Несколько дней, как уже бывало, ощущение, что я в огромной дурке, поэтому ничего не пишу, только смотрю вокруг и молча поражаюсь.

Думал, на Украине более мягкий суд, но тут киевлянин неудачно скинул нашкодившего пса с лестницы и его посадили на 7 лет. А сотрудники ТЦК, у которых на руках гибли люди в процессе принудительной мобилизации, с т зр украинского государства ни в чем не виновны. Но больше всего доставляют комментарии простых украинцев – сжечь, изнасиловать, забить насмерть, дочку каждый день кидать с лестницы пока не умрет. Это как у нас свирепо жалели кошку, которую идиот скинул в Крыму. Живую-то не каждый с улицы домой заберет. А пожалеть на словах – за матерной руганью и ненавистью дело не встанет, этого добра у нас навалом.

Русские православные христиане борются с абортами, кричат, что зародыш в чреве матери, будь он хоть с горошину – это человек, его убийство есть страшный грех перед Богом. Те же православные – бодро призывают убить хохлов, рассказывают как на поле убийств их осеняет Благодать Божия, исходящая от того самого Христа, который призывал любить врагов (и да, к словам которого сделал существенное дополнение митр. Филарет, ну что бы Христос делал без Филарета то? Как же Евангелие смогло стать популярным за 1800 лет до Филарета и без его подсказок?) Те же христиане в храмах печатают на 3Д принтере хвосты к сбросам с дронов, чтобы их духовные братья могли убивать хохлов поштучно, прицельно и со смаком, как на сафари. Но грех – это аборты, не перепутайте.

Чего ждать в обществе, где Роскомнадзор запрещает указывать в новостях способ самоубийства, чтобы не соблазнять слабых духом, но при этом все пляшут под "Разбежавшись, прыгну со скалы", которую не запрещают, а перекладывают для симфонического оркестра. Хотя психологические мотивы для такого поступка там показаны более чем ярко и вдохновляюще.

И о чем уже давно нет желания говорить, так это о Z-правдорубах, жалующихся, что "на четвертом году войны ничего не меняется". Если вы на четвертом году войны не меняетесь, то с чего это должна сделать власть?

Внезапно нашел, что квадробинг это лишь слабое эхо русского космизма, в своей версии биокосмизма 1920х провозглашавшего борьбу за преодоление пределов свободы человека:

Главной идеей биокосмизма является иммортализм, то есть преодоление локализма во времени-смерти и интерпланетизм, то есть преодоление локализма в пространстве, которое преодолевается тем, что все являются гражданами космоса и получают свободу передвижения по нему.

Святогор (Агеенко) предлагал взвулканивать поверхность земли, а затем и поверхности других планет, чтобы превратить их в солнца с помощью творчества, а также создал вулкан-язык, который должен стать языком космической коммуникации и преодолеть язык: «Но мы уже творим ряды, как прорыв в космос, прорыв в бессмертие: ряды, как прорывы языка, как выход из языка»-, так он описывал поэзию биокосмизма.

Также важной идеей является бестиализм, способность оборачиваться зверями, растениями или неживыми вещами:
«Поэтому оборотство и бестиализм. Мы говорим, что человечество — это не собственник, но способность оборачиваться — вставать на четвереньки, лаять и кукарекать. И тем поднимать к восстанию саму материю, само вещество»:

В июне иволгою вещею
Я ранним утром обернусь;
А в полдень тучею зловещею
Над плоской пажитью пройдусь.
А в вечер выйду в рощу вербную,
Сорокой в ней застрекочу;
Повисну в ночь луной ущербною,
Молитве грустной научу.

