Многим, как ни странно, кажется, что согнать ворону с насиженной ветки это покончить с ней.

Нет, она просто перелетит на другую.

Возможно, даже выше расположенную.

Владислав Сурков написал новую статью. Ее стоит прочесть.

Всю сволочь от недобитого арматурой иноагента Кашина до урода Полоротова корчит, как бересту на огне. Как же им хочется, чтобы Сурков был глуп и ограничен (в своё время частушечник Быков писал примерно то же). И какой в этом очередном припадке страх и перед Сурковым и перед «Нашими» и перед любой харизмой. Так хочется, чтобы все были такие же уроды, как они сами и их кружок от уродины Лазерсон до нищей Бароновой. Чтобы весь мир был похож на сортир имени их любимого фашиста Лимонова - такой же грязный, заблеванный, исписанный матом.

Сурков очень умный человек. И это факт. Он неординарный человек и у него до сих пор есть потенциал и поэтому этим никогда не будет спокойно, пока он есть вообще в этом мире, другим всегда будет спокойно, пока он где-то есть. И иначе не может быть. Потому что Сурков - один из создателей нынешней политической системы. И это тоже факт. И те, кто сегодня выразительнее всех плюют ему в спину, лучше других помнят, что он один из тех немногих, кому принадлежит копирайт на неё.

Элита это те, кто даёт другим гарантии, не имея для себя никаких гарантий. Сурков был элитой. Не потому что у него были деньги - потому что он готов был рисковать первым. Он будоражил систему, заставлял ее меняться. Не случайно одно из его программных выступлений называлось «Не пора ли подумать о нестабильности». Он подвергал систему рискам, потому что готовность к рискам это показатель развития. У него никогда не было задачи усидеть - той задачи, которая ставится многими во власти.

Очень давно он точно сформулировал принцип успеха любого дела:

«Мне интересно работать в жанре контрреализма. То есть, когда и если надо действовать против реальности, менять ее, переделывать. Пока проект проживает стадию становления, развития, роста, в нем интересно участвовать. Есть место для новых идей. При столкновении замысла с реальностью происходит распад старых структур и синтез новых, от этого идет активный выброс энергии. Весело. А когда новое создано, оно резко превращается в старое. Проект вступает в фазу стабильности, сам становится реальностью. Переходит на низкий энергетический уровень. Рутинизируется. И от тебя уже не требуется ничего нового. От тебя ждут только самоповторов. А зачем? Пусть другие повторяют за мной»

Обеспечение школ учебниками обсудили сегодня в Госдуме. Министр просвещения Сергей Кравцов заверил, что каждое обращение о нехватке учебников прорабатывается с регионами: «по большинству проблемных вопросов местные власти отреагировали оперативно и провели доукомплектацию библиотек: докупили недостающие учебники или взяли из резервного фонда муниципалитетов».

Первый зампред комитета Госдумы по просвещению Яна Лантратова подчеркнула, что нехватка учебников носит точечный характер: «профильный комитет Госдумы видит активную включенность министерства как можно скорее решить все точечные ситуации с их нехваткой. Мы помогаем выявить каждый сигнал и контролируем этот процесс. Достаточно оперативно все регионы получили новый единый учебник по истории России, это важнейший предмет и большой шаг вперёд отечественного школьного образования. Но и по каждому другому предмету даже в самых удаленных, труднодоступных и малокомплектных школах должна быть полная укомплектованность».

Собчаковский подсосник был очень близок к провалу.

Всем известно (кроме таких как он), что у меня нет ни рекламных агентов, ни редакции. Они не нужны.

А уродом я его назвал, просто потому что он урод. Это не комплимент и не оскорбление, а просто точное описание породы. Ведь нельзя же таксе сделать комплимент или оскорбить ее, назвав таксой. Она такса и все, такой родилась, она не виновата.

И в случае с уродом тоже никто не виноват.

Порода.

Рядом с содержанкой Собчак других нет.

О том, что образование в его нынешнем виде умирает, сказано уже достаточно. Какие задачи решает сегодня школа? Служит камерой хранения, куда родители сдают детей чтобы обвинить ее в проблемах последних и тем самым снять ответственность с себя. Сегодня в школе не учатся - там учат. Учат даты и имена, чтобы попасть в ответы ЕГЭ.

