Партиципаторные практики помогают наладить диалог между властью и обществом, улучшить городскую среду и частично решить кризис представительной демократии. Однако некоторые проблемы, которые решает партиципация, не лежат на поверхности и пока не распространены в России. Например, реабилитация и дискриминация.
Один из зарубежных трендов - gender responsive budgeting - формирование бюджета с учетом гендерных аспектов. Поскольку женщины по-прежнему имеют меньший доступ к финансовым и административным ресурсам, такие инициативы направлены на улучшение бюджетной политики в целом, на гендерное равенство и расширение прав и возможностей женщин в частности. Они сосредоточены не только на ключевых аспектах экономики, но и на социальных проблемах, которые часто упускаются из виду при традиционном принятии решений.
Китайский город Венлинг запустил проект партиципаторного бюджетирования, целевой аудиторией которого являются женщины. За счет введения квот и системы отбора участников по жребию женщины стали составлять более 70% участников бюджетных комиссий. Участников обучают тому, как анализировать и проектировать бюджет с точки зрения гендерных различий, контролировать, как и в какой мере ресурсы распределяются между мужчинами и женщинами, измерять эффективность бюджетных расходов.
Подобные проекты были запущены в штате Керала в Индии, в Индонезии и в городе Пенанг в Малайзии, а в Великобритании организация Women’s Budget Group занимается защитой прав женщин, которая в том числе лоббирует их интерес соблюдения гендерного равенства при формировании бюджета.
Попытку ввести новую модель, которая будет нацелена на повышение качества составления альтернативных бюджетов через гендерно-сбалансированные комитеты планирования, пробовали и в Турине. Проект показывал хорошие результаты с точки зрения участников и альтернативных предложений, однако эксперимент провалился по политическим причинам - после смены городского правительства новая власть не торопилась выделять обещанные средства и заниматься реализацией инициатив.
Несмотря на пока небольшое количество таких проектов, результаты исследований демонстрируют, что увеличение политического веса голоса женщин приводит к усилению требований перераспределения доходов и увеличению расходов на социальное обеспечение. А страны, которые принимают меры для расширения доступа женщин к образованию, медицинскому обслуживанию, занятости и кредитам, сокращая тем самым разрыв между мужчинами и женщинами в экономических возможностях, повышают темпы экономического роста и сокращают бедность.
#соучастие #партиципаторноебюджетирование #городскойбюджет #womenpower
Один из зарубежных трендов - gender responsive budgeting - формирование бюджета с учетом гендерных аспектов. Поскольку женщины по-прежнему имеют меньший доступ к финансовым и административным ресурсам, такие инициативы направлены на улучшение бюджетной политики в целом, на гендерное равенство и расширение прав и возможностей женщин в частности. Они сосредоточены не только на ключевых аспектах экономики, но и на социальных проблемах, которые часто упускаются из виду при традиционном принятии решений.
Китайский город Венлинг запустил проект партиципаторного бюджетирования, целевой аудиторией которого являются женщины. За счет введения квот и системы отбора участников по жребию женщины стали составлять более 70% участников бюджетных комиссий. Участников обучают тому, как анализировать и проектировать бюджет с точки зрения гендерных различий, контролировать, как и в какой мере ресурсы распределяются между мужчинами и женщинами, измерять эффективность бюджетных расходов.
Подобные проекты были запущены в штате Керала в Индии, в Индонезии и в городе Пенанг в Малайзии, а в Великобритании организация Women’s Budget Group занимается защитой прав женщин, которая в том числе лоббирует их интерес соблюдения гендерного равенства при формировании бюджета.
Попытку ввести новую модель, которая будет нацелена на повышение качества составления альтернативных бюджетов через гендерно-сбалансированные комитеты планирования, пробовали и в Турине. Проект показывал хорошие результаты с точки зрения участников и альтернативных предложений, однако эксперимент провалился по политическим причинам - после смены городского правительства новая власть не торопилась выделять обещанные средства и заниматься реализацией инициатив.
