Wild Field
Турецко-американский "техно-социолог" Зейнеп Тюфекчи недавно написала замечательную книгу "Twitter and Tear Gas" (Твиттер и слезоточивый газ), в которой проанализировала современные социальные протестные движения, и как интернет сделал их более сильными и…
Вроде бы отшумели яростные уличные протесты (пока что, по крайней мере) в самой телеграмной стране мира, Иране. И самое время проанализировать и вспомнить, почему такой вид протеста так ярко загорается, и так быстро потухает.
Судя по реакции секулярной части населения, никто так не следит за фетвами Диянета как секулярные турки. В самом деле, я сильно сомневаюсь, что многие религиозные турки читали глоссарий религиозных терминов на сайте Диянета, тот самый, где якобы был указан брачный возраст для девочек в 9 лет.
Однако, дело не только в том, что секуляристы опасаются вторжения Шариата в законодательство светской Турецкой Республики. Турецких секуляристов не устраивает в принципе классическое исламское право, даже если оно изучается на совершенно теоретическом уровне в частном порядке. Поэтому любой случай, когда Диянет излагает какой-либо хукм (шариатское решение), который не устраивает "прогрессивную" часть населения, он вызывает ожесточенные споры. Секуляристы прекрасно знают, что секуляризм в этой стране никогда не был только про отделение религии от государства, но в немалой степени, если не в первую очередь, он был про реформацию Ислама и про управление Исламом.
#турция #кемализм #секуляризм
Однако, дело не только в том, что секуляристы опасаются вторжения Шариата в законодательство светской Турецкой Республики. Турецких секуляристов не устраивает в принципе классическое исламское право, даже если оно изучается на совершенно теоретическом уровне в частном порядке. Поэтому любой случай, когда Диянет излагает какой-либо хукм (шариатское решение), который не устраивает "прогрессивную" часть населения, он вызывает ожесточенные споры. Секуляристы прекрасно знают, что секуляризм в этой стране никогда не был только про отделение религии от государства, но в немалой степени, если не в первую очередь, он был про реформацию Ислама и про управление Исламом.
#турция #кемализм #секуляризм
Forwarded from One Big Union (Ян Веселов)
О том, как литература влияет на политику:
В конце 1980-х годов и позже Тома Клэнси и его книги неоднократно цитировали в Конгрессе США. Законодатели не только ссылались на Клэнси, говоря о «военных технологиях» или «силовой политике» (как можно было бы использовать Стивена Кинга в качестве метонимии для «жанра ужасов»), но и цитировали детали его книг как доказательство реально существующей потребности для тех или иных мер. Например, сенатор Дэн Куэйл цитировал «Красный шторм поднимается» для обоснования расширения военного арсенала по борьбе со спутниками. Выступая в поддержку законопроекта об американском кораблестроении, один конгрессмен цитировал «бестселлер «Красный шторм поднимается» Тома Клэнси, который приводит аргумент с пользу сильного торгового флота…который имеет больший вес, чем все графики и таблицы, собранные здесь».
Возможно подобные обращения используются только для установления связи с электоратом, но политики читают и цитируют книги даже в отсутствие массовой аудитории. Рейган читал «Красный шторм поднимается», роман Клэнси о конвенциональной войне (без применения ядерного оружия) между США и СССР в Европе, чтобы подготовиться к саммиту в Рейкьявике с Михаилом Горбачевым. Гриффин считает, что именно благодаря прочтению книги Рейган был настолько уверен в своем плане о ядерном разоружении. Изображение Третьей мировой войны в книге помогло убедить Рейгана, что превосходство США в обычных вооружениях сделало ядерное оружие не просто излишним, а опасным и дестабилизирующим. Во время разговора с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер, в котором Рейган резко возражал против ядерного сдерживания в Европе, он также порекомендовал Тэтчер прочитать «Красный шторм поднимается» в рамках подготовки к предстоящему англо-советского саммиту, потому книга представляет «прекрасную картину намерений и стратегии Советского Союза».
