Всё же про «жилищный вопрос» для разных возрастов: из самых молодых домохозяйств-одиночек (до 25 лет) по данным ВНДН–2024 47% живут в принадлежащем этому домохозяйству жилье; в каждой следующей возрастной группе это доля увеличивается вплоть до 95-96% среди одиночек старше 60 лет. Зеркально с 46 до 2,5–3% падает доля домохозяйств, которые живут в квартирах или домах, принадлежащих другим частным лицам.

К сожалению, в анкете ВНДН нет дальнейших уточнений, платят ли занимающие жильё, принадлежащее другим частным лицам, арендную плату или живут в квартирах и домах, принадлежащем родным. И нет данных о том, как жильё стало собственным.

Реалистичные данные?

Какими будут обследования населения к 2030 году в исполнении Росстата?

До января 2027 г. будет «разработан и внесен в Правительство Российской Федерации проект федерального закона, предусматривающий использование административных данных в качестве источника сведений о населении при проведении федерального статистического наблюдения населения».

До декабря 2027 г. будут проведены пилотные федеральные статистические наблюдения населения в цифровом формате.

До декабря 2028 г. произойдёт «переход на цифровой формат проведения федеральных статистических наблюдений населения, включая формирование системы стимулирования участия населения в цифровых опросах». С декабря 2028 г. «Федеральные статистические наблюдения населения в населенных пунктах с обеспечением широкополосного доступа к информационно- телекоммуникационной сети "Интернет" проводятся преимущественно в цифровом формате».

К 2030 году
– более половины вопросов анкет при обследованиях населения будут предзаполнены с использованием административных данных;
– три четверти домашних хозяйств (Т.Ч.: надо полагать, из выборки) будут «проходить обследование с использованием личных кабинетов на цифровых платформах органов публичной власти»;
– главной функцией привлекаемых интервьюеров станет «не собственно сбор первичных статистических данных, а контроль полноты учета населения и качества обследования».

Также нас ожидает

«… публикация официальной статистической информации на уровне населенных пунктов, в том числе опорных;
расширение состава статистических показателей, собираемых и публикуемых на уровне населенных пунктов».

Стратегия развития системы государственной статистики и Росстата до 2030 года

План мероприятий по реализации Стратегии развития системы государственной статистики и Росстата до 2030 года

Итак, в перспективе
– административные респонденты с «личными кабинетами на цифровых платформах органов публичной власти»;
– полевые интервьюеры, переквалифицировавшиеся в кабинетных контролёров;
– радость живого общения интервьюеров и респондентов только в местах отсутствия широкополосного доступа к информационно- телекоммуникационной сети «Интернет» и др.

Но теряюсь в догадках, какой будет «система стимулирования участия населения в цифровых опросах» и за счет каких вопросов анкет при обследованиях населения предзаполнение с использованием административных данных превысит половину вопросов. Вот, к примеру, Выборочное наблюдение рациона питания населения, в котором респонденты рассказывают о своих пищевых привычках, физической активности, заполняют дневник питания за прошедшие сутки. Через пять лет о многом из этого будут административные данные? Или «половина вопросов» будет из всей совокупности обследований, проведенных за год? Состав и содержание обследований сменится?

А если серьёзно, то «предзаполнение с использованием административных данных более половины вопросов анкет при обследованиях населения» – это кардинальная смена парадигмы данных. Сейчас в открытом доступе материалы обследований населения, проводимых Росстатом, – с 2011 г., ОБДХ – с 2003; в них большая часть переменных – со слов респондентов. С интересом бы прочитала, как будет обеспечиваться преемственность разных по природе данных – опросных и административных – при сопоставлении в динамике.

Не знаю, почему в предыдущем посте нет возможности оставить комментарии. Но на случай, если они есть, то здесь

Два ожидания от лекции: понять границы применимости предлагаемого объяснения, можно ли бо'льшими ресурсами интеллектуальных брокеров периферии объяснить, почему "учёные (полу)периферийных научных центров обычно остаются невидимыми" для своих столичных коллег, и просто услышать что-то интересное об истории отечественной социологии

5 июня в 18:00 на семинаре Проектно-учебной лаборатории муниципального управления пройдет презентация книги «Потенциальный Дальний Восток. Как расцветают и угасают проекты развития в самом большом регионе России», вышедшей в издательстве «Common place» при поддержке Фонда «Хамовники».

Что скрывается за абстрактным понятием «развивать Дальний Восток»?

