Читаю тут проект закона об агломерациях. И, как человек изучавший агломерационные процессы. вздыхаю разумеется. У проекта закона есть множество изъянов. Начнем с определения агломерации, которое нам предлагают авторы. Это определение, например, не позволяет назвать объективно существующую Самаро-Тольяттинскую агломерацию агломерацией. Потому как определение подразумевает, что у агломерации есть один центр в виде какого-то конкретного городского округа или города федерального значения и есть примыкающие к нему муниципальные образования. Ну и кто к кому примыкает? Тольятти к Самаре или Самара к Тольятти? Очевидно, что оба города испытывают гравитацию друг друга, но было бы административной нелепостью обозначить центром агломерации какой-то один из них. Да и другой обидится.
Дальше, определение всё-таки выруливает на что-то разумное - собственно, закон об агломерациях нам нужен потому, что города, входящие в состав агломерации разделяют общую инфраструктуру. С точки зрения теории агломераций это не совсем обязательно, но с точки зрения правового регулирования это как раз самый важный момент, потому как вызывает больше всего разногласий.
А дальше опять трэш. В общем, в агломерацию просто так не берут. Во-первых, центр агломерации обязан своей численностью быть от 200 000 человек. А прилегающие к нему муниципальные образования должны иметь плотность население в три раза больше, чем в среднем по России, чтобы войти в состав агломерации. Опустим пороговые значения, не так важно какие они. Важно, что для центра важна численность, а для периферии плотность. Хотя важнейшим качеством центра в любой системе является как раз-таки плотность чего бы то ни было. Но, видимо, у России особый путь и в этом вопросе у нас тоже всё наоборот.
Дальше выясняется, что авторы все-таки что-то знают про агломерации, потому как третьим критерием является транспортная доступность городов, входящих в агломерацию до центра в течении 1,5-2 часов. Это так называемая изохронная модель агломерации. Действует. Пустили скоростные поезда из Москвы в Тверь - тверичане повалили в Москву работать. Но беда изохронной модели в том, что она учитывает только commute - ежедневные поездки. Вахта, удаленная работа, поступление в учебные заведения и другие формы не маятниковой или даже не транспортной экономической связи с агломерационным центром. Однако же да, единственный разумный критерий среди предлагаемых авторами.
Ну а дальше снова трэш. Агломерации у нас назначаются на основании внесения в реестр агломераций. Происходит это по инициативе правительства и федеральных органов власти. Ну еще местного самоуправления, но у нас его нет, так что только федеральных органов власти. Приходят в ваши города такие федералы и командуют "К агломерационному процессу при-сту-пить!". Ну вы и агломерируете как можете.
При этом из ваших муниципалитетов собирается некий агломерационный совет, который согласно проекту закона нихрена не совет, а просто канцелярия, которая выполняет указания федеральной власти. Готовит бумажки, учреждает межмуниципальные компании. В общем, муниципалитеты в этом начинании превращаются в исполнительный орган, буквально подчиненный центру. И, разумеется, не имеющий никакого права инициативы в рамках агломерационного процесса.
Вот такой вот мощный закон приготовили великие умы, которые даже что-то слышали про изохронную модель. Я прям чувствую запах пыли их докторских диссертаций и слышу шуршание банкнот их экспертных зарплат. Одновременно с этим от этого веет советской столовой, безнадежной старостью и лирическими воспоминаниями о Сталине и Брежневе.
Жаль, что они все уважаемые люди, и никто им в лицо не говорит, что они идиоты и упыри.
#агломерации #бешеныйпринтер #социологияупырей #социологиягорода
Дальше, определение всё-таки выруливает на что-то разумное - собственно, закон об агломерациях нам нужен потому, что города, входящие в состав агломерации разделяют общую инфраструктуру. С точки зрения теории агломераций это не совсем обязательно, но с точки зрения правового регулирования это как раз самый важный момент, потому как вызывает больше всего разногласий.
А дальше опять трэш. В общем, в агломерацию просто так не берут. Во-первых, центр агломерации обязан своей численностью быть от 200 000 человек. А прилегающие к нему муниципальные образования должны иметь плотность население в три раза больше, чем в среднем по России, чтобы войти в состав агломерации. Опустим пороговые значения, не так важно какие они. Важно, что для центра важна численность, а для периферии плотность. Хотя важнейшим качеством центра в любой системе является как раз-таки плотность чего бы то ни было. Но, видимо, у России особый путь и в этом вопросе у нас тоже всё наоборот.
