Разбавлю еще аналитические посты сценами простой малийской жизни. Фото из паблика La Voix de Tin-Aoukert.
В комментариях шутят:
"Мали теряет свои культурные ценности, туареги отказываются от спины осла и берут мопед".
А вы заметили, на заднем плане стоят ослы и смотрят как будто с укоризной?

Да, операция по освобождению Оливье Дюбуа действительно могла бы скрасить горечь от нынешнего провала Франции в Мали. Проблема в том, что такая операция крайне сложна, почти нереальна.

Вообще говоря, силовое освобождение заложников — дело крайне рискованное. Если у освобождения с помощью выкупа или обмена заключенными есть неприятный оттенок поражения и морального компромисса, то силовые операции могут закончиться еще трагичнее — гибелью заложника, и даже не потому, что его убьют захватчики из принципа "так не доставайся ж ты никому", хотя и такое бывает. Но, что грустнее, его могут убить те, кто собирался освободить: заложников обычно одевают в местную одежду, и отличить издалека заложника от террориста практически невозможно. Так в 2013 г. возле Кидаля погибли Жислен Дюпон и Клод Вердон, французские журналисты, захваченные боевиками Аль-Каиды. В погоню за захватчиками ринулся французский спецназ, и в итоге заложники были застрелены то ли террористами, то ли атакующими.

Но это одна часть проблемы. Вторая — чтобы освободить заложников, их нужно сначала найти. А джихадисты весьма преуспели в навыках прятать свои лагеря в необъятных просторах пустыни. О том, какие хитрости они используют, подробно рассказал в своей книге Стивен МакГаун, бывший заложник Аль-Каиды Исламского Магриба, с 2017 г. ставшей частью JNIM, той же группировки, что предположительно держит в плену Оливье Дюбуа: джихадисты следили за высотой палаток, в которых жили они сами и заложники, чтобы тень не выдавала их наличие при взгляде сверху, заставляли заложников лежать внутри, когда в округе пролетали разведывательные самолеты. Но, пожалуй, самое сильное оружие джихадистов против обнаружения — это постоянные перемещения. Опыт кочевой жизни, доведенный до предела из-за грозящей опасности: всякий раз, когда разведывательный самолет делал круг над джихадистской базой, после того, как он улетал, террористы тотчас собирали вещи, грузили на свои тойоты и уезжали на новое место. Если мимо лагеря проходил путник, джихадисты выходили поздороваться с ним, приглашали на стаканчик чая и попутно выясняли, кто он и откуда. Если это был незнакомый и ненадежный человек, то после его ухода они собирали вещи и уезжали на новое место.

Известен только один успешный случай освобождения заложника этой группировки, уже увезенного в пустыню: им стал датский гражданин Шак Рейке, и его французские войска освободили случайно, во время атаки на базу. Стивен МакГаун, который в это время находился в плену в другом месте, объяснил, как французы смогли найти ту базу. Разведывательный самолет пролетел над пустыней, увидел подозрительные хижины, но, в отличие от обычного поведения, не стал делать круг, а просто отметил точку на карте и полетел дальше. Джихадисты посчитали, что не были замечены, и не стали переезжать — и вскоре к ним пожаловали гости.

Шаку Рейке повезло: его не убили джихадисты, и не подстрелили случайно французы.
Но какова вероятность, что джихадисты еще раз допустят такую ошибку?

🇲🇱🇫🇷 В связи с ростом террористической активности, репутационными потерями Франции в Мали и заходом российских ЧВК в африканский Сахель, французские аналитики задаются вопросом: а как там судьба похищенного ещё в апреле французского журналиста издания Liberation Оливье Дюбуа?

