Китайские банки нашли место для размещения коммерческих кредитов — национальная китайская программа строительства ВИЭ. В результате строительная отрасль Китая переключилась с возведения жилой и коммерческой недвижимости на установку ветряков и солнечных панелей. Масштабы, как всегда, впечатляют: по итогам прошлого года почти каждая второй ветряк в мире крутился в Китае.

Но, что интересно, китайцы очень внимательно изучили европейский и американский опыт внедрения ВИЭ и учли ошибки. Например, Китай не строит паразитирующие станции ВИЭ, как это делает Германия, энергосистема которой балансируется за счет энергосистем соседних государств. В мире просто нет сопоставимой по мощности энергосистеме КНР. Кроме того, КНР не делает ставку на химические аккумуляторы, а сразу подходит капитально — возводит ГАЭС десятками штук: дорого и сложно, но зато эффективно и долговечно.

В отличие от США и Европы, Китай нарочито не отказывается от угольной и газовой генерации. То есть делает все очень дорого, но правильно.

Климатическая повестка не отпускает европейское сельское хозяйство. К поступательному движению к климатической небезопасности КРС пробрасывается идея «остекления полей». Агентство Ember выпустило обзор, в котором фермерам центральной Европы (Чехии, Венгрии, Польши и Словакии) предлагается установить солнечные панели прямо посреди полей, засеянных пшеницей (вертикально), и грядок с фруктами и овощами (горизонтально).

При таком размещении, по расчетам Ember, урожайность пшеницы упадет всего (!) на 20%, зато удастся заработать деньги на продаже электроэнергии. Тогда как выращивание пшеницы в Европе — занятие убыточное. Овощи, ягоды и фрукты тенелюбивы, и при размещении грядок по СЭС урожайность даже вырастет. Потенциал рынка агро-PV — до 191 ГВт СЭС и способных покрыть 70% потребностей в электричестве в указанных странах.

Если программа действительно начнет внедряться, то к проблемам энергетической безопасности Европы добавятся и проблемы безопасности продовольственной. Ну чего не сделаешь ради климата?!

Добыча нефти в США в этом году еще не обновила прошлогодние пики — 13,3 млн баррелей в день. Именно на таком уровне закончили американские нефтяники прошлый год, а потом случился снежный шторм, обваливший национальный нефтепромысел. С тех пор нефтедобыча вышла на плато, вопреки прогнозам — об этом Bloomberg не бьет в набат.

За короткую историю сланцевой отрасли это не первый период стагнации. Были длительные и ярко выраженные спады: в 2015-2016 годах и 2020-2021 годах. Однако пришлись эти кризисы на ценовую битву с КСА: стоимость барреля падала ниже 50 долларов.

Сейчас ценовое благоденствие: баррель торгуется около 80 долларов, однако добыча нефти в Штатах, несмотря на многочисленные ухищрения (увеличение давления в скважинах, инновации в пропантах, удлинение стволов), не растет.

Другой важный звоночек — Exxon объявила о продаже части (традиционных) активов в Пермском бассейне; китайская Sinochem выходит из СП с Exxon — Wolfcamp, компании-оператора в Перми.

Прежде чем паниковать из-за обвала котировок нефти произошедшего накануне («нефть — всё!»), необходимо сделать поправку на электоральный цикл в Штатах. Действующий президент Джо Байден в начале своего президентства подвергался жесткой критике из-за выросших цен на бензин. Теперь это критический параметр предвыборной гонки.

Ради удержания цен на нефть в нынешнем коридоре Белый дом спалил не только стратегический резерв, но и резерв неиспользуемых скважин (DUC) в Пермском бассейне: весь прирост добычи в Штатах после 2020 года сопровождался резким снижением резервного фонда скважин у нефтяных компаний. Как только количество DUC-ов достигло 1 тыс. штук (операционный минимум), добыча нефти перестала расти. То есть возможности нарастить добычу нефти в США нет.

Конечно, перед выборами никто не будет нарушать сложившуюся «тишь да гладь», однако цены на нефть к концу года могут выйти к уровню 100 долл. за баррель просто из-за того, что США не могут предоставить новую нефть для растущего мирового спроса.

