Сегодня речь пойдёт о Востоке, а именно - об Афганистане. В 1880 году, дурбар (всеобщее собрание) афганских племён избрало эмиром Абдур-Рахман-хана. Но на то, что он продержится долго не ставил никто. Генерал Соболёв писал Скобелеву, что англичане добиваются от молодого эмира уступок по признанию Кандагара независимым государством, созданном там англичанами. Юный эмир упрямился, заявляя, что он не поступится ни единой пядью земли принадлежавшей Дост-Магомет-хану. Почему же это вызывало такое упорство со стороны человека, не имеющего себе опоры ни в ком и ни в чем, которого в Лондоне и Петербурге рассматривали как "халифа на час"?

Дост-Магомет-хан - прямой дедушка Абдуррахмана. А история его возвышения и его рода, буквально центральноазиатская игра престолов. Первое, что стоит понимать в разговоре с человеком принадлежащим к какому-либо из народов Азии, это знать его род и племя. Это объясняет почти всё. В свою очередь, он сам должен знать сложную систему родства в своём клане/тейпе/жузе, так как эти связи дают ему право быть для тех людей своим до такой степени, что его будут отмазывать от чего угодно ибо свой родич. Сдача родича подрывает авторитет, отчего клановая структура восточных семей и родов превращается в замкнутые сообщества. А дальше идёт негласная иерархия народов.

Так было и в горах, где появится Афганистан. Индусы по южные склоны Соломоновых гор или таджики по северные склоны Гиндукуша не сравнятся с пуштунами - воинственными горцами. Среди них одним из крупнейших объединений племён было абдали, где первыми было племя баракзаев. Храбрые и жестокие горцы хорошо служили персидскому шаху Надиру, который поселил их на восточной окраине своей империи, в горах Паропамиз, где жило другое сильное племя - гильзаев. Мудрый Надир отняв земли у гильзаев и отдав их бараказаям думал купить верность последних, что будут вечно жить пришельцами на земле чужого рода и держаться за него, как гарантов, что их не уничтожат другие. Так и было, пока не был убит шах.
Смерть шаха вызвала у абдали одну мысль – если его нет, то мы сами себе хозяева. На дурбаре был избран старший потомок одного из старейших кланов Садозай – Ахмад-шах Абдали, принявшего себе имя Дуррани, означавшее – жемчужина жемчужин. Это прозвище приняло на себя весь союз абдали. Ахмад-шах завоевал все территории нынешнего Афганистана и Пакистана, и часть Персии, что породило жестокие пограничные войны обеих стран. Его династия правила до 1818 года, когда началась междусобная война между внуками Ахмад-шаха. В этой войне, каждый пытался ослабить соперника, выбивая у него его союзников. Так был казнен отец Дост-Магомета, который, в 1830е годы стал после него главой племени барказаев, и на этом основании стал претендовать на преемственность с домом Дуррани и стал первым эмиром Афганского государства.

Дост-Магомет на литографии лейтенанта Дж. Раттрея.

Москвичи пили кофе без чего-то там ещё добезцаря. Объявление из адресной книги Москвы, январь 1917 года.

Опять замолчал, пора возвращаться с чем-то. А для начала у нас продолжение рубрики Книжная полка.

Тут у нас яркий образчик рекламного нейминга как кликбейта. Вышло тут два тома воспоминаний генерала от инфантерии А.Л. Артамонова. И как вышли - названия легко вводят в заблуждение потенциального читателя.
Первый том озаглавлен пышно и вкусно - "Энциклопедия жизни русского офицерства второй половины XIX века." Неужели кто-то обработал сотни мемуаров, закопался в тонкости военно-образовательной системы и чинопроизводства, бытового обеспечения и написал действительно нужную и важную монографию? Но нет, напечатанный маленькими буковками подзаголовок возвращает с небес на землю - по воспоминаниям генерала А.Л. Артамонова. Воспоминания и правда, очень насыщены мелкими и интересными деталями, о быте в кадетском корпусе - военном училище - полку - военной академии, о людях с которыми он встречался, в частности его сложных взаимоотношениях с начальником академии - генералом М.И. Драгомировым.
Второй том озаглавлен не менее притягательно лично для вашего покорного слуги - "Разведывательная деятельность офицеров российского Генерального штаба на восточных окраинах империи во второй половине XIX века". Даже первая реакция, при прочтении заголовка была: "Неужели меня опередили и написали об этом?" Но подзаголовок про воспоминания Артамонова быстро снял грустную мысль. На сей раз, том рассказывает о повседневной службе генштабистов, в том числе - о поездках по съёмкам местности. Тут уважаемый коллега Андрей Ганин, опубликовал письмо белого генерала Плющевского-Плющика о генерале Романовском, на которого после 1919 года повесили всех собак и убили, и в письме Плющик делится, что Романовский "про Туркестан вспоминал он особенно тепло", занимаясь поездками по приграничной полосе и съёмками местности. О важности этого дела свидетельствуют воспоминания генерала Куропаткина, возглавлявшего с 1891 по 1897 гг. пограничную с Персией и Афганистаном Закаспийскую область. Так как вести съемки на территории Афганистана было невозможно, то русская приграничная территория, к концу столетия, благодаря таким съемочным поездкам офицеров, была изучена вдоль и поперёк. О повседневности этих поездок очень много и подробно повествуется в этой книге генерала Артамонова. Обрывается она на начале 1890-х годов, перед самым интересным взлётом его карьеры - путешествием в Африку.

