Наша стратегия оторвать Европу от Америки изначально ошибочна. Европа и США - единая Западная цивилизация. Американцы - это те же европейцы, переселившиеся через Атлантику. От этого они не перестали быть типичными западными людьми. Так, русские, переселившиеся на берега Тихого океана, не перестали быть русскими.
Сегодня мы апеллируем к национальной гордости европейцев, призываем их стать независимыми от США, но для них цивилизационная солидарность остаётся выше национальной гордости. И это правильная позиция. Цивилизация - единство более высокого порядка, ставить интересы своей цивилизации выше интересов своей нации - естественный выбор. Когда главным признаком цивилизационного единства выступала религия, это было очевидно. Я прежде всего православный христианин, а потом уже русский, украинец, грузин, мордвин. Для мусульман это и сейчас очевидно.
В наше время Западную цивилизацию обьединяют нерелигиозные доктрины (демократия, права человека и т.д.) Но для них по-прежнему солидарность с близкими народами важнее этнического обособления. Поэтому наши попытки отделить Европу от США не будут иметь успеха, пока популярна сама обьединяюшая доктрина. Рассчитывать на что-то можно лишь в цивилизационном пограничье (Венгрия, Словакия), среди не совсем типичных западных народов.
Не надо делать ставку на раскол Запада, по крайней мере - в обозримой перспективе. Более эффективная стратегия - создание единого антизападного союза всех остальных цивилизаций, которых раздражают претензии атлантистов на глобальное доминирование. Активно любить и поддерживать Россию они, конечно, не будут, но блокировать западные санкции и ограничивать амбиции НАТО вполне в их интересах.

Конференция в Бюргенштоке - любопытный тест, проверяющий степень западного влияния в современном мире.
     Страны, приславшие в Швейцарию глав государств (включая США, где второе лицо, пожалуй, дееспособнее первого), представляют  около 15 % человечества. Ещё 14 % населения Земли проживает в странах, приславших министров. Это и есть современный потолок западной сферы влияния. Скромнее, чем на альтернативной Олимпиаде 1980 года в Лос-Анджелесе. Тех, от кого прибыли простые наблюдатели, засчитывать в северо-атлантический актив явно не стоит. А тех, кто отклонил приглашение - и подавно.
     Особый интерес - участие локальных цивилизаций. Запад, как можно было ожидать, представлен весь, без исключений. 30 западных стран на уровне глав и только шесть на более низком. В этой шестёрке - ожидаемые Словакия и Венгрия, крошечные Сан-Марино и Монако, а также слишком удалённые от места событий Австралия и Новая Зеландия.
     Второе место по масштабам западного влияния занимает, увы, наша родная, Славяно-православная (по терминологии Хантингтона) или Восточно-христианская цивилизация. Болгария, Греция, Кипр, Молдавия, Македония, Румыния, Черногория и, ясное дело, сама Украина - на уровне глав, Армения, Грузия и Сербия - на более низком. Отсутствуют только Россия и Белоруссия. Удручающий разлад в нашем мире на фоне вполне сплочённых западных рядов. Что поделать - после краха СССР мы в глубоком кризисе, новая обьединяющая идея ещё не обретена, и многие нации пока не нашли ничего лучшего, как примкнуть к Западу. Собственно, и мы сами не так давно балансировали на грани подобного выбора. Диагноз тяжёлый, но не безнадёжный.
Если не считать страну-цивилизацию Японию, которая с 1945 года критически зависит от Вашингтона, то третье место по степени западного влияния у Латинской Америки. Тут разделение почти пополам: Аргентина, Чили, Колумбия, Доминиканская республика, Эквадор и Гватемала отметились главами, ещё шесть стран - на уровне пониже. При этом главные гиганты Латиноамериканского мира подчеркнули свою независимость: Мексика усомнилась в продуктивности переговоров без России, а Бразилия и вовсе ограничилась статусом наблюдателя. Наши союзники - Венесуэла, Куба, Боливия, Никарагуа - и ещё десяток небольших стран отказались от участия. В целом на континенте условный матч "приедут - не приедут" завершился вничью.
А дальше по глобусу у западных стратегов полный провал. В Исламском мире (если не считать стоящей особняком Индонезии) удалось привлечь страны, представляющие едва ли одну десятую мусульман. При этом из Исламского мира не прибыло ни одного первого лица, а две самые значимые ближневосточные страны из участников - Турция и Саудовская Аравия - заявили особую позицию. Мусульманские гиганты - Египет, Пакистан, Иран, Алжир - проигнорировали назойливые приглашения. События в Газе окончательно подорвали фундамент отношений между Западом и Исламом.
Ещё нагляднее поражение Запада в тропической Африке. Восемь государств из сорока, среди которых самые крупные - Кения и Кот д'Ивуар, последние оплоты колониального наследия Англии и Франции. Крупнейшие страны Чёрной Африки - Нигерия, ДРК, Эфиопия, Танзания - отказались от приглашений, а ЮАР отбоярилась низкостатусным чиновником.
Что сыграло главную роль в таком дружном уклонении африканцев от Бюргенштока: неугасшая ненависть к европейским колонизаторам, память о советской помощи, растущее экономическое влияние Китая или просто нежелание быть пешками в чужой игре? Как бы то ни было, "Континент будущего" проигран режиссёрами конференции вчистую.
Не поехали в Бюргеншток представители большинства цивилизаций Азии. Никого не прислали Китай, Вьетнам, Мьянма, Шри Ланка, Непал, Малайзия, Папуа и другие. Оригинальнее всех поступила Индия, поручив присутствие на конференции своему бывшему послу в России. Точно как в сказке: приди ко мне не одетый и не голый, не верхом и не пешком, не с подарком и не с пустыми руками. Побить этот рекорд квази-присутствия умудрился только Израиль, от которого явился рядовой депутат кнессета.