Интересно, что тему преодоления локализма человеческого тела, поднятую биокосмистами, продолжил Кир Булычев в своем рассказе "О некрасивом биоформе" 1974 года. Но если у биокосмистов это выглядит как кокаиновая шиза времен НЭПа, то у Булычева это, как всё в ту эпоху, подчинено строгой, разумной и красивой идее покорения космоса, в погоне за которым космонавты будущего с помощью ученых модифицируют свое тело для работы в экстремальных условиях – под землей, в небесах и на море. Превращаются в стальных черепах, человекодельфинов и удивительных птиц, чтобы реализовать цель экспедиции. Потом, естественно, опять с помощью ученых возвращаются в нормальное состояние – те, кто выжил.

Причем у Булычева это реализовано на удивление смело и при этом не шокирующе-безумно, как у биокосмистов, а даже трогательно, он вплёл в сюжет романтическую линию – и любовь, конечно, всё освятила и облагородила, заставив читателя благоговейно задуматься о том, где же наши истинные пределы. А ведь от этой идеи оставался один небольшой шаг до мультигендера. В патриархально-консервативном СССР в 1974 году. Вот какова сила мастера-фантаста – он может всё, по крайней мере в слове. Просто тогда это не было нужно его замыслу. Эта точка не лежала на траектории, которую он чертил.

Важно другое. Возможно, что Булычев не написал бы этот рассказ, если бы не шиза биокосмистов 1920х, с кокаином или без него взломавших привычные шаблоны русской мысли. Если становится слишком много хаоса – начинается развал форм, смерть. Но и переизбыток порядка, ярлыков и правил ведет к остановке движения и развития, и тоже к смерти. Иногда нужно сломать старый забор, чтобы увидеть за ним свободный участок земли. Жизнь развивается по лезвию бритвы, на грани между противоположностями. И нужно быть смелым, чтобы идти по этому лезвию вперед.

Русская болезнь – бояться смелого свободного слова, потому что обычно за этим словом для русских следует наказание, даже тех, кто просто мимо проходил. Не надо бояться думать, не надо бояться мыслей, не надо воевать с ними. Человек свободен – принимать или нет. Надо учиться быть свободным хотя бы в своем уме.

«Пробуждение русской самодеятельности».

Встретил этот скан в грязовецком паблике «Врата Севера». Источник, к сожалению, не был указан, пришлось гуглить — текст был напечатан в газете* «За Россию!» № 27 в 1915 году, в разгар I Мировой войны.

Перекликается с дискурсом коллеги «Тени Руси», — создателя концепта воссоздания «этического кодекса русских», как основы мышления и поведения нации, на основе этики «русов» по состоянию до 1237 года, к которому Русь сформировалась как свободное народоправство (Гоббс), уничтоженное затем сначала Ордой, а затем деспотией В.к. Московского.

Автор в своих программных постах показывает огромную разницу между идентичностями «русские» и «русь», считая, что собственно «русские» начались не в IX, а в XVII веке, в эпоху окончательного закрепощения разноплеменных народов Московского царства.

Основной нарратив можно выразить формулой: наше будущее «руси» (как особой социо-этнической группы-общности) — наших рук дело, наши дети — это наша проблема.

Практически один в один с мыслями автора колонки в газете «За Россию!».

«Русская самодеятельность» так и не сумела сложиться, ни как «русское национальное государство» в горниле Гражданской, ни как глубинно-стихийная структура взаимопомощи в эмиграции, не говоря уже про крестьянскую «великорусскую» среду безжалостно уничтоженную большевиками в 1930-ых. Русские возможны только в империи, все остальное — иллюзии, кроме, быть может религиозного сектантства — старообрядцев, субботников-молокан существующих в диаспоре вне итераций империи.

Посмотрим, быть может «самодеятельность» станет возможной у «руси», в её гипотетической внутренней диаспоральности?..

* Газета издавалась обществом "За Россию" в Москве в
1914-1917 годах.

Залесец.

Вчера прошла очередная встреча нашего делового клуба. Наши новые товарищи - предприниматель в сфере поставок энергетического оборудования, разработчик технологического стартапа, и управленец с большим опытом участия в политике, ещё с советских 80х.