Дальше выясняется, что авторы все-таки что-то знают про агломерации, потому как третьим критерием является транспортная доступность городов, входящих в агломерацию до центра в течении 1,5-2 часов. Это так называемая изохронная модель агломерации. Действует. Пустили скоростные поезда из Москвы в Тверь - тверичане повалили в Москву работать. Но беда изохронной модели в том, что она учитывает только commute - ежедневные поездки. Вахта, удаленная работа, поступление в учебные заведения и другие формы не маятниковой или даже не транспортной экономической связи с агломерационным центром. Однако же да, единственный разумный критерий среди предлагаемых авторами.
Ну а дальше снова трэш. Агломерации у нас назначаются на основании внесения в реестр агломераций. Происходит это по инициативе правительства и федеральных органов власти. Ну еще местного самоуправления, но у нас его нет, так что только федеральных органов власти. Приходят в ваши города такие федералы и командуют "К агломерационному процессу при-сту-пить!". Ну вы и агломерируете как можете.
При этом из ваших муниципалитетов собирается некий агломерационный совет, который согласно проекту закона нихрена не совет, а просто канцелярия, которая выполняет указания федеральной власти. Готовит бумажки, учреждает межмуниципальные компании. В общем, муниципалитеты в этом начинании превращаются в исполнительный орган, буквально подчиненный центру. И, разумеется, не имеющий никакого права инициативы в рамках агломерационного процесса.
Вот такой вот мощный закон приготовили великие умы, которые даже что-то слышали про изохронную модель. Я прям чувствую запах пыли их докторских диссертаций и слышу шуршание банкнот их экспертных зарплат. Одновременно с этим от этого веет советской столовой, безнадежной старостью и лирическими воспоминаниями о Сталине и Брежневе.
Жаль, что они все уважаемые люди, и никто им в лицо не говорит, что они идиоты и упыри.
#агломерации #бешеныйпринтер #социологияупырей #социологиягорода
На сайте Экспертного совета по малым территориям вышло интервью со мной о том, чем грозит и какие возможности создает проект закона об агломерациях для малых городов.
"Законопроект настроен на то, чтобы проводить общую политику в агломерациях из федерального центра. Соответственно малым городам будет сложнее оперировать федеральными программами, бюджетами, которые будут спускаться в центр агломерации. Сам центр тоже оказывается исполнителем и проводником не своей собственной, а федеральной повестки. Малый город в этой трехчастной модели оказывается низшим звеном управления. Федеральный центр формирует стратегию, выдаёт агломерации директивы, центр агломерации «берёт под козырёк» и дальше организует работу примыкающих территорий для реализации этих процессов. И так сильно ослабленные муниципалитеты в этой ситуации становятся канцелярией низшего порядка."
#агломерации #интервью #урбанизмнапочитать #прессаонас
https://rusregions.com/municipalitety-stanovjatsja-kanceljariej-nizshego-porjadka/
"Законопроект настроен на то, чтобы проводить общую политику в агломерациях из федерального центра. Соответственно малым городам будет сложнее оперировать федеральными программами, бюджетами, которые будут спускаться в центр агломерации. Сам центр тоже оказывается исполнителем и проводником не своей собственной, а федеральной повестки. Малый город в этой трехчастной модели оказывается низшим звеном управления. Федеральный центр формирует стратегию, выдаёт агломерации директивы, центр агломерации «берёт под козырёк» и дальше организует работу примыкающих территорий для реализации этих процессов. И так сильно ослабленные муниципалитеты в этой ситуации становятся канцелярией низшего порядка."
#агломерации #интервью #урбанизмнапочитать #прессаонас
https://rusregions.com/municipalitety-stanovjatsja-kanceljariej-nizshego-porjadka/
Финские урбанисты Юни Хакли, Кирси Паулиина Каллио и Олли Руокколайнен в своей статье "A missing citizen? Issue Based Citizenship in City-Regional Planning" поднимают вопрос того, что происходит с правом соучастия горожан в процессе планирования когда мы, вслед за передовой урбанистической мыслью, начинаем заниматься планированием гораздо шире муниципальных границ.
