Повторение пройденного: регионы делают ставку на промпарки. В условиях радикального сокращения инвестиционного климата регионы вынуждены пересматривать и пересобрать собственные стратегии экономического развития. Очевидно, что в текущем контексте значительно обострилась межрегиональная конкуренция. Это означает, что борьба за потенциальных инвесторов заметно усиливается, по этой причине региональные управленческие команды вынуждены создавать или реанимировать прежние инструменты экономического продвижения.

Одним из таковых сегодня становится промышленный парк – система, позволяющая формировать для бизнеса максимально лояльные условия. Такой подход гармонично вписывается в кластерную модель развития регионов, о которой я писал чуть ранее. Речь о модели, при которой субъектам отводится отдельная роль в экономической системе, теперь предстает в обновленной версии: это своего рода апгрейд прежних практик.

Условно говоря, делая ставку на развитие фармпромышленности, регион создает соответствующий кластер, в который интегрирует профильные промышленные парки. Нельзя сказать, что речь идет о принципиально прорывной идее: фактически в ее основе лежит все тот же принцип особых экономических зон (ОЭЗ). Сами ОЭЗ в прежние годы зарекомендовали себя неоднозначно: одни сумели продемонстрировать собственную эффективность, другие же по различным причинам выдали не самые лучшие результаты.

Предположу, что опыт создания промпарков в субъектах также окажется неоднородным. Однако очередные попытки уже предпринимаются: например, в Тверской и Липецкой областях откроют новые промпарки. Так, в ОЭЗ «Липецк» на территории Грязинской площадки запустят индустриальный парк. Ожидается, что проект будет завершён в IV квартале 2025 года. Тверская область также готовится к открытию инновационно-промышленного парка «Торжок». По данным пресс-службы регионального правительства, здесь планируется разместить до четырех резидентов, что позволит привлечь в экономику региона не менее 3 млрд рублей и создать до 300 рабочих мест. Площадка будет оснащена необходимыми инженерными сетями в 2024-2025 годах. Резидентам предложат льготы и меры господдержки при получении статуса приоритетного инвестиционного проекта. В Рязанской области уже в этом году начнут строительство второго индустриального парка. Местные власти мотивируют необходимость строительства объекта тем, что площади действующего индустриального парка «Рязанский» уже практически заняты - в него зашло 16 инвесторов. Поэтому регион должен предложить инвесторам новые площадки.

С одной стороны, можно приветствовать региональные инициативы – очевидно, на местах понимают, что новые реалии – если не навсегда, то надолго, поэтому необходимо иначе структурировать экономику. С другой стороны, налицо дефицит новых идей, и в этом смысле субъекты нуждаются в основательном мозговом штурме, задача которого – освежить подходы. Потому как сегодня региональная экономика продолжает развиваться в фарватере идеи, что всё новое – это хорошо забытое старое.

Арест Роберта Уразова (гендиректор «Агентства развития профессий и навыков WorldSkills Russia») – это конечно удар по АСИ (он еще и директорм дивизиона «Кадровый потенциал» АСИ), но еще и по ЕР в таком случае (член высшего совета партии) и много чего еще. Нет, как и в случае с Тимуром Ивановым, а также рядом других генералов, вице-губернаторов, мэров и прочих «камушков» на нашем политическом гобане, аресты чиновников – это естественный фон усиливающегося трансфера власти. Наша «игра в кальмара» выходит на второй сезон, как и сам сериал.

Поскольку логика принимаемых решений становится ясна после сложения определенного пазла из инсайдов, слухов, понимания «корпоративной этики» и прочих «ходов в сумраке», политическое осмысление процессов очень плотно смешивается с более тонким мастерством трактовки наблюдаемых процессов, в чем-то родственным шаманизму. На наших глазах образуются новые группы, усиливаются или ослабевают те или иные вельможи. Спящие институты, вроде Госсовета, усиливаются игроками с непредсказуемой ролью. При том, что такой подход, вероятно, является частью плана, ведь все трансферы власти у нас проходят в режиме политических спецопераций, а значит fog of politic и прочее запутывание следов является непременным атрибутом этого этапа Игры.