С таким же успехом в прошлом созыве Россию мог представлять какой-нибудь Геннадий Гудков.
Итоговый вывод очевиден: сфера западного влияния на планете продолжает сокращаться. Кроме двух цивилизаций, которые давно считались на Западе главными глобальным конкурентами - Китайского и Исламского миров, из зоны контроля выходит Тропическая Африка. А попытки атлантистов опереться на Индию, как "ключевую страну мировой демократии", не достигают цели.

Интересное наблюдение: изучая поло-возрастную пирамиду Латвии на начало 2020 года, обнаружил, что выделяется размером поколение семидесяти восьми полных лет. Это рождённые в 1941 году, а зачатые, следовательно, во второй половине сорокового и в первые три месяца сорок первого. Накануне войны!
В это время в большинстве стран (включая СССР) рождаемость снижалась: призывались дополнительные контингенты, угроза витала в воздухе. А тут - на тебе, локальный рост!
Посмотрел Эстонию - такая же картина. В пирамиде начала 2021 выделяется когорта семидесятидевятилетних. Тоже усиленная реализация семейных планов накануне войны.
Как это объяснить? Русские "понаехали"? Да нет, гражданские за этот год ещё не успели, а военные входили, как правило, без семей. Никакой иной причины, как всплеск родительской активности коренного населения, не находится.
А как же оккупация? Когда приходит враг, не до планирования рождений, такие радостные события откладывают до лучших времён. Получается, что большинство эстонцев и латышей в 1940 году не считали советских солдат оккупантами, радовались и с надеждой строили семейные планы. Возможно, одной из таких окрыленных категорий была молодая городская беднота, въехавшая в "буржуйские" квартиры. И сельская, получившая земельные участки в угодьях остзейских баронов.
Сейчас всё это забылось. Но у демографической статистики память крепче, чем у переменчивого общественного мнения.

Так как предыдущий пост дал повод для его односторонней трактовки и мог бросить тень на моих коллег, я принял решение его переработать и до конца дня дать более развернутую версию, исключающую спекуляции.

Категорически несогласен с теми, кто отвергает заключение мирного договора по линии боевого соприкосновения и настаивает на продолжении войны "до Киева и Львова". Не говоря уже о моральной стороне дела, такое продолжение нанесет больше вреда нашим национальным интересам.
Ход предыдущих трёх лет войны показал, что цена, которую приходится платить за каждый отвоеванный километр, несоразмерна. Да, после того, как первоначальные планы "пошли не по резьбе", у нас уже не было права отступать, чтобы исключить риск сдачи Крыма и Донбасса (не говоря уже о катастрофических внутриполитических последствиях военного поражения). Тут уже приходилось стоять любой ценой. Но священный смысл войне придавала защита тех территорий, где большинство жителей сделало выбор в пользу России, а никак не завоевание тех, где большинство с нами быть не хочет. Мирный договор по фактической линии фронта в основном решает проблему, гарантируя выбор и Донбасса, и Крыма.
Что сулит нам отказ от мира по ЛБС и продолжение войны? Прежде чем мечтать о Киеве, следовало бы понять, сколько сил потребуется на цели гораздо более скромные: Часов Яр и Красноармейск. Продвижение на несколько тысяч кв.км в год (пока это максимальный доказанный жизнью темп), оплачивается примерно в 300 тысяч жизней с обеих сторон. Нетрудно посчитать, насколько мы приблизимся к Киеву за следующие десять лет, и сколько самых смелых мужчин двух родственных народов потеряем.
При этом я уверен, что угрозу номер один для современной России представляют не НАТО и даже не ненавидящий нас киевский актив, а смена этно-культурного состава и распространение радикального исламизма. И чем больше мы потеряем людей на войне, тем больше шансов, что их место займут пришельцы, мягко говоря, не слишком лояльные к русской культуре.
Славянский мир и так находится в глубоком демографическом кризисе. Усугублять его затягиванием войны - непозволительная "роскошь". Скорейший мир, признающий за Россией проголосовавшие за неё территории - оптимальный выход из этого геополитического капкана.

