Новости неохота было обсуждать, поскольку, с одной стороны, вас ждёт несколько больших заметок про дроны и борьбу с ними — надо было самому это обсудить и обдумать.

А с другой стороны, парни поделились парой примеров потерь за прошедший период наступления, и я решил взять паузу, чтобы в гневе не дискредитировать.

Зачем нам нужны тяжёлые коптеры, или вырастим «Бабу-Ягу» в своём коллективе.

(заметка знакомого дроновода)

Начнем с самых очевидных вещей.

Во-первых, большие дроны — это средство доставки грузов для переднего края. Сейчас у нас для этого используют специально назначенных мальчиков — «эваков». Один эвак в броне, с оружием и собственным Б/К вряд ли утянет больше 20 килограммов по простреливаемой местности, пешком.

Дрон грузоподъёмностью, к примеру, в 20 килограмм может за один рейс обеспечить продовольствием и водой один опорник. На всё про всё уйдет полчаса, за следующие полчаса можно скинуть всё необходимое на следующий опорник. И так далее.

Сколько одной эвако-группе ползти до передовых позиций? Час-полтора и столько же обратно, а в случае ранения даже одного из таких бойцов группа становится не боеспособной, а государство влетает на 3 миллиона рублей. Работа одного дрона будет дешевле, а КПД выше.

Ещё из плюсов. Дрон, скинувший припасы рядом с опорником, не демаскирует позиции в отличие от той же группы эваков, которая ползет до опорника и является отличной мишенью по ходу движения как туда, так и обратно.

И, да, потеря такого дрона — это около миллиона рублей, три таких дрона по расходам равны одному раненному бойцу. И то, сбивать их противник сможет только, пожалуй, с помощью FPV, но тут надо вовремя поймать момент — это не бредущая по пересечённой местности группа тяжело нагруженных людей.

Практика снабжения штурмовиков с помощью коптеров уже широко используется на нашем участке. Но что может «Мавик»? Как правило, такой подвоз ограничивается бутылкой воды в 0,5 литра, рациями и батарейками к ним.

Второе.
Следующая полезная функция для тяжёлого помехоустойчивого дрона, способного держаться над точкой, это ретранслятор, причем как для связистов, так и для своих FPV-шников, больше не надо выбирать высоты, особенно когда противник их занимает. Для FPV, это наиболее актуально, дрон не надо держать в воздухе постоянно — подняли, отработали, спустили. Просто расчет тяжёлого коптера держит его в постоянной готовности.
Выживаемость тех же расчетов FPV-шников растёт, дальность работы — тоже.

Опыты по использованию в качестве ретранслятора коптеров у нас тоже были, но гражданский Matrix 30T оказался слабо устойчивым к помехам и слишком сильно плавал в «режиме аса».

К слову, о камере 30-го Matrixa. Она отличная, на 200 единиц кратности. Вот если такое, а можно и лучше, повесить на дрон с хорошей помехоустойчивостью, то получился бы отличный наблюдатель-корректировщик, с которым не надо проявлять чудеса эквилибристики оператору, чтобы его не унес ветер и при этом удачно фиксировать камеру на цели. В определенных случаях такой дрон с камерой позволит экономить ресурс «Мавиков», не использовать последние в рисковых ситуациях.

И это всё только про собственный ближний тыл, не залетая в район действия РЭБ противника.

Если же мы переходим к работе по вражескому переднему краю, то скорее всего у противника там не будет ничего, кроме противодроновых ружей и маломощных глушилок для FPV, нормальный РЭБ у них дальше, он требует хороших источников питания. Так что при хороших выносных антеннах и помехоустойчивых каналах связи в такой обстановке можно будет работать. Дрон сможет по аналогии с вражескими «Бабами-Ягами» минировать пути подхода к вражеским опорникам, бомбить сами опорники по ночам. Даже 120-мм минами, а не ВОГами или эфками. В случае слабой РЭБ у противника, можно переходить и к работе по его ближнему тылу, всё также минируя дороги и бомбя пункты ротации и подвоза.

Потери, конечно, будут, но здесь многое зависит от грамотного использования и возможностей промышленности по производству тяжёлых коптеров.

Как и в моих постах по теме, данный текст рождён как заявка снизу о потребностях. Потребитель обозначает, что спрос на большие мультикоптеры есть. Значит, спрос нужно удовлетворять.