Участники поделились своим, немного забавным и грустным опытом участия в "Северном человеке" и "Русской общине" и сошлись на том, что попытки раскрутить русский националистический православно-имперский проект, замешанный на антиисламизме и СВО, являются тупиковыми. (Если не сказать бредовыми в свете того, как те самые националисты-имперцы лобзаются с теми самыми мусульманами на полях того самого СВО).

Также тупиковой является идея создания в современной России какой-либо официальной партии или, наоборот, "революционной организации". Это то, чего мы точно делать не будем.

Участники сошлись на том, что наиболее перспективной и понятной сейчас является цель построить максимально широкую горизонтальную сеть общения носителей общего мировоззрения. Базовые принципы этого мировоззрения в целом совпадают с дискурсом канала Тени Руси, с поправкой на то, что задача нашего сетевого клуба, в отличие от канала, объединять и знакомить людей, а не противопоставлять русь и русских (кстати, встреча помогла мне скорректировать этот вопрос в более адекватную сторону).

Тем не менее участники сошлись на том, что дискурс канала ТР служит на данный момент достаточно эффективным сепаратором для подбора адекватных единомышленников со сходными убеждениями, и ускорять процесс роста клуба другими путями мы пока не будем.

В начале апреля планируется встреча клуба в Петербурге. Желающие присоединиться могут писать на @drw1976.

Важно: мы стараемся принимать только адекватных, вменяемых, состоявшихся, опытных людей, способных слушать и слышать друг друга. Если вы хотите поведать нам о том, как спасти Россию, писать не надо. Если вы хотите поспорить и объяснить, в чем мы заблуждаемся, писать не надо. Если вы напишете "привет, тут в клуб принимают?" и ничего внятного не расскажете о себе, вам не ответят.

Листаю ленту и понимаю, что если бы война не случилась с нами, то должно было случиться что-то подобное. Но война – в нравственном смысле самая сильная и поучительная из всех возможных катастроф. Ведь одно дело, когда человеческий мир бессмысленно разрушается слепой природой, и совсем другое, когда человечество само лишает себя покоя и жизни, своими руками. Тут уж невольно в поисках причины проблем обратишься к зеркалу. Неважно, кто первый начал – если бы человечество было здоровым, первых не было бы нигде.

Война приносит нам итоги предшествовавшего мирного времени, в течение которого мы ничего не делали для ее предотвращения. Война подводит промежуточную черту под уровнем морали, до которого мы добрались – или, скорее, скатились.

Может быть, когда-то войны начинались из-за голода, но сегодня войны начинаются потому, что кому-то слишком застилает глаза жиром. Умнее было бы избавляться от него, ведя войну с самим собой, как это делают христиане – умерщвляя и подчиняя тело с его инстинктами, раздавая лишние деньги нищим, затачивая ум и сердце в непрерывной работе над собой. Но это так сложно. Особенно в мире инфобума, где кричащие рекламы и заголовки не дают сосредоточиться на самых важных и простых вопросах типа "зачем", подгоняя всех покупать ненужное и работать, чтобы найти на это деньги. Где сами христиане научились имитировать христианство, оставаясь по сути теми же обезьянами, которые ради удовольствия ловят, убивают и пожирают детей из соседней стаи.

Я листаю ленту и вижу христиан, смакующих человекоубийство вперемешку с рассуждениями о духовности, вижу азартные видео охоты одних людей на других, с футбольными эмоциями и криками радости. Такие сцены несколько десятилетий назад были сюжетами антиутопий, но сегодня люди доказали себе, что готовы сделать реальностью любую антиутопию, а над утопиями хотят только смеяться.

Война означает остановку эволюции человека и его откат к нерешенным базовым вопросам морали. Это значит, что война не может закончиться по-настоящему, пока эти вопросы не будут окончательно решены. Пока христиане будут смаковать убийства пополам с причастием, пока мусульмане будут оправдывать выстрелы в головы детям-алавитам, пока в умах будут двойные стандарты "наши разведчики – их шпионы". Пока дети митохондриальной Евы будут проводить между собой границы "свои – чужие". Война будет продолжаться, и она должна продолжаться, как должно продолжаться наказание, пока наказуемый не поймёт, за что это, почему и зачем.