Несмотря на пока небольшое количество таких проектов, результаты исследований демонстрируют, что увеличение политического веса голоса женщин приводит к усилению требований перераспределения доходов и увеличению расходов на социальное обеспечение. А страны, которые принимают меры для расширения доступа женщин к образованию, медицинскому обслуживанию, занятости и кредитам, сокращая тем самым разрыв между мужчинами и женщинами в экономических возможностях, повышают темпы экономического роста и сокращают бедность.
#соучастие #партиципаторноебюджетирование #городскойбюджет #womenpower
Вместе с актуализацией темы гендера в городских исследованиях появилось новое слово “урбанфеминизм”, которое совмещает в себе и одно из направлений гендерных исследований, и активистское движение. Парадоксально, что за рубежом это течение популярно уже давно, а в России о нем мало кто слышал, хотя развитием городов и малых территорий занимаются преимущественно женщины, но в списке главных урбанистов по-прежнему одни мужчины.
Один из городов, которому в этом смысле очень повезло, – Бузулук, небольшой город на границах Оренбургской и Самарской областей. Там живет Анна Мельникова, которой удалось сделать город гордостью его жителей и местом притяжения. Сама Анна приехала в Оренбуржье из Владивостока и несмотря на то, что сначала она чувствовала себя в маленьком городе не в своей тарелке, – постоянная грязь, лужи, а горожан беспокоят только урожай и их огороды – она понимала, что Бузулуку есть, чем гордиться, в первую очередь его архитектурой XIX-начала XX века.
Анна одна из первых, кто запустил в своем городе “Том Сойер Фест” вслед за Самарой. Она водила экскурсии по городу, писала статьи про бузулукский модерн, сама стояла на лесах, шкурила дома, работала с болгаркой и шлифовальной машинкой, покупала строительные материалы, привлекала внимание бузулучан к их архитектурному наследию.
После первых сезонов “Том Сойера” Анна стала известна в узких кругах, за помощью к ней стали обращаться не только собственники домов, которые хотели привести их в порядок, но и местные бизнесмены. Местный бизнес стал активно включаться в изменение облика города: они выкупают заброшенные усадьбы, восстанавливают их и создают там новые общественные пространства, из-за чего Бузулук заиграл новыми красками.
Сегодня Анна не только координатор фестиваля, она также выпускает сувенирную продукцию и создает городской мерч, самостоятельно разрабатывая для них дизайн, и что не менее важно – еще она работает над формированием городского сообщества, привлекая в город урбанистов, лекторов и проводя урбан-мероприятия. Все ради того, чтобы городу ничего не угрожало и он мог успешно развиваться в дальнейшем.
Авторам канала “Урбанизм как смысл жизни” тоже повезло познакомиться с Анной. Летом Вика посетила Бузулук, где Аня провела для нее городскую экскурсию, показала все дома, которые ей удалось спасти в рамках “Том Сойер Феста” и совместно с фондом “Внимание”, и пригласила принять участие в заседании бузулучан. Вика вместе с неравнодушными горожанами обсудили текущие проблемы Бузулука, перспективы его дальнейшего развития, механизмы воздействия на городскую власть и сотрудничество с бизнесом.
Подробнее про историю Анны и Бузулука можно прочитать в журнале “Такие Дела”: https://takiedela.ru/2020/10/sto-detaley-svobodi/
#малыегорода #Бузулук #womenpower #ТомСойерФест
Один из городов, которому в этом смысле очень повезло, – Бузулук, небольшой город на границах Оренбургской и Самарской областей. Там живет Анна Мельникова, которой удалось сделать город гордостью его жителей и местом притяжения. Сама Анна приехала в Оренбуржье из Владивостока и несмотря на то, что сначала она чувствовала себя в маленьком городе не в своей тарелке, – постоянная грязь, лужи, а горожан беспокоят только урожай и их огороды – она понимала, что Бузулуку есть, чем гордиться, в первую очередь его архитектурой XIX-начала XX века.
Анна одна из первых, кто запустил в своем городе “Том Сойер Фест” вслед за Самарой. Она водила экскурсии по городу, писала статьи про бузулукский модерн, сама стояла на лесах, шкурила дома, работала с болгаркой и шлифовальной машинкой, покупала строительные материалы, привлекала внимание бузулучан к их архитектурному наследию.
