточную провинции борются агропромышленники Луи Йинда и Андре Сиака, оба — члены ДОКН (Йинда даже стоял у его истоков в 1985 г.).
Однако мультиэтничный альянс, где лояльный Бийя «северянин» Кавайе Джибриль с 1992 г. возглавляет Национальную ассамблею, а пост премьер-министра традиционно занимают выходцы из англофонного Южного Камеруна, не смог купировать распад страны. На активность «Боко харам» на севере и вооруженный сепаратистский мятеж в англофонном Камеруне — центре важной индустрии пальмового масла, наслаивается трагедия разделенного народа бамилеке, активного в бизнесе этноса Мориса Камто, мобилизующегося против южан — близкого Полю Бийя истеблишмента булу и бети. Набирает силу пока еще республиканское и сетевое регионалистское движение «Мы — десять миллионов!», представляющее интересы жителей Крайнего севера, появляются и вооруженные движения фульбе.
🇬🇭 Третий раунд. О президентском голосовании в Гане
В Гане стартуют президентские и парламентские выборы. Действующий президент и лидер либерально-консервативной «Новой патриотической партии» (НПП) Нана Акуфо-Аддо соревнуется с главой умеренно-левого «Национального демократического конгресса» (НДК), экс-президентом (2012-2017) Джоном Драмани Махамой. Это третий раунд противостояния двух ведущих ганских политиков, и в случае избрания одного из них — последний президентский срок.
Независимые опросы предсказывают Акуфо-Аддо победу с незначительным отрывом, однако президент может и потерять парламентское большинство. Несмотря на сильные региональные позиции двух главных партий (у НДК – это населенный эве регион Вольта, у НПП – населенная аканами страна Ашанти) – все решат несколько колеблющихся регионов, а у каждого из политиков в арсенале – несколько решающих аргументов (у Акуфо-Аддо — пущенная в 2017 г. программа бесплатного образования в средних школах, у Махамы – опережающее инфраструктурное развитие и социальные расходы).
Гана — редкий пример открытой и конкурентной публичной политики, которая – и это не менее редкий случай (ср. с Грузией, Украиной, Арменией, Ливаном и т.д.) – успешно работает на инфраструктурное и промышленное развитие со сбалансированным участием государства. Конечно, не без коррупции, в которую вовлечены обе партии и от которой страна ежегодно теряет $3 млрд, и не без перекосов, например в энергетике. Такая двухпартийная модель с право- и левоцентристской партиями, традиционно ничтожным электоральным перевесом (не более 1-4%), сильным фракционным делением (особенно в НДК с радикальным и умеренно-левым крылом) и серьезным отношением политиков к законотворческой деятельности – единственная в своем роде в Африке. Ближе всех к ней подошла лишь Нигерия, она искусственно выращивается и у соседей Ганы — в Бенине и в Того.
Тем не менее еще в прошлом году никто не мог даже помыслить зарождение в зрелой политической нации сепаратистского движения в Западном Тоголенде, потребовавшего переброски в Вольту армейских частей, а затем — роста политически мотивированного насилия и партийной поляризации, в связи с чем неприятности ожидаются на 4 тыс. из 33,4 тыс. участков. И неспроста в стране начались дискуссии вокруг наследия скончавшегося недавно президента Джерри Ролингса (1981-2001), который через супругу Нану Конаду был связан с Наной Акуфо-Аддо.
С Ролингсом связывают закат нкрумаистской традиции, которая, наряду с восходящей к наследию Джозефа Данквы и Кофи Абрефы Бусиа элитаристской и консервативной струей «данквизма», определяла содержание внутренней борьбы Второй (1969-72) и Третьей (1979-81) республик. Многие консерваторы не готовы простить Ролингсу «народной республики», но более серьезный удар он нанес по левым — приветствовавшийся левыми скептицизм к генералам и политическому истеблишменту, опора на молодежь и народные комитеты тоже сменились разочарованием — удалившийся от социализма и консервативных элитаристских сил Ролингс оказался застрельщиком неоолиберальной перестройки экономики и ассимилировал умеренных нкрумаистов в НДК, что означало практическую гибель единой нкрумаистской традиции и фактическое усиление данквизма, консолидировавшегося в НПП.
Эту двухпартийную модель по сей день не может переломить третья — нкрумаистская — сила, представленная палитрой мелких и имеющих слабые электоральные перспективы политических организаций, возводящих свою родословную к левопопулистскому правлению Кваме Нкрумы. Несмотря на кооптацию в правительства лидеров нкрумаистских партий, что обеспечивает им политическое выживание, электоральный вес нкрумаистов неуклонно падает (в 1992 был 11%, в 2016 — 1%), поэтому проблема бедности и региональных дисбалансов не находит выхода на своих политически репрезентативных адвокатов, которых следовало бы ждать с нкрумаистского фланга, и погружающаяся в электоральную усталость страна спустя 20 лет двухпартийного правления стоит перед очень деликатным выбором баланса сил.
В Гане стартуют президентские и парламентские выборы. Действующий президент и лидер либерально-консервативной «Новой патриотической партии» (НПП) Нана Акуфо-Аддо соревнуется с главой умеренно-левого «Национального демократического конгресса» (НДК), экс-президентом (2012-2017) Джоном Драмани Махамой. Это третий раунд противостояния двух ведущих ганских политиков, и в случае избрания одного из них — последний президентский срок.
Независимые опросы предсказывают Акуфо-Аддо победу с незначительным отрывом, однако президент может и потерять парламентское большинство. Несмотря на сильные региональные позиции двух главных партий (у НДК – это населенный эве регион Вольта, у НПП – населенная аканами страна Ашанти) – все решат несколько колеблющихся регионов, а у каждого из политиков в арсенале – несколько решающих аргументов (у Акуфо-Аддо — пущенная в 2017 г. программа бесплатного образования в средних школах, у Махамы – опережающее инфраструктурное развитие и социальные расходы).
Гана — редкий пример открытой и конкурентной публичной политики, которая – и это не менее редкий случай (ср. с Грузией, Украиной, Арменией, Ливаном и т.д.) – успешно работает на инфраструктурное и промышленное развитие со сбалансированным участием государства. Конечно, не без коррупции, в которую вовлечены обе партии и от которой страна ежегодно теряет $3 млрд, и не без перекосов, например в энергетике. Такая двухпартийная модель с право- и левоцентристской партиями, традиционно ничтожным электоральным перевесом (не более 1-4%), сильным фракционным делением (особенно в НДК с радикальным и умеренно-левым крылом) и серьезным отношением политиков к законотворческой деятельности – единственная в своем роде в Африке. Ближе всех к ней подошла лишь Нигерия, она искусственно выращивается и у соседей Ганы — в Бенине и в Того.
Тем не менее еще в прошлом году никто не мог даже помыслить зарождение в зрелой политической нации сепаратистского движения в Западном Тоголенде, потребовавшего переброски в Вольту армейских частей, а затем — роста политически мотивированного насилия и партийной поляризации, в связи с чем неприятности ожидаются на 4 тыс. из 33,4 тыс. участков. И неспроста в стране начались дискуссии вокруг наследия скончавшегося недавно президента Джерри Ролингса (1981-2001), который через супругу Нану Конаду был связан с Наной Акуфо-Аддо.
С Ролингсом связывают закат нкрумаистской традиции, которая, наряду с восходящей к наследию Джозефа Данквы и Кофи Абрефы Бусиа элитаристской и консервативной струей «данквизма», определяла содержание внутренней борьбы Второй (1969-72) и Третьей (1979-81) республик. Многие консерваторы не готовы простить Ролингсу «народной республики», но более серьезный удар он нанес по левым — приветствовавшийся левыми скептицизм к генералам и политическому истеблишменту, опора на молодежь и народные комитеты тоже сменились разочарованием — удалившийся от социализма и консервативных элитаристских сил Ролингс оказался застрельщиком неоолиберальной перестройки экономики и ассимилировал умеренных нкрумаистов в НДК, что означало практическую гибель единой нкрумаистской традиции и фактическое усиление данквизма, консолидировавшегося в НПП.
Эту двухпартийную модель по сей день не может переломить третья — нкрумаистская — сила, представленная палитрой мелких и имеющих слабые электоральные перспективы политических организаций, возводящих свою родословную к левопопулистскому правлению Кваме Нкрумы. Несмотря на кооптацию в правительства лидеров нкрумаистских партий, что обеспечивает им политическое выживание, электоральный вес нкрумаистов неуклонно падает (в 1992 был 11%, в 2016 — 1%), поэтому проблема бедности и региональных дисбалансов не находит выхода на своих политически репрезентативных адвокатов, которых следовало бы ждать с нкрумаистского фланга, и погружающаяся в электоральную усталость страна спустя 20 лет двухпартийного правления стоит перед очень деликатным выбором баланса сил.
🇬🇭 🇨🇮 Между пером и мачете. О детском труде в какао-индустрии
Успешная имплементация сделки Ганы и Кот-д'Ивуар 2018 г. по созданию «какао-ОПЕК» сопровождается трениями с крупнейшими партнерами (Mars, Hershey, Nestle и Cargill) — на фоне падения цен компании отказываются платить дифференциал в $400/т, ганские и ивуарийские регуляторы назвали это «заговором против крестьян» и готовят серию санкций.
Случайно ли, это совпало с публикацией в СМИ выдержек из американских докладов о росте тяжелого детского труда в этой индустрии. В 2010 г. эти компании договорились снизить детский труд в производстве какао-бобов на 70% к 2020 г. — но, по оценкам американских специалистов, к 2020 г. он только вырос с 31% до 45% — до 1,56 млн, в т.ч. тяжелый и опасный труд — с 30 до 45%.
Можно подумать, что речь идет о легитимации неуплаты части добавленной стоимости на фоне моральной истерии, хотя в СМИ эта тема муссируется с 2000-2001 гг., на нее по линии НКО выделяются большие средства (в 2001—2009 — $15 млн), а при размытости предмета поиска изучать можно до бесконечности, рутинно сводя все к бедности и традициям использования детей. Что правда лишь отчасти.
Прежде всего под тяжелым трудом имеется в виду распыление химикатов, удобрений, инсектицидов, сжигание буша, расчистка и рубка леса с мачете в руках. В целом это рутинный сельский труд, где развести допустимую и опасную компоненты сложно, ибо любой крестьянский труд — тяжелый и ему учатся с малолетства, притом в семейных домохозяйствах и наравне со старшими домочадцами, это — часть социализации.
Дети не всегда работают недобровольно (вернее почти никогда), скорее, — из-за отсутствия либо нежелательности других альтернатив в виде образования или домашнего труда. В Гане вообще свыше 30% детей занято в экономике (лесном хозяйстве, агроиндустрии, рыболовстве, торговле), и критика, в основном, касается непосещения ими школ. Но речь идет лишь об одной линии социализации — наравне с полевой и домашней работой. Но моющий полы так и умрет с тряпкой в руках, за обучение надо платить (в т.ч. за форму, учебники), преподают плохо и в прямом смысле из-под палки, в то время как плантация — это ранняя эмансипация, социальный лифт и конечный выход из-под опеки.
Биологический и социальный возраст здесь не совпадают. В возрастном классе молодых можно застрять анекдотически надолго, до 40 лет и первых седин, зато можно уже в 14 лет стать бригадиром и жить самостоятельнее. Конец детства подразумевает в первую очередь обретение социальных и потестарных компетенций, — возможность содержать себя и нести ответственность, создать дом и семью. И труд — формативная часть эмансипации и обретения этих компетенций, в то время как переполненная сельская школа с побоями — вряд ли (дети оттуда сбегают и сами создают трудовые кооперативы, чтобы работать на плантациях и получать первые деньги).
Ребенка тоже рожают без сантиментов — как ресурс рода, богатство, пенсионный фонд и инвестицию, которая обязана окупиться, и строгость соблюдения ими трудовых и материальных обязательств, наложенных на них старшими, конвертируется в больший объем прав и власти в будущем. Их вовлечение в тяжелый труд за пределами привычных полевых работ — тоже неизбежно. Но тут в дело вступает многообразие неочевидных обстоятельств.
Например, в Гане в стране Ашанти в сельском мире очень много разводов — традиционные формы семейной организации меняются. Следствие — неспособность платить за обучение ребенка в школе (дети остаются с матерями), а в случае повторного брака новые мужья часто не берут ответственность за детей супруги (что удачно накладывается на аканскую обычноправовую традицию, по которой дети — собственность семьи матери и наследуют ее брату, а не отцу. Правда, матрилиния была разрушена какао-индустрией, но отцы получили права на детей без всяких обязательств). И такие дети — в более тяжелом положении, потому что обязаны раньше отвечать за себя и по родовым обязательствам. Словом, детский труд — функция от общественного строя, и его сокращение будет возможно лишь с инвестициями в альтернативные каналы социализации.
Успешная имплементация сделки Ганы и Кот-д'Ивуар 2018 г. по созданию «какао-ОПЕК» сопровождается трениями с крупнейшими партнерами (Mars, Hershey, Nestle и Cargill) — на фоне падения цен компании отказываются платить дифференциал в $400/т, ганские и ивуарийские регуляторы назвали это «заговором против крестьян» и готовят серию санкций.
Случайно ли, это совпало с публикацией в СМИ выдержек из американских докладов о росте тяжелого детского труда в этой индустрии. В 2010 г. эти компании договорились снизить детский труд в производстве какао-бобов на 70% к 2020 г. — но, по оценкам американских специалистов, к 2020 г. он только вырос с 31% до 45% — до 1,56 млн, в т.ч. тяжелый и опасный труд — с 30 до 45%.
Можно подумать, что речь идет о легитимации неуплаты части добавленной стоимости на фоне моральной истерии, хотя в СМИ эта тема муссируется с 2000-2001 гг., на нее по линии НКО выделяются большие средства (в 2001—2009 — $15 млн), а при размытости предмета поиска изучать можно до бесконечности, рутинно сводя все к бедности и традициям использования детей. Что правда лишь отчасти.
