Так же, как в новостные каналы. Листаем все подряд, не пугаясь противоречий, не восхищаясь и не убиваясь, просто чтобы сориентироваться в ситуации. Иногда достаточно задать себе вопрос: чего я хочу? Ответ: «Счастья для всех и мирного неба над головой» не принимается. Это о будущем через пропасть, а нас интересует ближайшее. Хочу спрятаться? убежать? всех побить? Но мы можем получить ответ путаный и противоречивый.

В этом случае вспомним, на чем мы останавливались, а что поскорее пролистывали несколько минут назад? Застревали на рекламе нарядов и цветов, оставшейся в ленте от былых времен? Это значит «спрятаться». Останавливались на страшных роликах, хотя мы договорились их не смотреть? Ответ: «убежать». Рассматривали уставших, но продолжающих бороться людей? Это «всех побить». Перед нами знаменитая триада реакций на угрозу: «замри, беги, сражайся».

Эта триада немного сложнее, чем ее описывают в популярной литературе. Обычно ее демонстрируют на примере жука или хамелеона, зайца и собаки. Жук притворяется мертвым, хамелеон сливается с поверхностью. Они замирают. Заяц убегает. Собака лает и набрасывается. Но даже животных эта схема описывает лишь приблизительно. Конечно, сразу возникает соблазн уподобиться любителям популярных тестов и ответить себе на вопрос, жучок я или зайчик. Но это бессмысленно. На самом деле мы реализуем все три реакции.

При использовании алгоритма, в зависимости от того, что дало нам тестирование внешней и внутренней ситуации, мы будем выбирать тот способ реакции, который нам подходит здесь и сейчас. Если мало сил, а тестирование внешней реальности привело нас к результату «ничего не понятно», то есть смысл замереть. Спрятаться, или погрузиться в рутинную деятельность, или смотреть старые комедии. Тут не годится только выбор хамелеона. Хамелеон, сливаясь с окружающей средой, не заблуждается насчет себя и не считает себя веткой. Человек в окружающей его среде, тоже человеческой, почти неизбежно начинает присваивать свойства тех, с кем сливается. Поэтому «дао хамелеона» прибережем для реакции «сражайся».

Реакция «беги» не особенно отличается от реакции «замри»: хочется бежать туда, где можно спрятаться. В пограничном случае понять, бежать или замереть, не так сложно. Надо обратить внимание на собственное тело. Напряженные мышцы, учащенное дыхание, сердцебиение подсказывают, что «замри» в данный момент не годится и может привести даже к панической атаке.

Вот тут в какой-то степени пригодятся советы насчет телесных практик: дышать, расслаблять сведенные мышцы или, наоборот, заняться бегом, быстрой ходьбой, стиркой штор и пр. Но лишь для того, чтобы, успокоив тело, вернуть себе способность думать хотя бы настолько, чтобы понять, от кого, куда и когда бежать. Эта способность возвращается обычно очень быстро, так, что шторы останутся недостиранными.

Реакция «сражайся» тоже может потребовать стирки штор в своей начальной фазе. Но у нее, в отличие от панической или рациональной реакции «беги», есть отчетливый маркер: ярость. Ярость многолика. Она может объявлять о себе монотонными проклятиями и обвинениями в адрес тех, кто довел нас до отчаяния, монотонными же фантазиями, при которых возникают упоительные картины наказания виновников. Это так же продуктивно, как забраться под одеяло с головой при реакции «замри», то есть годится для временного облегчения. И так же иссякает или видоизменяется, как наше намерение провести остаток жизни под одеялом.

Однако если взять себя в руки и не позволить себе исчерпать эти иррациональные, но полезные модели поведения, то ярость может обрести опасное развитие, выродившись в безадресную тревогу. Тревога — это сражение ради сражения. Мы превращаемся в берсерка, который, хлебнув мухоморного нектара, рубит мечом направо и налево. Он не замечает своих ран, не чувствует боли, не слышит воплей врагов и не рассчитывает, каков должен быть результат. Мы, цивилизованные берсерки, обычно рубим мечом самых близких, тех, за кого опасаемся больше, чем за себя. Поэтому стоит тестировать внутреннюю реальность так же серьезно, как внешнюю.

Ярость, которую мы обнаружили в себе и назвали своим именем, ведет себя иначе, чем ярость анонимная и нераспознанная. Мы можем ею управлять, не пытаться успокоить себя занятиями икебаной или мучительным и безрезультатным разглядыванием котиков — но и не превратиться в домашних берсерков. Когда ярость осознана, мы можем задать себе вопросы о том, на кого конкретно она направлена и выбрать стратегию, исходя из своих реальных возможностей и из характеристик своего «меча». Кстати, стратегия осознанной ярости не ограничивается прямыми сражениями. Дао хамелеона — слиться с поверхностью, стать невидимым для врага — совпадает с реакцией «замри» внешне, но имеет иное, чем «замри», развитие.

Как мы видим, два наших монстра терпят тактические поражения от каждого акта «давания имен». Мы становимся менее растеряны и, соответственно, менее беспомощны.

