Мы пытаемся победить Саурона с помощью Кольца. И даже преуспеем (по крайней мере, на то похоже). Но в качестве расплаты мы наплодим новых Сауронов, а люди и эльфы постепенно превратятся в орков. Не то чтобы в реальной жизни все это настолько очевидно, как в придуманной истории; да и с самого начала на нашей стороне орков было немало.

Джон Р.Р. Толкин, из письма сыну, 6 мая 1944

Выпарили человечество кровавой баней
только для того, чтоб кто-то
где-то
разжился Албанией.

Владимир Маяковский «К ответу!»

https://www.kommersant.ru/doc/5230513

Сегодня в прокат выходит «Экспресс» — победивший на фестивале «Окно в Европу» долгожданный дебют Руслана Братова, известного критикам, киноманам и сочувствующим короткометражкой «Лалай-Балалай» о сюрреализме постсоветских будней. Полнометражный «Экспресс» — редкий отечественный фильм, который вызывает не только слезы узнавания, но и надежду на перемены
https://www.kommersant.ru/doc/5557511

Актуальный материал о том, как уйти в лес. Молодой поэт из маленького городка в Массачусетсе, Генри Торо писал книгу «Уолден, или Жизнь в лесу» как хронику эксперимента над собой: можно ли прожить в одиночестве, наедине с природой, обеспечивая себя своими силами,— и создал поэтический манифест, десятилетиями вдохновляющий всех, кто мечтает уйти от цивилизации. В момент появления его книга осталась практически незамеченной, но спустя годы повлияла на всех и на все. Битники, хиппи, экологи, движения гражданского сопротивления — каждый находил в ней свое. «Уолден» предвосхитил эскапизм, минимализм, дауншифтинг, осознанное потребление и множество других трендов. Юрий Сапрыкин рассказывает, способна ли эта книга помочь нам сегодня — когда привычный мир рушится на глазах.
https://www.kommersant.ru/doc/5570457

Мрачность — еще один из наших любимых мотивов, хотя тут, надо признать, пальма первенства у русских. Наша специальность — это истории про маленьких девочек, которые ломают позвоночник, после чего их усыновляют брюзгливые старики, потому что они все время улыбаются. Можно подумать, что мы — нация неунывающих калек, а у русских крестьян одна общая цель — самоубийство.

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, у которого сегодня день рождения, об американской и русской литературах

Грустно осознавать, что целое поколение должно провести свою жизнь, во всяком случае часы бодрствования, задаваясь вопросом, будет ли оно в живых завтра.

Война — слишком страшная цена за жизненный опыт. Единственная положительная сторона войны, насколько я знаю, заключается в том, что она позволяет мужчинам освобождаться от своих женщин без занесения за это в черный список.

Снова наша рубрика «невеселые мысли именинников». На этот раз Уильям Фолкнер, которому сегодня 125

«Бригаде» — сериалу, создавшему образ «лихих 90-х» и одновременно запрограммировавшему будущее,— 20 лет. Это была первая в российском кино попытка показать всю историю 1990-х, одновременно предъявив главного героя эпохи: доброго, сильного и обаятельного преступника. Трое из исполнителей главных ролей — Сергей Безруков, Владимир Вдовиченков и Дмитрий Дюжев — стали суперзвездами нового российского кино, четвертый, Павел Майков, через несколько лет в интервью назвал «Бригаду» «преступлением перед Россией, в котором я участвовал».

Главный сюжет 90-х, как убедительно показывает сериал, не в том, как людей бросало из огня в полымя и все же они выстояли и чему-то научились. Герои, определившие главный сюжет десятилетия,— это сильные люди, которые с оружием в руках делят деньги, собственность и власть: 90-е были «про это». Да, это время было кошмарным (лихим, бандитским), и можно пожертвовать чем угодно, лишь бы оно не повторилось,— и вместе с тем оно выковало сильных людей, которым не страшно доверить Россию. Все остальное — малозначительные декорации: женщина в этом мире должна тайком утирать слезу у детской кроватки, зарождающийся средний класс, который уже обставил квартиру икеевской мебелью, во вселенной сериала — просто реквизит, расходный материал. «Бригада» — кино про ужасный беспредел 1990-х, который диалектически превращается в благотворную вертикаль 2000-х; она хранит нас от повторения ужаса 1990-х — хотя сама состоит из тех же элементов.
https://www.kommersant.ru/doc/4770578

Ничто не происходит так, как было назначено и как того ожидают,— это банальное выражение сложности жизни с такой неотвратимостью и так мощно подтверждается здесь на каждом шагу, что русский фатализм очень скоро становится понятным. В доме, где есть только свечи, жить проще, чем в доме, где есть электрическое освещение, но электростанция то и дело прекращает подачу тока.