Прежде всего под тяжелым трудом имеется в виду распыление химикатов, удобрений, инсектицидов, сжигание буша, расчистка и рубка леса с мачете в руках. В целом это рутинный сельский труд, где развести допустимую и опасную компоненты сложно, ибо любой крестьянский труд — тяжелый и ему учатся с малолетства, притом в семейных домохозяйствах и наравне со старшими домочадцами, это — часть социализации.
Дети не всегда работают недобровольно (вернее почти никогда), скорее, — из-за отсутствия либо нежелательности других альтернатив в виде образования или домашнего труда. В Гане вообще свыше 30% детей занято в экономике (лесном хозяйстве, агроиндустрии, рыболовстве, торговле), и критика, в основном, касается непосещения ими школ. Но речь идет лишь об одной линии социализации — наравне с полевой и домашней работой. Но моющий полы так и умрет с тряпкой в руках, за обучение надо платить (в т.ч. за форму, учебники), преподают плохо и в прямом смысле из-под палки, в то время как плантация — это ранняя эмансипация, социальный лифт и конечный выход из-под опеки.
Биологический и социальный возраст здесь не совпадают. В возрастном классе молодых можно застрять анекдотически надолго, до 40 лет и первых седин, зато можно уже в 14 лет стать бригадиром и жить самостоятельнее. Конец детства подразумевает в первую очередь обретение социальных и потестарных компетенций, — возможность содержать себя и нести ответственность, создать дом и семью. И труд — формативная часть эмансипации и обретения этих компетенций, в то время как переполненная сельская школа с побоями — вряд ли (дети оттуда сбегают и сами создают трудовые кооперативы, чтобы работать на плантациях и получать первые деньги).
Ребенка тоже рожают без сантиментов — как ресурс рода, богатство, пенсионный фонд и инвестицию, которая обязана окупиться, и строгость соблюдения ими трудовых и материальных обязательств, наложенных на них старшими, конвертируется в больший объем прав и власти в будущем. Их вовлечение в тяжелый труд за пределами привычных полевых работ — тоже неизбежно. Но тут в дело вступает многообразие неочевидных обстоятельств.
Например, в Гане в стране Ашанти в сельском мире очень много разводов — традиционные формы семейной организации меняются. Следствие — неспособность платить за обучение ребенка в школе (дети остаются с матерями), а в случае повторного брака новые мужья часто не берут ответственность за детей супруги (что удачно накладывается на аканскую обычноправовую традицию, по которой дети — собственность семьи матери и наследуют ее брату, а не отцу. Правда, матрилиния была разрушена какао-индустрией, но отцы получили права на детей без всяких обязательств). И такие дети — в более тяжелом положении, потому что обязаны раньше отвечать за себя и по родовым обязательствам. Словом, детский труд — функция от общественного строя, и его сокращение будет возможно лишь с инвестициями в альтернативные каналы социализации.
🇨🇫 «Оранжевая» угроза. О предвыборных коллизиях в ЦАР
Интрига выборов в ЦАР, первый тур которых запланирован на 27 декабря — недопуск свергнутого в 2013 г. президента Франсуа Бозизе, серьезного конкурента баллотирующегося на второй срок условно-пророссийского лидера Фостен-Арканжа Туадера. Вернувшийся в страну 16 декабря 2019 г. после 7 лет изгнания 73-летний политик уже летом начал избирательную кампанию, однако 3 декабря Конституционный суд снял его кандидатуру — формальным поводом стали наложенные на него в 2014 г. ООН санкции, продленные в июле 2020 г. Хронологию подбробно освещал канал «Улыбаемся и машем» (здесь, здесь), интересное мнение высказал и канал «Записки авантюриста», назвав такое подсказанное российскими политтехнологами решение «желанием перенести российскую электоральную систему на Африку», забывая, что она «работает только вместе с российским ЦИКом и российским ОМОНом». Какой бы ни был расчет, последствия непредсказуемы.
При всем банкротстве Бозизе как правителя — а с 2003 по 2013 гг. подконтрольная ему территория сузилась до нескольких кварталов столицы, – Боз опытный политик с большими связями, поддержкой структур его партии «Ква На Ква» («Работа и только работа»), симпатиями запада и северо-запада и, главное, лояльностью самого густонаселенного р-на Ухам с ц. в родном г. Боссангоа. В какой мере жители этой префектуры, гбайя, были бенефициарами режима Боза, сказать сложно. Но Боссангоа пострадала от бесчинств «Селеки» в 2013 г., и при всей этноцентричности и клиентельности местной политики Бозизе в своей кампании умело играл на чувстве «предательства» своих избирателей, которых называл «осиротевшими жертвами» иностранных наемников и вооруженных групп. Ухам, где пытается закрепиться президентское «Движение объединенных сердец», проголосовал за Туадера в 2016 г. лишь потому, что избиратели сочли, что за ним стоял Бозизе. На таких же чувствах – неспособности Туадера справиться с ситуацией и разъяснить населению суть мирного процесса – играет и Мартен Зигеле («Движение за освобождение центральноафриканского народа») в соседней Ухам-Пенде. Поле для маневра Туадера – лишь хлопок: в хлопконосном Ухаме реклама выгодных закупочных цен может стать аргументом.
«Союз за центральноафриканское возрождение» профранцузского кандидата Анисе-Жоржа Дологеле, гбайя по матери, может отбить часть электората Бозизе, поскольку Дологеле уже был выгодополучателем выборов 2015-16, куда не допустили КНК. Но даже при недопуске у Боза сильные электоральные позиции. Сильвен Ндутингай, его племянник и миншахт при Бозизе, баллотируется в парламент и может быть проводником его интересов, хотя все это время его плотно «окучивал» Туадера. Еще 100 кандидатов КНК в Нацассамблею прямо утверждены Бозизе, и партия надеется там занять достойное место. На собраниях оппозиционной коалиции COD 20-20 бывали Бозизе, близкий ему экс-спикер Карим Мекассуа, Махамат Камун, Жан-Серж Бокасса, сама COD 20-20 выразила солидарность с Бозизе, так что возможно и выдвижение с КНК единого кандидата. Что касается повстанческих префектур Уака, Вакага, Бассе, От-Котто, то Боз и КНК добрались и сюда – эмиссары КНК уже побывали в августе в Нделе, Кага-Бандоро, Бриа и Бирао, недавно Боз виделся с Махаматом Аль-Хатимом. Нуреддин Адам — опытный политик, с которым русские связывали большие планы – колеблется, но в контакте со всеми партиями.
Наконец, международные позиции. При всем разочаровании русских в Туадера они не смогли наладить контакты с Бозизе, хотя в апреле Боз и встречался в Банги с русским послом. Туадера не поддерживает Франция, у него натянутые отношения и с соседями, во многом завязанные на Дени Сассу Нгессо, ключевого переговорщика с 2013 г., визит которого ожидают и который уже принял Бозизе и Мекассуа. Боз восстанавливал контакты с Нджаменой, где побывал эмиссар КНК — не будем забывать, что в марте 2003 г. Боз взял столицу «чадским» воинством. Ну а во Франции Боз имеет выходы на Жан-Ива Ле Дриана через Мекассуа, косвеннее — через Дологеле.
Интрига выборов в ЦАР, первый тур которых запланирован на 27 декабря — недопуск свергнутого в 2013 г. президента Франсуа Бозизе, серьезного конкурента баллотирующегося на второй срок условно-пророссийского лидера Фостен-Арканжа Туадера. Вернувшийся в страну 16 декабря 2019 г. после 7 лет изгнания 73-летний политик уже летом начал избирательную кампанию, однако 3 декабря Конституционный суд снял его кандидатуру — формальным поводом стали наложенные на него в 2014 г. ООН санкции, продленные в июле 2020 г. Хронологию подбробно освещал канал «Улыбаемся и машем» (здесь, здесь), интересное мнение высказал и канал «Записки авантюриста», назвав такое подсказанное российскими политтехнологами решение «желанием перенести российскую электоральную систему на Африку», забывая, что она «работает только вместе с российским ЦИКом и российским ОМОНом». Какой бы ни был расчет, последствия непредсказуемы.
При всем банкротстве Бозизе как правителя — а с 2003 по 2013 гг. подконтрольная ему территория сузилась до нескольких кварталов столицы, – Боз опытный политик с большими связями, поддержкой структур его партии «Ква На Ква» («Работа и только работа»), симпатиями запада и северо-запада и, главное, лояльностью самого густонаселенного р-на Ухам с ц. в родном г. Боссангоа. В какой мере жители этой префектуры, гбайя, были бенефициарами режима Боза, сказать сложно. Но Боссангоа пострадала от бесчинств «Селеки» в 2013 г., и при всей этноцентричности и клиентельности местной политики Бозизе в своей кампании умело играл на чувстве «предательства» своих избирателей, которых называл «осиротевшими жертвами» иностранных наемников и вооруженных групп. Ухам, где пытается закрепиться президентское «Движение объединенных сердец», проголосовал за Туадера в 2016 г. лишь потому, что избиратели сочли, что за ним стоял Бозизе. На таких же чувствах – неспособности Туадера справиться с ситуацией и разъяснить населению суть мирного процесса – играет и Мартен Зигеле («Движение за освобождение центральноафриканского народа») в соседней Ухам-Пенде. Поле для маневра Туадера – лишь хлопок: в хлопконосном Ухаме реклама выгодных закупочных цен может стать аргументом.
«Союз за центральноафриканское возрождение» профранцузского кандидата Анисе-Жоржа Дологеле, гбайя по матери, может отбить часть электората Бозизе, поскольку Дологеле уже был выгодополучателем выборов 2015-16, куда не допустили КНК. Но даже при недопуске у Боза сильные электоральные позиции. Сильвен Ндутингай, его племянник и миншахт при Бозизе, баллотируется в парламент и может быть проводником его интересов, хотя все это время его плотно «окучивал» Туадера. Еще 100 кандидатов КНК в Нацассамблею прямо утверждены Бозизе, и партия надеется там занять достойное место. На собраниях оппозиционной коалиции COD 20-20 бывали Бозизе, близкий ему экс-спикер Карим Мекассуа, Махамат Камун, Жан-Серж Бокасса, сама COD 20-20 выразила солидарность с Бозизе, так что возможно и выдвижение с КНК единого кандидата. Что касается повстанческих префектур Уака, Вакага, Бассе, От-Котто, то Боз и КНК добрались и сюда – эмиссары КНК уже побывали в августе в Нделе, Кага-Бандоро, Бриа и Бирао, недавно Боз виделся с Махаматом Аль-Хатимом. Нуреддин Адам — опытный политик, с которым русские связывали большие планы – колеблется, но в контакте со всеми партиями.
Наконец, международные позиции. При всем разочаровании русских в Туадера они не смогли наладить контакты с Бозизе, хотя в апреле Боз и встречался в Банги с русским послом. Туадера не поддерживает Франция, у него натянутые отношения и с соседями, во многом завязанные на Дени Сассу Нгессо, ключевого переговорщика с 2013 г., визит которого ожидают и который уже принял Бозизе и Мекассуа. Боз восстанавливал контакты с Нджаменой, где побывал эмиссар КНК — не будем забывать, что в марте 2003 г. Боз взял столицу «чадским» воинством. Ну а во Франции Боз имеет выходы на Жан-Ива Ле Дриана через Мекассуа, косвеннее — через Дологеле.
Forwarded from Берлинский центр Карнеги
Российский флот возвращается на берега Индийского океана. В ноябре президент Путин принял предложение правительства подписать соглашение о создании пункта материально-технического обеспечения ВМФ РФ в Судане. Следующий шаг – двустороннее соглашение с Суданом, которое поручено заключить Министерству обороны РФ. Зачем понадобился России этот «пункт обеспечения» и какое отношение к «возвращению в Африку» имеет его появление?
Отвечают африканисты Андрей Маслов и Полина Слюсарчук: https://carnegie.ru/commentary/83430
Отвечают африканисты Андрей Маслов и Полина Слюсарчук: https://carnegie.ru/commentary/83430
Carnegie Moscow Center
Сапоги в океанах. Зачем России военная база в Судане
Африка и Индийский океан нужны России не сами по себе, а чтобы чувствовать себя свободнее, выйти на простор, приобрести больше возможностей для сдерживания
Forwarded from Новости Ближнего Востока и других
Институт Ближнего Востока
Хезболла обучает нигерийских шиитов
В то время как военная экспансия "Хезболлы" на Ближнем Востоке, особенно с начала сирийского конфликта в 2011 году, привлекла большое внимание, усилия ливанской организации по увеличению своего присутствия и влияния в Африке в значительной степени игнорировались. В качестве примера можно привести Нигерию. Источники, близкие к "Хезболле", говорят, что эта организация обеспечивает идеологическую и военную подготовку нигерийских шиитов. https://www.facebook.com/michael.shraibman.7/posts/3194881100616216
Хезболла обучает нигерийских шиитов
В то время как военная экспансия "Хезболлы" на Ближнем Востоке, особенно с начала сирийского конфликта в 2011 году, привлекла большое внимание, усилия ливанской организации по увеличению своего присутствия и влияния в Африке в значительной степени игнорировались. В качестве примера можно привести Нигерию. Источники, близкие к "Хезболле", говорят, что эта организация обеспечивает идеологическую и военную подготовку нигерийских шиитов. https://www.facebook.com/michael.shraibman.7/posts/3194881100616216
🇳🇬 Черные пятна на желтом солнце. О поясе нестабильности в Западной Африке
На Юге Нигерии давно складывается конвергенция «спящих» группировок Дельты Нигера, с 1990-х гг. совершавших диверсии на объектах инфраструктуры и нефтепроводах работающих на шельфе иностранных добывающих компаний, движений за самоопределение Биафры и сепаратистов самопровозглашенной «Республики Амбазония» в Южном Камеруне. Боевики Амбазонии получают укрытие на юге Нигерии, где закупают мелкооптовые партии оружия; в свою очередь, группировки Дельты имеют виды на НПЗ в прибрежном камерунском г. Лимбе.
