Дух деликатен.
Он всегда подводит мягко даже к самым трудным моментам, сначала окутывает шалью и только потом высвечивает болезненное. Потому что для последнего нужны силы. И вот эта самая сила духа тоже.

В телесной работе мы так же никогда не начинаем сразу напрямую работать с болью или симптомом. Сначала «собираем» вокруг. Например, если есть боль в какой-то части тела, или нужна работа со швами, спазмами. Сначала всегда расслабляются ткани вокруг. Потому что они то и берут часть нагрузки на себя, когда «зона боли» не может функционировать в полном объеме.
А еще потому, что спазмированному болью, нужно пространство, чтобы разойтись.

И в любой другой внутренней работе так же. Можно, конечно и в лоб, можно с провокацией. А можно и постепенно, мягко подбираясь к важному. Особенно, если мы работаем с травматическими историями.

А иногда и нам стоит быть деликатными, бережными по отношению к духу.
И ему тоже порой нужен отдых.

Слушала вчера лекцию в гештальт-подходе о любви и поймала себя на мысли, что не бывает любви безответной. Ответ всегда есть, просто нам он может не нравится, и мы не хотим его принимать. Как бы грустно это ни звучало.

И очень хочу поделиться с вами прекраснейшей беседой с профессором Асмоловым. Про любовь там тоже есть, по сути она вся о ней, потому что какая-то душецелительная. Хочется переслушивать и брать каждое сказанное во внутреннюю тишину, чтобы еще раз прочувствовать.

Пусть тут будет немного цитат, а ссылку оставлю в комментариях:
Единица развития человека – содействие.

Личность начинает умирать, когда она начинает жить по формуле У2: угадать, угодить. Она становится адаптантом.

Бытие определяет сознание. Наглые психологи говорят: сознание – это конструирование бытия. Сознание – это действие.

Оптимизм обречен на поиск: лягушонок, который взбивает масло в молоко, ищет варианты, он – эволюционный оптимист. Но оптимизм не продается.

Иногда молчание является очень мощной формулой действия.

Нужно работать со слабыми сигналами: в ситуации бифуркации, резких изменений, даже малый сигнал может изменить траекторию развития системы.

Не дай вам Бог, чтобы вами всегда руководило только рацио. Потому что это всегда суженное поле.

Как только вы попадаете в ловушку эффективности, вы проиграете.

Не только вы делаете выбор. Когда вы делаете выбор, этот выбор делает вас.

Любовь – это творчество, в котором он и она делают друг друга. Это неповторимый процесс создания и рождения друг друга. Это феноменология любви – она всегда незавершенная.

А еще там же про архетип вручения себя в России, суету как культурный код и о том, что «вначале было лицо другого».

Как же я соскучилась по телесной работе.
Поездок больше не хочу, но про тело, нашу телесную чувственность и чувствительность…очень не хватает. Почему-то кто-то дурной во мне решил, что раз я закончила с очными приемами, то и делу конец. Но нет, хочется найти для себя другой способ остаться в этом.

С января йожный коврик стал расстилаться почти каждый день, а в мае пошла уже и за силовой нагрузкой в работу с тренером. Потому что очень хочется вернуть это ощущение движения и живого тела. Летом оно особенно ярко всегда приходит. Потому что тела оголяются и соприкосновений тела с внешним, с природой (вода, ветер, земля босиком и солнце на коже) в разы больше. Кажется, годам к 50, я готова выучиться на инструктора по пилатесу и боди-майнд и вести занятия для удовольствия.

А пока продолжу словами. Один из самых частых вопросов в работе и текстов, который я пишу каждый год – «у меня нет контакта с телом» или «хочу улучшить контакт с телом». Оба эти запроса всегда не про тело.

Во-первых, потому что контакт у нас есть всегда. Если вы чувствуете голод, холод, боль, когда хочется в туалет, даже когда это уже сверх сигнал, контакт есть. Просто нам не всегда нравится, какой он. И запрос на улучшение здесь – это вопрос изменения. То есть узнать, как еще может быть, а не лучше\хуже. Ну не всегда сразу станет лучше, потому что если чувствительность к телесному увеличится, то и болевые, напряженные моменты тоже будут чувствоваться ярче.

