Рекомендую эфир Антона Ореха с Борисом (как вы могли догадаться – Пастуховым). Сам смотрел с удовольствием, особенно часть про “Венедиктова - в Президенты”. Остаюсь при своем мнении, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Легитимизация антивоенной позиции в рамках избирательной кампании – трюк с непредсказуемыми для власти последствиями. Особенно с Венедиктовым или другими равными по весу фигурами. Склоняюсь к тому, что это жесткий троллинг Венедиктова, причем не обязательно со стороны Кремля. А может, и Кремля, но не с той стороны. Тут главное, чтоб было о чем поговорить, потому что ожидание премьеры важнее самой премьеры.

https://www.youtube.com/live/v4eh7akVfCo?si=vJ8O2MuI17rmXdGC
 
 

Вот, кажется, и все. Была когда-то шестидневная война Израиля с арабами, а теперь будет однодневная война Азербайджана с армянами. Новый рекорд, так сказать. Но вряд ли это конец. История таких конфликтов циклична, и сейчас мы наблюдаем, как замкнулся очередной исторический цикл длиною в 35 лет. Замкнулся в той же точке, в которой стартовал. Сейчас - в пользу Азербайджана, извлекшего из истории уроки, и не в пользу Армении, неправильно прочитавшей сигналы, которые история ей посылала все эти годы.
 
Но не надо заблуждаться – это не последний цикл. И если все останется как есть и как было, если в воссоединенном Азербайджане армяне будут по-прежнему людьми вне закона, если Карабах станет зоной зачистки от этнически чуждых элементов, то есть если эта земля останется яблоком раздора с той только разницей, что грызть его будет другой рот, то следующий цикл закончится для Азербайджана так же бесславно, как этот цикл закончился для Армении. В конечном счете, территории – это только повод. Корень зла не в них, а в людях, не готовых меняться. Ненависть и месть – неистощимые источники социальной энергии.  Рано или поздно они вскормят армянский ресентимент, и история зайдет на следующий круг.
 
Сейчас будет попытка повесить всех собак на Пашиняна (это выгодно Путину, это выгодно армянским нуворишам в Москве, это соответствует эмоциональному запросу масс, которым всегда хочется объяснить поражение чьей-то чужой виной), но с моей точки зрения, он – последний человек, которого можно в случившемся обвинять. Наоборот, Пашинян показался смелым человеком, который рискнул поставить национальный интерес выше национального чувства – поступок, на который немногие готовы не только в Армении. Он исподволь формулирует мысль о том, что сохранение целого – важнее части, какой бы значимой и дорогой она ни была, а для сохранения целого Армении необходим мир и условия для развития.
 
Я не готов быть советчиком в столь трагическом историческом выборе, но не могу не заметить, что сама постановка вопроса имеет право на существование. Сейчас многое зависит от того, насколько азербайджанские элиты окажутся способны осознать те же исторические максимы. Будем честны, сделать это в час победы гораздо тяжелее, чем в час поражения, когда многое уже  решено за тебя. Хватит ли у Алиева, подгоняемого волной национального ликования и успокаиваемого поддержкой со стороны как Турции, так и России, мудрости, чтобы нащупать точку компромисса и начать совместно с Пашиняном размыкать замкнутый цикл совместной армяно-азербайджанской истории? В этом для меня сегодня главный вопрос.
 
Все выглядит довольно мрачно, но все-таки я хотел бы рассказать оптимистическую историю. К сожалению, оба ее главных участника уже не с нами, и поэтому только о ней и можно рассказать. Где-то в начале 1990  года в Москве должен был состояться Пленум Союза кинематографистов СССР, на который должны были прибыть руководители всех республиканских союзов. Поскольку память о событиях в Баку конца 80-х была свежа, страсти раскалены до предела, секретариат приложил немалые усилия, чтобы руководители армянского и азербайджанского союза были расселены по дальним углам гостиницы Москва. Каково же было удивление нас всех, когда первыми, кого мы увидели в холле гостиницы, были обнявшиеся Сергей Исраелян и Рустам Ибрагимбеков, которые радостно сообщили, что администрация отеля поселила их в один номер. По-разному бывает. Но то были времена не почитаемого сегодня горбачевского романтизма…

