Текст от @dysivkov том, как сознательное использование одного приложения может превратить вас в не-пользователей. https://telegra.ph/Prilozhenie-protiv-prilozhenij-03-03

Ну а сегодня мы поговорим про Tinder. Существует множество барьеров его использования – это и технические, связанные с работой сервиса, и институциональные и целый букет социокультурных, внутри которых можно еще отдельно выделять типологии.
Рассмотрим сегодня лишь один аспект – возможности ответа.
На сегодняшний день в Tinder можно писать только после мэтча — совпадения. Мужчины и женщины могут первыми начинать переписку. Но в ферале появилась иформация, что дейтинговый сервис Tinder введет функцию, позволяющую женщинам блокировать возможность мужчин писать первыми в переписке. Об этом пишет The Verge со ссылкой на слова представительницы компании Мэнди Гинсберг.
В данном случае это психологический прием – контроль начала беседы и женщинам дадут возможность его контролировать. Кроме того, это позволит нейтрализовать возможность неуместного или неприемлемого общения между мужчинами и женщинами. Как именно будет реализована функция — пока неизвестно, ждем тестирования и нововведений.
Вероятно, сначала она пройдет стадию тестирования, после чего уже будет включена в следующую версию приложения.
А пока послушайте подкаст, как пользователи используют кнопку SuperLike

Признавайтесь, кто из вас установил getcontact, чтобы просмотреть, как вы записаны у других людей? Соглашения читали? Знаете, какие данные и куда попадают? Представляете, как плотно вы встраиваете себя в сеть, казалось бы, безобидную сеть телефонных контактов? И в конце концов, вы уверены, что хотите знать всё это?
А если не установили, то почему? Понимание процесса работы с данными или простое нежелание в этом участвовать? Бережете приватность или не хотите знать то, чего не следовало бы?

А что если вопрос в том, как создавать дополнительные барьеры в социотехническом, а не преодолевать их, особенно, когда речь о приватности? Пользователи привыкают к тому, что не всё понимают, но иногда становится не по себе. Например, мы со временем начинаем спокойно относиться к нативной и контекстной рекламе. Беспокойство вызвало бы, если наши поисковые запросы публиковались в открытом виде.
Или вот это: вас не смущает, что фейсбук предлагает вам в друзья неизвестных людей? А если вы узнаете, что ваш номер телефона записан у этого человека? Алгоритмы высвечивают невидимое, личное, скрытое. Почитайте на выбор истории журналистки Kashmir Hill (@alice_mcx уже писала про ее эксперимент с умным домом) - там много интересного про алгоритмы Гугла и Фейсбука, про их реальные последствия от цифровой жизни (https://kinja.com/kashmirhill)

Ps: из базы getcontact можно себя удалить здесь: https://www.getcontact.com/en/unlist
Не благодарите 😏
Ваша @zemnukhova

Роботы: доверяют им люди или нет?
Science-art проект BlabDroid, придуманный Александром Ребеном и Брентом Хоффом, показывает, что иногда людям комфортнее и проще говорить о своих чувствах, переживаниях и сомнениях с роботом, чем с человеком. Маленький роботик с улыбкой, голосом 8-летнего мальчика и душевными вопросами – почти идеальный собеседник, готовый выслушать и принять. Это очень интересно и противоречиво, учитывая повсеместные опасения и недоверие к цифровым устройствам, которые наблюдают за нами, когда мы того не хотим, делятся информацией непонятно с кем и используются неизвестно с какими целями.
Ребен, создатель мимимишного дроида, считает, что доверительная коммуникация с роботом возможна, - и тогда в будущем машины смогут помогать людям, выслушивая наши жалобы и возмущение, задавая сензитивные вопросы и записывая неудобные детали о болезнях перед приемом врача. Главное, чтобы у нас в конце концов не появилось ощущение, что и роботы тоже умеют осуждать.
https://www.npr.org/sections/alltechconsidered/2018/02/24/583682556/sometimes-we-feel-more-comfortable-talking-to-a-robot