Когда речь идёт о конкретном муниципалитете или, тем более, о конкретном городском районе, то политическая субъектность горожанина задается самим фактом проживания на территории. А право участия в процессе городского планирования и городского развития напрямую вытекает из этого статуса. Однако, когда мы говорим о городских регионах, объединяющих многие муниципалитеты и районы - мы оказываемся в сложной ситуации. Страна - довольно понятная территориальная единица, муниципалитет - тоже. Городской регион или агломерация - динамическая, флюидная структура. Границы и внутренняя структура агломерации постоянно меняются под действием процесса регионализации, изменения политических, экономических и социокультурных систем. Планирование этого процесса становится залогом экономического успеха территорий в глобальном мире. Однако, флюидная структура ставит под вопрос статус гражданина. Его право соучастия в планировании оказывается за пределами правового регулирования.
Финские авторы в этой ситуации предлагают принцип реляционной формы политической агентности горожан. Проще говоря, отказ от территориально детерминированного гражданства в пользу неформального гражданства. Гражданства явочным порядком. Упрощенно это можно рассматривать как принцип all-affected. Т.е. к планированию агломерации необходимо привлекать всех, кто может быть затронут теми или иными процессами, разрабатываемыми проектировщиками.
Ссылаясь на рассуждение Бруно Латура о политическом, финские урбанисты говорят о том, что в конце концов горожан интересует не городское планирование как таковое и участие в нём, но планировочные решения в конкретных, затрагивающих их жизнь случаях. При этом, не обязательно речь идёт о горожанах самих по себе, но в той же мере можно говорить о городских сообществах и сетях отношений. Они точно так же должны обладать политической субъектностью в отношении затрагивающих их жизнь случаях.
Этот подход требует серьезного пересмотра понимания гражданства и права на соучастие у специалистов по планированию, поскольку его реализация не подкреплена привычными для XIX-XX века юридическими основаниями и привычным букетом прав и свобод горожанина. Но, скорее всего, это лучший способ действовать в ситуации необходимости планирования шире муниципальных границ.
#planningbeyond #всякаяурбанистика #соучастие #forscience #латурбруно #агломерации
Когда речь идёт о конкретном муниципалитете или, тем более, о конкретном городском районе, то политическая субъектность горожанина задается самим фактом проживания на территории. А право участия в процессе городского планирования и городского развития напрямую вытекает из этого статуса. Однако, когда мы говорим о городских регионах, объединяющих многие муниципалитеты и районы - мы оказываемся в сложной ситуации. Страна - довольно понятная территориальная единица, муниципалитет - тоже. Городской регион или агломерация - динамическая, флюидная структура. Границы и внутренняя структура агломерации постоянно меняются под действием процесса регионализации, изменения политических, экономических и социокультурных систем. Планирование этого процесса становится залогом экономического успеха территорий в глобальном мире. Однако, флюидная структура ставит под вопрос статус гражданина. Его право соучастия в планировании оказывается за пределами правового регулирования.
Финские авторы в этой ситуации предлагают принцип реляционной формы политической агентности горожан. Проще говоря, отказ от территориально детерминированного гражданства в пользу неформального гражданства. Гражданства явочным порядком. Упрощенно это можно рассматривать как принцип all-affected. Т.е. к планированию агломерации необходимо привлекать всех, кто может быть затронут теми или иными процессами, разрабатываемыми проектировщиками.
Ссылаясь на рассуждение Бруно Латура о политическом, финские урбанисты говорят о том, что в конце концов горожан интересует не городское планирование как таковое и участие в нём, но планировочные решения в конкретных, затрагивающих их жизнь случаях. При этом, не обязательно речь идёт о горожанах самих по себе, но в той же мере можно говорить о городских сообществах и сетях отношений. Они точно так же должны обладать политической субъектностью в отношении затрагивающих их жизнь случаях.
Этот подход требует серьезного пересмотра понимания гражданства и права на соучастие у специалистов по планированию, поскольку его реализация не подкреплена привычными для XIX-XX века юридическими основаниями и привычным букетом прав и свобод горожанина. Но, скорее всего, это лучший способ действовать в ситуации необходимости планирования шире муниципальных границ.
#planningbeyond #всякаяурбанистика #соучастие #forscience #латурбруно #агломерации
Работаем сейчас над исследованием и стратсессиями по агломерации Норильск-Дудинка. Эти два населённых пункта объединили в агломерацию как опорный населённый пункт в Арктике. При этом их агломерационный процесс - штука неоднозначная.
