Forwarded from Urban Heritage
Историческая среда городов: сохранить нематериальное
Во всем мире для сохранения исторических центров эксперты применяют методы соучастия и уделяют нематериальному наследию и культуре не меньше внимания, чем зданиям.
Через какие механизмы подход исторического городского ландшафта (HUL) реализуется в разных городах? Ответы на этот вопрос можно найти в книге «Reshaping Urban Conservation. The Historic Urban Landscape Approach in Action», изданной в 2019 г. издательством Springer. Это сборник статей, в которых рассказывается о применении подхода HUL во всём мире, механизмах, через которые он реализуется, об участии в этом разных городских акторов, о проблемах, с которыми сталкиваются старые города.
Подход HUL очень гибкий и меняется в зависимости от контекста и локальных ресурсов. Он реализуется через инструменты соучастия, планирования, регулирования и финансовые инструменты. Инструменты соучастия, объединяющие ученых, властей, жителей, экспертов разные социальные группы, позволяют наладить между ними диалог и учесть различные интересы. Соучастие помогает определить ключевые ценности исторического ландшафта, видение того, как может развиваться город, цели и действия для реализации этого видения.
Инструменты планирования защищают целостность и подлинность наследия, культурное разнообразие, помогают проводить мониторинг и управлять наследием. Регулирование через нормативные механизмы позволяет сохранять и управлять материальным и нематериальным наследием. Финансовые инструменты стимулируют бизнес вкладывать инвестиции на локальном уровне и поддерживать развитие, которое укоренено в традициях и при этом приносит доходы.
Книга очень полезна для практиков в области управления историческими центрами, из неё можно узнать о локальных механизмах множества городов – от Европейских до Африканских. Вот лишь несколько примеров:
· В городе Мухаррак (Бахрейн) работает программа совместного восстановления государством и арендаторами старых домов, отданных под снос. Государство делает ремонт и минимальные реставрационные работы, затем здание попадает на аукцион, где находится арендатор, который продолжает восстановление.
· В городе Роли (штат Северная Каролина, США) жители, которые долго живут в исторических районах, освобождены от налога на собственность, а местные организации поддерживаются грантами.
· В Сент-Луисе (США) разработан мастер-план исторического центра, а семьям, живущим в старых районах, выдаются микрокредиты.
· В городе Дженне (Мали, Западная Африка) эксперты сделали карту экономического ландшафта города, чтобы измерить рыночную цену использования наследия. Они оценивали стоимость аренды и проектов восстановления, стоимость сохранения культурных объектов и плату за их посещение, доходы от бизнеса, связанного с наследием.
· В Алеппо (Сирия) власти вместе с международными организациями проводят воркшопы, учебные курсы, выставки, чтобы повысить ценность наследия для жителей. На основе исследования города они разработали комплексный стратегический план его восстановления после военных разрушений.
· В Тимбукту (Мали) в восстановлении разрушенных после войны мавзолеев (памятников ЮНЕСКО) участвовали местные каменщики и ремесленники. Это способствовало возрождению традиционных методов консервации и созданию рабочих мест.
· В Амаравати (Индия) эксперты по наследию занимаются культурным планированием. Для реализации проектов они создают партнерства местных властей и природоохранных учреждений, бизнеса и общественного сектора, а также подключают к проектам местные сообщества. Полученные с проектов средства реинвестируются в инфраструктуру и сервис для местных жителей.
#теориянаследия
#механизмы
#книги
#наследие
Во всем мире для сохранения исторических центров эксперты применяют методы соучастия и уделяют нематериальному наследию и культуре не меньше внимания, чем зданиям.
Через какие механизмы подход исторического городского ландшафта (HUL) реализуется в разных городах? Ответы на этот вопрос можно найти в книге «Reshaping Urban Conservation. The Historic Urban Landscape Approach in Action», изданной в 2019 г. издательством Springer. Это сборник статей, в которых рассказывается о применении подхода HUL во всём мире, механизмах, через которые он реализуется, об участии в этом разных городских акторов, о проблемах, с которыми сталкиваются старые города.