Вальтер Беньямин, «Московский дневник»

С первых кадров понятно, что все будет плохо: автомобильные фары ищут путь в полной тьме, музыка не просто тревожная, а леденящая кровь. Но кошмар отменяется: машина приезжает в чудесный итальянский городок, главные герои — датская семья — знакомятся с веселой голландской семьей. Чудесный отпуск: солнце, вино, музыка, шутки за ужином. После отпуска датчане получают от новых друзей приглашение провести выходные в Нидерландах. «Конечно, поезжайте, что плохого может случиться?» — напутствуют их датские друзья. Почти весь фильм ничего плохого вроде бы и не происходит, обычные мелочи, которые всегда раздражают, когда приезжаешь пожить к полузнакомым людям: кровать узкая, еда не та, GPS в этой глуши еле справляется. И еще музыка так навязчива, что хочется кричать героям: бегите же, дураки, неужели вы не слышите этот саундтрек?

В прокат выходит «Не говори никому» — датский социальный хоррор, который говорит о том, что известно любому интроверту: встретил жизнелюба — беги, а то хуже будет.
https://www.kommersant.ru/doc/5560418

«Когда мы переехали по морю советскую границу, то было такое чувство, что мы в безопасности, до этой границы никто не был уверен, что его не вернут обратно. <...> Погода была чудесная, были лунные ночи. Мы, изгнанники с неведомым будущим, чувствовали себя на свободе. Особенно хорош был лунный вечер на палубе. Начиналась новая эпоха жизни»
Николай Бердяев

100 лет назад, 29 сентября 1922 года, из Петрограда отплыл пароход «Oberburgermeister Haken», пассажирами которого были высланные по московскому списку философы, не принявшие советскую власть, в том числе Николай Бердяев, Семен Франк, Иван Ильин, Сергей Трубецкой и многие другие. Операция, вошедшая в историю как «философский пароход», отличалась свойственной большевикам массовостью и решительностью и не свойственной им гуманностью: интеллигенция была отправлена хоть и в сопровождении работников ГПУ, но первым классом.

Вот тут рассказываем, как снаряжали «философский пароход» и как изгнанников встречали за границей.

А тут — интервью с Глебом Моревым о том, что это вообще за практика такая — высылать интеллектуалов из страны.

Свежий номер Weekend — бумажный и весь про секс!

— Война на раздевание: «Последнее танго в Париже», или Как секс стал метафорой катастрофы
https://www.kommersant.ru/doc/5572395

— Точка подозрения: Как современное искусство заставляет смотреть на сексуальное насилие
https://www.kommersant.ru/doc/5571362

— А теперь смотри: Как порно соединяется с авторским кино
https://www.kommersant.ru/doc/5571925

— Тело случая: Секс в позднесоветском кино
https://www.kommersant.ru/doc/5572425

— Телесный низ на экзистенциальной высоте: Эротические эксперименты русского рока
https://www.kommersant.ru/doc/5572424

— Хардкор, еще хардкор: 12 случаев из сексуальной жизни отечественного экрана в 2010-х
https://www.kommersant.ru/doc/5572394

— Что мы имеем в виду, когда говорим «sexy»: Телесность и сексуальность в пространстве моды
https://www.kommersant.ru/doc/5572456

— Вход в темноту: Порнокинотеатры как место тоски и преступления
https://www.kommersant.ru/doc/5572610

— Первая порнография Нового времени: «Позы Аретино» — скандал, затянувшийся на 500 лет
https://www.kommersant.ru/doc/5572478

30 сентября в киосках с газетой «Коммерсантъ»
и, конечно, на сайте https://www.kommersant.ru/weekend/140324

спешите найти!

50 лет назад состоялась премьера «Последнего танго в Париже» Бернардо Бертолуччи — одного из самых скандальных фильмов в истории кинематографа, воспринятого и критиками и зрителями как панихида по шестидесятым, эпохе обманутых надежд. На смену маю 1968-го пришел октябрь 1972-го, и выяснилось, что искомая свобода есть крайняя форма вожделения. Деструктивный анонимный секс в заброшенной парижской квартире как единственный нарратив — такова метафора новой декады. Вместо обещанной революции, модернистского проекта, реализация которого должна была принести человечеству свободу, равенство гендеров и классов, прочие права, особенно на будущее,— совокупление со смертью, ее бесконечный свадебный танец. Для специального выпуска про секс Зинаида Пронченко рассказывает, как секс стал метафорой катастрофы
https://www.kommersant.ru/doc/5572395

50 лет назад Эдвард Кинхольц показал на documenta инсталляцию «Five Car Stud». Зайдя в цирковую палатку, зритель видел композицию из пяти образовавших круг машин, фары которых освещали жуткую сцену: шестеро белых мужчин в клоунских масках навалились на чернокожего и оскопляют его, в одной из машин можно разглядеть белую женщину, она плачет, ее рвет, вероятно, это подружка жертвы, ставшая причиной жестокой расправы блюстителей расовой чистоты над своим любовником. Сцена реалистична, как диорама, но при этом плохо освещена — чтобы понять, что происходит, надо войти в зону света фар, то есть в самый центр действа, примерив на себя роль пассивного зрителя (и, таким образом, соучастника) в этом кошмарном цирке. Для специального выпуска про секс Анна Толстова рассказывает, как современное искусство, предъявляя зрителю образы сексуального насилия, ставило его перед моральной дилеммой: «смотреть — не смотреть», «участвовать — не участвовать», чтобы оставить с чувством легкой неловкости при любом выборе
https://www.kommersant.ru/doc/5571362

