ВСЕГО ЧЕТЫРЕ СЛОГА

"Христос Воскрес!" - воскликнуло дитя,
И сто детей в окно за ним летя,
В крови от режущего, битого стекла , -
Спаслись!.. Ручьями кровь по ним текла,
Кровит Беслана рана постоянно!..
И вечна рана памяти Беслана, -
Сегодня, завтра, здесь, не где-то и когда-то,
Она - не просто памятная дата,
А незабвенная, пронзительная рана!

"Христос Воскрес!" - кричал всего два слова
Ребёнок, чья душа была готова
Любой ценой спасаться от безбожников,
От извергов , терзающих заложников -
Детей, которые не воду, а мочу
Пьют на забаву террористу-палачу!..

Но мальчик закричал - " Христос Воскрес!"
Оконного стекла раздался треск,
И сто детей в крови от битого стекла
В окно бежали, кровь по ним текла,
В крови дрожали души детские, тела!..
Однако, мальчик, что кричал "Христос воскрес!",
Он истребил, разбил преграды всех завес,
Где зверских извергов царил безбожный бес!

И этот детский крик "Христос воскрес!" -
Его услышал дух Творца земли, небес,
Чья помощь скорая - такое Чувство Бога,
Где в двух словах - великая подмога:
"Христос воскрес!" - всего четыре слога!

* * *

Пахнут сумерки белилами,
Пахнут красками, известками,
Пьем под сочными стропилами
Чай с тропическими блестками.

Маляры ушли и плотники —
До рассвета, разумеется.
Опершись на подлокотники,
Осень в кресле чаем греется.

Дух ремонта капитального,
Зная толк в сердечной грамоте,
Образ быта госпитального
Разбинтовывает в памяти,—

Грусть морозная, стерильная
Входит в грудь иглой метровою,
И душа болит обильная,
Плоть вбирая в нить суровую.

Но рывком, возвратом к доблести,
К мощным узам здравой бытности
Обезболиваю области
Вдохновенной ненасытности,

И за это во Флоренции
Нам играет фортепьяно
Трехголосные инвенции
Иоганна Себастьяна.

Я с гениями водку не пила
И близко их к себе не подпускала.
Я молодым поэтом не была,
Слух не лелеяла и взоры не ласкала.

На цыпочках не стоя ни пред кем,
Я не светилась, не дышала мглою
И свежестью не веяла совсем
На тех, кто промышляет похвалою.

И более того! Угрюмый взгляд
На многие пленительные вещи
Выталкивал меня из всех плеяд,
Из ряда - вон, чтоб не сказать похлеще.

Так Бог помог мне в свиту не попасть
Ни к одному из патриархов Музы,
Не козырять его любовью всласть,
Не заключать хвалебные союзы,

Не стать добычей тьмы и пустоты
В засиженном поклонниками зале...
Живи на то, что скажешь только ты,
А не на то, что о тебе сказали!

ВОЕННОЕ ИСКУССТВО

Да что вы знаете про нервную нагрузку?..
Противогаз. Воздушная тревога.
Бомбоубежище. Сосёт младенец блузку,
Нет молока, но в блузке есть немного.

Бинты кончаются. Кончаются носилки.
Наркоз для раненых – бутылки русской водки.
Особо ценятся окурки и обмылки,
А также ватники и толстые подмётки.

Мы отступаем, но за нами – Чувство Дома,
И страшной силой обладает это чувство,
Оно и есть военное искусство!
А без него – страна пылает, как солома.

Я в первом классе, шьём кисеты для махорки,
Они на фронте приближают час победный.
Победа курит, нет в её подкорке
Сейчасных надписей про табачок зловредный.

Победа курит, не давая спуску
Жестокой битве дьявола и Бога.
Бомбоубежище. Сосёт младенец блузку,
Нет молока, но в блузке есть немного.

Мы победим, за нами – Чувство Дома,
И страшной силой обладает это чувство,
Оно и есть военное искусство!
А без него – страна пылает, как солома.

…Без Чувства Дома – нет Победы, есть убийство.