Ядром экосистемы служат группировки нефтеносной Дельты Нигера, активно вовлеченные в морской разбой в Гвинейском Заливе — эпицентре мирового пиратства. Многие экс-комбатанты не получают правительственных компенсаций и пособий, хотя и предусмотренных законом об амнистии 2009 г., однако поэтапно свернутых администрацией Мухаммаду Бухари. И несмотря на то что в регионе продолжаются акции саботажа (последний раз — в ноябре на трубопроводах Agip и Shell в шт. Байелса), растущие сложности с нелегальным варварским извлечением нефти, «перекрытие кислорода» контрабандистам (с регулярными конфискациями судов) и общая малоприбыльность пиратства (выкупы в сотни тыс. долларов с судна не перекрывают издержек) ставят вопрос о выживании группировок Дельты и поиске союзников.
И здесь есть перспективы. Активны запрещенные в стране Коренные народы Биафры во главе с Ннамди Кану, недавно создавшие т.н. «Сеть безопасности Востока» для защиты жителей Юго-восточной и Южной геополит. зон от проникновения скотоводов. Есть и консенсус среди истеблишмента — многие политики девяти нефтеносных штатов считают, что формула перераспределения нефтяных доходов оставляет бюджетам штатов слишком мало, остальные, в первую очередь северные штаты, считают, что Дельта удерживает слишком много. Населению тоже не чужд консенсус о вредоносной деятельности иностранных компаний — налицо видимый ущерб экологии и отсутствие инфраструктурных изменений (вплоть до того, что провода тянутся к терминалам ТНК через лишенные электричества деревни).
При избытке опытных профессионалов есть дефицит оружия, и на этом рынке — при нежелании работать мелкооптовыми партиями — возможно сближение с проникающей в Дельту и связанной с «Аль-Каидой» группировкой Ансару. Ансару организационно оформились в Кано к январю 2012 г. в результате раскола движения «Боко харам» на «такфиристскую» фракцию Абубакара Шекау и «Юсуфийя» — изгнанных из Борно Шекау последователей основателя секты Мохаммеда Юсуфа, сложившихся к лету 2011 г. из-за недовольства убийствами мусульман.
Выделившиеся в БХ интернациональная (Мамман Нур и Абубакар Камбар со связями в АКИМ, Афганистане, Пакистане, Камеруне), региональная сахельская (Халид аль-Барнави со связями в АКИМ) и локальная (Шекау) линии пошли разными путями. Роль Кано — наиболее «интернациональной» зоны — упала с обрывом постоянных контактов после франц. интервенции в Мали в 2013 г. Впоследствии аль-Барнави примирился с Шекау, после 2014 г. БХ, как и ИГ, все больше тяготели к Борно, их деятельность была свернута в северо-центральной и северо-западной зоне, а ориентация на канури отвратила поддержку хауса.
Хотя к 2016 г. силы безопасности разоружили и обезвредили структуры Ансару в Кано, Кадуна, Плато и Коги, они продолжали заниматься спящими ячейками и налаживали связи с скотоводами фульбе, и это дало плоды — в шт. Замфара проснувшиеся в 2019 г. Ансару тесно сотрудничают с бандитами и вооруженными ополчениями скотоводов, поставляют им оружие из Ливии и Сахеля, став, по сути, одним из сетецентричных криминальных картелей и единственным в регионе идейно-мотивированным актором, готовым бесплатно снабжать оружием и боевиков Дельты — ради ущерба Западу в лице действующих в Дельте Нигера ТНК. И Дельта — самый естественный путь экспансии малочисленных «Ансару» с учетом острой конкуренции с «Боко харам» и ИГ, тоже ведущих экспансию в северо-западе и с которыми им конкурировать сложно.
На Юге Нигерии давно складывается конвергенция «спящих» группировок Дельты Нигера, с 1990-х гг. совершавших диверсии на объектах инфраструктуры и нефтепроводах работающих на шельфе иностранных добывающих компаний, движений за самоопределение Биафры и сепаратистов самопровозглашенной «Республики Амбазония» в Южном Камеруне. Боевики Амбазонии получают укрытие на юге Нигерии, где закупают мелкооптовые партии оружия; в свою очередь, группировки Дельты имеют виды на НПЗ в прибрежном камерунском г. Лимбе.
Ядром экосистемы служат группировки нефтеносной Дельты Нигера, активно вовлеченные в морской разбой в Гвинейском Заливе — эпицентре мирового пиратства. Многие экс-комбатанты не получают правительственных компенсаций и пособий, хотя и предусмотренных законом об амнистии 2009 г., однако поэтапно свернутых администрацией Мухаммаду Бухари. И несмотря на то что в регионе продолжаются акции саботажа (последний раз — в ноябре на трубопроводах Agip и Shell в шт. Байелса), растущие сложности с нелегальным варварским извлечением нефти, «перекрытие кислорода» контрабандистам (с регулярными конфискациями судов) и общая малоприбыльность пиратства (выкупы в сотни тыс. долларов с судна не перекрывают издержек) ставят вопрос о выживании группировок Дельты и поиске союзников.
И здесь есть перспективы. Активны запрещенные в стране Коренные народы Биафры во главе с Ннамди Кану, недавно создавшие т.н. «Сеть безопасности Востока» для защиты жителей Юго-восточной и Южной геополит. зон от проникновения скотоводов. Есть и консенсус среди истеблишмента — многие политики девяти нефтеносных штатов считают, что формула перераспределения нефтяных доходов оставляет бюджетам штатов слишком мало, остальные, в первую очередь северные штаты, считают, что Дельта удерживает слишком много. Населению тоже не чужд консенсус о вредоносной деятельности иностранных компаний — налицо видимый ущерб экологии и отсутствие инфраструктурных изменений (вплоть до того, что провода тянутся к терминалам ТНК через лишенные электричества деревни).
При избытке опытных профессионалов есть дефицит оружия, и на этом рынке — при нежелании работать мелкооптовыми партиями — возможно сближение с проникающей в Дельту и связанной с «Аль-Каидой» группировкой Ансару. Ансару организационно оформились в Кано к январю 2012 г. в результате раскола движения «Боко харам» на «такфиристскую» фракцию Абубакара Шекау и «Юсуфийя» — изгнанных из Борно Шекау последователей основателя секты Мохаммеда Юсуфа, сложившихся к лету 2011 г. из-за недовольства убийствами мусульман.
Выделившиеся в БХ интернациональная (Мамман Нур и Абубакар Камбар со связями в АКИМ, Афганистане, Пакистане, Камеруне), региональная сахельская (Халид аль-Барнави со связями в АКИМ) и локальная (Шекау) линии пошли разными путями. Роль Кано — наиболее «интернациональной» зоны — упала с обрывом постоянных контактов после франц. интервенции в Мали в 2013 г. Впоследствии аль-Барнави примирился с Шекау, после 2014 г. БХ, как и ИГ, все больше тяготели к Борно, их деятельность была свернута в северо-центральной и северо-западной зоне, а ориентация на канури отвратила поддержку хауса.
Хотя к 2016 г. силы безопасности разоружили и обезвредили структуры Ансару в Кано, Кадуна, Плато и Коги, они продолжали заниматься спящими ячейками и налаживали связи с скотоводами фульбе, и это дало плоды — в шт. Замфара проснувшиеся в 2019 г. Ансару тесно сотрудничают с бандитами и вооруженными ополчениями скотоводов, поставляют им оружие из Ливии и Сахеля, став, по сути, одним из сетецентричных криминальных картелей и единственным в регионе идейно-мотивированным актором, готовым бесплатно снабжать оружием и боевиков Дельты — ради ущерба Западу в лице действующих в Дельте Нигера ТНК. И Дельта — самый естественный путь экспансии малочисленных «Ансару» с учетом острой конкуренции с «Боко харам» и ИГ, тоже ведущих экспансию в северо-западе и с которыми им конкурировать сложно.
❗️Дорогие друзья и читатели, хочу порекомендовать вам Телеграм-канал «Мозаика Залива»
Тех, кто занимается Ближним Востоком, в целом, не так много, а регион прекрасен своей многообразностью и сложностью, и надо всегда держать руку на пульсе.
Этот канал посвящен, пожалуй, одним из самых интересных, по-своему комплексных и, в некотором роде, загадочных государств региона — аравийским монархиям Залива. Внутренняя политика, экономика, финансы, социальные отношения.
Найдите то, что вам по душе, и будьте в курсе того, что происходит в песках Аравии. В эпоху глобальной трансформации мирового порядка монархии Залива — особенно интересный предмет для исследования.
Подписывайтесь и поддержите канал 👇🏻
https://t.iss.one/arabstatesofgulf
Тех, кто занимается Ближним Востоком, в целом, не так много, а регион прекрасен своей многообразностью и сложностью, и надо всегда держать руку на пульсе.
Этот канал посвящен, пожалуй, одним из самых интересных, по-своему комплексных и, в некотором роде, загадочных государств региона — аравийским монархиям Залива. Внутренняя политика, экономика, финансы, социальные отношения.
Найдите то, что вам по душе, и будьте в курсе того, что происходит в песках Аравии. В эпоху глобальной трансформации мирового порядка монархии Залива — особенно интересный предмет для исследования.
Подписывайтесь и поддержите канал 👇🏻
https://t.iss.one/arabstatesofgulf
Telegram
Мозаика Залива
Новости и аналитика по странам Персидского залива.
Для связи: https://t.iss.one/incashator
Для связи: https://t.iss.one/incashator
🇰🇪 🇸🇴 Приемный ребенок. О кенийско-сомалийском обострении
Накануне всеобщих выборов Сомали разорвала дипломатические отношения с Кенией. Это случилось спустя несколько часов после того, как с государственным трехдневным визитом в Кению прибыл президент непризнанного Сомалиленда Муса Бихи Абди, который встретился в т. ч. с лидером кенийской оппозиции Раила Одингой. А это – вероятный преемник Ухуру Кениаты, что отвечает запросу на долгосрочные отношения.
Событию предшествовал калейдоскоп недружественных мер – 18 ноября Сомали запретила ввоз наркотика-ката, поразив сразу тысячи кенийских фермеров, 29 ноября Фармажо отозвал посла в Кении Мохамуда Ахмеда Нура для консультаций и потребовал вернуться в Найроби кенийского посла после того, как счел, что с ним обращаются как с «приемным ребенком» и излишне вмешиваются в дела Сомали. А уже с 13 декабря граждане Кении должны получать визы в посольстве Сомали в Найроби — получение разрешения стало касаться и владельцев дипломатических паспортов.
За кулисами – территориальные споры и конъюнктура в Южной Сомали. Кения, имеющая солидный контингент в АМИСОМ (3,6 тыс.), поддерживает враждебный Могадишо Джубаленд, управляемую кланом дарод-огаден «прокси-структуру», служащую буфером от «Аш-Шабаб», чей глава Ахмед Мохамед Ислам (Мадобе) тесно работает с кенийскими спецслужбами. Он, в частности, отказался проводить в своем регионе сенаторские выборы (1-10 дек.) до вывода федеральных войск из Гедо, после чего Могадишо обвинило Найроби во вмешательстве и дестабилизации, в том числе в саботаже связанной с «Аш-Шабаб» Hormuud Telecom.
Здесь клан дарод-огаден, лояльный Кисмайо и связанный с ONLF в Эфиопии, противостоит централистскому клану марехан, пользующемуся поддержкой Эфиопии, в связи с чем Фармажо пожелал заменить кенийских военных на эритрейских (уже в декабре визы кенийским военным АМИСОМ продлены не будут). Тем не менее финансирование их миссии – при всей токсичности Эритреи, ранее обвинявшейся в сотрудничестве с «Аш-Шабаб» – под большим вопросом.
Говорить о вмешательстве Кении в несуществующий суверенитет нелепо. Во многом такая вражда иллюзорна и провоцируется сезонными обострениями – 95% недвижимости и капиталов сомалийских политиков находится в Найроби, где проживает влиятельная сомалийская диаспора. Кроме того, у Эфиопии куда больше связей с Сомалилендом, чем у Кении. Конечно, признание Сомалиленда Кенией – это вопрос времени (стороны договорились об открытии кенийского консульства и прямых рейсах Найроби-Харгейса), но поведение Фармажо – не более чем опасное и непредсказуемое разыгрывание патриотической, «вадданистской» карты перед выборами, на которых против Фармажо выступает коалиция из 14 кандидатов, начавших кампанию протестов. Кроме того, укрепляется прокенийский консенсус среди оппозиционных элит (часть оппозиции хочет заменить Эфиопию на Кению, и, в отличие от президентства Шейха Хассана Махмуда, при Фармажо влияние Эфиопии гораздо умереннее).
Успехов у администрации Фармажо – одного из слабейших лидеров Сомали – практически нет даже на фоне укрепления в Могадишо Турции, работающей, в отличие от Катара, с институтами, а не с людьми. Несмотря на появление в 2017 г. окружных и региональных администраций, правительство не сумело ни укрепить федеральные институты, ни консолидировать и должным образом институционализировать отношения с федеральными штатами, ни составить конкуренцию частным шариатским судам и судебным структурам «Аш-Шабаб». Недееспособны и силовые структуры, вплоть до спецслужбы NISA, которая фракционализирована и насыщена инфильтрантами «Аш-Шабаб». А вовлечение федеральных штатов Сомали и Могадишо в два формирующихся ближневосточных геополитических блока (ОАЭ-КСА-Египет и оси Турция-Катар) не оставляет надежд на консолидацию страны. Пока Могадишо ориентируется на Турцию, Каир и ОАЭ сотрудничают с Пунтлендом, а ОАЭ и союзная ей Эфиопия – с фактически самостоятельной Республикой Сомалиленд, которая развивает отношения еще и с Тайванем.
Накануне всеобщих выборов Сомали разорвала дипломатические отношения с Кенией. Это случилось спустя несколько часов после того, как с государственным трехдневным визитом в Кению прибыл президент непризнанного Сомалиленда Муса Бихи Абди, который встретился в т. ч. с лидером кенийской оппозиции Раила Одингой. А это – вероятный преемник Ухуру Кениаты, что отвечает запросу на долгосрочные отношения.
Событию предшествовал калейдоскоп недружественных мер – 18 ноября Сомали запретила ввоз наркотика-ката, поразив сразу тысячи кенийских фермеров, 29 ноября Фармажо отозвал посла в Кении Мохамуда Ахмеда Нура для консультаций и потребовал вернуться в Найроби кенийского посла после того, как счел, что с ним обращаются как с «приемным ребенком» и излишне вмешиваются в дела Сомали. А уже с 13 декабря граждане Кении должны получать визы в посольстве Сомали в Найроби — получение разрешения стало касаться и владельцев дипломатических паспортов.