Хорошее не грех повторить. Процессы тестирования ситуаций требуют рекурсии, множественных возвращений к уже пройденным этапам. Ведь после каждого продвижения вперед происходят изменения и внешней, и внутренней ситуаций. Рекурсивное движение от анализа до определения того, какую реакцию мы даем и каким внешним способом ее реализуем, ведет через ближайшее будущее к будущему через пропасть, причем вполне возможно, что пропасть мы и не заметим, минуем ее в рабочем порядке.

Теперь, после нескольких рекурсий, когда наши монстры утратили долю монструозности, мы получаем доступ к нашему главному умению — умению заботиться. Выйти в стадию заботы значит создать себе новую устойчивость. Забота о других — это лишь некоторый частный случай. У каждого из нас есть ценности. Именно они подвергаются испытанию. Хорошо сейчас тем, кто занят в «помогающих профессиях». Они легко могут ответить себе на вопрос, о ком или о чем они заботятся.

Но если профессия не предполагает прямой заботы, но входит в нашу систему ценностей, это тоже забота. Недавно замечательный филолог, знаменитый своими исследованиями поэзии Серебряного века, горько спрашивал, кому это нужно сейчас. В ответ он получил десятки откликов от студентов, слушающих его лекции. Его лекции, безусловно, являются актами внутривидовой заботы в подвиде филологов. И одновременно это реакция «сражайся», так как ученый продолжает делать свое дело, несмотря на обстоятельства. Если нам удалось выйти на этап заботы, то это реальная победа над монстрами. Монстру растерянности мы можем ответить: «Я знаю, что делать», а монстр бессилия получает удар словами и действием: «Я могу делать и делаю».

Каждая из реакций, как мы видим, дает нам массу продуктивных возможностей, если нам удалось ее распознать и назвать. Каждая из реакций не является нашим постоянным качеством, а происходит здесь и сейчас. Опыт рекурсивного тестирования своей реальности облегчает адаптацию к новым изменениям в жизни — внешним и внутренним, пугающим и радостным. Этот опыт пригодится нам буквально через несколько часов или минут, при смене наших состояний. И он же успешный проводник в наше будущее через пропасть, будущее, «когда я вырасту».

Выводы.

1. Эмоции и разум не противоречат друг другу. Если эмоции протестированы и названы, то они наша поддержка и защита, какими бы они ни были. Не надо идти против своих эмоций, это непродуктивно, отнимает силы и делает нас опасными для себя и окружающих. Но эмоции можно откладывать на некоторое время, они создают искажения, «шум» во время трезвого анализа ситуации.

2. Очень важны рекурсивные возвращения к уже пройденным этапам: «анализ внешней ситуации-анализ внутренней ситуации- временные решения-следование за своими эмоциями-возвращение к анализу изменившихся внешней и внутренней ситуаций»... и так без конца. Эта рекурсия напрямую связана с нашими целями: изменять ситуацию и изменяться самим. Мы должны прилежно учитывать новые изменения и выбирать новые, адекватные им действия.

3. Не применять бездумно «психологических рецептов» к себе. Они могут быть очень хороши в одной фазе и бесполезны или вредны в других фазах".

Что будет с ценами на недвижимость? В валютном эквиваленте - будут падать (ослабление рубля, длинный тренд), в рублевом номинале - расти (инфляция). В случае срыва в гиперинфляцию (пример - Иран) - сверхбыстро расти. В целом, любое российское имущество - длинный тренд к обесценению (по смыслу, по сути), риски - вверх, ликвидность - вниз. Что делать? Жить с этим. Мы становимся дешевле. Все расчеты по покупке - продаже недвижимости, по долгам должны включать оценки скорости роста собственных доходов в сравнении с темпами инфляции

У нескольких миллионов наших соотечественников, живущих за границей, вчера был день прощания с картами "Виза" и "Мастеркард", выпущенных российскими банками. Они потеряли возможность а)взять этими картами наличные за рубежом, б) заплатить ими в магазинах и в "безнале". Они физически отрезаны от карточек Union Pay - как правило, невозможно слетать в Россию, взять их в своем банке и вернуться обратно (да и мало банков еще выпускают Union Pay).

У них есть рублевые сбережения в России - они будут таять. У кого-то есть рублевые доходы - они со вчерашнего дня бесполезны, разве что у родственников остался доступ к счетам в России и можно попытаться перевести до 5 тыс. долл. самому себе. На практике - пишут - такие попытки могут сейчас не удастся. Им советуют заняться криптой для перевода - но для абсолютного большинства крипта - это миф, тем более, что технические подробности неизвестны.

Так что, прощай двойное бытие - одной ногой в России, другой - за рубежом. Множество наших соотечественников окончательно уйдут из России в поисках источников существования где угодно.