Что делать? Западный новатор Салман Хан, написавший бестселлер «Весь мир – школа. Преобразованное образование» объясняет, что именно. Почему не исчезают двухчасовые лекции, хотя сосредоточенность в восприятии информации достигает пика через 15 минут? Почему никто не обращает внимания на успешно реализованную еще 80 лет назад К. Уошберном концепцию полного усвоения материала, которая показала, что все дети способны справиться с любой темой, только им для этого нужно разное время.

Салман Хан предлагает посмотреть на классно-урочную систему не как на данность, а как на инструмент, разработанный в определённое время для определённых целей и использующийся сейчас исключительно из - за инертности системы. Он задаёт вопросы - зачем нужны домашние задания? Зачем нужны экзамены? Зачем дети уходят летом на каникулы? Зачем существует возрастное деление на классы? Зачем всё многообразие человеческого знания поделено на предметы? Ведь летние каникулы достались нам от аграрного общества, когда вся семья была задействована на сельскохозяйственных работах, а домашнее задание прикрывает изъяны традиционного урока, который не может обеспечить полноценное усвоение материала.

В книге подробно написано, как сделать иначе. Учителя задают «лекции» на дом, а «домашнее задание» выполняется на уроке. Каждый учится в своём темпе, изложение материала учителем не занимает более 15 минут, обучение всегда активно. В школе один большой класс, в котором перемешаны дети разных возрастов. Идеальный класс в новой системе образования выглядит как огромное творческое пространство, где каждая группа занята своим делом. Стоит прочесть, чтобы понять – а нужно ли заставлять ребенка идти в школу, которой уже почти нет.

В Дагестане я аварец, в России я дагестанец, за границей русский — Путин озвучил Гамзатовскую формулу России

Иноагент, графоман и частушечник Быков написал книгу о Зеленском. Вернее, в формате книги написал заявление о приеме на работу и о гранте в каком-нибудь западном фонде.

Получилась книга сенсаций.

- У «актера Зеленского» есть «творческие достижения» (то есть то, что он делал это «творчество»).
- «Украина увидела в Зеленском себя – страну, которой выпал шанс величия». (То есть дешевый эстрадный клоун был исполин и страна захотела стать таким же как он, совпасть с ним по величию. И ведь Быков это серьезно).
- Украинцы создали Одессу – «столицу европейского юмора» (хорошо, что этого не услышат евреи Бабель и Утесов, с которыми неразрывно ассоциируется Одесса).
- Майдан создали украинцы как «новый жанр европейской политики» (американцы, срежиссировавшие майдан, хотят, чтобы все именно так и думали).

Дальше, естественно, до кучи, для придания масштаба и серьезности идут Гамлет, Любимов, Высоцкий, Ромео, Отелло, Наполеон, Гоголь, являющиеся разными ипостасями и предтечами Зеленского. Чтобы хоть как-то притянуть Россию к этому процессу, показать, что и она могла бы … если бы… Быков ищет у нас исполинов, подобных Зеленскому (Высоцкий, Ромео, Гамлет …) и находит. Это … вышедший сто лет назад в тираж Гришковец (думаю, Гришковец его кроет сапожным матом – «эта толстая свинья смылась», как говорили в фильме «Мираж», а мне сейчас отдувайся за такие сравнения). Хотя на его месте мог быть кто угодно. Яшин, Альбац, Гельман, какой нибудь репер или частушечник - главное, свой.

Достаточно. Дальше можно додумать самостоятельно – ведь у всей этой публики выработался особый стиль либерального текста, представляющий собой бойкую, журчащую, складную галиматью, пересыпанную именами, названиями, терминами без всякой логической связи, а единственно с тем, чтобы создать ощущение чего-то масштабного, серьезного, умного. В этой галиматье самое интересное то, что, составленная из максимально противоречивых частей, вместе она представляет собой вроде бы единое целое. Эдакое яростное, патетическое неразборчивое гудение, с которых многие соглашаются, чтобы не вслушиваться, как в истории с журналистом Гаргантюа из «Золотого теленка».

