Тот, кто работал в бизнесе, хорошо знает, что минутное удовлетворение от того, что послал большого и сильного, когда на тебя давят, оборачивается огромными потерями или даже утратой бизнеса. Особенно, если публично. Особенно, если нелицеприятно. Особенно, когда, по смыслу сказанного, приводит к потере лица другой стороной. И, ещё в большей степени, когда не реалистично, ведёт не к урегулированию, а к обострению конфликта

Были немцы такими - сякими - стали белыми и пушистыми. Были ирландцы беднейшими - стали богатейшими. Были французы наполеонами, стали - ни-ни. Были китайцы хунвейбинами, стали миллионерами. Были поляки искусаны, стали кусачими. Были японцы имперскими, стали мудрейшими. Были евреи гонимыми, стали желанными. Всё изменится - в самом народе и в том облике, который он принимает "снаружи", если он меняется в мирный, дружественный, состоятельный народ, обладающий глубокой внутренней силой. "Нет" и "никогда" - вымести

Счастье бытия! Моя новая книга "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен" поступила в продажу. Читай-город https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m7sjtykczc810769002
Я написал эту книгу для тех, у кого жизнь перевернулась

"Гражданский человек в районе боевых действий
стоит меньше нуля
Текст читателя (октябрь 2023 г.):
«Мариуполь. 24.02.2022. Какая-то растерянная тишина на улицах. Несколько следующих дней огромные очереди в аптеки, магазины и тишина, даже в этих громаднейших очередях. Закрываю свои магазины, разыскиваю персонал, чтобы заплатить за отработанные дни. Понимаю, что людям сейчас каждая копейка на вес золота. До 02.03.22 ещё есть свет, но уже нет интернета и мобильной связи. На восточных окраинах города грохочут взрывы. Особенно слышно по ночам.

2 марта военные вскрывают "Метро", население разбирает пищевые товары. В зале вонь от уже пропавшего мяса, рыбы... В отделе с алкоголем ни одного человека. Всё тянут сыры, муку, картошку, колбасу... Набрали полную машину. Решили повезти брату жены. Он с женой, тёщей и матерью прячется в подвале 9-этажки. Поделились. Поехали в другой район к моей сестре. Уже на подъезде к её дому попадаем под обстрел «Градами». Повезло! Только пробило осколком насквозь стойку лобового стекла в 30 см. от головы жены.

Разворачиваемся, едем домой. Под домом несколько десятков солдат с ПТУРСами. Понимаем, что в случае боя нашему дому не уцелеть. Наспех хватаем деньги, документы, кое-какую одежду и уезжаем в другой район Мариуполя, в дом к сыну. Сын с семьёй, к счастью, уже за границей. Дом 3-хэтажный. Запас воды, подвал, газ. На улице минус 10. Через 4 дня отключают и газ. В доме - минус 2. В ночь на 8 марта прилет мины во 2-й этаж. Понимание, что здесь ВСЁ!

Едем в Драмтеатр в центре. Там ещё не бомбят. 14 марта выезжаем из Драмтеатра и Мариуполя. 40 лет трудов в построении своего хозяйства обнулены. Дома, квартиры, магазины, дачи - всё брошено для простого спасения жизни. Жизни без денег, без жилья, без цели... Возраст 60+

Думаю, хватит. Здесь нет и десятой части увиденного и пережитого.
Гражданский человек в районе боевых действий стоит меньше нуля».

Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен" Wildberries
https://www.wildberries.ru/catalog/340576814/detail.aspx
Читай-город
https://www.chitai-gorod.ru/product/potrasennye-obsestva-pravila-zizni-v-epohu-peremen-3084690?ysclid=m7sjtykczc810769002

Моя новая книга "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен" появилась в "Озоне", если Вам удобно там покупать
https://www.ozon.ru/product/potryasennye-obshchestva-pravila-zhizni-v-epohu-peremen-mirkin-yakov-moiseevich-1855684877/?from_sku=1905026688&oos_search=false
Она начинается так: «Люди не ангелы, есть десятки земных
способов, чтобы выжить среди них. Но главные
способы — думать, быть чуть отстраненным,
понимать, что происходит, и еще — любить.
Любить жизнь и людей, во что бы то ни стало.
Нет ничего лучше в самые трудные времена».

Как-то раз Федор Шаляпин, великий певец, признался: «Что бы я ни делал, делал для женщины, для того, чтобы заслужить ее внимание, ее любовь». Ибо: «Женщина – радость жизни, владыка ее!» (здесь и ниже – Ф. Шаляпин. «Страницы моей жизни»). А что делать? Лично у него первая любовь – в 10 лет.

В частной школе (она была совместной) с ним сидела девочка Таня, старше на два года. «Она меня и выручала в трудные минуты, подсказывая мне. Этим она вызвала у меня чувство глубокой симпатии, и однажды в коридоре, во время перемены, преисполненный пламенным желанием благодарить ее, я поцеловал девочку». На что она испугалась, и стала доказывать, что лучше спрятаться во дворе и целоваться там, а то учительница увидит.

«Я не знал, что в мои годы целоваться с девочками вообще не следует, и понял только одно: нельзя целоваться при учительнице, — должно быть потому, что этого она не преподавала нам». Тогда Федор Иванович стал искать укромные уголки и целоваться, «сколько хотелось», почувствовав, что «так целоваться лучше, чем при людях». После чего вскоре был обнаружен учительницей, и его «с подругой выгнали из училища».