Что-то вроде рецензии. Фильм "Голда” произвел на меня впечатление не только какой-то “нетутошней”, не из этого мира игрой Хелен Миррен, но и щемящим чувством, что нынешняя ситуация является “дурным косплеем” войны Судного дня. Просто на месте Египта – Россия, на месте Израиля – Украина, на месте СССР – Китай, а на месте США – по-прежнему США. Нет только Киссинджера – может, стоило бы его вернуть? Жив же курилка. Где тот момент, когда США дадут Киеву последние 18 часов, чтобы либо победить, либо сесть за стол переговоров? Или они уже были и назывались “контрнаступ”? Где та точка, за которой Китай сочтет за лучшее попридержать своих корейских коней и дать возможность Вашингтону подморозить ситуацию привычными ему методами. Одна беда - похоже, что украинцам с русскими сегодня тяжелее договориться, чем евреям с арабами. Или, может быть, все дело в том, что Путин - не Садат, а Зеленский – не Голда? Чем дольше длится этот фильм ужасов (я сейчас не про “Голду”), тем отчетливей крепнет у меня убеждение, что прекращение  войны возможно только при условии смены политических элит как в Москве, так и в Киеве. Договариваться будут способны только другие люди с обеих сторон.
 

Два вопроса на полях карабахской драмы: до какой степени Путин может прогнуть позвоночник перед Эрдоганом, не сломав хребет, и смогут ли московские армянские олигархи снести Пашиняна и восстановить контроль Москвы над Арменией в полном объеме? В некотором смысле второе оправдывает в глазах Путина первое. Как ни верти, но убийство в Карабахе замкомандующего подводными силами Северного флота, входившего в состав командования группировки миротворцев, – это мощная пощечина с оттяжечкой, и сделать вид, что ничего не произошло, будет трудно. Путин все больше и больше выглядит как младший партнер не только “дядюшки Си”, но и “брата Реджепа”.

Все полтора года, что идет российско-украинская война, среди российской оппозиции, как лидеров, так и просто сторонников, тема построения России Будущего является как бы некоторой отдушиной, позволяющей абстрагироваться от окружающего мрака. Ведутся вялые дискуссии о разных ипостасях этой пока иллюзорной России, но только одна тема, похоже, вызывает по-настоящему живой интерес: что делать с зомбированной частью населения?

Пока Венедиктов, например, говорит, что за одной партой сядут дети ветеранов СВО и дети антивоенных активистов, а Козырев, например, говорит, что никогда на одной сцене не окажутся Шаман и Оксимирон, неутонченные широкие массы в комментариях и лидеры оппозиции в блогах повторяют как мантру слово «люстрация». Считая одним из корней зла нынешнего режима не проведенную после распада СССР декоммунизацию (с чем я склонен скорее согласиться), они апеллируют к относительно успешному опыту денацификации в Германии.

Как человеку с академической специальностью «сравнительная политология», мне, безусловно, приятно искать аналоги для сравнения проблем и их решений. Тем не менее, очевидный пример по денацификации Германии представляется крайне неудачным для сравнения с той работой, которую предстоит проводить в России. Во-первых, в Германии с относительно свежей (25 лет от силы) массовой идеологией боролись оккупационные войска и их ставленники. В России предстоит разбираться с идеологией, корни которой уходят вглубь минимум на сто лет, а делать это придется соотечественникам той самой Z-массы, так как прямой оккупации России пока никак не предвидится. Во-вторых, использование успешного примера не может предостеречь нас от «ошибки выжившего». Поэтому, на мой взгляд, имеется более интересный пример для изучения.

После окончания Гражданской войны в США началась «эра реконструкции». Почти полтора десятилетия победившие северяне пытались найти способ привести южные штаты к некоторому единому знаменателю. Были и люстрации, и военные администрации, и чрезвычайные режимы, и насаждение общечеловеческих ценностей при помощи кавалерии в прямом смысле этого слова. А кончилось все возникновением Ку-клус-клана, созданием системы сегрегации и обильно развешенными над домами Американского Юга флагами конфедерации сегодня, 150 лет спустя. Вот где есть кладезь ошибок и неудач, на которых стоит учиться. Живая история учит, что, не обращаясь к корням проблем, не находя общей цели для разрозненной нации, опираясь исключительно на факт одержанной более прогрессивной фракцией победы, невозможно искоренять идеологию ненависти и привить новые ценности.

Будет люстрация или нет, будет ли она всеобъемлющей или поверхностной, обернется ли она общественным судом или революционным террором, - чтобы сделать шаг вперед и больше не повторять совершенных ошибок, придется не строем вести людей голосовать за демократическое будущее, а убеждать в необходимости и показывать выгоду следованию тем нормам и принципам, которые эта масса сегодня топчет ногами. Иначе затаившие злобу дети и внуки люстрированных еще не раз отыграются за унижение отцов и дедов.

С напряженным вниманием читал интервью Рубена Ениколопова “Медузе”. Рубен для меня – один из умнейших экономистов России, за мнением которого по любому вопросу я пристально слежу, и мне было важно понять, правильно ли я ощущаю происходящее в Карабахе. Видимо, да. Из этого текста для меня со всей очевидностью следует глобальный вывод, выносящий трагедию за локальные рамки Карабаха.
 