И это тоже - отломанные судьбы, хотя, конечно, расцветет масса схем и масса посредников, пытающихся сломать денежный железный занавес. Что это будет? Хавала? Крипта? Какие-то мистические электронные кошельки? Свопы (ты мне - в России, я тебе - за рубежом)? Увидим. И еще увидим, как годами будут зарастать следы наших соотечественников, а они будут растворяться в других народах и государствах.

Сколько же всего еще предстоит потерять! Но мы надеемся еще и найти, потому что человек работящий, думающий, ищущий, где бы он ни был, у себя дома или в гостях - всегда найдет решение, даже когда его морят дустом.

Вы – семья среднего класса в 1917 году. Ваш кусок земли конфискуется безвозмездно. Частная собственность на землю отменяется (Декрет Всероссийского съезда Советов от 26 октября (8 ноября) 1917 г.). Ваш дом в городе – его больше нет. Отменяется право собственности на земельные участки и строения в пределах городов (в рамках лимитов) (Декрет СНК от 23 ноября (6 декабря) 1917 г.).
Вскрывают ваши депозитные ячейки в банках и конфискуют все золото (монеты и слитки), которые там есть (Декрет Ц.И.К. от 14декабря 1917 г.). Если вы не явитесь сами с ключами, все, что внутри, подлежит конфискации.

Сделки с недвижимостью запрещаются. Ваша квартира, ваш кусок земли, ваша дача становятся непродажными, нулем (Декрет СНК от 14 декабря 1917 г.). Вы не можете продать деревенский дом (постановление Народного Комиссариата Юстиции от 6 сентября 1918 г.). Все платежи по ценным бумагам прекращаются. Сделки с ценными бумагами запрещаются. Все ваши сбережения в ценных бумагах становятся нулем (Декрет СНК от 4 января 1918 г.).
Если вы – писатель, ваши авторские права «переходят в собственность народа» (Декрет от 4 января 1918 г.). Любое произведение (научное, литературное, музыкальное, художественное) может быть признано достоянием государства (Декрет СНК от 26 ноября 1918 г.).

Аннулирование государственных облигаций, которыми вы владели (Декрет ВЦИК «Об аннулировании государственных займов» от 21 января (3 февраля) 1918 года). Запрет денежных расчетов с заграницей (Постановление Народного Комиссариата по Финансовым Делам от 14 сентября 1918 г.). Запрет на сделки с иностранной валютой внутри страны. В двухнедельный срок сдать всю валюту (Постановление Народного Комиссариата по Финансовым Делам от 3 октября 1918 г.). Вам прекращают платить пенсии выше 300 руб. ежемесячно (декрет СНК от 11декабря 1917 г.).
Был кусок леса в собственности? Больше его нет (Основной закон о социализации земли, 27 января (9 февраля) 1918 года). У вас окончательно отобрана квартира или дом в городе. Частная собственность на недвижимость в городах отменена (Декрет Президиума ВЦИК от 20 августа 1918 года). Началось уплотнение.

Вашей доли в товариществе больше нет. Одним за другим идут декреты о национализации предприятий, банков, страховых организаций и т.п. Издательств, аптек, нотных магазинов. Частных коллекций (Щукин,Морозови др.). «Конфисковать шахты, заводы, рудники, весь живой и мертвый инвентарь». Конфискации одного за другим. «За самовольное оставление занимаемой должности или саботаж виновные будут преданы революционному суду».

Вы никому ничего больше не сможете передать в наследство. Право наследования упраздняется (Декрет ЦИК от 27 апреля 1918г.). Вы никому ничего не можете подарить на сумму свыше 10 тыс. руб. Право такого дарения отменяется (Декрет ВЦИК и СНК от 20 мая 1918 г.). Вам запрещается вывозить за границу «предметы искусства и старины» (Декрет СНК от 19 сентября 1918 г.). Вы не можете больше привозить из-за границы «предметы роскоши» (постановление ВСНХ от 28 декабря 1917 г.).

Чтобы добить ваше имущество – единовременный чрезвычайный десятимиллиардный налог с имущих лиц (Декрет ВЦИК от 2 ноября 1918 г.). Москва – 2 млрд. руб., Московская губерния – 1 млрд. руб., Петроград – 1,5 млрд. руб. Плюс права местных органов «устанавливать для лиц, принадлежащих к буржуазному классу, единовременные чрезвычайные революционные налоги» «Должны взиматься преимущественно наличными деньгами» (Декрет СНК от 31 октября 1918 г.).

Вашего имущества больше нет. Есть фотографии, серебряные ложки, иконы, письма и мешочек с кольцами и серьгами. И пара статуэток. Деньги в банках съела гиперинфляция.

Из моей книги "Правила бессмысленного финансового поведения"

Уже не один раз спрашивают: "Вчера США запретили продажу банкнот долларов в Россию. Какие последствия нас ожидают? Доллары превратятся в фантики на территории России? Бежать сдавать доллары ?"
Ответ: "Нет, конечно. Просто в Россию перестанут завозить новые банкноты. Всё движение наличных долларов в России будет происходить в рамках уже имеющейся массы наличных долларов в России. Никто не мешает их тратить за границей, если Вы их вывезли в рамках имеющихся ограничений. Никто не мешает ввозить, если вдруг у Вас есть какие-то случайные источники за границей.