А во-вторых, переживание своей телесности, контакта с телом (как и вообще любого контакта) – это психический процесс. Физика и психика взаимовлияемы, и это влияние мы проживаем в своих внутренних ощущениях и чувствах.

И телесность – это часть нашего я, которое так и называется «телесное я». В теле находятся все наши чувства и мысли, они внутри нас, а не за пределами. Поэтому желание контакта с телом или его улучшение – про желание контакта с какой-то частью себя, которая ассоциирована (спроецирована) в теле. И вот когда мы можем соединиться с этой внутренней частью, пережить себя такими, контакт изменяется. И телесное ощущение себя тоже.

Если говорить языком психосоматических словарей: у вас напряжен таз (а у кого нет?) – там запрятан стыд. Но нам нужен не стыд сам по себе, а переживание себя стыдящегося чего-то определенного, желаний этой стыдящейся части. И вывод ее в переживание себя разрешающего свои желания. Тогда случится новое движение и танец.

К прошлой записи был хороший комментарий о том, что контакт с внетелесной частью себя у нас намного лучше.
Мне кажется это естественным, учитывая наш собственный бэкграунд и ту социальность, в которой мы в том числе устанавливаем контакты внутри себя.

На поверхности тут есть несколько явных историй:
- Тело – граница между мной и другими, между мной и средой. Поэтому оно всегда как бы пограничное, всегда во взаимодействии. Мы и в физическом мире соприкасаемся через тело, и в эмоциональном тоже. Помните, как нравящегося человека хочется обнять, или сесть поближе? И как желание «что бы он меня не трогал» может быть предвестником начала конца отношений.

- Объектность тела: если мы его выводим в объект, то мы на него воздействуем, а не переживаем. Тогда вполне логично, что контакт с внетелесной частью у нас будет лучше. Если на месте тела представить другого человека как того, с кем мы хотим контакта, ставится нагляднее. Когда Маша контролирует и воздействует на Лену, у них нет совместного переживания и ощущения взаимности.

А тело у нас все-таки чаще всего воспринимается как объект воздействия, а не как субъект переживания. И объектность в том числе дает ощущение, что у нас нет контакта. Тут есть и личный контекст, который нагляден в медицине – она всегда про воздействие. Иногда оно настолько трудно переживаемое, что мы включаем диссоциацию. То есть перестаем переживать телесное воздействие на нас, и отстраняемся, решая, что это воздействуют на тело, а не на нас. И здесь же подключается все социальное - каким должно быть тело. Если оно не соответствует, на него можно воздействовать как на объект.

В объектность мы его можем выводить и из своих внутренних переживаний. Например, если нам тяжело справляться со своими чувствами и ощущениями внутри, то тело ощущается как что-то контролируемое.

И наоборот тоже работает: когда оказывается, что тело неконтролируемо, оно может внезапно заболеть или с ним может что-то случиться, мы снова словно отсоединяемся от него, как от источника тревоги. А дальше либо не замечаем, либо включаем контроль.

-И наконец, у нас есть культурный аспект, связанный со столетними влияниями религиозных течений. Где тело обделено нежностью и любовью. И вроде как стоит развивать душу и дух, но вот тут загвоздка – на земле дух человека помещен в тело. Оно нам тоже нужно. И присутствие духа, движение души мы тоже переживаем всем собой. Иначе как же жить без мурашек и ощущения разлитого тепла по всему телу. Да вот только ради них стоит идти в эту нашу телесность. Ну и за удовольствием. Оно тоже там, и его можно.

Продолжим про отношения с телом?
Хочется сегодня не о самом теле, а про отношения.
Их, как метафору, можно перенести на отношения с другим близким человеком. И тогда все становится намного нагляднее.

В отношениях у нас всегда есть периоды сближения и отдаления. Мы узнаем друг друга постоянно. Даже если кажется, что вот уж теперь то все знаем о другом.
А еще в жизни каждого происходят изменения, и мы все проживаем их по-разному. И тогда отношения тоже меняются.

Иногда какая-то черта в другом нам кажется невыносимой. И мы можем отвернуться. А можем научиться с ней как-то обходиться и продолжить отношения. На «длительных дистанциях» это обязательно случается со всеми парами и со всеми дружбами.
Потому что живые отношения всегда в движении и неидеальны. Идеально и статично только мертвое.