Подход HUL очень гибкий и меняется в зависимости от контекста и локальных ресурсов. Он реализуется через инструменты соучастия, планирования, регулирования и финансовые инструменты. Инструменты соучастия, объединяющие ученых, властей, жителей, экспертов разные социальные группы, позволяют наладить между ними диалог и учесть различные интересы. Соучастие помогает определить ключевые ценности исторического ландшафта, видение того, как может развиваться город, цели и действия для реализации этого видения.
Инструменты планирования защищают целостность и подлинность наследия, культурное разнообразие, помогают проводить мониторинг и управлять наследием. Регулирование через нормативные механизмы позволяет сохранять и управлять материальным и нематериальным наследием. Финансовые инструменты стимулируют бизнес вкладывать инвестиции на локальном уровне и поддерживать развитие, которое укоренено в традициях и при этом приносит доходы.
Книга очень полезна для практиков в области управления историческими центрами, из неё можно узнать о локальных механизмах множества городов – от Европейских до Африканских. Вот лишь несколько примеров:
· В городе Мухаррак (Бахрейн) работает программа совместного восстановления государством и арендаторами старых домов, отданных под снос. Государство делает ремонт и минимальные реставрационные работы, затем здание попадает на аукцион, где находится арендатор, который продолжает восстановление.
· В городе Роли (штат Северная Каролина, США) жители, которые долго живут в исторических районах, освобождены от налога на собственность, а местные организации поддерживаются грантами.
· В Сент-Луисе (США) разработан мастер-план исторического центра, а семьям, живущим в старых районах, выдаются микрокредиты.
· В городе Дженне (Мали, Западная Африка) эксперты сделали карту экономического ландшафта города, чтобы измерить рыночную цену использования наследия. Они оценивали стоимость аренды и проектов восстановления, стоимость сохранения культурных объектов и плату за их посещение, доходы от бизнеса, связанного с наследием.
· В Алеппо (Сирия) власти вместе с международными организациями проводят воркшопы, учебные курсы, выставки, чтобы повысить ценность наследия для жителей. На основе исследования города они разработали комплексный стратегический план его восстановления после военных разрушений.
· В Тимбукту (Мали) в восстановлении разрушенных после войны мавзолеев (памятников ЮНЕСКО) участвовали местные каменщики и ремесленники. Это способствовало возрождению традиционных методов консервации и созданию рабочих мест.
· В Амаравати (Индия) эксперты по наследию занимаются культурным планированием. Для реализации проектов они создают партнерства местных властей и природоохранных учреждений, бизнеса и общественного сектора, а также подключают к проектам местные сообщества. Полученные с проектов средства реинвестируются в инфраструктуру и сервис для местных жителей.
#теориянаследия
#механизмы
#книги
#наследие
Forwarded from Urban Heritage
О дискурсах наследия и способах их конструирования
Одна из значимых для направления Critical Heritage Studies в Британии работ исследовательницы Smith Laurajane ''Uses of Heritage 2006'', где она описывает различные дискурсы наследия и их влияние на способы восприятия наследия, его использование и связь с местной идентичностью.
Изложение нескольких фрагментов книги:
Всеми принятый и одобренный дискурс наследия говорит о том, что мы должны сохранять материальное прошлое (объекты, здания, места), чтобы передавать их будущим поколениям. Такой дискурс принят западной элитой и соответствует ее преставлениям о культурных ценностях. Дискурс, говорящий о наследии как социальной и культурной практике, остается незаметным.
«Авторизованный дискурс наследия» (Authorized Heritage Discourse) – основан на власти, технических и эстетических знаниях и оценках экспертов, работников институционализированных государственных агентств. Для него важна монументальность, масштаб, научная и эстетическая экспертная оценка, связь объектов со временем. Такое наследие важно для нации.
Дискурс наследия появился еще в 19 веке, когда Европе была нужна физическая репрезентация национальной идентичности, европейского вкуса и достижений. Нужны были новые средства, чтобы выразить социальную сплоченность и идентичность. Дискурс наследия был основан на опыте и ценностях элиты.
Не только акторы создают дискурсы, но и дискурсы влияют на акторов и могут действовать независимо от них. Они влияют на то, как люди думают о социальном и физическом мире, как взаимодействуют с ним. Дискурс отражает социальные практики, организует социальные отношения.