После первых сезонов “Том Сойера” Анна стала известна в узких кругах, за помощью к ней стали обращаться не только собственники домов, которые хотели привести их в порядок, но и местные бизнесмены. Местный бизнес стал активно включаться в изменение облика города: они выкупают заброшенные усадьбы, восстанавливают их и создают там новые общественные пространства, из-за чего Бузулук заиграл новыми красками.
Сегодня Анна не только координатор фестиваля, она также выпускает сувенирную продукцию и создает городской мерч, самостоятельно разрабатывая для них дизайн, и что не менее важно – еще она работает над формированием городского сообщества, привлекая в город урбанистов, лекторов и проводя урбан-мероприятия. Все ради того, чтобы городу ничего не угрожало и он мог успешно развиваться в дальнейшем.
Авторам канала “Урбанизм как смысл жизни” тоже повезло познакомиться с Анной. Летом Вика посетила Бузулук, где Аня провела для нее городскую экскурсию, показала все дома, которые ей удалось спасти в рамках “Том Сойер Феста” и совместно с фондом “Внимание”, и пригласила принять участие в заседании бузулучан. Вика вместе с неравнодушными горожанами обсудили текущие проблемы Бузулука, перспективы его дальнейшего развития, механизмы воздействия на городскую власть и сотрудничество с бизнесом.
Подробнее про историю Анны и Бузулука можно прочитать в журнале “Такие Дела”: https://takiedela.ru/2020/10/sto-detaley-svobodi/
#малыегорода #Бузулук #womenpower #ТомСойерФест
Зачастую в основе транспортного планирования лежит “мужской” взгляд на распорядок дня: в приоритете поездки из пригородных районов в центры городов в часы-пик. Такая модель исключает присутствие в городе женщин, занятых неоплачиваемой работой по дому, которая сказывается в том числе и на их транспортных потребностях.
При этом во всем мире мужчины чаще передвигаются на личном автомобиле, в то время как женщины пользуются общественным транспортом. Но гендерные различия обнаруживаются не только в выборе транспортных средств, но и в маршрутах передвижения. Если мужской маршрут достаточно прост: утром – на работу в центр, вечером – домой за город, то женский значительно сложнее.
По утрам женщины чаще отвозят детей в школу или детский сад, днем – могут сопровождать пожилых родственников в больницу, а вечером – заехать за продуктами. Тяжелее приходится женщинам из бедных слоев населения: в отсутствии доступного общественного транспорта, они вынуждены совершать все свои перемещения пешком, что отнимает существенно больше времени и к тому же сужает радиус поиска оплачиваемой работы.
Кэролайн Перес в книге “Невидимые женщины” описывает кейс шведского города Карлскуга, где власти решили перестроить всю свою городскую политику исходя из принципа равенства полов и задумались – а является ли уборка снега гендерно-нейтральной? Прежде снег убирали сначала на крупных магистралях и только потом – на тротуарах и велодорожках. По новым правилам график уборки был изменен таким образом, чтобы в первую очередь учитывались потребности пешеходов и пассажиров общественного транспорта, ведь автомобилю ехать по не убранной дороге проще, чем пробираться по заснеженному тротуару с тяжелыми пакетами продуктов, а вдобавок толкать детскую или инвалидную коляску.
Новые правила не только не потребовали дополнительных расходов, но даже сократили их. В условиях снегопада и гололеда пешеходы получали в три раза больше травм, нежели автомобилисты, причем большинство пострадавших составляли именно женщины, которые, помимо всего прочего, получали более серьезные травмы, чем мужчины.
Травмы для государства – это дополнительные расходы на лечение. До изменений суммарные расходы на лечение травм, полученных в зимний сезон в результате падения, оценивались в 36 млн шведских крон и в два раза превышали расходы на уборку тротуаров. Спустя пару лет все шведские города изменили порядок уборки снега вслед за Карлскугом. После изменений количество травм, а с ним и расходов, сократилось вполовину.