ОКОЛЕСИЦА ОКОЛО КОЛОБКА
Т. н. операция украинской разведки по "возвращению на батькивщину украденной москалями" сказки про Колобка напоминает анекдот. Но это ещё и повод для разговора о типичных заблуждениях языкознатцев разных наций.
Какова логика у разоблачителей сказочной кражи? Мол, "колобок" происходит от слова "коло", которого в русском языке нет, вместо него слово "круг". Значит, колобок ничуть не москаль, а щирый украинец. Присвоили русские чужую сказку! Логика неопровержимая, но только для существ со словарным запасом Эллочки-людоедки.
Что сказать о русских словах "коловращение", "колобродить" (означающих движение по кругу), "околица" (круговая изгородь), "колесо"? Их, наверное, тоже у украинцев стянули? Неужели и рязанский витязь Евпатий Коловрат (что дословно значит Круговорот) был украинцем? А слово "около" (вокруг) тоже родом с Украины?
Кстати, в последнем случае у русских железное алиби, украинский вариант звучит иначе: "навколо". Впрочем, "навкруг" тоже говорят. Но если "круг" - это русское слово, а щирый украинский вариант "коло", то получается, слово "навкруг" украдено украинцами, как колобок - русскими?
А как сказать по-украински круглый? Да так же, как и по-русски. Прилагательного с корнем" коло" в украинском нет вообще. Если следовать логике колобко-репатриантов, то слово "круглый" по сути своей российское. А на Украине аналогичное слово отсутствует - наверное, ничего круглого не было: ни кавунов, ни гарбузов, ни картопли, ни соняшников (подсолнухов).
Добавим, что у поляков почти все слова этого ряда - круг, круглый, кружить - имеют параллельные аналоги и с корнем "кронж" (круг), и с корнем "коло". Если глубоко не задумываться, возникает соблазн обвинить украинцев в том, что это они "коло" у поляков заимствовали. Так многие наши укроеды и поступают, опускаясь до уровня тех самых русофобов, покусившихся на Колобка.
Однако эта игра - кто первый слово придумал и кто потом присвоил - не стоит свеч. Не найти такое патентное бюро, которое докажет чьё-то первенство. В большинстве случаев, вокруг которых ломаются копья, речь идёт о корнях, унаследованных от давних общих предков.
Русский и польский языки, к примеру, обособились примерно полторы тысячи лет назад, когда потомки князя Вятко забыли дорогу с Вислы на Оку, а русский и украинский начали разделяться всего-то веке в шестнадцатом, когда территорию нынешней Украины прибрала к рукам Речь Посполитая. Но славянское праязыковое пространство появилось задолго до этих событий, и в нём использовались слова, имеющие общее хождение. Существовали, конечно, и диалектизмы, но они были не польские, не русские и не украинские, а племенные: кривичей, вятичей, белых хорватов и т.д.
Скорее всего, оба корня, коло и круг, бытовали в праславянских наречиях задолго до формирования современных языков. Потом, кто-то от чего-то отказался: на Днепре совсем перестали употреблять прилагательное "колистый" (круглый) и отодвинули в тень существительное "круг", между Окой и Волгой отказались от "колистый" и "коло", на Висле исключили глагол "окружить". Однако у всех славян осталась масса языковых реликтов, напоминающих и про общее "коло", и про общий "круг". Спорить, кому из ныне сложившихся народов принадлежит первенство - так же нелепо, как нелепо пытаться приватизировать прародителей, Адама и Еву.
Сюжеты сказок, как и корни слов, тоже уходят в глубочайшее прошлое, - в те времена, когда не только славяне, но и индоевропейцы ещё не обособились. Не так давно лингвисты вместе с астрономами получили потрясающее по убедительности и изяществу доказательство, что некоторые мифы, связанные со звёздным небом, появились не менее 80 тысяч лет назад, ещё до выхода хомо сапиенсов из Африки! Неудивительно, что эти сюжеты с вариациями повторяются и в Европе, и в Азии, и у американских индейцев, и у аборигенов Океании. Сколько поводов у горе-языкознатцев уличить соседей по планете, что они стибрили их родную древнюю национальную сказку! Это вам не колобка делить!