За кулисами – территориальные споры и конъюнктура в Южной Сомали. Кения, имеющая солидный контингент в АМИСОМ (3,6 тыс.), поддерживает враждебный Могадишо Джубаленд, управляемую кланом дарод-огаден «прокси-структуру», служащую буфером от «Аш-Шабаб», чей глава Ахмед Мохамед Ислам (Мадобе) тесно работает с кенийскими спецслужбами. Он, в частности, отказался проводить в своем регионе сенаторские выборы (1-10 дек.) до вывода федеральных войск из Гедо, после чего Могадишо обвинило Найроби во вмешательстве и дестабилизации, в том числе в саботаже связанной с «Аш-Шабаб» Hormuud Telecom.
Здесь клан дарод-огаден, лояльный Кисмайо и связанный с ONLF в Эфиопии, противостоит централистскому клану марехан, пользующемуся поддержкой Эфиопии, в связи с чем Фармажо пожелал заменить кенийских военных на эритрейских (уже в декабре визы кенийским военным АМИСОМ продлены не будут). Тем не менее финансирование их миссии – при всей токсичности Эритреи, ранее обвинявшейся в сотрудничестве с «Аш-Шабаб» – под большим вопросом.
Говорить о вмешательстве Кении в несуществующий суверенитет нелепо. Во многом такая вражда иллюзорна и провоцируется сезонными обострениями – 95% недвижимости и капиталов сомалийских политиков находится в Найроби, где проживает влиятельная сомалийская диаспора. Кроме того, у Эфиопии куда больше связей с Сомалилендом, чем у Кении. Конечно, признание Сомалиленда Кенией – это вопрос времени (стороны договорились об открытии кенийского консульства и прямых рейсах Найроби-Харгейса), но поведение Фармажо – не более чем опасное и непредсказуемое разыгрывание патриотической, «вадданистской» карты перед выборами, на которых против Фармажо выступает коалиция из 14 кандидатов, начавших кампанию протестов. Кроме того, укрепляется прокенийский консенсус среди оппозиционных элит (часть оппозиции хочет заменить Эфиопию на Кению, и, в отличие от президентства Шейха Хассана Махмуда, при Фармажо влияние Эфиопии гораздо умереннее).
Успехов у администрации Фармажо – одного из слабейших лидеров Сомали – практически нет даже на фоне укрепления в Могадишо Турции, работающей, в отличие от Катара, с институтами, а не с людьми. Несмотря на появление в 2017 г. окружных и региональных администраций, правительство не сумело ни укрепить федеральные институты, ни консолидировать и должным образом институционализировать отношения с федеральными штатами, ни составить конкуренцию частным шариатским судам и судебным структурам «Аш-Шабаб». Недееспособны и силовые структуры, вплоть до спецслужбы NISA, которая фракционализирована и насыщена инфильтрантами «Аш-Шабаб». А вовлечение федеральных штатов Сомали и Могадишо в два формирующихся ближневосточных геополитических блока (ОАЭ-КСА-Египет и оси Турция-Катар) не оставляет надежд на консолидацию страны. Пока Могадишо ориентируется на Турцию, Каир и ОАЭ сотрудничают с Пунтлендом, а ОАЭ и союзная ей Эфиопия – с фактически самостоятельной Республикой Сомалиленд, которая развивает отношения еще и с Тайванем.
Forwarded from Великий Трек
Канал перевалил отметку в 2 тыс человек, по устоявшейся традиции в ТГ, расскажу о некоторых каналах, на которые я подписан
Африка
Zangaro Today - канал с потрясающей и лаконичной аналитикой по актуальным событиям в Африке
Африканистика - африканские новости онлайн
Энергия Африки - аналитика по энергетике в Африке от профессионалов
Улыбаемся & Машем - канал африканских новостей
Африканские заметки - заметки от российского экспата, живущего в регионе Великих озер
Ты ли это, Африка? - Лента африканских новостей
Не-Африка
Высокая Порта - авторский канал Камиля Галеева, где он популярно и интересно рассказывает о банальном и невероятном
Пробковый шлем - популярно об Индии
Wild Field - о Диком поле, тюркском и мусульманском мире
ЦАРЬ КАЗАНСКИЙ - канал казанского историка Марка Шишкина
ХВС – авторский канал Харуна Вадима Сидорова
ХУНТА - Фотохроники третьего мира
ТатПолит - авторский канал татарского активиста и интеллектуала Айсин Руслана
Неайсин - еще один канал татарского активиста от Неайсина
Kirill Semenov - о событиях в арабском мире от арабиста
Китай - Николай Вавилов - о событиях в Китае от китаиста
Американский дайджест от Малека Дудакова
Африка
Zangaro Today - канал с потрясающей и лаконичной аналитикой по актуальным событиям в Африке
Африканистика - африканские новости онлайн
Энергия Африки - аналитика по энергетике в Африке от профессионалов
Улыбаемся & Машем - канал африканских новостей
Африканские заметки - заметки от российского экспата, живущего в регионе Великих озер
Ты ли это, Африка? - Лента африканских новостей
Не-Африка
Высокая Порта - авторский канал Камиля Галеева, где он популярно и интересно рассказывает о банальном и невероятном
Пробковый шлем - популярно об Индии
Wild Field - о Диком поле, тюркском и мусульманском мире
ЦАРЬ КАЗАНСКИЙ - канал казанского историка Марка Шишкина
ХВС – авторский канал Харуна Вадима Сидорова
ХУНТА - Фотохроники третьего мира
ТатПолит - авторский канал татарского активиста и интеллектуала Айсин Руслана
Неайсин - еще один канал татарского активиста от Неайсина
Kirill Semenov - о событиях в арабском мире от арабиста
Китай - Николай Вавилов - о событиях в Китае от китаиста
Американский дайджест от Малека Дудакова
🇷🇼🇺🇬 Дороги и благие намерения. О геополитике Межозерья
Небывалый всплеск политического насилия накануне президентских выборов в Уганде высвечивает одно обстоятельство. У режима Йовери Мусевени больше нет «пряника», то есть денег на подкуп лояльности электората — все средства, которые должны были пойти на смягчение последствий карантинных мер и поддержку лишившихся заработков граждан, ушли на избирательную кампанию, на которую кандидаты от правящей партии, в среднем, тратят $141 тыс.
Зато, как оказалось, у руководства Уганды есть средства и амбиции на геополитический разворот — дорожно-транспортное развитие соседнего ДР Конго. И неслучайно пользователи соцсетей, справедливо возмущающиеся качеством дорог у себя в стране, вспомнили о достигнутом еще в ноябре 2019 г. соглашении по модернизации и ремонту дорожного покрытия ДРК только сейчас — в преддверии январских всеобщих выборов.
Невзирая на пустую казну и сокращение донорской помощи из-за политического насилия в отношении оппозиции, Уганда готовится к новому — решающему — раунду борьбы за гегемонию в Межозерье, стремясь проложить дополнительный коридор в Южный Судан, где на границе в Гулу уже возводится логистический хаб, где у Уганды много интересов, и где она конкурирует с Кенией, Эфиопией и Суданом. Но многие опасаются, что Уганда спохватилась поздно и проиграет битву за экономическую гегемонию Руанде.
Многоплановое военно-политическое противостояние Уганды и Руанды, этот bromance, сильно тормозит все интеграционные процессы Восточноафриканского сообщества. Последний раунд противостояния начался в марте 2019 г. и завершился лишь в январе 2020 г., и он был обусловлен, в первую очередь, политическими соображениями. В Уганде — на родине крупнейшей руандийской диаспоры, где «пригреты» многие опальные руандийские бизнесмены, угандийские спецслужбы обрушили разветвленную сеть руандийских агентов, которые занимались похищениями и устранениями руандийских диссидентов, а руандийские силы безопасности перерезали поток оружия и денег в Руанду на помощь политической оппозиции. К счастью, в восточных провинциях ДРК, где обе страны поддерживают антиправительственные группировки соседа и где в 2000 г. угандийские и руандийские войска, занимавшиеся расхищением природных богатств, уже сражались в г. Кисангани, борьба входит в экономическую фазу — конкуренцию за рынки сбыта.
Сейчас это серая и плохо управляемая зона, где, наряду с торговыми кооперативами, перевозчиками и контрабандистами снуют шпионы и военные, а границу только с Руандой до эпидемии Covid-19 ежедневно пересекали до 90 тыс. чел. Но после того как Руанда отказалась от попыток вернуть обещанное ей покойным мзее Кабилой Киву военным путем, она перешла к экономической экспансии и быстро догоняет соседа — только официальный экспорт Руанды за последние 5 лет вырос вчетверо и достиг $380 млн, постепенно догоняя экспорт Уганды, в 2019 г. составивший почти $540 млн. На Киву приходится св. 75% руандийского реэкспорта, в основном текстиля, отсюда в Руанду нелегально вывозится золото, которое затем отмывается в прямом и переносном смысле в Дубае.
Обе страны тяжело пострадали от многомесячной «холодной войны», потеряв до $600 млн каждая, а Руанда дополнительно потеряла от дефицита цемента и стройматериалов. Но благодаря импортозамещению и переориентации на Танзанию, с которой подписано соглашение о 570 км ж/д до Дар-эс-Салама, а также соглашению с Катаром о модернизации аэропорта Бугесера, Кигали получила шанс затмить Энтеббе как региональный транспортный хаб, а Rwanda Air постоянно расширяет географию прямых рейсов. Кроме того, опережающая по цифровому развитию Руанда стала банковским центром для востока Конго, а также поставщиком мобильной связи и сим-карт. Уганда не отстает и планирует удвоить экспорт в Конго и продавать ей электроэнергию. Но если более слабая Руанда окрепла от таможенной войны, то у погрязшей во внутреннем противостоянии Уганды быстро кончаются деньги, и исход схватки за экономическую гегемонию в Межозерье далеко не ясен.
Небывалый всплеск политического насилия накануне президентских выборов в Уганде высвечивает одно обстоятельство. У режима Йовери Мусевени больше нет «пряника», то есть денег на подкуп лояльности электората — все средства, которые должны были пойти на смягчение последствий карантинных мер и поддержку лишившихся заработков граждан, ушли на избирательную кампанию, на которую кандидаты от правящей партии, в среднем, тратят $141 тыс.
Зато, как оказалось, у руководства Уганды есть средства и амбиции на геополитический разворот — дорожно-транспортное развитие соседнего ДР Конго. И неслучайно пользователи соцсетей, справедливо возмущающиеся качеством дорог у себя в стране, вспомнили о достигнутом еще в ноябре 2019 г. соглашении по модернизации и ремонту дорожного покрытия ДРК только сейчас — в преддверии январских всеобщих выборов.
Невзирая на пустую казну и сокращение донорской помощи из-за политического насилия в отношении оппозиции, Уганда готовится к новому — решающему — раунду борьбы за гегемонию в Межозерье, стремясь проложить дополнительный коридор в Южный Судан, где на границе в Гулу уже возводится логистический хаб, где у Уганды много интересов, и где она конкурирует с Кенией, Эфиопией и Суданом. Но многие опасаются, что Уганда спохватилась поздно и проиграет битву за экономическую гегемонию Руанде.
Многоплановое военно-политическое противостояние Уганды и Руанды, этот bromance, сильно тормозит все интеграционные процессы Восточноафриканского сообщества. Последний раунд противостояния начался в марте 2019 г. и завершился лишь в январе 2020 г., и он был обусловлен, в первую очередь, политическими соображениями. В Уганде — на родине крупнейшей руандийской диаспоры, где «пригреты» многие опальные руандийские бизнесмены, угандийские спецслужбы обрушили разветвленную сеть руандийских агентов, которые занимались похищениями и устранениями руандийских диссидентов, а руандийские силы безопасности перерезали поток оружия и денег в Руанду на помощь политической оппозиции. К счастью, в восточных провинциях ДРК, где обе страны поддерживают антиправительственные группировки соседа и где в 2000 г. угандийские и руандийские войска, занимавшиеся расхищением природных богатств, уже сражались в г. Кисангани, борьба входит в экономическую фазу — конкуренцию за рынки сбыта.
Сейчас это серая и плохо управляемая зона, где, наряду с торговыми кооперативами, перевозчиками и контрабандистами снуют шпионы и военные, а границу только с Руандой до эпидемии Covid-19 ежедневно пересекали до 90 тыс. чел. Но после того как Руанда отказалась от попыток вернуть обещанное ей покойным мзее Кабилой Киву военным путем, она перешла к экономической экспансии и быстро догоняет соседа — только официальный экспорт Руанды за последние 5 лет вырос вчетверо и достиг $380 млн, постепенно догоняя экспорт Уганды, в 2019 г. составивший почти $540 млн. На Киву приходится св. 75% руандийского реэкспорта, в основном текстиля, отсюда в Руанду нелегально вывозится золото, которое затем отмывается в прямом и переносном смысле в Дубае.
Обе страны тяжело пострадали от многомесячной «холодной войны», потеряв до $600 млн каждая, а Руанда дополнительно потеряла от дефицита цемента и стройматериалов. Но благодаря импортозамещению и переориентации на Танзанию, с которой подписано соглашение о 570 км ж/д до Дар-эс-Салама, а также соглашению с Катаром о модернизации аэропорта Бугесера, Кигали получила шанс затмить Энтеббе как региональный транспортный хаб, а Rwanda Air постоянно расширяет географию прямых рейсов. Кроме того, опережающая по цифровому развитию Руанда стала банковским центром для востока Конго, а также поставщиком мобильной связи и сим-карт. Уганда не отстает и планирует удвоить экспорт в Конго и продавать ей электроэнергию. Но если более слабая Руанда окрепла от таможенной войны, то у погрязшей во внутреннем противостоянии Уганды быстро кончаются деньги, и исход схватки за экономическую гегемонию в Межозерье далеко не ясен.
