В продолжении темы миграции обратимся к статье Mover stayer winner loser: A study of income effects from rural migration за авторством Лины Бьерке и Шарлотты Мелландер, которая недавно вышла в журнале Cities. Речь в статье идёт снова о Швеции, но на этот раз не в разрезе беженцев, но в разрезе добровольной миграции.
Авторы пишут о том, что существует некоторый консенсус среди исследователей миграции, что добровольные мигранты в первую очередь едут за длинным рублём. Т.е. перемещение из сельского региона в большой город, а в Швеции он один, это Стокгольм, связано с зарплатными ожиданиями. Мигрант уверен, что ему будут в Стокгольме больше платить.
И он в каком-то смысле прав - в больших городах заметно выше уровень заработной платы. Но и жить заметно дороже. Это касается в основном жилья, но и другие городские блага в большом городе дороже, чем на малых территориях. И тут бабушка надвое сказала будет ли какой-то эффект от повышенной зарплаты. С высокой долей вероятности разница в зарплатах будет съедаться арендой.
Так не лучше ли сидеть дома с маленькой зарплатой, но и маленькой арендой, задаются вопросом авторы. И проводят своё исследование на материалах шведской статистики. И приходят к выводу, что да, вообще-то лучше. Для 70% жителей Швеции выгоднее не уезжать из своей глубинки в Стокгольм, а сидеть дома и заниматься своими делами. Особенно если у них нет высшего образования. А вот тем, у кого есть высшее образование лучше ехать в Стокгольм, потому что с высокой долей вероятности только там они найдут себе работу подходящую по уровню их квалификации. Ну и с хорошей зарплатой, которой никакая аренда не страшна. А если эти 30% образованных не мигрируют, то их скорее всего ждут серьёзные потери в благосостоянии и самореализации, потому как их квалификация попросту не востребована на малой территории.
Еще одна находка авторов - фактор "я же не лузер". Несмотря на то, что 70% шведов было бы выгодно сидеть на малой родине, они всё равно едут в Стокгольм пытать счастья. Потому как жизнь в большом городе ассоциируется с жизненным успехом и вообще крутизной. Т.е. помимо денег большую роль в миграции играет символическое, статусное. Люди переезжают в большой город, чтобы их не считали лузерами. И пусть это не выгодно с точки зрения экономики, зато пацаны не засмеют.
#миграция #социологиягорода #неравенство #малыегорода
Авторы пишут о том, что существует некоторый консенсус среди исследователей миграции, что добровольные мигранты в первую очередь едут за длинным рублём. Т.е. перемещение из сельского региона в большой город, а в Швеции он один, это Стокгольм, связано с зарплатными ожиданиями. Мигрант уверен, что ему будут в Стокгольме больше платить.
И он в каком-то смысле прав - в больших городах заметно выше уровень заработной платы. Но и жить заметно дороже. Это касается в основном жилья, но и другие городские блага в большом городе дороже, чем на малых территориях. И тут бабушка надвое сказала будет ли какой-то эффект от повышенной зарплаты. С высокой долей вероятности разница в зарплатах будет съедаться арендой.
Так не лучше ли сидеть дома с маленькой зарплатой, но и маленькой арендой, задаются вопросом авторы. И проводят своё исследование на материалах шведской статистики. И приходят к выводу, что да, вообще-то лучше. Для 70% жителей Швеции выгоднее не уезжать из своей глубинки в Стокгольм, а сидеть дома и заниматься своими делами. Особенно если у них нет высшего образования. А вот тем, у кого есть высшее образование лучше ехать в Стокгольм, потому что с высокой долей вероятности только там они найдут себе работу подходящую по уровню их квалификации. Ну и с хорошей зарплатой, которой никакая аренда не страшна. А если эти 30% образованных не мигрируют, то их скорее всего ждут серьёзные потери в благосостоянии и самореализации, потому как их квалификация попросту не востребована на малой территории.