Для Армении вопрос о Карабахе сейчас – это вопрос даже не геополитического, а экзистенциального выбора: в пользу независимого национального государства или в пользу протектората России с формальными  признаками национального государства.
 
Отбросив все ханжеские апелляции к гуманизму, придется прийти к довольно циничной дилемме. В сложившихся обстоятельствах Армения может сохранять контроль над Карабахом только при условии абсолютных военных гарантий со стороны России, а такие гарантии Россия “как она есть” может дать только, если в качестве залога она получает суверенитет всей Армении.
 
Времена, когда можно было ходить “между струй”, к сожалению, для Армении закончились. Нет больше брачных танцев с Россией и флирта с Западом, есть торг, где Россия за каждый скормленный ею витамин потребует уже не каких-то мелких услуг, а полного выполнения брачного контракта.  Политическое уравнение упростилось: либо Карабах и Армения де-факто - часть России, либо Армения получает шанс строить независимую государственность, но без Карабаха.
 
Поразительна ирония истории. Пашинян как представитель «карабахского клана» делает свой выбор в пользу Армении в целом и, таким образом теряет Карабах. Его оппоненты в некотором смысле более последовательны. Представители «московского клана» всегда видели будущее Армении «при России». В этом смысле для них в уравнении ничего особенно не меняется.
 
Проблема «московского клана» в другом. В их представлении Россия – это константа. А мы наблюдаем прямо противоположное – это очень хрупкая переменная. Уже сейчас Москва, увязнувшая в украинской войне, начинает сбрасывать геополитический балласт. Если дела пойдут так и дальше, то в какой-то момент у России не останется ресурсов выполнять обязательства перед любым, пусть даже самым промосковским, самым лояльным и самым фиктивным армянским правительством. В этом случае  в следствии геополитического просчета Армения рискует лишиться и Карабаха, и собственного суверенитета.

И все-таки интересно, на что Путин сменял Карабах в Сочи? В то, что просто так отдал, ничего не попросив взамен, я не очень верю. Он по характеру брокер, торгуется даже когда руки пустые. Все еще не так плохо, чтоб даром отдавать. Но что? Украина, зерновая сделка, газовый хаб, байрактары? Это все идет по отдельным счетам – там свой баланс. Знать не могу, но рискну предположить. Он мог разменять Карабах на Армению. Но не для армян, а для себя. Для этого ему нужно поменять Пашиняна на более приемлемого для него человека «из своих». Для этого Эдоган и его прокси Алиев не должны дать Пашиняну возможности подняться, не идти с ним на переговоры, действовать в Карабахе по «жесткачу» (тем более, что их и уговаривать не надо). Это может подтолкнуть революцию в Ереване и привести к власти представителей «московского клана». И вот уже с ним Эрдоган и Алиев должны будут договариваться и о коридоре, и о нормализации обстановки. События ближайших дней покажут, насколько правдоподобен такой сценарий.

Если бы я был «Оксфордским словарем» и выбирал слово осень-зима 2023-2024 г., этим словом стало бы слово «гниение». Это тот следующий этап, через который, по-видимому, нам всем предстоит пройти. Думаю, что это почти неизбежный этап для любой войны, которая вкапывается в землю и перестает двигаться. Такая война через два года начинать гнить.
 
И на этот раз осень второго года войны - унылая пора. Если  она не закончится результативным прорывом фронта и резкой переменой стратегического положения одной из сторон (это является наиболее вероятным, хотя и не обязятельным ее исходом), то и эта война перейдет в ту самую стадию гниения с оказавшимися в окопной ловушке сотнями тысяч мужчин, которым нет пути ни вперед, ни назад, с десятками миллионов в прифронтовых областях, для которых обстрелы превратятся в рутину, с медленной, но от этого не менее неуклонной деградацией всех сторон гражданской жизни.
 
Революция никогда не вырастает непосредственно из войны, потому что война, даже самая жестокая и несправедливая, – движение пассионарное. Революция вырастает из гнили как продукта жизнедеятельности войны. Гниль – это необходимое промежуточное эволюционное звено между войной и революцией, непосредственная питательная среда последней. Обратная сторона этой связки: революция не может произойти слишком быстро – для начала «реакции» нужно, чтобы гнили скопилось достаточно много. В общем, как это ни драматично, но с точки зрения рутинной исторической логики «холера развивается нормально».
 