Цитировал отсюда:
https://academic.oup.com/isq/article/61/3/503/4616603
В конце 1980-х годов и позже Тома Клэнси и его книги неоднократно цитировали в Конгрессе США. Законодатели не только ссылались на Клэнси, говоря о «военных технологиях» или «силовой политике» (как можно было бы использовать Стивена Кинга в качестве метонимии для «жанра ужасов»), но и цитировали детали его книг как доказательство реально существующей потребности для тех или иных мер. Например, сенатор Дэн Куэйл цитировал «Красный шторм поднимается» для обоснования расширения военного арсенала по борьбе со спутниками. Выступая в поддержку законопроекта об американском кораблестроении, один конгрессмен цитировал «бестселлер «Красный шторм поднимается» Тома Клэнси, который приводит аргумент с пользу сильного торгового флота…который имеет больший вес, чем все графики и таблицы, собранные здесь».
Возможно подобные обращения используются только для установления связи с электоратом, но политики читают и цитируют книги даже в отсутствие массовой аудитории. Рейган читал «Красный шторм поднимается», роман Клэнси о конвенциональной войне (без применения ядерного оружия) между США и СССР в Европе, чтобы подготовиться к саммиту в Рейкьявике с Михаилом Горбачевым. Гриффин считает, что именно благодаря прочтению книги Рейган был настолько уверен в своем плане о ядерном разоружении. Изображение Третьей мировой войны в книге помогло убедить Рейгана, что превосходство США в обычных вооружениях сделало ядерное оружие не просто излишним, а опасным и дестабилизирующим. Во время разговора с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер, в котором Рейган резко возражал против ядерного сдерживания в Европе, он также порекомендовал Тэтчер прочитать «Красный шторм поднимается» в рамках подготовки к предстоящему англо-советского саммиту, потому книга представляет «прекрасную картину намерений и стратегии Советского Союза».
Цитировал отсюда:
https://academic.oup.com/isq/article/61/3/503/4616603
OUP Academic
Synthetic Experiences: How Popular Culture Matters for Images of International Relations
Abstract. Many researchers assert that popular culture warrants greater attention from international relations scholars. Yet work regarding the effects of
Шукрю Ханыоглу в своей колонке на Sabah опровергает популярное мнение, которое многие давно считают само собой разумеющимся, о том, что, якобы, кемалистская Турция намеренно порвала все связи с Ближним Востоком и повернулась спиной к неинтересным ей больше арабам и персам, обратившись к Западу. В этом контексте политика Эрбакана и Эрдогана выглядит как исламистское отступление от кемалистских принципов. На самом деле, пишет Ханыоглу, люди путают кемалистский дискурс и кемалистскую внешнюю политику. Кемалистский дискурс действительно рвал со всем арабским и ближневосточным, и ориентировался на "цивилизацию", то есть на Запад. Но это был дискурс внутреннего потребления, а вот на практике внешней политики в 1930-е годы кемалистская Турция была активно вовлечена в дела Ближнего Востока. Ханыоглу ссылается на вышедшую в конце прошлого года работу Амита Бейна "Кемалистская Турция и Ближний Восток: международные отношения в межвоенный период", которая описывает, как Анкара строила весьма многогранные отношения со своими ближневосточными соседями, увеличивая свой региональный авторитет, планируя превратить Турцию в крупный транзитный узел для ближневосточной и евразийской транспортировки и торговли, а также прилагая усилия по укреплению своего имиджа в качестве идеальной модели для модернизации незападных обществ.
По настоящему Турция повернулась спиной к Ближнему Востоку лишь в годы холодной войны, когда Анкара однозначно заняла свое место на стороне Запада, а страны Ближнего Востока увлеклись пан-арабизмом и социализмом (еще один пример, когда практика времен холодной войны выдается за наследие Кемаля). Тогда современная геополитика наложилась на турецкий ориентализм, и кемалистский внутренний дискурс совпал с внешнеполитическим курсом. Но уже в 1980, и тем более 1990-е, Турция начала открывать для себя Ближний Восток заново.