Кто они — люди, бравшиеся на свой страх и риск за проекты развития в самом большом и самом удалённом от Москвы регионе России? Что ими движет, о чём они мечтают? Что изменилось за последнее десятилетие, когда развитием Дальнего Востока стало заниматься специальное министерство?

Об этом мы поговорим с авторами книги Анатолием Савченко и Иваном Зуенко.

Для участия в семинаре просьба заполнить регистрационную форму.

#анонс

Более двадцати лет в РМЭЗ респондентов просят назвать примерную рыночную стоимость занимаемого жилья, с 2013 подробнее о стоимости объектов в собственности спрашивают во Всероссийском обследовании домохозяйств по потребительским финансам. До момента, пока не открыли для широкого использования данные последнего обследования, встречала в публикациях только цифры о средних величинах стоимости отдельных активов. «Что не так с этими данными, если их не используют для оценки богатства (имущества в собственности) российских домохозяйств, для оценки неравенства по богатству?» – с этого вопроса начинался мой интерес к этим данным. Уже когда стала погружаться в динамику ответов и неответов о том, сколько стоит, прежде всего, жильё, возник второй исследовательским вопрос: чем, собственно, определяется наличие таких ответов? Итоги поиска – в публикации в новом номере «Экономической социологии»:

Черкашина Т. Ю. Опросные данные о стоимости жилья: качество и перспективы использования в оценке жилищного богатства россиян // Экономическая социология. 2025. № 3. С. 44–75.

Работа сосредоточена на жилье: и потому, что это основной актив в портфеле российских домохозяйств (даже если не актив, всё равно – основной), и чтобы сравнить данные двух обследований (они пересекаются только в вопросе о стоимости основного (занимаемого) жилья). Диапазон уровня ответов на вопрос о рыночной цене собственного занимаемого жилья в РМЭЗ – 62–74% (минимум – во второй половине «нулевых» годов, максимум – в конце «десятых» годов); в ВОДПФ – 82–87%. Разница этих цифр для двух обследований связана преимущественно с методическими различиями: в ВОДПФ тем, кто затрудняется назвать стоимость своего жилья в денежных единицах, предлагают выбрать интервал значений, что дает прирост уровня ответов примерно на 10 п.п. Из факторов, влияющих на наличие ответов респондентов о рыночной цене их жилья, наиболее важны финансовая компетентность и «финансовая скрытность», то есть готовность сообщить интервьюерам финансовую информацию. Более высокая доля неответов о стоимости жилья характерна для респондентов старших возрастов, живущих в столичных регионах и городах-«миллионниках» или, наоборот, в сельских населённых пунктах. Недавний опыт финансового поведения, связанного с недвижимостью (уплата налога на недвижимость), повышает вероятность ответов о стоимости жилья, как и наличие планов когда-либо приобрести недвижимость.
Доля указавших возможную цену продажи занимаемого жилья не дифференцируется в зависимости от того, является ли респондент анкеты собственником этого жилья; способ приобретения прав собственности слабо дифференцирует наличие ответов, лишь к началу 2020-х среди тех, кто всё еще живет в приватизированном жилье стала снижаться доля тех респондентов, кто называет стоимость своего жилья. В целом судя по динамике уровня ответов о стоимости жилья, за последние 20 лет россияне стали лучше ориентироваться в происходящем на жилищном рынке и соотносить своё жильё с этим рынком.

Семинар Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге, 3 июня в 16:00 (мск), онлайн (Zoom). Выступает коллега, Полина Лаврусевич, тема – «Время и опыт в формировании компонент чувства места: случай неформального природопользования».

В эмпирической части доклада – материалы и результаты исследования «Неформальные практики природопользования Караканского бора: между социальным присвоением и социальной кооперацией» (Новосибирская область, 2021-2022), поддержанного Фондом «Хамовники».

Исследовательский интерес сфокусирован на формировании отдельных компонент чувства места (привязанности к месту, зависимости от места, идентификации с местом и удовлетворенности им) у агентов природопользования с разной историей жизни и опытом природопользования: сельских жителей, дачников-горожан и горожан-туристов. Совокупность индивидуального опыта в сочетании с особенностями восприятия биофизических характеристик ландшафта определяет структурную сложность, а часто и противоречивость чувства места как обобщающей категории, но в итоге приводит к восприятию места не только как «лучшего», но и как «родного», «своего». Длительность постоянного и сезонного проживания, наличие и характер поколенческих связей с местом, особенности практик природопользования рассматриваются как детерминанты базового неформального дифференцирующего резидентов бора критерия, укорененности в ландшафте.