Громкая операция по освобождению Дюбуа помогла бы хоть немного, но выправить имидж французских миротворцев.
#Мали #Франция
@rybar

Аналитики говорят, что президент Нигера Базум может воспользоваться конфликтом между Францией и Мали из-за Вагнера, чтоб упрочить свои связи с Францией и получить поддержку как главный оплот по борьбе с терроризмом в Сахеле.
Малийские СМИ подозрительно вовремя вытащили "компромат" на Базума: видео 1991 г. из Мопти, которое опубликовали под громким заголовком "Мохамед Базум был в составе делегации СМА?"
В статье объясняют, как Базум мог оказаться на встрече представителей правительства Мали и туарегской повстанческой группировки Mouvements et Fronts unifiés de l'Azawad (MFUA) (не СМА, СМА была создана в 2014 г.), разумеется, не в составе их делегации, а как представитель министерства иностранных дел Нигера, наряду с дипломатами от Буркина Фасо.

Базум никогда не участвовал в повстанческих движениях, ни в Нигере, ни тем более в Мали, кроме того, Базум однозначно неодобрительно высказывался на тему двусмысленного статуса Кидаля, что вызвало негодование туарегских сепаратистов:
«Статус Кидаля в Мали — проблема для нас. Кидаль — это прибежище террористов, и те, кто нападают на нас, часто возвращаются к нему. Кидаль представляет собой угрозу для Нигера, и малийскому государству необходимо восстановить свои права."

В общем, в поддержке сепаратистских движений Базума обвинить сложно. И даже в самой статье это не подтверждают. Но как там в анекдоте? Ложечки нашлись, а осадочек остался.

Стычки между людьми разного социального происхождения на юго-западе Мали в округе Бафулабе в регионе Кайес 29 сентября: погибло до шести человек, по неофициальным источникам (один — по официальным), несколько ранены, сожжена дюжина мотоциклов.

Все это случилось из-за нападения молодых людей из социального слоя "благородных" на молодежь из группы, которая считается рабской. Последние проводили разрешенное мэрией шествие в честь независимости Мали, а "благородные" их атаковали.

Дискриминация людей "рабского" происхождения и конфликты со "свободными" и "благородными" — большая проблема в Мали (и не только, у соседей то же самое). Собственно рабство как таковое (бесплатный труд без возможности покинуть хозяина) по большей части уже исчезло, но сохраняется пренебрежительное отношения к людям "рабского" происхождения, временами — принуждение выполнять традиционные для этой социальной группы действия, такие, как забой скота.

Люди из этой группы борются за признание своего достоинства и прекращение дискриминации, что вызывает гнев "свободных", которые нередко прибегают к насилию, как и в этом случае.

Чернокожие малийцы нередко огульно обвиняют светлокожих северян — туарегов и арабов — в том, что они все "рабовладельцы". На самом деле, традиционное рабство в южных областях отличается от того, что в северных, только отсутствием разницы в цвете кожи между представителями высшей касты и низшей.

Четыре вертолета Mi-171 прибыли в аэропорт Бамако 30 сентября.
Говорят, их купило министерство обороны Мали у России, это не первая такая поставка, она не связана непосредственно со скандальной ЧВК "Вагнер", но, несомненно, подогревает радость сторонников российско-малийских отношений.
На фейсбуке постят фото "распаковки" и радуются в комментариях. Видео.

Макрон, тем временем, продолжает вести себя как обиженный супруг в ходе бракоразводного процесса. По его словам, он в шоке от слов малийского премьера Шогеля Майги о том, что Франция бросила Мали.
Мали тоже, надо сказать, играет в этом бракоразводном процессе свою роль. "Франция убирайся! ...как ты могла нас бросить???"

🇲🇱 На севере Мали неподалеку от г.Тессалит подорвался очередной конвой миротворцев. Один человек погиб, пятеро ранено.

В Миссии ООН в Мали (MINUSMA) трагический инцидент охарактеризовали как «печальное напоминание о постоянной угрозе миротворцам».

С 2013 года погибло 255 миротворцев: MINUSMA признана самой смертоносной миссией ООН.
#Мали
@rybar

МНЛА и права человека: исследование Академии Международного гуманитарного права и прав человека.
Любопытное исследование, опубликованное в марте 2021 г., о том, как туарегская сепаратистская группировка МНЛА (MNLA, Mouvement national de libération de l'Azawad) понимает права человека, заявляет об их соблюдении и соблюдает на самом деле (по отчетам международных организаций).