#турция #кемализм #ближний_восток
По настоящему Турция повернулась спиной к Ближнему Востоку лишь в годы холодной войны, когда Анкара однозначно заняла свое место на стороне Запада, а страны Ближнего Востока увлеклись пан-арабизмом и социализмом (еще один пример, когда практика времен холодной войны выдается за наследие Кемаля). Тогда современная геополитика наложилась на турецкий ориентализм, и кемалистский внутренний дискурс совпал с внешнеполитическим курсом. Но уже в 1980, и тем более 1990-е, Турция начала открывать для себя Ближний Восток заново.
#турция #кемализм #ближний_восток
Forwarded from Харун Вадим Сидоров
Вот и сам этот ролик, в котором практикующих мусульман призывают идти служить в британскую армию https://www.youtube.com/watch?time_continue=7&v=OQ4OoPNY_YM
YouTube
Army Belonging 2018 - Keeping my Faith
THIS IS BELONGING Find where you belong. Visit https://apply.army.mod.uk/
На Hurriyet Daily News - весьма интересное интервью с политологом профессором Дениз Ульке Арыбоган о ее новой книге "Стена". Еврооптимистично так.
"У стены много значений. Когда вы строите стену, вы рассматриваете другую сторону стены как "иного". А у "иного" нет положительной коннотации.
Когда вы строите стену, это также создает чувство принадлежности; вы объявляете территорию своей. Это собственность. Если существует угроза вашей территориальной целостности, вы создаете стену и говорите: "Эта территория моя".
Страны, которые строят стены, это не восточные страны, это страны западные... В западном мире некоторые создают стены против беженцев, некоторые - против террористов, некоторые - против глобализации, а некоторые против России ... Но главное, что мы создаем, это мир со стенами, ведущий к межгосударственной системе.
Турция стремилась играть ведущую роль на бывших османских территориях. Были разговоры о неооманской идеологии и нулевых проблемах с нашими соседями. Мы расчищали наземные мины вдоль сирийской границы, открывали границы и отменяли проездные визы. Мы верили, что все люди, живущие на бывших османских землях, будут объединены под единым руководством Турции. Но теперь мы строим стены. Мы полностью отделили турецкую и сирийскую территории друг от друга. Несколько лет назад наш президент говорил, что сирийский вопрос является нашей внутренней проблемой.
Теперь мы говорим, что это внешние проблемы. Со стенами против Сирии, Ирака, Ирана и Армении Турция закрывает свои границы на востоке и юго-востоке.
Знает ли правительство о последствиях этого?
Они должны знать. Это не реакционная политика. После отставки бывшего премьер-министра Ахмета Давутоглу произошел сдвиг во внешней политике. Хотя общественное мнение находится в другом направлении, я думаю, что Турция делает разворот к Западу, поворачиваясь лицом к Западу, как и республиканская внешняя политика. Турция говорит: "Это другие, а я принадлежу Европе". Эти стены также являются стенами НАТО и стенами Европы.
Почему мы строим стены на границах с Арменией и Ираном, с которыми у нас хорошие отношения? Турция объявляет о своем местонахождении.
Это также символизирует ее территориальную целостность; она ужесточает свои границы, говоря: "Вы не можете разделить мою страну". Она проводит линию между своим курдским вопросом и другими. Граница также символизирует принадлежность. В какой-то момент мы были так близки к северному Ираку, но теперь есть стена. Зачем? Потому что дошло до ситуации, которую оно не может контролировать. Оно [правительство] говорит: "По крайней мере, позвольте мне объединиться внутри".
Проведение линии могло бы консолидировать волю курдов с другой стороны к тому, чтобы иметь собственное государство, тогда как такие политики, как бывший президент Тургут Озал, выступали за интенсивную взаимозависимость, чтобы отбить стремление курдов к государственности.