Индо-пакистанский конфликт может встряхнуть планету посильнее, чем российско-украинский.
Мы привыкли смотреть на Восток свысока: "азиаты, что от них зависит?!" В представлении многих судьбы мира решаются в северо-западной осьмушке планеты, где-то между Миссисипи и Волгой. Сильно устаревшая точка зрения!
Для начала: ВВП Индии в два с лишним раза больше российского ($16 трлн. против $6,5), а ВВП Пакистана настолько же больше украинского довоенного (1,6 против 0,6). Значит, если не произвести, то закупить оружия эти спарринг-партнёры могут гораздо больше.
Предвижу возражения: Украина не за свой счёт вооружается, её НАТО спонсирует. Да, но помощь расчётливых натовцев всё равно соизмерима с украинским бюджетом, а Пакистан долгое время чуть не половину своего собственного, незаёмного бюджета (по сумме - целый украинский) тратил на армию.
Второй показатель масштаба назревающего конфликта - численность населения: потенциальных призывных контингентов и жертв. В одном Пакистане живёт больше людей, чем в России и Украине, вместе взятых (в этом году вероятно достижение рубежа в 250 миллионов). Индия - и вовсе мировой рекордсмен, там 1 450 миллионов будет. А если учесть, что конфликт имеет явную религозную природу, а Пакистан принадлежит полуторамиллиардному миру суннитского ислама, в добровольцах недостатка не ожидается.
Наконец, третий фактор - так сказать, "десертный". Обе враждующие страны Южной Азии имеют минимум по полторы сотни ядерных боеголовок собственного изготовления. И ничто не мешает ещё наклепать.
Короче, если на Кашмире полыхнет по-настоящему, для большинства землян конфликт на Донбассе точно отойдёт на второй план.

ХАНТИНГТОН, ТРАМП И СМЕНА КУРСА США
Нередко "Столкновение цивилизаций" Хантингтона называют заказом американского ВПК, которому нужно было оправдать бюджетные вливания по окончании Холодной войны. Это несправедливое обвинение. Хантингтон сотрудничал с ЦРУ, но как добросовестный аналитик, желающий познать и предсказать объективный ход событий, а вовсе не как режиссёр искусственных конфликтов. Многие его прогнозы сбылись. Как раз то, что власти США к ним вовремя не прислушались, стало причиной многих трагедий, в том числе на Украине.
Когда в Белом доме царила эйфория от победы в Холодной войне, автор "Столкновения" пытался отрезвить ликующих: мир всё равно не станет однополярным. На планете существует с десяток разных цивилизаций, ни одна из них не примет правила Запада. Навязать эти правила силой не выйдет, потому что Запад миновал пик своего могущества, а ряд других цивилизаций переживает мощный подъём. В этих условиях Западу стоит подумать не о глобальном доминировании, а о сохранении своего собственного пространства. Лейтмотив нашумевшего бестселлера - не разжигание розни, а призыв к реализму, к отказу от вселенских амбиций атлантизма, первый манифест многополярности.
Самыми грозными конкурентами Запада Хантингтон считал Китай и Исламский мир. Имея таких бурно растущих соперников, не надо ссориться с другими центрами силы - это будет перебор, который для Западного мира плохо закончится. В частности, автор "Столкновения" призывал не ссориться с Россией, а для этого не переступать древнюю границу Православия и Католичества, не втягивать в западную орбиту Украину, Кавказ, Балканы. Весьма реалистичная оценка, которой пренебрегли небожители с Капитолийского холма, возомнившие после распада СССР, что теперь весь мир у их ног.
Жизнь упрямо опускает вашингтонских мечтателей с небес на землю. И если до сих пор американские элиты продолжали цепляться за глобалистскую мечту, то теперь набирает вес партия реалистов. Не знаю, знакома ли команда Трампа с трудами Хантингтона, и в какой мере она ими руководствуется, но их мысли явно развиваются в похожем направлении.