Несмотря на до сих пор действующий запрет на выдачу новых лицензий на экспорт СПГ из США, в стране продолжает строиться пять СПГ заводов на восточном побережье суммарной мощностью 100 млрд кубометров газа в год. Стройка возможна, так как компаниям уже выданы лицензии и подписаны FIDы. Это почти удвоит экспортные возможности СПГ из США и, вероятно, снимет острую проблему нефтегаза — перепроизводства газа.

В то же время, вероятно, новых экспортных лицензий для СПГ-проектов в США выдаваться не будет. Причины две: первая — динамично растущий внутренний спрос (дешевый газ нужен самим); вторая — перенасыщение рынков СПГ в Атлантическом бассейне (страны Европы, Латинской Америки).

Перспективным выглядит Тихоокеанский бассейн: именно в Азии сосредоточен основной спрос на СПГ, однако прямой выход на этот рынок (западное побережье) газовикам США преграждают Скалистые горы. Поэтому ищутся обходные пути — через Канаду, где строятся заводы суммарной мощностью до 26 млрд кубов, и Мексику — 6,2 млрд кубов в год.

В России — травмированной взрывами «Северных потоков» — кажется, что Штаты спят и видят, как занять газовый рынок Европы. Однако, исходя из газовых потоков в США, экспорт СПГ — это даже не вторичный рынок для природного газа, а скорее способ его балансировки, не более. Экспорт СПГ из США во многом перекрывается импортом трубного газа из Канады, а экспорт природного газа из США трубой в Канаду и Мексику в два раза больше экспорта СПГ; экспорт СПГ — это лишь десятая часть от всего рынка.

То есть экспорт сжиженного газа — это не десятки процентов от рынка, как в России, а единицы. Закрытие всех СПГ-заводов в США завтра почти не скажется на внутренней экономике: газ еще подешевеет, спрос на него вырастет и быстро компенсирует провал.

Поэтому американский СПГ-проект — пока скорее про политику, нежели про экономику: возможность разорвать энергетический союз Россия-Европа со всеми последующими выгодами.

83% угля в прошлом году было сожжено в Азии — этот регион формирует основной спрос. Европейское и американское потребление практически не влияют на мировой баланс. При этом нет признаков того, что Азия (макрорегион) будет сокращать спрос на уголь хоть в какой-то обозримой перспективе.

Уголь — самый дешевый способ производства электроэнергии (после ограниченной природой гидроэнергетики). Дешевая электроэнергия — ключевой ресурс для строительства базовой инфраструктуры: жилья, дорог, портов, ЛЭП, транспорта и т.п. То есть говорим — индустриализация, думаем — дешевое электричество.

Несколько десятилетий назад азиатский спрос на уголь формировали Япония и Корея. Сейчас пик своей индустриализации проходит Китай. Но это совсем не значит, что азиатский спрос на уголь пойдет по убывающей. Возможно, китайская обширная программа ВИЭ приведет к торможению внутреннего потребления и выходу его на плато. Но активно растут и индустриализируются экономики Индии и Вьетнама. В затылок дышат Бангладеш, Пакистан, Филиппины.

У кого самая «зеленая» энергетика в мире? — В Германии! — отвечает агентство Ember. В КНР количество установленных СЭС превышает количество СЭС в ФРГ в 7,5 раз; количество СЭС в КНР больше, чем во всей Европе вместе взятой. В год в КНР устанавливается панелей больше, чем все уже установленные СЭС в США. И это дополнение к гигантскому парку ВЭС.

В европейской (христианской) логике основная функция государства — безопасность. Отсюда символ феодальной власти — замок, республиканской — армия, флот. В азиатской (конфуцианской) логике основа государства — инфраструктура (каналы, дороги, мосты, великие китайские стены). Возможно, поэтому КПК уже четыре десятилетия насыщает Китай инфраструктурой.

Например, в деревне Чайдэн (Внутренняя Монголия) установлено 30 млн кв. метров солнечных панелей. Новая СЭС — часть амбициозного проекта по освоению солнечной энергии в пустыне, известного как «великая фотоэлектрическая стена». По плану СЭС протянуться примерно на 400 км пустыни при средней ширине в пять км.