Как прекрасна первая практика! А) «поцелуи слаще», если спрячешься, б) поцелуи - «дело зазорное» (за них выгоняют), в) родителям – ни-ни, а то бы «памятно выпороли».

- Не думаю, - впрочем, заметил он, - чтобы эти поцелуи имели другой характер, кроме чистой детской ласки, — ласки, до которой так жадно человечье сердце, все равно большое или маленькое.

По всей Руси идут треволнения первой любви. Другу Шаляпина, знаменитому художнику Константину Коровину, было одиннадцать лет, а девочке Тате, живущей в соседнем дворе, только десять. «У Таты на голове маленькая шапочка пирожком и белый воротничок на жакетке… Тата так нравится мне, что выразить нельзя» (здесь и ниже – «Константин Коровин вспоминает»).

«Тата такая хорошенькая, и я близко смотрю на нее, потом опять в бочку и говорю ей:
- Тата, можно вас поцеловать?
Тата посмотрела на меня, часто замигала ресницами и сказала:
- Не знаю, Я спрошу маму.
Я подумал: «Ну вот, мама, наверное, скажет, что нельзя».

Мама сказала: «Нельзя: ты будешь целовать его тогда, когда у него вырастут усы. А если ты будешь его целовать сейчас, то на носу сделаются пупыри, такие гадкие… Нос сделается большой и выпадут ресницы».

Тогда он стал искать у себя усы. Усов не было. Никаких. «Это ужасно, - подумал он, - Невозможно». «Чуть-чуть какой-то пушок есть, но он в другом месте – на щеках».

Летом на даче Таты не было. Но там была «голубая даль». Где-то в дали должен был быть «мыс Доброй Надежды». «Я бы с ней пошел туда, где эта даль, мыс Доброй Надежды», - думал он. И написал ей письмо. «Попросите маму, чтоб она вас отпустила к нам. Я не буду вас целовать — никогда. Но только приезжайте, пожалуйста, с мамой. Я люблю вас, Тата».

Через несколько дней Тата с мамой приехали на пролетке. «Все время было особенное чувство красоты и радости. Все кругом преображало волшебное очарование. Веселье и радость. Когда уезжала Тата, пропадало дорогое, бесценное, родное». И он ей говорил: «Тата, а ведь усы у меня не скоро вырастут, как вы думаете?
— Это ничего. Но вырастут непременно, Костю».

А потом они расстались, семьи разъехались кто куда, и они встретились только через много лет. Он случайно увидел ее в Москве, в «часовне Иверской божьей матери, залитой огнями свечей», она взяла его под руку, и они пошли неспешно по улицам.

«Вы, Костю, теперь знаменитый художник… Про вас пишут газеты, вы уж теперь... не такой, наверное, загордились, зазнались, ухаживаете в театре за актрисами… А я вышла замуж. Мой муж служит в городском ломбарде, и я там тоже служу. Он старше меня, но он очень хороший человек. А вы, Костю, сколько получаете жалованья?

Я… промолчал и спросил:
-Тата, помните луг в Медведково, старую сосну, ручей. Я не раз был там и видел этот луг в цветах, и вас – улетевшее, светлое видение: призрак любви моей…».

На это она ответила, что он всегда был странным, спросила, бывает ли он в театре, и осведомилась:
«А вы можете достать абонемент, амфитеатр партера, третий ряд? Вы, наверное, можете достать контрамарки – да?».

«У подъезда, на Балчуге, где была моя мастерская, я остановился.
- Тата… Я достану вам абонемент. Дайте ваш адрес. Я непременно пришлю вам билеты в театр».
И простился с Татой».

На что Пушкин заметил: «Первая любовь всегда является делом чувствительности: чем она глупее, тем больше оставляет по себе чудесных воспоминаний… Но у меня на это совершенно нет времени. Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена. Отец мой дает мне 200 душ крестьян, которых я заложу в ломбард» (письмо В.Ф. Вяземской, конец апреля 1830 г.).

Впрочем, на первую любовь есть женская точка зрения. Чудесная писательница Тэффи записала, как это было у ее родственницы по первому мужу, Гули Бучинской.

Было ей лет десять – одиннадцать. И у девочек в лицее образовался особый клуб. «Все члены клуба должны были быть непременно влюблены. Невлюбленных не принимали» (здесь и ниже –Тэффи. Любовь и весна). Ее хотели принять за то, что она пишет стихи. «Тут мне пришлось признаться, что я не влюблена. Как быть? Я бы, конечно, могла наскоро влюбиться, ноя была в лицее живущей и ни одного мальчика не знала».

Тут подруга придумала «прямо гениальную штуку» - «влюбиться в ее брата». «Брат ее молодчина, гимназист, совсем взрослый – ему будет скоро тринадцать». И показала его из окна.

«У меня сердце колотилось, так что даже в ушах звенело.
-Который? Который?
-Да вон этот, круглый!..
Мне как-то в первую минуту стало больно, что нужно любить такого круглого… Ну что делать?». Нужно было сказать: «Да!».
Брат «поломался немножко, но, впрочем, в конце концов согласился влюбиться».