НАЙТИ ФОРМУЛУ МИРА
      То, что на переговорах в Стамбуле нужен компромисс, признают все вовлечённые стороны. Но найти его невозможно. То, что приемлемо для России, неприемлемо для Украины, и наоборот.
     Снова возвращаюсь к идее, о которой талдычу с третьего дня войны. Россия может сделать предложение, от которого невозможно отказаться. Основой мира должен стать референдум под контролем нейтральных членов ООН – с вопросами по территории и по языку. Границы проходят согласно решению большинства, а любой язык, набравший в любом муниципалитете больше 10 %, получает там гарантированный статус.
      Почему с этим предложением придётся согласиться всем?
     Европейцам придётся, так их сверхидея: война на Украине идёт за демократию. Вот, пожалуйста, демократия – свободный выбор людей.
      Украинцам придётся согласиться, потому что их сверхидея: Россия оккупировала наши земли. На оккупированных землях обычно мечтают о возможности вернуться домой. Вот, пожалуйста, возможность мирно вернуться домой – если об этом действительно мечтают. 
      Американцы согласятся, потому что задача команды Трампа – как можно скорее показать свою эффективность миротворцев. Для них референдум – элегантный выход из тупика. И ответственность перед союзниками снимается: при любом территориальном компромиссе американцев потом будут упрекать за то, что вынудили сдать русским часть Украины.  А тут – никто ничего не сдавал, люди сами выбрали.
     Дело за нами. Готовы мы подтвердить референдумы 2014 и 2022 годов под нейтральным контролем? На мой взгляд надо отбросить гордыню и согласиться. Возможные издержки от такого решения несравнимы с жертвами от продолжения войны.
     К тому же, если мы сами выдвинем такую идею, то просто обрушим стереотипы западной пропаганды, усердно формировавшей образ «алчного и тоталитарного русского зверя» - образ, который, увы, невозможно развенчать военными средствами.
      Ещё один аргумент. Мир, заключённый с позиции силы – ненадёжный мир. Всегда сохраняется желание накопить сил и пересмотреть его итоги. Мир на основе доброй воли не подталкивает к военному реваншу.
     И ещё один аргумент, очень значимый. Для нас жизненно важно восстановить ареал нашей цивилизации, то есть восстановить чувство родства русских и украинцев. Произойдёт это очень нескоро, но надо сделать всё, чтобы хоть когда-то произошло. Так вот, если мир заключать с позиции силы, это позволит из поколения в поколение твердить по ту сторону границы: Россия отняла у нас такие-то земли. Это очень обидно. Но если случится нейтральный референдум, который признают украинские союзники – дело совсем другое. О причинах территориальных потерь придётся задуматься посерьёзнее.
     Ну и последний, самый главный аргумент. Искать мирное решение на основе доброй воли людей, за которых, собственно, и льётся кровь – просто справедливо, человечно и правильно.         
 

Военная эскалация на Ближнем востоке ещё раз подчеркнула неоднородность т.н. Исламского мира, внутри которого существуют как минимум две локальные цивилизации: Арабо-суннитская и Персо-шиитская.
Сегодня в войне против Израиля участвуют только шииты: Хезболла в Ливане, хуситы в Йемене и собственно Иран. Суннитские нации ограничиваются устным осуждением еврейского государства, но напрямую не вмешиваются, хотя первопричина конфликта связана с суннитским меньшинством в Газе.
Всё крупные предыдущие войны с Израилем - в 1948, 1967 и 1973 годах - вели как раз сунниты, создававшие разнообразные внутриарабские коалиции. Вероятно, нынешнее поколение арабских лидеров разочаровано итогами прежних столкновений и не рискует их повторять.
При этом очевидно, что будь Исламский мир единым и решительным - Израиль бы оказался в критическом положении.

Впечатляющая эволюция Пакистана от сателлита США, каким он считался при создании СЕНТО и СЕАТО (и подтвердил эту репутацию в годы нашей Афганской войны) - до страны, угрожающей ядерным оружием странам НАТО, если они нападут на Иран. Конечно, сказать - не значит сделать, но смена вех очевидна.
Ещё одна иллюстрация того, что цивилизационное родство важнее любых политических или экономических связей и зависимостей. Цивилизационная близость, воспринимаемая на сакральном, религиозном уровне, перевешивает в итоге все материальные расчёты и союзные договора.

Нетаньяху апеллирует к западной солидарности, обращаясь к странам Европы и Северной Америки как их защитник от потенциальной угрозы из Тегерана. Такой же логикой руководствуется Киев, призывая ЕС и США сплотиться перед лицом русских. И украинское государство, и Израиль, рассматривают себя как бастионы "свободного мира", оборонительные стены, своего рода Трояновы и Адриановы валы XXI века - которые должны устоять любой ценой, иначе Западную цивилизацию затопят "варвары".
Реальность же в том, что и война на Ближнем востоке, и война на Украине идут на тех территориях, где ещё 100-150 лет назад никакого Запада не было. Не было там ни политического управления западных держав, ни распространения западных религиозных общин, ни присутствия западных этнических диаспор. Современные Украина и Израиль - отнюдь не оборонительные бастионы, но авангарды, плацдармы, фронтиры расширяющейся Западной цивилизации. Усилия же русских и мусульман в этих регионах - не вторжение в чужое пространство, а попытки (даже если они выглядят очень грубыми и неуклюжими) удержать те земли, которые ещё недавно принадлежали их собственным цивилизационным мирам. Никаких перспектив вторжения в европейские, а тем более в североамериканские страны, эти усилия не подразумевают.
Что же касается "варваров", то есть людей с иной идентичностью и иными ценностями, то они затопят Западную цивилизацию вне всякой связи с судьбой вышеназванных "рубежей обороны". А среди виновников грядущего "затопления", по иронии судьбы, не последнюю роль играют те, кто сегодня с недюжинной энергией укрепляет стены обозначенных "бастионов", параллельно вынимая "жерди" из ограды собственного заднего двора.