Исследователи проводили интервью ряда членов МНЛА, от верхушки в лице генерального секретаря Биляля Аг Ашерифа, до рядовых бойцов, и спрашивали, как соблюдаются международные нормы и права человека.

Ну, на словах так все они отлично знают, понимают и, разумеется, соблюдают. Реальность далеко не такая радужная.

Интересные моменты:
- Туареги связывают выполнение гуманитарных норм со своим традиционным законом чести, на тамашек ашак (или ашек):
"Народ Азавада имеет долгую историю войн и разработал неписанный кодекс поведения, который известен большинству населения".

Чтоб выяснить, насколько это все на самом деле работает, хорошо бы детально сравнивать поведение боевиков из разных этнических групп. Какой-то кодекс чести есть у каждого народа, куда без этого, но не все народы делают военное дело частью своей идентичности, есть народы стереотипно "воинственные", как те же туареги, есть "мирные" (если говорим о Мали, то, пожалуй, догоны, бозо, про фульбе не знаю, кочевники все же).
Помогает ли туарегам их военный кодекс чести вести себя приличнее? Трудно сказать; есть свидетельства, что туарегские джихадистские группировки мягче не-туарегских, и самые вопиющие преступления в Мали, такие как убийство всех жителей и сожжения деревни приходятся-таки на не-туарегские группировки. Но это все на уровень спекуляций.

У туарегского кодекса чести есть одно слабое место, которое, похоже, оказывает серьезное влияние и на современные конфликты: туарегское общество делиться на социальные слои, и правила предписывают разное поведение с разными слоями. И очень многое в этом прекрасном кодексе касается только отношения со "своими" — свободными "благородными" людьми. Люди из соц. группы "кузнецов" защищены в какой-то степени представлениями о том, что они обладают магическими силами, обидишь кузнеца — огребешь проклятий. А вот люди из сервильной группы, "рабы" (пишу в кавычках, т.к. отношения там достаточно специфические и не во всем совпадают с привычным нам представлением о рабстве) защищены менее всего. С одной стороны, есть дискурс, что "рабы" — они как дети, и вообще, слабых обижать нельзя, с другой, в отношении их правила гораздо менее жесткие, особенно это сказывается на отношении к женщинам. Туарегская женщина из "свободных" требует самого уважительного отношения, а женщину из низшей касты "благородный" может изнасиловать без зазрения совести, чем доблестные воины МНЛА и занимались в 2012—2013 г., когда захватили половину Мали. Чернокожее население юга тоже временами рассматривается как стоящее на том же уровне, что сервильная каста, со всеми вытекающими последствиями.

- МНЛА запрещает использование наземных мин, как противопехотных, так и противотранспортных, и нет свидетельств, что они нарушают свой запрет.
Вот это для меня было новостью, раньше не знала.

В этом они отличаются не только от джихадистских группировок, но и от сепаратистских группировок прежних лет, например, туарегский военный лидер Ибрахим Аг Баханга использовал мины, и нигерская сепаратистская группировка MNJ тоже использовала мины против нигерской армии.

Если это правда, то МНЛА молодцы, конечно. Эти мины потом сто лет не выковырянные валяются по стране, и на них гибнут люди годы спустя после завершения конфликта.

В остальном, если в общем говорить... хуже, чем хотелось бы, лучше, чем бывает. Люди, как люди, боевики как боевики.
Если бы они действительно вели себя так, как презентуют, я думаю, никто бы не смог отнять у туарегов Азавад, потому что поддержка населения была бы однозначно на их стороне.

Эль Хадж Ибрахим Гума, аменокаль (традиционный вождь) Тассили н'Адджера скончался 3 октября 2021 г.
Официальные соболезнования выразили президент Алжира Теббун и малийская туарегская сепаратистская группировка HCUA (Haut Conseil pour l'Unite de l'Azawad) от лица своего президента Альгабасса Аг Инталлы.
Аменокаль умер после долгой болезни в возрасте 93-х лет.