У Ростислава Алиева, ведущего исследователя истории Брестской крепости, произошло несчастье: сгорел дом. Обстоятельства и реквизиты для оказания помощи — на странице Ростислава в ВК.

Ещё один малозаметный момент к облику Куропаткина.

Так как он был начальником штаба у Скобелева и служил в Главном штабе при Обручеве, то оба генерала оказали громадное влияние на мировоззрение будущего министра. Но и оба "отца духовных", тоже пересекались и находили согласие промеж собой. Милютин в дневнике отмечает, что на Особых совещаниях по Туркестану в феврале 1880 года мнения разделились. Обычно несамостоятельный начальник Главного штаба граф Гейден вдруг резко выступил с позиции против, что нечего тратить так много сил и средств на неперспективное направление. Тут он натыкается на стену в виде своего помощника (начальника канцелярии военно-ученого комитета) Обручева и приглашенного на совещание Скобелева. Оба генерала, штабной и боевой, произносят спичи, которые по мнению Милютина, совпадают между собой - из-за агрессивных действий Англии мы не можем взять и оставить Туркмению, наоборот - мы должны развивать туда свою экспансию ради безопасности границ. Обручев и Скобелев оказались единодушными в воззрении на оборону южных границ. Но на самого Куропаткина такая черта их взглядов как раз не оказала влияния. К 1900 году, в своём докладе императору он резюмировал, что имеющиеся границы у нас в порядке и лишний раз поправлять их не стоит.

В чём ещё была разница во взглядах у Куропаткина и Скобелева. Если Скобелев, во многом как человек близкий взглядам И.С. Аксакова, с которым состоял в переписке, сильно не любил Европу, и не без удовольствия фантазировал, как "маленькие души" европейских материалистов будут содрогаться от известий о набегах и разорений городов силами всадников с Туркестана и Кавказа. Идею напустить на Европу или Индию "превосходной кавалерии" он не оставлял очень долго.
А вот Куропаткин наоборот, видел в них прямую угрозу. Отчего ещё в 1885 году он признавался, что ему было бы приятнее быть во главе армии, которая идет на выручку англичанам подавляющим взбунтовавшихся туземцев. Но это было расхождение в частностях о методах, цель - противостояние с Германией за право господства и выживания "великорусского племени" оставалась одна и у Скобелева, и у его начальника штаба.

Униформологическое.

Наткнулся в сети на обсуждение кавалерийской формы 1907 года. Полез смотреть в мемуары Редигера. Он вскользь упоминает колебания на верхах по поводу головных уборов для армейской конницы - кивера или что-то другое? В целом, кивер успел попасть на головы лейб-драгун, а гусарам дали меховые шапки "немецкого образца", по собственноручному государеву эскизу. Но вот взгляд на императорские портреты в лейб-гусарских мундирах заставляет задуматься - а не было ли это попыткой перенести на армию гвардейский фасон? Ибо с 1883 по 1907 гг. было только два гусарских полка и оба лейб-гвардейские. И оба носили меховые шапки с султанами. Может первично было желание одеть армейскую кавалерию как гвардию, под которое нашлось готовое решение в армии соседа-врага...

История с географией.

Японцы в 1939 году выбрали направление от пограничной монголо-манчжурской реки Халхин-Гол, как кратчайший путь к Забайкалью. В 1945 году они получили обратку в виде Забайкальского фронта, шедшего навстречу войскам 1-го и 2-го Приморских фронтов. Причина в той же краткой операционной линии, удобном базисе в Забайкалье.

А еще в 1880 году, Н.М. Пржевальский советовал в случае войны с Китаем именно монгольское направление. Наступление со стороны Туркестана в Кульджу и Сыцзянь от отметал, ввиду естественных преград - горных хребтов и нецелесообразности, с потерей части территории Китай не потерял бы силу к дальнейшему сопротивлению. А вот через Монголию русская армия получала бы кратчайшую и удобную к Пекину дорогу, с поддержкой самих монгол против китайцев, возможностью брать вьючных верблюдов и пить из колодцев. Успех гарантировала бы слабость китайской армии, для разгрома которой Пржевальский полагал достаточными двадцать пять тысяч регулярного войска и десять тысяч казаков.