Если отбросить цветистую риторику, Израиль нанёс Ирану серьёзное тактическое поражение. Маленькая страна отлупила сравнительно большую, как боксёр-профи пацана-восьмиклассника. Кто не верит, сравните официальные цифры людских потерь: почти десять к одному в пользу еврейского государства. А соотношение потерь техники и инфраструктуры, похоже, ещё катастрофичнее для персов. Или соотношение погибших ВИП-персон.
При всей внешней воинственности мусульманских народов, их армии не впервые демонстрируют слабость, а порой даже беспомощность при системных технологичных войнах. Так было и в 1947, и в 1967, и в 1973 годах (исключение - танковое сражение в сирийской долине Бекаа, 1982), и в Ираке 2003-го. Как тут не вспомнить знаменитое изречение времён наполеоновского похода в Египет: один мамлюк может победить двух французов, десять мамлюков с десятью французами дерутся на равных, а тридцать французов обращают в бегство сотню мамлюков...
Но регулярные неудачи исламских армий не должны порождать у нас пренебрежительную недооценку растущей мощи Исламского мира. Особенность нашего времени в том, что соревнование цивилизаций не решается на поле брани. Запад вряд ли мог победить СССР в открытом бою, но нанёс нам сокрушительное поражение в борьбе за умы. Не меньшую роль играет и демография. (Насчёт последнего фактора: маньчжурские воины разгромили китайских, завоевав всю империю Мин, но где сейчас маньчжуры? Ау! А китайцы процветают.)
Поэтому не стоит подводить итоги по количеству долетевших до цели ракет. Есть и другие факторы, работающие не в пользу Западного мира, авангардом которого на Ближнем востоке выступает Западный Иерусалим. Показателен недавний митинг в Лондоне, где многолюдная происламская демонстрация буквально слила в отстойник крохотную произраильскую. И это - в сакральном сердце Pax Anglo-Saxona! И если оценивать ход столкновения цивилизаций комплексно, то этот успех Исламского мира может перекрыть точные попадания в реакторы Фордо.

Охлаждение отношений между Азербайджаном и Россией - не последствие случайных инцидентов и не вина конкретных политиков. Такого развития следует ожидать. Наоборот, удивляет, когда на официальном уровне называют русских и азербайджанцев братскими народами. Какие сейчас есть основания для такого братства? Где наши, с позволения сказать, общие отец и мать?
В Советском Союзе всё было ясно. Отцом для всех народов был Ленин, матерью - вера в коммунистическое будущее. Сегодня от этих родителей массово отказались - и в России, и в Азербайджане.
Когда у нас был снят тот культурный слой, который определял советское духовное родство, обнажился другой, более глубокий. Теперь часть сограждан вспомнила, хоть порой и не вполне ясно, что прежде отцом для нас был Христос, а матерью - православная вера. В этом случае у нас ещё возможно братство с армянами, если не родное - так двоюродное, через родство наших восточно-христианских церквей, но с азербайджанцами - никаким боком.
Азербайджан теперь испытывает братскую привязанность к единокровной, мусульманской Турции, потенциально может и к шиитскому Ирану, но вовсе не к России. В координатах "свой-чужой" у русских и азербайджанцев идёт явное движение ко второму полюсу.
У проекта постсоветской интеграции РФ и РА в рамках СНГ остаётся ещё надежда на экономические связи. Но это уже не по любви, а по расчёту. Да и у расчёта оснований всё меньше. В год гагаринского полёта ВВП СССР примерно втрое превосходил ВВП всех мусульманских стран, а сейчас, наоборот, Исламский мир производит в три с лишним раза больше товаров и услуг, чем Россия. А, как известно из физики, чем весомее тело, тем сильнее притяжение.
В отношениях с Азербайджаном (как и с республиками Средней Азии), мы пока держимся за память об общем прошлом. Почти исключительно о советском прошлом, потому что только оно и является действительно общим для обоих народов (когда у нас были общие "мама и папа"). Но держась только за прошлое, общего будущего не построить. Если не появится интегрирующей идеи, углубляющееся расхождение между Россией и Азербайджаном придётся признать неизбежным.

Простой, но яркий пример культурного конфликта.
Отдыхаю в белорусском санатории. Там же лечится пара восточного происхождения, пожилые муж и жена. По отдельным словам понял, что они тюркоязычные: вероятно, азербайджанцы или балкарцы, а может, даже, крымские татары. Супруга из этой пары приходит на грязелечение, и ей что-то не понравилось в укладке. Она просит врача поправить, в обычном своём повышенном тоне, как она привыкла говорить с мужем и своей роднёй. Не вкладывая никакого скандального подтекста.
Врач, которая поглощена натуральным конвейером из пациентов, отвечает на таких же повышенных нотах, точно эхо. Но восточная женщина слышит, что с русскими и белорусами врач разговаривает куда спокойнее, и обижается: Вы зачем так на меня кричите?! Конфликт...
И никто не хотел никого обижать, всё произошло на автомате. В итоге одна произвела на другую впечатление скандалистки, а другая - тюркофобки.
Увы, нередкое явление! Не потому, что кто-то специально разжигает, а потому что с трудом притираются культурные стереотипы.