«Каждый день в четыре часа я вместе с другими героинями бежала к окну и махала платком. Но мое приветствие оборачивалось круглое лицо, и было видно, как оно вздыхает».
Она послал ей открытку с нарисованными гусями (они ему хорошо удавались), а она ему стихи: «Когда весною ландыши цветут, мне мысли грустные идут, и вспоминаю я всегда о днях, когда была я молода».

На что получила тоже стихи: «Я, как больной сатана, влекусь к тебе!». «Больной сатана! Такой круглый и вдруг, оказывается, больной сатана! Это сочетание было такое страшное, что я… заревела. В четыре часа не пошла к окошку. Боялась взглянуть на больного сатану». «Такой страшный объект для любви!».

А потом пошла и покаялась в храме в своем страшном грехе. И еще в том, что украла у девочки «чудную новую резинку, маленькую, круглую». «Нехорошо, деточка, - ответили ей, - «больше в окошко не смотри, а помолись Богу», чтобы мальчик «был здоров и хорошо учился» Только и всего!».

«И вдруг весь мой страшный грех показался мне таким пустяком», а предмет любви – «смешным, круглым мальчиком». «На другой день побежала в четыре часа к окошку. Вижу – ждет. Я скорчила самую безобразную рожу, высунула язык, повернулась спиной и ушла».

На что круглый мальчик сказал своей сестре, что, как дворянин, не перенесет позора. «Неужели, застрелится? Я надену длинное черное платье и всю жизнь буду бледна. А самое лучшее сейчас же пойти в монастырь и сделаться святой». И тогда, чтобы он не стрелялся, она написала ему прощальное письмо: «Средь ангелов на небе голубом я буду помнить о тебе одном».

Что ж, будем помнить. Было у всех, будет у каждого. Радость неизъяснимая. Всё, что впервые – ярче яркого. Дар на всю жизнь, чтобы она была веселее. «Бессмысленная радость бытия», как говорил Евгений Шварц. Его первая любовь к Милочке Крачковской случилась тоже в 10 лет. «Увы, только две вещи занимают меня: я сам и Милочка. Я издали вижу такое знакомое и такое каждый раз покоряющее меня удивительное существо. Сияющий нимб волос, косы».

Это моя новая колонка в "Неделе"

По итогам всех речей и решений в США и Европе приходится повторить прогноз (впервые дан 3 года назад).
1) Военные действия — до 7 — 8 лет (аналог — ирано-иракская война).
2) Вероятнее — до 5-6 лет. Три года уже прошли.
4) Общее число жертв (гибель людей) — до 1 млн. Каждая из сторон объявит о своей победе.
5) Все это время — под ядерной угрозой (нужно еще пройти по острию ножа, вероятность — значима).
6) Если переговоры, то годами. До 3-4 лет (как это было в случае Ирана — Ирака, парижских переговоров по Вьетнаму)
7) Придется набрать воздуха — и жить, не тонуть. На годы, может быть, на десятилетия (Иран — 40 лет).

Эмиграция в Европе:
а) с каждым годом всё более сложный режим пребывания
б) а что вы тут делаете?
в) вы - не в "национальных интересах нашей страны"
г) жить сложнее (высокая инфляция, милитаризация, всё хуже условия - для доходов из России)

Россия:
а) иранская модель, ее мобилизационный вариант (роль государства в экономике — до 75 -85%, частный сектор — 15-25% — кормит, одевает, развлекает, огромная роль серой — черной экономики, окружены странами — посредниками, чуть более приоткрыты окна в Европу, чем Иран, обмен топлива на то, что позволено)
б) в оборонно-промышленном комплексе - всё больше административная / мобилизационная экономика советской модели (прямое распределение людей, материальных ресурсов, денег, централизованные цены),

Все это время цельнометаллическая оболочка вокруг страны (санкции) сжимается. То одно отсечется, то другое.

Курс рубля — фиксирован или полуадминистративный (увидим с течением времени), мобильность людей и капитала через границу — резко ограничена, с каждым годом все больше (как Россией, так и извне). Глубокая китаизация технологий и оборудования

Невероятное переплетение наказаний («вытянуться в стойку») и стимулов (нужен рост, военное производство) внутри страны.

Огосударствление, деприватизация.

Жизнь «как обычно», если только это позволит накопленная сумма потерь. С каждым годом дыхание потерь будет все сильнее. Высокая инфляция, опережающее падение уровня жизни старших поколений.

Масса людей строит потусторонние сценарии, делят страны и континенты. Им не страшно. Им хочется всем показать. Хорошо бы им молчать в тряпочку.
Подводная лодка — тоже хорошее место для обитания.

Нужно набраться терпения и ждать.

И, тем не менее, пусть каждый день будет наслаждением, потому что любое время, когда мы дышим, когда мы думаем, когда мы ощущаем — это огромное наслаждение.

"Успешные психопаты» (successful psychopath).
Это – не те, кто болен. Наоборот, здоровы, как быки, но управляют холодно и с презрением теми, кто внизу, как расходным материалом. С наслаждением – от безжалостности. Они – воплощение хлесткой вертикали, весь мир – они сами.
«Успешный психопат» - это почетное звание.
Их примерно до 0,1 % населения. Но они играют выдающуюся роль. Сверх активны. Президенты, управляющие, владельцы крупных бизнесов, жесткие профи. Они – тяжеловесы.
Они могут делать смертельные ошибки, полагаясь только на самих себя.

А кого еще винить? Идиотов.
В каждом веке может появиться хотя бы один идиот «наверху», заложником которого станет ваша семья.
Если уцелеет.