При том, что в процессе расцвета непубличной политики, система вынужденно обнажает некоторые свои приводные механизмы, тем самым демонстрируя принципы своей работы не только нам, но и самой себе. Обнажение приводных механизмов непубличной политики - завораживающее, но опасное действо. Слишком велико желание хакнуть систему у той части элит, которая пока в трансфере не участвует, но обязательно захочет к нему присоединиться. Но некоторые процессы запущены и остановке не подлежат.

В Госдуму внесен законопроект, запрещающий размещение рекламы на сайтах, признанных экстремистскими или нежелательными. Под это попадут, в том числе, формально запрещенные в России Instagram и Facebook (принадлежат Meta, признанной экстремистской организацией).

Политолог Илья Гращенков @thegraschenkov рассуждает о том, как этот запрет может повлиять на рекламный рынок в России.

В наше время очень важно оставаться собой, а для этого нужно мужество. Пример такого мужества - политтехнолог Михаил Фаленков, который сегодня отмечает день рождения. Не смотря на ужасную болезнь, он ведет канал Политтехнологи — о политтехнологах и политтехнологиях, об избирательных кампаниях и партиях, о хайпе, троллинге и фейках, о деструктивных технологиях, демагогии и манипулировании сознанием.

Здесь всегда интересно: много инсайта и инсайда. Вас ждут самые интересные истории, политические события и факты. Здесь собраны лучшие мировые предвыборные видеоролики, АПМ и яркие политические мемы.

И главное — всё написано понятным языком. Так что будет интересно не только профессиональным политологам и политтехнологам, но и всем, кто хочет разобраться в политических событиях и мире политтехнологий.

Подпишитесь! Не пожалеете!

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -

«Игра в кальмара» ― второй сезон

В декабре выйдет продолжение корейского сериала «Игра в кальмара», а вот в нашей политической реальности второй сезон стартовал уже этим летом. Аресты госчиновников, которые сыплются как из рога изобилия - явное тому подтверждение. Сначала Тимур Иванов, затем - генералы МО, вице-губернаторы, куратор WorldSkills. Трансфер набирает обороты, идет уплотнение ближнего круга системы власти, где начинают проявляться ресурсы и возможности. Возникают коалиции и самое главное – особые роли, например, того человека, который будет объявлять список воров и разбойников в определенный день ― это очень важная роль, даже если он получит этот список от другого. В фильме «Смерть Сталина» есть похожая сцена с арестом Берии. Но кто именно будет Берией - сегодня решает тот самый уплотненный ближний круг.

Происходящее сегодня ― важный момент. Важен момент презрения к статусу неприкосновенности, которое разделяют и зрители нашего политического театра. Речь о том, что транзит будет происходить вот в таком разухабистом состоянии, на крайне неровной политической территории. Конечный риск такого транзита – вакуум власти. Кстати, в том числе - исполнительной. Арест министров и других госчиновников превратил госслужбу в опасный полигон, некое сафари, где на них охотятся силовики. Становиться такой зеброй хочется далеко не каждому и вот уже статус чиновника – не предел мечтаний выпускника университета, а расстрельная должность. Силовики явно акцентируют свою роль, театрализуют ее, что при крепкой политической государственной власти обычно не происходит. После того же Сталина новое руководство как раз начало кампанию по усмирению силового крыла. Но все равно они не акторы №1, а лишь такие же игроки, которые создают для себя позиции к участию в будущем тендере на управление государством.

Беда нашей политической ситуации в конечном итоге в том, что у всех этих игроков отсутствует какая-либо позиция. Можно спокойно перемещать фигуры из одного места в другое (как это произошло в ходе небольших ротаций в системе власти), но это никак не влияет на происходящие процессы. Самое общее для всех транзитов (их у нас было минимум четыре: от политбюро к Горбачеву, от Горбачева к Ельцину и от Ельцина к Путину, ну и нынешний, запущенный, но не завершенный) ― это то, что все основные их участники видят финал по-разному, точнее, по-разному видят самих себя в этом финале, обычно – победителями. Сегодня арбитром процесса выступает действующий глава государства. Но старая модель «преемник» больше не возможна по причине того, что сколько полномочий у президента – не вытянет никто. К тому же часть их вообще не является ни законными, ни конституционными, а значит и не передаваемыми. Их можно только захватить, а значит, они будут являться призом для кого-то из участников Игры.