На этой грустной ноте я хотел бы представить очередной выпуск «Пастуховской кухни» с обзором «гнилых» осенних новостей.
 

https://youtu.be/m6JPtzrePVQ?si=jodXf7gsyMEJf2we

 

Я не фанат 90-х. Но одно в них было действительно неплохо – лица на коллективных портретах (всякие там собрания, шествия и сборища). Они были другие, чем те, к которым я привык за 70-е и 80-е (60-х не помню – был слишком мал).
 
На лицах из 90-х неожиданно появился отчетливый оттиск мысли, в то время как на старых отпечатались только столетия русского крепостничества. Этот «фейсконтраст» был необъяснимым, но эмпирически осязаемым, стоило только включить телевизор. Телевизор благодаря этому тоже стал другим.
 
Уже позже мы узнали, что интеллектуальные и одухотворенные лица вовсе не обязательно корреспондируются с высокоморальным и даже просто умным поведением их обладателей. Иногда даже наоборот – крестьянскся смекалка предшественников оказывалась более ценным эволюционным приобретением, чем интеллект поколения, ставшего движущей силой трансформации русского общества в 90-е.
 
Глядя на обобщенный портрет путинской России, я понимаю – они вернулись. Вернулись эти до боли знакомые лица из 70-х и 80-х, по которым резец мысли так и не успел пройтись. Они напоминают бракованную серию товара, который не прошел нормальной предпродажной подготовки и был вывален охапкой в торговом зале какого-то аутлета для продажи со скидкой. Неотесанные, закрытые, одновременно самодовольные и настороженные с рассредоточенным взглядом, обращенным внутрь, к пищеварению. Это и есть новое старое лицо России.
 
Осмысленный взгляд становится опасным. Умное лицо как самодонос. Его обладатель изначально неблагонадежен. Общество мимикрирует, стараясь спастись. Ум прячется за разум. Люди, обладающие хорошо развитым интеллектом, но также не лишенные врожденного инстинкта самосохранения, на глазах глупеют. Те, кто не смог вовремя поглупеть, медленно сходят с ума.
 
Как следствие – резкий взлет обскурантизма как главного интеллектуального течения эпохи. Невежество как раковая опухоль распространяется по всей России, убивая все думающее на своем пути. Пока его главной жертвой стала гуманитарная сфера. Философия, история, право стоят, разинув рот с глупой улыбкой счастья на физиономиях и рукоплещут новоявленным безграмотным пророкам. Но лиха беда начала. Новые Лысенко ждут нас на горизонте – той линии, где прошлое встречается с будущим. Оглупление – это массовый и всеобъемлющий процесс. Исключений не будет.
 
Сможет ли ушедшая с лиц мысль вернуться обратно? Каждый раз – это открытый вопрос. У русского общества здоровая генетика (иначе она не пережила бы три смуты в своей истории), но и ее запасы прочности не безграничны. Второй за столетие  крестовый поход против интеллекта – это все-таки многовато даже для России. Остается только надеяться, что мысль не исчезла, а только спряталась от дурного сглаза. Но будет непросто.

Коллективное бессознательное путинских элит послало мощный протуберанц в мертаящую тишину русского космоса с криком – мы европейцы. Более того, мы не просто европейцы, а самые европеистые из всех европейцев, и наше будущее едино в великом Северном триумвирате Америки, Европы и России. Вот прямо так и пишет Сурков: «Наша победа изменит и нас, и так называемый Запад. Явится новым шагом к интеграции Великого Севера, где наша страна будет выступать как солидер глобального триумвирата». С этим, в принципе, можно согласиться, но при диктовке секретарша не расслышала пару букв. Не «солидер», а «солитёр», а так все правильно написано…
 
Отчаянная попытка Суркова придать законченный философский смысл всему творящемуся безобразию с помощью поэзии заранее обречена на провал. Шеф не оценит его мощного интеллектуального подвига. С тех пор, как они расстались, он сильно переменился стилистически, и теперь ему подходят только тексты, написанные в формате «танка»..

Дело даже не в том, что война будет долгой. Война будет разной. Два года – это отсечка, за которой отношение «массы» к войне начинает меняться. Смерть становится естественной частью жизни, а жизнь становится лишь частью войны. Люди привыкают и к смерти, и к войне, как чему-то естественному. На место тех, кто не может съесть спокойно свой круассан, потому что где-то страдают люди на войне, придут те, кто именно по этой причине съест два круассана и пойдет дальше по своим делам, не моргнув глазом. Помните, у Булгакова: «Не пропадать же куриным котлетам де-воляй?Чем мы поможем Михаилу Александровичу? Тем, что голодными останемся? Да ведь мы-то живы!». Мы в преддверии совсем другой войны, чем та, которую видели в течение первых двух лет. Жесткой, циничной, безысходной. А будут еще и другие, пока кровь не обернется виноградной лозой какого-нибудь похабного мира.