Норильск и Дудинка соединяются железной дорогой, не входящей в структуры РЖД и обеспечивающей жизнь Норильска за счёт связи с дудинским Морским портом. Через порт проходит что-то вроде 98% грузооборота Таймыра. Еще немного в грузообороте задействована авиация, но это незначительный его объем. Также Норильск и Дудинку соединяет автомобильная дорога. Движение по которой нередко перекрывается из-за погодных условий.
При этом Норильск - сравнительно крупный город на 180 тысяч человек, а Дудинка наоборот малый города на 20 тысяч человек. И это вместе со сложной логистикой не может не сказываться на инфраструктурной обеспеченности. За многими товарами и услугами дудинцы вынуждены ездить в Норильск. Например, за медициной и ресторанами. А вот норильчане в Дудинку практически не ездят, потому как в Дудинке нет чего-то такого, что не даёт среда Норильска. Кроме, разве что, природы, охоты и рыбалки. Но в структуре населения Норильска любителей порыбачить и поохотиться на гуся не так много.
Маятниковой миграции между Дудинкой и Норильском нет. Несмотря на то, что дорога между городами занимает пару часов, а жилищный рынок городов перегрет, всё равно те кто работают в Норильске находят жилье в Норильске и наоборот. По нашим опросам есть буквально один процент людей, которые ездят из Дудинки в Норильск ежедневно.
В результате чего получается довольно спорная картина агломерации. По сути дела целиком выстроенная вокруг грузооборота. Без Дудинки и её Морского порта невозможно существование Норильска и его производств. Без производств Норильска особо нет никакого смысла в Дудинке и её Морском порту. Экономическая связь очень сильная и очевидная.
А вот связь через социальные практики - вынужденная мера для дудинцев. При успешном развитии дудинцам совершенно не за чем будет ездить в Норильск. А норильчанам и сейчас не нужно ездить в Дудинку. Наши собеседники очень хорошо понимают этот момент про свои города, поэтому сперва удивляются постановке нашей задачи. Но дальше в ходе рассуждений всё-таки выходят на идеи, которые объединяют городские повестки Норильска и Дудинки в агломерационной логике.
#агломерации #мастерпланы #городскиестратегии
Норильск и Дудинка соединяются железной дорогой, не входящей в структуры РЖД и обеспечивающей жизнь Норильска за счёт связи с дудинским Морским портом. Через порт проходит что-то вроде 98% грузооборота Таймыра. Еще немного в грузообороте задействована авиация, но это незначительный его объем. Также Норильск и Дудинку соединяет автомобильная дорога. Движение по которой нередко перекрывается из-за погодных условий.
При этом Норильск - сравнительно крупный город на 180 тысяч человек, а Дудинка наоборот малый города на 20 тысяч человек. И это вместе со сложной логистикой не может не сказываться на инфраструктурной обеспеченности. За многими товарами и услугами дудинцы вынуждены ездить в Норильск. Например, за медициной и ресторанами. А вот норильчане в Дудинку практически не ездят, потому как в Дудинке нет чего-то такого, что не даёт среда Норильска. Кроме, разве что, природы, охоты и рыбалки. Но в структуре населения Норильска любителей порыбачить и поохотиться на гуся не так много.
Маятниковой миграции между Дудинкой и Норильском нет. Несмотря на то, что дорога между городами занимает пару часов, а жилищный рынок городов перегрет, всё равно те кто работают в Норильске находят жилье в Норильске и наоборот. По нашим опросам есть буквально один процент людей, которые ездят из Дудинки в Норильск ежедневно.
В результате чего получается довольно спорная картина агломерации. По сути дела целиком выстроенная вокруг грузооборота. Без Дудинки и её Морского порта невозможно существование Норильска и его производств. Без производств Норильска особо нет никакого смысла в Дудинке и её Морском порту. Экономическая связь очень сильная и очевидная.
А вот связь через социальные практики - вынужденная мера для дудинцев. При успешном развитии дудинцам совершенно не за чем будет ездить в Норильск. А норильчанам и сейчас не нужно ездить в Дудинку. Наши собеседники очень хорошо понимают этот момент про свои города, поэтому сперва удивляются постановке нашей задачи. Но дальше в ходе рассуждений всё-таки выходят на идеи, которые объединяют городские повестки Норильска и Дудинки в агломерационной логике.
#агломерации #мастерпланы #городскиестратегии
Разговаривал с географом Надеждой Замятиной по поводу агломерации Норильск-Дудинка. Потому как споры о том, можно ли считать это агломерацией продолжаются. В частности звучат аргументы относительно того, что определяющими для агломерации показателями является маятниковая миграция между ядрами агломерации и расположение в пределах двухчасового изохрона.