«Да кто ты такой?! Ща, тебе мой комп наваляет…» - доводилось слышать такое? Нет еще? Ничего, подождите немного. Уже как три года назад был представлен прототип устройства, которое подключается к мышцам, что позволяло передавать удары, нанесенные в виртуальной реальности, непосредственно на тело пользователя. Ниже описание:
«Исследователи из Института имени Хассо Платтнера разработали устройство Impacto, предназначенное для передачи физического ощущения столкновения с объектом в виртуальной реальности. Доклад был представлен в рамках конференции UIST 2015, с его содержанием можно ознакомиться в цифровой библиотеке ACM Digital Library.
Носимый браслет Impacto состоит из платы Arduino, к которой подключены Bluetooth-модуль, соленоид, 3D-печатная площадка, имитирующая нужную поверхность, аккумуляторы и электроды. Для отслеживания движений пользователя используется контроллер Kinect в связке с платформой Unity3D. Как только система определяет, что физическое тело пользователя столкнулось с предметом в виртуальной реальности, Impacto одновременно ударяет при помощи соленоида через 3D-печатную накладку и подает напряжение на электроды, вызывая сокращение мышц».
Когда я впервые прочитал, я подумал: каково испытать такое искусственное сокращение мышцы? Т.е. устройство сокращает мышцу за меня, а я из-за того, что не я сам решил ее сократить, испытываю ощущение касания, потому что иначе тело не может объяснить, почему оно себя так ведет. Но разве такой вариант передачи ощущений сможет долго работать? Рано или поздно тело привыкнет, что не все произвольные сокращения мышц – это реакции на внешние раздражители, а значит пора бы выработать к этому позицию – «это не удар». Если так, почему бы не шагнуть дальше? Сразу, минуя физиологические иллюзии. Почему не раздражать нервные окончания, передавая на психическую систему те сигналы, которые создадут необходимые образу уже непосредственно в аналитическом центре – в мозге. И вот замаячило старым добрым Юмом и епископом Беркли. Ну а пока…
Не бычьте на комп, не надо! @glazkovk
https://nplus1.ru/news/2015/11/11/i-am-getting-re-wired

Привет, в эфире @nck_rudie. У меня была такая история. Я решил не общаться с одной знакомой какое-то время (разное бывает, Вы понимаете). И конечно, прекратил общение во Vkontakte. Но каково было мое удивление, когда даже через пару недель эта социальная сеть все предлагала и предлагал мне мою знакомую в качестве первой в списке друзей. Я лез по делам по утрам – и натыкался на нее, я садился смотреть фильм поздно вечером – и опять в поиске она выдавалась первой. Конечно в этой ситуации я не мог не вспомнить эссе Ори Шварца о соседских отношениях с памятью в ситуации новых медиа...
https://telegra.ph/Prizraki-otnoshenij-v-moej-frend-lente-03-08
https://scholar.harvard.edu/files/schwarz/files/schwarz_2014_the_past_next_door_website_version.pdf

Друзья, внимание! Грядет невероятное событие. Вторая он-лайн школа интернет исследований. Школа будет идти целых 9 недель - с марта по май. На школе будет 6 курсов. Меня безумно заинтересовал курс Digital Disengagement. Этот курс на мою любимую тему - про то, как и почему становятся непользователями технологий. Digital disengagement обозначает сознательный отказ от использования, сопротивление технологиям. Вот у меня есть взрослый приятель, который 4 раза удалял страницу вконтакте. Теперь, правда, сидит в фейсбуке. Почему и как люди пытаются ограничить влияние интернета на себя? Получается у них это или нет? Можно будет провести конкретное исследование и в итоге написать статью.

В общем записывайтесь! Участие бесплатное.
Все подробности по ссылке:

https://clubforinternet.net/school_18/

@dysivkov

Сегодня у нас гостевой пост от Сергея Мохова, социального антрополога, главреда "Археологии русской смерти". Начинаем совместный мини-проект #wrongtechdeath

В 1990 году вышел боевик "Вспомнить все", с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Фильм, снятый по рассказу классика фантастики Филиппа Дика "Мы вам все припомним" (1966), повествует о том, как обычный строитель Дуглас Куэйд принял "вымышленное" участие в полете на Марс - компания "Реколл" ("Rekall" - буквально "воспоминания") вживила в него фиктивные воспоминания о прошлом, так как будто и на самом деле был там. Во время процедуры вживления воспоминаний с ним случился приступ гнева и психическое помешательство. Куэйд узнает, что в "прошлой жизни" он действительно был секретным агентом на Марсе - Карлом Хаузером, но память об этом была стерта кем-то другим. Заново приняв свою старую идентичность, теперь уже Карл начинает войну против могущественного мэра-колонизаторы Марса Вилоса Кохаагена, который монополизировал воздух на Марсе и отравляет там людей.