Еще одна находка авторов - фактор "я же не лузер". Несмотря на то, что 70% шведов было бы выгодно сидеть на малой родине, они всё равно едут в Стокгольм пытать счастья. Потому как жизнь в большом городе ассоциируется с жизненным успехом и вообще крутизной. Т.е. помимо денег большую роль в миграции играет символическое, статусное. Люди переезжают в большой город, чтобы их не считали лузерами. И пусть это не выгодно с точки зрения экономики, зато пацаны не засмеют.
#миграция #социологиягорода #неравенство #малыегорода
В продолжении разговора о миграции обратимся к статье Transnational gentrification, tourism and the formation of ‘foreign only’ enclaves in Barcelona, которую написали для журнала Urban Studies Агустин Кокола-Гант и Антонио Лопез-Гей. Посвящена она вопросу того, к чему приводит туризм.
Как мы все знаем, Барселона это невероятно модный город. Не только среди урбанистов, но и в целом по всей планете. Все хотят приехать в Барселону, посмотреть как там всё устроено, принять участие в её бесконечной вечеринке. Что и говорить, туризм в Барселоне зашкаливающий.
И этот зашкаливающий туризм - это первый тревожный звоночек для простых барселончан. В наиболее туристически привлекательных районах обычное жилье постепенно вытесняется хостелами и квартирами по AirBnB. Местные жители вытесняются, плохо уживаясь с бесконечным потоком туристов - шумных временных жильцов, для которых Барселона не место для жизни, но место для веселья.
Туризм - это полбеды. Беда наступает тогда, когда турист, прийдя в восторг от Барселоны, решает туда переехать на ПМЖ. Естественно в полюбившийся ему туристический райончик. И, естественным образом этот самый бывший турист - скорее всего высокообразованный представитель верхнего среднего класса с доходом сильно превышающим доходы местных жителей. Всё может начаться с так называемого второго жилья - наш бывший турист покупает в Барселоне квартиру и пользуется ей наездами по большим коммунистическим праздникам. Это уже даёт толчок к изменению городских сервисов, подстраивающихся под новых потребителей. Но совсем бесповоротно сервисы меняются тогда, когда наш бывший турист переезжает на ПМЖ.
Городская инфраструктуры районов, испытывающих давление транснациональной миграции, становится недоступной для местных жителей. Они оказываются вынуждены съезжать с насиженных мест в более дешёвые районы. В результате чего в Барселоне формируются иностранные анклавы. В этих анклавах проживают мигранты, которые приехали сюда ради лайфстайла вечной вечеринки и туристы, которые приехали ровно за тем же. Вся городская инфраструктура начинает ориентироваться только на них и простые барселончане стараются обходить эти районы стороной.
Такая причудливая транснациональная джентрификация характерна для любых городов, которые становятся внезапно модными среди мирового обеспеченного среднего класса. Чем город более модный - тем большие его части оказываются отобранными у местных жителей. И это наверное самая проблемная с точки зрения права на город форма миграции.
#неравенство #миграция #социологиягорода
Как мы все знаем, Барселона это невероятно модный город. Не только среди урбанистов, но и в целом по всей планете. Все хотят приехать в Барселону, посмотреть как там всё устроено, принять участие в её бесконечной вечеринке. Что и говорить, туризм в Барселоне зашкаливающий.
И этот зашкаливающий туризм - это первый тревожный звоночек для простых барселончан. В наиболее туристически привлекательных районах обычное жилье постепенно вытесняется хостелами и квартирами по AirBnB. Местные жители вытесняются, плохо уживаясь с бесконечным потоком туристов - шумных временных жильцов, для которых Барселона не место для жизни, но место для веселья.
Туризм - это полбеды. Беда наступает тогда, когда турист, прийдя в восторг от Барселоны, решает туда переехать на ПМЖ. Естественно в полюбившийся ему туристический райончик. И, естественным образом этот самый бывший турист - скорее всего высокообразованный представитель верхнего среднего класса с доходом сильно превышающим доходы местных жителей. Всё может начаться с так называемого второго жилья - наш бывший турист покупает в Барселоне квартиру и пользуется ей наездами по большим коммунистическим праздникам. Это уже даёт толчок к изменению городских сервисов, подстраивающихся под новых потребителей. Но совсем бесповоротно сервисы меняются тогда, когда наш бывший турист переезжает на ПМЖ.
