⚜️⚜️ Интервью Любы Тепцовой для ВРК

Знак в одежде означает не меньше, чем в искусстве или политике. И важнейшим средством его передачи является орнамент. Чем стали эти символы в наше время, как современные люди считывают знаки и могут ли появляться новые? Спросила у Любы Тепцовой.

От крестьянского быта доходим до глубин нейрофизиологии и семиотики. О чём поговорили?

*️⃣Знаки как основа орнамента. Что в базе, как обретаются те или иные значения?
*️⃣ Возможен ли большой русский стиль сегодня?
*️⃣Может ли постмодерн "украсть" и обесценить русский стиль. И где таки выход из него?
*️⃣Как соединить народное и аристократическое?

Читаем, репостим, делимся мнениями!

🐈‍⬛ Мультфильмы Миядзаки наполнены милыми, но странными существами. Кто они и какую роль играют? Объясняет Павел Тугаринов — востоковед, старший научный сотрудник Государственного музея истории религии:

— Как весело играют рыбы в воде! Вот радость рыб!
— Ты ведь не рыба, откуда тебе знать, в чем радость рыб?
— Ты — не я, откуда тебе знать, что я не знаю, в чем радость рыб? А я это узнал, стоя вот здесь, у реки Хао.

Так выглядит диалог китайских философов Чжуан-цзы и Хуэй-цзы в известном трактате «Чжуан-цзы».

Этот момент ключевой. Он подразумевает не рациональное доказательство, а непосредственное переживание иного бытия, что перекликается с основной идеей объектно-ориентированной онтологии (ООО). Объекты существуют независимо от человеческого восприятия. Они обладают собственной внутренней жизнью, которую не следует сводить к человеческим категориям.

❗️ Подобный подход лежит и в основе творчества Хаяо Миядзаки — зритель, подобно Чжуан-цзы на мосту, чувствует присутствие ками (духов природы). При этом ками существуют в принципиально иной этической парадигме, отличной от авраамической традиции. Их ключевая особенность — радикальная онтологическая нейтральность, отсутствие жесткой бинарности «добра» и «зла». Ками не подчиняются человеческой морали — их действия обусловлены собственной природной сущностью.

В «Принцессе Мононоке» это проявляется особенно ярко. Лесные духи одновременно благодетельны и опасны, их гнев — не проявление злой воли, но естественная реакция на нарушение естественного баланса. Миядзаки мастерски передает эту амбивалентность духовного мира.
Отказ от привычного западному зрителю антропоцентризма создает принципиально иную этическую динамику. Конфликты возникают не из злой воли, а из столкновения различных форм бытия, что делает моральный выбор героев неизмеримо сложнее.

Однако Хаяо не останавливается на синтоистском нейтралитете. Его гениальность проявляется в диалектическом синтезе. Преодолевая риск впадения в антигуманизм радикальных версий объектно-ориентированной онтологии, Миядзаки вносит в этот амбивалентный мир христианскую этику экзистенциальной ответственности и жертвенной любви (агапе).

Аситака в «Принцессе Мононоке» жертвует собой, чтобы остановить войну между людьми и ками 🤩
Этот поступок воплощает христианскую идею безусловной любви. Именно христианство доводит идею любви до абсолютного предела: если в античной философии филия (дружеская любовь) или эрос (страсть) всегда предполагали взаимность или привязанность, то агапе — это любовь к Другому как таковому.

Эта концепция находит отражение в словах апостола Павла: Если… не имею любви, — то я ничто (1 Кор 13:2), а также в Евангелии, где Иисус говорит: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга (Ин 13:34). В «Принцессе Мононоке» агапе проявляется в виде конкретного действия: Аситака спасает и людей, и духов, не деля их на «своих» и «чужих».

Этот синтез японской архаики и христианской эмпатии создает уникальную онтологию. Ками в «Мононоке» не становятся «добрыми» в человеческом смысле, но человек призван любить их — не как ресурс или угрозу, а как часть творения.

Для

полного погружения в мир аниматора — видеоэссе «Про что мультики Миядзаки»:

🌍

Смотреть

🌐

Смотреть

📺

Смотреть