Конечно, прежний порядок уборки снега не имел такой цели – навредить женщинам, но он является подтверждением того факта, что женщины недостаточно представлены ни в транспортном планировании, ни в городской политике, ведь прошлые регламенты были введены скорее всего мужчинами, которые основывались на собственном опыте и исходили из своих же потребностей.
#womenpower #устойчиваямобильность #visionbeyondzero #викадеркач
При этом во всем мире мужчины чаще передвигаются на личном автомобиле, в то время как женщины пользуются общественным транспортом. Но гендерные различия обнаруживаются не только в выборе транспортных средств, но и в маршрутах передвижения. Если мужской маршрут достаточно прост: утром – на работу в центр, вечером – домой за город, то женский значительно сложнее.
По утрам женщины чаще отвозят детей в школу или детский сад, днем – могут сопровождать пожилых родственников в больницу, а вечером – заехать за продуктами. Тяжелее приходится женщинам из бедных слоев населения: в отсутствии доступного общественного транспорта, они вынуждены совершать все свои перемещения пешком, что отнимает существенно больше времени и к тому же сужает радиус поиска оплачиваемой работы.
Кэролайн Перес в книге “Невидимые женщины” описывает кейс шведского города Карлскуга, где власти решили перестроить всю свою городскую политику исходя из принципа равенства полов и задумались – а является ли уборка снега гендерно-нейтральной? Прежде снег убирали сначала на крупных магистралях и только потом – на тротуарах и велодорожках. По новым правилам график уборки был изменен таким образом, чтобы в первую очередь учитывались потребности пешеходов и пассажиров общественного транспорта, ведь автомобилю ехать по не убранной дороге проще, чем пробираться по заснеженному тротуару с тяжелыми пакетами продуктов, а вдобавок толкать детскую или инвалидную коляску.
Новые правила не только не потребовали дополнительных расходов, но даже сократили их. В условиях снегопада и гололеда пешеходы получали в три раза больше травм, нежели автомобилисты, причем большинство пострадавших составляли именно женщины, которые, помимо всего прочего, получали более серьезные травмы, чем мужчины.
Травмы для государства – это дополнительные расходы на лечение. До изменений суммарные расходы на лечение травм, полученных в зимний сезон в результате падения, оценивались в 36 млн шведских крон и в два раза превышали расходы на уборку тротуаров. Спустя пару лет все шведские города изменили порядок уборки снега вслед за Карлскугом. После изменений количество травм, а с ним и расходов, сократилось вполовину.
Конечно, прежний порядок уборки снега не имел такой цели – навредить женщинам, но он является подтверждением того факта, что женщины недостаточно представлены ни в транспортном планировании, ни в городской политике, ведь прошлые регламенты были введены скорее всего мужчинами, которые основывались на собственном опыте и исходили из своих же потребностей.
#womenpower #устойчиваямобильность #visionbeyondzero #викадеркач
Исследовательница Тови Фенстер в статье The Right to the Gendered City: Different Formations of Belonging in Everyday Life бросает вызов Лефевру. Его право на город включает в себя два ключевых аспекта: 1) использование городского пространства в повседневной жизни и 2) участие в производстве этого самого пространства. Но его определение не затрагивает вопросы власти, контроля и идентичности, а значит этнические, национальные, культурные и гендерные отношения выносятся за скобки.
Лефевр явно говорит о публичных пространствах, в которых горожане создают “произведение” – самовыражаются, создают творческий продукт. Однако феминистки считают, что сама по себе “публичность” – преимущественное право белых представителей среднего и высшего классов, гетеросексуальных мужчин, в то время как некоторые городские женщины как в западной, так и незападной культуре не могут пользоваться публичными пространствами, особенно в одиночку, а в некоторых культурах они вообще не могут выходить на улицу одни. Многих женщин в реализации своего права на город останавливает банальный страх, и он может усиливаться с другими идентичностями, как национальность, семейное положение, возраст, сексуальная ориентация и пр.
Если Лефевр разделяет частное и публичное, то Фенстер считает это ошибкой. По ее мнению, дискуссия вокруг права на использование публичных пространств и права на участие должна начинаться с масштаба домохозяйства, поскольку рассказы многих женщин демонстрируют тот факт, что даже в их частной жизни им отказывают в праве на использование. Порядок и обустройство дома без женского участия может вызвать дискомфорт и отсутствие чувства принадлежности у женщины, усиливать ее изоляцию.