Мир, полный"успешных психопатов" и идиотов "наверху", не способных построить причины - следствия, - это мир, который желает вас проглотить, даже если вы ведете тихую размеренную жизнь.
Вы можете кричать, плакать, негодовать по поводу нарушения всех правил морали, вы можете в полной мере демонстрировать свою ненависть, - но, в конечном счете, вы остаетесь наедине с вашими собственными проблемами в мире, в котором нужно еще выжить.
И ваша ненависть, крик или плач - не имеют никакого значения. Вы внутри большой машины, на которую можно смотреть только с ужасом.

Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен". 4-й день продаж
Озон
https://www.ozon.ru/product/potryasennye-obshchestva-pravila-zhizni-v-epohu-peremen-mirkin-yakov-moiseevich-1855684877/?from_sku=1905026688&oos_search=false
Wildberries
https://www.wildberries.ru/catalog/340576814/detail.aspx

Два хорошо знакомых человека, знаменитых русских писателя – он и она – в золотом возрасте от 67 до 74 лет, почти одновременно, написали во Франции книги о любви.
Она – Надежда Тэффи, всю жизнь – красавица, выпустила книжку в Париже, желтенькую, захватывающую – «Всё о любви» с 30 рассказами (1946). Более, чем достаточно, чтобы погрузиться в пучины страсти и поделиться собственным опытом (о нем история рассказывает слабо).

Он – Иван Бунин, мэтр, лауреат Нобелевской премии, во многих красках (позолота, сияние лета) нам рассказал в своих «Темных аллеях», как прекрасно жить и как можно вечно любить, никогда не переставая. Всё о любви. Сделал он это в эмигрантских журналах и сборниках (Париж, Нью-Йорк) в ту губительную эпоху (1937 – 1944), когда, может быть, только любовь могла спасти, если повезет.

Они были впечатлены друг другом. Он: «Милая, дорогая сестрица, снова кланяюсь Вам в ножки за Ваши добрые слова ко мне – спасибо, спасибо, спасибо!» (Бунин – Тэффи, 23 февраля 1944 года).

«Выходит будто странно – будто мы обмениваемся комплиментами – да как же иначе быть? Вы кое-что – да и больше – цените во мне, а я, повторяю, клянусь Богом, всегда, всегда дивился Вам – никогда за всю жизнь не встречал подобной Вам! И какое это истинное счастье, что Бог дал мне знать Вас! Но – точка, а то наговорю лишнего – тем более, что уже второй час непроглядно темной, проклятой ночи без единого огня, как будто во всем мире, в мертвой тишине, среди которой иногда ни с того ни с сего частым, частым стуком бьют пулеметы… Горячо целую Вашу руку» (19 мая 1944 года).

Но какие же разная у них любовь!
Вот сюжет: некто Платонов (Тэффи) плывет по Волге на пароходе, чтобы встретиться с женщиной, конечно, замужней и тайком («Флирт»). Ночная река, каюта, счастье временного бытия. «На другой день… должна была сесть на пароход – всего на несколько часов, на одну ночь – Вера Петровна». Так и происходит, но на судне ей встречается племянник мужа, который радостно вопит: «Тетичка! Вот так суприз!... Вы в деревне здорово разжирели! Бока какие! Прямо постамент». Далее следует трагическая сцена, когда племянник весь вечер не отстает от тетички, гонит ее спать от ночной сырости, восклицая: «Я вас, тетичка, провожу и будут всю ночь у двери дежурить, а то вы еще снова выскочите и непременно живот застудите», и на утро «после холодного прощанья» Вера Петровна в одиночестве сходит с парохода.

Между тем, по пароходу бродит малолетняя жена капитана (он - серый, мрачный, ей 17 лет) и живо интересуется Платоновым, ибо тот служит «святому делу помощи страдающему человечеству». По ночам на палубе он рассуждает с ней на «возвышенные темы, иногда даже сам себя стыдясь. – Ну и здоровая же брехня!». «Маленькая капитанша поворачивалась к нему вся целиком, как цветок к солнцу, и даже ротик открывала». А потом дает ей номер своего телефона в Петербурге, и, когда она приедет учиться (капитан обещал отпустить ее осенью), просит позвонить, обещав, что по голосу узнает ее. «Разве можно забыть его? голосок ваш нежный! Просто скажите — это я».

И вот зимой, когда прошла осень, зазвонил телефон и раздался женский голос: «Это я! Я! Я!». На что он, конечно, спросил, кто это, ибо ему некогда решать загадки.
«Значит, вы не узнали моего голоса? — с отчаянием ответила собеседница».
Тут Платонов назвал Веру Петровну.
«Вера Петровна? Вот как... Если так, то ничего... Мне ничего не нужно..,
И вдруг он вспомнил:
Да ведь это маленькая! Маленькая на Волге! Господи, что же это я наделал! Так обидеть маленькую!
— Я узнал! Я узнал — кричал он в трубку, сам удивляясь и радости своей и отчаянию. — Ради Бога! Ради Бога! Ведь я же узнал!
Но уже никто не отзывался».

Комедия положений, масса лиц, два отчаянных, сумасшедших поворота сюжета – это Тэффи. А кем она была сама в этом игрушечном рассказе? Никем, хотя так сладостно читать, столько мелочей.