Надежда Замятина говорит о том, что для арктических территорий имеет смысл изменить трактовку понятия агломерация, хотя бы в силу того, что населённые пункты в Арктике расположены весьма редко. И на первое место здесь выходит не ежедневное перемещение масс трудящихся, а культурно-бытовая комплиментарность населённых пунктов.
Жители Дудинки ездят в Норильск за скоропортящимися продуктами, одеждой, медицинской и ветеринарной помощью, а также за ощущением "большого города", по которому можно сколько-нибудь продолжительно гулять, посещать кафе, заполярный драматический театр и так далее.
Жители Норильска в Дудинку ездят заметно реже, но более специализировано. В Дудинке можно смотреть ледоход на Енисее, наслаждаться видами природы (которая в Норильске откровенно не очень из-за плохой экологии), дышать свежим воздухом, ловить в сезон корюшку, посещать мероприятия, связанные с малочисленными коренными народами севера, которых вокруг Дудинки объединено целых пять.
Наконец, сама по себе Дудинка выполняет для поселков Таймыра примерно те же самые функции, что и Норильск для Дудинки, плюс является рынком сбыта для продуктов народных промыслов - мяса, рыбы, сувениров и т.д. Наконец, это важнейшая точка получения образования на Таймыре для малочисленных народов, т.к. там есть школа-интернат и техникум, в котором можно получить востребованную в регионе профессию.
В общем, взаимопроникновение городов очень велико и очень велика общность судьбы. Не говоря уже о том, что Норильск и Дудинка играют важнейшую политическую роль в поддержании жизни на Таймыре. Благодаря этим городам жители Таймыра имеют доступ к государственным сервисам и социальным программам. Им элементарно есть где регистрировать оружие и снегоходы, обращаться за медицинской помощью, рожать детей, решать конфликты в судебном порядке и т.д.
Таким образом, в случае превращения Норильска и Дудинки в масштабные вахтенные посёлки, о чём периодически возникает речь, поддерживать жизнь на Таймыре будет некому. Территория станет фактически ничейной и огромное количество граждан РФ окажутся в ситуации жизни вне государства и государственной поддержки. Что, очевидным образом, неприемлемый риск.
Исходя из всего вышеизложенного, всё-таки имеет смысл считать Норильск и Дудинку агломерацией, но при условии рассмотрения их в контексте Таймыра и его поселков.
#агломерации #малыегорода #городскиестратегии
Надежда Замятина говорит о том, что для арктических территорий имеет смысл изменить трактовку понятия агломерация, хотя бы в силу того, что населённые пункты в Арктике расположены весьма редко. И на первое место здесь выходит не ежедневное перемещение масс трудящихся, а культурно-бытовая комплиментарность населённых пунктов.
Жители Дудинки ездят в Норильск за скоропортящимися продуктами, одеждой, медицинской и ветеринарной помощью, а также за ощущением "большого города", по которому можно сколько-нибудь продолжительно гулять, посещать кафе, заполярный драматический театр и так далее.
Жители Норильска в Дудинку ездят заметно реже, но более специализировано. В Дудинке можно смотреть ледоход на Енисее, наслаждаться видами природы (которая в Норильске откровенно не очень из-за плохой экологии), дышать свежим воздухом, ловить в сезон корюшку, посещать мероприятия, связанные с малочисленными коренными народами севера, которых вокруг Дудинки объединено целых пять.
Наконец, сама по себе Дудинка выполняет для поселков Таймыра примерно те же самые функции, что и Норильск для Дудинки, плюс является рынком сбыта для продуктов народных промыслов - мяса, рыбы, сувениров и т.д. Наконец, это важнейшая точка получения образования на Таймыре для малочисленных народов, т.к. там есть школа-интернат и техникум, в котором можно получить востребованную в регионе профессию.
В общем, взаимопроникновение городов очень велико и очень велика общность судьбы. Не говоря уже о том, что Норильск и Дудинка играют важнейшую политическую роль в поддержании жизни на Таймыре. Благодаря этим городам жители Таймыра имеют доступ к государственным сервисам и социальным программам. Им элементарно есть где регистрировать оружие и снегоходы, обращаться за медицинской помощью, рожать детей, решать конфликты в судебном порядке и т.д.