Но в той ситуации, в которой сегодня оказалась Россия, действующий президент начинает играть еще в одну игру, так как он видит этот процесс вообще шире, в мировом масштабе. Путин решает вопрос о создании новой мировой власти и «мировой России», а не просто провинциальной региональной страны. Поэтому теперь в транзите максимально присутствуют внешние аспекты. Визит в Китай, к Кимам, теперь во Вьетнам – это поиск нового аппендикса в обход санкционной плотины. Это, кстати, коренным образом фильтрует участников трансфера. Многие из игроков отпадают просто по этому признаку, потому что они на мировой арене будут никто и звать их никак. Вопрос только в том, что это будет за арена. Тем не менее, для действующего главы очень важно предупредить попытку пусть мягкого, но все же перехвата своих неформальных полномочий. Что как раз пытался сделать Пригожин, например. Путин хорошо понимает, о чем речь, так как когда-то давно он также перенимал ряд полномочий у Ельцина, пусть и с его одобрения, да и пусть их и было крайне мало.

Кадровый вопрос: решения пока нет. Дефицит кадров сегодня становится главным стопором большинства экономических процессов в стране. В числе стратегических ориентиров, которые были неоднократно артикулированы на самом высшем уровне – построение технологического суверенитета и импортозамещение. Однако кадровый голод самым радикальным образом перекраивает планы властей и бизнеса.

На сегодняшний день практически все отрасли переживают острую нехватку квалифицированных работников. Так, отрасль IT испытывает значительную потребность в кадрах. В сфере информационной безопасности нехватка сотрудников составляет уже 45% от численности занятых, или около 50 тысяч человек, следует из данных исследования центра стратегических разработок «Северо-Запад» и компании Positive Technologies. Гендиректор компании Data nanny Иван Линдберг оценивает дефицит специалистов по информационной безопасности в 55%. Министр цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Максут Шадаев годом ранее оценивал дефицит кадров в IT-отрасли в 500–700 тысяч человек. В АПК критически не хватает агрономов, химиков и ветеринаров, в здравоохранении - врачей, медсестер, фельдшеров.

Дефицит кадров, который наблюдается в торговле, стал самым сильным за последние два десятилетия. Так, число вакансий в продуктовых сетях выросло почти на 60% с 2022 г. В сегменте магазинов непродовольственных товаров, одежды и обуви нехватка кадров увеличилась более чем на 50%, а на рынке бытовой техники и электроники – более чем на 40%. В то же время количество резюме выросло меньше чем на 5%.

Государство сегодня оказалось в сложной ситуации. Военный конфликт, продолжающийся уже третий год, очевидно стал одной из причин случившегося перекоса в кадровой матрице страны. Заработавший в три смены оборонно-промышленный комплекс оттянул на себя внушительную часть экономически активных россиян, которые получили и работу, и высокую заработную плату.
Однако такое «перетягивание каната» представляет целый набор рисков. Во-первых, военный конфликт – не навсегда, и после его окончания темпы работы предприятий ОПК неизбежно снизятся – такое наша страна уже проходила в своей истории. Во-вторых, в текущем моменте военная доминанта на рынке труда автоматически оголяет целый ряд других секторов национальной экономики. Судя по всему, у властей всех уровней пока нет готовых рецептов в этой ситуации. Регионы пытаются формировать собственные программы переподготовки кадров, однако говорить о появлении какого-то единого подхода в вопросе пока не приходится.

На мой взгляд, проблема кадрового голода, которая достигает сегодня критических значений, не имеет простых решений. Сейчас мы наблюдаем зондирование различных инструментов, но окончательного понимания, как выстраивать экономику по принципиально новым лекалам, судя по всему, пока так и не появилось.

