Автор конечно же выдает желаемое за действительное. Исторические связи Португалии с арабским мусульманским миром, мусульманское влияние на Португалию, не являются причиной отсутствия исламофобии. Такие же связи есть у Испании, южной Италии, стран Балканского полуострова, это никак не спасает от исламофобии, скорее наоборот.

Утверждение о том, что "после изгнания мусульман в XV веке из Пиренеев, конфликт Португалии с исламским регионом носил скорее экономический, нежели военный характер, и заключался в том, чтобы попытаться захватить торговые пути, идущие в Индию" - весьма странное. Все раннее новое время португальцы вели войны с мусульманами, от Марокко до Ачеха. Конечно, у них были экономические мотивы, как в любой войне, но неужели битва при Джидде в 1517 или битва трех королей при Ксар аль-Кабире в 1578 (когда погиб сам король Португалии), были экономическими", а не военными мероприятиями, и не носили характера священной войны для обеих сторон?

У Португалии действительно были свои уникальные отношения с исламским миром, что, впрочем, можно сказать про любую из колониальных империй Запада. И в принципе, лузитанский империализм кажется был всегда более открытым к "другому", чем скажем англо-саксонский империализм. Существенное отличие от той же Франции или Испании, например, заключается в том, что португальцы не вели долгие кровавые колониальные войны с мусульманами. Напротив, мусульман под конец империи стали считать союзниками в колониальных войнах. Поэтому, у португальцев нет свежей памяти о войнах с мусульманами, нет травмы.

Но главная причина отсутствия исламофобии (точнее, ее относительно малого присутствия) - это незначительное присутствие самих мусульман в Португалии.

https://islamosfera.ru/pochemu-islamofobiya-ne-pustila-korni-v-portugalii/

В теме харрасмента всё как всегда поставлено с ног на голову. Интересно, что в Коране именно женскому домогательству, вернее, уходу от него, посвящена целая сура "Юсуф". Потому что это гораздо более серьёзная и опасная тема. Женщине не так уж сложно избежать нежелательного мужского внимания, если соблюдать достоинство в одежде и поведении. А вот мужчине всё это
вряд ли поможет, ведь женская логика здесь устроена принципиально иначе.
Кстати, выход из такого рода ловушек традиционно был важной частью инициатического повествования, поскольку он, при определённых обстоятельствах, действительно совершается на пределе. И хадис о том, что такой человек окажется под сенью Аллаха в Судный День, это только подтверждает.

"Ланселот и четыре королевы" - известный сюжет из Мэлори, "Смерть Артура". Ну и вообще, такого полно в старом искусстве, начиная с Одиссея и сирен. Это вам не бездарные флэшмобы.)))

Просто чтоб не потерялось:

https://telegra.ph/Islam-i-faustianstvo-03-22

Вот был у Джемаля этот хусну-з-занн, иррациональная уверенность, эта надежда в безнадёжном. И да, это было заразительно.

Идентичность это, строго говоря, то, что устремлено к воспроизводству, будущему, в отличие от бэкграунда как данности прошлого и настоящего.

Похоже, романтика лобового столкновения с тиранией для мусульман в некотором смысле уходит в прошлое. Драма нашего Zeitgeist'а - это драма человека, который, впитав в себя кровавые слёзы этой борьбы и будучи по натуре к ней готовым, тем не менее уходит в глухую оборону и занимает позицию выжидания. Он не уходит от мира, каков бы он ни был, а живёт в нём, в состоянии сохранения и утверждения своего бытия, используя его преимущества и внутреннее превосходство. И если некому пока вытаскивать меч из камня, так он не станет хотя бы профанировать сие действо, а подождёт, когда настанет время, прекрасно понимая, что ожидание это может продлиться всю жизнь. На это нужно немало мужества, по пути приходится выносить немало боли и упрёков, да ещё и хоронить друзей молодости, которые для себя решили иначе...