Городская инфраструктуры районов, испытывающих давление транснациональной миграции, становится недоступной для местных жителей. Они оказываются вынуждены съезжать с насиженных мест в более дешёвые районы. В результате чего в Барселоне формируются иностранные анклавы. В этих анклавах проживают мигранты, которые приехали сюда ради лайфстайла вечной вечеринки и туристы, которые приехали ровно за тем же. Вся городская инфраструктура начинает ориентироваться только на них и простые барселончане стараются обходить эти районы стороной.
Такая причудливая транснациональная джентрификация характерна для любых городов, которые становятся внезапно модными среди мирового обеспеченного среднего класса. Чем город более модный - тем большие его части оказываются отобранными у местных жителей. И это наверное самая проблемная с точки зрения права на город форма миграции.
#неравенство #миграция #социологиягорода
Стейси Энн Харвуд в журнале Journal of American Planner Association написала статью Welcoming Immigrants An Agenda for Municipal Planning в которой она задалась вопросом, а как собственно городские планировщики в Америке участвуют в политике в отношении мигрантов.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос она провела несколько десятков интервью с планировщиками, которые работают в городах, обозначающих себя как welcome-города для мигрантов. Результат оказался предсказуемым, но до него мы еще дойдём.
В чем идея welcome-городов для мигрантов? Она базируется на предположении, что мигрант для города это большое благо. Мигранты привозят с собой в принимающий город свои навыки, компетенции, рабочую силу, культурные особенности, традиции. Именно благодаря мигрантам города становятся разнообразными, а благодаря разнообразию движется экономика городов. Поэтому идея в том, чтобы мигрантам в городе было хорошо. Для этого надо развивать инструменты интеграции мигрантов.
Интеграция мигрантов это комплекс городских политик, направленный на то, чтобы создавать для мигрантов возможности жить и действовать в городе. Это и языковые курсы, и курсы повышения квалификации и включение детей мигрантов в систему образования. Это и разнообразные практики, направленные на знакомство мигрантов и не-мигрантов друг с другом для преодоления этнической и/или расовой напряженности и предрассудков. В общем, всё то, что помогает мигранту стать полноправным и равноправным членом принимающего общества, при этом сохранив свою культурную идентичность. Т.е. это ни в коем случае не ассимиляция, это именно интеграция.
Профессор Харвуд приводит примеры того, как welcome-города могут работать с интеграцией мигрантов на уровне городского планирования. Это гибкие правила организации жилых единиц внутри зданий, создание возможностей для проведения блошиных рынков и своп-мероприятий в общественных пространствах, разрешение осуществления деятельности микро-бизнесов на базе жилых единиц, ослабление ограничений на строительство религиозных сооружений, возможность отклонения от дизайн-кода в оформлении вывесок и декора зданий. Даже создание специальных пространств, где могут стоять мигранты предлагая себя в качестве разнорабочих. В общем, на уровне организации пространства Харвуд предлагает помогать мигрантам реализовывать мигрантские практики и сохранять свою культурную самобытность. Не говоря уже о возможности мигрантского представительства и участия в планировочном процессе вне зависимости от законного статуса.
Но как показали результаты исследования планировщики в welcome-городах не спешат реализовывать эти планировочные практики. Они скорее склонны считать, что правила, устанавливаемые на уровне городского планирования должны быть едины для всех, будь-то мигранты или не-мигранты и не должны адаптироваться под специфические мигрантские нужды. В общем, несмотря на прогрессивность отдельных городских политик в welcome-городах, городские планировщики представляют наиболее консервативный социальный институт.
#миграция #городскоепланирование #бедность #всякаяурбанистика
Для того, чтобы ответить на этот вопрос она провела несколько десятков интервью с планировщиками, которые работают в городах, обозначающих себя как welcome-города для мигрантов. Результат оказался предсказуемым, но до него мы еще дойдём.
В чем идея welcome-городов для мигрантов? Она базируется на предположении, что мигрант для города это большое благо. Мигранты привозят с собой в принимающий город свои навыки, компетенции, рабочую силу, культурные особенности, традиции. Именно благодаря мигрантам города становятся разнообразными, а благодаря разнообразию движется экономика городов. Поэтому идея в том, чтобы мигрантам в городе было хорошо. Для этого надо развивать инструменты интеграции мигрантов.