❤️❤️❤️

* * *

Великий грек, философ Аристотель
Был Македонского великий воспитатель, –
Потом великий был завоеватель
Жестокий Александр Македонский.
Он вешал трупы на деревьях вдоль дороги,
Чтоб это зрелище на психику давило,
Воняя окончательной победой
Головорезов Македонского, который
Воспитан Аристотелем прекрасным, –
И беспощадно покорил народы,
Безжалостно карая непокорных.

Он прикупил историков блестящих,
Они за войском ехали в обозе,
Описывая подвиги подробно
И трупы на деревьях – в том числе,
Как символ силы мудрого стратега,
Который подавлял сопротивленье,
Используя психический террор,
Такой же точно, как вчера в Одессе,
Где заживо зажарили людей.
Не ждите рифмы, это – белые стихи.

Психический террор сегодня – лента
Текущих новостей, вестей, известий,
Паролей, троллей, нескончаемых гастролей
Кошмаров, ужасов, наглядных, плотоядных,
Одновременно вопиющих и поющих,
На всё плюющих, кроме библии бабла,
Владеющих свободно языками
Головорезов и глобальных мародёров,
Дипломами элитных заведений,
Где Аристотель – в космосе коза!..
Террор психический – такая философель,
А в космосе коза, ну что сказать?
Трагедию зовут "козлиной песней",
И это – первое названье всех трагедий!
❤️

* * *

❤️❤️❤️Куда же, Гоголь, мчится тройка-птица?
Туда, где я ничуть не удивлюсь,
Когда в монархию Россия превратится,
Где Шнуров – царь, а Петербург – столица
Такого царства "Шнуровская Русь"!

Бессмертный Гоголь, глянь, какие лица, –
Ты – гений стиля, но признай, не трусь:
Ты не силён в искусстве материться,
Как Шнуров – царь, где Петербург – столица
Такого царства "Шнуровская Русь"!

28 октября 2017 г
П Р О Т И В О Я Д Ь Е

Талант мой сдох, а я сошла с ума,
Вы правы, вашей правоты избыток –
Он там, где тайно польская тюрьма
Сдана внаём Америке для пыток,
Где пленных топят, истязают, бьют
Высоковольтным током на допросах,
Где изверг – правосудья абсолют,
Америка для Польши – божий посох!..
Кто виноват?.. Россия. Всем – салют!

Талант мой сдох, а я сошла с ума,
Вы правы, вашей правоты громада –
Белград и бомбы "С Пасхой!" Для письма
Такого – сколько сатанизма надо?..
И ваша правота видна насквозь,
Где жгут людей в Одессе ваши твари,
Где жгут наверняка, не на авось,
Где их достреливают, если удалось
Им выпрыгнуть из окон на пожаре, –
Мои мозги разносит вкривь и вкось:
Людей зажарив, смачно вы поржали!
Кто виноват?.. Россия, вражья ось!

Талант мой сдох, а я сошла с ума,
Зато у вас – того ума палата,
Где грандиозной мысли закрома:
Всегда, во всём – Россия виновата!
За этой мысли бешеный успех
Заплатят вам на западном базаре, -
Всегда, во всём – Россия хуже всех,
А лучше всех – американский смех,
Когда Каддафи зверски растерзали!

Талант мой сдох, а я сошла с ума,
В печёнках вашей грандиозной мысли
Россия – это вражеская тьма,
Где, кроме ваших, все мозги прокисли, -
Стереть Россию надо в порошок,
Забыть такое адское исчадье!
Надеюсь, что ужасный мой стишок –
Прекрасное от вас противоядье.❤️❤️❤️

* * *
В худший день, где отовсюду
Вести, гадкие насквозь, –
Чисть картошку, мой посуду,
Борщ вари, лечи простуду,
В стирку что-нибудь забрось,
На дыру пришей заплату
Из цветастого куска,
На письмо ответь собрату,
Боль которого близка!..

И частушку напевая
Хулиганской красоты,
Будь – как в детстве звон трамвая,
На котором едешь ты
Сквозь трагедию и драму –
Там, где мама мыла раму
Лет, которые сильна
Подвергать стыду и сраму
Русофобская свинья!..

