Ржевский и женщины из Ливонии
Читал нынче духовную грамоту одного из Ржевских (да, тех самых), Василия Михайловича, и зацепился глазом. Старый служака пишет завещание в 1596/97 году - уже и сын Василь Васильич давно взрослый, и 50 рублев на собственное посмертное поминание и похороны давно вложены в Иосифов монастырь, пришло время и о главном распорядиться - долги раздать, милостыню по церквам, сынку приказать заботиться о матери, ну и по поводу имущества порешать - "живота моего, хлеба, лошадеи и доспехов", что ж еще для служилого человека, сына боярского, может быть важнее-то.
Есть, разумеется, и раздел про судьбу холопов. Что в нем меня привлекло - примерно столько же места, сколько указания по поводу более чем трех десятков холопов, около пятой части всей грамоты, занял следующий фрагмент:
"Да што у меня была девка Фенка латышка немецкого полану, как ходил князь Офонасей Шейдяков, воевал с Микитою с Романовичем в Болшом полку, а я, Василеи, тогды был в передовом полку со князем Семеном Ордасовичам, да со князем Михаилом Юрьевичем Лыкова, и яз тое девку Фенку дал сыну своему Василю, а Василеи сын тое девку Фенку дал за Федку за Шеблякина, и мне да них дела нет, то ведает Василеи с ними.
[Да] посылал де меня, Василья, государь на Романов к мурзам к татарам лета 7091-[го] и 92-[го] году, и яз тогды купил на Романове девку Пярку латышку у романовского татарина выборского полону и купчея есть на ту девку, и в таможенные книги на Романове записана. И тое девку Пярку дал сыну своему Василю, а мне на нее дела нет".
(Духовная В.М. Ржевского, 1596/97 г. ОПИ ГИМ. Ф. 65. Д. 34. Л. 6. Публ. Н. Комочева: «Бог по мою душу сошлет, и вы положите мое грешное тело в Осифове монастыре»: духовные грамоты вкладчиков Иосифо-Волоколамского монастыря. 2-я половина XVI в. // Исторический архив. 2016, № 1. С. 175-176.)
Собственно, практической необходимости так подробно расписывать давние перипетии судеб двух "девок немецкого полону" не было. Но Ржевский (думается, с любовью), как перебирающий старые медали ветеран, вспоминает в связи с давно уже отданными сыну холопками-полонянками свои уже вовсе давнишние дела - поход в Ливонии под началом татарских воевод князя Шейдякова-Тутаевича с Семеном Ордасовичем в 1570-х и свою поездку в ярославский Романов двенадцать лет назад. И сам постарел, и пленницы тоже, и государь давно другой, и все это уже никому не интересно - а вот поди же, все помнятся латышки-то!
Любопытно, что главный итог двух десятилетий проигранной Ливонской войны - множество полона, простых и мирных людей, таких же вот женщин - ливонок, эстонок, латышек, как эти Пярка и Фенка, захваченных московскими и татарскими всадниками и навсегда уведенных в глубины Московии - так и остался не замечен и никак не осмыслен отечественной культурой, хотя страдания захваченных в татарских набегах московитов или там южных братушек славян под турецким игом - ее общее место.
Ни тебе романа (хотя какие сюжеты-то возможны, а!), ни оперы, ни даж исторической картины какой, как будто и не было. И ведь потомки Фенки и Пярки, скорее всего, до сих пор ходят где-то тут, под Александровым, Тутаевым, Ростовом. Сколь резко неактуальное прошлое отлично от актуализируемого....
Аким Трефилов.
#московия #ливонскаявойна #XVIвек
Читал нынче духовную грамоту одного из Ржевских (да, тех самых), Василия Михайловича, и зацепился глазом. Старый служака пишет завещание в 1596/97 году - уже и сын Василь Васильич давно взрослый, и 50 рублев на собственное посмертное поминание и похороны давно вложены в Иосифов монастырь, пришло время и о главном распорядиться - долги раздать, милостыню по церквам, сынку приказать заботиться о матери, ну и по поводу имущества порешать - "живота моего, хлеба, лошадеи и доспехов", что ж еще для служилого человека, сына боярского, может быть важнее-то.