Интеграция мигрантов это комплекс городских политик, направленный на то, чтобы создавать для мигрантов возможности жить и действовать в городе. Это и языковые курсы, и курсы повышения квалификации и включение детей мигрантов в систему образования. Это и разнообразные практики, направленные на знакомство мигрантов и не-мигрантов друг с другом для преодоления этнической и/или расовой напряженности и предрассудков. В общем, всё то, что помогает мигранту стать полноправным и равноправным членом принимающего общества, при этом сохранив свою культурную идентичность. Т.е. это ни в коем случае не ассимиляция, это именно интеграция.
Профессор Харвуд приводит примеры того, как welcome-города могут работать с интеграцией мигрантов на уровне городского планирования. Это гибкие правила организации жилых единиц внутри зданий, создание возможностей для проведения блошиных рынков и своп-мероприятий в общественных пространствах, разрешение осуществления деятельности микро-бизнесов на базе жилых единиц, ослабление ограничений на строительство религиозных сооружений, возможность отклонения от дизайн-кода в оформлении вывесок и декора зданий. Даже создание специальных пространств, где могут стоять мигранты предлагая себя в качестве разнорабочих. В общем, на уровне организации пространства Харвуд предлагает помогать мигрантам реализовывать мигрантские практики и сохранять свою культурную самобытность. Не говоря уже о возможности мигрантского представительства и участия в планировочном процессе вне зависимости от законного статуса.
Но как показали результаты исследования планировщики в welcome-городах не спешат реализовывать эти планировочные практики. Они скорее склонны считать, что правила, устанавливаемые на уровне городского планирования должны быть едины для всех, будь-то мигранты или не-мигранты и не должны адаптироваться под специфические мигрантские нужды. В общем, несмотря на прогрессивность отдельных городских политик в welcome-городах, городские планировщики представляют наиболее консервативный социальный институт.
#миграция #городскоепланирование #бедность #всякаяурбанистика
Парадоксально, но последствия вооруженных конфликтов могут затрагивать женщин даже больше, чем мужчин. Погибнуть, получить ранение или подвергнуться принудительному перемещению рискуют и мужчины, и женщины. Однако в условиях современных войн гражданские лица погибают чаще, а женщины страдают еще и от специфических, направленных именно на них, проявлений насилия.
В статье ‘Volviendo a Vivir’ (coming back to life): Urban trauma, activism and building emancipatory futures исследовательницы Соня Марци и Рэйчел Пейн рассказывают, как женщины Колумбии переживают свою травму после насильстенного перемещения в ходе гражданской войны. В настоящее время в Колумбии официально зарегистрировано более 9 млн жертв, из которых 4,7 млн – женщины, а более 7 млн человек являются насильственно перемещенными лицами, подавляющее большинство из которых переехали из сельской местности в города.
Города Колумбии разрастались на протяжении всех 60 лет конфликта, однако за все это время их инфраструктура так и не стала дружелюбной к бежен_кам. Вынужденно покинув свои родные села, в городах женщины столкнулись с расизмом, дискриминацией, бедностью, голодом и пренебрежением со стороны государства, их не хотят принимать на работу и сдавать им жилье. В городах им также приходится самостоятельно учиться тому, с чем они раньше в сельской местности никогда не сталкивались. Все это усугубляет травму от насильственного перемещения на новую территорию.
Даже переехав женщины все еще остаются незащищенными от насилия. Беднейшие городские районы, в которых часто оказываются бежен_ки, контролируются городскими вооруженными группировками, которые пользуются “отсутствием” на их территории государства и совершают насилие. Также женщины часто не приходят в госорганы за помощью, несмотря на существующий об этом закон, поскольку уже сталкивались с насилием и со стороны государственных вооруженных сил и знают, что оно может повториться. Из-за этого многие вынуждены совершать повторные перемещения и снова переживать полученную травму.