Регистрация – по ссылке.

Комментарий на полях. Про сроки

В замеченных мной обсуждениях эмпирически плотного отчета о том, какие барьеры мешают защищать диссертации в российской аспирантуре, почему-то оказался упущенным сюжет про сроки.

Отчёт начинается с графика на данных Росстата о доле выпускников, окончивших аспирантуру с защитой диссертации, в 2010–2023 гг. Если в 2010 г. закончили вузовские аспирантуры с защитой 30% выпускников, аспирантуры научных организации – 17%, то к 2023 эти сегменты подготовки аспирантов сравнялись – только 11 и 10% защищали диссертации к концу обучения. (Мысль в сторону: в этом отчете есть данные о том, каким исследовательским опытом обладали выпускники аспирантуры до поступления в неё. Они показывают, что «наличие исследовательского опыта до поступления в аспирантуру в большей степени характерно для аспирантов научных организаций, нежели вузов», с. 24. Так почему же среди тех, кто обладает большими исследовательскими компетенциями на входе (в аспирантуры научных организаций) ниже доля защищающихся к концу обучения?)

При таких цифрах впору задавать вопрос не что мешает, а кто эти 10% из дошедших до финиша, и что им помогает сломать систему и всё-таки защитить диссертацию в аспирантуре. Но не всё так печально, если раздвинуть временны’е рамки. Аспиранты защищаются, но позднее: «как показывают данные опроса выпускников, использующиеся в настоящем исследовании, средняя продолжительность продвижения к защите у аспирантов [от поступления в аспирантуру до защиты диссертации] составляет 4,5 года». И в отчёте есть ссылка на исследование с оценками, что «в общественных и гуманитарных науках не менее 80% диссертаций защищаются после окончания аспирантуры, а в естественных и технических науках вклад постаспирантского периода составляет ≈ 55%». В общем, три нормативных года просто мало, чтобы пройти весь путь до защищённой диссертации.

Так вот. А есть ли где-нибудь статистика научных фондов, например, РНФ, какая доля двух-, трёхлетних научных проектов завершается с полностью выполненными публикационными планами? Не справками, что рукопись принята редакцией или статья принята к печати, а уже всеми опубликованными статьями в обещанном количестве?

В руках билет туда-обратно на электричку. На станции "обратно" турникет просит особый qr-код, которого нет на билете. Иду через проход для тех, кто с проездными.

- Ваш билет?
- Вот билет!
- Он не действительный.
- Как не действительный? Утром же он действовал.
- Ваш билет действителен в электричке, но не действителен для прохода на платформу!
- И как попасть в электричку?
- Не знаю!

#пятница

«Если быть точным» опубликовал аналитический материал о динамике налогооблагаемых доходов и социальных выплат в доходах постоянного населения муниципальных образований. Временные ряды охватывают последнее десятилетие. Это административные данные о доходах населения самого «низкого» территориального уровня, то есть это самая детальная из публично открытых территориальная проекция неравенства населения по доходам.

В материале есть мои комментарии о согласованности тенденций, которые фиксируются разными данными, о предпосылках снижения вклада социальных выплат в совокупные доходы населения. У нас, в принципе, любой период – переломный; и после «исторического пика» в 2020 г. по доле социальных трансфертов в денежных доходах россиян (на который постепенно, планомерно поднимались с 2007-2008 гг.) также устойчиво с него сейчас спускаемся. Политика социальных трансфертов всё больше подчиняется «рационализации и адресной концентрации».

Каков уровень жилищного неравенства в России на основе стоимостных оценок жилья?

В «Социологическом журнале» вышла ещё одна моя статья, в которой анализируются данные о стоимости жилья. На этот раз – для того, чтобы определить степень неравенства российских домохозяйств по жилищному богатству – стоимости объектов жилой недвижимости, которой они обладают:

Черкашина Т.Ю. Неравенство российских домохозяйств по жилищному богатству: уровень и динамика // Социологический журнал. 2025. Том 31. № 2. С. 51–78.

Казалось бы, количественные данные – всё однозначно, конкретно, просто считай. Но нет. Хотя первая статья, в «Экономической социологии» была методической, с анализом масштабов и предпосылок пропусков ответов на вопросы о стоимости принадлежащих домохозяйствам квартир и домов, во второй всё равно больше двух страниц посвящено описанию допущений и решений, которые были приняты при работе с данными РМЭЗ (стоимость занимаемого жилья, 2006-2022) и Всероссийского обследования домохозяйств по потребительским финансам (стоимость занимаемого жилья и всех объектов жилой недвижимости, 2013-2022).