📊Рейтинг федеральных и региональных каналов, оказавших наибольшее влияние на региональную политику за период 17 - 23 июня 2024 года

🔺Федеральные каналы

1. BRIEF
2. НЕЗЫГАРЬ
3. ⁠The Гращенков
4. Региональная политика
5. Политген
6. ⁠Октагон
7. Политджойстик
8. Землянка
9. ⁠АСАФОВ
10. ⁠Замгубернатора

🔺Региональные каналы

1. Москвач/Новости Москвы
2. Ротонда
3. Говорит Москва
4. Та самая тюменская матрешка
5. Футляр для Курая
6. ⁠E-область
7. ⁠Челябинск сегодня
8. Тайны Ленинградского двора
9. ЛенTVZ4
10. Балтийское измерение
11. Архангельский кот
12. СОВА СКАЗАЛА
13. Иркутск политический
14. Сибирский гамбит
15. Красноярский чернослив
16. Полярный взгляд
17. Новгород Великий
18. Алиса в Забайкалье
19. Симбирский шугожор
20. Кировская правда

#Рейтинг

Немолодежная политика. Отмечающийся в конце июня День молодежи актуализировал дискуссию о запросе со стороны этой аудитории (и даже электората). Сегодня можнно констатировать если не полный провал молодежной политики на всех уровнях, то ее явную деградацию. Все последние годы ее подменяла имитация и своего рода «игры в патриотизм», организуемые чиновниками на местах, которые все больше смахивали на отчетные концерты для галочки.

Хотя, до недавнего времени, никакой явно стратегии в отношении молодежи у государства не было (может это и хорошо), зато были попытки «причесать» и «стандартизировать» всех и вся (ч то точно - плохо). «Точкой невозврата» для власти стал 2022 год и последовавший за ним отьезд релокантов. Вот тут то и было решено экстренно и массово начать борьбу за умы: запустить все эти «разговоры о важном», появившиеся в школах как экстренная мера. Но такие уроки, в конечном итоге, действуют ровно наоборот - порождают неприятие насажденного патриотизма. Мы это проходжили еще в СССР, с его позднесоветским нигилизмом. Как было у Розенбаума: «рассказал на переменке анекдот я про Никиту. И в одиннадцать лет повели на педсовет. Обошлось, но дело было шито».

Или другой маркер тотального непонимания молодежи – массовые призывы политдеятелей родом из СССР отменить ЕГЭ. Якобы, раньше, с классическими экзаменами, было как-то лучше, а с единым госэкзаменом – стало плохо. Потому что это «натаскивание», и попытки снять лифчики с девочек в пунктах сдачи. А то, что внушительный процент молодежи из регионов получил худно-бедно работающий социальный лифт как-то вдруг забывается.

На мой взгляд, вопреки расхожему мнению, ключевая проблема пресловутой молодежной политики заключается в том, что саму молодежь-то никто и не слушает. Хотя даже сегодня есть социология, которая системно, раз за разом, демонстрирует, что именно респонденты в возрастной категории 18-24 лет подчас оказываются наиболее адекватной во многих вопросах, в том числе социально-экономических и политических, частью общества. Дело не в том, что российская молодежь какая-то неправильная или не патриотичная; скорее, мы видим буквально на глазах расширяющийся межпоколенческий провал. Проблема старая, тысячу раз описанная классиками, только выводы так и не сделаны. Можно сколько угодно пытаться заставить молодых жить по старым лекалам, да только все равно не получится. Это тот самый случай, когда не надо учить жить, а лучше помочь материально. Лозунги тут не работают, спешно сконструированные организации тоже вряд ли продемонстрируют свою эффективность. А вот создание максимально благоприятных условий жизни может как раз и стать главным стержнем здравой молодежной политики.

Ровно 70 лет назад в мире началась эра атомной энергетики: 26 июня 1954 года в Обнинске была запущена в промышленную эксплуатацию первая АЭС, которая проработала без каких-либо нареканий вплоть до 2002 года. Таким образом, СССР был первой страной, ставшей успешно использовать энергию атома, дав старт развитию целой отрасли промышленности, в которой Россия находится сейчас на лидирующих позициях.

Первая атомная электростанция создавалась в сложных послевоенных условиях. Начало было положено запиской академика Петра Капицы "О применении внутриатомной энергии в мирных целях", появившейся на свет в октябре 1945 года. В мае 1949-го Совет министров СССР выпустил постановление о создании АЭС, а научным руководителем работ назначен Игорь Курчатов. Строительство Обнинской АЭС началось уже в следующем году.