Несмотря на сложные перипетии сюжета, в одной из сцен мы наблюдаем, как герой Шварценеггера сталкивается с интересной проблемой - его личность оказывается привязана к вымышленным воспоминаниям, которые легко контролируются и даже переписываются. Реальность личности и воспоминаний Хаузера / Куэйда и вовсе размывается. Кто он есть? Кстати, в другом фильм где играет Шварценеггер, "Шестой день", главный герой и вовсе наблюдает при возвращении домой своего фактического двойника - клона, с записанным на него "правильной памятью" и его личностью.

Этот поворот отражает интересные опасения, связанные с технологизацией человеческой жизни. Технологии делают жизнь не просто комфортной, но и меняют некоторые, казалось бы, весьма онтологические константы. Что есть человек если пластическая хирургия, косметология и гормональные препараты позволяют менять собственное тело до неузнаваемости, нарушая изначально заданные примордиальные характеристики? Мир роботов, новых цифровых устройств и интернета направлен на «повышение комфорта» путем устранения физической активности человека: наш дом убирают от пыли и грязи роботы, вкусную еду готовит послушная кухонная техника, и даже кнопки на приборной панели автомобиля становятся все мягче, как будто они стремятся угадывать в легком нажатии потаенные желания хозяина. Все эти попытки нащупать новую и меняющуюся телесность посвящены единственному, но, пожалуй, самому главному вопросу — что есть человек, где человек начинается и где он заканчивается?

В фильме «Вспомнить все» ставятся схожие вопросы. Если существует возможность создания / дублирования человеческого тела, что тогда есть сам человек? По сюжету фильма, предлагается очевидный ответ – это память как таковая. Человек есть набор отдельных впечатлений, переживаний, совокупность событий. Однако, даже сценарий фильма предполагает еще больше вопросов к такой концепции – можно ли свести человека к конфигурации событий прошлого, если они поддаются корректировке, ситуативному «багу» воспроизведения?

Но если человеческое тело теряет свою прежнюю субъектность, если границы тела постоянно передвигаются, если «человеческое» и сам индивид способны функционировать вне тела в цифровом пространстве, то что является смертью человека и его рождением?

В поиске ответа на этот вопрос возникают новые критерии определения «человека». Именно этой теме – связи технологий, смерти и жизни человека – и будет посвящена серия небольших постов, которые в итоге будут опубликованы в тематическом номере журнала «Археология русской смерти».

Недавно я (@alice_mcx) прочитала о смешном наблюдении: у многих новичков в твиттере есть записи вроде «nothing. who is this?» и дело в том, что, видимо, окно для ввода поста предваряется вопросом what are you doing?/what’s happening? или приложение выбрасывает тот же вопрос в виде уведомления - и пользователи считают, что они переписываются с чат-ботом.
Поясню, почему мне кажется это интересным. Мы, с одной стороны, часто уверены, что люди не желают говорить с компьютером и что разговор с компьютером, когда он происходит, неуклюж, странен и неудобен. С другой стороны, этот пример показывает, что пользователи готовы к «встрече» с конверсационным агентом повсюду – кем бы он ни был, человеком или роботом, а еще – что получаются не очень длинные, но довольно осмысленные и естественные диалоги. Это также кейс про новые технологии и проблемы с их освоением. С кем или с чем бы не сталкивался пользователь, похоже, сейчас может возникнуть практическая необходимость определять природу, состояние и способ функционирования контрагента: будь то переписка на сайте или в приложении, звонок в службу поддержки или еще что-то. Наше исследование взаимодействия с роботом-оператором показывает, например, как люди учатся обращению с ним в разговоре. Идентификация собеседника как робота и определение того, как он работает (конечно, не в подробностях, а на нужном для конкретной ситуации уровне), - важные части успешного взаимодействия. Понять, кто и как участвует в ситуации вместе с ним, пользователь может по ответным действиям или репликам.
https://twitter.com/fart/status/972237339190747136