Но вот вступает Бунин. Тоже пароход, тоже Волга, тоже где-то есть муж («Визитные карточки»). И бродит по пароходу, от кормы до носа, «пассажир первого класса, человек тридцати, недавно прославившийся писатель», высок и крепок, «в дорогой и прочной обуви, в черном шевиотовом пальто».

Вдруг хмуро улыбается: «показалась поднимавшаяся из пролёта лестницы, с нижней палубы, из третьего класса, чёрная дешёвенькая шляпка и под ней испитое, милое лицо той, с которой он случайно познакомился вчера вечером». Обмен любезностями, завтрак вместе и, «сидя с ней в столовой, чокаясь рюмками под холодную зернистую икру с горячим калачом, он уже знал, почему так влечёт его она, и нетерпеливо ждал доведения дела до конца».

Мужской рассказ. Никакой хитрости. Никаких отчаянных поворотов. Спокойное следование к конечной цели. «Он в коридоре обнял её. Она гордо, с негой посмотрела на него через плечо. Он с ненавистью страсти и любви чуть не укусил её в щёку. Она, через плечо, вакхически подставила ему губы». Ну и так далее. А потом, конечно, «сжав зубы, она лежала с закрытыми глазами и уже со скорбным успокоением на побледневшем и совсем молодом лице».

Как закончить? Обычно. Прощай навсегда, но буду помнить всю жизнь. «Перед вечером, когда пароход причалил там, где ей нужно было сходить, она стояла возле него тихая, с опущенными ресницами. Он поцеловал её холодную ручку с той любовью, что остаётся где-то в сердце на всю жизнь, и она, не оглядываясь, побежала вниз по сходням в грубую толпу на пристани».

Бунин, сам Бунин, был там, не игрушечное дело, было дело на пароходе, помнил, поминал.

Мы – совершенно разные. Венера и Марс. Она – и он. Хитросплетения – и непреклонный шаг. Вот Тэффи: жены мужья, любовники и любовницы трижды меняются местами – и дело с концом, все счастливы, а, если несчастливы, то бодро следуют вперед. А вот Бунин: никаких поворотов, прямое, сильное течение. Он и она столкнулись ненароком – минор, мажор, сплелись – расстались, ужас исчезновения, всему конец. «Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи…». Ее не забыть, адью!

Никто из сильной половины человечества не написал бы:
«Грызутся злые кошки
У злых людей в сердцах,
Мои танцуют ножки
На красных каблучках...».

Это – Тэффи, умница, женщина, радость.

А это, конечно, мужской стих:
«И стройна, высока с преклоненными взорами Ева,
И к бедру ее круглому гривою ластится Лев
И в короне Павлин громко кличет с запретного Древа
О блаженном стыде искушаемых дев».

Это – Бунин, вечный Бунин, всегда существующий, дарящий нам радость.

P.S.
Какое счастье, когда есть Венера! Какая радость, когда тот, кому 82, может написать той, кому за 80: «Целую Ваши ручки и ножки!».
Это Бунин – Тэффи (10 сентября 1952 года).

Republic.ru (иноагент): "новая книга известного экономиста и публициста Якова Миркина «Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен».
"Мы все знаем выражение "общественные потрясения". Но как жить в"потрясенном обществе", как сохранить в нем имущество, достоинство, душевное равновесие - и саму жизнь? Как выдержать первый удар, когда привычный мир рухнул? Как выйти из кризиса умудренным и окрепшим?"
Republic.ru (иноагент) публикует фрагмент из главы "Кто создает потрясенные общества?" https://republic.ru/posts/114769?utm_source=telegram&utm_medium=social&utm_campaign=RepublicMag
6-й день продаж книги
Озон
https://www.ozon.ru/product/potryasennye-obshchestva-pravila-zhizni-v-epohu-peremen-mirkin-yakov-moiseevich-1855684877/?from_sku=1905026688&oos_search=false
Wildberries
https://www.wildberries.ru/catalog/340576814/detail.aspx

Перед нами вызов – как пробираться в будущее среди других «самобытностей», ставших развитыми странами? Тех, кто уже стал свободнее, инновационнее. Как с ними конкурировать? И – самое главное – как для этого меняться?
Нет предопределенности
Масса людей, как самых обычных, так и идеологов, считают, что место в России – проклятое. Масса людей тысячу раз готовы повторить, что здесь нет будущего, что все проклятья мира сосредоточены от Балтики до Тихого океана. Они, действительно, будут клясть российский народ и те общественные конструкции, которые он создает.

Всё это – не так. Каждый имел возможность убедиться, что даже под сильнейшим силовым давлением, которое народ испытывал последние три века (а в самом деле гораздо больше), даже при непостижимых потерях людей и имущества, даже при закрепощении всего и вся народ стремился действовать рационально.

Он правильно отвечал на вызовы, он очень точно действовал под стрессами, пытаясь сохранить себя и свои семьи.

И, как только ему давали возможности свободней дышать, совершал чудеса.

Так может быть и в будущем. Нужно только дать возможности, создать условия для переворота в сознании – жить для себя, жить для семьи, богатеть, жить спокойно, быть, накапливая, на несколько поколений вперед, подчиняясь, конечно, не только частному, но и общему интересу. И, понимая, что в центре мироздания – не мифические конструкции, а российские семьи, которые сделают всё, чтобы общество, которое они создают, их государство, их экономика, были не хуже, чем у «золотого миллиарда».