В психике каждого человека есть "я-концепция" – система представлений о себе. Её частью является имя. Человек просыпается, вспоминает свой образ, и уже образ рулит человеком и его поведением. Закомплексованная красавица сутулится и семенит уткой, проклиная своё мнимое уродство. Талантливый инженер едет на нелюбимую работу, считая себя неудачником и выкидывая из головы гениальные идеи. Воспитанные в роскоши некомпетентные дети мажоров нагло требуют высоких должностей – и им дают, подчиняясь магии самоуверенности, пока это не приводит к провалу. А выросшие в трезвой родительской любви спокойно шагают вперед, взаимодействуя с реальностью и радуясь жизни.

Адекватные "я-концепции" помогают и ведут к успеху, неадекватные создают проблемы вплоть до фатальных. Неадекватную я-концепцию можно изменить, но это очень трудно, ведь она растёт в человеке долго и укореняется в сотнях автоматических шаблонов мысли и действия, воспитывает в нем трусливое, жестокое или токсичное "Оно", выстраивает отношения так, чтобы всё время подкреплять себя, создает зону ложного комфорта и стабильности.

Изменить это трудно, но возможно – самоанализом, любопытством, перепроверкой, перевоплощением, жаждой стать лучше.

У нации тоже есть "я-концепция", частью которой является имя. Есть и комплексы, и самоуверенность, часто из одного больного корня, как сиамские близнецы.

"Я-концепция" русской нации соткана из таких противоречий: "православные", в большинстве равнодушные к церкви; "великая нация", лишенная прав своим начальством; "одна шестая суши", покрытая в основном лесами и тайгой; "страна достижений", догоняющая Запад; "дружба народов", где 100 млн русских боятся кавказцев и азиатов. Это противоречия между мифами о себе и своей реальности. Мы называем себя "православными" не от большой любви к Богу, а из желания иметь оправдание своих грехов, получив которое начинаем осуждать "неправославных". Величие нашего государства строится на ничтожности человека. "Дружба народов" под общим ярмом противоречит желанию каждого народа иметь свой дом и быть в нем хозяином, и у русских это желание удовлетворено меньше всех – они в России как бездомные в проходной областей, окруженных цепочкой гордых национальных республик.

Тем не менее запутанность русского "Я" по-своему удобна – она позволяет и гордиться, и жаловаться, и ничего не делать. Русский гордится огромностью своей страны, опуская вопрос ее освоенности, гордится её победами, опуская вопрос их цены. И жалуется на кухне на тупых начальников-воров, опуская вопрос "что дальше".

Отсутствие прав влечёт отсутствие ответственности, и это удобно – не надо ломать голову, как решить проблемы России, это дело начальства. Русскому человеку не надо, даже запрещено бороться с несправедливостью и злом – надо жаловаться в полицию или государю, а если жалобы не помогают, значит победа невозможна. Это более чем удобно. Итоговое чувство безысходности прекрасно заливается водкой.

Быть русским депрессирующего Лермонтова, изломанного Достоевского, сомневающегося Толстого – удобно. Печально пасть жертвой зла, вместо того чтобы изворачиваться и бороться с ним – удобно. Подчиниться запретам и прекратить поиск истины, вместо того чтобы продолжать искать её в одиночку – удобно. Следовать предписанным сверху шаблонам и авторитетам – удобно и еще безопасно. Собраться на общее дело и разругаться из-за ерунды – удобно, можно ничего не делать.

Такая жизнь лишена полноты счастья и свершений, но если просто принять её, не пытаясь изменить – это даёт удобный ступор лже-покоя, в котором можно лениво страдать, не рискуя испытать худшее – страх, боль и смерть – в борьбе за лучшее. Стратегия выживания на минималках, депрессия нищего, подавляющая голод. В этом смысле такой "образ себя" помогает выжить в трудных обстоятельствах. Но мешает, когда они – только в нашей голове, а не в реальном мире, где дерзкие и смелые берут лучшее, оставляя нам лишь мусор.