Что делает авторское кино с порнографией? Лишает ее наивности и однозначности. В лучших фильмах больших режиссеров порнографические эпизоды существуют не для того, чтобы возбудить публику, а для чего угодно другого: чтобы утомить зрителя, поговорить с ним о философии, показать ему сущность насилия, рассмешить его. Что делает порнография с авторским кино? Она делает ему хорошо
https://www.kommersant.ru/doc/5571925

Есть известный штамп: в советском кино секс был под запретом или почти под запретом; каждая откровенная сцена — от лопнувшего лифчика Светличной в «Бриллиантовой руке» до нежностей Филатова и Яковлевой в «Экипаже» — удивительное исключение, прорыв блокады принудительного целомудрия. Это, конечно же, неправда. В позднесоветском кино был свой особый язык для разговора о сексуальности. Видеть в нем отклонение по отношению к языку «нормальному», «полноценному» — ошибка: такого языка не существует.
https://www.kommersant.ru/doc/5572425

Небольшое развлечение к нашему тематическому выпуску. Тест: отличите Бунина от порнографии
https://www.kommersant.ru/doc/4529315

В 1524 году Джулио Романо, славный ученик Рафаэля, создал серию рисунков, изображавших, как гневно писал Вазари, «всевозможные способы, положения и позы, в каких развратные мужчины спят с женщинами». Обреченным на бессмертие это начинание вроде бы не кажется — мало ли было ренессансной эротической графики, но история на этом не закончилась. Романо обратился к успешнейшему граверу Маркантонио Раймонди, и тот эти «всевозможные способы» выгравировал и издал. Эффект и от самих по себе гравюр был оглушительный, но дальше к предприятию подключился литератор и памфлетист Пьетро Аретино, который написал к каждой из гравюр по сонету, в которых в диалоговой форме от лица совокупляющихся со всей прямотой описывалось происходящее. Так появились «Позы Аретино» — первое порно Нового времени.
https://www.kommersant.ru/doc/5572478

Последние десять лет в отечественном кино шла бархатная сексуальная революция. Тема, когда-то запретная, прописалась на экранах. Прошли годы после прорыва «Маленькой Веры», перевозбуждения кооперативным кино и эротической эквилибристики нулевых, и вот у нас в кино тоже есть нестыдные постельные сцены. Экран раскрепостили глобальные стриминги, на глазах сформировались репутации отечественных актеров секс-бомб — тех, кому не страшно раздеться перед многомиллионной аудиторией. Любовь Аксенова, Елена Лядова, Кристина Асмус — перечислять героинь и героев, востребованных в своих ню-ипостасях и нашедших себя благодаря осмелевшим отечественным режиссерам и продюсерам, можно долго. Но важнее не количественные показатели, а качественные достижения: секс на российском экране все чаще существует не на правах шок-контента или трансгрессивного спецэффекта, а как драматургически обоснованный элемент истории, отражающий нечто помимо привлекательности обнаженных тел. «О чем с тобой трахаться?» — спрашивал свою героиню десять лет назад Михаил Сегал. Для специального выпуска о сексе Василий Степанов рассказывает, о чем трахаются в российском кино — о власти, о свободе, о прошлом, о будущем, о сомнениях, о фантазиях и, конечно, о любви
https://www.kommersant.ru/doc/5572394

Уход на войну — всегда перемещение в иной мир. В этом мире иные, не соответствующие человеческим законы, иная мораль, иная цена жизни. Человек, который вступил в этот мир, не вернется: даже оставшись в живых, он никогда не станет прежним. Петя Ростов и Юрий Живаго, сыновья Тараса Бульбы и дети мамаши Кураж, Фродо Бэггинс и царь Салтан, Йозеф Швейк и Фортинбрас, Д’Артаньян и Алексей Турбин — Weekend вспомнил, как и зачем литературные герои уходили на войну и чем это заканчивалось
https://www.kommersant.ru/doc/5592817

25 лет назад в российский прокат вышел мегахит Люка Бессона «Пятый элемент». Фильм, в котором прямо говорилось, что телевидение вызывает разжижение мозгов, злодей был одержим большой историей и ресентиментом, а супергерой никак не мог справиться с курением и котиком, где о благополучии всего мира заботился черный президент, а помогала ему в этом генная инженерия, где главная медийная звезда была гендерно неуловима, а военные, разочаровавшись в ракетах, полагались на помощь непонятной мигрантки с другой планеты, синекожей певицы и потрепанного эзотерика, мог быть порожден лишь кипящим мультикультурным котлом 1990-х. Тогда все это казалось само собой разумеющимся, сегодня на это невозможно смотреть иначе как на утопию, которую мы потеряли
https://www.kommersant.ru/doc/5584110