Пришла хорошая новость от моего издателя. Книжка, поначалу напугавшая меня самого своей востребованностью, наконец вышла в электронном виде и появилась в продаже на «Амазон». Должен сказать, что я сам ее еще не видел и в руках не держал, так как доставка ее из России в наши «деревня» - дело непростое и обременительное по нынешним временам. Александр Бисеров работает над тем, чтобы издать ее как-то и в них. А пока те, кому не так важно слышать шуршание сухой листвы страниц, смогут при желании ее прочесть совершенно экстерриториально.  В целом, еще раз хочу поблагодарить всех, кто проявил интерес к этой работе, в разы превышающий мои ожидания. Написание книг сегодня – занятие скоре религиозное, чем светское. В наш шустрый век чтение книг – роскошь бытия, а не средство познания. Мало кто может себе это уже позволить. Тем радостней было узнать, что круг членов секты «книгочеев» остается весьма внушительным. Это мотивирует что-то делать еще.

https://www.amazon.com/%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D1%83%D1%87%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%82%D1%8C-%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8E-%D0%B7%D0%B0%D0%B1%D0%BB%D1%83%D0%B4%D0%B8%D0%B2%D1%88%D0%B5%D0%B9%D1%81%D1%8F-%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D1%8E%D1%86%D0%B8%D0%B8-Russian-ebook/dp/B0CJMC62S6/ref=mp_s_a_1_2?crid=2FEKGXJCFD1NG&keywords=%D0%B2%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80+%D0%BF%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%83%D1%85%D0%BE%D0%B2&qid=1695819734&sprefix=%2Caps%2C166&sr=8-2

Беглый  взгляд на тексты, в которых анализируется отдаленное будущее России (условно «после Путина»), показывает серьезную разницу в прогнозах «экспертного» и «медийного» сообществ.  
 
В экспертной среде преобладает завидное спокойствие и уверенность в том, что после путинской распутицы река русской жизни естественным путем вернется в берега. Империя немного пообламывается по краям, но в целом сохранится. Режим испытает некоторое возмущение на локальном уровне, в основном на периферии, но в целом все останется «по-прежнему, по Брежневу». На смену Путину придет один из членов его команды, который продолжит его курс, но без эксцессов и перегибов с тенденцией к постепенной либерализации внутри и нормализации вовне. Причем чем с более близкого расстояния эксперт имеет возможность наблюдать процессы, тем спокойней и уравновешенней его прогнозы, тем меньше он видит поводов для серьезных катаклизмов.
 
Медийное сообщество, напротив, живет ожиданием бури. “Послепутина” представляется ему по Солженицыну “Россией в обвале”. В возможность либерализации мало кто всерьез верит, зато все ждут диктатур еще более крутых, чем путинская, но непонятно, каким идеологическим соусом заправленных. В том, что путинские соратники будут первыми, кто перехватит власть, и тут все согласны, но очень мало кто верит, что они эту власть долго удержат в своих руках. И да, чем дальше то или иное медиа расположено от России, тем апокалиптичнее его прогноз. Распад России на удалении начинает казаться не просто возможным, но как бы неминуемым.
 
В целом, я привык с доверием относиться  к прогнозам экспертного сообщества. Я, в частности, извлек важный урок из пандемии, когда в обществе царила паника, но большинство профессиональных экспертов утверждало, что через несколько лет жизнь вернется на круги своя. И так оно в основном и случилось, если не считать нескольких уходящих за линию горизонта трендов. Но в случае с «послепутина» меня гложат некоторые сомнения. То есть, как говорил в таких случаях Лужков: «Если Вы не против, то я за». Лучше бы сбылись надежды профессионалов, чем видения мистиков. Есть, однако, нечто, что заставляет меня прислушиваться к тревожным пророчествам прорицателей.
 
Это нечто – темная энергия масс. Кажется, Бердяев называл ее «темным вином русской истории», которое периодически «разливается» кровавым морем русской революции. Во времена Бердяева мы еще не имели таких развернутых представлений о Вселенной, как сегодня. Теперь мы знаем, что семьдесят процентов массы Вселенной составляет «темная энергия», о которой мы ничего не знаем. Думаю, это легко экстраполируется на любой социум. Многие десятилетия мы наблюдаем за тем, как происходит накопление этой «темной энергии» в России.  Если поначалу это был поступательный процесс, то в условиях войны, можно сказать, заработал «адский термоядерный реактор», ежесекундно вырабатывающий мегабайты этой «темной энергии».
 