🇨🇫 «Республика Банги». О новом витке вооруженного противостояния в ЦАР
Ситуация в ЦАР обострилась до предела. В «Коалицию патриотов за перемены» общей численностью 9 тыс. чел. объединились шесть крупных группировок, контролирующих значительную часть страны и начавших наступление на столицу Банги с севера и запада. В ее основе — MPC, фульбская группировка 3R Сидики Абасса и два объединения «анти-балаки» (Мокома и Ндомате). В опубликованной 15 дек. в Камба-Кота декларации новая коалиция денонсировала Хартумские соглашения и потребовала общенациональных консультаций до проведения выборов.
В дирижировании «военным переворотом» правительство уже обвинило Франсуа Бозизе (обвинения, которые он поспешил опровергнуть). Ранее 16 декабря не допущенный к выборам экс-президент решил официально поддержать кандидатуру Анисе-Жоржа Дологеле. Ныне он находится в Боссембеле, но намерен идти вместе со сторонниками к столице Банги.
Силы миссии ООН МИНУСКА (11,5 тыс.) приведены в повышенную готовность, в столичный аэропорт прибыли подкрепления российских операторов ЧВК на двух военно-транспортных самолетах, ожидается прибытие на помощь Туадера и руандийских военных. Но в Банги продолжается избирательная кампания, и на минувшем митинге президент Туадера сообщил, что выборы пройдут по расписанию 27 декабря.
Таким образом, вновь на первый план выступили «военно-политические предприниматели», управляющие давно сотрудничающими друг с другом, с внешними силами и некоторыми политиками в Банги группировками экс-«Селеки» и «анти-балаки». Излишне говорить, что к этой трагической развязке приложила руку не ЦРУ, а череда непопулярных действий администрации Туадера, поддерживаемого российскими военными специалистами и политконсультантами.
Российский дебют, в основе которого лежало использование всех возможностей, включая силовых, к межэтническому и межконфессиональному примирению с учетом интересов каждой из сторон, постепенно перерос в стадию «уставного» шаблона со ставкой на «нашего сукина сына» Туадера и карт-бланшем на вмешательство как исполнительной власти, так и президентского большинства в законодательство о выборах, работу избирательной комиссии (ANE) и порядок регистрации кандидатов.
Никто и не хотел настаивать на честности процедур — ЕС нужна была лишь видимость выборов (хотя путаница в именах, фото и личных данных зарегистрированных кандидатов ужасны), РФ, КНР и Руанде — лишь переизбрание Туадера, а состояние оппозиции, объединенной в COD-2020 и представленной политиками, с которыми вменяемые избиратели связывают деградацию социально-экономической ситуации в стране вплоть до сужения ее до «Республики Банги» к 2013 г., — таково, что она не могла и вряд ли может составить адекватную конкуренцию Туадера, что дополнительно легитимировало злоупотребления.
Поэтому Туадера было дозволено продолжать трайбалистскую линию своих предшественников — он ввел в правительство, ВС и личную охрану представителей «родного» этноса мбака-манжа, а созданное им в 2018 г. и возглавленное его правой рукой Симплисом Саранжи «Движение объединенных сердец», окопавшееся в ANE с октября 2020 г., не открыло участки переписи избирателей в лагерях беженцев за рубежом — так 620 тыс. беженцев, преим. мусульман, лишились права голоса, которое у них было еще в 2015 г.
Наконец, двусмысленная реализация Хартумских соглашений и политика «разделяй и властвуй» — Банги продолжила французскую линию на криминализацию и фрагментацию экс-«Селеки» и поддерживала ряд ополчений, сражавшихся в сен. 2019 — апр. 2020 г. с FPRC Нуреддина Адама — единственной воен.-полит. силой, выдвигавшей артикулированные политические требования, но с которой у российской стороны так и не были налажены прочные контакты. С некоторых пор варлорд Али Дарасса (UPC) стал считаться гарантом проведения выборов в зонах на гр. с Юж. Суданом и Камеруном (благодаря альянсу с 3R Сидики Абасса), часть кандидатов от этих групп оказалась в списках, одобренных КС, но ставка на менее управляемую UPC оказалась неудачной.
Ситуация в ЦАР обострилась до предела. В «Коалицию патриотов за перемены» общей численностью 9 тыс. чел. объединились шесть крупных группировок, контролирующих значительную часть страны и начавших наступление на столицу Банги с севера и запада. В ее основе — MPC, фульбская группировка 3R Сидики Абасса и два объединения «анти-балаки» (Мокома и Ндомате). В опубликованной 15 дек. в Камба-Кота декларации новая коалиция денонсировала Хартумские соглашения и потребовала общенациональных консультаций до проведения выборов.
В дирижировании «военным переворотом» правительство уже обвинило Франсуа Бозизе (обвинения, которые он поспешил опровергнуть). Ранее 16 декабря не допущенный к выборам экс-президент решил официально поддержать кандидатуру Анисе-Жоржа Дологеле. Ныне он находится в Боссембеле, но намерен идти вместе со сторонниками к столице Банги.
Силы миссии ООН МИНУСКА (11,5 тыс.) приведены в повышенную готовность, в столичный аэропорт прибыли подкрепления российских операторов ЧВК на двух военно-транспортных самолетах, ожидается прибытие на помощь Туадера и руандийских военных. Но в Банги продолжается избирательная кампания, и на минувшем митинге президент Туадера сообщил, что выборы пройдут по расписанию 27 декабря.
Таким образом, вновь на первый план выступили «военно-политические предприниматели», управляющие давно сотрудничающими друг с другом, с внешними силами и некоторыми политиками в Банги группировками экс-«Селеки» и «анти-балаки». Излишне говорить, что к этой трагической развязке приложила руку не ЦРУ, а череда непопулярных действий администрации Туадера, поддерживаемого российскими военными специалистами и политконсультантами.
Российский дебют, в основе которого лежало использование всех возможностей, включая силовых, к межэтническому и межконфессиональному примирению с учетом интересов каждой из сторон, постепенно перерос в стадию «уставного» шаблона со ставкой на «нашего сукина сына» Туадера и карт-бланшем на вмешательство как исполнительной власти, так и президентского большинства в законодательство о выборах, работу избирательной комиссии (ANE) и порядок регистрации кандидатов.
Никто и не хотел настаивать на честности процедур — ЕС нужна была лишь видимость выборов (хотя путаница в именах, фото и личных данных зарегистрированных кандидатов ужасны), РФ, КНР и Руанде — лишь переизбрание Туадера, а состояние оппозиции, объединенной в COD-2020 и представленной политиками, с которыми вменяемые избиратели связывают деградацию социально-экономической ситуации в стране вплоть до сужения ее до «Республики Банги» к 2013 г., — таково, что она не могла и вряд ли может составить адекватную конкуренцию Туадера, что дополнительно легитимировало злоупотребления.
Поэтому Туадера было дозволено продолжать трайбалистскую линию своих предшественников — он ввел в правительство, ВС и личную охрану представителей «родного» этноса мбака-манжа, а созданное им в 2018 г. и возглавленное его правой рукой Симплисом Саранжи «Движение объединенных сердец», окопавшееся в ANE с октября 2020 г., не открыло участки переписи избирателей в лагерях беженцев за рубежом — так 620 тыс. беженцев, преим. мусульман, лишились права голоса, которое у них было еще в 2015 г.
Наконец, двусмысленная реализация Хартумских соглашений и политика «разделяй и властвуй» — Банги продолжила французскую линию на криминализацию и фрагментацию экс-«Селеки» и поддерживала ряд ополчений, сражавшихся в сен. 2019 — апр. 2020 г. с FPRC Нуреддина Адама — единственной воен.-полит. силой, выдвигавшей артикулированные политические требования, но с которой у российской стороны так и не были налажены прочные контакты. С некоторых пор варлорд Али Дарасса (UPC) стал считаться гарантом проведения выборов в зонах на гр. с Юж. Суданом и Камеруном (благодаря альянсу с 3R Сидики Абасса), часть кандидатов от этих групп оказалась в списках, одобренных КС, но ставка на менее управляемую UPC оказалась неудачной.
Forwarded from Фалафельная
Тут целые битвы в ТГ про ЦАР. Не буду в них вступать. Собрала совершенно нейтрально все, что есть по открытым источникам. В отличие от Ближнего Востока в ЦАР у меня ничего не болит и не трогает.
И в конце концов есть заявление представителя правительства ЦАР о просьбе отправить в их страну российских и руандийских военных и слова, что поддержка в тот же день оказана. Да, официальных заявлений Москвы и нет, а когда они вообще были по ЧВК? Поэтому верить или не верить, есть ли в ЦАР наши ЧВК - дело добровольное.
Наши военные советники там есть. Никто не скрывает. Помощь ЦАР оказывается официально и с благословения ООН. И в данном конкретном случае - все международное сообщество как бы едино. Никакого ужаса от российского присутствия. Ну есть и есть. Вопрос, что дальше. И какой нам от этого толк будет.
Спасибо @zangaro за помощь в подготовке статьи и в непростом разборе ситуации в ЦАР.
https://www.kommersant.ru/doc/4625824
И в конце концов есть заявление представителя правительства ЦАР о просьбе отправить в их страну российских и руандийских военных и слова, что поддержка в тот же день оказана. Да, официальных заявлений Москвы и нет, а когда они вообще были по ЧВК? Поэтому верить или не верить, есть ли в ЦАР наши ЧВК - дело добровольное.
Наши военные советники там есть. Никто не скрывает. Помощь ЦАР оказывается официально и с благословения ООН. И в данном конкретном случае - все международное сообщество как бы едино. Никакого ужаса от российского присутствия. Ну есть и есть. Вопрос, что дальше. И какой нам от этого толк будет.
Спасибо @zangaro за помощь в подготовке статьи и в непростом разборе ситуации в ЦАР.
https://www.kommersant.ru/doc/4625824
Коммерсантъ
Велика Африка, а отступать некуда
ЦАР зовет на помощь российских военных
🇨🇫🇷🇼 Чет, нечет и зеро. О руандийском следе в ЦАР
На фоне развернувшихся в ЦАР боевых действий к северу от столицы Банги, наряду с российскими военными специалистами, в страну прибыли руандийские военнослужащие, что признали и в Минобороны Руанды. Руанда всегда играла не последнюю роль в истории ЦАР, и сейчас ее военные, развернутые по двусторонней договоренности и не связанные мандатом миссии ООН, участвуют в возвращении занятых повстанческой коалицией населенных пунктов и разблокировке путей снабжения Банги на ключевом шоссе на Боссембеле, по которому идет основное снабжение столицы из Камеруна и атлантических портов.
Это лишний повод напомнить, что, помимо «заклятых друзей» России и Франции, занимающихся контрпропагандой и диффамацией друг друга в соцсетях, в ЦАР игроков больше, чем два, и логистически их позиции куда сильнее. Вообще, в ЦАР «лезли» все — вплоть до малозаметного «офшора» Бенина, откуда свергнутый Патассе дирижировал в 2005—06 гг. восстаниями на севере, ЮАР, чьи наемники безуспешно сдерживали в 2013 г. марш «Селеки» на Банги, не говоря уже о «сверхдержаве» Чаде, Габоне, Ливии, обоих Суданах и обоих Конго, Камеруне, Уганде. Список можно продолжить. Если добавить сюда всех негосударственных акторов от ТНК и НКО вплоть до самых одиозных бандгрупп, вроде ГАС Джозефа Кони, то ЦАР — это постоялый двор и изнанка глобализма. Причем не столько доильня ископаемых, сколько площадка для логистических теневых и контрабандных операций региональных трансграничных вооруженных групп, контролирующих движение людей, оружия и материальных ценностей — скота, золота, древесины, алмазов, кофе, продуктов и др.
Руанда — ближе РФ и Франции, и с ее репутацией «Африканского Сингапура» это — «модельная» страна для многих политиков в ЦАР (в частности, в любви к ней признавался один из лидеров вооруженной оппозиции Нуреддин Адам). Кроме того, в рамках миротворческого контингента она не допустила откровенной вовлеченности в многоплановый конфликт. Пока в 2013-2014 гг. французы выращивали «анти-балаку» и вставляли палки в колеса АС, а чадцы сражались с экс-«Селекой» — своими единоверцами и единомышленниками — настолько «успешно», что в марте 2014 г. они со скандалом вышли из страны после резни христиан, руандийский контингент ООН защищал всех, включая мусульманское меньшинство в Банги, не задаваясь целью ни блокироваться с группировками экс-«Селеки», ни связываться с «антибалакой», а с 2016 г. руандийцы составляли личную охрану Туадера.
Глубже «вошла» Руанда в ЦАР к осени 2019 г., в разгар трений между Францией и Россией, когда были достигнуты 5 соглашений о сотрудничестве, в том числе в сфере безопасности, о поощрении и защите инвестиций и о сотрудничестве в нефтяном и горнодобывающем секторах. Этому предшествовал январский визит в Банги руандийской министерской делегации, где связующим звеном выступал предприниматель Паскаль Бида Койагбеле, связанный с Кигали, а в июле 2019 г. Туадера посещал Кигали. Переговоры велись в тайне, потому что Кигали не хотела «шокировать русских и французских партнеров» — а речь шла о крупных, не только военных, но и банковских проектах.
Руанда считает ЦАР преимущественно своей сферой влияния, опасаясь потерять ее у Уганды, откуда, кстати, и вернулся в ЦАР Франсуа Бозизе. Помимо «бизнеса на безопасности» — а руандийские миротворцы МИНУСКА получают большие деньги — Руанда привечает беженцев и рассчитывает обеспечить себе плацдарм, откуда удобно воздействовать на ДР Конго, где активна военно-политическая оппозиция режиму в Кигали. У Руанды натянутые отношения с Францией и неплохие — с Россией. Доверяет ли Кагаме Туадера? Ничуть, и присутствие в окружении Туадера руандийца Фабьена Сингайе, зятя спонсора геноцида 1994 г. Фелисьена Кабуги, не может не напрягать руандийского лидера. Кагаме вообще мало кому доверяет. Но, будучи сторонником внешних союзов на дальних рубежах, он не упустит шанса расширить зону влияния в ЦАР для своих геополитических амбиций и точечных «гибридных» операций в соседних странах.