Американский бизнес остается пока самым-самым, занимая в топ-10 крупнейших мировых корпораций, ранжированных по выручке, 6 позиций из 10. Характерно, что две самые крупные компании США — это розница в классическом виде (Walmart) и в виде IT (Amazon).

Однако американцев постепенно поджимают компании из других стран. Крупнейшая китайская компания — State Grid — оператор 80% электросетевого хозяйства КНР. Еще два китайских гиганта в топе Fortune — CNPC и Sinopec. То есть крупнейший бизнес Китая — это не банки, не строители, а компании ТЭК. Впрочем, это очень похоже на Россию.

Российские крупнейшие предприятия в Fortune-500 — «Роснефть» (89-е место с выручкой 107,5 млрд долл.) и «Газпром» (102-е место, 100,5 млрд долл). Некогда крупнейшая компания страны — «Лукойл» — в прошлом году оказалась лишь на 169-м месте с выручкой 75,4 млрд долл.

Кстати, самая прибыльная компания в мире по итогам прошлого года — Saudi Aramco — также относится к отрасли ТЭК и совсем не американская, хотя бы по документам.

Прекрасный пример ограниченности ресурсов природы и возможности обхода этих ограничений научно-техническим прогрессом.

Добыча рыбы и морепродуктов в мировом океане не растет с начала 90-х годов, однако потребление морепродуктов выросло за 30 лет в 2 раза. Весь новый спрос покрыла аквакультура — то есть интенсивное водное сельское хозяйство.

Сегодня в весе аквакультура дает больше продукции, нежели продукция природного происхождения. Да, искусственно выращенная продукция не такая вкусная, возможно, менее полезная, однако она позволяет прокормить растущее и богатеющее население планеты: плошка риса с куском рыбы лучше, чем просто плошка риса.

Аквакультура и интенсивное сельское хозяйство, вообще, — сильно недооцененный фактор роста мировой экономики в последние десятилетия. То есть среди вызовов планетарного масштаба на повестке стоит вопрос нехватки энергетических ресурсов, водных, лесных (климатических), но никак не продовольственных.

«Не можешь побороть — возглавь» — именно этим принципом руководствуются США в разрушении старой мировой экономики и формировании новой. Основное достижение Штатов после Второй мировой войны - вассальная зависимость Японии и ФРГ от США. Фактор поствоенного развития этих стран - импорт из США технологий и экспорт туда готовой продукции.

Однако последние два десятилетия эта «машинка» замедляется. США, очевидно, снижают свою зависимость от мозолистых рук рабочих ФРГ и Японии. Штаты не хлопают дверью, но заметно прикрывают её для экспортно-ориентированных вассалов. Отсюда — резкое замедление роста этих экономик.

Но ни Германия, ни Япония не решили своей основной проблемы (ставшей прологом к первой и второй мировым войнам) — обеспечения ресурсами своих экономик. Без доступа к сырью и возможности экспорта экономики Германии и Японии не жизнеспособны.

Для России, имеющей не самый лучший исторический опыт взаимодействия в прошлом, уход Штатов из этих стран грозит вылиться в новое противостояние на своих границах.

Великие старые мировые экономики, видевшие на пике своего могущества Старый Свет в его феодальном нищенстве и Северную Америку времен индейцев и бизонов, не верят в «зеленые бумажки» — доллары. Китай, Индия и Османская империя Турция предпочитают проверенное веками золото. Три старые империи, восстанавливающиеся экономики — основные мировые импортеры золота. Как и три-четыре века назад, желтый металл стекается сюда, в Азию.

Многолетняя скупка золота на мировом рынке начинает давать эффект: запасов металла на рынке становится все меньше, а его цена резко выросла в последние месяцы. Впрочем, утолить возникший дефицит сложно: мировых доноров мало — Россия, одна из немногих стран, экспортирующих этот металл в промышленных объемах. Однако, как показала история, обмен золота, добытого в РФ, на доллары и евро (экспорт) и складирование валют в ЗВР Банка России было большой ошибкой. Впрочем, экспорт золота из России продолжается в тех же промышленных масштабах, как и прежде, несмотря на санкции и замороженные ЗВР.