Президент Нигера Мохаммед Базум принял делегацию CSP во главе с Билялем Аг Ашерифом, сообщает в фейсбуке и твиттере Мусса Аг Ашаратуман, спикер организации (CSP, Cadre stratégique permanent — недавно созданное объединение туарегских сепаратистских и про-правительственных движений, СМА и Платформы)
Не удалось найти подтверждение информации в других источниках. Если они действительно встречались с Базумом, то это, думаю, хорошо для туарегский движений, и плохо — для малийского правительства во главе с Ассими Гойта.

Еще интересный момент про эту CSP: таки мы наблюдаем сглаживание противоречий между сепаратистами и Платформой.
Вот здесь выложен список членов объединения. Мы видим, что президентом стал лидер сепаратистов Биляль Аг Ашериф, вице-президентом — лидер Платформы Фахад Аг Альмахмуд, в списке представителей есть выдающийся военный деятель и неформальный лидер GATIA Эльхадж Аг Гаму.
Противоречия между этими движениями были настолько жесткими с 2014 г., что я дышать боюсь на этот союз. Но надеюсь, он удержится.

Этот союз может обернуться плачевно для правительства в Бамако, но, я считаю, только в том случае, если это самое правительство не приложит усилий для налаживания диалога: возможности вроде как открываются, но никаких движений со стороны Бамако в этом направлении не наблюдается.

В Афганистане винят в падении фейсбука, инстаграма и ватсапа талибов, но в Мали точно знают, кто виноват — конечно, "Бархан"! или, может быть, "Вагнер"...

Все это несерьезно, конечно, малийские пользователи фейсбука упражняются в остроумии.

Вот еще версия от комментаторов:
Это Ибрагим, стажер на фейсбуке, специально выдернул кабель.

Я бы даже сказала, не специально, а случайно.

Сахара расширяется: в Мали на границе пустыни в регионе Тимбукту высохло озеро Фагибин, сообщает канал Аль-Джазира. Местные жители, лишенные из-за нехватки воды возможности возделывать землю и кормить скот, вынуждены уходить из поселений. Школу почти засыпало песком.
Климатические изменения в Сахеле и Сахаре подогревают вооруженный конфликт — ресурсов всем не хватает, и люди отчаянно дерутся за них.

Делегация объединения туарегских группировок CSP встречалась в Ниамее с малийским политиком и кандидатом в президенты на выборах в феврале 2022 Муссой Мара.
Мусса Мара был премьер-министром Мали в 2014—2015 гг., сейчас собирается баллотироваться в президенты.
Посмотрела его недавнее интервью для AfricaPresse.paris. Он настроен на экономическое сотрудничество с Францией, осуждает гос. переворот 2020 г., крайне дипломатично прокомментировал заявления о выводе войск Францией, считает, что проблему терроризма нужно решать "локально", а проблемы безопасности не настолько тяжелы, чтоб помешать выборам.
Похоже, он может стать привлекательной фигурой для сепаратистов, но насколько его отношение к Франции и к северным группировкам оценят южане, подогретые мечтами о союзе с Россией и скором победоносном пришествии Вагнера?

Алжир готов поддержать Мали.
Министр иностранных дел Алжира встретился во вторник в Бамако с главой правительства Мали Ассими Гойта и премьер-министром Шогелем Майгой. Он передал от президента Алжира уверения в "безоговорочной солидарности Алжира и его твердую приверженности поддержке Мали, особенно в свете текущих проблем".

У Мали и Алжира сейчас общие проблемы — конфликт с бывшей метрополией Францией.
На днях Алжир закрыл свое воздушное пространство для военных самолетов Франции в ответ на слова Макрона о том, что Алжир полностью переписал историю своей колонизации, основываясь на ненависти к Франции.
Кроме того, Франция сократила число виз для граждан Алжира, Марокко и Туниса в ответ на отказ этих государств принимать назад нелегальных мигрантов. Алжир вызвал посла Франции, чтоб выразить официальный протест по этому поводу.