Продолжаем серию постов по проекту #wrongtechdeath

Одной из тенденций в развитии видео является стремление к натурной съемке от первого лица, которая создает впечатление непринужденного репортажа с места событий. Образчиком этого жанра стал в свое время Periscope – приложение для онлайн-трансляций, которое было разработано в 2014 году и еще до запуска было выкуплено Twitter за 120 млн $ в 2015 году. Концепция Periscope опиралась на идею погружения в обстановку съемки и полноценное участие в ситуации. Несмотря на то, что такая съемка не отличается особым качеством, посылом и содержанием, Periscope как формат онлайн-трансляций постепенно был интегрирован во все популярные социальные сети (Instagram, Facebook, Vkontakte и др.)

Центральный вопрос для осмысления набирающих популярность онлайн-трансляций заключается в рассмотрении взаимозависимых отношений, складывающихся между блогером и зрителями, и того, в каком балансе эти отношения находятся.

Отношения транслятор-зритель подразумевают элементы сотрудничества, когда обе стороны участвуют в создании конечного продукта. Поэтому нелишним будет обратиться к идее о культуре соучастия (например, см.: Jenkins, Henry. Convergence culture: Where old and new media collide. NYU press, 2006), где нет пассивных потребителей медиаконтента, а есть активные участники, которые обсуждают промежуточный результат, предлагая свои варианты развития событий. С помощью имеющихся каналов обратной связи (лайков, комментариев, сердечек, кол-ва просмотров и т.д.) зрители становятся действующей аудиторией, способной навязать собственное видение ситуации и того, что должно происходить. В таком случае транслятор может потерять контроль над процессом создания трансляции, т.е. утратить авторство и возможность автономно определять детали обстановки.

Конечно, остается вопрос, почему при таком желании вмешиваться в происходящее аудитория остается по ту сторону трансляции, предпочитая отсиживаться в комментаторских тылах? На мой взгляд, ответ кроется в том, что онлайн-трансляция создает лишь видимость погружения в ситуацию. Точнее будет сказать, что транслируемое перестает быть «живой» ситуацией, а становится скорее моделью, полигоном для реализации запросов аудитории. Тем не менее, ответственность за протекание смоделированной ситуации лежит исключительно на трансляторе. Транслятор – единственный, кто непосредственно вовлечен в происходящее, и даже при всем желании неспособный одномоментно свернуть ситуацию, отключиться, поставить на паузу или отписаться. Даже после завершения трансляции ее основным исполнителям придется какое-то время оставаться в транслируемой ситуации, расхлебывая возможные последствия своих действий.

Так было и в случае с псковскими школьниками, которые осенью 2016 года в знак протеста сбежали от родителей, забаррикадировались в частном доме, открыли огонь по прибывшим полицейским – и при всём при этом вели трансляцию происходящего в Periscope. Понятно, что ребята зашли слишком далеко. Понятно также и то, что они не знали, как выбраться из сложившейся ситуации. По имеющимся видеозаписям и транскриптам их диалогов можно заметить, что ребята активно делились своими опасениями и обращались к зрителям трансляции за советом.

К сожалению, в данном случае культура соучастия сыграла злую шутку. Зрители не предоставили взвешенные аргументы против опасений школьников, что их застрелят при штурме или надолго посадят в тюрьму, не смогли (и похоже, не пытались) их разубедить и уговорить сдаться полиции. Реакция зрителей на происходящее была скорее любопытствующей и провокационной. Зритель ждал, что произойдет. А произошло следующее: по официальной версии после нескольких часов осады безнадежные школьники совершили самоубийство.