Событие дня — битва с Мадридом по отжиманиям. Я выполнил 60, из которых крайние 8 выжимал из последних сил. Он сделал 70, был запас ещё на 5-7, начал дрожать, но предпочёл остановиться на 70.

Я проиграл, но... Все последние дни Мадрид выёживался, что во всём будет первым по спорту.

И вот чёт больше не выёживается, хотя победил 😎

(Мой вес сейчас 78, его вес — 70)

После вчерашнего поста другой дроновод, работающий на коптере со сбросом, черкнул мне свою хотелку. По-братски публикую.

Нам передали «Мавик 3Т» для работы. Камера ночная, приближение у неё х58, грузоподъёмность 600 г. Минус в том, что он чувствителен к РЭБ.
Стоит данная модель 550-660К рублей.

А хотелось бы, чтобы поставщики обратили внимание на «Матрикс 30Т». Тоже ночной, приближение уже х200, грузоподъёмность 4 кг. Устойчивее при ветре. Минус аналогичен «Мавику 3Т» по части работы РЭБ противника.
Стоит данная модель около 800К рублей, не сильно больше. А плюсы очень существенные как для корректировки и разведки, так и для сброса — при такой грузоподъёмности можно блиндаж разломать хохлам.

Творческий проект, где я поучаствовал заказчиком и продюсером, реализован)

Осталось дождаться фотографий.

Да, это косплей одного персонажа... Женского персонажа 😌

Просто сама ситуация: какой-то мобик (с) из Зоны может поучаствовать в создании образа, выборе локации для съёмок, светового решения и т.д., и т.п. И всё это благодаря интернету.

Ну, в самом деле, не бухать же.

Про квартирный вопрос и мобилизованных. Немного статистики про рост цен.

При этом есть Мариуполь и другие города Украины, вошедшие в состав России, где выжившие экс-граждане Украины получат новое жильё. Да, в замен утраченного. Сотни тысяч людей.

Мы, коренные россияне, в том числе мобы, освобождающие новые земли (в том числе в пользу крупного капитала) подобных радостей пока не имеем. 20 месяцев службы, 15-16 месяцев войны — за подержанный автомобиль или стартовый взнос в ипотеку.

Имхо, баланс справедливости надо восстанавливать. Мы, освободители-воссоединители тоже хотим жить в своём жилье.

Liberals (включая системных) говорили, что СССР был одним сплошным военным лагерем. И это плохо — полный цикл производства общевойсковых вооружений — фу-фу-фу. Особенно никому не нужные огромные арсеналы снарядов, которые только и делают, что горят и взрываются.

Многие правые, особенно монархисты, говорили, что социализм — это ужасно. И КНДР — красная диктатура.

И вот на «войне, определяющей будущее великой России», под цитаты из философа Ильина и за Русский Мир, нас серьёзно вытягивает из падения на дно... социалистическая страна (да, красная диктатура) с полным циклом производства общевойсковых вооружений. Особенно снарядов.

И это классно 😁

Меня спрашивали: как тебя изменила война?

Без шуток, самое значительное изменение — до СВО я был больше по блондинкам, а теперь меня гораздо больше интересуют тёмно-русые со светлыми глазами или брюнетки с глубокими карими.

Сегодня, 22 июня, находясь на войне с нацистским режимом Киева, с особенно горькой иронией (с точки зрения истории) вспоминаются призывы «Никогда больше!» и «Это не должно повториться!», появившиеся сразу по окончании Второй мировой.

Люди, что от своих отцов и дедов слушали про ужасы Вмв, тем не менее ради собственной власти и захвата народной и государственной собственности разрушили СССР, чтобы завладеть его осколками.

Завладели. И запустили цепочку гражданских и межгосударственных войн за передел влияния и собственности в бывшем Союзе. В эту цепь сразу влезли иностранные игроки, что до того удерживались на очень дальних подступах.

И сейчас мы снова из-за этого воюем. Из-за разрушения страны-победительницы Третьего Рейха. С нацистским новообразованием на Украине, бывшей некогда братской республикой.

Те люди напортачили, затем плохо подготовились другие люди. А мы разгребаем.