Утопия?
Нет, практика, доказанная после второй мировой войны не менее, чем 15- 20 странами.
Но для этого многое нужно изменить, прежде всего, в «коллективной модели поведения».

(Продолжение следует)

Из книги "Гуттаперчевый человек. Краткая история российских стрессов"
https://www.ozon.ru/product/guttaperchevyy-chelovek-kratkaya-istoriya-rossiyskih-stressov-mirkin-yakov-moiseevich-1722450983/

Не радуйтесь укреплению рубля. Не думайте, что Ваши доходы в России отныне будут всё весомее в валюте. Все это, с очень высокими шансами, временно. В последние годы - одно и то же - во 2-й половине года рубль резко падает. Почему? Одна из причин - нужно исполнять госбюджет, когда он в дефиците. Каждый заработанный экспортом доллар, попадающий в бюджет, должен дать как можно больше рублей, чтобы закрыть дефицит. Таков нехитрый закон бытия. Лучше его помнить, занимаясь своими деньгами - средством нашего свободного существования

С удовольствием размещаю объявление тайваньских друзей (Институт российских исследований) о большой международной конференции, посвящённой России и Евразии:
«We wanted to share with you our upcoming international conference (IGRS, NCCU) which will focus on [War and Peace: Russia and Eurasia - Development and Exploration]. We believe this will be an excellent platform for insightful discussions and academic exchange.
If you know any friends, researcher or scholars who might be interested in participating in discussions on this topic, we would greatly appreciate it if you could share this information with them.
Please let us know if you need any additional details. Thank you for your support!
Details and application form are available at the link: https://rustudy.nccu.edu.tw/eng/PageDoc/Detail?fid=628&id=32792

История только начинается.
"Итоги всероссийского соцопроса (февраль 2025):
Частная собственность. «ЗА» — 95% россиян.
Свобода слова. «ЗА» — 89% россиян.
Свобода вероисповедания. «ЗА» — 95% россиян.
Свобода въезда и выезда. «ЗА» — 66% россиян.
Партнёрство с Западом. «ЗА» — 74% россиян.
Конкурентные выборы. «ЗА» — 75% россиян".
Опрос Левада-центра (иноагент) по заказу журнала "Горби", опубликованj Андреем Рейном в "Новой газете" (иноагент) 11 марта 2025 г.
Российский народ - очень адаптивен.
У будущего - разные сценарии, "от" и "до".
Эволюция - почему бы нет?
Реформы сверху? Так бывает в длительном течении времени

Когда-то, после всех пожарищ 1917 – 1921 гг. в стране осталось много «бывших». Внутренних эмигрантов, как сейчас. Власть была к ним настроена подозрительно, хотя большинство «бывших» служило верой и правдой, а жило – смирно. Они – замерли, не ударились в бега, и никто из них, конечно, не сражался. Они просто жили.
Вот что записал Вадим Шефнер, спокойный и чудесный писатель («Бархатный путь»):
«Когда я теперь вспоминаю старших, вспоминаю их отношение к жизни, к людям, меня удивляет, что не было в их характерах, в их поведении ущемлённости, подавленности. А ведь все они были, как тогда говорилось и писалось, «из бывших» и все они до революции жили и свободнее, и богаче, все они очень многое в 1917 году потеряли.

Все они знали, что прошлого не вернуть, но не было в их душах озлобленности на людей, и умели они шутливо относиться к своим невзгодам. Нынче даже некоторые преуспевающие люди смотрят на жизнь куда мрачнее, чем те «бывшие».

Почему это? Быть может, потому, что характеры тех пожилых гостей складывались в счастливое для них время, — и так прочно сложились, что уже никакие удары судьбы не могли сломить их, вогнать в душевную нищету? Быть может, они заранее на всю жизнь запаслись счастьем?».

Счастье как запас прочности? Любовь как то, что всегда даст защиту от любых ударов судьбы? Что-то в этом есть. Искать счастье, которое у каждого было, и защищаться им, что бы ни случилось.
Так что делать в новых обстоятельствах?
Быть прочным.
Быть им соразмерным.
Опережать события.
Помнить «классическую триаду психологии».
Действовать так, чтобы не навредить никому другому.
Меняться.
И помнить – есть вещи невозможные, как ни старайся, ничего с ними сделать нельзя.

Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Озон
https://www.ozon.ru/product/potryasennye-obshchestva-pravila-zhizni-v-epohu-peremen-mirkin-yakov-moiseevich-1855684877/?from_sku=1905026688&oos_search=false
Wildberries
https://www.wildberries.ru/catalog/340576814/detail.aspx