Этот пример иллюстрирует, то как зрители остаются в роли соучастников происходящего, при этом продолжают избегать «живых» ситуаций, делегируя «яркие» впечатления другим исполнителям. Наблюдение трансформируется в участие без ответственности. А конечный итог – смерть – обрел авторство многих, но лег грузом только на исполнителей.
@glazkovk

https://quibbll.com/50701-pskov

Один из главных мифических литературных персонажей сознания западного человека, когда она думает о технологиях – это Франкенштейн. Страшный монстр, созданный из плоти и механизмов и оживленный с помощью электричества злобным немецким ученым доктором Франкенштейном. Монстр, вырвавшийся на свободу и убивающих всех и вся. На деле же (в оригинале книги М. Шелли), если вчитаться, то доктор Франкешнтейн вовсе не злобен, а сам монстр вовсе не страшен, а убивает и все крушит он от того, что его создатель дал ему жизнь, но не дал ему возможности к ней приспособиться, понять людей и быть ими в свою очередь принятыми и понятыми. По сути, люди боялись и бежали от монстра, потому что он был уродлив (создатель не сделал ему хороший интерфейс), не понимал их языка (не включен в социокультурную среду), и они к нему были не готовы (Виктор Франкенштейн просто сбежал из лаборатории, когда увидел, какое чудовище он сотворил, вместо того, чтобы социализировать свое создание в обществе).
Создатели hitchBOT, робота-автостопщика, канадские ученые, наверняка читали «Франкенштейна», потому что усвоили все эти уроки. Они дали роботу приятный интерфейс в виде улыбки и пробегающий строчек, где описано что это за робот. Они научили его говорить на английском. Они сделали вебсайт, где можно было ознакомиться с этим роботом и почитать историю его путешествий. В итоге в Канаде робот преодолел более 9 тысяч километров, а также провел 10 дней непрерывных путешествий по Европе. Можно сказать, успех. Франкенштейновские барьеры были успешно преодолены.
Жаль только, что когда они решили отправить путешествовать робота по США, то на изводе второй недели робот был сломан неизвестными где-то в Филадельфии. Ибо никогда нельзя недооценивать социокультурные барьеры.
https://www.hitchbot.iss.one

Текст от @dysivkov том, как ваше лицо на фото в соцсети делает вас уязвимыми https://telegra.ph/FaceOff-03-18

Продолжаем серию публикации по проекту #wrongtechdeath

Что это значит - узнать о смертельном диагнозе? Как это пережить? Как помочь близким? Как вообще об этом говорить? Интернет дает много ответов на эти вопросы, а влогеры на youtube готовы обсуждать самые разные тонкости протекания болезни. Когда постановка смертельного диагноза становится поводом завести видеоблог, мир точно что-то приобретает.

Болезнь - это грубое одиночество и ощутимый отрыв от социального мира. Но не в случае с влогерами. Видеоблоги - это способ сконструировать себе социальное окружение и придать новый смысл своей жизни, валидировать себя как дееспособного и самостоятельного человека.

Видеоблог - это способ не просто отправить сообщение о себе, но и добавить в гигантское хранилище данных информацию о сугубо уникальном опыте. Возраст, длительность, протекание болезни перестают иметь значение. Важен сам опыт, уникально его переживание. Персональная личная история обретает виртуальное и очень реальное по эффекту сообщество - которое делает влоггинг осмысленным, придает ему цели и вызывает эмоции. Практика влогов больше распространена среди подростков, и такая открытость просвещает, воспитывает, придает новые смыслы, снижает резкость стигматизации, несмотря на то, что тролли и хейтеры находятся даже на самых искренних каналах.

Записывать себя на видео - это еще и великая терапия. Как некоторые флешмобы, влоги призваны показать массовость явления и сопутствующих переживаний, которые могут оказаться очень схожими и разделяемыми с другими. Влоги, особенно посвященные критическим жизненным ситуациям, помогают бороться с одиночеством не только автору, но и зрителям, особенно если кто-то из них оказался в сходной ситуации.

Здесь просто необходимо участие зрителей. Их комментарии, лайки, моральная и психологическая поддержка, возможность делиться своими историями и переживаниями - всё это делает влог местом постоянного социального взаимодействия. Зрители становятся причастными к персональной сензитивной истории, [в разной степени] разделяют ответственность за происходящее. Даже после того, как влогер перестает жить...

Для семьи и близких людей влогеров youtube-каналы - это продолжение жизни после смерти, память в виде десятков и сотен видео, но уже не в домашнем архиве, а на открытом пространстве, к которому причастны возникающие сообщества сочувствующих и сопереживающих. Как показывает опыт подобных популярных каналов, стать влогером предсмертно - значит принять решение сделать что-то действительно большое, когда уже нечего терять.