Бамако, кстати, тоже вызвало посла, обидевшись на то, что Макрон назвал "позором" слова премьера Мали Шогеля Майги о бегстве Франции из Мали.

Сегодня ровно шесть месяцев со дня пленения французского журналиста Оливье Дюбуа.
Его похитили 8 апреля в Гао, где он собирался на встречу с джихадистским командиром. В обнародованном позже видео журналист подтверждает, что взят в плен этой самой группировкой, члена которой собирался интервьюировать.
Какие шансы у Дюбуа на освобождение в ближайшее время? Правительство Мали занято договорами с российскими наемниками и руганью с Францией, то есть, вряд ли может служить посредником при переговорах об освобождении.
Франция могла бы прибегнуть к помощи "светских" группировок для посредничества с террористами. Но, очень может быть, обвинения малийских СМИ о поддержке Францией туарегских сепаратистов не имеют оснований, и никаких особых связей у Франции нет, рычагов давления тоже. А требования джихадистов, скорее всего, будут большими.

Вдогонку к предыдущему посту: для Франции ситуация с заложниками крайне щепетильна и не имеет беспроигрышных способов разрешения.

Почему маловероятно освобождение заложника силой, мы писали здесь. А освобождение с помощью выкупа или обмена заключенными чревато репутационными потерями и негативно воспринимается французским обществом. Конечно, сам факт нахождения французского гражданина в плену тоже воспринимается негативно, но, как ни крути, это судьба отдельного человека, которая серьезно волнует только небольшой круг его родных, друзей и коллег.
Когда заложника освобождают, выплачивая выкуп или обменивая на боевиков, общество воспринимает это как проигрыш в войне с джихадистами, и выражает беспокойство.

Это часто осложняется поведением самих заложников, которые приезжают на родину после нескольких лет, проведенных в социальной изоляции, скрашиваемой только общением с захватчиками. В плену одни выбирают путь конфронтации, чреватый рисками для жизни из-за конфликтов с террористами — по-видимому, так погибли Беатрис Штокли и Кристо Ботме, и более отдаленными проблемами с психикой, когда бывший заложник продолжает конфронтацию, но уже с обществом на свободе, см. случай Сержа Лазаревича, который годы спустя освобождения чувствовал себя несправедливо обиженным правительством.

Другие выбирают более ассертивное поведение, которое, по моему убеждению, не означает глубокого принятия джихадистской идеологии и моральной капитуляции, но при поверхностном взгляде может быть так воспринято. Человек ищет точки соприкосновения со своими захватчиками, пытается наладить с ними контакт, ищет позитивные стороны не только в своем пребывании в плену, но и в самих захватчиках. Повторюсь, такое поведение не затрагивает базовых ценностей личности (которые обычно имеют сильную гуманистическую основу), человек не "становится джихадистом". Но после нескольких лет такой жизни его восприятие и способы выражения мыслей претерпевают изменения, что он и транслирует при первых контактах с медиа после освобождения.

К сожалению, широкие массы не задаются трудом задуматься, что именно стоит за теми или иными словами бывшего заложника, а просто впадают в истерику от заявлений, что он принял ислам, что ислам помогал ему перенести заключение, что джихадисты — люди, в общем-то, хорошие, а их мировоззрение имеет ценность.
Часто заложнику нужно просто дать время, чтобы откалибровать свой опыт и выражать его более нейтрально. Так, Стивен МакГаун явно шокировал некоторых на первой пресс-конференции словами, что он принял ислам совершенно добровольно потому, что это замечательная религия. В более поздних интервью и в автобиографической книге все стало на свои места: он подробно описал, какому моральному прессингу подвергались заложники, прежде чем согласились сменить веру. Радикальной переоценки опыта в плену не было, он и в книге описывает как сознательный выбор свою установку на ассертивность и не-конфронтацию с джихадистами, о которых отзывается в нейтрально-дружелюбных тонах — но акценты расставлены иначе, форма высказываний другая, и, в отличие от пресс-конференции, он совершенно не производит впечатление человека, потерявшего контакт с реальностью.