Конечно, в то время создание атомной энергетики было на грани эксперимента. Однако сейчас, по прошествии семи десятков лет, можно говорить о том, что он получился удачным. СССР удалось не только стать пионером в создании мирного атома, но и во многом определять дальнейшие тренды его развития. Причём современная Россия не только не сдала советских позиций, но и во многом укрепила их.

В наши дни мы наблюдаем новую революцию в атомной энергетике - создание замкнутого ядерного топливного цикла, который основан на вводе в эксплуатацию ядерных реакторов на быстрых нейтронах. Такие технологии резко повышают её эффективность и решают многие проблемы в сфере экологии. Фактически мы сегодня имеем дело с атомной энергетикой 2.0.

Многие из нас испытали на своём опыте революцию в мобильной телефонии, когда на смену громоздким кнопочным аппаратам пришли современные смартфоны с множеством удобных функций. Примерно то же самое на наших глазах происходит и в мирном атоме, когда одновременно совершенствуются и водо-водяные реакторы, и появляются совершенно фантастические БН-1200 и БРЕСТ-ОД-300.

Можно сказать, что сегодня в атомной энергетике Россия совершает переворот, вполне сопоставимый с тем, что 70 лет назад сделал СССР, открыв в Обнинске первую в мире АЭС. Впрочем, это логичное продолжение тех усилий, которые предпринимались для развития мирного атома как в советские, так и в нынешние времена. Как и в любой научно-технической области, в атомной энернетике нельзя стоять на месте. Нужно постоянно идти вперёд.

ЖКХ снова политизируется. Повышение с 1 июля тарифов на жилищно-коммунальные услуги, похоже, может не пройти бесследно. Масштабных протестных акций по стране, вероятно, не случится, однако социальное самочувствие рискует резко ухудшиться уже в августе, когда россияне получат на руки первые обновленные платежки. Утвержденные пределы, до которых регионы могут повысить коммунальные тарифы, будут действовать минимум три года. Согласно решению правительства, для каждого региона индекс свой, поэтому местные власти обязаны ориентироваться на него. Так, в Москве таковой окажется на уровне 11%, в Омской области – 14%, в Калужской – 10%, а Костромской – чуть более 9%. Больше всего подорожает газ — на 23%. Горячая вода и водоотведение — на 11–14%, электроэнергия при одноставочном тарифе вырастет в цене на 8,7%.

Судя по всему, подорожание коммуналки уже становится одним из факторов политической стабильности. В этом контексте симптоматичным выглядит решение губернатора Петербурга Александра Беглова отказаться от повышения тарифов на ЖКХ в городе. Уже подсчитано, что подобный смелый шаг обойдется северной столице в несколько миллиардов рублей. По оценкам «Фонтанки», предварительно субсидии теплоснабжающим организациям придется увеличить на 6,5 млрд рублей. Остальным исполнителям коммунальных услуг придется корректировать свои инвестиционные программы.

Очевидно, от этого решения так и тянет предвыборным популизмом – хотя думается, горожане такой шаг оценят. Доводы о том, что система ЖКХ остро нуждается в инвестициях, вряд ли окажутся эффективными: люди привыкли к тому, что платят за коммунальные услуги немало, а их качество по-прежнему оставляет желать лучшего. Не исключаю, что питерский кейс будет не последним: региональные управленческие команды прекрасно понимают, что именно коммуналка входит в топ проблем, которые больше всего беспокоят россиян. Причем никакой «успокоительной» кампании по поводу анонсированного повышения тарифов федеральной властью фактически не ведется. Получается, что целесообразность изменения тарифной политики должны объяснять власти на местах. Однако у чиновников пока ощущается явный дефицит железных аргументов.

Представляется, что и совсем «затереть» тему тоже вряд ли получится: да, повышение случится в июле, в разгар отпусков, однако платить по счетам предстоит уже в августе, в преддверии осени. Кроме того, у нынешнего повышения тарифов может случиться пролонгированный побочный эффект: увы, нельзя исключать, что зимой 2024-2025 мы снова станем свидетелями очередных аварий в секторе ЖКХ, как это происходило, например, в минувшем январе. И тогда раздражение в социуме лишь усилится, потому как пазл сложится окончательно: мы платим – а трубы все равно рвутся. И – как в рекламе: если качество одинаковое, зачем платить больше?
Вместе с тем, острый кризис в отрасли не оставляет особого пространства для маневра: бизнес упорно не хочет инвестировать в ЖКХ, и государство вынуждено вновь под разными предлогами все «вешать» на плечи граждан.

