Онлайн-конференция «Город в пространстве исторической памяти»
 
В эту пятницу в 10:00-16:30 по Мск времени пройдет конференция об исследованиях памяти в городе. Будут доклады о городских конфликтах вокруг исторических зданий и формировании ценностей; о связи нематериального наследия и локальной идентичности; о сдвиге дискуссии от материального наследия к нематериальному; о практиках обитателей исторической среды и другие.
 
Программа и регистрация здесь

Ещё один пример мутации "соучастия" - как в Петербурге отмечают "День благоустройства"

В Петербурге проходит акция «Добрый субботник», участники которой плетут маскировочные сети для армии

Кроме того, на субботниках отливают окопные свечи, высаживают деревья и убирают мусор. Показываем, как выглядит акция в парке Героев-Пожарных: https://ppr.today/iZwWjYI

@paperpaper_ru

Собирала ссылки на номера хороших журналов, где описана полевая работа и методы, можно почитать (английские тоже будут, позже):

"Фольклор и антропология города"  2019, №3-4, про прикладные антропологии

Антропологический форум 2021, №48 "Опасности поля"

"Социология власти" 2021, №3, про полевые социологические исследования

НЛО 2023, №147, как может выглядеть полевой текст - раздел про инфраструктуры

**

+ про работу с дневниками - видео лекции Ольги Пинчук

+ классический текст Гирца

Open call на полуторагодовую лабораторию для активистов и профессионалов, работающих с городами и проживающих в Грузии и Армении
 
На лаборатории участники будут переосмыслять вызовы, с которыми сегодня столкнулись города, а также возможности и действия урбанистов. Программа включает онлайн и оффлайн поездки, семинары, лекции специалистов из разных стран, конференции и встречи в Грузии, Армении и Германии.
 
Дедлайн – 5 мая

Исследовательский центр «Коллективное Действие» выпустил 3-х минутный ролик про экологические последствия войны в Украине. Как это влияет на Украину, Россию и другие страны? Как изменяются природные ландшафты лесов, рек, почв, как война влияет на глобальное изменение климата и приводит к голоду в других странах? Подробнее об экологических проблемах можно почитать здесь.

Скрытые последствия войны в Украине: нам грозит голод?

https://youtu.be/TpIyW21CIUM

Украина — это «хлебная корзина» мира: выращенные тут пшеница, ячмень и подсолнечное масло, кормят до 400 млн человек.

Война в Украине — это не про региональный конфликт. Как мы писали в недавнем брифе, последствия вторжения наносят колоссальный вред и лесам, и почвам, и рекам, а последствия отзываются на экологии всей планеты.

Если не читали бриф, посмотрите видео, чтобы узнать, что происходит и почему необходима координация международного сообщества и гражданского общества Украины и России — видео по ссылке.

Текст Юлии Галкиной, автора книги «Истории домов Петербурга, рассказанные их жителями» о милитаризации жизни, городских пространств и параллелях с блокадным Ленинградом
 
«Комичный ЖЭК-арт в стиле милитари был словно глитчем в консервативной городской ткани, а от новых военных памятников веяло насупленной серьезностью — но не опасностью. Потом я поняла, что и этот низовой идиотизм, и этот государственный официоз совсем не безобидны. Танки и гимнастерки замылили глаз, сделали милитаризм привычным — нормализовали его» […].
 
Как умалчивать о параллелях? Например: беженец из Мариуполя показывает мне фотографию того, что осталось от его дома. Черный фасад, внутри — обломки мебели, куски бетона. Перекрытия между этажами рухнули посреди комнаты — и абсурдно, как неучтенная декорация, над проемом стоит нетронутый диван. Он напоминает мне другие снимки из блокадного Ленинграда. Как у Лидии Гинзбург: «Разрезы маленьких разноцветных комнат с уцелевшей круглой печью, выкрашенной под цвет стены, с уцелевшей дверью, иногда приоткрытой» […].
 
Исчадие Петербурга санкционировало уничтожение других городов — с живыми людьми, с их домами. Пока я пишу этот текст, пришла новость, что российская ракета ударила по краеведческому музею в Купянске, городе в Харьковской области. Погибли две сотрудницы. Невозможно не думать об этом, восхищаясь фасадами петербургских домов — если только, по Юрию Шевчуку, не «налепив быстро мягкий мирок на привычных их телу костях», то есть не замечая ничего. Как и не думать о том, что петербургские архитекторы — авторы некоторых фасадов, тоже достойных восхищения — прямо сейчас проектируют дома для оккупированного Мариуполя».

О восприятии исторического времени, связи деструкции и реконструкции, попытках сохранения наследия в советское время

Авторизованный текст лекции филолога и историка Ирины Сандомирской (профессор университета Сёдертёрна (Швеция), автор книг "Past discontinuous. Фрагменты реставрации", "Блокада в слове: очерки критической теории и биополитики языка" и др.) на моем курсе "Городское наследие и оптики его исследования".