Хохлам же вообще должно быть тошно, потому что советская Украина в ту войну внесла немалый вклад в Победу (см. партизаны, мобилизованные в РККА и ВМФ, и пр.). Но перерождение экс-советских элитариев в ярых националистов привело и к преобразованию Украины в марионеточного противника России. Что хуже всего — значительная часть населения Украины ринулась с головой в этот процесс перерождения, сама закопала предыдущие достижения, сама поддержала криминальную вольницу Майдана, направленную на пользу украинским олигархам. И сама теперь с нами воюет, спрашивая «А нас-то за шо?» и возмущаясь, что москали ворвались на Украину «совершенно необоснованно».

Сейчас будет лонгрид от товарища-дроновода об антидроновой борьбе.

Пояснение: специально у него уточнил, на основании чего он делал свои выводы. Ответ: выводы представляют из себя пожелания пехоты об уровне защищённости. Все расчёты примерно подсчитаны по желаниям потребителей, то есть воюющих на ЛБС. То есть без опоры на какие-либо документы и наставления — опытным путём.

Размышления об антидроновой борьбе на передовой: Часть 1, оснащение пехоты носимыми средствами.

Начинать противодроновую борьбу стоит с первого этапа — обнаружение. Здесь стоит начать с 3D-камуфляжа, как самого простого средства.

Большинство дронов всё же располагают только обычными дневными камерами. Изменение силуэта может помочь в ряде ситуаций, тем более вложения в его производство копеечные. Для начала нужны «лохматые» чехлы на шлемы, штурмовые ранцы и накидки на корпус. Одновременно стоит перейти к производству масхалатов из специальной ткани, препятствующей обнаружению с тепловизоров. Абсолютной невидимости такие костюмы, конечно, не дадут, но опять же будет затруднение в обнаружении и распознавании. Стоит не так дёшево, как первый вариант, но для оснащения групп штурмовиков, обученных для действий ночью, вполне может хватить на первое время.

Второй этап: предупреждение.

В каждом отделении пехоты, расчете тяжёлого оружия и миномётов должен быть компактный, всеракурсный интеллектуальный дрондетектор — у командира данного подразделения, а ещё лучше и у его зама. Стоимость такого прибора 70-100 тысяч рублей в зависимости от производителя без перекупов. На один батальон при четырехротном составе таких приборов надо 50 штук; кроме штурмовиков, хватит и на взвод огневой поддержки, и на миномётную батарею. Всего 5 млн. рублей на один батальон — дешевле любого армейского грузовика, которых надо десятки на батальон.

Третий этап: подавление.

На каждое отделение и расчёт в батальоне должны идти мобильные станции постановки помех. Многоканальные и компактные, мощности должно хватать на радиус подавления каналов управления — метров на 200. Больше излишне, т.к. если повышается мощность, понижается срок работы, для средств РЭР противника становиться слишком заметным. Требование, кроме веса и нескольких каналов — это модульность. В идеале, перед задачей, по данным работы РЭР на участке, вставили 3-4 нужных модуля в коробку, закрыли и пошли выполнять. В случае необходимости, по изменению частот противником, хоть коптерами скидываются на опорники нужные модули, на месте происходит перекомпановка — и работаем дальше. Смена рабочих частот у FPV-шников противника тоже не самое быстрое занятие, и работать на всех доступных спектрах они, конечно, могут, но тогда относительно небольшое количество дронов будет эффективным на единицу времени.

Такое устройство в зависимости от комплектации будет стоить примерно  от 100 до 200 тысяч рублей. Ну, то есть ещё 5-10 миллионов на батальон.

Четвертый этап: уничтожение.

Как уже стало понятно, не все дроны удастся подавить. Поэтому в состав расчёта и отделения должен быть включен боец с охотничьим ружьём. Это его оружие идёт вместо автомата. В теории оно для штурмовиков не помешает при штурме опорников, а для расчётов в принципе без разницы чем быть вооруженными, главное, чтобы оружие было не больше классического АК.

Опять же нужно примерно 50 ружей на батальон, при 400-500 условных батальонов надо 20-25 тысяч ружей. Осилит ли наша промышленность производство такого количества самозарядных дробовиков? Дело скорее здесь в волевом решении о принятии на вооружение таких игрушек.