С телом то же самое. Оно всегда меняется. И наши отношения с ним тоже. А у женщин это и вовсе те еще изменения. Помню, как во время беременности я обнаружила, что из женщины с размером груди 1,5-2 превратилась в женщину с пятым размером груди. И это точно было не тем знанием и образом себя, который легко вмещался в прежнюю картинку. Как и нагрузка на спину. И я совершенно не была в восторге от таких изменений.

И даже если тело меняется так, что снаружи этого не видно, мы все равно переживаем это. Как будто мы становимся другими помимо своей воли. Это и правда так. Воля тут совершенно не при чем. Зато бывает беспомощность, отчуждение от обновленной себя и еще ворох разных чувств.

Но все, что произошло с нашим телом, когда-то было новым. Никто из нас точно не живет до сих пор в младенческом теле. И наверняка оно еще не раз изменится. Независимо от наших пожеланий.
Поэтому потребность порой дистанцироваться от своего же собственного тела вполне нормальна. Возможно, только со стороны мы и сможем найти новое отношение к своим изменениям. Посмотреть на них если не с нежностью, то с согласием. И на себя, которая стала другой.

Коротенькими предотпускными заметками сегодня:

- Тело всегда живет в настоящем. Эмоциями и размышлениями мы можем бродить где-угодно, но тело будет в сейчас. Поэтому и возвращаем себя к себе через внимание к ощущениям, без анализа.
Телесные симптомы тоже всегда живут в настоящем, даже если связаны с прошлым.

- Если мы очень сильно тревожимся (боимся) стоит поискать на кого или на что мы злимся. Не всегда, но очень часто это неприятное двойное бинго. Страх (тревога) связаны со злостью.

А вот злость не обязательно связана с наличием агрессора рядом. Это наше чувство. Но она точно всегда связана с наличием неозвученных потребностей или отсутствием права на их озвучивание.

- В отношениях зеркалят не то «какие мы», а то, как мы к себе относимся. То есть если Вася ведет себя по отношению ко мне не очень (например, агрессивно), это в первую очередь не о том, что я такой же как Вася и не смотрю на свою тень. Чаще всего я внутри отношусь к какой-то части себя так же, как Вася ко мне. И в тени остается та самая уязвимая часть. А вовсе не агрессивная.

-Если хочется чего-то настоящего: отношений, чувств, жизни – они в настоящем. В прошлом и в будущем они прошлые и будущие.

Отойду на недельку от текстов и от работы.
Уехали с мальчишкой к морю.
Тут пока дождь.

Но с нами Фрай и Фромм - отличная компания смотреть на море с балкона гостиницы. Очень согласна с сэром Шурфом и его красотой. 🌊

"Это потому, что для вас красота мира – приятное излишество, а для  меня – лекарство, – объяснил я."

Несколько лет назад Лена Трускова сказала «похоже, духи дождя тебя берегут», потому что за все годы работы в Петербурге под дождь я попала всего пару раз.
Похоже, они берегут меня во всех краях. Умудрились залететь на неделю к морю между дождями, и все дни грелись на солнце.
В Новгороде с летом нынче не так безоблачно.

И очень вовремя случился этот отпуск. Потому что сил и желаний подвезли еще в конце мая, а перезагрузка, чтобы их включить нормально, затянулась. Зато теперь точно есть ощущение, что полуторогодовой кризис пройден. Не без потерь, в частности в этом канале, но и с хорошими приобретениями. И теперь на себе знаю, что в книгах Холлиса о кризисе середины жизни все правда.

Очень рада, что не стала городить ничего лишнего, и дала себе время просто прожить все обрушения и перестройки внутри. Потому что покупка квартиры, переезд, ремонт, окончание работы, которая длилась 13 лет, выход книги и болезнь близкого человека разом оказались не самым легким букетом для проживания.

А перестроилось все в то, что с субботы я снова студент. Подалась на переквалификацию по сексологии и психологической коррекции сексуальных дисфункций. Поэтому на ближайшие полтора года, надеюсь, будет много нового и интересного. И текстов тоже снова будет много.

Мне всегда было интересно в этом три темы: подавленная агрессия – ее там у нас очень много по разным причинам – и ее влияние на ощущение своей чувственности и чувствительности. И образ тела у женщин, как мы используем свое тело и нагружаем его множеством психических аспектов, которые к самому телу, казалось бы, отношения не имеют. Ну и конечно, про ощущение и проявление своей сексуальности/ чувственной части, куда без этого.