@zemnukhova

https://www.marieclaire.com/culture/a19183515/chronically-ill-youtube-stars/

Один из главных скандалов последних дней – история с Cambridge Analytica и, в том числе, утечкой личных данных пользователей Фейсбука. Пользователи социальной сети, проходя психологический тест, тем самым помогали стороннему приложению собирать информацию о них и их друзьях – которая в итоге была использована для таргетирования политических сообщений предвыборной кампании в США. Сейчас все пытаются объяснить произошедшее и понять, кто или что виновато: порочная бизнес-модель Фейсбука, беспринципность политических решений или еще что-то. Автор статьи ниже видит причину в давней и глубокой связи психологии и компьютерных наук.

Люк Старк замечает, что психологические модели издавна вдохновляли разработчиков вычислительной техники. Метафора мозга как «человеческого процессора» привела к нормализации психологической «социальной инженерии», экспериментов и измерений, целью которых было описать и изменить человеческое поведение, – потому что, конечно, с техникой можно экспериментировать как угодно, не очень задумываясь об этической стороне. Более того, компьютеры с точки зрения многих исследователей представляли отличный инструмент для автоматического сбора и анализа данных о поведении пользователей. Тут важно учесть, что в скандальной истории сбор данных о пользователях велся не через какой-нибудь тест «Кто вы из Игры престолов?», а был встроен в исследование, участникам которого платили, и преподносился как работа профессора психологии.

На мой взгляд, это хороший пример того, как можно рассматривать не только переплетения экономических, организационных и политических процессов, но и отношение научных идей или лежащих в основе технологий моделей к тому, что считается допустимым и нормальным, становится распространенной практикой – пока не происходит сбой.
@alice_mcx
https://slate.com/technology/2018/03/cambridge-analytica-and-the-long-history-of-computer-science-and-psychology.html

Одно удовольствие смотреть презентацию оригинального iPhone в 2007 году (!!! даже сложно сказать, как давно или недавно это было). Стив Джобс хорош. Но самое интересное, на чем делался акцент в презентации, и что, собственно, стало шоком для аудитории. Пройдемся лишь по некоторым моментам, хотя сама презентацию заслуживает более детального анализа.
Стив: «Одно устройство, а вбирается в себя музыку, звонки, и Интернет». - Первая часть новости вызывает восторг (особенно те самые альбомы, которые в горизонтальной ориентации появлялись и прокручивались в виде иконок). Последняя часть – про Интернет – глухое недоумение (мол, нахрена это?!).
Стив: «Большой (!) экран – аж 3,5 дюйма». – Все в шоке. Особенно я в 2018 году, со своим Xiaomi Redmi Note 3 и его скромными 5,5 дюймами.
Потом Стив делает интригу. Что же они такого изобрели на самом деле. Да, штука с большим экраном и набором всевозможных функций – это хорошо, но это не главное. А что же?
Стив: «Мы создали нечто удивительное для вашей руки». – (Не для глаз и не для ушей!) – «Мы все родились с десятью такими устройствами. <…> Я просто могу взять пальцы и… Мы называем это щипок».
Вот там где «и…» - вот там просто бомбическая реакция, зал ревел от восторга. И по этой реакции можно сказать, про что на самом деле был iPhone и что он предложил революционно нового. Это устройство, которое анатомически дружит с уже существующими у человека устройствами – с руками. Руки – вот основной бенефициар от появления нового типа смартфона. Кстати, именно с этого момента телефон и рука стали неразлучны, срослись в единое целое, от чего ушли в прошлое чехлы в виде кобуры на поясе, а вместо них появились приятные на ощупь с ушами.
Дошли до разблокировки. «Позвольте, покажу вам еще раз». Проходит одно-два мгновения, после которых кажется, а вдруг Стив не нажал на кнопку, но нет, экран просыпается, просто тогда «мгновенность» (instantly) понималась по-другому. Телефон реально глючит, но для людей в то время это восхитительная скорость.
По ходу презентации постоянно делался акцент на scrolling – как на операции, которая входит в набор манипуляций с тачскрином. Помимо новых тактильных ощущений, компания, по сути, предлагает научиться и новым манипуляциям, о которых раньше не задумывались, но которые стали настолько естественными за последние 10 лет.
«Твоя жизнь в твоем кармане» - да, Стив, спасибо.
@glazkovk
https://www.youtube.com/watch?v=LqmYarhXLaY