Социальная реальность начинается с сознания людей и закрепленных в нём установок социального поведения.

В Конституции РФ 1993 года было закреплено право народа на референдум. Но с тех пор не было ни одного референдума, и это никого не беспокоит. При таком отношении общества к референдуму его и не будет никогда, ни по какому вопросу. Русским отбили саму мысль о волеизъявлении. Такого понятия нет в русской культуре, а у кого оно возникало, выбили в 90х и нулевых. Теперь даже если РФ рухнет, русские с их сегодняшним менталитетом не сделают ничего, чтобы воспользоваться моментом – они будут просто ждать, пока придут другие и объявят им свои правила.

Те, кто не хочет свободы, никогда её не получат. Чтобы изменить свою жизнь, нужно изменить свой разум.

Русь – это альтернативная я-концепция для русских, основанная на воле быть свободным творцом своей жизни, на памяти о свободном прошлом и на представлении о свободном будущем; как арочный мост, соединяющая эти прошлое и будущее над безвременьем российского настоящего.

Русь – это система представлений о нас как о людях воли, волящих сами принимать важные решения, не признающих навязанную иерархию властных статусов, которая опирается на ложь и насилие; признающих лишь иерархию чести, правды, доброй славы, ума и совести.

Свободных нельзя принудить, с ними можно только договориться и убедить. Поэтому свобода рождает общение и красноречие, оттачивает логику и ум. Спор несвободных заканчивается насилием, спор свободных заканчивается либо договором, либо ничем.

Державность и вертикаль власти – идолы русских. Для руси держава – это прежде всего их соборная вечевая воля, "господин народ", а не господин на троне со своими боярами и опричниками.

Старое ли это "я", русь, или новое? Оно старше, чем русские, но глядя на то, как размывает русских, возникает чувство, что оно переживёт их. Русь – это не прилагательное, а существительное, и оно никогда не прилепится к чужим, у которых уже есть своя, нерусская сущность. Но русь – это не этника, а этика, которая никогда не отторгнет свободно стремящихся к ней, если они не хотят называться иначе.

Имя – часть "я-концепции", контейнер шаблонов и пусковой триггер рефлексов. Смена имени – смена образа себя, рождение в новую реальность, освобождение от власти прошлого. Имя меняли, посвящая мальчиков в мужчины, мужчин – в рыцари. Христиане крещали язычников именами святых. Новое имя брали монахи, вступая в высшую степень аскезы – схиму. Новому содержанию нужно новое название. Новое вино вливают в новые мехи.

Для русских русь – это новое старое имя, забытый завет отцов, возвращение в своё будущее, с пути в которое были сбиты чужой силой.

Многие русские по имени являются той, старой русью по сути – слова о свободе и правде сразу отзываются в их сердце как родные. Но мы с детства были обучены другому – подчиняться, не высовываться, не иметь своей воли, безропотно терпеть ложь и произвол, и жертвовать собой во имя этого произвола. У нас нет культуры свободы воли, нет нужных и привычных для неё слов. Инерция подчинения довлеет над нами, настолько, что некоторые пугаются пробуждения и высмеивают его. Нужны сильные способы преодолеть инерцию своего старого "я". Сменить имя – один из них, жесткий, но действенный.

Название "Тени Руси" носил канал одного киевлянина, обрадовавшегося в 2022, но жестоко обманутого жизнью, как и мы все, и удалившегося. Я поднял его знамя, потому что имя Русь свято для меня, а слово "тени" привлекло чем-то, чего я тогда не понял. Сейчас я думаю, что Тени Руси – это смутные тени будущего, которое мы пытаемся увидеть за нынешней тьмой, тени от еще слабого света невзошедшего солнца, ещё находящегося за горизонтом событий. Мы творим будущий день в своих мыслях, нам нужно это делать, иначе этот день взойдёт другим – такова природа человеческой истории, она рукотворна. "Завтра заключается в сегодня, будущее создаётся в настоящем; в то время как вы безумно уповаете на будущее, оно уже выходит изуродованным из ваших ленивых рук" – Карл фон Клаузевиц.