Мои два слова про нашумевшую "Мумию". Мог бы и десять, но ограничусь двумя)
Не надо такие фильмы снимать. Не просто именно сейчас не надо, потому что война, и не стоит общество раскалывать. Вообще не надо.
Советское прошлое - это главный на сегодня фактор, который позволяет худо-бедно скреплять обломки нашей цивилизации на постсоветском пространстве. Плюс память об СССР - главная составляющая российского авторитета за рубежом. Кто нас поддерживает в Азии, Африке, Латинской Америке? От Лаоса и КНДР до Бразилии и Венесуэлы это в большинстве своём либо левые политики, либо те, кто помнит советскую помощь. А с другой стороны, декоммунизация сегодня - главное оружие русофобии: от Таллина до Праги, далее везде...
Советский период - неотъемлемая часть нашей истории. Отбросить его - всё равно, что вынуть часть позвоночного столба. Каким бы могучим не было тело выше и ниже этого разрыва, но, потеряв часть позвонков, богатырь сразу превратится в инвалида. А бьют именно по советской части "исторического позвоночника", потому что это самая выдающаяся эпоха нашей истории, при всех её одновременных минусах.
Можно анализировать любой фрагмент нашего прошлого, как китайцы - времена Мао: "семьдесят процентов хорошего, тридцать процентов плохого". Но отрицать часть прошлого целиком - гибельно для любого общества.

На всём постсоветском пространстве дни независимости - это праздники обособления, торжества по поводу выхода из Союза. И, если говорить без обиняков - всюду просматривается кукиш, обращенный в сторону Москвы. Единственное исключение - Белоруссия. Здесь День Независимости отмечают 3 июля, в годовщину изгнания вермахта из Минска. Одна страна на всё СНГ, где данное празднество укрепляет единство, память про общую победу.
Так, впрочем, было не всегда. В первые годы после распада СССР белорусский день Незалежнасцi приходился на 27 июля - день принятия декларации о суверенитете. Поменял всё Батька в 1996 году. Точнее, Батька вынес вопрос на референдум, и 88 % от пришедших предпочли дату 3 июля. Потому что это - настоящий праздник, избавление от лютого врага, спасение от национальной гибели, а отделение от Союза для большинства белорусов оказалось скорее потерей, чем приобретением.
Правда, результаты референдума 1996 года ожидаемо не признали оппозиция и ЕС. Ссылаясь на нарушения процедуры, которые действительно были. Однако даже самые суровые критики того голосования говорят о 30 % приписки. Что же, даже за вычетом гипотетических тридцати процентов, остаётся пропорция 58 против 12-ти, пятикратный перевес тех, для кого общая память важнее жажды отделения.
В период глубокого кризиса нашей цивилизации, который мы до сих пор не преодолели, Беларусь оказалась самым прочным островком сопротивления распаду, самым верным членом семьи народов.
Достойный повод для гордости, если бы не тревога: на сколько этого заряда хватит?

Логика тарифных войн Трампа понятна: Америка давно уже покупает больше, чем продаёт. Так, у Китая покупает примерно на $450 млрд., а продаёт едва ли на 150 млрд. С Индией это соотношение приблизительно 80 на 40. С Вьетнамом разрыв и вовсе на порядок: Штаты закупают вьетнамских товаров больше, чем на 100 млрд. "зелёных", а ответный поток не достигает и десяти.
В таком ключе Америка ежегодно тратит на глобальный шопинг где-то на триллион баксов больше, чем сама зарабатывает на продажах. Покрывать этот зияющий дефицит приходится, прежде всего, за счёт астрономического роста долгов.
В принципе, до сих пор Вашингтону такая жизнь в кредит сходила с рук: вера в то, что Америка сказочно богата и погасит любой долг, в мире пока крепка. Однако бесконечно наращивать долги невозможно - Трамп, как бизнесмен, это прекрасно понимает. И пытается исправить картинку, заставляя партнёров поменять баланс. Или покупайте американское, или переносите производство к нам! - вот суть его требований. Чем больше соотношение импорт/экспорт, тем более жёсткие тарифы стране-партнёру грозят.
Но торговый дефицит - это только фасад проблемы. Америка не просто привыкла покупать больше, чем продаёт. Она привыкла потреблять больше, чем производит. Как избалованная дама, привыкла жить не по средствам. Это национальная проблема. Средний американец требует не меньше 3-4 тысяч долларов за ту работу, которую китаец выполняет за полторы, а индус или вьетнамец - и вовсе за 500-700 долларов. И как тут обеспечить торговый баланс? Американские товары выходят намного дороже китайских, а тем более вьетнамских. Никто в мире не хочет покупать дорогих товаров, в которые заложены раздутые американские аппетиты.
Расчёт остаётся только на силу, точнее на испуг - что партнёры побоятся потерять обширный американский рынок и будут вынуждены брать американские товары "в нагрузку". Такая акция прокатила бы лет тридцать назад, когда на Штаты приходилась чуть ли не треть мировой торговли, и они могли заказывать музыку по собственным желаниям. Теперь, когда рынки Китая и Индии сопоставимы с американским, монополия кончилась, и ставка на испуг не сработает.
Выход один - снижать аппетиты и привыкать жить по средствам, потреблять столько, сколько заработали. А это болезненный процесс, к которому американцы, привыкшие гордиться гражданством самой богатой страны мира, вряд ли готовы. И команда Трампа, обещавшего сделать Америку снова великой, а не снова скромной, тоже на такое пойти не может.