И здесь есть ещё один нюанс. У нас же проводится отдельная подготовка гранатомётчиков и пулемётчиков. Так и боец с дробовиком должен учиться работать именно с ружьём. Охотников, умеющих бить птицу на лету, не так много и на все штурмовые группы их не хватит. Наиболее приемлемым решением является обустройство отдельного полигона. С машиной для метания тарелочек и дронами с имитатором цели. Ну то есть на ружье ставится лазерная указка, а на дроне приемник — при захвате цели и нажатии на спусковой крючок, даётся сигнал если дрон считается поражённым. Срок такой подготовки лучше определять специалистам, но меньше чем на неделю не стоит рассчитывать. (Добавление от Вольта: это только про ежедневную огневую речь — про неделю. И то это мало, надо ещё в составе отделения тренироваться. А вообще и в Первую, и во Вторую мировую срок подготовки пополнения в пехоту устанавливался в 3 месяца)

Если говорить о стоимости, то примерно по 20 тысяч рублей за ружье выйдет всего на миллион рублей. И не забываем, что они не в дополнение к АК, а вместо них, то есть по факту стоимость оснащения батальона не возрастает, увеличивается лишь номенклатура боеприпасов.

Итого для полного оснащения данными комплектами всего батальона по этим очень грубым прикидкам выйдет в сумму 21 миллион рублей. Для сравнения это страховые выплаты за 7-х раненых. Или меньше половины стоимости одного транспортного средства З-СТС.

Часть 2, возимые средства РЭБ на технике.

На сегодняшний день вся военная техника, работающая на расстоянии до 10 километров от передовой, должна оснащаться собственными средствами антидроновой борьбы.
Как и в случае с пехотой необходим комплексный подход.

Места стоянки техники должны оборудоваться маскировочными сетями и, естественно, находится она в капонирах, также тщательно замаскированных.

Антидроновый козырек над укрытием техники обязателен. Понятно, что это скорее про временные стоянки для бронетехники — дежурные огневые средства. Для тех же багги в отсутствии капитальных укрытий в полях лучше подойдут просто мероприятия по маскировке, так как из-за размеров скрыть их от наблюдения в лесополосе вполне реально.

На данный момент маскировочная сеть должна быть штатным имуществом для любого транспортного средства находящегося в зоне боевых действий.

В движении техника, к сожалению, практически не имеет шансов остаться незамеченной, поэтому на первый план выходят антидроновые решётки. Желательно ещё и оборудовать кабины кевларовым антиосколочным подбоем, и закрыть хотя бы тонкими бронеплитами изнутри кузова грузовиков, предназначенных для перевозки личного состава. Данное дооборудование можно обеспечить силами ремонтных взводов.

Электронное оборудование такое же, как у пехоты и расчётов миномётов. Только военная техника, обладая собственными двигателями, позволит себе более мощные генераторы, на более широком спектре частот.

Датчик FPV-дронов устанавливается с выносом антенны, на месте командира или старшего машины так же, как и кнопка включения постановки помех. Место установки и правильность её монтажа должны согласовываться с техником взвода РЭБ.

При поступлении сигнала об атаке, если техника стояла на месте, водитель обязан привести её в движение. Если же она находится в движении, то сменить направление и скорость движения.

В перспективе на тяжёлую бронетехнику возможна установка автоматической пулемётной турели с радаром ближнего действия и системой селекции. Такая система точно не будет дороже танка или САУ.  Собственно, это та же ЗПУ, только сделанная в соответствии с требованием момента.

В ту же перспективу будет создание БТР на танковой базе. У такой единицы техники гораздо меньше слабых мест для дронов-камикадзе, чем у танка, да и в производстве она явно дешевле. Система экранов проще, чем у танков, получается гораздо менее хтоническая вещь, ещё и с возможностью переброски штурмовых групп.

Ещё, конечно, интересны лазеры. На Западе уже полным ходом идут исследования в данном направлении, а вот про отечественные инновации по этой теме пока не слышно, хотя ведь может и выстрелить.

Часть 3, оснащение групп РЭР и РЭБ на передовой.

Основной задачей мобильных групп РЭР в составе батальонов является непрерывный мониторинг частот, на которых работают вражеские FPV-дроны и разведывательные коптеры, а так же выявление направлений их полетов. Для этого такие группы должны быть оснащены спектроанализаторами с направленными антеннами, работающими в широком спектре, с дальностью обнаружения от 1 до 2 км.

❗️Важно: группы РЭР не совмещаются с установками РЭБ, а действуют отдельно.

Достаточно одной такой группы на километр по фронту, с парой-тройкой спектроанализаторов, в составе 3-х человек для круглосуточного дежурства. Спектроанализаторы ставятся на выносах на расстоянии нескольких десятков метров. И дежурный боец в укрытии считывает с них данные.