На фоне странных переговоров США и РФ российские зет-патриоты продолжают камлать на уничтожение Украины. Именно камлать, призывая к нему, и не пытаясь вдуматься в смысл своих призывов.

Но есть три больших вопроса по продолжению СВО, и хотелось бы услышать не камлания, а ответы.

1. Нынешняя ЛБС не может опереться ни на какую географическую опору на голой равнине, где можно было бы закрепиться, кроме Днепра. Но до него еще далеко, а война уже идёт поштучно ползком под непрерывными ударами дронов. А впереди Харьков, Полтава, Сумы, Чернигов – территория больше, чем была захвачена за 3 года.

И неважно, будет ли наступление, или будет ползучая поштучная война в том же темпе, новой мобилизации не избежать. Потому что имеющиеся мобики, три года не вылезающие с фронта, не могут взять Левобережье быстрым штурмом, а не ротировать их еще три года - это такой сомнительный эксперимент.

ПЕРВЫЙ ВОПРОС к зет-патриотам: почему вы не требуете массовой мобилизации, когда призываете уничтожить Украину?

2. Даже если РФ дойдет до Днепра, от Украины останется больше половины, на боеспособности и тем более ДРОНОСПОСОБНОСТИ которой потеря территории никак не скажется. Придется форсировать Днепр. Сеть над ним не натянешь, потери будут фантастическими – у ВС РФ нет резерва на такие потери.

Но даже если Днепр будет как-то перейден (сотрем Киев и по мостам), остается еще пол-Украины, причем всё ближе к Европе, которая не будет пассивно наблюдать приближение ВС РФ и будет помогать как минимум техникой и управлением, причем лучшего качества, чем у ВС РФ. Всё это выливается в два слова – фантастические потери.

ВТОРОЙ ВОПРОС к зет-патриотам: вы всё посчитали, у РФ хватит боеспособного мужского населения довоевать до Львова? Причем именно русского населения, т.к. коренное нерусское слишком малочисленно, а нелегальные мигранты не подлежат призыву. Вы уже продумали мотивацию для этого побоища? Сами-то конечно не пойдете – кому же тогда агитировать.

ТРЕТИЙ ВОПРОС к зет-патриотам, и последний: а вы вообще считали хоть что-нибудь, прежде чем призывать к уничтожению Украины? Или просто повторяете мантру, не вдумываясь в ее смысл?

Зачем бомбить тылы, громить инфраструктуру, убивать людей, если нет цели победить в СВО?

Затем, чтобы убедить противника согласиться остановиться без потери нашего лица. Согласиться с текущей разблядовкой, неважно по каким ЛБС, без всяких Днепров, просто "поезд, стой! Раз, два". Наши пальчики устали. Не получилось. Давай не будь бякой и прости нас, хотя мы прощения не просим, и сделай вид, что ничего не было.

А поезд не хочет останавливаться. Потому что с другой стороны сидят молодые, злые, циничные люди, которые умеют считать и с удовольствием этим занимаются. Они приглашают экспертов не для того, чтобы объяснить им, как на самом деле надо, а чтобы найти максимально эффективное решение и сделать нам как можно больнее.

И они переигрывают нас, хотя мы воюем на кучу денег от нефтегаза, а они воюют на подачки с голой задницей. Потому что свои нефтегазовые деньги мы растрачиваем без толку, а они делают всё, что могут. Потому что они опережают нас по уровню организации.

И у них нет никакого резона останавливать войну. Пока мы штурмуем бабкосела в донецкой степи и по кругу руинируем ТЭЦы, они сидят в бункерах и отправляют нахватанное на улицах мясо на штурм наших границ. Пока мы бомбим их тыл, они выбивают дронами наш фронт.