ТО МИРОТВОРЕЦ, ТО ПРОТИВНИК...
Удивляет реакция ряда патриотических пабликов на дипломатические маневры Трампа. Президента США обвиняют в непостоянстве (то он за мир, то вооружает Украину) и даже в "байденизации", мол, "лёг под глубинное государство". А что, разве были ожидания, что Штаты могут кинуть Киев и поддержать условия Москвы?
Идёт война, которая определяет границы между цивилизациями: станет ли Украина частью Запада целиком или частично, и какая её часть сохранится в рамках нашей цивилизации? (Славяно-Православной в терминах Хантингтона или Русского мира на языке современной политики.) При таком раскладе лидер крупнейшей западной нации ни при каких обстоятельствах не будет играть на стороне противника.
При этом Трамп, похоже, искренне хочет мира. Это для него не просто вопрос личного пиара ("я миротворец, в отличие от Байдена"). Это и часть его стратегического видения. Примирение кажется Трампу выгоднее продолжения войны, однако условия мира должны быть такими, чтобы президента Америки не обвинили в сдаче Украины Путину.
Чем отличаются две философии: "коллективного Байдена" и "коллективного Трампа"? Сторонники Байдена - идейные фанатики, они верят в скорое всемирное торжество западного либерализма, как у нас в стране когда-то верили во всемирное торжество коммунизма. В байденской парадигме путинская Россия выглядит обречённой на поражение, надо её только дожать. И дожимали, невзирая на реалии.
Линия Трампа гораздо более прагматична. Его команда видит, что война невыгодна Западу. Она может казаться выгодной лишь в системе биполярной логики: две крупнейшие нации цивилизации-соперника, русские и украинцы, истребляют друг друга при весьма скромных издержках западных стран. Какой ещё лучший путь к устранению векового конкурента можно было придумать?! Но мир-то давно не биполярный! Да, издержки западных стран не сравнимы с издержками России и Украины, но издержки есть. От военных действий Запад теряет, а не приобретает. Плюсы же достаются третьим странам - Китаю, Индии, Турции, арабам и т.д. - которые покупают с дисконтом санкционированные энергоносители, заходят на брошенный западными компаниями российский рынок, выступают посредниками в прерванных было логистических и торговых цепочках. Не неся при этом никаких затрат на вооружение и восстановление разрушенного.
Из двух мировых войн Штаты вышли с прибылью, поскольку держались в стороне от эпицентра конфликта, неся наименьшие жертвы среди всех мировых держав. Сегодня старая модель не работает. США оказались ближе к эпицентру конфликта, чем их основные экономические конкуренты в Азии. Поэтому лавочку, приносящую убытки и дающую преимущества конкурентам, надо скорее закрывать.
С точки зрения циничной бизнес-логики Трамп действует вполне последовательно. Сначала он, как кризисный менеджер, постарался минимизировать убытки. Нажал на Киев, чтобы компенсировать уже понесённые затраты за счёт украинских природных ресурсов. Потом нажал на союзников по НАТО, чтобы переложить на них затраты грядущие. Теперь ему надо без убытков выйти из дела, то есть заключить мир, при этом не позволив России одержать стратегическую победу. Вопрос о нанесении стратегического поражения у американских прагматиков, похоже, уже не стоит. Это, как говорится в похабном анекдоте про консула: possible, but extremely expensive.
Оптимальное завершение войны в логике прагматиков - примирение по ЛБС. Это позволит им сохранить лицо: мол, Украину мы отстояли, Путин получил меньшую часть. Это и наиболее реалистичный путь, потому что отдавать территории без боя ни одна из сторон не будет. Но для такого примирения американским прагматикам надо, чтобы фронт надолго завис без движения и обе стороны потеряли надежду на сокрушительное поражение врага. Скорее всего, именно на это и будут направлены усилия Белого дома в миротворческой логике Трампа.
Это не "байденизация", исключавшая диалог. Это жёсткое, но реалистичное предложение сделки.