Хочется что-то немедленно сделать.
1) Закричать
2) Всем всё объяснить и доказать, когда всё так ясно
3) Продемонстрировать, чтобы знали
4) Пусть тоже закричат от боли
5) С пыла, с жару – повернуть ход событий
6) Пусть всё будет наоборот
7) Или просто, как было.
На это есть «Правила собственной невозможности» для тех, кто просто живет, особенно не поднимаясь по иерархиям.
1) Смириться с невозможностью влиять по-настоящему
2) Умеренные не влияют. Жалостливые – не влияют. Рациональные – не влияют
3) Влияют – крайние
4) Жизнь выражена в самых простых мнениях и в простейших причинах и следствиях.
5) Их не сломать, никого не переубедить. Даже в ближнем круге
6) Всегда найдутся аргументы, почему всё это – невозможно, неправильно, работать не будет, а если будет – то на другой планете.
7) Ваших аргументов считайте что нет
8) На вас клеят ярлыки
9) Считывают только ярлыки
10) Факты и их толкования, которые являются ложью, не опровергнуть.
11) Кажется, что они вечны.
12) Всеобщее смятенное сознание состоит из них.
13) Нужно затратить жизнь, чтобы их перечеркнуть.
14) Тратить жизнь на это невозможно.
15) Всё меняет время. Время всё ставит на свои места. Выбрасывает или приподнимает.
16) Бесконечное, долгое время
17) Нужно найти собственные смыслы, понимая, что ты – в толпе, которая несется, и изменить ход ее движения ты не можешь
18) Что я делаю? Ради чего? Почему именно из этого состоит моя жизнь?
Эти вопросы лучше всего задаются мартовским утром, когда есть надежда на длинное теплое лето впереди, в котором можно найти убежище.

Из моей новой книги "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен".
Озон
https://www.ozon.ru/product/potryasennye-obshchestva-pravila-zhizni-v-epohu-peremen-mirkin-yakov-moiseevich-1855684877/?from_sku=1905026688&oos_search=false
Wildberries
https://www.wildberries.ru/catalog/340576814/detail.aspx

Дорогие друзья, живущие за рубежом! Моя новая книга "Потрясенные общества. Правила жизни в эпоху перемен" появилась в Европе + доставка в Великобританию (по меньшей мере). Цена= 4 чашки кофе
Janzen
https://www.knigi-janzen.de/view.php?gid=1015824
Проверен по другим моим книгам.

Сколько можно падать и подниматься, чтобы пробраться наверх? Из ничего, почти что из праха, из беднейшей семьи, где отец вечно пьян, а мать, в конце концов, надорвалась и умерла – вырваться почти что к солнцу. Когда вся Россия уверена, что ты – невероятен, гений.
Сначала – Суконная слобода, Казань. «Он забил мать до бесчувственного состояния» (здесь и ниже – Ф. Шаляпин. Страницы из моей жизни). Это – папочка, писец в уездной земской управе.

«Когда меня били, я находил это в порядке вещей». «Мы помещались все в одной комнате – мать, отец, я и маленькие брат с сестрой. Мать уходила на поденщину… а меня с маленькими запирала в комнате на целый день… Жили мы в деревянной хибарке, и — случись пожар, — запертые, мы сгорели бы».

Чудом выучился читать. Бродил по училищам. Выгнали за проделки – приняли в другое. Потом снова выгнали. Как-то раз выгнали за поцелуй. Зато почерк красивый – иди в писари. Между училищами – в мальчики, учиться ремеслу. Всюду били. В сапожниках «били меня беспощадно, удивляюсь, как не изувечили». Был очень голоден. «Иногда заказчик даст пятак или гривенник на чай. Всегда страдая от недоедания, я покупал белого хлеба и ел его с чаем».

Помните, это – Шаляпин! Федор Иванович, гений земли русской. Он же – стерва, рожа и скважина! Это его детские имена. А вот другое учение – у токаря. «Кормил хозяин скверно. Работа была тяжелая, не по силам мне… Я был худ. У меня везде торчали кости». Столярничать? «Это ремесло показалось мне отвратительным, потому что учитель-мастер бил учеников, — а меня чаще других, — всеми инструментами».
Канцеляристом? Там сытно. «И вот я сижу за конторкой ссудной кассы… Пишу квитанции, думаю о театре». Бросил. Писцом в земскую уездную управу? Прогулял, был бит. Писцом в судебную палату? Потерял документы. «Вон! – гремел экзекутор… - Бейте его дьявола, гоните его… Вон, треклятая морда!».

Тогда – в крючники. «Грузили муку. В первый же день пятипудовые мешки умаяли меня почти до потери сознания». «Целыми днями, полуголодный, я шлялся по городу, отыскивая работу, а ее не было». «Если б вы знали, какое унизительное чувство голод!». «Когда спишь, не хочется есть. Однажды я проспал более 48 часов кряду».

«Я приходил в отчаяние, в исступление, готов был просить милостыню, но не решался и, наконец, задумал покончить с собою... Войду в оружейный магазин и попрошу показать мне револьвер, а когда он будет в руках у меня, застрелюсь... Жить мне очень хотелось, но как тут жить?». Не случилось.

Что же в этой жизни, казалось, обреченной на раннее уничтожение, держало на поверхности?

Голос. Трижды, десятикратно усиленный Богом голос. Театр. Самое захватывающее место в мире. Он так любил его с 9 – 10 лет. Память, слух великолепные, всё бралось на ходу. И еще женщины. «Я чувствовал, что женщина – радость жизни, владыка ее!». «Что бы я ни делал, делал для женщины, для того, чтобы заслужить ее внимание, ее любовь».

А еще? Сильное тело. «Был вынослив, как верблюд, и мог петь круглые сутки». Как-то раз, ему было 9 – 10 лет, зашел в церковь, услышал всенощную, стал проситься в певчие, был взят, «быстро постиг» ноты, три месяца пел бесплатно, а потом был взят на полтора рубля в месяц. Пел всенощную, пел обедню, пел на свадьбах, похоронах и молебнах, пел в архиерейском хоре, уже за 6 руб. «Это был большой заработок».