Перемены в руководстве Республики Алтай говорят не только о формировании магистральных целей общегосударственного развития, но и о закреплении иного механизма распределения кадров на всех уровнях власти. Это хорошо было видно как при формировании кабинета министров, так и на всех других последних назначениях.

Отправка Андрея Турчака в Горный Алтай, государственника имеющего значительный федеральный бэкграунд, говорит о важном месте региона в структуре российской экономики и необходимости его дальнейшего развития. Без всяких сомнений, Турчак с его большим управленческим опытом справится с поставленными задачами. Тем более, что все условия были созданы в республике за последние 5 лет. Теперь это настоящая точка притяжения для инвестиций и туристов — жемчужина всего СФО, которая является прекрасным примером синергии федеральных и региональных властей.

В этом смысле можно отдать должное экс-главе Олегу Хорохордину и его команде, под чьим руководством регион и добился этих успехов. Теперь полученный опыт будет задействован на межрегиональном или федеральном уровне — квалификация эффективного менеджера имеет особую ценность в такие непростые времена.

Регионы осваивают экспорт российской культуры. Китай с восторгом воспринял гастроли тамбовского ансамбля «Ивушки», которые спели наши «визитные карточки» в виде песен «Катюша» и «Подмосковные вечера» на китайском. Собственно, раньше эти хиты исполняли и на других языках: английском и французском и многих других. Времена поменялись, а потребность в культурной экспансии лишь актуализировалась. И если в Китае готовы покупать билеты на русских «Ивушек», то почему бы не усилить работу в этом направлении? Собственно, после Большого театра с его многовековой историей гастролей за рубежом, наверное, тамбовский кейс один из немногих примеров успешного культурного экспорта из регионов.

Ранее президент Путин говорил о потребности продвижения за рубежом не только российских товаров, но и русской культуры. В этом контексте Тамбовская область оказалась в передовиках исполнения данного поручения. Во многом еще и потому, что в последние годы регион вырос как культурный кластер. Ранее губернатор Максим Егоров объявил о намерении региона принять участие в конкурсе на звание «Культурная столица 2026 года», что позволяет продемонстрировать социально-экономический потенциал Тамбовской области, а также повысить её инвестиционную и туристическую привлекательность.

Сфера культуры вообще очень сложна для продвижения. Мы видим, что на международной уровне эта поляна плотно закреплена за западными продюсерами. Поэтому в вопросах экспансии со стороны регионов от губернаторов ждут собственных стратегий, так как федеральный центр тут совсем не помощник. Президент дал правительству несколько десятков поручений на период 2025-2030 годы и губернаторы 3.0, те кто умеет проявлять инициативу, выступают с собственными предложениями. Но по больше части пока это касается развития внутреннего туризма и развлекательной сферы культуры. Например, в Чувашии местные власти сумели европеизировать со знаком плюс свои Чебоксары. Волжская набережная стала самой настоящей визитной карточкой города. Тула стала одним из культурных центров ЦФО, как и Тамбов отныне прочно ассоциируется с композитором Рахманиновым (из-за всероссийского фестиваля «Весь Рахманинов»).

Такие стратегии – хороший пример не просто технократического управления, а вместе с тем и деятельностного подхода. Губернаторы умеют предложить федеральному центру собственные концепции, реализовать их, а результат – мультиплицировать в рамках страны. Условно говоря, потребность в таких тамбовских «Ивушках» есть у федерального центра, которому нужно экспортировать их в дружественные страны. Учитывая размеры страны и культурные особенности регионов, можно было бы продвигать десятки коллективов от якутских и калмыцких – до традиционно русских. Сегодня воспринимать русскую культуры готовы все страны БРИКС. При этом мы не должны везти за границу низкокачественный лубок, а нечто, что действительно будет воспринято потребителем как репрезентация русской культуры от Дягилева до современности. В конце концов, ирландский Риверденс и французский Дю Солей – это бренды.