Основной показатель для оценки неравенства – коэффициент Джини, через значения которого часто описывают различия в доходах. Но в отличии от доходного неравенства, были годы (в пределах рассматриваемого периода), когда неравенство по жилищному богатству снижалось. Измеренное по стоимости основного жилья, оно было максимальным в 2006–2007 гг. (G=0,599…0,633), стабилизировалось в 2010-е гг. (G=0,517…0,531), но с конца 2010-х росло (до 0,551 в 2022 г.). В публикациях смогла найти только одно исследование, с которым можно было бы соотнести эти цифры: жилищное неравенств в 2006 г. (G=0,633) было близко к значениям, зафиксированным на данных Национального обследования бюджетов домашних хозяйств и участия в социальных программах (НОБУС) в 2003 г. – G=0,631.

Если учитывать совокупное чистое жилищное богатство, с середины 2010-х гг. к 2022 г. дифференциация домохозяйств выросла, хотя и не очень существенно (от G=0,554 до 0,573). И тут пригодился индекс Тейла, чтобы определить, что, хотя основной вклад в жилищное неравенство вносят различия в стоимости жилья, рост G в 2013-2022 объясняется нарастающими различиями в количестве квартир и домов, которые есть в собственности домохозяйств. На диаграмме ниже именно это и показано: за последнее десятилетие среди домохозяйств, которые оказывались в числе 10% самых «жилищно богатых», стало больше тех, у кого несколько квартир или домов, то есть чья жилая собственность не только дорожает, но и «прирастает» новыми объектами.

Территориальная проекция жилищного неравенства

Росстат отслеживает цены на первичном и вторичном рынках жилья только в региональных центрах и городах в субъектах федерации (точнее, на «территориях массовой застройки жилья», причём лишь для квартир; методически подробнее здесь и здесь). По сравнению со статистикой данные РМЭЗ и ВОДПФ, содержащие стоимостные оценки в том числе сельского жилья, делают сельский жилой фонд «видимым» в ценовом измерении.

Ещё одна диаграмма из результатов исследования о жилищном неравенстве на основе стоимости жилья как раз показывает, домохозяйства из каких населённых пунктов оказываются в разных «жилищных слоях». Среди не имеющих никакого жилья в собственности несколько больше представлены городские домохозяйства из столицы и городов с численностью населения более 100 тыс. чел. (по сравнению с их долей среди всех домохозяйств). На другом полюсе жилищной стратификации десятая децильная группа более чем на половину состоит из московских домохозяйств, их доля в этой группе увеличилась с 54,4% в 2013 г. до 58% в 2022 г. За это время среди 10% самых богатых в плане жилья стало больше домохозяйств из городов-миллионников, а сельские домохозяйства практически покинули эту страту (их доля сократилась до 1,8% в 2022 г.).

В статье представлено два варианта группировки населённых пунктов. Если домохозяйства из сельских и малых городских населённых пунктов Московской области рассматривать вместе с остальными городскими и сельскими домохозяйствами, то эти «территориальные слои» окажутся наиболее дифференцированными по величине жилищного богатства. Но если населённые пункты Москвы и Московской области объединить в одну группу, жилищное неравенство среди остальных сельских домохозяйств существенно сокращается и в целом уменьшается степень дифференциации домохозяйств внутри территориальных слоёв. Но при любой территориальной классификации с 2013 по 2022 г. наблюдается увеличение жилищного неравенства внутри территориальных групп и между ними. И если до 2020 г. вклады внутри- и межгруппового неравенства в общую величину индекса Тейла были близки, то в 2022 г. вклад межгруппового неравенства стал существенно выше. Проще говоря, домохозяйства столичных регионов еще больше «оторвались» от остальной России по стоимости всего жилья, принадлежащего им.

Постапокалиптический роман ростовского писателя Сергея Медведева «Второй» — многослойное и жутковатое повествование о недалеком будущем, действие которого происходит в глухом поселке на берегу Азовского моря. Соединяя мотивы Платонова и Мамлеева с отработанным десятилетиями журналистской работы лаконичным стилем, Медведев изображает мир, в котором восторжествовал принцип «когда начальство ушло», — и заново открывает нехитрый инструментарий искусства быть неподвластным. Рассказывает Африкан Богаевский.

https://gorky.media/reviews/krokodil-donskoi-obyknovennyi