В очень нехороший кризис погружается Китай. Потребление дизельного топлива в стране снизилось в летние месяцы этого года (-11% г/г). Дизель – это топливо коммерческого сектора: автоперевозчиков, строителей, фермеров и логистов. Любая стройка – от метро и дороги, до жилого дома и дамбы, буквально пропитана дизелем, грядка – дизель, доставка от Ali – дизель и т. д.

То, что потребление дизеля в Китае снизилось по сравнению с прошлым годом, – гонг об идущем кризисе. Впрочем, тянется это не первый год. Страна не может выйти на рельсы устойчивого экономического развития ещё с 2020 года, а графики экономической активности выглядят как пила: вверх-вниз, вверх-вниз. Основная его причина – Китай прошёл экстенсивную стадию индустриализации. Страна постепенно переходит к интенсивному росту, но он априори не может быть быстрым.

Для России – как крупного поставщика сырья это нехорошая новость. Три десятилетия Китай формировал новый спрос на сырьё в мире – уголь, нефть, газ, металлы. Теперь этот спрос начнёт замедляться.

Нашумевший доклад эксглавы ЕЦБ Марио Драги о структурном кризисе в Европе и поиске выходов местами настолько прекрасен, что сам за себя льет в бронзу.

Кто заработал на СВО? Русские, продававшие в Европу газ и нефть из трубы? Нет! Американцы, продавшие газ, уголь и оружие? Нет! Жутко энергодефицитный Китай. Именно китайские госкомпании наварились на газовой беде Европы, перепродавая законтрактованный СПГ из США в ЕС! Интересно, что эти контракты подписаны китайцами из под палки еще при Трампе.

Дефицит торгового баланса ЕС-Китай в 2022 году достиг астрономических 400 млрд евро, увеличившись в два раза с 2020 года!

Ученики превзошли учителя! За один 2022 год Китай, даже не на собственном газе, просто перепродавая, компенсировал годы унижений опиумных войн. Что характерно, основные траты на закупку СПГ легли на бюджеты стран Европы через дотации.

Впрочем, надо срочно показать этот график следователям Швеции и Германии — тогда они смогут расширить круг подозреваемых в совершении теракта на Северных потоках.

Когда сломался двигатель европейской экономики?

Согласно расчетам Марио Драги, 20-летняя история роста ВВП ЕС говорит, что в период с 2002 по 2008 годы все было хорошо: подушевой экономический рост Европы соответствовал росту в США. Пока в приснопамятный 2008 год не разразился великий экономический кризис с эпицентром в США.

США мужественно преодолели тот кризис. Механизмы преодоления и в США, и в ЕС были схожими: рост бюджетных трат, включение печатного станка, поддержка банков. Тем не менее ЕС не смог выбраться из ямы, несмотря на то что полз тропой патрона. А еще через пару лет, в результате игры американских банкиров против греческого долга, в ЕС созрел свой финансовый кризис.

Другая важная веха — ковидный 2020 год, резко сменившийся СВО и началом энергетического кризиса, последствия которого Европа пожинает до сих пор. То есть на этом графике отчетливо видна партнерская рука помощи «друзей из-за океана», тащащая экономику Европы на дно.

Но Драги в своем докладе, конечно, этого всего не замечает!

Со времён Ост-Индских компаний корпоративная форма организации хозяйства прошла большой путь, и сегодня это важнейший инструмент современного государства в достижении своих стратегических целей. Более того, футуристы говорят о корпоративном будущем мирового устройства, когда планета будет поделена не по государственному принципу, а по корпоративному. Во многом такому видению способствует японский или американский пример корпоративного могущества, когда не очень понятно, кто имеет большую власть в государстве: американский BlackRock, японский Mitsubishi или национальные правительства.

С этой точки зрения важна размерность корпораций, их возможности аккумулировать ресурсы: активы, кредиты, рабочих для достижения целей. Десятилетия никто в мире не мог бросить вызов американским компаниям; они определяли тонус мировой экономики.

Крупнейшие китайские компании за последние годы достигли размаха американцев, и теперь топ-15 по выручке у китайцев и американцев сопоставим. Для США это вызов.