На фоне развернувшихся в ЦАР боевых действий к северу от столицы Банги, наряду с российскими военными специалистами, в страну прибыли руандийские военнослужащие, что признали и в Минобороны Руанды. Руанда всегда играла не последнюю роль в истории ЦАР, и сейчас ее военные, развернутые по двусторонней договоренности и не связанные мандатом миссии ООН, участвуют в возвращении занятых повстанческой коалицией населенных пунктов и разблокировке путей снабжения Банги на ключевом шоссе на Боссембеле, по которому идет основное снабжение столицы из Камеруна и атлантических портов.
Это лишний повод напомнить, что, помимо «заклятых друзей» России и Франции, занимающихся контрпропагандой и диффамацией друг друга в соцсетях, в ЦАР игроков больше, чем два, и логистически их позиции куда сильнее. Вообще, в ЦАР «лезли» все — вплоть до малозаметного «офшора» Бенина, откуда свергнутый Патассе дирижировал в 2005—06 гг. восстаниями на севере, ЮАР, чьи наемники безуспешно сдерживали в 2013 г. марш «Селеки» на Банги, не говоря уже о «сверхдержаве» Чаде, Габоне, Ливии, обоих Суданах и обоих Конго, Камеруне, Уганде. Список можно продолжить. Если добавить сюда всех негосударственных акторов от ТНК и НКО вплоть до самых одиозных бандгрупп, вроде ГАС Джозефа Кони, то ЦАР — это постоялый двор и изнанка глобализма. Причем не столько доильня ископаемых, сколько площадка для логистических теневых и контрабандных операций региональных трансграничных вооруженных групп, контролирующих движение людей, оружия и материальных ценностей — скота, золота, древесины, алмазов, кофе, продуктов и др.
Руанда — ближе РФ и Франции, и с ее репутацией «Африканского Сингапура» это — «модельная» страна для многих политиков в ЦАР (в частности, в любви к ней признавался один из лидеров вооруженной оппозиции Нуреддин Адам). Кроме того, в рамках миротворческого контингента она не допустила откровенной вовлеченности в многоплановый конфликт. Пока в 2013-2014 гг. французы выращивали «анти-балаку» и вставляли палки в колеса АС, а чадцы сражались с экс-«Селекой» — своими единоверцами и единомышленниками — настолько «успешно», что в марте 2014 г. они со скандалом вышли из страны после резни христиан, руандийский контингент ООН защищал всех, включая мусульманское меньшинство в Банги, не задаваясь целью ни блокироваться с группировками экс-«Селеки», ни связываться с «антибалакой», а с 2016 г. руандийцы составляли личную охрану Туадера.
Глубже «вошла» Руанда в ЦАР к осени 2019 г., в разгар трений между Францией и Россией, когда были достигнуты 5 соглашений о сотрудничестве, в том числе в сфере безопасности, о поощрении и защите инвестиций и о сотрудничестве в нефтяном и горнодобывающем секторах. Этому предшествовал январский визит в Банги руандийской министерской делегации, где связующим звеном выступал предприниматель Паскаль Бида Койагбеле, связанный с Кигали, а в июле 2019 г. Туадера посещал Кигали. Переговоры велись в тайне, потому что Кигали не хотела «шокировать русских и французских партнеров» — а речь шла о крупных, не только военных, но и банковских проектах.
Руанда считает ЦАР преимущественно своей сферой влияния, опасаясь потерять ее у Уганды, откуда, кстати, и вернулся в ЦАР Франсуа Бозизе. Помимо «бизнеса на безопасности» — а руандийские миротворцы МИНУСКА получают большие деньги — Руанда привечает беженцев и рассчитывает обеспечить себе плацдарм, откуда удобно воздействовать на ДР Конго, где активна военно-политическая оппозиция режиму в Кигали. У Руанды натянутые отношения с Францией и неплохие — с Россией. Доверяет ли Кагаме Туадера? Ничуть, и присутствие в окружении Туадера руандийца Фабьена Сингайе, зятя спонсора геноцида 1994 г. Фелисьена Кабуги, не может не напрягать руандийского лидера. Кагаме вообще мало кому доверяет. Но, будучи сторонником внешних союзов на дальних рубежах, он не упустит шанса расширить зону влияния в ЦАР для своих геополитических амбиций и точечных «гибридных» операций в соседних странах.
Forwarded from EastEast
«Часто достижения путешественников не были такими выдающимися, какими их представляли современники: в текстах много недоговорок, мистификаций и предположений. Антрополог сомневается даже в стабильности психического состояния первопроходцев, ведь они находились под влиянием непривычного климата, болезней, принимали большие дозы хинина, лечились препаратами, содержащими опиум, и крепкими алкогольными напитками».
Попросили африканиста и автора канала Tezeta Николая Стеблина-Каменского рассказать о книге «Не в своем уме: рассудок и безумие в исследовании Центральной Африки» (Out of Our Minds: Reason and Madness in the Exploration of Central Africa) голландского антрополога Йоханнеса Фабиана. Работа описывает, как производилось знание об Африке путешественниками-колониалистами в конце XIX и начале XX века, и ставит под вопрос не только рациональность самих исследователей, но и основания научной этнографии, сформировавшейся под влиянием их наследия.
⛑ @easteastworld
Попросили африканиста и автора канала Tezeta Николая Стеблина-Каменского рассказать о книге «Не в своем уме: рассудок и безумие в исследовании Центральной Африки» (Out of Our Minds: Reason and Madness in the Exploration of Central Africa) голландского антрополога Йоханнеса Фабиана. Работа описывает, как производилось знание об Африке путешественниками-колониалистами в конце XIX и начале XX века, и ставит под вопрос не только рациональность самих исследователей, но и основания научной этнографии, сформировавшейся под влиянием их наследия.
⛑ @easteastworld
EastEast
Johannes Fabian. Out of Our Minds (2000)
The madness and reason of European travelers in Central Africa
🇨🇫 Делатель королей. О ситуации в ЦАР
«Отсрочка выборов» (hold-up electoral) и «национальный диалог» (concertation nationale) — это главные цели, которые поставили в т.н. «Декларации Камба-Кота» члены новообразованного повстанческого альянса «Союз патриотов за перемены» (CPC). Эта сила, обнимающая 9 из ок. 14 тыс. действующих членов вооруженной оппозиции, неспособна долго противостоять правит. группировке, усиленной руандийскими и российскими военными и миротворческим контингентом МИНУСКА, и, как выяснилось, неспособна и перерезать пути снабжения столицы. В среду, после потери Бамбари в 53 км к северо-западу от Банги и спорадических боев в Боганголо (в 172 км к северу), CPC заявила об одностороннем 72 ч прекращении огня.
Поэтому серия скоординированных атак — скорее средство давления на Туадера и способ срыва голосования и ослабления его электоральных позиций, ибо дедлайн истекает 30 марта, когда к присяге должен быть приведен новый президент. Вооруженная оппозиция явно недовольна буксующим мирным процессом, слабой интеграцией группировок в т.н. «смешанные бригады» и политикой «разделяй и властвуй», проводимой Туадера. Кроме того, охотнее пошедшие на демобилизацию слабые игроки, вроде RJ Sayo, получили гораздо меньше, зато те, кто сохранили под ружьем больше боевиков, имеют больший вес в сложной конфигурации сил на местах (вроде г. Бриа), где они встроены во властную мозаику из местной администрации и правит. представителей, ООН, НКО, общинных и религиозных лидеров. С другой стороны, запрос на легализацию нелегальной предприн. деятельности, нормализацию их роли как квазигосударственной власти и конечное «оседание» верхушки в отстроенных на контрабанде алмазов коттеджах — довольно высокий, что отчасти объясняет и отсутствие массовых грабежей и резни мирного населения.
Поэтому активизация связана во многом с обстоятельствами выборов и с личностью самого Туадера, и готовилась она давно. Абубакар Сидик Али, представитель Нуреддина Адама, сообщил, что валидность заключенных в фев. 2019 г. Хартумских соглашений обсуждалась в стане воор. оппозиции многие месяцы. На это еще в сентябре намекал сам Нуреддин Адам, говоря, что текущие обстоятельства для выборов неблагоприятны, тем более с выдвижением на второй срок Туадера, «продавшего страну и расхищающего ее богатства». И тут много доводов — первоначальному накоплению, вылившемуся в бум элитной недвижимости в столице и едва прикрытому фиговым листком «частно-государственного партнерства», институциональных преград не было, отсюда появление мутной ливанской Al Madina в качестве оператора офиц. документов и ID, продажа аэропорта М'Поко турецкому конгломерату Damnus, и др.
И скорее сам почувствовавший за собой силу и русскую поддержку Туадера вмешательствами в электоральный процесс и мягкими репрессиями в отношении оппонентов — конфискациями паспортов и виз, ограничениями в передвижении, обысками — подтолкнул к сближению политической оппозиции с вооруженной. И ситуацией лишь воспользовался Франсуа Бозизе, которого власти обвиняют в дирижировании переворотом и который на встрече в Боссангоа поддержал кандидата от COD-2020 Анисе-Жоржа Дологеле, повысив его вес и нацелившись на пост серого кардинала при новой власти, и для которого откладывание выборов будет символической победой и укреплением позиций. Другие, те, кто выступили за отсрочку выборов — Катрин Самба-Панза, Жан-Серж Бокасса, Сильвен Патассе, Дезире Колингба, Мартен Зигеле — тоже выиграют от отсрочки голосования.
Когда оформился этот ситуативный союз, неизвестно, но не исключено, что Боз и воор. оппозиция стали сближаться еще после консультаций в Найроби в 2015 г. Тем более что участник CPC Максим Моком — племянник Бозизе, а на экс-Селеку у Бозизе есть выходы через Нуреддина Адама. Да и Камба Кота не так уж и далеко от вотчины Боза... Но сама вооруженная провокация — наверное, вынужденная мера, ибо в необходимости отсрочки выборов и давлении на Туадера политическими рычагами по линии CEEAC Бозизе не убедил ни одного из ключевых брокеров — ни Идриса Деби, ни Али Бонго Ондимба, ни Дени Сассу Нгессо, ни Феликса Чисекеди.
«Отсрочка выборов» (hold-up electoral) и «национальный диалог» (concertation nationale) — это главные цели, которые поставили в т.н. «Декларации Камба-Кота» члены новообразованного повстанческого альянса «Союз патриотов за перемены» (CPC). Эта сила, обнимающая 9 из ок. 14 тыс. действующих членов вооруженной оппозиции, неспособна долго противостоять правит. группировке, усиленной руандийскими и российскими военными и миротворческим контингентом МИНУСКА, и, как выяснилось, неспособна и перерезать пути снабжения столицы. В среду, после потери Бамбари в 53 км к северо-западу от Банги и спорадических боев в Боганголо (в 172 км к северу), CPC заявила об одностороннем 72 ч прекращении огня.
Поэтому серия скоординированных атак — скорее средство давления на Туадера и способ срыва голосования и ослабления его электоральных позиций, ибо дедлайн истекает 30 марта, когда к присяге должен быть приведен новый президент. Вооруженная оппозиция явно недовольна буксующим мирным процессом, слабой интеграцией группировок в т.н. «смешанные бригады» и политикой «разделяй и властвуй», проводимой Туадера. Кроме того, охотнее пошедшие на демобилизацию слабые игроки, вроде RJ Sayo, получили гораздо меньше, зато те, кто сохранили под ружьем больше боевиков, имеют больший вес в сложной конфигурации сил на местах (вроде г. Бриа), где они встроены во властную мозаику из местной администрации и правит. представителей, ООН, НКО, общинных и религиозных лидеров. С другой стороны, запрос на легализацию нелегальной предприн. деятельности, нормализацию их роли как квазигосударственной власти и конечное «оседание» верхушки в отстроенных на контрабанде алмазов коттеджах — довольно высокий, что отчасти объясняет и отсутствие массовых грабежей и резни мирного населения.
Поэтому активизация связана во многом с обстоятельствами выборов и с личностью самого Туадера, и готовилась она давно. Абубакар Сидик Али, представитель Нуреддина Адама, сообщил, что валидность заключенных в фев. 2019 г. Хартумских соглашений обсуждалась в стане воор. оппозиции многие месяцы. На это еще в сентябре намекал сам Нуреддин Адам, говоря, что текущие обстоятельства для выборов неблагоприятны, тем более с выдвижением на второй срок Туадера, «продавшего страну и расхищающего ее богатства». И тут много доводов — первоначальному накоплению, вылившемуся в бум элитной недвижимости в столице и едва прикрытому фиговым листком «частно-государственного партнерства», институциональных преград не было, отсюда появление мутной ливанской Al Madina в качестве оператора офиц. документов и ID, продажа аэропорта М'Поко турецкому конгломерату Damnus, и др.
И скорее сам почувствовавший за собой силу и русскую поддержку Туадера вмешательствами в электоральный процесс и мягкими репрессиями в отношении оппонентов — конфискациями паспортов и виз, ограничениями в передвижении, обысками — подтолкнул к сближению политической оппозиции с вооруженной. И ситуацией лишь воспользовался Франсуа Бозизе, которого власти обвиняют в дирижировании переворотом и который на встрече в Боссангоа поддержал кандидата от COD-2020 Анисе-Жоржа Дологеле, повысив его вес и нацелившись на пост серого кардинала при новой власти, и для которого откладывание выборов будет символической победой и укреплением позиций. Другие, те, кто выступили за отсрочку выборов — Катрин Самба-Панза, Жан-Серж Бокасса, Сильвен Патассе, Дезире Колингба, Мартен Зигеле — тоже выиграют от отсрочки голосования.
Когда оформился этот ситуативный союз, неизвестно, но не исключено, что Боз и воор. оппозиция стали сближаться еще после консультаций в Найроби в 2015 г. Тем более что участник CPC Максим Моком — племянник Бозизе, а на экс-Селеку у Бозизе есть выходы через Нуреддина Адама. Да и Камба Кота не так уж и далеко от вотчины Боза... Но сама вооруженная провокация — наверное, вынужденная мера, ибо в необходимости отсрочки выборов и давлении на Туадера политическими рычагами по линии CEEAC Бозизе не убедил ни одного из ключевых брокеров — ни Идриса Деби, ни Али Бонго Ондимба, ни Дени Сассу Нгессо, ни Феликса Чисекеди.