Так и пошло лет на 10 – гнали – били - колотили, и в перерывах - петь. В 11 лет выучился скрипке. Сам. Ему купили на «толчке» скрипку за 2 рубля. В 12 лет первый раз попал в театр. «Театр свел меня с ума, сделал почти невменяемым». Он декламировал «Медею» на улицах, размахивая руками. Стал статистом в театре. «Мне намазали лицо жженой пробкой, обещав дать пятачок за это посрамление личности. Я подчинился окрашиванию… с великим наслаждением, яростно кричал «ура» в честь Васко да Гама».

С 13 лет формально не учился. С 13? Как это может быть? Он пел на итальянском и французском, за ночь учил оперные партии. У него был изысканный вкус. Станиславский: «Мы издали наблюдали молодого Шаляпина… там были Репин, Серов и др. Он слушал их с жадностью... Мамонтов толкнул меня и сказал: «Смотри, Костя, как он жрет знания» (К.С. Станиславский. Ф. Шаляпин. Литературное наследство).
Он жрал знания.

А голос? Был детским дискантом – стал баритоном, потом басом! Петь! В 16 лет – Астрахань, хор в увеселительном саду. В 17 лет – Казань, Уфа, хор в оперетках, 20 рублей в месяц! Репетиции до утра. «Дирекция покупала нам по бутылке пива на брата, хлеба, колбасы, и мы, закусив, распевали. Хорошо жилось!». Первый бенефис, первый подарок от публики – 50 рублей и серебряные часы.

«Я стал богатым человеком. Никогда у меня не было такой кучи денег… Я купил себе верблюжье пальто, мохнатое, темно-коричневое… сапоги, перчатки и тросточку. Напялив на себя все это великолепие, я отправился гулять…, и каждый раз, когда встречный человек казался мне заслуживающим внимания, я небрежно вытаскивал из кармана мои часы и смотрел, который час. Очень хотелось, чтоб люди видели, что я при часах».

Вперед! Уфа, Самара, Златоуст, Уральск, Астрахань, Самарканд, Баку, Тифлис, Батуми, Кутаиси, Тифлис, Ставрополь. То хор, то оперетка, то голоден, то сыт, то спит на улице, то опера на провинциальных подмостках. Опера! Настоящая опера! 25 рублей в месяц! Нет, уже 40! Еда и кров! Арии на итальянском переписывал русскими буквами. «Воображаю, как сладостно звучал итальянский язык в моих устах!».

В 17 - 20 лет спел 20 разных опер, 15 оперетт, в десятке трупп. А в перерывах – писец или крючник, таскать мешки. Голодный, грязный. «Фортуна улыбнулась мне: я нашел на улице ситцевый платок… в узелке оказалось четыре двугривенных». Вдруг улыбнулась по-настоящему: его стал учить петь профи (Д. Усатов), без всякой платы, еще и содержал, кормил обедами, одел. Шаляпин, разбирайся в вилках, ложках и ножах! «Шаляпин, не надо шмыгать носом во время обеда!». Шаляпин – это «Галатея»?

Всё в нем было слажено под музыку. Постепенно вокруг него нарастает гул, чувство чуда. Сначала в Тифлисе. Ему 21 год, и он в Казенном театре поет через день. Вот зима 1894 г. – «Фауст», «Гугеноты», «Миньона», «Бал-маскарад» на итальянском, «Риголетто», «Демон», «Фра-Дьяволо»«, «Русалка», «Пиковая дама», «Евгений Онегин». «Я готовил роли, как блины пек. Бывало, сегодня назначат роль, а завтра ее надо играть… Я… учил их на ходу, по ночам».

Уже 150 руб. в месяц! «Весь басовый репертуар лег на мои плечи». «Мне страшно аплодировали… Публика даже встала». «Собралось множество публики, мне подарили золотые часы, серебряный кубок да сбора я получил рублей 300».

Золотые часы? В этом счастье? Для тех, кого били – да! А в чем – еще? Как-то раз играли «Бориса Годунова. «Я вдруг почувствовал в этой странной музыке нечто удивительно родное... Мне показалось, что вся моя запутанная, нелегкая жизнь шла именно под эту музыку… Я… почувствовал какое-то благоговейное слияние тоски и радости. Мне хотелось плакать и смеяться. Первый раз я ощутил тогда, что музыка — это голос души мира, ее безглагольная песнь».

Ему 21 год. 1894 г. Как раз, когда родились наши бабушки – прадедушки. Началось завоевание Москвы и Петербурга. Голос Шаляпина неотразим. Столицы были взяты с налета.

У него не было почти никаких шансов. Он, скорее всего, должен был погибнуть. Его детские друзья рано пропали, кто от чего. В его жизни были тысячи обстоятельств, по вине которых можно уйти на дно. Он чуть не попал в Сибирь, его звали на смертоубийство. Его били в детстве нещадным образом. Он голодал и чуть не застрелился от голода.

Но была сила желания, сила работы, сила таланта – у нас у всех есть своя сила – сила неуклонного движения к высшим состояниям жизни. Можем ли мы так? Должны ли? Кажется, что должны, что мы назначены сделать всё, что можем, чтобы найти свой верх, даже если обстоятельства жизни категорически против этого. Дальше, больше, лучше – почему бы нет!

Это моя новая колонка в "Неделе"