Но давайте не будем забывать, что экспансионистские государства выступают против стен. У них есть сильная уверенность в себе. Но как только вы занимаете защитную позицию, вы начинаете строить стены. В мире, основанном на геополитике страха, Турция принимает для себя политику интровертов, чтобы защититься внутри, и в то же время она хочет, чтобы центры в Ираке и Сирии стали сильнее.
Это новый менталитет в отношениях, которые мы восстанавливаем. Мы были первыми, кто продемонстрировал реакцию на референдум о независимости в северном Ираке. Весь мир дал подобную реакцию, которая не была бы такой же еще пять лет назад. Те, кто аплодировал арабской весне, теперь не хотят, чтобы кто-то выходил на улицы.
Окончание арабской весны означает конец этих тенденций."
https://www.hurriyetdailynews.com/walls-turkey-erects-on-its-east-means-a-shift-toward-europe-125725
"У стены много значений. Когда вы строите стену, вы рассматриваете другую сторону стены как "иного". А у "иного" нет положительной коннотации.
Когда вы строите стену, это также создает чувство принадлежности; вы объявляете территорию своей. Это собственность. Если существует угроза вашей территориальной целостности, вы создаете стену и говорите: "Эта территория моя".
Страны, которые строят стены, это не восточные страны, это страны западные... В западном мире некоторые создают стены против беженцев, некоторые - против террористов, некоторые - против глобализации, а некоторые против России ... Но главное, что мы создаем, это мир со стенами, ведущий к межгосударственной системе.
Турция стремилась играть ведущую роль на бывших османских территориях. Были разговоры о неооманской идеологии и нулевых проблемах с нашими соседями. Мы расчищали наземные мины вдоль сирийской границы, открывали границы и отменяли проездные визы. Мы верили, что все люди, живущие на бывших османских землях, будут объединены под единым руководством Турции. Но теперь мы строим стены. Мы полностью отделили турецкую и сирийскую территории друг от друга. Несколько лет назад наш президент говорил, что сирийский вопрос является нашей внутренней проблемой.
Теперь мы говорим, что это внешние проблемы. Со стенами против Сирии, Ирака, Ирана и Армении Турция закрывает свои границы на востоке и юго-востоке.
Знает ли правительство о последствиях этого?
Они должны знать. Это не реакционная политика. После отставки бывшего премьер-министра Ахмета Давутоглу произошел сдвиг во внешней политике. Хотя общественное мнение находится в другом направлении, я думаю, что Турция делает разворот к Западу, поворачиваясь лицом к Западу, как и республиканская внешняя политика. Турция говорит: "Это другие, а я принадлежу Европе". Эти стены также являются стенами НАТО и стенами Европы.
Почему мы строим стены на границах с Арменией и Ираном, с которыми у нас хорошие отношения? Турция объявляет о своем местонахождении.
Это также символизирует ее территориальную целостность; она ужесточает свои границы, говоря: "Вы не можете разделить мою страну". Она проводит линию между своим курдским вопросом и другими. Граница также символизирует принадлежность. В какой-то момент мы были так близки к северному Ираку, но теперь есть стена. Зачем? Потому что дошло до ситуации, которую оно не может контролировать. Оно [правительство] говорит: "По крайней мере, позвольте мне объединиться внутри".
Проведение линии могло бы консолидировать волю курдов с другой стороны к тому, чтобы иметь собственное государство, тогда как такие политики, как бывший президент Тургут Озал, выступали за интенсивную взаимозависимость, чтобы отбить стремление курдов к государственности.
Но давайте не будем забывать, что экспансионистские государства выступают против стен. У них есть сильная уверенность в себе. Но как только вы занимаете защитную позицию, вы начинаете строить стены. В мире, основанном на геополитике страха, Турция принимает для себя политику интровертов, чтобы защититься внутри, и в то же время она хочет, чтобы центры в Ираке и Сирии стали сильнее.
