Пасхальное богослужение в Успенском соборе Московского Кремля. 1991 год.

Пригласительные билеты на пасхальное богослужение в Богоявленский собор 1970-х - 1980-х годов. Достать их в то время было практически нереально - билеты распределялись между «своими», а с улицы зайти на патриаршее богослужение в советское время было невозможно по определению. Я обрёл такой билет чисто случайно еще когда учился в восьмом классе и не упустил возможности попасть на службу. Все пространство вокруг метро «Бауманская» было перекрыто, счастливые обладатели билетов двигались к храму по узкому коридору из ограждений, охраняемых милицией, а за ограждениями и спинами блюстителей порядка метались желающие прорваться на службу и предлагавшие по 25 рублей за билет - очень большие деньги по советским временам.

Пасха в редчайшем православном календаре 1928 года - тогда ещё была возможность издавать такие календари. Главой Церкви в календаре обозначен митрополит Петр (Полянский), который к тому времени уже три года находился в заключении, из которого не вернулся.

Пасха в православном календаре 1943 года Псковской духовной миссии, изданном в оккупированном Пскове в 1942 году. Миссией выпускались богослужебные книги, утварь, иконы и церковные календари - вышло всего два - за 1943 и 1944 год.

Что пили на Пасху больше ста лет назад? Конечно, водку и коньяк Шустова. Перед нами настоящие, сохранившиеся до наших дней водка (хлебное вино) «Дионис» в изысканных графинах и легендарный коньяк
знаменитой фирмы. Стоит напомнить, что в 1914 году Шустовы контролировали 30 % рынка алкоголя Российской Империи и владели 7 винными заводами в Москве, Ереване, Варшаве, Одессе, Кишинёве, Кюрдамире.

Шустов выдумывал неожиданные рекламные ходы. Он нанимал студентов и платил им за то, что они ходили по кабакам и требовали шустовскую «лучшую в мире водку». А после того, как им её не наливали, устраивали драки и скандалы. Лимит дебоша был десять рублей, на которые, например, студент мог ударить официанта по лицу. Когда хулиганов забирали в полицию, их выкупал приказчик торгового дома Шустова. Постепенно о напитках Шустова узнали почти все кабаки Москвы.

Логотипом Шустова был колокол, помещаемый на этикетки бутылок. Шустовы не скупились на лучших художников, которые разрабатывали для водки бутылки и этикетки.

Заметки о противопоставлении Христа и Церкви, которое есть ultima ratio современных критиков Церкви.
Откуда берутся эти рассуждения?

Открыто выступать против Христа не толерантно и не модно, тем более что на Западе, который все время берут в пример, никто не ходит в храмы, но и Христа не отрицает, он у них вместе с Девой Марией вроде домовых, необходимая часть интерьера, придающая комнате трогательность и красивость. Не говоря уже о том, что атеизм требует объяснения, оправдания позиции, а это хлопотно, да и никакой позиции нет. А Церковь, как рудимент, как «попов и бизнес» отрицать сейчас модно, трендово и форматно, поскольку этого требует коньюнктура и стремление понравиться либеральным СМИ, которые раскручивают тему, а заодно и тех, кто к этой теме вовремя присосался.

Но это фарисейство. Разделить Церковь и Христа невозможно. Нанося удары по Церкви, они неизбежно бьют по Христу. И по другому не может быть никак, ибо Сам Господь сказал, что «созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Мф. 16, 18). Ведь Церковь есть тело Христово. «Радуюсь в страданиях моих о вас... за Тело Его, еже есть Церковь» (Кол. 1:24) пишет о себе апостол Павел.

То есть если логику нападающих на Церковь применить к ним же, то можно смело бить их всем подряд, а в ответ на возмущенные крики спокойно урезонивать: «но ведь я бью по твоему телу, но не по тебе».

Немаловажно также понимать, что те, кто «против» выступают против Церкви ими же и выдуманной, против тех мнимых «проблем», которые давно объяснены, против частностей, причем частностей даже не догматических, а технических, превращенных ими в главное, в суть дела. Хорошо, им не нравится машина Патриарха или то, что говорят те или иные священнослужители, как они выглядят, не нравится софринский завод. Иными словами, реалии последних лет.

Но у Церкви (только русской) тысячелетняя история. Церковь это Преподобные Сергий и Амвросий, святители Алексий, Филипп, Филарет, это мученики, свидетели за имя Христово, это праведники наших дней - архимандрит Иоанн Крестьянкин, схииигумен Илий и сотни и тысячи священников , монахов и монахинь, прихожан, которые созидают монастыри, молятся, трудятся, проповедуют своей жизнью, с радостью принимают каждого.

Их то за что не любить? Они то в чем виноваты? Чем плохи? Ответов нет. Потому что одна химера (свобода совести, свобода слова и т.д.) выдумала себе другую химеру про «алчную Церковь», химеру простую и понятную, доступную примитивному сознанию, подготовленному «Аншлагом» и «МК», и воюет с ней не на жизнь а на смерть.