Если у вас есть какие-то вопросы или пожелания о текстах\беседах в этих темах, буду рада их услышать и порассуждать потом вместе (писать можно прямо в комментариях или в личку, если есть стеснение - оно в этих темах всегда есть).  Пока у меня есть конспект на 10 листов про подавленную агрессию и я в раздумьях, переводить это в тексты или лучше сделать онлайн встречу для поговорить.

Восемнадцать часов открытых разговоров про сексуальность это, конечно, очень интересно и очень непросто оказалось. Особенно, наблюдая за динамкой в группе. Закончился только первый модуль, а тетрадь с конспектами понесла изрядные потери в чистых листах.

Такая огромная тема, которая содержит в себе практически все остальные, с чем мы соприкасаемся в жизни и в терапии, а такая уязвимая.

И еще более уязвимой становится, потому что нет общего правильно и как хорошо для всех. И это то, что я люблю – узнавать «а как для меня хорошо?» и «что это значит для меня?».
Тема, где больше всего вопросов «а со мной все порядке?» и меньше всего возможностей поговорить в безопасном пространстве и успокоиться. С нами всеми все в порядке. Даже если у нас по-другому.

«Не каждый является таким, как ты» - слова Альберта Эллиса, которые хочется оставлять фоном в каждом разговоре о сексуальности и напоминанием себе самой, когда касаюсь этой темы. Да и любой другой.

Давайте попробуем начать с того, что вообще такое сексуальность. Не претендуя на истину, буду писать просто свои наблюдения.

Вчера на встрече прозвучало «сексуальность – «лакмусовая бумажка гедонизма», и мне эта фраза очень ложится внутри. Потому что она всегда про удовольствие: от ощущения себя, от другого, от взаимодействия между мной и другим.

Если мы говорим про удовольствие – то это не только про разрешение и возможность получать удовольствие от чего бы то ни было. Это еще и знание, что приносит мне удовольствие, как мне хорошо и какие у меня потребности. И это вообще не про секс. Потому что мы тут часто сталкиваемся с той же потребностью в безопасности на первом плане. То есть первая огромная тема – что я вообще хочу и как для себя.
Второе: сексуальность это вроде бы про самоощущение и личный процесс, но в нем часто присутствует другой. Если мы сталкиваемся с невозможностью проявления, другой точно есть. И это снова не про секс. А про то, как мы видели свое отражение как девочки, девушки и женщины в глазах другого. Здесь же весь наш прошлый опыт отношений с другим (не обязательно с противоположным полом, потому что гендер и ориентация не зависят от физиологии).
А еще у нас есть потребность в том, чтобы разделять переживания удовольствия, радости и красоты вместе с другим. Это создает близость. И требует от нас открытости.

Третье: в итоге сексуальность это и личный процесс переживания себя. И ключевое слово - процесс. Она может иметь разные проявления. И здорово, когда мы разрешаем себе выходить из придуманного или увиденного образа, узнавая, как мне сейчас в этом хорошо.

Ну и главное, сексуальная жизнь у нас есть всегда. Даже когда нет сексуальных отношений с другим. И контакт с этим у нас тоже есть всегда. Просто иногда не такой, какой нам бы хотелось (тут как и с телом). И это возможность снова узнавать себя.

Небольшая зарисовка про жертвенность сегодня.
Есть все-таки история, где популяризация психологии играет не очень веселую роль. Например, когда мы быстро записываем человека в жертвы или приписываем ему жертвенное поведение, когда он говорит о трудностях, что не справляется, жалуется на что-то.

Тут важно разделять, это вообще свойственное поведение, или человек просто сегодня так рассказывает. Потому что нам всем иногда бывает трудно, очень хочется пожаловаться и получить поддержку. И у многих из нас есть идеи о том, что жаловаться некрасиво, не справляться стыдно и вообще нужно всегда быть взрослым и осознанным. И тут похоже взрослость и осознанность исключает возможность иметь потребность в поддержке, говорить и испытывать трудные чувства. А они есть.

На самом деле нам просто иногда трудно выдерживать бессилие\слабость другого. Или страшно.