Это новый менталитет в отношениях, которые мы восстанавливаем. Мы были первыми, кто продемонстрировал реакцию на референдум о независимости в северном Ираке. Весь мир дал подобную реакцию, которая не была бы такой же еще пять лет назад. Те, кто аплодировал арабской весне, теперь не хотят, чтобы кто-то выходил на улицы.
Окончание арабской весны означает конец этих тенденций."
https://www.hurriyetdailynews.com/walls-turkey-erects-on-its-east-means-a-shift-toward-europe-125725
Hürriyet Daily News
Walls Turkey erects on its east means a shift toward Europe
By building walls on its eastern borders, Turkey has implicated it is turning its face to the West. These walls are also NATO walls, according to prominent academic Deniz Ülke Arıboğan, who analyzes the meaning of more than 60 walls between states in the…
Forwarded from Орда
Ну и важно вот что еще понять, относительно Британии. В Британии живут миллионы мусульман. Подчеркнем - британских мусульман. Интересы британских мусульман не то что не совпадают с интересами турецкого правительства, но очень часто они расходятся. Почему? Британские мусульмане сегодня массово перестают доверять консерваторам, которые находятся во главе правительства, зато поддерживают левого лейбориста Джереми Корбина. В этом нет ничего странного, так как Корбин последовательно позиционирует себя как друг мигрантов и мусульманской общины, который не приемлет исламофобии, а также, как друг палестинского народа и противник Израиля. Но для Турции Джереми Корбин это жуткий кошмар, потому что также как мусульман и палестинцев, он поддерживает еще и курдов и турецких левых, начиная с 1980-х годов, и в частности поддерживает РПК.
Да, нравится нам это или нет, но мусульманская община в Британии видит своих союзников в борьбе с исламофобией не в Анкаре и турецком правительстве (оно никак не поможет), а в британских леваках, союзниках РПК.
Да, нравится нам это или нет, но мусульманская община в Британии видит своих союзников в борьбе с исламофобией не в Анкаре и турецком правительстве (оно никак не поможет), а в британских леваках, союзниках РПК.
Замечательное приложение запустил стамбульский университет Шехир. Unutma Istanbul ("Не забудь Стамбул" или "Помни Стамбул") - проект, который был начат в 2015 году для продвижения культурных и исторических ценностей Стамбула и защиты его наследия. Университет оцифровал боее 10 000 документов, связанных с историей Стамбула. Теперь доступ к этим документам пользователи могут получить через онлайн приложение. Около 1000 уже загружены на сайт и соединены с соответствующими местами на онлайн карте.
https://unutmaistanbul.sehir.edu.tr/tr
#турция #стамбул #интернет
https://unutmaistanbul.sehir.edu.tr/tr
#турция #стамбул #интернет
Еще один интересный стамбульский проект - Istanbul Walkabouts (Стамбульские прогулки). Его автор, архитектор Назлы Тюмердем, утверждает, что цель проекта - "зафиксировать влияние текущих инфраструктурных операций, происходящих на севере Стамбула, с использованием методики ходьбы, чтобы исследовать, воспринимать, представлять и трансформировать город!".
Проект является часть докторской работы Назлы Тюмердем и интересен с точки зрения картографии, но автор не останавливается на этом. Закручено у нее лихо:
Istanbul Walkabouts использует критическую прогулку в качестве методологии для изучения, записи и отображения северного Стамбула. В отличие от городского, индустриального и населенного глобального города; малонаселенный северный Стамбул состоит из запасов воды, лесов, карьеров и сельскохозяйственных угодий. Одновременно в этом регионе находится Северное Мармаринское шоссе, которое не только соединяет Азию с Европой над Босфором в третий раз, но также выступает в качестве оси для предстоящих мегапроектов, таких как экологически катастрофический искусственный пролив или крупнейший в мире аэропорт. Так как Istanbul Walkabouts исследуют территории, по которым проходит шоссе, с помощью архаичного и антропного способа передвижения по земле, это представляет собой критику неолиберальных операций на севере Стамбула и создает осведомленность и прозрачность об этих территориях, обойдя их. В конечном счете, он намеревается создать сопротивление политике нисходящей урбанизации и создать платформу для дискуссий и обсуждения, чтобы информировать будущие урбанизмы...