Ценность наличного доллара внутри России этим решением не подорвана. Может даже возрасти (ограниченность массы, все стараются хранить под подушкой как "хорошие деньги"). Может быть подорвана другими решениями (внутри России), если власти будут расширять ограничения на обращение наличных долларов.

То же самое относится и к евро, в части действующего запрета на ввоз в Россию наличных евро

Большой вопрос, один и тот же у многих из нас: в каких странах реально работает карточка Union Pay, выпущенная российскими банками а)наличные из банкомата, б) платежи в магазинах? На практике, сами пробовали? Всё, что есть пока - ответы отрицательные - не работает, не работает, не удалось. Помогите, пожалуйста, если такая практика вообще есть. Union Pay - редкая в России. Хотел бы рассказать об этом всем

Стыд. Страшное горе. Обнуление всего, что сделал. Попытки собраться. Необратимость. Другая жизнь. Неизвестность - для всех. Безумные риски - для всех. Невозможность физически вернуться туда, где должен быть. И настоятельная, наступательная потребность - жить, решать, двигаться, думать, спасать, творить. Этот мотор, заведенный внутри, должен работать, не переставая

Можно провести всю жизнь в стране, стоящей на крайностях, на мифах, пытаясь громко об этом говорить. Можно сделать так, что вас заставят замолчать, в раннем возрасте замолчать, когда вы полны сил, но вы все равно будете писать в стол, ужасаясь, но мыслить и заполнять его рукописями, потому что иначе вы просто не сможете жить. В 1930 году Алексей Лосев, знаменитый в будущем русский философ, был в 37 лет посажен, сначала на Лубянку, а потом отправлен в лагеря, потому что власть не смогла вынести его книги «Диалектика мифа» и дополнений к ней. Власть и жены его, Валентины Михайловны, 33 лет, вынести не смогла, отправив ее вслед за мужем.

Вряд ли могло быть иначе. В государстве «диктатуры пролетариата», в самом начале большой кампании репрессий, в подцензурной книге было сказано, длинно, но ясно, что «социализм, т. е. материалистически-общественная стихия, данная в аспекте своего алогического, бесформенного, сплошного стремления, есть анархизм». И еще сказано: «…Все бывшие и настоящие формы социализма, и «утопического» и «научного», есть всецело мифология…». Лосева что, любить за это будут? «…Учение о всеобщем социальном уравнении… несет на себе все признаки мифологически-социального нигилизма». «…С точки зрения христианства социализм есть также сатанизм». Ну и так далее.

Хорошо, что не расстреляли, не сгноили. Но как же ему было написать иначе, когда сама жизнь вокруг буквально кричала о мифологии, о мифологичном сознании. «С точки зрения коммунистической мифологии, не только «призрак ходит по Европе, призрак коммунизма» (начало «Коммунистического манифеста»), но при этом «копошатся гады контрреволюции», «воют шакалы империализма», «оскаливает зубы гидра буржуазии», «зияют пастью финансовые акулы», и т. д. Тут же снуют такие фигуры, как «бандиты во фраках», «разбойники с моноклем», «венценосные кровопускатели», «людоеды в митрах», «рясофорные скулодробители»... Кроме того, везде тут «темные силы», «мрачная реакция», «черная рать мракобесов»; и в этой тьме — «красная заря» «мирового пожара», «красное знамя» восстаний... Картинка! И после этого говорят, что тут нет никакой мифологии».

Из него самого стали делать миф. «Последняя книга этого реакционера и черносотенца… «Диалектика мифа»… является самой откровенной пропагандой наглейшего нашего классового врага». «Идеалист – реакционер, мракобес, некий профессор Лосев». «Никогда идеализм не выступал в столь реакционной, претенциозной и воинственной форме, как теперь в лице Лосева». «Его мракобесие тем более велико, что его устами глаголят господствующие классы былой России…». «Лосев является философом православия, апологетом крепостничества и защитником полицейщины». Ну и так далее – именно в то время, когда машина подавления инакомыслия развертывается в полную силу.