Исследователи утверждают совершенно невиданную вещь: автономные автомобили не только не похоронят велосипедистов и пешеходов (простите за черную шутку в связи с недавними событиями), но и вернут им общее городское пространство. И это не просто очередная утопия, а вывод, который основывается на уважаемой теории игр
(@nck_rudie)
https://telegra.ph/Bespilotnye-avtomobili-i-gorod-idilliya-03-21

Текст @dysivkov о машинах, дарах и тесте Тьюринга https://telegra.ph/O-mashinah-i-darah-03-23

Я (@zemnukhova) весь день думала, как написать о технологиях в политике без политики. А еще как написать так, чтобы это было не про трагедию. Я хотела найти сюжет, в котором что-то пошло правильно (спойлер - не вышло пока). Не про то, что у очевидцев забирали мобильные телефоны, а пострадавших просили подписывать документы о неразглашении, хотя все всё давно опубликовали. И не про то, что кремлеботы атаковали репортажи о ситуации, а на канале "Исповедь Кремлебота" об этом сразу же известили. И даже не про то, что появилось много платформ для сбора денег, несмотря на публикации про изощренность мошенничества и про правильную благотворительность (спасибо Таким делам). Так вот у меня вопрос к себе и к сидящим за экранами - как глубоко мы готовы копать, чтобы понять, что происходит _на самом деле_. Во всей этой социотехнической бесконечности главным барьером оказывается доступ к информации, которую технологии помогают... не получить. А почему, если на каждое действие таки находится противодействие? Как раз недавно в Science был номер про то, что фейковые новости распростряняются во много раз быстрее. Фейки предпочитают в погоне за эмоциями, простыми фактами, краткими яркими новинками, и считалось, что фейки тиражируются ботами. Вот вывод исследователей Твиттера в одной из статей: "Мы обнаружили, что ложные новости были более оригинальными и новыми, чем правидвые, и это означает, что люди более склонны делиться новой информацией. В то время как ложные истории вызывали страх, отвращение и удивление в комментариях, правдивые истории вселяли предвкушение, грусть, радость и доверие. Вопреки общепринятому мнению, роботы ускоряли распространение правдивых и ложных новостей в равном соотношении, то есть ложные новости распространялись быстрее, чем правдивые, потому что люди, а не роботы, более склонны распрострянять их"
https://science.sciencemag.org/content/359/6380/eaat4382
(споры про визуализацию отдельного внимания заслуживают)

Я вот думаю, что надо будет создать набор стикеров про людей и технологии в духе "Cherchez la personne" или "Go fake yourself".

В начале марта я, @alice_mcx, была на конференции про неформальное образование в Германии, - там довольно много говорили о том, как использовать технологии в обучении, проектировать специальные пространства, организовывать коллективную работу учащихся онлайн и оффлайн и встраивать технологические решения как в школы, так и в повседневную жизнь детей и подростков и их семей.
Исследователи из Швейцарии (команда под руководством Klaus Rummler) рассказывали о проекте, в котором они наблюдают и анализируют то, в каких социальных контекстах и для чего дети используют современные технологии. Например, они выяснили, что у школьников есть разные практики пользования интернетом для общения с друзьями (преимущественно - договориться об оффлайновой встрече) и с «коллегами» по школе (обсуждение уроков в мессенджерах, причем не «списать домашку», а обсудить проблемы и вопросы, посовещаться, как делать задания и где лучше искать информацию).
Но это пример вдумчивого отношения к устройству образовательной среды. А ниже - ссылка на кейс 2013 года, где благие намерения в области образования закончились неудачей. Он хорошо иллюстрирует, что может получиться в результате централизованного введения технологий без должной предварительной разведки того, что и как уже работает и что есть на местах сейчас, а также – лишний раз подтверждает, что не стоит недооценивать технологические навыки подростков.
https://www.edutainme.ru/post/provalnaya-programma-smeshannogo-obucheniya/