Ты звени трамвайным звоном,
Божий свет благодари,
Накипь чайника, лимоном
Отмывая изнутри
В худший день, где отовсюду
Вести гадкие насквозь.
Я всегда кошмары буду
Выдирать, как ржавый гвоздь!
Волю к Жизни не позволю
Закошмарить, размолоть.
Соль Земли, останься солью, –
Да хранит тебя Господь!❤️❤️❤️

.......Русофобский нацизм запада – это его находка из частушки чёрного юмора:

"Девочка в поле гранату нашла.
– Что это, папа? – спросила она.
– Дерни колечко! – папа сказал.
... Долго над полем бантик летал! https://owl.ru/morits/proz/mgnoveniki372.htm

"Поэт вообще - тунгусский метеорит
и струнный инструмент"
Юнна Мориц - ГАЗЕТЕ
Во вторник в Центральном доме литераторов состоится вручение Литературной премии имени А.Д. Сахарова поэту Юнне Мориц. Накануне события Юнна Мориц ответила на вопросы корреспондента ГАЗЕТЫ Кирилла Решетникова.
https://owl.ru/morits/inter/inter02.htm Я отказываюсь печататься в антологиях "женской поэзии" (например, недавно в Англии и в Америке), поскольку ни один кретин еще не додумался до антологий "мужской поэзии".❤️

ИОСИФ И ЕГО БРАТЬЯ

В моей книге "Рассказы о чудесном" есть и такое: "…теперь все поэты делятся на тех, кто пишет, как Бродский, и на тех, кто пишет, как Бродский, но лучше." Весёлая шутка, но жутко для тех, кто – "как Бродский, но лучше."

Впервые стихи И.Б. мне привёз из Ленинграда году в 1965 Игорь Губерман, они были напечатаны на листочках прозрачной папиросной бумаги, и все они были прекрасны.

Однако, в литературных кругах, с подачи весьма знаменитых поэтов, было моментально состряпано "общественное мнение": Бродский – сухой, книжный, вычурный, оторванный от жизни народа, бездушный, холодный, далее – везде… Эта вечная библейская история называется "Иосиф и его братья"...https://owl.ru/morits/proz/joseph-and-his-brothers.htm

Античная картина
Славно жить в Гиперборее,
Где родился Аполлон,
Там в лесу гуляют феи,
Дует ветер аквилон.

Спит на шее у коровы
Колокольчик тишины,
Нити мыслей так суровы,
Так незримы и нежны.

Толстоногую пастушку
Уложил в траву Сатир.
Как ребенок погремушку,
Он за грудь ее схватил.

А в груди гремит осколок
Темно-красного стекла.
А вблизи дымит поселок,
Ест теленка из котла.

Земляничная рассада
У Сатира в бороде,
И в глазах не видно взгляда,
Он - никто, и он - нигде.

Он извилистой рукою
Раздвигает юбок стружки,
Пустотою плутовскою
Развлекая плоть пастушки.

А она пылает чудно
Телом, выполненным складно.
Все творится обоюдно,-
То им жарко, то прохладно.

А корова золотая
Разрывает паутину,
Колокольчиком болтая,
Чтоб озвучить всю картину.

* * *

Как чудесно ты пахнешь, мой милый,
драгоценный, единственный мой, -
пахнешь юностью, яблоней, силой
океана, рождённого тьмой.

В данный миг я держу в своих лапах
кисти мокрые, полные глаз,
и портретом становится запах,
на холсте вспоминающий нас.

Там свиваются розы, улитки,
волноликие трубки осок.
Мы с тобой не исчезнем, как в слитке
золотой исчезает песок.

Наша боль умирает последней,
не надежда, а именно боль -
эта сила не может быть средней,
потому что разлука - под ноль,

но за ней, средь небесных подпалин
что-то есть, несомненно, для нас...
Как чудесно ты пахнешь, мой парень, -
жизнью, парень, ты пахнешь сейчас.❤️❤️❤️

ТУМАННОЙ ЗАРЕЮ

Памяти Михаила Светлова

Когда вокзалы стали мне ночлегом,
А телеграфы — письменным столом,
Взошел январь, изъяны сдобрил снегом,
И люди мерзли даже под крылом.

В троллейбусе оттаивали руки
И покрывались огненной корой.
С отцом навеки я была в разлуке
И в горькой распре с мамой и сестрой.

Они писали почерком наклонным,
Слова от боли ставя невпопад,
Что я была недавно чемпионом
Химических и физолимпиад.