Как он смог выжить? Как его не перемолола «диктатура пролетариата»? Случайность? Многолетнее молчание? 23 года (1930 – 1953) - ни одной статьи, ни одной опубликованной страницы для человека, который не мог не писать. Вот азбука его жизни. Прожил 95 лет, три изданных восьмикнижия, «восьмеричный путь», тысячи страниц текстов, 1930 г. – арест, 4,5 месяца в одиночке, 17 месяцев – во внутренней тюрьме Лубянки, еще год (1931 – 1932) – в лагерях, 1935 – 1940 годы – запреты на занятия философией, вытеснение в античную эстетику и мифологию, в преподавание древних языков. Изгнания, увольнения, проработки – и «глубокий вход», как одного из авторов, в «Философскую энциклопедию», его личная, многотомная «Истории античной эстетики», его книги о Платоне, Аристотеле, Гомере. Не сосчитать идей и текстов. Нарастающая слепота со времен лагерей, когда писать – это значит диктовать накопленные, написанные внутри себя страницы. Его жены, его хранительницы, одна – безвременно ушедшая, другая – сохранившая, нашедшая каждую его уцелевшую строчку. Сотни его ценящих людей. Три разгрома написанного (1914, Германия, 1930, арест, 1941, гибель дома на Арбате, прямое попадание бомбы). И глубокая вера – в Бога и в мысль, вечно меняющуюся, прихотливую человеческую мысль.
В жизни Алексея Лосева, начавшейся «при царе» (1893 г.) и закончившейся при «перестройке» (1988 г.), есть свое торжество – ее признание как общей, всечеловеческой ценности, всеобщее признание ее спецами, философами, и даже признание государством в самой фантастической форме. Его, всю жизнь находившегося под атакой людей государевых, всю жизнь оттесняемого от философии, наградили в 90 лет, в 1983 г. орденом Трудового Красного Знамени «за многолетнюю плодотворную подготовку философских кадров». «То» государство и фантасмагория - едины.

Но что же взять у Лосева, великого русского философа, для нашего обыденного взгляда на мир, когда у каждого он - свой? Что взять для нашей ежедневной философии? Может быть, то, что жизнь пронизана мифами? Что часто нам внушают мифы, выдумки, фантазии, как факты жизни, и наше общее и частное сознание пропитано ими, как вата водой? И даже избавление от одних мифов означает лишь то, что мы начинаем мыслить другими мифами, не обладая знанием, не имея доступа к общим и надежным фактам, которые также могут оказаться мифами?

Для одних «взять у Лосева» - это истинная вера, идеализм. Лосев был человеком глубокой и сердечной веры, человеком православия, тем, кто принял тайный монашеский постриг в 1929 году, тем, кто проповедовал Имя Божье как сущее, как имяславие. Он же (грубо, из воздуха фабриковался миф) – «теоретик и идейный вождь контрреволюционного движения имяславцев», «идейный центр для церковно-монархических активно-антисоветских формирований». Пусть будут прокляты те, кто создавал расстрельные выдумки!

Для других у Лосева – возможность увидеть жизнь не только в фактах, но и в мифах, и, тщательно отделяя их от фактов, отбрасывая факты, оказавшиеся мифами, гораздо лучше понимать тот механизм причин и следствий, который ведет к выживанию или гибели человеческих сообществ. Двоичность мира, мифы против фактов – это отличный способ осуществлять «системный анализ», позволяющий понять, что происходит с Россией, что нами унаследовано, какие силы нами движут, и что, в конечном счете, с нами может произойти.
Что еще взять у Лосева? Понимание его жизни, как полностью погруженной в общество, особо переплетенное с мифами, как бытие внутри общественного сознания, которое Лосев назвал «мифологичным». Как антитезу нашей собственной жизни, когда то, что с ним происходило, можно сравнить с жизнью своей. «Я сослан в XX век, в определенную социально-историческую эпоху… мне навязана борьба, которая мне чужда и непонятна и в которой обе стороны для меня одинаково неприемлемы». Таким было каждое десятилетие 1920-х – 1980-х. Каждое его десятилетие!

1920-е годы. Миф о неизбежной «мировой революции», Мировая Социалистическая Советская Республика, когда задача – «… беспощадное подавление эксплуататоров, установление… победы социализма во всех странах». Это выдержка из Конституции РСФСР 1918 года. А вот кусок из Конституции СССР 1924 года: «Новое союзное государство… послужит… новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику». «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови — Господи, благослови!». Помним – Блок, 1918 год. Ожидания неизбежного, всеобщего, мирового социалистического преобразования, «пролетарии всех стран, соединяйтесь!», ресурсы, отдаваемые этому 70 с лишним лет - всем этим пронизано мироощущение тех, кто жил в СССР. Будущему «мировому социализму» учили, его ждали, ему посвящали целые жизни.

Сталин, 1928 год: «Наша революция является частью мировой революции, базой и инструментом мировой революции». 1961 год, Программа КПСС: «Мировая капиталистическая система в целом созрела для социальной революции пролетариата». А чем закончили? 1991 г. «Председатель Компартии Финляндии (единство)… обратился к нам в связи с крайне тяжелым материальным положением пар¬тии… "Внешэкономбанк" задерживает выплату долгов контролируемому друзья¬ми полиграфическому концерну…. Если в ближайшие дни задолжен¬ность не будет погашена, то это приведет к банкротству и концерна, и КПФ(о), поскольку вся материальная база друзей, включая личную собственность руководителей партии, заложена в банках…».