Транспортная инфраструктура сокращает ландшафт, все его характеристики и его человеческие и нечеловеческие акторы. Istanbul Walkabouts переживает эти географические регионы благодаря скорости ходьбы и человеческому масштабу. Проезд по шоссе на автомобиле без последствий и воздействия каких любых географических или топографических признаков занимает меньше часа. Прогулки в целом продолжались 82 часа.
В отсутствие согласованной городской теории, сомнительности и ненадежности закона, невозможности прямого действия в фаустовском Стамбуле, ходьба является альтернативной методологией критики и сопротивления. Критическое действие ходьбы вызывает критические размышления об операционных территориях. В конце концов, Istanbul Walkabouts предвосхищает продолжение прогулок по маршрутам, взятым из предыдущих прогулок, и инициирует платформы обсуждения, чтобы представить потенциальные футуризмы трансформации ландшафтов."
Я сам люблю пешие походы по Стамбулу, причем не только по туристическим историческим местам. Но critical walking как методология... это нечто новое, надо взять на вооружение.
https://futurearchitectureplatform.org/projects/4cf0b4af-eb98-495d-85bc-f95edca76202/
#турция #урбанизм #урбанизация #города #стамбул #istanbul
Проект является часть докторской работы Назлы Тюмердем и интересен с точки зрения картографии, но автор не останавливается на этом. Закручено у нее лихо:
Istanbul Walkabouts использует критическую прогулку в качестве методологии для изучения, записи и отображения северного Стамбула. В отличие от городского, индустриального и населенного глобального города; малонаселенный северный Стамбул состоит из запасов воды, лесов, карьеров и сельскохозяйственных угодий. Одновременно в этом регионе находится Северное Мармаринское шоссе, которое не только соединяет Азию с Европой над Босфором в третий раз, но также выступает в качестве оси для предстоящих мегапроектов, таких как экологически катастрофический искусственный пролив или крупнейший в мире аэропорт. Так как Istanbul Walkabouts исследуют территории, по которым проходит шоссе, с помощью архаичного и антропного способа передвижения по земле, это представляет собой критику неолиберальных операций на севере Стамбула и создает осведомленность и прозрачность об этих территориях, обойдя их. В конечном счете, он намеревается создать сопротивление политике нисходящей урбанизации и создать платформу для дискуссий и обсуждения, чтобы информировать будущие урбанизмы...
Транспортная инфраструктура сокращает ландшафт, все его характеристики и его человеческие и нечеловеческие акторы. Istanbul Walkabouts переживает эти географические регионы благодаря скорости ходьбы и человеческому масштабу. Проезд по шоссе на автомобиле без последствий и воздействия каких любых географических или топографических признаков занимает меньше часа. Прогулки в целом продолжались 82 часа.
В отсутствие согласованной городской теории, сомнительности и ненадежности закона, невозможности прямого действия в фаустовском Стамбуле, ходьба является альтернативной методологией критики и сопротивления. Критическое действие ходьбы вызывает критические размышления об операционных территориях. В конце концов, Istanbul Walkabouts предвосхищает продолжение прогулок по маршрутам, взятым из предыдущих прогулок, и инициирует платформы обсуждения, чтобы представить потенциальные футуризмы трансформации ландшафтов."
Я сам люблю пешие походы по Стамбулу, причем не только по туристическим историческим местам. Но critical walking как методология... это нечто новое, надо взять на вооружение.
https://futurearchitectureplatform.org/projects/4cf0b4af-eb98-495d-85bc-f95edca76202/
#турция #урбанизм #урбанизация #города #стамбул #istanbul
futurearchitectureplatform.org
Istanbul Walkabouts
We did not shortcut the terrain, we walked it and zoomed in without the loss of resolution.