Какие же места тогда позволяют реализовывать право на использование? По Фенстер, право на город реализуется, только когда люди разных этничностей, национальностей и гендерных идентичностей могут проживать и использовать одни и те же городские пространства. При этом чем больше у людей выбора, тем сильнее их чувство принадлежности. Сейчас же по мере увеличения масштаба включение женщин становится более затруднительным – они могут выбирать район, где хотят жить, но в контексте дизайна городских пространств говорить уже сложнее. Во многих случаях с привлечением “публики” женщины, people of colour, представители рабочего класса и бедняки, как правило, участвуют и представляют свои интересы существенно меньше, чем специалисты из среднего класса и мужчины. Однако именно способность организовывать пространство в соответствии со своими потребностями — это то, что помогает присваивать себе пространство и заставляет чувствовать себя более вовлеченным.
#викадеркач #womenpower #правонагород #городвтеории
Лефевр явно говорит о публичных пространствах, в которых горожане создают “произведение” – самовыражаются, создают творческий продукт. Однако феминистки считают, что сама по себе “публичность” – преимущественное право белых представителей среднего и высшего классов, гетеросексуальных мужчин, в то время как некоторые городские женщины как в западной, так и незападной культуре не могут пользоваться публичными пространствами, особенно в одиночку, а в некоторых культурах они вообще не могут выходить на улицу одни. Многих женщин в реализации своего права на город останавливает банальный страх, и он может усиливаться с другими идентичностями, как национальность, семейное положение, возраст, сексуальная ориентация и пр.
Если Лефевр разделяет частное и публичное, то Фенстер считает это ошибкой. По ее мнению, дискуссия вокруг права на использование публичных пространств и права на участие должна начинаться с масштаба домохозяйства, поскольку рассказы многих женщин демонстрируют тот факт, что даже в их частной жизни им отказывают в праве на использование. Порядок и обустройство дома без женского участия может вызвать дискомфорт и отсутствие чувства принадлежности у женщины, усиливать ее изоляцию.
Какие же места тогда позволяют реализовывать право на использование? По Фенстер, право на город реализуется, только когда люди разных этничностей, национальностей и гендерных идентичностей могут проживать и использовать одни и те же городские пространства. При этом чем больше у людей выбора, тем сильнее их чувство принадлежности. Сейчас же по мере увеличения масштаба включение женщин становится более затруднительным – они могут выбирать район, где хотят жить, но в контексте дизайна городских пространств говорить уже сложнее. Во многих случаях с привлечением “публики” женщины, people of colour, представители рабочего класса и бедняки, как правило, участвуют и представляют свои интересы существенно меньше, чем специалисты из среднего класса и мужчины. Однако именно способность организовывать пространство в соответствии со своими потребностями — это то, что помогает присваивать себе пространство и заставляет чувствовать себя более вовлеченным.
#викадеркач #womenpower #правонагород #городвтеории
Базовые санитарные условия – это не только вопрос инфраструктуры, но и глобальная социальная проблема, проблема общественного страха и безопасности женщин, особенно в маргинализированных сообществах, где пытаются вести обычную городскую жизнь. Материальное отсутствие таких базовых компонентов, как крыша над головой, вода, санитария, из которых состоит обычный дом среднего класса, рассматривается исследовательницей Айоной Датта как предвестник гендерного насилия.
Многие отрицают тот факт, что интимное связано с городом, однако Айона, как и Тови Фенстер, считает, что деление на частное и публичное – зло. Криминализированные трущобы являются примером специфического пространства между частным и публичным – жители этих районов постоянно подвергаются насилию со стороны государства, страдают от изолированной городской среды и нарушения норм интимности и неприкосновенности частной жизни.