Таким образом, в случае превращения Норильска и Дудинки в масштабные вахтенные посёлки, о чём периодически возникает речь, поддерживать жизнь на Таймыре будет некому. Территория станет фактически ничейной и огромное количество граждан РФ окажутся в ситуации жизни вне государства и государственной поддержки. Что, очевидным образом, неприемлемый риск.
Исходя из всего вышеизложенного, всё-таки имеет смысл считать Норильск и Дудинку агломерацией, но при условии рассмотрения их в контексте Таймыра и его поселков.
#агломерации #малыегорода #городскиестратегии
Дорогой коллега Анатолий Бреславский прислал почтой свою новую книгу - "Субурбанизация и будущее российских городов". Сегодня прочитал её и могу горячо рекомендовать к прочтению.
Как и следует из названия, речь в книге идёт о субурбанизации. Анатолий рассказывает о сути этого феномена как реакции на урбанизацию. Где-то этот процесс начинается раньше, как например в Англии, где-то позже, как, например в Германии. Но в любом случае в какой-то момент наступает ситуация, когда противоречия городской жизни начинают определять движение людей, точек приложения труда и капитала в сторону от больших городов. Собственно, в пригородную зону. Кого и как начинает этот процесс вытеснять - сильно зависит от страны и её институциональных условий. В США вытеснялся городской средний класс, в Китае - наоборот бедные, которые не могут себе позволить городской ценник.
В СССР была в каком-то смысле субурбанизация. Это развитие дач и сезонной субурбанизации вокруг крупных городов, это полулегальное частное строительство вокруг линий железнодорожных путей, там где города не поспевали с жилищным строительством, но запрос на трудовую силу был велик, это загородное расселение номенклатурных боссов. Но в СССР было принято говорить, что субурбанизация есть только на загнивающем Западе.
В 1990ые годы субурбанизация в России стала всё более вещественна. Начались свойственные загнивающему Западу элементы сегрегации и неравенства, характерные для неругулируемого капитализма. В пригородах больших городов стали формироваться "рублевки", бегущих от некомфортной городской среды нуворишей, а также места постоянного проживания тех, кто кормился преимущественно огородом. По мере приближения XXI века начали появляться коттеджные посёлки среднего класса. А также сусбурбии застроенные человейниками.
В общем, у нас довольно сложная субурбанизация. Главным качеством которой Анатолий называет недоисследованность. Потому как совершенно точно есть большие различия на региональном уровне или уровне основных агломераций страны. Отдельные исследовательские находки говорят о том, что эти различия есть, но системного знания на основании отдельных находок не построить.
Масла в огонь подливает то, что в России до сих пор на уровне статистики нет таких категорий как "пригородное население" или "маятниковая миграция". Есть только городское и сельское население, что очевидно - устаревшая дихотомия. Мы с большим трудом можем понять сколько людей живут не в городе, а в пригородах, сколько людей живут в частном доме и ездят на работу в город. Или вообще работают удалённо из пригорода. Это всё не учитывается никакими инструментами и судить об этом можно по косвенным данным.
Хорошие косвенные данные, которые свидетельствуют о том, что субурбанизация России идёт активно - данные о введении ИЖС. Индивидуальное жилое строительство составляет больше половины введённых квадратных метров в год последние шесть лет. При этом субурбанизация из-за своей скудной изученности и несовершенства законодательства - практически стихийный процесс, который в своих плохих формах чреват экологическими, социальными, транспортными и другими проблемами.
Собственно в этом и главный тезис Анатолия - если мы хотим устойчивого развития пригородов, если мы не хотим долгосрочных негативных последствий от стихийной субурбанизации, то мы должны как урбанисты изучать этот процесс. И урбанистов, изучающих этот процесс, должно быть больше, чем те 10 человек на всю страну, которые имеются сейчас.
Так что если вы - студент-урбанист, то идите изучать субурбии! Там много тайн и открыть вам дорогу к этим тайнам поможет эта книга!
#агломерации #географиягорода #всякаяурбанистика
Как и следует из названия, речь в книге идёт о субурбанизации. Анатолий рассказывает о сути этого феномена как реакции на урбанизацию. Где-то этот процесс начинается раньше, как например в Англии, где-то позже, как, например в Германии. Но в любом случае в какой-то момент наступает ситуация, когда противоречия городской жизни начинают определять движение людей, точек приложения труда и капитала в сторону от больших городов. Собственно, в пригородную зону. Кого и как начинает этот процесс вытеснять - сильно зависит от страны и её институциональных условий. В США вытеснялся городской средний класс, в Китае - наоборот бедные, которые не могут себе позволить городской ценник.