А вот еще один миф – о кризисе капитализма, о скором и неминуемом его конце. Все 70 с лишним лет «диктатуры пролетариата» и социализма сопровождались внедрением в массовое сознание представлений о том, что капитализм вот-вот умрет, и некуда ему деться. 1928 год. «Эпоха империализма есть эпоха умирающего капитализма». 1929 год. «Мировой кризис будет иметь… губительные для капитализма последствия». 1954 год. «Общий кризис капитализма есть всесторонний кризис мировой капиталистической системы в целом… В его основе лежит всё более усиливающееся разложение мировой экономической системы капитализма… Общий кризис капитализма охватывает целый исторический период, содержанием которого является крушение капитализма и победа социализма во всемирном масштабе». 1961 год. «Империализм вступил в период заката и гибели. Неотвратимый процесс разложения охватил капитализм от основания до вершины». 1981 год. «…Происходило дальнейшее обострение общего кризиса капитализма».
Капитализм не скончался, а неминуемая победа социализма и даже коммунизма так и не наступила.

Этот миф о грядущей победе распространялся 70 с лишним лет. Что же имеем на самом деле? Вместо «ликвидации капиталистического строя в большой группе стран» - наоборот, его распространение, в том числе в России. Вместо «развития и укрепления мировой социалистической системы» - наоборот, ее разрушение. Вместо того, чтобы превзойти в 1961 – 1970 годах «по производству на душу населения наиболее мощную и богатую страну капитализма - США», наоборот, взяли и многократно отстали.

Вся история советского периода усеяна мифами. НЭП – прибежище кулаков и нэпманов. Миф о вредителях, шпионах и врагах народа. Коллективизация – как выдающийся успех. Классовая борьба только обостряется. «Вышибем кулаков из колхозов!» Индустриализация – наш успех (ни слова о массовых поставках оборудования и технологий из США).

Индустриализация – марш энтузиастов (о лагерной экономике – ни слова). Денежная реформа – одолеем спекулянтов. Социализм – это сталинские снижения цен. Безродные космополиты – повсюду! «Подлые шпионы и убийцы – под маской профессоров - врачей». К нам проникает низкопоклонство и раболепие «перед иностранным»! Вся наша жизнь – расцвет под мудрым руководством. «Партия – наш рулевой», «в бурях крепка, как скала». Всё у нас – бесплатно. Всё у нас – лучшее в мире. Лучше нас никто не живет. «Ленин - жил, Ленин – жив, Ленин будет жить».

Когда внимательно рассматриваешь пространство этих образов, хочется еще раз громко сказать: «Какое же всё это - мифологичное сознание, чем только не напичканное, напичканное с детства, с молоком матери, втертое в сознание так, что потом никак не избавишься! Мало чем, в общем-то отличное, от сознания древних греков или римлян, или средневековых людей, или даже просто современного человека, в мозгу которого тоже россыпи мифов и предубеждений». А список мифов всё продолжается и кажется бесконечным. Миф о быстрой, победоносной, с малыми потерями войне на территории врага. Миф о неизбежной победе коммунизма. «Самое прекрасное - советский человек». Новая историческая общность - советский народ (рассыпался в 1991-м).

А вот и культ. «Строитель (неутомимый), продолжатель (гениальный), учитель (мудрый) и вождь. Теоретик (гениальный). Организатор (великий). Вдохновитель. Гений (полководческий). Любимый. Ты вложил мудрость (свою), энергию (неукротимую), волю (железную). Возглавил. Воодушевил. Поднял всех. Принес победу. Все грядущие поколения будут славить имя (твое). Спаситель цивилизации. Зажег в сердцах. Великий корифей науки. Твои труды освещают путь. Зодчий (великий). Имя – самое дорогое для народа. Имя – символ победы (грядущей). Наш друг (лучший). Наш родной».
Что ж, закончим мечтой, нас на ней выкармливали: «К станку ли ты склоняешься, в скалу ли прорубаешься,- мечта прекрасная, ещё неясная, уже зовёт тебя вперед… И звезды наши алые сверкают, небывалые, над всеми странами, над океанами осуществлённою мечтой». Такими велено нам быть в «Марше энтузиастов».

Но ведь еще была и реальность. Другая, инобытие, как сказал бы Лосев, закончившаяся разрушением и звезд, и станков, и страны. А как быть сегодня? Как быть разумному человеку, пытающемуся не утонуть в мифах, и хотя бы как-то проложить путь к своему мышлению, к рациональным решениям, к максимальному избавлению от призрачного, от которого никак не избавиться, ибо любое сознание, ничего не поделаешь, мифологично. Что делать? Вот один из ответов - «восьмикнижия» Лосева. Пусть они уютно устроятся прямо перед глазами. Они подарены нам философом – идеалистом, в высшей степени романтиком, прожившим всю жизнь среди мифов, возведенных в космическую степень. Они – его усмешка, его боль, они – его ответ на сумасшедшее бытие. И еще они - верный способ для нас отразить мифы, идущие наводнением каждый божий день.

Это моя новая статья в историческом журнале "Родина"

Пока нет свидетельств того, что карточки Union Pay. выпущенные российскими банками (!!!), работают за рубежом. Вчерашний мой опрос в FB и Телеграм говорит обратное: за рубежом а)нельзя снять наличные, б)нельзя заплатить он-лайн.