Мы видим, как эта энергия производится, но не видим, как она тратится.  А это значит лишь то, что она накапливается в каком-то гигантском историческом конденсаторе, готовом в любую минуту разрядиться электрической дугой хаоса. В связи с этим у меня имеется только один-единственный вопрос к аналитикам, строящим оптимистичные графики «деэскалации» путинского режима через его эволюцию – как в этих расчетах учитывается «темная энергия» ненависти, накапливавшаяся в циклопических масштабах в течение всей эпохи посткоммунизма?

https://youtu.be/vVmeMpVnN7o?si=xRz3UNjRysdxLjPT

В апокрифе, популярном в узких кругах широко осведомленной публики, рассказывается, что на одной из редких встреч с Байденом, отвечая на прямо поставленный вопрос, Путин сказал что-то вроде: «Если так, то я выбираю Китай». Так это или не так – никто не скажет, по крайней мере, в ближайшее время. Но это очень похоже на правду или вполне могло бы ею быть.
 
Трудно оспаривать, что ориентация на Китай вместо ориентации на Запад является личным выбором Путина и его ближнего круга. Однако причины, по которым был сделан именно такой выбор, до конца не ясны. Обычно предполагается, что это серьезный геополитический выбор – что-то вроде выбора в пользу православия князем Владимиром. Реже утверждается, что это был узко эгоистический выбор правящего клана, который посчитал это наилучшим способом сохранения и закрепления своей власти над Россией (мол, Запад этому мешал, а Китай, наоборот, способствует) – это чем-то похоже на выбор Александра Невского в пользу Орды.
 
Моя догадка, однако, состоит в том, что этот выбор есть следствие случайного стечения обстоятельств, эмоционального срыва и психоза. Он в равной степени не продиктован как национальными интересами России, так и узко эгоистическими интересами путинского клана и даже самого Путина. Представление о том, что коррумпированный режим Путина не может развиваться в тени Запада и поэтому ему комфортнее в тени Китая, являются в значительной степени мифом. Путинский режим, собственно, вырос в тени Запада и при других обстоятельствах мог бы еще долго существовать в этой тени (а на деле он так до конца из нее и не выполз). Взаимодействие с Китаем, напротив, сулит в основном одни головные боли. Но вмешался случай.
 
Если мы отмотаем историческую пленку немного назад и попробуем отыскать «точку невозврата» в отношениях России и Запада на посткоммунистическом отрезке русской истории, то с удивлением обнаружим, что ею является малопримечательное по нынешним залитым кровью временам убийство в российской тюрьме юриста американского инвестиционного фонда Сергея Магнитского. Дело это широко известно сегодня, и поэтому нет смысла его пересказывать. Частью дела было расследование того, что его организаторам казалось простым воровством, а на деле оказалось одним из «сертифицированных» методов перекачки средств из официального в теневой бюджет (не без воровства, конечно, но оно там было не главным). Именно эта деталь (связь с «государственными интересами») не позволила сторонам «разойтись бортами» и найти компромиссное решение.
 
Российские силовики в данном случае допустили фатальную ошибку, подставив Кремль и лично Путина. Они недооценили потенциал «публичной политики» в условиях реально действующей демократии (что естественно, так как они с последней никогда дела не имели). Ситуация вышла из-под контроля. Жертвы произвола смогли мобилизовать общественное мнение на Западе до беспрецедентного в новейшей истории отношений России и Запада уровня. Следствием стало принятие не менее беспрецедентного американского закона, известного как «Акт Магнитского», который со временем эволюционировал в универсальный механизм буллинга путинских элит. Изначально именно гипертрофированная реакция на этот  казус, на самом деле не вытекающий из природы  отношений России и Запада, стала триггером той эмоциональной волны, которая привела путинские элиты к «разочарованию Западом» и бегству в Китай. О степени раздражения сегодня косвенно можно судить хотя бы потому, что внесший существенный вклад в лоббирование «Акта Магнитского» Владимир Кара-Мурза получил самый длительный тюремный срок среди всех политзаключенных, обойдя даже Навального. Это была фатальная ошибка Путина,  потому что именно «гибкие» отношения с Западом как раз позволяли ему и его окружению десятилетиями не только грабить Россию, но и комфортно отмывать награбленное по всему свету. Теперь они этой возможности лишились. Вряд ли так было задумано, но так бывает, когда эмоции и самоуверенность берут верх над расчетом и здравым смыслом.  
 
 

Несколько слов о «Новой газете», экипаж которой ведет отчаянную борьбу за сохранение плавучести своего корабля. Но начну немного издалека.