Но региональная культура во многом была убита в 90-е, а в «нулевые» возрождена чисто формально. Постройка домов культуры и стадионов за госсчет не помог сохранить и уж тем более развить те остатки культурных особенностей, которые сумели пережить все сложные эпохи. Но как показывает тамбовский пример – еще не поздно отыскать и поддержать тех талантливых деятелей культуры (от певцов до художников), которые могут создать качественный продукт для экспорта русской культуры.

У Белгородской области новый представитель в Совете Федерации. Вместо ушедшего досрочно Евгения Савченко Белгородская областная дума наделила полномочиями сенатора от региона депутата, олимпийского чемпиона Тараса Хтея. Похоже, тем самым губернатор Вячеслав Гладков демонстрирует высокую политическую управляемость в регионе и полный контроль над областной думой, так как голосование было открытым и креатуру действующего главы региона поддержали единогласно. Как итог, сменив обоих сенаторов на своих ставленников (ранее от исполнительной власти в Совфед была делегирована бывший главврач областной больницы Жанна Чефранова), Гладков фактически обновил политическую элиту региона, «зачистив» ее от экс-губернатора и его окружения.

Кроме того, Гладков посылает сигнал старым элитам региона – место сенатора больше не синекура и не инструмент лоббирования частных интересов. В общем-то, так оно постепенно и происходит. Из кормушки и «палаты пенсионеров», Совфед постепенно становится важной часть регионального представительства. И сенаторам приходится не только думать о своем личном статусе, но и работать на благо жителей региона (они же теперь избираются вместе с губернатором). В этой связи уход Савченко можно объяснить еще и тем, что и в лучшие времена рейтинг доверия ему был на уровне 20-25%, а сейчас – сильно ниже.

Также очевидно, что Гладкову была нужна перезагрузка. Ему пришлось руководить не тем тихим-мирным субъектом, каким область была до 2022 года, а главным прифронтовым регионом. При этом Белгородская область находит в себе силы не только защищаться, но и развиваться. Антикризисная повестка не стала доминирующей, а наоборот – помогла активировать те отрасли хозяйства, которые требовали модернизации и пересмотра подходов. Гладков реализует собственную стратегию мирного развития, при этом смог стать для жителей области хорошим коммуникатором с федеральной властью, проявив себя опытным политиком. Поэтому сегодня старые кадры, которые до сих пор больше пекутся о своих бизнес-интересах, стали тяготить действующую власть.

Доверие Гладкову со стороны Кремля основано, прежде всего, на его способности обеспечивать социальную стабильность и развитие региона. Он одним из первых показал, что «экономический фронт» не менее важен для глав субъектов. Он сформировал концепцию «мирной жизни в боевых условиях». Схожие стратегии реализуют и другие главы из регионов ЦФО: в Тамбовской, Тульской, Ярославской и других областях. Однако таких примеров пока мало: представители губернаторского корпуса находятся в раздумьях, некоторые по сложившейся привычке ждут сигналов от Москвы. Гладков берет на себя всю полноту принятия решений, а для этого ему необходим полный контроль над региональными элитами. По крайней мере, теми, которые находятся в ведении его властных полномочий и тут сенаторы – не исключение.

Интересную деталь подметили журналисты – в плане выделения субсидий на реализацию инвестиционных проектов государство особенно благосклонно к тем компаниям, которые развивают не только бизнес, но и социальные программы. Хорошим примером здесь является Группа ГМС, которая строит импортозамещающие производства в сфере компрессорного и насосного оборудования в Орловской области и Татарстане. Компания получила крупные субсидии по линии Минпромторга России, реализует крупные проекты.

У компании при этом всё в порядке и в вопросе корпоративной социальной ответственности: она направила на благотворительность более 400 млн руб. Основная часть этих инвестиций в людей пришлась на последние три года. Доктор экономических наук Никита Кричевский отмечает, что нам сегодня как никогда необходимы новые патриотические модели во всех сферах жизни, в том числе, в бизнесе. Также он подчеркивает, что Группа ГМС реализует свои благотворительные проекты в условиях, когда на нее оказывается санкционное давление – то есть, она вместе со страной еще и в этом важном аспекте.