Поэтому война не закончится, пока один из противников не сломается окончательно и бесповоротно. Хм, кто же это будет? Интрига. И мы все в затянувшемся безвременьи ждем итога, не будучи в силах повлиять на него – ни своей копейкой, на которую не купишь победу, ни своим голосом, который никто не слушает. Мы пассажиры автобуса, который падает в бездонную пропасть, вцепились в поручни, и просто ждём, когда это всё остановится.

А вдруг автобус, как в болливудских боевиках, полого приземлится ровно на четыре колеса и спокойно покатит дальше? Ну может же такое быть, почему нет.

И пока это всё не кончится, не будет никакого движения в России. Ни к лучшему, ни к худшему. Поэтому безвременье – время словно заморозилось, застыло в ожидании.

Если СВО удастся завершить без катастрофы, все причастные забронзовеют и закроются коконом "А что ты сделал для победы?". СВО будет легендироваться как ВОВ-2, деды с ППШ будут изображаться в паре с внуками с АК-12. Авторы ошибок станут покрытыми лаврами героями, не подлежащими критике. И всё это будет продолжать дальше гнить изнутри с нарастающей скоростью.

Катастрофа увеличит шансы на прозрение и излечение. Так мать сына-алкоголика, когда его снова кладут под капельницу с полумертвой печенью и полиорганной недостаточностью, надеется, что уж в этот-то раз он наконец испугается и зашьётся. Даже так шансов не все 100%, но хоть больше, чем когда сынуля бездумно бродит и под кайфом пропивает своё будущее.

Не хочется катастрофы, не хочется страданий людей. Но на что ещё может рассчитывать алкоголик, который никак не бросает пить?
…
Меня регулярно называют инфантильным клоуном за мой нарратив о руси. Людям кажется, что за этим идеалистическим бредом стоит какой-то глупый юноша, обчитавшийся славянского фэнтези.

На самом деле это от отчаяния. Мне уже больше полвека, и к этой идее я пришел за 30 лет, перебором разных "взрослых", "серьёзных" вариантов.

Ничего не работает. Партии, идеологии, вера. Всё пасует перед ордынской вертикалью и идеологией "совесть и правда в обмен на статус и деньги". Поэтому ничего не меняется.

Поэтому отчаяние - смотреть, как великий народ с драматической историей уже восемь веков не может выбраться из разбитой колеи, и не помогает ему ничто. Наоборот, всё раздалбывает её и увязает всё глубже. Потому что никак не протрезвеет и не увидит вещи такими, какие они есть. Потому что ему удобнее не видеть. Медленно умирать и растворяться в тумане истории, ничего не делая – намного удобнее. Ради этого можно и обманывать себя. Одиночки не в счёт – в одиночку в столкновении с системой они сгорают, как мотыльки. А масса медленно ползёт к обрыву небытия.

Русские не хотят объединяться, не хотят договариваться о том, как вылезти из колеи и отвернуть от обрыва. И от отчаяния выдумываешь себе идеальных русов, которые хотят быть свободными хозяевами своей страны, которые выйдут из фэнтези в реальность и наведут тут порядок. Но, конечно, никаких идеальных русов нет, в статистически значимом количестве. Есть только реальные мы. Которые никак не поймут, кто они, и что делать.

Надо думать о том, как каждый день делать нашу жизнь более красивой. Надо на все смотреть через вопрос "Это красиво?" Вот настоящее оружие руси - духовное и разумное.

Красиво то, что помогает жить. Не обязательно тебе - нет красивее смерти ради детей, друзей и ближних. Но жить лучше.

Красиво сильное и доброе, живое и здоровое. Красиво молодое, хотя благородную, мудрую и прямую старость ей не переплюнуть.

Красиво ли вставлять мат там, где не нужен крик, вставлять просто как союз и прилагательное, от недостатка словарного запаса?