🇳🇪 Операция «Дофин». О выборах в Нигере
27 декабря проходят куда более предсказуемые выборы в другой африканской стране — Нигере. Сенсационное решение президента Махамаду Иссуфу не выдвигаться на третий срок было и рекламным ходом, повысившим его авторитет в чувствительной к вопросу третьего срока Западной Африке, все более настороженной к таким токсичным фигурам как Альфа Конде и Алассан Уаттара, и благоразумием политика, который предпочел не играть в tazartché, или «континуитет», погубивший карьеру его предшественника Мамаду Танджа.
Вместо этого дофином стал его близкий соратник Мохамед Базум, за которым тот, как тень отца Гамлета, плетется все последние 30 лет. О серьезности сделанного в последний момент выбора говорит то, что вести кампанию Базума поручили самому сыну президента — Сани Махамаду Иссуфу. Араб из племени улад сулейман, поклонник русской и французской литературы и выпускник Дакарского ун-та, в бурные 80-е Базум до пяти утра спорил с Иссуфу о политике, философии и политической философии, но скорее дополнял, чем повторял друга. Два застрельщика многопартийной демократии и профсоюзного активизма, они все же отличались. Базум — дрейфовавший в социал-демократию радикальный марксист, Иссуфу — всегда более умеренный левый. Иссуфу — старше, опытнее и «системнее», Базум — моложе, динамичнее и красноречивее. Иссуфу — математик и тактик, а бросивший точные науки Базум — скорее организатор масс.
У Базума, уроженца Диффа, нет такой прочной электоральной поддержки, как у хауса Иссуфу из Тахуа, правда, злые языки припоминают ему скорее сомнительное для выборной должности происхождение (ливийское или чадское), чем цвет кожи — детрибализованная нигерская нация к таким глупостям иммунна. Но Базуму придется потрудиться в поиске союзников и собственного стиля, ради чего политик перечитывает биографии Маркса, Ленина и Си Цзиньпина.
Первая с 1960 г. мирная передача власти оставляет в наследство Базуму менее конкурентный, но все еще мягкий авторитаризм, к которому приложил руку и сам Базум на посту главы МВД в 2016-2020 гг. и к которому все еще благосклонны стратегические партнеры Нигера — США и ЕС. Авторитаризм, легитимированный постоянной угрозой военных вторжений «Боко харам» и страдающий от тех же язв, что и соседи — нарушения на выборах 2016 г., аресты журналистов, активистов и оппозиционеров, скандальный закон о кибербезопасности.
Из-за отстранения от голосования лидера оппозиции Ама Амаду, экс-премьера и главы влиятельной партии Moden Fa Lumana, не допущенного Конституционным судом из-за недавней судимости за трафик детей из Нигерии (!), выборы пройдут почти без интриги — на минувшем муниципальном голосовании правящая «Нигерская партия за демократию и социализм» получила 1799 мандатов, союзная социалистам MNSD — 358 мест, а Fa Lumana — 268, что, скорее всего, повторится и сейчас. А позиции власти, объединившей две политически релевантные силы и поддерживающей status quo с Fa Lumana — прочны как никогда, в том числе на севере и востоке среди арабских и туарегских бизнесменов, представленных на высшем уровне премьером Бриги Рафини.
Несмотря на алармистские прогнозы иностранной прессы и ахиллесовую пяту в виде дырявой границы с Мали и Ливией, а также вторжения «Боко харам» в Диффа, несмотря на медленный рост исламского консерватизма и переориентацию политиков на ближневосточных доноров, несмотря на коррупцию и хищения в минобороны, нигерский режим оказался более иммунен к радикализму, чем его соседи, интеллектуалы причудливо сочетают антифранцузский ресентимент, Коран, Ленина и Троцкого, радикальных проповедников изгоняют сами, кстати, очень набожные жители, а доверие к светским республиканским институтам — по опросам не ниже 70% — аномальное для региона. Улучшающаяся ситуация с продов. безопасностью в сочетании с новыми индустриями и девелопменталистским курсом позволяет смотреть в будущее с осторожным оптимизмом, и стабильное положение Нигера внизу всех мыслимых социально-экономических рейтингов ООН не отменяет объективных, хотя и недостаточных заслуг администрации Иссуфу, курс которого должен продолжить Базум.
27 декабря проходят куда более предсказуемые выборы в другой африканской стране — Нигере. Сенсационное решение президента Махамаду Иссуфу не выдвигаться на третий срок было и рекламным ходом, повысившим его авторитет в чувствительной к вопросу третьего срока Западной Африке, все более настороженной к таким токсичным фигурам как Альфа Конде и Алассан Уаттара, и благоразумием политика, который предпочел не играть в tazartché, или «континуитет», погубивший карьеру его предшественника Мамаду Танджа.
Вместо этого дофином стал его близкий соратник Мохамед Базум, за которым тот, как тень отца Гамлета, плетется все последние 30 лет. О серьезности сделанного в последний момент выбора говорит то, что вести кампанию Базума поручили самому сыну президента — Сани Махамаду Иссуфу. Араб из племени улад сулейман, поклонник русской и французской литературы и выпускник Дакарского ун-та, в бурные 80-е Базум до пяти утра спорил с Иссуфу о политике, философии и политической философии, но скорее дополнял, чем повторял друга. Два застрельщика многопартийной демократии и профсоюзного активизма, они все же отличались. Базум — дрейфовавший в социал-демократию радикальный марксист, Иссуфу — всегда более умеренный левый. Иссуфу — старше, опытнее и «системнее», Базум — моложе, динамичнее и красноречивее. Иссуфу — математик и тактик, а бросивший точные науки Базум — скорее организатор масс.
У Базума, уроженца Диффа, нет такой прочной электоральной поддержки, как у хауса Иссуфу из Тахуа, правда, злые языки припоминают ему скорее сомнительное для выборной должности происхождение (ливийское или чадское), чем цвет кожи — детрибализованная нигерская нация к таким глупостям иммунна. Но Базуму придется потрудиться в поиске союзников и собственного стиля, ради чего политик перечитывает биографии Маркса, Ленина и Си Цзиньпина.
Первая с 1960 г. мирная передача власти оставляет в наследство Базуму менее конкурентный, но все еще мягкий авторитаризм, к которому приложил руку и сам Базум на посту главы МВД в 2016-2020 гг. и к которому все еще благосклонны стратегические партнеры Нигера — США и ЕС. Авторитаризм, легитимированный постоянной угрозой военных вторжений «Боко харам» и страдающий от тех же язв, что и соседи — нарушения на выборах 2016 г., аресты журналистов, активистов и оппозиционеров, скандальный закон о кибербезопасности.
Из-за отстранения от голосования лидера оппозиции Ама Амаду, экс-премьера и главы влиятельной партии Moden Fa Lumana, не допущенного Конституционным судом из-за недавней судимости за трафик детей из Нигерии (!), выборы пройдут почти без интриги — на минувшем муниципальном голосовании правящая «Нигерская партия за демократию и социализм» получила 1799 мандатов, союзная социалистам MNSD — 358 мест, а Fa Lumana — 268, что, скорее всего, повторится и сейчас. А позиции власти, объединившей две политически релевантные силы и поддерживающей status quo с Fa Lumana — прочны как никогда, в том числе на севере и востоке среди арабских и туарегских бизнесменов, представленных на высшем уровне премьером Бриги Рафини.
Несмотря на алармистские прогнозы иностранной прессы и ахиллесовую пяту в виде дырявой границы с Мали и Ливией, а также вторжения «Боко харам» в Диффа, несмотря на медленный рост исламского консерватизма и переориентацию политиков на ближневосточных доноров, несмотря на коррупцию и хищения в минобороны, нигерский режим оказался более иммунен к радикализму, чем его соседи, интеллектуалы причудливо сочетают антифранцузский ресентимент, Коран, Ленина и Троцкого, радикальных проповедников изгоняют сами, кстати, очень набожные жители, а доверие к светским республиканским институтам — по опросам не ниже 70% — аномальное для региона. Улучшающаяся ситуация с продов. безопасностью в сочетании с новыми индустриями и девелопменталистским курсом позволяет смотреть в будущее с осторожным оптимизмом, и стабильное положение Нигера внизу всех мыслимых социально-экономических рейтингов ООН не отменяет объективных, хотя и недостаточных заслуг администрации Иссуфу, курс которого должен продолжить Базум.
Forwarded from Фалафельная
Немного про сегодняшние выборы в ЦАР, которые в буквальном смысле пытаются провести всем миром.
Традиционно спасибо @zangaro за попытки объяснить мне все премудрости африканской политики. Когда-нибудь я это пойму, обещаю )
https://www.kommersant.ru/doc/4636256
Традиционно спасибо @zangaro за попытки объяснить мне все премудрости африканской политики. Когда-нибудь я это пойму, обещаю )
https://www.kommersant.ru/doc/4636256
Коммерсантъ
Выборы под дулом миротворцев
В воскресенье в Центральноафриканской республике (ЦАР) прошли парламентские и президентские выборы. Чтобы остановить попытки повстанцев сорвать голосование и заблокировать столицу, ООН в срочном порядке усилила свой миротворческий контингент в ЦАР. Ее примеру…
🇨🇫 La vie continue. Об экономической изнанке центральноафриканского конфликта
На всех витках конфликта в ЦАР есть один инвариант — это бесперебойно работающая коммерция. Как правило, преувеличивая роль ископаемых (урана, золота, алмазов), сильно преуменьшают роль торговли. А импорт — от стройматериалов и бытовой химии до продуктов — жизненно важен для страны со слабой индустрией, где по официальным и старым данным за 2011 г. таможенные сборы составляли 70% бюджета, а баланс экспортно-импортных операций лежал в основе его планирования. Трасса из камерунского Гаруа-Булай на Банги, с выгрузкой грузов в управляемом франц. Bolloré камерунском порту Дуала и франц. торгово-логистич. цепочками — главная снабжающая страну артерия, и уйти от французского импорта нельзя пока никак.
С учетом, что декларируется дай бог 30-50% импорта, а много недодекларируется или же провозится под одним налоговым NIF, а также с учетом ограниченного набора прибыльных статей экспорта (лес, золото, кофе, хлопок), власть в ЦАР — это больше про контроль над нелегальной транзитной, оптовой и розничной торговлей (потому что собственных налогооблагаемых и конкурентных производств мало, хотя они есть — мыловарение, хлопкоочистка, пошив, мастерские, пищевкусовые компании), чем про расхищение природных богатств.
Далее. Контроль за потоками товаров и грузов, с одной стороны, и сборами и налогами, с другой, — главный узел конфликтных отношений вооруж. оппозиции (север и северо-восток) и центральной власти с базой поддержки в юж. и зап. префектурах и разных борющихся за нее коалиций и бенефициаров. А торговля — по-прежнему в руках мусульман-коммерсантов из Камеруна, Чада, Судана, не все из которых аллохтоны, и после сиро-ливанских и французских бизнесов чадские и суданские арабы, камерунские и нигерийские хауса и фульбе, а также гула, рунга, горан с «филиалами» в мусульм. квартале PK5 — кормильцы и страны, и правительственных чиновников, ибо с дырявыми з/п фондами взятки на таможнях — сродни з/п, поэтому нерегулируемые перевозки через третьи руки косвенно питают весь госаппарат.
Сам воор. конфликт не изменил структуру неформальной экономики, но лишь усложнил систему операторов. Появившиеся национальные бизнесмены бубангере, которых растил еще Колингба через налоговые послабления и мутки на таможнях, с кон. 2015 г., с возвращением бежавших в 2013 г. мусульманских торговцев, оказались все же неконкурентны. Для сбыта по конкурентным ценам нужны каналы и экспертиза, международные поставщики в Камеруне, без оптовиков из PK5, у которых склады в Дуале, прочные связи в Бамбари, Нделе, Бриа и контакты в Дубае, Гуанчжоу, Хартуме, Джакарте, откуда идут машины, комплектующие, мебель, это сделать нельзя.
С 2013 г. сюда встроились новые операторы — группировки экс-«Селеки», ставшие главными регуляторами коммерции на б.ч. территории страны, и это тоже надолго, если не навсегда: они контролируют трафик кофе (из Бамбари), сахара, алмазов, золота, сезама, меда (через Бриа, Нделе, Бирао, Сам Уанджа) в Чад и Судан, а на западе — торговлю скотом (операторы — 3R Абасса Сидики и антибалака).
В этих цепочках движения стоимости через франц. поставщиков и контейнеровозов, камерунских посредников, сиро-ливанских операторов, PK5 и «крыши» в виде группировок важно удержать цену на приемлемом уровне с учетом мягко говоря слабой покупательной способности в Банги. Это могут пока только мусульмане. С 2015 г. число операторов диверсифицировалось, сюда устремились камер. бамилеке (моб. связь, электроника), сиро-ливанские торговые дома, руандийцы (под покровом миссии ООН), но структура не изменилась сущностно, только в деталях.
Без работы над институциональной средой с избежанием двойных поборов и возможностью зарабатывать широким слоям населения продажей и созданием недорогих продуктов, любое урегулирование будет фиктивным. А торговля, особенно скотом, даже в худшие месяцы кровавого противостояния сглаживала недоверие между мусульманами и христианами.
На всех витках конфликта в ЦАР есть один инвариант — это бесперебойно работающая коммерция. Как правило, преувеличивая роль ископаемых (урана, золота, алмазов), сильно преуменьшают роль торговли. А импорт — от стройматериалов и бытовой химии до продуктов — жизненно важен для страны со слабой индустрией, где по официальным и старым данным за 2011 г. таможенные сборы составляли 70% бюджета, а баланс экспортно-импортных операций лежал в основе его планирования. Трасса из камерунского Гаруа-Булай на Банги, с выгрузкой грузов в управляемом франц. Bolloré камерунском порту Дуала и франц. торгово-логистич. цепочками — главная снабжающая страну артерия, и уйти от французского импорта нельзя пока никак.