Среди туристов мы видим непропорционально высокий уровень среднего класса – это усиливает ощущение, что наследие является элитарной заботой, имеющей значение только для социально и экономически комфортных слоев населения. Именно эти классы руководили джентрификацией деиндустриализированных городских районов.
Наследие – это не столько "вещь", сколько набор ценностей и смыслов. Все наследие нематериально – им становится то, что мы делаем значимым и ценным. Это культурный процесс, при котором придается смысл и ценность «наследия», при этом он отражает современные культурные и социальные дискуссии.
Наследие – это ресурс, который используется группами для оспаривания и переопределения принятых ценностей и идентичностей, это культурный обмен. Наследие может пониматься как дискурс, связанный с переговорами и регулированием социальных практик и смыслов по созданию и воссозданию "идентичности".
Наследие – это политические переговоры по поводу идентичности; однако процессы, которые лежат в основе и связывают идентичность с местами или событиями "наследия", зачастую теряются или затушевываются авторизованным дискурсом.
Идея "идентичности", как правило, связана с концепциями наследия, эта связь не оспаривается. Но те процессы и деятельность, которые устанавливают связи между наследием и идентичностью, часто не обозначены в литературе. Идея того, что связи с идентичностью формируются и постоянно переделываются, остается незаметной из-за доминирующего предположения о том, что объект материального наследия "просто есть", и что идентичность определяется присущими ему качествами.
#теориянаследия #heritagestudies
Одна из значимых для направления Critical Heritage Studies в Британии работ исследовательницы Smith Laurajane ''Uses of Heritage 2006'', где она описывает различные дискурсы наследия и их влияние на способы восприятия наследия, его использование и связь с местной идентичностью.
Изложение нескольких фрагментов книги:
Всеми принятый и одобренный дискурс наследия говорит о том, что мы должны сохранять материальное прошлое (объекты, здания, места), чтобы передавать их будущим поколениям. Такой дискурс принят западной элитой и соответствует ее преставлениям о культурных ценностях. Дискурс, говорящий о наследии как социальной и культурной практике, остается незаметным.
«Авторизованный дискурс наследия» (Authorized Heritage Discourse) – основан на власти, технических и эстетических знаниях и оценках экспертов, работников институционализированных государственных агентств. Для него важна монументальность, масштаб, научная и эстетическая экспертная оценка, связь объектов со временем. Такое наследие важно для нации.
Дискурс наследия появился еще в 19 веке, когда Европе была нужна физическая репрезентация национальной идентичности, европейского вкуса и достижений. Нужны были новые средства, чтобы выразить социальную сплоченность и идентичность. Дискурс наследия был основан на опыте и ценностях элиты.
Не только акторы создают дискурсы, но и дискурсы влияют на акторов и могут действовать независимо от них. Они влияют на то, как люди думают о социальном и физическом мире, как взаимодействуют с ним. Дискурс отражает социальные практики, организует социальные отношения.
Среди туристов мы видим непропорционально высокий уровень среднего класса – это усиливает ощущение, что наследие является элитарной заботой, имеющей значение только для социально и экономически комфортных слоев населения. Именно эти классы руководили джентрификацией деиндустриализированных городских районов.
Наследие – это не столько "вещь", сколько набор ценностей и смыслов. Все наследие нематериально – им становится то, что мы делаем значимым и ценным. Это культурный процесс, при котором придается смысл и ценность «наследия», при этом он отражает современные культурные и социальные дискуссии.
Наследие – это ресурс, который используется группами для оспаривания и переопределения принятых ценностей и идентичностей, это культурный обмен. Наследие может пониматься как дискурс, связанный с переговорами и регулированием социальных практик и смыслов по созданию и воссозданию "идентичности".
Наследие – это политические переговоры по поводу идентичности; однако процессы, которые лежат в основе и связывают идентичность с местами или событиями "наследия", зачастую теряются или затушевываются авторизованным дискурсом.
Идея "идентичности", как правило, связана с концепциями наследия, эта связь не оспаривается. Но те процессы и деятельность, которые устанавливают связи между наследием и идентичностью, часто не обозначены в литературе. Идея того, что связи с идентичностью формируются и постоянно переделываются, остается незаметной из-за доминирующего предположения о том, что объект материального наследия "просто есть", и что идентичность определяется присущими ему качествами.
#теориянаследия #heritagestudies