Красиво ли быть грубым и циничным хамом? Красивы ли матерные оскорбления и шутки про гомонасилие?

Красиво ли не держать слово?

Красиво ли быть глупым, не желающим думать и делать простые выводы из очевидного, смотреть хоть на пару шагов вперед?

Красиво ли быть жестоким к слабым? Красиво ли проходить мимо?

Красиво ли убивать время, не зная, на что его потратить?

Красиво ли без непреодолимого повода впадать в уныние и печаль, быть неуверенным в себе? Иногда бывает, что бремя уже не под силу. Но как же красивы те, кто может держать спину прямо и смотреть в глаза превосходящему злу, которое не в силах согнуть их, испугать и заставить плакать.

Рус свободен, и прежде всего внутри себя, в своей душе и уме. Его можно силой посадить в тюрьму, но и там он будет свободно выбирать то, что считает красивым и разумным. Его можно убить, но и умрет он красиво. Но лучше научиться делать красоту сейчас, пока живем, на каждом своем шагу и каждый раз, когда надо делать выбор. Так её можно сделать гораздо больше.

Русские: "Мы богоизбранный духовный народ, светоч традиционных ценностей, самые праведные на планете. Хохлы отреклись от России, Церкви и Христа и продались гнилому Западу, за это их надо всех убить."

Тоже русские: "Тотальный диктант" на средства Фонда президентских грантов читает транс-блогер Алексей Жидковский, спикер форума блогеров "Яндекса", инфлюенсер года по версии подросткового фестиваля VK-Fest. Русские с восторгом смотрят в крашеный рот знаменитости. Или это не русские? По статистике МВД РФ, рождественские и пасхальные службы посещают не более 5 млн человек, это число стабильно из года в год. Если кто-то считает правильным убивать за бездуховность, то начинать ему по логике надо не с хохлов, а, видимо, с соседей.

Русский культурный код имеет только одну четкую идеологическую конструкцию – "истина является монополией власти; что власть скажет, то и истина". В царское время истиной было никонианское православие. В советское время истиной стал государственный атеизм. В ельцинское время попробовали устроить свободу, как в Америке, но вскоре пришлось расстрелять тех, кто сделал неправильные выводы к политике. В путинское время, поигравшись с правами человека, истиной сделали государственный патриотизм. Нет никакой гарантии, что после следующего транзита государство не прикажет считать истиной нечто совершенно непредсказуемое сейчас. Но русский патриот должен быть всегда к этому готов, держа свой разум открытым для новых инструкций сверху.

Есть ли у руси идеологический ответ транс-блогерам? С одной стороны, каждый свободен в пределах свобод других. Если я не хожу к Жидковскому в канал, его феномен меня не задевает. С другой, когда подростковый фестиваль VK-Fest называет трансблогера "инфлюэнсером года", он расширяет его свободу на мою зону восприятия, он доносит до меня образ Жидковского и он оскорбляет мое чувство красоты и порядка в мире. Крашеный-глаженый мужчина, притворяющийся женщиной, вводит меня в заблуждение и причиняет мне травму, потому что я очень люблю женщин и считаю их одним из шедевров Вселенной, Творца, как хотите. Мужчина-транс является имитацией женщины, и это вызывает во мне гнев и страдание.

Тем не менее этот случай явно является неочевидным, спорным и дискуссионным, поэтому на Руси решался бы через референдум – вече. На нем трансфобы типа меня внесли бы этот вопрос на обсуждение с предложением запретить трансам участие в публичных мероприятиях, как максимум – появляться на улице в таком виде. Вероятно, нашлись бы некие трансфилы, которые бы со смехом отвергли это предложение. Тогда трансфобы выдвинули бы иное. В конечном счете было бы принято некое компромиссное решение, определившее бы общественный консенсус относительно границ свобод трансов.

Но в путинской России понятие "общественный консенсус" неактуально. Поэтому хохлов будут убивать за отступление от русской церкви, а Жидковские будут манерным гейским голосом читать "Тотальный диктант".