Есть, разумеется, и раздел про судьбу холопов. Что в нем меня привлекло - примерно столько же места, сколько указания по поводу более чем трех десятков холопов, около пятой части всей грамоты, занял следующий фрагмент:
"Да што у меня была девка Фенка латышка немецкого полану, как ходил князь Офонасей Шейдяков, воевал с Микитою с Романовичем в Болшом полку, а я, Василеи, тогды был в передовом полку со князем Семеном Ордасовичам, да со князем Михаилом Юрьевичем Лыкова, и яз тое девку Фенку дал сыну своему Василю, а Василеи сын тое девку Фенку дал за Федку за Шеблякина, и мне да них дела нет, то ведает Василеи с ними.
[Да] посылал де меня, Василья, государь на Романов к мурзам к татарам лета 7091-[го] и 92-[го] году, и яз тогды купил на Романове девку Пярку латышку у романовского татарина выборского полону и купчея есть на ту девку, и в таможенные книги на Романове записана. И тое девку Пярку дал сыну своему Василю, а мне на нее дела нет".
(Духовная В.М. Ржевского, 1596/97 г. ОПИ ГИМ. Ф. 65. Д. 34. Л. 6. Публ. Н. Комочева: «Бог по мою душу сошлет, и вы положите мое грешное тело в Осифове монастыре»: духовные грамоты вкладчиков Иосифо-Волоколамского монастыря. 2-я половина XVI в. // Исторический архив. 2016, № 1. С. 175-176.)
Собственно, практической необходимости так подробно расписывать давние перипетии судеб двух "девок немецкого полону" не было. Но Ржевский (думается, с любовью), как перебирающий старые медали ветеран, вспоминает в связи с давно уже отданными сыну холопками-полонянками свои уже вовсе давнишние дела - поход в Ливонии под началом татарских воевод князя Шейдякова-Тутаевича с Семеном Ордасовичем в 1570-х и свою поездку в ярославский Романов двенадцать лет назад. И сам постарел, и пленницы тоже, и государь давно другой, и все это уже никому не интересно - а вот поди же, все помнятся латышки-то!
Любопытно, что главный итог двух десятилетий проигранной Ливонской войны - множество полона, простых и мирных людей, таких же вот женщин - ливонок, эстонок, латышек, как эти Пярка и Фенка, захваченных московскими и татарскими всадниками и навсегда уведенных в глубины Московии - так и остался не замечен и никак не осмыслен отечественной культурой, хотя страдания захваченных в татарских набегах московитов или там южных братушек славян под турецким игом - ее общее место.
Ни тебе романа (хотя какие сюжеты-то возможны, а!), ни оперы, ни даж исторической картины какой, как будто и не было. И ведь потомки Фенки и Пярки, скорее всего, до сих пор ходят где-то тут, под Александровым, Тутаевым, Ростовом. Сколь резко неактуальное прошлое отлично от актуализируемого....
Аким Трефилов.
#московия #ливонскаявойна #XVIвек
О Ливонской войне — сегодня.
Игорь Марзалюк, белорусский исследователь, опубликовал совершенно потрясающие документы по торговле московскими рабами в Могилеве. Кто там: «девка москальска», «москальский ребенок», «купил москалика», «продал москалика». Ими торгуют местные могилевцы, которые совершенно не задумываются над проблемой: православные продают в рабство православных. Они себя не воспринимают как родственные народы. Стопроцентное убеждение, что по ту сторону границы живут москали. А русские — «это мы», жители Полоцка, Витебска и т.д. Соответственно, по другую, московскую сторону границы то же самое убеждение: русские — «это мы», а там живет «литва дворовая». Читаешь в источниках: «литвин дворовый Иван Петров».
Подробнее на Гефтере: https://gefter.ru/archive/17852
#XVIвек #литва #московия #ливонскаявойна
Игорь Марзалюк, белорусский исследователь, опубликовал совершенно потрясающие документы по торговле московскими рабами в Могилеве. Кто там: «девка москальска», «москальский ребенок», «купил москалика», «продал москалика». Ими торгуют местные могилевцы, которые совершенно не задумываются над проблемой: православные продают в рабство православных. Они себя не воспринимают как родственные народы. Стопроцентное убеждение, что по ту сторону границы живут москали. А русские — «это мы», жители Полоцка, Витебска и т.д. Соответственно, по другую, московскую сторону границы то же самое убеждение: русские — «это мы», а там живет «литва дворовая». Читаешь в источниках: «литвин дворовый Иван Петров».
Подробнее на Гефтере: https://gefter.ru/archive/17852
#XVIвек #литва #московия #ливонскаявойна