Как ярко проявляется плебейская сущность людей власти когда они не могут спокойно выйти к народу без охраны, тем более в минуты опасности, страха и трагедии, вдохновить, поддержать, успокоить и если нужно насытить жажду справедливого возмездия. Вспомнил как один из горских князей, после поражения от русской армии, просил не трогать его народ, а весь гнев направить на него, его семью и имущество полностью принимая на себя ответственность за свое поражение.

Джемаль называл Кавказ "заповедником кшатриев". Таким он был всегда, и таким ему и быть, волею Господа. Но ареал потенциальной пассионарности, полагаю, в целом куда более обширен. Бодрийар, например, считал, что новый импульс Европе, возможно, дадут единственные по-настоящему "примитивные " в ней, восточноевропейцы:


" Глубинная жизнь, подспудная жизнь, жизнь народов, которые до сих пор имели огромное преимущество перед другими народами в том, что были отвергнуты историей и смогли накопить капиталы грез, это скрытое существование, ожидающее несчастий воскресения, начинается сразу же за Веной, крайней географической точкой западного «изгиба». Австрия, чье одряхление выглядит и символическим, и комичным, предвосхищает судьбу Германии. У германцев уже не будет ни масштабных заблуждений, ни миссии, ни неистовства – ничего из того, что делает их привлекательными или одиозными! У них на роду было написано быть варварами, и они разрушили Римскую империю, чтобы смогла народиться Европа. Они создали Европу, и они же должны были ее разрушить. ... Уже пробил час других. «Разве славяне не являются древними германцами по отношению к уходящему миру?» – вопрошал в середине прошлого века Герцен"".

Хотела привести отрывок из "Дон Кихота", на злободневную тему. Там Санчо Панса становится губернатором одного острова и в качестве судьи рассматривает разные любопытные дела. Но перечитала, и подумала: насколько всё-таки литература имеет кастовый характер. Это же уровень побасенок, которыми развлекали себя лакеи в людской. Дело не в теме, а в слоге и стиле, в чувстве юмора, в конце концов. И всё же, когда Сервантес оставляет в покое несчастного идеальго и описывает житейские проблемы простых людей - у него и получается, что называется, на века.

https://telegra.ph/Delo-o-harrasmente-i-mudryj-Sancho-04-01

Задача века (для творческих людей, и не только): как ввести в героический дискурс постмодерное обесценивание, утверждая тем самым сам героический дискурс?
Почему без этого нельзя обойтись? Потому, что это открытый шлюз, выпущенный из бутылки джинн. Можно, конечно, захлопнуть крышку обратно и сделать вид, будто наши глаза ничего такого не видели, а уши не слышали, но будет ли это соответствовать вызовам времени? Как увидеть за деконструкцией реальность, превратить развенчивание в своего рода проверку на прочность и подлинность?
Проще говоря: как заставить высмеивающего демона служить герою?

Это такая горькая таблетка, которую хорошо бы проглотить, чтобы уже жить в реальном мире:

Если сжато излагать написанное мною в статье "Мусульмане без центра и умма как сеть", то можно сказать, что в первую очередь необходимо покончить с разговорами о том, что та или иная страна - лидер Исламского мира, надежда Исламской уммы и т.д.

Нет у мусульман всего мира страны и правителя - их лидера и надежды, и скорее всего, уже не будет до прихода Махди, а Аллах знает лучше.

Каждый сам за себя. И при этом - все верующие братья. И при этом - бойтесь Аллаха, насколько (как) можете.

Такова диалектика нашего времени, такова реальность.

А вот уже итальянский трактат 16 века, обращает на себя внимание "правильный таваккуль":

"Бедные рыцари, которые руководствуются своей гордыней, можно назвать это даже неким их превосходством, обычно пытаются выполнять что угодно. Вместо того, чтобы руководствоваться Честью, они пытаются завоевать восхищение других различными ничтожными приёмами.
Необходимо понять интеллектуально всю суть оружия, что и создаёт путь победы. Этому и посвящён мой труд, основной целью которого является то, чтобы каждая большая победа не была просто случайностью. ... Но также существует и надежда на Бога с его Справедливостью в полезном её появлении, что действительно заслуживает нашего внимания". (Камилло Агриппа "Трактат о науке оружия с философскими размышлениями")

Вот не всё так просто и однозначно было с этим европейским Ренессансом...

