#Архив
Немного фотографий легендарного ресторана на Андреевском перевале. Золотой период существования 1970е годы. В 1990е годы была попытка возродить данное место. Призрака невесты никакого здесь нет). Также есть свидетельства, что некоторое время объект использовали как радиостанцию.

Коллаж сделан на основе фотографий находящихся в свободном доступе.

#Vasilii_Orestofff
#история

Отрывок из моей статьи "В защиту дельфинов" напечатанной в четвертом номере альманаха "Память и жизнь"

Охота на дельфинов начиналась в марте и апреле вблизи берегов, куда они подходили целыми стаями, преследуя свою добычу — преимущественно хамсу и кефаль. В начале прошлого века на пространстве от Батума до Сочи охота за дельфинами производилась приезжими турками, а далее на север, в Новороссийске и Анапе, их били русские. Наиболее распространенным способом способом добычи дельфинов в то время была стрельба их из ружей; кроме того, ловили их сетями, в.т.ч. прибрежными ставными. Цель охоты — дельфиний жир (ворвань), который шел на кожевенные заводы и приготовление ваксы (черный густой состав для придания лоска кожаной обуви)3 .
В источниках конца XIX века также отмечалось, что наиболее искусными охотниками на дельфинов (преимущественно районе Батума) были аджарцы. Их умение было настолько велико, что из ружейных 60 выстрелов, в среднем, было только 4 промаха.
В дореволюционные годы охота на дельфинов отличалась от последующего периода бесхозяйственностью. Несчастных животных убивали практически просто так. Повальное истребление, в большей части случаев, шло исключительно ради жира, все остальное выбрасывалось в море. Жир вытапливался плохо, и конечный продукт получался низкого качества. Несмотря на это, жира вывозилось с Черноморского побережья внутрь страны, по данным 1900 года, до 12.000 пудов в год; об экспорте жира тогда и не думали.
В годы советской власти наконец поняли, что для Черноморского побережья дельфин имел огромное значение, давая населению массу разнообразных продуктов. При правильно поставленном деле оказалось, что ничего не пропадает. Кроме главного продукта—жира, дельфин давал еще кожу, спермацет, хрящи, из которых вываривался клей, кишки и мясо с костями, перерабатывались в мясокостную муку, шедшую на удобрение и в корм домашним животным. Сырой дельфиний жир, только что вытопленный в котле, по виду был похож на неочищенную ворвань, имел темный желтовато бурый цвет и неприятный запах; он употреблялся в кожевенном производстве. Если же его подвергнуть дальнейшей переработке, то из него можно было получить весьма ценный продукт, могущий идти в пищу. Хорошо очищенный жир почти ничем не отличался от трескового и мог его заменить. Говорят даже, что целебные свойства дельфиньего жира выше трескового. Осадок из ванн, где отстаивался жир, после отделения из него воды, поступал на мыловаренный завод для получения мыла. Из кожи дельфина получался продукт, по виду и по плотности очень напоминавший замшу, только более толстый, а, следовательно, и прочный. На Черноморском побережье опыты с выработкой дельфиньих кож в 1920-е гг. ограничивался сказанным выше, но, насколько известно, заграницей кожа дельфинов в те годы хорошо перерабатывалась и из нее получался отличный материал для обуви, перчаток и целого ряда других предметов.
Ловля дельфинов производилась разными способами. Как и упоминалось выше мелкие кустари и промышленники выезжали в море на лодках и били дельфинов из ружей картечью пли гарпунами. Стрельба в дельфина требовала большой опытности и верности глаза, в виду того, что дельфин очень подвижен и осторожен, да и с лодки на волнующемся море стрелять вообще трудно. В начале прошлого века использовали фелюги, а несколько позже стали использовать моторные лодки. На борту их находились, кроме команды, «боец» и «нырок» или «ловец». Боец— это опытный стрелок, он внимательно всматривался в поверхность моря и лишь только замечал дельфина, то направлял к нему судно и стрелял. Раненый дельфин, спасаясь, нырял, вслед за ним бросался с борта «нырок» и хватал раненое животное за плавники. После недолгой борьбы, нырок со своей добычей появлялся на поверхности, к нему подходила лодка, и команда острыми крючьями подхватывала дельфина и вытаскивала его на борт. Бывали случаи, что раненое животное вырывалось из рук ловца и уходило вглубь. За один рейс при хороших условиях удавалось поймать до 30 штук дельфинов.

Позже от данного способа отказались, так как оставалось большое количество подранков – более трети дельфинов просто тонули в море.
При более правильно и одновременно более жестоко поставленном деле ловля дельфинов происходила несколько иначе. Для улова большого количества употребляли особые сети-аломаны, длиною до двух километров и шириною около 50 метров. Когда замечали стадо дельфинов, старались обойти его на моторных судах, «высыпая» аломан, которым стадо охватывалось в кольцо. Как только кольцо было замкнуто, начиналось избиение: били дельфинов из ружей, гарпунами, чем придется, и баграми втаскивали их в баркасы. Это избиение представляло жуткую картину. Бывало, что до тысячи дельфинов попадало в западню; они сбивались к центру круга, так как стена аломана, висящая в воде, наводила на них ужас. В центре вода бурлит и кипит от массы животных, потерявших голову. В эту гущу врезались моторные суда, лодки, море окрашивалось кровью, и над всем этим звучал стон избиваемых дельфинов, похожий на тихий, протяжный свист. Редко кто уходил из этого круга: дельфин не мог сообразить нырнуть и пройти под сетью или прорвать ее. Вся добыча целиком поступала на завод для переработки.
К 1930-м гг. на Черноморском побережье только в двух местах были сделаны попытки поставить дело добывания дельфиньего жира на широкую ногу—в Туапсе и Сухуме. В Туапсе Госторгом был оборудован специальный завод, снабженный тремя автоклавами и некоторыми машинами. Он был рассчитан на производительность до 20.ООО пуд. очищенного жира в год и до 30.000 пуд. мясокостной муки для удобрения табачных плантаций. Завод находился недалеко от берега и был соединен с ним узкоколейкой, по которой туши дельфинов на вагонетках подавались на завод и подвергались переработке. Весь добытый жир предназначался Госторгом только для экспорта.

#Новороссийск, Церковная площадь возле входа в Городской сад, около 1920 г. На заднем плане старый городской театр (1912-1942 гг.). В настоящее время парк им Ленина.

#Vasilii_Orestofff
#архитектура
#история