Расчеты — это специалисты, прошедшие обучение работе с данными устройствами, а не случайные бойцы.

Расчеты РЭБ должны иметь в своей задачей в первую очередь воспрещение работы разведывательных квадракоптеров и защиту ближнего тыла от FPV-дронов.

Для первой задачи подойдут антидроновые ружья или компактные станции РЭБ с направленными антеннами.

Для эффективной работы расчёту будет необходим собственный компактный генератор для оперативной подзарядки аккумуляторов.

Находятся такие расчёты, желательно, в километре от передовых опорных пунктов. Работают как по заявкам групп РЭР, так и имеют собственный спектроанализатор с направляющей антенной для уточнения положения вражеского БПЛА. Расчёт должен быть мобилен, способен быстро сменить позицию после подавления вражеского квадрокоптера. И опять станции помех с направленными антеннами или ружья должны быть на руках, с возможностью менять модули постановки помех прямо на позициях.

Расчёт РЭБ также имеет в составе 3-х человек для круглосуточного дежурства.

Вторая задача выполняется купольной станцией, которая прикрывает пути снабжения и ближний тыл батальона. Лучше наличие двух станций.

Включается она по предупреждению РЭРовцев. Здесь уже можно перекрывать радиус в 1-2 километра. Важно, что станция должна быть компактной, весь комплекс расчёт должен быть способен перенести на несколько сотен метров своими силами за один раз. Установка должна иметь вынос на включение и располагаться в пределах видимости от места проживания расчета. Также должна быть налажена устойчивая связь с собственными расчетами БПЛА, работающими в данном районе. То же касается и расчётов с антидроновыми ружьями.

Итого, вероятный взвод РЭБ в составе батальона должен состоять из отделения РЭР, в составе минимум трёх расчётов, отделения антидроновых ружей, тоже минимум 3 расчета, отделения купольного РЭБ — 3 расчёта, 3 станции, + одна в запасе. И отделение техников. Техники занимаются настройкой и простейшим ремонтом оборудования (включая пайку) и обеспечением им не только расчётов РЭБ, но и остального личного состава батальона перечисленными в первой части электронными устройствами.

О стоимости. Необходимо минимум 12 спектроанализаторов — это от 50 до 100 тысяч рублей за комплект. Минимум 6 антидроновых ружей, до 500 тысяч каждое. И 3 купольные станции примерно по миллиону. Всего 7 миллионов на батальон, ещё можно миллион докинуть на всякие провода, генераторы и прочую мелочёвку. Если взять оборудование про запас, то до 10 миллионов рублей.

Транспорт взвода. Предпочтительно, например, УАЗ «Буханка», как самый распространённый вид техники или любой другой, достаточно манёвренный и проходимый. Главное, чтобы не выделялся в общем транспортном потоке.

Нечего добавить по фактам самих терактов в Севастополе и Дагестане.

Однако есть, что хочется сказать о подобных событиях на общем фоне войны.

Меня поразило в своё время при общении со штатными, что Изюмское бегство не вызвало желания как следует подготовиться, вложиться в нас, мобов, а затем поехать назад и врезать хохлам. Ничего подобного. Обычная реакция, как почти в мирное время, — как списать потерянное, как написать кучу расследований и так далее. Боевая подготовка шла в обычном режиме — самая скромная база, в меру компетентности инструкторов. Яркое событие, потрясшее следящих за СВО в России, стало обычным приключением для военных.

С тех пор было много болезненных ударов от противника. Но они мотивировали в основном волонтёров и добровольцев. А что было сделано системно?

Понимаете, лучшим ответом на подобные удары является решение стратегических проблем наших ВС. Системное усиление, повышающее могущество и смертоносность.

Лично мне на ум сразу приходит лишь два системных решения, которые смогли осуществить:
— Проутюжить ракетами энергосистему Украины.
— Запустить в производство УМПК для разных калибров бомб.

Да и всё. Хотя есть и другие решения/достижения, но пока радикального влияния они либо не оказали, либо не пиарятся широко.

Зато есть серия проблем, о которых пишут с начала СВО вообще все. И которые либо не решены до сих пор, либо находятся в процессе решения так долго, что враг обогнал, а наши ВС находятся в позиции догоняющего.

Список известен:
1) Смена волн мобилизованных и разумные сроки службы контрактников. То есть не допустить истощения сражающихся войск как в целом, так и по группам военнослужащих.