То же самое произошло с освобожденной осенью 2020 года французской заложницей Софи Петронен: французы негативно восприняли ее слова о переходе в ислам и о том, что джихадистов следует воспринимать как "политических противников" и о желании вернуться в Мали (критическая статья, например). Это возмущение подогревалось фактом, что в обмен на Софи (вместе с еще тремя заложниками) были выпущены из тюрьмы около 200 боевиков, к тому же, по слухам, Франция заплатила 10 миллионов евро.

Освобождение Оливье Дюбуа может оказаться еще одним испытанием подобного рода для французских властей и это может, помимо прочих обстоятельств, тормозить усилия по его освобождению.

P. S. Предлагаю интересующимся заложниками в Мали мою статью о Стивене МакГауне в журнале "Африканский шатёр" (№ 5/ 2-2021)

Прочитала у "Пятой республики" перепост из другого канала, где слова о том, что военные "Бархан" не обнаружили присутствия ЧВК "Вагнер" в Мали названа "феноменальной по своей идиотии".

Во-первых, причем здесь Агентство Франс Пресс, если новость выпустило ТАСС (я посмотрела в гугле, других публикаций по теме, кроме новости ТАСС и ссылок на ТАСС, не нашла. Upd. на русском есть: RFI, DW).

Во-вторых, что такого идиотского в заявлении, что подразделения Бархан не нашли следов присутствия "Вагнера" в Мали?
Никаких сведений о широком разворачивании операций "Вагнера" в прессе нет. Больше того, пустыня большая. Французские военные ходят своими маршрутами по пустыне, почему они должны бы непременно столкнуться носами с российскими наемниками, даже если последние уже выехали в пустыню, в чем лично я сомневаюсь?
Почему шум в прессе должен быть приоритетнее для французских солдат, чем собственные глаза? Обратите внимание, весь скандал развернулся вокруг слитой информации о договоре, что малийское правительство приглашает "Вагнер". Ни одно из серьезных СМИ не подтверждает информацию, что Вагнер уже прибыл в Мали и тем более действует на значительной территории, где может столкнуться с французскими войсками.

Что касается фотографии из Mali info, которую российские СМИ выложили скриншотом, на котором даже даты не видно — то это слабое доказательство. Малийские СМИ в этом плане не очень-то надежны, и если событие не подтверждено десятком фото с разных ракурсов в разных изданиях (как это было в случае с доставкой вертолетов из России), следует относится к заявленному крайне осторожно. Где, когда и при каких обстоятельствах сделано фото — совершенно непонятно.

Очень может быть, что вагнеровцы на самом деле уже прибыли в Мали. Но доказательств у нас нет, и тем более нельзя объявлять идиотами военных Бархана, если они заявили, что не видели их там, во что я охотно верю.

Почему Франция так ведет себя с Мали и Алжиром: версия телеграм-канала Zangaro Today: Франция покидает неликвидный регион и переориентируется на еще не распаханную почву отношений с англофонной Африкой.

В этом есть резон. Насколько плодотворными окажутся для Франции эти попытки, мы еще посмотрим. Но скажу по ситуации в Мали: сейчас из-за громкого крика в прессе может сложиться впечатление, что малийское правительство прямо так выбрало отказаться от сотрудничества с Францией в пользу сотрудничества с Россией, а Франция, несчастная такая, бьется в конвульсиях и ищет способы вернуть все "как было", из-за этого угрозы про вывод войск если вы не, и другие громкие заявления.

На самом деле, Франция уже давно медленно, но верно приходит к мысли, что войска из Мали выводить надо. На эту войну они тратят много сил, а выхлоп нулевой, если не сказать отрицательный.
Для них важно — выйти с минимальными потерями, человеческими, финансовыми и репутационными. И "Вагнер" тут, возможно, подвернулся крайне удачно: теперь можно уходить с гордо поднятой обиженной головой, оставляя Мали на попечение России (с посылом "вы сами так захотели"), ну и, в случае если ситуация в стране стремительно ухудшится, "виноват" во всем будет Вагнер ("а мы вас предупреждали").