Обычно принято считать, что бежен_ки спасаются от войны, и отчасти это так, но многие упускают тот факт, что женщины вынуждены покинуть свои дома именно из-за мужского насилия. Даже при “хороших” побуждениях мужчины, наделенные властью, перестают понимать, где кончается помощь и начинается насилие. Они могут использовать свое служебное положение, чтобы принудить женщин к сексуальным отношениям в обмен на еду или другие средства первой необходимости.
Личные травмы от насильственного перемещения подтолкнули колумбийских женщин к развитию сообществ. Для многих все начинается с активизма в личной сфере: женщины обучаются новому, адаптируются к жизни в городе, и постепенно активизм выходит за пределы их домов. Они создают организации, где оказывают психологическую поддержку, обеспечивают едой, помогают обосноваться в городе и делятся личными историями. Так, небольшое сообщество постепенно становится общегородским движением, в котором принимают участие местные женщины-лидеры, НПО, исследователь_ницы, заявляющие о национальных проблемах и требующие государственной справедливости и преобразования города в соответствии со своими потребностями. Все это не только помогает пережить личный опыт насилия, противостоять гендерным нормам, но и осуществлять политические изменения от местного и городского масштаба до национального.
#викадеркач #womenpower #городскаятравма #социологиягорода #миграция
Фото: Juan Arredondo, National Geographic
В статье ‘Volviendo a Vivir’ (coming back to life): Urban trauma, activism and building emancipatory futures исследовательницы Соня Марци и Рэйчел Пейн рассказывают, как женщины Колумбии переживают свою травму после насильстенного перемещения в ходе гражданской войны. В настоящее время в Колумбии официально зарегистрировано более 9 млн жертв, из которых 4,7 млн – женщины, а более 7 млн человек являются насильственно перемещенными лицами, подавляющее большинство из которых переехали из сельской местности в города.
Города Колумбии разрастались на протяжении всех 60 лет конфликта, однако за все это время их инфраструктура так и не стала дружелюбной к бежен_кам. Вынужденно покинув свои родные села, в городах женщины столкнулись с расизмом, дискриминацией, бедностью, голодом и пренебрежением со стороны государства, их не хотят принимать на работу и сдавать им жилье. В городах им также приходится самостоятельно учиться тому, с чем они раньше в сельской местности никогда не сталкивались. Все это усугубляет травму от насильственного перемещения на новую территорию.
Даже переехав женщины все еще остаются незащищенными от насилия. Беднейшие городские районы, в которых часто оказываются бежен_ки, контролируются городскими вооруженными группировками, которые пользуются “отсутствием” на их территории государства и совершают насилие. Также женщины часто не приходят в госорганы за помощью, несмотря на существующий об этом закон, поскольку уже сталкивались с насилием и со стороны государственных вооруженных сил и знают, что оно может повториться. Из-за этого многие вынуждены совершать повторные перемещения и снова переживать полученную травму.
Обычно принято считать, что бежен_ки спасаются от войны, и отчасти это так, но многие упускают тот факт, что женщины вынуждены покинуть свои дома именно из-за мужского насилия. Даже при “хороших” побуждениях мужчины, наделенные властью, перестают понимать, где кончается помощь и начинается насилие. Они могут использовать свое служебное положение, чтобы принудить женщин к сексуальным отношениям в обмен на еду или другие средства первой необходимости.
Личные травмы от насильственного перемещения подтолкнули колумбийских женщин к развитию сообществ. Для многих все начинается с активизма в личной сфере: женщины обучаются новому, адаптируются к жизни в городе, и постепенно активизм выходит за пределы их домов. Они создают организации, где оказывают психологическую поддержку, обеспечивают едой, помогают обосноваться в городе и делятся личными историями. Так, небольшое сообщество постепенно становится общегородским движением, в котором принимают участие местные женщины-лидеры, НПО, исследователь_ницы, заявляющие о национальных проблемах и требующие государственной справедливости и преобразования города в соответствии со своими потребностями. Все это не только помогает пережить личный опыт насилия, противостоять гендерным нормам, но и осуществлять политические изменения от местного и городского масштаба до национального.
#викадеркач #womenpower #городскаятравма #социологиягорода #миграция
Фото: Juan Arredondo, National Geographic