Экономический рост в Китае – стратегический параметр для КПК. Он буквально должен ощущаться каждым китайцем, так как это ключевое условие общественного договора: «вы никогда не будете жить хорошо, но ваши дети будут жить лучше, чем вы, и ради этого стоит много трудиться на общее коммунистическое благо».

Сейчас КПК стоит перед важнейшим вызовом – перезапуском экономического роста. При этом возможностей становится меньше: базовая инфраструктура – жильё, дороги, аэропорты, порты – уже отстроены, месторождения угля, нефти, руды – освоены, поля – вспаханы, автозаводы и верфи – работают и т. п.

Неосвоенных ниш очень немного: сейчас идёт мегастройка ВИЭ – СЭС и ВЭС; однако очевидно, что для такой крупной экономики этого недостаточно. В критических отраслях – чипов, ВПК, космосе, атоме – с китайцами внешний мир технологиями не делится.

Неплохо чувствует себя экспортно-ориентированная экономика КНР. Однако от самых платежеспособных рынков – США и Европы – китайцев ежегодно отрезают. Вольницы начала века уже нет.

Активно развивающаяся отрасль Китая – производство чипов. Практически каждая вторая единица оборудования для производства процессоров сегодня отгружается в КНР или Гонконг.

Конечно, правительство Китая внимательно изучило опыт санкционной войны с Россией, поискало свои уязвимости и быстро их закрывает в преддверии смены администрации Белого Дома и переключения фокуса ее внимания с Европы на Азию.

КПК понимает, что инструментарий китайско-американского противостояния будет примерно тот же, что и с Россией, и первое, что попадет под тотальный запрет, – поставка продукции двойного назначения. Процессоры – критически важная отрасль: без них нет космоса, атома, высокоточного оружия. Но там чипы специфические и не массовые, просто так их не купить. Поэтому китайцы семимильными шагами заходят в новую для себя нишу – производства элементной базы электроники.

С другой стороны, сегодня практически ни одна поделка не обходится без встроенного процессора, от игрушки до кофеварки.

Главный конкурент Европы — не США и не Россия. На графике долей разделения международной торговли видно, как в последнее десятилетие каждый потерянный процентный пункт экспорта из ЕС прибавляется к экспорту из Китая.

Важнейшим стратегическим преимуществом промышленности Европы перед китайскими промышленниками был энергетический союз с Россией. Из России десятилетиями бесперебойно шел поток дешевого газа, нефти, нефтепродуктов, металлов, удобрений. Ничего сложнее первого передела Россия в Европу не поставляла! Это была основа «цветущего сада».

После того как двери в «сад» были закрыты, русская нефть очень быстро нашла рынок сбыта — такими ресурсы в современном мире не разбрасываются. С газом сложнее, так как инфраструктура его транспортировки дороже и менее гибкая. Однако перенаправление богатств Ямала с Запада на Восток — дело времени: не трубой, так судном, не метаном, так метанолом, российский газ найдет свой рынок сбыта. Нашли сбыт и российские металлурги, и химики.

В этой партии Китай обыграл ЕС.

Цены на электроэнергию в Европе были выше, чем в Китае и США, и до энергетического кризиса. Причина тому - многочисленные программы ВИЭ, насаждаемые через ЕС правительством Германии. Впрочем, низкие цены на электричество в США и Китае обусловлены природой («Бог так положил») – обилием гидроэнергетики, парком угольных ТЭС на кромке карьера как базовой генерации.

Тем не менее, для европейской промышленности высокие цены на электроэнергию компенсировались низкими ценами на природный газ: многие производственные процессы завязаны на нагревание, использование газа для производства тепла позволяло экономить значительные средства. Ну и конечно, дешёвый газ – основа нефтегазохимии ЕС. Такого преимущества у того же Китая не было.

Сегодня для промышленности ЕС электроэнергия обходится в 1,5 раза дороже, чем для США и Китая, природный газ в 1,5 и 4 раза дороже соответственно. При этом налоговая нагрузка в ЕС выше, труд стоит дороже, чем в Китае, кредиты столько же. То есть факторов конкурентных преимуществ нет.