Материальные условия в трущобах определяют, как жители должны вести свою повседневную жизнь. Перес в книге “Невидимые женщины” отмечает, что только в Мумбаи на каждые 8000 жительниц трущоб приходится всего 6 санузлов. Женщины там вынуждены испражняться ночью на улице, потому что считают это менее опасным, чем идти до ближайшего туалета. Хотя дефекация на открытом пространстве не намного безопаснее: как минимум женщины рискуют подхватить ряд заболеваний, а еще хуже – стать жертвами насильников. Так, индийские женщины, справляющие нужду на улице, вдвое чаще подвергаются сексуальному насилию со стороны мужчин, не являющихся их партнерами, чем те, кто пользуется туалетом у себя дома.
Всего, по данным ЮНИСЕФ и ВОЗ, каждая третья женщина в мире не имеет доступа к безопасному туалету, а по данным организации WaterAid, в совокупности девочки и женщины ежегодно тратят 97 млрд часов на поиски безопасного места для удовлетворения естественной потребности.
При этом, по результатам исследования Йельского университета, экономия средств на строительстве общественных уборных – это лишь мнимая экономия. Исследование проводилось в южноафриканском городе Хайелитше, где нехватка туалетов стала причиной 635 попыток изнасилования, приведшим к затратам в размере $40 млн (тут и расходы на лечение, и судебные издержки, и затраты на тюремное содержание, и моральный ущерб). А вот увеличение количества туалетов вдвое обошлось в $12 млн, при этом среднее расстояние до туалета сократилось почти на половину и количество нападений снизилось на 30%.
Конечно, насилие не искоренить только путем увеличения количества туалетов – эта проблема выходит далеко за рамки дефицита инфраструктуры и касается более широких дебатов о гендерном/классовом/кастовом и других социальных неравенствах. Тем не менее эта мера положительно скажется на здоровье граждан, и прежде всего женщин, ведь бедные страны не единственные, кто сталкивается с проблемой нехватки уборных.
#викадеркач #womenpower #правонагород
Многие отрицают тот факт, что интимное связано с городом, однако Айона, как и Тови Фенстер, считает, что деление на частное и публичное – зло. Криминализированные трущобы являются примером специфического пространства между частным и публичным – жители этих районов постоянно подвергаются насилию со стороны государства, страдают от изолированной городской среды и нарушения норм интимности и неприкосновенности частной жизни.
Материальные условия в трущобах определяют, как жители должны вести свою повседневную жизнь. Перес в книге “Невидимые женщины” отмечает, что только в Мумбаи на каждые 8000 жительниц трущоб приходится всего 6 санузлов. Женщины там вынуждены испражняться ночью на улице, потому что считают это менее опасным, чем идти до ближайшего туалета. Хотя дефекация на открытом пространстве не намного безопаснее: как минимум женщины рискуют подхватить ряд заболеваний, а еще хуже – стать жертвами насильников. Так, индийские женщины, справляющие нужду на улице, вдвое чаще подвергаются сексуальному насилию со стороны мужчин, не являющихся их партнерами, чем те, кто пользуется туалетом у себя дома.
Всего, по данным ЮНИСЕФ и ВОЗ, каждая третья женщина в мире не имеет доступа к безопасному туалету, а по данным организации WaterAid, в совокупности девочки и женщины ежегодно тратят 97 млрд часов на поиски безопасного места для удовлетворения естественной потребности.
При этом, по результатам исследования Йельского университета, экономия средств на строительстве общественных уборных – это лишь мнимая экономия. Исследование проводилось в южноафриканском городе Хайелитше, где нехватка туалетов стала причиной 635 попыток изнасилования, приведшим к затратам в размере $40 млн (тут и расходы на лечение, и судебные издержки, и затраты на тюремное содержание, и моральный ущерб). А вот увеличение количества туалетов вдвое обошлось в $12 млн, при этом среднее расстояние до туалета сократилось почти на половину и количество нападений снизилось на 30%.
Конечно, насилие не искоренить только путем увеличения количества туалетов – эта проблема выходит далеко за рамки дефицита инфраструктуры и касается более широких дебатов о гендерном/классовом/кастовом и других социальных неравенствах. Тем не менее эта мера положительно скажется на здоровье граждан, и прежде всего женщин, ведь бедные страны не единственные, кто сталкивается с проблемой нехватки уборных.
#викадеркач #womenpower #правонагород