С учетом, что декларируется дай бог 30-50% импорта, а много недодекларируется или же провозится под одним налоговым NIF, а также с учетом ограниченного набора прибыльных статей экспорта (лес, золото, кофе, хлопок), власть в ЦАР — это больше про контроль над нелегальной транзитной, оптовой и розничной торговлей (потому что собственных налогооблагаемых и конкурентных производств мало, хотя они есть — мыловарение, хлопкоочистка, пошив, мастерские, пищевкусовые компании), чем про расхищение природных богатств.
Далее. Контроль за потоками товаров и грузов, с одной стороны, и сборами и налогами, с другой, — главный узел конфликтных отношений вооруж. оппозиции (север и северо-восток) и центральной власти с базой поддержки в юж. и зап. префектурах и разных борющихся за нее коалиций и бенефициаров. А торговля — по-прежнему в руках мусульман-коммерсантов из Камеруна, Чада, Судана, не все из которых аллохтоны, и после сиро-ливанских и французских бизнесов чадские и суданские арабы, камерунские и нигерийские хауса и фульбе, а также гула, рунга, горан с «филиалами» в мусульм. квартале PK5 — кормильцы и страны, и правительственных чиновников, ибо с дырявыми з/п фондами взятки на таможнях — сродни з/п, поэтому нерегулируемые перевозки через третьи руки косвенно питают весь госаппарат.
Сам воор. конфликт не изменил структуру неформальной экономики, но лишь усложнил систему операторов. Появившиеся национальные бизнесмены бубангере, которых растил еще Колингба через налоговые послабления и мутки на таможнях, с кон. 2015 г., с возвращением бежавших в 2013 г. мусульманских торговцев, оказались все же неконкурентны. Для сбыта по конкурентным ценам нужны каналы и экспертиза, международные поставщики в Камеруне, без оптовиков из PK5, у которых склады в Дуале, прочные связи в Бамбари, Нделе, Бриа и контакты в Дубае, Гуанчжоу, Хартуме, Джакарте, откуда идут машины, комплектующие, мебель, это сделать нельзя.
С 2013 г. сюда встроились новые операторы — группировки экс-«Селеки», ставшие главными регуляторами коммерции на б.ч. территории страны, и это тоже надолго, если не навсегда: они контролируют трафик кофе (из Бамбари), сахара, алмазов, золота, сезама, меда (через Бриа, Нделе, Бирао, Сам Уанджа) в Чад и Судан, а на западе — торговлю скотом (операторы — 3R Абасса Сидики и антибалака).
В этих цепочках движения стоимости через франц. поставщиков и контейнеровозов, камерунских посредников, сиро-ливанских операторов, PK5 и «крыши» в виде группировок важно удержать цену на приемлемом уровне с учетом мягко говоря слабой покупательной способности в Банги. Это могут пока только мусульмане. С 2015 г. число операторов диверсифицировалось, сюда устремились камер. бамилеке (моб. связь, электроника), сиро-ливанские торговые дома, руандийцы (под покровом миссии ООН), но структура не изменилась сущностно, только в деталях.
Без работы над институциональной средой с избежанием двойных поборов и возможностью зарабатывать широким слоям населения продажей и созданием недорогих продуктов, любое урегулирование будет фиктивным. А торговля, особенно скотом, даже в худшие месяцы кровавого противостояния сглаживала недоверие между мусульманами и христианами.
Л. Исаев, А. Мардасов - Современная Россия в Африке: теневая, официальная и военная дипломатия
В октябре 2019 года в Сочи состоялся первый саммит «Россия – Африка», участие в котором приняли 43 африканские делегации на высоком или очень высоком уровне. Естественно, гигантские масштабы вкупе с огромными затратами – российскому бюджету саммит обошелся в сумму, превышающую 70 миллионов долларов, что дороже Петербургского экономического форума, не могли не породить многочисленные спекуляции по поводу «российского возвращения в Африку». Однако если это и было «возвращение», то выдалось оно весьма запоздалым, поскольку наша страна провела собственный африканский саммит едва ли не последней из ведущих стран мира. Мероприятия, аналогичные сочинскому, к тому моменту уже были организованы США, Европейским союзом, Китаем, Индией и даже Турцией. У каждого из этих государств на сегодня имеются устоявшиеся форматы отношений с «черным континентом».
https://www.intelros.ru/readroom/nz/132-2020/43526-sovremennaya-rossiya-v-afrike-tenevaya-oficialnaya-i-voennaya-diplomatiya.html
В октябре 2019 года в Сочи состоялся первый саммит «Россия – Африка», участие в котором приняли 43 африканские делегации на высоком или очень высоком уровне. Естественно, гигантские масштабы вкупе с огромными затратами – российскому бюджету саммит обошелся в сумму, превышающую 70 миллионов долларов, что дороже Петербургского экономического форума, не могли не породить многочисленные спекуляции по поводу «российского возвращения в Африку». Однако если это и было «возвращение», то выдалось оно весьма запоздалым, поскольку наша страна провела собственный африканский саммит едва ли не последней из ведущих стран мира. Мероприятия, аналогичные сочинскому, к тому моменту уже были организованы США, Европейским союзом, Китаем, Индией и даже Турцией. У каждого из этих государств на сегодня имеются устоявшиеся форматы отношений с «черным континентом».
https://www.intelros.ru/readroom/nz/132-2020/43526-sovremennaya-rossiya-v-afrike-tenevaya-oficialnaya-i-voennaya-diplomatiya.html
intelros.ru
Современная Россия в Африке: теневая, официальная и военная дипломатия » ИНТЕЛРОС
В октябре 2019 года в Сочи состоялся первый саммит Россия Африка, участие в котором приняли 43 африканские делегации на высоком или очень высоком уровне. Естественно, гигантские масштабы вк
🇪🇹 В тени «Возрождения». О взрывоопасной политической динамике в Эфиопии
Националистические круги в региональном правительстве штата Амхара лоббируют еще одну крупную военную операцию, на сей раз — в штате Бенишангуль-Гумуз (БГ), на родине знаменитой дамбы «Возрождение», с лета 2019 г. раздираемой кровопролитными межобщинными столкновениями, в особенности в зоне Мэтэкэль в долине Голубого Нила. В регион, где на минувшей неделе в стычках и нападениях погибли минимум 222 человека, переброшены дополнительные военные и полицейские силы, проводятся задержания, действует комендантский час.
БГ населяют несколько этнических групп («автохтоны» гумуз, берта, шинаша, мао, комо и «аллохтоны» амхара, оромо и агау). Из периферийной зоны, terra nullius, чьи жители находились в асимметричных отношениях с проникавшими сюда оромо и амхара, веками страдали от рабовладельческих рейдов горцев, и где убийство горца было обязательной частью инициации в полноправные мужчины-гунза, с учреждением этнофедерализма в 1992 г. и размежеванием общин внутренняя динамика стала более кооперативной. Практикующие подсечно-огневое земледелие и имеющие огромные недоиспользованные плодородные резервы гумуз сдавали земли в аренду расселявшимся в низинах БГ крестьянам-амхара с высокогорий, которые прибывали в регион сезонно, со своими плугами, либо временно, либо — по субконтрактам с уже обосновавшимся там с семьями съемщиками-амхара.
С 2007-08 гг., с экспансией агроиндустрии и принятием в 2010 г. национального плана, предусматривающего мега-дамбы (включая ГЕРД), ирригац. системы, сахарные плантации (Beles Sugar) и др. агробизнес с привлечением специалистов из шт. Амхара, началось вытеснение подсечно-огневых хозяйств гумуз, что отчасти было легитимировано их «отсталостью» и «неэффективностью» и на что общинники-гумуз ответили разными стратегиями пассивной и активной борьбы с крупным бизнесом (саботажи, атаки). Под воздействием притока поселенцев началась седентаризация гумуз, с другой стороны, их ответные действия привели к исходу нетитульных поселенцев с 2013 г., достигшим пика с либерализацией режима в 2018 г. Ввиду того что Мэтэкэль экономически теснее связан с шт. Амхара, чем с югом региона, а аллохтоны не могут претендовать здесь на выборные должности, ряд политиков шт. Амхара добивается передачи Мэтэкэля в шт. Амхара.
Кампания в Тыграе, где некоторые части НФОТ перешли к затяжной партизанской войне в высокогорьях, была стресс-тестом на доверие к руководству Абия Ахмеда, лауреата Нобелевской премии мира. Доверие, испорченное заявлениями, что «не пострадал ни один мирный житель» (что неверно), что большинство беженцев в Судан были молодыми людьми (по данным ООН это в основном женщины и дети), отрицанием подтвержденного Госдепом США участия эритрейских войск, сжигавших поля и занимавшихся грабежом культурных ценностей и артефактов Тыграя. Расправа над НФОТ привела к укреплению позиций Абия в Амхара, резкой политизации этничности (благодаря привлечению к операции спецсил Амхара и регион. ополчений) и политически мотивированных чисток тиграйцев в госуд. и частных компаниях. Ныне можно допустить активное вовлечение федерального центра в лоббируемый амхарскими политиками конфликт в БГ и опасное втягивание в не менее взрывоопасный пограничный конфликт с Суданом вокруг зоны Эль-Фашака.
Тем не менее двузначные цифры роста во многом были обязаны доверию иностранных партнеров и международным финансам, в т.ч. по линии МВФ и ВБ, приток которых был обеспечен либер. реформами, неолиберальной ортодоксией Абия и обещанием приватизаций (с видимым прогрессом лишь в Ethio Telecom). В 2020 г. власти оценивают рост уже в 6%, а МВФ — всего на 1,9% с нулевым прогнозом на 2021 г. Добавим сюда потери от туризма — до 85% визитов приходилось на Тыграй, а это приносило 10% ВВП и 2 млн занятых. Более того, заморозка активов 34 крупных аффилированных с НФОТ компаний показала слабую защиту миноритариев, а переполненные тюрьмы, аресты, закрытия газет и давление на СМИ испортили репутацию Абия и могут надолго отвратить инвесторов.
Националистические круги в региональном правительстве штата Амхара лоббируют еще одну крупную военную операцию, на сей раз — в штате Бенишангуль-Гумуз (БГ), на родине знаменитой дамбы «Возрождение», с лета 2019 г. раздираемой кровопролитными межобщинными столкновениями, в особенности в зоне Мэтэкэль в долине Голубого Нила. В регион, где на минувшей неделе в стычках и нападениях погибли минимум 222 человека, переброшены дополнительные военные и полицейские силы, проводятся задержания, действует комендантский час.
БГ населяют несколько этнических групп («автохтоны» гумуз, берта, шинаша, мао, комо и «аллохтоны» амхара, оромо и агау). Из периферийной зоны, terra nullius, чьи жители находились в асимметричных отношениях с проникавшими сюда оромо и амхара, веками страдали от рабовладельческих рейдов горцев, и где убийство горца было обязательной частью инициации в полноправные мужчины-гунза, с учреждением этнофедерализма в 1992 г. и размежеванием общин внутренняя динамика стала более кооперативной. Практикующие подсечно-огневое земледелие и имеющие огромные недоиспользованные плодородные резервы гумуз сдавали земли в аренду расселявшимся в низинах БГ крестьянам-амхара с высокогорий, которые прибывали в регион сезонно, со своими плугами, либо временно, либо — по субконтрактам с уже обосновавшимся там с семьями съемщиками-амхара.
С 2007-08 гг., с экспансией агроиндустрии и принятием в 2010 г. национального плана, предусматривающего мега-дамбы (включая ГЕРД), ирригац. системы, сахарные плантации (Beles Sugar) и др. агробизнес с привлечением специалистов из шт. Амхара, началось вытеснение подсечно-огневых хозяйств гумуз, что отчасти было легитимировано их «отсталостью» и «неэффективностью» и на что общинники-гумуз ответили разными стратегиями пассивной и активной борьбы с крупным бизнесом (саботажи, атаки). Под воздействием притока поселенцев началась седентаризация гумуз, с другой стороны, их ответные действия привели к исходу нетитульных поселенцев с 2013 г., достигшим пика с либерализацией режима в 2018 г. Ввиду того что Мэтэкэль экономически теснее связан с шт. Амхара, чем с югом региона, а аллохтоны не могут претендовать здесь на выборные должности, ряд политиков шт. Амхара добивается передачи Мэтэкэля в шт. Амхара.
Кампания в Тыграе, где некоторые части НФОТ перешли к затяжной партизанской войне в высокогорьях, была стресс-тестом на доверие к руководству Абия Ахмеда, лауреата Нобелевской премии мира. Доверие, испорченное заявлениями, что «не пострадал ни один мирный житель» (что неверно), что большинство беженцев в Судан были молодыми людьми (по данным ООН это в основном женщины и дети), отрицанием подтвержденного Госдепом США участия эритрейских войск, сжигавших поля и занимавшихся грабежом культурных ценностей и артефактов Тыграя. Расправа над НФОТ привела к укреплению позиций Абия в Амхара, резкой политизации этничности (благодаря привлечению к операции спецсил Амхара и регион. ополчений) и политически мотивированных чисток тиграйцев в госуд. и частных компаниях. Ныне можно допустить активное вовлечение федерального центра в лоббируемый амхарскими политиками конфликт в БГ и опасное втягивание в не менее взрывоопасный пограничный конфликт с Суданом вокруг зоны Эль-Фашака.
Тем не менее двузначные цифры роста во многом были обязаны доверию иностранных партнеров и международным финансам, в т.ч. по линии МВФ и ВБ, приток которых был обеспечен либер. реформами, неолиберальной ортодоксией Абия и обещанием приватизаций (с видимым прогрессом лишь в Ethio Telecom). В 2020 г. власти оценивают рост уже в 6%, а МВФ — всего на 1,9% с нулевым прогнозом на 2021 г. Добавим сюда потери от туризма — до 85% визитов приходилось на Тыграй, а это приносило 10% ВВП и 2 млн занятых. Более того, заморозка активов 34 крупных аффилированных с НФОТ компаний показала слабую защиту миноритариев, а переполненные тюрьмы, аресты, закрытия газет и давление на СМИ испортили репутацию Абия и могут надолго отвратить инвесторов.