А еще, во почти всех этих историях есть выход совершенно в другой стороне. Это признание того, как много другой делает и какой он молодец и хороший.

Тогда фраза «я устал/не справляюсь» может полностью звучать как «я устал, скажи, как много я делаю, чтобы я сам тоже смог это увидеть» или «я не справляюсь, скажи, что я уже много сделал для того, чтобы что-то изменилось», жалоба о том, что «это было ужасно, несправедливо, поддержи меня и скажи, что я хороший, просто со мной плохо поступили».

А за второй дверью будет наше собственное признание того, как много мы делаем и какие мы хорошие и молодцы.

Очень часто жалоба – это большой запрос на поддержку и признание. И если мы просто поможем это озвучить, окажется, что вовсе не обязательно уходить в треугольники. Внутри себя это тоже работает. Потому что по отношению к себе мы тоже можем в ответ на слабость вставать в роль агрессора и говорить все то же «не жалуйся».

Сделать для себя хорошее или выбрать, как мне будет хорошо.
Довольно много таких и схожих формулировок сейчас есть, и я тоже это периодически употребляю. Давайте сегодня об этом поговорим со стороны, почему не всегда так получается.

Хотя, казалось бы, мы же себя знаем и можем понять, как для нас будет хорошо.
Да, я искренне верю, что глубоко внутри, в сердце, мы всегда знаем, что для нас хорошо, а что нет. И у каждого это может быть что-то свое.

Но помимо этого знания, до которого еще нужно добраться, есть множество перенятых установок и стереотипов, есть соцсети и рассказывание о том, что такое хорошая жизнь. Которую нередко путают с красивой внешне жизнью.
Красивого нам тоже может хотеться, просто для Машиной души может быть красиво лежать на пляже под пальмой и десяток поклонников, а для Лены – прозрачное озеро посреди леса и один близкий человек рядом, с которым можно побыть в тишине. А через десять лет что-то поменяется, и Ленино хорошо тоже станет пляжем.

Наше «хорошо для меня» может меняться. Поэтому я бы добавляла слово «сейчас». Хотя и есть какие-то базовые вещи – и наших ценностях.

А еще бывает, что узнать, как мне хорошо трудно, потому что есть вера в кого-то, кто решает, как правильно. И это правильно глобальное, которое страшно нарушить, потому что за ним последует наказание. Чаще всего это истории духовного плана.

А бывает и так, что психика бессознательно выбирает для себя травмирующий опыт раз за разом. Потому что под ним лежит что-то хорошее и жизненно важное для нас. Что было отсоединено, закопано и законсервировано. Поэтому иногда кажется, что Маша делает какую-то дичь, но Маша бессознательно выбирает для себя условно хорошее.

В контексте сексуальности все то же самое. Потому что здесь участвуют все наши «хорошо» в общих потребностях, не только в сексе. Но и в отношениях и самоощущении себя как женщины или мужчины.
И здесь тоже есть истории, когда человека может тянуть к тому, что его травмирует.

Мне кажется, тут важно помнить, что нет общего хорошо и общей нормы. В сексологии норму смотрят на трех уровнях: общественном, семейном и индивидуальном.
Не для того, чтобы занести человека в какую-то группу. А чтобы узнать, где создается дискомфорт.
И самая важная норма – индивидуальная – о том, чтобы узнать, насколько и что нам самим хорошо и комфортно. И легализовать это.

Вчера говорили про уровни терапии в сексуальных отношениях. И вот мне кажется, они очень ложатся на то, как если бы мы говорили только про свое индивидуальное ощущение и проявление сексуальности.
А по сути той части себя, что знает о радости и удовольствии, игривости и открытости. Которую может быть страшно показать не только другому, но и самой себе. Потому что внутри живет жестокий цензор и прошлый опыт, благодаря которому этот самый цензор занял трон и оборонительную позицию. И его можно понять. Нас можно понять в этом.

Говорили мы о трех уровнях (это научный подход в секс-терапии):
- «персональных воздействий» - где рассматривается и просто наш личный ресурс как энергоемкость, его восстановление, работа с телом и телесным напряжением, и наша возможность тихо и спокойно радоваться жизни, быть неспешными. И как это важно для нахождения своих удовольствий и радостей.
Потому что суета и постоянная многозадачность вызывает фоновое раздражение. А накапливаясь это переходит в пассивную агрессию, которую трудно идентифицировать, потому что вроде бы «ничего такого не происходит». И нередко мы направляем ее на самих себя.