В СССР была в каком-то смысле субурбанизация. Это развитие дач и сезонной субурбанизации вокруг крупных городов, это полулегальное частное строительство вокруг линий железнодорожных путей, там где города не поспевали с жилищным строительством, но запрос на трудовую силу был велик, это загородное расселение номенклатурных боссов. Но в СССР было принято говорить, что субурбанизация есть только на загнивающем Западе.
В 1990ые годы субурбанизация в России стала всё более вещественна. Начались свойственные загнивающему Западу элементы сегрегации и неравенства, характерные для неругулируемого капитализма. В пригородах больших городов стали формироваться "рублевки", бегущих от некомфортной городской среды нуворишей, а также места постоянного проживания тех, кто кормился преимущественно огородом. По мере приближения XXI века начали появляться коттеджные посёлки среднего класса. А также сусбурбии застроенные человейниками.
В общем, у нас довольно сложная субурбанизация. Главным качеством которой Анатолий называет недоисследованность. Потому как совершенно точно есть большие различия на региональном уровне или уровне основных агломераций страны. Отдельные исследовательские находки говорят о том, что эти различия есть, но системного знания на основании отдельных находок не построить.
Масла в огонь подливает то, что в России до сих пор на уровне статистики нет таких категорий как "пригородное население" или "маятниковая миграция". Есть только городское и сельское население, что очевидно - устаревшая дихотомия. Мы с большим трудом можем понять сколько людей живут не в городе, а в пригородах, сколько людей живут в частном доме и ездят на работу в город. Или вообще работают удалённо из пригорода. Это всё не учитывается никакими инструментами и судить об этом можно по косвенным данным.
Хорошие косвенные данные, которые свидетельствуют о том, что субурбанизация России идёт активно - данные о введении ИЖС. Индивидуальное жилое строительство составляет больше половины введённых квадратных метров в год последние шесть лет. При этом субурбанизация из-за своей скудной изученности и несовершенства законодательства - практически стихийный процесс, который в своих плохих формах чреват экологическими, социальными, транспортными и другими проблемами.
Собственно в этом и главный тезис Анатолия - если мы хотим устойчивого развития пригородов, если мы не хотим долгосрочных негативных последствий от стихийной субурбанизации, то мы должны как урбанисты изучать этот процесс. И урбанистов, изучающих этот процесс, должно быть больше, чем те 10 человек на всю страну, которые имеются сейчас.
Так что если вы - студент-урбанист, то идите изучать субурбии! Там много тайн и открыть вам дорогу к этим тайнам поможет эта книга!
#агломерации #географиягорода #всякаяурбанистика
Вчера все стали обсуждать слова заместителя гендиректора "Газпром Инвест" о том, что государствую надо перестать поддерживать малые города, потому как нас ждёт демографическая яма, да и вообще средства выделяемые на развитие малых городов лучше направить на развитие агломераций.
Что имею сказать на этот счёт?
Да, действительно есть проблема стагнирующих и депопулирующих малых городов. Особенно во внутренней периферии центральных регионов России. Это зачастую города с умершими производствами, быстрым вымыванием молодежи из-за отсутствия перспектив и агломерационного притяжения крупных городов. Та же проблема в Архангельской области и в Карелии. И эту проблему нужно как-то решать.
Только вот с помощью прекращения их финансирования проблему не решить. Потому как здесь идёт речь о непопулярном у политиков и популярном у экспертов понятии "управляемое сжатие". И тут беда - все стратегические документы и все политические декларации о судьбах городов строятся вокруг роста. Населения, экономики, поддержки партии и правительства - буквально всего. Системе очень сложно принять, что что-то не будет расти, но наоборот сжиматься. Поэтому на бумаге всегда ожидается рост, а в реальности всё совсем не так.
И надо понимать, что управляемое сжатие это сложная программа, соединяющая усилия на уровне муниципалитета с федеральными инструментами. Нельзя просто так пускать умирание города на самотек. Это чревато огромными издержками и социальным кризисом. А, стало быть, для управляемого сжатия нужно финансирование, нужны проектные усилия целево направленные на то, чтобы умирание города было комфортным и эффективным.