"Джихад - это когда на одной чаше весов военная добыча и наложницы, а на другой - Рай и гурии. Представляете, до чего удобная идеология - сплошные преимущества!" - рассуждает исламофоб Дарио Фернандес-Морера, автор книги "Миф об андалузском рае" (эдакий "неокрестоносный" ревизионизм).

Что традиционалисту хорошо, то леваку смерть.)))

А если серьёзно, то, конечно, интересно наблюдать, как та риторика, которая раньше использовалась вообще против старого мира, против традиционного уклада как такового, сегодня используется против Ислама как религии, причём заделываясь при этом критикой "справа". Сила этого дискурса в том, что он пользуется фундаментом левой и пафосом правой идеи в достаточно практическом сочетании, ловко избегая слабых мест обеих.

Вообще возникает такое постыдное чувство, что современный мир давно препарировали за нас. Нам осталось только сдвинуть всё это с мёртвой точки, да только воз и ныне там.

Героическое не имеет ничего общего с тем чувственным страданием, которое испытывает персонаж современной и относительно современной литературы, находясь в дегенеративном мире, имея претензии к себе, к окружающим, к самому миру, ностальгируя о каком-то прошлом и желая какого-то светлого будущего и непонятного счастья (ну или как вариант - романтического суицида). Героическое в основе своей - это твёрдая и бескомпромисная приверженность иному. Отсюда проистекает жертвенность экзистенции героя: то, что называют долгом, верностью, честью - есть осознание наличия некого фундаментального принципа, который дороже, чем сама жизнь, чем весь этот мир, интуиция в отношении того, что в Исламе именуется довольно суровым термином аль-хакк.


Пока божественный свет не актуализирован, героическое испытывает определённый трагизм своего положения. Это античная драма и старый героический эпос. Попытка же его актуализации создаёт совершенно новый тип рассказа - то что в Европе известно под названием рыцарский роман как раз и есть отголоски и подражания большому инициатическому повествованию, связанному с пророческим благовестием.

Современные авторы исторической прозы, там где более-менее серьёзно затронута военная тематика, в целом продолжают линию "потерянного поколения" (Ремарк, Хемингуэй...), где всё завязано на разрушительное действие войны, в первую очередь для человеческой психики. Но вот, иногда на фоне всего этого мрака у них получается случайно коснуться корня проблемы. Диалог из одного современного произведения, между наёмником и потомственным дворянином:

-Я испанский гранд!
-В сражении все равны...
-Нет! И в сражении мы не равны.

И вот тут можно просто опускать занавес.

На сегодняшний день это мировой тренд, связанный, помимо глубинных доктринальных причин, с культурной маргинализацией самого Ислама:

Безусловно 70-80 процентов поддержки режима Б. Асада среди экспертов и тех кто так или иначе отслеживает тему сирийского конфликта формируется на основании исламофобии, сама по себе основа которой проистекает из искаженного представления об Исламе, навязываемых стереотипов об "исламизме" и "исламском радикализме". Там где любое заявление в поддержку Шариата рассматривается как признак общей платформы со всем террористическим сообществом и наличием некоего тайного замысла чуть ли не истребить всех христиан на Ближнем Востоке. Потому в принциипе сложно искать какого то понимая в сообществах тех стран, где исламофобия возведена в ранг пусть и неофициальной, но государственной доктрины.
Потому что реальная основа поддержки Асада заключается в том, что именно он "стоит на страже светскости и на передним крае борьбы с "исламским фундаментализмом", проще говоря с самим Исламом. При том что под "фундаменталистов" и "радикалов" (=террористы) записывают всех, кто так или иначе в своих программах указывает на необходимости учёта религиозной основы в формировании новой сирийской государственности. Даже, если указывается, что установить то или иное положение можно только, если за это выскажутся большинство сирийцев. Это также не имеет значение. Как то ихванов в среди российских дипломатов, работающих в той стране где они были у власти называли по созвучию хайваны. Это о многом говорит.