-уровень «внепостельной коммуникации» - о том, что происходит в паре в ежедневном и каком-то бытовом смысле, есть ли там флирт и игра, простые «пенсионерские» прогулки и телесность вне сексуального контекста.

- уровень постельной коммуникации. Тут уже все понятно, наверно. Но самое главное, что к нему добираемся только после двух первых ступенек – они как фундамент.

И вот я думаю, что в нашем индивидуальной сексуальности, когда нет парности, тоже есть несколько таких ступенек:
- как ощущение той части себя, что умеет быть про удовольствие, где есть телесная гибкость и просто как мы это в себе видим-ощущаем, относимся к такой своей идентичности. Тут будет и про проживание своего пола и гендера, как бы мы их не определяли.

- вторая ступенька – когда мы позволяем таким себе вступать в отношения, не только парные. Это еще и творческая часть нас, поэтому она может проявляться и в рабочих процессах, и в любых других. По сути, как только мы начинаем ее показывать внешнему миру, мы вступаем в отношения и этой своей стороной.

- и третье, о чем не так часто говорится, да и описать то трудно – это часть нас, да, как ни странно тут про сексуальность, - она же помогает нам в переживание трансцендентного опыта. Он в ней тоже есть. Потому что возможность соприкосновения с таким опытом подразумевает максимальную открытость, буквально оголенность и отсутствие контроля. Сексуальность тоже не очень то контролируемая штука в нас. Потому в общественном нередко выступает через теневое – как способ власти и манипуляций. А в максимальном своем дыхании она будет про переживание связи с большим. Снова про любовь.

За последние пару недель у меня у меня очень оживилась «личка» с разговорами об удовольствии или удовлетворении от жизни. Точнее, почему их бывает трудно даже когда, казалось бы, все есть.

За последние полгода у меня очень оживилась личная жизнь, потому что кажется, снова нашлось то, что приносит удовольствие. Ощущение, будто открыла чащу грааля, а она бездонная. Там постоянно находится какой-то новый образ или фигура, подающая голос о том, что «ай-яй-яй» или «а вообще-то так нехорошо и неправильно», и куча всего о том, кто же такие эти женщины. И мужчины тоже. И в них же постоянно находится что-то хорошее и о радости. Потому что за каждым таким голосом и образом стоит фигура, чье желание слито в водосток общества или семьи.

Вчера друг показывал фотографию дочки с подружкой – пятилетки, довольные и счастливые до ушей, потому что в платьях как у принцесс (простые красивые летние платья), в колпачках и…в ботинках! Грузных таких, на фоне платьев, ботинках, потому что на даче. А я смотрела и первое – мне нужно платье принцессы! Потому что вот такие принцессы мне очень по душе. Немного рок-н-ролла и улыбка до ушей, в ботинках для пыльных дорог. И захотелось играть с этими отважными девчонками, которым можно по-всякому. Обожаю этих девчонок в нас. И наше взрослое можно и удовольствие тоже отчасти начинается там, где можно быть любой. И где рядом есть кто-то взрослый, кто скажет "вау, как классно", и будет любоваться.

Пошла сегодня в магазин. Вообще шла за мясом, потому что обещала ребенку котлет. Но в моем доме есть ателье местного бренда одежды, который я люблю. В общем, платье для принцессы, которая собралась в выходные на фестиваль джаза случилось. Мясо тоже. Потому что принцессы вообще то и мясорубкой умеют)

Очень хочется мне начать тему про стереотипы в нашем женском-мужском и сексуальности в нас. Но, кажется, там и чаша грааля, и ящик пандоры одновременно. Но надежда на дне второго точно есть.

Можно начать с того, что принцессой быть не фу, в любом возрасте и в любом виде. И что повзрослев им вообще-то можно очень многое в реальной жизни, не в мультиках и сказках.

Давайте еще небольшую матчасть к предыдущему про принцесс.

Вообще, когда мы сталкиваемся со стереотипами, у нас автоматически что-то уходит в тень. Ну, потому что задача стереотипа регулировать поведение и социальные процессы. А значит, там точно будет о том, каким нужно быть, а каким не стоит во избежание гнева, стыда и всеобщего позора со стороны.