Что я качусь, качусь неумолимо,
И докачусь, и окажусь на дне,
И странно, что народ проходит мимо
Таких, как я, или подобных мне.

À я сияла раз в три дня в столовке,
Из-под волос бежал счастливый пот
На вкусный хлеб, на шницель в панировке
И дважды в месяц — в яблочный компот.

На мне болтались кофта, шарф и юбка,
И плащ — на дождь, на солнышко и снег.
Но позади осталась душегубка
Возможностей, отвергнутых навек!

Я поднимала воротник повыше
И понимала, что дела плохи.
На почте, где никто меня не слышал,
Я написала гордые стихи.

Я избегала приходить к обеду
В дома друзей в четыре или в шесть.
Я тихо шла по золотому следу
И не писала так, чтоб лучше есть.

И, засыпая на вокзальной лавке,
Я видела сквозь пенистый сугроб,
Как мать в пальто, застегнутом булавкой,
Меня целует, молодая, в лоб.

Дышала радость горячо и близко,
На вид ей было девятнадцать лет.
И оставалась у виска записка:
«Босяк! Приди к Светлову на обед».❤️❤️❤️

* * *

Не позволяй себя учить
Кураторам с экспертным вкусом, –
Ты можешь травму получить
И стать чертовски храбрым трусом!..

От этой храбрости дрожа,
Как трус экспертного пошива,
С любого прыгнешь этажа,
Чья высота всегда фальшива.

Не позволяй себя учить
Общественности с тонким вкусом, –
Ты можешь травму получить
И европейским стать зулусом!..

Не позволяй себя учить
Ни сыру в масле, ни опале, –
Ты можешь травму получить
И стать зависимым от швали.

Но позволяй себя учить
В тебе играющим ребёнкам, –
Урок свободы в мире тонком
Всегда прекрасно получить!..
❤️❤️❤️

ПЕНИЕ СИРЕН


Все лучшие уехали, все лучшие уедут, уехал цвет нации, уезжает цвет нации, уедет цвет нации, остаются одни хренации, - вот какие галлюцинации достигают своей кульминации, долбая мозги россиян, используя махинации диктаторской интонации. Это приём удава, который глотает кролика – жертву гипнотизации.
Устно и письменно, печатно и телевещательно, кошмаря цифрами, именами, успехами граждан, уехавших из России на запад, работает на истребление самооценки, на паралич Воли к Жизни этот приём удава, который гипнотизирует оставшихся здесь кроликов: вы никогда ничего не сможете продать, все ваши труды – не коммерческие, из ваших выдающихся научных идей получаются продукты только на западе, а вы – абсолютно не продуктивные, не продукто-способные, вы сами – продукт исторической фермы для кроликов, которых сожрут успешные удавы.
Не сожрут, не дождётесь! В слове "кролик" – слово "окрик", и "роли", и "лик", и "кол", и "рок", продукты, которыми у Гомера всякий удав подавится. В этом смысле поэт Гомер фантастически продуктивен. Предлагает он Одиссею такую Ассамблею Чудовищ со всеми внутренностями и внешностями, такой "естественный отбор", что на этом свете должны остаться в живых одни чудовища. Но остались в живых Гомер с Одиссеем, который заткнул уши, когда гипнотическое пение сирен могло запросто Одиссея угробить, утащив его в бездну.
Заткни все свои одиссейские уши, драгоценный Читатель, когда поют удавы на этих гастролях, концертах, диспутах в телеящике, на философских симпозиумах политолухов, завывая свои мантры, что все лучшие из России уехали, уезжают, уедут, драпает цвет нации, остаются одни хренации!
Мы не просто остаёмся, мы не сдаёмся, мы себя не сдаём никому в наём, ни российским удавам, ни западным, ни восточным, ни южным, ни северным, никакому гипнозу не поддаёмся, зомбёжка страхами, ужасами, кошмарами на нас не действует. Россия – наша планета, где живут Человеки более ста народов и ни один язык не в запрете, и вокруг много чудовищ, но удавы нами подавятся.
У Гомера напитком забвения опоила Цирцея людей Одиссея, они утратили память, им стало весело, без памяти о трудностях жизни
было им счастье: они превратились в свиней, а Цирцея кнутом хлестала, их загоняя в свинарник. Никогда не пейте отраву забвения.
Лучшие остаются – Человеками. Лучшие остаются. Остаются. Лучшие.