Моей эмиграции уже 15 лет. Большую часть этого срока я слушал истории про «поуехавших»: мол, угол зрения у них смещен,  эмпатия пожиже и вообще они не бойцы. Прошло немного времени, и ярые критики «поуехавших» стали один за другим становиться моими соседями. Адаптировались, осмотрелись и тут же стали рассказывать мне истории про «задержавшихся»: мол, угол зрения у них смещен, эмпатия пожиже и вообще они не бойцы. И те, и другие защищают свой личный выбор как единственно правильный и возможный. Мне это все порядком надоело. Я думаю, что вообще неважно - где ты, важно -  что ты делаешь или не делаешь. Сейчас ребята из «Новой газеты» пытаются сохранить в России свой маленький островок здравомыслия, лавируя на грани легального. Наш долг - не морщиться, а поддержать их, чем можем. Сейчас у них проходит марафон, и я рад по просьбе моих друзей напомнить об этом на своем канале.

https://t.iss.one/novaya_pishet/42043

В истории с ядерным самоподрывом Маргариты Симоньян для меня интересна лишь личность того загадочного «умного ф(ш)изика», который продал ей эту идею. В общем, мы все догадываемся, кто этот универсально образованный ум. В связи с этим актуальным остается связанный со всей этой историей вопрос: до какой степени судьба человечества, России, да и самого Путина зависит от видений психически неуравновешенных невежд, составляющих сегодня его ближний круг?

Мы часто неправильно “читаем” Путина. Его ремарка о “коллективном суициде”, ставшем следствием кокаиновой оргии на борту рухнувшего самолета, как главной версии  гибели руководства ЧВК "Вагнер”, имеет достаточно нетривиальное объяснение.
 
Парадоксальным образом в данном конкретном случае цель Путина состоит вовсе не в попытке скрыть  следы своей возможной причастности к убийству, выдвинув какую-то абсурдную версию прикрытия (этим как раз он занимается регулярно), а в стремлении, напротив, по максимуму ее (эту причастность) распиарить. Путину по каким-то причинам очень важно, чтобы у вверенной ему массы сформировалось устойчивое мнение (молва), что Пригожина с соратниками не просто убили, а казнили “по понятиям”. Сам выбор метода казни не случаен, а глубоко символичен. Главными жертвами мятежа стали военные летчики, сбитые вагнеровским ПВО. И Поэтому сам Пригожин не просто так погиб, а стал “сбитым летчеком”.
 
Выдвигая заведомо абсурдную, демонстративно унизительную для погибших вагнеровцев версию их гибели, в которую невозможно поверить, Путин, собственно, и стремится к тому, чтобы в нее никто не поверил. Он именно на это и рассчитывает – никто не поверит, но все правильно поймут. Ему надо, чтобы общество однозначно поняло намек: так будет с каждым. Здесь, конечно, приоткрывается адова пропасть испуга, который он пережил. Мне это напоминает юношескую душевную травму Петра, бежавшего ночью из Москвы во время стрелецкого бунта, а потом изощренно мстившего, развесив казненных стрельцов напротив кельи своей сестры у стен Новодевичьего монастыря.
 
А досужие спекуляции и всякие там обвинения в нарушении каких-то законов его давно не колеблют – он же пaмятник, кто его посадит?

Арабы тоже смотрят фильм «Голда». Вот она, сила искусства – вдохновились. И на самом деле ситуация в чем-то косплеит 1973 год. Масштаб не тот, зато подлее. В целом эта вспышка застарелого конфликта на руку Москве. Израиль и Украина могут оказаться в прямой конкуренции в борьбе за помощь США. Да и вообще, все, что отвлекает от Украины, полезно. Отдельной строкой - подножка Байдену, который нацелился на «Нобеля» за примирение израильтян и саудитов. А это еще один гривенник в копилку Трампа. В общем, в 2024 году придется решать совсем нелинейное уравнение, где есть только два неизвестных: «чей Бахмут» и «долетит ли до Крыма». Неизвестных будет значительно больше, как и вариантов решения.

В произвольной части своей валдайской речи Путин сделал так много громких заявлений, что основная мысль его короткой программы, которую он вначале откатал на спринтерской скорости и которая была оценена зрителями  как «белый шум», создающий фон для его высказываний по актуальной повестке, осталась почти не замеченной. А зря.
 
Слушая пространные рассуждения о России как государстве-цивилизации, я чувствовал себя духом Ницше, которого воскресили только для того, чтобы дать ему освежиться на каком-нибудь из публичных форумов Германии середины 30-х годов прошлого столетия. Работа над только что вышедшей книгой освежила в моей памяти дискуссию о России как цивилизации конца 80-х – начала 90-х, в которой я сам принимал непосредственное участие. Тогда небольшая группа теоретиков, прежде всего Вадим Цымбурский, но и я в том числе, внедряли в политический лексикон тот самый «цивилизационный подход», который сегодня так зацепил царя-батюшку с подачи придворных философов.
 