2) Низкого качества боевая подготовка с совершенно заниженными сроками: вместо 3+ месяцев по опыту двух мировых войн — это от 1 недели до месяца.

3) Купирование превосходства ВСУ в малых БПЛА и дронах.

4) Совершенствование наших подразделений дронов в войсках: кадры (подготовку ведут в основном волонтёры), матчасть, обеспечение, разработка тактики, анализ и внедрение приёмов из тактики противника, который пока впереди.

5) Контрбатарейная борьба артиллерии и совершенствование управления огнём.

Данные проблемы, если их решить, могут серьёзно улучшить состояние войск, чтобы было бы лучшим ответом на громкие теракты противника.

Но пока работа системы идёт также сонно, как обычно. Во всяком случае, при прошлом министре было так.

Сегодня, 24 июня, исполнился 21 месяц моей общей службы по мобилизации.

Как-нибудь у меня дойдут руки описать психологическое состояние товарищей-мобов в подробностях, как я это делал прошлой зимой.

Если кратко, то за прошедшие 1,5 месяца произошло довольно много событий, свидетельствующих об очередном шажке вниз. Рассудительные ребята, вроде моего напарника, набедокурили по фигне и понесли ответственность в разной степени. У кого-то «колпак порвало», у кого-то притупилось чувство опасности.

У нескольких совсем плохо стало со здоровьем. Один самодиагностировал биполярное расстройство. Прогрессирующее, так как смены настроения становятся всё чаще. У второго, изначально призванного с грыжами в поясничном отделе, начинают чаще неметь ноги, поскольку нерв зажимает — таков результат караульной службы на протяжении почти 1,5 лет в Зоне, от 8 до 12 часов в броне.

Все негативные тренды, описанные мною ранее, сохраняются. Лучше не становится, потому что лучшим выходом может быть только наша замена.

Иначе ограниченно годные просто постепенно превратятся в инвалидов. А более-менее здоровые — в ограниченно годных.

Так первая волна мобов по ходу этой вашей «долгой СВО» и растает по госпиталям и полкам выздоравливающих сама собой.

И некому из «лучшей пехоты в мире» будет встать обратно в мобилизационный ресурс. От пары десятков тысяч вместо 200-220 тысяч «опытных воинов» сильно лучше не будет.

Это не запугивание, а математика.

К концу 2023-го выбыло суммарно 56 000 мобов из 300 000. Из них 41 000 по ранениям, состоянию здоровья и возрасту, а про 15 000 ничего не сказали.

При этом следует понимать, что за первый год службы здоровье посыпалось у самых изначально слабых и болезненных, коих было всё же не слишком много. Плюс, большое наступление наших войск по всему фронту и особенно в Авдеевской мясорубке длилось всего лишь 3 месяца — октябрь, ноябрь, декабрь. Я имею в виду, на момент публикации открытых данных в конце 2023 года.

На 24.06.24 мы наступаем уже +6 месяцев к тому, что было ранее. Бои не становятся менее кровавыми — нет, наоборот. Воздействие дронами, авиацией и, отчасти, артиллерией противника не снизилось. Если где-то бралась пауза в 2-4 недели, то в других-то местах фронта наступали и наступают. Открыто новое Харьковское направление.

Параллельно идёт процесс ухудшения здоровья у другой, более крупной группы военнослужащих-мобов, кто был ограниченно годен и годен с небольшими ограничениями.

Поэтому если нас не дембельнут предстоящей осенью, то вы узнаете новые цифры — сколько нас, мобилизованных, осталось в строю. Думаю, шагнём ниже 200 000 боеготовых, сильно ниже.

А уж как всех боеготовых заколебала эта долбанная война...

Это я всё о том, что раз наверху собрались долго воевать, то и решения по восполнению потерь должны быть долговременными — включать как рекрутинг новых контрабасов, так и увольнение старых мобов с заменой на новых, и даже привлечение военнослужащих по призыву к тыловой работе где-нибудь за 200-250 км от фронта.

Ну, и про возвращение военнослужащих с боевым опытом в моб.резерв государственникам не стоит забывать. Самая большая ошибка — считать, что после СВО межгосударственных войн с участием нашей страны не будет так же долго, как после Второй мировой. Увы, амбиции на «собирание земель» означают непрерывные войны каждые 10 лет. Новых-то воинов кто учить будет?