Кстати, коли уж мы заговорили о «бизнесе» Церкви. Да, монастыри и храмы зарабатывают деньги. А теперь откровенный вопрос – разве на эти деньги кого-то убили, ограбили, обездолили, унизили, пустили по миру? Эти деньги вложены в развлечения, проиграны в казино, ими обслуживается праздность, то есть они выброшены впустую? Нет. Это десятки тысяч накормленных, это больницы при монастырях, это сотни возрожденных храмов, отреставрированных святынь, миллионы выпущенных книг, это пенсии священникам, содержание духовных школ. Но это не яхты, не дворцы, не поддержка уголовников, не рулетка, не финансирование помойных газет и телеканалов. Так чьи деньги используются благороднее? Чьи полезнее? Кому они нужнее?

Ответ очевиден.

Тут один гражданин из власти заявил, что у нас слишком много субъектов федерации и нужно бы их сливать. Поднялся шум. Гражданин был вынужден заявить, что это просто его личное мнение. Тут же появилось множество защитников, которые начали толковать его слова в выгодную для него сторону, что окончательно засвидетельствовало тот факт, что говорить это не стоило. Что касается «личного мнения»… Тот же Песков дал на «личное мнение» такой благосклонный комментарий, что невозможно не поверить в то, что внезапно вырвавшееся откровение является выражением пока еще не высказанной, но уже обдумываемой стратегии. Это невзирая на то, что первый опыт оказался трагическим - попытка объединить Архангельскую области и Ненецкий автономный округ вызвала такое сопротивление, что пришлось снять вопрос.

Но дело не только в этом. Проблема, на мой взгляд, глубже. Эпидемия слияний идет давно и ширится неуклонно. Сливают районы, ВУЗы, библиотеки, больницы, авиационные заводы, научные академии, пытались слить Большой театр и Мариинку, Александринский и Малый театры, Ленинскую и Публичную библиотеки. Теперь вот заговорили о регионах… То есть это тенденция. Тенденция, говорящая о том, что многие во власти бессознательно начали тяготеть к простым решениям, к сбросу сложности, что является крайне опасным, так как упрощение (особенно в нашей стране) всегда губительно. Не случайно так много людей у нас сегодня грезят о западной схеме жизни, о либеральных императивах мышления и поведения – а так проще. Легче. Понятнее.

Хуже другое. Мысли о слиянии регионов говорят о том, что, похоже, некоторым во власти неуютно с таким размером страны, им мешает, что страна большая. Такого рода слова есть выражение бессознательного стремления ее уменьшить, сократить, довести до размера, которым проще (опять проще) управлять. Раньше, столетия назад, было принято расширять и усложнять, включать в состав страны все новые, очень разные регионы. Им, тем, давешним, все время было мало. Некоторые нынешние, наоборот, тонут в размере, им велико. Отсюда две разные линии поведения – в первом случае создавать, во втором только реорганизовывать существующее. И много других следствий.

Я специально не называю фамилию, так как это не имеет в данном случае значения. На его месте могли бы быть многие из власти, его личное мнение выражает множество личных мнений, превращаясь в общественное мнение определённой части истеблишмента. Поэтому важно, не кто сказал, а что сказано.

Говорят, Максиму Горькому, который в последние годы своей жизни стал одним из советских тотемов, печатали отдельно экземпляр газеты «Правда», в котором была картина, максимально подходящая к образу мыслей и представлениям Горького. В общем, чтобы не огорчать и не напрягать. Что такое тотем в архаических культурах? От него все ведут происхождение, нужно иметь его изображения, идолов, тотем нужно подкармливать, чтить, слегка колпачить и освящать им любые свои деяния, пусть даже не очень благочестивые.

Навальный прямо на глазах стал точно таким же оппозиционным тотемом. Его рисуют на стенках трансформаторных будок, хвалят, кланяются, приносят дары, которые постепенно становятся все скромнее. Вместе с этим им манипулируют, его колпачат, дурачат и подсовывают липу, почти не скрывая того, что есть ли в тотеме сила, еще неизвестно, а вот то, что он раскрашенное бревно, известно абсолютно точно. Навальный стал смешон и жалок. Ах, как ему рассказывали, что его не бросит, за него «впишутся», не посадят никогда – все оказалось враньем, «дешевой понтярой». Посадили, после чего Волков понял, что у тотема коротки руки и начал решать, что через адвокатов передавать Навальному, а что нет, о чем сообщать в сми, а о чем помолчать.

Благодаря Волкову Навальный пребывает в уверенности, что за него вышли десятки тысяч людей, что его дело живо, что режим стонет и гнется под напором народного гнева. Думаю, скоро благодаря Волкову, у Навального появится свой, отдельный календарь, своя карта России, свои интернет-каналы.