"В Израиле никак, нигде не работает, хотя есть и специальные банкоматы Union Pay, и в кафе и магазинах ее принимают. Кафешные девушки по-всякому пытались карточку применить много раз, удивлялись, что всегда она у всех работает, предполагали, что какой-то глюк. Т.о., российский Union Pay за границей не pays".

Есть сообщение, что эта карта, выпущенная в России, даже в Китае не работала. "Моя жена, планируя поездку в Китай, приобрела такую карту от Газпромбанка. Она вызвала неподдельный интерес у китайцев, но не работала".

Может быть, еще раз спросить.: "Так есть все-таки свидетельства, что карточки Union Pay , выпущенные российскими банками, сейчас, именно сейчас работают за границей?"

То маслицем намазать, то под зад коленкой. Время, как ни штопай, следует полосами. Это циклы, тренды (при всей неоднозначности того, что происходило внутри):
1797–1801 – ужесточения, Павел I, структурирование;
1801–1825 – либерализация, Александр I, парламентские проекты;
1825–1855 – централизация, свертывание власти в жгут, Николай I;
1855–1881 – либерализация, Александр II, реформы, представительство;
1881–1894 – закручивание, Александр III, административное давление;
1894–1917 – вынужденная либерализация, Николай II, парламент, февраль;
1917–1921 – октябрь, военный коммунизм, всё – административно;
1921–1931 – либерализация, нэп;
1931–1953 – сбор всего в кулак, административная система, Сталин;
1954–1970 – либерализация, оттепель, экономическая реформа;
1970–1985 – централизация, бюрократизация, концентрация;
1985–1998 – либерализация, децентрализация, разгосударствление, разнос;
с 1998 – шаг за шагом концентрация власти, сгущение государства.

Большие качели. Как и за кордоном.

Это циклы в пятнадцать – двадцать пять лет, хотя были и короче, и длиннее. У них есть причины, никакой тайны. Живая пульсация общества. То отпустить, чтобы дышало, то придавить, чтобы удержать. То дать волю, чтобы полный вперед, то зажать, чтобы не упустить.

Наша особенность: почти сто пятьдесят лет в России – из крайности в крайность. Амплитуда – чрезмерна. Из одного перебора в другой.

Ну а дальше? Никто не скажет – когда, но жизнь сама отпустит вожжи. Скорее всего, это случится. Если, конечно, мысленно продолжить этот ряд.

Что еще? Действие равно противодействию, как закон жизни больших систем.

Чем дальше мы зайдем в том, что называется «сверхконцентрация власти», тем сильнее будет обратное движение.

Лучше не нужно. Просто из чувства самосохранения. Ради любви к эволюции, а больше всего к тем, с кем мы вместе, в одно время живем. Любовь и жалость здесь – одно и то же.

Из моей книги "Правила неосторожного обращения с государством"
Озон
https://www.ozon.ru/product/pravila-neostorozhnogo-obrashcheniya-s-gosudarstvom-250461803/?sh=hRF2HgAAAA
Лабиринт
https://www.labirint.ru/books/739543/
Литрес, аудио, электронная
https://www.litres.ru/yakov-mirkin-10789112/pravila-neostorozhnogo-obrascheniya-s-gosudarstvom/

Ждать ли деноминации? Вопрос все время повторяется. Ответ: деноминация - не денежная реформа, никакого отъема. Это просто изменение масштаба цен + замена купюр. Грубо говоря, деноминация 100:1 означала бы, что купюры с номиналом в 1000 руб. будут заменены на купюры в 10 руб., валютный курс рубля станет автоматически вместо 115 руб. за доллар - 1,15 руб. за доллар, мясо вместо 650 руб. - 6,5 руб., и так далее.

Деноминация - сложная техническая операция, ее не проведешь мгновенно, потому что новые купюры должны замещать старые постепенно, вытесняя их из оборота. Пример такой деноминации - в 1998 году: 1000 руб. - на 1 руб. Нужно их напечатать, подготовить распространение и т.п. На все это нужно время.

Не думаю, что это возможно в 2022 году. Слишком много сейсмики. но когда-то это может произойти. В России власти любят видеть рубль крепким, чтобы к "валюте врага" - один к одному.

А, может быть, и нет, кто его знает, что сейчас любят власти? Все идеи могут быть ровным счетом наоборот\

Придется набраться терпения - и жить. На годы, может быть, на десятилетия (Иран - 40 лет): а) с вероятностью 25 - 30% - административная экономика советской модели (прямое распределение людей, материальных ресурсов, денег, централизованные цены), б) с вероятностью 60 - 65% - иранская модель (роль государства в экономика - до 80 -85%, частный сектор - 15-20% - кормит, одевает, развлекает, сервисы, с чуть более приоткрытыми окнами в Европу, чем Иран, обмен топлива на то, что позволено). Курс рубля - фиксирован или полуадминистративный, мобильность людей и капитала через границу - резко ограничена (как Россией, так и извне). Откат на 30-50% в технологиях и оборудовании. Глубокая китаизация. 10% вероятности - какая-то другая модель (лебеди прилетят). Всё это следует - из "модели коллективного поведения" народа, какой она сложилась