Тогда, 30 лет назад, цивилизационный подход означал борьбу на два фронта: как против костных славянофилов, видевших в истории послепетровской России лишь отклонение от цивилизационного идеала, так и против «плоских» западников, пытавшихся механически применить в России все известные им алгоритмы европейской демократии без поправок на цивилизационный коэффициент. Идея в самом общем виде состояла в том, что Россия действительно является развивающейся (это важно) обособленной культурной общностью, хотя и родственной, но не тождественной западной цивилизации, которая именно по причине своей обособленности должна развить из собственных основ модель конституционного, демократического государства, тоже родственную, но не тождественную западной модели. Сделать она это была должна, по тогдашнему нашему мнению,  принимая во внимание объективные, свойственные ей как цивилизации особенности и ограничения.
 
Иными словами, лично я как не имел ничего против концепта государства-цивилизации тогда, так и не имею ничего против до сих пор. И в этом смысле речь Путина не вызывает  у меня отторжения. Однако из того, что Россия является государством-цивилизацией, вовсе не следует, что она должна быть цивилизацией-уродом. Из всех сказанных Путиным совершенно правильных, высокопарных слов о самодостаточности и самоценности русской цивилизации, о культурной многополярности, об органической природе культурного единства России и многих других, никак не следует, что русская цивилизация должна быть цивилизацией криминалитета, рейдерства, повальной коррупции, дешевого мессианства, что она должна подавлять инакомыслие, вести агрессивные войны и восстанавливать град Китеж русского империализма с помощью террора. Не думаю, что все это входит в понятие «особого русского пути». Тем более не думаю, что это и есть суть русской исключительности.
 
Все эти  новые песни о старом напомнили мне английскую притчу о монахе-переписчике книг, основанную на игре слов  celebrate (праздновать) и celibate (обет безбрачия). Молодой монах обратил внимание старого священника на то, что братия все время переписывает священные книги с ранее написанных копий, в результате чего случайная ошибка может непроизвольно тиражироваться в неограниченном количестве текстов. Замечание показалось святому отцу разумным, и он полез в подвал сверяться с оригиналом. Нашли его там только через несколько суток. Он бился головой об пол, держа в руках выцветший пергамент из кожи, и причитал – celebrate, celebrate, не celibate!
 
Вот так и в свидетельстве о рождении русской цивилизации было написано «христианская», не «крестьянская»! Не в том дело, что Путин продвигает идею русской цивилизации (это можно было бы лишь приветствовать), а в том, что он продвигает идею русской крестьянской цивилизации, грубой, полуязыческой, основанной на философии голого насилия, обращенной не в будущее, а в самое смутное, отдаленное прошлое русского мира.

Совершенно очевидно, что, когда Рамзан Кадыров пиарит сына-беспредельщика, он своим поведением косплеит Путина, который пиарит показную казнь Пригожина (хронологически наоборот, но по сути именно в этой последовательности).

Зачем им это? Парадоксальным образом мотивы у обоих одинаковы – обозначить через глумление над общепринятыми нормами морали и права беспрекословный, ничем не лимитированный авторитет альфа-самца.

В момент разброда и шатаний особенно важно донести до стаи простую мысль: я могу каждого поставить так, как хочу, и никакие законы, - ни божеские, ни человеческие, - и, тем более, никакие правила приличия никому из вас не помогут.

Это у них узкопрофильное - психология тюремного двора: если не нагнешь ты – нагнут тебя. Не верь, не бойся, не проси. А главное – не жалей и не сворачивай. Убил – сделай так, чтобы все об этом узнали. Избил - представь таким образом, что ты этим гордишься.

Кадырову надо было в этой ситуации продавливать общественное мнение до конца, свернуть его в бараний рог, заставить замолчать навсегда. Все, что меньше этого, – проигрыш. Это инвестиция в будущее, страховка от возмездия за еще не совершенные преступления.

Одна проблема: если люди хотят об этом поговорить, значит, их это волнует. Чем назойливей альфа-самец демонстрирует свою самость, тем очевиднее становится его растущая неуверенность в собственных силах.

Современная геополитика - это последовательная цепочка неэквивалентных обменов. Россия приобрела Крым, но потеряла всю Украину, которая ушла в итоге на Запад к США. США приобрели Украину, но потеряли Россию, которая ушла в итоге на Восток к Китаю. Китай приобрел Россию, но потерял США, которые, устав ото всех, пытаются уйти в себя, то есть назад к Трампу. Трампу идти дальше некуда, поэтому он хочет выменять обратно у Китая Россию за Украину, а Украину выменять у России на Крым, а доходы от сделок реинвестировать в себя любимого, чтобы закрыть дыру в собственном бюджете.