* * *

За окнами рассвет, деревья сентября,
Там живопись висит, листвой шумят полотна,
В полотнах – птичий свист, и воздух серебря,
Сверкают слитки туч, ворочаясь полётно.

Скажи, какой Кузьма освоил стиль письма,
Где ветер, воробей, и кошка, и собака
Шныряют, как хотят, а живопись весьма
Похожа на мультфильм, и критик скажет: бяка!

В компьютере такой используют приём,
Там книги с беготнёй, там бегает Каштанка,
Там бегают глаза! Но здесь, в окне моём, –
Дыхания объём, и это – не обманка!

Дыхания объём – с изнанки и с лица,
А не портрет листвы с одышкой репетиций.
За окнами рассвет и живопись Творца,
Где птица – из яйца, которое – из птицы.❤️❤️❤️

* * *
Всё будет хорошо, – и даже то, что плохо.
Унынья грех тяжёл, стирает в порошок
Унынья суета, унынья суматоха,
Унынья глянец, блеск, нахальство и страшок.

Всё будет хорошо, – и даже то, что плохо.
Не унывай, душа, сиянье и тепло,
Ты – кроха высших сил, Творца живая кроха,
Всё будет хорошо, – и даже то, что пло!..

Всё будет хорошо, – и даже то, что плохо.
Не слушай никогда унылое трепло,
Оно удавку вьёт для выдоха и вдоха.
Всё будет хорошо, – и даже то, что пло!..



❤️❤️❤️

БРОДЯЧАЯ СОБАКА

Ночной провинции узор.
Угрюмый запах рыбных бочек.
Бессонницы лохматый почерк
Мой расширяет кругозор.

В дыре пустынного двора
Котята лужицу лакают
И пузыри по ней пускают,
Как человечья детвора.

На голом рынке за углом
Лежит пустая таратайка,
Там копошится птичья стайка
В арбузе ярком и гнилом.

Под крышей пляжного грибка
Сижу с бродячею собакой,
И пахнет йодом и салакой
От бесподобного зевка.

Несется в небе сателлит,
Собор во мраке золотится,
Бродячий зверь не суетится,
А рваным ухом шевелит.

Он дышит ровно, сладко, вслух,
Невозмутимо. И похоже,
Его бездомный крепкий дух
Здоров — не лает на прохожих.

Как будто морде шерстяной,
Чье бормотанье бессловесно,
Уже заранее известно,
Что и над ней, и надо мной,

И над чистилищем залива
Зажжется что-то в вышине,
Отвалит жизни ей и мне
И всё разделит справедливо!❤️

ГОСТЬ ЗНАМЕНИТЫХ КНИГОПИСЦЕВ

Я видела его однажды, когда он не был Президентом,
А кем он был тогда, не помню!.. Но с удовольствием большим
Я поделюсь с тобой Читатель, трагикомическим моментом,
Когда пришёл он в ПЕН - к писателям, достигшим всяческих вершин
В мозгах, которые присущи заносчивым интеллигентам!

В экстазе самоупоенья крутой шпаны из подворотни
Писатели единым хором вопили ; "Только не народ!
В России власть должна быть только, где мудрецов четыре сотни
Решают всё!.. А власть народа пропьёт Россию и сожрёт!
Нужна России от народа на триста лет вперёд - свобода!"
На это гость ответил им, что есть перо и есть бумага,
Чтоб для читателя писатель пролил идей подобных свет.
Услышав это, книгописцы пришли в восторг, сочли за благо -
Использовать вполне серьёзно такой комический совет!

А гость, взирая с изумленьем на знаменитостей, чьи книги
Полны тревоги о народе, и постоянно есть в продаже,
И постоянно шлют народу свои любовные подмиги, -
Ушёл, увидев, как разведчик, что здесь в мозгах плодятся фиги
Народофобского дерьма в народофильском макияже!
В подсказке гостя всесторонняя была ирония, ирония.
Тогда он не был Президентом, а кем он был, не помню даже.❤️