Меняются люди, меняются народы. Когда я бывал в Германии, или в Польше, или в Чехии, на какой-нибудь старушечьей станции, с еще вековыми колоннадами, я спрашивал себя: «Что бы я делал здесь, 75 лет назад? В какой бы безысходности метался? В какой обреченности?». Вот этот холод обреченности, эта железная, ржавая накидка тут же ложится на плечи. Сам воздух становится чужим.
Но люди меняются и меняются народы. Они неузнаваемо меняются, хотя холод и память все равно давят на плечи. Сквозь щель Бранденбургских ворот в Берлине, под колесницей с орлом и крестом, в светлый день Хануки я увидел зажженную, идущую к небу менору, а за ней рождественскую елку, которая тоже стремилась в небеса. Вот в эти Врата - каждый знает все о них - лилась толпа, которая только что не дудела и не плясала.

Было это пять лет тому назад, у рейхстага, у Тиргартенского сада, и хорошо, что было. Есть река, есть Бранденбургские ворота, и есть люди, которые изменились.

Господи, хотя бы так.

Значит, есть надежда, что то чудовищное горе, тот ужас, в котором мы сейчас живем, когда-нибудь уйдет. Не забудется, но опять смешается - между реками, землями и когда-то общими городами.

Но этой надежде сейчас нет места.
Сначала нужно, чтобы перестали гибнуть люди.
Невозможно жить, не ощущая этого, невозможно не нести на себе каждый день этот крест.
-Нужно, - можно повторять это бесконечно, кто - как молитву, кто -как мольбу, - нужно, чтобы перестали гибнуть люди.

Когда нужно бросить, уйти. Бросают: а) общество, в котором живешь, б) людей, в) имущество, деньги, г) созданное дело. Бросают, когда: а) риски не переносимы, б) не выносим разрыв с собственной моралью, в) не извлекаемо, заранее потеряно, невозможно продолжать. Цена: неизвестность, муки разрыва. Выигрыш: а) жизнь, в) достоинство, безгрешность, в будущем – покой души, г) свободное движение, поиск, перемены. Время: завтра, может быть, уже поздно. 3 - 4 поворотных точки в жизни, не меньше.

Завтра выступление https://www.youtube.com/watch?v=rKgsMywVMz0

Не психолог – им видней, конечно – но каждому, кто сегодня находится в собственном «полете на Марс», приходится управлять самим собой, своей устойчивостью. Спасают любящие – так, конечно, легче. Спасает работа – кажется, что ее стало только больше. Ноутбук дымится и не желает спать. Спасает взгляд в большой мир и долг помощи, когда не существуешь только для себя. Когда пишешь и думаешь, время исчезает незаметно. Спасает переключение – каждому свое, и часто есть минуты, когда ты мог быть абсолютно счастлив, если бы тебе не доносили ежечасно, что миру – плохо, что пахнет неизвестностью и куда она заведет – тоже неизвестно. Что ж, за окном – весна, она набирает свою силу, и нужно воспитывать в себе чувство весны как убежища, света, которого всё больше. И еще сильнейшее желание – сделать всем легче, успокоить, уговорить, защитить. А как? Мы – бесконечно разные, и в этом году – кто только не гуляет по нашим головам. Но все равно, словом ли, делом ли - спасти

Наши личные судьбы: а) яростнее начнется иссечение всего неформатного, непохожего, не укладывающегося в идеологические рамки, до каждого дойдут руки, б) будет больше тех, кто следят, подозревают, истолковывают, не пускают, запирают, в) расцветет цензура и самоцензура, г) пышно начнут цвести доносы, д) вымывание умных, е) громкая вербализация формул подчинения и верности, ж) чем сильнее давление снаружи, тем жестче завинчивание внутри, з) переброска внимания "масс" на "внутреннего врага".

Всё это естественно, было много раз, подводная лодка в состоянии абсолютной глухоты, всё - внутри тренда "куда идет общество". Не навсегда, при жизни одного поколения бывают несколько поворотов.

Но реальность нужно понимать, как бы ни складывалось личное поведение: а) 5 - 10% будут стремиться вырваться из формата, б) абсолютное большинство будет следовать ему, постепенно уверяясь в том, что по-другому нельзя, когда кругом - враг, а стяг должен гордо реять, в) и всегда будут 10 - 15%, получающие от жесткости и нервности истинное и верноподданническое удовольствие.

Как показывает наш опыт советского времени, главное - сохранить рукопожатность, и это очень непросто, когда ежедневно, ежечасно приходится идти на компромиссы.

Но это возможно - жить в жестко идеологизированном обществе, поднадзорном, вертикальном, силовом, сохраняя себя.

Хотя в цифровом обществе, если оно сохранится, это будет сделать намного труднее.

Но будем считать, что - возможно.