Принцесса сама по себе не хороша и не плоха, это фигура, которая есть в коллективном бессознательном и доступна для всех. Но не обязательно должна быть важна для всех. Важна или нет можно определить по количеству эмоций в ее сторону - как позитивных, так и негативных.
Другое дело, что могут быть голоса, которые говорят, например:
-то же мне принцесса,
-принцессы только такие,
-вообще они глупые и вечно о какой-то ерунде, а еще наивные,
- или ну что за принцесса, тебе сколько лет то уже и далее обширным списком.

И тогда у нас в тени может оказаться как сама принцесса, так и голос, который говорит вот это все сверху. А за этим голосом стоит какая-нибудь строгая мадам, матрона, оценивающая высокомерная девица, а может девчонка-пацанка, да кто-угодно. Но нам внутри важны они обе, и разрываться между молотом и наковальней тоже не очень приятно. Поэтому смотрим в обе стороны.

Но пока про принцесс. Вообще-то это дитя или подросшее, но все равно в каком-то смысле дитя, потому что пока не стала королевой. И у нее есть очень много хорошего вроде знании о праве на защиту, беззаботности, умении играть и флиртовать (в игру всегда мы входим через доступность наших детских частей, а вот регулировать и продолжать можем взрослые мы), где-то наивности и беспечности. И не одна взрослая женщина конечно же не полностью принцесса. Ну, если мы не застреваем в этом периоде подращивания.

Но, сколько бы нам ни было лет – и в 40, и в 60, и в 90 внутри нас всегда есть мы любых других прожитых возрастов. И классно, если они доступны для нас в своих ощущениях и чувствах. И вот я думаю, что 90-летняя, услышь что-нибудь из списка выше, сказала бы «да мне по-всякому можно уже».

Правда, можно. И той осуждающей частью тоже можно. Потому что в ней тоже есть что-то важное. Она оберегает что-то ценное и нежное внутри себя.

В чем беда, когда мы попадаем под действие стереотипа или руководствуемся им? В том, что он дает четкие предписания и делит мир/людей. То есть в любом случае кто-то будет молодец, потому что соответствует, а кто-то не очень.

Но штука в том, что нам нужны оба полюса, внутреннее разрешение на их проявление. Всегда. Иначе второй оказывается в тени и действует исподтишка.

Например. Вчера у одной хорошей знакомой увидела ролик, где женщина наслаждается видами среди гор, сплавляется и занимается всяким активно-природным. С подписью (не дословно), что для женщины терапия давно уже не шоппинг. И вроде все классно, нам правда, к счастью, доступен уже не только шоппинг, но.

Подтекстом здесь звучит что сейчас, для всех женщин терапия вот такая. А куда делись остальные? Они тоже женщины. Не всем нравится такой активный отдых. Не у всех есть возможность. А, может, я вообще девочка, которая выросла в ауле, где не было шоппинга и нарядных платьев, а очень хотелось. Или в детстве всегда поддерживала вот такая активная часть, а другая отрицалась. А еще, собираясь в горы/путешествие я могу выбирать снаряжение и одежду так, чтобы мне нравилось, как сидит, и было красивым. Чтобы я и в этом чувствовала себя красивой, если хочется. И тогда тут тоже будет шоппинг. И порой подготовка может оказаться более терапевтичной, чем само путешествие. По-разному бывает.

И вот это по-разному нам очень важно. И для самих себя: потому что тогда мы можем выбирать то самое «а как мне сейчас хорошо». Потому что завтра через год мое хорошо может быть совсем другим. И в общении с другими: им тогда можно оставаться собой, а разными вместе мы может сотворить намного больше интересного. Не бодаясь друг с другом.

К той своей знакомой я правда хорошо отношусь, поэтому решилась написать. Ибо мне самой важно быть среди женщин, с кем можно по-разному. И говорить об этом открыто, даже если страшно, что не поймут. Потому что, если нас хоть на одну станет больше, кому можно по-разному и говорить открыто, это еще чуть-чуть подточит нашу общую гору «как надо».
Договорились, что хорошо бы, чтобы у нас был и шоппинг, и горы. И еще куча любых других способов порадовать и восстановить себя. Пусть будут)