Часть I

"Революционные разрушения первых лет советской власти ознаменовались, в числе прочих актов насилия ради свержения старого режима, также и уничтожением того, что сейчас мы называем культурной собственностью, материальным наследием, вещей из частных коллекций и церковной собственности, имеющих высокую историческую и художественную ценность. Вместе с объектами, фигурами и символами старого режима революционное насилие привело и к исчезновению самой идеи прошлого и его ценности в коммунистическом будущем.

В ходе сталинского социалистического строительства вопрос о ценности и ценностях (этических, эстетических и пр.) заместился общим дискурсом стоимости и удовлетворения потребностей. Однако после смерти Сталина и в ходе десталинизации советского общества идеи ценностей, в том числе духовных, стали возвращаться: пережив годы террора и войн, общество стало возвращать и переизобретать для себя прошлое, задаваясь вопросом о том, что в нем было ценного и куда оно идет".

О подходах к реставрации, возникновении культа наследия и становлении культа иконы в России

Продолжение авторизованного текста лекции филолога и историка Ирины Сандомирской (профессор университета Сёдертёрна (Швеция), автор книг "Past discontinuous. Фрагменты реставрации", "Блокада в слове: очерки критической теории и биополитики языка" и др.) на моем курсе «Городское наследие и оптики его исследования».

Часть II
(часть I читайте здесь)

"Еще одна поучительная история – о послевоенной реставрации пригородных дворцов Ленинграда. Это история, которой Ленинград, как официальный, так и неофициальный, всегда гордился, видя в гражданском движении по добровольному труду на возрождении пригородных руин символ ленинградской стойкости и патриотизма. Действительно, в годы послевоенной разрухи и хаоса эта кампания проводилась силами тех, кто только что вернулся с войны, приехал из эвакуации или оставался среди немногих выживших внутри города и за его пределами – в пригородах, в зонах оккупации, в условиях, о которых мы знаем даже меньше, чем о нечеловеческих условиях внутри осажденного города. И вот эти совершенно, казалось, бы разрушенные люди, потерявшие дома и семьи, прошлое и настоящее, прошедшие через войну, террор, эвакуацию, тюрьмы, голод, бомбежки, обстрелы и расстрелы, вместо того чтобы устраивать свою разбитую жизнь, бросаются в массовом порядке и в основном добровольно восстанавливать имперские дворцы."

Сжимающиеся города

История о городе геологов и геофизиков Колпашево в Томской области, о том, как через пространство выражается память жителей о градообразующем предприятии (геофизическом тресте) и месте политической ссылки.
 
Колпашево — город в Томской области. Советские романтики ехали туда со всех концов страны, чтобы искать нефть и газ в условиях тайги, бездорожья, сурового климата. Главным для них была работа в геофизическом тресте, которая исчезла после трансформации страны в 1990-е годы. Люди, жившие сегодняшним днем, оказались брошенными в центре Сибири. Здание треста превратилось в замороженные руины.

«Либо уезжать, либо умирать», — говорят местные. Этим Колпашево похож на 70% городов России. Люди покидают их, так как не могут найти работу и не видят перспектив  […].
 
До революции и во время СССР Колпашево был местом политической ссылки. В 1979 году, когда Обь в очередной раз подмыла берег, из него выпали человеческие кости и мумифицированные тела. Оказалось, на том месте находилось захоронение расстрелянных репрессированных.

До сих пор неизвестно, кто решил размыть их винтами теплоходов и катеров. К останкам, которые не тонули, привязывали камни и пускали на дно. История получила название Колпашевский Яр.

Сейчас это место покрыто засохшей травой. Местные жители по незнанию сбрасывают туда мусор […].
 
Город стал развиваться в середине XX века, когда превратился в базу для поиска и добычи нефти и газа. Такое развитие «носило во многом принудительный характер и поэтому изначально опиралось на государственную поддержку». Колпашево стал базовым городом геологов, геофизиков. В 1968 году там открылся Томский геофизический трест (ТГТ) […].
 
После распада Советского Союза государство перестало финансировать геологию и геофизику. То, что несколько десятков лет назад было нужно и важно, теперь у бывших работников треста вызывает слезы и стыд […].
 
 — Проблем в Колпашево много, но хочется, чтобы люди, которые уезжают отсюда, как я в свое время, уезжали с чувством, что Колпашево — это не дно, не просто площадочка, чтобы родиться или умереть, — говорит молодая девушка Полина, которая ведет в школе кружки про медиа. Чтобы здесь еще можно было жить. Но для «жить» тут никакой инфраструктуры нет — нет живых мест для встреч, для знакомств, обмена опытом, общения. Ветераны с ветеранами, дети с детьми […].

#истории #городскоесжатие