Получается примерно так (мой шаблон):

«Собственно, только те, кто мечтает о будущей России без (имя современное), о некоей субъектности без субъекта, в то время пока сам (имя) вычитает страну из самого себя, когда коллективный (имя современное), до сих пор не уверенный, что Крым российский, но не сомневающийся, что часть России – Калининград, разбавляет социальное мышление мелкими дозами патриотического слабительного, анти(название) среда пользуется их же риторикой про величие Победы, оставляя всех государствообразующих субъектов наедине с будущей нелимитированной ответственностью. Примерно так же (имя историческое), который не стал (имя историческое) просто потому что не дожил, объективировал Россию для (имя правителя) в масштабе нарисованной деревни – идеальное зеркало пост(имя) будущего. К чему это приведет при благоприятном для всех разновеликих политических объектов развитии событий, понять несложно — пост(название) логика знакома нам еще по (цифра) году, и странно даже, что люди, для которых идеальная Россия — та, которая в платке, лаптях и верхним концом вниз, сами не боятся, что в глубинах ее вершин однажды вызреет еще более неприглядный, чем в наше тогда уже ушедшее время, исторический субъективизм, который и сметет этих нетронутых мертвецов, и следующие поколения поведет по хорошо знакомому нам треугольнику Карпмана, а новые поколения тикток-феминисток будут вздыхать, что вот ведь как вышло — из угла в угол, не хотели не хотеть, не смогли и не смогут жить в мире, чтобы довольствоваться отведенной им еще Армидием и Беннуцио ролью».

Такие тексты пишут они все – от недобитого арматурой в луже Кашина до Быкова и Латыниной. Абсолютно одинаковые. Начнешь читать, наконец, засмеешься и подумаешь гадливо: «Господи, какая галиматья! Ну как же так можно?»

Поэтому уже и не читаешь. Потому что точно знаешь, что там написано.

То, что выше.

«– Доченька, ты нам уже не нужна. Уходи.

Она пошла к заграждению. Усач в вышитой сорочке все так же кричал, распоряжался. Он потребовал паспорт, посмотрел графу «национальность» и воскликнул:

– Э, жидивка! Назад!

Тут Дина окончательно поняла: это расстреливают.

Стали пропускать ее группу. Впереди показались цепи солдат с собаками на поводках. И они вступили в длинный проход между двумя шеренгами солдат и собак. И на проходящих людей посыпались удары. Все закричали, женщины завизжали. Обезумевшие люди вываливались на оцепленное войсками пространство. Вся трава была усыпана бельем, обувью, одеждой. Украинские полицаи, судя по акценту – не местные, а явно с запада Украины, грубо хватали людей, лупили, кричали:

– Роздягаться! Швидко! Быстро! Шнель!

Дина решительно подошла к полицаю сказала, что она провожающая, попала случайно.
Он потребовал документы. Она стала доставать из сумочки профсоюзный билет, где национальность не указывается. Он указал на бугорок, где сидела кучка людей:

– Сидай отут. Жидив перестреляем – тоди выпустым.

Дина подошла к бугорку и села. Все тут молчали, ошалелые. Так они сидели, и прямо перед ними, как на сцене, происходил этот кошмар: из коридора партия за партией вываливались визжащие, избитые люди, их принимали полицаи, лупили, раздевали – и так без конца.

Голых людей строили небольшими цепочками и вели в прорезь, наспех прокопанную в обрывистой песчаной стене. Что за ней – не было видно, но оттуда неслась стрельба, и возвращались оттуда только немцы и полицаи, за новыми цепочками.

Вдруг подъехала открытая машина, и в ней офицер.

– Кто такие? – спросил офицер, указывая на бугорок.
– Цэ наши люды, – ответил полицай. – Нэ зналы, треба их выпустыть. Офицер как закричит:
– Немедленно расстрелять! Если хоть один отсюда выйдет и расскажет по городу, завтра ни один жид не придет.

– А ну, пишлы! Ходимо! Поднимайсь! – закричали полицаи.

Люди, как пьяные, поднялись. Время было уже позднее, может, потому эту партию не стали раздевать, а так и повели одетыми в прорезь.

Дина шла примерно во втором десятке. Миновали коридор прокопа, и открылся песчаный карьер с почти отвесными стенами. Было уже полутемно. Всех гуськом, быстро, торопя, послали влево – по очень узкому выступу.
Слева была стена, справа яма, а выступ, очевидно, был вырезан специально для расстрела, и был он такой узкий, что, идя по нему, люди инстинктивно жались к песчаной стенке, чтобы не свалиться.