Дело еще в том, что пока у нас в стране нет удачных проектов управляемого сжатия, нет специалистов, которые обладают практическим опытом реализации таких проектов. Вот например была попытка расселения Воркуты. Горожанам предлагали в качестве места переселения Краснодарский край. Горожане соглашались, а дальше зимы проводили на новом месте, а на лето возвращались в Воркуту ходить по грибы да по ягоды. Город расселить не удалось, вместо этого получилась какая-то странная конструкция города-дачи.
В какой-то момент мы с коллегами чуть было не поучаствовали в проекте управляемого сжатия города Никель. Там в полный рост была проблема того, что необходимо было организовать переселение внутри города горожан из полуопустевших многоквартирных домов. Потому как издержки на ЖКХ были чудовищные. Но как заставить человека переехать внутри города - отдельная сложная организационная задача, требующая компетенций, которые на земле найти невозможно.
Что напрягает, так это то, что вряд ли проекты управляемого сжатия станут массовыми. У урбанистического сообщества с трудом хватит рабочих рук на 200 мастер-планов (вернее не хватит и половина из них будут сделаны на коленке), а уж сотни проектов управляемого сжатия делать точно будет некому.
И это еще оптимистический сценарий.
В пессимистическом сценарии малые города просто оставят без поддержки в надежде, что "рыночек порешает". И он порешает, ценой разрушения и без того не самой оптимальной системы расселения в стране, ценой глубокого социального кризиса на умирающих территориях и ценой перегрева и без того проблемных Московской, Санкт-Петербургской и Краснодарской агломераций.
#малыегорода #агломерации #всякаяурбанистика
Что имею сказать на этот счёт?
Да, действительно есть проблема стагнирующих и депопулирующих малых городов. Особенно во внутренней периферии центральных регионов России. Это зачастую города с умершими производствами, быстрым вымыванием молодежи из-за отсутствия перспектив и агломерационного притяжения крупных городов. Та же проблема в Архангельской области и в Карелии. И эту проблему нужно как-то решать.
Только вот с помощью прекращения их финансирования проблему не решить. Потому как здесь идёт речь о непопулярном у политиков и популярном у экспертов понятии "управляемое сжатие". И тут беда - все стратегические документы и все политические декларации о судьбах городов строятся вокруг роста. Населения, экономики, поддержки партии и правительства - буквально всего. Системе очень сложно принять, что что-то не будет расти, но наоборот сжиматься. Поэтому на бумаге всегда ожидается рост, а в реальности всё совсем не так.
И надо понимать, что управляемое сжатие это сложная программа, соединяющая усилия на уровне муниципалитета с федеральными инструментами. Нельзя просто так пускать умирание города на самотек. Это чревато огромными издержками и социальным кризисом. А, стало быть, для управляемого сжатия нужно финансирование, нужны проектные усилия целево направленные на то, чтобы умирание города было комфортным и эффективным.
Дело еще в том, что пока у нас в стране нет удачных проектов управляемого сжатия, нет специалистов, которые обладают практическим опытом реализации таких проектов. Вот например была попытка расселения Воркуты. Горожанам предлагали в качестве места переселения Краснодарский край. Горожане соглашались, а дальше зимы проводили на новом месте, а на лето возвращались в Воркуту ходить по грибы да по ягоды. Город расселить не удалось, вместо этого получилась какая-то странная конструкция города-дачи.
В какой-то момент мы с коллегами чуть было не поучаствовали в проекте управляемого сжатия города Никель. Там в полный рост была проблема того, что необходимо было организовать переселение внутри города горожан из полуопустевших многоквартирных домов. Потому как издержки на ЖКХ были чудовищные. Но как заставить человека переехать внутри города - отдельная сложная организационная задача, требующая компетенций, которые на земле найти невозможно.
Что напрягает, так это то, что вряд ли проекты управляемого сжатия станут массовыми. У урбанистического сообщества с трудом хватит рабочих рук на 200 мастер-планов (вернее не хватит и половина из них будут сделаны на коленке), а уж сотни проектов управляемого сжатия делать точно будет некому.
И это еще оптимистический сценарий.
В пессимистическом сценарии малые города просто оставят без поддержки в надежде, что "рыночек порешает". И он порешает, ценой разрушения и без того не самой оптимальной системы расселения в стране, ценой глубокого социального кризиса на умирающих территориях и ценой перегрева и без того проблемных Московской, Санкт-Петербургской и Краснодарской агломераций.
#малыегорода #агломерации #всякаяурбанистика