Сильна все таки генетическая память.

Характерная новость. https://yandex.ru/news/story/Rossiyan_predupredili_onakazanii_zadosrochnoe_pogashenie_kredita--2251c4d9f2b267ec342863582c5ef6fc?persistent_id=141915082 Попробуй отдать кредит раньше – получишь взыскание. Казалось бы, это полный идиотизм – любой заемщик должен быть рад, если долг возвращают досрочно. Но это было раньше. Теперь все по другому. Главная задача именно в том и состоит, чтобы сделать все возможное, чтобы должник не отдавал долг как можно дольше. Ибо пока он должен – он зависим. Бесправен. Не может думать ни о чем другом. Несвободен. То есть (и это главное) полностью управляем.

Главная задача банков сегодня – не помочь людям кредитами, а сделать все, чтобы люди были максимально закредитованы. Чтобы появился Homo Crediticus, повязанный долгами по рукам и ногам, живущий не по средствам и оттого всегда внутренне боящийся вернуться в свое истинное состояние. Вот, например, представители банков говорят откровенно: «Я не вижу проблем с закредитованностью населения, которыми нас пугают правительство и пресса», – заявляет предправления Юниаструм Банк Алла Цытович на банковском форуме Адама Смита в Лондоне. По ее словам, проблема банков в том, что есть целая категория людей, которые не хотят жить в кредит. «Вопрос в том, как их загнать в кредитную кабалу, чтобы они, наконец, начали брать кредиты», – уточняет она.

Вот так, открытым текстом, безо всяких эвфемизмов. «Как же нам загнать их, мерзавцев, которые живут сами по себе (читай «не хотят нас кормить»), в кабалу?» Дальше эта яркая мысль получает свое развитие: «Выступавшие на форуме банкиры посетовали также, что у российских граждан очень короткий горизонт планирования: даже ипотечный кредит, который банк выдает на 20 лет, заемщик гасит за 5–7 лет в среднем. «По розничным кредитам граждане планируют на год-два, а мы заинтересованы в более длинном сроке, например десять лет, или чтобы люди передавали свои долги из поколения в поколения», – сказал старший вице-президент Бинбанка Петр Морсин. Иными словами, как сделать так, чтобы кабала была пожизненной или даже «попоколенной». Как до 1861 года. Дед крепостной, отец крепостной, сын крепостной и никакого Манифеста об освобождении в перспективе. Это при том, что на дворе XXI век.

Что это? Это тенденция. Это новая форма лишения свободы. Когда человек лишается свободы не в тюрьме, а в собственной квартире, на даче, на улице. Когда он работает только ради одного – отдать кредит, когда думает только об одном – как отдать? Где взять, чтобы отдать? Когда выход из любой сложной ситуации видится не в таких же сложных формах – новой работе, изменении образа жизни, переезде на новое место, каких –то условных жертвах – а в самой простой и примитивной форме. Пойти и взять взаймы у ростовщика. «Приходи! Не думай! Бери! Сразу сколько нужно! Потом отдашь! Сейчас все хорошо? Деньги не нужны? Ничего, это не надолго. Дальше обязательно будет плохо, поэтому возьми! Возьми!!!» - все это я сто раз слышал от десятков банков, видел на стенах, в рекламе.

Почему это произошло? Почему никто не стремится спасти свободу? А потому что для нынешней экономической системы свобода человека (потребителя), то есть свобода в целом, это смертный приговор. Почему? Потому что свобода вредна для производителя и финансиста. Человек не должен выбирать – он должен покупать. Потреблять. Это главное. Поэтому главным становится заставить покупать, смотреть, пользоваться. Чтобы человек потреблял, не спрашивая, зачем. «Капитализм и демократия опираются на различные принципы... – говорит Д.Сорос, - Все разговоры о свободе и демократии - не более чем пропаганда... Мои высказывания могут ворочать рынками, хотя я очень стараюсь не злоупотреблять этой силой».

И, мало того, об этом уже можно, в век демократии, открыто говорить в газетах. Пусть привыкают. Готовятся. И готовят своих детей и внуков. Ибо долги (то есть рабство) придется передавать «из поколения в поколение».

⚡️ ⚡️⚡️⚡️В 20.00

СЕГОДНЯ НА КАНАЛЕ СОЛОВЬЁВLIVE❗️❗️❗️

СТРИМА «НАШИ» НЕ БУДЕТ.

ВСТРЕЧАЕМСЯ ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ.

Поговорим о Великой Победе, о Пасхе, увидим интересные документы, выясним - почему пасхальные шоколадные яйца с сюрпризом, изобретенные в России в начале прошлого века,
считаются изобретёнными на Западе в 1970-х годах.

И многое другое.

МЕСТО И ВРЕМЯ ВСТРЕЧИ ИЗМЕНИТЬ НЕЛЬЗЯ❗️❗️❗️