На противоположной стороне карьера она успела разглядеть установленные ручные пулеметы, и там было несколько немецких солдат. Они жгли костер. Когда всю цепочку загнали на выступ, один из немцев отделился от костра, взялся за пулемет и начал стрелять.
Дина не столько увидела, сколько почувствовала, как с выступа повалились тела и как трасса пуль приближается к ней. У нее мелькнуло: «Сейчас я… Сейчас!» Не дожидаясь, она бросилась вниз, сжав кулаки.

Ей показалось, что она летела целую вечность, вероятно, было действительно высоко. При падении она не почувствовала ни удара, ни боли. Сначала ее обдало теплой кровью, и по лицу потекла кровь, так, словно она упала в ванну с кровью. Она лежала, раскинув руки, закрыв глаза.

Слышала какие-то утробные звуки, стоны, икоту, плач вокруг и из-под себя: было много недобитых. Вся эта масса тел чуть заметно пошевеливалась, оседая, уплотняясь от движения заваленных живых.
Солдаты вошли на выступ и стали присвечивать вниз фонариками, постреливая из пистолетов в тех, кто казался им живым.

Она услышала, как ходят рядом, уже по трупам. Один эсэсовец наткнулся на Дину, и она показалась ему подозрительной. Он приподнял ее и стал бить. Но она висела мешком и не подавала признаков жизни. Он ткнул ее сапогом в грудь, наступил на правую руку, но не выстрелил и пошел по трупам дальше.

Через несколько минут она услышала голос наверху:

– Демиденко! Давай прикидай!

Зазвякали лопаты, послышались глухие удары песка о тела, все ближе, и наконец груды песка стали падать на Дину».

29 сентября 1941 года в Киеве в Бабьем Яру начались массовые расстрелы евреев. За два года было расстреляно около 200 тысяч человек.

Продолжаем тему Бабьего Яра.

Показания Дины Проничевой на Киевском процессе 1946 года о том; как ей удалось выжить после расстрела в Бабьем Яру. Проничева родилась в 1911 году, работала в Киевском центральном театре кукол. 29 сентября 1941 года вместе с ролителями пришла в Бабий Яр.

Что было дальше - выше. ⬆️⬆️⬆️

Она выбралась из Яра не третий день и попросила помощи в доме местной жительницы. Последняя сдала ее немцам. Дину вновь отправили к месту расстрелов на грузовике с другими обреченными. По дороге ей удалось выпрыгнуть из кузова. Долго пряталась, получила документы на имя Надежды Савченко. Наконец ей удалось выбраться из города, присоединившись к труппе бродячего театра.

Вернулась в город 1944 году. В 1946 году в Киеве выступала на судебном процессе ⬆️. Через 20 лет в ФРГ в зале суда на очередном процессе она встретилась с тем самым немецким офицером, который отправил ее на расстрел. И благодаря ей палач был осуждён.

Умерла в 1977 году.

Меня пригласили на этот показ. Предупредил коллег, что:
1. Не люблю американское кино
2. У меня сейчас особенно скверное настроение
3. Не понимаю, как это смотреть без Джека?
4. Могу не сдержаться и выругаться грубо

Но сказали, что это пустяки и Сумбатыч, как ветеран движа, обязан сидеть с угрюмейшей харей в первом ряду

В завершение темы Бабьего Яра.

Финал Киевского процесса. 1946 год.

Казнь в Киеве фашистов, осуществлявших массовые расстрелы мирных граждан в Бабьем Яру и другие преступления на территории СССР. Где - то там в толпе, окружавшей место казни, стояла и моя бабушка. Дедушка был военврач и служил в 1941 году в Киеве, откуда ушёл на фронт 22 июня, а бабушка с дочерьми под бомбами бежала в эвакуацию в Ташкент, вернулась в Киев в 1946 году и была свидетельницей этой казни (вскользь рассказывала мне о ней, когда я был ещё школьником. Говорила, что посмотреть на акт возмездия пришел весь Киев - сотни тысяч людей. На видео это видно).

Зрелище тяжёлое, но поучительное.

Особенно поучительно оно сегодня.

Это Буффин. Просто Буффин.

В 1958 году он получил титул «кот с самым привлекательным выражением лица».

Справедливо.

Сегодняшнее Утро Z. Разговор с депутатом Государственной Думы, лидером движения «Трезвая Россия» Султаном Хамзаевым о значении Расула Гамзатова для нашей культуры и о чествовании престарелых эсэсовцев в Канаде.